(1) Иногда стоило бы дохода ради заняться торговлей, не будь это так опасно, а то и отдавать деньги в рост, будь только это почетно. А предками нашими так принято и так в законах уложено,[1] чтобы вора присуждать ко взысканию вдвое, а ростовщика ко взысканию вчетверо. По этому можно судить, насколько ростовщика считали они худшим гражданином против вора. (2) И хорошего человека когда хвалили, то хвалили его так: "хороший землевладелец и хороший хозяин".[2] (3) Считалось, что кого так похвалили, тот взыскан наивысшей похвалой. Я считаю купца человеком стойким и ревностным к наживе, только жизнь его, как сказано выше, и опасна, и бедственна. А из земледельцев выходят самые верные люди и самые стойкие солдаты. И доход этот самый чистый,[3] самый верный и вовсе не вызывает зависти, и люди, которые на этом деле заняты, злого не умышляют нисколько.
А теперь, дабы вернуться к тому, что я обещал, - это вот будет началом.

1

(1) Когда ты задумаешь приобрести имение, положи себе за правило следующее: не бросайся на покупку - не жалей своего труда на осмотр и не считай, что достаточно один раз обойти его кругом. Хорошее имение будет тебе нравиться больше и больше с каждым разом, как ты туда пойдешь. (2) Обрати внимание, какой вид у соседей: в хорошей местности надлежит им иметь хороший вид. Войдешь, оглядись кругом, чтобы знать, как выйти.[4] Ищи место с хорошим погодьем, где не бывает бурь,[5] a с хорошей землей, которая сама родит; (3) покупай имение, если можно, у подножия горы, обращенное на юг, в здоровой местности, где много работников,[6] есть хороший водоем, а поблизости богатый город, море или река, по которой ходят суда, или хорошая оживленная дорога. (4) Пусть оно будет в таком округе, где хозяева меняются нечасто, и те, кто продал свои имения, жалеют о том, что их продали. Имение должно быть хорошо обстроено. Смотри, не пренебрегай зря чужими порядками. Лучше покупать от хорошего хозяина и хорошего застройщика. Когда придешь в усадьбу, посмотри, много ли там прессов[7] и долиев;[8] (5) где их мало, знай, что это в соответствии с урожаем. Большого оборудования не надо, надо хорошее место. Смотри, чтобы оборудования было поменьше и чтобы тебе не израсходоваться на имении. (6) Помни, что с землей, как с человеком: сколько бы он ни наживал, если он много проживает, то прибыли ему мало. (7) Если ты меня спросишь, какое имение самое лучшее, то я скажу так:[9] сто югеров с самой разнообразной почвой, в самом лучшем месте: во-первых, с виноградником, если вино хорошее и если вина много; во-вторых, с поливным огородом; в-третьих, с ивняком; в-четвертых, с масличным садом; в-пятых, с лугом; в-шестых, с хлебной нивой; в-седьмых, с лесом, где можно резать листья на корм скоту;[10] в-восьмых, с виноградником, где лозы вьются по деревьям; в-девятых, лес с деревьями, дающими желуди.

2[11]

(1) Хозяин, пришед в усадьбу и помолившись домашнему лару,[12] должен обойти поместье, если можно, в тот же самый день, а если не в тот же самый день, то на следующий. Когда он увидел, как поместье обработано, какие работы сделаны и какие не сделаны, он должен на следующий день позвать вилика и спросить, что из работ сделано, что остается; выполнены ли работы достаточно своевременно, может ли он выполнить остальные, а также сколько получено вина, хлеба и всего прочего. (2) Когда он это узнает, ему следует заняться расчетом уроков и дней.[13] Если он не видит работы, а вилик говорит, что рабы сбежали, что они повинности исполняли,[14] то когда он привел эти причины и множество других, - верни его к расчету работ и дневных уроков. (3) Если стояла дождливая погода,[15] то вот работы, которые можно делать и в ливень: мыть долии и осмаливать их, прибирать усадьбу, переносить хлеб,[16] выносить навоз наружу, устраивать навозную кучу,[17] очищать зерно,[18] починять веревки, плести новые; рабам надлежало в это же время заняться починкой своих одеял и плащей.[19] (4) По праздникам[20] можно было чистить старые канавы, прокладывать общественную дорогу, вырезать колючие кусты, вскапывать огород, обкашивать луга,[21] резать веники, вырывать колючую траву, обталкивать полбу,[22] наводить чистоту. Когда рабы болели, им не следовало давать такой паек.
(5) Когда хозяин с полным спокойствием обо всем разузнает, он должен позаботиться, чтобы остальные работы были выполнены; подвести счет деньгам, хлебу, тому, что приготовлено на корм скотине, вину, маслу; подсчитать, что он продал, что взыскано, что остается, что есть на продажу. Надежные обеспечения и следует принять как надежные; (6) все остальное привести в ясность. Чего на год не хватит, то купить; чего есть излишек, то продать; что нужно сдать с подряда, то сдать.[23] Хозяин должен распорядиться и оставить запись о том, какие работы он хочет сделать своими силами и какие хочет сдать с подряда.
(7) Он должен осмотреть скот; устроить распродажу: продать масло, если оно в цене; вино, лишний хлеб продать, состарившихся волов, порченую скотину,[24] порченых овец, шерсть, шкуры, старую телегу, железный лом, дряхлого раба,[25] болезненного раба, продать вообще все лишнее. Хозяину любо продавать, а не покупать.

3

(1) В первой молодости[26] хозяину следует ревностно засаживать имение.[27] Над застройкой следует думать долго; над посадкой думать не следует: тут следует действовать. Когда твой возраст дойдет до 36 лет, тогда следует строиться, если имение у тебя засажено. Стройся так, чтобы усадьба была по имению, а имение по усадьбе.[28] (2) Хозяину выгодно иметь хорошо построенную хозяйственную половину[29] с погребом для масла и вина и со множеством долиев,[30] чтобы спокойно поджидать высоких цен: будет ему это и в прибыль, и в честь, и во славу. Давильни следует иметь хорошие, чтобы работа могла производиться хорошо. Как только маслины будут собраны, надо сейчас же давить масло, чтобы оно не получилось испорченным. Подумай, что ежегодно случаются большие бури, которые обычно сбивают маслины. (3) Если ты быстро их подберешь и прессы у тебя наготове, то убытку от бури не будет никакого и масло получится зеленее и лучше.[31] (4) Если маслины пробудут на земле и на полу слишком долго, то они загниют и масло получится вонючее. Из любых маслин можно сделать хорошее масло, если делать его вовремя. (5) На 120 югеров масличного сада полагается два пресса, если сад хорош, в меру часто засажен и будет хорошо обработан. Полагается иметь два хороших трапета[32] - по одному на каждый пресс - разной величины, чтобы если жернова в одном пооботрутся, ты мог бы переставить их в другой; по ременному канату на каждый пресс, рычагов 6, креплений 12, по одному ременному канату на каждый пресс; два греческих блока,[33] которые приводятся в движение двумя канатами из спарта: с верхними колесиками в 8 и нижними в 6 пальцев. Ты будешь работать быстрее с простыми колесами; с воротом работать медленнее, но легче.

4

Для волов должны быть хорошие хлевы[34] с хорошими фалерскими[35] [зарешеченными] яслями; расстояния между решетинами - фут. Если так сделаешь, то волы не будут выбрасывать корма. Господскую половину[36] в имении строй по средствам. Если ты в хорошем имении хорошо построишься, хорошо поставишь дом, если тебе в деревне будет житься ладно, то ты охотнее и чаще станешь приезжать: с имением пойдет лучше, меньше будет неполадок и доходу ты получишь больше. "Хозяйский глаз - алмаз".[37] Будь хорош к соседям; рабам провинностей не спускай. Если соседи будут тебя видеть с удовольствием, ты легче продашь свое, легче сдашь подряды, легче наймешь рабочих.[38] Будешь строиться, - они тебе помогут работой, подвозом, материалом. Если, упаси бог, случится нужда, - они благожелательно защитят тебя.

5[39]

(1) Вот обязанности вилика. Он должен завести хороший порядок, соблюдать праздники; чужого в руки не брать; свое охранять тщательно. Он разбирает споры рабов; если кто в чем провинился, он хорошенько наказывает виноватого, смотря по проступку.
(2) Рабам не должно быть плохо: они не должны мерзнуть и голодать. У вилика они всегда в работе: так он их легче удержит от дурного и от воровства. Если вилик не захочет, чтобы рабы вели себя плохо, они себя плохо вести не будут. Если же он это будет терпеть, хозяин не должен оставлять этого безнаказанным. За заслугу он благодарит, чтобы и остальным хотелось вести себя правильно. Вилик не должен слоняться без дела; он всегда трезв и никуда не ходит на обед. Рабы у него в работе; он следит за тем, чтобы удалось то, что приказал хозяин. (3) Пусть он не считает себя умнее хозяина. Друзей хозяина он считает друзьями себе; слушается того, кому приказано. Жертвоприношения он совершает только в Компиталии,[40] на перекрестке или на очаге. Без приказа хозяина он никому не поверит в долг; что поверил хозяин, то он истребует. Семян для посева, съестных припасов, полбы, вина и масла он никому не одолжит. У него есть два-три хозяйства, где он может попросить, что ему нужно, и которым он сам дает в долг, - но больше никого.
(4) Он часто отчитывается перед хозяином. Работника, нанятого за деньги или за долю в урожае,[41] он не задержит дольше одного дня. Он не смеет ничего купить без ведома хозяина и не смеет ничего скрывать от хозяина. Паразита он не держит. Он не смеет совещаться с гаруспиком, авгуром,[42] предсказателем и халдеем. Он не обманывает нивы:[43] это к несчастью. Он постарается выучиться всякой сельской работе, и он будет часто работать - только не до усталости. (5) Если он будет работать, он будет знать, что у рабов на уме, и они будут покладистее в работе. Если он будет так делать, ему не захочется слоняться без дела; он будет здоровее и будет лучше спать. Он первым встанет с постели и последним ляжет в постель. Сначала посмотрит, заперта ли усадьба, лежит ли каждый на своем месте и задан ли корм животным.
(6) За волами ухаживай со всем тщанием.[44] Пахарям отчасти даже угождай, чтобы они охотнее ходили за волами. Постарайся, чтобы у тебя были хорошие плуги и лемехи. Берегись, не паши гнилой земли;[45] не езди по ней в телеге и не гоняй туда скотину. Если не остережешься и погонишь, то три года с этого места не получишь дохода.
(7) Овцам и волам надо тщательно подстилать и надо смотреть за их копытами. Берегись чесотки[46] на овцах и на вьючных животных: она бывает обычно от голода и от дождливой погоды. Старайся, чтобы все работы были сделаны во-время: хозяйство - это такое дело, что если запоздаешь с одним, то запоздаешь во всем. Если соломы не хватает, то собирай листья падуба и подстилай их овцам и волам.
(8) Постарайся иметь большую навозную кучу. Навоз старательно сохраняй; когда будешь выносить, очищай его и размельчай; осенью вывози. Маслины осенью окопай кругом воронкой[47] и подложи туда навозу. Листву тополевую, вязовую и дубовую срезай своевременно, складывай ее, пока она не пересохла, на корм овцам. То же и с отавой и с обкосками с лугов:[48] суши их и складывай. После осеннего дождя сажай репу, сей корма и лупин.

6

(1) Вот что следует соблюдать при засаживании отдельных мест в имении. Где есть хорошее жирное поле без деревьев,[49] то следует ему быть хлебным полем. Это же самое поле, если над ним стоят испарения,[50] следует преимущественно засаживать репой и редькой и засевать просом и могаром [Panicum italicum L.]. На жирной горячей земле сажай столовые маслины:[51] "ткацкую палочку" крупную, саллентинскую, "ядро", павсиеву, сергиеву, кольминиеву, бело-восковую; сажай преимущественно тот сорт, который слывет в этих местах наилучшим. Этот сорт маслин рассаживай на 25 или 30 футов. (2) Поле следует засаживать масличным садом, только если оно смотрит на юго-запад и открыто солнцу: всякое другое не годится. На той земле, которая холоднее и тощее, следует сажать лициниеву маслину: если ты посадишь ее на жирном и горячем месте, выход масла будет ничтожным; дерево погибнет от плодоношения и будет чахнуть от красного моха.
(3) По межам и дорогам сажай вязы и частью тополи, чтобы иметь листья для овец и волов. И материал, если понадобится, будет у тебя наготове. Если где-нибудь в тех местах есть речной берег или сырое место, то посади там тополи - верхушками - и тростник.[52] Его сажай таким образом: перекопай землю на два заступа[53] в глубину и посади там тростник глазками: один глазок на три фута от другого. (4) Там же сажай и дикую спаржу, из которой вырастает садовая. Спаржа и тростник подходят друг к другу, потому что землю под них копают и сжигают их одновременно и тень они дают одновременно. Вокруг места с тростником посади греческую иву,[54] чтобы было чем подвязывать виноградники.
Вот что соблюдай относительно поля, которое следует засадить виноградником. На том месте, которое слывет для винограда самым лучшим и открыто солнцу, сажай мелкий аминейский виноград, "благородных близнецов", мелкий золотистый. На месте пожирнее и над которым стоят испарения, сажай аминейский крупный, мургентинский, апициев и луканский. Остальные сорта, особенно смешанные, подходят ко всякой земле.[55]

7

(1) Подгородному имению больше всего подойдет виноградный сад, где лозы вьются по деревьям:[56] можно продавать и дрова и хворост,[57] и хозяину будет чем самому попользоваться. В таком имении следует сажать все, что подходит: всякие сорта винограда,[58] в том числе аминейский, мелкий и крупный, и апициев.
(2) Виноград кладут в горшок, в выжимки; его также хорошо заливать сапой, виноградным соком или виноградными ополосками.[59] Виноград, который подвешивают,[60] - толстокожий и аминейский крупный - хорошо сохранится на кузнице, превратившись в изюм.
(3) Фруктовых деревьев: воробьиной айвы, кидонской,[61] скантиевой, квириниановой, а также других столовых сортов; яблок винных, гранатника (сюда надо к корню свиной мочи или навоза, чтобы плодам было питание); груш - горстевки, анициевой, сеянки (они будут хороши, если их залить сапой), тарентской, винной, горлянковой[62] и прочих сортов сажай и прививай как можно больше. Маслины сажай:[63] "ядра" и павсиевы: павсиевы лучше всего зелеными заливать рассолом или же побить и положить в лентисковое масло.[64] "Ядра", когда они почернеют и высохнут, выложи на два дня на солнце или же, не соля их, залей дефрутом. Рябину заливай сапой или суши: смотри, чтоб не оставалось соку. Также заготовляй и груши.

8

(1) Смоковницу - "мужскую" - сажай на глинистом и открытом месте; африканскую, геркуланскую, сагунтскую,[65] зимнюю и черную теллану на длинной ножке - их сажай на месте более жирном и унавоженном.
Если у тебя будет поливной луг,[66] а неполивного [буквально "сухого"] нет, то не трогай травы, чтобы хватило сена.
(2) Под городом сажай всяческие овощи, всяческие цветы для венков,[67] мегарский лук,[68] мирт свадебный, белый и черный,[69] лавр дельфийский, кипрский и лесной; лещину,[70] орехи абелланские, пренестинские и греческие. Подгородное имение, особенно если оно у хозяина одно, он должен устроить и засадить так, чтобы оно было как можно прибыльнее.

9

Ивняк[71] следует сажать в местах, обильных водой, болотных, тенистых, около рек. Сообрази, нужны ли лозы хозяину, или есть ли для них сбыт.
Что касается поливных лугов, то если у тебя будет вода, то их, главным образом, и заводи; если воды не будет, то заводи как можно больше неполивных. Это такое имение, которое выгодно завести в любом месте.[72]

10

(1) Каким образом следует оборудовать масличный сад в 240 югеров: вилик, ключница, рабочих 5,[73] пахарей 3, погонщик ослов, свинопас, овчар - всего 13 человек; волов три пары, ослов с вьюками, чтобы возить навоз, 3, осел на мельнице, овец 100; (2) масляных прессов, оборудованных с трапетами, 5,[74] котел вместимостью в 30 квадранталов,[75] крышка для котла, железных крюков 3, кувшинов для воды 3,[76] воронки 2, котел вместимостью в 5 квадранталов,[77] крышка для котла, крюков 3, маленький тазик, амфор для масла 2,[78] мера вместимостью в 50 гемин,[79] шумовки 3, ведро для воды, таз, горшок для воды, помойное ведро, подносик, ночной горшок, ложка, черпак, подставка для лампы, мера в секстарий; больших телег 3, плугов с лемехами 6,[80] ярмов с ремнями 3,[81] упряжек для волов 6; (3) борона с железными зубьями, навозных плетенок 4, навозных камышевых коробов 3,[82] вьючных седел 3, седел для ослов 3. Железных орудий: тяжелых лопат 8,[83] мотыг 8, лопат 4, совков 5,[84] четырехзубых граблей 2, кос 8, серпов 5, ножей для обрезки деревьев 5, топоров 3, клиньев 2, ступка для полбы,[85] печных щипцов 2, кочерга, жаровни 2; (4) долиев для масла 100, чанов 12,[86] долиев для виноградных выжимок 10, для масляного отстоя 10, для вина 10, для хлеба 20.[87] чан для лупина,[88] небольших кувшинов 10,[89] лохань для мытья, ванна, чанов для воды 2, крышки для каждого долия и каждого меньшего кувшина, мельница, на которой работает осел, одна, ручная одна, испанская одна,[90] мельничных приводов 3;[91] стол для раскатывания теста, медных круглых блюд 2, столов 2, больших скамеек 3, скамейка в спальню, скамеечек для ног 3, стульев 4, кресел 2, кровать в спальню одна, кроватей с ременной сеткой 4,[92] кроватей 3; деревянная ступка,[93] чан для валянья шерсти,[94] ткацкий станок, ступок 2, пест для обталкивания бобов, пест для полбы,[95] пест для посевной полбы, пест, чтобы отделить косточки от мякоти маслин,[96] модий, полумодий; тюфяков 8, мешков на них 8, подушек 16, одеял 10, полотенец 3, лоскутных одеял для рабов 6.[97]

11[98]

(1) Каким образом следует оборудовать виноградник в 100 югеров: вилик, ключница, работников 10, пахарь, погонщик ослов, человек, чтобы смотреть за ивняком, свинопас, - всего 16 человек; пара волов, пара упряжных ослов, осел для работы на мельнице; оборудованных прессов 3; столько долиев, чтобы хватило на пять виноградных урожаев в 800 мехов,[99] долиев для виноградных выжимок 20, долиев для хлеба 20;[100] (2) крышки и колпачки для каждого долия,[101] урн, оплетенных спартом, 6, амфор, оплетенных спартом, 4,[102] воронок 2, фильтров, сплетенных из веточек, 3,[103] шумовок, чтобы снимать плесень с вина, 3,[104] кувшинов для виноградного сока 10; (3) телег 2, плугов 2, ярмо для тележной упряжки, ярмо для пахоты в винограднике,[105] ярмо для ослов, медное круглое блюдо, мельничный привод, котел вместимостью в один мех, крышка для котла, железных крюков 3, котел для варки вина вместимостью в один мех, кувшинов для воды 2, лейка, таз, горшок для воды, помойное ведро, подносик, черпак, подставка для лампы, ночной горшок, кроватей 4, скамейка, столов 2, стол для раскатывания теста, сундук для одежды, шкаф для провизии, длинных скамеек 6, колодезное колесо, модий, обитый железными обручами, полумодий, лохань для мытья, ванна, чан для лупина, небольших кувшинов 10; (4) упряжек для волов 2, седельных упряжек для ослов 3, вьючных седел 3, плетеных корзин для винного осадка 3,[106] мельниц для ослов 3, ручная мельница.
Железных орудий: серпов для срезывания камыша 5, ножей для обрезки лесных деревьев 6, ножей для обрезки деревьев 3, топоров 5, клиньев 4, лемехов 2, тяжелых лопат 10, лопат 6, совкообразкых лопат 4, четырехзубых граблей 2, навозных плетенок 4, навозный кузов, виноградных ножиков 40,[107] для срезывания колючек 10,[108] (5) жаровен 2, щипцов 2, кочерга, америйских корзинок 20,[109] корзинок или корыт, нужных при посадке, 40,[110] деревянных лопат 40, ночев 2,[111] тюфяков 4, мешков для них 4, подушек 6, одеял 6, полотенец 3, лоскутных одеял для рабов 6.

12[112]

Что нужно в давильне.[113] Для пяти прессов подходящих прессовальных брусьев 5, запасных 3, воротов 5, один запасной, ременных канатов 5, подъемных канатов 5, канатов для обвязывания корзинок 5, блоков 10, канатов 5, подставок для прессовального бруса 5, небольших посудин 3, рычагов 40, деревянных креплений, чтобы оттягивать стояки, если они разойдутся, 40 и клиньев 6; трапетов 5, маленьких осей 10, корыт 10, деревянных лопат 10, железных лопат-совков 5.

13

(1) Что нужно в давильне во время работы: кувшин для воды, котел вместимостью в 5 квадранталов, железных крюков 3, медное круглое блюдо, мельниц... сито, поднос к нему,[114] топор, скамейка, небольшая посудина для вина, ключ от давильни, кровать с постелью, где будут спать двое сторожей - свободных[115] (третий - раб - пусть спит вместе с давильщиками); новых корзин..., старых..., ворот,[116] подушка, светильников..., кожа одна,[117] плетеночек 2; полка с крючками для мяса;[118] лестница.
(2) В погреб для масла нужно следующее: долии для масла, крышки, чанов 14, раковин - 2 побольше и 2 поменьше,[119] бронзовых черпаков 3, амфор для масла 2, кувшин для воды, мера вместимостью в 50 гемин, секстарий для масла, маленькая лоханка, воронок 2, губок 2, глиняных кувшинов 2, мер в поламфоры 2, деревянных черпаков 2, ключей с запорами от погреба 2; весы; гири фунтов около 100 и прочие тяжести.

14

(1) Если тебе нужно строиться заново, от фундамента, и ты сдаешь постройку с подряда, то вот какие работы должен произвести строитель:[120] поставить все стены, как ему приказано, из мелкого щебня на известковом растворе,[121] со столбами из квадратного камня;[122] все необходимые деревянные части: пороги, двери, притолоки, подпорки; зимние и летние фалерские ясли для волов,[123] (2) конюшню,[124] каморки для рабов,[125] подвесных полок для мяса 3; круглый стол,[126] котлов 2,[127] свиных закуток 10, очаг, главный вход и второй,[128] по желанию хозяина; окна, больших двухфутовых решеток на окна 10,[129] ставен 6,[130] скамеек 3, сидений 5, ткацких станков 2;[131] маленькую ступку, чтобы обталкивать пшеницу, чан для стирки, дверную облицовку, прессов 2.[132]
(3) Материал для этого и все, что нужно, предоставит хозяин; он же дает для работы пилу и отвес (полагая, что хозяин повалит[133] деревья и обтешет их, а подрядчик будет их резать и отделывать); камень, известь,[134] песок, воду, мятую солому, глину для обмазки. Если в усадьбу попадет молния,[135] то этот случай надо оговорить особо, при посредничестве доброго человека. Цена за эту работу от честного хозяина, который честно предоставляет все, что нужно, и честно расплачивается - по два сестерция за черепицу.[136]
(4) Крыша высчитывается так: пересчитывают все цельные черепицы: черепицы, в которых не хватает одной четвертой части, идут две за одну; черепица для водостоков ставится каждая в две; стоящая над стоками считается каждая за четыре.
Усадьба с каменным на извести фундаментом, высотой в фут от земли и со стенами из необожженного кирпича. Вставь притолоки и облицовку, какие потребуются. (5) В остальном договор такой же, как и для постройки из щебня на известковом растворе; цена за каждую черепицу по два сестерция. В здоровом месте у честного хозяина цены такие, как положено выше: стоимость работы[137] очевидна. В зараженном месте,[138] где летом нельзя работать, честный хозяин надбавит четверть цены.

15

Стены вокруг усадьбы из мелкого щебня и твердого камня на известковом растворе.[139] Хозяин должен предоставить все для работы; стена выкладывается высотой в 5 футов со скатом в 1 фут; толщиной в 1 1/2 фута и длиной в 14. Следует оговорить, чтобы подрядчик ее подштукатурил.[140] Если хозяин сдает с подряда постройку стен в усадьбе в 100 футов, - 10 футов в квадрате, † то цена ей 10 викториатов. Для стены хозяин должен сделать фундамент в 1 1/2 фута толщиной и предоставить для работы на каждый фут в длину по одному модию извести и по два модия песку.

16

Кто отдает жечь известь из части,[141] делает это на таких условиях.
Работает, обжигает и вынимает известь из печки обжигатель извести. Он же заготовляет и дрова для печи. Хозяин предоставляет камень, дрова для печи и вообще что понадобится.

17

(1) Дубовое дерево, а также колья,[142] можно резать, когда время подойдет к зимнему солнцестоянию. Остальные деревья, у которых есть семена, можно резать, когда семена созреют. Деревья, у которых нет семян, можно резать, когда кора на них начнет лупиться. Пинию,[143] потому что на ней есть одновременно и зеленые и спелые семена (эти семена с кипариса и с пинии ты можешь собирать круглый год), тоже можно резать круглый год. (2) На ней же есть шишки-двугодки,[144] откуда семена выпадают, и одногодки: как только те начнут трескаться, их и следует собирать. Они начинают созревать во время сева и зреют месяцев восемь с лишним. Орехи этого года зелены. Второй срок для срезывания вяза,[145] - когда с него спадают листья.

---

[1] Подразумевается, вероятно, закон народного трибуна Л. Генуция 342 г. до н. э. (С. П.).

[2] «Colonus» у Катона имеет значение землевладельца; у позднейших писателей-агрономов значение этого термина меняется: «colonus» означает сначала свободного мелкого арендатора-земледельца, а в конце империи — прикрепленного к земле крепостного, зависимого от землевладельца. (С. П.).

[3] Это мнение не мешало, однако, самому Катону участвовать через своего отпущенника в прибыльных торговых предприятиях и давать денежные ссуды на заморские торговые предприятия (Плутарх, Катон Старший, гл. 21). Замечание Моммсена (Римск. ист., т. I, стр. 807), что такого рода сделки не подходили под понятие запрещенного законом помещения денег под проценты, не меняет дела по существу. (С. П.).

[4] Советы Катона относительно покупки имения представляют собой, конечно, свод правил, выработанных вековым опытом. По существу, они исчерпывающе полны; латинская агрономическая наука в дальнейшем только повторяла их на разные лады. Варрон, стремившийся к созданию научного агрономического трактата, распределил их, в соответствии со своим планом, между несколькими главами и приправил рядом справок ученого характера — лингвистическими, естественно-научными, этнографическими. Некоторые из тех положений, которыми бесспорно руководился и Катон в своем хозяйстве (однако их не называя), были им отчетливо сформулированы, например utilitas и voluptas как двоякая цель сельского хозяйства. Плиний, подчеркнуто восхищавшийся стариной, видел в Катоне учителя сельскохозяйственной мудрости; его первую главу он списал почти целиком. Будучи противником рационализации в сельском хозяйстве, потому что она явно не вязалась с рабовладельческой системой, он с особенным удовольствием выдвинул старинное правило, так выразительно сформулированное Катоном: «смотри, чтобы тебе не прожиться на имении...» (ср. Варр. 1.4.3; 7.1; 11.1 — 2; 16.1; Пл. 18.26 и сл.).
Колумелла, несомненно, прилежно читал своих предшественников, но когда он писал собственное произведение, то цитировал их по памяти и приписал Катону и то, что вычитал у Варрона (знаменательно, что не наоборот: будучи сам превосходным хозяином, Колумелла прекрасно понимал, что именно Катон, а не знаменитый полигистор, был авторитетом в хозяйстве), и непроизвольно приписал и те мысли, значение которых хотелось ему подчеркнуть еще и чужим авторитетным словом: Кол. 1.4.1; приписал Катону слова Варрона: 1.3.1. Ср.: Варр. 1.2.8; Кол. 1.3.3; ср. Варр. 1.16.3. Особенно интересно у Колумеллы то место, которое можно рассматривать как комментарий к знаменитой «шкале доходности», заканчивающей у Катона его первую главу (см. ниже).
Катон был неплохим психологом и обладал острым, внимательным глазом. Состояние человека, у которого голова идет кругом от нетерпеливого желания купить понравившийся ему участок, изображено им превосходно: он охлаждает его рядом отрицательных и положительных советов и с усмешкой рекомендует будущему хозяину не потерять головы настолько, чтобы забыть, где выход.

[5] Calamitosus, calamitas — говорится о стихийных бедствиях, которые губят урожай, например, о граде, мгле, ураганах.

[6] Какую социальную категорию имеет в виду Катон под термином «operarius», можно заключить из последующего описания организации труда при различных сельскохозяйственных работах. Из этих данных видно, что кроме рабов в поместьях работали и наемные рабочие: Катон упоминает их не однажды, но за работой мы видим их у него только в маслиннике: они собирают палые маслины. Варрон говорит еще о наемных сборщиках винограда и о косцах (Варр. 1.17.2). (С. П.).

[7] Vasa torcula — прессы для выжимания масла и виноградного сока, описаны Катоном в гл. 18 — 19. (С. П.).

[8] Dolia — большие глиняные сосуды, употреблявшиеся для хранения вина, оливкового масла, зерна и других сельскохозяйственных продуктов. (С. П.).

[9] Уже  Варрон  (1.7.9),  пересказывая это место Катона, понимал его как  шкалу  имений,  расположенных  в  порядке  доходности:   «На первом месте   будет  виноградник,   дающий  много  хорошего  вина,  на   втором — поливной   огород,   на   третьем — лозняк...».   Так   же   думал   и   Плиний (16.176): «Катон, оценивая [доходность] имения, поставил ее [ивовую лозу] на третье место, впереди маслинника, хлебного поля и луга...». В таком именно смысле толкуют это место и западные историки. Такое объяснение, однако, является плодом беглого и некритического чтения: из текста Катона ясно, что он имел в виду не   отдельные   имения, а кусок земли в 100 югеров (с небольшим 25 га), расположенный «в самом лучшем месте» и со «всякими участками». Это имение, которое представляет собой действительно «полную чашу», совмещает все мыслимые хозяйственные статьи, которые Катоном и перечислены в том порядке, в каком они приходили ему в голову: потому ли, что перед его умственным взором стояло действительное или воображаемое имение, где эти хозяйственные угодия были расположены  иди  должны  были разместиться именно в таком  порядке, потому  ли,  что  здесь действовали  некоторые ассоциации  по  сходству и противоположности (vinea и огород: много общего в обработке земли; огород и лозняк: обоим нужна обильная влага; лозняк и маслинник: древесные насаждения;  маслинник — луг:  оба места могли служить  пастбищем;  луг и поле: открытые пространства; полю противополагается лес разного типа). Трудно представить себе, чтобы это перечисление имело смысл как шкала сравнительной доходности. Максимальный доход хозяин получал от маслинника, который здесь стоит на четвертом месте. Огород как коммерческая статья имел значение только в пригородном хозяйстве и, конечно, в смысле доходности уступал фруктовому саду, о котором здесь не сказано ни слова: непонятно, каким образом он по доходности может стоять рядом с виноградником. Что касается arbustum, т. е. виноградника, в котором лозы вились по деревьям, то в Кампании (а здесь как раз были земли Катона, которые он имеет в виду) именно arbustum давал самые лучшие и дорогие сорта вин,  причем  расходов и  издержек на  него требовалось  гораздо  меньше, чем на vinea, на виноградник, где лозы вьются по шпалерам. По мнению такого  крупного  хозяина,  как  Скрофа   (Пл.   17.199),   виноградник  типа arbustum был самым выгодным. Почему, наконец, silvae caeduae (см. дальше), дававшие только корм для скота, оказались впереди дубового и букового леса, поставлявшего хозяину не только корм для свиных стад, но и дорогой для Италии лесной материал? Катона правильно понял и по-своему пересказал Колумелла (1.2.3 — 5): «Если судьба улыбнется нам, у нас будет имение в здоровой местности, с плодородной почвой, расположенное частью на равнине, частью на холмах, полого спускающихся к востоку или к югу. Одни из этих холмов обнажены, другие покрыты дремучим лесом; имение лежит недалеко от моря или судоходной реки, по которой можно вывозить урожай и подвозить товары. Перед усадьбой на ровном месте раскинутся луга, поля, заросли лозняка и тростника [ср. Катона: pratum, campus frumentarius, salictum]. Холмы без деревьев предназначены для посевов; хлеба, однако, лучше идут на равнине, в меру сырой и жирной, чем на высоких местах... Другие холмы оденутся маслинниками, виноградниками [vineis] и насаждениями, которые в будущем дадут для них колья [ср. Катона: vinea, oletum], а также строительный материал... будут также... пастбища... и ручьи, сбегающие к лугам, огородам и зарослям лозняка [prata, hortus, salictum Катона]...».
Чрезвычайно любопытно, что и для Катона и для Колумеллы идеальным имением является такое, в котором объединены все мыслимые хозяйственные отрасли. Италийский землевладелец, как и наш помещик крепостного времени, мечтал иметь «все свое» и соглашался на меньшее только потому, что мечта эта не всегда могла осуществиться. Правило — «хозяину любо продавать, а не покупать» — «patrem familias vendacem, non emacem esse oportet» — вполне согласуется с этим стремлением. А так как хозяину надлежит быть vendax, т. е. «любителем продавать», то, естественно, для него важно иметь поблизости хорошие пути сообщения.

[10] «silva caedua» — прямого объяснения этого термина мы нигде у латинских сельскохозяйственных писателей не найдем. Под «silva caedua» разумелся, вероятно, лес, листву которого резали на корм скоту (Кат. 5.7 — 8; 6.3; 30; 54). Ср. у Варрона (1.37.1): «Некоторые деревенские работы лучше делать, когда прибывает, а не когда убывает луна; некоторые же наоборот: например срезывать [буквально «жать»] хлеба и caeduas silvas». Слово «жать» — «metas» — не подходит к рубке деревьев. Варрон, правда, бывает не очень точен в выборе слов, но здесь в подкрепление приходит Плиний (17.59): «Большинство [деревьев] научила сажать сама природа — и прежде всего семенами: они падают и, принятые землей, дают побеги.

---

Виноградная лоза, вьющаяся по дереву. (Античная камея, Берлинский музей).

---

Некоторые деревья только так и вырастают, например, каштаны и грецкие орехи, кроме, впрочем, caeduis...». Из этого текста явствует, что дерево одной и той же породы могло быть caedua, а могло им и не быть. Очевидно, они различались внешним видом, и если каштаны и грецкие орехи, относившиеся к caeduae, сажали не семенами, то, значит, они отходили от корня, кустились сами, давая новые побеги вместо срезанных. Silva caedua, конечно, по виду своему отличалась от обычного леса: в нашем смысле это был не лес, а скорее подлесок, который выгодно было иметь низким, чтобы удобнее было срезать листву. А резали ее, пока она была зелена: после того как выгорала трава и до глубокой осени. При недостатке сена эту листву сушили и в зимние месяцы давали скоту в сухом виде. Это различие во внешнем виде леса представлялось для древних столь значительным, что Катон разграничил silva caedua и silva glandaria, хотя дубы и входят в число деревьев, дающих листья на корм. Перевод Гупера: Hooper. Marcus Porcius Cato on Agriculture. 1936.
s. caedua — «а wood lot», a s. glandaria — «а mast grove» не дает оттенков и является неточным пересказом.

[11] Глава эта дает ряд весьма важных подробностей для тогдашнего сельского хозяйства:
1) имение по нашим представлениям невелико: хозяин может обойти его и все осмотреть меньше чем за день;
2) оно производит вино, хлеб, масло; хозяин, кроме рабочего скота, держит еще овец; имение содержит себя и отправляет на рынок свои продукты: вино, масло, излишки хлеба, шерсть и шкуры;
3) хозяин в имении не живет, а только наезжает, и при этом не так уж часто; из беседы хозяина с виликом ясно, что между нынешним его приездом и прошлым протекло какое-то довольно длительное время, за которое могли случиться самые разнообразные события;
4) хозяин, несмотря на свое отсутствие из деревни, с сельским хозяйством знаком превосходно: он все видит, все замечает, понимает толк во всех сельских работах и его не провести самому ловкому плуту. Это прямой наследник тех римлян старого закала, которые кормились от своей земли и для которых сельское хозяйство было главным занятием. Катон в юности сам работал в поле. Эта сельскохозяйственная опытность, обычная еще для современников Катона, постепенно начинает исчезать в рабовладельческих кругах Италии: Колумелла (половина I в. н. э.) обращается со своим руководством по сельскому хозяйству к людям, которые в нем ничего не понимают, и обещает им помочь своей книгой, которая послужит им «как бы костылем»
Сценка между хозяином, полным иронического спокойствия, и припертым к стене, всячески изворачивающимся виликом, годилась бы в хорошую комедию. Она делает честь и наблюдательности Катона и его чутью комического.

[12] Лары — первоначально сельские боги-покровители полей, почитавшиеся на перекрестках дорог (compita); каждое поле имело своего лара-покровителя, так что число почитавшихся на перекрестке ларов соответствовало числу границ, сходившихся у данного перекрестка земельных участков; праздник в честь ларов — «Компиталии» — справлялся между 3 и 5 января и по преимуществу был праздником рабов; рабам в этот день, как во время Сатурналий, предоставлялись некоторые льготы: увеличенный рацион вина (гл. 57), разрешение вилику совершать в этот день жертвоприношения от имени всего домохозяйства (гл. 5.3) и проч.
Позднее культ лара с поля переносится также в дом, к домашнему очагу, здесь lar familiaris становится покровителем всего домохозяйства в целом, включая домохозяина, его домочадцев и рабов. В Помпеях найден был ряд ларариев с изображением ларов. (С. П.).

[13] Каждый раб получал на работе свой «урок». Уроки эти были стандартными, вырабатывались, конечно, путем опыта и практики и, вероятно, лишь несколько варьировались в зависимости от особенностей места и индивидуальных качеств раба. Величина их известна нам, главным образом, из Колумеллы: вряд ли они изменились со времен Катона. Вот дневные нормы отдельных работ у Колумеллы (11.2.26.28.40.46.54): мотыжеиье 3/4 или 3/5 югера; копка ям: 14 ям размером в 4 куб. фута и 18 — в 3 куб. фута; косьба — 1 югер; пахота на тяжелой земле: первая — 3 дня югер, на легкой — 2 дня; вторичная — 2 дня на тяжелой и 1 день на легкой; третья — 1 день (в третий раз пахали только тяжелую почву); посев и заделка семян: на тяжелой — югер полдня, на легкой — югер четверть дня. Уборка соломы: за день 1 югер. Ср. у Колумеллы (2.12.2 — 6): обработка югера под пшеницу, siligo и полбу (подразумевается вспашка, посев, бороньба, мотыженье, прополка, жатва) требуется 10 1/2 дней; под ячмень — 6 1/2; под бобы — 7 — 8; под вику — 3 — 4; под фасоль — 6; под чечевицу — 8; под лен — 11 дней; ср. у Плиния (18.178 — пахота; 18.184 — окучивание хлебов; 18.241 — обрезка виноградника и подвязка лоз к деревьям; 18.262 — косьба); у Варрона (1.18.2 — вскапывание виноградника). Система «уроков» давала хозяину возможность с помощью простого расчета установить, как шла работа в его отсутствие.

[14] Разумеется прокладка дорог. Местные муниципальные власти имели право в обязательном порядке привлекать граждан к выполнению общественных работ, например к прокладке дороги. Работы эти выполнялись руками рабов.

[15] Плиний (18.40) приводит несколько деревенских афоризмов относительно использования времени:   «... плох хозяин, который, если только не стоит непогода, днем занимается тем, что можно сделать ночью; еще хуже тот, который в будни делает то, что следует делать в праздники, а хуже всех тот, кто в ясный день трудится в помещении, а не в поле». Список работ для дождливой погоды у Катона охватывает разные стороны хозяйственной жизни, но он отнюдь не исчерпывающий, а только примерный. В гл. 23.1 мы видим рабов, которые в дождь занимаются еще изготовлением и починкой плетеных корзин для виноградного сбора; в гл. 39.2 Катон вообще рекомендует «поискать в усадьбе, что бы можно в дождливую погоду сделать». Характерно, что наведение чистоты является последней работой, которой хозяин рекомендует заняться только затем, чтобы рабы не сидели «сложа руки» и не ели даром хлеба.

[16] Работа эта, конечно, происходит не под открытым небом: вероятно, Катон имел в виду пересыпку зерна из одного долия в другой для предохранения его от амбарного долгоносика. Ср. способ борьбы с хлебным червем у Варрона (1.63); у Колумеллы (1.6.16 — 17).

[17] Если этим рекомендовалось заниматься в проливной дождь, то, очевидно, над навозной кучей был устроен навес, предохранявший навоз от высыхания на солнце. Выносить навоз в дождь было хорошо: он попадал в навозную кучу промокшим и это содействовало его перепреванию.

[18] Из текста не ясно, идет ли здесь речь об очистке семян вообще или специально об очистке семян полбы для посева. Полба (far, semen adoreum или просто semen) убиралась после жатвы в колосьях без обмолачивания (тогда как пшеницу обмолачивали); когда нужно было брать полбу для еды, ее подсушивали и обрушивали в ступке; для сева не требовалось подсушки (ср. Варр. 1.63 и 69.1), но требовалась очистка семян; вероятно для этой цели служил специальный пест — «pilum seminarium» у Катона (10.5); количество высеваемого зерна полбы на 1 югер Плиний указывает вдвое больше, чем пшеницы (Пл. 18.198), быть может, потому, что зерно полбы с трудом и не вполне очищалось от мякины. (С. П.).

[19] Centones, cento — вообще всякая вещь, сшитая из разных лоскутов: а) плащ, одежда для рабов (ср. Кол. 1.8.9); б) лоскутное одеяло (Макробий, Сат. 1.6). У Катона (10.5 и 11) «centones», повидимому, «лоскутные одеяла»; в гл. 59 «centones» может означать и «одеяла», и «плащи». «Cuculliones» — уменьшительное от «cucullus» (не в смысле размера, а в смысле худшего качества) — это были плащи с капюшонами для прикрытия головы вместо шляпы; их носили крестьяне, рыбаки, рабы, вообще все те, кто длительно пребывал под открытым небом во всякую погоду. (С. П.).

[20] В Риме было немало праздников, и праздников длительных; сельские рабы их не знали. Катон предписывает вилику «соблюдать праздники» (5.1), но число этих праздников было очень ограничено, и рабовладельческое общество постаралось, опираясь на авторитет понтификов, выделить ряд работ, полегче, правда, которыми можно было заниматься и в праздники. Подробный перечень этих работ дает Колумелла (2.21.3 — 5): «По обычаям наших предков вот что можно делать в праздники: обталкивать полбу, резать факелы, делать свечи, работать в арендованном винограднике; чистить водоемы, пруды и старые канавы, обкашивать луга, разравнивать навоз [в навозной куче], складывать сено на чердак, собирать маслины в арендованном маслиннике; рассыпать для сушки яблоки, груши и винные ягоды; делать сыр, приносить для посадки деревья или привозить их, навьючив на мула, — привозить на телеге не полагается, равно как и сажать принесенное, разрывать землю и обрезать деревья. Нельзя заниматься и севом, если не принесешь раньше в жертву щенка; нельзя косить сено, вязать из него вязанки и возить их. По правилам понтификов в праздники нельзя собирать виноград и стричь овец, если не принесешь в жертву щенка. Варить дефрут и разбавлять им вино можно. Виноград и маслины для сбережения впрок собирать можно. Надевать на овец шкуры нельзя. На тонкорунных овец, чтобы предохранить их шерсть от всяких повреждений, надевали попоны из шкур.
На огороде можно делать все по уходу за овощами. Катон говорит, что для мулов, лошадей и ослов нет праздников; он же разрешает запрячь волов, чтобы привезти дров и хлеба. Мы читали у понтификов, что мулов нельзя запрягать только по праздникам очищения...». Дом, в котором находился покойник, считался оскверненным. Очищение его, равно как и всех, живших в доме, и было поводом названного праздника.
Катон дает, как и для дождливой погоды, только примерный список работ для праздников. Некоторых из упомянутых им работ нет/ у Колумеллы. Очевидно «правила понтификов» не были абсолютны, и хозяин мог их дополнять по мере своих потреб.

[21] Буквально «очищать луга»: перевод дан на основании вышеприведенного места из Колумеллы, у которого стоит «prata sicilire». В Италии косили короткой косой, похожей на нашу северную горбушу и очень удобной для работы среди кочек и кустарника (Пл. 18.261 — 262). После того как сено было скошено и свезено, приступали к уборке обкосков: трава, не захваченная косой при покосе, теперь скашивалась или сжиналась. Это и называлось «sicilire prata», а сами обкоски назывались «sicilimenta» (Варр. 1.49.1 — 2).

[22] Far = triticum dicoccum: вид пшеницы, очень распространенный в древнем мире. Знаменитый знаток римских древностей, Веррий, писал, что в течение 300 лет в Италии из зерновых культур знали только полбу (Пл.  18.62).   Плиний заявляет, что полба была  «первой пищей древних жителей Лация» (18.83). Слова эти несомненно верны. Что полба была древнейшим хлебом — на это указывает то обстоятельство, что при жертвоприношениях брали не пшеницу, а именно полбу. По ней же названа и мука: far — farina.

[23] Катон несколько раз упоминает о сдаче работ в поместье с подряда; с подряда сдаются: постройка виллы (гл. 14 — 15); обжиг извести (гл. 16); сбор маслин, приготовление масла (гл. 144 — 145). Хозяин сам заключает договор с подрядчиком, если он прибыл в усадьбу в соответственное время, например поздней осенью, когда происходит сбор маслин. Если же он не рассчитывает быть в имении в подходящие сроки, то оставляет вилику форму договора.

[24] «boves vetulos, armenta delicula, oves deliculas»: «boves vetulos armenta delicula» стоит параллельно к «servum senem, servum morbosum»; «deliculus», очевидно, соответствует «morbosus» и означает, вероятно, то же самое. Слово это встречается только однажды здесь.

[25] Совет Катона продавать старого раба вызвал негодование у его биографа Плутарха (Cat. 5).

[26] Из контекста явствует, что пределом этой первой молодости является 36 лет: к этому времени римский гражданин отбывал срок воинской службы.

[27] Место это одно из любопытнейших и важнейших для истории сельского хозяйства древней Италии. Молодой хозяин купил или получил по наследству «незасаженное имение», т. е. участок полевой земли без древесных насаждений. Мы присутствуем здесь в самом начале того процесса, в результате которого Италия, лет сто спустя, превратилась в «сплошной фруктовый сад» (Варр. 1.2.6). Дело было не только в виноградных и масличных насаждениях, как думают западные ученые, а в широком и последовательном проведении принципа комбинированных культур: хозяин стремится использовать один и тот же участок и под посев и под древесные насаждения. У Колумеллы есть точная зарисовка полевого пейзажа современной ему Италии (7.9.8): это паровое поле, куда выгоняют свиней и где они отъедаются на палых яблоках, сливах, грушах, разных орехах и винных ягодах. (Этими деревьями полевой участок или обсаживали по межам, или сажали на далеком расстоянии одно от другого на самом участке). Над созданием этого пейзажа немало потрудились современники Катона. В гл. 27 мы присутствуем при том, как полевой участок, на котором сеют различные стручковые, предназначенные на корм скоту, подготовляют для посадки маслин, вязов, лоз (которые, очевидно, будут виться по деревьям) и смоковниц.
Это обращение к комбинированным культурам свидетельствует н о большом подъеме сельского хозяйства и о больших требованиях, которые стали к нему предъявлять. После страшных опустошений ганнибаловой войны и напряжения последующих войн государство нуждалось в восстановлении и укреплении; потребности населения возросли; сам хозяин хотел получать выгоды больше и по этим причинам большего требовал и от своей земли.

[28] Одно из основных правил италийского хозяйства: величина построек должна быть соразмерена с величиной имения. Варрон, который хозяином не был и поэтому не оставлял без объяснения и того, что всякому деревенскому человеку само собой было понятно, пишет: «Слишком большие постройки и ставить дорого и ремонт их требует больших издержек. Если же они меньше, чем требует имение, то урожай обычно пропадает даром» (1.11.1).

[29] Villam rusticam — часть усадьбы, включавшая все хозяйственные постройки: давильню для вина и другую для масла, винный погреб и погреб для масла, хлевы для скотины, помещения для рабов.

[30] Катон рекомендовал иметь их для вина столько, чтобы в них вместился пятилетний урожай с виноградника (11.1). Для мировоззрения Катона и его круга чрезвычайно характерно представление, что умение нажиться содействует чести и славе.

[31] «viridius et melius fiet» — о приготовлении оливкового масла см. гл. 64 и 65; в гл. 146.1 говорится о двух сортах оливкового масла: о более высокого качества «зеленом» масле, т. е. приготовленном ив не вполне зрелых маслин, и о «римском» — из зрелых. (С. П.).

[32] Мельница для отделения мякоти маслин от косточек для оливкового сада в 120 югеров; описание пресса см. гл. 18.19, трапета — гл. 20 — 22; 135.3 — 7. (С. П.).

[33] Вероятно, они были новостью для римлян и потому описаны подробно. Все место до конца главы перепутано: переписчики явно не понимали, о чем речь. Перевод дан по исправлению Герле (стр. 28, 183 — 185): а) вм. binis — binas; b) вм. ducunt — ducantur; с) вм. octonis и senis — octonariis и senariis: диаметр колесиков, а не число их. Ср. у Витрувия, 10.2.1.

[34] Ср.: у Варрона (1.13.1): «Хлевы в усадьбе надо ставить так, чтобы стойла для волов находились там, где зимой будет теплее»; у Колумеллы (1.6.4): «...стойла для волов должны быть зимние и летние... шириной в  10 или самое меньшее в 9 футов, чтобы скот мог свободно разлечься, а скотнику был простор обойти стойло кругом...».

[35] «praesepis Faliscas» — фалиски — италийская народность; Фалерии — главный город в области фалисков в Этрурии. Этрурия славилась разведением сильного рабочего скота (см. Кол. 6.22). (С. П.).

[36] Усадьба италийского рабовладельца делилась на две части: хозяйственную — villa rustica, — о которой речь шла выше, и господскую — villa urbana, — состоявшую из комнат, предназначенных для хозяина. Катон рекомендовал строить ее по средствам, и можно утверждать, что до роскоши у хозяев его типа было далеко (см. гл. 14 и 128). Но уже Варрон жалуется, что «предки наши строились в соответствии с урожаем, а теперь строятся в соответствии со своими необузданными прихотями. У них хозяйственная половина стоила больше, чем господская, а теперь в большинстве случаев — наоборот. Тогда хвалили усадьбу, если в ней имелась хорошая людская, вместительные ясли, погреба для вина и масла, соответствующие размеру имения... Теперь же стараются, чтобы господская половина была как можно больше и роскошнее, и состязаются в этом с Метеллом и Лукуллом, выстроивших на горе государству свои усадьбы» (1.13.6 — 7). Усадьбу Лукулла, «для которой тесно было имение», с укоризной поминает и Плиний (18.32). Было время, что за такую усадьбу хозяин получал от цензора выговор, потому что «там больше подметали, чем пахали» (Пл., ук. мест.). Колумелла, любивший при случае вздохнуть о золотой старине, но обладавший достаточным здравым смыслом, чтобы не сражаться с ветряными мельницами, прилагал строить господскую половину так (1.6.1 — 2), чтобы «зимние спальни смотрели в ту сторону, где восходит в декабре солнце, а столовые туда, где оно садится в равноденствие. Летние же спальни, наоборот, должны быть обращены в ту сторону, где в дни равноденствия бывает полуденное солнце, а столовые, которыми пользуются в летнее время, смотреть туда, где зимой встает солнце. Бани надо обратить в сторону, где летом садится солнце... портики туда, где солнце бывает в полдень в дни равноденствия, чтобы зимой в них было как можно больше, а летом как можно меньше солнца»; ср. сетования Варрона (1.13.7): «Теперь больше беспокоятся о том, чтобы летние триклинии смотрели на прохладную восточную сторону, а зимние на солнечный закат, а не так, как встарину, в какой стороне сделать окна в винном погребе или в погребе для масла...». Многочисленные деревенские усадьбы, раскопанные под Помпеями и около Стабий дают превосходное представление о сельских усадьбах древней Италии. Среди них есть и «старозаветные» усадьбы, где господская половина представлена двумя-тремя очень скромными комнатками, а главное внимание уделено хозяйственным постройкам (примером может служить знаменитая усадьба под Боскореале); есть и такие, которые поражают роскошью господской половины.

[37] В подлиннике буквально: «лоб важнее затылка» — «frons occipitio prior est» — поговорка,   которую   повторяет,   объясняя   ее,   и   Плиний   (18.31): «fiontemque domini plus prodesse quam occipitium» — смысл тот, что самому наблюдать за поместьем лучше, чем полагаться на других. (С. П.). О том, насколько важно присутствие хозяина в имении, красноречиво говорит Колумелла (1.1.18): «Ни чтение сельскохозяйственных книг, ни прилежный труд опытного вилика, ни возможность и желание тратиться на хозяйство не имеют такого значения, как одно лишь присутствие хозяина. Если он не будет часто появляться на работах, то все остановится, как в войске, где нет полководца». Представители рабовладельческого общества прекрасно понимали, что хозяйство у них держится на страхе и принуждении и что стоит этому страху, который как бы принимал зримую форму, воплощаясь в облике хозяина, исчезнуть, как все пойдет прахом. Поэтому требование, чтобы хозяин находился в имении, раздается по всему рабовладельческому миру: Магон настаивал, чтобы человек, купивший имение, продал городской дом (Кол. 1.1.18; ср. Пл. 18.35); Ксенофонт приводит персидскую пословицу, что лошадь поправляется от хозяйского глаза.

[38] «operarios facilius conduces» — термин «operarius» может означать и раба (гл. 10.1 и 11.1) и свободного работника, как в данном случае; ср. гл. 1; 5; 23; 145 и прим. 2 к гл. 1. (С. П.).
Для характеристики Катона и, вероятно, всего его круга чрезвычайно интересно обоснование требования — «будь хорош к соседям» — только практическими соображениями, подсказанными трезвым учетом собственной выгоды. Движений сердца искать здесь нечего.

[39] Вилик в рабовладельческом имении был фигурой по важности, пожалуй, не уступавшей хозяину: на нем лежало все хозяйство и от его поведения зависели как благосостояние хозяина, так и сносная жизнь рабов, находившихся, в значительной степени, в его воле. Неудивительно поэтому, что хозяин весьма озабочен тем, чтобы поставить на это место подходящего человека: над его свойствами задумывался он неоднократно. Катон мастерски вычертил облик идеального вилика, как он его понимал: это — «говорящее орудие», античный робот, для которого существуют только воля хозяина и хлопоты по хозяйству. Его внутренняя жизнь сведена до минимума: он не знает человеческих увлечений, не имеет друзей и не наделен ни человеческими чувствами, ни человеческими слабостями. Катон требует от него качеств не столько положительных, сколько отрицающих плохое: он не должен быть ни вором, ни пьяницей, ни лентяем. Пройдет немного времени, и Варрон заговорит о честном, грамотном и «получившем некоторое воспитание» вилике (1.17.4). Рядом рабских восстаний жизнь выучила италийского рабовладельца тому, что раб не только рабочая скотина и что человека в нем нельзя унижать до бесконечности. Требования Катона оставались в силе, но обросли рядом новых, существенно менявших облик вилика. Особенно интересно одно из них: «вилик должен быть не только мастером в сельских работах, но и обладать должен добродетелью, насколько это возможно для рабской души: он не должен попустительствовать, но и не должен быть жесток: лучших рабов надлежит ему беречь, но и к средним быть милостиву: пусть лучше они боятся его за строгость, чем ненавидят за жестокость...» (Кол. 1.8.10; ср. вообще всю эту главу с его же 11.1.3-29 и Варр. 1.17).

[40] См. прим. 1 к гл. 2. (С. П.).

[41] Перевод и толкование этой фразы представляется очень спорным. По интерпункции Гетца: «operarium, mercenarium, politorem» следует, что у Катона в данном месте речь идет о трех категориях рабочих рук, занятых в поместье; Бригаут Brehaut. Cato the Censor On farming. 1933.
«mercenarium» рассматривает как определение к «ореrarium», т. е. «operarium mercenarium» — «работника, нанятого за деньги». Шнейдер разделяет иначе: «operarium: mercenarium politorem», противопоставляя таким образом за плату нанятого «политора» тому «политору» — издольщику, о котором у Катона речь идет в гл. 136. Прав, вероятно, Бригаут; в нашем переводе принята его интерпункция. Неясно также и значение слов «diutius eundem ne habeat die» — дословно: «пусть не держит одного и того же работника... дольше одного дня». Естественнее всего толковать их в том смысле, что вилик не должен задерживать работников дольше того дня, как они окончили работу, чтобы не было лишних людей в усадьбе. Герле (стр. 259) относит «die» к следующей фразе и переводит «он» (т. е. вилик) не должен слишком долго задерживать одних и тех же лиц в качестве поденщиков и подручных. (С. П.). Кейль Keil Η. M. Porci Catonis de agri Culture. 1894.
толкует эти слова в том смысле, что вилик должен договариваться с работником предварительно, не дольше как на один день.

[42] Во всех этих случаях речь идет, конечно, не об официальных жреческих коллегиях авгуров и гаруспиков этрусского происхождения, игравших большую политическую роль в государстве, а о частных бродячих толпах всякого рода предсказателей, особенно распространившихся в Риме со времени Второй пунической войны (218 — 201 гг. до н. в.). (С. П.). Характерно для Катона предостережение против различного рода бродячих гадателей и предсказателей, мудрость которых шла из Этрурии и частью с Востока. Они гадали по внутренностям животных, по небесным знамениям, по ударам молнии, по полету птиц и проч. Некоторые из них не прочь были вмешиваться в хозяйство; Варрон, по крайней мере, упоминает о людях, послушно выполняющих предписания гаруспиков. Они, между прочим, не позволяли прививать дикие деревья, грозясь, что сколько привоев будет вставлено, столько молний упадет на дерево при одном ударе грома (Варр. 1.40.5; ср. Пл. 15.57 и 17.124). Колумелла тоже говорит о «бессовестных халдеях» (11.1.31), занимавшихся предсказаниями погоды.

[43] «segetem ne defrudet» — это требование приводит Плиний (18.200); оно любопытно, так как в нем сохранилось восприятие земли как живого существа, у которого имеются определенные отношения с земледельцем. Практическому уму италийца она представляется должницей, которой доверяется (creditur) посев; она возвратит его впоследствии (reddit), как возвращают с процентами долг. Нельзя, однако, ее обманывать и давать ей меньше, чем она требует: это приведет к худу.
Изо всех видов воровства, которые могли представиться изобретательному уму вилика, самым удобным была, конечно, кража посевных семян: учет здесь был невозможен. Поэтому хозяин считает нужным припугнуть его, действуя на его суеверие. Нормы высева мы знаем из Варрона (1.66.1), Колумеллы (2.9) для злаков и (2.10) для бобовых (ср. его же 11.2.75) и из Плиния (18.198 и сл.).

[44] Рабочий вол занимает у Катона почетное место. Сердцу хозяина он, по-видимому, ближе и дороже рабов. Дальше дается ряд указаний относительно того, как кормить волов и как лечить их в случае болезни; дважды в год за волов приносятся жертвы, и для них есть праздники, тогда как мулы, ослы и лошади праздников не знают. Bubulci — рабы, которые пашут на волах и ходят за ними, находятся в усадьбе на привилегированном положении: только их стремится хозяин как-то расположить к себе, чтобы обеспечить внимательный уход за любимой скотиной.

[45] Смысл этого термина объясняет Колумелла (2.4.5): «При пахоте... не будем трогать поля, полупромокшего от короткого ливня. Деревенские люди называют такую землю пестрой и гнилой [varia cariosaque]: это земля, у которой после долгой засухи легким дождем смочило только поверхность лежащих глыб; донизу дождь не прошел... если вспахать „пестрое“ поле, то оно три года подряд не даст урожая». Плиний (17.34) восхищался красноречивой лаконичностью этого термина (ср. его же 18.44). Ср. Кат. 34.2; 37.1.

[46] Ср. гл. 96.

[47] Термин «ablaqueare» в сельскохозяйственном языке означает разрыхление почвы и окапывание ствола воронкой так, чтобы обеспечить удержание влаги от дождя или поливки; о такого рода окапывании маслины Катон говорит неоднократно (ср. гл. 27, 29, 36, 37, 93). (С. П.).

[48] «faenum cordum, sicilimenta de prato». Речь идет о заготовке зимнего корма для овец; относительно «faenum cordum» — отавы — Колумелла говорит следующее (7.3.21): «Вязовые или ясеневые листья... а также осеннее сено, которое зовется отавой [cordum]... служат превосходным кормом для овец». (С. П.). О «sicilimenta de prato» см. прим. 10 к гл. 2.

[49] «sine arboribus» — в римском законодательстве виноградная лоза входила в понятие «деревья»: «Большинство древних считало, что название „дерево“ включает и лозу» (Диг. 47.7.3). Колумелла в своем раннем сочинении «О деревьях» пишет о виноградных лозах наравне с фруктовыми деревьями. Слова «без деревьев» относятся к такому месту, где нет vinea, т. е. виноградника, в котором лозы вьются по шпалерам и вообще нет густых древесных насаждений.

[50] Плиний (18.275) говорит, что, по мнению большинства, ржа на хлебе появляется от росы, которая не успела испариться и, разогревшись на солнце, обожгла растения.

[51] Катон называет 8 сортов маслин: conditiva — «столовые» сорта, т. е. те, которые отличались приятным вкусом и были наиболее пригодны для маринадов. К числу их, по свидетельству Колумеллы (5.8.4; ср. 12.49), относились: «палочка» — radius (так называлась палочка, которой пользовался античный ткач для своей работы), «ядро» — orcis или orchis (греческое ό̉ρχις) и posea или pausia. Остальные сорта были масляными: лучшим была лициниева; больше всего масла давала сергиева. Эти два сорта названы по римским родовым именам; orcis и radius получили имя по своей форме; albicera — «белая, как воск» — по цвету; саллентинская — по Саллентинской обл. (в древней Калабрии). Названия двух остальных сортов неясны.

[52] Arundo donax: его длинные стебли служили подпорками для виноградных лоз, ими сбивали с деревьев маслины, если они росли так высоко, что их нельзя было достать руками; из них делали удилища.

[53] «bipalium» — это закругленная лопата с поперечиной на рукоятке, примерно, на той же высоте, которую заняла бы сама лопата (железная ее часть). Это позволяло всадить лопату в землю вдвое глубже, чем при вскапывании «на один заступ».

[54] Ива и тростник давали материал для подпорок и подвязки виноградных лоз. О посадке их хозяин должен был позаботиться заранее, «как бы готовя приданое для своего виноградника» (Кол. 4.30.1). По вычислениям Аттика (Кол. 4.30.2), «югера лозы достаточно, чтобы подвязать 25 югеров виноградника, а югера тростника, чтобы сделать переплеты для 20 югеров» (т. е. подпорки в форме буквы П, по которым вились лозы) (ср. Пл. 17.143).

[55] Данные здесь Катоном сорта виноградной лозы ведут свое название частью по местностям: аминейский — из области Пицентинов в Кампании; луканский — по Луканской области на юге Италии; мургентинский — по сицилийскому городу Мургентии, славившемуся своим вином (Пл. 14.35; Кол. 3.2); апициев — от apis — пчела, — так, по крайней мере, объяснял это название Колумелла (3.2.18): «Если этот виноград не убрать  вовремя, его расхитят ветры, дожди и пчелы; по причине опустошении, производимых этими последними, он и получил свое имя» (пчелиный); другие сорта называются по внешнему признаку или качеству: евгенейский, дословно — «благородного происхождения», helvolus — желтоватый; miscella — «смесь», «помесь»: виноград не чистых сортов, гибриды. (С. П.).

[56] «arbustum» — специальный термин для такого рода виноградников в противоположность «vinea», где виноградная лоза рассаживалась шпалерами и подвязывались к подпоркам. Об «arbustum» см. Кол. 5.6 — 7; Пл. 17.199 — 214.

[57] Рим нуждался в топливе.

[58] Текст испорчен;  перевод сделан по исправлению Кейля — «conpluria» вместо «compularia». (С. П.).

[59] Разумеются виноградные выжимки, жмыхи, остающиеся после того, как виноград выжат под прессом. Выжимки эти сушили и ссыпали в долий на корм скоту. Сапа и дефрут: «то, что у нас называется сапой, это произведение человеческой изобретательности, а не природы: это виноградный сок, уваренный до одной трети своей прежней меры. Уваренный до половины называется, дефрутом. Все это придумали, стараясь заменить мед» (Пл. 14.80). Названия сапы и дефрута не были, видимо, строго установленными: по крайней мере Колумелла называет сапой виноградный сок, уваренный до половины (12.19.1), а дефрутом — сок, уваренный до одной трети (12.21.1). Он же сообщает подробный рецепт, как варить дефрут (12.19 — 21). Вместе с медом этот виноградный, очень сладкий сироп был главной сладостью, которой располагали древние. Сапу и дефрут употребляли для маринадов, винных настоек, лекарств; дефрутом подкармливали пчел. Главным же образом он шел на «приправу» вина: его подливали в вино, увеличивая в нем, таким образом, количество алкоголя. Теперь для этой цели употребляют сахар. Ср.: Кат. 23.2; Кол. (ук. мест.). В усадьбе под Боскореале (около Помпей) можно определить место, где происходила варка дефрута. Ср. Кол. 1.6.19.
«Виноградные ополоски» — «lora»: «выжатая виноградная кожура сбрасывается в долий и туда подливают воды: [этот напиток] называется lora» (Варр. 1.54.3). Колумелла рассказывает о другом способе изготовления lora: виноградные выжимки заливали определенным количеством воды, подливали винного отстоя и пены с дефрута или сапы, оставляли выжимки мокнуть в этом на ночь и затем давили. Получалось слабое терпкое вино, которое шло рабам (Кат. гл. 57; ср. Варр.  1.54.3).
Различные способы сохранения винограда: у Варрона (1.54.2): «[столовый виноград из корзин] поступает: один в горшочки, которые запихивают в долии с виноградными отжимками; другой — в осмоленной амфоре спускается в водоем; третий — поднимается вверх в кладовые». Колумелла, сообщивший ряд способов сохранять виноград свежим, посвятил целую главу (12.45) описанию того, как надо укладывать горшочки с виноградом в виноградные выжимки. Другим старинным способом, удержавшимся до его времени, было погружение виноградных гроздьев в засмоленных посудинах в цистерны или источники. Колумелла говорит, что его дядя, испанец, именно так сохранял «в лучшем виде» виноград (12.44.5 — 6). Что же касается до хранения винограда «в сапе, виноградном соке или ополосках», то вряд ли виноград туда опускали, потому что надолго сохранить его таким образом невозможно. Вероятно, это был тот способ хранения, который описывает Колумелла (12.44.2 — 3): «Влей в хорошо осмоленный долий амфору дефрута; поперек долия вдвинь шесты, поместив их так, чтобы они не касались дефрута; на них поставь новые глиняные блюда и по ним разложи виноградные кисти, чтобы они не касались одна другой; блюда закрой крышкой и замажь ее. Затем сделай так же второй ряд, третий, — сколько можно по величине долия, и таким же образом уложи виноград. Затем, не скупясь на смолу, замажь осмоленную крышку долия и засыпь ее еще золой». Ср. Пл. 14.16 — 17; 15.62 — 67.

[60] У Колумеллы (12.39.1 — 3) изюм сушат на солнце, раскладывая его на плетенках или подвешивая на жердях; ср. у Плиния (14.16): «Некоторым [сортам винограда], как и вину, вкус сообщается дымом».

[61] «malum» по-латыни означает и «айву» и «яблоко». Mala cotonea (так латинский язык переделал греческое слово cydonia) и strutea были, бесспорно, айвой (ср. Пл. 15.37); что касается скантиева и квиринианова сорта, то Плиний (15.50) говорит о скантиевых и квириниановых яблоках. Я принимаю первые четыре названия как названия разных сортов айвы, исходя из того соображения, что Катон сам как бы разъединил два разных вида, повторив дважды слово «mala». Поэтому, хотя «винный» сорт был и у айвы (Пл. 15.38) и у яблок (15.51), но mala mustea означало, по всей вероятности, именно яблоки. По словам Плиния (ук. мест.), воробьиная айва была мелким, поздним, очень ароматным сортом; винные яблоки — это скороспелки.

[62] «volaema» — названа от «vola» — «горсть»: очень крупный сорт; анициева — по родовому имени Анициев; очень поздняя, кисловатого приятного вкуса (Пл. 15.54). Варрон тоже говорит (1.59.3), что эти груши и «сеянка» (sementiva) хорошо сохранялись в сапе; тарентская — по г. Таренту на юге Италии; «mustea» — винная груша — по своему вкусу; горлянковая была схожа формой с горлянкой. Интересные изображения груш дают помпейские фрески. Многие из них можно отождествить с современными сортами.

[63] Рекомендуются столовые сорта, а не масляные (ср. Кол. 5.8.4).

[64] Вероятно, оливковое масло, смешанное со смолистым соком Pistacia lentiscus L. (С. П.).

[65] Сорта смоковницы:  геркуланская названа по г.  Геркулану в  Кампании; сагунтская — по г. Сагунту в Испании. (С. П.).

[66] Т. е. поливной луг выгоднее скосить на сено, чем предоставить его на выпас скоту. (С. П.).

[67] Венки в жизни древних играли очень большую роль: подгородное цветоводство было важным и прибыльным делом. Ср. у Варрона (1.16.3): «Под Римом выгодно разводить большие огороды, а также устраивать цветники из роз и фиалок».

[68] Ср. у Колумеллы (10.106): какой-то цветок; может быть, один из видов гиацинта.

[69] Те же виды мирта перечислены в гл. 133. Плиний (15.122), упомянув Катона, сам дает другие виды мирта: в его время различали лесной и садовый мирт и насчитывали три сорта садового: тарентский, местный и шестирядный (на одном черенке, чередуясь, шло шесть листков). Плиний полагал, что «свадебный» мирт получил в его время название «местного».

[70] Дословно «лысые» (орехи) — calvae, вероятно, потому, что лесные орехи, в противоположность грецким, каштанам и пр., были «голыми» — без шелухи, одевавшей скорлупу; абелланские названы по г. Абелле в горах Кампании; пренестинские — по г. Пренесте в Лации, неподалеку от Рима. Что касается греческих, то подразумеваются ли здесь грецкие орехи или миндаль — это вопрос спорный. Плиний (15.90) выражает сомнение, чтобы в Италии во времена Катона было миндальное дерево; «греческими» в Италии нередко назывались орехи, которые и у нас сохранили это название — «грецкие». Катон говорит (143.2), что пренестинские орехи сохраняли в кувшинах, зарывая их в землю.
Главы 7 — 8 чрезвычайно интересны тем, что они рисуют совершенно особый тип хозяйства: подгородное хозяйство, устроенное так, чтобы более или менее непрерывно снабжать городской рынок продуктами, рассчитанными, с одной стороны, на широкий сбыт (например, столовые сорта маслин, которые маринуют или засаливают для продажи, цветы и овощи), а с другой — на высокие цены. С этой целью хозяин старается иметь у себя фрукты не по сезону: виноград он сохраняет свежим долгое время спустя после его сбора; сажает фрукты, которые долго и хорошо сохраняются (conditiva); сорта скороспелые (mala mustea) — первины на фруктовом базаре — и очень поздние и сохранявшиеся, вероятно, очень долго: анициевы груши и «сеянки». Гонится он и за внешним видом своих плодов: крупные сорта груш (горстевка, горлянковая). Очень любопытно упоминание луга и сена. Из Колумеллы (7.1 — 12) мы знаем об особенностях подгородного овцеводства, козеводства и свиноводства. И во времена Катона, конечно, хозяин, если у него была возможность, заводил скот, чтобы снабжать рынок мясом, молоком и сыром. Кроме того, в современном Катону Риме многие держали скот: под рукой имелся выгодный сбыт для сена.

[71] См. прим. 6 к гл. 6.

[72] Т. е. не только под городом: слова, указывающие на значение подгородного скотоводства.

[73] «operarios» — здесь речь идет, очевидно, о рабах — см. прим. 2 к гл. 1 и прим. 5 к гл. 4. (С. П.).

[74] Перевод сделан на основании толкования термина «juga» у Герле (177 — 178); Герле обращает внимание на то, что для оборудования виноградника (гл. 11.1) указано «vasa torcula instructa III», а для оливкового сада — «vasa olearia instructa juga V»; т. е. для виноградника требуются три оборудованных полностью пресса, а для оливкового сада прессы без трапетов не составляют полного оборудования и, следовательно, instructa juga означает — «с полным оборудованием и трапетами». (С. П.).

[75] Квадрантал — старинная римская мера, равная амфоре, т. е. 26.26 л. Вместимость котла, следовательно, равнялась 26.26 х 30 = 787.8 л. В котле, подвешивая его на 3 железных крюка, кипятили воду для кухни.

[76] «arceos aquarios» — большие кувшины с одной ручкой. Катон упоминает их трижды: здесь, гл. 11.3 и гл. 13.1, всякий раз в связи с котлом для кипячения воды. Делались они из бронзы (гл. 135.2), вместимостью были примерно 10 л (гл. 126).

[77] Т. е. 130 с лишним литров. Он предназначался для нагревания воды и стоял в давильне (гл. 13.1).

[78] Амфора была мерой жидкостей. «Амфоры для масла» — специальная посуда, которой меряли и наливали масло. Они упоминаются в числе оборудования для масляного погреба (гл. 13.2).

[79] «urna quinquagenarian — «dolium quinquagenarium» у Катона (гл. 69 и 112) означает, вероятно, долий вместимостью в 50 амфор. В «урну» как в меру жидкости входило 48 гемин; в амфоре было 2 урны. Мех — culleus — равнялся 20 амфорам, т. е. 40 урнам, но Катон (гл. 148) берет «с походом», как и полагается при честной торговле: 41 урну. По-видимому, и здесь он берет «урну» с походом: не в 48, а в 50 гемин.

[80] Ср. гл. 5.6; 11.2; 63; 135. Следует относиться с большой осторожностью к старым работам о плуге: разумею — Рих Rich. Wörterbuch der römischen Antiquitäten.
и Дарамбер-Салио Daremberg-Saglio. Dictionnaire des antiquities.
— «aratrum». Не много дает для римского плуга и Лезер. Leser P. Entstehung und Verbreitung des Pluges. Münsler, 1931, S. 219—240.
Вернее освещен материал у Гоу Gow, Joum. Hell. St. XXXIV, 1914, 249.
и Μ. Е. Сергеенко. Сергеенко Μ. Ε. Пахота в древней Италии. Советская археология, 1941, 7.

[81] Ремни служат для того, чтобы привязывать ярмо к шее волов и к дышлу плуга или телеги.

[82] Навоз носили, раскладывая его под деревья, на носилках, «платформу» которых сплетали из камыша или прутьев. В саду и в поле навоз вывозили ослы, у которых на спине, на semuncia — особого вида вьючных седлах — помещали навозные камышевые короба.

---

Рабы   носят  навоз носилками; они одеты в накидки с капюшонами.   (Мозаика из Saint-Romain-en-Gil, Лувр).

---

[83] «ferrea» — когда начинаются осенние дожди, рабы выходят с ferreis и мотыгами и копают канавы для отвода воды. Это какие-то лопаты, может быть с более тяжелой железной частью, чем pala.

[84] Лопаты совкообразного вида, употреблявшиеся, вероятно, при окапывании воронками (ablaqueatio) маслин и фруктовых деревьев: ими удобно было вынимать землю, подрытую простыми лопатами.

[85] «fistula farraria»: «fistula» означает «трубку» и «ступку». Последняя по виду своему, вероятно, напоминала трубку: была высока и узка. О ступке для обрушивания полбы см. прим. 7 к гл. 2 и у Плиния (18.97), где описываются различные способы обрушивания полбы, пшеницы и других злаков. (С. П.).

[86] Labrum — большой плоский сосуд из камня или глины, куда сливалось масло из-под пресса; см. Кат. гл. 66 и 67; ср. Кол. 12.52.10 — 11. (С. П.).

[87] Хлеб этот, конечно, не покупали, а сеяли в имении. Если взять средних размеров долий, вместимостью в 30 амфор, то мы получим 700 с лишним пудов хлеба. Ясно, что хлеба сеяли немало. Большую площадь под посев давал масличный сад, половину которого обычно засевали хлебом: см. Кол. 5.9.12.

[88] Лупин вымачивали, чтобы уничтожить его горечь. Ср. у Варрона (1.1.3): «В наружном дворе нужно устроить пруд, где можно было бы мочить лупин...». Обычно им кормили скот, но в голодные годы «он отгонял голод» и от людей (Кол. 2.10.1).

[89] «seriae» — посуда эта была меньше долия. Варрон говорит, что маслины подносили к трапету в таких кувшинах (1.55.5). У Катона есть «seria vinaria» (13.1); ветчину засаливают или в долиях, или в seria (162.1).

[90] «Mola asinaria, trusatilis» — о конструкции этих мельниц можно судить по находкам в Помпеях: мельница представляла собою конической формы камень, вытесанный из лавы; на него надевался другой, полый, камень, по форме напоминающий юбку с корсажем, перехваченную посередине поясом; в верхнюю часть этого камня, в «корсаж», сыпали зерно, которое, попадая в узкий зазор между нижним конусом и «юбкой» верхнего жернова, растиралось в муку от вращения этого последнего вокруг нижнего. В больших мельницах его ворочал обычно осел, впрягавшийся в мельницу с помощью особого приспособления. Mola trusatilis — ручная маленькая мельница; что такое «испанская мельница», мы не знаем. В давильне для масла (13.1) стояли, вероятно, эти две небольшие мельнички, на которых размалывали соль, необходимую для приготовления оливкового масла и для маринования маслин. См. Кат. 62.2 и 117 и Кол. 12.52.10.

[91] «molilia III» — что такое «molilia» — вопрос спорный; вероятно, так называлось приспособление, с помощью которого верхний камень мельницы приводился в движение: в больших мельницах это была деревянная рама, которую надевали на мельницу и к которой припрягали осла; в ручных — небольшая деревянная рукоятка.
Некоторые считают «molile» упряжкой для животного, приводящего мельницу в движение. Совсем иначе толкует этот термин Герле (стр. 211 и 256): он обращает внимание на то, что число molile соответствует числу мельниц и что это приспособление связано с приготовлением муки и выпечкой хлеба; в инвентаре Катона за «molile» следует стол, на котором раскатывают тесто, круглые блюда и прочее. Поэтому «molile» Герле переводит — «ящик для муки». Два круглых медных блюда, по его мнению, являются соответствующим приспособлением для ручных мельниц. Вряд ли он прав: нижний конусообразный жернов был утвержден на низком широком каменном же цилиндре, вокруг которого по краю шла глубокая и широкая выемка, куда и ссыпалась мука. Мучных ларей в оборудовании помпейских пекарен найдено не было: вероятно, обходились без них; муку из-под жернова брали прямо в большое корыто, где ее вымешивали. Мельница и пекарня находились в древности в одном помещении.

[92] Вместо наших металлических сеток у римлян на деревянную раму натягивали переплет из ремней. Ср. гл. 25 об использовании таких рам вместо решета для просеивания виноградных выжимок.

[93] Ступки в италийском хозяйстве употреблялись для разных целей, были разного вида и делались из дерева, камня и железа.

[94] «pila fullonica» — он употреблялся также и для стирки. В Помпеях в мастерских шерстобитов найдено было немало таких каменных чанов. Шерсть клали в жидкость определенного состава, и валяльщик сваливал ее собственными ногами. Движения, которые он должен был исполнять при этом (преимущественно прыжки), назывались в шутку «пляской фуллонов» (фуллон по-латински «валяльщик», «шерстобит»). Прекрасное изображение такой «пляски» имеется на одной помпейской фреске.

[95] См. прим. 7 к гл. 2.

[96] «[pilum] qui nucleos succernat» — это и параллельно с ним место в гл. 37.2 — «отдели часть оливковых выжимок от косточек и брось их в чан...» и т. д. («partem de nuclei succernito») представляют некоторые трудности для перевода и толкования. Чтобы понять их, надо представить себе процесс изготовления оливкового масла. Прежде чем жать маслины под прессом, их обрабатывали на особого вида мельнице, называвшейся тра-петом: тут мякоть отделялась от косточек. Трапет, однако, стоил дорого и в хозяйствах бедных или еще не разбогатевших службу трапета исполнял особый пест, которым «толкли» маслины, чтобы отделить мякоть от косточек. Если это так, то наличие такого «рудимента» в хозяйстве Катона является интереснейшим свидетельством быстрого развития маслиноводства н высокой его доходности: еще совсем недавно обходились без трапета.

[97] Из контекста ясно, что речь идет о постельных принадлежностях. У Колумеллы (1.8.9) под centones разумеются, несомненно, плащи. Ср. Кат. 59. Дело, видимо, в том, что плащи, сделанные из кусков старой одежды, служили двойную службу: употреблялись, по мере надобности, и как одеяла, и как плащи.
Принцип, по которому составлена эта опись, сводится, в основном, к группировке предметов по материалу, из которого они сделаны, и по их употреблению: например, весь инвентарь, нужный для работы с животными, дан вместе, начиная с «трех больших телег» и кончая «седлами для ослов»; вместе сгруппированы все железные орудия (ferramenta); предметы, нужные для приготовления муки и хлеба; домашняя утварь, сделанная из дерева.

[98] Виноградник требует гораздо больше работы, чем масличный сад: на пространстве, почти в два с половиной раза меньшем, требуется работников на 5 человек больше (в маслиннике их 5; здесь — 10); кроме того имеется особый человек, приставленный к лозняку. Следует заметить, что как в предыдущей главе масличный сад, так и здесь виноградник, являясь главными статьями в хозяйстве, отнюдь не составляют его целиком: из инвентаря предшествующей главы ясно, что кроме масличного сада в имении должны были быть: хлебное поле, луг и пастбище для овец и свиней. (Если Катону потребовался отдельный человек в качестве свинопаса, то, вероятно, у него было большое свиное стадо. Ср. Варр. 2.4.22: один пастух полагался на 100 — 150 штук свиней). В «винограднике» тоже имелось хлебное поле; участок, засаженный ивой; пастбище для свиней.

[99] 800 мехов — это 4200 гл (мех = 20 амфор; амфора = 26.26 л.), т. е. один югер давал в среднем 8.4 гл. в год. Средняя продукция вина в Италии XX в. (1923 — 1926 гг.) равнялась 50.6 гл. с га, т. е. почти в полтора раза больше, чем во времена Катона.

[100] В масличном саду часть площади несомненно засевалась хлебом; в vinea хлеба не сеяли, и то количество хлеба, которое помещалось в 20 долиях, хозяин получал с какого-то полевого участка. Виноградные выжимки служили превосходным кормом для скота: волов кормили ими с осени до весны (гл. 54).

[101] На крышку долия надевалась еще особая глиняная баночка, которую, как и крышку, замазывали гипсом или заливали смолой, чтобы вино не выдыхалось.

[102] Это плетение предохраняло их при толчках и ударах: речь идет об амфорах, находившихся постоянно в руках и в употреблении, а не стоявших неподвижно в погребе.

[103] Формой они были похожи на наши сачки. Колумелла так описывает эти фильтры-цедилки (9.15.12): «...мешок из прутьев редкого плетения, похожий на перевернутую мету...» (дорожный знак, которым размечались мили, имел форму конуса).

[104] «flos» (франц. fleurs de vin) — обычная «винная болезнь», вызываемая инфекцией. Колумелла пишет по этому поводу следующее (12.30.1): «С того времени, как ты закроешь долин крышкой, н до весеннего равноденствия, достаточно открывать вино один раз в 36 дней; после равноденствия это надо делать дважды, а если начнет „цвести“, то и чаще, чтобы „цвет“ не опустился на дно и не испортил вкуса вина».

[105] Т. е. ярмо такой величины, чтобы оно не задевало и не обламывало лоз и шпалер.

[106] Этот осадок, представлявший собой густую массу, вроде кофейной гущи, использовался в качестве удобрения.

[107] Подробное   описание   такого   ножа,   имевшего   очень своеобразную форму, см. у Колумеллы (4.25.1 — 3).

[108] «falculas rustarias» — перевод предположительный, так как слово «rustarius» встречается только однажды здесь. По всей вероятности, это были ножи для срезывания колючей травы и кустиков. Фест (355) разумел под «ruscum» какое-то растение, «большее, чем трава, и меньшее, чем кустарники». Ср. Верг. Георг. II, 413 — 415, где говорится о «шершавых прутьях» этого растения.

[109] Городок Америя в Умбрии славился своей ивой, из прутьев которой плели очень прочные корзины; ср. Пл. 16.177.

[110] Молодое деревцо или лозу вынимали при пересадке с большим количеством земли и переносили на новое место «в корыте или в корзинке» (см. гл. 28). Действовали при этом, вероятно, деревянными лопатами, чтобы не очень повредить корням.

[111] В них, вероятно, носили виноград в давильню.

[112] Гл. 12 дополняет оборудование оливкового сада в 240 югеров — см. гл. 10.

[113] Из перечисленных здесь деталей оборудования давильни наиболее спорным является перевод слов «funis melipontus» и «capistrum». Некоторые полагают, что первым термином обозначается прочный плетеный ремень, которым обматывали корзины, поставленные под пресс, чтобы они могли выдержать боковое давление; «capistrum» же — это короткий ремень, привязанный к концу рычага: ухватившись за него, работник мог действовать всем своим весом. См. Герле, стр. 185. (С. П.).

[114] Герле считает, что вся эта утварь, включая ручные мельницы (после «molas» Гетц ставит лакуну), предназначалась для приготовления соли: ее мололи на мельничках и сквозь сито просеивали на поднос. Блюдо стояло под мельницей, и туда ссыпали размолотую соль перед просеиванием.

[115] «custodes liberi» — о роли «сторожей» или «надсмотрщиков» при сборе и обработке маслин см. гл. 66, 67 и 145. (С. П.).

[116] «epidromus» — Герле (стр. 212) сопоставляет его с упоминанием «rota» в гл. 3.5 и «rota aquaris» в гл. 11 и полагает, что под этим термином подразумевается обойма, приводимая в движение с помощью каната. (С. П.).

[117] Вероятно, для починки разных ремней, которыми пользовались в давильне.

[118] Это была полка, к которой подвешивали мясо, оберегая его от собак, кошек и мышей. В гл. 162 на ней висит уже готовая ветчина. В давильне сюда подвешивали, вероятно, ремни, чтобы их не точили черви.

[119] «соnсае» — т. е. черпаки, напоминавшие по виду раковины для вычерпывания масла. Может быть, это были и настоящие раковины: см. гл. 66.1 и 156.4.

[120] «faber» — не раб, а свободный, мастер, работающий по твердым материалам — по дереву, камню и металлу, ср. гл. 21.5; такой же мастер подразумевается в гл. 135.6 — 7. (С. П.).

[121] «calce et caementis»: «caementa» — мелкие неправильной и разной формы камни, a «calx» — раствор из обожженной извести (одна часть), песку (две части) и воды. Из слов Плиния (36.54) можно заключить, что вместо песку иногда брали вулканический пепел, так что получался своего рода бетон, правда, невысокого качества. Техническое название кладки из этих разной формы камней на таком растворе было «opus incertum»: во времена республики это обычная форма стройки.

[122] Для придания прочности стенам по углам и в самих стенах, на некотором расстоянии один от другого, ставили столбы из тесаного плитами камня, известняка или туфа. Древняя Италия была страной каменных построек. Деревянных частей в доме было мало.

[123] «... зимние и летние фалерские ясли... » — Гупер и Бригаут переводят одинаково — «зимние хлевы и летние ясли...». Такой перевод не имеет смысла. Зимние и летние корма не настолько разнились между собой по своей, — если можно так выразиться, — форме, чтобы устраивать для тех и других разные ясли. Зимой волы получали сено, мятую солому из-под молотилки, летом — траву, вику, кормовые смеси; все это, конечно, закладывали за ясельную решетку, как это делается и в настоящее время. Виноградные выжимки, желуди, мякину и листья (все это волы получали и зимой и летом — см. гл. 54) они ели или из какой-нибудь посудины, или из деревянного ящика-кормушки. Точный перевод «зимние и летние ясли» означает, что подрядчик должен сделать ясельные решетки в зимних и летних стойлах. Из Колумеллы (см. прим. 1 к гл. 4) мы знаем, что у волов были зимние и летние помещения, но у Катона об этом нет ни слова, хотя наличие  «зимних и летних  яслей»  бесспорно свидетельствует о том,  что в хозяйстве для волов имелось два помещения — летнее и зимнее. Эта мелкая подробность весьма существенна: она доказывает, что argumenla е silentio, вообще не очень убедительные, для Катона не имеют никакой цены: он не стремился к безусловной полноте энциклопедического справочника и, обращаясь к людям определенного круга, с определенными навыками и знаниями, он многое пропускал и не договаривал с правильным расчетом, что его поймут. Поэтому из отсутствия агротехнических указаний не следует заключать, что во времена Катона хлебопашеством почти не занимались, а из умолчания о хлебном поле в гл. 10 и 11, — что виноградарство и маслиноводство были единственными хозяйственными статьями у его современников.

---

Кладка  стен  в  древней Италии: opus incertum — неправильная кладка; булыжники   разной   величины   укладывались   неровными   рядами  в   густой раствор цемента.

---

[124] Лошадь у Катона упоминается еще в гл. 138 и 149.2. Но как у нас раньше в коровнике часто, кроме коров, стояли и овцы и свиньи, так, вероятно, и «конюшня» у Катона служила помещением и для ослов, без которых никакое италийское хозяйство немыслимо.

[125] Превосходное представление о том, чем они были, дают сельские усадьбы под Помпеями. Это крохотные комнатки (8 — 10 м.), с убогой посудой и утварью. На голых, обычно, стенах имелось иногда оштукатуренное пространство величиной в 1 м2: это была «записная книжка», на которой раб гвоздем царапал свои расчеты.

[126] «orbem» — Бригаут переводит «круглый жом для пресса»; Герле (стр. 222) читает «orbem aheneum», полагая, что дело идет о бронзовой подставке под ручную мельницу. Гупер переводит «круглый стол», может быть наиболее правильно (см. ниже). Замечание Кейля «непонятно» не утратило своей силы.

[127] Появление их весьма неожиданно. Подрядчик строил из камня и делал ряд деревянных предметов: каким образом должен он был сделать или достать два бронзовых или медных котла? Естественно предположить, что это была деревянная посудина, скорее всего для корма скотины, называвшаяся «aheneum» (бронзовое) на том же основании, на каком существуют красные чернила, а стрельба производится из ружья.

[128] «posticum» помпейских домов — маленький задний ход, обычно с противоположной главному стороны.

[129] Окна не были застеклены.

[130] «luminaria» — буквально «окошечки» или «глазки». Найденные в Помпеях ставни объясняют это странное для нас название ставен. В них приделывались небольшие отверстия, служившие действительно окошечками в бурную или холодную погоду, когда ставни закрывались.

[131] Ткацкий станок уже упоминался в описи инвентаря для масличного сада (гл. 10.5). То обстоятельство, что в хозяйстве, которое Катон представляет себе, шерсть продавали (гл. 2.7), а одежду покупали (гл. 135.1), отнюдь не значит, что в этих хозяйствах не пряли и не ткали. Этим занимались в Кампании даже в императорское время, судя по находкам из усадеб под Помпеями.

[132] Ср. гл. 3.5: двух прессов достаточно на масличный сад в 120 югеров.

[133] Кейль, а за ним Гупер предполагают, что подрядчик заготовляет весь лесной материал. Так думал еще Шнейдер, один из первых издателей Катона. Построение фразы для решения вопроса ничего не дает: здесь надо обратиться к «реальному комментарию». Для всех деревянных поделок, которые должен выполнить подрядчик, нужно совершенно сухое, уже давно срубленное дерево. Его мог заготовить только хозяин. Обтесывают дерево, снимают с него кору и грубо обделывают сразу же, сваливши его, потому что тогда работа эта легка и обделанное таким образом дерево лучше сохнет. Подрядчик получал готовые бревна, которые он должен был только разрезать по соответственным вычислениям и начисто отделывать. Для этого он получал и инструмент: пилу и отвес.

[134] Интересный перечень материалов: под камнем разумеется простой булыжник для кладки стен; так как подрядчик получает известь, песок и воду, то гасит ее, очевидно, он сам, а не хозяин. Кроме того он получает глину и мятую рваную солому из-под молотилки для приготовления густого раствора, которым обмазывали изнутри стены и пол (см. гл. 128).

[135] Молния считалась посланной Юпитером: место, куда она попадала, становилось священным, на нем приносили в жертву овцу и огораживали его стеной. Следовательно, такой случай при постройке усадьбы мог вызвать изменение плана всей постройки, поэтому Катон и прибегает здесь, так же как в гл. 144, 145, 148, 149, к посредничеству «доброго человека». Такой перевод и интерпретация вытекают из чтения стоящих в тексте букв v b а как сокращенной формулы «v[iri] b[oni] a[rbitratu]». Гетц, следуя Кейлю, пишет «v[er]ba uti fia[n]t», и Гупер переводит «пусть будет совершена искупительная молитва». Искупительной молитвы было, однако, мало, чтобы удовлетворить претензии подрядчика, деньги и труд которого были уничтожены стихийным бедствием. В этой общей для него и хозяина беде требовалась какая-то сделка, не обидная при данном положении дела, и посредничество «доброго человека» было как нельзя более кстати.

[136] Стоимость постройки высчитывалась по количеству черепиц; расчет этот имел смысл, конечно, только при одноэтажных постройках. Кровельная римская черепица представляла собой плоские большие плиты с закраинами, которыми их как бы сцепляли одну с другой; линии соединения закрывались рядом особых черепиц, похожих на вертикально разрезанный узкий цилиндр. За свое сходство со свиной поребриной («корейка») они и назывались по ней «imbrex». Такие черепицы, только перевернутые вогнутой стороной кверху, укладывались по углам крыши, образуя водостоки; в конце каждого стока внизу стояла «vallus»: большая изукрашенная черепица. Превосходное представление о римских крышах дают сохранившиеся крыши домов в Помпеях.

---

Римская черепица. Слева — крыша, справа — водосточный жолоб.

---

[137] «manipretium» — буквально «цена рук». Подрядчик получает только за работу: материал доставляет хозяин. «Ех signo» относится, по-видимому, к количеству черепиц, которое можно установить воочию.

[138] Речь идет, вероятно, о малярии.

[139] Каменный забор, которым окружали всю усадьбу. Его складывали во времена Катона из того же материала, что и стены самой усадьбы, со скатами из твердого камня.

[140] «uti sublinat» — вероятно, таково значение этого слова.
Катон дает два типа стен и расчет по площади их: в первом случае расчетной единицей служит площадь высотой в 5 + 1 фут ската = 6 футов, толщиной в 1 1/2 фута и длиной в 14 футов, что составит 126 погонных футов (римский фут — почти 30 см). Во втором случае мы имеем стену, для оплаты которой берется единица в 100 погонных футов. Дальше следует определение цены (Бригаут, несомненно, ошибается, считая, что и дальше идет определение высоты и длины), но цифры перепутаны и все место темно. Викторнат = 3/4 денария; денарий = 4 сестерциям. Другой трудностью является то, что в первом случае речь идет о каменном заборе, во втором — о стенах усадьбы — «parietes villae». Между тем только что высчитывала» цена за постройку усадьбы по черепицам.

[141] Очевидно сдача обжига извести с подряда практиковалась не постоянно; из содержания гл. 38 вытекает, что обычно это было делом рабов. (С. П.).

[142] О кольях см. гл. 37.3; о рубке деревьев — гл. 31.2; 37.4. (С. П.).

[143] Слово «pinus» вставлено Кейлем: по смыслу совершенно правильно; в начале фразы текст испорчен.

[144] Орешки пинии — pinus pinea — во времена Катона считались съедобными, чем, вероятно, и объясняется это отступление. Ср. у Плиния (16.107): «Особенное удивление вызывает пиния: на ней одновременно есть поспевающие плоды, плоды, которые поспеют в следующем году, и затем еще через год. Нет дерева, которое с большей страстью стремилось бы продолжить себя: в тот самый месяц, как с него сорвали шишку, на том же месте поспевает другая; природа распорядилась так, что нет месяца, когда бы они не поспевали. Шишки, раскрывшиеся на самом дереве, называются azaniae. Если их не сорвать, они вредят остальным».

[145] Катон имел в виду тот вид вяза, который в древней Италии назывался атинским и, по мнению древних, не имел семян (Пл. 16.72 и 108; первый выступил с опровержением этого мнения Колумелла — 5.6.2). Его, следовательно, можно было рубить, когда «кора начинала лупиться», т. е. когда начиналось движение соков: весной и осенью.