Книга четвертая (Δ)

1
Так же обстоит дело с внутренностями, желудком и с каждой из упомянутых частей у яйцеродящих четвероногих и у безногих, например, у змей. Ведь и природа змей близка природе первых, ибо змеи по природе похожи на длинных и безногих ящериц. А эти и рыбы сходны во всем, только одни имеют легкое вследствие сухопутного образа жизни, другие - вместо легкого жабры. Мочевого пузыря нет ни у рыб, ни у всех остальных, кроме черепахи,[118] так как они вследствие бескровности легкого пьют мало, влага превращается в щитки, так же как у птиц-в перья. И выделение у всех них покрывается белым налетом, как и у птиц; поэтому у имеющих мочевой пузырь после выхода выделений осаждается в сосудах землистая соленость,[119] ибо сладкое и пресное вследствие своей легкости истрачивается на мясо. Из змей гадюки отличаются от всех прочих тем же, чем селахии от прочих рыб; и селахии, и гадюки рождают живых детенышей, выносив предварительно яйца в самих себе.[120] Все эти животные имеют один желудок, как все амфодонтные, и внутренности очень малые, как и все прочие, не имеющие мочевого пузыря. Змеи по форме своего тела - длинного и узкого - имеют поэтому и внутренности удлиненной формы и непохожие на внутренности других животных, потому что фигуры их как бы отлиты по форме благодаря условиям места. Сальник,[121] брыжжейку и то, что относится к кишечнику, а также диафрагму и сердце имеют все животные с кровью; легкое же и артерию-все, кроме рыб. И расположение артерии и пищевода у всех одинаково по ранее приведенным причинам.

2
Большинство животных с кровью имеют также желчь, одни - на поверхности печени, другие - удаленную от печени в кишках, как если бы она происходила по меньшей мере из нижней кишки.[122] Это яснее всего видно у рыб: они все имеют ее, и большинство - в кишках, некоторые же - распределенной по всему кишечнику, например, амия;[123] и у большинства змей то же. Поэтому утверждающие, что желчь по природе существует ради какого-то ощущения, говорят неправильно. Именно, утверждают, что желчь существует для того, чтобы, уязвляя часть души, расположенную около печени, возбуждать ее; оставляя же ее, приводить в хорошее расположение. Некоторые животные ведь совсем не имеют желчи,[124] как лошадь, мул, осел, олень, лань; верблюд также не имеет ее в отдельности, а скорее - желчные жилки. Нет желчи и у тюленя, и из морских животных - у дельфина. В одних и тех же родах одни животные, очевидно, имеют желчь, другие - нет, как, например, род мышей. Сюда относится и человек: некоторые люди, очевидно, имеют желчь в печени, другие - нет.[125] Поэтому возникает спор и о всем роде, так как те, которые натолкнулись на тот или другой случай, принимают его для всех, будто и у всех так должно быть. То же происходит с овцами и козами: большинство из них имеет желчь, и иногда в таком количестве, что ее избыток кажется уродством, как на острове Наксосе; в некоторых же местах совсем не имеют, как, например, в эвбейской Халкиде, в определенном месте их страны. Далее, как было сказано, желчь у рыб далеко отстоит от печени. Неправильно, повидимому, последователи Анаксагора[126] предполагают, что желчь является причиной острых болезней, именно, скопляясь в изобилии, она изливается в легкие, вены (вариант: диафрагму) и бока. Почти все, у кого встречаются эти виды болезней, не имеют желчи, и при вскрытиях это становится ясно; далее, то количество желчи, которое имеется при заболеваниях и которое изливается, нельзя сравнивать. По-видимому, как желчь, возникающая в прочих местах тела, есть какое-то выделение или расплавление, так и желчь на печени-выделение, а не существует ради чего-нибудь, так же, как находящаяся в желудке и кишках есть отстой. Иногда природа обращает в пользу даже выделения; однако поэтому не следует всюду искать цель, но раз некоторые вещи обладают такими-то свойствами, из этого по необходимости возникает многое другое. У кого состав печени здоровый и кровь, отделяющаяся в нее, по природе сладкая, те или совсем не имеют желчи в печени, или в каких-нибудь маленьких венах, или частью имеют, частью не имеют. Поэтому печени безжелчных животных в общем хорошего цвета и сладки, и у тех, кто ее имеют, часть печени под желчью-самая сладкая. Если же печени составлены из менее чистой крови, возникающее выделение и есть желчь. Ведь выделение стремится быть противоположным пище и горькое-сладкому, а сладкая кровь - здоровая. Очевидно, таким образом, что желчь не существует ради чего-нибудь, а есть очищение. Поэтому прекрасно говорят древние, высказывая мысль, что причина долголетия - отсутствие желчи; они обратили внимание на однокопытных и оленей: эти животные ведь не имеют желчи и живут долгое время. Далее и те, у которых они не заметили отсутствия желчи, как например, дельфин и верблюд, и они оказываются долголетними. Есть, таким образом, основание думать, что печень, по своей природе являющаяся важной и необходимой частью для всех животных с кровью, служит в зависимости от ее качества причиной меньшей или большей продолжительности жизни. Что выделение такого рода принадлежит данной внутренности и никакой другой, согласно с рассудком: ведь к сердцу ни один такой сок не может приблизиться (так как оно не испытывает никакого насильственного страдания); из других же внутренностей ни одна не является необходимой для животных. Странно, если бы кто увидел слизь или осадок в желудке и не счел его за повсеместное выделение; ясно, что и желчь такова же и не различается по месту.

3
Относительно желчи, по какой причине одни животные имеют ее, другие - нет, сказано; остается сказать о сальнике и брыжейке; они ведь помещаются в этом же месте и связаны с теми же частями. Сальник есть перепонка: у животных, имеющих сало, - сальная, у имеющих жир - жировая; каковы отличия того и другого, сказано раньше. Сальник подвешен одинаково у одножелудковых и многожелудковых к середине желудка по очерченной линии, как бы по шву. Он простирается над остальной частью желудка и всем кишечником одинаково у всех животных с кровью, как сухопутных, так и водных. Возникновение этой части, поскольку оно вызывается необходимостью, таково. Когда смесь сухого и влажного нагревается, поверхность ее всегда становится кожистой и перепончатой, а указанное место переполнено такого рода пищей. Далее, вследствие плотности перепонки, то, что просачивается из кровянистой пищи, по необходимости является жирным (ведь это самое легкое) и, подвергаясь перевариванию от теплоты этого места, вместо мясного и кровяного соединения дает начало салу и жиру. Итак, возникновение сальника происходит согласно указанному правилу, пользуется же им природа для хорошего переваривания пищи, чтобы животные легче и скорее варили пищу, ибо теплое способно варить, содержащее жир есть теплое, сальник же содержит жир. Подвешен же он к середине желудка потому, что расположенная рядом печень помогает варить части, лежащей над ним.

4
Относительно сальника сказано. А так называемая брыжейка есть перепонка; она протягивается непрерывно от кишок на всем их протяжении до большой вены и аорты, будучи переполнена многими и частыми венами, идущими от кишок к большой вене и аорте. Мы найдем, что возникновение ее происходит в силу необходимости, подобно всем прочим частям, а по какой причине она присуща животным с кровью - это будет ясно после исследования. Так как животным необходимо принимать пищу извне, и затем из нее возникает окончательная пища, которая уже распределяется по частям тела (у бескровных она не имеет названия, у животных с кровью называется кровью), то должно существовать что-нибудь, посредством чего пища из желудка, как бы по корням, переправится в вены. Растения имеют корни в земле (ведь оттуда они получают питание), а для животных землей, из которой они получают пищу, служат желудок и обилие кишок; поэтому существует брыжейка, заключающая в себе, подобно корням, вены. Таким образом, ради чего существует брыжейка, сказано; каким же способом она получает пищу и как от вводимой пищи входит при посредстве вен в части тела то, что было передано в вены, будет сказано в книгах о произрождении и питании животных.
Итак, как обстоит дело у животных относительно частей, рассмотренных до сих пор, и по каким причинам они существуют, сказано; остается еще сказать о частях, принимающих участие в порождении, по которым различается женское и мужское, но так как придется говорить о произрожденип животных, то при рассмотрении этого вопроса удобно будет сказать и о них.

5
Так называемые мягкотелые и мягкоскорлупные во многом отличаются от рассмотренных, ибо они просто не имеют всех внутренностей, как и ни одно из прочих бескровных (остаются еще два рода бескровных: черепокожие и насекомые). Ведь того, из чего образуется природа внутренностей - крови, ни одно из них не имеет, так как подобное состояние принадлежит к их сущности; ибо, что одни животные - кровяные, другие - бескровные, лежит уже в слове, определяющем их сущность. Далее, ради чего животные с кровью имеют внутренности, ничего того эти животные не имеют: ведь у них нет ни вен, ни мочевого пузыря, и они не дышат; необходимо им только иметь аналог сердца, ибо чувствующая душа и причина жизни у всех животных присуща какому-нибудь началу частей и всего тела. Части же, относящиеся к питанию, у них имеются, и притом по необходимости все, - только способы питания отличаются в зависимости от мест, которыми они принимают пищу. Мягкотелые у так называемого рта имеют два зуба и во рту вместо языка нечто мясистое, которым они различают приятный вкус съеденного. Подобно им и мягкоскорлупные имеют спереди зубы и мясистый аналог языка. Далее и черепокожие все имеют подобную часть, по той же причине, как и животные с кровью, т.е. для ощущения пищи. Также и насекомые: одни из них имеют хоботок, выдвигающийся изо рта, как род пчел и мух, о чем сказано и раньше; у кого же нет спереди хоботка, имеют подобную часть во рту, например, род муравьев и другие подобные им. Зубы одни из них имеют, но иначе устроенные, как род мух и пчел; другие, пользующиеся жидкой пищей, не имеют: многие ведь насекомые имеют зубы не для пищи, а ради силы. Из черепокожих некоторые, как сказано и в рассуждениях в начале, имеют так называемый язык очень сильный, а улитки - и два зуба, как мягкоскорлупные. За ртом у мягкотелых следует длинная глотка, за глоткой-зоб, как у птиц, затем идет желудок и смежный с ним кишечник, прямой до выхода. У сепий и осьминогов желудки одинаковы, и по виду и наощупь, а у так называемых тейтид (loligo) имеются два одинаковых подобных желудку приемника, причем второй менее похож на зоб, и по общему виду они отличаются от тех, потому что все их тело состоит из более мягкого мяса. Части эти устроены так по той же причине, что и у птиц: ведь никто из них не может размельчать пищу, - поэтому перед желудком у них находится зоб. Для защиты и спасения у них имеются так называемые чернила, содержащиеся в перепончатом мешке, выходная часть которого и конец помещаются там же; где происходят выделения желудка, в так называемой трубке (воронке); эта последняя помещается на передней стороне. Всем мягкотелым свойственна эта часть, но преимущественно и в самом большом размере - сепии; испытывая страх и боязнь, они окрашивают перед собой воду в черный и мутный цвет, создавая себе как бы род заслона. У тейтид и осьминогов чернила расположены вверху, больше на митисе;[127] у сепии - внизу, около кишки, ибо сепия имеет их в большем количестве вследствие более частого пользования, а это происходит вследствие ее прибрежного образа жизни и отсутствия у нее всякой другой защиты, в противоположность осьминогу, который имеет пригодные для этого щупальца, способен при случае менять свою окраску, выбрасывать чернила под влиянием страха. Из них только тейтид, - пелагическое животное. Итак, вот та причина, по которой сепия имеет наибольшее количество чернил; внизу же - потому, что их больше, ибо от большего количества можно выбрасывать легче и дальше. Что касается образования чернил, то таковое происходит как у птиц - белый землистый налет на выделении, вследствие полного отсутствия пузыря, так как в него выделяется самая землистая часть; а у сепии самое большое количество, вследствие того, что она содержит землистого вещества больше всех. Доказательством служит кость сепии с такими именно свойствами; осьминог ее не имеет, а у тейтид она - хрящевая и тонкая. По какой причине одни имеют ее, другие не имеют и какова она у тех и других, - сказано. А так как они все бескровны и поэтому охлаждены и боязливы, то, как у некоторых животных, когда они напуганы, расстраивается желудок, а у других течет выделение из пузыря, так и им приходится в силу необходимости выпускать жидкость, как тем, которые мочатся из пузыря; природа же заодно пользуется этим выделением для их защиты и спасения. И мягкоскорлупные, как виды карабов, так и каркины, имеют два передних зуба, а посредине - языкоподобное мясо, как это было сказано раньше; за ртом следует глотка, небольшая сравнительно с величиной тела, если брать большее по отношению к меньшему; к глотке примыкает желудок, в котором у карабов и каркин имеются другие зубы, так как верхние недостаточно разделяют пищу; от желудка начинается простая кишка, идущая прямо до места выхода выделений. Из черепокожих каждое имеет эти части: у одних - более, у других-менее расчлененные; у животных большей величины каждая из этих частей выступает яснее. Улитки, как было сказано, имеют зубы - твердые и острые, между зубами - мясистую часть, как у мягкотелых и мягкоскорлупных, и, как сказано, хобот между жалом и глоткой; за ртом следует нечто, похожее на птичий зоб; за ним - глотка; к последней примыкает желудок, в котором находится так называемый мак; продолжением желудка является кишка, имеющая простое начало от места, где лежит мак; у всех животных с раковиной имеется это выделение, считающееся наиболее съедобным.[128] Так же, как улитки, устроены и другие черепокожие, имеющие извитую раковину, например, пурпурницы и трубачи. Родов и видов у черепокожих много: одни - с извитой раковиной, как только что упомянутые, другие - двустворчатые, третьи - одностворчатые. В известном отношении извитые раковины похожи на двустворчатые, так как все они от рождения имеют крышки на открытой части мяса, например, пурпурницы, трубачи, нериты и весь этот род; они служат для защиты. Там, где не защищает раковина, легко получается повреждение от внешних воздействий. И вот, одностворчатые спасаются тем, что вследствие прикрепления к скалам имеют раковину сверху и делаются, благодаря прикрытию со стороны, как бы двустворчатыми, например, так называемые лепады;[129] двустворчатые, например, гребни и мидии, спасаются захлопыванием створок; завитые же упомянутой покрышкой - делаясь из одностворчатых как бы двустворчатыми. Но больше всех защищен морской еж, так как раковина закрывает его кругом и утыкана шипами. Эта особенность из всех черепокожих свойственна только морскому ежу, как сказано было раньше. Устройство мягкоскорлупных и черепокожих противоположно мягкотелым: у одних мясные части - снаружи, у других - внутри, но землистое вещество - снаружи. Морской еж ничего мясного не имеет. Итак, как было сказано, и прочие черепокожие имеют все части: и рот, и подобие языка, и желудок, и проход для выделений; различие только в положении и величине. А как обстоит дело с каждой из них, об этом можно узнать из "Истории животных" и на вскрытиях, ибо одно должно скорее уясниться из рассказа, другое - рассматриванием. Своеобразно устроены из черепокожих морские ежи и род так называемых тетий.[130] Ежи имеют пять зубов[131] и посредине нечто мясное, что имеется у всех ранее упомянутых; за этим следует глотка; от глотки идет желудок, разделенный на несколько частей, как если бы животное имело много желудков. Желудки обособлены и наполнены выделениями, но выходят из одной глотки и оканчиваются одним проходом для выделений. Кроме желудка, никаких мясных частей, как сказано, морские ежи не имеют, а так называемые "яйца" они имеют в большом числе, заключенные в оболочку, каждое в отдельности, а также кругом ниже рта, что-то черное, рассыпанное кучками, что не имеет названия.[132] Существует много родов ежей (ведь не у всех один вид), и все имеют одни и те же части, но не всегда так называемые яйца съедобны и они совсем малы у всех, кроме самых обыкновенных. Это относится вообще ко всем черепокожим, ибо и мясо не у всех съедобно и выделение, так называемый мак, у одних съедобно, у других - нет. Помещается это выделение у завитых раковин в завитке; у одностворчатых, например, у лепад, - на дне углубления; у двустворчатых-около замка; так называемое "яйцо" помещается с правой стороны, с другой стороны у двустворчатых - выход выделения. Присвоиваемое этому образованию название "яйца" неправильно: ведь - это жировик, как у животных с кровью, когда они хорошо упитаны. Поэтому и возникают эти образования в те времена года, когда животные находятся в хорошем состоянии, т.е. весной и осенью, так как все черепокожие страдают от холода и жары и не могут переносить чрезмерность. Доказательством служит то, что происходит с ежами: только что родившись, они имеют эти образования, и во время новолуний большей величины, не потому, как думают некоторые, что они больше пасутся, а потому, что ночи теплее вследствие света луны. Будучи очень зябкими вследствие своей бескровности, они нуждаются в тепле. Поэтому летом они повсюду делаются более упитанными, кроме живущих в Пиррейском проливе.[133] Последние не менее упитаны и зимою, и причина этому та, что они тогда больше добывают пищи, так как рыбы в это время года покидают эти места. Все ежи имеют равное число яиц и притом нечетное, именно пять, и столько же зубов и желудков. Причина та, что яйцо, как было сказано, - не яйцо, а хорошо упитанное место. У устриц так называемое яйцо образуется только с одной стороны, но это же самое бывает и у ежей. Так как еж - шар, а не просто кружок тела, подобно другим устрицам, и он не представляется с одной стороны таким-то, а с другой - иным, но со всех сторон одинаковым (ведь он шаровиден), то необходимо, чтобы так же было и с яйцом.[134] Ведь у него нет, как у других, несоразмерности в окружности, так как у всех них посредине голова, вверху же - часть подобного рода. Но и непрерывным яйцо быть не может; ведь этого нет у других, а может только находиться на одной стороне окружности. Необходимо, следовательно, раз
это является общим для всех, а особенность ежа составляет его шаровидное тело, чтобы число яиц не было четным. Если бы оно было четным, яйца располагались бы по диаметру, так как та и другая сторона должны быть одинаковы. При таком положении дел по обеим сторонам круга находилось бы яйцо. Но этого нет и у других устриц, ибо подобную часть устрицы и гребешки имеют с одной стороны окружности. Необходимо, следовательно, иметь их три, пять или иное нечетное число; но если иметь их три, они будут слишком удалены друг от друга; если больше пяти, - они сольются. Одно из этого не поведет к лучшему, другое не будет возможным; необходимо, следовательно, иметь пять яиц.[135] По той же самой причине и желудок расщеплен, и количество зубов таково. Ведь каждое яйцо, будучи в известном отношении телом животного, должно по необходимости одинаковым образом вести себя в том, что относится к его жизни, так как отсюда берет начало его рост. Если бы желудок был один, яйца или далеко отстояли бы, или заполняли бы всю полость, так что и ежу было бы трудно двигаться, и приемник не наполнялся бы пищей, но, так как существует пять промежутков, то желудок, находясь против каждого из них, необходимо должен разделиться на пять частей. По той же причине имеется указанное количество зубов, ибо таким путем природа могла предоставить указанным частям равную долю. Итак, почему еж имеет нечетное число яиц и в таком количестве, сказано; а почему у одних они совсем малы, у других - велики, это обусловлено тем, что одни по природе теплее других. Ведь тепло может лучше содействовать перевариванию пищи, - поэтому несъедобные ежи более наполнены выделением. Кроме того, природная теплота делает этих животных более подвижными, так что они пасутся, а не сидят на месте. Свидетельствует об этом то, что такие ежи вследствие частого передвижения всегда имеют на иглах что-нибудь; ведь они пользуются иглами вместо ног. Тетии[136] мало отличаются по своей природе от растений, однако, более похожи на животных, чем губки; те уже совсем имеют свойства растений. Ибо природа переходит непрерывно от тел неодушевленных к животным, через посредство тех, которые живут, но не являются животными, таким образом, что одно совсем мало отличается от другого вследствие их близости друг к другу.[137] Губка, как сказано, вследствие того, что она живет только приросшей, а после отделения не живет, совершенно подобна растениям; а так называемые голотурии и морские легкие[138] и другие подобные им морские формы отличаются от губок мало, тем, что они свободны, ибо ощущений никаких они не имеют и живут, как отделенные от почвы растения. Существуют и среди наземных растений такие, которые и живут, и произрождаются - одни на растениях, другие даже в отдельности, как растение с Парнасса, называемое некоторыми эпипетрон;[139] оно живет долго, положенное сверху на столб. Иногда и тетии, и другие подобные роды, благодаря тому только, что живут прикрепленными, похожи на растения, а вследствие того, что имеют нечто мясное, можно думать, что они имеют ощущения; неясно, что из двух следует принять. Это животное имеет два прохода и одну полость, которой и принимает воду в пищу и обратно выводит остающуюся влагу,[140] никакого выделения оно, очевидно, не имеет, как и другие черепокожие. Поэтому с полным правом и это, и другие подобные животные можно назвать растительными, так как ни одно растение не имеет выделения. Посредине же проходит тонкая перегородка, в которой, вероятно, заключается главное начало жизни. Те же, которых одни называют крапивой, другие - акалефами, не принадлежат к черепокожим, но находятся вне определенных родов и по своей природе относятся и к растениям, и к животным.[141] То, что некоторые из них отделяются и схватывают пищу, признак животной природы, как и то, что они ощущают падающее на них; кроме того, они пользуются жгучестью своего тела для защиты; а то, что они несовершенны и скоро прирастают к скалам, сближает их с определенным родом растений, так же как и явное отсутствие выделений при наличии рта. Сходен с ними род морских звезд, так как они, нападая, высасывают многие раковины, так же как из упомянутых свободноживущих животных они сходны, например, с мягкотелыми и мягкоскорлупными. То же самое относится и к черепокожим. Итак, части, относящиеся к питанию, те именно, которые необходимы всем животным, устроены сказанным образом, но должна, очевидно, иметься и часть, аналогичная существующим у животных с кровью в отношении главенства над ощущениями; это ведь должно существовать у всех животных. Часть эта у мягкотелых представляет собой влагу, лежащую в оболочке, через которую глотка протягивается к желудку; она прикреплена больше к передней стороне и называется некоторыми митисом. Другая такая же часть имеется у ракообразных, и она также называется митисом.[142] Часть эта в одно и то же время жидкая и телесная; через нее тянется посредине, как было сказано, глотка; если бы последняя находилась между этой частью и спиной, она не могла бы равномерно раздаваться при прохождении пищи вследствие твердости спины. Рядом с митисом, снаружи, лежит кишка и около нее-чернильная сумка, так, чтобы она как можно дальше отстояла от входа, и отвратительное находилось бы далеко от лучшего и от начала. Что эта часть аналогична сердцу, это показывает место (оно ведь то же самое) и сладость влаги, как бы переваренной и кровянистой. У черепокожих имеется главное место ощущений того же рода, только оно менее заметно. Искать же это начало следует всегда посредине: у животных сидячих-между частью, принимающей пищу, и той, через которую происходит выведение или семени, или выделения; у животных передвигающихся-всегда по середине правой и левой стороны. У насекомых часть, содержащая это начало, как было сказано раньше, помещается между головой и брюшной полостью. Она у многих в единственном числе; у других же их - несколько, как у подобных иулам[143] и у длинных насекомых, - поэтому, будучи перерезаны, они продолжают жить. Природа хочет сделать у всех только одну такую часть, но, будучи не в состоянии, делает действительной только одну, а в потенции - много; это у одних более ясно, чем у других. Части, относящиеся к питанию, не у всех одинаковы, но имеют большие различия, ибо во рту у некоторых находится так называемый хоботок, составленный как бы из языка и губ и имеющий одновременно их свойства: у тех, у кого нет его впереди, внутри от зубов находится подобный орган чувства. За ним следует у всех кишечник, прямой и простой до места выхода выделения; у некоторых он образует петлю. У иных за ртом следует желудок, а за желудком извитая кишка, чтобы для тех, которые по природе прожорливее и крупнее, был приемник для большого количества пищи. Между прочим, порода цикад имеет самое своеобразное устройство этих частей, так как одна и та же часть заключает в себе сросшиеся рот и язык и через эту часть, как через корень, они принимают жидкую пищу. Все насекомые принимают мало пищи, не столько оттого, что малы, сколько оттого, что холодны (ведь теплое и требует пищи, и скоро ее переваривает, холодное же не питается), в особенности род цикад, ибо достаточной для цикады пищей служит влага, остающаяся от воздуха, так же как для эфемерных животных (такие встречаются около Понта); только эти последние живут один день, а цикады - большее число дней, хотя и немного. Так как о внутренних частях животных сказано, снова надо обратиться к остальным внешним частям. Мы начнем с только что сказанного, а не с того, на чем остановились раньше, чтобы после тех, которые занимают меньше времени, речь о совершенных животных с кровью могла быть более продолжительной.

6
Насекомые не имеют большого числа частей, однако, друг от друга отличаются. Все они имеют много ног, так как, вследствие природной медленности и охлаждения, наличие многих ног облегчает им движение; и более всех ног имеют те, которые вследствие длины наиболее охлаждаются, например, род иулов. Далее, вследствие того, что начала у них в большем числе имеют насечки[144] и соответственно этому - много ног. Те же, которые имеют меньше ног, из-за недостачи последних становятся крылаты. Из числа крылатых ведущие кочевой образ жизни и вынужденные ради пищи покидать места, имеют четыре крыла и легкую массу тела, как, например, пчелы и сродные с ними животные; у них - по два крыла на каждой стороне тела. Те из них, которые малы, имеют два крыла, как род мух. Насекомые с коротким телом и по своей жизни оседлые, подобно пчелам, имеют много крыльев, но над крыльями они имеют элитры, как, например, мелолонты[145] и подобные им, чтобы охранять силу крыльев: так как они оседлы, крылья у них больше подвержены порче, чем у подвижных, - поэтому на их крыльях имеется покрышка. Кроме того, крыло у них не расщеплено и не имеет стебля; оно ведь и не крыло, а кожистая перепонка, которая, вследствие сухости, по необходимости отделяется от тела при охлаждении мясной части. Насечены же они в силу указанных причин и чтобы, сгибаясь, спасаться благодаря неуязвимости: ведь свертываются те из них, которые имеют известную длину, но это не могло бы происходить, если бы они не были насечены. Те же из них, которые не свертываются, затвердевают сильнее, вдвигаясь в насечки. Это становится ясным, если потрогать их, например, у так называемых кантаров;[146] испугавшись, они становятся неподвижны, и тело их делается твердым. Иметь насечки для насекомых необходимо, ибо к сущности их относится иметь много начал, и в этом отношении они подобны растениям. Именно они, как и растения, даже будучи разрезаны, в состоянии жить; только для насекомых срок жизни после этого ограничен, а растения могут и вновь приобрести целость и образовать из одного растения два или большее число. Некоторые насекомые имеют жало для защиты от врагов. У одних жало - спереди, у других - сзади; спереди - около языка, сзади - у хвоста. У некоторых насекомых жало, помещенное у языка, стало пригодным, как у слонов орган обоняния, для защиты и для пользования пищей, ибо они и чувствуют жалом пищу, и берут, и вводят ее. У кого же нет спереди жала, те имеют зубы: одни - для жевания, другие - для схватывания и привлечения пищи, например, муравьи и весь род пчел. Те же, у которых жало позади, будучи отважны, употребляют свое жало, как оружие. Некоторые имеют жало внутри себя, как пчелы и осы, будучи снабжены крыльями. Если бы жало, будучи тонким, находилось снаружи, оно легко могло бы быть повреждено; если бы оно отстояло, как у скорпиона, - оно сообщило бы тяжесть. Скорпионам, которые живут на земле и имеют жало, необходимо иметь его над собой, - иначе оно не было бы пригодно для боя. Двукрылые насекомые никогда не имеют жала сзади, ибо они двукрылы вследствие своей слабости и малости: малое ведь может быть поднято меньшим числом крыльев. Поэтому и жало двукрылые имеют спереди, так как по причине своей слабости они едва могут действовать даже передним хоботком. А насекомые с многими крыльями, так как они по природе - крупнее, получают больше крыльев и имеют силу в задних частях. Лучше, если это возможно, не иметь один и тот же инструмент для различного употребления, но для защиты - острейший, а для языка - губчатый и втягивающий пищу, ибо, где есть возможность пользоваться двумя инструментами для двух дел, причем один не мешает другому, там природа никогда не поступает, как кузнечных дел мастер, изготовляя ради дешевизны вертел-подсвечник, но только там, где не представляется возможности, она употребляет одну и ту же вещь для многих целей. У некоторых насекомых, вследствие твердости их глаз и отсутствия острого зрения, передние ноги больше служат для того, чтобы счищать ими падающее на глаза; это заметным образом делают мухи и пчеловидные; всегда ведь они чистятся передними ногами. Задние ноги больше средних в целях ходьбы и для того, чтобы при взлете легче подниматься с земли. У тех, которые прыгают, это еще более заметно, как, например, у акрид[147] и блох, ибо когда согнутые ноги снова выпрямляются, необходимо подняться, чтобы отделиться от земли. Не спереди, а только сзади акриды имеют прыгательные ноги, потому что сустав должен быть согнут внутрь, а в передних ногах ничего подобного нет. У всех этих насекомых шесть ног, включая прыгательные части.

7
Тело черепокожих не разделяется намного частей. Причина этого та, что по своей природе они пребывают на одном месте; много частей должны иметь животные подвижные, так как с ними связаны действия; ибо производящие больше движений нуждаются и в большем количестве инструментов. Из черепокожих одни совсем неподвижны, другие производят небольшие движения, но природа для защиты одела их твердой раковиной. Одни из раковин имеют одну створку, другие - две, иные похожи на волчок, и из них в свою очередь есть извитые, например, трубачи и просто шарообразные, как род морских ежей. И из двустворчатых одни способны растворяться, например, гребни и мидии (с одной стороны они закрыты, так что открываются и закрываются с другой); другие сращены с обеих сторон, например, род соленов. Но все черепокожие, так же как растения, имеют голову внизу. Причина этому - та, что они снизу получают пищу, как растения - корнями. Таким образом, им приходится нижние части иметь вверху, а верхние внизу. Та часть, через которую они пропускают питье и принимают пищу, одета оболочкой. Голову имеют они все; остальные же части, кроме приемника для пищи, не имеют названий.

8
Все мягкоскорлупные способны передвигаться, - поэтому имеют множество ног. Главных родов у них - четыре: так называемые карабы, астаки, кариды и каркины;[148] в каждом из них много видов, различающихся не только по форме, но и по величине: одни из них велики, другие совсем малы. Каркиниды и карабиды сходны друг с другом в том, что оба рода имеют клешни. Они имеют их не для передвижения, а для схватывания и удерживания вместо рук; поэтому и сгибаются они в сторону, обратную ногам, так как ноги они сгибают внутрь, а клешни по кругу и вращают их, ибо в таком виде они делаются пригодны для схватывания и поднесения пищи. Различаются же указанные мягкоскорлупные тем, что карабиды имеют хвост, а каркиниды хвоста не имеют; первым хвост нужен потому, что они пловцы (они плавают, опираясь на хвост, как на весла), а для каркинид хвост ни для чего не нужен, так как они ведут наземный образ жизни и обитают в пещерах. У тех же, которые живут в море, ноги вследствие этого гораздо хуже служат для передвижения, например, у майи и так называемых гераклеотских каркин, так как они мало пользуются движением, а защита их заключается в том, что они снабжены раковиной; поэтому майи-тонконоги, а гераклеотские каркины - коротконоги. Совсем же маленькие каркины, которые ловятся среди мелких рыбешек, имеют задние ноги широкие, чтобы они им служили для плавания, как если бы они имели ногами плавники или весла. Кариды отличаются от каркинид тем, что имеют хвост, от карабид - отсутствием клешней; клешней они не имеют вследствие множества ног, так как здесь тратится прирост оттуда. Большое же число ног объясняется тем, что они больше плавают, чем ходят. Части, лежащие в нижней области и около головы и служащие для принятия и выведения воды, похожи на жабры; самки карабов имеют нижнюю пластинку более широкую, чем у самцов, а у самок каркинов покрышка имеет более густые волоса, чем у самцов, чтобы откладывать яйца на них, а не поодаль, как делают рыбы и другие рождающие; будучи более широкой, она представляет и больше места для яиц. У всех карабов и каркин правая клешня больше и сильнее, ибо правой конечностью все животные от природы больше пользуются, а природа всегда предоставляет каждую вещь тем, кто может ее использовать, или только для одного, или для большего употребления, или в большей степени, например, клыки, зубы, рога, шпоры и все подобные части, которые служат для защиты или нападения. У одних лишь астаков клешней большего размера может быть любая, как правая, так левая, и как у самцов, так и у самок; причина же, почему они имеют клешни, та, что астаки принадлежат к роду, которому свойственны клешни; замечаемый же беспорядок в клешнях зависит от того, что они повреждаются и служат не для того, для чего существуют от природы, а для ходьбы. За сведениями об отдельных частях, о том, как последние расположены и чем отличаются друг от друга, и о всем остальном, а также за указаниями, чем отличаются самцы от самок, следует обратиться к вскрытиям и к "Истории животных".

9
О внутренних частях мягкотелых сказано раньше, как и о частях прочих животных; кнаружи же имеется мешок тела, нерасчлененный, и впереди его ноги кругом головы, изнутри от глаз, вокруг рта и зубов. Прочие животные, снабженные ногами, имеют их то спереди и сзади, то сбоку, как многоногие и бескровные, но этот род вполне своеобразен: все ноги находятся на так называемом переднем месте. Причина этому та, что задняя часть сведена с передней, как у волчкообразных из черепокожих. Вообще же черепокожие в одном отношении похожи на мягкоскорлупных, в другом - на мягкотелых. Поскольку у них землистое вещество снаружи, мясное - внутри, они похожи на мягкоскорлупных, а способом, каким составлена фигура тела, - на мягкотелых; в известном отношении это относится ко всем, но больше всего к волчкообразным, имеющим завиток. Природа тех и других устроена так, как если бы кто-нибудь представил на прямой линии то, что имеет место у четвероногих и человека; прежде всего на верхнем конце прямой - рот, там, где А, затем в Б-глотку, в В-желудок, а часть от кишки до заднего прохода в Г. Так обстоит дело у животных с кровью, а вокруг всего этого находятся голова и так называемое туловище. Остальные части, например, передние и задние конечности, природа присоединила ради вышеуказанных частей и для движения. И у мягкоскорлупных и у насекомых прямолинейность в расположении внутренностей стремится к такому же проявлению, и только наружными двигательными придатками они отличаются от животных с кровью. А мягкотелые и улитки из черепокожих между собой устроены сходно, но по отношению к животным с кровью - обратно. Именно, конец загнут к началу, как если бы кто-нибудь, согнув прямую по Е, привел Г к А. Такое расположение внутренностей охватывается у мягкотелых мешком, который только у осьминогов называется головой, а у черепокожих - завитком раковины. Разница лишь в том, что у одних природа расположила вокруг мяса мягкое, у других - твердое, чтобы они спасались своей трудноподвижностью; и поэтому выделение как у мягкотелых, так и у улиток происходит около рта, только у мягкотелых - снизу, у улиток - сбоку. Итак, вот по какой причине ноги у мягкотелых расположены вышеуказанным образом, а именно - в положении, обратном тому, какое имеется у всех прочих. У сепий и тейтид - иное расположение, чем у осьминогов, вследствие того, что они только плавают, а осьминоги и ходят. Именно - они имеют ноги выше зубов, и из этих ног две крайние - большей величины; из остальных же восьми две - внизу, и они же - самые большие. Как у четвероногих задние ноги сильнее, так и у них нижние - самые большие, так как они больше всех несут тяжесть и движут ее, а две последние больше средних, так как они им помогают. У осьминога же четыре средних ноги - самые большие. Все они имеют восемь ног, но у сепий и тейтид они короткие, а у осьминогов длинные.[149] Мешок же тела у первых больше, чем у вторых, так что у одних природа взятое от тела прибавила к длине ног, а у других, взяв от ног, увеличила тело. Поэтому у одних ноги пригодны не только для плавания, но и для ходьбы, у других же непригодны, так как они малы, а мешок имеют большой. Так как и сепии, и тейтиды имеют ноги короткие и непригодные, чтобы крепко держаться и не отрываться от скал во время прибоя или бури, а также чтобы привлекать к себе отдаленные предметы, поэтому они имеют два длинных хобота, которыми они прикрепляются и отстаиваются, как судно на якоре, а также ловят ими отдаленные предметы. Осьминоги же не имеют таких хоботов, так как у них для всего этого пригодны ноги. У кого на ногах присоски и длинные петлистые концы, у тех ноги имеют такие свойства и такое сложение, как те плетения, которые старые врачи накладывали на пальцы;[150] также они сплетены из волокон, которыми притягивают кусочки мяса и то, что поддается. Они производят охват предмета в состоянии ослабления; сокращаясь же, сжимают и удерживают все, что касается их внутренней стороны. Так как у них, следовательно, нет ничего для приближения к себе, кроме ног у одних и хоботов у других, то они употребляют их для защиты и всякой другой помощи вместо рук. Все прочие имеют присоски в два ряда; только один род осьминогов - в один ряд;[151] причина-длина и тонкость ног, ибо узкое должно по необходимости быть однородным. Упомянутый род осьминогов имеет один ряд не потому, что так лучше всего, а как необходимое следствие их сущности. Все они имеют плавник вокруг мешка; у всех прочих, а также у больших тейт он идет непрерывно и спаян; у меньших и так называемых тейтид он шире и не так узок, как у сепий и осьминогов, причем начинается от середины и не образует полного круга. Он существует для плавания и направления, как у птиц - рулевые перья, а у рыб - хвостовой плавник. Самый малый и менее всего заметный плавник имеют осьминоги, так как у них мешок тела мал и достаточное направление дается ногами.[152] Итак, относительно насекомых, мягкоскорлупных, черепокожих и мягкотелых сказано как об их внутренних, так и о внешних частях.

10
Вновь приступим мы к рассмотрению животных с кровью и живородящих, начав с оставшихся и ранее указанных частей. Определив их, мы скажем таким же образом и о животных с кровью, яйцеродящих. О частях, расположенных около головы животных, нами было сказано раньше, так же как о частях около шеи и так называемого затылка. Голову имеют все животные с кровью, между тем как у некоторых бескровных она не обособлена, например, у каркинов. Шею живородящие имеют все; из яйцеродящих одни имеют, другие не имеют; те, которые имеют легкое, имеют и шею; не дышащие наружным воздухом этой части не имеют. Голова существует главным образом ради мозга, ибо эту часть необходимо иметь животным с кровью и притом в противоположном от сердца месте по указанным ранее причинам. Природа поместила в ней и некоторые чувства вследствие того, что смешение крови в ней соразмерно и является подходящим как для согревания мозга, так и для спокойствия и остроты чувств. Еще третью часть поместила природа в голове - ту, которая заправляет входом пищи, ибо здесь положение для нее - самое подходящее. Ведь желудку нельзя было помещаться выше сердца и начала, и если бы он находился внизу, как теперь (а его входу нельзя было находиться еще ниже сердца), тогда длина тела была бы велика и слишком удалена от движущего и переваривающего начала. Итак, голова существует ради этого, а шея - ради артерии; шея есть защитное приспособление и охраняет ее и пищевод, окружая их. У всех других животных шея сгибается и состоит из позвонков; у волков же и львов она представляет одну кость, ибо природа смотрела на то, чтобы она была им пригодна больше для силы, чем для другой помощи.[153] За шеей и головой следуют у животных передние ноги и туловище. Человек же вместо передних ног и лап имеет руки и так называемые кисти, ибо он один только из животных стоит прямо вследствие того, что природа его и сущность божественны; ведь дело божественного существа разумно мыслить, а это не легко, если много тела лежит сверху, ибо тяжесть делает мышление и общее чувство трудно подвижными. Поэтому, когда тяжести и телесности становится больше, тела необходимо должны склоняться к земле, так что для опоры природа дала четвероногим вместо рук и кистей передние ноги. Две задних ноги необходимо иметь всем ходящим; четвероногие же сделались таковыми от того, что душа не могла выносить тяжесть. Ведь все прочие животные карликообразны по сравнению с человеком, ибо карликовость имеется там, где верх - большой, а часть, несущая тяжесть и ходящая,-мала. Верх образует так называемое туловище от головы до места выхода выделений. И вот, у людей эта часть соразмерна с низом и у взрослых немного меньше его; у детей, наоборот, верхняя часть велика, а нижняя мала. Поэтому дети ползают, а ходить не могут. Вначале они даже не ползают, а лежат неподвижно, ибо все новорожденные - карлики. С возрастом у людей растет нижняя часть, у четвероногих же - наоборот: нижняя часть сначала самая большая, а с возрастом увеличивается верхняя, т.е. то, что заключается между задом и головой. Поэтому и жеребята по вышине мало чем отличаются от взрослых коней и, будучи молодыми, достают задней ногой до головы; постарше они уже этого не могут. С однокопытными и двукопытными происходит то же самое, а многопальцевые и безрогие хотя и карликообразны, но в меньшей степени; поэтому и рост нижних частей по сравнению с верхними происходит пропорционально их недостатку. Так же карликообразен, как сказано, род птиц и род рыб. Поэтому все они не столь разумны, как люди, ибо и среди людей природные карлики по сравнению с рослыми, как дети по сравнению с мужами, имея даже какие-нибудь особенные способности, все-таки являются отсталыми по уму. Причина, как сказано раньше, та, что начало души у них малоподвижно и телесно. Далее, вследствие меньшего количества устремляющейся кверху теплоты и большего количества землистого вещества, тела животных меньше и четвероноги, а, в конце концов, становятся безногими и распростертыми по земле. Идя дальше в этом направлении, они и начало получают внизу, и часть около головы становится неподвижной и бесчувственной, и получается растение, у которого верх внизу, а низ - вверху; ведь корни у растений имеют свойства рта и головы, а семя - наоборот, так как оно возникает вверху, на концах побегов.[154] Итак, по какой причине одни животные двуноги, другие четвероноги, а некоторые безноги и по какой причине одни существа стали растениями, другие животными, - сказано; сказано также, почему из животных один человек держится прямо. Будучи прямым по природе, он не нуждается в передних ногах, и вместо них природа снабдила его руками и кистями рук. Хотя Анаксагор и говорит, что человек - самое разумное из животных благодаря рукам, но логично предположить, что вследствие разумности он имеет руки. Ведь руки есть инструмент, а природа всегда предоставляет, так же как разумный человек, каждую вещь тому, кто может ее использовать. Ведь скорее подобает дать флейту тому, кто действительно флейтист, чем имеющему флейту преподать искусство игры на флейте, ибо тогда к большему и более важному прибавлено меньшее, а не к меньшему-более ценное и большее. Если же "так лучше", а природа из возможного всегда делает лучшее, то человек - разумнейшее животное не потому, что имеет руки, но потому и имеет руки, что он - разумнейшее существо, ибо разумнейший будет пользоваться хорошо очень многими инструментами, а рука, очевидно, не один инструмент, а многие; она - как бы инструмент инструментов. Тому именно, кто может воспринять наибольшее число искусств, природа дала руку, наиболее пригодный из инструментов. А те, которые утверждают, что человек устроен нехорошо и даже наихудшим образом из всех животных (ибо он бос, говорят они, и гол, и не имеет оружия для защиты), утверждают неправильно, ибо прочие животные имеют одно средство защиты и переменить его на другое не могут, но им необходимо всегда и спать, и делать все обутыми и покров на теле никогда не снимать, и оружие, которое им случилось иметь, не менять; у человека же вспомогательных средств много и всегда есть возможность их менять, затем и орудие иметь, какое он захочет и когда захочет; ведь рука становится и когтем, и копытом, и рогом, так же как копьем, мечом и любым другим оружием и инструментом; всем этим она становится, потому что все может захватывать и держать. В этом отношении и форма руки устроена соответственно ее природе, ибо рука может разжиматься и расщеплена на много частей, а в возможности разжимания заключена и возможность соединения; в последней же-первой нет. Пользоваться можно и одной рукой, и двумя, и на многие лады. Один палец помещается сбоку; он короткий, толстый, но не длинный, ибо как нельзя было бы взять что-нибудь, не имея совсем руки, так нельзя было бы сделать этого и в том случае, если бы этот боковой палец не был таким, каков он есть. Именно, он давит снизу вверх, на что другие пальцы давят сверху вниз: когда требуется соединить что-нибудь как бы крепким узлом, надо, чтобы этот палец один уравновешивал несколько. Короток он вследствие своей силы и потому, что не было бы никакой пользы в его удлинении, а называется он большим, будучи малым, оттого, что все остальные пальцы без него, можно сказать, бесполезны. Что крайний палец мал, а средний длинный, как весло по середине корабля, - это устроено правильно, ибо для действия необходимо взятый предмет охватывать кругом посредине. Хорошо приспособлены и ногти: у прочих животных они существуют для пользования ими, у человека они - покрышки, так как служат защитой для концов пальцев. Сгибание рук для привлечения пищи и в других целях происходит у человека в направлении, обратном тому, какое наблюдается у четвероногих, ибо этим животным необходимо сгибать передние конечности внутрь ввиду того, что они пользуются ногами для ходьбы, хотя у многопалых передние конечности пригодны не только для ходьбы, но и в качестве рук, как они ими и пользуются: передними лапами они и схватывают, и защищаются. Однокопытные же защищаются задними ногами, потому что передние ноги у них не имеют частей, аналогичных локтю и кисти. Некоторые из многопалых имеют вследствие этого пятипалые передние ноги, а задние четырехпалые, например, львы и волки, затем собаки и леопарды. И у мелких многопалых и задние ноги пятипалые, потому что они приспособлены к лазанью: пользуясь большим количеством ногтей, легче влезать на место более высокое, над головой. Между руками у человека (а у прочих животных - между передними ногами) находится так называемая грудь; у человека - широкая, что вполне естественно, так как руки, лежащие по бокам, не препятствуют ширине этого места; у четвероногих же, вследствие вытягивания ног вперед при движении и перемене места, эта часть - узкая. И поэтому у четвероногих нет сосков в этом месте, у людей же вследствие ширины и необходимости защиты области сердца образовались соски,[155] почему это место и является мясистым; у мужчин по указанной причине соски только мясисты, у женщин же природа воспользовалась ими и для другого дела, что, как мы говорили, она часто делает, именно - она откладывает там пищу для рождающихся. Два соска существуют потому, что есть две части - правая и левая. Они достаточно тверды и отделены друг от друга, потому что в этом месте ребра соединяются между собой, чтобы их природа не страдала. Другим животным иметь соски на груди между передними ногами невозможно (они препятствовали бы ходьбе), и они расположены различным образом. Малородящие, как однокопытные, так и рогатые, имеют соски между бедрами и их - два; среди многородящих или многопалых одни имеют соски сбоку живота и в большом количестве, например, свинья и собака, другие - только два и именно по середине живота, как, например, лев.[156] Причина этого не в том, что лев малородящ, так как иногда он рождает больше двух, а небольшое количество молока, обусловленное тем, что принимаемую пищу он расходует на мясо, принимает же ее редко,
являясь плотоядным. Слон имеет только два соска: подмышками передних ног; причина, почему два,- та, что слон рождает одного, а почему не под бедрами, - потому что он многопалый (ведь никто из многопалых не имеет сосков под бедрами); вверху же подмышками - потому, что у имеющих много сосков эти являются первыми и притягивают больше всего молока. Доказательством служит то, что происходит у свиней, именно, первым рождающимся поросятам они предоставляют первые соски, следовательно, у кого рождающееся первым является в то же время и единственным, тому необходимо иметь первые соски, а первые - это помещающиеся подмышками. Итак, слон по этой причине имеет два соска в указанном месте, а многородящие имеют их на животе. Причина этому та, что для выкармливания многих требуется больше сосков; а так как в ширину ввиду наличия только двух сторон - правой и левой - нельзя поместить иного количества, кроме двух, то необходимо их иметь по длине, а в длину идет только место между передними и задними конечностями. Четвероногие (не многопалые, а малородящие или рогатые) имеют соски между бедрами, например, лошадь, осел, верблюд (они ведь рождают только одного, причем первые - однокопытные, а верблюд - двукопытный), затем олень, бык, коза и другие подобные им. Причина та, что у них рост идет в направлении верхней части тела, так что там, где происходит скопление и избыток выделений и крови (это место находится внизу около мест истечения), природа и произвела соски, ибо, куда происходит движение пищи, оттуда можно им и брать ее. У людей и женщина, и мужчина имеют соски; у прочих некоторые самцы не имеют, например, среди лошадей одни не имеют, другие (похожие на мать) имеют. Итак, о сосках сказано. За грудью находится область желудка, не закрытая ребрами по вышеуказанной причине, а именно - чтобы не было препятствий ни разбуханию пищи, необходимо происходящей при ее нагревании, ни матке во время беременности. Концом так называемого туловища служат части для выхода остатков сухого и жидкого. Природа пользуется одной и той же частью и для выхода жидкого остатка, и для совокупления, одинаково у самок и у самцов за немногими исключениями у всех животных с кровью, а у живородящих - у всех. Причина та, что семя есть некая жидкость и притом выделение; предположим пока это; впоследствии об этом будет рассказано. Таким же образом обстоит дело у женщин с месячными и местом, откуда выходит плод; это также будет выяснено впоследствии, а пока предположим только, что и месячные у женщин есть выделение, так как и месячные, и семя по своей природе жидки, так что вполне логично, что отделение тех же самых и подобных вещей происходит через одни и те же части. Как обстоит дело внутри и чем различаются части, относящиеся к семени и к зачатию, ясна из "Истории животных" и анатомических вскрытий и впоследствии будет сказано в книгах "О возникновении животных". Ясно, что формы этих частей находятся в необходимом соответствии с их действием. Мужской орган обнаруживает различия соответственно различию тела, ибо не у всех он одинаково жилист по природе. Далее, только одна эта часть безболезненного изменения увеличивается и уменьшается; одно из этого необходимо для спаривания, другое - для потребностей остального тела; если бы он всегда оставался в одном положении, это мешало бы. Орган этот по своей природе составлен из такого рода частей, что с ним может происходить и то, и другое: частью он составлен из нервов, частью из хрящей, поэтому он может и спадаться и вытягиваться, и является приемником пневмы.[157] Самки всех четвероногих мочатся назад, потому что такое расположение удобно им для совокупления; из самцов же немногие мочатся назад, например, рысь, лев, верблюд, заяц; однокопытные никогда так не мочатся. Задняя часть и части около бедер устроены у человека особым образом по сравнению с четвероногими. Почти все они имеют хвост, не только живородящие, но и яйцеродящие; даже если эта часть у них не велика, то за малостью ее имеют какой-нибудь стебелек. Человек же - без хвоста, но имеет седалище, а из. четвероногих - ни одно. Далее, человек имеет мясистые ноги, как бедра, так и голени; у всех прочих они - без мяса, не только у живородящих, но и у всех животных, имеющих конечности: они у них нервозны, костны или колючи. Всему этому, коротко говоря, одна причина - именно та, что из всех животных только человек держится прямо. Чтобы он мог легче носить верхние части, как не имеющие большого веса, природа, сняв сверху телесность, передала эту тяжесть нижним частям, сделав мясистыми седалище, бедра и икры. Вместе с тем она сделала седалище пригодным и для отдыха, ибо для четвероногих не утомительно стоять, и они не испытывают страданий, находясь в этом положении непрерывно (ведь они как бы покоятся все время на четырех подставках), но людям нелегко пребывать долго в таком положении и их тело нуждается в отдыхе и сидении. Итак, человек в силу указанной причины имеет седалище и мясистые ноги, а поэтому он лишен хвоста (ведь, во-первых, пища, направляющаяся к хвосту, расходуется на них и, во-вторых, вследствие наличия седалища, устраняется необходимость пользоваться хвостом); у четвероногих же и других животных-наоборот. Так как они карликообразны, вся тяжесть и телесность ложится у них наверх, а снизу снимается, поэтому они без седалища и имеют сухие ноги. А чтобы часть, заправляющая выходом выделений, была защищена и закрыта, природа дала им хвост, отняв пищу, назначенную для ног. Обезьяна по своей форме колеблется между той и другой стороной, принадлежа к обеим и ни к одной, потому что не имеет ни хвоста, ни седалища: хвоста не имеет как двуногое, седалища - как четвероногое. В так называемых хвостах существуют большие различия, и природа пользуется ими не только для защиты и покрывания, но и для полезного употребления со стороны владеющих ими. Ноги у четвероногих различны: одни из них - однокопытны, другие многокопытны, третьи - расщеплены на много частей. Однокопытны - у тех, у кого вследствие большой величины и большого количества землистого вещества эта часть стала отлагаться взамен рогов и зубов в ногти; благодаря же ее количеству, вместо многих ногтей существует один ноготь - копыто. И пятки они не имеют в большинстве случаев, потому что наличие ее делает сгиб задней ноги трудноподвижным, так как скорее разгибается и сгибается нога, имеющая один сустав, чем имеющая многие, а пятка, представляющая собой клин, в качестве такового вдвигается между двумя костями, и хотя и доставляет тяжесть, но делает более твердой походку. Поэтому обладающие пяткой и не имеют ее на передних ногах, а только на задних, так как передние должны быть легкими и легко сгибаться, прочность же и натяжение должны быть в задних. Далее, в деле защиты пятка делает удар более тяжеловесным, а эти животные пользуются задними ногами, лягая предмет, доставляющий им беспокойство. Парнокопытные же имеют пятку (ведь задние ноги у них легче) и вследствие того, что имеют ее, они не однокопытны, так как костное вещество, недостающее в ноге, остается в месте сгиба. Но многопалые не имеют пятки: иначе они не были бы многопалыми, но широкая часть ноги расщеплена у них настолько, сколько занимает пятка. Поэтому из тех, кто имеет пятку, большинство - двукопытны. Человек имеет из всех животных самые большие ноги по величине, и это вполне основательно: ведь он один только стоит прямо, так что ноги, которых у него только две и которым приходится нести все тело, должны быть длинными и широкими. И то, что в отношении величины пальцев имеется противоположность между ногами и руками, также согласно с разумом: ведь одни должны охватывать и сжимать, следовательно, должны быть длинными (так как рука охватывает той частью, которая сгибается), а другие служат для того, чтобы ступать прочно, так что ногой следует считать ту часть, которая не расщеплена на пальцы. Но расщепленность лучше, чем нерасщепленность, ибо в последнем случае при заболевании одной части вовлекается в страдание целое; когда же пальцы расчленены, этого не случается. Далее, если пальцы коротки, они меньше повреждаются; поэтому ноги человека расщеплены, но не имеют длинных пальцев. Ногти имеются на них по той же причине, как и на руках: они должны закрывать верхушки пальцев вследствие их слабости.

11
Итак, относительно животных с кровью, живородящих и сухопутных почти всё сказано; из животных с кровью яйцеродящих одни четвероноги, другие - безноги. Такой род безногих имеется только один - род змей; о причине отсутствия у них ног сказано в рассуждениях "О передвижении животных"; прочие по форме близки к четвероногим живородящим. Эти животные имеют голову и находящиеся в ней части, как и прочие животные с кровью, а также язык во рту, за исключением речного крокодила: он, по-видимому, не имеет языка, а только место для него. Причина та, что крокодил в известном отношении одновременно и наземное, и водное животное, поэтому, будучи наземным, он имеет место для языка, а как водное животное - он без языка. Ведь у рыб, как сказано раньше, у одних не видно, чтобы они имели язык, если только сильно не отогнуть рот вниз, другие имеют его в неотчлененном виде. Причина та, что они мало нуждаются в языке, так как они не могут ни жевать, ни смаковать пищи, но у всех их ощущение и удовольствие появляются при проглатывании пищи. Ведь язык дает ощущение соков, а удовольствие получается от еды при ее проходе, и именно при проглатывании пищи получаются ощущения жирного, теплого и тому подобного. Имеют такое ощущение и живородящие, и оно возникает почти от всех приправ и кушаний во время их проглатывания вследствие растяжения пищевода; поэтому не одни и те же животные жадны до напитков и соков, с одной стороны, и до кушаний и еды - с другой, но у иных животных существует и вкусовое ощущение, а у этих - как будто другое. Из яйцеродящих четвероногих ящерицы, как и змеи, имеют раздвоенный язык, становящийся на верхушке таким тонким, как волос, о чем сказано было уже раньше. Имеют раздвоенный язык и тюлени; поэтому все эти животные сластолюбивы.[158] Четвероногие яйцеродящие имеют остроконечные зубы, как рыбы. Органы чувств все они имеют такие же, как у прочих животных, например, для обоняния - ноздри, для зрения - глаза, а для слуха - уши, только не выступающие наружу (каких не имеют и птицы), а одни проходы. Причина в том и в другом случае - твердость кожи: одни из них покрыты перьями, другие - щитками; щиток по месту нахождения похож на рыбью чешую, только тверже по природе. Это ясно заметно у черепах, больших змей и речных крокодилов; будучи таковыми по природе, щитки становятся тверже костей. Данные животные не имеют верхнего века так же, как птицы, а закрывают глаза нижним веком, по причине, указанной выше для птиц. Некоторые птицы также мигают перепонкой от угла глаза, но эти животные не мигают, так как глаза у них тверже, чем у птиц. Причина та, что для птиц, так как они летают, более полезна для жизни острота зрения; этим же животным - в меньшей степени, так как все они живут в пещерах. Так как голова разделена на две части-верхнюю часть и челюсть внизу, то человек и живородящие четвероногие двигают челюсти и вверх, и вниз, и вбок, а рыбы, птицы и яйцеродящие четвероногие - только вверх и вниз. Причина та, что подобного рода движение пригодно для того, чтобы кусать и разделять пищу, а движение вбок - для размельчения. Таким образом, для имеющих коренные зубы движение вбок полезно, а у кого их нет, оно ни для чего не нужно, поэтому все такие и лишены его, ибо природа не делает ничего излишнего. Все прочие животные движут нижнюю челюсть и один только речной крокодил движет верхнюю.[159] Причина та, что ноги у крокодила непригодны для схватывания и удерживания, так как они совсем малы. И вот для такого употребления, вместо ног, природа сделала ему пригодным рот. А с какой из обеих сторон удар будет сильнее, ту и полезнее двигать. Удар же сильнее сверху, чем снизу: а так как употребление рта двоякое: схватывать и кусать, и для тех, кто не имеет хороших рук и ног, еще более необходимо удержать схваченное, то крокодилам полезнее двигать верхнюю челюсть, чем нижнюю. По этой же причине и каркины приводят в движение верхнюю часть клешни, а не нижнюю: они ведь имеют клешни вместо рук, следовательно, клешня должна быть пригодна для схватывания, а не разделения. Разделение же и кусание - дело зубов. У каркинов и других, которые могут медленно производить ловлю, так как ртом они пользуются не в воде, оба эти действия разделены, и захватывают они руками и ногами, а разрывают и кусают ртом; у крокодилов же, благодаря такому движению челюстей, природа сделала рот пригодным для того и другого. Имеют и шею все подобного рода животные потому, что имеют легкое: они вбирают воздух через артерию, имеющую значительную длину. Так как шеей называется место между головой и плечами, то может показаться, что змея менее, чем кто-либо из этих животных, имеет шею, а только аналог шеи, если эту часть следует определять по указанным местам. Особенность, присущая змеям, по сравнению с родственными животными, - это вращение головы назад при покое всего остального тела. Причина та, что они, как насекомые, могут свертываться, так как имеют легко сгибаемые и хрящевые позвонки. С точки зрения необходимости это происходит у них в силу указанных причин, а цель этого-защита от того, что может вредить сзади, так как тело их, будучи длинным и безногим, неспособно поворачиваться и стеречь сзади, и не было бы никакой пользы поднимать голову без возможности ее поворачивать. Имеют эти животные также часть, аналогичную груди. Сосков же они не имеют ни здесь, ни в другом месте тела, так же как ни одна птица и ни одна рыба. Причина та, что никто из них не имеет молока; сосок же есть приемник и как бы сосуд для молока. Молока же не имеют в себе ни они, ни одно из неживородящих животных, потому что они несут яйца, а в яйце имеется пища, которая у живородящих является молочной. Подробнее об этом будет сказано в книгах о возникновении. Что касается до сгибания суставов, то это было раньше рассмотрено относительно всех животных в книге "О передвижении". Имеют эти животные и хвост: одни - более длинный, другие - более короткий, причины чего в целом мы изложили раньше. Самым тощим из сухопутных яйцеродящих является хамелеон, ибо он содержит меньше всех крови. Причина этого - нрав животного, свойства его души: от страха он многообразно меняет свой вид, а страх есть охлаждение вследствие малого количества крови и недостатка теплоты. Итак, о животных с кровью, безногих и четвероногих, о том, какие внешние части они имеют и в силу каких причин, почти все сказано.

12
У птиц различие друг от друга состоит в избытке или недостатке частей, а также относится к большей или меньшей величине.[160] Есть среди них длинноногие, есть и коротконогие; одни имеют широкий язык, другие - узкий; то же относится и к другим частям. Особых частей, которыми они отличались бы друг от друга, - немного, а от других животных они отличаются даже и формою частей. Все они имеют перья, и это их особенность в сравнении с прочими, ибо части животных одни покрыты волосами, другие - щитками, иные - чешуйками, а птицы - пернаты. Перо расщеплено и неодинаково по виду у птиц с полным оперением: у одних оно не расщеплено, у других расщеплено, у одних - без ствола, у других - со стволом. Имеют они также на голове лишнюю особенность по сравнению с прочими - клюв; у слонов - нос вместо рук, у некоторых насекомых - язык вместо рта, а у птиц - вместо зубов и губ костный клюв. Об органах чувств сказано раньше. Шею птицы имеют вытянутую от природы по той же самой причине, как и другие; и у одних она - короткая, у других - длинная, и в большинстве случаев приблизительно соответствует ногам. Ибо у длинноногих она длинная, у коротконогих - короткая, за исключением плавающих[161]; если первые будут иметь короткую шею при длинных ногах, она не будет им служить для добывания пищи с земли, так же как другим-длинная шея при коротких ногах. Далее, у плотоядных птиц большая длина шеи не согласуется с их образом жизни; ведь длинная шея слаба, а жизнь таких животных сводится к тому, чтобы овладевать силой. Поэтому ни одна птица с кривыми когтями не имеет длинной шеи. Веслоногие же и птицы с ногами разделенными, но снабженными лопастями, как относящиеся к одному роду с веслоногими,[162] имеют шею длинную (им нужна такая шея для добывания пищи из воды), а ноги, служащие для плавания, - короткие. Различны бывают и клювы соответственно образу жизни. У одних он - прямой, у других - кривой: прямой - для добывания пищи, кривой - у питающихся сырым мясом; такой клюв пригоден для насильственного овладевания пищей, а пищу эту приходится добывать от животных и по большей части не без насилия. Живущие в болотах и поедающие траву имеют клюв широкий; он пригоден для копания, для вытаскивания и отстригания пищи. Некоторые из таких животных имеют клюв длинный, так же как и шею, ибо навлекают пищу из глубины. Многие из них и веслоногих живут или всецело, или отчасти ловлей в воде мелких животных, и шея у таких становится, как тростниковая удочка, а клюв-как леска и крючок. Верхняя и нижняя часть тела, а также то, что у четвероногих называется туловищем, у птиц образует одно сплошное место; ибо вместо рук и передних ног они имеют крылья, только им свойственную часть, почему вместо лопаток на спине у них концы крыльев. Ног у них, как у человека, две; эти ноги согнуты, как у четвероногих, внутрь, а не, как у человека, кнаружи, а крылья - как передние ноги четвероногих, к периферии тела. Двуноги они по необходимости: ведь по своей сущности птица принадлежит к животным с кровью и вместе с тем имеет крылья; животные с кровью двигаются не больше, как на четырех конечностях. Таким образом, и птицам, как и прочим наземным и передвигающимся животным, даны четыре части, только у одних существуют руки и ноги, числом четыре, а птицам вместо передних конечностей, или рук, свойственны крылья; благодаря крыльям они могут подниматься, а у птицы способность летать принадлежит к ее сущности. Следовательно, им остается по необходимости быть двуногими, ибо таким образом они будут приводиться в движение четырьмя частями, включая крылья. Грудь все птицы имеют острую и мясистую: острую - для летания (так как широкая, толкая большое количество воздуха, движется с трудом), мясистую - потому, что острая, не имея достаточного прикрытия, слаба. Под грудью находится живот до места выхода выделений и сгиба ног, как у четвероногих и людей. Вот, следовательно, какие части находятся между крыльями и ногами; пупок же во время рождения имеют все, которые рождаются живыми или выходят из яйца, но у взрослых птиц он незаметен. Причина этого выясняется в книгах "О возникновении животных", ибо здесь образуется сращение с кишкой, а не так, как у живородящих, имеется известное участие вен. Далее птицы, хорошо летающие, имеют и крылья большие и сильные, как, например, птицы с кривыми когтями и плотоядные: им ведь необходимо хорошо летать по их образу жизни, так что для этого у них имеются много перьев и большие крылья. Но не только птицы хищные, но и другие роды птиц хорошо летают, у кого спасение связано с быстрым полетом или жизнь - с перелетами. Некоторые птицы летают нехорошо, а тяжело - те, которые ведут наземный образ жизни и питаются плодами или плавают и проводят жизнь на воде. У хищных тела (без крыльев) - не велики, так как здесь пища тратится на оружие и защиту, у летающих плохо, наоборот, тела объемисты и поэтому тяжелы. Некоторые из тяжелых птиц имеют для защиты вместо крыльев так называемые шпоры на ногах. Одновременно у одних и тех же птиц не бывает шпор и кривых когтей; причина та, что природа ничего не делает лишнего. Для хороших летунов с кривыми когтями шпоры бесполезны; они пригодны в пеших битвах, поэтому и присущи некоторым тяжелым, а для них в свою очередь кривые когти не только бесполезны, но и вредны тем, что цепляются, препятствуя ходьбе. Поэтому хищные все плохо ходят и не садятся на скалы, так как и тому, и другому когти по своей природе препятствуют. Все это произошло при возникновении в силу необходимости, ибо землистое вещество, стремящееся к выходу, становится частями, пригодными к бою: устремившись наверх, оно произвело твердость или величину клюва, притекая вниз - шпоры на ногах или большие и сильные когти. Одновременно же в том и в другом месте каждого из этого оно не производит, так как природа этого выделения, разорванная на две части, становится слабой. У других оно сообщает длину ногам. У некоторых вместо этого выполняет промежутки в ступнях, и вследствие этого, по необходимости, плавающие птицы одни просто становятся веслоногими, у других хотя пальцы все разделены, но к каждому приращено как бы весло, проходящее непрерывно через всю ступню. Итак, по необходимости это возникает в силу указанных причин, а в отношении цели они имеют такие ноги ради их образа жизни, чтобы, живя на воде и не пользуясь крыльями, иметь ноги, пригодные для плавания. Что весла для плавающих, то плавники для рыб; поэтому если у одних повредятся плавники, а у других промежутки между пальцами, плавать они уже не будут. Некоторые птицы длинноноги. Причина тому - их болотный образ жизни: ведь инструменты производятся природой для действия, а не действие - для инструментов. Так как болотные птицы не плавают, они не веслоноги, а так как жизнь их проходит в топком месте, у них длинные ноги, длинные пальцы и большинство из них имеет больше суставов на пальцах. Так как они не принадлежат к хорошим летунам, а все части состоят из одной и той же материи, то пища, предназначенная для хвоста, была потрачена на ноги и их увеличение. Поэтому во время полета они вместо хвоста пользуются ногами, именно они летают, вытянув ноги назад; в таком виде ноги становятся для них полезными, иначе они мешали бы. Некоторые же летают, прижимая короткие ноги к животу: в таком положении им ноги не мешают, а хищным даже помогают захватывать добычу. Из птиц, имеющих длинную шею, одни, у которых она толще, летают, вытянув шею, а у кого она тонкая и длинная, - согнув ее, так что, если они налетают на что-нибудь, их шея, благодаря прикрытию, менее повреждается. Седалищную кость имеют все птицы, но в таком виде, что может показаться, что ее нет, а есть два бедра и это - вследствие ее большой длины, так как она протягивается до середины живота.[163] Причина та, что животное это двуногое, но не выпрямленное; если бы так было, как у людей или четвероногих, т.е. от седалища шла короткая седалищная кость и за ней сейчас же нога, животное не могло бы стоять прямо. Человек - существо выпрямленное; у четвероногих вследствие тяжести служат подставкой передние ноги; птицы же, невыпрямленные существа вследствие своей карликообраэной природы, не имеют передних ног, а вместо них имеют крылья. Взамен этого природа, создав длинную седалищную кость, сделала опору по середине; отсюда она подставила ноги, чтобы, уравновесив тяжесть с той и с другой стороны, дать им возможность ходить и стоять. Итак, по какой причине птица, будучи двуногой, не выпрямлена, сказано; а почему ноги их лишены мяса, причина этому та же, что и у четвероногих, а об этом сказано раньше. Все птицы имеют четыре пальца, как веслоногие, так и расщепленноногие. Относительно ливийского страуса мы разберем вопрос ниже, почему он двупалый, вместе с другими уклонениями от птичьего рода. У птиц - три пальца впереди, а один - позади, вместо пятки. И у длинноногих палец этот отстает в длине, что имеет место, например, у крекса.[164] Большего числа пальцев птицы не имеют. У всех остальных птиц расположение пальцев такое же; только вертихвостка[165] имеет два пальца назади и два впереди; причина та, что тело у нее менее наклонено вперед, чем у прочих. Тестикулы имеют все птицы, но только внутри; причина этого будет выяснена в книгах "О возникновении животных".

13
Итак, внешние части у птиц существуют в вышеуказанном виде, а у рода рыб они отсутствуют еще в большей степени: у них нет ни ног, ни рук, ни крыльев (причина этого изложена раньше), но от головы до хвоста все представляет сплошное тело. Хвост же не все рыбы имеют одинаковый, но одни - схожий друг с другом, а некоторые (плоские рыбы) - с шипом и длинный, потому что прирост оттуда идет в ширину, как, например, у гнюсов, триногов и других подобных селахий.[166] У одних рыб этого рода хвост с шипом и длинный, а у некоторых-мясистый и короткий, по той же причине, как у гнюсов: ведь нет никакой разницы, будет ли он коротким и более мясистым или длинным и без мяса. Что касается морских лягв,[167] то у них замечается обратное: так как передняя широкая часть их не мясиста, то все взятое отсюда мясо природа поместила назад и на хвост. Рыбы не имеют отдельных конечностей, так как по определению их сущности природа их предназначена для плавания, а природа ничего излишнего и напрасного не делает. Так как по своей сущности они-животные с кровью, то для плавания они имеют плавники, а вследствие того, что не ходят,-не имеют ног; ведь прибавление ног годится для движения по суше. Иметь же одновременно четыре плавника и ноги или другие подобные конечности невозможно, так как они - животные с кровью. Но кордилы, имея жабры, имеют и ноги.[168] Не имея плавников, они имеют хвост - мягкий и широкий. Рыбы, не принадлежащие к широким, какими являются гнюс и тригон, имеют четыре плавника: два - спереди, два - сзади. Больше четырех никто не имеет, иначе они были бы бескровными. Передние плавники имеются почти у всех рыб; задние же у некоторых длинных и толстых рыб отсутствуют, например, у угря, гонгра и кестрея, - того рода, который живет в озере у Сиф.[169] Рыбы, вытянутые в длину и более змеевидные, например, мурена,[170] совсем не имеют плавников, а двигаются извивами, пользуясь водой так же, как змеи землей, ибо змеи плавают таким же способом, как и ползают по земле. Причина того, что змеевидные рыбы не имеют плавников,-та же, что и безногости рыб; основание для этого изложено в книгах "О передвижении и о движении животных". Может быть, они плохо двигались, движимые своими четырьмя частями, ибо, если плавники расположены близко друг от друга, они будут двигаться с трудом, как и в том случае, если плавники расположены далеко, вследствие большого промежутка. Если же двигательных частей у. них будет больше, они уже не могут быть животными с кровью. Та же причина относится к рыбам, имеющим только два плавника: эти рыбы змеевидны и крайне длинны, и вместо двух плавников пользуются сгибанием тела. Поэтому они ползают и живут долгое время в сухом месте, и одни начинают трепыхаться не сразу, другие, близкие к сухопутной природе, в меньшей степени. Что касается самих плавников, то у тех, у кого их только два, они помещаются спереди, поскольку не препятствует этому ширина. Те, кто их имеет, имеет у самой головы вследствие того, что место, которым они передвигались бы вместо плавников, не имеет достаточной длины,[171] так как тело подобных рыб вытянуто к хвосту. Скаты и им подобные плавают с помощью краев широкого тела, заменяющих им плавники. Гнюс и лягва имеют передние плавники внизу вследствие ширины верхней части, а задние - у головы, ибо ширина не мешает им двигаться, но взамен своего верхнего положения они меньше передних. Гнюс же имеет у хвоста два плавника, а вместо двух других пользуется широкой частью, именно обоими полукругами, как двумя плавниками. Относительно частей и органов чувств на голове сказано раньше. Как нечто особое по сравнению с другими животными с кровью рыбы имеют жабры; по какой причине - об этом сказано в книге "О дыхании". Все, имеющие жабры, имеют для жабр покрышки, а у всех селахий (так как они хрящевые) жабры не покрыты. Причина та, что те рыбы - костисты и крышка у них - костистая, а селахии все хрящевые. Далее, движения у них медленны вследствие того, что они не костисты и не нервозны, а движения костистых быстры, и движение крышки должно происходить быстро, так как жабры назначены по своей природе для выдыхания. Поэтому у селахий происходит замыкание самих отверстий жабр, и нет необходимости в крышке, чтобы оно происходило быстро. Одни из них имеют много жабр, другие - мало; одни - двойные, другие - простые; крайнюю жабру большинство имеет простую. Подробности следует почерпать из вскрытий их и из "Истории животных". Причиной их большого или малого количества служит большое или малое количество тепла в сердце, ибо быстрее и сильнее должно происходить движение у тех, кто имеет больше тепла. А большее количество жабр и двойные жабры обладают этой способностью в большей степени, чем жабры простые, и в меньшем количестве. Поэтому некоторые рыбы, имеющие жабры в меньшем количестве и менее сильные, могут жить без воды продолжительное время, например, угорь и змеевидные рыбы, так как они не нуждаются в сильном охлаждении. Имеются различия и в отношении рта. У одних он выступает прямо и вперед, у других помещается на нижней стороне, примеры: дельфины и селахоподобные,[172] причем селахии схватывают пищу, поворачивая нижнюю сторону кверху. Повидимому, природа устроила это не только для спасения других животных (во время поворачивания селахии, пользуясь их промедлением, другие рыбы спасаются), но и для того, чтобы не потворствовать их прожорливости: легко захватывая пищу, они скоро погибли бы от переполнения. Кроме того, имея круглый и узкий клюв, нельзя его широко раскрывать. Далее, из тех, которые имеют рот спереди, у одних он в виде широкой щели, у других вытянут в острие; у плотоядных он широко раскрыт, как у имеющих остроконечные зубы, так как сила их заключается во рту; у неплотоядных-узок. Кожа у одних - чешуйчатая (чешуйка вследствие блеска и тонкости отделяется от тела), у других - шероховатая, как урины, бата[173] и подобных им; реже всего - гладкая. Селахии не имеют чешуи и шероховаты потому, что они хрящевые, так как землистое вещество природа истратила на кожу. Тестикул ни одна рыба не имеет ни снаружи, ни внутри; не имеет их также ни одно безногое животное, следовательно, и змеи. Проход для выделений и для целей воспроизведения, так же как у всех яйцеродящих и четвероногих,-один и тот же вследствие того, что мочевого пузыря у них нет, и жидкого выделения не образуется. Итак, род рыб отличается от прочих животных указанным образом; дельфины же, фалены и все подобные из китов жабр не имеют, а имеют, как животные, обладающие легким, трубку: забирая ртом морскую воду, они выпускают ее через трубку. Ведь им необходимо набирать воду, так как их пища содержится в воде, а набрав воду, - необходимо ее выпустить. Жабры нужны тем, которые не дышат; по какой причине, об этом сказано в книге "О дыхании"; невозможно одновременно дышать и иметь жабры, а для выхода воды они имеют трубку. Последняя лежит у них перед мозгом, иначе она отделяла бы его от позвоночника. Причина, почему они имеют легкое и дышат, - та, что большие животные нуждаются в большем количестве теплоты для движения; поэтому в них заложено легкое, полное кровяной теплоты. Животные эти в известном отношении наземные и водные, ибо воздух они получают, как наземные, а безногие берут пищу из воды - как водные. И тюлени, и летучие мыши - потому, что они относятся и к тем, и к другим: одни - к водным и наземным, другие - к птицам и пешим животным, причастны обоим родам и ни к одному в частности. Тюлени, если их рассматривать как водных животных, имеют ноги; как сухопутных - плавники (ибо задние ноги они имеют совсем рыбьи, кроме того, зубы остроконечные и острые); и летучие мыши имеют ноги, как птицы, а как четвероногие - не имеют их; они не имеют ни хвоста четвероногих, ни птичьего, подобно тому, как и птицы не имеют хвоста четвероногих, но как пешие животные-у них нет и птичьего. Происходит это с ними в силу необходимости: они ведь имеют кожаные крылья, а ни одно летающее не имеет птичьего хвоста, не имея расщепленных перьев, так как из подобных перьев образуется хвост птицы. А хвост четвероногих, если бы он был у птиц, служил бы только помехой.

14
То же самое относится и к ливийскому страусу: одно он имеет от птицы, другое -от четвероногого животного. Поскольку он не четвероногое, он имеет перья; поскольку не птица, он не взлетает в высоту, и перья его, похожие на волосы, непригодны для летания. Далее, как четвероногое он имеет верхние ресницы, и голова его, как и верхняя часть шеи,- гола, так что ресницы его имеют больше волос; как птица он снизу оперен; и как птица-двуног, а двукопытен-как четвероногое, так как он имеет не пальцы, а копыта. Причина заключается в том, что величину он имеет не птицы, а четвероногого, ибо величина птиц, вообще говоря, должна быть самой малой, так как нелегко, поднявшись вверх, двигать большую массу тела.
Итак, относительно частей, по какой причине каждая из них существует, сказано обо всех животных в отдельности. Рассмотрен это, нам следует по порядку перейти к вопросу об их возникновении.

ПРИМЕЧАНИЯ
Содержание. Глава 1. Внутренности яйцеродящих четвероногих. Глава 2. Желчь. Глава 3. Сальник. Глава 4. Брыжейка. Глава 5. Внутренние части бескровных животных, относящиеся к питанию. Зубы и язык. Пищеварительный тракт мягкотелых. Чернильный мешок. Пищеварительный тракт мягкоскорлупных и черепокожих. Раковина черепокожих. Морской еж: пищеварительный тракт и "яйца". Тетии, губки, акалефы, морские звезды. Аналог сердца бескровных: митис. Ротовые части и пищеварительный тракт насекомых. Глава 6. Внешние части бескровных. Насекомые: крылья, насечки, жало, ноги. Глава 7. Черепокожие: раковина. Глава 8. Мягкоскорлупные: клешни, хвост, ноги. Глава 9. Мягкотелые: мешок тела, ноги, хоботы, присоски. Глава 10. Внешние части животных с кровью: человека и живородящих. Голова, шея, руки и ноги. Двуногость и четвероногость; их причины; соотношение с карликовостью. Рука человека, ее значение и устройство; ногти. Груди и соски. Половой член. Хвост и седалище. Ноги, копыта, ступни. Глава 11. Внешние части яйцеродящих четвероногих. Язык, уши, челюсти крокодила. Шея, хвост. Глава 12. Внешние части птиц. Перья, шея, клюв, грудь, крылья, шпоры, когти, ноги, особенности их строения. Глава 13. Рыбы. Хвост, плавники, жабры, рот, чешуя. Особенности китообразных. Промежуточные формы: тюлень и летучая мышь. Глава 14. Страус как промежуточная форма.

[118] Костистые рыбы имеют мочевой пуэырь, так же как амфибии и рептилии. Аристотель, очевидно, недосмотрел его.
[119] Белый налет, покрывающий извержения рептилий и птиц, состоит из мочевой кислоты. Сосуды, о которых упоминает Аристотель, конечно, не кровеносные, которые прежде всего приходят на ум современному читателю.
[120] В Греции водится гадюка песчаная (Vipera ammodytes), которая прямо рождает живых детенышей; гадюка обыкновенная (V. berus) откладывает яйца, из которых сейчас же выходят развитые змейки.
[121] Сальник имеют только млекопитающие.
[122] Аристотель не связывал продукцию желчи с печенью. В «Истории животных» (I, 17) он пишет: «печень по большей части и у большинства животных не имеет желчи, у некоторых же она на ней имеется... Случается это и у жертвенных животных, например, в известном месте Халкидики на Эвбее овцы не имеют желчи, а в Наксосе почти все четвероногие имеют ее в таком количестве, что чужестранцы, приносящие жертвы, поражаются, думая, что это предзнаменование для них, а не то, что такова их природа». Следует заметить, что у Аристотеля нет особого термина для желчного пузыря и слово χολή, желчь, обозначает как желчь in situ, в пувыре, так и разлитую в кишечном канале. Считать кишечную желчь за продукцию печени, излившуюся в кишку, как считают теперь, он, конечно, не мог, так как желчный проток был в то время неизвестен.
[123] Какую рыбу разумел Аристотель под названием амия, не выяснено. Существуют: Scomber amia L. и Lichia amia Cuv., относящиеся к сем. Scombridae, макрелевых.
[124] Читать надо: желчного пузыря.
[125] Таковы, вероятно, были наблюдения врачей при ранах живота, которые могли случаться нередко в сражениях.
[126] Анаксагор из Клазомен (500—428)—греческий натурфилософ, наставник Перикла, впоследствии изгнанный из Афин за безбожие. Он признавал в природе материальное начало в виде бесконечного количества мельчайших частиц всех существующих предметов (например, воды, эолота, мяса, кости и т. д.), так называемый «семян вещей» или «гомеомерий», и устроющий «раэум». Вначале «все было перемешано, — разум все привел в порядок». Сочинение Анаксагора о природе было очень распространено в Афинах, указание на что имеется в «Федоне» Платона; до нас оно не дошло, и сведениями о его учении мы обязаны главным образом указаниям Аристотеля.
[127] Какой орган разумел Аристотель под названием митис (μέτις), не вполне ясно. В «Истории животных» (IV, 1) он говорит: «Внутренностей ни одно мягкотелое не имеет, кроме той, которую называют митис и находящегося на ней чернильного мешка». Очевидно, это было общеупотребительное название (головоногих, ведь, употребляли в пищу, стало быть, потрошили). Коментаторы предполагают, что это была печень.
[128] Маком (μήκων) греки называли печень улиток, темнокоричневый сок которой похож на маковый сок. Греки и римляне употребляли в пищу Яблоновых улиток (Helix pomatia) так же, как теперь французы; римляне даже разводили их в особых вивариях.
[129] Лепада (λέπας) patella, блюдечко.
[130] Под тетиями (τήθυα) следует подразумевать по всей вероятности асцидий. См. ниже.
[131] Сложный жевательный аппарат морских ежей, состоящий из пяти зубов, получил впоследствии название «Аристотелева фонаря» вследствие его сходства с фонарем в память того, что Аристотель первый упоминает о нем.
[132] Так называемые «яйца» действительно представляют собой гонады, т.е. яичники или семенники. Что Аристотель несколькими строками ниже оспаривает это положение и доказывает, что это жировики, в этом нет ничего удивительного, так как яйца морских ежей микроскопической величины. Что разумел Аристотель под черным веществом, рассыпанным кучками, не выяснено.
[133] Πиррейский пролив отделяет остров Эвбею от Аттики.
[134] Если перевести на современный язык, то Аристотель хочет сказать, что у ежа имеется лучевая симметрия тела, а устрица соответствует одной дольке шара.
[135] Франциус замечает: «Это доказательство, что морской еж должен иметь именно пять яичников, вряд ли кому доставит чувство удовлетворения» (стр. 309). Положение это, особенно, если иметь в виду современного зоолога, оспаривать трудно, но, отрешившись от наших познаний по этой части и разобравшись в ходе самого доказательства, нельзя не отметить, что построено оно мастерски. Основная посылка базируется на широком сравнительно-анатомическом усмотрении: морского ежа можно рассматривать как совокупность несимметричных устриц. Вытекающие из этого возможности подвергаются диалектическому обсуждению; неприемлемое отвергается по соображениям, связанным с действительностью, и получается определенный результат. Убедить нас это доказательство не может, но остроумие и четкость его могут доставить известное чувство удовлетворения.
[136] См. прим. 130.
[137] Это положение: «Ибо природа переходит непрерывно от тел неодушевленных к животным через посредство тех, которые живут, но не являются животными, таким образом, что одни совсем мало отличаются от других вследствие их близости друг к другу» представляет собой сжатую формулировку общего биологического закона, установленного Аристотелем и известного под названием «стуπенеобразного расположения существ» или «лестницы существ». Наиболёе длинное изложение его находится в «Истории животных» (VIII, 1, 588 Ь, 4). Ввиду важности вопроса я приведу указанное место: «Таким об разом, природа постепенно переходит от предметов неодушевленных к животным; так что вследствие непрерывности скрывается граница их. Ибо за родом неодушевленных тел следует прежде всего род растений, и из них одно отличается от другого тем, что кажется более причастным жизни, род же в целом по сравнению с прочими телами, кажется почти что одушевленным, а по сравнению с животными—неодушевленным. Переход от растений к животным непрерывен, как об этом было сказано ранее: ведь, относительно некоторых живущих в море можно усомниться, животные это или растения, ибо они прирост ют и, после отделения, многие из них погибают, например, пинны прирастают, а солены, если их вытащить, не могут жить; вообще же весь род черепокожих похож на растения по сравнению с передвигающимися животными. И относительно ощущений, одни из них не обнаруживают ни одного, другие— в слабой степени. Природа тела у одних мясная, например, у так называемых тетий и рода акалеф; губка же совершенно похожа на растения. Всегда одни имеют больше жизни и движения по сравнению с другими на очень малую величину. И то же самое в отношении жизненных действий, ибо у растений, кажется, нет иного дела, кроме как производить другие, у тех, которые возникают ив семян; равным образом и у некоторых животных, кроме порождения, нельзя найти другого дела, поэтому такого рода действия общи всем. Когда же привходит ощущение, жизнь их получает различие и в отношении совокупления вследствие наслаждения, и в отношении родов и выкармливания детей. Одни просто, как растения, в известные времена года производят свойственное им размножение, другие заботятся и о пище для детей; когда же выкармливание закончено, они отделяются и не имеют уже с ними никакого общения; некоторые же, более разумные и обладающие памятью, больше и более общественным образом занимаются потомками. Если одну часть жизни составляют их действия, касающиеся деторождения, другую относящиеся к пище, ибо на эти два дела направлены все их заботы и жизнь. Пища же различается больше всего в зависимости от материи, из которой они состоят, так как от нее идет рост каждого согласно природе; то, что согласно с природой, приятно, а все существа преследуют наслаждение, согласное с природой».
Учение о постепенном повышении организации находит конкретное применение в книге «О душе». Современное представление об эволюции — постепенном развитии органических форм во времени — было чуждо Аристотелю: формы все существуют одновременно и, согласно его учению о вечности мира, они должны быть вечными. Они могут исчезать в известных местах земли в результате геологических изменений и катастроф (о которых говорится в «Метеорологии»), а затем вновь появляться в других местах, бывших ранее необитаемыми. Так можно представить воззрение Аристотеля. Ясно, что его нельзя считать «предшественником Дарвина», как вошло в обычай говорить об Эмпедокле, но история биологии показывает, что в деле развития эволюционного учения Аристотель сыграл гораздо большую роль, чем Эмпедокл с его беспочвенными фантазиями. Его учение о постепенном повышении организации было подхвачено в XVIII веке и нашло, между прочим, свое непосредственное продолжение в «лестнице существ» швейцарского натуралиста Бонна (Bonnet), столь популярной в XVIII веке. И первое действительно научное эволюционное учение Ламарка (который и сам много занимался вопросом о высоте организации) сводилось к превращению ряда одновременных форм с постепенно повышающейся организацией в генетический ряд. (См. мою статью «Ламарк» в первом издании «Философии зоологии», М., 1911.)
[138] Ввиду малых указаний трудно решить, каких животных обозначают эти названия. Кювье, против Линнея и Палласа, утверждал, что голотурия не сальпа. Возможно, что голотурия то, что мы и сейчас называем этим именем. Легкое скорее может быть сальпой.
[139] Эпипетрон (επίπετρον)— буквально растущее на скалах. О нем упоминает Теофраст, говоря, что оно никогда не цветет и может долго жить без земли («Ист. раст». VII, 8). Его определяли как Sedum rupestre L. или Amplexicaule Dc. (Fraas). Парнасс — гора в Средней Греции, недалеко от Дельф, посвященная Аполлону и музам.
[140] Уже из этого описания видно, что тетия действительно асцидия; более подробное описание имеется в «Истории животных» (IV, 6).
[141] Как видно из подробного описания в «Истории животных» (IV, 6), акалефы Аристотеля — актинии.
[142] Μитис, см. прим. 127.
[143] Иул, Julus Sp., многоножка. Подобные иулу животные — те, которые свертываются кольцом, о чем идет речь дальше.
[144] Название «насекомые» представляет буквальный перевод греч. εντομαι, что значит «имеющие надрезы или насечки». У нас первоначальный смысл слова как-то исчез и не вызывает определенных ассоциаций, но для Аристотеля это название выражало сущность рода, поэтому, говоря о насекомых, он часто упоминает о насечках.
[145] Мелолонты (μελολόντα) обозначают у Аристотеля не одного майского жука, как теперь, но и других жуков. Элитра (έλυτρον)—покрышка. Этот научный термин, как и ряд других, перешел к нам из разговорного или литературного греческого языка; Аристотель, как правило, своих названий не выдумывал. ~
[146] Кантары, κανθαροι, как видно из «Истории животных» (V, 19), жуки-навозники. (Atechus sacer).
[147] Акридами Аристотель называет всех прыгающих насекомых: кузнечиков и сверчков.
[148] Определить, какие известные в настоящее время виды ракообразных относятся к 4 родам Аристотеля, с точностью нельзя, хотя вопросом этим занимались такие авторитетные ученые, как Кювье и Мильн-Эдвардс. Вина в этом лежит в значительной степени на самом Аристотеле, так как в описании некоторых форм у него встречаются противоречия. Это относится прежде всего к карабам, которые, как и прочие формы, описываются и здесь, и в «Истории животных». По некоторым указаниям (шероховатость тела, отсутствие клешней) сюда можно отнести лангусту (Palinurus rulg.), но в других местах определенно указывается, что карабы имеют клешни (в чем читатель убедится ниже), а лангуста клешней не имеет. Тогда может быть сюда следует отнести омара (Homarus vulg.)? Но омар вместе с речными раками хорошо укладывается в род астаков (Astaci). Вопрос остается нерешенным, хотя Кювье, Мильн-Эдвардс и Франциус склонны все-таки считать карабом лангусту. Не вызывает сомнений род каркинов; сюда несомненно относятся короткохвостые раки—крабы. Что касается карид (без клешней с большим количеством ног), то сюда относили и сквиллу (Squilla mantis, рак-богомол), и креветок (Palaemon Sp.) (подробно у Meyer. Aristoteles Tierkunde, 237 и сл.).
[149] Сепии и тейтиды принадлежат к десятиногим; Аристотель говорит, что у них 8 ног, выделяя две длинные из прочих и называя их хоботами, что будет видно ниже.
[150] Повидимому, здесь дело идет о каких-то повязках из пальмовых листьев (σαύρα), которые применялись при вывихах.
[151] Этот осьминог — Eledone moschata.
[152] Здесь явная ошибка, так как плавника осьминоги не имеют.
[153] Срастание шейных позвонков бывает (например, у неполнозубых и некоторых других), но у указанных животных его нет; очевидно, Аристотель не видал их скелетов и судил по общему впечатлению твердости и малой гибкости шеи.
[154] Если раньше Аристотель говорил (прим. 20) о восходящем ряде в организации животных, здесь он идет обратным путем и показывает, как путем усиления землистого начала и уменьшения теплоты можно от животных с высшей организацией перейти к низшим, а отсюда к растениям. Считать этот путь характерным для воззрений Аристотеля, как это делает Франциус, говоря: «Мы имеем дело с прогрессивной метаморфозой, Аристотель—с регрессивной» (315), конечно, не правильно и вызвало в свое время критику Ю. Б. Мейера (Aristot. Tierkunde, 493 и сл.). Так как Аристотель идет не историческим путем эволюционного учения, а изображает идеальную метаморфозу животного, то для него одинаково возможно начинать с человека или им оканчивать; только в одном случае principium comparationis будет душа, в другом — материальное начало. Интересно отметить, что и Ламарк в «Философии зоологии», обосновывая свое эволюционное учение, говорит сначала о «деградации существ» и на конкретном материале проводит ее по всем известным в то время ступеням животного царства.
То, что Франциус говорит в том же примечании немного раньше о заслуге Аристотеля в деле создания сравнительной анатомии, следует привести целиком для восстановления правильной исторической перспективы. Франциус писал в 1853 г., в эпоху Кювье, Иоганна Мюллера, Оуэна, гораздо более близкую к Аристотелю, чем сравнительная анатомия наших дней, ведущая начало от Дарвина и Гегенбаура и заставившая основательно позабыть прошлое: «Мы видим из этого места, что Аристотель вполне охватил руководящую идею сравнительной анатомии. Мы должны именно хорошо различать сравнительную анатомию и зоотомию. Последняя есть описательное расчленение животных, которое учит нас познавать у одного животного за другим один за одним органы, что, однако, ни в коем случае не является сравнительной анатомией. Принцип этой дисциплины, как показывает само название, есть сравнение, и ее цель заключается в том, чтобы путем сравнения найти факты, которые не реализованы как таковые ни в одном животном, но являются некоторым образом только идеальными фактами. Таким путем сравнительная анатомия находит идеальный тип определенного органа и им-то пользуется физиология, а потому должна его знать; также находит сравнительная анатомия не только идеальный тип существующего и ставшего, но также и становящегося, и эта та часть сравнительной анатомии, в которой она рука об руку с историей развития прослеживает процессы образования и развития на идеальном животном, как история развития делает это для данного определенного существа. И это, мы видим, здесь произведено Аристотелем!».
Но Аристотель, вообще говоря, сделал больше, на что Франциус обращал мало внимания: он установил принцип корреляции и рассматривал каждый орган в связи с другими в. связи с материальной основой животного в целом и его образом жизни. Он дал основы сравнительной анатомофизиологии, программа которой по сие время не завершена.
[155] Греч, μαστός обозначает и сосок, и грудь в смысле молочной железы; это нужно иметь в виду во всем дальнейшем изложении.
[156] У львов, как и у прочих кошачьих, сосков больше.
[157] Эрекция, по Аристотелю, вызывается наполнением полового члена пневмой; тот же взгляд мы встречаем в сборнике Гиппократа. Хрящей в половом члене не бывает, но у некоторых животных, например, у собак, имеется кость (os penis).
[158] Все эти животные «сластолюбивы». В подлиннике стоит ίσχνά, что значит худы, тощи; в латинском переводе Didot так и сказано: maera sunt. Но если мы обратимся к месту, на которое ссылается Аристотель (II, 17), там найдем, что раздвоенность языка объясняется «природным сластолюбием», λιχνεία. Очевидно, в рукописи вместо λίχνος было ошибочно написано ισχνός, и Франциус совершенно правильно ставит lustem.
[159] См. прим. 69.
[160] В этом, если читатель помнит, заключается главный признак «большого рода».
[161] Имеются в виду утки, гуси, лебеди.
[162] Веслоногие, στεγανόποδα, лат. steganopodes, у Аристотеля птицы, снабженные на пальцах ног плавательной перепонкой.
[163] Очевидно, Аристотель не разбирался в скелете ног у птиц, считая бедро за седалищную кость, голень за бедро, а пяточно-плюсневую кость за голень.
[164] Какую птицу Аристотель называл крекс (κρεξ), не выяснено.
[165] Вертихвоотка— ωξ, Junx torquilla.
[166] Гнюс, Torpedo Sp.—электрический скат, тригон — trygon pastinaca—морской кот, снабженный на хвостовом плавнике иглой, которой он может наносить раны. Так как электрический скат не имеет иглы и хвост у него короткий и более мясистый, о чем Аристотель сам говорит в следующей фразе, то, весьма вероятно, здесь имеется ошибка в тексте, что правильно указывает Франциус, и вместо νάρκοις; надо поставить что-нибудь другое, например, βάτοις (Myliobatis aquila, орляк, также имеющий шип).
[167] Морская лягва, или морской чорт, Lophius piscatorius, не принадлежит к селахиям; это — костистая рыба, сходная со скатами по внешней форме, что и ввело в заблуждение Аристотеля.
[168] Кордилы (κόρδύλοι), судя по описанию, или головастики (как переводит Франциус), или какие-нибудь хвостатые амфибии; точнее определить нельзя.
[169] Угорь έγχελυς Anquilla; гонгр, γόγγρος, Conger vulgaris, морской угорь. Что касается кестрея, то здесь разумеется не та рыба, о которой говорилось раньше (прим. 111), так как у этой имеются все 4 плавника, но какая именно, неизвестно.
[170] Μурена, σμύραινα, Muraena helena, из сем. угревых, рыба, славившаяся у римлян как самое вкусное блюдо; о ней много рассказывает Плиний.
[171] Фраза эта, надо сознаться, не особенно ясна, и Франциус не без основания предполагает, что это место испорчено. Он предлагает его исправить, выбросив отрицание «не», и переводит: «вследствие того, что место, которое им служит для движения вместо плавников, длинно». Но смысл от такого исправления, на мой взгляд, не улучшается.
[172] Этот отличительный признак служит в настоящее время для характеристики подклассов: Teleostomi — конечноротые и Plagiostomi — πоперечноротые. Пример для первых выбран, конечно, неудачно, так как дельфин не рыба, и сам Аристотель относил его к китам.
[173] Ρина, ρίνη, Rhina squatina, морской ангел, скат ив сем. Ahinidae, рашплей. Бат, βάτος. Raija batis, скат гладкий, орляк. Селахии имеют, как известно, плакоидную чешую.