Μαρίου δὲ ἀπὸ τῆς φυγῆς ἀνασωθέντος εἰς τὴν Ῥώμην,
Здесь не может быть речи о Марии, противнике Суллы и консуле 86 года вместе с Цинной, поскольку он умер в самом начале своего консульства, в январе 86 года (см. Memnon F 24.1), тогда как переговоров в Дардане проходили летом 85 года; скорее всего, здесь засветился его племянник и приемный сын, который носил то же имя и который был избран консулом в 82 году. По словам Плутарха и Тита Ливия, на момент переговоров по будущему Дарданскому договору заявленными противниками Суллы были Цинна и Карбон (Plutarque, Sylla, 22, 1-2; Tite–Live, Per. 83.4). Если предположить, что Мемнон намекает на Мария, консула 86 г., хронология событий, предложенная в этом фрагменте, больше не работает, поскольку Марий вернулся из изгнания не в момент переговоров в Дардане, но в то время, когда Сулла осаждал Архелая в Пирее, в конце 87 г. Поэтому следует учитывать, что в этом отрывке, в котором говорится о возвращении Мария из изгнания в то время, когда Сулла решил удовлетворить просьбу царя Понта начать мирные переговоры, скорее оплошал Фотий, нежели напутал Мемнон.
В случае, если все же ошибся Мемнон, мы должны внимательно обдумать тот факт, что его версия выглядит странно близкой к традиции, о которой сообщил Евтропий (V, 7, 3), также упоминающий Мария: «пока Сулла побеждал Митридата в Ахайе и Азии, Марий, который был обращен в бегство, и Корнелий Цинна, один из консулов, возобновили войну в Италии, и, войдя в город Рим, они убили…»). Источник Евтропия сообщает о ситуации в Риме, где Цинна и Марий по возвращении из изгнания насильственно восстановили контроль над городом, в то время как Сулла был занят ведением войны против Митридата. Однако, вопреки Мемнону, мне кажется, что рассказ Евтропия относится не к событиям, которые произошли в период мирных переговоров между Митридатом и Суллой в 85 году, а к фактам, которые имели место в 86 году. Действительно, Евтропий в предыдущем абзаце (V, 7, 2: «мир был урегулирован между ними так, чтобы Сулла, спеша на гражданскую войну, не подвергся опасности с тыла»), сообщает о мирных переговорах между Митридатом и Суллой, подчеркивая, что Сулла был вынужден вернуться в Рим как можно скорее. Он приводит причины срочности ситуации, сообщая, как его враги действовали против него в Риме (Eutrope, V, 7, 3), пока Сулла руководил операциями против понтийских сил в Греции, с начала 86 года. Хотя Марий умер в самом начале своего консульства, источник Евтропия подчеркивает роль, которую он играет рядом с консулом Цинной. С другой стороны, сообщение Евтропия объясняет, как консулы атаковали семью Суллы: по этому поводу его высказывания подкрепляются высказываниями Плутарха (Sylla, 22, 1-2), за исключением упоминания Карбона у последнего. Текст Евтропия представляет собой своего рода резюме операций противников Суллы в Риме между концом 87 и 85 годом.
Кроме того, возможно, что Мемнон консультировался с тем же источником, что и Евтропий, что объяснило бы упоминание Мария на этом этапе в повествовании гераклейского историка. Предполагая, что последний сделал краткое отступление о ситуации в Риме между концом 87 и 85 годом, которое охватывал действия противников Суллы от возвращения из изгнания Мария в консульство Цинны и Карбона, вполне вероятно, что Марий, упомянутый в этом мемноновом отрывке, действительно является консулом 86 года. Поэтому мне кажется более чем возможным то, что это Фотий сделал хронологию этого фрагмента неточной, упомянув о возвращении Мария из изгнания, датируемого концом 87 года, во время переговоров в Дардане в 85 г.
Σύλλας δεδιώς (τῶν ἀντιστασιωτῶν γὰρ ἦν ἐκεῖνος), μὴ τῇ ὁμοίαι φυγῇ τὴν εἰς αὐτὸν ὕβριν ἀποτίσῃ,
Мемнон не одинок в обосновании желания Суллы быстро закончить войну с царем Понта угрозой, исходящей от его противников в Риме. Сулла имел веские основания заключить мир с Митридатом: в Риме его враги, консулы 85 г. Цинна и Карбон, напали на его сторонников и, по словам Плутарха, его жена и дети вынуждены были бежать (Plutarque, Sylla, 22, 1-2; ср. Eutrope V, 7, 3; Titus–Live, Per. 83.4). Отсюда ему необходимо было срочно вернуться в Рим, чтобы сразиться со своими противниками, и в связи с этим ему пришлось заключить мир с царем Понта (Appien, B. C. I, 9, 76).
πρὸς Μιθριδάτην διεπρεσβεύετο, συμβάσεις αὐτῷ τὰς πρὸς Ῥωμαίους ὑποβαλλόμενος,
Мемнон сообщает здесь о зарождении мирного процесса в Дардане, но его представление мирных переговоров отличается от представления других авторов, поскольку он свидетельствует, что именно Сулла, обеспокоенный нависшими над ним угрозами, начинает переговоры и посылает посольство к царю. Хотя эта традиция не может быть получена из мемуаров Суллы, версия Мемнона не должна быть полностью отвергнута и не обязательно должна считаться испорченной Фотием. Аппиан (Mithr. 54, 215), напротив, сообщает, что инициатива исходила от Митридата. Последний, зная о своих трудностях, вызванных его военными неудачами и, в частности, поражением его войск под Орхоменом, приказал Архелаю приступить к диалогу. Традиция Евтропия (V, 7, 2) также делает Митридата инициатором встречи, в то время как Плутарх (Sylla, 23, 11) и Веллей Патеркул (II, 23, 6), которые упоминают свидание между Суллой и понтийским правителем, подчеркивают готовность Митридата быстро заключить соглашение с Суллой: Веллей рисует портрет — без сомнения, преувеличенный — царя, в отчаянии готового принять все. Судя по тому, что сообщает Плутарх, кажется очевидным, что царь Понта оказался в критической ситуации, так как, опасаясь нападения Фимбрии, он хотел получить дружбу Суллы как можно скорее. Тем не менее, из рассказов Плутарха (Sylla, 22, 1-3) и Евтропия (V, 7, 2-3) ясно, что Сулла попал под перекрестный огонь и был весьма заинтересован в прекращении войны в Азии, чтобы вернуться в Рим и разобраться со своими политическими противниками. Поэтому, весьма вероятно, что причины, приведенные Мемноном, совместимы с теми, которые приведены источниками, делающими Митридата лицом, у которого было все, чтобы получить выгоду от быстрого заключения мира. Поэтому я не считаю нужным обесценивать тот факт, что Сулла тоже спешил урегулировать эту войну, чтобы посвятить себя делам Рима.
Аппиан (Mithr. 54, 215) и Евтропий (V, 7, 2) также упоминают об отправке посольства, за исключением того, что у них именно Митридат отправил Архелая к Сулле, чтобы начать переговоры с ним, а не наоборот. Плутарх (Sylla, 22, 3), подтверждает эти две версии об отправке Архелая Митридатом, так как, по его словам, понтийский генерал передал царские требования купцу из Делия, тоже Архелаю, и именно последний тайно встретился с Суллой, чтобы сообщить ему о предложениях царя Понта.
— Appien, Mithr. 54, 215: «когда Митридат, помимо всего прочего, узнал о поражении при Орхомене, то учитывая огромные силы, которые он направил в Грецию с начала войны, а также скорость, с которой они постоянно таяли, он приказал Архелаю добиваться максимально благоприятных условий для мира»
— Eutrope, V, 6, 2: «Узнав об этом [о поражении при Орхомене], Митридат приказал вести мирные переговоры с Суллой»
— Plutarque, Sylla, 22, 3: «в этот момент он увидел, что к нему пришел купец из Делия [NB: в Беотии], по имени Архелай, который тайно принес ему надежды и предложения от другого Архелая, стратега царя».
— Eutrope, V, 7, 2: «но поскольку послы царя Митридата пришли просить мира, Сулла ответил, что он даст его только в том случае, если царь, покинув земли, которые он оккупировал, уйдет в свое царство».
— Velleius Paterculus, II, 23, 6:«Сулла перешел в Азию, где он обнаружил Митридата умоляющим и готовым принять любые условия».
τοῦ δὲ καὶ ταῖς συμβάσεσιν ἀσμενίσαντος, ἀφικέσθαι τε ἐπὶ ταύταις αἰτήσαντος, ἀτὸς προθύμως ἐστέλλετο,
И Мемнон, и Плутарх (Sylla, 22, 4) подчеркивают стремление обеих сторон, и в частности Митридата, начать переговоры, однако, с небольшим нюансом между этими двумя традициями, поскольку рассказ Мемнона предполагает, что Сулла собирается лично встретиться с царем, а у Плутарха переговоры с римлянами ведет Архелай. По словам Плутарха, Сулла и Архелай встретились около деревни Делий и святилища Аполлона, в то время как Лициниан разместил это свидание в Авлиде (Granius Licinianus, 26 Flemish).
— Plutarque, Sylla, 22, 4: «Сулла был настолько доволен этим шагом, что поспешил вступить в переговоры с самим Архелаем. Они встретились на берегу моря, в Делии, возле святилища Аполлона».
Однако, мне кажется, что версия Мемнона не совсем ошибочна, предполагая, что F 25.1 кратко рассказывает о различных этапах переговоров между двумя сторонами в целях достижения мира. Следовательно, более чем вероятно, что в этой последней части фрагмента больше не будут обсуждаться первые переговоры, и что этот эпизод должен быть связан со следующим отрывком (F 25.2), где Мемнон сообщает о встрече между Суллой и Митридатом, то есть о заключительной стадии этих переговоров, которые проходили в Дардане.
Между отправкой Архелая к Сулле (Memnon 25.1) и встречей в Дардане (25.2) было несколько свиданий между римлянами и понтийцами, чтобы обсудить условия мира, которые шаги не появляются в рассказе Мемнона. Здесь явный результат «работы» Фотия, который приводит лишь краткое резюме переговоров, проведенных Суллой и Митридатом. Именно эти различные встречи между римлянами и царскими послами привели к заключению договора в Дардане. Плутарх дает подробное описание этого периода, и выясняется, что переговоры были трудными: между Суллой и Архелаем в Делии было заключено первое соглашение (Plutarque, Sylla, 23, 1), условия которого, не устроившие царя, были предметом дальнейшего обсуждения, на этот раз между Суллой и понтийскими послами, посланными Митридатом (Plutarque, Sylla, 23, 6). Архелай должен был лично обратиться к царю, чтобы тот принял договор, который ранее заключал понтийский генерал (Plutarque, Sylla, 23, 9). И, наконец, Архелай присоединился к Сулле в Филиппах, и рассказал ему о желании Митридата встретиться с ним лично (Plutarque, Sylla, 23, 10; Appien, Mithr. 55, 224; 56, 225). Действительно, последний опасался нападения Фимбрии, поэтому хотел заполучить дружбу Суллы (Plutarque, Sylla, 23, 11).

οὕτω γοῦν τῶν ἀναμεταξὺ ἀλλήλων προεληλυθότων, Δάρδανον αὐτοὺς ἐπὶ ταῖς συνθήκαις ὑποδέχεται, καὶ τῶν περὶ αὐτοὺς ὑποχωρησάντων, ὁμολογίαι γίνονται,
Сулла и Митридат после переговоров через Архелая встретились лично в Дардане летом 85 года. Оставив Филиппы в Македонии (Plutarque, Sylla, 23, 10), Сулла пошел к Кипселе, вдоль фракийского побережья (Appien, Mithr. 56, 226). По прибытии в Халкедон к нему вскоре присоединился Лукулл с флотом и перевез Суллу и его армию в Азию. Пока Лукулл был заранее отправлен в Абидос (Appien, Mithr. 56, 226; Plutarque, Lucullus, 4, 1), Сулла направился в Дардан, между Абидосом и Илионом (см. Strabon, 13, 1, 28), где к нему присоединился Митридат (Appien, Mithr. 56, 227, Plutarque, Sylla, 24, 1; Granius Licinianus, 27 Flemish), который пришел из Пергама (Appien, Mithr. 56, 227). Митридат высадился в Троаде, имея 200 кораблей, около двадцати тысяч пехотинцев, 6000 всадников и большое количество колесниц, в то время как силы Суллы состояли только из 4 когорт и 200 всадников (Plutarque, Sylla. 24, 1-2). Сулла и Митридат двинулись навстречу друг другу в сопровождении нескольких человек. Мемнон и Аппиан (Mithr. 56, 227) оба указывают, что свиты царя и Суллы встали на расстоянии, чтобы позволить им двоим вести переговоры.
Резюме Фотия ничего не говорит об условиях переговоров, которые были начаты в Делии между Суллой и Архелаем, и молчит о том, что обсуждали понтийские послы при встрече с римским генералом в Филиппах. Он упоминает лишь заключительные статьи мирного договора, ратифицированного на свидании Митридата и Суллы в Дардане. Источники, говорящие о мирном договоре, в основном сообщают о требованиях Суллы в ходе его свидания с Архелаем, а затем с эмиссарами, посланными царем Понта, но гораздо меньше уделяют внимание соглашению между Суллой и Митридатом в Дардане, положившему конец первой митридатовой войне.
Μιθριδάτην μὲν Ῥωμαίοις ἐκχωρεῖν τῆς Ἀσίας,
Одно из положений Дарданского договора обязывало Митридата уйти из Азии. Я не думаю, что «Азия " здесь относится ко всем азиатским регионам, захваченным Митридатом во время войны, но касается лишь римской провинции Азии. Эта эвакуация, навязанная Митридату, широко приводится другими источниками, настаивающими, в частности, на том, что римляне намеревались восстановить контроль над районами, на которых они имели права (Velleius Paterculus, II, 23, 6; Tite–Live, Per. 83; Florus, I, 40, 12; Appien, B. C., I, 9, 76; Cicéron, Mur. 15, 32).
Как представляется, именно Архелай в ходе первых переговоров в Делии и от имени Митридата предложил Сулле оставить Азию и Понт царю и приступить к прекращению войны в Риме, в обмен на что Архелай предоставлял ему военные и финансовые средства для осуществления операций (Plutarque, Sylla, 22, 5). Однако важность азиатской провинции для Рима побудила Суллу сделать это положение непременным условием любого мирного соглашения: поэтому Архелаю пришлось принять это требование на его первой встрече с Суллой в Делии (Appien, Mithr. 55, 223; Plutarque, Sylla, 22, 9; Granius Licinianus, 26-27 Flemish), и понтийские послы, которые встретились с Суллой в Филиппах, подтвердили готовность царя Понта соблюсти этот пункт (Eutrope, V, 7, 3). У последнего не было иного выбора, кроме как согласиться с этими требованиями, но он, безусловно, надеялся как можно скорее вернуть себе Азию. Чтобы сделать это, он должен был избавиться от угрозы, исходящей от Фимбрии и добиться, чтобы Сулла покинул регион как можно скорее. Плутарх (Sertorius, 23. 7), который сообщает об обмене посольствами между Митридатом и Серторием, настаивает на том, что царь хотел получить помощь Сертория, чтобы вернуть Азию под понтийский контроль, но столкнулся с категорическим отказом, так как мятежный римлянин рассматривает азиатскую провинцию как легитимное владение Рима. Бесспорно, что Азия является проблемой как для Митридата, так и для Рима.
Мемнон, который приводит здесь статьи заключительного договора, подтверждающего мир, не упоминает Пафлагонию. Однако этот регион был предметом разногласий, так как с первых переговоров, которые проходили в Делии между Суллой и Архелаем, обсуждался вопрос о Пафлагонии. Сулла принял условия, предложенные Архелаем, которые предполагали, что Митридат уйдет из Пафлагонии (Plutarque, Sylla, 22, 9; Granius Licinianus, 26 - 27 Flemish). Однако, когда послы Митридата прибыли в Филиппы, чтобы обсудить договор, который Архелай заключил с Суллой, они сообщили Сулле, что царь Понта полностью не согласен с вопросом о Пафлагонии и отказался ее очистить (Appien, Mithr. 56, 225; Plutarque, Sylla, 23, 6). Молчание Мемнона по этому вопросу не является изолированным, так как никакой другой источник не упоминает Пафлагонию в пунктах окончательного договора, за исключением Лициниана (28 Flemish), согласно которому некий Курион, которому Сулла поручил восстановить царя в его царстве (Appien, Mithr. 60, 249), как сообщается, присоединил Пафлагонию к вифинскому престолу. Этот источник является единственным свидетельством возможной передачи части Пафлагонии Никомеду. Мемнон об этом не упоминает.
καὶ Βιθυνῶν δὲ καὶ Καππαδοκίας ἄρχειν τοὺς ἐκ γένους βασιλέας,
Никомед и Ариобарзан присутствовали в Дардане рядом с Суллой (Plutarque, Sylla, 24, 5) и получили заверения в том, что они будут восстановлены на своих тронах: поэтому Митридат должен был очистить Вифинию и Каппадокию, которую он занимал с начала войны (Tite–Live, Per. 83; Florus, I, 40, 12; Plutarque, Sylla, 22, 9; Granius Licinianus, 26-27, Flemish: для Вифинии). Соглашение было соблюдено, поскольку оба правителя быстро восстановили свои соответствующие царства (Appien, Mithr. 60, 249). И это, по–видимому, подтверждается монетами, так как де Каллатаи наблюдает возобновление их выпуска в Каппадокии в 85 или 85/4 г. и в Вифинии летом 85 г.
βεβαιωθῆναι δὲ Μιθριδάτῃ τοῦ Πόντου παντὸς τὴν βασιλείαν,
По этому соглашению Митридат потерял все регионы, завоеванные во время войны, и сохранил только свое первоначальное царство, Понт (Granius Licinianus 27 Flemish; Appien Mithr. 58, 240; Plutarque Sylla 24, 7; Velleius Paterculus II 23 6; Appien B. C. I, 9, 76; Plutarque, Lucullus 4; Strabon, XIII, 1, 27). После переговоров в Делии Сулла указал на свое желание увидеть, чтобы царь Понта эвакуировал все территории, которые он привел под свой контроль (Appien, Mithr., 55, 223; Plutarque, Sylla, 22, 5; Plutarque, Sylla, 22, 10; Plutarque, Sylla, 22, 10), и вновь обратился с просьбой к понтийским послам, прибывшим на встречу с ним в Филиппы (Eutrope, V, 7, 2).
παρασχεῖν δ’ ἰδίως Σύλλᾳ τριήρεις π′ καὶ τάλαντα τρισχίλια πρὸς τὴν ἰδίαν ἐπὶ τὴν Ῥώμην κάθοδον,
По словам Плутарха (Sylla, 22, 5), именно Архелай предложил Сулле, во время первых переговоров в Делии, предоставить ему деньги, триеры и войска, чтобы римляне покинули Азию и занялись своими врагами в Риме. Первое соглашение, заключенное между двумя мужами, предусматривало, что царь Понта доставит 70 обитых медью кораблей (Plutarque, Sylla, 22, 9). Эта цифра, несомненно, соответствует размерам флота, который тогда имел тогда Архелай, поскольку, согласно Аппиану (Mithr. 55, 222), Сулла, как сообщается, потребовал, чтобы Митридат доставил корабли понтийского генерала, в то время как понтийский флот насчитывал 200 кораблей в целом (Plutarque, Sylla, 24, 1). Митридат не согласился доставить свои корабли Сулле, и его послы, находившиеся в Филиппах, тщетно пытались заставить римлян понять это (Plutarque, Sylla, 23, 6-7).
Эти вторые переговоры были напрасны, так как, по словам Мемнона, Митридату пришлось доставить 80 триер. Граний Лициниан (27-27 Flemish) и Плутарх (Sylla, 24, 7) едва ли менее щедры, так как, по их мнению, царь Понта предоставил 70 «броненосцев», запрошенных Суллой в начале переговоров, и, кроме того, предоставит оборудование, необходимое для управления этим флотом, питание и плату экипажам, а также 500 лучников. Тем не менее, переговоры по этому положению привели к потере царем Понта лишь части его флота (Velleius Paterculus, II, 23, 6; ср. Appien, Mithr. 58, 240; Diodore, XXXVIII, 6, 1), а не всего, вопреки тому, что, кажется, говорит Аппиан (B. C. I, 9, 76).
Мемнон насчитывает штраф, наложенный на Митридата, в 3000 талантов, тогда как у Плутарха (Sylla, 22, 9) он составляет только 2000 талантов (ср. Velleius Paterculus, II, 23, 6). Плутарх сообщил сумму штрафа на переговорах в Делии, и вполне возможно, что он был увеличен в Дардане. По сути дела, Сулла наложил выплату компенсации для покрытия расходов, понесенных в ходе ведения войны против царя Понта, которого он считал виновным в начале военных действий. Понятно, что римлянам нужны были деньги для финансирования новой войны, на этот раз в Риме, против политических врагов, которые возвратили власть во время его отсутствия. Следовательно, Сулла получил от царя Понта то, что было предложено Архелаем, или, возможно, потребовано самим римлянином, а именно вооруженные войска, и в частности 500 лучников, деньги для пополнения военной казны и, наконец, часть понтийского флота, на котором он вернулся в Италию (Diodore, XXXVIII, 6, 1).
καὶ Ῥωμαίους μηδὲν ταῖς πόλεσι μνησικακῆσαι ἀνθ’ ὧν μετέβαλον εἰς Μιθριδάτην,
Мемнон — единственный, кто сообщил об этом пункте, который, кстати, долгое время не соблюдался Суллой. Он должен был заставить города Азии заплатить за их поддержку Митридата (ср. Appien, Mithr. 62, 255).
εἰ καὶ μὴ κατὰ τὰς ὁμολογίας τοῦτο συνέβη· πολλὰς γὰρ ὕστερον τῶν πόλεων ἐδουλώσαντο,
Слова Мемнона о судьбе городов, которые поддерживали Митридата во время войны, подтверждены примерами, приведенными источниками. Порабощение этих городов имело несколько форм. Сулла отправлял войска в разные города, которые были ему враждебны, и по словам Аппиана (Mithr. 61, 250), в экзекуции была вовлечена почти вся Азия. Плутарх идет дальше, сообщая, что жители были вынуждены селить, кормить и давать деньги каждому из солдат, которые были поставлены гарнизоном в их городе (Plutarque, Sylla, 25, 4-5). Тем же солдатам Сулла разрешил грабить населенные пункты, которые они занимали (Plutarque, Sylla, 25, 4; Appien, Mithr. 61, 251). Города Азии страдали от насилия, совершаемого солдатами, а также от беспорядков, вызванных решением Суллы, и, в частности, от возвращения рабов, которые были освобождены Митридатом, к их бывшим хозяевам (Appien, Mithr. 61, 251).
Устремления Суллы, помимо жестокости и беспорядков, которые они вызвали в греческих городах, нанесли серьезный удар по финансам этих городов, поскольку он наложил штраф на Азию, чтобы она заплатила римлянам стоимость войны (Plutarque, Sylla, 25, 4; Appien, Mithr. 62, 258-260). Старейшины городов собрались по просьбе Суллы в Эфесе (Mithr. 61, 252), где последний упрекнул города за поддержку царя Понта и за участие в резне римлян. По этой причине он приговорил провинцию к штрафу в размере пяти лет дани. Общая сумма составила 20 000 талантов, и Сулла поручил Лукуллу собрать ее (Plutarque, Sylla, 25, 4; Lucullus, 4, 1 и 20, 4; ср. Appien, Mithr. 63, 261). И наконец, еще один пример враждебности Суллы по отношению к городам был дан Аппианом, согласно которому Азии пришлось пострадать от морского вторжения пиратских судов, против которых Сулла не выступал, несмотря на свое присутствие. В результате, Самос, Иас, Клазомены и Самофракия были лишены своих богатств (Appien, Mithr. 62, 262-263; ср. Cicero, Flacc. 32; Plutarque, Lucullus, 20).
В этой неспокойной обстановке некоторые города восстали; возможно, они отказывались платить штраф, который Сулла наложил на них, или не хотели принимать войска, которые Сулла направил к ним. Репрессии не заставили себя ждать, и восставшие города были наказаны: их стены были разрушены, и сами они отданы на разграбление (Appien, Mithr. 61, 250; Granius Licinianus, 28 Flemish). Римские операции, направленные на подавление этого открытого восстания, продолжались некоторое время и, похоже, продолжались до зимы 85/4 г. С другой стороны, в резюме Фотия говорится о том, что небольшая часть Азии спаслась, поскольку, как представляется, города, которые оставались верными римской власти, были вознаграждены. Родос, Хиос, Магнесия, Табий, Стратоникея, Илион и ликийцы были объявлены Суллой друзьями Рима и получили свободу (Appien, Mithr. 61, 250; ср. Strabon, XIII, 1, 27: Илион; Strabon, XIII, 3, 5: Магнесия; Strabon, XIV, 2, 3: Родос).
Большинство статей Дарданского договора были согласованы на различных встречах между Суллой и понтийскими послами в Делии и Филиппах. С другой стороны, Мемнон приводит лишь окончательные условия мирного договора (ср. Cicero, Pro Murena, 15, 32 и Plutarque, Lucullus, 4, 1, которые делают краткий намек на этот договор). И фрагмент 25.2 более полон, чем большинство других литературных источников, связанных с Дарданским миром. Действительно, в подавляющем большинстве случаев статьи этого договора, заключенного между Суллой и царем Понта, упоминаются в рассказе участников переговоров в Делии и Филиппах.
Когда речь идет о том, чтобы указать на окончательные условия этого мира, большинство авторов дают только одну часть этого мира и просто напоминают, что ранее согласованные статьи, о которых они уже упоминали, были утверждены царем Понта и включены в условия мира, который он заключил с Суллой. Так, Аппиан делает вывод о Дарданском мире (Mithr. 58, 240) в следующих выражениях: «он согласился с конвенциями, согласованными через Архелая, и, предоставив корабли и все остальное, отступил в Понт, чтобы возвратиться в свое единственное родовое царство. Так закончилась первая война между Римом и Митридатом». Получается, Аппиан не приводит окончательных условий договора, а просто суммирует их словами «и все остальное», ссылаясь тем самым на статьи, обсуждавшиеся в ходе переговоров, о различных этапах которых он сообщал ранее. Аналогичным образом, Граний Лициниан (26-27 Flemish) перечисляет условия, согласованные Архелаем и Суллой, на которых Митридат мог надеяться получить мир, и одновременно представляет их как те, которые составили окончательное соглашение: следовательно, Лициниан не различает статьи, которые были предметом переговоров, от тех, которые были приняты Митридатом, тем самым заключившим мирное соглашение с Суллой. Кроме того, среди этих условий следует отметить обязательство Митридата возвратить римлянам ряд лиц. Помимо Веллея Патеркула (II, 23, 6), который сообщает, что Сулла потребовал вернуть пленных, только Аппиан (Mithr. 55, 222) упоминает это требование. Но поскольку эта просьба была сформулирована во время переговоров в Делии, вполне возможно, что Митридат не смог удовлетворить требования Суллы, передав ему генералов, послов, перебежчиков. В этой связи Мемнон остается молчаливым, если только Фотий не упомянул об этом положении.
Мир, заключенный с Митридатом, теперь оставил Сулле свободное поле, чтобы начать новую войну, на этот раз, на италийской земле, против своих врагов. По этой причине, несомненно, в ходе переговоров в Делии Сулла взял на себя обязательство предоставить Митридату статус союзника римлян (Plutarque, Sylla, 22, 10; ср. Diodore, XXXVIII, 6, 1).

Σύλλας μὲν οὖν οὕτω λαμπρῶς εἰς τὴν Ἰταλίαν ἀφίκετο
Если Митридат возвратился в свое царство после свидания с Суллой в Дардане, Сулла вопреки указанию в резюме Фотия пошел в Италию не сразу. Проведя зиму 85/4 г. в Азии, чтобы пополнить военную казну наложенными на перешедшие к Митридату во время войны города Азии штрафами, он вернулся в Грецию и высадился в Пирее (Plutarque, Sylla, 26, 1) весной или в начале лета 84 г., позаботившись после оставить там Мурену и Лукулла (ср. Memnon F 26.1). Он провел в Греции некоторое время (Appien Mithr. 63, 263), сначала в Афинах (Plutarque, Sylla, 26, 4; Cornelius Nepos, Atticus, 2, 2; Tite–Live, Per. 84), затем в Евбее (Strabon X, 1, 9). Наконец, он пересек Фессалию и направился в Македонию, и из Диррахия с войсками отправился в Брундизий весной 83 г. (Plutarque, Sylla, 27, 1).
Выражение «с блеском», безусловно, относится к составу армии Суллы, которая должна была впечатлить его врагов. В самом деле, Сулла высадился в Италии с большим войском и флотом: его сопровождали 400 000 человек на борту 1200 или 1600 кораблей (Appien, B. C. I, 9, 79; Plutarque, Sylla, 27, 1-2; Tite–Live, Per. 85; ср. Appien, B. C. I, 9, 76; Diodore, XXXVIII, 6, 1). Согласно этим цифрам, пребывание Суллы в Греции не было бесполезным, потому что теперь у него были средства для противостояния его врагам, Цинне и Карбону, и, следовательно, гражданская война в Риме возобновилась (Tite–Live, Per. 83.4, (Cf. Appien, B. C, I, 9, 80-10.87; Eutrope, V, 7, 2-4; Orose, V, 20-1; Plutarque, Sylla, 27-8; Pompée, 6-8 и Sertorius, 6; Tite- Live, Per. 85-6; Velleius Paterculus, II, 24-5).
— Diodore, XXXVIII, 6, 1 (флот Евпатора переходит к Сулле): «Сулла едва ускользнул от своих врагов; уничтожив в Беотии войска Митридата, он штурмовал Афины и сделал Митридата союзником, передавшим ему свой флот, с которым он вернулся в Италию». — -
— Plutarque, Sylla, 27, 6: «затем он сел на судно, чтобы оказаться перед лицом, как он сам сказал, пятнадцати вражеских стратегов, имевших 450 когорт».
— Appien, B. C. I, 9, 76: «Сулла, стремясь вернуться в Рим, чтобы уничтожить своих врагов, поспешил завершить войну с Митридатом. Менее чем за три года он истребил 160 000 человек; он объединил Грецию, Македонию, Ионию, Азию и многие другие регионы, которые Митридат ранее захватил у римской власти. Он отобрал у царя все его корабли и после стольких завоеваний запер его в прежних пределах его государства. Поэтому Сулла вернулся в Рим во главе преданной ему большой армии, которая должна привыкла к воинским трудам. (…). Под его командованием было много кораблей. У него были деньги и боеприпасы».
— Appien, B. C. I, 9, 79: «Сулла узнал об этих обстоятельствах и выступил во главе пяти легионов италийских войск … имея флот в 1600 кораблей, он прошел из Пирея в Патры, а из Патр в Брундизий».
καὶ Μάριος αὖθις τῆς πόλεως ὑπεχώρησε,
Речь здесь идет не о Марии, консуле 86 г., который был изгнан Суллой и вернулся в Рим в конце 87 года, а о его племяннике и приемном сыне Г. Марии, который был избран консулом на 82 год вместе с Карбоном (Appien, B. C. I, 10, 87). По возвращении в Рим Сулла внес младшего Мария в проскрипционные списки, и тот как изгнанник (Orose, V, 21, 3) укрылся в Пренесте (Orose, V, 21, 8; Tite–Live, Per., 87-88). В путанице, вероятно, виноват Фотий, который здесь, как и в F 25.1, смешивает двух Мариев.
καὶ Μιθριδάτης ἀνέστρεψεν οἴκαδε, πολλὰ τῶν διὰ τὴν ἐν ἧι κατενέχθη συμφορὰν ἀποστάντων ἐθνῶν ἐξ ὑπαρχῆς χειρωσάμενος,
После встречи с Суллой в Дардане Митридат поплыл в свое царство и по дороге атаковал жителей Колхиды и Боспора, восставших против его власти (Appien, Mithr. 63, 240; 64, 265; ср. Appian, Mithr. 67, 281 и Memnon F 26.4). Чтобы подавить восстание, Митридат построил флот и собрал большую армию; но его приготовления вскоре инициировали военные действия с Муреной, поскольку его бряцание оружием заставило римлян думать, что царь Понта готовится вести против них новую войну (Appien Mithr. 64, 267; ср. Memnon F 26.1).