[История лакедемонских царей обоих колен].

1. [Древнейшие сказания]. Страна «за Ермами» к западу, называется Лаконикой. По словам самих лакедемонян, первый царь в их земле был автохфон Лелег, и от него все подвластные ему названы лелегами. У Лелега было два сына: Мил и Поликаон. Поликаон выселился, куда и зачем — скажу в другом месте. По смерти Мила, власть перешла к его сыну Евроту. Этот Еврот, посредством канала, отвел воду из разлившегося по долине озера в море. Когда часть воды сошла, а оставшаяся вошла в русло новой реки, он эту реку назвал Евротом. (2) Не имея мужского потомства, он передал царство Лакедемону, который матерью имел Тайгету, — от неё и гора названа Тайгетом, — а отцом, будто бы, даже самого Зевса. Женой имел Лакедемон дочь Еврота, Спарту. Получив власть, он, прежде всего, дал свое имя стране и её жителям, основал город и назвал именем своей жены — Спарта, который и теперь так называется. (3) Сын Лакедемона, Амикла, желавший тоже оставить по себе память, основал в Лаконике небольшой городок. Из двух его сыновей младшему, очень красивому Иакинѳу суждено было умереть раньше отца, — могила его в Амиклах, под статуей Аполлона, — а по смерти отца, власть перешла к старшему его сыну, Аргалу, а от Аргала к сыну Аргалову Кинорте. (4) У Кинорты был сын Эвал. Этот Эвал взял жену в Аргосе, Горгофону, дочь Персея, и имел от неё Тиндарея. Но с Тиндареем стал спорить Иппокоопт, требуя себе царства по старшинству, и при помощи Икария и соучастников до того стеснил Тиндарея, что заставил бежать в Пеллану. Так говорят лакедемоняне, но мессиняне сообщают о Тиндарее следующее. Тиндарей бежал в Мессинию к Афарею, сыну Периирову, своему брату по матери, что он и поселился в Мессинии, в Ѳаламах, где у него родились и дети. (5) Впоследствии, Тиндарей возвратился в Спарту и при помощи Иракла возвратил утерянную власть. Тиндарею наследовали его сыновья, и затем Менелай, сын Атреев, как зять Тиндарея, а после Менелая Орест, женатый на дочери Менелая Ермионе. По возвращении ираклидов, в царствование сына Орестова Тисамена, Мессина досталась Тимену, Аргос Кресфонту. И так как у Аристодима родились близнецы, то от них произошли в Спарте два царских рода, — что, будто бы, одобрила и Пиѳия. (6) Смерть Аристодима, говорят, последовала в Дельфах, раньше возвращения дорян в Пелопоннис. Чтобы прославить его, лакедемоняне говорят, будто он поражен стрелой Аполлона, за то что пришел не советоваться с прорицалищем, а просить помощи у находившегося там Иракла относительно возвращения дорян в Пелопонпис; но, вероятнее всего, Аристодим был убит сыновьями Пилада и Илектры, двоюродными братьями Тисамена, сына Орестова.
(7) Сыновья Аристодима назывались Прокл и Еврисѳон, но хотя и близнецы, они постоянно враждовали между собой, так что эта вражда перешла в полную взаимную ненависть. Не смотря на это, они сообща содействовали своему опекуну, дяде но матери Аргии, Ѳире, сыну Автесионову, при отправлении выселка на остров, тогда называвшийся Каллистой. Устраивая выселение, Ѳира был уверен, что потомки царствовавшего на этом острове Мемвлиара уступят ему власть добровольно. (8) Потомки Мемвлиара так и сделали, потому что Ѳира родом происходил от самого Кадма, а их родоначальник, Мемвлиар, принадлежал к подданным Кадма, и был поставлен Кадмом начальствовать над поселенцами на этом острове. Ѳира дал свое имя острову, а жители Ѳиры до сих пор ежегодно приносят ему жертвы, как основателю.
(9) Таким образом Прокл и Еврасѳен повиновались Ѳире, и в этом желания их были согласны; в остальном они совершенно расходились. Но если бы они даже и согласно жили, я не могу перечислять их потомков вместе, потому что возрасты их решительно не совпадают, так чтобы двоюродный брат соответствовал двоюродному, или сыновья первых сыновьям вторых, или чтобы позднейшие их потомки по числу равнялись друг другу. Потому изложу каждое колено отдельно, не смешивая.

[Колено Агидов.]

2. От Еврисѳена, старшего сына Аристодимова, родился сын Агид, и от него потомков Еврисѳеновых называют Агидами. В царствование Агида, Патрей, сын Превгенов, основал в Ахаий город, который и теперь еще носит его имя — Патры. Лакедемоняне приняли участие в заселении этого города; точно также помогали в заморском выселении правнуку Ореста Гре, сыну Ехелову, внуку Пенфилову, который избрал для поселения страну, лежащую между Ионией и Мисией, нынешнюю Эолиду, так как дед его Пенфил еще раньше занял лежащий против этого материка остров Лесвос.
(2) В царствование Ехестрата, сына Агидова, лакедемоняне изгнали из страны всех способных носить оружие кинуреян, за то что кинуреяне, не смотря на свое родство с аргивянами, не только сами нападали на аргивские земли, но и других пускали грабить аргивян. Говорят, что кинуреяне действительно аргивского происхождения, и что родоначальником их был Кинур, сын Персеев. (3) После недолголетнего царствования Ехестрата, власть перешла к его сыну Лавоте. В рассказе о Крезе, Геродот говорит, что этот Лавота был воспитан законодателем Ликургом, его опекуном, но называет его не Лавотою, а Леовотом. При нем лакедемоняне в первый раз подняли оружие против аргивян, жалуясь на то, что аргивяне присоединили покоренную лакедемонянами Кинурию и кроме того подстрекали к отпадению подвластных соседей. Но в этой войне ни одна сторона не выказала ничего достопримечательного. (4) Следовавших затем Дорисса, сына Лавоты, и Агисилая, сына Дориссова, смерть постигла после кратковременного царствования. Но законы Ликурговы введены в царствование Агисилая. Одни говорят, что положить такие законы его научила Пиѳия, другие — что он ввел критские установления, а по словам критян, их законы установлены Миносом, который будто бы придумал их не без бога. Мне кажется, что и Гомер намекает на такое происхождение законодательства Миносова, когда говорит: «Есть там Кносс, город великий, где царствовал Минос, девятилетний собеседник великого Зевса». Но о Ликурге я буду еще говорить в своем месте. Агисилаю наследовал сын его Архелай. (5) При нем лакедемоняне разрушили соседний город Эгит, а жителей обратили в рабов: они опасались, чтобы эгитяне не перешли на сторону аркадян. В разрушении Эгита Архелаю содействовал лакедемонский царь из другого рода, Харилай; о других действиях Харилая я буду говорить, когда перейду к Еврипонтидам. Архелаю последовал сын его Тилекл. (6) При нем лакедемоняне покорили и разорили три соседние города, принадлежавшие ахейцам: Амиклы, Фарис и Гераноры. Жители Фариса и Геранор, испугавшись приближения дорян, выпросили позволение удалиться из Пелопонниса на известных условиях; но жители Амикл отнюдь не предались бегству, напротив: амиклеяне не только оказали сопротивление, но еще совершили много доблестных деяний. Это доказывают сами доряне, поставив трофей после победы над амиклеянами, как бы полагая, что за это время не было ничего, более достойного памяти. Не много времени спустя после этого, Тилекл был убит мессинянами в храме Артемиды, находившемся на границе между Лаконикой и Мессинией, в местности — Лимнах. (7) По смерти Телекла, власть перешла к его сыну Алкамену. При нем лакедемоняне послали на остров Крит одного из знатнейших спартанских граждан Хармида, сына Евѳиева, чтобы он прекратил междоусобия и, кроме того, убедил жителей, обитавших в городах, отдаленных от моря и неукрепленных, оставить эти города и основать другие, в местах более удобных для морского сообщения. При нем же лакедемоняне разрушили приморский город Елос, принадлежавший ахеянам, и победили аргивян, помогавших илотам.
3. По смерти Алкамепа, власть принял сын его Полидор. При нем лакедемоняне выслали два поселения: одно в Италию, в город Кротон, другое в Локры, что у мыса Зефирия. В царствование Полидора возгорелась и так называемая Мессинская война. (2) О причинах этой войны лакедемоняне и мессияне говорят различно. Я после изложу все это и самый конец воины; теперь я только скажу, что в первую мессинскую войну большей частью предводительствовал Ѳеопомп, сын Никандров, царь из другого колена. Когда война кончилась, и Мессиния была взята копьем, Полидор, муж великих добродетелей, любимый всеми сословиями Спарты и особенно простым народом, — он не допускал не только насильственного поступка, по даже дерзкого слова, а в судах соблюдал правду без всякого лицеприятия, — (3) этот Полидор, прославленный по всей Элладе, был убит Полемархом, человеком, происходившим из знаменитого в Спарте дома, но слишком непокорного, как это показал его поступок. Но лакедемоняне оказали много посмертных почестей Полидору. В Спарте есть надгробный памятник и Полемарху, потому ли что он раньше считался славным мужем, или потому что родственники похоронили его тайно.
(4) При Еврикрате мессиняне терпеливо переносили покорность лакедемонянам, аргивяне тоже не выказывали особенного нерасположения; по при сыне его Анаксандре мессиняне, которых сама судьба гнала из Пелопонниса, отпали от лакедемонян, и после непродолжительного противодействия были побеждены и должны были оставить Пелопоннис, а оставшиеся на месте обращены в лакедемонских рабов, кроме тех, которые жили в приморских местах. (5) Впрочем изложение этой войны, по поводу отпадения мессинян, сюда не относится. Сын Анаксандра был Еврикрат 2‑й, а от него родился Лев. В их царствование лакедемоняне постоянно несли поражения от тегеян, и одолели их только при сыне Льва, Анаксандриде. Произошло это таким образом. (6) Лакедемонянин Лиха, разыскивавший вместе с другими лакедемонянами кости Ореста, прибыл в Тегею, когда между обоими городами было перемирие; а лакедемоняне разыскивали по велению делфийского прорицалища. И вот в Тегфе Лиха догадался, что кости лежат в доме тегейского кузнеца. Догадался же он, приравняв слова прорицалища ко всему, что видел в кузнице, именно: меха кузнечные принял за «ветры», потому что меха действительно производили сильное дуновение; молот — «удар», наковальня — «противоудар», а «пагуба» — железо, которое человек, действительно, употребляет в сражении, и если бы бог говорил о «пагубе» времен героических, то назвал бы пагубой медь. Подобно этому прорицанию лакедемонянам о костях Ореста, было сказано аѳинянам о костях Фисея, что взять остров Скирос они смогут только тогда, когда перевезут из этого острова кости Фисея. Как известно, кости Фисея нашел Кимои сын Милтиадов, тоже выказавший особенную догадливость, и скоро затем покорил остров Скирос. (8) А что во время героев все оружие было медное, доказывает Гомер описанием секиры Писандра и копья Мириона. Еще более подтверждается это копьем Ахилла, находящимся в Фасилиде, в храме Аѳины, и мечом Мемнона, который находится в Никомидии, в храме Асклипия: у копья острие и конец ратовища из меди, а меч весь медный. Но об этом довольно.
(9) Сын Льва, Анаксандрид, один из всех царей лакедемонских имел две жены, и от них оставил два потомства. Первая его жена, женщина во всем безукоризненная, была бесплодна, и Анаксандрид, не смотря на требование ефоров отослать ее к родным, не желал исполнить, но согласился взять еще другую жену, от которой имел сына Клеомена; но после рождения Клеомена, и первая жена, бывшая доселе бесплодною, тоже разрешилась и родила Дориея, а после еще Леонида, и затем Клеомврота. (10) Когда Анаксандрид умер, лакедемоняне, не смотря на то что Дорией превосходил Клеймена и разумом и военным делом, все таки отстранили его, даже против собственного желания, и присудили власть, согласно с законами, Клеомену, как старшему. Впрочем Дорией не согласился оставаться в Лакедемоне и подчиняться Клеомену и отправился на выселение.
4. Клеомен, вступив на царство, тотчас сделал вторжение в Арголиду с войском, состоявшим из лакедемонян и союзников. Аргивяне выступили против него с оружием, но были побеждены, и пять тысяч из них, обращенные в бегство, бежали в ближайшую рощу, посвященную Аргу, сыну Ниовы. Клеомен, который, как и тогда, часто подвергался бешенству, велел илотам зажечь рощу, и таким образом сгорела священная роща и вместе с рощей умолявшие в ней о защите аргивяне. (2) Затем Клеомен дважды ходил на Аѳины: первый раз для освобождения Аѳин от тираннии сыновей Писистрата, — чем заслужил великую славу во всей Элладе, как для себя, так и для лакедемонян, — а второй раз для поддержания в Аѳинах тираннии Исагора. Но так как аѳиняне мужественно отстаивали свою свободу, и надежды Клеомена не оправдались, то он стал опустошать Аттику, особенно так называемую область Оргаду, посвященную Елевсинским божествам; затем перешел на остров Эгину, где заключил в оковы влиятельнейших эгинян, которые склонили своих сограждан дать персидскому царю Дарию Истаспову землю и воду. (3) Но когда Клеомен находился на острове Эгине, другой спартанский царь, Димарат, из другого царского рода, подал на него жалобу в лакедемонское собрание; поэтому Клеомон, возвратившись из Эгины, направил свои действия к тому, чтобы устранить Димарата от царства, и с этой целью подкупил Делфийскую жрицу — в случае вопроса спартанцев о Димарате, дать ответ по его, Клеоменовым, наставлениям; и в тоже время подговорил выступить с притязаниями на царство Леотихида, происходившего из того же царского рода, что и Димарат. (4) И вот Леотихид стал указывать на слова, сказанные однажды сгоряча, отцом его Аристоном, когда родился Димарат, что Димарат не его сын. Лакедемоняне, как и в других случаях, перенесли этот спор в Делфы, и Пиѳия отвечала так, как было желательно Клеомену. (5) Таким образом Димарат устранен от царства не ради правды, а в силу ненависти к нему Клеомена. После этого Клеомен скончался в припадке бешенства: схватив меч, изрезал и изрубил все свое тело. Аргивяне говорят, что это он понес наказание за спасавшихся в роще Арга, аѳиняне — за опустошение Оргады, а делфийцы — за подкуп жрицы ради ложного ответа относительно Димарата. (6) Очень может быть, что на Клеомена пали все эти мщения богов и героевъ. Протесилай, герой Елеунтский, знаменитый не менее Арга, тоже наказал перса Артаукта, а мегаряне, осмелившиеся обработать священную елевсинскую землю, никогда не могли умилостивить елевсинских божеств. А что касается подкупа прорицалища, то кроме Клеомена, я другого случая не знаю.
(7) Так как у Клеомена не было детей мужского пола, то власть перешла к третьему сыну Анаксандрида, брату Клеомена и Дорифя, Леониду. Тогда Ксеркс повел народы на Элладу, и Леонид с 300 лакедемонян встретил его в Фермопилах. Много было войн у эллинов с варварами и междоусобных, но знаменитейшими считаются те войны, в которых особенной славой покрывается доблесть одного человека, например: доблесть Ахилла под Илионом или Милтиада при Мараѳоне; но подвиг Леонида, по моему мнению, превосходит все, что когда либо было в этом роде· (8) С малочисленным отрядом Леонид в Фермопилах стал на дороге Ксерксу, тому Ксерксу, который превосходил всех мидо–персидских царей обширными замыслами и великими деяниями; и если бы этот трахинянин не провел отряда Идарна по тропинке чрез гору Эту, и не дал возможности окружить эллинов, Ксеркс никогда не увидел бы Эллады и не сжег бы Аѳин. Только это сгубило Леонида и открыло варварам доступ в Элладу.
(9) Павсания, сын Клеомвротов, не был царем. Он предводительствовал при Платеях и затем в Геллеспонте потому, что был опекуном малолетнего сына Леонидова Плистарха. Из деяний Павсании наиболее достоин похвалы его поступок с женщиной из острова Коса. Она была дочь Игиторида Антагорова, (10) человека весьма известного на острове Косе, и ее–то перс Фарандат, сын Теаспидов, насильно взял в свой гарем. Когда при Платеях Мардоний вместе с другими персами был убит, Павсания отослал ее на остров Кос, к родным, со всеми подарками и со всеми богатствами, полученными ею от Фарандата. Точно также Павсания не позволил посрамить труп Мардония, не смотря на настояния эгинянина Лампона.
5. Плистарх, сын Леонидов, принявший царство, умер рано, и после него царствовал Плистоанакт, сын Павсании, предводительствовавшего при Платеях, а после него сын его, Павсания. Этот Павсания водил войско в Аттику, по видимому, против Фрасивула, а на самом деле для утверждения власти 30 тираннов, поставленных в Аѳинах Лисандром. Но, победив аѳинян, занимавших Пирей, Павсания, тотчас после сражения, повел войско назад, в Спарту, и не захотел навлекать позор на Спарту поддержкой тираннии безбожнейших граждан. (2) По возвращении его в Спарту, после такого бесплодного сражения, враги предали его суду. А суд над лакедемонским царем производили 28 старейшин, все эфоры, и царь из другого царского рода. Четырнадцать старейшин, и с ними царь Агид, признали Павсанию виновным, но остальные оправдали. (3) Не много спустя лакедемоняне пошли войной на Ѳивы, — причина этого похода будет изложена, когда будет речь об Агисилае, — и тогда Лисандр, прибыв в Фокиду и подняв всех жителей, повел их на Виотию и здесь осадил город Алиарт, жители которого не хотели отпасть от ѳивян. Но в сражении под стенами города, в который тайно вошли ѳивяне и некоторые аѳиняне, Лисандр был убит и с ним много лакедемонян. (4) Павсания в это время набирал войско из Тегеи и прочей Аркадии и потому опоздал на сражение. Прибыв в Виотию и узнав о поражении Лисандра и его смерти, он тем но менее повел войско на Ѳивы и намерен был начать битву; но когда против него стали строиться ѳивяне, получено было известие о приближении Фрасивула с аѳинянами, который уже находился не вдалеке, и ожидал только начала битвы, чтобы напасть на лакедемонян с тылу. (5) Тогда Павсания, опасаясь очутиться между двумя неприятелями, заключил с ѳивянами перемирие с правом убрать тела павших под Алиартом. Лакедемонянам это весьма не понравилось, но я одобряю решение Павсании: он хорошо знал,, что лакедемоняне всегда терпели поражение между двумя неприятелями; так было при Фермопилах, так было и на Сфактирии, и он не желал быть виновником третьего поражения. Лакедемоняне обвиняли его в медлительности и предали суду; (6) но Павсания не захотел явиться на суд и бежал в Тегейский храм Аѳины Алей. Этот храм с древних времен пользовался величайшим уважением во всем Пелопоннисе и давал полное убежище спасавшимся. Потому и лакедемоняне не решились тронуть Павсанию, как раньше не тронули Леотихида, а аргивяне Хрисииды, когда те бежали под защиту храма Алей.
(7) После бегства Павсании, сыновья его Агисиполид и Клеомврот были еще очень молоды, и опеку над ними принял ближайший родственник Аристодим, под предводительством которого лакедемоняне одержали победу при Коринѳе. (8) Когда Агисиполид достиг зрелости и получил царство, первым в Пелопоннисе объявил войну аргивянам. Когда он из Тегеи вступал в Арголиду, аргивяне выслали к Агисиполиду глашатого заключить «перемирие отцов», каковое соблюдалось у дорян с древних времен; но Агисиполид не принял перемирия и, вступив в Арголиду, начал опустошать землю. В это время бог потряс землю; но Агисиполид и не думал вести войско обратно, не смотря на то, что лакедемоняне, как и аѳиняне, более всех эллинов боялись землетрясений. (9) Таким образом, Агисиполид стал располагать свой стан под городом Аргосом, а бог не переставал потрясать землю; наконец когда некоторые воины были поражены молнией, а некоторые оглушены громом, тогда только Агисиполид вынужден был оставить Арголиду. Но повел войско прямо на Олинф, и там, одержав победу над олинфянами и взяв приступом несколько Халкидских городов, уже надеялся овладеть Олинфом, как вдруг заболел и там же умер.
6. Так как Агисиполид умер бездетным, то власть перешла в Клеомвроту под предводительством которого лакедемоняне имели битву с виотянами при Левктрах. Этот храбрый муж убит был в самом начале сражения. При великих поражениях, кажется, бог всегда отнимает прежде всего предводителя: так было и с аѳинянами при Дилии, когда они лишились Иппократа Арифронова и затем в Фессалии, после гибели Леосѳена.
(2) Старший сын Клеомврота Агисиполид не совершил ничего, достойного памяти, и после его смерти власть перешла к его брату Клеомену. У Клеомена было два сына: Акротат и Клеоним. Из них старший, Акротат, умер еще при жизни отца, и когда умор Клеомен, возник спор о царстве между Клеонимом, сыном Клеоменовым, и Ареем, сыном старшего брата, Акротата, и старейшины присудили отцовскую честь не Клеониму, а Арею, как сыну старшего брата. (3) Это предпочтение было причиною такой ненависти Клеонима к Спарте, что ефоры не могли смягчить ее ни дарами, ни предоставлением власти над войском. После разных враждебных действий против Спарты, Клеоним наконец ввел в отечественную страну Пирра сына Эакидова.
(4) В царствование Арея Акротатова, Антигон Димитриев осадил Аѳины с суши и с моря. На защиту Аѳин прибыл Патрокл с египетским войском и все силы лакедемонян, под предводительством Арея; но Антигон так запер доступ в город, что союзники не могли подступить никоим образом. (5) Патрокл через вестников приглашал Арея начать сражение с македонянами, обещая тогда напасть на македонян с тылу и заявляя, что до этого времени ему, Патроклу, как предводителю морских сил египтян, неестественно нападать на македонскую пехоту. И действительно, лакедемоняне, чтобы выказать свою преданность аѳинянам, а также чтобы совершить подвиг, достойный памяти потомства, (6) готовы уже были вступить в битву; но Арей, под предлогом недостатка в продовольствии, отвел войско обратно в Спарту: по его словам, нужно нести траты на собственную пользу, а не на пользу чужих людей. Однако аѳиняне долго тогда сопротивлялись, так что Антигон заключил с ними мир, на том условии, чтобы македонский гарнизон стоял на холме Мусее; впрочем, впоследствии, Антигон вывел этот гарнизон, по собственному желанию.
(7) Сын Арея был Акротат, а у Акротата был сын Арей, умерший восьми лет от болезни. Таким образом из рода Еврисѳена оставался из мужеского колена один Леонид, сын Клеонимов, совсем уже старый, и ему передана была власть, Но величайшим противником Леонида выступил Лисандр, потомок Лисандра, сына Аристокритова. Привлекши на свою сторону Клеомврота, женатого на дочери Леонида, Лисандр стал взводить на Леонида разные обвинения, между прочим и то, что Леонид еще в детстве дал клятву отцу своему Клеониму погубить Спарту. (8) Таким образом Леонид был устранен от царства, и власть досталась Клеомвроту. Если бы Леонид поддался чувству мести и, подобно Димарату Ариотонову, удалился в Македонию или в Египет, то последовавшее затем раскаяние лакедемонян ему не принесло бы пользы. Тогда, по присуждению сограждан, он отправился в изгианис в Аркадию, но, спустя несколько лет, лакедемоняне не только пригласили его в Спарту, но и возвратили царскую власть.
(9) О смелости и величии духа сына Леонидова Клеомена и о последовавшем после него прекращении царской власти в Спарте, я уже говорил в истории Арата Сикионского; там же я упомянул, каким образом Клеомен окончил жизнь в Египте. Таким образом, этот Клеомен был последний потомок из рода Еврисѳена, из так называемых Агидов.

[Колено Проклидов.]

7. О втором царском роде мне известно следующее. Сын Аристодима, Прокл имел сына Соя, но сын Соя, Еврипонт, на столько прославил себя, что потомство Прокла, прежде называвшееся Проклидами, от Еврипонта стали называть Еврипонтидами. (2) Сын Еврипонта был Пританид. При нем началась вражда лакедемонян с аргивцами, хотя с кинуреянами была уже война и раньше. (3) При следующих царях, Евноме Пританидовом и Полидекте Евномовом, Спарта пользовалась миром, но сын Полидекта Харилл сделал вторжение в Арголиду и опустошил ее, а спустя несколько лет был поход спартанцев, под предводительством Харилла, против Тегеи, когда спартанцы, положившись на двусмысленное прорицание, надеялись взять Тегею и отделить ее от Арголиды. (4) После смерти Харилла, власть принял сын его Никандр, при котором слупилось умерщвление мессинянами, в храме Артемиды Лимнады, другого спартанского царя, из другого рода, Тилекла. Никандр тоже делал нападение на Арголиду и произвел большие опустошения. Жители Асины, помогавшие тогда лакедемонянам, впоследствии поплатились тем, что аргивяне уничтожили их город, а жителей разогнали. (5) О Ѳеопомне, сыне Никандра, я буду говорить, когда дойду до описания Мессинии. Еще при жизни Ѳеопомна, у лакедемонян началась борьба с аргивянами за так называемую Ѳиреатидскую область. Сам Ѳеопомп не принимал участия, и от старости, и от тоски по умершем сыне Архидаме. (6) Впрочем, Архидам умер не бездетным: он оставил сына Завксидама, которому наследовал сын его Анаксидам. При Анаксидаме мессиняне были вторично побеждены спартанцами и изгнаны из Пелопонниса. Анаксидаму наследовал сын его Архидам, а тому сын его Агасикл. Оба эти царя провели жизнь в мире без всяких войн.
(7) Сын Агасикла, Арисгон имел женой безобразнейшую в Лакедемоне девушку, оказавшуюся впоследствии, по милости Елены, красивейшей женщиной, и когда Аристон ввел ее в свой дом, чрез семь месяцев от неё родился сын Димарат. Аристон заседал в совете, когда слуга, пришел известить, что у него родился сын. (8) Забывши, что говорится в Илиаде о рождении Еврисѳея, а может быть и совсем не вникнув в эти стихи, Аристон сказал тогда, что, по месяцам, это не его сын. Впоследствии ему пришлось раскаиваться в необдуманно сказанных словах, так как, из–за этих слов, сын его Димарат, царствовавший после него, прославившийся в Спарте и вместе с Клеоменом освободивший Аѳины от власти сыновей Писистрата, завистливым Клеоменом лишен был царства и сделан простым горожанином. Димарат отправился тогда в Персию, к царю Дарию, и потомки его долгое время жилив малой Азии. (9) Вступивший на царство, вместо Димарата, Леотихид участвовал вместе с аѳинянами и их полководцем Ксанфиппом в сражении при Микале и затем водил войска в Фессалию, против Алевадов. Имея возможность покорить всю Фессалию, так как постоянно одерживал победы, он однако принял подарки от Алевадов. (10) За это в Лакедемоне его предали суду, почему он бежал в Тегею под защиту храма Аѳины Алей. Сын Леотихида, Зевксидам умер от болезни еще при жизни отца, даже до его изгнания, и таким образом после бегства Леотихида в Тегею власть перешла к сыну Зевксидамову Архидаму. Этот Архидам наиболее нанес вреда аѳинянам опустошением их земель, ежегодно вторгаясь в Аттику с войском и проходя по всей области; он же взял осадою город Платеи, державший сторону Аѳин. (11) Однако Архидам не только не ускорял начала пелопоннеской войны, но, сколько мог, содействовал продлению перемирия. Главным виновником этой войны был Сѳенелаид, тогдашний ефор, имевший силное влияние в Спарте. Эта война потрясла благоустроенную Элладу до основания, а впоследствии Филипп, сын Аминты, это больное, почти развалившееся, тело совершенно убил.
8. Умирая, Архидам оставил [двух] сыновей: Агид был старший, и за Агисилая принял отцовскую власть. У Архидама была еще дочь, Киниска, страстная любительница Олимпийских состязаний, первая женщина, содержавшая исключительно для этой цели лошадей и одержавшая на Олимпийских скачках победу. После Киниски, и другие женщины, особенно лакедемонянки, получали победы в Олимпии, но Киниска превзошла всех их. Что касается поэзии и похвал от занятия поэзией, (2) то, кажется, спартанцы дорожили этим менее всякого другого народа; так что если не считать эпиграммы, неизвестно кем составленной в честь Киниски, и другого стихотворения, оставленного еще раньше Симонидом, по поводу треножника, посвященного в Делфы Павсанией, то других лакедемонских стихотворений в честь лакедемонских царей и совсем нет.
(3) В царствование Агида, сына Архидамова, начались неудовольствия между лакедемонянами и илеянами; но особенное негодование лакедемонян вызвало запрещение илеян допускать лакедемонян к участию в Олимпийских играх и в жертвоприношениях в Олимпийском храме. Вследствие этого, лакедемоняне послали в Илиду требование — возвратить независимость лепреянам и другим окружающим Илиду покоренным городам; и когда илеяне отвечали, что не замедлят возвратить требуемую свободу, если и лакедемоняне возвратят свободу городам, окружающим Спарту, тогда Агид с лакедемонским войском вступил в Илиду. (4) Он дошел уже до самой Олимпии и перешел р. Алѳей, но бог потряс землю, и Агид возвратился. Но в следующем году Агид опустошил илейские поля и увел большую добычу. В том же году илеянин Ксения, гость Агида и представитель в Илиде лакедемонского правительства, вместе с богатейшими илеями произвел возмущение против димократии, но прежде чем для поддержки его прибыл Агид, сам Ксения был побежден Фрасидом, предводившим димократами, и изгнав из города. (5) Агид повел войско обратно в Спарту, но оставил спартанца Лисистрата с частью спартанцев и с илейскими изгнанниками, чтобы они вместе с лепреянами опустошали Илейскую область. На третьем году войны Агид готов был опять напасть на Илиду, но илеяне, с Фрасидом во главе, доведенные до крайности бедствиями войны, должны были заключить мир на следующих условиях: отказаться от окружающих городов, срыть городскую стену и допустить лакедемонян до участия в жертвоприношениях в Олимпийском храме и в Олимпийских играх.
(6) Агид делал постоянные нападения и на Аттику, где поставил против аѳинян крепость Декелию, а по уничтожении при Эгоспотамах аѳинского флота этот Агид вместе с Лисандром, забыв клятву, данную лакедемонянами аѳинянам, и вопреки желанию спартанских властей, предложил собранию союзников срыть Аѳины до основания. Таковы были важнейшие военные деяния Агида.
(7) Легкомысленное выражение Аристона о сыне Димарате повторилось и у Агида, который, тоже в присутствии ефоров, по попущению какого–то демона, сказал, что Леотихид не его сын. Впоследствии он раскаялся, и когда его больного несли из Аркадии, то в Герее, пред смертью, в присутствии множества свидетелей, он утверждал, что Леотихид его истинный сын, и со слезами умолял объявить это лакедемонянам. (8) Но после его смерти, Агисилай, напомнив лакедемонянам сказанное некогда Агидом о Леотихиде, лишил его царства, и хотя из Гереи пришли аркадяне в подтверждение предсмертных слов Агида, (9) но спор Агисилая с Леотихидом был особенно усилен последовавшим в Делфах прорицанием, которое гласило так; «Подумай, Спарта, хотя и высоковыйная, да не возрастет у тебя, прямоногой, хромое царство; тогда труды безнадежные одержат тебя на долго и смертоубийственная волна пожирающей войны».
(10) Леотихид относил эти слова к Агисилаю, который был кривой на одну ногу, а Агисилай обратил на Леотихида, как незаконного сына Агида. Лакедемоняне, хотя имели возможность, не обратились однако за разрешением недоумения в Делфы: причиной этого, как мне кажется, был Лисандр, сын Аристокритов, всячески содействовавший, чтобы царство досталось Агисилаю.
9. [Агисилай]. Таким образом, царем сделался Агисилай, сын Архидамов. Тогда лакедемоняне решили переправиться на кораблях в Азию и начать войну с царем Артаксерксом, сыном Дария, так как градоначальники, и особенно Лисандр, доказали, что во время войны с аѳинянами лакедемоняне получали деньги на корабли не от Артаксеркса, но от Кира. Когда Агисилай был назначен полководцем всего пешего войска, и ему поручено было переправить войско в Азию, он стал набирать охотников в поход со всего Пелопонниса, (2) кроме аргивян, и из прочей Эллады. Коринѳяне очень желали принять участие, но неожиданное морское наводнение разрушило их храм Зевса Олимпийского: они приняли это за дурное предзнаменование и отказались. Аѳиняне выставили предлог, будто желают сперва восстановить город в прежнем благополучии, потрясенный пелопоннеской войной и моровой язвой, но настоящая причина была та, что им известно стало, что Конон, сын Тимофеев, поступил на службу к персидскому царю. (3) В Ѳивы послан был с приглашением Аристоминид, дед Агисилая по матери, пользовавшийся сочувствием в Ѳивах, один из тех судей, которые, по взятии ѳивянами Платеи, подали голос за умерщвление всех, оставшихся в живых, платейцев; но ѳивяня отвечали то же, что аѳиняне, и отказались помогать. Тем не менее, когда спартанское и союзное войско было готово и корабли вооружены, Агисилай отправился в Авлиду, чтобы здесь принести жертву Артемиде, так как и Агамемнон, выступая под Трою, здесь–же умилостивлял богиню. (4) Агисилай, подобно Агамемному, считал себя предводителем всей Эллады, но царем более могущественного государства, чем Агамемнон, а победить персидского царя и овладеть его богатствами считал гораздо более блистательным подвигом, чем разрушение царства Приама. Однако, когда он начал приносить жертву, ѳивяне ворвались во храм, разбросали жертвенные части, и самого Агисилая выгнали из храма. (5) Агисилай был очень обижен недоконченной жертвой, тем не менее переправился в Азию и повел войско на Сарды. Лидия составляла тогда главнейшую часть нижней Азии, и Сарды превосходили все города богатством и красотой, а дворец Сардского сатрапа был устроен также, как царский дворец в Сузах. (6) В последовавшем сражении с сатрапом Тиссаферном в долине Ерма, Агисилай победил персидскую конницу и пехоту, величайшую после бывшей пехоты Ксеркса, и еще раньше бывшей пехоты Дария, собранной против скифов и против аѳинян. Тогда лакедемоняне, чтобы поддержать успехи Агисилая, решили передать ему начальство и над кораблями; впрочем Агисилай поставил начальником флота Писандра, за которым была, сестра Агисилая, а сам со всей настойчивостью стал продолжать войну на суше.
(7) Однако какой–то бог позавидовал ему и не дал довести замыслы до конца. Когда Артаксеркс узнал о победах Агисилая и о настойчивости его в преодолевании всех препятствий, то прежде всего казнил Тиссаферна, своего же благодетеля, и затем послал к морю Тифравста, человека умного и далеко не расположенного к лакедемонянам; (8) и Тифравст, прибывши в Сарды, тотчас же придумал средство заставить лакедемонян вызвать войско из Азии: он послал родосца Тимократа с деньгами в Элладу, поручив ему подкупить эллинов и вызвать войну против лакедемонян в самой Элладе. Говорят, что принявшие эти деньги были: в Аргосе Килон и Содама, в Ѳивах Андрокдид, Исминия и Амфифемид, в Аѳинах Кефал и Епикрат, в Коринѳе аргивские сторонники: Полианф и Тимолай. (9) Явный повод к войне представили локры из Амфиссы. На границе Локриды и Фокиды была спорная земля, и вот, когда наступило время жатвы, локры, по наущению ѳиванских сторонников Исминия, срезали хлеб и угнали скот. Тогда фокейцы всенародно ворвались в Локриду и опустошили всю страну, а локры призвали на помощь ѳивян и разорили Фокиду, (10) вследствие чего фокеяне отправились с жалобами в Лакедемон, и лакедемоняне решили начать войну с ѳивянами; при этом один из главных поводов был — оскорбление, нанесенное Агисилаю в Авлиде при жертвоприношении. (11) Когда аѳиняне узнали об этом решении лакедемонян, послали посольство в Спарту с предложением: оружия не поднимать и дело решить судом; но лакедемоняне посольства не приняли и отослали с выражением неудовольствия. Последовавшие затем события и смерть Лисандра я изложил в рассказе о Павсании. (12) Таким образом, от похода лакедемонян в Виотию началась так называемая Коринѳская война, бывшая причиной вызова войск Агисилая из Азии.
Когда Агисилай из Авида переправился в Систос и затем, пройдя Фракию, достиг Фессаллии, здесь фессалийцы, из угождения ѳивянам, старались воспрепятствовать движению Агисилая, — а кроме того у них была какая–то старая приязнь с аѳинским государством. (13) Но Агисилай рассеял фессалийскую конницу, прошел Фессалию и направился в Виотию, где, при Коронее, победил ѳивян и всех их союзников. Разбитые виотийцы бежали в храм Аѳины, называемый храмом «Аѳины Итонии», но Агисилай, не смотря на то что сам был ранен в этом сражении, не тронул священного места и бежавших под его защиту.
10. Немного спустя, изгнанные из Коринѳа, за сочувствие к лакедемонянам, устроили Истмийские игры: остальные коринѳяне, из страха к Агисилаю, оставались внутри городских стен; а когда Агисилай выступил в Спарту, тогда и городская часть коринѳян приняла участие в играх, вследствие чего Агисилай должен был возвратиться с войском опять к Коринѳу. Но так как наступил праздник Иакинѳий в Амиклах, и Агисилай отпустил амиклеан совершить дома установленное празднество в честь Аполлона и Иакинѳа, (2) в это самое время Ификрат с аѳинским войском напал на этот отряд и совершенно истребил. После этого Агисилай ходил в Этолию, на помощь этолянам, теснимым акарнянами, которые уже готовы были взять столицу этолян Калидон и другие города, и заставил акарнян прекратить войну. Затем Агисилай ездил и в Египет на помощь египтянам, отпавшим от персидского царя, и совершил там много достопамятных деяний, но уже так был стар, что в том же походе настигла его судьба. Тело его лакедемоняне перевезли в Спарту и воздали почести, как никакому другому спартанскому царю. (3) В царствование сына его, Архидама, фокейцы ограбили храм Аполлона в Делфах, и на ограбленные сокровища наняли союзные войска для войны с ѳивянами, а лакедемоняне и аѳиняне приняли фокеян под защиту по обоюдному между собою соглашению: аѳиняне вспомнили какую–то старую услугу фокеян, лакедемоняне под предлогом дружбы, а на самом деле, как я думаю, по ненависти к ѳивянам. Историк Ѳеопомп Дамасистратов утверждает даже, что царь Архидам и сам участвовал в дележе священных сокровищ, и что кроме того жена его, Диниха, получила подарки от фокейских вельмож, чтобы побуждать Архидама к союзу с фокеянами. (4) Что Архидам принял священные сокровища и защищал людей, ограбивших знаменитейшее прорицалище, этого я не одобряю, но вот что служит к чести Архидама: когда фокеяне порешили всех делфийских взрослых мужчин перебить, а женщин и детей продать в рабство, и самый город разрушить до основания, один Архидам настоял, чтобы фокеяне не допустили ничего подобного. (5) После этого Архидам ездил в Италию на помощь тарентинцам против соседних варваров, и там был убит варварами, а что тело его осталось без погребения, причиной — гнев Аполлона.
Старший сын этого Архидама, Агид, был убит на войне с македонским царем Антипатром, и царство принял младший сын, Евдамид, при котором Спарта пользовалась миром, а историю сына Евдамидова Агида и Агидова сына Евридамида я рассказал при описании Сикиона.
(6) Если идти прямо от Ермов, вся местность будет покрыта дубовым лесом; имя этой местности — Скотит (Мрачное), название, данное не от постоянного мрака (скотос), но по имени находящегося в 10 стадиях, налево, храма Зевса Скотита. Если пройти дальние немного и опять повернуть влево, будет статуя и трофей Иракла, (7) поставленный будто бы Ираклом, после того как он убил Иппокоонта и его сыновей. Третий поворот с большой дороги, направо, ведет в Карии и к храму Артемиды, местность, посвященную Артемиде и нимфам. В Кариях статуя Артемиды стоит под открытым небом; там лакедемонские девушки устраивают хоры и исполняют особенный местный танец.
Если вернуться назад и продолжать путь по большой дороге, будут развалины Селасии, жители которой, как я сказал уже раньше, были проданы ахейцами в рабство, после поражения здесь лакедемонян под предводительством царя Клеомена, сына Леонидова. (8) В Ѳорнаке который будет дальше по дороге, находится статуя Аполлона Пифаея, сделанная по образцу статуи, находящейся в Амиклах. Об этой статуе я буду говорить после, потому что в Лаконике это главная достопримечательность, и даже то золото, которое прислал лидийский царь Крез для Аполлона Пифаея, пошло на украшение Аполлона в Амиклах.

[Спарта.]

11. Дальше от Ѳорнака будет город, в древности называвшийся Спарта, впоследствии Лакедемон, а раньше Лакедемоном называлась область. При описании Аттики я держался правила — описывать не все, а более достопримечательное; тому же правилу буду следовать и при описании Спарты. С самого начала я старался выбирать из множества рассказов, какие сообщают жители каждого города, только то, кто наиболее достойно упоминания; и теперь вижу по опыту, что нужно держаться этого правила.
(2) В Лакедемоне, прежде всего, замечательна сборная площадь (Агора) и на ней здания: сената (герусия), ефоров, номофилаков и так называемых видиеев. Герусия — высшее судилище в Лакедемоне, прочие — только исполнительные власти. Видиеев и ефоров по пяти; видиеи заведуют упражнениями юношей, главным образом теми, которые происходят в местности, называемой «под платанами» (Платанист); ефоры ведают все важнейшие дела и избирают из себя епонима, по имени которого год получает название, как в Аѳинах год получает название по имени одного из девяти архонтов.
(3) Замечательнейшее здание на площади — персидская колоннада, построенная из добычи, полученной от персов, и мало–помалу доведенная до нынешних размеров и великолепия: на колоннах статуи персов, в том числе Мардония, сына Говриева, и Артемисии, дочери Лигдамида, царствовавшей в Галикарнасе, которая по собственному желанию приняла участие в походе Ксеркса и отличилась в Саламинском сражении.
(4) На площади стоят рядом два храма: один кесарю, который первый из римлян стремился к единовластию и первый достиг его, другой — сыну его Августу, который установил монархию, но далеко превзошел отца славой и могуществом правления. Имя ему дали Август, что, по гречески, значит севастос (священный).
(5) Около храма Августа показывают медную статую Агии, того Агии, который предсказал Лисандру, что он возьмет аѳинский флот при Эгоспотамах, кроме десяти кораблей. Действительно, все прочие корабли были взяты вместе со всеми людьми. (6) Агия был сын Агелоха, внук Тисамена. Этому Тисамену, который был родом илеец, из фамилии Иамндов, было предсказано, что он одержит пять знаменитых побед. Вследствие этого, он стал заниматься гимнастическими состязаниями, и именно пятинодвижением (пентафлон), но был побежден Иеронимом из Андроса, который уступал Тисамену в беге и в прыганьи, но превзошел в борьбе. Тогда Тисамен увидел, что им не понято предсказание и что ему бог дает предсказать пять военных побед. (7) Лакедемоняне, которым известно было, что пиѳия предсказала Тисамену, убедили его переселиться из Илиды в Спарту и быть предсказателем для спартанского государства. И действительно, он участвовал в пяти победах: в первый раз при Платеях над персами, второй раз при Тегее, когда у лакедемонян была война с тегейцами и аргивянами, третий раз при Дипеях, аркадском городке в Меналии, (8) когда на лакедемонян пошли все аркадяне, кроме мантинеян, четвертый раз участвовал в сражении при Иѳоме, против возмутившихся илотов. Впрочем тогда возмутились не все илоты, но только мессиняне, отделившиеся от древних илотов, о чем я буду говорить дальше; а тогда лакедемоняне последовали Тисамену и делфийскому прорицалищу и дозволили восставшим оставить родину на известных условиях. Наконец, пятый раз Тисамен предсказывал, когда у лакедемонян было сражение при Танагре с аргивянами и аѳинянами. Вот что известно о Тисамене.
(9) На площади стоят изваяния Аполлона Пифаея, Артемиды и Лито, и вся эта часть площади называется «Хоры», потому что в праздник Гимнопедий, — наиболее любимый лакедемонский праздник в честь Аполлона, — здесь устраиваются хоры юношей. Не вдалеке отсюда храмы: Земли и Зевса Торжищного, Аѳины Торжищной и Посидона Незыблемого [Асфалия] и затем Аполлона и Геры. (10) Там же статуя, изображающая «Спартанский народ». Там же святилище Судеб, и около него могила Ореста Агамемнонова, кости которого, по воле прорицалища, перенесены сюда из Тегеи. Около могилы Ореста изображение спартанского царя Полидора, сына Алкаменова, которому, не в пример прочим царям, спартанские власти оказали такую честь, что если нужно приложить печать, то прикладывается печать с изображением Полидора. (11) Там же статуя «Ерм Торжищный», несущий Диониса — мальчика, и здание «старая ефория» с памятниками Епименида критянина и Афарея Периирова. Что касается Епименида, то лакедемонский рассказ о нем правдоподобнее аргивскаго, Там же «Судьбы», там же «Зевс гостеприимец» и «Аѳина гостеприимница».
12. Если идти из площади по улице, называемой «Афетаида» [Выпускная], будет здание, называемое «Воониты» [Воловья купля]. Но сперва я должен сказать о названии самой улицы. Говорят, Икарий здесь устроил состязание в беге для женихов своей дочери Пенелопы, в котором, как известно, победил Одиссей; но женихи выпускались на состязание именно по этой улице, которая и названа Афетаидой (Выпускной). (2) Мне кажется, что состязание это Икарий устроил в подражание Данаю, а Данай придумал его ради дочерей, которых никто не хотел брать за их преступление, вследствие чего Данай объявил, что будет выдавать дочерей, без всякого выкупа, за того, кто какой дочери понравится красотой; но так как мужчин собралось немного, то Данай устроил состязание в беге, и первому достигшему цели дозволил первому выбирать из дочерей, затем следующему и т. д. до последнего. Оставшиеся дочери должны были ждать другого прибытия женихов и другого состязания.
(3) Таким образом, как я сказал, на этой улице находится здание «Воониты», принадлежавшее некогда царю Полидору, а после его смерти куплено у его жены с уплатой волами, потому что тогда не было ни серебряной монеты, ни золотой, а платили по старинному способу — волами, рабами, слитками серебра или золота. (4) Даже в Индии 4 эллины, привозившие туда эллинские товары, получали в обмен индийские, а монета и там не была известна, хотя Индия богата золотом, и меди в ней достаточно. За судилищем видиеев храм Аѳины и в нем статуя богини, говорят, поставленная Одиссеем после победы в беге над женихами и названная поэтому «Келевфия» [Спутница]. Одиссей поставил три храма Келевфии, в разных местах.
(5) Если идти дальше по улице Афетаиде, будут памятники героев: Иопа, жившего, как полагают, во времена Лелега или Милита, и Амфиарая, сына Оиклеева, — последний сооружен Амфиараю сыновьями Тиндарея, как двоюродному брату, — и затем памятник Лелега. Не вдалеке отсюда священный удел Посидона Тенария, а дальше изваяние Аѳины, поставленное будто бы лакедемонянами, выселившимися в Италию и Тарент. (6) Там же находится место, называемое «Еллиний» и названное так оттого, что на этом месте совещались эллины, как защищаться против Ксеркса, когда он чрез Геллеспонт переходил в Европу. По другому рассказу, здесь совещались соратники Монелая о походе на Илион и наказании Александра за похищение Елены.
(7) Около «Эллиния» показывают могилу Талѳивия, — но в Ахейских Эгиях, на площади, тоже показывают могилу Талѳивия. За то что лакедемоняне убили послов, присланных царем Дарием требовать от эллинов земли и воды, этот Талѳивий в Лакедемоне обратил свой гнев на все лакедемонское население, а в Аѳинах на дом одного только Милтиада Кимонова, который был виновником того, что персидские послы, прибывшие в Аттику, были убиты аѳинянами. (8) Там же жертвенник Аполлона Верховного [Акрита] и храм Земли, называемой Гасептон, и за ним Аполлон Малеат, а на самом конце улицы Афетаиды, около городской стены, храм Диктины и гробница царей из рода Еврипонтидов. Около Эллиния находится еще храм Арсинои, дочери Левкиппа, сестры жен Кастора и Полидевка.
Около местности, называемой «Стража» (Фрурия), храм Артемиды, а пройдя дальше памятник илидским прорицателям Иамидам. (9) Там же храм Марона и Алфия — двух наиболее отличившихся после Леонида полководцев в сражении при Фермопилах. Дальше храм Зевса Тронея (Прогоняющего), поставленный дорянами после победы над ахейцами, владевшими тогда лаконской землей, и особенно над амиклейцами. Там же весьма почитаемый храм Великой Матери, а за ним памятники героев: Ипполита Фисеева и аркадянина Авлона, сына Тлисименова. Некоторые считают Тлисимфна братом Парѳенкопея, сына Меналионова, некоторые считают сыном.
(10) Есть еще другая улица из площади, вдоль которой идет здание «Скиада» (Тенистое); под этой Скиадой еще и теперь собираются жители. Скиада сооружена, говорят, Ѳеодором Самосским, который первый открыл искусство плавить железо, и из него делать изваяния. Там спартанцы повесили лиру Тимофея Милетского, в наказание за то, что он к семи прежним струнам присоединил еще четыре струны. (11) Около Скиады находится круглое здание и в нем статуи Зевса Олимпийского и Афродиты Олимпийской. Спартанцы говорят, что это здание построено Епименидом, в рассказах о котором они но согласны с аргивянами, и говорят, что даже никогда не воевали с кносийцами.
13. Близко находится могила Кинорта, сына Амиклы, и памятник Кастора, и при нем храм, потому что, по словам спартанцев, сыны Тиндарея были приняты богами только спустя сорок лет после сражения с Идою и Линкеем. Около Скиады показывают также могилу Иды и Линкея, хотя, вероятнее всего, они похоронены не здесь, а в Мессинии, (2) но мессинские несчастия и продолжительное изгнание из Пелопонниса сделали то, что для мессинян, по возвращении в отечество, многое из древностей осталось неузнанным, а так как они сами не знают, то предметы и остаются спорными.
Против Олимпийской Афродиты находится храм Коры Сотиры, построенный — одни говорят — Орфеем фракийским, другие — Аварисом, прибывшим из ипервореев. (3) Что касается Карния, называемого «Домашним» (Икета), то его почитали в Спарте еще прежде возвращения Ираклидов, и он стоял в доме прорицателя Крия, сына Ѳеоклова. Дочь этого Крия, когда шла за водой, попалась на встречу дорийским соглядатаям и вступила в разговор с ними, а сам Ерий научил их как взять Спарту. (4) Почитание Аполлона Карния у всех дорян произошло от Карна, родом из Акарнании, дававшего прорицания от Аполлона. Когда же этот Карн убит был Иппотом Филантовым, то Аполлон послал свой гнев на стан дорийский, и тогда Иппот должен был бежать, а. доряне завели обычай приносить жертвы акарнанскому прорицателю. Но этот Карний вовсе не есть «Домашний»: последний чествуем был в доме прорицателя Крия, еще когда ахейцы владели Спартой. (5) Праксилла в своей поэме говорит, что Карний был сын Европы, и что его воспитал Аполлон и Лито, но есть еще другой рассказ: будто эллины, для постройки деревянного коня, срубили крании [вишневые деревья] на горе Иде, и когда узнали, что Аполлон за это прогневался, постановили умилостивлять его жертвами, и переставив букву р, по старинному назвали его, от слова «крания», Карнием.
(6) Не далеко от Карния статуя, с именем Афетея: отсюда, говорят, было начало бега женихов Пенелоны. Там же место, представляющее четырехугольник с крытыми переходами, где прежде продавались разные мелкие товары; там есть статуи Зевса Амвулия, Аѳины Амвулии и Диоскуров, тоже Амвулиев. (7) Насупротив так называемая «Колона» с храмом Диониса–Колоната, а около храма священный удел героя, который будто бы указывал дорогу Дионису в Спарту. Служительницы Диониса, дионисиады и левкиппиды приносят жертвы этому герою раньше, чем богу Дионису, а другие одиннадцать дионисиад устраивают для них состязание в беге; и этот обычай исполняют по приказанию из Делф.
(8) Не далеко от храма Диониса храм Зевса Еванема (благоветренного), а направо памятник героя Плеврона, от которого, по матери, происходили сыны Тиндарея, потому что, по словам Ария, Фестий, отец Лиды, был сын Агинора, а тот сын Плеврона. Не далеко от этого места холм с храмом Геры Аргивской, построенным будто бы Евридикой, дочерью Лакедемона, женой Акрисия, сына Авантова. А храм Гори Иперхирии [Сподручницы] построен по прорицанию, когда р. Еврот слишком затопляла страну. Древнюю деревянную статую называют Афродита Гера; и когда дочь выходит замуж, то мать приносит жертву сей богине. На правой стороне улицы, ведущей на холм, находится изображение Етимокла. Этот Етимокл и отец его Иппосѳен были одиннадцать раз победителями в борьбе в Олимпии, но отцу удалось еще раз победить и таким образом превзойти сына.
14. [Гробницы]. Если из площади идти на запад, будет пустая гробница Врасида Теллидова, и отсюда не далеко театр, из белого мрамора, весьма замечательный. Против театра два памятника: один Павсании, предводительствовавшего при Платеях, другой Леонида. У этих памятников, в честь героев, ежегодно произносятся речи и устраиваются состязания, в которых участвуют только спартанцы. Кости Леонида перенесены Павсанией из Фермопил спустя сорок лет после его смерти. Здесь же стоит колонна с именами и отчествами всех, павших при Фермопилах.
(2) Местность в Спарте, называемая «Ѳеомилида», служит гробницей царей из рода Агидов; и около нее находится так называемая „ Лесха [Беседа] кротанов», а кротаны составляют часть питанатов. Не вдалеке от Лесхи храм Асклипия, называемый «в Агиадах». Дальше памятник Тенара, от которого будто бы назван и мыс Тенарским. Храмы богов здесь: Посидона Иппокурия и Артемиды Эгинеи; а если повернуть назад к Лесхе, будет храм Артемиды Иссории, называемой также Лимноей, но она собственно не Артемида, но Вритомартида, из Крита, о чем я сказал, когда говорил об Эгине.
(3) Тут же около гробниц Агидов виден мраморный столб с надписью, что Хионис лакедемонянин одержал семь побед в разных местах и в Олимпии: четыре в простом беге и три в обратном, — потому что бега со щитом, по окончании состязаний, тогда еще не было. Этот Хионис участвовал в выселении фиреянина Ватта в Ливию, где они вместе основали Кирину и покорили соседних ливийцев.
(4) Храм Фетиды построен, говорят, по следующему поводу. Когда была война с отпавшими мессинянами, царь Анаксандр, вступивший с войском в Мессинию, пленил много женщин, в том числе жрицу храма Фетиды, Клео. Жена Анаксандра, Леандрида, выпросила Клео себе в подарок, и нашла у нее деревянное изваяние, и тогда вместе с Клео поставила храм богини Фетиды; а сделала это Леандрида вследствие какого–то сновидения. Ныне эту статую Фетиды никому не показывают.
(5) Почитание Димитры Хфонии передано в Сларту, по их словам, Орфеем, а по моему мнению перешло сюда из Ермионы, где тоже почитают Димитру Хфонию. Там же недавний храм Сарапида и храм Зевса, по имени, Олимпийского.
(6) Есть у них так называемый Дромос (Бег), где и теперь еще собираются юноши для состязания в беге. Если идти к этому Бегу от гробниц Агидов, налево будет памятник Евмида, одного из сыновей Иппокоонта. Есть там древняя статуя Иракла, которому приносят жертву «сфористы» — спартанцы, переходящие из возраста ефебов в возраст зрелого мужчины. Там же, на Беге, построены две гимнасии, одна на счет спартанца Еврикла. За Бегом, против статуи Иракла, находится дом, ныне принадлежащий частному лицу, а в древности принадлежавший Менелаю. Если пройти дальше от Бега, будут храмы Диоскуров, Харит, Илифии, Аполлона Карния и Артемиды Игемоны. (7) Направо от Бега храм Агнита — название Асклипия, потому что статуя сделана из дерева агна; а аги то же, что лигос (ива), и похож на рамн (дерн). Не далеко от храма Асклипия стоит трофей, поставленный будто бы Полидевком после победы над Линкеем. Таким образом и это подтверждает рассказ, что сыновья Афарея похоронены не в Спарте. У самого конца Бега стоят Диоскуры Афетирии, а еще немного дальше памятник герою Алкону, которого считают сыном Иппокоонта, а около памятника Алкона храм Посидона, под названием Домитита [Домашнего].
(8) Местность Платанист получила название от высоких и густых деревьев — платанов, которые окружают эту местность. Здесь происходят сражения юношей (ефебов), а самое место сражений окружено рвом, наполненным водою, и представляет остров, и ход сюда по двум мостам: на одном мосту статуя Иракла, на другом изображение Ликурга, который дал установления и касательно сражений ефебов.
(9) Перед началом сражения, ефебы, между прочим, делают следующее: сперва отправляются в Ѳивею принести жертвы. — Ѳивея находится за городом, не далеко от Ѳерапны. Здесь каждая половина ефебов приносит в жертву Ениалию молодого щенка, полагая, что мужественнейшему богу угодно самое мужественное домашнее животное. Сколько мне известно, из эллинов, кроме колофонян, более нигде не приносят в жертву щенков: в Колофоне приносят в жертву богине Енодии молодую черную суку, — но и в Лакедемоне жертвы приносятся ночью. (10) После жертвы каждая сторона ефебов приводит молодого домашнего кабана, и затем заставляют кабанов вступать в бой, и большей частью так бывает, что чей кабан окажется победителем в Ѳивее, та сторона побеждает и в Платанисте. На следующий день, немного раньше полдня, обе стороны входят на вышеупомянутое место помостам, а какой стороне входить по какому мосту указывается в предшествующую ночь жребием. Здесь сражение: противники (действуют руками, ногами, зубами, царапают глаза, нападают кучами и стараются столкнуть друг друга в ров, в воду.
15. Около Платаниста находится геройский памятник Киниски, дочери спартанского царя Архидама, которая первая между женщинами держала лошадей для Олимпийских состязаний и одержала победу в Олимпии на колеснице. За колоннадой, построенной около Платаниста, находятся четыре памятника героев: Алкима, Енарефора, немного дальше Доркея и затем Севра, которых тоже считают сыновьями Иппокоонта. (2) По имени Доркея ближайший источник называется „ Доркия», а по имени Севра местность называется «Севрия». Направо от Севрии памятник поэта Алкмана, плавность стихов которого нисколько не пострадала от лаконского языка, имеющего столь мало благозвучия. (3) Там же святилища Елены и Иракла: первое около могилы Алкмана, второе около самой стены — с статуей Иракла в оружии, как будто сражающегося с Иппокоонтом и его сыновьями, по объяснению спартанцев. Ненависть Иракла к дому Иппокоонта произошла, говорят, оттого, что когда Иракл, по смерти Ифита, пришел в Спарту, чтобы получить очищение, Иппокоонт отказал ему в этом. Кроме того, был еще следующий повод к вражде. (4) Вместе с Ираклом прибыл в Спарту двоюродный брат его, сын Ликимния, брат Алкмины, юноша Эон. Гуляя по городу, Эон подошел к дому Иппокоонта, и здесь на него бросилась дворовая собака. Эон бросил в нее камнем и убил, на него сбежались сыновья Иппокоонта и палками избили до смерти. (5) Это разъярило Иракла против Иппокоонта и его сыновей, и он тотчас же пошел драться с ними; но был ранен и должен был скрыться. Впоследствии, когда он пошел войной на Спарту, отомстил за убийство и Иппокоонту, и его сыновьям.
(6) Если идти от Бега на восток, направо будет тропинка, а там храм Аѳины Аксиопины (Достойной воздательницы), потому что построен Ираклом, когда достойно наказаны были сыновья Иппокоонта, а наказание (тимория) в древности называлось воздаяние (пеня). А если идти с Бега по другой улице, будет другой храм Аѳины, построенный Ѳирою, сыном Автесионовым, внуком Тисамена, правнуком Ѳерсандра, когда он отправлял поселение на остров, ныне называемый, по его имени «Ѳира», а прежде называвшийся «Каллиста». (7) Тут же храм Иппосѳена, одержавшего много побед в борьбе; а почтение воздают Иппосѳену в силу прорицания, почитая этим самого Посидона. Против этого храма Арей Ениалий, закованный в цепи, древняя статуя. Мысль этой статуи та же, что аѳинской бескрылой Победы: спартанцы думают, что Ениалий, закованный в цепи, никогда не уйдет от них, так точно как аѳиняне полагают, что их Победа, как не имеющая крыльев, всегда пребудет с аѳинянами. Такова была мысль при постановке этих статуй.
(8) Есть еще в Спарте так называемая «Пестрая Беседа» [Лесха Пикила]. Около нее памятники героев: Кадма, сына Агинорова, и потомков Эолика, сына Ѳирова, в том числе и Эгея, сына Эоликова: построили, их, будто бы, Месис, Лея и Европа, сыновья Ирея Эгеева. Они же построили памятник и Амфилоху, так как Димонасса, мать предка их Тисамена, была сестра Амфилоха.
(9) Лакедемоняне одни из всех эллинов называют Геру «эгофагой» (козоядущей) и приносят ей в жертву коз. Храм сей богине построил, говорят, Иракл и первый принес ей в жертву коз, потому что в войне с Иппокоонтом и его сыновьями не встретил никакого противодействия от Геры, между тем как прежде эта богиня всегда противодействовала его подвигам, а коз принес он за недостатком других животных.
(10) Не далеко от театра храм Посидона Генеѳлия и памятник героев: Клеодея Иллова и Эвала. Из храмов Асклипия самый замечательный около здания Воонитов, а налево геройский памятник Тилекла; но об этом я буду еще говорить при описании Мессинии. Пройдя не много дальше, будет небольшой холм и на нем древний храм с деревянной статуей Афродиты в оружии. Из всех известных мне храмов это единственный, над которым построен еще другой храм. (11) Над этим храмом построен храм Морфо, — тоже название Афродиты, которая здесь сидит под покрывалом и с оковами на ногах. Оковы, говорят, наложены на нее сыновьями Тиндарея, и указывают на верность жен мужьям. Другому рассказу — будто оковы наложил на богиню Тиндарей, как бы за то, что от нее дочерям его достался один позор, я не придаю никакого значения: крайняя нелепость сделать из кедра статую, назвать ее Афродитой и наказывать, будто богиню.
16. Вблизи храм Илаиры и Ѳивы, которых Кипрская поэма признает дочерьми Аполлона. Жрицами их — девушки, называемые также как и богини, левкиппидами. Статуи богинь очень древние, но у одной статуи лицо переделано некоей жрицей — левкиппидой, по правилам современного искусства: сон удержал ее сделать тоже с другой статуей. Здесь висит на ленте, спускающейся с потолка, яйцо — говорят, то самое, которое, по преданию, родила Лида. (2) Здесь же ежегодно женщины ткут Амиклейскому Аполлону хитон, и то здание, где ткут, называется также Хитон. Тут же находится дом, в котором, будто бы, некогда жили сыновья Тиндарея. Когда впоследствии этот дом приобрел спартанец Формион, к нему явились в виде странников Диоскуры: сказали, что они из Кирины и что их занесло бурей, и просили отвести им ту комнату, которая им наиболее нравилась, когда они жили между людьми. (3) Формион предлагал им какую угодно комнату, только не эту, потому что в ней жила дочь его, молодая девушка. На следующий день ни дочери, ни слуг ее не стало; в комнате оказались только статуи Диоскуров, стол и на нем растение силфий.
(4) Если идти от Хитона к воротам, будет геройский памятник одного из мудрецов, Хилона, и того Аѳинея, который вместе с Дорифем выселился в Сицилию. Выселение произошло оттого, что Ерикскую область, занятую тогда варварами, они считали принадлежащею потомкам Иракла. По преданию, Иракл боролся с Ериком на таком условии: если победит Иракл, страна будет принадлежать Ираклу; если же победит Ерик, то возьмет тех коров Гириона, которых тогда гнал Иракл, — (5) у Елеон–кифос коровы 5 уплыли в Сицилию, — потому и Иракл должен был отправиться за ними. Но Дорией не испытал, как Иракл, покровительства богов: Иракл убил Ерика, а Дорией и большая часть его войска были истреблены жителями Егесты.
(6) Лакедемоняне поставили также храм, как богу, своему законодателю Ликургу. Позади этого храма могила сына Ликургова, Евкосма, а около жертвенника могилы сестер–близнецов Лафрии и Анаксандры, на которых женились, тоже близнецы, сыновья Аристодима. Отец этих сестер–близнецов был Клефстонский царь, Ѳерсандр Агамидидов, четвертый потомок Ктисиппа Ираклова. Против храма Ликурга, памятники Ѳеопомпа Никандрова и Евривиада, сражавшихся против мидян при мысе Артемисии и при Саламине; вблизи геройский памятник Астравака.
(7) Местность, называемая Лимнея, посвящена Артемиде Орфии. Находящаяся здесь деревянная статуя богини, говорят, та самая, которую похитили в Тавриде Орест и Ифигения, и затем принесена сюда, так как Орест был здесь царем. По моему мнению, этот рассказ правдоподобнее аѳинского. В самом деле, на каком основании Ифигения могла бы оставить эту статую в Вравроне? почему, опять таки, аѳиняне, оставляя свой город, не взяли ее с собой на корабли? (8) А между тем, имя таврической богини так велико, что, напр., каппадокийцы, живущие около Понта Евксинского, говорят, что эта статуя у них, а мидийцы говорят, что у них — в храме Артемиды Анеитиды. Выходит, что аѳиняне не обратили внимания на то, что статуя сделалась добычей мидян, потому что эта статуя из Враврона перевезена была в Сузы, и уже впоследствии Селевк подарил ее в Сирию жителям Лаодикеи, которые и доселе удерживают ее. (9) Что находящаяся ныне в Лакедемоне статуя Артемиды Орфии действительно принесена из варварских стран, доказательством служит следующее: во–первых, Астравак и Алопек, сыновья Ирвовы, внуки Амфисѳеновы, правнуки Амфикла сына Агидова, когда нашли эту статую, тотчас лишились рассудка; во–вторых, спартанцы–лимнаты, жители Киносур, Месои и Питаны, во время жертвоприношения, доведены были до распрей и даже до убийства; многие пали около жертвенника, остальные погибли от болезни. (10) После этого последовало веление бога — орошать жертвенник человеческой кровью; и так как в жертву приносили того, на кого пал жребий, то Ликург заменил этот обычай бичеванием ефебов; таким то образом жертвенник теперь орошается человеческой кровью. При этом бичеваньи присутствует жрица и держит статую, которая, надо заметить, маленькая и легкая: (11) и если бичующие ефеба, жалея его красоту или знатность, бьют слегка, то статуя оказывается для жрицы тяжелой, так что ее невозможно удержать, и жрица говорит, что бичующие виноваты, и что через них ей тяжело. Таков остался обычай от человеческих жертв в Тавриде. Эта Артемида называется не только Орфией, но и Лигодесмой (ивой связанная), потому что статуя найдена в кусте ивы, причем обвившиеся ветви поддерживали стоящую статую.
17. Не далеко от храма Орфии храм Илифии, которая признана богиней и получила храм, будто бы, по приказанию из Делф.
Спартанский акрополь не возвышается так над городом, как ѳивская Кадмея или аргивская Лариса; в Спарте много холмов, и наиболее высокий называют акрополем. (2) Там находится храм Аѳины, именуемой Полиухос [Градоправительницы], а также Халкиикос [меднозданной]. Постройку этого храма, по словам спартанцев, начал еще Тиндарей, а по его смерти за работу принялись его сыновья, для каковой цели должна была служить добыча от разорения Афидны; когда же и их не стадо, лакедемоняне, уже много лет спустя, построили из меди и храм и статую богини. Строителем был местный житель Гитиад, который, кроме того, писал дорические стихотворения, в том числе и гимн к сей богине. (3) На меди находятся изображения многих подвигов Иракла и многих иных его деяний; дальше идут подвиги сынов Тиндарея, похищение дочерей Левкиппа; дальше Ифест, освобождающий мать от цепей, — рассказ об этом я изложил уже при описании Аттики; затем нимфы, предлагающие Персею, отправляющемуся в Ливию против Медузы, подарки: шлем и башмаки, которые должны были перенести его по воздуху; дальше изображено рождение Аѳины, Амфитрита и Посидон — главнейшая и, по моему мнению, замечательнейшая картина.
(4) Там есть другой храм Аѳины — Ерганы [и там две колоннады — южная и западная]. В южной — святилище Зевса, по имени, Космита, и перед ним памятник Тиндарея, на западной колоннаде — два орла, и каждый орел держит Победу. Это приношение Лисандра на память о двух одержанных им победах: при Ефесе — над аѳинскими кораблями под начальством помощника Алкивиадова Антиоха, и при Эгоспотамах — когда ему удалось уничтожить аѳинский флот.
(5) Налево от храма Халкиики храм Муз, построенный в знак того, что спартанцы выступали в битву не под трубу, но под звуки флейт, лир и кифары. За храмом Халкиики храм Афродиты Арии. Находящиеся там деревянные статуи из древнейших в Элладе.
(6) Направо от Халкиики медная статуя Зевса Ипата [Всевышнего]. Самая древняя из всех медных статуй, потому что она не цельная, но составленная из отдельных частей, прилаженных одна к другой и укрепленных гвоздями. Говорят, делал ее Клеарх, ригиянин, по словам одних — ученик Дипина и Скиллада, по словам других — ученик самого Дедала. Около так называемой Скиномы есть изображение женщины, которую считают Еврилеонидой, одержавшей победу в Олимпии на колеснице парой запряженных лошадей.
(7) Около жертвенника Халкиики два изображения Павсании, предводительствовавшего при Платеях. История его известна, и я не буду рассказывать, тем более что историки описали ее со всей подробностью; расскажу только, что слышал от одного византийца. Когда открыты были его замыслы, и он бежал в храм Халкиики, то ему одному из всех, искавших здесь убежища, отказали в защите, единственно ради того, что он не мог сныть с себя пятно убийства, по следующему случаю. (8) Когда он находился с союзным флотом в Византии, там понравилась ему одна византийская девушка, по имени, Клеоника. С наступлением ночи он приказал привести Клеонику, и ему привели. Павсания в это время спал, и его разбудил шум: Клеоника, подходя к нему, нечаянно опрокинула горевший светильник. Павсания, который сознавал свою измену против Эллады и постоянно находился в тревоге и беспокойстве, вскочил и мечом умертвил Клеонику. (9) От этого–то греха Павсания никак не мог освободиться, не смотря на всякие очистительные жертвы и моления к Зевсу Фиксию [Убежищу]: он обращался даже в Аркадию к Фигалийским вызывателям умерших [психогогам], и все–таки должен был понести кару пред богом и Клеоникой. Медные изображения его лакедемоняне поставили по велению Дельфийского бога, и даже стали почитать божество, Епидота [Воздаятеля], полагая, что Епидот отвратит от них гнев Зевса Икесия [Покровителя умоляющих] за их поступок с Павсанией.
18. Не далеко от изображений Павсании статуя Афродиты Амвологиры, поставленная по повелению прорицалища, и статуи Сна и Смерти, считающихся братьями, по словам Илиады; (2) а если идти к так называемой Алпии, будет храм Аѳины Оффалмитиды (Глазницы), построенный, будто бы, Ликургом, после того как Алкандр, не одобрявший его законов, вышиб ему один глаз. Ликург бежал тогда в это место, а так как сбежались спартанцы, чтобы защитить его от потери другого глаза, то Ликург и построил этот храм Аѳины Оффалмитиды.
(3) Если отсюда идти дальше, будет храм Аммона. Как известно, лакедемоняне, с древних пор, более всех эллинов обращались к ливийскому прорицалищу. Говорят даже, что и Лисандру, во время осады Афитиды на Паллине, ночью явился Аммон и сказал, что для него и для Лакедемона лучше будет прекратить войну с афитеянами, вследствие чего Лисандр снял осаду, и еще более побудил сограждан в почитанию Аммона, а жители Афитиды почитают Аммона ничуть не менее ливийских аммонян.
(4) Об Артемиде Кнагии есть следующее предание. Спартанец Кнагей, вместе с диоскурами участвовавший в походе на Афидну, попался там в плен и был продан на остров Крит, где был рабом при храме Артемиды; но чрез некоторое время бежал назад в Спарту и вместе с ним бежала девушка — жрица, взявшая с собой статую Артемиды: оттого эту Артемиду и называют Кнагией. (5) Мне кажется, что Кнагей иным способом попал в Крит, а не так, как говорят лакедемоняне; и я думаю, что даже битвы под Афидной не было, потому что Фисей был тогда занят ѳеспротами, а аѳиняне не сочувствовали и более держались Менесфея. Даже если бы и была битва, все–таки невероятно, чтобы из победителей оказались пленные, тем более что победа была полная, так что город Афидна был взят.
(6) [Окрестности Cпарты. Амиклы]. Если из Спарты спускаться в Амиклы, будет речка Тиаса, — Тиаса, говорят, была дочь Еврота, — и тут же храм харит Фаенны и Клиты, как и поэт Алкман говорит; а храм построен и название дано, говорят, Лакедемоном.
(7) Из Амиклейских достопримечательностей прежде всего обращает внимание мраморная плита с изображением атлета пятиборца, Энита, которого смерть постигла в Олимпии после победы, в то самое время, когда на него возлагали венок. Затем будут медные треножники, из которых более древние сделаны из десятины Мессинской добычи. (8) Под первым треножником статуя Афродиты, под вторым — Артемиды: обе статуи и рисунки работы Гитиада; под третьим, который работы эгинянина Каллона, статуя Коры, дочери Димитры. Дальше два треножника: работы художников — паросца Аристандра и аргивца Поликлита. Первый изваял женщину с лирой, представляющую Спарту, второй — Афродиту, называемую Амиклейскою. Эти два треножника больше других и сделаны после победы при Эгос–потамах.

[Трон Аполлона Амиклейского].

(9) Трон Аполлона Амиклейского сооружен магнисийцемм Вафиклом, который, по окончании трона, от себя еще пожертвовал харит и Артемиду Левкофрину. Я не стану говорить, чей был ученик Вафикл и при каком спартанском царе делал трон; опишу только трон, как сам его видел. Подробно описывать каждый рисунок было бы утомительно, тем более, что все это известно; опишем вкратце.
(10) Спереди трон поддерживают две Хариты, сзади две Оры; слева стоят Ехидна и Тифо, справа Тритоны. На троне следующие изображения. [Снаружи:] [1] Посидон и Зевс несут Тайгету, дочь Атланта, и сестру её Алкиону; там же изображены [2] Атлант; далее [3] единоборство Иракла с Кикном, и [4] бой его же с кентаврами у Фола; (11) [5] Фисей ведет Минотавра живого и связанного; а почему это Вафикл представил в таком виде, я не знаю. Далее [6] пляска феаков и Димодок, поющий под кифару; [7] дальше подвиг Персея против Медузы; далее [8] бой Иракла с гигантом Ѳурием, [9] Тиндарея с Евритом, [10] похищение дочерей Левкиппа; далее [11] Ерм ведет на небо мальчика Диониса, а [12] Аѳина — Иракла, тоже на сожительство с богами. (12) Тут же [13] Пилей передает Ахилла Хирону, который считается его наставником, а [14] Имера похищает красавца Кефала; далее [15] свадьба Армонии: боги несут дары; [16] Ахилл в единоборстве с Мемноном, [17] Иракл наказывает фракийца Диомида; а [18] при реке Евине наказывает Несса. Далее [19] Ерм ведет богинь к Александру, на суд, а [20] Адраст и Тидей прекращают бой между Амфиараем и Ликургом, сыном Пронакта; (13) далее [21] Гера смотрит на Ио, дочь Инаха, превращенную в корову, а [22] Аѳина убегает от преследующего ее Ифеста.
Далее следуют подвиги Иракла [23]; поражение гидры и [24] изведете из аида собаки Кербера, затем [25] Анаксий и Мнасинунт, оба верхом на лошадях, а [26] сыны Менелая — Мегапенф и Никострат едут на одной лошади; тут же [27] Веллерофонт убивает ликийское чудовище, а [28] Иракл гонит коров Гириона.
(14) На верхней стороне тропа, по обеим сторонам, верхом сыны Тиндарея: у них внизу, под лошадьми, сфинксы, а вверху на них бросаются звери; на Кастора пантера, на Полидевка львица. На самом верху трона изображен хоровод магнисийцев, помогавших Вафиклу в сооружении трона. (15) На внутренней стороне трона, против той стороны, где тритоны, представлено: [1] охота на Калидонского вепря, [2] Иракл, убивающий сынов Актора; далее [3] Калаид и Зит прогоняют гарпий от Финея, затем [4] Пирифой и Фисей похищают Елену, И Иракл душит льва, [6] Аполлон с Артемидой поражают стрелами Тития; (16) [7] борьба Иракла с контавром Орием, [8] Фисея с Минотавром, далее [9] борьба Иракла с Ахелоем, [10] Гера, связанная Ифестом, как говорят об этом сказания; далее [11] игры Акаста в честь умершего отца, [12] приключение Менелая с Протеем в Египте, как говорится в Одиссее; затем [13] Адмит, запрягающий в колесницу кабана и льва, и наконец [14] трояне, совершающие погребальную жертву над Гектором.
19. То место трона, которое назначено для восседания бога, не представляет одно что–либо цельное, но имеет несколько сидений. Около каждого сиденья есть промежуточное место; среднее сиденье самое большое, и там стоит статуя. (2) Сколько мне известно, величину её никто но измерял; на вид она имеет локтей тридцать. Работал ее не Вафикл, а какой–то древний мастер, отнюдь не художник, потому что если бы у неё не было лица и конечностей рук и ног, она была бы похожа на медную колонну. На голове её шлем, в руках копье и лук.
(3) Пьедестал статуя имеет вид жертвенника, и под ним, говорят, похоронен Иакинѳ, и потому в праздник Иакинѳий, пред жертвоприношением Аполлону, к этому жертвеннику приносят заупокойную жертву чрез медную дверь, находящуюся влево от жертвенника.
На жертвеннике изображены: [1] Вирид, Амфитрита и Посидон, далее [2] Зевс и Ерм беседующие, и около них [3] Дионис, и Семела, а около Семелы Ино.
(4) Далее на жертвеннике изображены: [4] Димитра, Кора и Плутон, а за ними [5] Судьбы, Времена [Оры] и около них [6] Афродита, Аѳина и Артемида, ведущие на небо Иакинѳа вместе с сестрой его Поливией, умершей, говорят, тоже девушкой. Эта картина представляет Иакинѳа уже с бородой; но Никий, сын Никомидов, нарисовал его совершенно молодым, указывая этим на известную любовь к нему Аполлона.
(5) Кроме того, на жертвеннике изображены [7] Иракл, которого Аѳина и все боги ведут на небо, дальше дочери Фестия, Музы и Оры. Что касается ветра Зефира и рассказа о невольном убийстве Иакинѳа Аполлоном и о цветке иакинфе (гиацинте), то, может быть, все это было и иначе; но пусть будет, как говорят.
(6) В Амиклах, бывшем городе, разрушенном дорянами и с тех пор остающемся простым поселком, замечателен храм Александры с её статуей. Эту Александру амиклеяне считают Кассандрой, дочерью Приама. Там же находится изображение Клитемнистры и статуя, считающаяся памятником Агамемнона. Из богов здесь почитают Амиклея и Диониса, очень правильно называя его Псилаком, потому что «псила» по дорийски значит «крылья» а вино возбуждает человека и также точно дает полет мысли, как крылья дают полет птице. Таковы достопримечательности в Амиклах.

[Ѳерапна].

(7) Другая дорога из города ведет в Ѳерапну. Здесь, у дороги, стоит деревянная статуя Аѳины Алеи. Дальше, у перехода чрез р. Еврот, недалеко от берега возвышается храм Зевса Богатого [Плусия], а если перейти Еврот, храм Асклипия Котилея, построенный Ираклом, названный им так после исцеления раны в бедре (котила), полученной в первой битве с Иппокоонтом и его сыновьями. Самое древнее из всего, находящегося около этой дороги, это храм Арея, на левой стороне, со статуей, принесенной сюда, будто бы, диоскурами из Колхиды. (8) Арея здесь называют Ѳиритом, от Ѳиро, считающейся кормилицей Арея. Может быть, это название заимствовано от колхов, потому что эллинам неизвестна кормилица Арея Ѳиро. Но мне кажется, что название Ѳирита (Зверского) дано Арею не от кормилицы, но оттого что воин, вступивший в битву, должен забыть всякую кротость, как и Гомер говорит об Ахилле: «Как лев, он знал только свирепость».
(9) Название этой местности произошло от Ѳерапны, дочери Лелега. Есть там еще храм Менелая, в котором, говорят, он похоронен вместе с Еленой. Но родосцы не согласны с этим, и говорят, что по смерти Менелая, когда Орест еще странствовал, Елена, преследуемая Никостратом и Мегапенфом, прибыла в Родос, к бывшей жене Тлиполема, Поликсо, как к своей знакомой, потому что Поликсо была аргивянка и, (10) как жена Тлиполема, последовала за ним в Родос, и в это время царствовала на этом острове, оставаясь при малолетнем сыне. И вот, желая отомстить Елене за смерть Тлиполема, Поликсо, получив в свои руки Елену, послала на нее, когда та купалась, служанок, переодетых ериниями, и те повесили Елену на дереве (дендрон), вследствие чего у родосцев есть храм Елены Дендритиды.
(11) Упомяну и то предание об Елене, какое слышал у кротонцев и с которым соглашаются жители Имеры. В Понте Евксинском, против устьев Истра, есть остров, по имени Левка, посвященный Ахиллу, в окружности 20 стадий· Весь этот остров покрыт лесом, наполнен дикими и домашними животными и имеет храм и статую с именем Ахилла. (12) Первый посетил этот остров, по словам кротонцев, их гражданин, по следующему случаю. Когда у кротонцев была война с италийскими локрами, и локры, по родству с опунтскими, призвали на помощь Аякса Оилеева, то Леоним, предводительствовавший кротонцами, повел войско на ту часть противников, где, как он слышал, ратовал Аякс. Здесь он был ранен в грудь, и так как терпел сильные боли, то пошел в Делфы. Но когда прибыл в Делфы, Пиѳия велела ему отправиться на остров Левку, и сказала, что там ему явится Аякс и исцелит рану. (13) По истечении времени, Леоним возвратился из Левки совершенно здоровый, и рассказывал, что там видел Ахилла, обоих Аяксов и с ними Патрокла и Антилоха, что Елена была за мужем за Ахиллом и что она поручила ему ехать в Имеру и сказать Отисихору, что он лишился зрения «от гнева Елены». Это–то и было причиною, что Стисихор написал свою «Палинодию».
20. В Ѳерапне я видел источник Мессииду; но некоторые лакедемоняне утверждают, что в древности Мессиидой назывался не этот источник, но тот, который ныне называется Полидевкия и находится на правой стороне дороги в Ѳерапну, около храма Полидевка.
(2) Не далеко от Ѳерапны священное место, так называемый Ѳивеон, и в нем храм Диоскуров; здесь же ефебы приносят жертвы Ениалию, а немного дальше храм Посидона, с именем Геаоха (Земледержца). Отсюда, если пройти но направлению к Тайгету, будет местность, называемая «Алесия» (Мельничная), потому что здесь впервые была изобретена мельница Малатом (Мельником), сыном Лелета, и он здесь молол (алео). Там же геройский памятник Лакедемона, сына Тайгеты. (3) Отсюда, если перейти р. Феллию и идти по прямой Аниклейской дороге к морю, будет место, где некогда стоял лакедемонский город Фарис, а повернувши направо, будет дорога на гору Тайгет. В долине здесь находится священный удел Зевса Мессапея; название произошло от имени жреца, служившего Зевсу.
Если затем идти с Тайгета, будет местность, где некогда стоял город Врисеи: там еще и теперь существует храм Диониса со статуей бога под открытым небом, а находящуюся во храме можно видеть только женщинам; и даже жертвы приносят одни женщины, совершая в тайне. (4) Над Врисеями возвышается одна из вершин Тайгета, Талет, посвященная, говорят, Солнцу, которому, между прочим, приносят в жертву коней, — как это делают и персы. Не далеко от Талета возвышается другая вершина, Евора, которая кормит множество зверей, особенно диких коз. Вообще, по всему Тайгету хороша охота на коз, диких свиней, особенно же на оленей и медведей.
(5) Пространство между Талетом и Еворой называют Ѳиры (Ловы); там есть храм Димитры, называемой Елевсинской, и там, говорят, скрывался Иракл, когда Асклипий лечил ему рану. Есть там еще деревянная статуя Орфея, сделанная будто бы пеласгами. Кроме того, мне известен еще следующий совершаемый здесь обычай. (6) У моря находился некогда городок Елос, о котором упоминает еще Гомер в перечислении лакедемонян, когда говорит: «одни имели Амиклы, другие приморский город Елос». Этот Елос был основан Елием, младшим сыном Персея. Впоследствии его осадили и взяли приступом доряне: жители его сделались первыми рабами лакедемонского государства и, как пленные (илотес), названы илотами. Затем вошло в обычай называть и после приобретенных рабов тоже илотами, хотя это были мессинцы, подобно тому как имя эллинов, живших некогда в части Фессалии, Елладе, перешло на все это племя, и все стали называться эллинами. (7) Из этого–то города Елоса, в известные дни, деревянное изображение Коры, дочери Димитры, переносится в храм Димитры Елевсинской — Елевсиний.
В 15-ти стадиях от Елевсиния, на Тайгете, находится Лапиѳей, названный так от местного жителя Лапиѳа, и не вдалеке Деррион, со статуей Артемиды Дерриатиды, находящейся под открытым небом; тут же источник, называемый Анонон. За Деррием, примерно в 20 стадиях, лежат Арплии, простирающиеся до долины.
(8) Если из Спарты идти но дороге, ведущей в Аркадию, будет храм Аѳины Парии, а за ним храм Ахилла, который не принято открывать. Ефебы, желающие состязаться в Платанисте, приносят здесь пред битвой жертву Ахиллу. Построен он, по словам спартанцев, Праком, внуком Пергама Неоптолемова. (9) Дальше будет памятник, называемый «памятник коня»; Тиндарей, говорят, здесь брал клятву с женихов Елены, ставши на разрезанных частях коня, а клятва состояла в том, что женихи должны были защищать Елену и избранного её от всяких обид; а после клятвы конь был здесь зарыт в землю. Не далеко от этого памятника находится семь колонн, которые, как я думаю, по старому обычаю, представляют семь планет. По дороге будет святилище Крания Стемматия и храм Артемиды Мисийской. (10) Статуя благородного Стыда в 30 стадиях от города, и поставлена Икарием по следующему случаю. Икарий, выдавая свою дочь, Пенелопу, за Одиссея, желал, чтобы Одиссей остался жить в Лакедемоне, и так как просьба была безуспешна, умолял Пенелопу, а когда Пенелопа стала уезжать из дому, Икарий тоже сел в колесницу и следовал за ними, повторяя просьбу. (11) Тогда Одиссей, который до сего времени молчал, сказал Пенелопе: или следовать за ним по доброй воле, или оставаться с отцом в Лакедемоне. Пенелопа ничего не отвечала: но только закрыла лицо. Икарий, поняв, что она желает идти с Одиссем, отпустил ее, а здесь поставил статую Стыда, потому что до этого места дошла Пенелопа, закрывавшись.
21. Через двадцать стадий отсюда, течение Еврота приближается к самой дороге, и здесь будет памятник Лады, который быстротой ног превосходит всех современников, и в Олимпии получил венок за победу в двойном беге (долихе). Кажется, он заболел тотчас же после победы: и когда его вели домой, здесь скончался, и похоронен около большой дороги. Соименник его, Лада — ахеец, из Эгия, тоже получил победу, но не в долихе, а в простом беге, и его имя записано у илидских олимпиоников.
(2) Если идти по направлению к Пеллане, будет сперва Харакома, и затем уже известная в древности Пеллана. Здесь, говорят, жил Тиндарей, когда Иппокоонт с сыновьями изгнал его из Спарты. Из достопримечательностей я видел там храм Асклипия и источник Пелланиду, в которую, как рассказывают, упала бравшая здесь воду девушка и утонула, поголовное покрывало этой девушки выплыло в другом источнике, Ланкии. (3) В 100 стадиях от Пеллены находится Белемина, которая орошается более прочих частей Лаконики, потому что прорезывается течением Еврота и кроме того имеет довольно местных источников. (4) Если спускаться к морю, в Гиѳию, будет лакедемонский поселок Крокеи. Здесь есть каменоломни, которые однако не представляют сплошной скалы: камни здесь вырываются из земли, в роде речных, довольно твердые, но если их ошлифовать, могут служить украшением храмов, и очень хороши для купален и колодцев. Из статуй там находятся: каменная Зевса Крокеата пред поселком и медная Диоскуров в каменоломне.
(5) За Крокеями, если повернуть направо с большой дороги в Гиѳию, будет городок Эгии, который, кажется, у Гомера называется Авгии. Там есть озеро, называемое Посидоново, и при нем храм со статуей этого бога; но рыбы здесь не ловят, потому что, будто бы, тогда человек превращается в рыбу алиея [рыбалку].

[Ланонское побережье].

(6) [Вольные города — Елевѳеролаконы]. От Эгий до Гиѳии 30 стадий; она лежит при море, и составляет вольный город — один из елевѳеролаконов, освобожденных царем Августом от подчинения Спарте. Весь Пелопоннис, кроме Коринѳского перешейка, окружен морем, но раковины для окрашивания пурпуром представляет только лакедемонский берег, и эти раковины уступают только финикийским. (7) Всех городов елевѳеролаконских 18‑ть: первый, если спускаться из Эгий к морю, будет Гиѳия, затем: Тевѳрона, Лас, Пиррих, на Тенаре: Кенаполис, Итил, Левктры и Ѳаламы, затем Алагония и Гериния; в другую сторону от Гиѳия, при море: Асоп, Акрии, Веи, Зарак, Епидавр–Лимира, Врасии, Геронеры и Марий. Столько осталось вольных городов из 24‑х; остальные, о которых можно было бы упомянуть уже потеряли независимость и подчинены Спарте. (8) Основателя из смертных гифевты не знают, и говорят, что Иракл и Аполлон, примирившись после спора за треножник, вместе строили этот город; и потому на площади их стоят статуи Аполлона и Иракла, а около них еще статуя Диониса. В другом месте находятся еще: Аполлон Карний, храм Аммона, впрочем без крыши, с медной статуей Асклипия, источник этого бога, весьма священный храм Димитры и статуя Посидона Геаоха. (9) В том, кого они называют Геронтом (старцем), утверждая, что он живет в море, я узнаю Нирея. Повод к тому названию дал Гомер в Илиаде словами Фетиды «теперь вы погрузитесь в широкое лоно морское посетить седого старца, дом отца». Одни из ворот называются Касторовыми; в акрополе есть храм и статуя Аѳины.
22 В трех стадиях от Гиѳии находится простой камень, на котором, говорят, Орест, когда сел, опомнился от безумия; поэтому камень назван по дорийски «левс каппота» [камень успокоения]. Против Гиѳии лежит остров Краная. По словам Гомера, Александр, похитивши Елену, сочетался с ней на этом острове. Против этого острова, из суши, выдается в море храм Афродиты Мигонитиды, (2) и весь этот мыс называется Мигония (Соединение). Храм построен, говорят, Александром. Когда же, спустя восемь лет после взятия Илиона, в Спарту возвратился Менелай, то около храма Мигонитиды поставил статую Фетиды и Праксидики [Воздаяния]. Выше Мигонии поднимается гора Ларисия, посвященная Дионису. Здесь, в начале лета, совершается праздник Диониса, при чем отыскивают спелый виноград.
(3) Налево от Гиѳии, в 30 стадиях по суше, находятся Тринасы (Три острова), бывшие некогда, как я полагаю, не городом, а крепостцой, и названные так по имени, лежащих напротив, трех маленьких островов. (4) В 80 стадиях от Тринас будут развалины Ела, а если пройти еще 30 стадий, будет приморский город Акрии. Здесь замечательны: храм матери богов и её каменная статуя, которую горожане считают древнейшей во веем Пелопоннисе; но та статуя, которая находится в Магнисии, на северном склоне Синила, на скале Коддина, считается самой древней из всех статуи. По словам магнисиян, эту статую делал Вротея, сын Танталов. (5) Из Акрии происходит и Никокл, отличившийся в Олимпии, одержавший в две олимпиады пять побед в беге. Памятник Никокла поставлен у пристани: между городской стеной и гимнасией.
(6) В 120 стадиях от Акрий, вверх от моря, будут Геронѳры, разрушенные лакедемонскими дорянами еще до возвращения ираклидов, и заселенные дорийскими поселенцами вместо изгнанных ахейцев. При мне Геронѳры принадлежали к вольным городам — елевѳеролаконам. По дороге из Акрий в Геронѳры находится так называемая «Старая деревня» (Палея коми). (7) В Геронѳрах знаменательна роща с храмом Арея, куда, во время ежегодного праздника, запрещен вход женщинам. Кругом рынка идут ключи с водой, годной для питья. В акрополе есть храм Аполлона и голова статуи, сделанная из слоновой кости. Прочие части этой статуи истребил пожар вместе с прежним храмом.
(8) Второй из вольных городов Марий, в 100 стадиях от Геронѳор. Там есть храм всех богов и роща с источниками. Источники есть даже в храме Артемиды, и их в Марии более, чем где–либо в другом месте. За городом, внутрь страны, две деревни — Глиппия и Селинунт, в 20 стадиях. Таковы поселения за Акриями внутрь страны.
(9) Из приморских городов, Асоп в 60 стадиях от Акрий. Здесь есть храм в честь римских царей; а в 12 стадиях от города и от берега храм Асклипия, которого здесь называют Филолаем (народолюбивым). В гимнасии показывают кости какого–то человека, необыкновенной величины. В акрополе храм Аѳины, с именем Кипариссии. У подошвы Акрополя развалины города — Ахейских Паракипариссиев. (10) Там же, в 50 стадиях от Асопа, есть другой храм Асклипия, и эту местность называют Ипертфлеатон.
В 200 стадиях от Асопа находится вдающийся в море мыс, который называется «Онугнафос» [Ослиная челюсть], с храмом без статуи и даже без крыши, построенным, будто бы, Агамемноном. Там же памятник Кинада, который тоже был кормчим на корабле Менелая. За этим мысом начинается Веатийский залив и в конце залива будет город Вей, (11) основанный Веем, одним из ираклидов, который, будто бы, собрал сюда жителей из трех городов: Итиды, Афродиссиады и Сиды, а из этих древних городов, Афродисиада, по словам спартанцев, основана Энеем, когда он бежал в Италию и был занесен сюда бурей; Итида — от Итиды, дочери Энеевой; Сида — от Сиды, дочери Даная. (12) И вот, когда согнанные из этих городов жители искана, где им поселиться, пришло к ним прорицание — селиться там, где укажет Артемида. Они тогда вышли в поле и увидели зайца, которого и признали за путеводителя. Так как заяц исчез в миртовом кусте, то там, где был этот куст, основали город. Потому, мирту здесь до сих пор почитают, а Артемиду называют Спасительницей (Сотира). (13) На Вейской площади находится храм Аполлона, а в другом месте, не далее 7 стадий, развалины храмов: Асклипия, Сарапида и Исиды; а по дороге к этим развалинам, на левой стороне, стоит мраморная статуя Ерма. Между развалинами особенно заметны развалины храмов Асклипия и Игиеи.
23. Остров Киѳиры находится насупротив города Вей. От мыса Ону–гнафа (ослиной челюсти), лежащего на материке, до мыса Платанистунта, лежащего на острове, плавания 40 стадий. На этом острове есть корабельная стоянка Скандия, а самый город в 10 стадиях от Скандии. Здешний храм Афродиты Урании (Небесной) считается одним из самых священных и древнейших храмов Афродиты между эллинами. Деревянная статуя представляет богиню вооруженной.
(2) Если из Вей плыть к мысу Малеи, по дороге будет озеро, Нимвея. Там есть статуя стоящего Посидона и пещера при самом море, с источником сладкой воды; кругом большое население. Если обогнуть мыс Малею и проехать еще 100 стадий, то у самого моря, но в вейских владениях, (3) будет храм Аполлона, называемый Епидилийским, потому что находящаяся здесь деревянная статуя Аполлона прежде стояла на острове Диле, и попала сюда по следующему случаю. Остров Дил, как известно, был торговой пристанью для эллинов, и ради имени Аполлона всякий купец считал себя там безопасным. Но полководец Мифридата Минофан, по собственной решимости или по приказанию Мифридата, — потому что человек, ради прибыли, не обращает внимания на божественное, — сделал нападение на Дил, (4) а так как остров не был укреплен и жители не имели оружия, то Минофан умертвил всех местных и приезжих мужей, торговые склады и храмовые пожертвования разграбил, женщин и детей продал в рабство, а город разрушил до основания.
Во время этого грабежа и опустошения, один из варваров, по кощунству, бросил статую Аполлона в море, но волны подхватили ее и принесли на это место Вейской земли, отчего эта местность и названа Епидилийской. (5) Однако ни Минофан, ни сам Мифридат не избежали гнева Аполлона. Минофан погиб тотчас–же по отплытии из ограбленного острова: его подстерегли разбежавшиеся купцы и утопили, а Мифридата принудил бог впоследствии наложить на себя руки, потому что власть его была уничтожена и его повсюду преследовали римляне. Говорят даже, что он выпросил себе смерть у одного из своих наемных воинов, как милость. Вот что постигло этих святотатцев.
(6) В 200 стадиях от Епидилии находится смежный с Вейской землей Епидавр–Лимира, заселенный, как говорят, не лакедемонянами, но аргивскими епидаврийцами, по следующему случаю. Когда епидаврийские послы ехали на остров Кос, к Асклипию, спросить о месте для выселения, и пристали сюда, то сновидение указало им здесь остаться. (7) Говорят еще, что они везли с собой дракона, и этот дракон здесь убежал с корабля и недалеко от моря исчез. Таким образом и сновидение, и знамение дракона указали им здесь поселиться. На том месте, где исчез дракон, стоят жертвенники Асклипия, и вокруг жертвенников растут масличные деревья.
(8) Дальше, на правой стороне, в 2 стадиях, будет озеро Ино, на вид очень маленькое, но глубина его большая. В это озеро, в праздник Ино, бросают ячменные лепешки, и если они тонут, это считается хорошим знаком для бросающего, а если вода не принимает — дурной знак. (9) Тоже самое бывает и в кратерах Этны, куда бросают золотые и серебряные вещи и разные жертвы: если огонь подхватывает и уносит, бросающие радуются, как хорошему признаку, а если выбрасывает, ждут несчастья.
(10) На дороге из Вей в Епидавр–Лимира, уже на епидаврийской границе, находится храм Артемиды Лимватиды. Город не далеко от моря и построен на возвышенности. Замечательны здесь храмы: Афродиты, Асклипия со стоячей статуей и в акрополе храм Аѳины; а у пристани храм Зевса Спасителя. От города тянется в море мыс Миноя. (11) Залив ничем не отличается от других изгибов моря в Лаконии. Берег покрыт камешками, очень красивыми и самых разнообразных цветов.
24·. В 100 стадиях от Епидавра находится Зарак, прекрасная пристань. Из всех вольных городов — елевѳеролаконов Зарак пострадал наиболее, потому что и Клеоним, сын Клеомена, внук Агисиполида, разрушил только этот город. О Клеониме я говорил уже в другом месте. Особенных достопримечательностей в Зараке нет; в конце пристани стоит храм Аполлона со статуей бога, держащего кифару.
(2) Пройдя от Зарака, примерно, шесть стадий и затем направившись внутрь страны на 10 стадий, будут развалины Кифантов и там Стифей — храм Асклипия с мраморной статуей. Там же есть ключ холодной воды, вытекающий из скалы. Говорят, Аталанта, когда была здесь на охоте, ударила копьем в эту скалу, и из неё потекла вода.
(3) В 200 стадиях плавания от Кифантов последний в этих местах приморский город из елевѳеролаконских — Врасии. Здешние жители, вопреки прочим эллинским сказаниям, рассказывают следующее. Когда Семела родила от Зевса сына Диониса, отец её Кадм положил ее вместе с Дионисом в бочку и пустил в море, но волны принесли эту бочку сюда, на этот берег; и так как Семела была уже мертвая, то ее пышно похоронили, а Диониса выкормили. (4) Потому и город, до того времени называвшийся «Ориаты», переименован, вследствие выброшенной бочки, в Врасии. И теперь еще жители говорят о выброшенных волнами предметах ἐϰβεβράσται. Кроме того, жители Врасий рассказывают, что Ино, блуждая по земле, прибыла в их страну и пожелала быть кормилицей Диониса, и показывают пещеру, где Ино кормила Диониса, и долину называют «садом Диониса». (5) Из храмов там находятся: храм Асклипия и храм Ахилла, которому ежегодно устраивается праздник. В Врасиях есть небольшой холм, незаметно вдающийся в море: на нем стоят медные статуи, не больше фута вышиной, со шлемами на головах. Диоскуров они представляют или коривантов, неизвестно. Этих три; четвертая статуя — Аѳины.
(6) Направо от Гиѳии, в 10 стадиях от моря и в 40 стадиях от Гиѳии, находится Лас. В настоящее время город расположен в долине между горами Илионом, Асией и Кнакадием, а в прежнее время расположен был на вершине Асии. И теперь еще видны развалины старого города, где пред воротами находится статуя Иракла и трофей в память победы над македонским отрядом из войска Филиппа, вторгнувшимся в Лаконику и опустошавшим прибрежные места. (7) Между развалинами находится храм Аѳины Асийской, построенной будто бы Кастором и Полидевком по возвращении из Колхиды, где тоже находится храм Аѳины Асийской, и я знаю, что они действительно участвовали в походе Иасона. А что колхи чтут Аѳину Асийскую, это я слышал от лакедемонян. Около нынешнего города находится источник, названный, по цвету воды, Галако [Молочный], (8) а около источника гимнасия; там же древняя статуя Ерма. На окружающих горах находятся: на Илионе храм Диониса и на самой вершине храм Асклипия, на Кнакадии — статуя Аполлона Карния.
В 30 стадиях от Карния, в местности Ипсах, уже на Спартанской границе, (9) храм Асклипия и Артемиды Дафнеи, а у моря, на холме, храм Артемиды Диктины, которой ежегодно совершается праздник. На левой стороне этого холма в море впадает речка Смин, вода которой особенно приятна для питья. Источники её на горе Тайгете, не далее 5 стадий от города. (10) В местности Араин находится могила Ласа, и здесь на памятнике изображен человек. Этого Ласа жители считают заселителем местности и говорят, что он был убит Ахиллом, который будто бы приезжал сюда просить у Тиндарея руки Елены. На самом деле, Ласа убил Патрокл, потому что он тоже сватался за Елену. Что Ахилл не упоминается в числе женихов в «Перечне знаменитых женщин», это не есть еще доказательство, что он не искал её супружества, (11) но Гомер, в самом начале Илиады рассказывает, что Ахилл прибыл под Трою из угождения сынам Атрея, а отнюдь не из клятвенного обещания Тиндарею; кроме того, при описании состязаний, Антилох считает Одиссея старше себя на целое поколение; и наконец Одиссей, в рассказе Алкиною об аиде, между прочим говорит, что он желал видеть там Пирифоя и Фисея, мужей, которые «были раньше», а известно, что Елена похищена была Фисеем. Следовательно, никак невозможно, чтобы Ахил был женихом Елены.
25. Если от этого памятника идти дальше, будет речка, впадающая в море; имя ее Скира, потому что в древности, когда она еще не имела имени, против её устья останавливался Пирр, сын Ахиллов, когда ехал из Скироса на брак с Ермионой. На другой стороне реки, подальше от жертвенника Зевса, древний храм. (2) В 40 стадиях от реки, внутрь страны, Пиррих, названный так, но словам одних, от Пирра, сына Ахиллова, по словам других — от Пирриха, одного из так называемых богов куритов. Иные говорят, что здесь жил Силин, прибывший из Малеи. Что Силин вырос на Малее, подтверждается следующим местом из стихотворений Пиндара: «Могущественный плясун Силин, которого воспитал житель Малеий, супруг Наяды». Что он назывался Пиррихом, это у Пиндара не сказано, но так утверждают малейские жители. (3) В Пиррихе на площади есть колодец, и жители говорят, что колодец подарен Силином. Если бы этот колодец высох, то жители остались бы без воды. Из храмов там находятся: Артемиды Астратии, потому что амазонки здесь остановили свое воинственное шествие, и Аполлона амазонского. Обе статуи деревянные, и поставлены, говорят, фермодонтскими женщинами.
(4) Если от Пирриха спуститься к морю, будет Тевѳрона, основателем которой называют аѳинянина Тевфранта. Из богов здесь наиболее чтут Артемиду Иссорию; есть здесь и источник, Наия.
В 150 стадиях от Тевѳроны в море вдается мыс Тенар и пристани: Ахиллова и Псамафунт. На этом мысе есть храм, в роде пещеры, и пред ним статуя Посидона. (5) Некоторые эллинские поэты пишут, что Иракл здесь вывел из аида известного пса, хотя здесь, в пещере, нет никакого подземного хода, да и нельзя поверить, что есть подземное жилище богов, в которое собираются души. Гораздо правдоподобнее говорит Екатей Милетский, что на Тенаре вырос ужасный змей, от укушения которого человек должен был умереть, и потому названный псом аида, (6) и что этого–то змея Иракл и принес к Еврисѳею. Гомер первый упоминает о псе аидовом, приведенном Ираклом, но не дает ему названия: не описал даже его вида, как это сделал при описании химеры. Название «Кервер» выдумали позднейшие поэты, уподобили собаке и приписали три головы, тогда как Гомер также мало называет аидова пса собакой — другом человека, как если бы он назвал его, напр., драконом.
(7) Между священными предметами на Тенаре есть медная статуя Ариона, сидящего на дельфине. Рассказ об Арионе и дельфине Геродот изложил при описания Лидии, как он слышал от других; но в Пороселине я сам видел дельфина, который из благодарности к мальчику, вылечившему его от раны, полученной от рыбаков, являлся на зов этого мальчика, и носил на себе, когда тот садился. (8) Есть еще на Тенаре источник, теперь не представляющий ничего особенного, но в прежние времена, говорят, в этом источнике, если в него всматриваться, можно было видеть пристани и корабли. Прекратилось это с того времени, как одна женщина вымыла в нем оскверненное платье.
(9) В 40 стадиях плавания от мыса Тенара город Кениполь (Новый город), в древности тоже называвшийся Тенаром, со святилищем Димитры и храмом Афродиты, на самом берегу, с стоящей мраморной статуей. В 30 стадиях оттуда вершина Ѳириды и развалины города Ипполы, с храмом Аѳины Ипполаидской. (10) Несколько дальше город и пристань Месса, откуда 150 стадий до города Этила. Герой Этил, от которого город получил название, по происхождению был аргивянин, сын Амфианакта Антимахова. Замечательны здесь: храм Сарапида и на площади деревянная статуя Аполлона.
26. Из Этила до Ѳалам расстояния будет более 80 стадий. На пути храм Ино с прорицалищем. Прорицания получаются во сне. когда что нужно узнать, богиня открывает в сновидениях. Около храма, под открытым небом, стоят медные статуи Пафии и Солнца; но статуя богини, которая находится в храме и тоже медная, совсем не видна за множеством венков. Здесь же из священного источника течет вода приятного вкуса. Имя источника Селина. Но Пафия божество не местное.
(2) В 20 стадиях от Ѳалам, при море, Пефн. Перед ним есть маленький островок, в роде большой скалы, тоже Пефн. Здесь, по словам жителей Ѳалам, родились диоскуры, о чем упоминает и поэт Алкман; но выросли не здесь, а в Пеллане, куда их перенес Ерм. (3) На этом островке, под открытым небом, стоят медные статуи Диоскуров, величиной в фут. Замечательно, что зимой, во время бурь, волны не касаются этих статуй. Кроме того, здесь водятся муравьи, гораздо большие, чем обыкновенные. Мессиняне утверждают, что эта местность в древности принадлежала им, и поэтому у них более чтут диоскуров, чем в Лакедемоне.
(4) В 20 стадиях от Пефна Левктры. Откуда произошло такое название, неизвестно; быть может, от Левкиппа, сына Периирова, как говорят мессинцы, которые и Асклипия почитают более всех богов, как сына Арсинои, дочери Левкипповой. Там есть мраморная статуя Асклиния, а в другом месте статуя Ино. (5) Есть там храм и статуя Кассандры, дочери Приамовой, называемой здесь Александрой, и деревянные статуи Аполлона Карнейского, в таком же почете, как и в Лакедемоне. В акрополе храм и статуя Аѳины. В Левктрах есть еще храм и роща Ерота. Зимой эта роща затопляется водою, которая, однако, не уносит листьев, спадающих с деревьев весною, даже на большой высоте. (6) При мне, в приморской части Левктрской области, случилось следующее происшествие. Однажды ветер занес в лес огонь, истребивший множество деревьев, и когда остались голые пни, в лесу оказалась стоящая статуя Зевса Иѳомата. Это появление статуи мессинцы выставляют как доказательство того, что в древности Левктры принадлежали Мессинии. Но в старину Зевс Иѳомат мог быть почитаем и лакедемонскими жителями Левктр.
(7) Кардамила, о которой упоминает еще Гомер в обещании даров Агамемнона, ныне подвластна Спарте, к которой отошла от Мессинии по воле царя Августа. От моря Кардамила в 8 стадиях, от Левктр в 60. Здесь, недалеко от морского берега, священная земля дочерей Нерея, место, на которое они вышли, чтобы смотреть на Пирра, сына Ахиллова, когда он ехал в Спарту на брак с Ермионой. В самом городе храм Аѳины и Аполлон Карнейский в дорийском стиле.
(8) Город, называемый у Гомера Енопа, населенный мессинцами, ныне называется Гериния и принадлежит к союзу вольных городов — елевѳеролаконов. Одни говорят, что Нестор здесь выкормился, другие, что он бежал сюда, когда Пилос был взят Ираклом. (9) Здесь памятник и храм Махаона, сына Асклипиева, а больные обращаются сюда за врачеваниями. Это священное место называется Родон [Роза], а медная статуя представляет Махаона стоящим. На голове у него венок, который мессинцы, на своем наречии, называют кифос. Автор поэмы «Малая Илиада» говорит, что Махаон убит Еврипилом Тилефовым. (10) По этому поводу, как мне известно, в Пергамском храме Асклипия, когда поют гимны, то начинают с Тилефа; но в гимнах ни словом не упоминают о Еврипиле, и даже считают неприличным упоминать о нем в храме, как об известном убийце Махаона. Кости Махаона, говорят, перенесены на родину Нестором; а Подалирий, при возвращении победителей Трои, сбился с дороги и пристал к карийскому городу Сиру, где и поселился.
(11) В Геринской стране есть гора Калафия, и на ней храм Клеи, а около храма священная, пещера, с узким входом, но внутри имеющая много замечательного. В 30 стадиях от Геринии, внутрь страны, находится городок Алагония, последний из перечисленных мною вольных городов — елевѳеролаконских. Замечательны там храмы Диониса и Артемиды.