История Петра сохранилась главным образом благодаря усилиям составителей так называемого «Excerpta Historica» (EH), работавших по указанию Константина vii Порфирогенита (908-959 гг.). Из первоначальных пятидесяти трех тематически организованных томов EH сохранились только четыре: о заговорах или засадах (de insidiis = EI), о добродетелях и пороках (de Virtutibus et Vitiis = EV), о максимах (de sententiis = ES) и о посольствах, одна часть которых была посвящена посольствам различных народов в Рим (de Legationibus Gentium ad romanos = ELGR), другая — посольствам Рима к различным народам (de Legationibus romanorum ad Gentes = ELRG) — и из них, как они теперь стоят, отрывки из Истории появляются только в ELGR, ELRG и, почти наверняка, ES. Стандартное современное издание EH является памятником филологической виртуозности его редакторов Урсула Буассевена, Карла де Боора, Теодора Бюттнер–Вобста и Антона Рооза. Помимо ЕН, грамматический Трактат о синтаксисе приводит две краткие, но важные цитаты из «Истории» (F 2 и 5, ниже).
в Западной Европе репутация самого Петра предшествовала первым печатным изданиям этих текстов, не говоря уже об их отбраковке для отрывков и цитат из «Истории», которые печатались отдельно как фрагменты. Начиная с XII века, студенты, изучающие римское право, сталкивались с именем Петра. Гораздо раньше Петр был известен благодаря своей роли в прелюдии к Константинопольскому собору и в результате своего присутствия на нем. К середине 1500‑х годов «Война с готами» Прокопия была доступна в латинском, итальянском и французском переводах, а в 1533 году появилось первое печатное издание «Варий» Кассиодора. Обе эти работы дают представление о впечатлении, которое Петр произвел на своих современников, и о его роли в качестве посла Юстиниана в Готской Италии. Напротив, 1603 год ознаменовался изданиями ELGR и ELRG, 1827 год — изданиями ES, извлеченными из палимпсеста знаменитым ватиканским библиотекарем Анджело Маи.
Рукопись - Codex Vaticanus Graecus 73 — содержала речи Аристида и «Горгия» Платона. однако Маи признал, что они были скопированы где–то в четырнадцатом веке на страницы, которые уже содержали текст, который он в конечном счете датировал десятым или одиннадцатым веком. Чтобы прийти к этому выводу, Маи разобрал кодекс и, пытаясь облегчить чтение палимпсеста, обработал его пергаментные страницы химическим раствором. Хотя это в конечном счете нанесло значительный ущерб страницам, в краткосрочной перспективе это позволило Маи гораздо лучше понять то, что он обнаружил.
А именно он обнаружил, что в палимпсесте сохранились фрагменты ES, и, сравнивая отрывки ES с текстами, сохранившимися в других рукописных традициях, он стремился определить авторство каждой серии отрывков. Большая часть этих отрывков настолько близко совпадала с Римской историей Диона, что Маи считал их происходящими из нее и, следовательно, он разместил их на основе хронологического порядка их содержания, который простирался до смерти Элагабала. Относительно остальной части, в которой рассматривались более поздние события — конкретно с 238 г. до царствования Константина Великого — он заподозрил, что они были извлечены константиновскими эксцерпторами из утраченной Хроники Иоанна Антиохийского, заметив в подтверждение этого, что отрывок о Диоклетиане выдает христианство его автора. И он выделил эти отрывки под заголовком ΜΕΤΑ ΔΙΟΝΑ ΕΚΛΟГΑΙ ΕΩΣ ΚΩΝΣΤΑΝΤΙΝΟΥ или Post Dionem excerpta ex anonymo usque ad Constantinum, а для нас «Аноним после Диона». Заметив отсутствие в палимпсесте нескольких страниц, которые, как он полагал, содержали материал о Констанции, Маи предположил, что осознание того, что история Евнапия предложит богатый материал из царствования Юлиана, заставило константиновских авторов отложить пока Анонима в сторону. Следует подчеркнуть, что Маи, который читал отрывки из Истории Петра в ELGR и ELRG, не установил никакой связи между Петром и Vat. Graec. 73, где его имя не упоминается.
Только в 1829 году Бартольд Нибур представил пару цитат из «On syntax» и отрывки из «ELGR» и «ELRG» Петра как фрагменты Истории. Кроме того, он использовал тексты, опубликованные после 1603 года — главным образом «Anecdota» Прокопия и «de Magistratibus» Иоанна Лида — и информацию о Петре, сохранившуюся во фрагментах Менандра Протектора, чтобы построить сообщение о Петре, которое в большинстве случаев остается точным.
Нибур признавал, что свидетельства в «On syntax» отодвигают начало событий, рассматриваемых в Истории, от Тиберия, самого раннего упомянутого в «Записках о посольствах» императора, по крайней мере, до Августа, и показывают, что Петр упорядочивал свое содержание по императорам, а не по годам или разделам книг. Что же касается термина «История», то Нибур вслед за Маи полагал, что акцентирование Евнапия на Юлиане было ключевым фактором, стоявшим за решением составителя ELGR бросить Историю Петра в момент пребывания Юлиана на посту Цезаря (ср. ниже, F 215). Наконец, он был уверен, что «Петр создал не более чем бревиарий Диона, насколько это позволяла история [Диона]», и что Аноним Маи был Петром, а не Иоанном Антиохийским. Тем не менее Нибур не включил эксцерпты после Диона из ES в число фрагментов истории Петра. Отрывки из ES, которые предшествуют Анониму Маи в Vat. Graec. 73, и которые Маи назначил Диону, Нибур не упомянул.
Четвертый том FHG Карла Мюллера 1851 года остается сегодня наиболее часто консультируемым собранием свидетельств и фрагментов Bстории. в большинстве случаев он просто воспроизводит Нибура. То же самое относится и к изданию Людвига Диндорфа 1870 года. Роль Мюллера в истории изучения фрагментов Петра отличают две вещи. Одной из них было его решение последовать примеру Маи и напечатать под заголовком «Аноним, продолжающий историю Диона Кассия» тридцать пять отрывков из ES, которые Маи приписал Иоанну Антиохийскому, а Нибур приписал Петру. Это прочно утвердило в сознании большинства ученых неоспоримое существование Анонима, и для тех, кто не читал вступительные комментарии Мюллера с осторожностью, исследование отрывков после Диона в ES отделилось от эксцерптов ES, которые, как полагал Маи, были взяты из трактовки Дионом императорского Рима.
Мюллер выдвинул ряд возражений против ассоциирования Маи постдионовских отрывков с Иоанном и против предположения Нибура о Петре как их авторе. Он спрашивал себя, почему они прекратились на царствовании Константина, когда содержание Хроники простиралось далеко за пределы этого рубежа, особенно если эксцерпты из Иоанна в EV и EI преступили эти пределы? Мюллер также обратил внимание на контраст между лаконичностью Иоанна — чертой, которую он разделял с Георгием Монахом, Малалой и Синкеллом, отрывки из которых не появлялись в ES, — и склонностью Диона к деталям, а также на то, что Иоанн ужал рассказ Геродиана о периоде от Коммода до Гордиана, тогда как в своем описании той эпохи Аноним опирался на другой источник. Более того, поскольку составители ES не имели обыкновения связывать различные исторические труды в единый текст, Мюллер считал маловероятным, что в данном случае они объединили бы отрывки из Истории Петра или, по сути, чьей–либо истории с эксцерптами из истории Диона; скорее всего, работа безымянного автора материала после Диона также должна быть источником отрывков по императорской истории, которые, по мнению Маи были из Диона, а по мнению Нибура из Петра. Он также рассудил, что константиновские эксцерпторы сами не знали о его личности. Если бы они знали его имя, почему бы им не включить его в список? Следовательно, им пришлось использовать неопубликованный текст, который содержал адаптацию таинственного автора Диона от Августа до Элагабала, продолженную тем же Анонимом — для Мюллера христианином, как признали Маи и Нибур — до царствования Константина.
Хотя сторонники связи между отрывками с Иоанном Антиохийским остались — Теодор Моммзен был наиболее заметным среди них — к концу XIX века Георгиос Сотириадис привел столько расхождений между Иоанном и оспариваемыми отрывками в ES, что споры были оставлены. Действительно, за одним несущественным исключением, в последних изданиях Иоанна нет ни одной ссылки на ES.
До Сотириадиса и гораздо менее полно Буассевен тоже выступал против Иоанна Антиохийского. Однако Буассевен также отстаивал мнение Нибура, что отрывки из ES от Августа до Константина взяты из Истории Петра. И Петр, и Аноним были христианами; оба их сочинения простирались от Августа до династии Константина; ни греческий язык Петра, ни неопубликованные отрывки не отличались высоким качеством; записи, явно взятые у Петра в отрывках о посольствах и из «on syntax», разделяли недвусмысленное сходство с историей Диона, очевидное в записях ES, которые касались императорского Рима в период правления Элагабала; и Петр был фигурой, чья известность привлекла бы читательскую аудиторию, несмотря на литературные недостатки его истории и производный характер.
Карл де Боор, находивший конкретные доводы Буассевена в пользу Петра менее чем убедительными, вскоре привел по его мнению гораздо лучшие аргументы для признания Истории Петра источником всей цепочки отрывков от Августа до Константина. Он утверждал, что имя анонима, как и имена всех авторов записей ES, за исключением Евнапия, было утеряно в ходе подготовки палимпсеста, когда писцы отбросили те листы, чьи надписи и украшения делали их тексты слишком трудными для удаления. Он также считал маловероятным существование в собрании императорской библиотеки в Константинополе произведения неизвестного автора, хронологические рамки которого, опора на Диона и стиль совпадали с Историей Петра. Более того — за исключением — де Боор отметил, что из всех известных авторов, вошедших в НЕ, только Петр, не считая Иоанна Антиохийского, освещал римскую историю от Августа до Констанция. Далее он отметил, что составители Суды почерпнули многие исторические статьи из сохранившегося тома EV, содержание которого было ограничено материалами, предшествовавшими императорской эпохе римской истории. Поскольку никаких записей Петра в Суде не появилось, выдержки из его истории, если бы EV включил их в первую очередь, были бы в уже не существующем томе EV, посвященном императорской эпохе. Исходя из этого, фрагменты истории, сохранившиеся в «On syntax» и относящиеся к триумвирату Лепида, Антония и Октавиана, как раз и должны были бы служить отправной точкой для истории Рима, начинающейся с Августа. Наконец, де Боор установил тесное соответствие между F 213 = ELGr 14 Петра и XIII.7.15-28 в «Эпитоме» Иоанна Зонары в качестве явного свидетельства использования Зонарой Петра. Следовательно, не было никакой необходимости предполагать смену источников со стороны Зонары, когда речь зашла о нескольких близких параллелях между Эпитомой и некоторыми из постдионовских отрывков в ES, которые, по мнению Нибура и Буассевена, были взяты из Петра. Здесь де Боор сосредоточился на комментариях Людвига Мендельсона о связи этих отрывков из «Петра и Зонары» с I.36.1-2 в «Historia Nova» Зосима. Хотя он признавал, что природа свидетельств исключает достоверность, де Боор был уверен, что доводы Нибура и Буассевена он усилил настолько, что авторство Петра теперь трудно отрицать на основе тех же самых свидетельств. В то же время в отношении Франца Герреса и Сотириадиса, позиция которых против Петра основывалась на заметных различиях между интересами и характером константиновских отрывков о посольствах, явно взятых у Петра, и анонимных отрывков из ES, он справедливо возразил, что оба ученых игнорировали очевидные расхождения, которые можно было бы разумно ожидать между отрывками о посольствах, в отличие от отрывков о максимах.
Переупорядочение Буассевеном листов Vat. Gr. 73 в ходе работы над подготовкой единственного на сегодняшний день критического издания ES, дало дополнительную причину отказаться от Анонима. он указал на то, что выброшенный лист с именем автора и титулом отрывков от Августа до Константина также содержал отрывки из предшествовавшего им труда в ES и что это была Вавилоника Ямвлиха, а не, как полагал Маи, республиканская часть истории Диона. Кодикологические данные далее показали, что отрывки от Дексиппа до Диона, связный порядок авторов в ES был Дексипп, Ямвлих, оспариваемые отрывки от Августа до Константина, Диодор Сицилийский и Дион. С ним Буассевен сравнил порядок выдержек из сочинений, сохранившихся в ELGR от Дексиппа до Диона: Дексипп, Сократ Схоластик, Петр Патриций, Диодор и Дион. Таким образом, неназначенные фрагменты ES, многие черты которых так близко совпадали с известным об истории Петра, попадали в череду авторов в ES точно так же, как История Петра попадала в цепочку авторов в ELGR.
Издание Буассевена обнаружило еще кое–что: между последним отрывком ES перед строкой «после Диона» не было лакуны, как можно было ожидать в результате выброса листов с именами авторов. Действительно, ES 156 и 157 Буассевена не только занимали в Vat. Gr. 73 одну и ту же страницу, но конец одного и начало другого фактически разделяли одну и ту же строку. Мюллер, как оказалось, был прав, считая один текст, созданный христианином, источником отрывков от Августа до Константина. Его ошибкой было то, что он отверг Петра как автора книги.
Большинство последующих возражений против позиции де Боора/Буассевена либо повторили методологическую ошибку Герреса и Сотириадиса — например, Панайотис Антонопулос — либо, как Санто Маццарино и Дэвид Поттер, полагались соответственно на предполагаемые противоречия между ES и Зонарой в отношении поимки Валериана или смерти Одената. Но какое бы значение эти предполагаемые различия ни имели для дебатов о Петре и Анониме, они в значительной степени зависят от круговых рассуждений о том, как Зонара обращался со своими источниками, и от степени его долга Петру, если он вообще его использовал. Учитывая отсутствие хороших критических изданий Георгия Кедрена и так называемого Синопсиса Сафы (ныне приписываемого Феодору Скутариоту) и времени для размышлений о взаимосвязи источников, лежащих в основе Syntomos Historia, ассоциируемая с Михаилом Пселлом, достоверная критика источников Зонары также преждевременна. В конце концов, этот метод в лучшем случае так же хорош, как и издания текстов, к которым он применяется. С другой стороны, Умберто Роберто и Сергей Мариев выпустили первые научные издания Иоанна Антиохийского. Издание «Хроники Симеона магистра» Стефана Вальгрена выявило недостатки боннского «Льва грамматика» Иммануила Беккера, и в настоящее время существует английский перевод и комментарии к XII.15–XIII.19 «Эпитомы» Зонары. У нас есть еще «Зосим» Франсуа Пашу и «Евнапий» Роджера Блокли.
Заголовки отрывков из Истории Петра в ELGr и ELrG (=T 18-20) упоминают его как Патриция и магистра. Если эти титулы не были анахронично добавлены переписчиком, владельцем или библиотекарем, патриций и магистр сообща установили бы 539-542 гг. как terminus post quem для Истории. Ибо именно тогда, после возвращения в Константинополь из своей третьей посольской миссии в Италию и трехлетнего заключения там по приказу Теодахада в тюрьме (536-539 гг.), Юстиниан назначил его magister officiorum. Хотя из этого нельзя точно сказать, где началась История, поскольку «On syntax» (= F 2) показывает, что История Петра включала события еще 36 году до н. э., представляется разумным учредить возвышение Октавиана после убийства Юлия Цезаря в качестве отправной точки Петра.
Конец Истории Петра определить труднее. Самым надежным руководством к последнему событию является отрывок, явно приписываемый Петру — посольство, посланное в 358 году чамави для переговоров с Юлианом, когда он был цезарем августа Констанция (F 125 = ELGr 16), — что демонстрирует, что Петр имел дело по крайней мере с большей частью царствования Констанция (9 сентября 337-3 ноября 361), слишком долго после смерти Константина Великого, чтобы утверждать, что История достигла кульминации с первым христианским императором и обращалась с его наследниками только как с запоздалыми мыслями.