Петр родился в Фессалонике. В юности он основательно изучил право. Кроме того, в нем сочетались впечатляющие навыки оратора, приятные манеры, достойная уважения служебная этика и — по крайней мере, в глазах его близкого знакомого Иоанна Лида — бескомпромиссная прямота. В довершение всего, рассказывает Иоанн, Петр был предан изучению прошлого и наслаждался возможностью продемонстрировать свои познания в непонятных предметах, порой настолько, что даже Иоанну становилось не по себе. Он был христианином, возможно, монофизитом.
Латынь, которой Петр, должно быть, овладел в ходе своих юридических исследований, наряду с большинством упомянутых качеств и квалификаций помогает объяснить его первое известное назначение в 534 году послом Юстиниана ко двору остготского короля Аталариха и его регентши и матери Амаласунты в Равенне. До прибытия Петра Аталарих умер, и трон занял Теодахад, двоюродный брат Амаласунты. Впоследствии Петр побывал в Равенне по меньшей мере еще два раза, прежде чем был задержан Теодохадом и пробыл в заключении три года (536-539). Обмен на готских посланников, захваченных полководцем Юстиниана Велизарием, в конце концов обеспечил ему свободу и возвращение в Константинополь. Там Юстиниан вознаградил его за службу должностью магистра оффиций, которую он будет занимать до 565 года. Возможно, в этом случае Петр также получил звание Патриция и почетное консульство. Между 551-553 годами он активно участвовал в подготовке Константинопольского собора и присутствовал, по крайней мере, на некоторых его заседаниях. Богатство, целый остров в собственности, обвинения в коррупции и подозрения в организации — якобы по приказу Феодоры — убийства Амаласунты были побочными продуктами положения, престижа и влияния Петра.
«De Magistratibus» Иоанна Лида от 554 или, возможно, 552 года предоставляет terminus ante quem для самого раннего известного литературного произведения Петра, утверждая, что для тех, кто не желает игнорировать преемственность магистров вплоть до наших дней, Петр — непревзойденно великий ум. Иоанн ссылается на трактат Петра о церемониях двора, озаглавленный Περὶ πολιτικῆς καταστάσεως, или «О государственном протоколе», существенные выдержки из которого сохранились в «De Cerimoniis» Константина Порфирогенета. Они подтверждают, что Петр обладал той навязчивой степенью внимания к подробностям, которое требуется от магистра оффиций. в то же время они обнаруживают интерес Петра к историческому характеру его предмета — черта, которая могла задеть отзывчивую струну в Иоанне и которая, несомненно, побудила его восхвалять Петра как «надежного учителя всеобщей истории». Действительно, трудно представить себе, что Петр — как и большинство авторов узкоспециализированных исследований — писал «О государственном протоколе» для кого–либо, кроме людей, подобных ему (и Иоанну), людей, чья одежда, жесты, слова и распорядок дня были написаны по правилам и ритуалам двора и культуры эпохи Юстиниана. «Авторский голос» Петра — это голос магистра officiorum; совершенно немыслимо, чтобы необходимые исследования по государственному протоколу проводились где–либо еще, кроме Константинополя. То, что эта книга сохранилась только в De Cerimoniis, квинтэссенции византийского компендиума на ту же тему, вряд ли случайно.
Очевидно, восхищение Юстиниана Петром было продолжительно, так как между 550-562 годами император поручил Петру ряд посольских миссий, связанных с вопросами, имеющими решающее значение для Рима и Персии. Рассказ Менандра Протектора об одном из них — переговорах, состоявшихся в 561 году по поводу мирного договора между сверхдержавами, — прямо опирается на личное досье Петра о том, что произошло. Замечание Менандра, что он перефразировал греческий язык речей, которые он нашел у него, чтобы сделать его «более аттическим», подразумевает, что то, что Менандр читал, было записью — иногда, как он думал, саморекламой со стороны Петра — а не отшлифованным литературным произведением. Это не обязательно обвинение в адрес Петра в неспособности сочинять речи в классическом стиле и не является ключом к характеру греческого языка в Истории Петра. Менандр также опустил материал в этой «огромной томе», как демонстрирует его предписание для тех, кто заинтересован в оценке счетов по порядку «прочитать данные из коллекции самого Петра». Поскольку сам Петр, как главный римский участник переговоров, не мог записывать подробности происходившего, его «собрание» должно было состоять из совокупности документов, подготовленных его сотрудниками и дополненных его собственными заметками и наблюдениями. Неудивительно, что в этих документах были две черты, которые Менандр считал неподходящими для себя как для историка: многословие и чрезмерное внимание к мелочам». В самом деле, — говорит он, — если бы я написал все, о чем говорится в этом самом пергаменте, то эпического изложения договора мне было бы достаточно для основания огромной истории».
Менандр считает, что Петр умер вскоре после своего возвращения в Константинополь в 562 году, примерно в июле. однако Novella 137 показывает, что он был еще жив 26 марта 565 года. В 566 году появился новый магистр оффиций, Феодор, почти наверняка сын Петра. Кроме труда «О государственном протоколе» Петр оставил после себя, как свидетельствует Суда, второй опубликованный труд — свою «Историю».