Среднеазиатский поход отражен в источниках довольно противоречиво и не всегда согласованно [1]. В известной мере это объясняется тем, что именно на это время падает полоса острых конфликтов в самой армии Александра и крупных выступлений местного населения против него. Эти события заинтересовали античных историков гораздо больше, чем само передвижение частей македонской армии по среднеазиатским землям.
Арриан сообщает, что, придя в Экбатаны, Александр послал Пармениона с чужеземцами, фракийцами и прочей конницей через землю кадусиев в Гирканию. Клиту, который остался в Сузах по болезни, он приказал явиться в Экбатаны, взять македонян, которые были там оставлены для охраны денег, и идти к парфянам, куда он сам собирался направляться[2]. Сам же тем временем устремился за Дарием[3]. Затем Александр пошел на парфян. В первый день расположился лагерем у Каспийских ворот; на второй прошел через ворота и двигался вперед, пока страна была обитаема. Он запасся здесь провиантом, услышав, что дальше лежит пустыня[4]. Узнав об аресте Дария, Александр отобрал в пехоте самых сильных и выносливых людей и двинулся в погоню [5]. Когда же он узнал о гибели персидского царя, то, дождавшись своих войсковых частей, оставшихся во время погони под руководством Кратера, отправился в Гирканию, чтобы подчинить тапуров [6]. Против них он послал Кратера с его полком, полком Аминты, лучниками и немногочисленной конницей; сам же повел большую и наиболее легкую часть войска по самой короткой и очень трудной дороге; Эригий получил приказ идти с чужеземцами и остальной конницей по самой длинной проезжей дороге. Таким образом, македонская армия была разделена на три части, каждая из которой решала свою тактическую задачу. Когда эти задачи были выполнены, армия снова объединилась в самом большом городе Гиркании Задракарты [7]. После этого Александр пошел на мардов, прошел значительную часть их страны, затем снова вернулся в Задракарты, где пробыл 15 дней. Спустя две недели он пошел к парфянам, а оттуда к границам Арии и в Сузию, город Арии[8].
Таким образом, по Арриану, вовсе не следует, что имел место сначала поход в Парфию, а потом в Гирканию. В Гирканию и к парфянам были направлены одновременно отдельные подразделения армии под командованием Парменион а и Клита. Сам же Александр отправился туда на завершающем этапе покорения Гиркании.
У Плутарха поход в Гирканию был осуществлен не во время преследования Дария, а после его трагической гибели, и не с частью войска под руководством Парме-ниона, а с "войском самьим свежим" под его собственным руководством[9]. Тут он увидел морской залив с пресной водой. Это был северный залив Гирканского, или Каспийского моря. Отсюда Александр снарядился в Парфию [10].
С известием Плутарха о том, что Гирканский поход был предпринят после смерти Дария, согласуются данные Диодора [11]. Согласно этим данным, Александр сам отправился в Гирканию и через три дня расположился лагерем возле богатого города, называемого Гекатомпилом. Затем он подчинил себе Гирканию и смежные с ней племена. Он завладел всеми городами этой страны, вплоть до Каспийского моря, которое иногда называют Гирканским [12]. Пройдя по побережью Гиркании, он вторгся в страну мардов, земли которых опустошил огнем [13]. После этого Александр снова возвращается в Гирканию, где произошла его встреча с царицей амазонок [14]. Диодор ничего не говорит о Парфянском походе.
Что касается Курция, то по его утверждению Александр сам отправился к парфянам после смерти Дария[15]. Через Парфию он проник к границам Гиркании. Для защиты Парфии оставил Кратера с отрядом Аминты, придав им подразделение из 1200 воинов- $1всадников и лучников. Сам же со своей фалангой и конницей стал лагерем в долине, подводящей к Гиркании [16]. Он прошел по обширной ее равнине, подойдя к городу Арвы, который Арриан называет город Задракарта [17]. Здесь он соединился с Кратером и Эригием, которые привели с собой главу племени тапуров - Фрадата [18]. Вступив в крайние районы Гиркании, Александр встретился с Артабазом [19]. Наконец, у границ Гиркании он совершил поход против мардов [20]. Известие о встрече царя с предводительницей амазонок полностью совпадает с данными Диодора[21]. После этого события Курций отправляет Александра в Парфию [22]. Таким образом, хотя у древних авторов имеются несогласованные известия, тем не менее бесспорным остается пребывание Александра в Парфии и к северу от нее в Гиркании.
Все источники, за исключением Плутарха, согласуются в том, что последующий поход македонских войск в Арию - область к югу от Бактрианы-вызван изменой сатрапа ариев Сатибарзана, который пошел со своим войском к Бессу. Александр, желавший предпринять поход на Бактрию, вынужден был, по словам Арриана, измелить свое решение, и вместе с конницей "друзей", всадниками-дротометателями, лучниками, агрианами и полками Аминты и Кена спешно двинулся на Сатибарзана и ариев. Через два дня он подошел к Артакоане[23]. После расправы с ариями он с войском, которое оставил с Кратером и которое теперь прибыло, пошел в землю зарангов против управлявшего их страной Барсаента - одного из убийц Дария и соратника Бесса [24]. При приближении македонян, Барсаент бежал к индам, которые выдали его Александру.
Поход в Арию совершенно отсутствует у Плутарха, как, кстати, и другие среднеазиатские походы.
Диодор сообщает те же сведения о выступлении Александра против Сатибарзана, которые имеются у Арриана. Диодор только добавляет, что в течение целого месяца царь овладел всеми городами в этой сатрапии и отправился в Гирканию [25]. Там он поселился во дворце Дрангены и дал отдых войску.
Получив известие о прибытии Сатибарзана из Бактрии с большим конным войском в Арию, Александр выслал против него часть своего войска под начальством Эригия и Стасанора, а сам за несколько дней подчинил область Арахозию [26]. За этими действиями последовало выступление против парапамисадов - жителей Парапа-миса, страны, лежащей на крайнем севере, заваленной снегом, недоступной для других народов по причине чрезвычайных холодов [27].
После осады множества других городов, уничтожив сопротивляющихся, Александр подошел к утесу по названию Аорн [28]. Взятием этой недоступной местности Диодор приводит армию Александра непосредственно в Индию[29].
С Аррианом и Диодором согласуются известия и Курция относительно Сатибарзана, его измены и борьбы с ним[30]. Курций упоминает о штурме скалы, которую осаждал Кратер, а затем сам Александр, о взятии этой скалы при помощи большого пламени, образовавшегося в результате вспыхнувших от палящего солнца деревьев[31]. В отличие от Диодора, это событие имело место раньше похода против парапамиоадов. Приняв новое пополнение, царь вступил в страну воинственного племени дрангов, сатрап которого Барсаент, боясь наказания, бежал в Индию[32]. Поставив нового сатрапа над армиями, Александр велел объявить поход в страну аримаспов, где пробыл два месяца. Затем он покорил арахозиев и дал им нового наместника [33]. Наконец, перед походом в Бактрию Александр отправился в суровую холодную страну парапамисадов, где его войско терпело голод, холод и отчаяние. Многие погибли от непривычного холодного снега, многие обморозили ноги, у большинства же людей пострадали глаза[34].
Итак, все источники упоминают о походе Александра в Гирканию. С некоторыми разночтениями Арриан, Диодор и Курций говорят о парфянском походе и о походе в Арию. Далее, Диодор прибавляет выступление в Арахозию и Паранамис, а Курций - поход против дрангов (у Арриана - зарангов), в страну аримаспов и к парапамисадам.
Следует отметить, что области Парфии, Гиркании, Арии, Дрангианы, Арахозии и Парапамиса являются областями, близко соприкасающимися со Средней Азией, но не собственно Средней Азией. Это было укрепление тыла для вступления македонской армии в среднеазиатские области, на территории которых развернулись особые драматические события. О них будет сказано дальше. Здесь же мы хотим отметить лишь основные маршруты войск Александра и подчеркнуть, что продвижение его войск по непосредственной территории Средней Азии определялось не столько намерениями самого царя, сколько необходимостью противостоять мощной волне антимакедонских выступлений. Более определенно эти маршруты очерчены у Арриана.
Арриан указывает, что, покончив с заговором Филоты, Александр пошел в Бактрию. Сделать это вынудили его опасные действия Бесса [35]. Он прибыл в Драпсак, дал войску отдохнуть и повел его на самые большие города в бактрийской земле Аорн и Бактры, которые взял с ходу[36]. После этого двинулся к реке Оке (Амударья), которую форсировал в течение пяти дней[37]. Преодолев эту трудную глубоководную преграду, он спешно направился туда, где по его сведениям, находился Бесс с войском. Пленение Бесса приостановило продвижение греко-македонского войска в этом направлении. Вынужденное обстоятельствами, оно двинулось к столице Согдианы - в Мараканду. Оттуда взяло курс к реке Танаис[38]. В связи с усилившимся антимакедонским движением в центре Согдианы Александр решил укрепить свой тыл взятием ряда городов[39]. После этого отправил в Мараканду часть войск, а сам переправился через Танаис для борьбы со скифами [40]. Однако, узнав о печальной участи своих войск в Согдиане, Александр был вынужден пойти к Мараканде, чтобы преследовать Спитамена до самой пустыни. Повернув обратно, он, опустошая, прошел по всей стране, которую орошает Политимет [41].
Прибыв к Зариаспу "пока зима не сломалась", Александр решает идти обратно в Согдиану с частью войска, а командиров Полисперхонта, Аттала, Горгия и Мелеагра оставляет в Бактрии, приказав им следить за страной [42]. После гибели Спитамена войско Александра расположилось на отдых в суровое зимнее время в окрестностях Наутаки[43]. В самом начале весны под руководством своего полководца оно пошло к согдийской скале, где собралось много согдийцев. С огромным трудом овладев согдийской скалой, а несколько позднее и скалой Хориена, Александр пошел на паретаков [44]. Оставив на их усмирение Кратера и других командиров, сам он двинулся в Бактрию, куда через некоторое время вернулся и Кратер. Из Бактрии в конце весны 327 г. до н. э. Александр с войском пошел на индов [45].
В целом рассказ Курция о среднеазиатском маршруте Александра менее четкий, чем у Арриана, хотя основные направления движения войск совпадают. Это Бактрия и Согдиана, это действия Бесса и Спитамена, это переправа через Танаис и борьба с азиатскими скифами [46]. Курций описывает весьма подробно захват скалы согдийца Аримаза, захват, который принес Александру "больше известности, чем подлинной славы"[47]. Историк говорит о походе в страну Базаира (область Бактрианы), в Ксениппы, (северо-западная часть Согдианы), на даков, в область Согдианы Габаза, находящуюся к востоку от Наутаки, где македонское войско пережило страшную бурю, обрушившуюся с громадной силой и погубившую 2 тыс. воинов [48]. Всех этих подробностей нет у Арриана. Они, эти подробности, акцентируют внимание на трудности похода и сложности обстановки, в которой оказался здесь честолюбивый полководец. Покончив со всеми делами в этих местах, говорит Курций, Александр "направил свои помыслы на войну с Индией" [49]. Весной 327 г. до н. э. был предпринят важный по своему значению поход в Индию, к которому он тщательно готовился. В эту подготовку включались разведка и дипломатия.
Уже во время войны 328 г. до н. э. мы находим определенные указания на проект индийской экспедиции. Арриан прямо говорит, что тогда мысли Александра были заняты Индией [50]. Персидский сатрап в индийской пограничной области Сисикотт перешел от Бесса к Александру и стал его верным, преданным советчиком. Еще в Согдиану явилось посольство от Таксила, первого большого индийского владыки на той стороне Инда, чтобы предложить ему свою поддержку при походе в Индию. Сын Таксила и наследник его власти Мофис известил Александра, что он будет воевать вместе с ним против непокорных индов [51].
С начала лета 327 г. до н. э. Александр пошел по кратчайшему пути - через Гиндукуш в Александрию на Парапамисе и оттуда в Никею. Перейдя реку Копен, он предложил местным вождям присоединиться к нему и поддержать его мероприятия. Александр был намерен, использовав вражду племен, завоевать Индию при помощи самих индов. Это, конечно, не означает, как думает П. Клоше, что македонский царь собирался идти в Индию не как завоеватель, а как соратник местных князей [52]. В действительности, интересы Александра и ряда индусских вождей здесь совпадали. Первый надеялся при помощи вторых завоевать страну, вторые при помощи первого - бороться со своими соперниками внутри страны. Этим объясняется, почему многие из них, прежде всего Таксил, пришли к нему с ценными подарками и со слонами [53].
Александр разделил свое войско на две колонны. Первую колонну под командованием Гефестиона и Пердикки он послал по прямой дороге к Инду с определенной задачей приготовить все для переправы через реку. Все земли, лежавшие на их пути, им было приказано покорять силой или присоединять на договорных началах [54]. В эту часть македонского войска входили полки Горгия, Клита и Мелеагра, половина конницы "друзей" и вся наемная конница. Ей были приданы отряды Таксила и других индусских вождей. Поставленную македонским царем задачу эта колонна выполнила без особого труда. Она покорила после 30-дневной осады сильнейший опорный пункт противника, оставила крепость и укрепления для защиты связи, построила корабли, которые можно было легко разбирать, перевозить на повозках, а затем снова собирать. Наличие многих рек в этих местах делало такой способ кораблестроения необходимым[55].
Другая колонна, возглавляемая царем и включавшая большую часть тяжелой пехоты, половину конницы гетайров, лучников и копьеносцев, двигалась вдоль левого северного берега Копен а. Ей приходилось в конце лета, осенью и зимой 328-327 гг. до н. э. преодолевать с трудом мужественное сопротивление защитников городов и горных крепостей.
После месячного отдыха армия Александра весной 326 г. до н. э. была готова перейти Инд. В своих дальнейших операциях македонский царь надеялся опереться на могущество и влияние царя Таксила, государство которого лежало непосредственно восточнее реки Инд. Его владения, как рассказывает Плутарх, не уступали величиной Египту, отличались большим плодородием и превосходными пастбищами [56]. Это был тот самый царь, который еще раньше послал послов к Александру в Согдиану с богатейшими дарами [57]. Теперь же он поспешил навстречу его армии. Ранее он с почестями принял Гефестиона и бесплатно отпустил хлеб для его войска, а несколько позднее отправил Александру много крупного скота и около 3 тыс. быков, а также 56 слонов [58]. Это добровольное присоединение одного из сильнейших индийских царей к македонскому царю было вызвано прежде всего желанием использовать военные силы завоевателя для ослабления или полного сокрушения своих могущественных соседей. Такими соседями были, в первую очередь, Пор (греки называли его Паурава), который по ту сторону Гидаспа владел значительным государством, и владетель области Кашмира Абисар. Пор и Абисар были в союзе и враждовали с Таксилом. Отсюда готовность последнего опереться против них на помощь извне.
Когда весной 326 г. до н. э. Гефестион, проявивший хорошие качества организатора, успешно наладил переправу через Инд и уже начал строительство флота, Таксил оказал помощь строительству моста доставкой продовольствия, послал после завершения этого строительства свою конницу с богатыми подарками. Подойдя к Инду, Александр увидел мост, уже наведенный Гефестионом, два 30-весельных корабля и множество судов поменьше. Сюда от Таксила прибыли дары: талантов 200 серебра, 3 тыс. быков, годных на убой, больше 10 тыс. овец, 30 слонов, 700 всадников. Ему сообщили, что этот индийский царь в знак дружбы и расположения обязался отдать Таксилу - главный, самый большой и богатый из городов, расположенный между Индом и Гидаспом. Александр совершил жертвоприношение и устроил у реки состязания, конные и гимнастические[59].
На рассвете Александр перешел Инд и, вступив на землю индов, прежде всего направился к Таксиле, где его дружественно приняли, за что Александр дал им окрестной земли, сколько они пожелали [60]. Это был первый индийский город, мирно встретивший македонян, если не считать город Нису, который был основан, по греческим легендам, Дионисом, а потому Александром пощажен и объявлен по просьбе жителей свободным [61]. Город Таксила был расположен на холме, у подножья которого протекала река; вокруг простиралась плодородная земля, вдали возвышались снежные цепи Гималаев. Это было бойкое место: здесь скрещивались торговые пути верхних стран через долину Кабула с западными странами. Благодаря своему положению и присоединению к государству Александра, город имел перспективу вырасти в один из важных торговых центров всей империи [62].
В Таксиле к Александру прибыло посольство Абисара, царя горных индов. Будучи тайным союзником Пора, он сам не отважился явиться, а послал своего брата и знатнейших людей. С богатыми дарами пришли также послы от номарха Доксарея [63]. Упорствовал лишь один Пор, который решительно отклонил требование Александра о покорении: Он был храбрым воином, владел на востоке Гидаспа обширным плодородным районом и мог выставить огромную армию. Кроме своих военных сил, Пор надеялся на поддержку Абисара, которая не оправдалась, а также на климатические условия, которые должны были задержать македонскую армию.
Когда Александр объявил Пору, что он должен уплатить дань и встретить его у границы своего государства, Пор ответил, что лишь одно из этих требований будет исполнено: он встретит вступающего в его страну царя, но сделает это с оружием в руках [64].
Предстояла битва не только между Александром и Пором, но также между македонской и индийской техникой оружия, техникой боя. Индийское военное искусство уходило корнями ко времени эпохи Вед. Позднее была создана конница и для атаки использованы конные отряды, но вместе с тем не выходил из употребления старый способ борьбы на колесницах, правда, с течением времени значительно усовершенствованный. Все это требовало конного ведения боя. Очень опасными для противника представлялись боевые слоны. Медлительные в самостоятельной атаке, они, однако, значительно укрепляли ряды сражающихся, являлись важным заслоном для наступающей пехоты и отражали любую атаку конницы[65]. При умелом обращении слоны могли прорваться сквозь любую пехоту. Управление слонами требовало высокого мастерства и большого искусства. В противном случае раненый слон в ярости мог столь же успешно топтать своих.
Полагают, что слоны были танками в античные времена. В действительности, они имели в войске три применения: 1) служили заслоном от конницы врага; 2) атаковали вражескую пехоту; 3) врывались в укрепления. Лишь последнее действие можно сравнить с действием танка [66].
Явное превосходство над врагом инды имели в стрельбе из лука. Они достигли в этом деле такой точности, ловкости и дальнобойности, что стрела пробивала и щит, и нагрудную броню, сражая противника наповал. Именно такой стрелой был ранен в Индии сам Александр; пущенная с близкого расстояния, она пробила панцирь и вонзилась глубоко в ребро, оставив опасную рану, чуть не оказавшуюся смертельной [67].
В мае - июне 326 г. до н. э. Александр направился к Гидаспу во главе многочисленных воинов, из которых 5 тыс. индов были присланы Таксилом и его соседями [68]. Это была пора сильных ливней и бурь, когда дороги превращались в сплошные рытвины и грязь. В это время Гидасп из Гималаев нес значительные массы воды с большой силой, разливаясь в бурное море. Пор стал лагерем по ту сторону реки со всеми своими войсками, чтобы не пустить врага через реку или напасть на него во время переправы.
Александр послал Кена обратно к Инду, чтобы разобрать суда, на которых они преодолели этот водный рубеж, и доставить их к Гидаспу. Этот приказ царя был с точностью выполнен: суда были разобраны по частям и на подводах доставлены до самого берега Гидаепа, где они снова были собраны и готовы для выполнения боевой задачи [69]. Кроме того, Александр позаботился о создании плотов из кожаных мешков, наполненных сеном. Однако он не осмелился форсировать широкую и бурную реку на виду вражеского войска и слонов. Ему приходилось готовиться к переправе тайно, стремясь усыпить бдительность противника. Он разделил свою армию на множество отрядов, часть из которых под его началом совершала различные рейды по стране, опустошая ее как вражескую, и одновременно изучая возможность наиболее удобной и наименее опасной переправы. Другие отряды были разосланы в разные направления[70]. Эта маневренность отдельных воинских подразделений не давала Пору ни минуты покоя, держала его и воинов в постоянном напряжении и в то же время придавала ему уверенность в том, что противник решил остаться на берегу реки, пока вода не спадет, и переправа не станет возможной в разных местах[71]. Однако эта уверенность обманула его. Мероприятия Александра по форсированию реки - тайком, стремительно, незаметно - были своевременно не поняты противником. На этом и был построен весь план переправы. Она исключалась в том месте, где на берегу Гидаcпа расположился лагерем Пор. Множество слонов и хорошо вооруженное большое войско легко могло напасть на выходящих на берег македонян, а слоны своим могучим видом и ужасным ревом перепугали бы лошадей. Чтобы обмануть противника относительно места и времени переправы, Александр ночью разослал по берегу в разные стороны всадников и приказал им имитировать попытку форсирования реки воинственными криками, шумом и грохотом, какие бывают при переправе. Пор вынужден был подходить к этим местам со своими слонами, чтобы противодействовать форсированию, но каждый раз убеждался, что эти действия были ложными, и возвращался в свой лагерь. Когда Пор перестал реагировать на эти действия македонской конницы и ограничился только выдвижением сторожевых постов по берегу, Александр начал тщательную подготовку к переправе. Берег в месте форсирования был покрыт лесом и кустарником, а посреди реки находился остров, лесистый и совершенно безлюдный, который хорошо маскировал переправу войск.
Чтобы окончательно ввести в заблуждение Пора и создать видимость, что здесь находится вся македонская армия, в главном лагере была оставлена часть ее вместе с 5 тыс. индов под начальством Кратера. Ему было приказано вступить в бой, если противник устремится против главных сил Александра, или же в случае победы и бегства Пора [72]. Между главным лагерем и местом форсирования реки расположились наемная конница и пехота под руководством Мелеагра, Аттала и Г оргия. Эти отряды должны были начать переправу, когда будет замечено, что инды уже ввязались в битву[73].
Ночью, в кромешной тьме, во время сильной грозы и проливного дождя началось форсирование реки Гидасп на мехах и судах. Наблюдательные посты Пора заметили македонское войско только тогда, когда оно обогнуло остров и было уже совсем близко от берега [74]. Александр первым вступил на берег, а вслед за ним 5 тыс. всадников и 6 тыс. гипаспистов с легкой пехотой. Но здесь обнаружилась неожиданная трудность. Из-за незнания местности македонская армия оказалась не на левом берегу реки, а на втором большом острове, отдаленном от земли протоком. Поднявшаяся от ливня вода затрудняла поиск брода, а когда он был найден, идти через него оказалось трудно [75]. Едва это препятствие было преодолено и войско выстроено в полном боевом порядке, как появился противник. Александр думал, что он имеет перед собой всю армию Пора, но это была лишь небольшая часть ее во главе с его сыном. О численности этого отряда и его действиях Арриан приводит три версии: 1) версия, идущая от Аристобула и повествующая о том, что сын Пора явился с 60 колесницами к переправе, когда Александр еще не завершил ее, но они не помешали ему спокойно переправиться на берег и без особого труда были обращены в бегство; 2) согласно второй версии (авторы ее не называются), инды во главе с сыном Пора вступили в сражение с Александром, в результате которого он был ранен, а его конь Буцефал погиб; 3) версия, идущая от Птолемея (ей следует и Арриан), согласно которой Пор послал своего сына с 2 тыс. всадников и 120 колесницами навстречу переправлявшейся македонской армии [76].
Выяснив в точности силы индов, Александр стремительно обрушился на них своей конницей и одержал над ними полную победу. В этом столкновении пало 400 индов вместе с их предводителями. Были захвачены колесницы, которые оказались очень тяжелыми, бесполезными в сражении и беспомощными в отступлении по грязной, размытой земле [77]. Спасшиеся бегством всадники сообщили Пору о случившемся. Пор решил всей своей армией дать бой Александру. Так, в мае 326 г. до н. э. началась знаменитая битва при Гидаспе. Главное известие о ней, как и о предыдущих сражениях, приводится у Арриана на основании изображения Птолемея, который сам находился в окружении царя и опирался как на свои собственные воспоминания, так и на компетентные наблюдения своих современников.
Численность войска Пора Арриан определяет следующим образом: около 4 тыс. всадников, 300 колесниц, 200 слонов и около 30 тыс. пехотинцев[78]. Оставив в лагере несколько слонов и небольшое число воинов, чтобы отпугивать от берега всадников Кратера, Пор со своим войском устремился на Александра и выстроился для боя против македонской армии на ровном месте, удобном для конной атаки и маневрирования. В первой линии находились боевые слоны, во второй - пехота; часть пехоты была выстроена в интервалах между слонами. Пехота стояла также на флангах; по обеим ее сторонам была выстроена конница, а перед ней с обеих сторон находились колесницы [79].
Александр, видя сосредоточение сил индов в центре, где вперед были выдвинуты слоны, а в промежутках между ними стояли густые ряды пехоты, решил использовать свое превосходство в коннице и нанести удар по левому флангу противника. Против его правого фланга был выставлен Кен с гиппархией Деметрия и его собственной, в задачу которого входила атака вражеской конницы левого фланга с тыла в случае ее выдвижения вперед навстречу правому крылу македонской армии. Наконец, фаланга тяжелой пехоты под руководством Селевка, Антигена и Таврона имела приказ вмешаться в сражение в том случае, когда станет очевидным, что боевой порядок индов расстроен[80].
Битва началась с того, что Александр двинул против левого крыла индов около тысячи конных лучников, чтобы они тучей стрел и стремительным натиском привели в смятение вражеских воинов на этом фланге. Туда же кинулся он сам вместе с всадниками- $1друзьями", стараясь ударить на них, пока они еще в замешательстве не успели выстроить свою конницу[81].
Для того, чтобы отразить действия македонской конницы, Пор отовсюду стянул своих всадников, которые поскакали наперерез Александру, и конница Кена, как это предполагалось, оказалась у них в тылу. В результате инды вынуждены были действовать своей конницей на два фронта: большую и лучшую часть бросить против Александра, остальных - на Кена[82]. Это сразу же вызвало замешательство в рядах индов. На их левом крыле возникла бешеная давка из конницы, колесниц, пехоты и слонов, которые сами себе больше всего мешали. Использовав этот момент, Александр напал на центр вражеского войска. Не дожидаясь его удара, инды бросились врассыпную к слонам, "как к спасительной стене". В таких условиях начался специфический бой, отличный от всех предыдущих. Впервые в истории македонского военного искусства бой велся с применением большого количества слонов. Когда их вывели против конницы, македонская пехота двинулась против слонов, поражая их и их вожаков дротиками. В это время конница индов бросилась на конницу македонян, но одолеть их не смогла. Македонская конница, превосходя своих врагов силой и боевым опытом, стала маневрировать в зависимости от обстановки, то нападая на слонов, то отступая перед ними [83]. Арриан пишет, что когда слоны были оттеснены и загнаны в узкие места, то они, толкаясь и топча людей, наносили вред своим не меньше, чем врагам. Раненые слоны без вожаков беспорядочно бродили по полю битвы, бросались на тех и других, расталкивали людей, топтали и убивали их. Особенно от них пострадали сами инды, двигавшиеся между слонами, в то время как македоняне обычно разбегались, когда животные устремлялись на них, и копьями преследовали их, когда они поворачивались к своим. Наконец, говорит Арриан, животные устали, обессилели и начали, посапывая, отходить назад, повернувшись к врагу, словно корабли, которые идут вспять [84]. В этих условиях Александр окружил все вражеское войско своей конницей, а его пехота Шла в бой самым тесным строем, сомкнув щиты. Во взаимодействии этих частей он наседал на врага со всех сторон, многих перебил и обратил в бегство. Окончательно подавила сопротивление индов переправа Кратера и других македонских военачальников с отрядами македонской армии, оставленных на правом берегу Гидаспа. Видя победу Александра, они беспрепятственно переправились через реку и усилили избиение отступавших врагов [85]. Началось преследование.
В этом сражении, по несколько увеличенным данным македонской стороны, погибло и стало жертвой преследования индов-пехотинцев немногим меньше 20 тыс., всадников около 3 тыс. Погибли также два сына Пора, все командиры, вожаки слонов, возничие вместе с колесницами, которые все были изрублены[86]. Сам Пор, человек большого мужества и отваги, в отличие от персидского царя Дария, сражался до конца и раненым попал в руки Александра.
Арриан нарисовал довольно идиллическую картину встречи двух враждебных полководцев. Внешность, храбрость и энергия Пора произвели на Александра необычайное впечатление, и он пожелал спасти его. Посланный к нему, чтобы передать волю македонского полководца о прекращении сопротивления, Таксил едва не погиб от руки своего старинного врага. Но Александр стал посылать к нему одного человека за другим, пока тот не согласился идти к Александру. Последний вышел к нему навстречу и первый спросил его, чего он для себя хочет. Пор ответил: "Чтобы ты обращался со мной по-царски". Александр, которому понравился этот ответ, сказал, что он это сделает ради самого себя. "А ты попроси ради самого себя, что тебе мило". Пор ответил, что в ело просьбе заключено все. Александр вручил Пору власть над его индами и прибавил к его прежним владениям еще другие. С того времени стал Алексендру Пор верным другом [87].
Изложение этих событий у Плутарха дано в виде письма Александра, которое вряд ли можно рассматривать как достоверное [88]. Керст считает, что оно сочинено на основании хорошего, особенно птолемеевского и аристобуловского, предания[89]. Дельбрюк, наоборот, полагает, что оно написано безграмотным в военном отношении человеком [90]. В плутарховом, довольно кратком, изложении имеется ряд точек соприкосновения с Аррианом. Почти идентичным является описание подготовки и осуществления македонянами переправы через Гидасп, первой стычки с отрядом индов, непосредственного сражения с Пором, встречи Пора с Александром и укрепления последним его власти [91]. Можно указать лишь на различие в определении количества войск Пора, которое в сравнении с Аррианом сокращено. Плутарх указывает, что Пор выставил против македонян только 20 тыс. пехотинцев и 2 тыс. всадников и что с этим небольшим войском инды решительно сопротивлялись. Плутарх обращает внимание и на большое значение этой битвы в дальнейших судьбах восточных походов: она расхолодила македонян, которым уже не хотелось идти по Индии дальше [92].
Иное количество войск Пора мы встречаем у Курция. Оно определяется 85 слонами необычайной силы, 300 колесницами и почти 300 тыс. пехотинцев, в том числе стрелков с такими тяжелыми стрелами, что им было трудно стрелять. Самого Пора вез слон, который был выше остальных: оружие, украшенное золотом и серебром, делало еще более величественной и без того редкую по росту фигуру царя. Его дух соответствовал его физической силе [93].
Курций более отчетливо выражает трудности, с которыми встречались македоняне: их страшил не только вид врагов, но и стихия быстрой и бурной реки, которую им предстояло перейти. И река, и враг привели их в ужас, говорит историк [94].
В изображении самой битвы Курций среди ее участников приводит других действующих лиц, чем Арриан. Так, во главе отряда, высланного Пором против подходившего вражеского войска, был не его сын, а брат Гагес; против правого фланга индов Александр выслал Пердикку со всадниками, а в числе нападающих на центр их указано имя Леонната вместо Селевка у Арриана [95]. У Курция мы находим более подробное описание действий колесниц и слонов в боевой обстановке. На каждой колеснице ехало шесть человек: двое со щитами, двое стрелков, остальные возницы, тоже вооруженные. Когда дело доходило до рукопашной, последние бросали вожжи и метали в неприятеля множество дротиков. В день битвы сильный дождь размыл поля, и тяжелые, малоподвижные колесницы вязли в грязи. При первом столкновении с македонскими всадниками они сбивали их с ног, но в это же время сами колесницы застревали на скользких и непроезжих местах, и возницы соскальзывали с них. Испуганные кони опрокидывали некоторые колесницы не только в рытвины, но и в реку [96]. Беспорядочное движение колесниц по всей линии фронта заставило Пора разделить слонов, а за ними поместить пехоту и стрелков. Слоны, стоявшие среди воинов, издали были похожи на башни. Они вызывали у македонян страх и намерение бежать от них, внося смятение в ряды македонского войска[97]. Против них Александр выслал легковооруженных агриан и фракийцев, которые пустили в слонов и в их погонщиков массу стрел. Эти действия вызвали у слонов ярость. Они хоботом схватывали вооруженных смельчаков и через голову подавали их своим погонщикам. По утверждению Курция, битва оказалась безрезультатной: македоняне то преследовали слонов, то бежали от них. Этот переменный успех длился до того времени, пока воины Александра не стали топорами-копидами подрубать слонам ноги и хоботы. Обессилев от ран, слоны в бегстве валили своих, а погонщики падали на землю и были раздавлены. В итоге сами инды вынуждены были в страхе перед слонами, которых больше не могли укротить, бросать поле боя [98].
Более определенно, чем в других источниках, у Курция изображен Пор, решительный и смелый, не идущий на компромиссы. Покинутый многими, он продолжал сражаться, но и сам стал мишенью врагов. Уже девять раз его ранили в спину и грудь, он потерял много крови, и силы его были исчерпаны, но и в этих условиях продолжал он бороться, пока, весь израненный вражескими стрелами, не упал со слона и не попал вместе с остальными индами в руки победителей. Но когда македоняне захотели снять с Пора доспехи, его слон начал нападать на них, не допуская их к своему хозяину, которого он поднял себе на спину. Пор был захвачен только тогда, когда его слон был прикончен [99]. Остальные события, следующие за пленением Пора, и встреча его с Александром в общем не отличаются от данных Диодора.
Некоторые новые подробности мы находим в изложении Диодора. Прежде всего он дает совершенно иное количество войск индов в битве при Гидаспе. По его расчету, у Пора было: конницы около 3 тыс. человек, колесниц больше тысячи и 130 слонов [100]. Кроме того, Диодор указывает на союз Пора с соседним царем Амбисаром, войско которого было немногим меньше его собственного. Александр боялся их объединения и пытался напасть на Пора прежде, чем это объединение осуществится. Всю расстановку армии Пора перед битвой Диодор сравнивает с укрепленным городом: слоны в их грозном воинском уборе стояли как башни; солдаты между ними играли роль простенков [101]. Описание слонов в битве близко к изложению Курция. Слоны вступали в бой тогда, когда македонская конница уничтожила все колесницы. Используя огромную массу своих тел и свою могучую силу, слоны топтали врагов вместе с их оружием, других охватывали хоботом и, подняв вверх, швыряли на землю; люди умирали страшной смертью, многие были насквозь прошены клыками и тут же испускали дух[102]. Македоняне у Диодор а боролись против слонов теми же методами, о которых сообщил нам Курций. С ним согласуется и описание последних действий Пора [103].
Диодор приводит сведения о потерях, которые отличаются от других известий. По Диодору, в этом сражении индов пало больше 12 тыс., среди них двое сыновей Пора и самые славные военачальники; в плен взято больше 9 тыс.; поймано 80 слонов. Что касается македонян, то они потеряли всего 280 всадников и больше 700 пехотинцев [104].
Наконец, сообщения Юстина об этой битве очень фрагментарны. Юстин - единственный из историков, кто сообщает о поединке между Александром и Пором. Когда началось сражение, последний приказал своему войску напасть на македонян, а сам пожелал вступить с их царем в бой один на один. Александр не замедлил принять вызов, но в первой же стычке конь его был ранен, и он упал с коня на землю. Спасли его телохранители [105].
Поскольку в источниках имеются значительные разночтения по целому ряду вопросов этой битвы, в буржуазной историографии мы редко найдем ее конкретный разбор. Большинство буржуазных историков ограничиваются общей оценкой этого последнего большого сражения в военной деятельности Александра[106].
Совершив по случаю победы жертвоприношения и устроив гимнастические и конные состязания на берегу Гидаспа в том месте, где Александр перешел реку в первый раз со своим войском, он дал последнему 30-дневный отдых. Припасов было в изобилии [107].
После отдыха македонский царь двинулся во внутренние области Индии, продолжая свой поход в восточном направлении к реке Акеоину. Кратер с частью войска был оставлен для того, чтобы укрепить основанные в этих местах города, а сам Александр во главе половины конницы "друзей", отборных пехотинцев, всех конных лучников отправился в богатую, густонаселенную страну главгаников, по словам Аристобула, или главсов, по словам Птолемея. Здесь он без особого труда подчинил около 37 городов, многие из которых имели население более 10 тыс. Большое число селений, которые он взял, не уступали по многолюдству городам[108].
Эти приобретения Александр присоединил к государству Пора. Таксил, который до сих пор сопровождал войска, после примирения его с Пором был отослан домой. Вскоре был отослан к себе домой и Пор с определенным заданием-привести к Александру индийских рекрутов. Арриан сообщает, что в это время к Александру пришли многочисленные посольства: от Абисара, отдавшего себя и страну свою во власть македонского царя, от независимых индов и от Пора, другого индийского царька. Тогда же пришел сюда и Фратаферн, сатрап Парфии и Гиркании, и привел оставленных у него фракийцев [109].
Следуя за своими индусскими союзниками и верным сатрапом Фратаферном, Александр пошел дальше вдоль предгорья Гималаев в юго-восточном направлении. Вскоре подошел он к следующей большой индийской реке - к быстрому Акесину. Переправа через нее оказалась очень трудной. Переправлялись на судах и мехах. Особенно пострадали те, которые погружались на суда. Многие из тех судов вместе с воинами наскакивали на высокие подводные камни, разбивались и тонули [110]. С трудом переправившись через реку, Александр оставил здесь на берегу Кена, чтобы подготовить переправу для Кратера с остальными воинами, транспортом и провиантом [111].
Сюда должен был прийти и Пор с набранными воинами и слонами. Сам же он решил преследовать его племянника, который раньше давал ему обещания, а потом изменил им. Дорога была труднопроходимой. Не преграждали огромные девственные леса. В лесах вызывали удивление большие банановые деревья и дикие павлины. Но особенно многочисленны были ядовитые змеи, после укуса которых наступала мгновенная смерть[112]. От этих змей, которые кишели кругом, и на марше, и в лагере пострадало много воинов. Не зная, как с ними бороться, и чтобы уберечь себя от змеиного яда, они стали подвешивать постели к деревьям и большую часть ночи проводили без сна. Македонские врачи оказались бессильны против яда змей, и только инды могли помочь лечить их укусы. Узнав от местных жителей, какой корень служит противоядием, они избавились от своих страхов [113].
На всем пути следования Александр в подходящих местах ставил сторожевые посты, чтобы Кратер и Кен "в поисках продовольствия могли спокойно обойти значительную часть этой земли" [114]. Гефестион с частью войска был отправлен в землю отпавшего Пора для его покорения и присоединения его земель к государству другого Пора, оставшегося верным македонскому царю. Сам Александр переправился через следующую большую реку Гидраот с меньшим трудом, чем через Акесин.
Александр направился к Гифасису, предпоследней среди рек Пенджаба, и остановился на некотором расстоянии от крупного укрепленного города, который считался столицей царства софитов; глава его Софит в сопровождении большого кортежа и своих сыновей вышел к нему навстречу в пурпурном платье, украшенном золотом, и в сандалиях, усыпанных драгоценными камнями. Он вручил Александру скипетр и много подарков, чем и сохранил свое царство, богатое соляными копями, серебрянными и золотыми рудниками[115]. Покорился Александру и сосед Софита Фегей [116]. Именно от него Александр узнал подробности о стране, лежащей по ту сторону Гифасиса: этот обширный район омывается величайшей из рек всей Индии - Гангом - и населен мужественными и трудолюбивыми племенами праойев и Гайдаров. Их царь Ксандрам владеет обильными ресурсами, а также большой военной силой: 20 тыс. всадников, 200 тыс. пехотинцев, 2 тыс. колесниц и 4 тыс. боевых слонов [117]. Пор подтвердил эти сведения. Эти рассказы, говорит Арриан, еще больше подстрекнули Александра в его желании идти дальше, достичь Ганга и, плывя по нему, достигнуть океана, где, по мнению некоторых авторов VI и V вв. до н. э. заканчивается обитаемый мир [118].
У берегов Гифасиса войско Александра опять соединилось вместе. Прибыли сюда Кратер и Кен с их подразделениями и транспортом, а также Пор. Позади оставались все трудности, которые доставляли переправа через реки, болезни, дикие леса и ядовитые змеи. С переправой через Гифасис должен был начаться последний отрезок завоевания всего Востока. Но эта задача оказалась невыполненной. Его войско отказалось от продолжения похода. В силу этих обстоятельств он вынужден был прекратить поход и отдать приказ о возвращении.

---

[1] Этому вопросу посвящена третья глава кандидатской диссертации Р. М. Рахмановой «Средняя Азия V–IV вв. до н. э. и поход Александра Македонского» (Л., 1964).
[2] Arr. III, 19, 7, 8.
[3] Там же, 20, 1.
[4] Там же, 3—4.
[5] Там же, 21, 2.
[6] Arr. III, 23, 1—2.
[7] Там же, 23, 6—7.
[8] Там же, 24, I; 25, 1.
[9] Plut. Alex. 43—44.
[10] Там же, 45.
[11] Diod. XVII, 74, 1, 3
[12] Diod. XVII, 75, 1; 76, 1.
[13] Там же, 76, 2, 5.
[14] Там же, 77, 1.
[15] Curt. VI, 2, 12.
[16] Там же, 4, 2—3.
[17] Там же, 4, 15, 20, 23; ср. Arr. III, 23, 6.
[18] Curt. VI, 4, 24.
[19] Там же, 5, 1.
[20] Там же, 11—12, 17, 20—21.
[21] Там же, 24—26; Diod. XVII, 77, 1.
[22] Curt. VI, 5, 32.
[23] Arr. III, 25, 5-6.
[24] Там же, 8.
[25] Diod. XVII, 78, 1—2, 4.
[26] Там же, 81, 3; 83, 4—6.
[27] Там же, 82, 1.
[28] Там же, 85, 1.
[29] Там же, 86, 1.
[30] Curt. VI, 6, 20—22.
[31] Там же, 23—31.
[32] Там же, 36.
[33] Там же, 7, 3, 1, 4—5.
[34] Там же, VII, 3, 6—12.
[35] Arr. III, 28, 1.
[36] Там же, 1.
[37] Там же.
[38] Там же, 30, 6, 7.
[39] Там же, IV, 2, 2—6.
[40] Там же, 3, 6; 4, 4—6.
[41] Там же, 6, 5—6.
[42] Там же, 7, I ; 15, 7; 16, 1.
[43] Там же, 18, 1—2.
[44] Там же, 18, 4—7; 19, 1—6; 21, 1—10.
[45] Arr. III, 22, 2-3
[46] Curt. VII, 4, 22; 5, 1, 13—19; 6, 10; 8, 30—39, 10, 10.
[47] Там же, VIII, 1, 1.
[48] Там же, I, 7, 10; 2, 14; 4, 1—8, 13.
[49] Там же, 5, 3.
[50] Arr. VI, 15, 5.
[51] Diod. XVII, 86, 5.
[52] P. Cloché. Alexandre le Grand, p. 85—86.
[53] Arr. IV, 22, 6; cp. Curt. VIII, 10, 1; Strabo, XV, стр. 697.
[54] Arr. IV, 22, 7.
[55] Curt. III, 10, 3. Местные жители Индии не были знакомы с македонским способом ведения войны, но и сами македоняне не знали форм военных действий этих народов. По свидетельству греческих писателей Элиана, Ктесия, Филострата и Фемистия, они в то время, по–видимому, обладали даже какими–то пиротехническими средствами, использовавшимися в военных целях. В состав этих средств в больших количествах могла входить селитра. (См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 14, стр. 196—197).
[56] Plut. Alex. 59.
[57] Arr. IV, 22, 5; Diod. XVII, 86, 3.
[58] Curt. VIII, 12, 6, 11.
[59] Arr. V, 3. 5. Ни Птолемей, ни Аристобул, которым следует Арриан, не говорят о том, как был построен мост через Инд. Арриан предполагает, что мост наводили на судах (Arr. V, 7, 1).
[60] Arr. V, 8, 2.
[61] Arr. V, 1, 3—6: 2, 1—7; ср. Curt. VIII, 10, 10.
[62] Fr. Schachermeyr. Op. cit., S. 345.
[63] Arr. V, 8, 3; cp. Curt. VIII, 13, 1.
[64] Curt. III, 13, 2.
[65] Fr. Schachermeyr. Op. cit., S. 347.
[66] После смерти Александра индийские слоны стали монополией Селевкидов. Другие—Карфаген и Птолемей—употребляли африканских слонов. (См.: W. Tarn. The Hellenistic military and naval Developments. New–Jork, 1966, p. 93—95).
[67] См. Д. Косамби. Культура и цивилизация древней Индии. М., «Прогресс», 1968, стр. 142.
[68] Arr. V, 8, 5.
[69] Там же, 4—5; 12, 4.
[70] Там же, 9, 2.
[71] Там же, 3—4.
[72] Arr. V, 11, 3—4. Курций, не отрицая этого маневра Александра, дает ряд иных подробностей, чем Арриан. Он вообще не упоминает Кратера, а говорит о Птолемее и Аттале. Первый получил приказ царя на протяжении многих дней делать вид, что готовится переправа, а второй, внешне похожий на Александра, был одет в царский наряд, находился вокруг царского шатра, чтобы создать видимость присутствия здесь самого царя, не помышляющего о переправе. (Curt, VIII, 13, 18—22).
[73] Arr. V, 12, 1.
[74] Arr. V, 12, 4.
[75] Там же, 13, 3.
[76] Там же, 14, 2—6.
[77] Там же, 15, 2.
[78] Arr. V, 15, 4.
[79] Там же, 7.
[80] Там же, 16, 2—3.
[81] Arr. V, 16, 4.
[82] Там же, 17, 1.
[83] Там же, 2—4.
[84] Там же, 17, 7.
[85] Arr. V, 18, 1. Сведения о потере у македонян Арриан, наоборот, дает слишком заниженные. Так, из 6 тыс. пехотинцев Александра, принимавших участие в первой схватке, потеряно самое большее 80 человек; конных лучников, которые начали сражение, погибло 10 человек; всадников- $1друзей» около 20, прочих всадников человек 200. (Arr. V, 18, 3).
[86] Arr. V, 19, 1-3.
[87] Arr. V, 19, 1—3.
[88] См.: Ε. Ρridik. De Alexandra Magni epistolarum commercio. Berlin, 1893, S. 104.
[89] J. Kaerst. Op. cit., p. 364, примечание,
[90] Г. Дельбрюк. Указ. соч., стр. 190.
[91] Plut. Alex. 60.
[92] Там же, 62.
[93] Curt. VIII, 13, 6—7.
[94] Curt. VIII, 13, 8, 11; ср. Polyaen, IV, 3, 9, 22.
[95] Там же, 14, 5, 15.
[96] Там же, 7—8.
[97] Там же, 13, 22.
[98] Curt. VIII, 14, 30.
[99] Там же, 38—40.
[100] Diod. XVII, 87, 2,
[101] Там же, 5.
[102] Diod. XVII, 88, 1.
[103] Там же, 3—6.
[104] Там же, 98, 2—3.
[105] Just. XII, 8, 1—4.
[106] См.: J. Kaerst. Op. cit., S. 364; U. Wilcken. Op. cit., S. 170; W. Tarn. Alexander the Great, p. 350—351; Н. С. Голицын. Указ. соч., стр. 400—410; Г. Дельбрюк. Указ. соч., стр. 186—193. В советской военной науке эта битва рассмотрена у И. Е. Разина. (См. указ. соч., стр. 241—246).
[107] Arr. VI, 4, 2.
[108] Arr. V, 20, 4.
[109] Там же, 5, 6.
[110] Там же, 8, 9.
[111] Там же, 21, 1.
[112] Curt. IX, 1, 12; ср. Diod. XVII, 90, 6.
[113] Diod. XVII, 90, 7.
[114] Arr. V, 21, 4.
[115] Curt. IX, 1, 24—30; Diod. XVII, 91, 4—8; 92, 1; Strabo, XV, стр. 698—699.
[116] Там же, 1, 4.
[117] Diod. XVII, 93, 2; ср. Arr. V, 25, 1. Курций вместо «Гайдары» называет племя «гангариды», вместо царя Ксандрама называет царя Аграмма. Количество слонов исчисляет 3 тыс. (Curt. IX, 2, 3—4).
[118] Arr. V, 25, 2.