Переводчик: 

Julius

I (1) Прими, Сильвин, небольшую оставшуюся часть процентов, которые я задолжал тебе согласно нашим условиям; ведь девятью предыдущими книгами я погасил свой долг, за исключением той части, которую я сейчас передаю в твои руки. Ведь мне остаётся поговорить о садоводстве, которым в старину земледелец занимался вяло и небрежно, но теперь стало занятием весьма популярным. Так как наши предки бережливость довели до скупости, то бедные казались живущими более зажиточно, так как высшие и низшие одинаково поддерживали жизнь изобилием молока и мяса диких и домашних животных, а так же водой и пшеницей. (2) Но как только в следующие века и особенно в наш выросли цены на продукты питания и на трапезы стали смотреть не как на способ удовлетворения естественных потребностей, а как на способ демонстрации богатства, то еда бедняков, не имея возможности приблизиться к блюдам, продаваемым на вес золота, свелась к самым распространённым продуктам. (3) Вот почему я с большим тщанием, чем мои предшественники собираюсь дать наставления по садоводству, ведь плоды, что сады производят, делом более обычным и всеобщим, чем когда–либо прежде. И я б написал и эту книгу прозой, как я тебе и предлагал, если бы твои многократные мольбы не придали мне решимости, побудив меня дополнить в стихах те части «Георгик», которые были опущены Вергилием, прямо заявившим [1], что он оставляет их будущим векам. (4) В самом деле, я бы не решился взяться за подобную задачу [2], если бы она расходилась бы с желанием этого особо почитаемого мной поэта и которая потому казалась мне почти божественным призывом; потому–то, с запозданием, несомненно из–за сложности дела, но всё ж не без надежды на благополучный исход, я взялся за предмет очень скудный, почти лишённый содержания и настолько незначительный, что в моём труде в целом может рассматриваться лишь как малая часть моей задачи и взятая сама по себе, лишь в своих собственных пределах, никаким образом не может привлечь к себе сколько–нибудь большое внимание. Ведь хотя в теме этой много так сказать «ветвей», о которых можно кое–что сказать, тем не менее они столь же маловажны, как незаметные песчинки, из которых, по греческой поговорке, невозможно свить верёвку [3]. (5) Кроме того, каковы бы ни были плоды моих ночных бдений, они настолько далеки от того, чтобы претендовать на какую–то особую похвалу, что я вполне буду удовлетворён, если они не опозорят ранее написанное мною. Но довольно предисловий.

Как за садом следить я тебя, о Сильвин, научу
И тому, что Вергилий оставил будущим нашим поэтам,
Когда, стеснённый рамками узкими, пел урожаи счастливые
И дары твои, Вакх, и твои, великая Палес [4],
Так же и мёда небесный дар.
Прежде всего, коли хочешь иметь ты сад, богатый
Деревьев сортами разными, надо выбрать место с почвою
Жирной, чтобы в руках рассыпались бы комья её, с рыхлой
Поверхностью, сходной при копке с песком рассыпчатым;
Так же годна и земля, покрытая пышной травою, что
Орошённая, ягоды красные даст бузины. Ведь не годится тебе
Ни почва сухая, ни та, что болотной водой увлажнённая,
Терпит вечно стонущих вопли лягушек; та годится тебе,
На которой лиственный вяз свободно растёт, которую любят
Отпрыски дикой лозы, которая груше дикой по сердцу,
Ту, что плоды наполняют каменной сливы, та, что усыпана
Множеством диких яблок повсюду; но почва та не выносит ни
Чемерицы [5] c соком её ядовитым, ни того, чтоб на ней бы
Тисы росли, источая могучие яды; впрочем она даёт расти и
Цвести мандрагоре, что сводит с ума (вполовину она человек,
Вполовину — растенье) [6], болиголову зловещему [7],
Фенхелю (он ведь страшен рукам) [8], так же терновнику,
Что истязает колючками и держи–дереву, чьё оружье — шипы [9].
Далее, рядом должны быть проточные воды реки иль ручья,
Чтобы знающий местный садовник мог облегчить ими участь
Жаждущих вечно садов; или надо чтоб был бы источник,
Чьи воды стекают в бассейн не слишком глубокий, чтоб
Не слишком тягостно было б черпать эту воду. Этот участок
Свой оградите стеной иль оградой терновой, сделав его
Недоступным ворам и скотине. Пусть не ищет никто в нём
Дедала [10] творений, не заботься о том, чтоб стояли в нём
Поликлета [11], Фрадмона [12] иль Агелада [13] работы;
Но пускай является в нём из старого дерева вырезан грубо
Приап [14], толстым членом своим пугая мальчишек,
Ворам же серпом угрожая.
Ныне явитесь сюда, пиерийские музы, и стройным стихом
Возвестите, что нам возделывать, как и какие сроки подходят
Нам для посева семян, за рассадой ухода, под какою звездою
Первые будут цветы и в розариях Пестума [15] почки, когда
Согнутся вакховы лозы и ветви дерев под тяжестью чуждых
Плодов, привитых им с древа иного.
Только лишь Пёс напьётся из вод Океана и Титан в обороте
Своём уравняет часы [16], а Осень богатая, голову вскинув
С висками, что соком фруктовым и суслом испачканы,
Гроздья пенные станет давить, тотчас железом заступа ты
Что прочно насажен на древко, землю взрыхлённую
Переверни, что сейчас лежит изнурённой, промокшей
От хлябей небесных; если ж до вскопки её оставляет твёрдой
Погода сухая, пусть повеленьем твоим низойдут по наклонным
Каналам потоки, чтоб земля напилась, разверстые рты наполняя.
Если же небо с землёй напоить то место не в силах и природа его
И сам Юпитер в дожде отказали, надо зимы дожидаться,
Покуда та, что Вакхом возлюблена в Кноссе [17] не исчезает
В лазурном просторе небес высочайшего полюса, а Атласа
Дщери устрашатся узреть пред собою солнца восход. [18]
И как только Феб, в безопасность Олимпа боле не веря,
В бегстве своём, когтей и жала Непы страшась, поспешит
Оседлать Стрельца, воссевши на круп полуконский [19],
Тотчас тогда вы, кому не ведомо, кто их родитель, земли не
Щадите; вы ведь привыкли считать, что вы — её дети,
Сырьё же для вас — прометеева глина; но вас иная мать и
Иной отец породили, в час как свирепый Нептун землю залив
До краёв, причинял, глубины бездн сотрясая ужас летейским
Водам [20]; тогда единожды Тартар узрел, что в испуге
Стигийский царь и маны вопят, придавлены тяжестью вод
Океана. Нас ведь, когда опустела земля, породила из камней,
Что взял Девкалион с горных вершин, рука его плодоносная.
Но смелей! Бесконечная тут предстоит вам задача! Сон
Ленивый отбросьте смелей и лемеха зубом кривым начинайте
Стричь земли власы зелёные; рвите одежду на ней,
Раздерите ей спину граблями тяжкими, не щадите её
Сокровенные части, широкой мотыгой выставьте их напоказ
Ещё тёплые вместе с зелёной травою, что их покрывала, так
Чтоб они оставались открыты для инея белого, жгучего хлада
И гнева Кавра [21], чтоб безудержный Борей [22] мог
Сковать их, а Эвр [23] — раздробить их на части. А потом,
Когда ясный Зефир [24] онемелый холод, рифейской[25]
Зимой принесённый, растопит и Орфеева лира [26] сойдёт со
Звёздного полюса, чтоб погрузиться в глубь Океана, ласточка ж
Примется петь весны приход, вы тогда голодную землю
Мергелем жирным кормить начинайте, твёрдым навозом,
Ослиным или иным каким–нибудь крупным; и когда садовник
Сам несёт, согбенный, корзины, пусть не стыдится он землю,
Что только что вспахана, всем кормить, что чрез грязные стоки
Уборные прочь извергают. После этого, пусть он двузубой
Мотыгой вновь взрыхлит поверхность земли, убитой дождём
И морозом схваченной; пусть мотыгой для полки или двузубой
Почву он измельчит и корни растений, так чтоб раскрылась
Земли созревшей более мягкая грудь. Пусть он также возьмётся
За тяпку, да так чтоб она заискрила от тренья и прочертив ей
Борозды узкие, что перпендикулярны будут дорожкам, он
Разделит эти борозды узкими также дорожками.
И как только земля, разделённая словно бы волосы гребнем[27]
Вас попросит засеять её, тотчас украсьте её цветов разновидными
Звёздами, как то подснежники и ноготки желтоглазые, так же
Нарциссы, львиный зев, чья пасть разинута дико [28], лилии с
Венчиком белым, что так оттеняет зелёные листья, ирисы белые
Иль голубые [29]; посейте так же в землю фиалку [30] бледную и
Другую, чьи листья золотом рдеют, розу, чьё украшенье –
Чрезмерная скромность; так же те растенья, чьи соки целебны
Опопанакс, глауциум [31], а так же мак, способный сном
Сковать скоротечным; так же в виде луковиц то, что мужчин
Зажигает и дев возбуждает — мегарский то гиацинт [32], а так же
Те, что жители Сикки [33] сбирают, глубоко укрытые в почве
Гетулии [34]; этой же цели служит сурепка [35], что сеют
Вокруг плодоносного статуй Приапа, чтобы вялых мужей
Побудить поклоняться Венере. Дальше сажайте с мелкой листвою
Кервель и приятный для вкуса, что даже уже притупился,
Цикорий, с нежными листьями также салат молодой и чеснок
Двух сортов: тот, у кого разделяются дольки и кипрский,
Что так далеко аромат источает, так же и те припасы, которыми
Повар искусный бобы приправляет. Сахарный корень[36]
Сажайте, а так же и тот, что от ассирийского семени вырос [37];
Если его, разрезав на дольки, смешать с варёным люпином,
Он возбудит желание пить пелузийское пиво [38].
Тут же сажайте каперс — источник дешёвой приправы,
Горькую ольху и грозную ферулу [39]; сейте мяты побеги
Ползучие, также укроп, чей запах повсюду приятен,
Руту, что ягод Паллады [40] вкус улучшает, горчицу,
Что всех вынуждает слёзы лить без разбора, смирнию
С корнем коричневым [41], лук вызывающий слёзы,
Клоповник, что вкус молока улучшает [42] и именем
Греческим всем возвещает о том, что способен свести
Со лба у беглых клеймо [43]. Дальше, конечно ж,
Сажайте капусту; она по всей земле для плебея простого
Растёт не меньше, чем для монарха надменного; стебли
Даёт зимой, а весной ростки и в Кумах древних[44]
На бреге дернистом, у марруцинов племени [45], в Сигнии [46],
И на горе Лептин, равно и в плодоносной Капуе [47] и в ущелье
Кавдинском [48], и близ Стабий [49] с фонтанами
Их знаменитыми, и на полях Везувия, и вокруг
Известной всем Парфенопы [50], что орошают волны
Себета [51], и на болотах Помпеи, и возле копей Геракловых,
Солью богатых [52], и там где Силер [53] катит свои воды,
Словно стекло прозрачные, и у суровых сабеллов,
Тех, что растить научились стебли с побегами многими,
И на озере Турн [54], а так же в Тибура полях, что полны
Фруктовых деревьев [55], и в области бруттов [56],
А так же в Ариции [57] — матери лука–порея.
Коль мы уже семена доверили почве взрыхлённой,
Мы им, трудясь, помогать развиваться должны,
Чтобы то, что на ней вырастает, труды окупило сторицей.
Прежде всего, позаботьтесь, чтоб был постоянный
Источник воды, иначе побеги, когда прорастут,
Погибнут от жажды. И когда земля, перед тем как родить
Своё лоно расширит, ибо в ней связи ослабнут,
Которыми стянуто лоно, и когда закишит уже в нём
Потомство, тотчас садовник заботливый должен
Лёгким дождиком юных растений первые всходы полить
И мотыжа землю двузубым орудьем, так же траву
Истребить в бороздах, чтоб их не душила.
Если ж ваш сад расположен на склонах холмов,
Поросших кустарником, а ручьёв протекающих сверху
Из леса нет, то тогда надо доски поднять, насыпав
Комья земли в виде вала, чтоб растенья к сухой и
Пыльной почве привыкли и когда пересадите их,
Не боялись бы зноя. Вскоре, когда тот принц созвездий
И стад [58], что рождённого облаком Фрикса. унёс чрез
Моря, но Гелле позволил в пучине погибнуть, главу
Поднимет из волн, земля благосклонная лоно раскроет
И взрастив семена проросшие, замуж за саженцы выйдет.
И тогда смотрите, садовники! Время ведь тихим шагом
Бежит и год проносится тихо. Мать, изо всех нежнейшая,
Чад призывает, жаждет их накормить плодами утробы,
И тех, что сама родила, и приёмных [59]. Время пришло
Ей отдать залоги любви: локоны ей приведи в порядок,
Волосы так же укрась. Сделай так, чтоб земля цветущая
Дикой петрушкой [60] покрылась, чтоб ликовала она, на
Макушке лука–порея видя длинные волосы [61]; пусть
Пастернак стесняет ей нежную грудь; пусть из чужих
Краев за свой аромат привезённые кем–то растенья
С Гиблы вершин сицилийских, поросших шафраном,
Спускаются; пусть из Канопа [62] весёлого к нам придёт
Майоран [63]; пусть посажена будет вами и мирра [64] та,
Что твоим слезам, о Кинира дочь [65] подражает,
Вместе с кустом из Ахайи, что лучше мирры самой
Вещество источает. Так же пусть садовник и саженцы те,
Что он вырастил загодя, высадит, как–то те, например,
Что рожденьем своим обязаны крови прискорбной Аякса,
Эакова внука [66], вытекшей после его осуждения,
Так же и амаранты [67] бессмертные, как все те цветы,
Что природа щедро украсила тысячей разных оттенков.
И хоть портит вид, пусть посажена будет морская капуста;
Пусть салат поспешит прибыть, что здоровым сном
Умаляет прискорбную ту аппетита потерю — следствие
Тяжких болезней; первый из этих салата сортов густой
И зелёный, другой — с листвой желтовато–коричневой,
Оба зовутся Цецилии в память Метелла [68]; третий, чья
Верхушка бледна, толста и чиста, хранит Каппадокии[69]
Имя; и наконец, мой родной, рождённый в Гадесе, на
Бреге Тартесса [70], с белыми листьями, что завиты и
С белым же тирсом [71]. Вспомним так же и тот его сорт,
Что Кипр растит в полях плодородных Пафоса; пышная
Сверху листва хорошо уложена, стебель же в цвет молока.
А времён для посадки салата столько же, сколько сортов:
С наступлением нового года Водолей сажает Цецилию [72];
А когда мы жертвы мёртвым приносим [73], Луперк[74]
Каппадокийский сажает сорт; Марс в календы свои растит
Тартесский салат; Венера ж — пафосский [75]; c нею –
Матерь–земля, что страстно желает того же; эта нежная
Мать позволяет ему легко пройти сквозь поверхность,
Которой его покрывает. Вот для мира всего зарождения
Время; вот любовь, что пыл своим умножает огнём; вот
И мира душа, что стремясь к утехам Венеры и стрелами
Эрота зажжённая, все свои части сжигает, детьми
Наполняя своими. Бог морей и владыка волн[76]
Сошлись один с Тефией, другой с Амфитритой;
И уже богини, мужьям подарив лазурных детей,
Моря плавучей семьёю покрыли. Вот уже сам из
Богов величайший — многоискусный Юпитер,
Вспомнив о давней любви к Акрисия дщери [77],
Молнию прочь отложив, дождём пролился в
Утробу земную. Мать не отвергла пыла его и
Вспыхнув желаньем, ласкам сына тотчас отдалась.
Тотчас моря и горы и вся вселенная враз ощутили
Дыханье весны и в сердцах двуногих, четвероногих
И птиц загорелись желанье с любовью; жгут они их
До мозга костей, до тех пор пока Венера, довольная
Счастьем, не оплодотворит их утробы, новые семьи
Создав, чтобы мир пополнить всё новым потомством,
Чтоб не погиб он, в немотстве веков опустелый.
Но к чему позволять мне коням моим в безрассудном
Беге в выси небес меня увлекать? Пусть те, кого бог
Побуждает более могущий, чем мой, лавром Дельф
Вдохновлённые, воспоют природу вещей, руку ту,
Что движет творенья природы священные и тайные так же
Законы небес! Пусть возбудит на высях Диндима[78]
Поэта Кибела, пусть воспарит над высотами он Киферона,[79]
Над горами Нисы [80], пускай взойдёт на любимый
Парнас [81], насладится пускай тишиной благодатной
Лесов Пиэрии [82], музам любезных, пускай лицезрев
Всё это, воскликнет подобно вакханту: «Богу Делоса[83]
Пеан! И тебе, Эвий, Ликующий [84] так же пеан !».
Меня ж Каллиопа [85] к делу простому зовёт и велит
Пройти через узкий круг, сочиняя стихи, вдохновлённые
Ею; пусть их лёгкая ткань, Эвтерпой украшена, петь их
Позволит как виноградарю, что высоко взобравшись на
Дерево, там обрезает лозы, что его обвивают или садовнику,
Что растит овощи в пышных зелёных садах.
К новым предметам теперь перейдём. Разместите на
Грядках, меж которыми узкие сделали вы промежутки,
Кресс–салат смертельный червям, что в кишечниках тех
Людей обитают, у кого желудки слабы до того, что уже
Переваривать пищу не в силах, чабер, сходный по вкусу
Тимьян, майоран, нежный затем огурец и ломкую тыкву.
Так же ты посади артишок, окружённый колючек щетиной,
Вакху приятный, когда он пьет, Фебу противный, когда
Он поёт [86]; разных сортов он бывает, по–разному выглядит:
Иногда он тянется ввысь пурпурным щитком, иногда его
Волосы зелены, словно мирт и склоняется шея; иногда
Широко раскрывается; иногда колется, словно сосновая
Шишка; иногда он выглядит словно корзинка, ощетинившись
Грозно шипами; наконец же бледен бывает и листьям
Аканфа подобен [87]. Позже, когда пунийское древо[88]
Цвета крови цветами себя соберётся украсить (плод его
Созревает тогда, когда ярко–красной становится зёрен его
Оболочка), время приходит сеять аронник [89]; тогда
Кориандр [90] знаменитый родится, чернушка [91], что с
Тонким тмином так хорошо сочетается, спаржи побеги
Из стеблей колючих выходят, мальва с цветком,
Обращённым вечно к светилу, то растение смелое, что
Вакха лозе подражает и бросает вызов кустам: ведь
Бриония [92], смело средь дикой груши колючек вздымаясь,
Вкруг ствола ольхи обвивается гордой; как учёный
Стилом на табличках из воска букву вторую греков
Чертит [93], так садовник железной лопаткой протыкает
Жирную землю, чтоб свеклу со стеблем белым,
С зелёными листьями вырастить.
Вот приближается сбор ароматных цветов; вот весна
Надевает одежды пурпурные; вот земля плодоносная
Увенчалась уже разноцветьем этим годом рождённых
Плодов. Вот уж и клевер фригийский [94] блистает
Цветами, вот раскрылись, мигая, фиалок глаза, львиный
Зев широко раскрыл свою пасть и в наивном румянце
Роза, щёки свои обнажая, чтит богов и запах её
С ароматом курений Сабеи [95] сливается в храмах.
Вас теперь я молю, Ахелоя прекрасные дщери [96],
Пегасид [97] подруги и спутницы верные, вас дриады
Менала [98], что танцем привыкли себя услаждать,
Вас лесные нимфы с Амфриса брегов [99], с долины
Темпе фессалийской [100], с вершины Киллены [101],
С тенистых полей Ликеи [102], из гротов, вечно
Кастальским ключом орошаемых [103], вас, сбиравших
Цветы на бреге Галеза [104], в час как Цереры дщерь,
Букеты весенних лилий в окрестностях Энны [105]
Сбиравшую и хороводы водившую, Дит [106] похитил и
Вскоре сделал, Леты [107] владыка, своею женой,
Чтоб она предпочла печальные тени звёзд — восходу,
Небесам — Тартар, Плутона — Юпитеру, жизни — смерть,
Прозерпиной на адский трон взойдя — все вы отбросьте
Скорбь, упадок духа и страх, поверните к этим местам
Свои нежные, лёгкие ноги, положите в корзины
Священные те плоды, какими земля увенчала. Тут, вам,
Нимфы, не надо бояться ловушек, тут похищение вам
Не грозит; мы ведь чтим целомудрие, мы почитаем наши
Святые пенаты Здесь всё дышит игрой, мы смеёмся
Свободно, льётся рекою вино, на зелёных коврах весёлых
Лугов мы пируем. Разогнала уже морозы весна, вырастает
Во всей своей сладости год, юный Феб предлагает на
Мягкой траве растянуться, утолить свою жажду волною
Ручья не ледяной уже, но ещё и не тёплой. Вот уже сад
Увенчался драгими Дионы дщери [108] цветами; вот уже
Роза раскрылась саррского [109] пурпура ярче; вот уже
Блеском юных созданий, его украшающих, он сияет ярче
Дщери Латоны — Фебы [110], что являет нам лик свой
Сверкающий в миг как Борей облака раздвинет, ярче,
Чем Сириус [111] в небе пылающий, ярче, чем красный
Марс — Пироэнт, ярче Геспера [112] c ликом блистающим,
Ярче Люцифера [113], когда он вновь на заре появляется,
Ярче Ирис — Тавмантовой дщери [114], когда в небесах
Дугой развернётся И когда при ночи конце, время
Утренней будет уже звезде восходить иль когда Феб уж
Коней своих погрузит в Иберийское море [115], собирайте
Тогда майоран, покрывающий землю душистою тенью,
С тонким листом нарцисс и дикий гранат. Чтоб Алексис
Не чуждался даров Коридона [116], ты к нам, Наяда,
Приди, видом прекрасней того прекрасного юноши,
С полной корзиной фиалок, в букеты свяжи бирючину,
Шафран, майоран. Эти цветы поливай вином несмешанным
Вакха, ибо Вакх сохранять ароматы способен. Вы ж,
Поселяне, вы мозолистым пальцем нежный цвет
Срывайте, в белую ткань плетёных корзин голубой
Гиацинт кладите, роз букеты цветущих пускай растянут
Гнутый тростник плетёных корзин, которые так же пусть
Ноготками ломятся, что словно пламя сверкают.
Пусть Вертумн [117] до того изобилует этих весенних
Плодов дарами, кои его составляют богатства, чтоб
Садовник из города с полными денег карманами мог
Возвратиться шатаясь.
А когда, пожелтев, видом своим колосья объявят,
Что созрел урожай, когда солнце, в знак Близнецов
Перейдя [118] дня отодвинет границы, клешни Лернейского
Рака [119] в своих лучах поглотив, собирайте лук с чесноком,
Мак съедобный с укропом и связав их, пока еще зелены,
Связки сделайте, чтобы удобнее было на рынок нести, а
Затем, продав их, Фортуне воспойте хвалу [120] и поспешно
В свой радостный сад возвращайтесь. Ведь теперь вам время
В землю ту, что под паром была, прежде её вскопав хорошо
И полив, посадить семена базилика, плотно прижав их
Тяжёлым катком, чтобы землю в прах измельчённую не
Сжигала жара, семена опаляя, чтобы мельчайшая тля их
Зубами не грызла иль муравьёв прожорливость их погубить
Не могла бы. И не только улитка, в свой панцирь одетая
Или лохматая гусеница смеет грызть молодые побеги
Растений. Ведь, увы, случается так, что когда капусты
Жёлтой кочан начинает уже твердеть, а белой свёклы
Стебли уже почти целиком разовьются, в миг как садовник
Уверен уже, что плоды трудов его полноты в развитии
Достигли и пора уже их поспевших сбирать, то свирепый
Юпитер швыряется градом, труд человека с его волами
Губя, иль погибель дождями нашлёт, ведь при длительных
Ливнях из земли вылазят твари крылатые — злые враги
Виноградной лозы и зелени всякой и сады, всюду ползая
В них, пожирая саженцы, гусениц тьма наводняет и они,
Листвы лишённые и до самых верхушек обгрызены,
Падают наземь, все изувечены, ядом убиты смертельным.
Чтоб не страдали несчастные, морем бедствий таким
Поражённые, им, искушённые опытом долгих лет,
Показали туски — наставники их великие [121] как успокаивать
Ярость ветров и натиск бурь отвращать принесением
Жертв. Так для того, чтоб смягчить Рубиго [122] и не дать ей
Поле сгубить пшеничное, вы предложите ей кровь
Собаки — щенка, что ещё сосёт свою мать. Так же Тагет[123]
Говорят, прорицатель тускский, отрезав главу жеребца
Аркадского, тотчас её на меже привязывал, а
Тархон [124], чтоб избегнуть Юпитера гнева, дом и сад
Окружал из брионии [125] оградой; так же Меламп –
Амифаона сын [126], кому Хирон [127] поведал столь
Многие тайны, вешал птиц ночных на крестах, чтоб они
Конёк его кровли не оглашали бы больше воплем своим
Похоронным. Чтоб не сгубили ваших посевов вредители
Можете в жирном осадке древа Паллады плодов вы
Семена замочить и притом это сделать без соли иль
Извалять их в саже той, что в очаге собрана. Так же
Полезно посевы полить горьким соком шандра иль очитка,
Который им переполнен. Если ж иные средства не в силах
Этих ваших врагов отпугнуть, то прибегнем к искусству
Дардана [128]. Пусть младая дева, что повинуясь обычным
Законам природы, крови нечистой стыдится [129], трижды
Вкруг гряд обойдёт и садовой ограды, власы распустив,
Босоногая, с грудью открытой. О сколь дивное зрелище,
Как она шагом нежным проходит свой путь! Словно бы
Яблоня дождь гладких яблок стряхнула или дуб — желудей
В оболочках, так, извиваясь всем телом, корчась, катаются
Гусеницы. Так ведь когда–то Иолк [130] увидал как дракон
Усыплён заклинаньями, пал на землю Фриксова подле руна.
Но вот уж время подходит, чтоб из земли вырывать
Капустные стебли первые, вместе с латуком Тартесса и
Пафоса и в пучки вязать порей и петрушку. Вот уже в
Плодоносных садах появилась сурепка, что страсть
Возбуждает и самовольно явились (к тому садовод
Непричастен) крушина, бриония [131] с дикой капустой;
Лук морской явился и уж ощетинилась изгородь падуба
Злыми колючками; дикая спаржа, что на культурную
Так похожа, тоже явилась на свет; портулак сырой уж
Гряды защищает от засухи, а над стручками бобов
Лебеда поднялась уж зловеще. Так же то с решёток
Свисают, то под солнцем жарким ползут словно змеи,
Чтобы скрыться в травы прохладную тень огурцы
Извитые и с брюхом круглым туда же ползут кабачки.
Тут и тыквы, формы разной, какой вам угодно: если
Нужны удлинённые вам, что висят на тонкой макушке,
То семена соберите из самой узкой шейки; если ж хотите
Иметь вы тыквы толстые, с брюшком раздутым, тогда
Семена соберите из центра; много они дадут плодов,
Чтобы сделать сосуды, годные как для храненья смолы
Нарикийской [132], так и для мёда гиметтского [133];
Можно так же из них для воды иль вина понаделать
Ведёрок или кувшинов; так же они и детям годны, чтобы
Плавать учиться [134]. Что же до огурцов змеевидных [135],
Зеленоватых на вид, что уже при рожденьи шершаво–пузаты
И пол листом узловатым прячутся словно бы змеи, лёжа
На брюхе кривом, скручены вечно в спираль, то они
Опасны и в силах болезни, жарой рождённые, боле ещё
Усугубить, ибо сок их зловонный и клейки их семена.
Зато белый есть огурец [136], что хотя при рожденьи ползёт по
Решётке к проточной воде, к которой излишне привязан
И оттого выглядит тонким, белым, каким–то потрёпанным
И дрожащим словно бы вымя свиньи тотчас родившей иль
Молоко загустевшее, только что в чан для сыра будучи
Вылитым; но зато позднее от этой воды, на земле хорошо
Орошаемой, станет он жёлтым и сладким и будет больным
Приносить облегченье.
А когда огнём Гипериона [137] охвачен, Эригоны пёс[138]
Заставляет являться плоды на деревьях, тогда из ивовой
Белой корзины каплет кроваво–красный сок шелковицы,
Тогда с плодоносящих дважды за год деревьев падают наземь
Ранние фиги, тогда наполняет доверху корзины абрикос –
Армении плод, сливы цвета воска, дамасские сливы,
Чернослив и цитроны [139] — варварской Персии дар, что
Сначала наполнены были тамошним ядом, теперь же,
Ставши безвредными, сок амброзийный дают и больше от
Них умереть никто не боится. Персики [140] носят имя
Страны, откуда они происходят и мелкий их плод созревает
Рано, в то время как Галлии плод, что размером крупнее,
Созревает в свой срок, те ж плоды, что Азия нам поставляет
Мы можем отведать только когда холода наступают. Под
Арктуром погибельным фиги дают деревья ливийские,
Соревнуясь с деревьями Кавна [141], Халкиды, Хиоса [142];
Так же плоды сортов хелидонских [143] пурпурных,
Марискийских [144] толстых, каллиструтских, гордых цвета
Роз семенами, изжелта–белого сорта, что носит пожелтевшего
Воска названье [145], ливийский с плодом надтреснутым и
Лидийский, чья кожа пятниста [146]. А когда исполнены
Будут обряды бога–медлителя [147], в небе ж появятся
Вновь облака и повиснет дождь, сейте репу, как ту, что
Шлёт со своих знаменитых полей нам Нурсия [148],
Так же и ту, что с равнин Амитерна [149]. Но уж бог
Взволнованный [150] нас призывает сбирать созревшие
Грозди, оставляя на время уход за садами. Что ж о Бахус
Дражайший, мы, твоему повинуясь приказу, оставим на
Время сады и начнём радостно гроздья сбирать в окруженье
Сатиров и двоевидных панов [151], высоко руки вздымая,
Старым вином упоённые. О Менала бог [152], что разрешает
Заботы, о владыка винного пресса, тебя прославляем,
О Вакх, о Ликей, о Леней, тебя призываем под наши
Крыши, чтоб в наших чанах забродил виноградный сок,
Чтоб в полных Фалерна бочках сусло густое ты очищал.
И до самого этого места, Сильвин, я учил тебя
Садоводству словом Вергилия, ибо этот поэт
Божественный первым решился, древние свитки раскрыв,
Пропеть в нашей римской земле стихи аскрейского старца [153].

---

[1] Georg., IV, 147-148; cf. Plin., N. H., XIV, 7.
[2] Т. е воспеть садоводство в стихах.
[3] Поговорка το εκ της ψαμμου σχοινιον πλεκειν (Aristeides 2, 309f) употребляется для того, чтобы обозначить невозможную задачу.
[4] Палес — римское божество, покровитель пастухов и скота, мыслимое в женском и мужском облике. Его праздник — парили, справлялся 21 апреля, в день основания Рима.
[5] В латинском тексте имеются названия растения – helleborus и carpasa, обозначающие один и тот же вид — чемерицу белую (Veratrum album).
[6] Корень мандрагоры сходен с нижней частью человеческого тела (Plin., N. H., XXV,3).
[7] Он использовался отравителями для приготовления ядов.
[8] Фенхель использовался для порки школьников, в т. ч и по рукам.
[9] Paliurus australis (Христов терновник).
[10] Мифический скульптор и архитектор времён Тесея и Миноса, для которого построил в Кноссе лабиринт.
[11] Поликлет — греческий скульптор второй пол. V в. до н. э. Работал в Аргосе, Афинах, Эфесе, Олимпии. Создал статуи Дорифора («Копьеносца»), Диадумена («юноши, обвязывающего голову повязкой победителя»). Для Герайона в Аргосе создал культовое изображение Геры из золота и слоновой кости (после 423 г. до н. э.). Свойственная фигурам Поликлета пропорциональность, бравшаяся позднее за образец, подчёркивает динамичную выразительность тела, что является существенным признаком динамического изобразительного стиля. Наряду с Фидием принадлежит к представителям высокой классики.
[12] Фрадмон — аргосский скульптор V в. до н. э, согласно Плинию Старшему (XXXIV, 49) современник Поликлета; о нём мало известно, кроме того, что он состязался с Поликлетом и Фидием за изготовление для эфесян статуи амазонки.
[13] Агелад — аргосский скульптор VI-V вв. до н. э. Творил ок. 520-450 гг. до н. э. Возглавлял аргосскую школу; известен своими статуями победителей олимпийских игр 520, 516, 508 гг. до н. э. и статуей Зевса в Мессене. По свидетельству Плиния Агелад был учителем Мирона и Поликлета. Работы Агелада до наших дней не сохранились, хотя предположительно он был автором бронзовой статуи Посейдона, обнаруженной в Эгейском море близ мыса Артемисион и находящейся в национальном археологическом музее в Афинах.
[14] Приап (Πρίαπος, Priapus) — по греческой мифологии, бог садов и полей, под защитой которого находились также стада коз и овец, пчеловодство, садоводство, виноделие, рыбная ловля. Он был сын Диониса (или Адониса, или Гермеса) и Афродиты (или Хионы) и долгое время пользовался лишь местным культом в Лампсаке и странах пригеллеспонтских. Гомер и древнейшие поэты о нем не упоминают. Мало–помалу он стал считаться богом — покровителем сладострастия и чувственных наслаждений. С культом Афродиты поклонение П. перешло и в Италию, где его отождествили с италийским богом плодородия — Мутином. В жертву ему приносились главным образом начатки, т. е. первые произведения садов и полей. Его изображения из дерева или камня (наподобие герм) ставились в садах и представляли мужчину с большим фаллосом в состоянии возбуждения, с большой бородой, в длинной одежде, с плодами на груди.
[15] Пестум (Paestum), первоначально Посидония (Ποσειδωνία) — сибарийская колония, основанная в VI в. до Р. Х. на западном берегу Лукании, позднее перенесенная дальше в глубь страны по причине дурной воды и болотистой почвы. В середине V в. город утратил греческий характер и сделался чисто луканским. В 274 г. до Р. Х. П. был колонизирован латинянами и с этих пор потерял все свое значение; единственное, чем он был известен в позднейшее время, — розы, в обилии покрывавшие его окрестности. В античности его розарии расцветали дважды в год (biferi rosaria Paesti – Verg., Georg., IV, 119). В конце IX в. П. был разорен сарацинами.
[16] Т. е наступит осеннее равноденствие.
[17] Ариадна, дочь Миноса, царя Кносса, была замужем за Вакхом, который подарил ей корону, превращённую затем в созвездие под названием Corona Borealis или Corona Cnossia.
[18] Гиады и Плеяды страшатся, когда солнце встанет прямо напротив них.
[19] Колумелла здесь говорит о переходе солнца из знака Скорпиона (Nepa) в знак Стрельца (Crotus), который был получеловеком–полуконём.
[20] Колумелла обращается здесь к земледельцам, говоря им, чтобы они не страшились копать землю, оттого что они этим нападают на свою собственную мать, ведь они не принадлежат к тому человеческому роду, который Прометей создал из глины, но произошли от людей, возникших из камней, брошенных Девкалионом и Пиррой после потопа.
[21] Северо–западный ветер.
[22] Северный ветер.
[23] Восточный ветер.
[24] Западный ветер.
[25] Считалось, что Рифейские горы находились на далёком севере.
[26] Созвездие северного полушария.
[27] Пример употребления существительного discrimen в значении «разделение, расчёсывание волос» см. у Клавдиана (de nupt. Honor., 103): «браздою сия неиссчётной слонового зуба многоструйные пряди делит»).
[28] Вероятно Antirrhinum majus, львиный зев, который по–немецки называется Lowenmaul.
[29] По мнению комментатора LCL это возможно Gladiolus segetum, не наш гиацинт.
[30] Термин viola включает в себя как фиалки, так и фиолетовые и жёлтые анютины глазки.
[31] Chelidonium glaucium.
[32] Хохлатый гиацинт, Leopoldina comosa (леопольдия хохлатая).
[33] Город в Нумидии.
[34] Здесь используется в качестве общего обозначения для Африки.
[35] Brassica eruca.
[36] Sium sisarum или возможно дикая морковь, Daucus carota.
[37] Вероятно редис, который, однако, обычно называют radix Syria (cf. XI, 3,59).
[38] Пелузий — египетский порт в самом восточном из устий Нила.
[39] Потому, что она использовалась для порки школьников.
[40] Олива была посвящена Палладе Афине.
[41] Smyrnium olusatrum.
[42] См. книгу XII, 8,3, где утверждается, что клоповник (Lepidium silvestre) используется для свёртывания молока.
[43] Колумелла связывает название этой травы (λεπιδιον) с глаголом λεπιζειν, что означает «снимать шелуху или кожу».
[44] Бывшая греческая колония на побережье Калабрии.
[45] Область вокруг Пескарры в Абруцци.
[46] Современное Sagni, примерно в 40 милях к юго–востоку от Рима.
[47] Город в Кампании, в 4 км. к юго–востоку от современного города, построенный ок. 600 г. до н. э. этрусками.
[48] Кавдинское ущелье в 16 милях от Капуи знаменито тем, что в 321 г. до н. э римские легионы попали в засаду, устроенную здесь самнитами и сдались. Чтобы унизить римлян их провели под «ярмом» (воротами, сооружёнными из копий). Отсюда образное выражение «пойти под Кавдинским ярмом» — подвергнуться крайнему унижению.
[49] Современный Кастелламаре, в 17 милях к юго–востоку от Неаполя. Древний город был разрушен в 79 г. до н. э, в то же время, что и Помпеи.
[50] Поэтическое название Неаполя.
[51] Маленькая речка, впадающая в Неаполитанский залив.
[52] Здесь имеются в виду Помпеи и Геркуланум на Неаполитанском заливе.
[53] Современная Селе, река впадающая в Салернский залив.
[54] В Лации; так же оно известно как lacus Iuturnae.
[55] Современное Тиволи, в 15 милях к востоку от Рима.
[56] На носке «сапога» Италии.
[57] К юго–востоку от Рима.
[58] Т. е овен, баран, «принц стад», как имеющий золотое руно и принц созвездий, потому что он поднимается в небо в начале марта, когда начинается римский год. Баран перенёс через пролив Фрикса, сына Афаманта и Нефелы — титаниды облаков (отсюда эпитет «рождённый облаком») и его сестру Геллу, которых преследовала их мачеха Ино. Гелла утонула в Геллеспонте, которому она дала своё имя, а Фрикс добрался до Колхиды, где принёс в жертву барана и посвятил его руно Аресу.
[59] Т. е как растения, которые выросли там, где они были посеяны, так и те, которые были пересажены из других мест.
[60] Apium — это, как правило, сельдерей, но может быть и петрушка, как, возможно, здесь.
[61] Porrum capitatum — лук–порей, оставляемый расти до развития луковицы; Porrum sectile — лук–порей, стебель которого был срезан заранее.
[62] Город на самом западном устье Нила.
[63] Origanum majoranum.
[64] Myrrhis odorata.
[65] Дочь Кинира превратилась в миртовое дерево (Ovid., Met., X, 298-502).
[66] Гиацинт вырос из крови Аякса, внука Эака.
[67] Celosia cristata.
[68] Луция Цецилия Метелла, консула в ходе Первой Пунической войны.
[69] Провинция в Малой Азии, к северу от Киликии.
[70] Колумелла был гражданином Гадеса, современного Кадиса, на побережье Испании, примерно в 60 милях на северо–запад от Гибралтара, в районе известном как Тартесс.
[71] Т. е с ворсистым (опушённым) листом.
[72] Солнце в созвездии Водолея бывает в январе.
[73] Жертвоприношения в честь подземных богов и теней усопших совершаются в феврале.
[74] Пан, в честь которого в феврале проводились луперкалии.
[75] Апрель был посвящён Венере, главным местом пребывания которой был Пафос на Кипре.
[76] Океан и Нептун.
[77] Юпитер проник к Данае в виде золотого дождя, после того, как её отец Акрисий заключил её в непроницаемую башню.
[78] Гора во Фригии, где почиталась Кибела.
[79] Дом муз в Беотии.
[80] Ниса была легендарным местом рождения Вакха, иногда помещаемым в Аравии, иногда в Карии и в различных других местах.
[81] Парнас близ Дельф был посвящён Аполлону, Вакху и Музам.
[82] Район у подножья горы Олимп.
[83] Т. е Аполлону.
[84] Имя Вакха, производимое от «эвоэ», восклицания, которым его приветствовали.
[85] Обычно муза эпической поэзии, здесь употребляется в более широком смысле.
[86] Т. е артишок хорошо идёт к вину, но не слишком хорош для голоса.
[87] Acanthus mollis и Acanthus spinosus.
[88] Гранатник.
[89] В данном контексте, вероятно, имеется в виду Arum maculatum — аронник пятнистый, хотя обычно это Dracunculus vulgaris (Arum dracunculus) — дракункулюс или Arum italicum — аронник итальянский.
[90] Coriandrum sativum: famosa (знаменитый) вероятно относится к запаху, который он придаёт дыханию.
[91] Nigella sativa — чернушка посевная.
[92] Tamus communis — чёрная бриония.
[93] Т. е букву «бета» (в латинском алфавите beta) — вторую букву греческого алфавита.
[94] Возможно Trifolium fragiferum — клевер земляничный.
[95] Саба (или Сабея) — это Шеба библии, район Счастливой Аравии.
[96] Река в северо–западной Греции, разделяющая Акарнанию и Этолию.
[97] Музы называются Пегасидами потому, что они обитали на горе Геликон, на вершине которой находился источник Гиппокрена, возникший от удара копыта крылатого коня Пегаса.
[98] Гора в Аркадии.
[99] Амфрис — река в южной Фессалии.
[100] Долина в северной Фессалии.
[101] Гора в Аркадии.
[102] Другая аркадская гора, посвящённая Пану.
[103] В Дельфах.
[104] Река, протекающая в районе горы Этна.
[105] В центре Сицилии.
[106] Другое имя Плутона.
[107] Река забвения в Аиде.
[108] Т. е Венере.
[109] Сарра — другое название для Тира, города известного своей пурпурной краской.
[110] Феба — Диана, здесь употребляемая в качестве обозначения Луны, как Феб употребляется в качестве обозначения Солнца.
[111] Собачья звезда, α Большого Пса, Сириус.
[112] Вечерняя звезда (планета Венера).
[113] Утренняя звезда (вновь планета Венера).
[114] Ирида — богиня радуги.
[115] Испанское море, т. е Атлантический океан.
[116] Алексис — мальчик–возлюбленный Коридона (Vergil., Ecl.,II). Следующая строка — подражание вергилиевой: Formosi pectoris custos formosior ipse (Ecl., V, 44).
[117] Вертумн (Vertumnus, от лат. vertere, превращать) — древнеиталийский бог времен года и их различных даров, почему он изображался в разных видах, преимущественно в виде садовника с садовым ножом и плодами. Ему ежегодно приносились жертвы 13 августа (вертумналии). Позднейшая римская мифология сделала из него этрусского бога; но, как показывает этимология этого имени, В. был настоящим латинским и в то же время общеиталийским богом, родственным Церере и Помоне, богиням хлебных растений и фруктов.
[118] Т. е когда солнце проходит через созвездия Близнецов и Рака и дни начинают удлиняться.
[119] Рака называют лернейским потому, что он пытался укусить за пятку Геркулеса, когда тот сражался с Гидрой — многоголовой змеёй в Лерне близ Аргоса.
[120] У Fors Fortuna был храм на берегу Тибра близ Рима.
[121] Римляне позаимствовали многое из своей религиозной практики у этрусков.
[122] Богиня, насылающая хлебную головню; её праздник приходился на 25 апреля (см. Aul. Gell., IV,6; Pliny., N. H., XVII, 10).
[123] Тагет — внук Юпитера, обучивший этрусков искусству прорицания (Cic., De Div., II, 23, 50).
[124] Этрусский полководец, который помог Энею против Турна (Verg., Aen., VIII, 122 ff).
[125] Bryonia dioica — обычная бриония; отличается от чёрной брионии – Tamus communis.
[126] Melampus, Μελάμπους, сын Амифаона, брат Бианта. Он был древнейшим предсказателем и вместе с тем занимался врачеванием посредством тайных умилостивительных жертвоприношений; первооткрыватель лечения с помощью трав и очищений. Он же считался основателем Дионисова культа в Греции( Hdt. 2, 49). Первым стал возводить храмы в честь Диониса и разводить вино водой. Жил он сначала в Пилосе; здесь однажды во время сна змеи так прочистили его уши, что он с этого времени стал понимать голоса птиц и мог по ним предсказывать будущее.
[127] Хирон (Chiron) — кентавр, сын Кроноса и Филиры. В отличие от других кентавров, славившихся буйством, склонностью к пьянству и враждебностью к людям, Хирон был мудрым и добрым. Славился познаниями в медицине, ботанике, музыке; обладал даром предвидения. Жил на горе Пелион; воспитатель Асклепия, Ахилла и Геркулеса. Изначально был наделён бессмертием. Будучи другом Геракла, был смертельно ранен отравленной стрелой, пущенной Гераклом. Испытывая страшные мучения, отказался от своего бессмертия, передав его Прометею. Зевс поместил его на небо в виде созвездия Кентавра или Стрельца.
[128] Дардан — сын Зевса и Электры, дочери Атланта, мифический родоначальник троянцев, знаменитый прорицатель (Pliny., N. H., XIII,1).
[129] Quae primum menstruorum fluxum patitur (Schneider), iuvenca здесь употребляется в значении «молодая женщина»; cf. Ovid., Her., X, 117, где Елена именуется Graia iuvenca.
[130] Иолк в Фессалии был родиной Ясона, который отправился отсюда на корабле «Арго», чтобы добыть золотое руно, которое Фрикс увёз в Колхиду. С помощью магического искусства Медеи он усыпил змея, охранявшего руно.
[131] Thammi должно означать просто «кусты», но поскольку, по–видимому, требуется особое название растения, то первоначальное чтение могло быть tammi, т. е чёрная бриония, Tamus communis.
[132] Город в Локриде в Южной Италии.
[133] Гора близ Афин.
[134] Т. е пустые тыквы могут быть использованы, чтобы держать на воде тех, кто учится плавать.
[135] Возможно Cucumis flexuosus L. — дыня змеевидная.
[136] Настоящий огурец Cucumis sativus L. — огурец обыкновенный.
[137] Гиперион был отцом Гелиоса, солнца, но его имя часто используется в значении самого солнца.
[138] Дочь Икария, которую, когда он был убит, привела к его мёртвому телу её собака и она в своём горе покончила с собой. Она стала созвездием Девы, а собака — Сириусом.
[139] Здесь говорится о цитроне (Citrus medica), часто известном как «персидский плод». Долгое время считался несъедобным.
[140] Persicum латинского текста означает «персик»; его не следует путать с persea, египетским плодом дерева Mimuspos schimperi — дерево персея.
[141] Кавн — город в Малой Азии на побережье Карии.
[142] Хиос — остров близ западного побережья Малой Азии, известный своими фигами.
[143] Хелидонские острова лежат у побережья Ликии в Малой Азии.
[144] Значение этого слова неясно; Марциал (VII, 25,7) говорит, что этот сорт фиг был безвкусным.
[145] Плиний называет этот сорт albiceratus (N. H., XV, 18).
[146] Ливийский, халкидский, каллиструтский и лидийский сорта фиг были уже упомянуты прежде (V, 10-11).
[147] Вулкана, праздник которого приходился на август.
[148] Город сабинян, известный наряду с Амитерном своей репой (Pliny, N. H., XIX,77).
[149] Город в Кампании.
[150] Вакх.
[151] Полулюдей–полукозлов.
[152] Гора в Аркадии.
[153] Цитата из Вергилия (Georg., II, 175-176). Аскра — город в Беотии, родина Гесиода, самого раннего автора дидактической поэмы о сельском хозяйстве.