* * *

[с] 1. Девятая книга "Застольных бесед" содержит беседы, происходившие в Афинах в дни, посвященные Музам,[1] которым и приличествует более всего число девять.[2] Не сочти странным и то, что число рассмотренных в ней вопросов превосходит привычную декаду: надо было воздать Музам все, что им принадлежит,[3] оставаясь все же в долгу перед ними, заслуживающими и еще более многочисленных и значительных приношений.

Вопрос I
Об уместном и неуместном цитировании стихов[4]

Участники беседы: Аммонии, Эратон и другие
[d] 1. Аммоний, исправляя должность претора в Афинах,[5] проводил в Диогеновом гимнасии[6] показательные испытания эфебов, обучающихся грамматике, геометрии, риторике и музыке, и пригласил на обед наиболее выдающихся учителей. Присутствовали также многие другие филологи, почти все близкие друзья Аммония. И если Ахилл[7] приглашает на обед одних только участников единоборства, желая, как полагают, устранить то настроение враждебности, которое могло возникнуть в ходе вооруженного столкновения, если участники его будут помнить о предстоящем [e] совместном дружеском пиршестве, - то Аммоний достиг обратного: встреча за чашей возбудила в учителях дух товарищеского соревнования и они стали наперебой задавать друг другу самые разнообразные вопросы.
2. В этой беспорядочной обстановке Аммоний начал с того, что предложил Эратону спеть под лиру, и когда тот пропел начало "Работ и дней":[8]

Две разновидности спора и ревности есть среди смертных...

похвалил его выбор песни как превосходно соответствующий данной обстановке. Заговорил он и вообще, какое значение имеет благовременность для того, чтобы приводимые стихи были не только приятны, но и полезны [f]. Тут все вспомнили рапсода, который на свадьбе царя Птолемея,[9] женившегося на своей сестре, что вызывало общее осуждение как нечестивейшее дело, начал с гомеровского стиха:

Зевс на Олимпе воззвал к златотронной сестре и супруге;

другой рапсод на обеде у царя Деметрия[10] сначала отказывался петь, но когда к нему подошел сын царя Филипп, тогда еще ребенок, сразу же произнес:

Да возрастет твой малый сын соперником Геракла...[11]

а Анаксарх, когда Александр за обедом[12] стал бросать ему яблоки, поднявшись [737] с места, бросил в него обратно яблоко со словами:

Рукою смертного бог будет поражен;[13]

но особенно отличился коринфский мальчик, попавший в плен при взятии города Муммием.[14] Когда Муммий, знакомясь с пленными детьми, предложил каждому грамотному написать на память по стиху, этот мальчик написал:

О, троекратно блаженны данаи, погибшие в Трое.[15]

Передают, что Муммий был этим тронут до слез и распорядился отпустить из плена всех близких этого мальчика. Вспомнили и о жене трагического актера Феодора, которая не допускала его к супружескому ложу, пока [b] трагические состязания не закончились, но когда он вернулся, одержав победу, приветствовала его трагическим стихом:

Теперь, Атрея внук, тебе позволено.[16]

3. После этого было указано и несколько случаев противоположного характера - поучительных примеров того, как следует остерегаться, чтобы смысл приводимого стиха не оказался в противоречии с требованиями данной обстановки. Так, передают, что когда Помпей Великий вернулся из трудного похода,[17] учитель его дочери, желая показать ему сделанные девочкой успехи, предложил ей прочитать отрывок из "Илиады", начинающийся таким стихом:

С битвы пришел ты? О, лучше б, несчастный, навеки погибнул.[18]

До Кассия Лонгина дошел слух, что умер его сын, находившийся на чужбине, и никто не мог ни подтвердить достоверность этого слуха, ни опровергнуть [c] его. А посетивший его сенатор почтенного возраста обратился к нему с таким увещеванием: "Не обращай внимания, Лонгин, на эту пустую и злонамеренную болтовню. Ведь читал же ты у Гесиода:[19] "не беспричинна молва никогда"". На Родосе какой-то грамматик выступал в театре с показательными риторическими упражнениями на предложенных ему текстах, и один из слушателей предложил такой стих:

Прочь уходи, недостойный! Покинь немедля мой остров![20]

Неясно, было ли это издевательской шуткой или просто оплошностью, но во всяком случае он вовремя пресек начинавшийся беспорядок.[21]

Вопрос II
По какой причине альфа занимает первое место среди букв

Участники беседы: Аммоний, Гермей, Протоген, Плутарх
[d] 1. На празднике Муз существует обычай обносить участников собрания жребиями, и чьи жребии сойдутся, те задают друг другу научные вопросы. Но Аммоний, желая избегнуть встреч людей одной и той же профессии, распорядился, чтобы без жеребьевки геометр задавал вопрос [e] грамматику, музыкант ритору, а затем в обратной последовательности.
2. Итак, первым геометр Гермей предложил грамматику Протогену разъяснить, по какой причине буква альфа занимает первое место среди всех букв. Тот указал на причину, обычно приводимую в школах: гласные по всей справедливости первенствуют над согласными и полугласными;[22] а среди гласных одни долгие, другие краткие, третьи двоякие, то есть способные иметь как ту, так и другую длительность,[23] - эти, естественно, имеют преимущественное достоинство; а среди них самих особое преимущество составляет способность всегда предшествовать двум другим и никогда не следовать за ними; этим свойством обладает именно альфа: находясь [f] на втором месте после ι или ν, она никогда не поддается такому слиянию, чтобы образовать с ними один слог, а всегда, как бы негодуя и отталкиваясь, добивается начального положения; а оказываясь перед какой-либо из тех двух букв, созвучно следующих за ней, образует [738] словесные слоги, например в таких словах, как α'υ̉ριον, αυ̉λει̃ν, Α'ι̉ας, αι̉δει̃σθαι и тысячи других. Таким образом, эта буква по трем разрядам - как в пентатлоне[24] - превосходит остальные: большинство - как гласная, гласные - как обоюдодлительная, обоюдодлительные - как обладающая способностью всегда быть на первом месте и никогда не отступать на второе.
3. Когда Протоген закончил свою речь, Аммоний обратился ко мне. "Что же, - сказал он, - неужели ты, беотиец, ничем не поддержишь своего земляка Кадма,[25] который, как говорят, потому поставил алеф на первое место, что это слово на языке финикийцев означает быка,[26] которому принадлежит не второе или третье, по Гесиоду,[27] а первое место [b] в ряду жизненно необходимого?" "Ничем, - ответил я, - справедливость требует, чтобы я оказал поддержку скорее моему собственному деду, чем деду бога Диониса.[28] Мой дед Ламприй говорил, что первый по природе членораздельный звук человеческого голоса соответствует букве альфа; при этом находящееся в полости рта дыхание оформляется движениями губ: при их первом раскрытии, направленном вверх, возникает этот звук, простой, не требующий никакого усилия и не нуждающийся в содействии языка, который лежит спокойно. Поэтому и не владеющие речью младенцы произносят первым этот звук. Отсюда же и слово α̉ίειν,[29] [с] что означает "воспринимать голос", и многое тому подобное, как-то 'άδειν "петь", αυ̉λείν "играть на флейте", α̉λαλάζειν "восклицать алала"; полагаю, что и слова α'ίρειν "поднимать" и α̉νοίγειν "открывать" образованы по связи с раскрытием и поднятием губ при произнесении этого звука. Поэтому и названия согласных букв, всех, кроме одной, нуждаются в звуке α, как в свете, озаряющем их темноту: только одно и "пи" является исключением, ибо φ "фи" и χ "хи" это π и κ с придыханием".

Вопрос III
Какая пропорция лежит в основе числа гласных, полугласных и согласных

Участники беседы: Гермей, Плутарх, Зопирион
1. Гермей выразил согласие с обеими выслушанными им речами, и я сказал: "А почему ты не коснулся вопроса, есть ли какая-то закономерность в числе букв, как мне это представляется вероятным? Вывожу я это [d] из того, что соотношение между числом согласных и полугласных[30] между собой и с гласными не случайно, а соответствует первой пропорциональности, которую мы называем арифметической: их соответственно девять, восемь и семь, так что среднее из этих чисел настолько же меньше предыдущего, насколько больше последующего; а из крайних наибольшее имеет такое же отношение к наименьшему, какое число Муз имеет к числу Аполлона: ибо девять, конечно, удел Муз, а семерка - Мусагета.[31] Сложенные же между собой, они вдвое превосходят среднее, [e] и это закономерно,[32] так как и полугласные некоторым образом причастны и к той и к другой возможности".
2. "Полагают, - сказал Гермей, - что Гермес первым из богов изобрел в Египте письмена;[33] поэтому египтяне на первое место среди письмен ставят изображение ибиса, птицы, посвященной Гермесу,[34] неправильно, по моему мнению, предоставляя первенство среди букв образу [f] немого существа.[35] А Гермесу ближе всех чисел четверка;[36] многие относят и рождение этого бога[37] к четвертому дню месяца. Как те первые буквы, которые по имени Кадма названы финикийскими,[38] исчислялись четырежды четырьмя, так и позднее были дополнительно введены четыре Паламедом, а затем еще столько же Симонидом.[39] Изо всех чисел первыми совершенными являются число три, как имеющее начало, середину и конец,[40] и число шесть, как равное сумме своих делителей;[41] и вот, шесть, умноженное на четыре, а также восемь на три, то есть первый куб на первое совершенное, составляет двадцать четыре".
3. Еще во время речи Гермея учитель грамоты Зопирион на виду у всех усмехался и делал свои замечания, когда же Гермей закончил, не удержался от того, чтобы назвать все подобные рассуждения пустой болтовней: [739] только случайностью, а не какими-то сложными расчетами обусловлено и число букв и их порядок. "Точно так же, - добавил он, - лишь случайно и само собой получилось так, что первый стих "Илиады" равносложен первому стиху "Одиссеи",[42] и такое же совпадение наблюдается, и в последних стихах обеих поэм".

Вопрос IV
Которую руку Афродиты поранил Диомед[43]

Участники беседы: Гермей, Максим, Зопирион
[b] 1. Гермей хотел было о чем-то спросить Зопириона, но мы его удержали; и очередной вопрос был задан ритором Максимом по гомеровскому предмету - которую руку Афродиты поранил Диомед. Зопирион немедля ответил вопросом же, на какую ногу хромал Филипп. "Это другой случай, - сказал Максим, - ведь и Демосфен[44] не принимал этого во внимание. Но если ты признаешь, что затрудняешься ответом, то другие покажут, о какой руке говорит Гомер внимательному слушателю". Молчание Зопириона было для нас знаком того, что ему нечего ответить, и мы стали просить Максима дать необходимое разъяснение.
[c] 2. "Прежде всего, - сказал Максим, - из самих стихов[45]

Прямо уставив копье (ε̉πορεξάμενος), Диомед, воеватель бесстрашный,
Острую медь устремил и у кисти ранил ей руку -

видно, что если бы он хотел нанести удар в левую руку, то ему не было бы надобности перескакивать (μεταπηοάω),[46] так как его правая рука находилась прямо против левой руки противника, обращенного к нам лицом к лицу (ε̉ξ ε̉ναντίου); да и целесообразнее было направить удар в более сильную руку, к тому же обнимавшую уносимого Афродитой Энея, чтобы либо поразить самого Энея, либо, ранив Афродиту, заставить ее бросить Энея. Во-вторых, когда Афродита вернулась на небо, то Афина, подшучивая над ней,[47] говорит:

[d] "Верно ахеянку новую ныне Киприда склоняла
Ввериться Трои сынам, беспредельно богине любезным?
И, быть может, ахеянку в пышной одежде лаская,
Пряжкой златою себе поколола нежную руку?"

Думаю, что и ты, превосходнейший из учителей, когда в знак одобрения погладишь по голове кого-нибудь из учеников, делаешь это не левой, а правой рукой: очевидно, так же действовала и обольстительнейшая богиня[48] Афродита, выражая свою благосклонность героиням".

Вопрос V
Почему Платон назначил Аяксу двадцатым подойти к выбору своей участи

[e] Участники беседы: Соспис, Гила, Ламприй, Аммоний, Марк
1. Решение предыдущего вопроса доставило удовольствие всем собравшимся, и только грамматик Гила сидел в угрюмом молчании, расстроенный неудачей на состязаниях. Видя это, ритор Соспис провозгласил:

"...только душа Теламонова сына Аякса...", -

а затем, понизив голос,[49] продолжил, обращаясь к нему:

"Но подойди же, Аякс;[50] на мгновенье беседой с тобою
Дай насладиться; гнев изгони из великого сердца".

Гила, волнение которого еще не улеглось, мрачно ответил: "Душа Аякса, [f] по Платону,[51] получив двадцатую очередь воплощения, назначила себе воплощение в природу льва, а мне неотступно вспоминается речь комического старика:[52]

Ослом родиться лучше, чем завидовать
Безмозглым дуракам преуспевающим".

Соспис рассмеялся: "А пока мы ждем воплощения в ослов, объясни нам, [740] раз уж ты знаток Платона, почему он уделил по жребию душе Теламонова сына только двадцатую очередь выбора своего нового воплощения". Но Гила с негодованием отмахнулся от этого вопроса, подозревая, в своем дурном настроении, не подшучивают ли над ним. Тут в разговор вмешался мой брат Ламприй: "Что же, ведь Аякс занимает второе место после великого сына Пелеева[53] и по красоте, и по росту, и по мужеству, а двадцать - это вторая декада, а декада - самое совершенное среди чисел,[54] как Ахилл среди ахеян". Это вызвало общий смех, а Аммоний сказал: "Будем считать, Ламприй, что ты превосходно отшутился за Гилу, но теперь, раз уж ты взял слово, выскажись без шуток, а серьезно о занимающей [b] нас причине".
2. Ламприй, не ожидавший такого предложения, смутился, но после непродолжительного молчаливого раздумья ответил, что Платон вообще часто играет словами,[55] а там, где он к рассуждению о душе присоединяет некий миф,[56] он тем более охотно обыгрывает потаенный смысл слова. "Так, чтобы обозначить природу неба, он называет его крылатой колесницей,[57] имея в виду гармоническое обращение космоса; а в занимающем нас месте он дает вестнику из области Аида, памфилийцу родом,[58] имя "Эр (Ήρ), сын Гармония",[59] означая этим, что рождение душ состоит [с] в их гармоническом сочетании с телами, а расставаясь с ними, они собираются отовсюду в воздух (ει̉ς α̉έρα),[60] откуда обращаются ко вторичному рождению. Что же препятствует слово ει̉κοστός понять не в его обычном значении "двадцатый", а по созвучию со словом ει̉κός "подобие" - в смысле чего-то противопоставляемого действительности как всего лишь правдоподобное; или же со словом ει̉κη̃ "наудачу" - ведь речь идет о случайном характере жребия. Ведь Платон всегда касается трех причин,[61] ибо он первый, и во всяком случае яснее, чем кто-либо другой, понял, как тесно сплетается назначенное судьбой со случайным, а с тем или другим, или одновременно с тем и другим - то, что зависит от нашего [d] усмотрения.[62] Вот и в рассматриваемом месте он замечательно глубоко показал, какую силу имеет в нашем существовании каждая из этих причин: выбор жизненного воплощения он предоставил нашей свободе (ибо добродетель и порок не предопределены),[63] но благополучие сделавших правильный выбор и неблагополучие в обратном случае связал с принудительной силой судьбы; а выпадение жребиев, рассыпаемых в беспорядке, вносит долю случайности, соответствующую условиям воспитания и общественной обстановки, которые выпадут каждому и определяют многое в нашей жизни. Итак, пожалуй, неосновательно искать причину того, что обусловлено случайностью: ведь если окажется, что определенный жребий выпал, подчиняясь какому-то разумному основанию, то его надо отнести не к случайности, а к некоему воздействию судьбы или провидений".
[e] 3. Еще во время речи Ламприя было заметно, что грамматик Марк что-то подсчитывает про себя; а когда Ламприй умолк, он сразу взял слово: "Из числа душ, поименованных Гомером в "Вызывании умерших",[64] надо исключить душу Эльпенора, которая еще не присоединилась к находящимся в царстве Аида, а блуждает в пограничной области, ибо тело Эльпенора остается непогребенным; нельзя, конечно, включать в число остальных и душу Тиресия, ибо

Разум ему сохранен Персефоной и мертвому; в аде
Он лишь с умом; все другие безумными тенями веют;[65]

поэтому его душа может понимать живых и разговаривать с ними, не напившись [f] крови. А если, исключив эти две души, пересчитать остальные, дорогой Ламприй, то и получится, что Аякс двадцатым появляется перед Одиссеем: на это и указывает Платон, заимствуя подробности своего мифа из "Вызывания умерших"".

Вопрос VI
В чем скрытый смысл мифа о поражении Посидона; [66]и почему афиняне исключают из счета второй день месяца Боэдромиона

Участники беседы: Μенефил, Гила, Ламприй
[741] 1. Тут все одобрительно зашумели, а перипатетик Менефил обратился к Гиле: "Вот видишь, этот вопрос вовсе не был шуткой, а тем более насмешкой. Но оставим, дорогой мой, в покое несговорчивого, да еще и зло-именного, как говорит о нем Софокл,[67] Аякса, перейдем к Посидону, о котором ты сам часто допытывался, как это он, потерпев столько поражений в споре[68] - здесь от Афины, в Дельфах от Аполлона, в Аргосе от Геры, на Эгине от Зевса, на Наксосе от Диониса, везде в этих неудачах [b] сохраняет благодушную кротость, а здесь в Афинах разделяет с Афиной общий храм,[69] где воздвигнут также алтарь Забвения".[70] На это Гила, уже оправившийся от своего угрюмого настроения, ответил: "Но ты, Менефил, упускаешь из виду, что второй день месяца Боэдромиона мы изымаем не ради луны,[71] а по той причине, что в этот день поспорили Посидон с Афиной за господство над Аттикой". "Насколько же, - воскликнул Ламприй, - Посидон показал себя лучшим гражданином, чем Фрасибул, если, потерпев поражение в споре, а не победивши, как тот, он...
[Пробел в рукописях до IX, 12, 5.]

Вопрос VII[72]
По какой причине различаются три разряда мелодий [73]

Вопрос VIII
В чем различие между интервалами консонантными и симфоническими
Вопрос IX
В чем причина созвучности; а также, почему при созвучии голосов носителем мелодии оказывается[74]
Вопрос X
Почему лунные затмения происходят чаще солнечных, [75]хотя точки пересечения видимых орбит [с] Солнца и Луны с эклиптикой равночисленны
Вопрос XI
О том, что мы не остаемся одними и теми же, [76]ибо наша субстанция течет

Вопрос XII
Полагать ли число звезд четным или нечетным [77]более убедительно

Участники беседы: Соспис, Главкий, Протоген, Плутарх и другие
"...а мужей - принося им клятвы?"[78] "Я слыхал эти слова, - заметил Главкий, - как изречение тиранна Поликрата;[79] возможно, что оно принадлежит и другим. Но что ты хочешь сказать этим вопросом?" "Да только то, - отвечал Соспис, - что, как видно, мальчики играют в чет и нечет, забавляясь костями, а последователи Академии - в своих философских рассуждениях. В самом деле, ставить такие проблемы - это все равно, что, протянув руку с зажатой в ней костью, спросить: чет или нечет?" Тут поднялся с места Протоген и обратился прямо ко мне: "Что же это мы позволяем красоваться этим риторам, которые насмехаются над другими, а сами не дают ответа ни на один вопрос, уклоняясь от участия в общем обсуждении? Пожалуй, они скажут, что ниже их достоинства присоединяться к застольному собеседованию, и объявят себя [d] почитателями и последователями Демосфена, который за всю свою жизнь ни разу не выпил вина". "Не они в этом виновны, - сказал я. - Это мы их ни о чем не спросили; и если у тебя нет ничего более подходящего, то я могу предложить им разрешить некоторое противоречие в договорах, которые мы находим у Гомера".

Вопрос XIII
Об одном противоречии в третьей рапсодии "Илиады"

Участники беседы: Протоген, Плутарх, Соспис, Главкий
1. "Какое же? - спросил он. "Сейчас тебе отвечу, - сказал я, - [e] и вместе с тем поставлю вопрос перед ними, так что прошу их внимания. Александр изъявляет готовность выступить в единоборстве на таких условиях:

И посреди их[80] поставьте меня с Менелаем героем;
Мы за Елену Аргивскую с ним перед вами сразимся.
Кто из двоих победит и окажется явно сильнейшим,
В дом и Елену введет, и сокровища все он получит.[81]

И еще раз в тех же словах повторяет эти условия Гектор:

Он предлагает троянам и всем меднолатным ахейцам
[f] Ратные сбруи свои положить на всеплодную землю.
Сам посреди ополчений с воинственным он Менелаем
Битвой, один на один, за Елену желает сразиться.
Кто победит - и жены и сокровищ властителем будет.[82]

Менелай принимает эти условия и их скрепляет клятвой, которую первым приносит Агамемнон:

Если Парис Приамид поразит Менелая Атрида,
[742] Он и Елену в дому и сокровища все он удержит.
Если ж Париса в бою поразит Менелай светловласый,
В дом и Елену введет и сокровища все он получит.[83]

И так как Менелай победил в поединке, но не убил своего противника,[84] то каждая из двух сторон получила возможность, присваивая себе истолкование договора, отстаивать свой интерес - одни могли требовать выдачи Елены, так как Парис побежден, другие - отказывать в выдаче, так как он не убит. И вот, - сказал я, - разобраться в том,

кто из них справедливее право докажет,[85]

и разрешить указанное противоречие - дело не философов и не грамматиков, [b] а ораторов, склонных и к грамматике, как вы, и к философствованию".
2. На это Соспис сказал, что преимущественную силу, как закон, имеет слово сделавшего первый вызов. Ведь он определил условия предлагаемого поединка, и те, кто их принимает, не властны что-либо прибавить к ним. А в вызове говорилось не об убийстве и смерти, а о победе и поражении, и это правильно. Ведь жена должна достаться сильнейшему, и сильнейшим является победитель; а быть убитым часто доводится и сильным от руки слабых, как впоследствии пал Ахилл, застреленный Парисом. Думаю, что мы не назовём смерть Ахилла поражением, а чуждую справедливости удачу выстрелившего его победой. А вот Гектор понес [с] поражение еще прежде, чем быть убитым, в страхе обратившись в бегство при наступлении Ахилла.[86] Ведь отказавшийся от сражения и обратившийся в бегство тем самым показывает себя побежденным и признавшим превосходство противника. Поэтому и Ирида, явившись к Елене с вестью, говорит;

С копьями длинными выйдут одни за тебя подвизаться;
И супругой любезной тебя наречет победитель;[87] -

и Зевс в дальнейшем отдает победное первенство[88] в поединке Менелаю, сказав:

Видимо всем торжество Менелая, любимца Арея.

Ведь смешно было бы признать Менелая победителем Подеса,[89] которого он сразил, метнув в него копье издали, когда тот не подозревал никакой [d] опасности и не остерегался, и в то же время отказывать ему в этом почетном именовании, когда он явно превзошел противника, который сам, вызвав его на бой, но отказавшись от сопротивления и обратившись в бегство, заживо отдав свои доспехи, нашел прибежище на женском лоне.
3. Вступивший в разговор Главкий высказал то мнение, что в постановлениях и законах, договорах и соглашениях последующая формулировка имеет большую силу, чем первоначальная. "Окончательным было условие, провозглашенное Агамемноном,[90] предусматривающее не поражение, а смерть одного из противников. Кроме того, первое условие было только высказано, а окончательное скреплено клятвой и призывом божественной кары, которая должна постигнуть не одного только нарушителя, но всех, кто разделяет с ним ответственность. Таким образом, только [e] последнее условие имеет силу соглашения, а предыдущее было только вызовом. Подтверждает это и Приам, отъезжая от поля сражения после принесения клятвы:

Ведает Зевс Эгиох и другие бессмертные боги,[91]
В битве кому из подвижников смертный конец предназначен:

ведь он знает, на каких условиях заключено соглашение. А через некоторое время и Гектор говорит:

Наших условий высокоцарящий Кронид не исполнил.[92]

[f] Действительно, исход поединка остался неопределенным, так как в нем не пал ни один из противников. Поэтому я не вижу даже оснований для спора в рассматриваемом нами вопросе: первое условие перекрывается вторым. Убивший является победителем, но отсюда не вытекает, что победивший убил. Подводя итог, я скажу, что Агамемнон не устранил условия, оглашенные в вызове Гектором, а уточнил их, внес в них не поправку, [743] а необходимое пояснение, указав на убиение противника как на решающий признак победы: ведь только такая победа совершенна, а любая другая вызывает сомнения и возражения, как эта победа Менелая, не ранившего и не обратившего в бегство противника. Подобно тому как в случаях действительных противоречий судьи исходят из той формулировки, которая сама по себе не оставляет места для сомнений, пренебрегая тем, в чем содержится неясность, так надо и здесь считать более определенным и имеющим большую силу то условие, которое содержит бесспорный признак победы. А главное, сам предполагаемый победитель не считает поединок законченным, и

по воинству рыщет, зверю подобный,
Взоры бросая кругом, не увидит ли где Александра,[93]

[в] и тем доказывает, что исчезновение противника сделало победу над ним несовершенной и сомнительной. Менелай помнит сказанные им ранее слова:

Кто между нами двумя судьбой обречен на погибель,
Тот да погибнет! а вы, о друзья, примиритесь, не медля.[94]

Поэтому ему необходимо отыскать Александра, чтобы, убив его, завершить поединок победным концом: без этого он не считает себя вправе притязать на имя победителя. Да он и не победил, как приходится заключить из его собственных слов, с которыми он обращается к Зевсу, сетуя на постигшую его неудачу:

Зевс, ни один из бессмертных подобно тебе не злотворен!
[c] Я наконец уповал покарать Александра злодея;
И в руках у меня сокрушается меч, и напрасно
Вылетел дрот из десницы моей: не могу поразить я![95]

Он сам признает, что пронзить щит и сбить шлем - не имеет никакого значения, если не удалось сразить противника насмерть".

Вопрос XIV
Различные предания о числе Муз

Участники беседы: Герод, Аммоний, Ламприй, Трифон, Дионисий, Плутарх, Менефил
1. После этого мы совершили возлияния Музам и прославили пеаном Мусагета, а затем стали петь под сопровождение лиры Эратона о рождении Муз по Гесиоду.[96] По окончании песен оратор Герод обратился к присутствующим: "Послушайте вы, уводящие от нас Каллиопу, как общающуюся только с царями:[97] Гесиод говорит отнюдь не о тех царях, которые [d] разрешают силлогизмы или предлагают загадки с игрой слов, а об имеющих общие интересы с ораторами и политиками. А из остальных Муз Клио притязает на хвалебный род красноречия, ибо κλέα означает "хвалы",[98] а Полимния - на историю, ибо ее имя происходит от μνήμη πολλω̃ν "память о многом", и в некоторых областях, например на Хиосе, всех Муз называют Мнеями.[99] Сам я ищу покровительства Евтерпы, ибо она, как говорит Хрисипп,[100] получила по жребию приятность - ε̉πιτερπές - и украшенность словесного общения: ведь оратор - мастер разговора и убеждения[101] не в меньшей степени, чем правовой науки; [e] его речи должны и завоевывать расположение слушателей, и поддерживать справедливые требования, и защищать против неосновательных обвинений. Часто нам приходится высказывать и похвалу и порицание, и если мы при этом проявляем искусство, то бываем щедро вознаграждены, неудача же приносит бесславие.

Боги! Как всюду его одного уважают и любят
Люди[102] -

это более, чем о ком-либо, могло бы быть сказано об ораторе, речь которого обладает убедительностью и изяществом".[103]
2. "Нет оснований, - сказал Аммоний, - порицать тебя, Герод, если ты "толстой рукой"[104] коснулся Муз: ведь у друзей все общее,[105] и Зевс для того создал много Муз, чтобы все люди могли черпать прекрасное в изобилии из многих источников: не все мы нуждаемся в знаниях охотника [f], военачальника,[106] моряка, ремесленника, но образованность и владение речью[107] необходимы каждому,

кто питается злаками,
нивой щедрой взращенными,[108] -

вот почему Зевс создал одну Афину, одну Артемиду, одного Гефеста, но много Муз. Но не объяснишь ли ты нам, почему именно девять, а не менее [744] и не более? Вероятно, ты, такой любитель и знаток Муз, уже размышлял об этом". "Что ж за премудрость, - отвечал Герод. - Все превозносят знаменитое число девять[109] - первое четырехугольное после первого нечетного и нечетное число раз нечетное, то есть делящееся на три равных нечетных числа". Аммоний улыбнулся: "Ты превосходно вспомнил [b] все это; добавь еще, что это число состоит из двух первых кубов, единицы и восьмерицы, а при другом разделения - из двух треугольных, троицы и шестерицы, каждое из которых есть совершенное число. Но почему это подобает Музам более, чем другим божествам, так что есть у нас девять Муз, но нет девяти Деметр, или Афин, или Артемид? Ведь едва ли для тебя покажется убедительным, что родилось именно столько Муз по той причине, что из стольких же букв состоит имя их матери". Герод рассмеялся, и когда общее веселье затихло, Аммоний предложил присутствующим [c] уделить внимание возникшему вопросу.
3. Начало положил мой брат, напомнив, что древние признавали трех Муз:[110] доказывать это среди стольких ученых мужей означало бы только обнаруживать собственную отсталость и невежество. "Причина же этого не в том, как думают некоторые, что в музыке существует три звукоряда - диатонический, хроматический и энгармонический; или три струны, соответствующие границам между интервалами, - верхняя, средняя и нижняя,[111] - хотя такие имена - νήτη, μέση, υ̉πάτη - в Дельфах давали самим Музам, неосновательно приурочивая их к одной только музыкальной теории, [d] точнее, к одной ее части - к учению и гармонии. Как я думаю, древние поняли, что все связанные со словом науки и искусства относятся к трем рядам, философскому, риторическому и математическому; в соответствии с этим они считали их благодатными дарами трех божеств, которых и называли Музами. Позднее же, в эпоху Гесиода, когда отчетливее обозначились видовые различия, в каждом из трех родов стали усматривать по три подразделения: в математическом - музыкальное, арифметическое и геометрическое, в философском - логическое, этическое и физическое, в риторическом - первым, как говорят, возникло хвалебное, [e] вторым совещательное и последним судебное. Считая, что ни одно из них не чуждо мусической божественности и не лишено высшего покровительства и начальствования, люди не столько создали, сколько нашли уже существующими соответственное число Муз. И как девять делится на три триады, а каждая из триад на столько же монад, так единой и общей остается правильность речевого выражения действительных различий, и так Музы по три вместе получили в удел каждый из трех родов, а в каждом подразделении одна из них имеет особую попечительную силу. [f] Думаю, что и поэты и астрологи не попрекнут нас тем, что мы прошли мимо их искусства: ведь они не хуже нас понимают, что астрология всецело следует за геометрией, а поэтика за музыкой".[112]
4. Прослушав эту речь, врач Трифон задал вопрос: "А что тебя заставило замкнуть вход в храм Муз нашему искусству?" Его поддержал и Дионисий [745] из Мелиты: "К твоему замечанию присоединятся многие. Вот и мы, земледельцы, считаем своей покровительницей Талию,[113] дарящую рост и благое процветание нашим насаждениям и посевам". "Но вы неправы, - возразил я. - Ведь есть у вас и Деметра, дарящая произрастание,[114] и Дионис, "древес благодатный раститель, свет священный осенней поры", как говорит Пиндар;[115] да и у врачей, знаем мы, есть покровительствующий им Асклепий, и почитают они Аполлона Пеана, а не Мусагета. Ведь согласно Гомеру

Все мы, люди, имеем в богах благодетельных нужду,[116]

но не все во всех богах. Но удивляет меня, что Ламприй не упомянул в о дельфийском предании, касающемся Муз. Дельфийцы не считают Муз эпонимами звуков и струн, а говорят, что весь космос разделен на три части,[117] и первая из них принадлежит неподвижным звездам, вторая планетам, последняя всему, что находится под Луной. Расположены эти части в гармоническом соотношении[118] между собой, и каждой придана хранительницей одна из Муз - первой υ̉πάτη[119] "Верхняя", последней Νεάτη "Крайняя" и находящейся между ними Μέση "Средняя": она соединяет и, насколько это осуществимо, согласует смертное с божественным и земное с небесным; на такое же соотношение между Мойрами скрыто указывает Платон,[120] давая им пмена 'Άτροπος "Неотвратимая", Κλωθώ [с] "Пряха" и Λάχεσις "Распределительница"; ибо управлять обращением восьми сфер он поручил не Музам, а равночисленным Сиренам".
5. На эту речь откликнулся перипатетик Менефил. "Мнение дельфийцев не лишено убедительности. Но Платон вызывает недоумение, приписывая участие в вечных и божественных обращениях космических сфер не Музам, а Сиренам, демонам недобрым и отнюдь не дружественным человеку, а Муз или вовсе устраняет, или вводит под именем Мойр и называет дочерями Ананки. Ведь 'Ανάγκη "Необходимость" чужда Музам, а дружественна им Πειθώ "Убедительность", которая гораздо более, чем Эмпедоклова Харита,[121] [d]

неизбывной страшится Ананки".

6. "Ты прав, - сказал Аммоний, - если говорить только о той Ананке, которая заставляет нас делать что-либо против нашей воли. Но Ананка, находящаяся среди богов, не является неизбывной, враждебной убеждению[122] и насильственной, кроме как по отношению к злым. Так, для лучших граждан наилучшее для государства не потому является непреложным и нерушимым законом, что нарушить его им запрещено, а потому, что они этого не хотят. Не имеет разумного основания страх перед гомеровскими Сиренами,[123] о которых говорит Платон в своем иносказании: здесь песенная сила[124] Сирен знаменует не гибель человека, а пробуждение в уходящих отсель и блуждающих после кончины душах любви [e] к небесному и божественному и забвение смертного: очарованные пением, они радостно влекутся к нему и следуют за ним. А к нам сюда доносится в словах только слабый отголосок той музыки и напоминает нашим душам о том, что было ранее. Но уши у большинства залеплены и замкнуты - не воском, а плотскими преградами и переживаниями. И только ту душу, которая благодаря природной одаренности воспринимает и вспоминает эту музыку, охватывает чувство, не отличающееся от исступленной любви, и она страстно желает, но не может уйти, освободившись от тела. Не [f] во всем я могу с Платоном согласиться; но думаю, что, называя оси космических сфер веретенами н прялками, а звезды втулками, он столь же образно назвал Муз Сиренами как "вещающих" - ε'ίρουσαι - божественное о царстве Аида:[125] соответственно с тем, что у Софокла[126] Одиссей говорит о своем посещении Сирен:

Сирены, дщери Форка,[127] мне поведали
Закон Аида.

[746] Восемь Муз[128] участвуют в обращении восьми космических сфер, а одна получила в удел земное местопребывание. И те восемь, ведающие обращением сфер, определяют движение блуждающих звезд по отношению их друг к другу и к неподвижным звездам и поддерживают их гармонию: а одна, соблюдающая и обходящая пространство между землей и луной, словом и напевом внушает смертным столько прелести, ритмов и гармонии,[129] сколько восчувствовать и воспринять способна их природа, сообщая им содействующую гражданственности и общественности убедительность, смиряющую и зачаровывающую всякое смятение, как бы выводящую из бездорожья на правый путь.

[в] А кого не полюбит Зевс, -
Тот безумствует пред голосом Пиерид, -

говорит Пиндар".[130]
7. Заключив речь по своему обыкновению еще и стихом Ксенофана[131]

Слово мое да пребудет для вас подобием правды,

Аммоний призвал всех желающих высказать свое мнение. После некоторого молчания я сказал, что как сам Платон пытается, прослеживая имена богов, раскрыть их силу,[132] так и мы должны поставить во главе небесных явлений - ου̉ράνια - одну из Муз, Уранию. И естественно [c] предположить, что управление ими не должно быть разнообразным и сложным, ибо в их основе лежит единая и простая природа. А где возможны многие и различные нарушения гармонии и отступления от ритма, там необходимо разместить остальных восемь Муз, каждая из которых исправляет определенный вид ошибок против порядка и гармонии. И так как все в жизни относится либо к серьезному делу, либо к игре, а то и другое требует меры и гармоничности, то наши серьезные дела направлять и упорядочивать должны будут, думается, Каллиопа, и Клио, и Талия, наставница в познании и созерцании божественного, а остальные Музы - следить за тем, чтобы все связанное с игрой и наслаждением не переходило, по нашей слабости, в животную распущенность, а сопровождалось и сдерживалось пляской, пением и хореей, подчиненной ритму и гармонии, [d] благопристойно и чинно сочетаясь с разумом. Платон усматривает в каждом нашем действии два начала:[133] врожденное стремление к наслаждению и приобретаемое извне суждение, зовущее к добру; первое он иногда называет страстью (πάθος), второе разумом (λόγος); и каждое из них в свою очередь имеет свои подразделения. И вот, я нахожу, что как то, так и другое начало требует важного и поистине божественного руководства. Так, разумное начало содержит в себе государственную или царственную разновидность,[134] которую, согласно Гесиоду,[135] возглавляет Каллиопа; [e] стремлению к гражданским почестям покровительствует и поспешествует Клио;[136] Полимния - покровительница познавательных стремлений и памятливой способности души, вследствие чего сикионцы называют одну из трех Муз Полиматией; Евтерпе каждый отдаст исследование истин о природе, ибо нет более чистых и более отрадных наслаждений (τέρφεις), чем такое исследование. Переходя к рассмотрению врожденного человеку стремления к еде и питью, можно сказать, что его преобразует из животного позыва в любовь к дружескому застолью Муза по имени Талия, вследствие чего мы и пользуемся словом θαλιάζειν "пировать", говоря о дружеском и веселом времяпрепровождении за вином, но отнюдь не о бесчинном пьянстве. Любовному общению сопутствует Эрато, которая, внося [f] разумную сдержанность, устраняет всякое неистовое исступление и приводит к дружбе и доверию, а не к унизительному бесчинству. Наслаждения же, доставляемые слухом и зрением, отнести ли их к области разума или страсти, или они причастны и к той и к другой, упорядочивают остальные две Музы, Мельпомена и Терпсихора, благодаря которым и мелос [747] и хорея, отрешаясь от колдовских чар, остаются чистым наслаждением.

Вопрос XV
Троякое содержание пляски: движение, образ, показание; пояснение этих обозначений; что общего между поэзией и орхестикой[137]

Участники беседы: Τрасибул, Аммоний
1. После этого приступили к присуждению наград мальчикам - победителям в плясовом состязании.[138] Судьями были избраны учитель гимнастики Мениск и мой брат Ламприй, который сам превосходно плясал [b] пирриху,[139] а тогда еще, когда посещал палестру, выделялся грациозностью изо всех своих сверстников. Многие плясуны выступали с большим усердием, чем искусством, но двое показали заслуживающее одобрения мастерство и музыкальность, и их просили повторить движение за движением (φορὰν παρὰ φοράν). Тут Трасибул задал вопрос, что означает термин φορά, и это дало повод Аммонию подробно рассказать вообще о частях пляски.
2. "Их, - сказал он, - три - φορά "движение", σχη̃μα "образ" ὸει̃ξις "показание" Пляска так же состоит из движений и положений (αχήσεις), [с] как мелодия из звуков и пауз: остановки образуют границы между различными движениями. Итак, φοραί - название движений, а σχήματα - название образов или положений тела, которыми заканчиваются движения и которыми живописуется образ Аполлона, или Пана, или какой-нибудь вакханки. Третья составная часть пляски, ὸει̃ξις, это не подражание, а истинный показ того, что этой ὸει̃ξις изображается в действии. Подобно тому как поэты, когда им надо только обозначить нечто, пользуются собственными именами, называя Ахилла, Одиссея, землю, небо [d] так же, как называют их в народе, но когда хотят дать наглядное живое представление, то прибегают к словотворчеству, звукоподражанию и метафорам, употребляя, например, такие слова, как κελαρύζειν "журчать" или καχλάζειν "бурлить" о струящихся потоках, или о летящих копьях - "насытиться алчные телом"",[140] или об упорной битве, исход которой не определился:

Равное битва - глава к голове - являла упорство;[141]

широко пользуются словосложением как выразительным средством, например Еврипид:[142]

В эфире светлом реет крылатый горгоубийца;

или Пиндар о побеждающем коне,

Который, мчась при Алфее,
Не-касаем-бичом,
Причастил к победе своего господина;[143]

или Гомер о колесничном состязании:

[e] Пышная словом, златом нарядная вкруг колесница
За быстроногими конями катится,[144] -

так в пляске образ знаменует и форму и идею; равной движение выражает некое душевное переживание, деятельность или устремленность; и наконец, показание наглядно воспроизводит сами вещи, землю, небо и людей; и то, что все это связано с определенной ритмической упорядоченностью, сближает пляску с поэзией, которая придает собственным именам украшающие их эпитеты, например в гимне, который Музы у Гесиода

Чтимой Фемиде поют, Афродите нежноресничной,
Гере в-венце-золотом и прекрасноликой Дионе;[145]

или

[f] Трех сыновей породил уставоблюстителей Эллин:
Дора и Ксуфа царей и царя конелюбца Эола.[146]

Если же этих эпитетов нет, то речь остается скудной и непоэтической, например:

Один родил Геракла, Ификла другой;[147]

или

Царь был отец у нее, и супруг, и сын, и потомки
Имя же родина ей Олимпиады дала.[148]

[748] Этот же недостаток встречается и в пляске, если ее показания лишены необходимой убедительности, изящества и простоты. И вообще, - сказал Аммоний, - известное изречение Симонида[149] о поэзии и живописи можно обратить на пляску, назвав ее молчащей поэзией. Я не сказал бы,[150] что у живописи и поэзии есть что-либо общее, тогда как много общего [b] есть у пляски с поэзией, и особенно в жанре гипорхемы,[151] где они совершают единое дело, воспроизводя действительность в зрительных образах и в слове. Хорошо показывает, как они нуждаются одна в другой, поэт, особенно прославившийся своими гппорхемами[152] и достигший в них высокой убедительности:

Засвистав
Пеласгийского коня, амиклейского пса,
Соревнующей стопой
Мчись в угон за витым напевом,
Как на Дотии, открытом всем ветрам,
Тщетной смертью
Ты летишь за рогатой ланью,
А она лишь поворачивает шею.

Перевод М. Л. Гаспарова
и так далее: все это как бы громко призывает[153] к плясовому показанию или, лучше сказать, какими-то нитями влечет к определенным движениям руки, ноги и все тело, которое не может оставаться в покое при звуках этой песни. Сам поэт не находит зазорным похвалиться тем, что он не менее искусен в пляске, чем в поэзии:

Я умею смесить[154] ноги в легком плясе!
Критский в нем лад и молосский над ним гуд...

Перевод М. Л. Гаспарова
Но в наше время ничто так не пострадало от упадка в покровительстве Муз, как пляска. Этого именно и опасался когда-то Ивик, сказав:

Против бога изволенья не ищу хвалы я смертной.[155]

Перевод Μ. Л. Гаспарова
Ведь ныне и пляска, в содружестве с какой-то простонародной поэзией и отойдя от былой небесной,[156] овладела упадочными и безвкусными театрами и в своем тираннстве подчинила себе едва ли не все, чем ведают Музы, но погубила свою истинную почесть у всех разумных и благочестивых людей".

Вот, Сосий Сенекион, чем закончилось собеседование у высокочтимого Аммония в дни, посвященные Музам.[157]

---

[1] …в Афинах в дни, посвященные Музам… — Общеафинские государственные празднества в честь Муз неизвестны; возможно, Плутарх имеет в виду какие-то внутри-академические установления, так как Академия формально имела статус религиозного союза с целью почитания Муз.
[2] …которым и приличествует более всего число девять. — См. ниже, 738 D, 743 С и коммент. Плутарх, в соответствии со своим тезисом, посвящает Музам именно IX книгу.
[3] …воздать Музам все, что им принадлежит… — Философская концепция мусического, созданная Платоном, отличалась от обыденного представления о Музах, почитавшихся в различных культовых аспектах — от местных горных или водяных божеств до вдохновительниц творчества, преимущественно поэтического. Уже Сократ причислил к обширной области мусических искусств философию, а со времени Платона утверждается представление об особом покровительстве Муз философии и философам: насылаемое Музами энтусиастическое исступление перетолковывается Платоном как вызываемое ими страстное стремление к мудрости и желание посвятить себя философии (Кратжл, 406 А; Федр, 259 D; Федон, 61 А). Особое значение приобретает и присущее греческой мысли противопоставление εύμουσία — αμουσια («образованность», «культурность» — «дикость», «невежество», ср. Еврипид, Медея, 1089; Аристофан, Лисистрата, 1127; Платон, Государство, 376 Е—380 С, 412 А, 522 А; Законы, 656 С—673 В) в связи с педагогической деятельностью Платона в Академии, где находился жертвенник и священный участок Муз (Д. Л. III 20, IV 3), так же как и в Ликее. Примечательно, что Плутарх приурочивает действие IX книги к обстоятельствам воспитательских обязанностей Аммония, тогдашнего главы Академии (см. ниже, примеч. 5). Представление о близости Муз к философии остается постоянным в платонизме вплоть до его завершителя в пределах античности, Прокла (V в. н. э.), посвятившего Музам один из своих гимнов.
В IX книге посвященный Музам XIV вопрос занимает центральное положение по значительности и объему, насколько можно судить при утраченных VI-XI вопросах. Композиция этого вопроса фактически воспроизводит композицию книги:
743 С—F — область поэзии, красноречия, этимологии
744 А —С — область математики
744 С—D — область музыки
744 D—746 А — область философии (максимальный объем)
746 В—С — область поэзии
746 С—F — область философии
747 А — область орхестики (финальная фраза вопроса)
вопр. I—II — область поэзии, красноречия, грамматики
вопр. III — область математики
вопр. VII—IX — область музыки
вопр. V, XI—XII — область философии
вопр. XIII — область поэзии
вопр. XIV —область философии
вопр. XV — область орхестики (финальный вопрос книги)
[4] Об уместном и неуместном цитировании стихов. — Постановка вопроса связана с восходящей еще к Феофрасту риторической категорией уместности (πρέπον), в специальном смысле трактуемой в сочинениях по риторике как соответствие стиля предмету изложения, но имеющей предварительным условием соответствие предмета речи обстоятельствам произнесения и лицам оратора и слушателей (ср. Дионисий Галикарнасский, О соединении слов, 135 сл., Цицерон, Оратор, 70, 74). С этой последней стороны и рассматривается в данном случае Плутархом уместность (ευ̉καιρία); возможно, термин (πρέπον) не использован именно потому, что речь не идет об «уместности» в сугубо техническом смысле выбора и сочетания слов и т.  п.
[5] …исправляя должность претора в Афинах… — Согласно эпиграфическим данным (CIG II2 2017 sq.), именно в обязанности стратега («претора») входило наблюдение за военным, физическим и культурным воспитанием эфебов. Ср. выше, Заст. бес. 720 С — Аммоний трижды исполнял эту магистратуру.
[6] …в Диогеновом гимнасии… — Диоген, военачальник македонского царя Деметрия II, после его смерти (229 г. до н.  э.) сдал афинянам за 150 талантов македонские укрепления в Аттике (Плутарх, Арат, 34). Диоген почитался в Афинах как «Благодетель» («Евергет»); среди других установлений в его честь была и постройка гимнасия, получившего название Диогенова.
[7] …если Ахилл… — Ил. XXIII 810 (речь идет об играх на погребении Патрокла).
[8] …начало «Работ и дней»… — Гесиод, Труды и дни, 11, начало собственно поэмы после краткого вступления (ст. 1 —10). У Гесиода говорится о двух богинях Эридах: одна возбуждает соревнование, другая — зависть и ненависть.
[9] …на свадьбе царя Птолемея… — Птолемей II Филадельф, царь Египта, женился, подражая бракам фараонов, на своей родной сестре Арсиное (около 278 г. до н.  э.). Греческая мораль не возражала против браков со сводными сестрами, но женитьба на родной сестре была исключительным событием. Потому и потребовалось обоснование примером божественной четы (Зевс на Олимпе воззвал… — Ил. XVIII 356). Феокрит, посвятив энкомий Птолемею Фпладельфу, цитирует ту же гомеровскую формулу — «…возлюбив супруга и брата» — κασίγνητόν τε πόσιν τε (Феокрит, XVII 130—134, говорится об Арсиное) — и также сравнивает этот брак со «священным браком» (ι̉ερος γάμος) Зевса и Геры.
[10] …на обеде у царя Деметрия… — Деметрий II, царь Македонии (239— 229 гг. до н.  э.), отец предпоследнего македонского царя Филиппа V (221 — 179 гг.), дважды воевавшего с Римом.
[11] TGF, adesp. 399.
[12] …а Анаксарх, когда Александр за обедом… — Диоген Лаэртский, передавая тот же анекдот (Д. Л. IX 60), придает ему противоположный смысл — не поощрения, а порицания притязаний Александра на божественность.
[13] Еврипид, Орест, 271 (Орест хочет луком отогнать терзающих его Эринний).
[14] …при взятии города Муммием. — Взятие Коринфа римским военачальником Муммием в 146 г. до н.  э. было завершением фактического присоединения Греции к Македонской провинции. Все население города было продано в рабство, и, вероятно, Муммий собирался назначить за образованных рабов более высокую цену.
[15] Од. V 306 (у Гомера Одиссей, которому грозит бесславная гибель во время бури на море, вспоминает погибших с честью под Троей).
[16] Теперь, Атрея внук… — В реплике Талфибия у Софокла (Электра, 2) нет никакого обсценного смысла; но и Афиней цитирует тот же стих в рассказе о гетере Мании (Ath. XIII 579 a) in sensu obsceno.
[17] …когда Помпей Великий вернулся из трудного похода… — Речь идет о возвращении Помпея из восточной кампании в конце 62 г. до н.  э.
[18] Ил. III 428 (слова Елены, обращенные к Парису).
[19] Ведь читал же ты у Гесиода… — Труды и дни, 763. У Гесиода, впрочем, говорится о том, что молва, однажды возникнув, не исчезает бесследно; у сенатора же получилось, что всякая молва имеет причину в реальности («нет дыма без огня»).
[20] Од. X 72 (этими словами Эол изгоняет Одиссея, вторично приставшего к острову ветров).
[21] …он вовремя пресек начинавшийся беспорядок. — В издании Loeb Classical Library эта фраза отнесена ко II вопросу.
[22] …гласные…первенствуют над согласными и полугласными… — См. ниже, примеч. 30.
[23] …то есть способные иметь как ту, так и другую длительность. — Замечание Плутарха основано на том, что греки не различали понятия «звук» и «буква, обозначающая звук»; «долгими» оказываются η и ω, «краткими» — e и о, обозначающие соответственно [э] и [о] долгое и краткое. Буквы α, ι и υ употреблялись для обозначения как долгих, так и кратких звуков [а], [и] и [ü].
[24] …по трем разрядам — как в пентатлоне… — В пентатлон (пятиборье) входили состязания в беге, прыжках в длину, метании диска, метании копья и борьбе. Победитель должен был первенствовать по крайней мере в трех видах программы.
[25] …своего земляка Кадма… — Мифический основатель Фив, главного города Беотии, и создатель греческого алфавита был, по преданию, финикийцем. Представление о финикийском происхождении греческого алфавита разделяется современной наукой; ряд исследователей считает, однако, что греки заимствовали финикийский алфавит не прямо, а через посредство малоазийскпх народов. При этом западногреческие алфавиты, в том числе беотийский, почти полностью совпадают с фригийским, засвидетельствованным древнейшими надписями конца VIII—начала VII в. до н.  э. (Ср.: Фридрих И. История письма. М.: Наука, 1979. С. 127 сл.).
[26] …это слово на языке финикийцев означает быка… — Замечание Плутарха справедливо: в семитском алфавите алеф, в сравнении с греческой альфой (А), как бы «лежит на боку», имитируя рогатую бычью голову, и название этой буквы значит «бык». Впрочем, семитский алеф не является гласным, но представляет собой род согласного — гортанную смычку, аналогичную так называемому «твердому приступу» в немецком языке.
[27] …не второе или третье, по Гесиоду… — Труды и дни, 405.
[28] …деду бога Диониса. — Дионис был сыном Семелы, дочери Кадма.
[29] Отсюда же и слово αίειν… — Плутарх следует принципам античной этимологии, пренебрегавшей анализом морфологических элементов слова, но настойчиво искавшей в звучании слов выражение их истинного значения. В действительности из приводимых Плутархом лишь глагол άλαλάζειν является звукоподражательным, воспроизводящим междометие άλαλα — преимущественно военный, боевой клич.
[30] …гласных, согласных и полугласных… — Под полугласными понимались сонорные (λ, μ, ν, ρ) и сибилянты (ζ θ σ), а также буквы, обозначающие звукосочетания с сибилянтом — ψ и ξ. Ср. выше примеч. 22 и 23.
[31] …ибо девять, конечно, удел Муз, а семерка — Мусагета. — Семерка посвящена Аполлону прежде всего как седьмой день месяца, считавшийся в Греции днем рождения этого бога (Гесиод, Труды и дни, 770). Истоки этого представления — в связи древней функции Аполлона — бога смены сезонов — с лунным календарем (каждая фаза Луны длится 7 дней). Не случайно день рождения бога празднуется в каждом месяце. О том же говорит и факт ежемесячных спартанских праздников — новолуния и рождения Аполлона (7-е число), когда совершалось жертвоприношение Аполлону (Геродот, VI 57; ср. Sch. Аг. Р1. 1127). В Афинах почитался Аполлон Седьмичник — Έβδόμειος (CIG II 1653), Έβδομαγέτα; (Аристофан, Женщины на празднике Фесмофорий, 783) и Έβδομαγενής (Sch. Аг. Pi. 1126). Прокл, указав, что седьмой день посвящен Аполлону как день его рождения, связывает с этим и семиструпность кифары Аполлона (Prodi Ad Hesiodi Opera et Dies, 770, со ссылкой па сочинение Филохора «О днях»). Для платоника Плутарха небезразлично и то. что 7-го Фаргелиона в Академии ежегодно отмечался день рождения Платона (ср. Д. Л. III 2 и выше, примеч. 6 к книге VIII). О Музах см. ниже, примеч. 106.
[32] …вдвое превосходят среднее, и это закономерно… — Это действительно закономерность арифметической прогрессии («пропорции» в античной терминологии) — средний член равен полусумме двух крайних.
[33] …Гермес первым… изобрел в Египте письмена… — Вероятно, λέγεται в этой фразе указывает на литературный источник мифа (Платон, Федр, 274 D). С Гермесом благодаря аналогичности функций отождествлялся египетский бог Тот. Ср. также: Цицерон, О природе богов, III 56.
[34] …на первое место… ставят изображение ибиса, птицы, посвященной Гермесу… — Изображение ибиса, священной птицы Тота, используется в иероглифическом письме для обозначения имени этого бога. (О почитании ибиса см. также: Геродот, II 65). У нас нет, однако, никаких данных о существовании какого-либо канонического «алфавитного» порядка иероглифов.
[35] …первенство… образу немого существа. — Знак ибиса является детерминативом, т.  е. идеограммой, не имеющей фонетического значения. По мнению Ф. Сэндбаха, издателя IX книги в Loeb Classical Library, речь идет об изображении сокола, обозначающем смычно-гортанный глухой согласный («гортанный взрыв»), что соответствует «немому и безгласному» Плутарха.
[36] …Гермесу ближе всех чисел четверка… — У Никомаха Геразского, посвятившего мифологическому истолкованию отдельных чисел специальный трактат («Арифметическое богословие»), находим определение четверки («тетрады») как Гермеса, сына Майи (Μαιαδεύς ὴ Μαιάδης), так как Майей именуется двойка как символ неопределенной материи: «Ведь он (Гермес. — И. К.) сын Майн, т.  е. четверка [происходит] от двойки…» (Phot. Bibl. Cod. 187). Вероятно, большую роль в представлении о связи между четверкой и Гермесом играет то, что «звезда Гермеса» — планета Меркурий — считалась четвертой среди планет.
[37] …многие относят и рождение этого бога… — Гомеровский гимн к Гермесу, 19, ср. Аристофан, Богатство, 1126 и схолии к этому стиху. Слово τετράς, значившее первоначально «четвертый день месяца (посвященный Гермесу)», у поздних (церковных) писателей стало значить «четвертый день недели, посвященный Гермесу, — среда».
[38] Как те первые буквы, которые по имени Кадма названы финикийскими… — См. выше, примеч. 25.
[39] …были… введены четыре Паламедом, а затем еще столько же Симонидом. — Плиний (Plin. nat. VU 192) приводит те же цифры и называет буквы, изобретенные Паламедом (Ζ, Ψ, Φ, X) и Симонидом (У, Ξ, Ω, Θ). Эти легенды отражают тот реальный факт, что заимствование финикийского алфавита и формирование греческого не было одномоментным актом; трудность заключалась как раз в том, что в финикийском алфавите отсутствовали знаки для греческих глухих придыхательных согласных th, ph, kh и сочетаний ps и ks. Различные группы греческих алфавитов по-разному решали проблему дополнительных букв, причем нет единого мнения об их происхождении, — являются ли эти новые буквы модификациями уже существующих греческих или они заимствованы из негреческих систем письма. Лишь к IV в. до н.  э. в Афинах сложился классический общегреческий алфавит в том виде, как он был известен Плутарху и как он известен нам сейчас.
[40] …число три, как имеющее начало, середину и конец… — С пифагорейской точки зрения, три является первым собственно числом, так как единица есть лишь символ абсолютного единства, а двоица — абсолютной неоформленности; оформленная при помощи единицы, она становится принципом оформленности вообще, т.  е. числом.
[41] …число шесть, как равное сумме своих делителей… — То же определение и те же примеры совершенных чисел дает математик и философ II в. н. э. Феон Смирнский (Theo Sm. 32).
[42] …первый стих «Илиады» равносложен первому стиху «Одиссеи»… — В первых стихах обеих поэм 17, в последних — 16 слогов.
[43] Которую руку Афродиты поранил Диомед. — Комментарий Плутарха стоит в стороне от аллегорических и более поздних, символических (неоплатонических) истолкований (показательно, что раннее сочинение Порфирия — «Гомеровские вопросы» — также написано в филологическом, а не в философском ключе). В схолиях же к «Илиаде» (Sch. II.) содержится такое, например, понимание данного места: Диомед, вспомоществуемый Афиной, т.  е. «Разумением» (Φρόνηαις), поражает Афродиту, т.  е. «неразумие варваров» —… α̉φροσύνην… βαρβάρων άλογίαν. Возможно, Вергилий (Энеида, XI, 277) учитывал существование данной проблемы, указав точно: Veneris… violavi… dextram («десницу»),
[44] …ведь и Демосфен… —Демосфен, XVIII 67.
[45] Ил. V 335—336.
[46] …ему не было бы надобности перескакивать… — Глагол μεθάλλομαι, употребленный Гомером, в действительности не имеет, как прозаический μεταπηδάω, значения «перескакивать», а значит «бросаться на кого-либо».
[47] …Афина, подшучивая над ней… — Ил. V 420—425. У Гомера не говорится об ироническом тоне Афины, но в ответ на эти ее слова улыбается Зевс (ст. 426).
[48] …обольстительнейшая богиня… — Точнее, «искуснейшая» — ε̉πιδεξιωτάτη: слово от того же корня, что и «правая рука» — δεξιά,
[49] Читаем μει̃ον (Гартман).
[50] …только душа Теламонова сына… и далее Но подойди же, Аякс… — Од. XI 543 и 561—562: Аякс, оскорбленный тем, что доспехи Ахилла достались не ему, а Одиссею, не пожелал говорить с Одиссеем даже в царстве Апда.
[51] Государство, 620 В.
[52] Менандр, Одержимая, φρ. 1. Фрагмент содержит комическое изложение учения о метемпсихозе.
[53] …Аякс занимает второе место после великого сына Пелеева… — Так оценивает Аякса Одиссей (Од. XI 551).
[54] …декада — самое совершенное среди чисел… — Десятка была священным числом у пифагорейцев, но уже второй схоларх Древней Академии, Спевсипп, написал, используя сочинение Филолая, книгу «О пифагорейских числах», половина которой посвящена декаде / десятке (Vorsokr. А 13). Из современников Плутарха «теологический» аспект учения о декаде разрабатывал Нпкомах Геразский (Phot. Bibl. Cod. 187; Introductio in Arithmeticam / Ed. R. Hoche. Lipsiae, 1866), а «математический» — Феон Смирнский (Theo Sm. 37—49). Десятка, будучи суммой первых четырех чисел (1+2+3+4=10), рассматривалась как символ полноты космоса, так как единица есть выражение точки, двойка — линии и одномерного образа, тройка — плоскости и двухмерного образа (плоских фигур), четверка — пирамиды, т.  е. трехмерного образа (пространственных фигур). Кроме того, отношения данных четырех чисел задают все известные консонантные интервалы — октаву (1: 2), квинту (2: 3)  и кварту (3: 4), т.  е. декада воплощает не только геометрически-пространственную, но  и музыкально-гармоническую полноту космоса. Среди свойств десятки отмечалось и то, что в нее входит равное количество простых и составных чисел, а также столько же четных, сколько и нечетных, и т.  д.
[55] …Платон вообще часто играет словами… — Замечание тонкого и внимательного читателя Платона. Ср.: Аверинцев С.  С.  Классическая греческая философия как явление историко-литературного ряда // Новое в современной классической филологии. М.: Наука, 1979. С. 41-80.
[56] …к рассуждению о душе присоединяет некий миф… — Противопоставление «рассуждения» (λόγος) и «мифа» (μυ̃θος) как философских методов изложения (и постижения) определенных истин — одно из постоянных и существенных у Платона. Ср., напр., Тимей, 29 В—D, Федр, 246 А.
[57] …называет его крылатой колесницей… — Федр, 246 В—С, но у Платона речь идет об идее души, а не о небе. Возможно, сближение Плутархом души  и неба основано на том, что Платон обосновывает бессмертие той и другого через их вечное и не имеющее внешнего источника движение (Федр, 245 С—246 А).
[58] …памфилийцу родом… — Памфилия — область в Малой Азии, но это название может переводиться как «из любой филы», «откуда угодно», «отовсюду», подчеркивая универсальное значение мифа об Эре.
[59] …сын Гармония… — Платон (Государство, 614 В) называет его сыном Армения (’Αρμένιος), но о варианте Αρμόνιο; упоминает уже Прокл.
[60] Имеется в виду созвучие ’Ηρ и α̉ήρ.
[61] Ведь Платон всегда касается трех причин… — Слово «причина» (αι̉τία) употреблено здесь в нетрадиционном значении: современная Плутарху доксография, смешав перипатетическое учение о причине с понятием «начала» (α̉ρχή), выработала устойчивое представление о «трех причинах» у Платона — боге, материи и идее (ср., напр., [Plu.] Placit. 878 В, 882 Ε; ср. также «о двух началах» — боге и материи — Д. Л. III 69 и 72). Причисляя здесь к причинам «случай» (τυ̉χη), Плутарх следует Аристотелю (Физика, II 4, 195 b 30), но Аристотель не включает в «причины» судьбу. См. также примеч. 60.
[62] …назначенное судьбой со случайным, а с тем или другим… — то, что зависит от нашего усмотрения. — Здесь затрагивается одна из кардинальных тем Среднего платонизма — противопоставленное стоической доктрине детерминизма учение о судьбе и свободе воли. (Эта тема глубоко разработана в трактате Περί ει̉μαρμένης, входящем в корпус сочинений Плутарха. Ср. Apiileius De Platone, I 12; Альбин, Учебник платоновской философии, XXVI, I; Мах. Туг. XLI 2d, У passim etc). Согласно этому учению, судьба (ει̉μαρμένη), играющая роль мирового закона, объемлется Промыслом и определяет лишь необходимые последствия поступков, совершенных по сознательному выбору. Таким образом, сохраняется, в противовес стоическому фатализму, свобода воли как основание морали. Воля человека (τὸ ε̉φ’ ήμΐν) и случай (τύχη), а также «самопроизвольное» (τὸ αυ̉τόματον), действуют в сфере судьбы, но вполне независимо.
[63] …ибо добродетель… не предопределены… — цитата из «Государства» Платона (617 Е).
[64] «Вызывание умерших» (Νέκυια) — принятое еще в древности название XI песни «Одиссеи».
[65] Од. X 494—495.
[66] В чем скрытый смысл мифа о поражении Посидона… — В этих мифах отражена история утверждения культа Посидона в различных областях Эллады, а его образа — в греческом пантеоне.
[67] …да еще и злоименного, как говорит о нем Софокл… — Аянт, 914. В имени Аякса усматривали созвучие с восклицанием скорби — alai.
[68] …потерпев столько поражений в споре… — Согласно Павсанию, Дельфы были древним владением Посидона, которое он обменял с Аполлоном на Калаврию (II 33, 2); спор Посидона с Герой за власть над Аргосом судили божества местных рек — Инах, Кефис и Астерион; Посидон, проиграв спор, в наказание лишил эти реки воды (1115,5). О споре с Афиной си. Геродот, VIII55. Наш единственный источник о споре с Дионисом за Наксос — данное место Плутарха. О тяжбе с Зевсом за Эгину см.: Fch. Pi. Isthmia 8, 91 (в этой оде Пиндар, рассказывая родословную потомков Эгины, дочери речного бога Асопа, вспоминает, что Зевс и Посидон спорили о ложе Фетиды, ср.: V Немейская ода, 35;.
[69] …разделяете Афиной общий храм… — Эрехфейон на Акрополе. «Эрехфей» — культовый эпитет Посидона в Афинах (CIG, I 387; III 805). Афинский герой-автохтон Эрехфей имеет очень тесные и сложные мифологические и культовые связи с Посидоном и, возможно, является одним из его заместителей (в функции бога земных недр). Объединение культов Афины и Посидона было вызвано, вероятно, перенесением в Афины местных культов Посидона при присоединении к Афинам аттического побережья (IX—VIII вв. до н.  э.) или Элевсина (VII в. до п. э.).
[70] …алтарь Забвения. — Это единственное упоминание о Лете как о богине, имеющей культ.
[71] …мы изымаем не ради луны… — Включения и исключения дней требовало согласование лунных месяцев с солнечным годом. Ср.: Plu. De fret. am. 18 (489 В) — Плутарх, вообще порицая неблагочестив мифа о ссоре богов, видит в изъятии из счета 2-го дня Боэдромиона (сентябрь—октябрь) «исправление» этого неблагочестия.
[72] Вопросы VII—IX. Проблемы музыкальной гармонии впервые были разработаны пифагорейцами, которые установили зависимость качественных отличий звуков от количественных различий в длинах струн или флейт и определили все консонантные интервалы (ср. выше, примеч. 53). Подробно данные вопросы разбирает Феон Смирнский — вся II книга его «Математического введения к чтению Платона» посвящена теории музыки, III книга — астрономии.
[73] …три разряда мелодий… — Как следует из XIV вопроса (744 С), речь идет о диатоническом, хроматическом и энгармоническом звукорядах. Понимание этих терминов различно в применении к древнегреческой музыке и музыке Нового времени: греческий энгармонический звукоряд включает звуки меньше полутона, хроматический — лады с увеличенной секундой; понятие диатонического звукоряда аналогично современному.
[74] …носителем мелодии оказывает более низкий. — Этот вопрос разбирается в псевдо-Аристотелевых «Проблемах» [Arist.] Pr. XIX 12.
[75] Почему лунные затмения происходят чаще солнечных… — Дело в том, что солнечные затмения видимы лишь с определенных участков земной поверхности. Об этом же вопросе см. у Плутарха: О лице, видимом в диске луны, 932 В, 933 e (ФО, т. VI, 1894); Наставление супругам (11) 139 С.
[76] О том, что мы не остаемся одними и теми же… — То же см.: Плутарх, Об «Е» в Дельфах, 392 В—Ε (ВДИ, 1978, № 1).
[77] Полагать ли число звезд четным или нечетным… — Шаблонный стоический пример абсолютной неочевидности (ср. Секст Эмпирик. Три книги Пирроновых положений, II 97).
[78] Дополняется по «Лаконским изречениям» Плутарха, 229 В: Лисандр в ответ на упреки в том, что он нарушил клятвы, принесенные им в Милете, ответил: «Мальчиков надо обманывать, играя с ними в кости, а мужей — принося им клятвы».
[79] …как изречение тиранна Поликрата… — Сам Плутарх приводит его как изречение Лисандра (Лисандр, 8; Изр. спарт. 229 В) или Дионисия (О судьбе и доблести Александра (9) 330 F), Элиан приписывает Филиппу Македонскому (Пестрые рассказы, VII 12).
[80] Обоих войск.
[81] Ил. III 69-72.
[82] Там же, 88—91. Последний стих, цитируемый Плутархом, принадлежит не Гектору, а вестнику Идею (III 255).
[83] Плутарх выпускает один стих при цитировании (Ил. III 281—282, 284), а потом повторяет ст. 72.
[84] …Менелай победил… но не убил… противника… — Париса спасла Афродита, порвавшая ременный шлем (ст. 374 сл.).
[85] Ил. XVIII 508 (фраза из описания сцены тяжбы на щите Ахилла).
[86] …обратившись в бегство при наступлении Ахилла. — Ил. XXII 136 сл.
[87] Пл. III 137—138.
[88] …Зевс… отдает победное первенство… — Процитированный стих принадлежит Агамемнону (Ил. VIII 457); сходное выражение в речи Зевса — IV 13.
[89] …смешно было бы признать Менелая победителем Подеса… — Менелай издалека поразил Подеса копьем (Ил. XVII 575).
[90] …условие, провозглашенное Агамемноном… — Вероятно, имеется в виду значение глаголов καταπεφνει̃ν и κτείνειν (Ил. III 281 и 284) — «убивать», а не просто «поражать» = «ранить».
[91] Пл. III 308—309.
[92] Ил. VII 69. Чуть ниже (VII 77 сл.) Гектор, называя условия нового поединка, прямо говорит о взятии доспехов и возвращении тела побежденного, т.  е. подразумевается смертельный исход.
[93] Ил. III 449—450.
[94] Ил. III 101—102.
[95] Ил. III 365—368.
[96] Теогония, 53—71.
[97] …Каллиопу, как общающуюся только с царями… — Гесиод, Теогония, 80.
[98] …ибо κλέα означает «хвалы»… — Снова образец античной этимологии, ср. выше, примеч. 29. На самом деле Полигимния (Иолимния) получила свое имя от гимнического жанра.
[99] …например на Хиосе, всех Муз называют Мнеями. — Плутарх единственный, кто сообщает об этом, к тому же название «Хиос» — чтение, предложенное Виламовицем (рукописное λείωι малопонятно). Ср., однако: Пиндар, I Немейская ода, 15 —  Μοι̃σα μιμνα̃βθαι φιλεϊ. Гесихий расшифровывает Μου̃σαι как Μνα-νοοι («памятливые разумом»),
[100] …как говорит Хрисипп. — SVF II 1099.
[101] …оратор — мастер разговора и убеждения… — Разделение ораторского искусства на три рода и определение их функций и целей восходит к Аристотелю (Риторика, 1358 b).
[102] Од. X 38 (слова спутников об Одиссее).
[103] …речь которого обладает убедительностью и изяществом. — Текст испорчен, смысл восстанавливается по стоическому пассажу у Стобея (SVF, III 630): искусность «доброго мужа» в речах вызывает любовь к нему у людей и придает ему обаяние (χάριν) и убедительность (πειθώ).
[104] …«толстой рукой»… — Ил. III 376.
[105] …у друзей все общее… — Пифагорейская поговорка, любимая Платоном. Ср. у самого Плутарха: Заст. бес. 644 С, Об Эроте (21) 767 D.
[106] …в знаниях охотника, военачальника… — Музы не являются покровительницами ремесел в нашем понимании этого слова; патроны ремесел — Гефест н Афина Эргана («Работница»).
[107] …образованность и владение речью… — См. выше, примеч. 3. Характерно, что Прокл, на излете античности суммирующий ее основные духовные константы, видит в Музах олицетворение «воспитуемого» (τὸν παιδευθησόμενον), нуждающегося в умственном начале (νοητιχόν) и в способности к запоминанию (μνημονευτικόν); первое дает Зевс, второе — Мнемосина (Prodi ad Hesiodi Opera et Dies, 2).
[108] PLG, fr. 5, 17, v. III, p. 388. Этот же стих Симонида, в чуть более широком контексте, цитирует Платон (Протагор, 345 С).
[109] …знаменитое число девять… — Согласно пифагорейскому представлению о числе как о сумме неделимых единиц, его можно изобразить точками, получая ряды «треугольников», «квадратов» и т.  д. Четырехугольное число выражается формулой 1+3+5+… + (2n - 1) = n2. Девять как квадрат тройки действительно первое нечетное четырехугольное число. Треугольное число выражается формулой 1+2+3+…+n =

О 3 и 6 как совершенных числах см. выше, 738 F и примеч. 40, 41.
[110] …древние признавали трех Муз… — Как позволяют судить источники, в древности менялось представление как о числе Муз, так и об их именах и функциях. Павсаний (XI 29) сообщает о посвященных Музам источниках на Геликоне — Мелер («Усердие»), Мнемэ («Память») и Аэдэ («Песнь»). Надписи на вазах дают имена Гимно, Полимнпс, Стесихорэ (последнее имя значит «Устроительница хора»), или Χορό, Хоронпка, Каллихорэ. Цицерон (О природе богов, III 54) называет четырех старших Муз — Тельксиноэ («Очаровывающая разум»), Аэдэ, Архэ («Начало»), Мелетэ — и два раза по десять младших. Tzetz ad Hesiodi Opera et Dies, 23, приводит каноническое число 9, но другие имена — Каллихорэ, Гелике, Евнике, Тельксиноэ, Терпсихорэ, Евтерпэ, Энкеладэ, Диа, Энопэ. Наконец, в Sch. A. R. III 1, функции Муз распределяются так: Клио покровительствует истории, Талия — земледелию, Евтерпа — математике, Терпсихора — воспитанию, Полимния — игре на лире, Эрато — пляске, Мельпомена — пению, Урания — астрономия, Каллиопа — поэзии, причем такое разделение приписывается орфпкам.
[111] …верхняя, средняя и нижняя… — См. ниже, 745 В и примеч. 115.
[112] …а поэтика за музыкой. — Ср., напротив, у Горгия сближение поэзии с убеждающей силой красноречия: Похвала Елене, 9—14 (в изд.: Ораторы Греции. М,, 1985).
[113] …мы, земледельцы, считаем своей покровительницей Талию… — Ср. выше, примеч. 106. Имя Θάλεια производится от глагола θάλλω — «цвести, произрастать».
[114] …Деметра, дарящая произрастание… — ’Ανησιδώρα— культовый эпитет Деметры, ср. Павсаний I 31, 4.
[115] …как говорит Пиндар… — Pi. Fr. 153 Snell. Этот же стих Плутарх цитирует в трактате «Об Исиде и Осирисе» (35) (ВДИ, 1977, № 3—4), разъясняя, что Дионис является богом не только вина, но и всякой «влажной природы», в том числе растительной.
[116] Од. III 48, слова Писистрата, обращенные к Афине-Ментору на празднестве в честь Посидона.
[117] …весь космос разделен на три части… — Учение о трехчастном делении космоса и о Мойрах, стоящих во главе каждой части, восходит, вероятно, к Ксенократу (Гг. 5 Heinze), где Атропос соответствует умопостигаемой занебесной сфере, Лахесис — небесной сфере постигаемого «мнением», а Клото — чувственно воспринимаемой подлунной. У Плутарха находим детальную разработку этого учения в соч. «О лице, видимом в диске луны», 945 С (ФО, т. VI, 1894) и «О демоне Сократа», 591 В, причем в данном трактате Плутарх приводит имена Мойр не в последовательности Ксенократа и не в последовательности Платона (Законы, 960 С, ср.: Государство, 617 С —исходный пункт всех дальнейших спекуляций). Согласно Плутарху, Мойры ведают «узлами» связи (1) принципа жизни с принципом движения, которые связует Монада, в области незримого (Атропос); (2) принципа движения с принципом рождения, которые связует Ум, причем «узлом» является солнце (Клото); (3) принципа рождения с принципом гибели, которые связует Природа, «узел» — луна (Лахесис). Поэтому Атропос дает начало рождению и соотвэтетвует уму, Клото ведает соединением и смешением н соответствует душе, а Лахесис ведаег всей подлунной и земной областью, подвластной случаю (τύχη). Ср.: О лице, видимом в диске луны, 943 А и Chalcidii in Platonis Timaeum, 144. О роли данного учения в формировании неоплатонической доктрины трех ипостасей см.: Н. Dorrie // Hermes, 1954. Bd LXXXII. P. 331—342.
[118] …в гармоническом соотношении… — Плутарх воспринимает одну из кардинальных мыслей Платона — о соответствии музыкально-гармонического строя космоса музыкально-гармоническому строю человеческой души и государства (Государство. 430 Е, 432 А, 616 А—617 С; Тимей 47 D и др.), в силу чего Музы, воплощающие гармонию, являются богинями высокого космологического статуса и особо почитаются философами (ср. всю заключительную речь Аммония в этом вопросе, а также: Платон, Законы, 653 D—654 А). В «Государстве» (443 Е) эта мысль изложена с помощью отмеченной Плутархом «игры словами» (примеч. 54): справедливый человек «прилаживает друг к другу» / «гармонизирует» (ξυναρμόσαντα)  три сущности своей души (τρία ’όντα), словно три тона гармонии (αρμονίας), высокий, низкий и средний (см. примеч. 115) и, связав их вместе и сделав «единым из множественного» (значимые слова для Платона!), становится рассудительным или воздержным (закрома) и «слаженным» / «гармоничным» (η̉ρμοσμένον).
[119] …первой υ̉πάτη… — Струны названы «верхней», «средней» и «нижней» по своему расположению на деке, но звук верхней был самый низкий, а нижней — самый высокий.
[120] Государство, 617 В—С.
[121] …чем Эмпедоклова Харита… — Vorsokr. 31 В 116.
[122] …Ананка… не является… враждебной убеждению… — Вероятно, намек на известный пассаж из «Тимея» (48 А), где ум-демиург именно «убедил» Ананку-Необходимость «обратить к наилучшему большую часть возникающего» при рождении космоса. Примечательно, что непосредственно перед этим речь идет у Платона о гармонии и Музах (ср. выше, примеч. 114). См. также интерпретацию этого места Плутархом в Plu. De an. Pr. 1014 D, 1026 В, где Необходимость отнесена к области души, а не физического космоса.
[123] …перед гомеровскими Сиренами… — Од. XII 39—54, 166—200.
[124] …песенная сила… — В подлиннике τη̃ς μουσικη̃ς… δύναμις: ниже (745 F) Плутарх объясняет отождествление Муз и Сирен у Платона.
[125] … назвал Μуз Сиренами как «вещающих»… о царстве Аида… —Государство, 617 С. Ср.: Кратил, 403 С—D, где, возможно, Платон обыгрывает созвучие Σειρήν — σειρά — «цепь», «привязывающая их к Аиду». Феон Смирнский, давая обширный астрономический комментарий к мифу об Эре у Платона, интерпретирует Сирен как движущиеся в небе планеты и возводит их имя к глаголу σειριάζειν («блистать») и к обычному поэтическому названию звезд — «светила» — σείριοι. Он же указывает, что пифагорейцы понимают под Сиренами не сами планеты, но издаваемые ими при движении гармоничные звуки (Theo Sm. ΠΙ 16).
[126] …у Софокла… — TGF, Fr. 777 (фрагмент неизвестной нам даже по названию трагедии Софокла).
[127] Сирени, дщери Форка… — Данный стих — единственный источник для такой генеалогии.
[128] Восемь Муз… — Излагается устройство космоса по «Государству» Платона (617 С сл.).
[129] …внушает смертным столько… гармонии… — Ср. Платон, Тимей. 47 D, и выше, примеч. 114. То же у Плутарха, см. Plu. De an. Pr. 1029 D, О суеверии (5) 167 В.
[130] Пиндар, I Пифийская ода, 13. Эти же стихи процитированы также в трактатах «О суеверии» (5) 167 С; Plu. Non posse, 1095 Ε.
[131] …стихом Ксенофана… — Vorsokr. I Xen. В 35.
[132] …прослеживая имена богов, раскрыть их силу… — Платон, Крутил, 396 А (сл.), но ср.: Кратил, 401 А, где имена богов рассматриваются лишь как отражение человеческих представлений о богах.
[133] Платон усматривает в каждом нашем действии два начала… — Усвоение платоническим учением отдельных положений Стон — характерная черта Среднего платонизма. Здесь учение Платона о трехчастной душе скорректировано в духе стоической концепции двух начал — активного и пассивного (ср. Д. Л. VII 134).
[134] …разумное начало содержит в себе… царственную разновидность… — Ср. о соответствии начал души и государства: Платон, Государство, 441 С, 445 С—D, 580 D сл., о царственном начале — 587 В сл.
[135] …согласно Гесиоду… — Теогония, 80; ср. выше, 743 D и примеч. 93. Цитируется также в «Наставлениях о государственных делах» (5) 801 Е.
[136] …стремлению «… почестям покровительствует… Клио… — Ср. выше, примеч. 94, 95, 106, 109. Объяснение функций Муз из этимологии их имен характерно для античности, а сама эта этимология вполне традиционна (Ου̉ρανία — ου̉ρανός, Ευ̉τέρπη — τέρπειν и т.  д.), но истолкование могло быть сколь угодно произвольным. Так, Диодор (D. S. IV 7), подчеркивая педагогические функции Муз, объясняет имя Талии «долголетним цветением» славы воспетым поэтами, Эрато — тем, что воспитанные ею становятся «любезными» людям, и т.  п.
[137] …что общего между поэзией и орхестикой. — Ср. вопросы V, VII  и VIII книги VII.
[138] …мальчикам — победителям в плясовом состязании. — Обучение пляскам было составной частью гимнастического воспитания в палестpax.
[139] …плясал пирриху… — Пирриха — военный танец, исполнявшийся с оружием.
[140] …насытиться алчные телом… — Ил. XI 574 сл. (о копье Ахилла).
[141] Равное битва… — Ил. XI 72.
[142] …например Еврипид… — TGF, Fr. 985. Стих примечателен тем, что начинается с 12 кратких слогов, создающих ощущение полета. Горгоубийца — Персей.
[143] Пиндар, I Олимпийская ода, 20. В издании Хуберта цитата выправлена по тексту Пиндара, рукописное παρεχόμενον дает большее число кратких слогов.
[144] Ил. XXIII 503—504. Неточная цитата: у Плутарха — «медью нарядная», у Гомера — «златом».
[145] Гесиод, Теогония, 16. У Гесиода названа Геба, а не Гера.
[146] Hes. Fr. 27 Rzach. Речь идет о мифических родоначальниках греческих племен.
[147] TGF, adesp., 400. Имеются в виду близнецы Алкмены: отцом Геракла был Зевс, Ификла — Амфитрион.
[148] Двустишие неизвестного автора. Олимпиада — мол осская царевна, жена Филиппа Македонского и мать Александра.
[149] …известное изречение Симонида… — Как изречение Симонида цитируется в Plu. De gloria Atheniensium, 346 F: «Живопись — молчащая поэзия»; в Plu. De aud. poet., 18 А, цитируется в развернутом виде, но как ходячее выражение, без указания автора: «Живопись — молчащая поэзия, а поэзия — звучащая живопись», ср. также: Plu. Quoni. adui. 58 В. В данном месте IX книги текст испорчен.
[150] Читаем ου̉θέν ε’ίτοιμ’ ’άν (Поленц).
[151] …в жанре гипорхемы… — Гипорхема — танец, сопровождаемый пением. В идеале петь и танцевать должен один актер, но во времена Плутарха мимическому актеру аккомпанировал певец или хор, что наш автор считает упадком искусства.
[152] …поэт… прославившийся своими еипорхемами… — Пиндар (цитируется fr. 107 A Snell, см. также примеч. 149). Пеласгийский Аргос — часть Фессалии, знаменитой своими конями, как Лакония — собаками (Амиклы — городок близ Спарты). Дотий — местность в Фессалийской Пеласгпотпде.
[153] …же это как бы громко призывает… — Текст окончания IX книги плохо сохранился.
[154] Я умею смесить… — Pi. Fr. 107 В. Snell. См.: Пиндар, Вакхилид. Оды. Фрагменты. М., 1980. С. 208.
[155] …Ивик, сказав… — Anth. Lyr., fr. 22. V, II, p. 58. Цитируется также Платоном (Федр, 242 С).
[156] …простонародной поэзией… небесной… В подлиннике πάνδημος… ου̉ράνιας — намек на знаменитую оппозицию «Пира» Платона (180 Е).
[157] …в дни, посвященные Музам. — Финальная фраза IX книги перекликается с первой фразой вступления к ней.