Воспитание

    Воспитание
  •          (греч. παιδεία, лат. educatio).
  •     I. Греческое В.
  •          У дорийцев, особенно в Спарте, где государственная политика была направлена в первую очередь на то, чтобы всю жизнь отдельных личностей поставить в связь с государством, с раннего детства каждый ребенок отчуждался от семьи и все образование было сосредоточено исключительно на том, чтобы подготовить из него полезного обществу гражданина. У ионийцев, представителями которых можно считать афинян, господствовали более свободные взгляды на отношения отдельной личности к общине, так что афиняне, не пренебрегая государственными интересами (которые для афинского гражданина должны были стоять выше всего), обращали внимание и на другие стороны человеческой природы. При этом не только допускалось, но в некоторой степени даже требовалось такое образование, которое не находилось в полной зависимости от государства и не служило ему непосредственно. Отсутствие такого образования даже считалось недостойным свободного гражданина. Эта особенность афинян безусловно должна была иметь существенное и решающее влияние на принципы В.
  •          а) Главным источником сведений о В. в героическом веке служат поэмы Гомера. Он пишет главным образом о В. властителей и князей, басилевсов, анактов, в то время как демос стоит везде на заднем плане и показывается как разрозненная, хотя и не бесправная масса. Первое питание и В. ребенок получал от кормилицы и матери. Единственному сыну или единственной дочери подыскивали товарища (как, например, Фойника и Патрокла для Ахилла или Эвмея для Ктимены). Читать и писать тогда еще не умели. Девушки учились ткать и прясть. Гимнастические и агонистические упражнения, вероятно, возникли очень рано. Истинным представителем героического В. можно назвать Хирона, воспитателя Ясона, Ахиллеса и других юных героев. Он обучал своих питомцев охоте, умению владеть оружием, врачеванию, травоведению, пению и игре на струнных инструментах, гадательному искусству (мантихе) и, наконец, праву и законам. Он учил их свято держать клятву, бояться богов и, в случае гнева последних, умилостивлять их. В историческое время В. из общих начал по-разному развилось в отдельных племенах. Тогда как в Спарте мальчики и девочки совместно воспитывались одинаковым образом, в Афинах девочки находились исключительно под домашним руководством и присмотром матери и вследствие этого обычно обучались только рукоделию. Образование сыновей было полностью предоставлено частным лицам. Государство не заботилось ни о постройке школ, ни о выплате жалованья учителям. Палестры и гимнасии были предназначены исключительно для юношества. Обучение состояло из гимнастики, музыки и грамматики. Люди с недостаточными средствами с раннего детства начинали обучать своих сыновей какому-либо ремеслу. У детей состоятельных родителей время обучения продолжалось до достижения возраста эфебов. Когда же на занятия стали смотреть с более научной точки зрения, то молодые люди стали слушать софистов и риторов и время обучения стало переходить далеко за юношеский возраст, ибо греки придерживались того мнения, что для вступления в государственную жизнь и для принятия участия в ведении общественных дел необходима тщательная подготовка и зрелость ума. Заниматься государственными делами в незрелые годы считалось непристойным, поэтому благонравных юношей очень редко можно было встретить на агоре или в судебных местах.
  •          б) В Афинах новорожденное дитя после первого купания укутывали в пеленки. На 5-й, 7-й или 10-й день после рождения его торжественно принимали в семейство посредством амфидромии (см. ст.). Кормилицы (состоятельные матери редко кормили своих детей сами) были в основном рабынями или бедными гражданками; очень охотно брали в кормилицы лаконянок. Затем дитя переходило в руки к няне, которая ухаживала за ребенком и носила его на руках, чтобы убаюкать, так как колыбели появились в более поздние времена. Детские погремушки, куклы и другие игрушки встречаются уже тогда. Средствами для В. были не только уговоры, но и побои. Чтобы отучить детей от шалостей, няньки стращали их всевозможными пугалами и сказками (см. Эмпуса). Детские сказки (мифы) служили первой пищей для ума при В. ребенка. Начиная с шестого года и вплоть до достижения возраста эфеба, дети поручались надзору педагога (παιδαγωγός, букв. «ведущий мальчиков»). Таковыми чаще всего были рабы, причем не всегда особо образованные. Обязанность педагога состояла в том, чтобы всюду сопровождать мальчиков, отводить их в школу (дидаскалеон) и в палестру. Педагог не был учителем, но являлся воспитателем и обязан был из вверенного ему ребенка сделать нравственного человека. Первые навыки обучения, которые прививал первый учитель (грамматист), состояли в письме и чтении, причем особенное внимание обращали на внятное и ясное произношение. Школы находились в частных руках, и если государство и имело надзор за преподаванием, то в крайне ограниченной степени. Поэтому более бедные мальчики, в отличие от детей из благородных семей, зачастую с раннего возраста принимались за какое-нибудь ремесло. Бывали отдельные, хотя и редкие случаи, когда дети оставались вовсе необразованными. Грамматисты (начальные учителя) не пользовались особым уважением, так как многие из них избрали эту профессию без всякого призвания и склонности к ней, лишь из-за материальных выгод, причем крайне ограниченных. Само собой разумеется, что среди этих учителей были и пользовавшиеся почетом люди. Доходы учителей состояли исключительно из гонорара, который бывал различен, в зависимости от репутации учителя и его профессиональных качеств. Обучение начиналось рано утром и заканчивалось после полудня. (Эсхин в речи против Тимарха объявлял, что никакая школа, будь она предназначена для чтения или для гимнастики, не должна открываться до восхода солнца и не должна оставаться открытой после заката.) К чтению и письму в школе добавлялись основные правила арифметики. По окончании начального курса следовал высший курс у грамматиков, заключавшийся, главным образом, в чтении, заучивании наизусть и декламации поэтических отрывков. Основой всего преподавания, кроме нравоучительных стихов и басен, были песни Гомера, значение и господство которого в школе не могли расшатать неодобрительные воззрения некоторых философов, которые желали его удалить из школы по причине легкомысленных отзывов о богах. Гомер оставался источником и центром эллинского образования. Мальчики, не имевшие средств для приобретения книг, заучивали его наизусть понаслышке, и притом в большом объеме. От Гомера переходили к другим поэтам. К грамматическому обучению приблизительно на тринадцатом году присоединялось музыкальное, которым занимались не только ради удовольствия, но и ради того, чтобы праздные часы досуга, по выражению Аристотеля, проводить приличным образом, чтобы учиться прекрасному Греки очень высоко ценили великое нравственное значение музыки. Главными инструментами в Афинах были кифара и лира. Флейта не всегда пользовалась популярностью, так как при игре на ней нельзя было петь, а также считалось, что игра на флейте как бы расстраивала прежде спокойное состояние души. Рисование в школах стало всеобщим учебным предметом лишь с середины IV столетия. Больше обращали внимания на математические дисциплины, так как с самого начала они излагались софистами и философами зрелым мужам и юношам, а в V в. стали всеобщим предметом обучения и для мальчиков. Существенной частью В. была гимнастика в палестре и в гимнасии, которой начинали заниматься с семилетнего возраста. Начинали с легких упражнений, соответствующих детским силам (игра в мяч, бег, прыжки), и постепенно переходили к более трудным (борьба, кулачный бой, панкратион). С этим были связаны упражнения в плавании и орхестике. По достижении возраста эфебов в виде подготовки к военной службе начинались упражнения в умении владеть оружием и в верховой езде. Завершалось образование обучением у софистов (как, например, у Горгия, Протагора) и риторов (как у Исократа). Такое обучение в основном включало в себя риторику, философию и искусство управлять государством. Однако такое высшее образование было доступно только богатым людям, поскольку плата за преподавание была очень высока. Так, Исократ и Аристипп за свое преподавание получали по тысяче драхм. Притом надо заметить, что плата требовалась с большой настойчивостью и взыскивалась без всякого снисхождения. Женское образование ограничивалось домом и находилось исключительно в ведении матерей и нянек. Поэтому высшее образование женского пола почти всегда неразрывно связывалось с упадком нравственности, т. е. с легкомыслием и необузданностью, и встречалось только у гетер. Семья была местом и центром В., но не образования, что оказало весьма пагубное влияние на греческую жизнь.
  •          в) Спартанское В. было призвано полностью подчинить каждую отдельную личность государству и отождествить ее с ним. Семейной жизни как таковой не было. Сразу же после рождения ребенка его участь решалась старшинами филы. В случае благоприятного постановления ребенок оставался в кругу семьи до семилетнего возраста, но если он оказывался слабым или некрасивым, то его выносили на Тайгет и бросали в ущелье. Достигнув семи лет, мальчик полностью принадлежал государству и поручался общественному В. Среди преподававшихся предметов на первом плане стояла гимнастика, имевшая целью укрепление и закаливание тела, и лишь на втором плане — все то, что относилось к научному образованию, а именно: чтение, письмо (и то и другое изучалось далеко не всеми), чтение Гомера, который не был чужд и спартанцам, а также хоровое пение. Все это преподавалось предельно просто, без всяких нововведений. Такое В. получали полноправные граждане, метеки (см. Илоты) и, с некоторыми ограничениями, вольноотпущенники. С семилетнего возраста мальчики назывались мителлами. По достижении двенадцатилетнего возраста начиналось более суровое обращение и более суровый образ жизни. Мальчики обязаны были круглый год ходить в одном плаще, без хитона, без обуви и были вынуждены отказываться от самых необходимых жизненных удобств. Они входили в состав отряда, который включал несколько ил (рот). К шестнадцатилетнему возрасту они назывались силенами, старшие из них носили название меллерены. Молодые люди, достигшие восемнадцати лет, получали название эйрены; из них выбирались надзиратели для мальчиков, находившихся в илах. Руководили воспитанием педономы (для приведения в исполнение наказаний они имели в своем распоряжении мастигофоров, «несущих бич») и пять бидиев, руководивших гимнастическими упражнениями и состязаниями. Искусство орхестики развивалось на гимнопедиях. К мерам, призванным развить ловкость и закалить тело, относилось разрешение красть продукты и криптии (см. Криптии). В упражнениях мальчиков принимали участие и девушки, что являлось полной противоположностью афинскому женскому В. Поэтому у спартанских женщин часто встречаются почти мужские характеры и некоторого рода грубость. За гимнастическим образованием следовало музыкальное: везде одинаково господствовал закон простоты и решительное нерасположение ко всем нововведениям. Четырехструнная форминга была самым любимым инструментом, с помощью которого аккомпанировали хорам и пеанам. Однако, несмотря на то что преподавание ограничивалось элементарной грамотностью, спартанцев не следует считать необразованным народом. Совместная жизнь, поддерживаемая великой государственной идеей, развивала острый ум и ловкость, обнаружившиеся в знаменитых кратких, но метких ответах (брахилогии). То, что выдающиеся мужи Спарты умели ясно и с умом понимать или постигать политические дела, доказывает не только ход самой истории, но и речи, которые Фукидид влагает в уста вождей государства и предводителей их войск. Упадок политической жизни в Греции неодинаково повлиял на греческое образование. Оно хотя и утратило несколько свою свежесть и оживленность, зато выиграло объемом и систематичностью. Науки стали делиться на предметы, и в главных центрах образования и учености — Афинах, Александрии, Родосе и Тарсе — развились те науки, которые подразумевались под названием «общее образование»: грамматика, риторика, философия или диалектика, арифметика, музыка, геометрия и астрономия. Таким образом, греческое образование продолжало оказывать непосредственное и сильное влияние даже тогда, когда греческое государство пришло в упадок и победоносные римляне вынуждены были, хотя и вопреки желанию, заимствовать как образование, так и науку побежденной и распавшейся Эллады.
  •     II. Римское В.
  •          В соответствии с национальным характером римлян их В. должно было существенно отличаться от греческого. Вся энергия этого народа была направлена на ведение войн и установление права, поэтому и в В. молодого поколения прежде всего должны были преследоваться практические цели. Но при этом не следует забывать двух основополагающих факторов. Во-первых, экономическим основанием жизни римского народа служило земледелие, следовательно — владение и приобретение, и, во-вторых, римские женщины имели больше прав, и семейная жизнь для римлян была гораздо важнее, чем для греков. Молодого римлянина готовили прежде всего для практических гражданских занятий. Образование и наука все более отдалялись от жизни, и из народа постепенно выделилось особое сословие образованных и ученых людей. С этой стороны римская жизнь во многом схожа с этрусской. В ней так же преобладает аристократический элемент, заметный и в В., в противоположность демократическому направлению у афинян; она схожа с этрусской и в специальном обучении богослужению, как привилегии, принадлежавшей отдельному классу. Особенностью римской жизни можно считать гораздо большие, чем у греков, уважение и почет, оказываемые женам (mater familias), которые выступают прежде всего в качестве воспитательниц сыновей и дочерей, а иногда оказывают громадное влияние на своих сыновей, что доказывается блестящими примерами матерей Кориолана, Гракхов и др. Как только дитя появлялось на свет, его клали к ногам отца, для того чтобы тот или принял, или отверг его. Если отец поднимал ребенка, то его ставили прямо, так что он касался ногами земли,— символический знак его сохранения; этим ритуалом отец принимал на себя обязательство воспитывать дитя (tollerе; infantes, suscipere liberos). Мальчики посредством жертвы очищались на девятый день (dies lustricus, домашний праздник), а девочки на восьмой день (nundinae) после рождения. При этом празднестве детям давалось имя (dies nоminum), и даже рабы в этот день дарили им различные игрушки (crepundia, погремушки, трещотки). Эти игрушки, которые носили на шее, получили свое название от производимого ими шума (сrераrе, потрескивать). Затем имя ребенка вносили в список граждан в храме Луцины, за что символически платили небольшую монету: за мальчиков квадрант (¼ асса), за девочек сектант (1/6 асса). Мужчины, которые имели детей, пользовались безусловным преимуществом и даже большими государственными правами. Это проявлялось, например, при раздаче земель Вейской области, во время которой предпочтение отдавалось лицам, имевшим много детей. Со времен Августа была установлена льгота jus trium liberorum, дававшая отцу троих детей преимущественное право на занятие почетных постов до достижения 25-летнего возраста. С такой государственной политикой было связано положение, согласно которому отцы имели большую власть над сыновьями. Вплоть до той поры, пока последние не были эмансипированы, отцы имели право их продавать и (с согласия семейства) распоряжаться их жизнью и смертью, даже тогда, когда сыновья достигли зрелого возраста и уже занимали государственные должности. Отцовская власть (patria potestas) считалась выше государственного достоинства сыновей. Бросали только уродливых или увечных детей. Обычным местом для этого был рынок, предназначенный для торговли овощами, находившийся в 11-м городском районе, рядом с Columna lactaria (Молочная колонна). Детей оставляли там для того, чтобы милосердные люди кормили их молоком — своего рода первый детский приют (см. Подкидыши). Первое В. в период Республики давалось ребенку в родительском доме под руководством матери, заботы которой распространялись не только на серьезные занятия, но и на забавы и игры. Особенно осмотрительны бывали в выборе рабов, требовавшихся для прислуживания и присмотра за детьми, дабы последние не усвоили вульгарного разговорного языка и неприличных выражений. Порядок и строгость должны были способствовать развитию любви ко всем благородным искусствам (bonae artes). Так продолжалось до достижения пятнадцатилетнего возраста (в более древнее время, возможно, до конца шестнадцатилетнего возраста, но вряд ли срок домашнего В. был предоставлен на усмотрение отца; по особым причинам домашнее В. иногда заканчивалось и позже) или же до принятия мужской тоги, которую юноша получал перед судейским креслом претора во время либералий (17 марта). Затем его имя вносилось в списки молодых людей (libri juniorum) в храме богини молодости Ювентас, после чего в сопровождении товарищей он приносил в Капитолии торжественную жертву богам. До этого срока юноши носили длинные волосы (кроме детей вольноотпущенников), претексту и золотую буллу (см.); последняя помещалась в золотой футляр на цепочке. Присутствие отроков (претекстатов) во время заседаний сената прекратилось со времен Папирия (прозванного Претекстатом за похвальное поведение по отношению к своей любопытной матери). Основное внимание обращалось на умеренность и воздержанность (молодые люди до достижения тридцати лет не смели употреблять вина), а также на присущее римлянам почитание старости, не уступавшее по значимости почитанию юношества. На общих пирах и праздниках молодые люди под звуки флейты воспевали деяния предков. В. и обучение были тесно связаны между собой. Цицерон и отец Аттика не пренебрегали возможностью лично наставлять своих сыновей с самого раннего возраста. Катон Старший сам преподавал своему сыну не только начальные знания, но и законы и обычаи своего народа и лично обучал его гимнастике. Первый год после получения мужской тоги (toga virilis) считался пробным годом поведения и временем приобретения большей личной самостоятельности. С достижением семнадцатилетнего возраста молодой римлянин обычно поступал в войско. К этому времени молодых римлян прекращали сопровождать педагоги из рабов (в древние времена эта мода не была распространена, и лишь впоследствии ее переняли у греков). Таких педагогов держали только в довольно богатых домах, где они никогда не имели особого веса или значения. На них всегда смотрели с большим недоверием, несмотря на то что иногда им препоручали часть обучения. Во времена императоров каждый мальчик имел дома собственного педагога, который сопровождал своего питомца в школу, в театр, где император Август даже отвел педагогам особые сиденья рядом с их учениками, и в другие общественные места. Первую начальную школу (ludus litterarius) открыл в Риме вольноотпущенник Спурий Карвилий в промежуток времени между 1-й и 2-й Пуническими войнами, но и до него, вероятно, уже существовали подобные школы. Начальный учитель (litterator, позднее называвшийся gramatista или вообще ludimagister) получал плату за обучение помесячно во время ид; с июля до октября преподавание прекращалось, а вместе с тем прекращалась и оплата. Обучением чтению, письму и счету в позднейшее время занимался калькулятор (преподаватель арифметики). Во время 2-й Пунической войны в обучение было включено преподавание «грамматики», которая знакомила учеников с греческой литературой. Им читали и объясняли сочинения греческих и латинских поэтов и прозаиков. Сочинения поэтов времен Августа издавна вошли в программы учебных предметов. Существенную перемену в последнем веке Республики вызвало открытие школ риторов. При этом В. и обучение все больше отдалялось от домашней жизни, и в результате В. окончательно отошло на задний план, а образование сделалось главной или даже единственной целью. Между тем как недостаток в положительных знаниях становился все ощутимее, знания сменилось пустословием. Риторские школы превратились в средоточия пороков и разврата, что должно было враждебно настроить против них более благородные умы. Кратес Малосский был первым учителем грамматики в Риме, излагавшим свой предмет на греческом языке. Его примеру вскоре последовал Л. Плотий Галл, излагавший риторику на латинском языке и имевший много слушателей, несмотря на то что некоторые по-прежнему отдавали предпочтение упражнениям на греческом языке. Тесная связь, существовавшая между грамматикой и риторикой, а также между риторикой и философией, объясняет то обстоятельство, что всему воспитанию народа угрожало вторжение софистики, которая, как считалось, обладала вредным для народного духа влиянием и даже могла послужить поводом к принятию строгих мер со стороны правительства. Поэтому в 161 г. до н. э. философам и риторам было запрещено пребывание в Риме. Однако известно, что вскоре после этого Карнеад, Критолай и Диоген не без успеха выступили в качестве преподавателей разных философских систем. Вскоре после этого римские риторы стали вновь бесчинствовать с особенной дерзостью. В результате в 92 г. до н. э. цензоры Гн. Домиций Агенобарб и Л. Лициний Красс издали против них неодобрительное постановление. Нового покровителя риторы обрели в лице Юлия Цезаря, предоставившего им, врачам (до того времени — рабам) и учителям свободных искусств право гражданства. С этого времени прекратились преследования риторов, тогда как против философов продолжали регулярно издавать постановления (напр. при Веспасиане в 74 г. и Домициане в 94 г. н. э.). Август поручил В. своих внуков вольноотпущенному грамматику Веррию Флакку, который допускал соревнование между своими учениками и раздавал победителям награды, заключавшиеся в хороших и редких книгах, положив тем самым начало школьным премиям. Август предоставил для него и для его школы дом Катилины на Палатинском холме и назначил ему годовой оклад в 100 тыс. сестерций. Новым и полезным обстоятельством для римского образования стало то, что Цицерон впервые решился публично обсуждать философские вопросы на латинском языке. О преподавании см. Школьное образование.