Главнокомандующий

ΣΤΡΑΤΗΓΙΚΟΣ

Автор: 
Переводчик: 
Источник текста: 
http://remacle.org/bloodwolf/erudits/onosander/general.htm

Это перевод с французского. Исходный текст: LE GÉNÉRAL EN CHEF
Текст на древне-греческом: Strategicus
Наконец, вы можете сравнить данный перевод с русским текстом: Наставления военачальникам (перевод барона Ф.Стуарта, Санкт-Петербург, 1828 г.).
Выражаю свою признательность Ильдару Каюмову, предоставившему мне этот перевод еще до публикации на своем сайте, что придало мне больше уверенности при работе над собственным переводом. Французкий текст отличается лаконизмом и четкостью, что я и пытался сохранить при переводе. Там где смысл не удалось передать только словами, присутствующими в тексте, в скобках добавлены поясняющие слова. Нумерация глав не соответсвует общепринятой. Римские цифры в квадратных скобках означают номера глав в греческом и русском текстах.

ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА.

Автор, который пишет о верховой езде, о рыболовстве, сельском хозяйстве, делает правильно, посылая свой труд тем, кто занимается этими делами. Посвящаю трактат о войне достойным римлянам, особенно таким, как вы, Квинт Вераний, оправдавшим выбор нашего августейшего императора своим талантом и блеском своего происхождения, и которые заслуженно занимают место в сенате и во главе армии. Это вовсе не для того, чтобы наставлять тех, кому я посвятил свое сочинение. Я знаю о достижениях в искусстве управления. Я только стремлюсь к чести видеть свою работу благосклонно принятой. Их одобрение польстит мне столь же много, как их высокая образованность и способность отличать истину от лжи и заслуги от самомнения.
Я не опасаюсь, что меня упрекнут в том, что трактат касается вопросов уже известных, так как я никоим образом не намеревался ограничивать себя простым рассказом о военных событиях, но я намерен систематизировать все обязанности полководца, и поэтому необходимо, чтобы мои читатели уже имели некоторое представление.
Я считал бы себя счастливым, если бы я мог включить в мою книгу все основы ведения боя, существующие в армии римлян. Я уверен, что в данном случае, не только лица, которым сделано посвящение, не откажут мне в одобрении; но даже, что эта книга станет предметом размышлений для всякого хорошего полководца. Рассмотрим это как дар небес, освященный августейшей богиней мира, и переданный потомкам от полководцев древности.
В самом деле, здесь мы увидим, показанные в своем истинном свете ошибки, совершенные потерпевшими неудачу полководцами, и причины успеха и известности других.
Те добродетели и достоинства, которые является преимуществами римлян, распростерших пределы своей империи шире всякой другой, пусть укрепятся на многие века, и в настоящее время непоколебимы. Это не результат действия судьбы. Добротность их воинов и мастерство их полководцев, вот средство стремительных завоеваний, почти покоривших вселенную.
Мы можем сослаться на удачу в нашем деле, но не следует ожидать, что только она дает нам победу. Те, кто приписывает успех войны случаю, и утверждают, что руководство стратега ни на что не влияет, грубо ошибаются. В равной степени несправедливо обвинять судьбу за потери армии, или лишать стратега чести победы, представляющейся случайной, которая не является результатом его предусмотрительности.
Естественно, мы более склонны доверять тем писателям, профессионалам, которые имеют опыт, чем тем, которые только теоретики; хотя зачастую малая солидность и обоснованность удел одних, между тем как очевидность и дотошность — других. Моё начинание требует, чтобы я избежал этого несправедливого предубеждения.
Здесь нет свода наблюдений, сделанных на основе самых известных древних записей и наиболее правдивых воителей, чьи достойные потомки до сих пор сохраняют ту же склонность к оружию и славе, которою они превосходят все прочие народы. Это не правила, которые я изобрел в своем кабинете. То, что я говорю — основано на практике. Можно найти примеры в различных войнах, которые вели римляне; поэтому я тщательно отобрал всех этих великих мастеров, практикующих военное искусство, чтобы избежать опасностей и преодолеть препятствия.
Автор, который представляет новшества, доверчивому читателю кажется более великолепным, чем тот, кто отказывается от звания изобретателя. Не их одобрения я добиваюсь. Полководец, который дает военную систему, не умалит своих заслуг, заимствовал у другого то, что пригодно для его предмета, не ограничиваясь цитированием самого себя.
Нельзя стало быть рассматривать как изъян моей книги то, что она написана на известные темы. Я откровенно признаю то, что я узнал в другом месте. Это для меня означает то преимущество, что невозможно сомневаться в моей правдивости, и что я менее всего подвержен зависти.

Глава первая. Качества полководца.

[I] Звание полководца не должно быть наследной семейной привилегией, как священнослужение или удел богатства, такой как должность заведующего зрелищами. Это должно быть связано с личными качествами. От полководца требуется воздержанность, трезвость, умеренность, бережливость, трудолюбие, сообразительность, щедрость, средний возраст, красноречие, должен быть отцом семейства, и из прославленного рода.
Трезвость необходима для предотвращения чрезмерного увлечения удовольствиями, чтобы он не оставлял без внимания важные дела.
Воздержанность не в последняя в очереди, чтобы сдерживать свои страсти, которые особенно опасны при наличии большой власти.
Умеренность препятствует участию в излишествах, затмевающих разум. Он будет бодрствовать без затруднений; и в тишине ночи разум полководца предоставит собственные замыслы и найдет способы их воплощения.
Он должен быть бережливым и скромным, наилучшим способом использовать свое время, которое предоставляют праздники. Удовольствия не должны расслаблять его тело и разум.
Трудолюбие или выносливость к тяжелому труду для того, чтобы солдатам не казалось, что они первые, кто ощущает тяжести войны.
Бдительность и присутствие духа, чтобы использовать всякий полезный случай. Гомер сравнивает это качество с полетом птиц. На войне зачастую приходится принимать решения, не имея времени на обсуждение.
Военачальник должен быть бескорыстным, щедрым, свободным от взяточничества. Золото ослепляет порою тех, кто способен смотреть без страха на тысячи щитов, выдвинутых против него. Враг использует свои ресурсы на то, что не способно сделать его оружие.
Молодость способствует легкомысленности; старость — бессилию. Слишком молодой стратег потерпит неудачу по опрометчивости, старый — из‑за медлительности, следуя обычным качествам возраста. Человек, который в расцвете сил, уже способен действовать разумно в запальчивости. Полководец, который сочетает в себе силу духа с силой тела, наилучшим образом подходит для разработки и осуществления планов.
Наличие доброго имени у полководца имеет большое значение для солдата, который будет спокоен за результаты его хлопот и обещаний, будет любить его и с готовностью последует за ним, зная, что тот подвергнется тем же самым опасностям, что и он.
Красноречие есть качество, которое обычно дает большие преимущества. В день сражения он должен убедить солдат презирать опасности и искать славы. Его голос должен быть громче, чем звуки всех инструментов: он утешит, укрепит солдата в беде: как и врачи, которые исцеляют тела, его красноречие успешно воздействует на умы и сердца.
Стратегу полезно иметь благородное происхождение. Воины страдают от того, что подчиняются приказам незнатного человека. Какое бы качество мы не взяли, более естественно то, что оно являются продуктом воспитания, которое получает человек благородный, нежели усваивают люди скромного происхождения.
Богатство не способно возвысить до звания командующего армией, а бедность — лишить. Заслуги и способности являются единственными, что мы должны принимать во внимание.
Если достоинства равноценны, и у меня был бы выбор между богатым и бедным, я бы предпочел первого; подобно тому как я выбираю между оружием, которое из золота и серебра, предпочитая таковому из железа, если оно будет в равной степени хорошо в употреблении против врага: это связано с блеском добродетели.
Командование ни в коем случае нельзя давать купцам, банкирам, ростовщикам, спекулянтам, какими бы богатыми они ни были.
От человека, который думает о прибыли, трудно достичь возвышения духа и познаний, необходимых для этой деятельности, потому что он имеет дело только с деньгами и торговлей.
Но аристократизм не является непременным требованием к вождю. Лица низкого происхождения также могут быть наделены качествами, необходимыми для командования армией.
По меньшей мере, у человека, назначаемого командовать армией, нужно рассматривать, как заслуги его предков, так и его личные. Это не будут те его прославленные мертвые, которые спасли государство. Было бы абсурдно утверждать, что добродетель должна доказать свое наличие. Тем временем счастлив тот, кто сочетает добродетели с родовитостью, каковая есть всего лишь тщеславный титул.
Вполне допустимо, что полководец, лишенный этого, будет стремится гораздо лучше исполнять свои обязанности, чтобы заслужить триумф своей семье. Гордящийся славою своих предков рассматривает как неотъемлемое право благосклонность судьбы, и поэтому пренебрегает заботами о достоинстве. Другой же, кто первым придал блеск своей семье, пытается устранить недостатки своего происхождения величием своих деяний. Он стремится заслужить славу, которую он сотворил сам, точно так же, как те, кто родился без собственности, стремятся получить ее через упорный труд и мастерство.
[II] Можно надеяться, что этим качества обычно сопутствуют вежливость, приветливость, доступность, и большое самообладание. Не следует злоупотреблять добротой и излишней строгостью к солдатам, что будет вызывать ненависть воинов. Первое ведет к утрате дисциплины, другое отчуждает души. Когда он будет делать продвижения по службе, выбор должен пасть на людей, которых он знает как мужественных, верных и преданных родине. Богатство и происхождение могут быть приняты во внимание.
Большое количество офицеров, служащих в армии, не позволяет требовать от них таких же качеств, как для генерала. Выбирать в офицеры, насколько это возможно, надо людей благородных и богатых. Их имущество является важным ресурсом для армии, когда кончатся деньги. Находясь в чужих краях и неся расходы, они могут помочь солдату и подкрепить его дарами. Можно даже предоставить им большие гарантии в важных делах, потому что их имущество является залогом верности. Не стоит начинать с верности. Но мы всегда должны предполагать, что они имеют талант и способности.

Глава II. Военный совет.

[III] Полководец не может заботиться слишком пристально о выборе офицеров, предназначенных составить его совет. Иногда этих советников назначает государство. Они также часто выбираются среди старших офицеров армии. Всякая военная операция имеет столь большие последствия, что их замысел невозможно тщательно обсудить перед его осуществлением. Так как генерал должен с осторожностью относиться к верности своих мыслей, относительно выбора различных средств, которые предлагает его разум, когда он обращается только к своим собственным доводам, он получит большую пользу от возможности присовокупить мысли нескольких других знающих людей. Их мнения подкрепляют и определяют его нерешительность. Будет только вредно пренебречь советами, когда не знаешь как поступить, а иногда принять. В первом случае, это будет рискованно, и проявлением слабости в другом. Это бывает в случаях, когда нет времени на совещания, и когда умышленно пытаются избежать решений. Иначе, когда из‑за недостатка тех, кого можно созвать на совет, полководец оказывается плохо осведомлен: он видит, но слишком поздно, что его неосмотрительность повлекла за собой несчастья, вызванные его высокомерием.

Глава III. Объявление войны.

[IV] Не следует начинать войну без уважительной причины или без средств на ее оплату. Справедливая причина угодна богам и людям. Затем мы можем надеяться на божественную помощь и полагаться на храбрость солдат. Напротив, несправедливая война навлекает на себя гнев богов, и солдаты больше опасаются усилий врагов. Мы должны объявить войну только после того, как тщетно исчерпаны усилия на пути переговоров, чтобы получить то, что причитается. Таким образом, мы обосновываем необходимость прибегнуть к оружию; и боги свидетели сожаления, что есть зло, влекущее за собой войну.
Государь, который объявил войну, не будучи подготовлен, и который не имеет достаточно войска, чтобы защитить государство, несет ответственность за гибель. Война очень тяжелым бременем давит на того, кто не в силах выдержать ее, точно так же как рушится здание на своем фундаменте, если он слишком слаб, чтобы нести его. Кормчий, чей корабль крепок и хорошо снаряжен, в состоянии противостоять ветру и следовать своим курсом. Но какой позор для того, кто из‑за отсутствия средств, вынужден вернуться в порт! Насмешки и презрение достаются тому, кто опрометчиво берется за дело и терпит неудачу из‑за слабости, не причинив вреда своему врагу, он вызывает не меньшую ненависть, что и его намерение.

Глава IV. Очищение армии.

[V] Очищение — священная церемония, которая должна предшествовать началу похода: полководец призывает прорицателей и жрецов, чтобы произвести ее. Она устраняет пятна с сердца; и очищенный солдат вступает в войну с большей уверенностью.

Глава V. Армия в походе.

[VI] Армия всегда и везде должна двигаться в порядке, даже если она далеко от врага на своей территории. От солдат требуется не отставать от своих подразделений, сохранять шеренги и ряды, что нужно не только для того, чтобы приучать к исправности. Это особенно необходимо при движении по вражеской стране, под угрозой общего нападения. Менее значительное (нападение) может привести к панике, и обратить воинов в беспорядок.
Диспозиция на марше должна быть такова, чтобы армия всякий раз имела возможность сражаться. Важно держать дистанцию, а также заставлять солдат внимательно следить за условными сигналами. Двигаться нужно максимально возможным фронтом, чтобы уменьшить длину колонны. Местность нужно выбирать как можно удобнее, наименее подверженную дефиле, которые всегда вызывают задержки и неразбериху в войсках. Длина колонны, которая движется на противника, по фронту, будучи слишком мала, дает дополнительное преимущество врагу, который, совершив нападение на голову, может окружить ее, если он имеет более широкий фронт. Это дает те же преимущества, что и построение армии в сражении с врагом, когда она имеет выдвинутые фланги. Если враг атакует колонну во фланг, ему удается с легкостью прорвать ее и разбить. Сманеврировав лицом (к врагу), она не сможет противостоять из‑за малой глубины, по сравнению с ее длиной. Нападение на хвост колонны имеет те же преимущества, что и на голову, по тем же причинам. Большое расстояние от одного до другого (подразделения) мешает оказывать им друг другу помощь, и часто атака достигает успеха раньше, чем прибывает помощь.
Поэтому всегда выгодно армии двигаться таким большим фронтом, насколько это возможно. Длинная колонна может привести к панике. Когда после перехода через горы, авангард, который уже вышел на равнину, и увидев войска на холме, может поверить, что это враг и бежать.
Повозки и припасы должны идти в центре, если угрожает враг, тогда позади. Авангард и арьергард, которые могут быть атакованы, благоразумный стратег составит из лучших бойцов.
Конные разъезды нужно выдвинуть далеко вперед колонны для разведки, особенно если пересекается лес и лесистая местность. Эта мера предосторожности против возможных вражеских засад, и которые, будучи обнаружены, не дадут эффекта, с успехом расставленные слишком грубые ловушки покрывают позором военачальника, который дал себя поймать.
Легче обнаружить врага на открытой местности: днем по пыли, ночью по огням.
Идти надо всегда днем, за исключением случаев спешного похода или неожиданностей, которым благоприятствует ночь.
Марш необходимо замедлить при приближении врага в боевых порядках, так как иначе солдаты устанут и у них не будет сил для борьбы.
Стратег, который пересекает владения союзников, не может не отдавать приказы слишком суровые для предотвращения беспорядков и мародерства. Нет ничего более наглого, чем отряд вооруженных солдат, у которых спущены вожжи. Вид богатства — соблазнительная приманка для жадного человека, который лишен дисциплины. Слабого порядка достаточно, чтобы обозлить союзников, или даже сделать их врагами.
Мы знаем, что разрушая вражескую страну грабежом или огнем, мы лишим ее способности продолжать войну, и что сделаем ее послушной. Но у нас есть примеры, доказывающие, что можно не прибегая к этой крайности, зачастую угрозой, созданной полководцем, покорить народ; превосходство достигается без исполнения, потому как населению, которое отдало для спасения свою собственность, нечего терять, и незачем повиноваться. По–разному надо относиться к местности, которую мы защищаем, и которую покидаем. Военные действия требует сохранения всего, что может быть полезно для армии, сколько ей нужно, чтобы прокормиться.
Когда армия будет укомплектована и готова к походу, не держите ее ни в своей стране, ни в союзных, или она станет бесполезной к использованию и дорогостоящей. В самое короткое время нужно вести ее во вражеский край. Потребуется снабжение, хотя скудное, для содержания в порядке; что даст значительную экономию.
Гарантии, которые мы предоставим торговцам, что обеспечивают поставки, либо по морю, либо по суше, создадут изобилие в лагере.
[VII] При движении по горной и возвышенной местности, полководец должен высылать отряды вперед, чтобы завладеть проходами и высотами; в противном случае их займет враг, оспаривая проход, и даже в состоянии воспрепятствовать прорыву армии.
Надо принимать в его собственной стране те же предосторожности, какие враг принимает для обороны свой. Не достаточно атаковать, надо прикрыть пути вторжения.

Глава VI. О лагерях.

[VIII] Любой лагерь во вражеской стране должен быть прикрыт частоколом и рвом, даже если он поставлен только на один день. Никогда не будет сожаления о принятых мерах предосторожности, которые предохраняют от неожиданностей. Расставлять караул нужно с той же исправностью, как вдали от врага, так и при его присутствии.
[IX] Когда нужно остаться в некой провинции, чтобы собрать контрибуцию или по любой другой причине, лагерь нужно установить на здоровой местности. Нездоровая местность часто бывает причиной болезней и губит армию. Будет полезно иногда сменить его, чтобы избежать вредных испарений, исключая зимнее время, когда солдаты ставят палатки наподобие города.

Глава VII. Об обучении.

[X.1] На зимних квартирах полководец должен использовать время, чтобы научить войска маневрам, необходимым в поле. Упражнения занимают солдат и поддерживают навыки, которые они должны применить в день боя. Праздность ослабляет мужество и лишает силы тела. Мы видели, что самые храбрые войска приходят в упадок от снисходительности. Человек, содержащийся в трудах, переносит трудности легко; в том числе, когда он находится в походе; если, вместо того чтобы дорожить (трудами? ), он предавался лени, он сожалеет об удовольствиях.
Военачальник с пользой использует время бездействия, чтобы закалить и обучить солдат, и не только необходимым на войне маневрам, но и парадным упражнениям, чтобы сделать их ловкими, проворными и бодрыми. Еще более укрепляет солдат труд, что всегда можно рассматривать как противоположность боевым действия во время затишья.
Вот наиболее существенные части обучения: построение солдат согласно порядку родов войск, чтобы каждый знал свое подразделения. Он должен знать в лицо и по имени людей, которые окружают его, так, чтобы по первому приказу смог найти свою шеренгу и ряд; и он должен знать, каким образом расширить и сжать (строй), как делать повороты влево и вправо, переменять ряды, знать дистанции: сдвоенную и развернутую. Он должен знать все различные подразделения фаланги, и их эволюции, как для формирования просто фаланги, так и для расширения фронта, так и для увеличения глубины. Следует обучить сформировать по сигналу боевой порядок на два фронта, а также для отступления.
Точность выполнения этих маневров войсками достигается тренировками. Первые шаги неуклюжи и тяжелы; в конце концов, достигаются скорость и и точность, с исправностью, так сказать, механизма. Музыкант, который начинает учиться играть на музыкальном инструменте, поначалу не знает куда ставить пальцы; но научившись разбираться в струнах и ладах, он добивается исполнения быстрого и точного. Пальцы приобретают удивительное вдохновение, издавая приятные созвучия, вместо диссонансов в самом начале.
Когда войска обучены всем необходимым маневрам, полководец может разделить их на два отряда, чтобы заставить их сражаться друг против друга. Во избежание несчастных случаев, они должны взять в руки палки или ремни, как холодное оружие, и комья земли вместо метательного оружия.
Устраивая штурм возвышенностей, надо приучать солдат подниматься на холмы бегом. Это будет соперничество ради похвалы тем, кто лучше проведет атаку или защиту. Это упражнение способствует здоровью солдат, закаляет нечувствительность к погоде, вырабатывает аппетит, делая всякую пищу изысканной.
Также нужно обучать кавалерию в потешных сражениях, устраивая перестрелки, схватки и преследования. Эти упражнения, как правило, делаются на равнине: но так как они являются более трудными для выполнения в горной местности, то это будет неплохо иногда выбрать такую, чтобы привыкнуть.

Глава VIII. О заготовках.

[X.2] Отметим важность порядка заготовки кормов для армии. Военачальник приказывает отряду пехоты или кавалерии прикрывать фуражиров. Когда те атакованы, другие выдвигаются вперед, оставаясь в боевом порядке, чтобы защитить фураж и отступить. Без этой меры предосторожности, враг может воспользоваться слабостью людей пребывающих без строя, оторванных от лагеря, и обратить в бегство тех, кто замешкался при их атаке и имеющих при себе мало оружия, способных только потерпеть поражение от мало–мальски правильного нападения. Мы должны налагать значительные наказания на тех, кто будет выходить на фуражировку без приказа.

Глава IX. О шпионах.

[X.3] Обычно шпионов присуждают к смерти, но если армия находится в хорошем состоянии и превосходит врага, они могут быть полезными, вернувшись после того, как разведали и численность и порядок в войсках. Их сообщения напугают врага гораздо больше, чем принесут ему пользы.

Глава X. О часовых и страже.

[X.4] Численность караула определяется (требованием) безопасности лагеря. И зачастую зависит от часовых. Солдат не способен бодрствовать всю ночь, будет неправильно заставлять его, но и даже разрешать делать это добровольно. Усталый человек не может устоять против сна, который охватывает его против воли. Поэтому мы не дозволяем солдату, который стоит на страже, ни сидеть, ни лежать. Караульные зажигают костры на безопасном расстоянии от лагеря; этим средством обнаруживая врага издали, без того, чтобы тот смог различить что‑либо важное. [X.5] Стратег, который будет спешно отступать ночью, и незаметно для врага, из‑за отсутствия провианта, или, чтобы избежать боя, будет продолжать жечь костры в своем лагере; иначе враг, увидев их погашенными, догадавшись об уходе, будет пытаться предотвратить или беспокоить на марше.

Глава XI. Переговоры с врагом.

[X.6] Когда же полководец соглашается на встречу, он формирует свою охрану и свиту из самых видных военнослужащих. Иногда для это требуется внешняя пышность, а снисхождение облегчает (предъявление) требований. Противник может быть поражен этим зрелищем, и по этой причине мы можем воздействовать на него.

Глава XII. О перебежчиках.

[X.7] Благоразумный полководец не доверяет любым вражеским перебежчикам, которые предлагают ему раскрыть важные секреты. Но если он находит кого‑то, кто предлагает средство захватить противника врасплох, провести неизвестной дорогой, и! которое превосходно в данный момент по обстоятельствам дела!, то стратег, разумно взвесив обстоятельства замысла, и если есть вероятность, он обещает человеку, что тот проведет армию со связанными руками и ногами, и получит свободу и вознаграждение, если он не солгал, или наказание, если этот не так. Человек, который видит, что его жизнь в руках тех, кого он ведет, то он не обманет их, так как в своей гибели он будет более уверен, что в успехе своего обмана.

Глава XIII. О форме лагеря.

[X.8] Стратег, располагаясь вблизи врага, изучает лагерь. Если тот на плане имеет форму круга, то он не может судить о войсках в нем, потому что окружность более протяженна, чем представляется. Напротив, тот который кажется покрывающим большую площадь прямыми линиями или ломаными, в действительности содержит меньше. Только практика может отучить глаз от этих известных иллюзий.
Лагерь, стоящий на горе, всегда кажется больше, учитывая пересеченность местности, которая не позволяет равномерно ставить палатки. Не оценив эти пустоты, вы ошибетесь при расчете, сделанном только на основе всей линии. Поэтому трудно судить по фигуре лагеря о количестве войск в нем.
Причины, которые я указал, доказывают, что круг является наиболее подходящей фигурой для разметки лагеря, охватывая как можно больше.
Умение скрывать свои силы — зачастую навык полезный для полководца. Чтобы сделать это, не покидайте лагерь для атаки или для встречи врага. Он может поверить, что такая осторожность происходит от слабости или страха. Как легко понять по внешним признакам, без различия последствий военной хитрости, возможно, что враг ошибется, и допустит небрежность из‑за презрения, и он будет действовать с меньшим порядком и осторожностью. Войска в пределах досягаемости не принимаются в расчет, когда он считает, что опасность низка, а победа легка; возможностью, что противник выйдет из лагеря для нападения, он презирает; но стратег, выйдя из разных мест, в превосходном порядке, извлечет пользу из своего мудрого мероприятия, и застигнет врага врасплох.
Генерал, который знает свое ремесло, не попадает в ловушки этого рода. Так как в состоянии сделать тоже самое, что и его враг, а его гений диктует также средства, чтобы противостоять их ударам.

Глава XIV. О необходимости секретности.

[X.9] Когда стратег замышляет захватить какие‑либо пункты, города, крепости или проходы, это начинание требует забот о секретности. Занимаясь этим днем или ночью, мы должны скрывать объект и не поручать доверенным стратегам исполнение. Не давайте приказов и подробностей до времени действий. Поскольку солдаты быстро наставлены от знающего офицера, у него нет опасения, что кто‑либо способен раскрыть его планы заранее; это, кроме того, может вызвать дезертирство. Надежда на награду дает еще одно основание солдату, предпринять попытку перебежать к врагу.
Не существует армии без дезертирства. Война всякий раз дает поводы, как рабам, так и свободным, оправдать свои преступления.

Глава XV. Об экстиспициях.

[X.10] Следует всегда приносить жертвы перед выводом армии на врага. Полководец должен иметь священников и прорицателей в своей свите. Познание внутренностей жертвы легкое, и оно весьма полезное. Он в состоянии без помощи других заключить, свидетельствуют ли жертвы об успешном предприятии. На наблюдения он призывает только старших офицеров как свидетелей хороших предзнаменований, так что солдаты, узнав, что боги благосклонны, воодушевляются выполнить свой долг.
Воины всегда более храбры, и повинуются более охотно, когда они считают, что обеспечены одобрением богов. Объявление армии о благоприятных ауспициях успокаивает каждого человека. Если же наоборот, следует пребывать в полном бездействии, исключая какие‑либо обстоятельства, вынуждающие к действиям. Плохие предзнаменования от богов могут быть только гибельными, нужно дождаться окончания и собрать совет обычно в тот же день. Один час, неудачно выбранный, будет причиной падения такого полководца, который, добьется, может быть, удачи рано или поздно. Похоже, что жертвы заключают в себе знаки как видимые, так и соответствующие правилам, которые выявляются действиями магическими, а также астрономическими, без всякого различия влияющие до такой степени, что делают в один миг царя рабом, а раба царем.
Я должен указать оправдательные причины для трагических событий, которые имели место после наиболее благоприятных оракулов. Все местности обладают различной топографией. Заранее неизвестно, каким будет театр военных действий. Хотя в общем, люди как‑то осведомлены о природе своих стран, но не бывали в тех или других. Часто стратег, который думает только о движении врага, спешит его настигнуть. Добиваясь этой цели, он следует за ним с горячностью, в то время как противник намеренно отказывается вступать в бой в горной стране и занимает высоты. Нападающий, не подозревая подвоха, опрометчиво движется, и не замечает ловушки до тех пор, пока не окажется по угрозой окружения, и не будет никакого выхода, который бы тщательно не охранялся заставами. Затем все сводится к тому, что мы видим армию, потерпевшую поражение от стрел, которыми она подавлена, не в состоянии защитить себя, или погибшей от голода из‑за отсутствия пищи, если, что не лучше, сдавшейся на милость победителя.
Этот пример доказывает, что мы можем понять предзнаменование ложно, потому что плохо сочетаемые условия изменили природу предмета, на чей счет проводились гадания.

Глава XVI. О том как важно проявлять осторожность, преследуя бегущего врага.

[XI.1] Нужно всегда опасаться отступления врага. Должны быть приняты меры предосторожности при преследовании, наблюдая с большей осторожностью природу страны, куда заводит погоня; так как не исключено, что стратегу самому потребуется предпринять отступление.
Лучше сдержаться, чем продолжать рисковать слишком легкомысленно. С целью безопасности мы должны заранее занимать высоты, проходы и цепи гор; занять войсками наиболее важные позиции для того, чтобы иметь возможность отойти без риска быть отрезанным. Я рассказываю как не попасть в ловушку, чтобы показать как она ставится. Нас всегда восхищают полководцы, которые знают как заманить врага.

Глава XVII. О выгодах получения новостей о противнике.

[XI.2] Полководец всегда должен принимать тех, кто приходит, чтобы дать ему советы. Он должен быть доступен в любое время дня и ночи, будь он за столом, в ванне или в постели. Те кто труднодоступны из‑за своих отказов, или из‑за своих прислужников, подвергаются опасности, пренебрегая такими познаниями, который могли бы иметь крайне важное значение, и что всякая задержка затрудняет возможность воспользоваться ими в полной мере.

Глава XVIII. Относительно надлежащего времени приема пищи войсками.

[XII] В лагере стратег должен назначить точное время для отдыха армии. Если он не находится под угрозой нападения, он может выбрать время какое угодно; но, если его положение или его непрочные укрепления могут быть внезапно атакованы, необходимо указать точное время; ранним утром, так чтобы в случае нападения солдаты поели прежде чем вступят в бой; сражение может продлится до ночи, натощак люди будут h2страдать и будут менее способны к борьбе. Мы должны рекомендовать умеренность, однако не стоит выдвигаться с позиций не покормив солдат; избыток не менее вреден, чем нужда. Опыт показывает, что эта тема имеет важное значение.

Глава XIX. О необходимости самообладания у полководца, даже в беде.

[XIII] Что бы ни было предметом озабоченности солдат, или получение врагом сильного подкрепления, или завоеванием им большого преимущества, вождь никогда не должен выглядеть обеспокоенным; наоборот, он должен выглядеть спокойным, и своим предупредительным поведением выражать спокойствие и даже веселость. Настроение полководца воздействует на сознание солдат, и даже отражается на отваге. Стратег, который выказывает уверенность, передает уверенность в себе воинам, они верят, что им нечего бояться; но другой, который выказывает озабоченность и печаль, внушает робость, а также отнимает у них мужество, такие солдаты видят только опасности. Речи иногда менее красноречивы, чем поведение командующего: можно подозревать в словах искусный обман; но уверенная внешность свободна от таких подозрений. Два больших таланта которые надо объединять, один — умения держать себя, и другой — говорить к месту; между тем, есть случаи, когда надо воодушевить солдата, другие — когда надо его запугать.

Глава XX. В каких случаях нужно внушить солдату страх перед врагом, и в каких воодушевить их.

[XIV.1] Когда дисциплина ослаблена, необходимо преувеличить опасность и показать все действия, на которые способен враг. Не запугивая воинов, это вынудит их быть осторожными. Несчастье потребует повышения духа, а пренебрежение, которое приходит от слишком большой безопасности, требует его уменьшить: одним обнадеживают робких, другим — внушают осторожность самонадеянным. Два настроения существуют в армии. Это большой страх, когда опасение врага мешает чтобы что‑либо предпринять против него, или когда презрение к нему слишком много велико, чтобы защищатся от него. Полководец должен пользоваться этим, чтобы избежать этих двух основных недостатков.

Глава XXI. Об ободрении солдат видом пленных.

[XIV.2] С приближением действия, когда успех сомнителен, нужно воинам внушить тревогу, что выгодно сделать (при помощи) кое–каких пленных. Если эти люди выказывают мужество своим превосходным духом, они должны быть вне поля зрения армии, либо лишены свободы, либо казнены, если же проявляют слабость и плохо выглядят, их следует показать, после предварительных угроз и дурного обращения, с целью более полного унижения в глазах солдат, показав им, как презренны враги, с которыми нужно сражаться. Солдат, судя по состоянию людей, ему представленных, придет в недоумение и будет уверен в легкой победе. Человек предрасположен судить о всех важных предметах, которые он не знает, и размышляя о неопределенности будущего, он видит опасность в том же свете: нужно показать ему реальность, чтобы спасти от опасных иллюзий.

Глава XXII. О боевом порядке.

[XV] Всякий боевой порядок должен соотносится с родом войск, людьми, местностью и врагом. Искусный военачальник без колебаний определяется в любой возникшей ситуации. Я кратко изложу общие правила, которые подходят для всех боевых построений, подробно не распространяясь на различных исключения, которые могут возникнуть.
[XVI] Армия должна быть построена в соответствии с диспозицией противоположной стороны, и стратег вынужден ставить свою кавалерию против вражеской. При обычном построении кавалерия ставится на крыльях, чтобы иметь возможность атаковать противника спереди и во фланг, и иметь достаточно места для маневра такой глубины, какая возможна.
[XVII] Мы должны ставить лучников, пращников и тех, кто имеет метательное оружие, впереди фаланги, потому что, если они будут размещены позади, они причинят своим столько же вреда, как и врагам; если их поместить в ряды, они не смогут свободно использовать свое оружие, так как они не смогут ни натянуть лука, ни отодвинуться, чтобы набрать разбег, имея других солдат позади и перед собой, особенно при пользовании пращей.
Лучники, выдвинутые во фронт, имеют то преимущество, что обнаруживают врага более ясно и точно нацеливают свои стрелы; но если бы они были позади, им пришлось бы стрелять поверх собратьев, и поэтому с меньшей точностью и силой.
[XVIII] Если есть неровности на поле боя, уместно будет поставить стрелков на высотах, а если враг уже захватил их, мы должны использовать этот род войск для нападения, потому что им легче как взбираться для внезапного приступа, так и отступать, ввиду легкости своего оружия.
[XIX] Нужно оставляет интервалы между отрядами так, чтобы легкие войска, бросив свои стрелы, могли отступить через них. Они должны сделать это в полном порядке по подразделениями, и встать позади фаланги, когда враги готовятся к нападению, чтобы обеспечить этим маневром свободный фронт; при отсутствии интервалов они должны будут сделать это, обходя фалангу по бокам для построения позади, что весьма затруднительно, потому что враг может помешать и вынудить их к броситься через фалангу, что приведет к беспорядку. Было бы хорошо иметь стрелков на крыльях, для косого обстрела во время боя врага, который чувствовал бы себя столь же неловко, как и с неприкрытым флангом. Здесь праща приносит большую пользу, так как метаемые свинцовые пули цветом не выделяются в воздухе и поэтому их трудно избежать. Сила, с которой пускает их праща, настолько велика, что они нагреваются в воздухе, и нанесенные ими глубокие раны едва заметны, потому что они закрываются почти сразу.
[XX] Полководец, который имеет недостаточно легковооруженных войск, при обилии их у противника, должен плотно сдвинуть первую шеренгу фаланги, солдаты которой должны держать большие щиты перед собой, прикрываясь ними. Нужно чтобы люди второй шеренги держали (щиты) высоко над головой, и таким способом подвигались как можно ближе к противнику. Эти щиты, которые образуют своего рода крышу, служат прикрытием от стрел. Если обе стороны имеют равное число легких войск, нужно бросать их вперед для перестрелки, в ожидании атаки, которую предпримет фаланга; а затем можно с успехом разместить их на крыльях, их стрелы вынудят врагов плотнее стянуть центр, что не может быть сделано, не причинив какого‑либо беспорядка.
[XXI] Не следует из опасения быть раздавленным, расширять свой фронт в ущерб глубины фаланги, потому как она существенно ослабится из‑за длины, и враг сможет, атаковав центр, легко его прорвать; и, затем, повернув вправо и влево от разрыва, завершить дело, зайдя фаланге со спины. Полководец должен не только избегать таких ошибок, но и уметь воспользоваться подобной оплошностью врага.
Противоположная ошибка, которую надо избегать не меньше, это слишком малый фронт и чрезмерная глубина, что облегчает врагу атаку флангов, прорыв и окружение целого корпуса.
Необходимо также иметь хороших солдаты на флангах и в последней шеренге, как и в первой, потому что искусный стратег, когда видит своего противника, готовящегося окружить его, делает контрманевр, развертывая задние шеренги на крылья, с целью раздвинуть их; если так случилось, что нет времени избежать окружения, он должен приказать последним шеренгам развернуться кругом, лицом к врагу, который заходит сзади, тем самым сформировав фалангу с двойным фронтом, и в этом случае солдаты будут способны выдержать атаку, также как и первые ряды.
Полководцу, который понимает, что уступает в численности, но не может избежать боя, необходимо тщательно выбрать место и держаться реки или горы, обращая внимание на защиту высот. Независимо от мастерства стратега случайность привносит свой вклад в поиски хорошей позиции для армии, поскольку не приходится выбирать, какое место предложит страна; но в этом случае его талант заключается в выборе лучшего, и наличии наметанного глаза, чтобы достаточно верно распознать подступы.
Достаточно часто командующие большим войском применяют диспозицию, выдвинув вперед крылья относительно центра, образуя таким способом вогнутую линию, в надежде, что противник атакуя центр построения, в боевом порыве уйдет вперед, а затем превосходящими силами, стратег сможет окружить (врага) крыльями. Способ противостоять этому заключается в разделении армии на три отряда, два боковых атакуют крылья, а центр остается неподвижным; поэтому бойцы в середине, стоящие напротив, становятся бесполезными если они сохранят свой строй, а если они меняют строй, двигаясь вперед, образуя общую прямую линию, они подвергают себя к смертельной опасности: фланги, занятые боем не смогут прикрыть их. Это движение неизбежно приводит, по меньшей мере, к замешательству. Отряд, который не занят боем, не может содействовать успеху атаки. Допустимо, не меняя начальной позиции, послать легкие войска занять и беспокоить центр.
Можно также выдвинуть вперед для атаки косую фалангу. Напор этого построения присоединяется к одному или другому крылу, которое атакует с отборной частью армии. Так как противник не может использовать часть своего войска, он зачастую бывает вынужден уступить; а разгром крыла почти всегда ведет к разгрому всей армии. Еще один способ, который может дать успех, заключается в притворном отступлении и даже бегстве. Враги, приняв такой маневр за подлинное бегство, ободряются, и солдаты, желая в горячности преследовать, в пылу выбегают из своих рядов. В то время когда отступающая армия обернется лицом, и атакует с большим успехом воинов, (пребывающих) в беспорядке, то удивит их отважным поступком.
[XXII] Необходимо иметь отдельный отряд фаланги, состоящий из отборных бойцов, готовых помочь той части фаланги, которая, будучи утомлена, нуждается в помощи. Подкрепления свежими войсками придает мужества тем, к кому они присоединились, и обескураживает врага, уже ослабленного долгим боем.
Можно достичь большого преимущества, оставив отряд где‑нибудь в стадии от армии с приказом присоединиться, когда битва начнется. Враг, увидев стремительное движение войск, будет удивлен, особенно если у него есть сведения, что армия ждет подкрепление, и если он поспешил дать бой до прибытия этого подкрепления, он не применет рассудить, что марширующие войска и есть ожидаемая подмога, и не в состоянии оценить их силу, он поверит в их большую многочисленность, что может стать причиной, способной обратить в бегство (врага), который даже не будет дожидаться их атаки.
Любое неожиданное подкрепление войск, в день боя всегда удивляет врага. Человек предрасположен заблуждениям, и обычно выдумывает преувеличенные угрозы.
Из всех хитростей такого рода наиболее поразительная вызвана неожиданным нападением войск из засады; для этой цели полководец ночью отделяет часть, чтобы спрятать ее где‑нибудь. Эти войска должны появиться, когда армии войдут в соприкосновение и атаковать врага, который, стараясь избежать окружения, будет тщетно спасаться бегством.
[XXIII] Стратег переходит во время боя справа налево, поощряя своих солдат, говоря им, что крыло, от которого он прибыл, побеждает, даже если это не так, или говорит им, что вражеский командующий убит. Если враги услышат этот слух, он сможет произвести эффект, скорее выгодный для одних, чем невыгодный для других. Есть более чем один пример, когда такие известия решили исход победы.
[XXIV] Мы должны обеспечить при построении армии единство людей одной местности: люди (находясь) рядом с братьями, друзьями или соседями, будут биться с большей заинтересованностью и смелостью чем в окружении незнакомцев; родственники или друзья, сражаясь поддерживают друг друга, и больше опасаются стыда и позора, навлекаемых на себя бегством.

Глава XXIII. О приказах, паролях в поле, и знаках распознования.

[XXV] Стратег должен поручить своим офицерам отдавать приказы, пароли и знаки опознавания, ввиду того он будет тратить свое время если будет исполнять это сам. Доносить приказы должен старший офицер, который будет передавать их непосредственным подчиненным, так, чтобы они постепенно переходили от звания к званию вплоть до низшего. Приказы передаются с той же стремительностью, как сигналы, поданные огнем, посредством которых войска разбросанные на значительном пространстве, моментально получают условленные сообщения.
[XXVI] Независимо от пароля, мы можем установить знаки, которыми помещаем руку или оружие в отмеченное положение. Эти знаки могут быть умножены до бесконечности, или шум оружия, или условный жест, чтобы в любом случае в схватке, солдат может отличить друга от врага, а не только по паролю, который может быть перехвачен или куплен. Использование этого имеет важное значение, когда армия состоит из различных народов, которые не понимают друг друга, и нет другого способа опознования кроме знаков. Эти меры должны применяться даже теми, кто остался в лагере, с тем чтобы обезопасить себя от всякой неожиданности или попытки обмана.

Глава XXIV. О точности, которая должна соблюдаться в шеренгах и рядах.

[XXVII] Полководец распоряжается сохранять порядок в шеренгах и рядах, как при отступлении, так и при преследовании врага. Разбредшиеся люди бессильны и всегда (находятся) в невыгодном положении. Также необходимо в полном порядке преследовать бегущего врага, чтобы обеспечить победу: ее можно потерять, если враг, который увидел последовавшее расстройство, атакует и гонит (преследователей) даже когда был уже побежден. И вообще, общее правило для любого случая, — тщательно соблюдать строй. Неизвестно ничего более действенного, чем такая забота.

Глава XXV. О требовании чистоты оружия.

[XXVIII] Имеет важное значение, чтобы солдаты держали свое оружие начищенным и наготове. Это не такое большое затруднение, чтобы наточить меч, начистить шлем и доспехи. В день сражения, надраенное оружие может ослепить врага и внушить (страх).

Глава XXVI. О боевом кличе.

[XXIX] Обыкновенно используется, когда солдаты кричат атакуя. В этот момент подобает ускорить шаг. Такая пылкость, и шум оружия вместе с криком, произведут впечатление на противника. Солдаты должны идти плотно, высоко занеся меч для удара. Вспышки солнечного света, отраженного от металла, угрожают врагу на расстоянии еще до удара. Нужно в этом отношении пытаться превзойти врага. Стратегу иногда лучше удержать свою армию на рубеже укреплений, пока хорошо не выяснится расположение врага, прежде, чем пойти на него.

Глава XXVII. Заботы стратега до и после боя.

[XXX] Хороший главнокомандующий должен расставить в своем уме отряды, рода войск и командиров, (исходя из того) как он хочет их употребить, где хочет разместить их, а также диспозиции для атаки, какую он хочет использовать. Он должен подражать умелому врачу, который, зная чем грозит болезнь, обдумывает заранее меры по предотвращению свойственных ей вредных последствий. Полководец должен также просчитать все возможные случаи, как за свою армию, так и за (армию) врага, чтобы принять наилучшую диспозицию в текущей ситуации, и иметь наготове приемы для разрешения всех будущих неприятностей.
[XXXI] Если противник превосходит в кавалерии, уместно выбрать местность пересеченную, горную и труднопроходимую, а также избегать генерального сражения, прежде чем это удалось. Надо оставить в лагере охрану для прикрытия транспорта, и чтобы не допустить нападения противника, который предпримет попытку, если будет знать, (что лагерь) без защиты.
[XXXII] Мы не можем ни хвалить, ни порицать полководца, который отрезал все пути отступления своей армии, разрушив укрепления или мосты, вынуждая солдат лучше сражаться, выбирая между победой и погибелью.
Любое мероприятие, основанное на большом риске, скорее всего, безрассудно для человека умного. Его успех — по большей части результат случая, чем здравого смысла. Победа или поражение, явившиеся результатом дерзости, никогда не могут быть отданы тому, кто является ее творцом. Мы должны поддерживать соперничество, которое проявляют солдаты на поле боя, чтобы совершить подвиг, потому что в случае успеха, это может привести к большим преимуществом, а если они потерпят неудачу, последствия не могут быть очень значительными. Но я не могу одобрить, когда таким образом вся армия подвергается ударам судьбы.
Я обвиняю главным образом тех, кто рискует в деле, невыгодные последствия которого могут быть более вредными, чем польза от достигнутого успеха, так как невозможно уравновесить незначительное преимущество против общего разгрома. Так как выгоды нет, рисковать глупо. Но когда положение армии таково, что даже без боя, она рискует быть уничтоженной, в данном случае, уместно подвергнуть опасности последние ресурсы, что остались, и лишить солдат, для увеличения эффективности, всех средств отступления, оставив лишь надежду на победу ради спасения.
Когда потери неизбежны, безусловно, больше славы в том, чтобы погибнуть в бою. В этом случае нужно как можно более решительно атаковать, а при этом можно еще и преуспеть.
Не только в этом случае, но и в любой другой ситуации, стратег должен хорошо дать понять солдатам насколько опасно бегство, учитывая, что, по усмотрению врага, он не будет легкой жертвой, если он твердо стоит, и у него нет (иной) надежды на спасение своей жизни. Любой человек, который убежден в этих истинах, будет хорошим солдатом. Если он сможет добиться таких настроений в армии, можно ожидать большого преимущества, так как бегство не будет уменьшать наличных сил.
Независимо от ранее обдуманной диспозиции на день сражения, надо действовать сообразно местности и требованиями момента. Такое присутствие духа нужно выработать. Это качество стратега приобретается или через обучение или через труд: это как дар.
Эффект этих маневров тем больше, чем меньше они ожидаемы. Те, которые заранее продуманы — могут быть предусмотрены, и таким образом пресечены; но те, которые предприняты (под влиянием) момента и даны случаем, не могут не восхищать.
Уместно сравнить полководца, который сделал план кампании, с кормчим, который перед каждым плаванием намечает свой путь. Но если поднялся неожиданный шторм, он должен уступить обстоятельствам, изменить курс и действовать ради спасения судна. Великие опасности не дают времени на обсуждения, мы должны принимать решения на поле: минута размышлений приводит к погибели.
[XXXIII] Полководец должен беречь свою жизнь ради сохранение своей армии. Отвага подобает солдату, но не командующему армией. Он должен держать себя в битве с осторожностью, и не подвергать себя атакам без необходимости. Голова, а не его руки должны работать. Выгоды, которые могут получиться от его личного мужества, не уравнивают напастей, которые случатся при его гибели: приказы, исходят от него, и он не должен заниматься какой‑либо другой работой. Это было бы подобно тому, что кормчий бросает руль во время шторма, чтобы тянуть трос, исполняя обязанности простого матроса. Он должен заботиться о своей жизни, если благо его армии дорого его сердцу. Совершенно ясно, что пренебрегая своею жизнью, он скорее доказывает свое безумие, чем храбрость. Это касается армии; так как он не исполнит своего долга, если подвергнется опасности, и если погибнет некстати. Мы не можем приписать успех хорошему (физическому) состоянию вождя. Если он пребывает в достоинстве архитектора, почему он тогда претендует также на чернорабочего? Бесстрашие это качество необходимое для военачальника, но оно должно сочетаться с осторожностью. Это может проявлять один солдат и скрывать другой. Он должен знать, что погибнет вся армия, если станет беспомощна. Он должен стараться сохранить себе жизнь, чтобы помочь действовать и пожинать лавры. Смерть полководца не раз вызвала поражение армии, уже было победившей. Распространение такой новости дает силы побежденным и обескураживает победителей. Обязанность стратега объезжать ряды и воздействовать там, где они находятся в опасности; одобрять деяния блестящие, поощрять робких, угрожать и наказывать тех, кто не исполняет свой долг. Он должен укреплять слабые места, заполнять пустоты, подтягивая из других мест войска, которые, хотя и были размещены в начале дела, оказались в дальнейшем больше не нужны по разным обстоятельствам. Он должен соблюдать осторожность. Иметь способность оценивать время благоприятного момента, чтобы повернуть дело в свою пользу.
[XXXIV] После выхода из боя его первой заботой будет благодарственное жертвоприношение богам и обычные церемонии, оставляя за собой соблюдение обетов в положенное время. Затем, найдя тех, кто отличился, а также тех, кто опозорил себя, распространяет заслуженные почести и награды, а других обвиняет и наказывает в соответствии с их (проступком). Знаки чести обычно даются разные, в соответствии с обычаями народов и армий. Как правило, полный доспех, или какое‑либо изысканное украшение. Награды назначаются в виде доли от добычи, в зависимости от звания тех, кто их заслужил. Различные категории воинов награждаются повышением в звании. Такое продвижение дает почет тем, кто заслужил его, возбуждает соперничество среди тех, кто стремится к этому. Любая армия будет блистать, где награда и наказание будет платой за деяния.
Каждый человек будет добиваться почета и избегать обратного. Мы не должны ограничивать благодеяния узким кругом, все должны иметь долю и наслаждаться плодами победы. Обычно дозволяется армии грабить или обоз, или лагерь, или даже город, захваченный оружием, если нет причин для пощады. Жажда наживы возбуждает солдата браться за дело с большей энергией. Зачастую желая успеха в ходе кампании. Охотник позволяет собакам взять долю от своей добычи; почему солдат не имеет такое же право?
[XXXV.1] Только не всегда будет хорошо позволить солдату грабить после победы, и лучше никогда не позволять ему присваивать пленных. Продажа является обязанностью только полководца.
Если нужны деньги для какого‑либо предприятия, или на содержание армии, полководец может присвоить всю добычу чтобы покрыть расходы. Исходить он должен из требований обстоятельств: всю (добычу) или часть.
[XXXV.2] Не следует, на мой взгляд, обманывать солдат (относительно) выгод, которые могут принести им трофеи, особенно если завоеванная страна богата и обильна. Если война, по всей видимости, затянулась, было бы неправильно убивать пленных, в особенности тех, кто облечен властью, даже если союзники будут настаивать. Мы должны учитывать переменчивость судьбы, которая иногда любит отыграться на тех, кто злоупотреблял ее благосклонностью. Сохранение пленных дает средство обменивать их на таковых у врагов, а иногда даже на территории. Это также предотвращает врага от дурного обращения с теми, кого он захватил, так как есть возможность угрожать ответными мерами. Потерпев трудности и победив, нужно дать отдых и пиршество солдатам. Такие удовольствия после успеха сделают их готовым к новым трудам с большим усердием.
[XXXVI.1] Нужно проявить великое усердие хороня мертвых. Ни спешка, ни опасности не являются оправданием, которые никогда не могут избавить победителя (от этой обязанности). Это не только благочестивые обязанности по отношению к тем, кого уже нет, но, кроме того, долг по удовлетворению тех, кто остается. Всякий солдат будет страдать, когда будет отказано в знаках уважения его товарищам, которые, как он видел, сражались и умерли с достоинством: боязнь бесчестия также вынуждает позаботиться об этом.
[XXXVI.2] В случае поражения командующий пытается сплотить свои войска, ободрить, и искать пути для восстановления своих потерь. Часто после победы победитель расслабляется, и из презрения к врагу становится небрежным. Это дает возможность получить превосходство. Таким образом разгром может возникнуть из победы.
Несчастье делает осторожным. Полководец, который добился успеха, забывает меры, которые должны быть (приняты) в беде. Страх может дать повод нести службу бдительно. Неуважение к врагу проявляется в безрассудной отваге, от чего недолго стать жертвой.

Глава XXVIII. О соблюдении бдительности даже во время перемирия или мира.

[XXXVII] Если мы договорились о перемирии, мы не должны предательски нарушать его, ни расслабляться по небрежению. Полководец должен пребывать в бездействии во время мира и избегать войны; не подвергая себя обвинению в нарушении клятвы, он должен быть на страже от вероломных действий.
Доверие к богам похвально; но они допускают, чтобы люди действовали ради своей собственной безопасности. Поэтому имеет смысл рассчитывать на их поддержку, но глупо ожидать от них мести. Лучше сберечь им эту заботу, и возложить охрану на самого себя, так как их гнев наказывает только злодея, и бесполезен тому, кто погиб. Нужно ограничить врага до такой степени, что если он попытается нарушить клятвы, то обернутся позором и нападение и тщетные усилия.

Глава XXIX. О соблюдении гуманности по отношению к покоренным.

[XXXVIII.1] Мы должны проявлять большую заботу по отношению всякого города, который сдался. Эти проявления человеколюбия распространяют свой эффект на других, которые, видя, как бережно вы относитесь к завоеванным городам, обнадеживают себя получить такое же покровительство: если вместо этого применить строгость, отнять привилегии, допустить грабежи, или поработить жителей, этот способ действия (вызовет) отчуждение и озлобит души, так что война станет более трудной и это усложнит победу. Народ, который знает, что полководец жесткий и непреклонный тиран, сделает все возможное, чтобы защитить себя. Страх перед страданиями усиливает мужество и даже малодушных следует опасаться, если ими движет отчаяние. В ожидании великого зла, которого не избежать, даже покорные показывают чудеса храбрости защищаясь; и поэтому не (следует) забывать, насколько опасны люди, доведенные до отчаяния. По этой причине осады так упорны и так смертоносны у тех военачальников, которые хоть единожды допустили необоснованную жестокость, и поэтому недоводящие их до конца.

Глава XXX. Как нужно держать слово по отношению к предателям.

[XXXVIII.2] Крайне важно главнокомандующему быть верным своему слову, при всяком удобном случае, даже по отношению к предателям. Насколько такой человек может что‑либо требовать, но чтобы обеспечить тем самым услуги ему подобных, которые, соблазнились получить обещанную награду, и заглотнули эту приманку, могущих побудить себя отказаться от своей родины. Мы всегда можем задешево купить услуги предателей. Полководец не должен скупиться, чтобы приобрести (успех). Проявлять щепетильность в этом вопросе неуместно. Его долг заключается в том, чтобы служить своей стране, а не своим врагам.

Глава XXXI. Полезные астрономические сведения для полководца.

[XXXIX.1] Когда дело доходит до какого‑либо предприятия против врага, которое, допустим, согласовано и должно быть осуществлено ночью, познания о горизонте являются абсолютно необходимыми, чтобы полководец мог отметить восходом какой‑либо звезды определенное и безусловное время. Это беззвучный сигнал, которому можно назначить тысячи различных употреблений.
Если оговорено для разведчиков в неком городе открыть ворота, устроить резню, или какой‑то другой заговор, время должно быть точным, так чтобы мы действовали совместно и внутри и вне города, в противном случае тот или иной будет раскрыт, а мероприятие будет неудачным. Восход звезды является безусловным знаком, который можно согласовать. Нужно точно знать число стадий, которые необходимо пройти, и сколько это потребуют времени, назначив (время выхода) на восход звезды, которая предшествует той, что оговорена (на начало операции).
[XXXIX.2] Вылазки, о которых мы договорились с другой стороной, и которые мы хотим осуществить днем, требуют других мер. Независимо от точности оговоренного времени, нужно отправить конницу вперед, чтобы задерживать всех встречных и не допустить закрытия ворот и оповещения города. Секретность и стремительность являются необходимыми для любого внезапного нападения, даже если мы не имеем тайных сношений, и повсюду уступаем в силах. Мы не можем выразить какой постоянно беспорядок и смущение вызывает войско, которое внезапно атакует без предупреждения: превосходство (в силах) тогда не дает ничего. Обсуждения и промедления дают врагу время осмотреться и подготовиться: он будет ждать вас в хорошем состоянии и без страха. Полководец в начале борьбы (добивается) успеха всегда быстрее, чем в конце, потому что враг больше боится войск, которые он еще не знает, чем уже изведанных. Поэтому вводить в бой их надо с поспешностью.

Глава XXXII. Осада.

[XL] Штурм и защита городов требует многих способностей и мужества от полководца, а так же больших осадных машин. Он должен взять (на себя) бесчисленные заботы, и скрывать свои замыслы штурма, так же как противник — защиты. Осажденные, не смотря на нужду, не предпринимают значительных нападений, понимая опасность, угрожающую им, и могут найти способы противостоять ей. Осаждающий свободен в своих маневрах и хозяйничает по определению, но сталкивается с не меньшим разнообразием опасностей. Хотя его армия защищена глубоким рвом и прочными защитными укреплениями, он имеет тот недостаток, что находится на виду у врага, смотрящего сверху своих стен; они судят о ее деятельности, и могут предпринимать свои вылазки для разрушения машин и захвата всех слабых мест.
[XLI] Военачальник, который защищает город, не должен пренебрегать соблазном частых вылазок, чтобы донимать осаждающих. Те будут тем более напуганы, что он не знают, куда они направляются, и какова их численность. Поэтому необходимо принять меры против них, чтобы разведать все входы и выходы из города, и спрятать отряды в засаде.
Осаждавшие кроме того должны отдавать предпочтение ночам для своих штурмов. Темнота скрывает их диспозицию от осажденных, которые не могут принять нужных мер, так как не знают место, которое будет атаковано, а также количество лестниц и бойцов для этого предназначенных. Легко и внезапно наступает растерянность и производит неразбериху в приказах и в исполнении. Внезапное нападения ночью, обычно в пользу тех, кто делает это, и опасно и страшно для тех, кто подвергся этому.
[XLII.1] Человек полностью уверен, что опасно все то, что внушает страх. Отсюда следует, что ночью страхи преувеличены, и любой объект (страха) кажется огромным. Мрак не дает человеку другой возможности судить о нем, кроме как своими ушами. Если он узнает, что враг взбирается на стену, будь их всего несколько, он будет думать, что их тысячи. Он побежит, бросившись (прочь от) врага, который не преминет воспользоваться этой паникой.
[XLII.2] Когда при осаде солдат вынужден (терпеть) всякого рода трудности и тяжелую работу, пример командира — верный способ ободрить солдата. Полководец первым подает пример, побуждая солдат следовать за ним. Такой метод гораздо более действенный, чем угрозы или насилие. Солдат, чувствует всю важность трудов; и ему было бы стыдно отказываться. Его военачальник делает то же, что и он, и ему льстит мысль, что с ним обращаются как с товарищем, а не (как с) рабом.
[XLII.3] Стратег должен знать устройство и силу каждой машины, а также задействовать их как можно больше. Я не намереваюсь изложить подробности. Наиболее полезными являются таран, гелепола, самбука, неподвижные и подвижные башни, роющая черепаха, и катапульты. Количество этих машин пропорционально (размаху) действий, богатству и войску осаждающих.
Их постройка и обслуживание является обязанностью инженеров. Их использование и управление находятся в ведении стратега, который назначает количество и расположение, в зависимости от их качества и в соответствии со своим мнением.
Он должен сначала определить часть городской стены, против которой он хочет направить главный удар, потому как, если пояс укреплений весьма обширный, будет трудно поставить машины по всей его окружности. Следовательно, будучи не в состоянии полностью окружить (стены), нужно расставить местами отряды, оснащенные набором лестниц. Эти разбросанные войска смутят врага, который вынужден противостоять им, иначе, оголив (стены) он увидит успех приступа того или иного (отряда), там где не было достаточно стражи. Если он решит противостоять везде, это он сможет сделать путем ослабления (сил на направлении) главного удара, который будет в таком случае нанесен с большим пылом и выгодой, имея меньше препятствий. Стратег, таким образом, (поступает) словно ловкий атлет, используя хитрости в различных позициях, отвлекает внимание своего противника, и когда он видит благоприятный момент, наносит смертельный удар.
[XLII.4] Когда обстоятельства требуют быстрое покорение города, где осажденная армия утомлена, и где полководец желает не давать покоя врагу для его покорения, он должен разделить свою армию на несколько отрядов, сообразно силам противника; начать атаку первым отрядом, второй назначить в резерв, а другим — отдыхать. Когда первый отработает достаточно долго, надо будет отвести его и взять второй, и затем другие, назначив такое разделение на два–три часа боя. При такой смене свежих войск все они могут отдохнуть, и нападения продолжатся непрерывно. Осажденные, даже достаточно многочисленные, не могут использовать этот метод. Постоянно в опасности, они не способны отдохнуть. Постоянно занятые обороной, они исчерпывает свои силы, соблюдая бдительность и трудясь, и, наконец, сдаются на капитуляцию.
[XLII.5] Природа человека требует отдыха. Войско не может пребывать постоянно в бою, не изнемогши. Полководец, как и всякий другой, подвержен этому требованию, не будучи ни каменным, ни железным. Когда он выделяет несколько часов отдыха, он должен возложить на доверенного офицера свои заботы, а также отдачу приказов и необходимых распоряжений.
[XLII.6] Есть места в городах, превосходно укрепленные как природой, так как искусством, с неприступными скалами, более надежными чем каменные стены. Добротность такого расположения приводит к тому, что иногда их защитой пренебрегают, считая неприступными. Полководец может получить преимущество, увлекая солдат решиться испытать этот путь, который иногда гораздо доступнее, чем считалось ранее.
[XLII.7] Когда воины сумеют одолеть укрепления, они могут поднять прежде всего несколько трубачей. Их звук напугает врага, заставив решить, что город взят, и может вынудить его бросить свои позиции и бежать. Так что легко можно атаковать ворота, карабкаться по стенам, и даже взять под свой контроль город; и в этом случае город берут действующие на удачу несколько трубачей.
[XLII.8] Когда полководец берет город со значительным населением, и есть основания опасаться, что жители будут собираться для нового сопротивления, или они отступают в цитадель для новой осады, он должен дать приказ глашатаям провозглашать, не убивать никого, кто прекратил сопротивление; ибо человек, который обеспокоен опасностью массовых убийств, предпочитает умереть с оружием в руках, и дорого продавать свою жизнь.
Иногда жители города изгоняют уже было победившие войска; а иногда отступают в цитадель, и защищать ее способом, причиняющим много потерь и осложнений, вынуждая стратега организовывать новую осаду, более смертоносную, чем первую.
Но как только провозглашается приказ о помиловании, большинство жителей, а зачастую все без исключения, сдают оружие. Если кто‑либо был бы достаточно решительным, чтобы защищать себя, то взаимное недоверие и страх быть оставленным (в одиночестве) склонит их к капитуляции, а не навлекать на себя участь быть захваченным одному с оружием в руках. Это решительные минуты, они бывают редко и их трудно уловить, так же как и передать сообщение о (принятых) мерах.
Человек, который предусматривает свою гибель как неизбежную, защищается из необходимости, если нет надежды; наоборот, если он уверен, что сохранит свою жизнь сдавшись, не колеблясь сделает это.
Победные почести должны смягчить боль от людских потерь, понесенных в сражении; но бой закончен, и неподобает свирепствовать в поисках дополнительных жертв. Те, кто имеет чувства и мужество, не выказывают их больше, в то время как (проявляют) сострадание. Полководец, даже будучи озлоблен против врагов, не имеет причин убивать их после победы. Сохранив их, он может удовлетворить свою месть по–другому, так как он является хозяином их судьбы.
[XLII.9] Полководец, который вынужден отказаться от взятия города с помощью силы, и сводит осаду к блокаде, чтобы покорить его голодом, должен заставить всех обитателей остаться (в городе); исключая из вышеуказанных людей с крепким здоровьем, которых можно использовать для работ в своем войске: увеличив число ненужных ртов у врагов, вместо союзников.

Глава XXXIII. Каким должно быть поведение полководца после удачного окончания войны.

[XLII.10] Полководец, который имел счастье закончить войну успешно, должен показать свидетельства человеколюбия, и быть свободным от жестокости. Скромность и доброта характеризуют лучше, чем гордость и надменность. Она может завоевать сердца первыми из этих качеств, но другими может навлечь на себя только ревность и ненависть. Тщеславие создает столько же врагов, сколько умеренность поклонников.
Честность человек проявляется не только во главе армии, но и в лоне отечества. Он будет наслаждаться своей славой без упреков и зависти.


Иллюстрации: Nicolai Rigaltii. Ad Onosandri strategicvm Nоtae. 1599