II.
Александрийская война, поход против Фарнака и действия в Греции.

II. Александрийская война (48–47). – §§ 304–305. Причины и цель войны; – -обложение Цезаря египтянами в Александрии; – действия с обеих сторон на сухом пути и море. – § 306. – Прибытие Митридата пергамского с войсками в Египет; – сражение при р. Ниле; – сдача Александрии Цезарю и конец войны – § 307. замечания.

Источники и исторические пособия – указанные в главе XXXVI,

II
Александрийская воина (48–47).

§ 305. Причины и цели войны; – обложение Цезаря египтянами в Александрии; – действия с обеих сторон на сухом пути и море.

Цезарь, преследуя Помпея, прибыл, три дня спустя после его убиения, в половине августа 48 г., к Александрии, на 10-ти военных судах, на которых были посажены 2 легиона и 800 чел. конницы, всего не более 5, т. чел. (с экипажами судов). Он стал на якоре в новой гавани и занял царский дворец, расположенный против мыса, отделявшего новую и старую гавани от театра и цирка, служившего цитаделью.
Выше было сказано, что в это самое время дети умершего египетского царя Птолемея XI Авлета, 17-ти-летняя дочь Клеопатра и 13-ти-летний сын Птолемей находились в войне между собою за обладание престолом и стояли одна против другого с. войсками у Пелузия, на границе Египта и Сирии.
По завещанию отца их, исполнителем которого он назначил римский народ, Клеопатра и Птолемей должны были царствовать вместе. Цезарь говорит, что римскому народу и следовательно ему, Цезарю, как консулу, принадлежало право прекращения войны между сестрою и братом за престол, тем более, что союз Рима с умершим царем был утвержден законом сената во время консульства его, Цезаря. Вследствие того, он дал знать Клеопатре и Птолемею, чтобы они распустили свои войска и решили спор между собою перед ним.
Но евнух Потин, опекун Птолемея и правитель царства, восстал против этого и двинул от Пелузия к Александрии 20 т. хорошо устроенных, опытных и храбрых войск под начальством полководца Ахилла. В числе этих войск было 18 т. чел. пехоты и 2 т. чел. конницы, большею частью римских, служивших в армии Помпея.
Узнав о движении Ахилла к Александрии, Цезарь заключил под стражу молодого Птолемея и Потина и привел занятую им, Цезарем, часть Александрии в оборонительное положение. Ахилл, вступив в Александрию, пытался взять занятую Цезарем часть города открытою силой, но был отражен и тесно обложил в ней Цезаря с сухого пути. Чтобы отрезать его также и от моря и захватить в новой и старой гаванях находившиеся в них 72 египетские судна, а в новой – и суда Цезаря, египетский флот из 70-ти больших судов направился в ту и другую гавани. Если бы он успел в этом, то Цезарь был бы отрезан от моря и совершенно обложен в Александрии. Но, к счастью для Цезаря, он успел, хотя и с большим трудом, отразить египетский флот и даже сжег все египетские суда в обеих гаванях. А дабы впредь лишить египтян возможности проникать в новую гавань, он занял гарнизоном башню с маяком на островке, лежавшем перед входом в эту гавань и соединенном с городом плотиной. Таким образом он обеспечил свои сообщения с морем и послал в ближайшие приморские места за продовольствием. Со стороны города же он принял все возможные меры для прикрытия и усиления себя укреплениями и для добывания продовольствия и фуража. Владея царским дворцом и, в связи с ним, театром и цирком, он сильно укрепил их и занял войсками, занял также и частью разрушил все дома, отделявшие его от средних городских ворот, открыл свободное сообщение с озером Мареотисом и добывал из него пресную воду, а из окрестностей его продовольствие и фураж. Он принял также меры для скорейшего сбора к нему в Александрию наибольшего числа войск и судов. С этой целью он послал преданного ему Митридата пергамского в Малую Азию, для сбора в ней войск и приведения их сухим путем чрез Сирию в Египет. С о. Родоса и из Сирии и Киликии он приказал прислать себе морские суда, а с о. Крита стрелков. От Малха, царя одного из племен Аравии, он потребовал конницы, а от подвластных ему городов – военных орудий и машин, продовольствия и вооруженных людей. От главного же врага своего, – Потина, он избавился тем, что открыв, как говорит, тайную переписку его с Ахиллом, приказал казнить его.
Египтяне, с своей стороны, также деятельно укреплялись и заградили все входы и проходы в город, со стороны Цезаря, высокими и толстыми стенами с зубцами и с высокими, до 10-ти ярусов, башнями. Главные деятели их гласно заявляли, что эта война представляла удобнейший случай избавиться от римского владычества и что если в-это время не будут употреблены все возможные средства для того, то Египет неизбежно будет обращен в римскую провинцию.
Вскоре младшая сестра Клеопатры и Птолемея, Арсиноя, успела бежать из царского дворца, занятого Цезарем, в город, приказала умертвить Ахилла и передала начальствование египетскою армией евнуху своему Ганимеду. Первым предприятием его было то, чтобы отрезать Цезарю пресную воду, которою занятая им часть города снабжалась извне посредством подземных труб, и испортить воду в колодцах этой части города, смешением её с морскою водою. Это повело к большим и трудным работам, но не достигло цели, потому что Цезарь успел добывать пресную воду, из некоторых родников и из вырытых колодцев на берегу моря.

§ 305. Прибытие к Цезарю 37-го легиона; – действия и победы Цезаря на море при Александрии.

Вскоре к Цезарю прибыл морем от о. Родоса 37-й легион, составленный из остатков армии Помпея и присланный Домицием с продовольствием, оружием, орудиями, машинами и пр. Эта эскадра судов стала на якорь к западу от Александрии (близ места позднейшей башни арабов), потому что господствовавшие в это время года восточные ветры не позволили ей вступить в новую гавань. Дабы спасти ее и ввести в эту гавань, Цезарь вышел из неё со всеми бывшими у него судами, но без войск на них. Египтяне, узнав об этом, выслали против Цезаря все свои суда, но с посаженными на них войлоками. Следствием этого был морской бой, в котором Цезарь взял у египтян одно большое, военное судно, другое потопил и, если бы не наступила ночь, то истребил бы или взял бы весь египетский флот; но он успел спастись в старую гавань, а Цезарь торжественно провел мимо него свою эскадру в новую.
Эта неудача египтян побудила Ганимеда значительно удалить флот. Он приказал деятельно исправлять все остававшияся еще в старой гавани суда, собирать нужные для того материалы, собрал все суда, стоявшая в семи устьях Нила для защиты их, и в скором времени имел уже 22 судна в 4 ряда весел, 5 – в 5 рядов и множество меньших разной величины, с опытными и искусными экипажами на них.
Цезарь с своей стороны имел 9 родосских, 8 понтийских, 5 сирийских и 12 малоазиатских судов, всего 34, из которых только 5 были в 5 и 10 в 4 ряда весел, остальные же 19 были меньших размеров. Не смотря на то, он вышел с ними из новой гавани, обогнул маяк и построил свой флот в боевой порядок против старой гавани, имея родосские суда на правом фланге, а понтийские на левом. При виде этого, египетский флот изготовился к бою, ― но чтобы вступить в него, тому либо другому флоту необходимо было первому пройти через три опасных прохода между каменными грядами, замыкавшими вовсю ширину вход в старую гавань, при чем тот из двух флотов, который, в виду другого, первый решился бы на, это, ― подвергся бы большой опасности. Но начальник родосских судов, Евфранор, вызвался первым пройти с 4-мя своими судами через средний проход, исполнил это отважно, искусно, и удачно, и открыл тем всему Цезареву флоту вход в старую гавань. Цезарь немедленно и решительно атаковал в ней египетский флот и, не смотря на все превосходство его в числе судов и опытности и искусстве экипажей на них, после упорнейшего боя одержал полную и совершенную победу над ним, взял 2 и потопил 2 большая судна, а остальные спаслись у берегов гавани, под прикрытием плотин и стрелков, расположенных на кровлях домов.
Одержав эту победу, Цезарь положил овладеть всем островком, на котором занимал только одну башню с маяком, равно и плотиной, которая соединяла его с городом. Это повело к упорному бою на плотине и на островке: Цезарь овладел последним и местечком на нем и взял 600 чел. в плен. Но египтяне удержали за собою ближайшую к городу половину плотины, и укрепленный замок на краю её со стороны города. Цезарь. несколько раз пытался отнять их, но был отражен с большим уроном и при этом сам едва не утонул в море. Судно, на котором он находился, будучи переполнено спасавшимися, погрузилось в воду, и он был принужден вплавь спасаться на более отдаленные суда, в чем однако успел. Однако эта, неудача не только не лишила его войска бодрости, но и еще более возвысила дух в них и вообще не имела никаких невыгодных для Цезаря последствий.
Вслед затем к Цезарю явились из города послы с просьбой от народа возвратить ему царя его., Птолемея, и с обещанием подчиниться решению последнего, каково бы оно ни было. Хотя Цезарь хорошо знал хитрость и коварство египтян, однако склонился на их просьбу, надеясь, что Птолемей удержит их в повиновении, хотя эта надежда была совершенно неосновательна, что и доказали последствия. Молодой Птолемей сначала никак не хотел разлучиться с Цезарем и со слезами уверял его в своей преданности, но наконец согласился ― и едва только удалился от него, Как обнаружил самые враждебные к Цезарю и римлянам чувства и действия.
{Цезарь говорить что Птолемей, хотя и очень молодой, уверил его в желании и надежде своих усмирить восстание в Александрии и положить тем конец воине. Но верить в этом Цезарю можно также мало, как и ему можно было верить уверениям Птолемея. Turpin de Crisse полагает, и не без вероятия, что Клеопатра в это время уже приезжала тайно в Александрию, дабы лично ходатайствовать за себя перед Цезарем, и что последний освободил Птолемея с тою именно целью, чтобы явно даровать свое покровительство Клеопатре, так как наперед был уверен, что Птолемей не сдержит своего слова. Словом – Цезарь был в этом случае коварен не менее Птолемея.}
Египтяне вскоре увидали, что немного выиграли от возвращения им Птолемея, тем более, что узнали о скором прибытии к Цезарю, сильных подкреплений. Дабы по крайней мере перехватывать их на море или не допускать до Цезаря, они, успев между тем снова усилить и снарядить свой флот, послали его к нын. Канапу, на Абукирском рейде. Начальник Цезарева флота, Нерон, поспешил туда же и следствием этого был новый бой, впрочем нерешительный, в котором храбрый Евфранор лишился жизни.
§ 306. – Прибытие Митридата пергамского с войсками в Египет; – сражение при р. Ниле; – сдача Александрии Цезарю и конец войны.

Уже 8 месяцев (с половины августа 48 г. до половины апреля 47 г.) вел Цезарь эту несчастную войну, в которую так неожиданно и против воли вовлечен был, когда наконец Митридат пергамский с войсками, собранными им в Малой Азии (но в каком числе неизвестно), прибыл к Пелузию, укрепленному египетскому городу на границе Сиры, считавшемуся ключом Египта. Митридат атаковал и взял его приступом и тотчас двинулся усиленными переходами к Мемфису, куда прибыл на 7-й день, а отсюда вниз по левому берегу Нила – к Александрии. По словам Гирция Панзы, Митридат от Пелузия двинулся к Александрии, а Птолемей и Цезарь, узнав об этом, оба в одно время двинулись из Александрии на встречу ему, но каким образом и какими путями – Гирций Панза того не объясняет. Нет сомнения, что Птолемей оставил часть своих сил в Александрии против Цезаря, а сам с главными силами двинулся против Митридата. Но каким образом Цезарь, обложенный в Александрии, мог также двинуться туда – непонятно. Наполеон I, бывший сам в Египте и Александрии и знавший хорошо местность в устьях Нила, объясняет это -так, что Митридат двинулся от Пелузия к Мемфису, куда прибыл на 7-й день, а от Мемфиса вниз по левому берегу Нила к Александрии; – что Птолемей с своею армией сел на суда на Ниле и соединился с своими войсками, отступавшими перед Митридатом, почти на высоте дельты Нила (т.е. начала разветвления его); – что Цезарь, с своей стороны, отплыл с главными своими силами из Александрии морем на судах к нын. башне арабов (tour des Arabes), к западу от Александрии, высадился там, обогнул озеро Наркотес, двинулся прямо к армии Митридата и соединился с нею без боя с Птолемеем, на месте расположения её вдоль канала, проведенного из Нила, почти на высоте нын. Алькама.
Далее, по словам Гирция Панзы, Птолемей сначала выслал на встречу Митридату сильный отряд войск, который был опрокинут, а затем сам двинулся с главными силами и несколько раз атаковал Митридата, но также был отражен им. Цезарь же, без боя соединясь с Митридатом, двинулся против лагеря Птолемея, не смотря на то, что недалеко от него должен был переходить через реку (вероятно – тот канал, о котором говорит Наполеон I). Так как войска его совершили утомительный переход, то он отложил до следующего утра атаку лагеря Птолемея в очень, крепкой и выгодной позиции. На следующее же утро он атаковал его главными силами с фронта, а несколькими когортами в обход с фланга, чем и решил победу. Армия Птолемея была разбита и обратилась в бегство на суда, стоявшие на Ниле. То из них, на котором находился Птолемей, от множества спасавшихся людей на нем погрузилось в воду и Птолемей утонул.
Цезарь немедленно Двинулся с своею конницей к Александрии. Жители её вышли на встречу ему со всеми своими сокровищами, чтоб умилостивить его, и смиренно просили пощады. Цезарь успокоил их и торжественно ступил в город чрез неприятельские укрепления, приветствуемый, как победитель, оставленными им в Александрии войсками своими. Затем он привел в исполнение завещание Птолемея Авлета таким образом, что по случаю смерти сына его, Птолемея, назначил царем младшего малолетнего брата его, в соправительстве со старшею сестрою его Клеопатрой, а младшую сестру их Арсиною осудил на изгнание из Египта. Два месяца после того он оставался в Александрии, а затем двинулся в Сирию с 6-м. легионом, составленным из 1200 старых ветеранов, оставив все прочие войска свои в Александрии и Египте, для содержания их в порядке и повиновении.

§ 307. Замечания.

Так кончилась Александрийская война, продолжавшаяся 9 месяцев (с половины августа 48 г. до половины мая 47 г.). Первые 8 месяцев прошли в наступательно-оборонительных действиях Цезаря в Александрии и преимущественно на море, а 9-й месяц в действиях против Птолемея вне Александрии, в поле, кончившихся победой в сражены при р. Ниле. Следующие же два месяца Цезарь провел в Александрии, будто бы для устройства дел Египта, но собственно потому, что предался страсти к Клеопатре.
С самого начала, прибыв в Александрию лишь с 5 т. войск на судах, он был обложен в занятой им части города, с сухого пути и моря, превосходными числом войсками и флотом египтян. Убедясь, что война эта, в которую он был вовлечен так неожиданно, могла быть решена только после сосредоточения им в Александрии нужных для того сухопутных и морских военных сил и средств, он покорился необходимости ждать этого с терпением. А до того времени он принял все возможные ему меры, сначала чисто оборонительные, потом соединенные с наступательными и под конец преимущественно наступательный. Но при этом главные действия происходили не со стороны твердой земли и города, а преимущественно со стороны моря, обеих гаваней, плотины и маяка. Со стороны твердой земли и города, значительных действий не происходило, но на море произошли три важных боя, из которых один важнейший в старой гавани, в которой Цезарь, лично предводительствуя своим флотом, разбил египетский. По своему, обыкновению – всё делать лично, в не через других, он всегда и везде являлся главным деятелем, и на твердой земле и на море, и личным своим присутствием и необыкновенною деятельностью одушевляя всех, руководил всем и всеми.
Наполеон I по поводу Александрийской войны делает следующие замечания:
1) Война эта дала Помпеевой партии 9 месяцев времени усилиться и утвердиться в Африке и потребовала двух новых и трудных походов Цезаря, в этой стране и потом в Испании, для совершенного одоления этой партии, чего не было бы, если бы Цезарь, после сражения при Фарсале, тотчас отправился в Африку, или, если уже последовал за Помпеем в Александрию, то по крайней мере взял бы с собою 4 или 5 легионов, для перевоза которых морем не имел недостатка в судах, или, наконец, удовольствовался бы мнимою покорностью Птолемея и отложил бы отмщение ему на год.
2) 5 т. войск и 10 судов с 4 т. экипажа были слишком слабы и недостаточны для того, чтобы вести войну с Египтом и покорить такой город, как Александрию. Но Цезарь имел двоякое счастье – завладеть дворцом, цирком или цитаделью и башней с маяком и сжечь египетский флот Только месяц спустя после его прибытия в Александрию, вступила в нее египетская армия, прибывшая от Пелузия, а он вскоре после того получил до 24 морских судов с подкреплениями и запасами. Следовательно во всей Александрийской войне его нет ничего необыкновенного (merveilleux), все планы, составленные комментаторами его в объяснение этой войны, ложны. Александрия, и тогда, как теперь, имела две гавани: новую, занятую Цезарем, окруженную городскими набережными и вход в которую защищала башня с маяком, и старую, занятую александрийцами и образовавшую обширный рейд в виде дуги, хорда которой простирается до 6 т. туазов (около 5 т. сажень {Туаз=6 ф. = 6 ф. 4,7 рус. фут. = 2,7406 рус. аршин. }), а город Александрия не занимал и трети этого протяжения к западу.
3) Цезарь, в войне в Галлии, никогда не означает ни сил своей армии, ни мест, где он сражался; сражения его не имеют названий; продолжатель его записок столько же темен; правда, он рассказывает, что Митридат взял Пелузий, но ни чего не говорит о дальнейшем движении его, а напротив находится в противоречии с современными писателями, которые говорят, что от Пелузия Митридат двинулся к Мемфису, взял его, спустился по левому берегу Нила до Александрии и был остановлен армией Птолемея почти на высоте Алькама. Поэтому сражение было, кажется, на том пункте, где с Нилом соединялся канал, следы которого видны еще и теперь. Комментатор Цезаря называет этот канал рекою, но известно, что в Египте нет рек (кроме Нила), а имеются только каналы. Историки, по своему обыкновенно, оставляют нас в неизвестности о времени сражения; однако кажется, что оно произошло в конце мая или в начале июня; в это время вода в Ниле не совершенно низка, а это заставляет предполагать, что армия Митридата прошла чрез пустыню в апреле.
Генерал Лоссау замечает, что Египет легко мог соделаться гробницею славы Цезаря, если бы последний усомнился в своем счастье, т.е., по его понятиям, в самом себе – и что не без основания обвинили его также в том, что он в свои пожилые лета предался страсти к Клеопатре; но что природная нечувствительность его служила ему щитом, сквозь который не могло глубоко проникнуть сердечное чувство, и если он и имел мимолетные минуты слабости, то последствия доказали, что Клеопатра столь же мало, сколько и другие, могла надолго удержать его в своей власти.
Но генерал Лоссау, столь же восторженный и снисходительный почитатель Цезаря, сколько Наполеон I, напротив, довольно строгий, хотя и справедливый, судья его, – слишком снисходительно судит о мимолетных минутах слабости его. Для такого человека и полководца, как Цезарь, поставившего себе целью быть владыкой обширной римской республики или, по понятиям того времени, вселенной, при тогдашних обстоятельствах в Риме и его провинциях, наконец в лета Цезаря – 53 года, целые два месяца, проведенные им в Александрии ради страсти к Клеопатре и страсти вовсе не сердечной, а плотской, ничем не могут быть оправданы, составляют не только пятно, но и позор для Цезаря и доказывают только, что хотя он и великий человек и великий полководец, но вместе с тем и человек своего, до крайности развращенного времени.

§ 308. Поход Цезаря против Фарнака. – Действия Фарнака и Домиция в Малой Азии; – сражение при Никополе.

Фарнак, сын Митридата В., в начале 63 г. возмутивший войска его против него и провозглашенный ими царем, обложивший отца своего в Пантикапейском замке и тем заставивший его лишить себя жизни, затем изъявил свою покорность Помпею, который сохранил ему за то Боспорское царство, за исключением Фанагории (см. ч. III. § 249). {Наполеон I говорит, что Фарнак был одним из орудий, которые послужили Помпею для того, чтобы избавиться от Митридата, а в награду за то он получил от Помпея царство Боспорское.}) Когда же, 16 лет спустя, Фарнак увидал, что римская республика была раздираема междоусобною войною Цезаря и Помпея, то, по смерти последнего, решился воспользоваться тем, для возвращения себе всех владений, составлявших некогда обширное царство отца его. Он завладел Колхидой, царством Понтийским, столицею которого был Синоп, любимое местопребывание Митридата, и наконец напал на Малую Армению и Каппадокию. Царь первой из них – Дейотар и второй – Ариобарзан просили помощи Цезарева легата Домиция, начальствовавшего в Малой Азии. У последнего было 3 легиона, из которых 2 он, по приказанию Цезаря, послал ему в Египет, а у него остался только один 36-й. Поэтому он поспешно набрал 1 легион в Понтийском царстве, присоединил к нему 2 легиона, набранные Дейотаром в Малой Армении и устроенные им по-римски, и собрал эти 4 легиона при городе Команы в Каппадокии. От Коман путь сообщения с Малою Армениею проходил чрез лесистый горный хребет. Домиций двинулся вдоль этого хребта и расположился лагерем близ города Никополя. На другой день он подступил к Никополю и увидал здесь армию Фарнака, уже построенную в боевой порядок в одну линию, но с тремя резервами позади центра ― и обоих крыл. Домиций начал укреплять свой лагерь в виду неприятеля и, укрепив его, расположился в нем. Фарнак, с своей стороны, желая протянуть войну и надеясь, что положение Цезаря в Александрии заставить Домиция ослабить себя отправлением подкреплений ему, прикрыл оба крыла свои укреплениями. Но несколько дней спустя Домиций двинулся против него в боевом порядке. В происшедшем вследствие того сражении, два легиона Дейотара обратились в бегство, понтийский легион сражался очень плохо и весь бой выдержал только один 36-й легион, но, окруженный со всех сторон, он был принужден отступить в свой лагерь. Фарнак одержал полную победу и остался обладателем Понта, Малой Армении и Каппадокии, а Домиций поспешно отступил во внутренность Малой Азии. Фарнак в Понте и Каппадокии поступил точно так же, как некогда его отец – приказав умертвить или изувечить всех римских граждан и захватив все их имущества, и восстановил царство Митридата во всем его объеме, в уверенности, что Цезарь погибнет в Александрии.

§ 309. – Движение Цезаря из Египта чрез Сирию в Малую Азию.

Цезарь, прибыв с 6-м легионом в Сирию, устроил дела её, оставил в ней легата и родственника своего, Секста Цезаря, затем сел с 6-м легионом на суда и переправился морем в Киликию. Здесь в Тарсе он собрал представителей части Малой Азии и также устроил дела её. Присутствие его в Риме было крайне необходимо (см. ниже § 312), он знал это, но рассудил, что прежде, нежели возвратиться туда, ему еще более необходимо было смирить Фарнака и вполне обеспечить себя с этой стороны. Поэтому он двинулся с 4-мя легионами: 6-м, 36-м и двумя Дейотаровыми и с конницей к Команам. Фарнак старался умилостивить его всякого рода предложениями покорности, на что Цезарь объявил ему свои условия, на которых соглашался принять ее. Но Фарнак вместо того расположился с своею многочисленною армиею в сильно-укрепленном лагере на высотах по правую сторону города Зелы, Зилы или Зилеи в Понте (недалеко от нын. Амазии, главного города Сивасского пашалыка в азиатской Турции), где в 67 г. Митридат В. разбил на голову римскую армию претора Триария (см. Ч. III § 246). Цезарь, от Коман двинувшийся к Зеле, расположился лагерем в 5 милях (7 верстах) от неё, но несколько дней спустя ночью приблизился к ней на 1 милю (около 1 ½ версты). Впереди лагеря Фарнака находилась цепь высот, а между нею и высотами, на которых был расположен лагерь Фарнака, простиралась равнина, версты в 2 шириною. Эта вторая, передняя цепь высот составляла весьма выгодную позицию. Митридат занимал ее в 67 с, когда разбил Триария, но Фарнак не воспользовался занятием её. Цезарь, заметив эту ошибку, ночью занял эту цепь высот и приказал своим войскам укреплять на них лагерь.

§ 310. Сражение при Зеле.

31 мая на рассвете Фарнак, увидев Цезаря в такой близости от себя и полагаясь на превосходство сил своих, решился немедленно атаковать римскую армию, прежде нежели она успела бы укрепить свой лагерь. Он построил свою армию в боевой порядок, в 4 линии, имея впереди военные колесницы, спустился на равнину, а из неё двинулся на высоты, на которых находилась армия Цезаря. Последний не хотел верить, чтобы это была действительная атака, но считал наступление Фарнака только ложным движением, с целью воспрепятствовать укреплению римского лагеря. Поэтому он только приказал 1-й линии стоять под оружием и прикрывать укрепление лагеря. Однако вскоре приближение военных колесниц, за которыми с громкими криками следовали все 4 линии армии Фарнака, убедили Цезаря, что он ошибся. Поэтому все войска, занятые укреплением лагеря, должны были покинуть работы, вооружиться и построиться в боевой порядок между 1-ю линиею, уже находившеюся в бою, и между недоконченным лагерем. Не успели они построиться, как 1-я линия уже была прорвана в середине военными колесницами. Положение Цезаря становилось опасным, но, по счастью, 6-й легион, составлявший правое крыло и хотя состоявший только из 1200 чел., но старых, опытных и храбрых ветеранов, опрокинул, после упорного боя, левое крыло Фарнака, уже входившее на высоты, и привел его в совершенное расстройство. Отступление его послужило знаком общего бегства армии Фарнака. Цезарь живо и сильно преследовал бежавших до самого лагеря их и завладел им и всеми тяжестями, казною и сокровищами Фарнака. Последний едва успел спастись и несколько месяцев спустя погиб в бою против одного из подвластных ему владетелей. Армия его рассеялась, а Малая Армения, Каппадокия, Понт, Боспор и Колхида покорились Цезарю. Война с Фарнаком была решена одним сражением и Цезарь уведомил о том одного приятеля своего в Риме -тремя словами: veni, vidi, vici (пришел, увидел, победил), которые сделались историческими. «Счастливый Помпей!» – сказал Цезарь после сражения при Зеле – «вот те неприятели, поражение которых доставило тебе имя Великого!» – В награду Митридату пергамскому за услуги, оказанные им в Египте, он даровал ему Боспорское царство.
На другой день после сражения при Зеле он поспешно отправился в Рим, под прикрытием отряда конницы.

§ 311. Действия в Иллирии и Греции.

Между тем как Цезарь действовал против Помпея Эпире и Фессалии, а потом против египтян в Александрии и Фарнака в Малой Азии, приверженцы Помпея, с своей стороны, действовали в Африке, Иллирии, Греции и на море. Действия их в 48 и 47 годах в Африке, заключавшаяся в значительном усилении их в ней, изображены ниже (§ 314). Действия же в Иллирии, Греции и на море заключались в следующем:
Иллирия состояла в то время из Паннонии (нынешних Австрии и части Венгрии и Сербии), Либурнии (нынешних Истрии и Кроации) и Далмации, по берегу Адриатического моря, простиравшейся до границ Македонии и имевшей главным городом. Салону (ныне Спалатро). После сражения при Фарсале, Помпеев легат Октавий направился с частью Помпеева флота к берегам Иллирии, в которой находился Цезарев легат Корнифиций с 2-мя легионами. Позже Цезарь, узнав, что в Иллирии собираются остатки армии Помпея, послал туда легата Габиния с 2-мя новонабранными легионами. Последний, потому ли, что действовал неосторожно, или потому, что войска его не имели еще достаточных опытности и твердости, был разбит иллирийцами и обложен ими в городе Саларе, где и умер. Октавий, владея морем, воспользовался поражением Габиния и покорил ¾ Иллирии, так что Корнифиций едва мог удерживаться в ней. Цезарь, обложенный в Александрии, не мог подать ему никакой помощи, но легат его Ватиний, начальствовавший в Брундузие, посадил там на перевозные суда несколько тысяч ветеранов, принадлежавших к 1?–ти легионам Цезаря, вышедших после болезни из больниц и ждавших случая присоединиться к своим легионам. Выйдя с ними в море, под прикрытием нескольких военных судов, он встретил флот Октавия разбил его и завладел и морем, и Иллирией, а Октавий с остатком своего флота удалился к Сицилии.
В Греции легат Цезаря Кален осадил Афины, державшие сторону Помпея, и, после упорного сопротивления, овладел ими. Цезарь помиловал афинян и сказал представителям их: «Ужели вы, достойные гибели, всегда будете обязаны спасением только памяти ваш их предков?» Мегара была также осаждена, но сопротивлялась упорнее, пока, доведенные до крайности, жители её выпустили против осаждавших множество львов, собранных в городе еще Кассием, для отправления их в Рим, где они должны были служить для боев в цирке. Но львы эти бросились на самих жителей и многих из них растерзали. После того Мегара сдалась и жители её были проданы в рабство. Один из легатов Помпея преградил стеною Коринфский перешеек, что воспрепятствовало Калену вступить в Пелопоннес. Но после сражения при Фарсале препятствие это было устранено и Кален занял Пелопоннес, а по прибытии его в Патры (ныне Патрас), Катон, находившийся в гавани его с флотом Помпея, удалился к берегам Африки.
Таким образом в 47 г. Иллирия, Греция и море уже были совершенно во власти Цезаря.

§ 312. Цезарь в Риме.

Наконец в июле 47 г., ― после почти 2 ½ лет отсутствия из Рима, Цезарь прибыл в него – и давно была пора тому. С одной стороны, – Рим продолжал быть вполне покорным Цезарю; консул назначил его, когда он был в Александрии, диктатором, а Антония – его начальником конницы, так что в 47 г., за отсутствием Цезаря, полную власть в Риме имел один Антоний. Но с другой стороны, Антоний привел всех в Риме в соблазн и негодование развратом, распутством и грабительствами своими. Молодой народный трибун Долабелла, стремясь к известности и славе и, подобно Антонию, обремененный долгами, предложил народу закон об уничтожении всех долгов. Это привело весь Рим в страшное волнение и произвело в нем большие беспорядки. К этому присоединилось еще то, что легионы, сражавшиеся в Галлии и Греции и расположенные вокруг Рима, не получая обещанных им наград, взбунтовались. 2-й легион отказался отправиться в Сицилию, а примеру его последовали и прочие легионы. В это самое время Цезарь прибыл в Рим и тотчас издал таксу на недвижимые имения, которые чрезвычайно понизились в цене, простил все недоимки и проценты долгов с самого начала междоусобной войны, приказал продать все имущества своих врагов, употребил всевозможные меры для приобретения денег, и даже имения Помпея были проданы с публичного торга. Их купил Антоний, надеясь ничего не заплатить за них, но это возбудило неудовольствие Цезаря. Сенат и народ изъявили полную готовность исполнять все требования и повеления Цезаря, и сверх множества почестей, назначенных ему по определению сената, ему предоставлено было также право объявлять войну и заключать мир.
Что касается легионов, то они, по прибытии Цезаря, успокоились, но вскоре взбунтовались еще яростнее, умертвили всех частных начальников своих, хотевших усмирить их, завладели своими орлами и двинулись к Риму, угрожая самому Цезарю. Последний приказал затворить городские ворота, но когда мятежники прибыли на Марсово поле, он вышел к ним, сел на трибуну и строго спросил их, чего они хотят? – «Мы покрыты ранами» – отвечали они – «довольно времени уже скитаемся по свету и проливаем кровь нашу и хотим увольнения». – «Даю вам его» – коротко и холодно отвечал Цезарь и затем прибавил, что через несколько недель отправится из Рима и, победив неприятеля с другими, новыми войсками, по возвращении даст старым легионам все, что обещал им. Затем он хотел удалиться, но легаты упросили его сказать несколько ласковых слов старым боевым товарищам своим, с которыми он преодолел столько опасностей и приобрел столько славы. Цезарь сел и, против своего обыкновения – называть их товарищами, начал речь словами: «Граждане...» – В войсках послышался общий ропот: «мы не граждане, а воины» – возразили они. Кончилось тем, что они просили прощения и позволения продолжать службу. Цезарь наконец простил их, кроме бывшего любимого 10-го легиона своего. Но этот легион сам собою, без позволения Цезаря, последовал за ним в Африку.
{Эта сцена рассказывается также несколько иначе. Войска думали, что Цезарь не мог обойтись без них и что, отказав ему в повиновении, они вынудят у него еще большие награды. Но Цезарь не мог низойти до такой зависимости от своих войск и спросил их: «Чего хотите, товарищи?» – «Увольнения» – отвечали они. – «Даю вам его, граждане» – возразил Цезарь» Это название граждане так огорчило их, что они тотчас раскаялись и просили прощения. Твердость его изумила, а холодность его опечалила их; но Цезарь только после вторичной, убедительной просьбы их даровал им прощение. Вероятнее однако то, что он с самого начала назвал их не товарищами, а гражданами.}

§ 313. Замечания.

Наполеон I делает следующие замечания, касательно действий против Фарнака, в Иллирии, Греции и на море:
1) Успех, одержанный Фарнаком над Домицием, доказываете, какая разница была между хорошими и дурными войсками. Три легиона (2 армянские и 1 понтийский) ни одной минуты не устояли против войск Фарнака, а один римский выдержал бой и отступил в порядке.
2) Действия 6-го легиона, только из 1200 старых ветеранов, в сражении при Зеле, где он опрокинул целое левое крыло Фарнака, точно также доказывают, что значить горсть храбрых, хорошо устроенных войск.
3) Победа Ватиния на море, с перевозными судами, над военными судами Октавия, весьма замечательна. Морские сражения в древности были совершенно подобны сухопутным и храбрые римские ветераны, с мечами в руках, были почти всегда уверены в победе и на море, как на сухом пути. Это происходило от способа постройки и управления тогдашними морскими военными судами, очень длинными, движимыми посредством весел, имевшими мало мачт, снастей и парусов и которые не могли ни действовать по ветру, ни крейсировать, ни блокировать.
Генерал Лоссау замечает, что хотя Цезарь и видел, что присутствие его Риме было крайне необходимо, однако хотел, прежде нежели устроить внутренние дела республики, привести дела в Малой Азии в такое положение, чтобы в этой стране было полное спокойствие и особенно не было поводов к междоусобной войне, чтобы народы в этой стране вполне уважали римские законы и в тоже время не имели опасения со стороны внешних врагов. В Сирии, Киликии и Малой Азии достигнуть этого было не так трудно, как в Понте, где Фарнак разбил Домиция и завладел чужими областями. Устроив дела Сирии, Киликии и Малой Азии, Цезарь двинулся в Понт с 4-мя легионами, из которых только один 6-й римский был вполне надежный, следовательно силы его были очень незначительны. Встретив послов Фарнака, присланных им с предложениями и уверениями в его покорности, Цезарь потребовал, чтоб он доказал это немедленным очищением Понта, освобождением взятых в плен римских граждан и возвращением всех отнятых у них имуществ. Фарнак обещал все это исполнить, надеясь, что Цезарь удовольствуется его обещаниями и поспешит в Рим, а потому медлил исполнением обещанного. Тогда Цезарь положил как можно скорее решить дело силою оружия – и решимость его исполнить это с своими малочисленными и малонадежными силами, против многочисленной армии Фарнака, заслуживает особенного внимания. Она доказывает, что Цезарь презирал многочисленность варварского, азиатского войска Фарнака и полагался не на свою небольшую армию или лучше сказать на один 6-й легион, но на самого себя, и на этом доверии его к себе, на его воле, опытности и присутствии духа именно и была основана его решимость. Она проявляешь поэтому такую черту характера Цезаря, которую не следует упускать из виду. Не в его духе вообще было в подобных случаях стремиться к цели слабо и вяло, и по словам Гирция Панзы, если он обыкновенно по склонности, то против Фарнака по необходимости – искал решения войны силою оружия.