КНИГА XXIV
Гл. 1. (1) Пока это происходило в Сицилии, в Греции шла война между царями Птолемеем Керавном, Антиохом и Антигоном; (2) почти все греческие государства под предводительством спартанцев сочли эти обстоятельства благоприятными для попытки вновь вернуть себе свободу: они обмениваются посольствами, заключают при их посредстве союзные договоры и неожиданно открывают военные действия. (3) Чтобы не казалось, что они начали войну с Антигоном, которому были подвластны, они напали на союзников Антигона – этолян. (4) Поводом к нападению они выставили то обстоятельство, что этоляне силой захватили земли, расположенные вокруг Кирры, которые с общего согласия всей Греции были посвящены Аполлону. (5) Полководцем для ведения этой войны избрали Арея, который, объединив все войска, стал грабить города и опустошать посевы, находившиеся в этой области; что нельзя было унести, он сжигал. (6) Когда заметили это с гор этолийские пастухи, они собрались числом около пятисот человек и стали преследовать рассеявшихся врагов, которые не знали, как велик был отряд [этолян], потому что разглядеть его мешали горы и дым пожаров. Этоляне убили почти девять тысяч и обратили грабителей в бегство. (7) Когда затем спартанцы снова затеяли войну, многие государства отказали им в помощи, считая, что они стремятся к установлению своего господства, а не к освобождению Греции. (8) Между тем война между царями закончилась. Птолемей, изгнав Антигона, захватил власть над всей Македонией и заключил мир с Антиохом, а с Пирром породнился, выдав за него замуж свою дочь.
Гл. 2. (1) Избавившись от внешней опасности, Птолемей замыслил своим нечестивым и коварным умом преступления против своих родичей и начал строить козни против своей сестры Арсинои с целью лишить жизни ее сыновей, а у нее самой отнять город Кассандрею. (2) Он сначала действовал хитростью: притворившись влюбленным, стал просить сестру выйти за него замуж. Иным путем, кроме как разыгрывая из себя друга своей сестры, он не мог подобраться к ее сыновьям, царством которых завладел. (3) Но сестра знала, что воля Птолемея всегда направлена ко злу. (4) Поэтому Птолемей, ввиду ее недоверчивости, стал ее уверять, будто хочет управлять государством совместно с ее сыновьями и будто он не потому сражался с ними, что хотел отнять у них царство, но потому, что хотел вернуть им царство как дар из своих рук. (5) Пусть, [говорил он], она пошлет к нему свидетеля клятвы, которую он готов дать; в присутствии его он поклянется перед лицом отечественных богов и свяжет себя, какими только она захочет, клятвами. (6) Арсиноя колебалась, [не зная], как ей поступить: послать – значило быть обманутой клятвопреступником; если не послать, то надо опасаться ярости ее жестокого брата. (7) Поэтому, больше опасаясь за своих детей, чем за себя, считая, что своим браком она обеспечит безопасность своим детям, Арсиноя послала к Птолемею одного из своих друзей – Диона. (8) Птолемей привел его в святилище Юпитера, древнейшую македонскую святыню, и, возложив руки на жертвенник, коснувшись самых изображений и [священных] седалищ богов, поклялся неслыханными и самыми страшными клятвами в том, (9) что совершенно искренне просит сестриной руки и наименует ее царицей, и никогда не оскорбит ее, взяв другую жену, и не будет иметь других детей, кроме ее сыновей. (10) После этого Арсиноя исполнилась надежд и, перестав бояться, сама переговорила с братом. Выражение его лица и его глаза, полные ласки, обещавшие верность не менее чем его клятвы, привели к тому, что она согласилась на брак с братом, несмотря на протесты сына своего Птолемея, [убеждавшего мать], что ее обманывают.
Гл. 3. (1) Свадьба была отпразднована с большой пышностью на радость всем. (2) Птолемей собрал также и войско и возложил венец на голову своей сестры, наименовав ее царицей. (3) Это наименование привело Арсиною в восторг, так как она снова получила то, чего лишилась после смерти своего первого мужа Лисимаха. Она даже пригласила своего мужа в своей город Кассандрею, из-за желания обладать которым Птолемей подстроил весь этот обман. (4) Прибыв в Кассандрею раньше своего мужа, она объявила праздничным днем день его приезда, приказала украсить дома, храмы и все улицы, всюду разместила жертвенники и жертвы. (5) Сыновьям же своим, замечательным красотой, шестнадцатилетнему Лисимаху и Филиппу, который был на три года моложе, приказала, надев венцы, выйти навстречу Птолемею. (6) Чтобы скрыть коварный замысел, Птолемей обнял их с горячностью, превосходящей искреннее и истинное чувство, и долго осыпал их поцелуями. (7) Когда же шествие подошло к воротам, Птолемей приказал занять крепость, а мальчиков убить. Когда они подбежали к матери, их умертвили на ее лоне, в то время как она покрывала их поцелуями (8) и кричала, чем она заслужила такую чудовищную кару, своим браком или [своими поступками] после свадьбы. Она неоднократно подставляла свое тело под удары убийц и, обняв своих сыновей, своим телом защищала их и старалась принять на себя раны, которые предназначались ее детям. (9) Наконец, ей даже не дали похоронить сыновей, а выволокли вон из города в разодранной одежде, с распущенными волосами: сопровождаемая лишь двумя молодыми рабами, она удалилась в изгнание к. Самофракию, тем более убитая скорбью, что ей не суждено было умереть со своими сыновьями. (10) Но и преступления Птолемея не остались не отомщенными. Боги бессмертные покарали его за многие его клятвопреступления и кровавые убийства родичей: спустя короткое время галлы лишили его царства и захватили в плен, и он потерял жизнь от меча, как того заслужил.
Гл. 4. (1) Дело в том, что галлы стали так многочисленны, что их уже не вмещали те земли, на которых они родились. Словно следуя обряду «священной весны» (ver sacrum), они послали триста тысяч человек искать новые места для поселения. (2) Часть из этих трехсот тысяч осела в Италии: они-то и сожгли взятую ими римскую столицу. (3) Другая часть проникла к Иллирийскому заливу, следуя за птицами (ибо галлы всех более искусны в гадании по полету птиц), пробиваясь через варварские племена, и осела в Паннонии. (4) Народ этот суровый, отважный и воинственный, народ, который впервые после Геркулеса, подвиг которого вызвал всеобщее изумление перед его доблестью и доставил ему бессмертную славу, перешел через неприступный Альпийский хребет и необитаемые местности, скованные льдом. (5) Покорив жителей Паннонии, они в течение многих лет вели войны с соседями. (6) Затем, ободренные своими успехами, они разбились на отряды. Одни напали на Грецию, другие -на Македонию, сокрушая все своим оружием. (7) Имя галлов внушало такой ужас, что даже те цари, которые еще не подверглись их нападениям, покупали у них мир за громадные деньги. (8) Один только македонский царь Птолемей бестрепетно услышал весть о приближении галлов. Он вышел им навстречу с небольшим нестройным войском, словно вести войны не труднее, чем совершать преступления. Фурии – мстительницы за убийство родных – толкали его на эти действия. (9) Он с пренебрежением отнесся к предложению дарданцев, предложивших ему через послов доставить в помощь двадцать тысяч вооруженных воинов, и добавил к этому еще оскорбление: дело ведь идет о Македонии, сказал он; если македоняне одни покорили весь Восток, то неужели они теперь нуждаются в дарданцах для защиты своих пределов? (10) Его солдаты – сыновья тех, которые при царе Александре, победив весь мир, всех сделали своими данниками. (11) Когда эти слова были переданы царю дарданцев, тот сказал, что в скором времени славное Македонское царство падет из-за дерзости незрелого юнца.
Гл. 5. (1) Итак, галлы, которыми предводительствовал Бельгии, чтобы испытать, каково настроение у македонян, отправили к Птолемею посольство, предлагая мир, если он захочет его купить. (2) Птолемей же среди своих [приближенных] хвастался, будто галлы добиваются мира, потому что боятся с ним воевать. (3) Также и перед послами он бахвалился не менее нагло, чем среди своих друзей. [Он заявил], что он не согласен даровать галлам мир, если они не выдадут ему в качестве заложников своих старейшин (principes) и не сдадут оружие. Он может доверять галлам, только если они будут обезоружены. (4) Когда послы сообщили об этом своим, галлы смеялись и повсюду говорили, что Птолемей скоро почувствует, ему ли на пользу, или себе на пользу галлы предлагали мир. (5) Спустя несколько дней произошло сражение. Македоняне были побеждены и перебиты. (6) Птолемей, покрытый многочисленными ранами, попал в плен. Ему отрубили голову, надели ее на копье и для устрашения врагов пронесли перед всем строем. (7) Немногие из македонян спаслись бегством; остальные были Или взяты в плен, или убиты. (8) Когда весть об этом разнеслась по всей Македонии, заперли ворота городов; всюду слышались рыдания: (9) здесь оплакивали утрату погибших сыновей, там страшились разрушения городов, там взывали о помощи к царям Александру и Филиппу, как к божествам,
[восклицая], (10) что при них македоняне были не только в безопасности, но и победителями над всем миром; (11) да охранят они свою родину, которую они славой своих подвигов вознесли до небес, да помогут они удрученным, которых погубили безрассудство и дерзость царя Птолемея. (12) Но в то время как все были в отчаянии, один из македонских вождей, Сосфен, полагая, что не одними обетами богам следует действовать, собрал молодежь, смирил галлов, ликовавших по поводу своей победы, и предотвратил опустошение Македонии. (13) За эти доблестные заслуги его, человека неродовитого, предпочли многим знатным лицам, добивавшимся царской власти над Македонией. (14) Но когда войско провозгласило Сосфена царем, он сам настоял на том, чтобы солдаты принесли ему присягу не как царю, но как полководцу.
Гл. 6. (1) Между тем Бренн, под предводительством которого часть галлов вторглась в Грецию, услышал о победе галлов над македонянами, одержанной под командой Бельгия. Он был возмущен тем, что Бельгии и его галлы так легко отступились от обильной добычи, включавшей в себя сокровища, захваченные македонянами на Востоке. Поэтому он, набрав сто пятьдесят тысяч пехотинцев и пятнадцать тысяч всадников, сам вторгся в Македонию. (2) В то время как Бренн грабил поля и деревни, навстречу ему вышел Сосфен с хорошо снаряженным войском. Но македонян было немного, они были объяты страхом, и их легко победил враг, и более многочисленный и более храбрый. (3) Побежденные македоняне заперлись в городах, а победитель Бренн, нигде не встречая сопротивления, опустошал сельские местности во всей Македонии. (4) Потом, как будто грабить людей ему уже надоело, он набросился на храмы бессмертных богов и даже, грубо издеваясь, говорил: богатым богам подобает быть щедрыми к людям. (5) Итак, Бренн внезапно повернул свой путь на Дельфы, предпочитая добычу благочестию и ради золота [не останавливаясь] перед оскорблением бессмертных богов. Он говорил также, что те, кто даруют людям блага, сами в них не нуждаются. (6) Храм Аполлона Дельфийского расположен на горе Парнас, на отвесной скале. Благодаря постоянному стечению людей в это место там основался город, так как люди, приходившие сюда для поклонения величию [Аполлона], оставались жить на этой скале. (7) Таким образом, и храм и город защищены не стенами, но крутыми обрывами, укреплениями, созданными не руками человеческими, а воздвигнутыми самой природой. Даже трудно сказать, что здесь более вызывает удивление, – неприступность места или величие божества. (8) Средняя часть скалы спускается в виде амфитеатра. Вследствие этого шум человеческих голосов, а порой звуки труб, оттого, что скалы отзываются на эти звуки и отвечают друг другу, слышатся здесь обычно многократно повторенными и звучат все громче. Это явление не знающим, в чем дело, внушает величайший страх перед величием бога и заставляет их цепенеть от изумления. (9) На изгибе этой скалы, примерно на половине расстояния от подошвы до вершины, находится небольшое ровное место, а на нем глубокая расщелина в земле, которая открывается в прорицалище. Из этой расщелины какой-то силой, подобной ветру, выталкивается вверх некое холодное дуновение; оно-то и приводит в исступление умы порицателей и, когда они исполнятся божественного вдохновения [букв. – «божества» (deo)], побуждает их давать ответы вопрошающим. (10) Бесчисленные богатейшие дары царей и народов можно видеть здесь; своим великолепием они свидетельствуют о благодарности тех, кто принес эти дары в исполнение обета за [полученные ими] ответы богов.
Гл. 7 (1) Завидев издали храм, Бренн долго раздумывал, приступить ли к делу немедленно, или же дать утомленным воинам отдохнуть одну ночь для восстановления сил. (2) Вожди энианов и фессалийцев, которые присоединились к Бренну ради добычи, настойчиво советовали приступить к делу немедленно, пока враги не готовы и испуганы их неожиданным приходом; (3) когда [же] пройдет ночь, [говорили они], враги воспрянут духом, может быть, подойдут к ним подкрепления, а горные тропы, которые сейчас открыты для прохода, окажутся прегражденными. (4) Однако галльские рядовые воины после долговременных лишений, как только увидели, что [окружающие] деревни полны вина и всяких съестных припасов, обрадовавшись этому изобилию не меньше, чем победе, (5) покинув боевые знамена, рассеялись по окрестным полям, стараясь захватить все, точно [уже были] победителями. Это обстоятельство дало дельфийцам отсрочку, (6) так как при первом же известии о приближении галлов оракул запретил деревенским жителям выносить из своих усадеб зерно и вино. (7) Смысл этого спасительного наставления был понят только тогда, когда изобилие вина и прочих запасов надолго задержало галлов и когда подошли вспомогательные отряды из соседних городов. (8) Вследствие этого дельфийцы, силы которых возросли благодаря помощи союзников, успели укрепить свой город раньше, чем галлы, накинувшиеся на вино, как на добычу, были собраны обратно под знамена. (9) У Бренна было шестьдесят пять тысяч отборных пехотинцев, у дельфийцев и их союзников – только четыре тысячи. (10) Относясь к ним с презрением, Бренн, чтобы воспламенить своих воинов, указывал им на обилие добычи. Он говорил, что статуи с квадригами, которые во множестве были видны издали, отлиты из чистого золота, и утверждал, что весом добыча эта еще больше, чем кажется на глаз.
Гл.8. (1) Галлы, возбужденные этими заверениями и пьяные от выпитого накануне [несмешанного] вина, не считаясь с опасностями, ринулись в бои. (2) Дельфийцы, напротив, больше полагаясь на помощь божества, чем на свои силы, сопротивлялись, презирая врагов, и сбрасывали с вершины скалы карабкавшихся вверх галлов, то бросая в них камни, то поражая их оружием. (3) Во время этого состязания двух сторон в первую боевую линию внезапно прорвались главные жрецы всех храмов, а также и сами прорицательницы с распущенными волосами, со священными знаками, в повязках, объятые ужасом, в состоянии исступления. (4) Они кричали, что явился сам бог, что они видели, как он спустился через раскрывшийся гребень кровли, (5) когда все они со слезами молили бога о помощи; он -юноша красоты, превосходящей земную, его сопровождают две вооруженные девы, вышедшие из ближайших двух храмов Минервы и Дианы; (6) и они не только видели это своими глазами, они слышали также звук натягиваемого лука и звон оружия. (7) Поэтому [жрецы и прорицательницы] заклинали воинов самыми страшными заклятиями, чтобы они без устали поражали врагов и стали соучастниками [богов] в их победе, ибо перед их рядами сражаются сами боги. (8) Воспламененные этими словами, все наперерыв бросаются в бой. (9) И сами воины сразу почувствовали присутствие бога, ибо [в этот миг] землетрясение обрушило часть горы, повергло ниц галльское войско, и плотно сомкнутые ряды [врагов] рассыпались, израненные. (10) Затем разразилась гроза, а град и [наступивший] холод прикончили раненых. (11) Сам галльский вождь Бренн, не будучи в силах перенести боль от ран, покончил с собой ударом кинжала. (12) После того как зачинщики этой войны понесли кару, [уцелевший] второй вождь [галлов] поспешно отступил из Греции с десятью тысячами раненых. (13) Но и к этим беглецам судьба не была более благосклонна: гонимые страхом, они не провели ни одной ночи под кровлей, ни одного дня без лишений и опасностей. (14) Непрерывные ливни, смерзшийся от мороза снег, голод и усталость и худшее бедствие – бессонница – истребляли жалкие остатки войска, уцелевшие от этой злосчастной войны. (15) Племена и народы, через земли которых они держали путь, преследовали бредущих поодиночке галлов, как свою добычу. (16) Так произошло то, что из такого громадного войска, которое так недавно, уверенное в своих силах, с презрением относилось даже к богам, не уцелел ни один человек хотя бы для того, чтобы сохранилась память о столь страшном поражении.

XXIV, 1, 1:... Антиохом и Аптигоном; – Имеются в виду Селевкид Антиох I Сотер (281–261 гг. до н.э.) и сын Деметрия Полиоркета Антигон Гонат (род. около 319 г. до н.э.), родоначальник династии Антигонидов, правившей в Македонии вплоть до завоевания ее римлянами. О жизни и деятельности Антигона Гоната см.: Kaerst J. Antigonos Gonatas // RE. Bd. I. Hbd2. 1894. Sp.2418ff.; Tarn W. W. Antigonos Gonatas. Oxford, 1969 (1913); Бенг-стон Г. Правители... С. 171 слл.
XXIV, 1, 2:... почти все греческие государства... открывают военные действия. – Около 280 г. до н.э. был восстановлен старинный союз городов Ахайи (Polyb., И, 41, lOsqq.). Возрожденному Ахейскому союзу было суждено сыграть видную роль в политической истории Греции III – начала II в. до и. э. Расцвет ахейской федерации приходится на те годы, когда во главе этого государственного образования стоял Арат Сикионский (271–213/212 гг. до н.э.). Свою первую стратегию (глава союза именовался у ахейцев стратегом) Арат получил в 245 г. до н.э. после присоединения к союзу его родного Сикиона (около 250 г. до н.э.), и с этих пор он занимал пост стратега каждый второй год до самой своей смерти (избираться главой союза два года подряд было нельзя). В состав союзного государства ахейцев при Арате вошли такие древние, знаменитые и богатые города, как Мегары на Истме, Коринф, Аргос и основанный в IV в. до н.э. Мегалополь в -Аркадии. Важно отметить, что территориальный рост союза во второй половине III в. до н.э. был связан почти исключительно с деятельностью Арата, выступавшего активным поборником ахейской экспансии. См.: Сизов С. К. Ахейский союз. М., 1989. С. 13слл., 24слл., 40слл.
XXIV, 1, 5: Полководцем для ведения этой войны избрали Арея, – Сообщение об этом походе спартанского царя Арея (309–265 гг. до н.э.) встречается только у Юстина.
XXIV, 1, 8: Птолемей, изгнав Антигона, – Ср.: Just., XVII, 2, 15 и прим. Осенью 281 г. до н.э. флот Антигона потерпел поражение в столкновении с эскадрами Птолемея Керавна (Memn., 13; Trog. Prol., 17).
XXIV, 2, 1:... отнять город Кассандрею.– Ср.: Just., XVII, 2, 6sqq. Арсиноя была вдовой Лисимаха, правителя Фракии и активного участника борьбы диадохов, погибшего при Курупедионе (281 г. до н.э.). Кассандрия (Кассандрея) – бывшая Потидея; после гибели Лисимаха Арсиноя сумела удержать в руках этот стратегически важный пункт с помощью верных ей наемных отрядов.
XXIV, 2, 10:... сына своего Птолемея, – См.: Trog. Prol., 24.
XXIV, 3, 9:... удалилась в изгнание в Самофракию, – С острова Самофракии Арсиноя сумела перебраться в Египет, где правил ее брат Птолемей II Филадельф. Около 277 г. до н.э. в Александрии была торжественно отпразднована свадьба, сразу ставшая сенсацией во всем эллинистическом мире: Птолемей, которому шел всего лишь тридцать второй год (род. около 316 г. до н.э.), взял в жены свою родную сестру Арсиною, почти достигшую к тому времени сорокалетнего возраста (род. около 308 г. до н.э.). Мотивы, побудившие Птолемея II вступить в этот странный, если не сказать противоестественный, с точки зрения всякого грека, брак, ради которого к тому же Птолемею пришлось оставить свою первую жену Арсиною I, дочь Лисимаха (сослана около 278 г. до н.э. по обвинению в заговоре), до конца не ясны. Случаи браков между единокровными братьями и сестрами встречаются в семьях египетских фараонов и у персидских Ахеменидов; в греческой мифологии царица богов Гера является супругой своего брата Зевса. Возможно, данную брачную связь следует отнести на счет свойственного Птолемеям представления о монаршей власти, согласно которому царь стоит так высоко над прочими смертными, что ему может соответствовать лишь супруга, происходящая из его же собственной семьи. Моральные запреты, обязательные для всех его подданных, не распространяются на царей, которые в этом смысле становятся вровень с олимпийскими богами. Разделялось это представление Птолемеем II или нет, и что в действительности означала его женитьба на собственной сестре, под сильнейшим влиянием которой он, по всей вероятности, находился, мы никогда не узнаем; во всяком случае, браки между родными братьями и сестрами встречаются и среди позднейших Птолемеев. Так, Птолемей IV (221–204 гг. до н.э.) был женат на своей сестре Арсиное III, а Птолемей VIII (145–116 гг. до н.э.) – на своей сестре Клеопатре II. Наконец, последняя представительница Птолемеевской династии Клеопатра VII (70/69–30 гг. до н.э.), возлюбленная Юлия Цезаря и Марка Антония, поочередно была замужем (правда, лишь номинально) за двумя своими младшими братьями. См.: Бенгстон Г. Правители... С. 145 сл.
XXIV, 4, 1:... искать новые места для поселения. – «Священная весна» (ver sacrum) – обычай, существовавший в ранний период в Древней Греции и Древней Италии. В соответствии с ним в дни тяжких испытаний граждане давали торжественный обет пожертвовать богам всех первенцев, которые родятся ближайшей весной. При этом приплод животных закалывался, а дети, по достижении ими совершеннолетия, принуждались к переселению на чужбину. Иногда таким способом основывались колонии. См.: Liv., XXII, 9sq.; Strabo, V, 4, 12, p. 250; Fest., p. 150.
XXIV, 4, 2:... взятую ими римскую столицу. – Кельты, известные также как галлы (так называют их римские авторы) и галаты, представляли собой большую группу племен индоевропейского происхождения. Первоначально кельтские племена населяли север современной Франции, а также Германию и Чехию, в немецком названии которой – Богемия- до сих пор живет имя одного из галльских племен – бойев. В V в. до н.э. кельты приходят в движение: в ходе своих миграций массы галлов проникли в южную Францию, в Испанию, а в конце того же столетия, перевалив через Альпы, вторглись на Апеннинский полуостров. В Италии галлы заселили долину реки Пада (совр. По), вытеснив оттуда этрусков, а около 390 г. до н.э. – по Варрону, или около 387 г. до н.э. – по Полибию, взяли и сожгли Рим (кроме Капитолия). См.: Liv., V, 37sqq.; Just., VI, 6, 5 и прим; XX, 5, 4, 7 sqq. Другая часть галатов мигрировала на юго-восток, в страны Дунайского бассейна (Македонию, Иллирию, Фракию) и предприняла ряд попыток проникнуть на территорию Греции, превратившись к началу III в. н.э. в фактор постоянной угрозы для населения Балканского полуострова.
XXIV, 4, 3:... следуя за птицами... - Ducibus avibus – букв, «когда птицы были вождями». Ср.: Diod., V, 31, 3. Предания, в которых птицы указывают людям путь, встречались в древности у различнцх племен и народов. Так, в частности, у жителей Пицена (область в северо-восточной Италии) существовала легенда, согласно которой их предки пришли в страну, которую позже заселили, ведомые черным дятлом. Дятел по-латыни «picus», поэтому их стали называть пиценами, а их землю – Пиценом. См.: Strabo, V, 4, 2, р. 241.
XXIV, 5, 1:... Бельгии, – У Павсания (X, 197) имя галльского вождя передано как Βόλγιος – «Болгий».
XXIV, 5, 5:... произошло сражение. – Роковая для Птолемея Керавна битва с галлами имела место в начале 279 г. до п. э.
XXIV, 5, 6:... пронесли перед всем строем. – Ср.: Memn., 14; Plut. Pyrrh., 22. Об этом галльском военном обычае см.: Liv., X, 26.
XXIV, 5, 12:... предотвратил опустошение Македонии. – Ср.: Diod., XX, 4.
XXIV, 5, 13:... многим знатным лицам, добивавшимся царской власти над Македонией. – После смерти Птолемея Керавна царская власть на короткое время перешла в руки его брата Мелеагра, а затем – в руки Антипатра, племянника Кассандра, продержавшегося у власти сорок пять дней, но затем низложенного войско^. Ср.: Diod., XXII, 3, 4.
XXIV, 6, 1:... часть галлов вторглась в Грецию, – Вторжение полчищ Бренна в Грецию подробно описано Павсанием (X, 19 sqq.). См. также: Diod., XXII, 9.
XXIV, 6, 6:... на отвесной скале. – Об истории храма и оракула Аполлона в Дельфах см.: Flaceliere R. Les Aitoliens a Delphes. Paris, 1937; Parke Η. W. A History of Dephic Oracle. Oxford, 1939; Amandry P. La mantique Apollinienne a Delphes: Essai sur le fonctionnement et de l'oracle (Univ. de Paris Faculte des Lettres). Paris, 1950; Berve H. Das Delphische Orakel (1949) // Berve H. Gestaltende Krafte der Antike. Aufsatze und Vortrage yur griechischen und romischen Geschichte. Munchen, 1966. S. lff.; Lloyd-Jones H. The Delphic Oracle// G&R. 2nd Ser. Vol. XXIII. 1976. P. 60ff.; Maass M. Das antike Delphi. Oracel, Schatze und Monumente. Darmstadt, 1993; Кулишова О. В. Дельфийский оракул в системе межгосударственных отношений (VII-V ее. до н.э.). СПб., 2001.
XXIV, 7, 10:... весом добыча эта еще больше, чем кажется на глаз. – Относительно того, удалось ли галлам проникнуть в Дельфы, источники расходятся. В этом плане показательно молчание Помпея Трога и Павсания, двух наиболее полных наших источников. То, что галлы, по-видимому, не смогли проникнуть в Дельфы, как будто подтверждается и некоторыми эпиграфическими свидетельствами (Ditt. Syll.3, №389). Напротив, согласно Диодору (XXII, 9, 4; ср.: V, 32, 5), Бренн вошел в храм Аполлона Дельфийского. См. также: Liv., XXXVIII, 48, 2; Strabo, IV, 1, 13, p. 187sq.; Val. Max., I, 1, 18; Polyaen., VII, 35, 2; Athen., VI, p. 234c.
XXIV, 8, 11:... ударом кинжала. – Ср.: Diod., XXII, 9, 2; Val. Max., I, 1, 18; Paus., X, 23, 12.
XXIV, 8, 12:... с десятью тысячами раненых. – Галльского вождя, руководившего отступлением от Дельф, согласно данным традиции, звали или Акихорий (Paus., X, 23, 12), или Кихорий (Diod., XXII, 9, 2).