Эта глава фокусируется на общественной памяти об Эвридике в Македонии и Греции.
Филипп, сын Эвридики, возможно, создал ее посмертное изображение. Эвридика стала частью памятного великого македонского прошлого. Статуя перед святилищем Евклеи со временем могла превратиться в образ Эвридики. Неграмотные люди могли не делать различия между портретной статуей и изображением из святилища Евклеи.
После поражения Македонии от римлян жители Вергины втихаря захоронили эту и другие статуи из святилища Эвридики. Статуя Эвридики в Филиппеуме в Олимпии имела свою историю. Личные имена могут пробуждать и реанимировать память о людях. Так, юная правнучка Эвридики решила переименовать себя в честь своей прародительницы.
Решение археолога Манолиса Андроникоса о гробнице Эвридики в Вергине породило новый образ и память об этой женщине. Имя гробницы сохранится, даже если будет доказано, что она не принадлежала Эвридике. Совокупность факторов указывает на смерть Эвридики не позднее 346 или 343 года. Она совершила посвящение Евклее в 350‑е годы и после не совершала других публичных действий. Эвридика, вероятно, родилась в последнее десятилетие пятого века, что указывает на долгую жизнь. Она, возможно, уже умерла к моменту произнесения речи Эсхином перед Филиппом в 346 году и, что еще более вероятно, ко времени суда над Эсхином в 343 г., когда он представил афинскому собранию отчет о той самой речи к Филиппу.
Эсхин упоминает вызов Эвридикой Ификрата и предполагает, что многие присутствовавшие могут подтвердить истинность эпизода. Однако, Эсхин не упоминает, что сама Эвридика могла подтвердить его версию. Возможно, Эсхин предполагал, что Эвридика могла подтвердить его заявления, но неупоминание о ней могло быть связано с тем, что к 343 году она уже была мертва. Однако, отсутствие ссылки на Эвридику как на живого свидетеля не является абсолютным доказательством ее смерти до 343 года.
Первым посмертным поминовением Эвридики могли быть ее погребение и гробница. Ни в одном литературном тексте не упоминаются ее погребение. Ни в одной надписи не упоминается ее могила. Царские и элитные македонцы заполнили свои гробницы богатым погребальным инвентарем. Филипп II мог устроить впечатляющие погребение и могилу для своей матери Эвридики.
Манолис Андроникос датировал гробницу Эвридики примерно 340 г. до н. э. Гробница была раскопана в 1987 году и названа «Гробницей Эвридики». Надпись на гробнице не связывает Эвридику с этой гробницей. Фрагменты панафинейских ваз, найденных в погребальном костре, сохраняют имя архонта–эпонима 344/3.3. Архонтская дата не исключает возможность принадлежности гробницы матери Филиппа. Атрибуция затруднена из–за отрывка из Эсхина, который я уже обсуждала.
Проблемы с исчезнувшим контекстом гробниц важны для споров о личности похороненных в Большом кургане в Вергине. Спор сосредоточен на том, был ли Филипп II или Филипп Арридей похоронен в гробнице II. Вопрос о цилиндрическом своде гробницы II важен для идентификации личности погребенных. Те, кто полагает, что останки Филиппа II и его жены были помещены в гробницу II, считают, что внешний вид склепа был доморощенным нововведением. Противники идентификации Филиппа II утверждают, что бочкообразный свод был «импортирован» после походов Александра. Датировка гробницы Эвридики из–за ее свода сыграла решающую роль в дебатах о связи Филиппа II с гробницей II.
Гробница Эвридики — ранняя македонская гробница, отличающаяся от типичных македонских гробниц. Захоронение, связанное с гробницей Эвридики, напоминает гробницу II. Панафинейские вазы, связанные с погребением, датируются до смерти Филиппа. Датировка всей гробницы и захоронения посредством ваз вызывает сомнения в том, что бочкообразный свод является пост–филипповским феноменом.
Гробница Эвридики вызывает вопросы о природе гробницы и захоронения. Некоторые считают гробницу захоронением царственной женщины. Вопрос о связи гробницы с Эвридикой не закрыт. Гробница представляет интерес как мрачная и интересная конструкция. Обсуждение гробницы не прояснит что–либо в ближайшее время. Гробница не опубликована и не обсуждалась на английском языке с 1994 года.
Гробница Эвридики находится в 4 метрах к востоку от гробницы Ромеоса, недалеко от северо–западных ворот города Эги. Гробница расположена в общей зоне группы позднеархаичных, раннеклассических женских захоронений. Захоронения часто интерпретируются как принадлежащие членам царской династии и выполняющим некоторые жреческие функции. Большинство македонских гробниц имели курган, но гробница Эвридики и гробница Ромеоса не имеют покрывающей насыпи. Гробница Эвридики имеет бочкообразный свод, но изначально он был не виден из–за прямоугольной структуры. Внешне гробница выглядела как традиционная гробница–сундук.
Гробница сложена из блоков пористого известняка, стены толще, чем у других македонских гробниц. Гробница содержит прихожую, погребальную камеру и две группы мраморных дверей. План этажа гробницы аналогичен другим крупным македонским гробницам. Южный фасад гробницы покрыт грубой штукатуркой. Перед гробницей построена отдельная каменная стена для защиты от проникновения.
Перед гробницей найдены остатки погребального костра. Дверь гробницы была около метра в поперечнике. Ложе с телом было окружено различными предметами и вазами, включая панафинейские. Практика кремации была распространена среди македонской элиты. Женские кремации известны в Македонии с пятого века. Но домашние костры гробницы Эвридики и гробницы II в Вергине археологически беспрецедентны в Македонии. Костры напоминают погребальный костер Александра для Гефестиона в 324 году.
Захоронения имитируют героические погребения, описанные у Гомера. Кремационные захоронения были недешевы. Коттариди связывает кремационные захоронения с героизацией и утверждениями Аргеадов о происхождении от Геракла.
Вестибюль имеет ширину 4,48 м, глубину 2,5 м и высоту 5,8 м. Оштукатуренные стены имитируют изодомную кладку. Железные гвозди в форме буквы «пи» покрывали свод вестибюля гробницы. Воры проникли в гробницу через блоки в верхней части стены, просверлив прихожую. Раскопщики обнаружили в гробнице два скелета: один на уровне крыши, другой на полу вестибюля. Предполагается, что это останки расхитителей гробниц, возможно, поссорившихся из–за награбленного. В вестибюле был найденеталлический осколок, возможно, от шлема. Шлем мог принадлежать кому–то, погребенному в главном зале, или упасть через отверстие, оставленное грабителями. Царские гробницы в Вергине были разграблены галльскими наемниками Пирра ок. 274 г., но солдаты вряд ли надели бы шлемы при грабеже.
Погребальная камера была покрыта полированной белой штукатуркой, трудно отличимой от настоящего мрамора. В камере был сводчатый потолок, возможно, из синего дерева. Четвертая стена камеры была ионическим фасадом, на первый взгляд мраморным. Камера украшена четырьмя полуколоннами, двумя окнами и дверью с антаблементом. Грабители пытались проломить «дверной проем» железом, но задняя стена сохранила штукатурку и яркие краски.
Несмотря на разграбление гробницы, в главном зале сохранились важные предметы. В северо–западном углу найдены фрагменты ложа из золота и слоновой кости. В зале также обнаружены «трон» и подставка для ног, изготовленные из паросского мрамора. Эти предметы предположительно имитировали хризелефантиновые кушетки и мебель из элитных захоронений. Кремированные останки умерших помещены в мраморный ларец на сиденье трона. Останки завернуты в пурпурную ткань, как и в камере и вестибюле гробницы II (судя по следам пурпура на боках ларца и его крышке). Когда грабители вошли в гробницу, они бесцеремонно вывалили содержимое ларца на пол, оставив ларец на боку на полу, а крышку ларца наискось на сиденье трона прислоненной к одному из подлокотников.
Гробница Эвридики имеет декоративный фасад и картину на задней части трона. На картине изображены Аид и Персефона в колеснице с четверкой лошадей. Композиция картины не сбалансирована, Аид смещен влево, Персефона в центре. Аид и Персефона символизируют проведение умершего в загробную жизнь. Иллюзорная дверь в загробную жизнь, возможно, связана с изображенными на троне божествами подземного мира. Красноватые пятна вокруг фигуры Аида и подлокотники кресла указывают на наличие пурпурной ткани, возможно, балдахина. Древние грабители украли дорогостоящие погребальные приношения, но в комнате сохранились фрагменты золотых украшений и терракотовых ваз. Два приземистых лекифа (фляги для масла), приписываемые художнику из Элевсина, были восстановлены из фрагментов. На западной стене камеры видны следы сундуков, которые когда–то стояли рядом с ней.
Анализ человеческих останков из гробницы пока не опубликован. Андроникос предполагал, что это захоронение женщины, Эвридики. Троны связаны с женскими захоронениями, но эта точка зрения менее распространена. Пол человека, погребенного в гробнице, неизвестен.
В гробнице была погребена женщина, если основываться на других аспектах захоронения. Гробница была частью группы богатых индивидуальных женских захоронений. Гробница датируется более ранним периодом, чем гробница Ромеоса. Возможно, в гробнице были погребены мужчина и женщина вместе. Двойное захоронение кажется менее вероятным, чем единственное женское захоронение.
Среди захоронений в Вергине трудно определить, какие царские, а какие нет. Гробницы Дервени содержали предметы, похожие на найденные в гробницах II и III из Вергины. Качество изображения Персефоны в гробнице I в Вергине несравнимо с другими памятниками Македонии. Три гробницы под Великим курганом, считались особенно вероятными царскими. Женщины, погребенные в группе гробниц вокруг гробницы Эвридики, возможно, исполняли жреческие функции. Гробница Эвридики указывает на человека, имеющего, возможно, царский и героический статус
Вопрос о датировке гробницы Эвридики остается сложным. Гробница была предположительно обитаема царской женщиной после 344/43 г. Панафинейские вазы указывают на захоронение после игр 344/3 г. Фрагменты вазы, приписываемые элевсинскому художнику, могут относиться к 340 г. Точная дата захоронения Эвридики пока не установлена.
Гробница, предположительно датированная 340 годом, вызывает сомнения в принадлежности к Эвридике. Андроникос считает гробницу принадлежащей Эвридике из–за размера, богатства и посвящения Эвридике в Эгах. Филипп имел семь жен, и только Олимпиада может быть исключена из рассмотрения как обитательница гробницы. Есть также жена Пердикки III, мать его сына Аминты, но о ней нет конкретной информации, даже имени.
Вопрос хронологии македонских гробниц зависит от того, возник ли цилиндрический свод локально в Македонии к середине IV века или он начался после завоеваний Александра. Гробница II может быть связана с азиатской практикой, но до Александра, учитывая влияние персидской придворной культуры. Македония находилась под персидским господством в конце шестого и начале пятого веков, что могло повлиять на разработку цилиндрического свода гробницы.
Камерные гробницы были предпочтительной формой гробницы для элиты из–за необходимости найти надежную крышу. Большие гробницы привлекали из–за увеличения количества погребального инвентаря. Греки, возможно, отражали более яркую картину загробной жизни. С царствованием Филиппа II македонцы могли позволить себе класть в гробницы все более дорогие предметы.
Изменение структуры элитных гробниц связано с изменениями в верованиях и ценностях. Определить эти верования и ценностей затруднительно. Стереотипизация гробниц: неразграбленные выглядят как хранилища для подношений, разграбленные — как дома с пустыми комнатами. Фасады гробниц напоминают храмы, отражая центральную роль монархии в культуре элиты.
Македонцы в IV веке интересовались орфическими и другими верованиями о счастливой загробной жизни. Ритуал и знание правильного ритуала были важны для веры в загробную жизнь. Свод македонских гробниц мог иметь религиозное значение, намекая на небесный свод (Plato Phaedr. 347b–c). Гробницы могли быть местами поминовения и перехода из мира живых в мир мертвых. Гробница Эвридики имеет особое отношение к вере в загробную жизнь, гарантированную Персефоной. Гробница отличается от других гробниц своим исключительным дизайном.
Ни одна другая гробница не имеет подобного внутреннего «фасада» гробницы Эвридики. Религиозный аспект гробницы Эвридики связан с загробной жизнью. Гробница Эвридики вызывает воспоминания о переходе из мира живых в мир мертвых. Я скорее хотела бы, чтобы там была Эвридика, и, возможно, так оно и было, но более вероятно, что это была несколько более поздняя личность, вероятно, царственная женщина, важная в свое время, но значение которой для нас утеряно.
После битвы при Херонее в 338 г. Филипп II организовал строительство здания в святилище Зевса в Олимпии. Здание, известное как Филиппеум, сохранилось благодаря писателю римской эпохи Павсанию (5.17.4, 5.20.10). Филиппеум расположен возле святилища Зевса, предка Филиппа и его династии Аргеадов.
Статуи в Филиппеуме были сделаны согласно Павсанию из слоновой кости и золота, но на самом деле были мраморными. Они изображали Филиппа, Аминту III, Александра, Олимпиаду и Эвридику. Статуя Филиппа была в центре, изображения его отца и сына — по обе стороны от него. Две женские статуи были размещены по обе стороны от группы.
Из–за искажения текста Павсания 5.17.4 возникли некоторые вопросы о личности «Эвридики» в Филиппеуме. Мать Филиппа II была не единственной царственной македонянкой Эвридикой. Возможно, была еще одна царская женщина с таким именем. Некоторые думают, что было еще несколько Эвридик, включая последнюю жену Филиппа II. Последняя невеста Филиппа могла быть Клеопатрой, но могла называться и Эвридикой. Ее включение в группу статуй не имеет смысла, так как Филиппеум был династическим памятником. Филипп, вероятно, женился на Клеопатре после Херонеи. У Филиппа еще не было ребенка от Клеопатры, не говоря уже о сыне. Группа представляет собой родословную, созданную в то время, когда царь планировал вторжение в Персидскую империю.
Филиппеум был частью подготовки к вторжению в Персидскую империю, но Филипп умер слишком рано. Место размещения памятника намекает на его происхождение от Гераклидов и связь с богами. Филипп, возможно, приравнивал себя к богам, если в процессии на свадьбе его дочери среди двенадцати олимпийцев было и его изображение (Diod. 16.92.5). Этот жест распространял приравнивание на его родителей и на вероятного наследника престола, включая мать наследника. Статуи, сделанные из хризелефантина, обычно представляли богов, что способствовало уравнению.
Включение Эвридики и Олимпиады в группу говорит о важной роли женщин в представительстве династии. Династические памятники, включая членов семьи, стали обычным явлением во второй половине IV века. Включение женщин–членов династии в такие группы не было само собой разумеющимся. Филипп решил включить двух женщин, несмотря на их неоднозначные фигуры. Эвридика была изображена героиней, несмотря на негативные истории о ней. Ни Олимпиада, ни Эвридика не соответствовали ожиданиям относительно надлежащего поведения женщин в центральной и южной Греции, тем не менее Филипп решил включить их в этот очень заметный памятник. Важно, что он включил, по меркам остальной Греции, своих менее славных родителей, которые жили в гораздо менее блестящий и успешный период в истории Македонии, зато не включил более известных предков, таких как Александр I.
Интересно, что статуи Эвридики (и Олимпиады) не остались стоять в Филиппеуме. Павсаний (5.17.4) сообщает, что к его времени (середина II века н. э.) их статуи были перенесены из Филиппеума в близлежащий Герей.
Павсаний ничего не говорит о том, кто переместил изображения царственных женщин, когда и почему. Тот факт, что каждая статуя стояла на одном конце полукруглого основания, облегчал их перемещение независимо от мотивации. Можно себе представить, почему образ Олимпиады мог измениться в эпоху преемников, особенно после того, как Кассандр, выступавший против Олимпиады, и убивший ее, захватил немалый контроль над Пелопоннесом. Однако трудно понять, почему кто–то в тот период был враждебен Эвридике (или, если уж на то пошло, последней жене Филиппа). Очевидно, если бы общая враждебность к Аргеадам мотивировала того, кто убрал статуи, этот человек убрал бы их все. Гораздо более вероятно, что две статуи были перемещены одновременно и что мотивация была связана с гендерными проблемами, поскольку женские статуи были перенесены в храм Геры, царицы богов.
Эвридика, дочь Сирры, возможно, была известна благодаря своему личному имени. Имя «Эвридика» означает «широкая справедливость» и было бы подходящим для женщины из элитной или царской семьи. В греческой литературе было несколько персонажей с именем Эвридика. Выбор имени для дочери Сирры может быть связан с мифом об Орфее и его жене Эвридике. Однако, в версиях мифа, у жены Орфея другое имя. Происхождение Эвридики, дочери Сирры, было частично линкестийским.
Присвоение имен царским женщинам у Аргеадов могло быть связано с успехами их отца, например, Филипп II назвал своих дочерей Фессалоникой и Европой в честь своих побед (Athen. 13.557d; Steph. Byz. s. v. Thessalonicа). Женщины царской крови могли менять имена или быть известными под несколькими именами, чтобы отметить изменение статуса или достижение. Так, Олимпиада, дочь Филиппа II, могла носить три разных имени в разные периоды своей жизни (Plut. Mor. 401a–b; Just. 9.7.13). Сводный брат Александра мог изменить свое имя, когда становился или стал царем (Аrr. FGrH 156, F 1.1; Diod. 18.2.4; Curt. 10.7.2–7). Смена имени Адеи, внучки Филиппа II от его дочери Кинаны, на Эвридику могла быть связана с браком с соправителем Филиппом Арридеем (Arr. FGrH 156, F 9.23).
Афиней (13.557c) называл иллирийскую бабушку Адеи–Эвридики Авдатой, но фрагмент Арриана (FGrH 156, F 9.22) называет эту же женщину Эвридикой. Называть бабушку Адеи–Эвридики Эвридикой вполне могло быть ошибкой либо самого Арриана, либо Фотия (который является источником этого фрагмента). Тот факт, что одна и та же личность названа двумя разными именами в двух разных источниках, сам по себе не свидетельствует о том, что она носила два имени в разные периоды своей жизни. Возможно, что Филипп решил переименовать свою иллирийскую жену в честь своей матери, однако мать Филиппа, скорее всего, была жива в то время, когда Филипп женился на Авдате. Изменение имени могло быть связано с иллирийской национальностью жены. Брак мог быть инициирован после успешного завершения войны, в которой погиб брат Филиппа.
Адея–Эвридика была необычной женщиной с самобытной историей. Она была дважды Аргеадом (ее мать была дочерью Филиппа II, а отцом племянник Филиппа Аминта, сын Пердикки III) и вышла замуж за Филиппа Арридея, который был умственно или интеллектуально неполноценным. Адея–Эвридика пыталась взять под свой контроль войско и принимала решения за своего мужа. Она произносила речи перед войсками и действовала как регент (Just.14.5.3; Diod. 19.11.1). Ее мать Кинана потеряла жизнь ради этого брака. Армия вынудила генералов Александра принять брак. Независимо от того, сражалась ли она на самом деле в битве, как предположительно сражалась ее мать, она столкнулась с противоборствующей македонской армией и была убита Олимпиадой в ходе смертельной игры, которая разыгралась, когда династия подошла к концу (Diod. 19.11.2–7; Duris ap. Athen. 13.560F).
Эвридика, дочь Сирры, пережила тяжелые времена. Македония превратилась из политической глуши в величайшую державу. Цари Македонии стали успешными полководцами и лидерами. Эвридика сыграла решающую роль в правлении своих сыновей. Благодаря покровительству Эвридики и усилиям ее сына Филиппа II, она стала частью публичного лица династии.
История Македонии — череда неудачных и успешных убийств, претендентов на трон, манипуляций со стороны великих держав и вторжений. Македонская мелодрама затмила важный момент: царство выжило благодаря непреходящей лояльности народа и элиты к династии Аргеадов. Коварная стойкость Аминты III и блестящие способности Филиппа II способствовали возникновению и поддержанию этой лояльности. Действия Эвридики также способствовали выживанию и процветанию наследственной монархии. Наследственная монархия часто выживала и процветала благодаря усилиям нескольких членов семьи, часто нескольких поколений, ради удержания династии на плаву. Женщины нередко играли важную роль династических «рабочих лошадок».
Историческую фигуру Эвридики может помочь понять Пенелопа. Царственные македонские женщины имели сходство с царственными женщинами, изображенными у Гомера. Обстоятельства Эвридики и Пенелопы неодинаковы. Эвридика была настоящей вдовой, а Пенелопа боялась, что овдовела. Александр II стал царем, но Телемах еще не стал. Сексуальная верность Эвридики была под сомнением, а верность Пенелопы не подвергалась подозрениям. Эвридика и Пенелопа, однако похожи, чтобы прояснить ситуацию. Пенелопа перемещается между миром женщин и мужским двором. Она осмеливается противостоять своим врагам–мужчинам, но впечатлена, когда сын приказывает ей вернуться в покои. Отношения Пенелопы и Телемаха сложны из–за перехода сына из мальчика в мужчину. Пенелопа обещала Одиссею не выходить замуж повторно, пока сын не достигнет зрелости. Ее сексуальность часто становится центром повествования, но верность мужу и сыну помогает сохранить наследство и домохозяйство. Пенелопа импровизировала и хитрила, чтобы сохранить стабильность в период нестабильности. Размышление о Пенелопе помогает нам понять роль Эвридики в событиях ее времени: она была одновременно публичной и частная фигура, могущественная и в то же время пассивная, манипулирующая и управляемая; ее репутация ставится под сомнение, но в конечном итоге прославляется.