(1) Встречаясь с опасностями, пусть стратиг обратится к Богу: когда своими молитвами он заслужит благоволение Бога, он укрепится в опасностях.
(2) Тот, кто больше трудится вместе с войском и прилагает больше стараний к обучению стратиотов, тот меньше всего подвергается опасности на войне.
(3) Никогда не следует вести в сражение стратиотов, мужество которых мы не проверили заранее на достаточном опыте.
(4) Лучше причинять вред врагам с помощью обманов, неожиданных нападений или голода; не всегда следует стремиться к генеральному сражению, где больше проявляет себя судьба, чем мужество.
(5) На войне мы считаем хорошими только те средства, о которых враги не знают до тех пор, пока мы их не применим.
(6) Обман на войне часто приносит большую пользу. Если враги перебегают к нам без намерения обмануть, это приносит большое преимущество: ведь такие перебежчики причиняют врагам больше вреда, чем те, которые захвачены нами в сражениях.
(7) Тот, кто не соотносит собственные силы с неприятельскими, может жестоко обмануться.
(8) Мужество и боевой порядок более плодотворны, чем количество сражающихся. Ведь часто и характер местности может прийти на помощь и принести удачу более слабым.
(9) Немногие оказываются мужественными по природе - их делают пригодными старания и тренировки. Стратиоты, постоянно занятые делом, будут преуспевать в мужестве, праздные же проявят себя еще более вялыми и слабыми - вот почему следует заботиться о том, чтобы они не оставались без дела.
(10) Врагов страшит все внезапное и неожиданное; все обычное представляется еще более незначительным.
(11) Тот, кто после победы преследует врага расстроенным и неупорядоченным войском, тот передает врагам собственную победу.
(12) Причина войны должна быть законной.
(13) Искусный стратиг - это тот, кто приспосабливает собственное мастерство к особенностям времени и боевых действий.
(14) Нецелесообразно собирать все войско ради одного только смотра, равно как и созывать его регулярно, но оставлять праздным - ведь такие действия могут послужить причинами бунтов в войсках.
(15) Необходимо, чтобы стратиоты были постоянно чем-то заняты, даже если война не угрожает: ведь праздность, вскормленная в войске, является источником смятения.
(16) Благоразумный вождь - это тот, кто не вводит в свою землю союзников в большем количестве, чем его собственное войско, чтобы они не вступили в сговор, не прогнали тамошних владельцев и сами не овладели этой землей.
(17) Если возможно, союзников надо составлять из различных народов: по этой причине им будет труднее объединиться в злодеянии.
(18) Боевым порядкам и силам врагов мы должны противопоставлять собственные, то есть пехоту против пехоты, псилов,[1] всадников и оплитов - против соответствующих подразделений[2]
(19) Тот, кто заранее не обеспечит войско в достаточном количестве всеми необходимыми средствами пропитания, тот будет побежден и без участия врагов.
(20) Тот, кто полагается на собственную конницу и в особенности на контатов, пусть ищет открытые равнины, пригодные для них, и там начинает сражение.
(21) Тот, кто больше доверяет пехотному войску, пусть предпочтет местность неровную, лесистую и труднопреодолимую и на ней готовится к сражению.
(22) Если мы узнаем, что наш замысел был выдан врагам, мы должны изменить пароли и другие условные знаки, а также способ боевого построения.
(23) О том, что можно сделать, советуйся со многими, но о том, что ты намерен сделать, - лишь с немногими и доверенными лицами[3] Однако самое важное из всего того лучшего, что тобой обдумано, ты должен хранить в тайне при себе.
(24) Следует либо привести войско туда, где имеются съестные припасы, либо эти съестные припасы следует доставить к войску.
(25) Следует разведывать дороги не только с помощью одних лишь катаскопов, но и сам стратиг, соблюдая осторожность, должен их изучить собственными глазами.
(26) Катаскопами следует избирать людей основательных, быстрых, надежных и старательных, стремящихся больше к славе, чем к наживе, - такие сообщат правду. Легковерные же, трусливые и охваченные страстью к стяжательству, не сообщив правду, часто оказываются виновниками опасности как для стратига, так и для всего войска.
(27) В мирное время дисциплину стратиотов поддерживают страх и наказание за проступки; во время военного похода их делают более послушными надежды на благодеяния и награды.
(28) Стратиг скорее победит войско врагов с помощью голода, нежели чем он попытается сокрушить их оружием.
(29) Если будет захвачен вражеский катаскоп, изучающий наши дела, то если наше положение безопасно и прочно, мы должны его отпустить, не причинив вреда, чтобы он, сообщив все это врагам, способствовал бы упадку их духа. Если же у нас есть какие-то слабости, его следует подвергнуть пытке и, после того как он выдаст секреты врагов, в конечном счете либо казнить его, либо переслать в другое надежное место.
(30) Если стратиотов охватил страх, будет хорошо с помощью различных приемов вновь призвать их к мужеству.
(31) "Обдумывай не спеша, но то, что решено, быстро доводи до конца": время на войне быстротечно и недопустима ни единая проволочка[4]
(32) Являйся войску ни возвеличенный успехами, ни приниженный неудачами.
(33) Страшен для врагов не тот стратиг, кто угрожает на словах, а тот, кто решителен в делах.
(34) Решай ночью то, что нужно сделать,[5] а то, что решено, исполняй днем: ведь время для решения и для дела не одно и то же.
(35) Стратиг, внушающий подчиненным чрезмерный страх, равно как и стратиг, чрезмерно снисходительный, неподходящ для войска. Ведь сильный страх порождает ненависть, а чрезмерная снисходительность - презрение; лучшим выбором будет середина.
(36) Заключив договоры или перемирия с врагами, главнокомандующий пусть окружит стоянку войска более сильными и более бдительными охранными постами. И если враги вознамерятся нарушить договор, то пусть их вероломство обернется для них потерей благодати Бога, а наша верность пусть сочетается с безопасностью. Ведь выражение "Это невозможно предвидеть" недостойно стратига.
(37) Для небольшого войска нам следует выбирать более тесные пространства, соответствующие размеру нашего войска: перевес врагов в численности окажется бесполезным на местности, не способной принять большое количество. Пусть стратиг судит о войске врагов по размерам занимаемого им пространства, зная по опыту, какое пространство какое количество людей способно вместить.
(38) Если мы намерены скрыть от врагов численность нашего войска, мы должны приказать ему продвигаться вперед шагом в плотном строю: сомкнутость обманывает взгляд и не дает возможности врагам точно определить численность.
(39) Солнце, ветер и пыль должны быть в спину нашим войскам, и было бы хорошо, если бы они оказались врагам навстречу, так чтобы они, мешая врагам видеть и затрудняя дыхание, помогли нам быстрее одержать победу.
(40) Наши войска должны выстроиться в боевой порядок для сражения раньше врагов - тогда появится возможность осуществить то, что мы задумали; врагам же не останется времени изготовиться.
(41) Если мы первыми изготовимся к сражению, мы сможем атаковать его более уверенно, потому что мы вселим в наших солдат мужество, а во врагов - страх.
(42) Самое главное в боевых построениях - это соблюдение бойцами строя и дистанций между линиями.
(43) Будет справедливо проявлять большую заботу о раненых: пренебрегая ими, мы будем содействовать тому, что остальные станут уклоняться от своих обязанностей в сражениях, и безрассудно потеряем тех, которые при условии заботы о них могли бы спастись.
(44) Стратиоты, обратив врагов в бегство, не должны собирать добычу, чтобы войско врагов, сохранившее боевой порядок, не напало на них, когда они придут в расстройство, занимаясь этим.
(45) Стратиг совершил бы ошибку, допустив в одном сражении гибель большей части войска.
(46) Громкоголосое войско способно с помощью криков устрашить врагов.
(47) Стратиг, не берущий ничего на веру, защищен на войне более надежно.
(48) Если враги сильны за счет большего количества токсотов, мы должны начать схватку, выбрав неблагоприятную для луков сырую погоду.
(49) Наш главнокомандующий должен применять военные хитрости с учетом характера вражеского стратига: если тот отважен, его следует провоцировать на несвоевременную опрометчивость, если же труслив - тревожить его неожиданными и постоянными нападениями.
(50) Стратиг должен одинаково ровно относиться и к союзникам, и к стратиотам, будучи справедливым судьей и тех и других - награждая союзников подарками и увеличивая соответствующие выплаты стратиотам.
(51) По сравнению со стратиотами стратиг должен вкладывать в сражения больше усилий, но получать меньше выгод: тем самым он вместе со славой стяжает доброе отношение к себе со стороны всех.
(52) Стратиг должен охотно выслушать врагов и после победы, если они предлагают выгодный для нас мир, помня, однако, о ненадежном характере врагов[6]
(53) Стратиг должен проявлять большую заботу об оружии, чем о других необходимых средствах снаряжения, потому что эти средства могут быть добыты и во вражеской земле, тогда как без оружия врагов мы не одолеем.
(54) Лучший стратиг не тот, кто блистает родом, а тот, кто славен собственными делами.
(55) Стратиг должен не только верно руководить текущими событиями, но и предвидеть будущее.
(56) Лучший вождь не тот, кто по собственной воле вступает в опасную схватку, сопряженную с большой неизвестностью, и не тот, кто ставит себя наряду с теми, которые смело берутся за дела и вызывают восхищение, прославленные счастливой судьбой, а тот, кто опрокидывает неприятелей, всякий раз осуществляя собственные нападения безопасно для себя.
(57) Корыстолюбивый стратиг несет гибель своим и вызывает презрение у врагов.
(58) Изнеженный стратиг губителен для всего войска.
(59) Лучший вождь тот, кто вовремя вдохновит стратиотов и пресечет необдуманный поступок трусливых.
(60) Стратиг, страстно желающий мира, пусть будет готов к войне;[7] тех, кто готовы к войне, варвары боятся больше.
(61) Если кто-то допустил промах в других делах, он через короткое время сможет его исправить; ошибки же, допущенные на войне, оборачиваются большим злом.
(62) Тем, которые нерадиво исполняют свои обязанности, будет справедливо не доверять в любых делах.
(63) Предусмотрительный стратиг тот, кто делает вывод об опасностях не только из очевидного, но и из того, что представляется невероятным.
(64) Используй мирное время для тренировки военных навыков, а военное время - для демонстрации мужества.
(65) Стратиг не должен отходить ко сну, прежде чем он не обдумает, какими делами ему следует пренебречь, а какие лучше будет сделать завтра.
(66) Стратигу полезно в любое время обуздывать свои страсти, особенно на войне.
(67) Стратигу не следует что-либо предпринимать, сразу же поверив обещаниям; в противном случае те, кто общается с ним, сочтут его легкомысленным.
(68) Неспешность в сочетании с рассудительностью обеспечивает на войне большую безопасность; торопливые и опрометчивые стратиги совершают больше ошибок.
(69) Стратиг должен быть примером для своих подчиненных во всех делах, будучи лучшим и наиболее подготовленным образцом как того, каким нужно быть, так и того, от чего стратиотам необходимо воздержаться.
(70) Верность стратиотов стратигу должна быть подтверждена клятвенно.
(71) Поскольку стратиг знает образ действий и склонность каждого архонта и стратиота, ему хорошо известно, какое дело можно поручить каждому из них.
(72) Стратиг, желающий скрыть от врагов собственные намерения, пусть никогда не доверяет их многим из своих.
(73) Если с обеих сторон состояние готовности одинаково, преимущество будет иметь тот стратиг, кто лучше распорядится строем.
(74) Стратиг, искусный в красноречии, сможет многократно укрепить трусливых в сражении и успешно ободрить их в тяготах военного похода.
(75) Стратиг должен заранее изучить местность, благоприятна ли она с точки зрения гигиены и безопасности или же нездорова и неблагоприятна для наших войск, и имеются ли вблизи необходимые средства - вода, дрова и фураж. Ведь если они находятся на удалении, их сбор затруднен и опасен, в особенности в присутствии врагов. И было бы хорошо заранее захватить близлежащие возвышенности, чтобы враги не опередили нас в овладении ими.
(76) Часто обманные действия стратига приносят немалую пользу: сделав вид, что он хочет стать лагерем, он побудит врагов сделать то же самое, а затем либо неожиданно нападет, сохраняя строй, на врагов, рассеявшихся для сбора всего необходимого, либо тайно выведет войско из неудобных мест.
(77) Стратигу следует, подобно искусному борцу,[8] во всех делах показывать противоположное задуманному и тем самым стараться обмануть врагов, используя те средства, которые соответствуют обстановке, и с их помощью одерживать верх над врагами.
(78) Лучший и мудрый стратиг и в сражениях, и в каждом своем действии против врагов должен иметь в виду неудачу и неблагоприятный исход событий, а потому предусмотреть все необходимое на этот случай.
(79) Поскольку состояние духа подчиненных находится в зависимости от состояния духа архонтов, существует древняя мудрость: лучше, если лев предводительствует ланями, чем лань львами[9]
(80) Не следует смешивать боевые силы союзников с нашим войском, но нужно и их лагерные стоянки, и их передвижения осуществлять обособленно и всегда скрывать от них наш боевой порядок и нашу стратегию, чтобы они, зная эти приемы, в периоды вражды не использовали их против нас.
(81) Во время войны следует искать только то, что приносит пользу: ведь то, что полезно тебе, вредно врагам, а то, что приносит пользу им, обычно враждебно твоим людям. Таким образом, нам никогда не следует действовать или что-то замышлять в соответствии с их намерениями, но делать только то, что мы считаем полезным для нас. Ведь если враг что-то делает для себя, а ты этому подражаешь, ты причиняешь вред самому себе; равным образом и наоборот: враг сам себе причинит вред, если задумает подражать тому, что ты делаешь в своих собственных интересах.
(82) Мы советуем, выстроив многочисленные фаланги,[10] совершать больше нападений на врагов, следуя словам поэта: "Вы, ополчение свежее, рать, истомленную боем, быстро к стенам отразите...[11]"
(83) По многим и совсем не случайным причинам небезопасно слишком растягивать войско.
(84) Если мы намерены только одержать верх над врагами, то достаточно и войска средней численности; если же мы хотим удержать отвоеванную у врагов землю, то наше войско должно быть более крупным.
(85) Стратиг должен иметь больше кавалеристов, чем пехотинцев: ведь последние пригодны только в ближнем бою, а первых можно успешно использовать и при преследованиях, и при отходах; кроме того, сойдя с лошадей, они в необходимых случаях могут сражаться и в пешем строю.
(86) Хороший вождь никогда не вступит с противником в генеральное сражение, если только его не вынудят к этому серьезные обстоятельства времени или дел[12]
(87) Используй один внешний облик на параде, а другой в сражении, один во время беседы с посланцами врагов, а другой во время трапезы или же сна, так чтобы не стать жертвой ни врагов, ни других злоумышленников. Карфагенянин Ганнибал,[13] использовавший различные накладные волосы и бороды, воспринимался варварами божественным по своей природе[14]
(88) Мы должны учитывать не только вооружение враждебного народа, но и его предпочтение той или иной местности. Так, парфяне и галлы предпочитают равнину, испанцы и лигуры успешнее сражаются в горах и на возвышенностях, бритты - в лесах, а германцам нравятся болотистые места[15]
(89) О том, какое место стратиг избрал, он должен оповестить воинов; избегая трудностей этих мест, они смогут смело сражаться с врагами, поскольку эти места им будут известны.
(90) Ведя стратиотов в сражение, стратиг должен быть веселым и отбросить угрюмость, чтобы большинство войска по виду стратига могло сделать вывод о благоприятном будущем.
(91) После победы стратиг не должен сразу же разрушать боевые линии. Ведь часто враги, видя, как наши от радости утратили бдительность и расстроили ряды, вновь ободрялись, снова устремлялись в сражение и добивались победы[16]
(92) Окружив врагов, будет лучше оставить в кольце окружения открытые промежутки для бегства, чтобы враги предпочли лучше бежать, нежели оставаться и подвергаться опасности[17]
(93) О войске судят по достоинствам стратига. Это было хорошо известно карфагенянину Ганнибалу, когда он, узнав, что ромеями командует Сципион,[18] по достоинству оценил расположение его войска. И когда его упрекнули, что он, до этого часто побеждавший ромеев, медлит вступить в сражение, он ответил такими словами: "Я предпочел бы, - сказал он, - иметь дело с войском львов, которым командует лань, чем со стадом ланей, предводителем которого является лев".[19]
(94) Для общей пользы удачливый стратиг предпочтительнее отважного: ведь первый достигает многого без труда, второй же - в результате рискованных действий.
(95) Следует больше сторониться людей хитрых, чем действующих открыто: ведь последние ничего не скрывают из сделанного ими, в то время как деяния первых выявить трудно.
(96) Вождь должен быть строг и точен при расследовании ошибок стратиотов, но мягок при наложении на них взысканий - этим он завоюет благорасположение подчиненных.
(97) Неустрашимый в опасностях, благоразумный в решениях, мягкосердечный со всеми, кто с ним встречается, нападающий на врага не со звериной злобой, а по расчету - такой стратиг достигнет на войне многого.
(98) Стратиг должен знать обо всем, что случается на войне. Ибо кто способен делать то, что ему неизвестно? Или кто сможет оказать кому- либо помощь в ситуации, об опасности которой он не осведомлен?
(99) Стратигу следует причинять вред врагам не одним только оружием, но и через продукты питания и воду, делая последнюю непригодной для питья, а первые отравляя ядами. Но следует знать и средства спасения - так мы сами сможем легко избежать этого.
(100) Стратиг должен постоянно иметь под рукой мобильных солдат, с помощью которых он смог бы оказать помощь ослабевшим частям войска. Но ему не следует атаковать врагов слишком опрометчиво, так как в случае неудачи пострадало бы сразу все войско.
(101) Держа речь перед войском, стратиг может похвалить и врагов, убедив при этом наших людей: даже если похвалы получают другие, вы никогда не будете оставлены без наград, которые вам положены, ибо ими должны украшаться только наши люди.

---

[1] Первое упоминание псилов (единственное число ψιλός) — воинов легкой пехоты, имевших на вооружении главным образом наступательное оружие. В своем основном значении термин псилы являлся родовым понятием, противоположным понятию оплиты (см. примеч. 2 на с. 137). Подробная характеристика псилов с указанием источников и литературы дана в издании: Кучма В. В. Д ва трактата. С. 129-130.
[2] Высказанная здесь установка отнюдь не имеет универсального характера. В дальнейшем изложении (см. например: Страт IX, 2; XII А, 7) Маврикий, наоборот, рекомендует действовать по принципу противоположности, когда вражеской пехоте рекомендуется противопоставлять собственную кавалерию, а кавалерии — пехоту.
[3] Фактически повторение рекомендации, уже изложенной ранее (см.: Страт. VIII, 1, 8). В дальнейшем, хотя и другими словами, эта же мысль высказана еще раз (см.. Страт VIII В, 72).
[4] Как отмечено издателями «Стратегикона» (Strat. Р. 284), взятая в кавычки фраза принадлежит Исократу.
[5] Аналогичная рекомендация, сопровождаемая необходимой аргументацией, уже была дана Маврикием ранее (см.. Страт. VIII А, 4).
[6] Не принимаем конъектуру Э. Гамилльшега и Дж. Дэнниса, которые конец фразы переводят следующим образом: «помня, однако, о превратности войны».
[7] Здесь воспроизведен один из основополагающих постулатов греко–римско–византийской военной доктрины, восходящий к концепциям Платона о перманентной войне и диалектической связи между состояниями войны и мира (подробнее см. об этом во введении к настоящему изданию).
[8] Сравнение солдат и военачальников с цирковыми борцами и возничими — один из излюбленных приемов в писательской манере Маврикия (см., например: Страт. IV, 5).
[9] Приведенное здесь образное выражение неоднократно используется в «Илиаде» (см., например: Гомер. Илиада. III. С. 52). Несколько ниже (см.: Страт. VIII В, 93) это выражение вложено Маврикием в уста карфагенского полководца Ганнибала (см. примеч. 4 на с. 158).
[10] Термин фаланга , использованный в данном случае, не имеет характера специального военно–технического термина (ср. примеч. 1 на с. 139), а использован в своем первоначальном смысле как способ самого архаичного боевого построения. В данном случае можно отдать должное языковому чутью Маврикия: поскольку он дальше намеревался привести цитату древнего поэта, он «удревнил» и собственную лексику. Характерно, что обильное использование термина фаланга фиксируется в XII книге «Стратегикона», построенной на более архаичных источниках, чем все остальные книги трактата.
[11] Цитата, приведенная Маврикием без указания имени автора, принадлежит Гомеру (см.: Гомер. Илиада. XI. С. 187).
[12] Смысл изложенной здесь рекомендации может быть понят только при учете разъяснений, данных в примеч. 1 на с. 74.
[13] Ганнибал Барка (247/ 246-183 гг до н. э.) — выдающийся карфагенский полководец и государственный деятель, одержавший ряд побед (наиболее известной из них является победа при Каннах в 216 г.) над римскими войсками в период Второй Пунической войны.
[14] Как указывают издатели трактата (Strat. Ρ 296), данная информация почерпнута из сочинений Полибия и Тита Ливия.
[15] Как отмечено издателями трактата (Strat. Р. 296), источник этой информации остается невыясненным.
[16] Смысл данной рекомендации аналогичен установкам, сформулированным ранее (см.: Страт. VIII А, 32 и VIII В, 11).
[17] Данная рекомендация является вариантом широко известной в византийской военной традиции идеи «золотого моста» для разбитого неприятеля, о которой подробно рассказано во введении к настоящему изданию.
[18] Имеется в виду Публий Корнелий Сципион Африканский Старший (ок. 235 — ок. 183 гг до н. э.), римский полководец времени Второй Пунической войны.
[19] Приведенное Маврикием сообщение, источник которого остается невыясненным, было впоследствии воспроизведено (в достаточно вольном пересказе) в т. н. «Тактике Никифора Урана» (см. об этом: Foucault J. A. D ouze chapitres inédits de la Tactique de Nicephore Ouranos // TM. 1973. 5. Ρ 310-311). Утверждать, что рассматриваемый эпизод заимствован Никифором Ураном непосредственно из трактата Маврикия, не представляется возможным.