Военная дисциплина

    Вое́нная дисципли́на
  •          (лат. disciplina militaris).
  •     I. В. д. греков была тесно связана с их общественной жизнью вообще и нравами и обычаями греческих племен в частности. Спартанец у себя дома был образцом соблюдения порядка и законности, поэтому не нуждался в особой дисциплине для военной службы. Урожденными военачальниками, облеченными неограниченной властью, употребление которой вскоре стало контролироваться присутствующими эфорами, были оба царя или за малолетством последних их опекун. С того времени, когда Демарат незадолго до начала Персидских войн во время похода против Афин из зависти к своему соправителю Клеомену затеял распри, войском предводительствовал только один из царей. Война для спартанцев была проверкой их воспитания и лишь дополнением остальной общественной жизни, битва и смерть на поле брани считались честью и радостью. К началу битвы наряжались, будто на праздник, и принимали победу, как дело само собой разумеющееся. Прямую противоположность представлял живой ионийский характер афинян. Если афиняне с легкостью умели пользоваться благоприятной минутой и меняющимися обстоятельствами битвы и одерживали победу смелыми нападениями, то спартанский характер, связанный строгими правилами порядка, не допускал отступлений от правил. Так, полководца Исада эфоры присудили к уплате пени в тысячу драхм за то, что он одержал победу, но предпринял нападение на неприятеля не в полном вооружении, как того требовали правила военной дисциплины. Афиняне смотрели на смерть за отечество как на славный подвиг и превозносили ее в речах, между тем как спартанцы видели в ней лишь простое исполнение долга. Невозможно было требовать строгой субординации от афинских граждан, которые были проникнуты чувством свободы и сознавали свое личное достоинство и свои политические права. Такая непривычка повиноваться проявлялась в полном расстройстве дисциплины после проигранного сражения. Этому разрушительному элементу в В. д. препятствовали чувство долга, любовь к отечеству и надежда на добычу, славу, почести, статуи и раздел земли. С другой стороны, от нарушения В. д. афинян сдерживали всевозможные наказания за бесчестные поступки во время войны, которые назначались судом под председательством стратегов. Наказывать нарушителей дисциплины мог главнокомандующий, который во время войны обладал неограниченной властью (автократор), хотя по сложении с себя должности военачальника он мог быть сам привлечен к ответственности перед народным судом. У македонян войско состояло из наемных солдат, а при таком устройстве строгая В. д. всегда соседствует с распущенностью. В то же время войска, состоявшие из македонян, при всей строгости субординации пользовались некоторыми льготами и правами, которые не мог отменить даже Александр Великий.
  •     II. В. д. римлян послужила основанием величия Римского государства. Своим более чем тысячелетним могуществом Рим обязан безусловному повиновению подчиненных военачальникам. Эти отношения основывались не только на чувстве долга: скорее, патриотизм и порядок заставляли солдата соблюдать требования военной чести и действовали тем сильнее, чем труднее были времена, переживаемые государством. Для римского солдата, как и для спартанского, лагерная жизнь была лишь продолжением гражданской жизни, так что во время похода ему воспрещалось то, за что и в мирное время дома полагалась кара со стороны цензора. Но наказания на службе были гораздо строже, поскольку военачальнику предоставлялась безусловная власть над жизнью и смертью своих подчиненных. Хотя в последние времена Республики примеры самих военачальников и предводителей подрывали В. д., римляне не переставали высоко ценить ту строгую и суровую справедливость, которая иногда заставляла отца в качестве военачальника произносить смертный приговор над своим сыном. Ради этой справедливости римский солдат, сознававший себя свободным гражданином, охотно подчинялся всем строгим требованиям, которые предъявляла к нему военная служба на благо государства. Когда после окончательного утверждения императорской власти сформировалась постоянная армия, отличавшаяся по составу от войска древних времен Республики, Август пытался возродить дух древней дисциплины, снизившейся во время смут междоусобных войн. С этой целью солдатам не давали ни времени, ни повода расслабиться на службе или забыть о своем назначении. Война была лучшей школой дисциплины. Войска, не имевшие перед собой неприятеля, поддерживали боеспособность при помощи специальных военных упражнений, например маршировки, учебных занятий и маневров. Если же этих занятий казалось недостаточно, солдат использовали как рабочую силу для устройства искусственных путей сообщения, постройки амфитеатров и т. п. Было принято производить в самом лагере все, что требовалось для военных действий. Если из-за продолжительного бездействия в войске, расположенном в провинции, начинались нарушения В. д., то для его исправления прибегали к восстановлению старого порядка, который был тем жестче, чем больше солдаты успели от него отвыкнуть. От упражнений в прыжках и плавании не освобождалась даже обозная прислуга (lixae и agasones). Кроме собственно лагерных работ, постоянно выполнялись упражнения по физической подготовке. Сила, ловкость и проворство развивались в солдатах благодаря так называемой паларии (palaria). Это упражнение состояло в том, что солдаты с оружием, которое было вдвое тяжелее обычного, бросались на врага, роль которого выполняли деревянные столбы (palus, stipes) вышиной в 6 футов. Руководство этими упражнениями поручалось старшим солдатам, которые получали за это двойной паек. Главная цель таких упражнений заключалась в том, чтобы солдаты научились свободно владеть оружием, пользоваться им как частью своего тела и вместе с тем приобрели уверенность в себе, позволявшую им не бояться ни ран, ни смерти на поле брани. Лагерь был родиной и домом солдат. В нем на главной площадке лагеря — принципии — находились их алтари и знамена, а во времена Империи и изображения императоров. Это место считалось священным, и его осквернение расценивалось как дерзкий и низкий проступок, в высшей степени возмутительный. После того как во времена Полибия валы на лицевой и тыловой сторонах лагеря сооружали легионы, а на боковых — союзники, солдаты давали трибунам лагерную присягу, в которой они обещали: «Не красть, а найденную вещь возвращать владельцу или предоставлять трибунам». Лагерная служба состояла в определенной и строго соблюдавшейся очереди караулов внутри лагеря (excubiae, дневные караулы, vigiliae — ночные) и вне его (stationes). Последний у всех лагерных ворот каждый раз несла одна когорта пехоты и одна турма конницы, а также определенное количество легковооруженных солдат (по 10 велитов у каждых ворот) и воинов легкого союзнического войска. Вал на всем протяжении поручался караулу легковооруженных велитов. Со времени Эмилия Павла караул у ворот сменялся в полдень. Ночью велиты располагались перед лагерем в открытом поле, а отряды конницы несли караул за воротами. Караульной службой внутри лагеря, а также содержанием в чистоте и порядке улиц и площадей заведовали гастаты и принципы, а триарии отвечали за лошадей конницы, чтобы те не производили никакого беспорядка или вреда; они же составляли почетный караул полководца перед претором. Ночные караулы (vigiliae), продолжавшиеся с 6 часов вечера до 6 часов утра, делились на четыре стражи, по три часа каждая, причем время измерялось водяными часами (клепсидрой). Сигналы к занятию и к смене караула подавались трубой (буциной). Сигнал к занятию караула подавали тубой, а к смене — корнуей. Ночной пароль (tessera), состоявший из какого-нибудь знаменательного или произвольно выбранного слова (например, laboremus (трудитесь усердно), Hercules invictus (Геркулес непобедимый) и т. п., сообщался полководцем трибунам, префектам и предводителям отрядов конницы (декурионам). Те записывали пароль на маленьких дощечках с присоединением начальных букв различных родов войск (Н. Р. Т., т. е. гастаты, принципы, триарии) и имени ординарца (тессерария). Этот ординарец посылался от каждой десятой когорты к трибунам и приносил от них табличку своему центуриону. Затем эта табличка, непременно в присутствии свидетелей, отправлялась к центуриону девятой когорты, и т. д. и еще до наступления ночи возвращалась трибуну с подписями центурионов, так что сразу же можно было заметить любое упущение и взыскать за это с виновного. Каждый солдат, отправлявшийся в ночной караул, получал маленькую табличку (tesella), на которой обозначалось название его отряда и время стражи. Эта табличка изымалась у него при досмотре караула. Если караульный засыпал на посту или покидал свое место, то такое небрежное отношение к служебной обязанности отмечали при свидетелях. Обход караулов (сurcuitio, патруль — curcuitores) производился ежедневно: во времена Полибия четырьмя легионными всадниками, а при императорах — центурионами. Сами трибуны и даже сам главнокомандующий и легаты часто обходили караулы. Из солдат, не занятых караульной службой, никто не смел удаляться от лагеря далее, чем на расстояние, на котором можно услышать звук трубы. Нарушителей правил службы карали беспощадно. Главнокомандующие, даже при императорах, пользовались неограниченной карательной властью. По постановлению Августа они были лишены такого права только в отношении высших офицеров, которых прежде могли присуждать к смертной казни. В первые века н. э. ближайшее наблюдение за исполнением лагерной дисциплины возлагалось на коменданта лагеря (praefectum castrorum), назначавшегося отдельно для каждого легиона, потому что каждый легион имел свои собственные зимние стоянки. Должность эта поручалась только старым и испытанным центурионам. В правление Константина Великого военное судопроизводство было поручено двум аудиториатам: отдельно для пехоты и для конницы. Любое нарушение субординации наказывалось смертной казнью, которая совершалась за декуманскими воротами (porta decumanа) поставленными для этого рабами и гладиаторами или так называемыми спекуляторами (см. Спекулятор). Ближайшим к смертной казни наказанием было избиение палками (fustuarium), вошедшее в общее употребление при императорах, но известное и во времена Республики. Производилось оно следующим образом: трибун дотрагивался до преступника палкой, а затем солдаты легиона били его палками и забрасывали камнями до тех пор, пока он не испускал дух. Эта казнь совершалась в лагере на принципии и назначалась за крупное нарушение караульной службы, воровство в лагере, лжесвидетельство и побег. Впрочем, дезертиром считался всякий, кто просрочил данный ему отпуск или уходил от лагеря дальше, чем на расстояние звука трубы. У греков таковой назывался лейпотактом (дезертиром) и должен был в насмешку три дня сидеть на рынке в женской одежде. Когда такого наказания заслуживал целый отряд, особенно за трусость или мятеж, то всех виновных казнили довольно редко, как это случилось с легионом в Регии в войну с Пирром. Обычно избирали по жребию и предавали казни каждого десятого (decimare), а со времен императоров, в менее строгом виде, двадцатого или сотого (decimatio, vicesimatio, centesimatio). Центурионов чаще всего секли розгами и обезглавливали. За менее тяжкие проступки было установлено телесное наказание виноградной палкой, присвоенной центурионам в качестве знака их должности. Это взыскание назначалось самим центурионом, не считалось позорным для наказуемого, но подавало иногда повод к восстаниям. Строже и унизительнее было наказание розгами. Кроме того, существовали такие взыскания, как сокращение жалованья и доли добычи, лишение на некоторое время оружия, разжалование, например, всадника в пехотинцы, легионного солдата в легковооруженные, временное удаление из общей с товарищами палатки и помещение вне лагеря, исполнение караульной службы без военной одежды, иногда даже без обуви, назначение особых работ, производство военных упражнений под поклажей и, наконец, получение пайка из ячменя вместо пшеницы. Сверх наказания, назначенного за определенные проступки, виновные часто подвергались позорному удалению из рядов войска, которое иногда постигало целые отряды.
  •          

    а — центурион римского легиона; б — центурион легиона с палкой из виноградной лозы. С изображения на арке Константина.