Книга Пятая. Илида А

[История Илиды].

1. [Первые Цари]. Те эллины, которые утверждают, что Пелопоннис состоит только из пяти частей и что три пятых занимают доряне и одну пятую ахейцы, необходимо должны признать, что илийцы живут в земле аркадян. Коренные жители Пелопонниса — аркадяне и ахейцы: последние, хотя были выгнаны из своей земли дорянами, но не оставили Пелопонниса, и в свою очередь выгнали ионян и заняли их страну, называвшуюся в древние времена Эгиалом, а ныне названную, по имени ахейцев, Ахаиею; (2) но аркадцы продолжают оставаться в своей стране с давних пор до настоящего времени, тогда как в остальных местах повсюду пришлое население. Нынешние коринѳяне — самые поздние из всех пеллононнисцев, и со времени получения ими этой земли от римского царя до настоящего времени прошло всего 217 лет; дриопы пришли в Пелопоннис из Парнаса, доряне из Эты, (3) а илийцы, как известно, переправились сюда из Калидона и других мест Этолии.
Древнейшая история илийцев, по моим разысканиям, была такова. Первым царем этой страны считается Аѳелий, будто бы сын Зевса и Протогении, дочери Девкалиона, У Афелия был сын Ендимион, которого будто бы полюбила богиня Селина, давшая ему 50 дочерей. (4) Более правдопобные сказатели говорят следующее. Ендимион имел жену Астеродию, другие дают ему жену Хромию, дочь Итона, сына Амфиктионова, третьи — Ипериппу, дочь Аркада, от которой он имел трех сыновей: Пеона, Епия и Этола, и дочь Еврикиду. Для решения спора о власти, он устроил в Олимпии состязание в беге, и так как победил Епий, то и получил царство, и от него первые получили название епейцы. (5) Другой брат, Этол, согласился остаться при брате, но Пеон, недовольный своей неудачей, ушел за реку Аксий и дал название стране — Пеонии. О кончине Ендимиона ираклейцы, что у Милита, говорят не так как илийцы: илийцы показывают могилу его в Илиде, а ираклейцы говорят, что он ушел на гору Латм, — и действительно, на Латме есть святилище Ендимиона. (6) У Епия, женившегося на Анаксирое, дочери Корона, не было детей мужского пола: была только дочь Ирмина. В его царствование прибыл сюда из Азии лидиец Пелон и лишил власти господствовавшего в Писее Иномая, сына Алксионова, или, как величают поэты и утверждает молва, сына Ареева; (7) и по смерти Иномая овладел не только Писеей, но и смежной Олимпией, отрезав ее от владений Епия. Этот Пелон, по словам илийцев, первый поставил в Пелепоннисе храм Ерму и этим отвратил гнев сего бога за смерть Миртила.
(8) Между Тем Этол, второй сын Ендимиона, воцарившийся после Епея должен был бежать из Пелопонниса от преследования сыновей Апида, сына Иасонова из Паллантия, за невольное убийство последнего, когда, во время похоронных игр в честь Азана, наехал с колесницей на Анида, и так как Этол бежал за р. Алехой, то тамошние жители, по его имени, стали называться этолами; а власть над епейцами перешла к Илею, сыну Еврикиды, дочери Ендимионовой, и Посидона, — если это правда, — а от Илея и епейцы переменили свое имя и стали называться илейцами.
(9) У Илея был сын Авгей. Почитатели Авгея изменяют имя Илей в Илий и считают его сыном Илия. У этого Авгея было так много коров и коз, что навоз его стад покрывал большую часть страны, которая вследствие этого оставалась невозделанной. Для очищения этого навоза, Авгей приглашает Иракла под условием отделения ему части страны, а может быть и за другую плату. (10) Иракл очистил страну, направив туда течение р. Миния, но Авгей сказал, что это сделано не трудами, а хитростью, и не соглашался отдать условленное, и даже прогнал от себя старшего сына Филея, который говорил, что отец поступает несправедливо со своим благодетелем; а на случай войны с Ираклом сделал разные приготовления и заключил союз с сыновьями Актора и с Амаринкеем. (11) Этот Амаринкей был весьма искусным в военном деле; отец его Питтий был фессалиец, прибывший в Илею к Авгею из Фессалии, и Авгей сделал Амаринкея участником в правлении. Актор был местного происхождения, и вместе с сыновьями принимал участие в правлении Авгея; отец его был Форвант, сын Лапиѳов, мать Ирмина, дочь Епиева, по имени которой Актор основал в Идее город Ирмину.
2. Однако в войне с Авгеем Ираклу не удалось совершить ни одного блестящего подвига; сыновья Актора отличались храбростью и цветущим здоровьем, и соратников Иракла постоянно обращали в бегство. Это продолжалось до тех пор, пока сыновья Актора, полагаясь на объявленное коринѳянами исѳмийское перемирие, пошли на исѳмийские игры, и Иракл засел против них в Клеонах и на дороге убил из засады. Так как виновник убийства оставался неизвестным, то Молина употребила все усилия, чтобы открыть убийцу, (2) и когда наконец это стало известно, елейцы потребовали удовлетворения от аргивян, у которых тогда проживал Иракл в Тиринѳе. Но аргивяне отказали, и елейцы обратились тогда с просьбою к коринѳянам — исключить все аргивское племя от участия в исѳмийских играх, а так как и здесь последовал отказ, то Молина положила проклятие на тех елейцев, которые примут участие. Это проклятие Молины соблюдается и по настоящее время, и ни один елейский атлет не станет участвовать в состязаниях на Исѳме.
(3) Однако есть два рассказа совершенно в другом роде. Одни говорят, что когда коринѳский тиранн, Кипсел, посвятивший в Олимиии золотую статую Зевсу, умер, не успев сделать на статуе надпись о своем пожертвовании, и коринѳяне просили елейцев позволить им сделать надпись своего города, и елейцы не позволили, то коринѳяне настолько остались недовольны, что устранили елейцев от исѳмийских игр. Но если это так, и если елейцы силою устранены от Исѳма, то каким образом сами коринѳяне участвуют в олимпийских играх? Другой рассказ состоит в следующем. У знатного елейского мужа Пролая и жены его Лисиппы было два сына: Филанф и Ламп. Когда они отправились на исѳмийские игры — один для участия вместе с мальчиками в панкратии, другой в борьбе, то еще до начала состязания оказались задушенными, или иначе как умерщвленными; и за это будто бы последовало проклятие Лисиппы на всех елейцев, которые пожелали бы участвовать в исѳмийских играх. Но и этот рассказ нелепый, потому что на олимпийской статуе елейца Тимона, победителя во всех эллинских пентафлах, есть элегическая надпись, указывающая, сколько Тимон получил венков, и почему он не участвовал в Исѳмийских играх. Там говорится: «Посетить же Сисифову землю возбраняла мужу сему распря за убийство сынов Молины». Но об этом довольно.
3. После этого Иракл, собрав войско из аргивян, ѳивян и аркадян, взял Илиду и предал опустошению, не смотря на помощь елейских пилосцов и писеян. Пилосцы позже были наказаны, но писеян спасло от мщения Иракла прорицание из Дельф, которое говорило: «Отец мой возлюбил Пису, мне же отдал Пифо́». Илею и все прочее Иракл передал сыну Авгея, Филею, скорее из стыда, чем по доброй воле; ему же переданы были пленные и сам Авгей, которому он простил.
(2) Между тем, после истребления всех елейцев зрелого возраста, елейские женщины стали молиться Аѳине дать им плодоношение после первого союза, и так как молитва их была услышана, то они поставили храм Аѳины с именем «Матери». Все были так рады, мужчины и женщины, что и место первого союза назвали «Вади» и протекавшую здесь речку назвали также «Вади», на своем местном наречии.
(3) Между тем Филей, устроив все в Илиде, удалился в Дулихию; Авгеи умер от старости, и царство перешло к сыну Авгея — Агасѳену, и внукам Актора, Амфимаху и Фалпию, потому что сыны Актора (Ктеат и Еврит) женились на двух сестрах–близнецах, дочерях оленского царя Дексамена — Ѳиронике, от которой родился Амфимах, и Ѳирефоне, от которой Еврит имел сына Фалпия. (4) Но и Амфимах не остался частным человеком, как и сын Амаринкея, Диор, как это показал Гомер в перечислении илийских кораблей, который говорит, что всех илийских кораблей было 40: половина под начальством Амфимаха и Фалпия, затем 10 кораблей вел Диор Амаринкеев, а остальные десять Поликсен Агасѳенов. Поликсен благополучно возвратился из Трои, и имел сына Амфимаха, — название, данное, мне кажется, из дружбы к Амфимаху Ктеатову, умершему под Илионом, — а от Амфимаха родился сын Илий.
(5) В царствование этого Илия последовало возвращение дорян в Пелопоннис с сыновьями Аристомаха, причем царям дорийским было предсказано — предводителем похода взять трехглазого человека. В то время как они недоумевали, что значит это предсказание, показался человек, ехавший на муле, а у этого человека один глаз был потерян. (6) Кресфонт догадался, что предсказание относилось к этому человеку, и потому доряне привлекли его на свою сторону. Этот человек сказал им вступить в Пелопоннис не сухим путем, через Исѳм, а ехать на кораблях, и советовал переправляться из Навпакта на Моликрий. За этот совет доряне обещали ему дать илийскую землю. Человек этот был Оксил, сын Эмона, внук того Фоанта, который вместе с сынами Атрея разрушил царство Приама; а от Фоанта до Этола Ендимионова прошло шесть поколений. (7) Ираклиды, кроме того, были родня с этольскими царями, так как мать Фоанта Андремонова и мать Илла Ираклова были сестры. А Оксил тогда должен был бежать из Этолии, потому что, играя диском, промахнулся и был причиной невольного убийства. Этого убитого одни называют Фермием, братом Оксила, другие Алкидоком, сыном Скония.
4. Но есть и другой рассказ об Оксиле: будто он опасался, что сыновья Аристомаха, увидевши плодородную и всюду возделанную Илиду, не захотят дать ему земли, и ради этого повел дорян не чрез Илиду, но чрез Аркадию. Однако, поспешность Оксила овладеть Илидой без боя встретила противодействие со стороны Дия, который сделал вызов — не подвергать опасности все войско и решить спор, выбравши по одному воину с обеих сторон; (2) и когда это было принято, выступили: от илийцев стрелок Дегмен, от этолов искусный пращник Пирехм. Победил Пирехм, и царство досталось Оксилу. Оксил оставил древних епейцев на своих местах, но вместе с ними поселил этолов под условием передела земли; он же установил святыню Зевсу, сохранил древние обычаи в почитании местных героев и особенно поминание Авгея, каковой обычай существует и доселе, Говорят еще, что он убедил тех поселян, (3) которые жили не далеко от городской стены, переселиться в самый город и таким образом увеличил и население и богатство Илиды.
Получив предсказание из Дельф — пригласить на поселение одного из потомков Пелона. Оксил ревностно принялся разыскивать и нашел такового в лице Агория, сына Дамасия, внука Пенфила, правнука Ореста. Вместе с Агорием, переселившимся из Ахейской Елики, приведена была небольшая часть ахейцев. (4) Жена Оксила была Пифрия, но более о ней ничего не сообщают. Сыновья Оксила были: Этол и Лаий. Эгол умер еще при жизни отца, и был похоронен в самых воротах, которые ведут в Олимпию к храму Зевса, а погребли его здесь по прорицанию — чтобы тело его лежало ни в городе, ни за городом. Еще и теперь гимнасиарх каждый год совершает поминальную жертву в честь Этола.
(5) После Оксила власть принял сын его, Лаия; но потомки Лаии, по моим разысканиям, не были царями, и так как я не хочу касаться частных лиц, то и опускаю их. Затем впоследствии, Ифит, тоже из потомков Оксила, современник Ликурга, давшего лакедемонянам законы, устроил в Олимпии состязания, возобновил собрания в этом городе и установил священное перемирие на это время. Как долго эти собрания были приостановлены и по какой причине, я изложу, когда буду говорить об Олимпии. (6) Говорят, что Ифит, видя Элладу, терзаемую междоусобиями и опустошительной моровой язвой, пришел к мысли просить у делфийского бога избавления от этих бедствий, и Пиѳия отвечала, что Ифит и илийцы должны возобновить олимпийские игры, а Ифит предложил тогда илийцам приносить жертвы и Ираклу, считавшемуся до того времени враждебным к илийцам. Олимпийская надпись считает Ифита сыном Эмона, но большая часть эллинов считает его сыном не Эмона, но Праксонида. Древние илийские памятники называют отца Ифитова тем же именем.
(7) Илийцы участвовали в троянской войне и в делах против мидян, напавших на Элладу. Затем, после многих войн с писеянами и аркадянами за право распоряжаться олимпийскими играми, они вместе с лакедемонянами, но против воли, делали вторжения в Аттику, а затем, спустя не долго, пригласив к союзу аѳинян, мантинейцев и аргивян, ходили войной на лакедемонян. (8) Вовремя нападения на Илиду царя Агида и предательства Ксении, они победили лакедемонян в самой Олимпии, обратили их в бегство и выгнали из самой ограды храма. Впоследствии они прекратили войну с лакедемонянами на условиях, о которых я сказал раньше, когда говорил о Лакедемоне. (9) Во время посягательства на Элладу Филиппа, сына Аминты, илийцы, измученные партиями, пристали к лакедемонскому союзу, однако в сражении при Хереоне но пошли на эллинов; в походе Филиппа на Спарту участвовали по старинной ненависти к лакедемонянам, а по смерти Александра они вместе с другими эллинами воевали против македонян и Антипатра.
5. Впоследствии власть над Илеей захватил Аристотим, сын Дамаретов, внук Этимонов, которому помог устроить нападение македонский царь Антигон, сын Димитриев; но правление Аристотима, продолжавшееся 6 месяцев, было свергнуто заговором Хилона, Елланика, Ламнида и Килона, который собственноручно убил тиранна, припавшего к жертвеннику Зевса. Таковы были военные действия илийцев, на сколько это возможно изложить вкратце.
(2) [От Мессинии до Олимпии]. Из предметов, достойных удивления, Илида представляет, во первых, виссон, который растет только в этой части Эллады; во вторых то, что кобылицы жеребятся здесь от ослов не в самой Илиде, а за её границами, будто бы вследствие какого–то проклятия; а здешний виссон, по тонкости, не уступает еврейскому, но не такой желтый.
(3) Если идти от Илей, на. левой стороне при море будет местность, называемая Самик, а направо за Самиком известная Трифилия и в ней город Лепрей. Лепреаты считают себя частью аркадян, но они уже с давних пор подвластны илийцам, и если между ними бывают победители в Олимпии, то глашатай называет их «илийцами из Лепрея». Аристофан в своих стихах тоже называет Лепрей илийским городком. В Лепрей ведут три дороги: одна из Самика, оставив реку Анигр влево, другая из Олимпии, третья из Илиды; самая большая длина этих дорог — один день. (4) Название городу дано, говорят, от Лепрея, сына Пиргеева. Рассказывают еще, будто Лепрей заспорил с Ираклом, что он съест не меньше Иракла: будто бы каждый из них в одно и то же время зарезал вола и приготовил ужин; и Лепрей. как обещал, оказался едоком нисколько не слабее Иракла. Но затем он дерзнул вызвать Иракла и к состязанию оружием, и, конечно, был побежден и убит, и похоронен на фигалийской земле, — хотя фигалийцы не могли указать его могилы. (5) Слышал я также, что заселение Лепрея приписывается Лепрее, дочери Пиргея; а иные говорят, что на первых поселенцев напала болезнь лепра (проказа], откуда и произошло название города. По словам лепреатов, в их городе был храм Зевса Левкея, могила Ликурга Алеева и между прочим Кавкона, памятник которого изображал человека, держащего лиру; (6) но при мне не было уже ни этого храма, ни памятника: был только храм Димитры, да и тот построен из сырого кирпича, и без всякой статуи. Не далеко от Лепрея — известный источник Арина, получивший название, будто бы, от Арины, дочери Афарея.
(7) Если повернуть опять на Самик и пройти эту местность, будет река Анигр, впадающая в море. Течение этой реки часто останавливается противными бурными ветрами, которые наносят морской песок и не пускают воду; поэтому, когда этот песок размывается с одной стороны морем, с другой рекою, входить в реку опасно, как вьючным животным, так и людям, особенно пешим. (8) Речка Анигр вытекает из аркадской горы Лапиѳа; при истоках вода ее чрезвычайно вонючая, так что, до впадения известного Акиданта, она не питает решительно никаких рыб, а по впадении Акиданта, вместе с его водами входят в Анигр и рыбы, но люди все–таки не едят их, а едят только пойманных в самом Акиданте. (9) А что Акидант в прежнее время назывался Иорданом, это я слышал только от одного ефесца. Неприятный запах воды Анигра, я полагаю, происходит от той земли, чрез которую он проходит; тоже самое бывает и в тех водах что за Іонией, испарения которых гибельны для человека. (10) Еллины рассказывают, что Хирон, или, по другим, кентавр Пилинор, пораженный стрелой Иракла, омыл в этой воде свою рану, и так как стрела была намазана ядом гидры, то от этого и произошло зловоние р. Анигра; другие говорят, что Мелампод Амифаонов, избавив дочерей Прета от безумия, бросил сюда очищение, и был причиной такой судьбы реки.
(11) В Самике, не далеко от речки, есть известная пещера нимф Анигрид. Если кто страдает сыпью или проказою, молится здесь нимфам и дает им известный обет, соскребает сыпь с большой части тела и входит в реку; поплавав по реке, оставляет в ней свою нечистоту и выходит здоровым и свежим.
6. Если перейти Анигр и идти по прямой дороге в Олимпию, невдалеке будет, на право от дороги, возвышенная местность, а на ней город Самия, которым будто бы этолец Полисперхонт пользовался, как укреплением, против аркадян. (2) Местоположения Арины точно не могли мне указать ни мессинцы, ни илийцы, и говорят совершенно разно. Наиболее вероятно предположение тех, которые думают, что в древнейшие времена, при героях, Самик назывался Ариною, как это подтверждают следующие слова Гомера: «Есть некая река Минийская, в море ввергающаяся, близко Арины». (3) А развалины эти находятся сей час же около Анигра. Относительно переименования Арины в Самик, положим, еще можно спорить, но что Анигр в древности назывался Минийской рекой, это подверждают аркадяне, и всякий поверит, что во время возвращения ираклидов в Пелононнис приморская часть Неды служила границей между Илидой и Мессинией.
(4) Затем, по переходе чрез Анигр, если пройти дальше по местпости, большей частью песчаной и заросшей дикими соснами, налево увидишь за собою развалины Скиллунта. Скиллунт принадлежал тогда к трифилийским городам; во время войны илийцев с писеянами, скиллунтцы открыто приняли сторону писеян и пошли на илийцфв, за что и были изгнаны илийцами из своих жилищ. (5) Впоследствии лакедемоняне отделили Скиллунт от Илей и подарили Ксенофонту, сыну Грилову, когда аѳиняне осудили его на изгнание; а аѳиняне наказали Ксенофонта за то, что он принял участие в походе Кира, величайшего врага аѳинского народа, против персидского царя, расположенного к аѳинянам. Известно, что Кир, сосланный и Сарды, давал деньги Лисандру, сыну Аристокритову, и лакедемонянам на постройку кораблей. За это и последовало изгнание Ксенофонта. Поселившись в Скиллунте, он отделил священный участок, и соорудил здесь Артемиде Ефесской святилище и храм. (6) Скиллунт представляет хорошую охоту на диких зверей, особенно, диких свиней и оленей; чрез скиллунтскую землю проходит речка Селинунт. Илийские путеводители рассказывали что впоследствии илийцы опять присоединили Скиллунт к Илиде, и в олимпийском совете судили Ксенофонта за получение этой земли от лакедемонян, но простили и позволили безопасно проживать в Скиллунте. Немного в стороне от олимпийского храма показывали мне могилу, на которой был памятник с изображением человека; местные жители говорят, что это Ксенофонт.
(7) Если идти из Скиллунта в Олимпию, то, не доходя р. Алѳея, будет высокая обрывистая скала, которая называется Типея (толчея); отсюда илийцы должны сталкивать тех женщин, которые будут пойманы на олимпийских играх или вообще осмелятся перейти Алѳей в запрещенные дни. Однако, по словам илийцеа, такой случай был единственный, именно с Каллипатирой, — другие тоже самое лицо называют Ференикой. (8) Рассказывают, что, лишившись мужа, она переоделась учителем гимнастики [гимнастом] и привела в Олимпию своего сына Писидора для участия в состязаниях. Когда сын оказался победителем, она перескочила решетку, за которой остаются гимнасты, и открылась. Однако, из уважения к её отцу, братьям и сыну, которые все были олимпийскими победителями, судьи отпустили ее без всякой кары, но поставили закон, чтобы впредь гимнасты выходили на состязание голыми.
7. Кто придет в Олимпию, будет иметь пред собою обильные и приятные воды Алѳея, в который впадают семь других замечательных речек, именно: Елисеон, протекающий чрез Мегалополь, вторая река — Вренфеат, вытекающий из мегалопольских земель, третья — Гортиний, протекающий около Гортины, где есть храм Асклипия, четвертая — Вуфаг, вытекающий из Меленеев, и проходящая между Мегалополитидой и Ирситидой, пятая — Ладон из Кдитории, шестая — Ериманѳ, вытекающий из горы того же имени. Все эти реки, впадающие в Алѳей, текут из Аркадии; а из Илей вливается в него один Кладей, но истоки Алѳея не в Илее, а в Аркадии. (2) Рассказывают про Алѳей еще следующее: будто был Алѳей охотник, любивший Арефусу, тоже охотницу; но Арефуса отказала ему в замужестве, отправилась на известный остров Ортигию, что против Сиракуз и там превратилась в источник; а Алѳей от любви превратился в реку. (3) Таково предание об Алѳее и Ортигии. Но я не могу не верить, что воды Алѳея проходят чрез море, и на Ортигии соединяются с источником, ибо мне известно, что это подтверждается и изречением делфийского бога, который, посылая коринѳянина Архию на заселение Сиракуз, говорил между прочим. —
Там за Тринакией на широком море есть Ортигия, где шумит устье Алѳея, сливаясь с источниками звонкотекущей Арефусы.
вероятно, от слияния вод Алѳея и Арефусы, произошло и сказание о любви Алѳея.
(4) Еллины и египтяне, посещавшие Эфиопию что за Сииной, и бывавшие в эфиопском городе Мерое, говорят, что там Нил входит в некое озеро, чрез которое проходит, как чрез сушу и затем впадает в нижнюю Эфиопию, откуда протекает чрез Египет до Фароса и там впадает в море. А в земле евреев я сам видел, что река Иордан проходит чрез так называемое Тивериадское озеро и затем впадает в известное Мертвое море, где и пропадает. Это море имеет свойства совершенно иные, чем другие воды: все живые тела, даже вовсе не имеющие способности плавать, (5) в этом море держатся на воде, а мертвые тела опускаются на дно. От этого там нет никаких рыб, и рыбы бегут оттуда назад в свои воды, как от явной смерти.
Подобно Алѳею бывает и с другой рекой в Ионии: истоки её находятся на горе Микале, но, пройдя находящееся там море, она появляется около Вранхид в пристани, называемой Панорм. Таковы эти достопримечательности.

[История олимпийских игр].

(6) Об олимпийских играх илийские археологи рассказывают следующее. Первый царь на небе был Кронос, и тогдашние люди, называемые золотым поколением, поставили ему храм в Олимпии. Когда родился Зевс, Рея поручила присмотр за ним идейским дактилям, называемым иначе куритами, которые прилили сюда из критской Иды, и их было пять братьев: Иракл, Пеоней, Епимид, Иас и Ида. Во время игр, Иракл, который был старший, вызвал братьев к состязанию в беге и победителя покрыл венком из веток дикой маслины, а этой маслины было такое множество, что даже постели делали из свежих листьев. (8) А дикая маслина принесена Ираклом в Элладу из страны ипервореев; а что ипервореи — люди, живущие за ветром Бореем, первый написал ликийский поэт Олин в гимне к Ахайи, сообщая, что Ахайя пришла в Делос из страны ипервореев, тогда как кимейский поэт Меланоп в своей песне к Опиде и Екаерге, говорит, что они прибыли в Делос из ипервореев раньше еще Ахайи; (9) а Аристей из Проконниса, тоже упоминающий об ипервореях, быть может, успел собрать о них более подробные сведения от иссидонов, до которых он, по его словам, доходил.
И так первая слава в устройстве игр и название их олимпийскими принадлежат Идейскому Ираклу, и так как их было пять братьев, то Иракл установил праздновать их чрез пять лет. Другие, впрочем, говорят, что здесь произошла борьба за власть между Зевсом и самим Кроносом; иные опять — что Зевс установил здесь игры в память своей победы, при чем упоминаются и другие победители: Аполлон перебежал состязавшегося с ним Ерма, Арея осилил в кулачном бою. На этом основании, говорят, в пентафле перед началом прыганья играют на пиѳийских флейтах, как потому, что флейта посвящена Аполлону, так и потому, что Аполлон был первым олимпийским победителем.
8. Затем, чрез 50 лет после потопа, бывшего при Девкалионе, в Олимпию прибыл из Крита Климен, сын Кардия, потомок идейского Иракля; он установил олимпийские состязания и поставил жертвенник куритам и своему предку Ираклу, назвав его парастатом [предстоятелем]. Но Ендимион, сын Аѳелия, отнял власть у Климена и передал царство своим сыновьям, в награду за состязание в беге в Олимпии. (2) Затем, спустя одно поколение после Ендимиона, Пелоп устроил состязания в честь олимпийского Зевса — замечательнейшие из всех предшествовавших. Когда же сыновья Пелопа рассеялись из Илиды по всему Пелопоннису, олимпийские состязания устраивал Амифаон, сын Крифеев, племянник Ендимиона с отцовской стороны [Аѳелий тоже был от Эола, по имени от Зевса.], а после Амифаона — Пелий и Нилей совместно. (3) Дольше играми распоряжался Авгей, а за ним Иракл, сын Амфитрионов, когда взял Илиду. Между венчанными им победителями находится и Иолай, ездивший на кобылах Иракла, потому что издревле было заведено, чтобы состязаться на чужих кобылах; таким образом и Гомер пишет, что на похоронах Патрокла Менелай брал Эфу у Агамемнона, а другой конь был его собственный. (4) Иолай вообще был возницей у Иракла. Он тогда победил колесницей, аркадянин Иасий — в конском беге, а из сыновой Тиндарея один в беге, другой в кулачном бою; о самом Иракле рассказывают, что он победил в борьбе и в панкратии (всесилии).
(5) После царя Оксила, который тоже распоряжался играми, игры были приостановлены до Ифита. Когда Ифит, как уже сказано было, возобновлял, люди почти забыли об этих играх: припоминали мало по–малу и, вспомнив что нибудь, сейчас присоединяли. Это видно из следующего: (6) с того времени, как пошло непрерывное обозначение но олимпиадам, первое состязание назначено было в беге, и победителем был илеец Корив [его статуи нет в Олимпии, а могила находится на илийской границе]; затем в 14 ол. прибавлен двойной бег, причем победителем был писеянин Инин, получивший за это дикую маслину, а в следующую олимпиаду победил Аканф; в 18 ол. вспомнили о борьбе и пентафле: (7) в первой победил Евриват, во втором Лампид, оба тоже лакедемоняне; в 23 ол. прибавили награду за кулачный бой, и победителем был Ономаст из Смирны, тогда уже приставшей к ионийскому союзу; в 25 ол. прибавлено ристание на колесницах, и победителем тогда провозглашен ѳивянин Пагонда. (8) Чрез восемь олимпиад допустили панкратиастов и скачки на отдельных конях; опередил конь кроксонца Кравтида, а из панкратиастов победил сиракузянин Лигдамис, памятник которого стоит в Сиракузах около каменоломней. Сиракузяне утверждают, что ростом Лигдамис равняется с ѳивским Ираклом. Состязания мальчиков у древних неизвестны, и илийцы ввели их сами, потому что это им понравилось: таким образом состязания мальчиков в беге и борьбе введены в 37 ол.: в борьбе победил лакедемонян Иппосѳен, в беге илеец Полиник. На кулачки вызвали мальчиков в 41 ол., и тогда всех превзошел сиварит Филита. (10) Бег гоплитов введен в 65 ол., как мне кажется, ради поощрения военных упражнений, и первый победил из бежавших со щитами иреянин Дамарет. В 93 ол. введен бег двух взрослых коней, названный синоридой, и победил илеец Евагора. В 99 ол. введено состязание на колесницах, запряженных жеребцами, и венок этот получил лакедемонянин Сивариад. (11) Затем эти состязания соединены были: синорида с жеребятами, конский бег с жеребенком: в первом, говорят, победила Велистиха, женщина из приморской Македонии, во втором ликиец Тлиполем, живший в 131 ол·, а Велистиха тремя олимпиадами раньше. В 145 ол. введены награды за панкратию мальчиков, и победил тогда эолиец Федим из города в Троаде.
9. Впрочем, некоторые состязания были отменены илейцами по собственному усмотрению. Напр., пентафл мальчиков введен в 38 ол., но когда получил маслину лакедемонянин Евтелид, илейцы решили более не допускать мальчиков к этому состязанию. В 70 ол. введено состязание «апина», в следующую «калпа», а в 84 ол. объявлено, что ни той, ни другой более не будет: а когда это было введено, то в апине победил фессалиец Ферсий, в калпе ахеец Натек из Димы. (2) Калпа — езда на кобыле, при чем всадник, к концу ристалища, соскакивает на землю и бежит вместе с лошадью, держась за узду, как и при мне еще делали анаваты. Разница только в особенных значках и в том, что анаваты ездят на жеребцах. Апина не имеет в себе ничего древнего или красивого; кроме того, в силу древнего проклятия, Илида лишена мулов. Апина похожа, была на синориду; только вместо лошадей употреблялись мулы.
(3) Нынешний обычай приносить жертвы богу после пентафла и конских скачек установился в 77 ол., а в прежние времена в один день состязались и люди и лошади, а панкратиасты выводились к ночи, потому что их вызывали тогда по причине бега лошадей и особенно соревнования пентафлов. В первый раз победил из панкратиастов аѳинянин Каллия; а пентафл и лошади более уже не мешали панкратии.
(4) Что касается агоноѳетов, то в старину было не так, как 4 теперь. Ифит всем распоряжался один; тоже было после Ифита при потомках Оксила. В 50 ол. распоряжение олимпийскими играми поручено двум илейцам, выбранным по жребию из всей Илиды, и с того времени число распорядителей — агоноѳетов очень долго оставалось два. В 105 ол. поставили девять распорядителей элланодиков, из которых трем поручены были конские скачки, другим трем надзор за пентафлом,, остальным прочие состязания. Чрез две олимпиады к ним присоединен был десятый судья — афлофет. В 103 ол., от каждого из 12 колен илейских было выбрано по одному распорядителю, но в 104 ол., когда илейцы, в следствие несчастной войны с аркадянами, потеряли часть земли с бывшими на этой земле жителями, число илейских колен сократилось до восьми, а потому и число судей — елланодиков избиралось тоже восемь. В 108 ол. опять вернулись к числу 10 судей; это число дошло и до моего времени.

[Олимпия]

[I. Храмы и статуи богов].
10. [Храм Зевса]. Много есть удивительных вещей в Элладе, которые стоит и посмотреть и послушать, но более всего видна забота божия на елевсинских таинствах и на олимпийском подвизалище. Священную рощу — Алсос илейцы с древних времен называют испорченным именем — «Алтис»; даже у Пиндара в оде «к олимпийскому победителю» это место называется «Алтис».
(2) Храм и статуя Зевса сделаны из военной добычи, полученной илейцами по разрушении Писы и других восставших соседних городов. Изваяние Зевса сооружено Фидием, как это доказывает надпись под ногами бога:
Фидий, Хармидов сын, аѳинянин, создал меня.
(3) Храм построен в дорийском стиле, из местного камня — пороса; снаружи окружен одним рядом колонн [перестилос]. Вышина его до фронтона [орла] 68 футов, ширина 95, длина 230; строителем был туземец Ливон. Черепица приготовлена не из жженой глины, а нарезана кусками из пентелийского мрамора — изобретение наксосца Виза, о котором в Наксосе упоминается на статуе в следующей надписи:
Наксосец Еверг посвятил меня из рода Лито, сын Виза, который первый сделал черепицу из мрамора.
Виз этот был современник лидийского царя Алиатта и индийского Астиага, сына Киаксарова.
(4) По обоим краям крыши стоят и озолоченные чаши и между ними, почти против середины фронтона [орла], позолоченная Победа, а под Победой прикреплен золотой щит с рельефным изображением Медузы–Горгоны. Надпись на щите показывает, кто его посвятил и по какой причине. Там говорится:
Златой щит посвящается храму, дар от Танагры, соратницы лакедемонян, десятина военной добычи после победы над аргивянами, аѳинянами и ионянами.
(5) Об этом сражении я упоминал при описании Аттики [I 29,9], когда говорил об аѳинских достопамятностях.
На поясе, пробегающем над колоннадой олимпийского храма, висят позолоченные щиты, числом 21, дар римского полководца Муммия, когда он, победив ахейцев, разрушил Коринѳ и изгнал дорийское его население.
(6) На лицевой части фронтона изображено приготовление Пелопа и Иномая к состязанию на колесницах: обе стороны готовы начать бег; между ними, по средине фронтона, статуя Зевса.
Направо от Зевса: Иномай с шлемом на голове, и при нем жена его Стеропа, тоже одна из дочерей Атланта; перед лошадьми, которых четверо, сидит возница Иномая, Миртил, а за Миртилом, еще два человека, — имена их неизвестны: очевидно, из тех, которым Иномай поручал смотреть за лошадьми. В самом конце фронтона лежит Кладей, который особфнпо почитается илейцами после Алѳея.
(7) Налево от Зевса: Пелоп и Ипподамия, опять возница Пелонов и лошади, и за ним еще два человека, тоже, вероятно, конюхи Пелоповы; опять фронтон суживается, и там представлен Алѳей. Возница Пелопов, по словам тризинян, назывался Сфер, а олимпийский путеводитель называл его Килла.
(8) Весь этот передний фронтон — работа Пеония, родом из Фракии — из Менды: задний фронтон — творение Алкамена, современника Фидия, первого после него художника в ваянии статуй. Алкамен изобразил битву лапиѳов с кентаврами на свадьбе Пирифоя.
По средине фронтона Пирифой: около него, с одной стороны, Евритион — уже схватил жену Пирифоя, ее защищает Кеней: с другой стороны Фисей — замахнулся секирою на кентавров; один схватил уже девушку, другой юного отрока. Алкамон, вероятно, изобразил это потому, что знал из Гомера [Ил. XIV 317 — 59] о происхождении Пирифоя от Зевса, и потому еще что Фисей был четвертый потомок Пелопа.
(9) На том же храме изображена большая часть подвигов Иракла. Таким образом над дверями храма представлены: [1] охота за аркадским кабаном, [2] подвиг с фракийским Диомидом и [3] в Ерифии с Гирионом, и [4] как Иракл готов взять на себя бремя Атланта и [5] как он очищает Илиду от навоза, а над дверями описфодома — [6] отнятие пояса у амазонки, [7] охота за ланью, [8] подвиг с кносским быком, [9] с птицами стимфилийскими, [10] с гидрой и [11] с аргивским львом.
Если войти в храм чрез медные двери, направо перед колонной будет Ифит, венчаемый женщиной Екехирией (священным перемирием), как гласит надпись. Внутри храма тоже колонны, над которыми опять идут колонки и галереи и через них ход к главной статуе. На крышу ведет витая лестница.
[Статуя и трон Зевса].
11. Бог сделан из золота и слоновой кости, и сидит на троне; на голове венок, как будто из ветки маслины; в правой руке держит победу — тоже из золота и слоновой кости, с повязкой и венком на голове; в левой руке скипетр, украшенный всякого рода металлами; птица, сидящая на скипетре — орел; обувь бога и верхняя одежда (иматий) тоже из золота, а на. одежде изображения разных животных и полевых лилий.
(2) Трон сверкает золотом, драгоценными камнями, черным деревом и слоновой костью; каждая ножка трона украшена сверху четырмя танцующими победами и двумя, стоящими внизу, против ножки; на передних ножках лежат ѳивские мальчики, похищенные сфинксами, а под сфинксами Аполлон и Артемида поражают стрелами детей Ниовы. (3) Ножки трона соединены четырьмя перекладинами, проходящими от одной ножки к другой; на той перекладине, что против входа, изображено семь фигур, — восьмая, неизвестно, каким образом исчезла, — представляющих, как я полагаю, древние состязания, потому что при Фидии не было еще состязаний мальчиков. Между ними повязывающий голову повязкой, говорят, похож на того илейского мальчика Пантарка, который был любимцем Фидия. Действительно, в 86 ол. Пантарк получил победу в борьбе мальчиков. (4) На прочих перекладинах изображены сотрудники Иракла в борьбе с амазонками; число всех лиц на обеих сторонах доходит до 29-ти; между соратниками Иракла действует и Фисей.
Трон поддерживается не только четырьмя ножками, но и таким же числом столбиков между ножками. Подойти под трон, как в Амиклах, и осмотреть внутреннюю сторону здесь нельзя: мешают решетки, сделанные в роде стенок. (5)Решетка, находящаяся против двери, выкрашена голубой краской; на остальных картины Панена: Атлант, несущий небо и землю, и при нем Иракл, готовый принять его бремя; дальше Фисей и Пирифой, Эллада с Саламиной, держащей в руке изукрашенные носы кораблей, борьба Иракла с Немейским львом и беззаконие Аякса над Кассандрой; (6) далее Ипподамия, дочь Иномаева, с матерью, Промифей в цепях и идущий к нему Иракл, который, по преданию, убил орла, терзавшего на Кавказе Промифея, и освободил его от цепей. Последние картины — Пенѳесилия, испускающая душу на руках Ахилла, и Еспериды, с двумя яблоками в руках, приставленные, по преданиям, стеречь эти яблоки. Панен был брата Фидия; он же в аѳинской зале Пикиле нарисовал мараѳонское сражение.
(7) На верхней части трона, над головой статуи, Фидий поставил с одной стороны Харит, с другой — Ор, но три с каждой стороны. В поэмах это тоже дочери Зевса, а Гомер в Илиаде говорит, что Орам поручено небо, как бы стражам царского двора. Скамейка под ногами Зевса, называемая в Аттике франион, имеет золотых львов и рельефное изображение битвы Фисея с амазонками — первый геройский подвиг аѳинян против иноплеменников.
(8) На постаменте, поддерживающем трон и все украшения статуи, разные золотые творения: Гелиос на колеснице, Зевс и Гера, при нем Харита, дальше Ерм, за ним Естия, затем Ерот, поднимающий из моря Афродиту, которую венчает Пифо́; там же есть Аполлон и Артемида, Аѳина и Иракл, а на краю постамента Амфитрита и Посидон и, как я думаю, Селина верхом на лошади; другие, впрочем, утверждают, что эта богиня едет не на коне, а на муле, и при этом рассказывают известную глупую сказку о муле.
(9) Мне известно, что писано о размерах Олимпийского Зевса в вышину и ширину, но я не могу похвалить меривших, — сообщаемое ими гораздо ниже того, что дает представление при взгляде на эту статую, — особенно, когда сам бог засвидетельствовал искусство Фидия. Рассказывают, что когда статуя была кончена, и Фидий просил бога дать ему знамение, угодно ли богу его творение, молния ударила в пол на том самом месте, на котором и теперь еще стоит медный сосуд для воды с покрышкой.
(10) Пол перед статуей сделан не из белого, а из черного мрамора, и вся эта часть кругом обложена паросским мрамором, чтобы удерживать выливаемое масло, которое здесь очень полезно для статуи, так как защищает слоновую кость от порчи в этой болотистой местности Алтиса. В аѳинском акрополе известной статуе Девы помогает не масло, а вода, потому что, вследствие высокого положения, на акрополе воздух сухой и потому статуя из слоновой кости требует там воды и водянистых испарений; (11) а в Епидавре, на мой вопрос, почему на статую Асклипия не льют ни воды, ни масла, блюстители храма отвечали, что трон и статуя бога поставлены над колодцем.
12. Некоторые полагают, что у слонов выходят из морды не рога, а зубы, такие люди пусть посмотрят на келтийских лосей или на эфиопских быков. У лосей самцов рога растут на бровях, а у самок рогов совсем нет, а у эфиопских быков рога растут на носу. Что же странного, если рога растут из губ? (2) Но в известные годы рога спадают и опять вырастают, напр. у оленей, диких коз и др.; тоже бывает и у слонов; но не бывает, чтобы зубы вторично вырастали у взрослого животного. Каким же образом, они вырастали бы у слона, если бы это были не рога, а зубы? Наконец, зубы не поддаются даже огню, тогда как рога быков и оленей принимают на огне всякую форму: плоскую, круглую, какую угодно. Действительно, у речных лошадей и свиней клыки выпростают из нижней челюсти, но мы не знаем, что бы рога выросши из челюстей; тогда как у слона, да будет известно, рога идут от висков вниз и затем выходят наружу. (3) Это я говорю не по слухам, но сам видел череп слона в Кампании, в храме Артемиды, почти в 80 стадиях от Капуи, главного города Кампании. Действительно, у слона рога иначе растут, по слон, вообще отличается и ростом и видом. Настолько эллины были усердны на прославление богов, что для статуй добывали слоновую кость из Индии и Эфиопии! — — Занавесь олимпийского храма шерстяная, (4) украшенная ассирийскими тканями и выкрашенная финикийским пурпуром, подарена царем Антиохом, тем самым, который пожертвовал в Аѳины золотой щит с Горгоной, ныне висящий там над театром, но эта занавесь поднимается на вверх, на крышу, как это делается в ефесском храме Артемиды, а спускается на веревках вниз, под пол.
(5) Из пожертвований, находящихся в храме и в притворе, назовем: трон тирренского царя Аримниста, который первый из варваров прислал дары олимпийскому Зевсу, и медные кони Киниски — память олимпийской победы. Они меньше обыкновенного роста и стоят направо при входе. Там же и медный треножник, на который клали венки победителей, пока не сделали особого стола. (6) Из царей — статуя Адриана сооружена городами ахейского союза, Траяна — всеми эллинами; обе из паросского мрамора. Царь Траян покорил готов к северу от Фракии и воевал с парфянским царем Осроем, внуком Арсака. Из его сооружений особенно замечательны: бани его имени, большой совершенно круглый театр, ипподром в две стадии длины и римский форум, весьма замечательный, особенно медной крышей. (7) Бюсты, стоящие там в круглых нишах, один янтарный — римского царя Августа, другой из слоновой кости — вифинского царя Никомида, по имени которого главный вифинский город Астак переименован в Никомидию; а основателем этого города был Зипит, судя по имени, фракиец.
Янтарь, из которого сделан бюст Августа, самородно добывается только в песке Иридана, чрезвычайно редок и полезен человеку во многих отношениях; обыкновенный янтарь — смесь серебра с золотом. (8) В олимпийском храме есть и пожертвования Нерола: три венка в форме масличных листьев и один в форме дубовых листьев. Там же лежат 25 медных щитов, с которыми тяжело вооруженные состязаются в беге. Между жертвованными колоннами замечательна та, на которой написана клятва илейцев в столетнем мире с аѳинянами, аргивянами и мантинейцами.
13. [Пелопион]. В Алтисе отделен особый священный участок Пелопу, Пелопион, потому что илейцы настолько отдают Пелопу предпочтение пред всеми героями, как Зевсу пред всеми богами. Если идти в храм Зевса, Пелопион будет направо, на север; между ним и храмом Зевса находятся статуи и разные пожертвования; он начинается почти против середины храма Зевса и доходит до описфодома; окружен каменной оградой, внутри которой растут деревья и стоят жертвенные статуи; вход в Пелопион с запада. (2) Говорят, что место это отведено Пелопу еще Ираклом Амфитрионовым, потомком Полопа в четвертом поколении, и что Иракл принес ему жертву под ямой. И теперь еще ежегодно избираемые начальники приносят Пелопу жертву, для чего выбирается черный баран. От этого жертвоприношения жрец ничего не получает, только шея барана отдается так называемому ксилею (дровянику). (3) Ксилей — один из служителей храма Зевса; обязанность его — давать за установленную плату дрова для жертвоприношений как городов, так и частных лиц; дрова здесь употребляются исключительно из белого тополя. Здесь принято, что илеец или иностранец, вкусивший мяса, жертвуемого Пелопу, не смеет уже входить в храм Зевса. Тоже самое бывает в Пергаме, что за р. Каиком: приносящие жертву Тилефу не могут войти в храм Асклипия, не совершив омовений. (4) Рассказывают еще следующее: когда затянулась осада Трои, жрецы объявили, что город может быть взят только тогда, когда привезут стрелы Иракла и кость Пелопа; поэтому приглашен был Филоктит, а из Писы привезена плечевая кость Пелопа; но на возвратном пути корабль, везший кость Пелопа, погиб от бури около о-ва Еввии. (5) Много лет спустя после этого, еретрийский рыбак Дамармен, закинув сеть в море, вытянул кость; удивляясь её величине, он зарыл в песок, отправился в Делфы и спросил бога, чья это кость и что с ней делать.
В это самое время, по устроению божию, в Делфах находились илейские послы, спрашивавшие, чем отвратить опустошавшую Илиду губительную болезнь, (6) И вот Пиѳия отвечала: Дамармену отдать найденную кость илейцам, а илейцам сохранить ее. Дамармен так и сделал; за это илейцы наградили его всячески и передали ему и его потомкам охранение этой кости. При мне этой кости уже не было; мне кажется, она сильно пострадала от моря и затем долго была зарыта в песке. (7) Но на моей родине до сих пор еще остаются памятники пребывания Пелопа и Тантала: от Тантала осталось известное озеро его имени и весьма значительная его могила, от Пелопа — трон в Сипиле на вершине горы, за храмом Матери Творящей [Пластины], и в Тимне за р. Ермом, изваяние Афродиты, сделанное из живого миртового дерева. Предание нам говорит, что Пелоп этим желал приклонить милость богини на брак его с Ипподамией.
(8) Жертвенник Зевса находится почти в равном расстоянии от Пелопия и храма Геры, но он впереди их обоих. Одни говорят, что он сооружен Ираклом Илейским, другие — илейскими героями, двумя поколениями после Иракла. Сделан из пепла бедренных костей животных, сожигаемых Зевсу, как и в Пергаме, где жертвенник самосской Геры тоже из пепла, который впрочем ничуть не виднее обыкновенных аттических жертвенников, называемых есхарами. (9) Первая ступень олимпийского жертвенника, называемая профисис (преджертвенная), имеет окружности 125 футов; следующая ступень — 32 фута; вся вышина жертвенника достигает 22 фут. Жертвуют на нижней ступени, профисис, а бедра несут на самый верх жертвенника и там сожигают. (10) С каждой стороны к профисис ведут мраморные ступени, а оттуда ступени ведут на верх к пеплу. На профисис дозволяется входить и женщинам и девушкам, когда им дозволен вход в Олимпию, но на верх могут ходить только мужчины. Частные лица приносят жертвы после праздников, а илейцы ежедневно. (11) Ежегодно в 19 день месяца елафия [оленьего], жрецы собирают пепел в Пританее, мешают с водою р. Алѳея и этим смазывают жертвенник. Другой воды для этой цели не употребляют, и потому Алѳей считается любимейшей рекой олимпийского Зевса. В Милетских Дидимах тоже есть жертвенник, сделанный, по словам милетян, ѳивским Ираклом из крови жертвенных животных, но в последующие времена этой крови было мало, и жертвенник не мог достигнуть особенной вышины.
14. Олимпийский жертвенник представляет такое чудо: коршуны, которые более всех птиц любят хищничать, в Олимпии решительно не касаются жертв, а если какой коршун тронет жертвенные внутренности или мясо, то это считается не хорошим знаком. Говорят еще, что когда Иракл, сын Алкмены, приносил здесь жертву, на него напало множество мух (миа), вследствие чего Иракл, — сам придумал или ему кто посоветовал, — принес жертву Зевсу Апо–мию, и таким образом мухи были прогнаны на ту сторону реки Алѳея. (2) А что илейцы употребляют здесь дрова исключительно белого тополя, то, по моему мнению, причина такого предпочтения тополя та, что Иракл принес это дерево в Элладу из Ѳеспротиды. Я полагаю, что и сам Иракл, принося жертву олимпийскому Зевсу, жертвенные бедра сжег на дровах этого тополя. Иракл нашел это дерево около реки Ахеронта, почему и говорят, что Гомер назвал его Ахеронтским деревом. (3) Известно, что как прежде, так и теперь реки не одинаковым образом способствуют к произрастанию растений и деревьев. Например, мирика лучше всего растет на р. Меандре, самый высокий камыш на виотийском Асопе, а персеево дерево любит воду одного только Нила. Поэтому нисколько неудивительно, что белый тополь вырос сперва на Ахеронте, как маслина на Алѳее, а черный тополь в стране келтов, на Иридане.
(4) [Прочие жертвенники]. Но возвратимся к остальным жертвенникам в Олимпии, ибо о главном говорили, и будем держаться того порядка, в каком илейды приносят жертвы. Первая жертва — Естии, вторая — олимпийскому Зевсу внутри храма, третья — на одном жертвеннике, четвертая и пятая — (5) Артемиде и Аѳине Лаетиде, шестая — Ергане. Жертву Ергане приносят и потомки Фидия, так называемые Федринты, которым поручена илейцами почетная должность — чистить статую Зевса от всяких осадков, и потому перед чисткою они приносят жертву Ергане. Недалеко от храма находится другой жертвенник Аѳины и около него четырехугольный жертвенник Артемиды, с незаметно уменьшающейся шириной. (6) Затем на одном жертвеннике приносят Алѳею и Артемиде. Причину этого объясняет Пиндар в известной оде, и мы скажем в повествовании о летринах. Недалеко отсюда другой жертвенник Алѳея и при нем жертвенник Ифеста, называемый у некоторых илейцев Зевсовым — Ареевым. Они же утверждают, что на этом жертвеннике Иномай приносил жертву Зевсу Арееву, когда готовился вступить в состязание на колесницах с одним из женихов Ипподамии. (7) Далее жертвенник Иракла, по имени Парастата (помощника) и братьев Иракла: Епимида, Иды, Пеонея и Иаса. Жертвенник Иды, как мне известно, у некоторых называется еще жертвенником Акесидовым. Внутри стен дома Иномая находятся два жертвенника: Зевса Еркия, кажется, построенный самим Иномаем, и Зевса Керавния, сделанный, по моему мнению, уже после того, как молния ударила в дом Иномая. (8) Далее следует большой жертвенник, который называется жертвенником олимпийского Зевса и о котором я уже говорил.
Тут же жертвенник неведомых богов, и за ним Зевса Кафарсия и Ники, и опять Зевса, так называемого Хфония; далее жертвенники всех богов и жертвенник Геры, по имени Олимпийской, тоже из пепла, построенный будто бы Клименом; далее общий жертвенник Аполлона и Ерма, потому что эллины считают Ерма изобретателем лиры, а Аполлона, — кифары; затем жертвенник Единомыслия (Омонеи) и опять Аѳины, и затем Матери богов.
(9) При самом входе в стадион находятся два жертвенника: один Ерма Енагония (Состязателя), другой Кера (Счастия). Мне известно, что Ион хиоский написал даже гимн сему Керу и считает его младшим сыном Зевса. Около Сикионской сокровищницы жертвенник куритов, или Иракла Алкминита, — называют так и так; (10) а на известном Гее жертвенник Геи, тоже из пепла: в древнейшие времена здесь, говорят, было прорицалище Геи. На так называемой «столии» жертвенник Фемиды, а около главного пепельного жертвенника есть еще жертвенник Зевса Катевата, окруженный со всех сторон оградою. Повторяю, что я пересчитываю жертвенники не в том порядке, как они стоят, а как илейцы приносят жертвы. Около священного участка Пелопа общий жертвенник Диониса и Харит, а между ними жертвенник Муз и рядом жертвенник Нимф.
15. [Памятники]. За Алтисом есть здание, которое называется «мастерская Фидия», в котором Фидий работал над своими статуями; в этом здании есть общий жертвенник всем богам. Если повернуть назад к Алтису, (2) то против Леонидеи, [это здание находится вне священной ограды, на «улице шествий», по которой исключительно проходят шествия; построена Леонидея Леонидом, одним из местных жителей. При мне здесь жили римские наместники в Элладе. От «улицы шествий» оно отделяется переулком (агия), (3) как илейцы называют аѳинские переулки [стенопы] так если идти в Алтис, налево от Леонидtи, будет жертвенник Афродиты и за ним жертвенник Ор; а почти против описфодома, на правой стороне, растет то «прекрасно–венчанное» масличное дерево, из которого дают венки олимпийским победителям. Около этого дерева жертвенник Нимф, которые тоже называются прекрасно–венчанными. (4) В самой роще, направо от Леонидеи, два жертвенника: Артемиды Агореи и богини Владычицы (Деспины); а почему эта богиня называется «Владычицей», будет сказано при описании Аркадии. Далее жертвенник Зевса. Агорея, а пред местом собрания судей — Аполлона, Пиѳия и за ним — Диониса. Этот, говорят, поставлен недавно частными лицами.
(5) Если идти к ристалищу, будет жертвенник с надписью «Мирагета» (Предводителя судеб), т. е. Зевса, которому одному ведомо, что Миры (Судьбы) дают человеку и чего не дают. Тут же длинный жертвенник Судеб, за ним Ерма и рядом два жертвенника Высочайшего Зевса. На ристалище, под открытым небом, почти по середине, (6) жертвенники Посидона Иппия (Конного) и Геры Иппии (Конной), у колонны — жертвенник Диоскуров, у входа в так называемый «Нос корабельный» — Арея Иппия и Аѳины Иппии, и если войти в самый Нос — жертвенники Благого Счастия, Пана и Афродиты и в самом конце Носа — жертвенник Нимф, которых называют Акминами.
(7) Если возвращаться от стои, которая носит имя своего архитектора Агнанта, на правой руке будет жертвенник Артемиды, а если возвращаться в Алтис чрез улицу шествий, за храмом Геры будет пять жертвенников: реки Кладея и Артемиды, между ними — Аполлона, далее четвертый — Артемиды Коккоки и пятый — Аполлона Фермия. Относительно названия Фермия не трудно догадаться, что это тоже, что по аттически «фесмиии», а почему Артемиду называют Коккокой, я не мог доискаться. (8) Пред так называемым феоколеоном (домом жрецов) находится особое некое здание, на углу которого поставлен жертвенник Пана. Илейская Притания находится внутри Алтиса, около того выхода, что против гимнасии. В этой гимнасии есть место для бега и состязаний атлетов (палестры). (9) Пред воротами притании жертвенник Артемиды Агротеры, а в самой притании, в той палате, где священный очаг, направо от входа, жертвенник Пана. Очаг тоже сделан из пепла, и на нем огонь горит целый день и целую ночь. Золу из этого очага, как я уже сказал, несут на жертвенник Олимпийского Зевса, и она–то более всего содействует, величине его.
(10) Каждый месяц один раз илейцы приносят жертвы на всех упомянутых жертвенниках, но по древнему способу: жгут ладан вместе с пшеницей, смешанный с медом, на это кладут масличные ветки, и поливают вином, впрочем вино не употребляется на трех жертвенниках: Нимф, Владычицы и всех богов. Забота о жертвах лежит на главном жреце — феоколе, который избирается ежемесячно, предсказателях и спопдофорах (подающих возлияния), а также ексигите, флейтисте (авлите) и дровянике (ксилее). (11) Что касается жертв в Притании и употребляемых гимнов, приводить это здесь было бы неуместно.
Возлияния совершаются не только эллинским богам, но и ливийским, и из них: Зевсу Аммону, Гере Аммонии и Параммону, — название Ерма. Известно, что илейцы с древнейших времен обращались к ливийскому прорицалищу, и там написаны вопросы илейцев и ответы бога, и имена мужей, ходивших к Аммону из Илиды. (12) Все это находится во святилище Аммона. Илейцы совершают также возлияния не только тем героям и женам героев, которые чтутся в Илиде, но и тем, которые чтутся у этолов. То, что поется в Притании, написано на языке дорийском, но кто был составитель, — не говорят. Есть у илейцев и палата пиршеств: она находится тоже в Притании, против того места, где священный очаг, и в ней угощают победивших на олимпийских состязаниях.
[Храм Геры].
16. Остается еще описать храм Геры и его достопримечательности. Илейцы говорят, что этот храм сооружен трифилийскими скиллунтцами, приблизительно через восемь лет после того, как власть над Илидой досталась Оксилу; постройка дорийская, вокруг храма идут колонны; одна колонна описфодома дубовая; длина храма 63 фута; кто был строителем, илейцы не помнят. Чрез каждые пять лет 16 жен ткут богине Гере покров [VI 24, 10]; (2) они же распоряжаются и известными состязаниями — «гереями». Состязания состоят в беге девушек, но не всех одинакового возраста, а сперва бегают младшие, затем постарше и затем старшие. Бегают в таком виде: (3) волосы распускаются, хитон почти до колен, правое плечо открыто до груди. Для бега им тоже отводится олимпийский стадион, но сокращается почти на шестую часть. Победительницы получают масляничные венки и часть коровы, жертвуемой Гере, и могут ставить свои статуи. К 16-ти распорядительницам присоединяются еще 16‑ть служительниц.
(4) Эти состязания девушек илейцы тоже возводят в древность и говорят, что первая устроила их Ипподамия, в благодарность Гере за брак с Пелопом, и тогда же собрала для этого 16‑ть женщин; рассказывают еще, что победительницей была Хлорис, дочь Амфиона, которая одна только с братом осталась из всего семейства Ниовы, — об этом я говорил при описании Арголиды [II 21, 10].
(5) О числе 16-ти женщин илейцы говорят еще так: когда умер писейский тиранн Дамофонт, наделавший много бедствий илейцам, и жители Писы не хотели отвечать за его обиды, илейцы предложили для решения спора выбрать из всех 16-ти илейских городов но одной из старых женщин, отличающихся доброй славой и значением. Города, из которых выбирали женщин, были Илида… Когда выбранные женщины уладили споры илейцев с писеянами, им после этого поручено было устройство геройских состязаний и тканье покрова для богини Геры. Они же ставят два хоровода: один носит имя Фискои, другой Ипподамии. Фискоя, говорят, была из низменной Илиды, из общины Орфии. (7) От любви ее с Дионисом родился сын Наркей, который, когда вырос, воевал с соседями, достиг большего могущества и поставил храм Аѳины с именем Наркеи: он же и Фискоя первые стали почитать Диониса; а имя Фискои, кроме других почестей, шестнадцать женщин передали одному из хороводов. Илейцы и теперь удерживают число 16, но уже но другим основаниям: будучи разделены на восемь колен, они из каждого колена выбирают двух женщин. (8) Но чтобы ни делали эти 16 женщин или элланодики, они сперва очищаются водою и принесением в жертву соответствующего поросенка, а вода для очищения берется из источника Пиеры. Источник этот находится на тех полях, чрез которые идет дорога из Олимпии в Илиду.
17. В храме Геры — изваяние Зевса. Статуя Геры сидит на троне; при ней изображение стоящего бога с бородой и шлемом на голове; грубая работа. Далее за этими статуями сидят на тронах Оры (часы), работы эгинянина Смилиса, а около Ор стоит их мать Фемида, работы Дориклида, родом лакедемонянина, ученика Дипина и Скиллида; далее пять Есперид, работы Ѳеокла, тоже лакедемонянина, сына Игилова, (2) который будто бы тоже посещал Дипина и Скиллида; далее Аѳина в шлеме с копьем и щитом, работы тоже лакедемонянина, Медонта, брата Дориклида, учившегося у тех же лиц. Далее Кора сидит против Димитры, и Аполлон сидит против стоящей Артемиды; (3) там же Лито, Тиха, Дионис и Ника с крыльями, работа неизвестных художников, но, как видно, очень древние статуи, Все перечисленные статуи из золота и слоновой кости. После в храме поставлены: мраморный Ерм, несущий мальчика Диониса, художество Праксителя, и медная Афродита, работа сикионца Клеона, (4) ученика Антифона, из школы Периклита, а сам Периклит был ученик аргивянина Поликлита. Далее Афродита, пред которой сидит нагой позолоченный мальчик, изваянный карфагенянином Воифом, и перенесенный сюда из Филиппии с произведениями из золота и слоновой кости; с ними и Евридика Филиппова.
ІЯщик Кипсела].
(5) Ящик, поставленный в храме, сделан из кедра; на нем изображения животных — иные из слоновой кости, иные из золота, иные из того же кедра. В этот ящик мать спрятала Кипсела, впоследствии тиранна коринѳского, когда вакхиды разыскивали его после рождения и хотели умертвить. Потомки Кипсела, в благодарность за его спасение, посвятили сей ящик в Олимпию; и так как коринѳяне ящик называют «кипсела», то от этого и мальчика назвали Кипселом. (6) Почти все изображения на ящике имеют надписи древними письменами: одни надписи идут прямо, другие в том роде, который эллины называют «вустрофидон» и который состоит в том, что от конца одной строки поворачивают к другой строке и идут опять назад, как в двойном беге–диавле. Надписи переплетаются и трудны для понимания. Если начать осмотр снизу вверх, то первое поле ящика представляет следующее. (7) Иномай преследует Пелопа, держащего Ипподамию; у каждого двое лошадей, лошади Пелоповы с крыльями. Далее представлен дом Амфиарая: старуха неизвестная держит дитя, а перед домом стоит Ерифила с ожерельем в руках и при ней дочери: Евридика и Димонасса и мальчик Алкмеон, голый (8) (Асий в своей поэме говорит, что и Алкаина была дочь Амфиарая и Ерифилы). Ватон, возница Амфиарая, в одной руке держит вожжи, в другой копье; Амфиарай одной ногой уже стал в колесницу и держит обнаженный меч и в ярости обратился к Ерифиле, но удерживается; (9) за домом Амфиарая представлены погребальные игры в честь Пелия, и зрители смотрят на состязания. Между ними на троне сидит Иракл, а сзади его женщина, какая — неизвестно, и играет на флейте, только не эллинской, а фригийской. На парных колесницах состязаются: Пис Перииров и Астерион Комитов, по преданию, тоже плававший на кораблях Арго, Полидевк, Адмит и Евѳим, которого поэты считают сыном Посидона и участником похода Иасона в Колхиду; он здесь победитель. (10) В кулачном бою состязаются: Адмит и Мопс, сын Амлика; между ними муж играет на флейте в таком же роде, как в наше время принято играть в пентафле пред прыганьем. Иасон и Пилей борются с одинаковыми силами. Евривота бросает диск, но кто он, неизвестно. В беге состязаются пятеро: Меланион, Неофей, Фаларей, Аргий и Ификл, которому, как победителю, подает венок Акаст; а Ификл — отец Протесилая, ходившего на Илион. (11) Тут же положены треножники — награда победителям, и стоят дочери Полия, но имя надписано над одной Алкистидой. Иолай, по собственному желанию участвовавший в трудах Иракла, получает победу за ристания. Этим кончаются погребальные игры в честь Пелия. Далее Иракл стреляет в гидру — зверя на р. Амимоне, и при нем стоит Аѳина; и так как Иракла нельзя не узнать, как по самому подвигу, так и по его виду, то над ним нет надписи. Далее фракиец Финей и сыновья Борея, отгоняющие от него Гарпий.
18. Второе поле этого ящика, с левой стороны, содержит следующее. Представлена женщина, которая в правой руке держит белого мальчика, спящего, а в левой — черного мальчика, как будто бы спящего; оба с закинутыми одна на другую ногами. Надпись говорит, хотя можно догадаться и без надписи, что это Смерть и Сон, оба выкормленные Ночью. (2) Далее благовидная жена тащит безобразную: одной рукой душит, а другой бьет палкою; это Правда делает Неправде. О двух женщинах, которые пестами толкут в ступе, полагают, что это ведающие волшебства, потому что никакой нет надписи. Далее муж и следующая за ним жена, о которых шестистопный стих говорит так: «Прекрасную Марпису, похищенную Аполлоном, Ида обратно из храма ведет не нежелающую». (3) Далее муж в хитоне, держащий в правой руке чашу, в левой ожерелье, которое он подает простирающей руку Алкмине. Представлено это согласно с эллинским рассказом о союзе Зевса с Алкминой в виде Амфитриона. Далее Менелай в панцире и с мечом, нападающий на Елену и намеревающийся убить ее, очевидно, во время взятия Илиона. Далее Мидия сидит на троне, направо стоит Иасои, налево Афродита; надпись говорит: «Иасоп женится на Мидии, по воле Афродиты». (4) Далее представлены поющие Музы и Аполлон, начинающий песню; надпись говорит: «Сей есть сын Лито, далеко разящий царь Аполлон, и при нем Музы — любимый хор, им предводительствуемый». Далее Атлант, как говорят предания, держит на плечах небо и землю и несет яблоки Есперид; против него идет муж с мечом, над которым ничего не написано, но всякий догадается, что это Иракл. Надпись такая: «Сей Атлант держит небо, но яблоки оставит». (5) Далее Арей в оружии, ведущий Афродиту; надпись — «Ениалий». Там же дева Фетида; ее обнимает Пилей, но из руки Фетиды на него устремляется змей. Далее крылатые сестры Медузы преследуют улетающего Персея; но имя надписано только над одним Персеем.
(6) На третьем поле ящика изображен воинский стан: большая часть — пешие, но есть и конные на парных колесницах. По воинам можно думать, что они готовы и начать битву, и помириться — броситься в объятия друг друга. Толкователи говорят различно. По одним, это этолы с Оксилом и древние илийцы, которые, встретившись враждебно, вспомнили древнее свое происхождение и примирились; (7) по другим, это воинские станы пилосцев и аркадян, сошедшиеся на сражение около города Фигалии, при р. Иардане. Но едва ли кто поверит, чтобы предок Кипсела, делавший ящик для собственного употребления и притом сам будучи коринѳянином, нарочно избегал всего отечественного и придумывал для своего ящика события иноземные, притом далеко не знаменитые. Я объясняю это так: Кипсел и его предки были родом из Гонусы, что за Сикионом, родоначальником был Мелан, сын Антасов. (8) Но, как я уже сказал при описании коринѳской области, Мелану и его войску Алит не захотел дать места для поселения, потому что опасался прорицания из Делф; но Мелан оказывал всякого рода услуги и, не смотря на отказ, продолжал умолять Алита, так что Алит уступил и принял его по неволе. Этот–то поход, как всякий догадается, и изображен на ящике.
19. На четвертом поле ящика, считая с левой стороны, изображено: Борей похищает Орифию, и у него, вместо ног, змеиные хвосты; далее состязание Иракла с Гирионом, а Гирион — три сросшиеся человека; далее Фисей с лирой в руках и при нем Ариадна держит венок; (2) далее единоборство Ахилла с Мемноном, в присутствии матерей; тут же Меланион и при нем Аталанта с молодой ланью. Далее единоборство Гектора с Аяксом, между которыми стоит отвратительная Распря (Ерида), по образцу которой самосский художник Каллифонт нарисовал свою Распрю в храме Артемиды Ефесской на картине, изображающей битву около эллинских кораблей. (3) Там же изображены Диоскуры: один еще без бороды, и между ними Елена, а под ногами Елены, на полу, в черном платье, Эфра, дочь Питѳеева. Надпись из шестистопного гекзаметра и одного слова, такая: «Тиндариды несут Елену и влекут Эфру из Аѳин». Такова надпись дословно. (4) Далее лежит убитый Ифидамант Антиноров, а за него Коонт сражается с Агамемноном, а на щите Агамемнона изображен Ужас (Фобос) с головой льва. Над Ифидамантом надпись: «Сей есть Ифидамант, за него борется Коонт»; а на щите Агамемнона написано: «Сей есть Ужас смертных, а держит Агамемнон». (5) Далее Ерм ведет к Александру Приамову трех богинь, чтобы он рассудил их спор о красоте. Есть и над ними надпись такая: «Сей Ермий показывает Александру, для решения спора о красоте, Геру, Аѳину и Афродиту». Далее Артемида, не знаю, почему, с крыльями на плечах; правой рукой держит барса, левой — льва. Представлен и Аякс, влекущий Кассандру от статуи Аѳины; и над ним надпись: «Аякс, локр, влечет Кассандру от Аѳины». (6) Далее сыновья Эдипа: Полиник упал на колено, а на него наступает Етеокл; а за Полиником стоит женщина с зубами, как у зверя, и с кривыми когтями на руках. Надпись говорит, что это Смерть (Кира), т. е.: что Полиник настигнут судьбой, и что Етеокл тоже справедливо погибает. Далее лежит в пещере Дионис, с бородой, держит золотую чашу; хитон на нем до самых ног; кругом виноградные лозы, яблоки и гранаты.
(7) Верхнее, т. е. пятое поле ящика не имеет надписей, поэтому содержание изображений нужно угадывать. В пещере почивают на ложе женщина и мужчина. Что это Одиссей и Кирка, я заключаю из числа служанок перед пещерой и их занятий: их четыре и они делают то, что рассказывает Гомер. Затем изображен кентавр, у которого не все ноги лошадиные: передние — как у человека. (8) Рядом с этим двуконные колесницы; в них стоят женщины; у лошадей золотые крылья; одной из женщин мужчина подает оружие. Полагают, что это относится к кончине Патрокла, что в колесницах стоят нирииды и что это Фетида получает оружие от Ифеста. Действительно, у подающего оружие ноги не крепкие, и следующий за ним слуга держит кузнечные клещи.
(9) О кентавре говорят, что это Хирон, хотя и удалившийся от людей и удостоенный общества с богами, но прибывший облегчить горе Ахилла. Далее две девушки, едущие на мулах: одна держит вожжи, другая с покрытой головой. Полагают, что это Навсикая, дочь Алкиноя, и её служанка, едущие мыть белье. Далее человек, стреляющий в кентавров и убивший уже несколько, очевидно, Иракл, совершающий один из своих подвигов.
(10) Кто был творцом этого ящика, я никак не мог доискаться; а надписи мог и другой сделать. Мои предположения более всего указывают на коринѳянина Евмила, особенно по его торжественному гимну «к Дилосу».
20. В храме Геры есть и другие дары: ложе, хотя небольшое, но богато украшенное слоновой костью, диск Ифита и стол, на котором выставляются венки для победителей. Ложе, говорят, было игрушкой Ипподамии, на диске написаны статьи священного мира, который объявляют илийцы на время олимпийских игр, но буквы идут не прямо, а кругом, вокруг щита. (2) Стол сделан из слоновой кости и золота, работа Колота, будто бы из Ираклии, но знатоки искусства признают его паросцом, учеником Пасителя, известного самоучки. Там есть Гера, Зевс, мать богов, Ерм и Аполлон с Артемидой, а сзади приготовление к играм. (3) На одной стороне Асклипий и дочь его Игиея, Арей и около него Бой (Агон), на другой — Плутон и Дионис, Персефона и две Нимфы: одна с мечом, другая с ключом, так как Плутон держит ключ, которым запирает известный аид, так что никто не может оттуда возвратиться.
(4) Считаю нелишним привести здесь рассказ толкователя олимпийских достопримечательностей Аристарха. Он говорил, что в его время, при исправлении крыши храма Геры, илийцы нашли в двойной крыше труп раненого гоплита, т. о. между крышей, служащей для украшения, и крышей, поддерживающей черепицу. Этот человек, вероятно, участвовал в битве в Алтисе, бывшей между илийцами и лакедемонянами, (5) потому что тогда илийцы защищались на крышах храмов и вообще на высоких местах; и мне кажется, что этот гоплит залез туда и обессиленный от ран умер. Так как труп лежал в закрытом месте, то ни летний зной, ни холод зимы нисколько ему не вредили. По словам Аристарха, этого мертвеца вынесли за пределы Алтиса и похоронили вместе с его оружием.
(6) [Прочие достопримечательности]. Столб, который илийцы называют Иномаевым, находится на дороге от большего жертвенника к храму Зевса. Там, на левой стороне, стоят четыре столба, и на них крыша. Они сделаны для защиты деревянного столба, сильно пострадавшего от времени и во многих местах скрепленного обручами. Этот столб, говорят, стоял в доме Иномая, а когда бог послал молнию, то огонь истребил весь дом, и оставил только этот столб. (7) Перед пим медная дощечка, с такой надписью:
И я, чужестранец, остаток славных жилищ —
Столб, некогда бывший в Иномаевом доме.
Нине же стою около Кронида с сими цепями
В славе, и губительное пламя не истребило меня.
(8) А при мне случилось еще вот что. Один римский сенатор, победивший на олимпийских играх, хотел в память победы поставить свою медную статую с надписью, и велел копать яму. Это было как раз около столба Иномая, и работники, когда стали копать, нашли там куски оружия, уздечек, сбруи и проч. Я сам видел, как это выкапывали.
(9) Есть там большой храм в дорическом стиле, называемый и теперь еще Митроон. Там нет изображения матери богов, но стоят статуи римских императоров. Митроон находится внутри Алтиса; там же и круглое здание, называемое Филиппия. На верху Филиппии медный купол в форме маковки, для соединения бревен. (10) Это здание стоит налево от выхода при Притании; построено из жженого кирпича; кругом идут колонны; воздвигнуто Филиппом после уничтожения эллинского могущества при Херонее. В этом здании находятся статуи: Филиппа, сына его Александра и отца Филиппова Аминты. Эти статуи, как и статуи Олимпиады и Евридики, сделаны Леохаром из слоновой кости и золота,
21. [Штрафные статуи, Заны]. Теперь речь пойдет о статуях и пожертвованиях. Этих слов здесь нельзя смешивать, потому что, напр., в аѳинском акрополе все статуи и все, что там есть, все это одинаково дары богам, тогда как в Алтисе дары даются в честь богов, а статуи победителей имеют значение, как знак победы. О статуях речь будет после, сперва о замечательнейших пожертвованиях.
(2) [I] На дороге от Митроона в стадион, на левой стороне, у самой подошвы горы Крония есть камедная терраса, на которую ведут ступени. Перед этой террасой стоят медные изображения Зевса, воздвигнутые из штрафных денег с тех атлетов, которые нарушили правила игр. (3) Местные жители называют эти статуи по своему «Заны». Сперва поставили шесть в 98 олимпиаду, потому что фессалиец Евпол подкупил тогда своих соперников в кулачном бою и аркадянина Агитора, кизикийца Пританида и вместе с ними Формиона, родом аликарнасца, победителя в предшествовавшей олимпиаде. Тогда, говорят, в первый раз атлеты воспользовались обманом и таким образом илийцами первые были оштрафованы Евпол и подкупленные им товарищи. Из этих статуй две сделаны сикионцем Клеоном, а другие четыре — неизвестно кем. (4) Статуи, кроме третий и четвертой, имеют элегические надписи. Первая имеет целью показать, что олимпийская победа достается не деньгами, а быстрыми ногами и крепким телом; во второй сказано, что изображение воздвигнуто илийцами из благоговения в честь богу и на страх преступным атлетам; на пятой заключается похвала илийцам вообще, особенно же за наказание этих кулачных бойцов; последняя надпись говорить, что эти статуи — поучение всем эллинам, да не покупают олимпийскую победу за деньги.
(5) [II]. После Евпола, говорят, подкупил своих соперников аѳинянин Каллипп, состязавшийся в пентафле, в 112 олимпиаду. Когда илийцы назначили штраф с Каллиппа и его соперников, аѳиняне послали Иперида просить илийцев простить Каллиппа, но иллийцы отказались. Тогда аѳиняне, не обращая никакого внимания, не дали денег и отказались посещать олимпийские игры; но делфийский бог сказал аѳинянам, что до тех пор не будет давать им изречений, пока они не заплатят наложенного илийцами штрафа. (6) И они заплатили, а из этого штрафа опять сделано было шесть статуй. Елегические надписи на них не имеют большего поэтического достоинства, чем на штрафных статуях Евпола. Смысл первой — что статуи поставлены вследствие изречения бога, подтвердившего решение илийцев относительно пентафлов; на второй и третьей — похвала илийцам за штраф; (7) четвертая надпись имеет тот смысл, что в Олимпии происходят состязания не в деньгах, а в доблести; пятая объясняет причину, по которой поставлены изображения; шестая напоминает аѳинянам изречение делфийского прорицалища.
[III]. Далее стоят два изображения, поставленные из штрафа с двух борцов. (8) Имя их я забыл, или же илийские проводники забыли сказать, И на этих статуях есть надписи. Первая говорит, что родосцы заплатили штраф олимпийскому Зевсу за неправду борца, вторая — что статуя поставлена из штрафа с борцов, боровшихся за дары.
(9) [IV]. Затем, рассказывают илийские проводники, в 178 ол. подкуплен был Евдил родосцем Филостратом. Но это противоречии списку олимпийских победителей, где сказано, что в 178 ол, александриец Стратон победил в один день в панкратии и в борьбе. Основателем Александрии, что при кановийском устье Нила, был Александр, сын Филиппа. Говорят, и прежде там был небольшой египетский город, Ракотида. (10) Известно, что в панкратии и борьбе победили только трое до Стратона и трое после Стратона. До Стратона: Капр из самой Илиды, и из эллинов за эгейским морем: родосец Аристомен и Протофан из Магнисии на Лифее; после Стратона: Марион из того–же города, Аристей из Стратоникеи (прежде эта страна и город назывались Хрисаоридой) и седьмой Никострат из приморской Киликии, но не имевший кроме названия ничего общего с киликиянами. Этот Никострат был знатного происхождения. (11) Еще в младенчестве его похитили из Примниса фригийские разбойники, привезли в Эгеи и продали кому–то. Немного спустя, купивший его человек видел сон: ему снилось, что под той кроватью, где спал Никострат, лежал молодой лев. Действительно, когда Никострат вырос, одержал много побед, а в Олимпии победил в панкратии и в борьбе.
(12) [V]· И после илийцы налагали штрафы, напр., в 218 ол., на кулачного бойца александрийца Аполлония, по прозванию, Рактис (У александрийцев обычай давать прозвания). Это был первый египтянин, осужденный илейцами в неправде. (13) Но он был уличен не в подкупе, а вот в чем. Он явился не в срок, и илийцы, по своим правилам, не допустили его к играм, а то оправдание его, что он задержан был противными ветрами на Кикладских островах, опровергнуто было Ираклидом, тоже александрийцем: как оказалось, он опоздал оттого, что собирал деньги на играх в Ионии. (14) Поэтому илийцы Аполлония, как и всех появившихся до кулачного боя, не приняли; и Ираклиду отдали венок без состязаний — как говорится «без пыли». Тогда Аполлоний, надев ремни, как на бой, налетел на Ираклида и схватил его; и тот, у же с венком на голове, бросился под защиту элланодиков. Аполлонию это легкомыслие дорого обошлось,
(15) [VI.] Есть там еще два изображения современной мне работы. В 226 ол. два кулачные бойца, которым приходилось состязаться из–за решительной победы, условились между собой за известную сумму. За это их тоже оштрафовали: сделаны были две статуи Зевса, одна налево при входе в стадион, другая направо. Подкуплен был Дидант, подкупил Гарапаммон; оба из недавней египетской области — Арсиноиты.
(16) [VII] Вообще удивительно, что нашлись люди, которые без всякого благоговения перед олимпийским Зевсом готовы былина играх взять деньги или дать другому Еще более поражает, что на это осмелился даже один илиец. Это, говорят, был Дамоник, в 192 ол. Тогда выступали, за венок в борьбе, сын Дамоника Поликтор, и сын смирнейца Сосандра, тоже Сосандр, и Дамоник, во чтобы ни стало желавший победы сыну, подкупил Сосандра сына. Когда сделка открылась, (17) элланодики наложили строгое наказание, но не на сыновей, а на отцов, которые в самом деле были виноваты. Из этого штрафа были поставлены две статуи: одна в илийской гимнасии, другая в Алтисе перед колоннадой Пикилой (Пестрой), названной так от бывшей там в прежние времена живописи на стенах. Другие называют ее колоннадой «Эхо», потому что, если крикнуть, получается семь и более откликов.
(18) [VIII] В 201 ол., говорят, александрийский панкратиаст Сарапион до того испугался своих соперников, что за день до панкратия бежал из Илиды. Его тоже оштрафовали. Это — первый египтянин, и даже первый человек, наказанный за трусость. Вот по каким причинам поставлены эти статуи.
22. [Жертвованные статуи]. В Алтисе есть еще изображения Зевса, поставленные обществами и частными лицами. Так. обр. около самого входа в стадион алтарь, на котором илийцы не приносят жертв никакому богу: на нем вступают в состязания трубачи и вестники. Возле этого–то жертвенника, на медном постаменте [1] изображение Зевса, вышиной около шести локтей, с молнией в каждой руке. Эта статуя пожертвована кинсфаями, а другая статуя, [2] Зевс, мальчик с ожерельем, флиасийцем Клеолою.
[3]. Около площадки Ипподамия, в каменном полукруге, Зевс и Фетида с Имерой: они умоляют Зевса за своих детей. (2) Это в середине полукруга; по концам поставлены: на одном Ахилл, на другом Мемнон, готовые на бой. Там же один против другого — варвар против эллина: Елен и Одиссей, самые хитрые в своих войсках; старые враги — Менелай и Александр, Диомид и Эней, Аякс Теламонон и Деифов. Все это творения ликийца Мирона, пожертвованные аполлонийцами в Ионии. Под ногами Зевса следующая надпись древними письменами: (3) «Пожертвованы мы на память от Аполлонии, что при море Ионийском создал Феб пышно кудрявый. С божьею помощью овладев берегом Авантиды, они поставили десятину от Фронийской добычи».
Страна Авантида с столицей Фронием была в Епире, именно в Ѳеспротиде у Керавнийских скал. (4) Когда эллинские корабли, при возвращении из Илиона, рассеялись, локры из Фрония на реке Воагрии и аванты из Еввии, на восьми кораблях, занесены были к Керавнийским скалам. Здесь они поселились, основали город Фроний и дали новой родине, по взаимному согласию, название Авантиды. Впоследствии соседние аполлонийцы победили их и изгнали. Аполлония — поселение Коркиры; коринѳяне тоже участвовали в добыче. (5) Немного дальше стоит [4] Зевс, обращенный к востоку; в одной руке у него орел, в другой молния; на голове венок из цветов лилии. Статуя — дар метапонтийцев, произведение эгинянина Аристона. Кто был его учителем и когда он жил — неизвестно.
(6) [5] Флиасийцы поставили семь статуй: Зевса, пяти дочерей Асопа и самого Асопа. Расположены эти статуи в таком порядке: первая — одна из сестер, Немея, затем Зевс, обнимающий Эгину, около Эгины — Арпина, по преданию илийцев и флиасийцев, родившая от Арея Иномая, царствовавшего над местами вокруг Писы; далее Коркира, потом Ѳива и наконец Асоп. С Коркирой, говорят, сочетался Посидон. Тоже воспевает Пиндар о Ѳиве и Зевсе. (7) Леонтийцы, но не от государства, а частные лица, поставили [6] изображение Зевса вышиной в семь локтей; в одной руке у него орел, в другой стрела, сообразно сказаниям поэтов. Имена этих лиц: Иппагор, Фринон и Энесидим. Думаю, этот Энесидим был не тиранн леонтинский, а другой кто–то.
23. Если проходить мимо здания совета, будет [7] статуя Зевса, без надписи, и затем на север оттуда [8] другая, тоже Зевса, обращенная лицом к востоку, поставленная эллинами, сражавшимися при Платеях против мидян под предводительством Мардония. На правой стороне постамента записаны имена участвовавших в этом дел государств: первые лакедемоняне, затем аѳиняне, третьи коринѳяне, четвертые сикионцы, пятые эгиняне, затем мегаряне, епидаврийцы и из аркадян тегеяне и орхоменяне; (2) далее следуют жители Флиунта, Тризина, Ермионы, а из аргосской области тиринѳяне; из виотийцев участвовали только платейцы, из аргивян — микиняне; из островитян кеосцы и милейцы; из Ѳеспротиды амвракийцы, тинийцы и из Трифилии одни лепрейцы. Из Кикладских островов в Эгейском море участвовали в битве не только тинийцы, но и наксосцы и кифнийцы, из Еввии стиряне; затем записаны илийцы, потидейцы и анакторийцы, последние — халкидцы что на Еврине. (3) Из этих государств в мое время уже не существовали микинцы и тиринѳяне, изгнанные после мидийских войн аргивянами; амвракийцев и анакторийцев, которые были коринѳские колонисты, римский император выселил для заселения Никополя при Актии; потидейцы дважды были изгнаны из родины: сперва аѳинянами, потом Филиппом, сыном Аминты: Кассандр возвратил их на родину, но город переименовал в Кассандрию. Статую, воздвигнутую эллинами, сделал эгинянин Анаксагор, хотя писавшие о Платеях не упоминают об этом.
(4) Перед этой статуей Зевса есть [9] медная колонна, на которой написаны условия 30-летнего мира между лакедемонянами и аѳинянами. Аѳиняне заключили этот мир после вторичного покорения Еввии, в третьем году той олимпиады, в которой победил в беге имерянин Крисон. В условиях сказано и то, что Аргос в этот мир не включается, но что аѳиняне и аргивяне, если захотят, могут сноситься друг с другом миролюбиво.
(5) Около колесницы Клеосѳена, о которой речь будет после, есть еще [10] третье изображение Зевса, поставленное мегарянами, и сделанное братьями Филаком и Онефом с сыновьями. Времени, отечества и учителей их не знаю. (6) Около колесницы Гелона стоит ъ[11] древняя статуя Зевса со скипетром, посвященная, говорят, ивлейцами. В Сицилии было две Ивлы: одна с именем І’ереатис, другая — Большая Ивла, как и на самом деле. И теперь еще существуют эти названия, но та Ивла, что в Катании, совершенно опустела, а Гереатис ныне катанейская деревня, и в ней есть храм Ивлейской богине, пользующийся большим почетом у сицилийцев, которые, по моему мнению, и поставили это изображение в Олимпии. Филист, сын Архоменида, говорит, что они были толкователи чудес и сновидений и что из сицилийских варваров это самые благочестивые.
(7) Недалеко от ивлейского пожертвования стоит на медном основании [12] изображение Зевса, вышиной но менее 18 футов. Следующая елегическая надпись объясняет, кто воздвиг и чья работа: „ Клиторийцы сие изваяние посвятили богу от десятины многих городов, взятых их руками. Ваятели были лакедемоняне, братья: Аристон и Телеста»· Эти художники, должно быть, известны не во всей Элладе; иначе их знали бы илийцы и тем более лакедемоняне, если бы это были их сограждане.
24. Около жертвенника Зевса Лаита и Посидона Лаита, на медном пьедестале, стоит [13] изображение Зевса — дар коринѳского народа, работа неизвестного Муса. На левой стороне пути от здания совета к большому храму находится [14] статуя Зевса с цветообразным венком на голове и молнией в правой руке, изваянная ѳивянином Аскаром, учеником сикионца. Это, говорят, дар фессалийцев после войны с фокейцами. (2) Если изображение действительно из фокейской добычи, то это не после священной войны, а другой, бывшей до нашествия мидийского царя на Элладу.
(3) Недалеко отсюда псофидийцы воздвигли [15] статую Зевса, за успех на войне, по словам надписи. Направо от большего храма стоит [16] изображение Зевса в 12 футов, лицом к востоку, как полагают, дар лакедемонян после второго усмирения отпавших мессинян. Надпись такая: «Прими, царь, Зевс Кронидов, Олимпийский, прекрасное изваяние и милостив будь к лакедемонянам».
(4) Из римлян до Муммия никто не делал пожертвований в эллинское святилище, ни из сенаторов, ни из частных лиц. Муммий из ахейской добычи поставил в Олимпии [17] медную статую Зевса, которая стоит налево от пожертвования лакедемонян, около первой колонны с этой стороны храма [18]. Величайшая из медных статуй Зевса принадлежит самим илийцам, поставленная после войны с аркадянами; (5) она имеет в вышину двадцать семь футов. Около пелопия стоит [19] невысокая колонна и на ней маленькое изображение Зевса с протянутой рукой; а с противоположной стороны стоят рядом [20] две статуи: Зевса и Ганимида, как об этом пишет Гомер, что Ганимид похищен был богами служить виночерпием Зевсу и что вместо него Тросу даны были лошади. Эту группу пожертвовал фессалиец Гнофис, а изваял Аристокл, ученик и сын Клеита.
(6) Есть еще [21] другой Зевс без бороды, между дарами Смикифа. О происхождении его и причине пожертвования столь многих даров речь будет после. Немного далее, в прямом направлении от этой статуи, есть [22] другая статуя Зевса, тоже без бороды, дар элаитов, первых жителей Эолиды, если с каикской равнины спуститься к морю. (7) За этим стоит [23] другое изображение Зевса, о котором надпись говорит, что это дар книдских херронисцев из неприятельской добычи. Около этого Зевса с одной стороны стоит Пелопс, с другой — река Алѳей.
Главная часть города Книд лежит на карийском материке; там и все его достопримечательности, а так называемый Херронис находится против материка на острове, соединенном с ним мостом. (8) Этот город поставил статую совершенно в таком же роде, как если бы поставили статую жители Кориса, части Ефеса, и сказали, что это от всего Ефеса. У стены Алтиса стоит [24] статуя Зевса, лицом к западу, без надписи. Говорят, это тоже дар Муммия из ахейской добычи.
(9) В здании совета тоже стоит [25] статуя Зевса. Из всех статуй Зевса эта преимущественно поставлена на страх нарушителей олимпийских уставов. Она называется Зевс Оркий; в каждой руке бога молнии. У этой статуи атлеты, отцы их, братья, даже блюстители гимнасий — гимнасты должны давать клятву над кабаном, что не допустят никакого обмана на играх. (10) Атлеты еще клянутся, что десять месяцев подряд занимались соответствующими упражнениями; а те, которым поручено испытывать мальчиков и жеребят, предназначенных для состязаний, дают клятву, что при выборе будут поступят по правде, и без подкупа, а о причинах, почему одних приняли, других отвергли, будут хранить молчание. Что делают с кабаном после клятвы, я забыл спросить. Знаю только, что и в древние времена мяса жертвенного животного, над которым произнесена была клятва, нельзя было есть человеку, как это видно и из Гомера: (11) когда Агамемнон поклялся над закланным кабаном, что Врисиида была чужда его ложа, то глашатай бросил этого кабана в море:
Сказал, и гортань кабана отсекает суровою медью,
Жертву Талѳивий в путину глубокую моря седого
Рыбам на снедь, размахнувши, поверг.
Такой был обычай у древних. В ногах Зевса–Оркия находится медная дощечка с элегической надписью, внушающею страх клятвопреступникам. Вот полное перечисление всех статуй Зевса в Алтисе, потому что [26] статуя у большего храма, поставленная коринѳянами, — только не древними, а получившими город от императора, — представляет не Зевса, а Александра, сына Филиппова, но с принадлежностями Зевса.
25. [Пожертвования по разным случаям]. Перейдем от статуй Зевса к другим. Изложение статуй, поставленных не в честь божества, а в угоду человека, будет сделано, когда пойдет речь об атлетах.
(2) [1] Мессинцы, живущие при Мессинском проливе, ежегодно, с древних пор, посылают в Ригию, на тамошний праздник, хор, состоящий из тридцати пяти мальчиков, учителя их и флейтиста. Однажды случилось несчастье и никто не возвратился: корабль, везший хор, пошел ко дну. Действительно, Мессинский пролив самое бурное место в море, (3) потому что ветры бушуют здесь с двух сторон, и гонят волны из Адриатического моря и из Тиренского. Даже, при отсутствии ветров, в проливе этом постоянно сильное волнение и сильные водовороты. На поверхности моря собирается столько морских зверей, что от них даже воздух наполняется зловонием; так что потерпевшему кораблекрушение нет никакой надежды на спасение. И если бы Одиссею пришлось потерять здесь корабль, то едва ли он приплыл бы живым в Италию. (4) Впрочем, благоволение богов все облегчает. Потеряв сыновей, мессинцы очень грустили и в честь их, между прочим, поставили медные статуи в Олимпии, а также их учителю и флейтисту. В древней надписи говорилось только, что эти статуи «дар мессинцев при проливе»; а впоследствии Иппий, один из известных эллинских мудрецов, составил для них елегическую надпись. Статуи делал илиец Каллон.
(5) [2]. На Сицилийском мысе Пахине, обращенном к югу, к Ливии, лежит город Мотия, населенный варварами — ливийцами и финикиянами. Акрагантийцы победами этих варваров и из добычи поставили в Олимпии медных мальчиков, изображенных с протянутыми вверх правыми руками, как будто молящихся богу. Эти мальчики стоят на стене Алтиса. Вместе с общепринятым мнением, я тоже признаю их произведением Каламида. (6) Сицилию населяют следующие народы: сиканцы, сицилийцы, переселившиеся сюда из Италии, и фригийцы, прибывшие от реки Скамандра из Троады, есть еще финикияне и ливийцы, кархидонские поселенцы, вместе прибывшие на остров, — это сицилийские варвары; а из эллинов там живут доряне, ионийцы и небольшая часть фокейцев и поселенцев из Аттики.
(7) [3]. На стене Алтиса, рядом с дарами акрагантийцев, стоят две статуи нагого Иракла, в отроческом возрасте. Одна представляет его стреляющим, кажется, в немейского льва, — этот Иракл вместе со львом дар тарентийца Иппотиона, произведение меналийца Никодама; [4] другой Иракл поставлен мендейцем Анаксиппом, и перенесен сюда илийцами: раньше эта статуя находилась на конце дороги, которая ведет из Илиды в Олимпию и называется «священною».
(8) [5]. На общий счет ахейского государства поставлены статуи девяти эллинских героев, которые решились принять, по жребию, вызов Гектора на единоборство. Они стоят около большего храма, с копьями и щитами. Против них, на другом пьедестале, Нестор, бросающий жребий каждого в шлем. Число героев восемь, потому что девятого, и именно, Одиссея, Нерон, говорят, увез в Рим. (9) Имя написано только на статуе Агамемнона, тоже справа налево, а тот, у которого на щите изображен петух, Идоменей, внук Миноса; род его идет от Гелиоса, отца Пасифаи, которому поэтому и посвящена эта птица, возвещающая восход солнца. (10) На постаменте написано: «Зевсу ахейцы изваяния сии посвятили, потомки Пелопа, богоравного Танталида». Кто был художник, показывает надпись на щите Идоменея: «Много равных творений мудрого Оната, и сие есть дело его, родившегося в Эгине от Микона».
(12) Недалеко от дара ахейцев стоит [6] Иракл, сражающийся с конной амазонкой за пояс, дар занклейца Евагора, произведение кидонийца Аристокла, одного из древнейших художников. Точно определить его времени нельзя, но очевидно он жил тогда, когда Занкла не была еще переименована в нынешнюю Мессину.
(13) Фасийцы, бывшие, по происхождению, финикийцы, выехавшие вместе с Фасом Агиноровым на поиски за Европой, поставили в Олимпии [7] статую Иракла; статуя и постамент медные; вышины 10 локтей; в правой руке у него дубина, в левой лук.
В Фасе я слышал, что фасийцы почитают того же Иракла, как и тиряне, а впоследствии, принадлежа к эллинам, стали почитать и Иракла сына Амфитриона. На этой статуе надпись: «Сын Миконов Онат исполнил меня, сам на Эгине в дому обитая».
Не смотря на то, что Оиат работал в эгинском стиле, я ставлю его ничуть не ниже учеников Дедала или аттической школы.
26. Дорийские мессинцы, получившие некогда от аѳинян Навпакт, поставили в Олимпии на столбе [8] изображение Ники, из добычи, полученной, вероятно, в войне против акарнанцев и Эниадов. Статуя — творение мендейца Пеония. Сами мессинцы утверждают, что это пожертвование из дела на острове Сфактирии в союзе с аѳинянами, а что имени своих врагов — лакедемонян не написали из страха, тогда как Эниадов и аркананцев им нечего бояться.
(2) Пожертвований [9] Смикифа я много нашел; но они стоят не в порядке. Таким образом за алийцем Ифитом, которого венчает Екехирия, поставлены: Амфитрита, Посидон и Естия — работа аргивянина Главка; а на левой стороне большего храма стоят: Кора, дочь Димитры, Афродита, Ганимид и Артемида; из поэтов Гомер и Исиод, и опять из богов: Асклипий и Игиея.
(3) Между пожертвованиями Смикифа есть статуя особого божества — «Агон» [Подвиг] с гирями в руках. Эти гири представляют половину удлиненного не совершенно круглого кружка, и так устроены, что чрез них можно продеть пальцы, как чрез ручки щита. Около Агона поставлены: Дионис, фракиец Орфей и Зевс, о которых я уже говорил. Все это произведения аргивянина Дионисия. (4) Смикиф вместе с этими пожертвовал и другие изваяния, которые увезены Нероном. Итак, ваятелями этих статуй были аргивяне Дионисий и Главк, но кто был учителем их, неизвестно, а время существования определяется Смикифом.
Геродот рассказывает в своей истории, что Смикиф был раб и казначей ригийского тирана Анаксила, по смерти которого удалился в Тегею. (5) Из надписей одни называют отцом его Хира, отечеством эллинский город Ригию и местом жительства Мессину при проливе; по другим надписям, он жил в Тегее. Смикиф поставил эти статуи в Олимпии, исполняя обет, за выздоровление своего сына от чахотки.
(6) Около больших даров Смикифа — произведений аргивянина Главка, стоит [10] творение меналийца Никодама, статуя Аѳины в шлеме и со щитом, дар илейцев. Около Аѳины стоит [11] Ника без крыльев, поставленная мантинейцами. Надпись не говорит, из какой добычи она посвящена. Каламид изобразил эту Нику без крыльев, по образцу изваянной аѳинской бескрылой «ксоанон».
(7) Около меньших даров Смикифа — работы Дионисия, находятся [12] изображения некоторых подвигов Иракла: бой с немейским львом, с гидрой, с адской собакой и с ериманѳским кабаном; дар ираклийцев после набега на соседних варваров мариандов. Ираклия — поселение мегарян, лежит при понте Евксинском; в заселении этого города участвовали также танагрейцы из Виотии. Против этих изваяний, около святилища Пелопа, стоит ряд других, обращенных к югу.
27. Между этими находятся дары и меналийца [13] Формида, который, переселившись из Менала в Сицилию, оказал там же на войне важные услуги Гелону, сыну Диноменову, и затем брату его Иерону, Вследствие этого он приобрел такие богатства, что мог посвящать дары и в Олимпии, и делфийскому Аполлону. (2) В Олимпии от него находятся две лошади и у каждой возница. Одна лошадь с возницей — произведение аргивянина Дионисия, другая эгинянина Симона. На первой лошади на боку такая надпись, — начало без размера: «Меня посвятил Формид, аркадянин меналийский, ныне сиракузянин». (3) Это та самая лошадь, которая, по словам илийцев, возбуждает в конях бешенство: очевидно, в этой лошади скрывается какое–то волшебство. По величине и по красоте она уступает многим лошадям в Алтисе, кроме того у неё отрублен хвост, что делает ее еще безобразнее, (4) а между тем жеребцы не только весною, но во всякое время года, около этой лошади горячатся: разрывают веревки, вырываются от конюхов, и скачут с большим бешенством, чем если бы это была самая красивая живая кобыла. Копыта их, конечно, скользят, но они не отстают: ржут и скачут до тех пор, пока их станут бить кнутами и уведут силой. Другою пет средства удалить их от этой меди.
(5) Другое чудо, тоже не без волшебства, но в ином роде, я сам видел в Лидии. У так называемых персидских лидийцев есть два храма: один в Иерокесарии, другой в Ипепах, В каждом храме есть комната с жертвенником, на котором лежит пепел, но цвет этого пепла не такой, как обыкновенно. (6) Входящий сюда жрец маг кладет на жертвенник сухие дрова, затем надевает тиару и поет из книги на варварском языке, непонятном для эллинов, призывание своего бога; и вот без всякого огня дрова вспыхивают и горят ярким пламенем.
(7) Между этими дарами есть [14] и статуя Формида, отражающего от себя одного врага, затем другого и третьего. Надпись объясняет, что сражающийся воин — Формид меналиец и что статуи пожертвованы сиракузянином Ликортою, — очевидно, другом Формида; но эллины и пожертвования Ликорты приписывают Формиду.
(8) [15] Ерм, несущий барана под мышкой, в шлеме, хитоне и хламиде, дар не Формида, а аркадян из Финея. Надпись называет этого Ерма творением эгинянина Оната и Каллитела, вероятно, ученика или сына Онатова. Около дара фенейцев [16] статуя Ерма с жезлом — дар, как говорит надпись, ригийца Главкия, творение илийца Каллона.
(9) [17] Из двух медных быков один дар коркирейцев, другой — [18] еретрийцев; произведение еретрийца Филисия. Почему коркирейцы посвятили одного медного быка в Олимпию, другого в Дельфы, будет сказано в описании Фокиды. С олимпийским быком, как я слыхал, был следующий случай. (10) Под этим быком сидел маленький мальчик и играл, наклонившись вниз. Поднявши вдруг голову, он так ушибся, что спустя несколько дней умер, За это смертоубийство илийцы решили вынести быка из Алтиса, но делфийский бог приказал произвести над ним такие же очищения, какие употребляются у эллинов за неумышленное убийство.
(11) Под платанами Алтиса, почти в самой средине священного округа, находится [19] медный трофей. Надпись на щите говорит, что этот трофей поставлен в память победы илейцев над лакедемонянами. В этой битве погиб и воин, найденный в полном вооружении при исправлении крыши в храме Геры.
(12) Относительно пожертвования [20] мендейских фракийцев я едва не ошибся, приняв это за статую атлета пентафла. Статуя стоит около илийца Анавхиды, со старинными гирями в руках. На бедре его написано: «Зевсу, царю богов, лучшую часть всей добычи, мендейцы посвятили меня, Сипту, себе покорив»·
Сипта, кажется, крепость во Фракии. Мендейцы — эллины из Ионии и живут внутри страны, вверх от приморского города Энополя.