К Тиверию Цесарю Августу предисловие

Народа Римского и других внешних народов достопамятные дела и изречения, которые у других пространнее описаны нежели в кратце познать их можно, выбранные от знатных писателей предложить я намерение принял сокращенно; дабы желающих брать доказательства из оных освободить труда могущего последовать от продолжительного моего желания не было все вместить оные; ибо кто б возмог дела всех веков заключить в числе книг толь малом? или ктоб разумной надеялся весь порядок истории своего отечества и других государств, от древних писателей щастливо и красноречиво, или исправнее, или еще красивее в свет выдать? И так Тебя, которому общим согласием люди и боги поручили правление земли и моря, известнейшее благополучие отечества Цесарь, к сему началу моего дела призываю, которого вышним смотрением добродетели, о которых говорить имею, весьма снисходимо подкрепляются, а пороки наистрожайше наказуются. Ибо ежели древние Ораторы дела свои с помощью великого Юпитера счастливо начинали, ежели изящные Витии от божества начало делу полагали, то моя малость тем справедливее к милости Твоей прибегает. По тому что о прочих богах по мнению народному мы обыкновенно заключаем; Твоя же божественность настоящею верою отца и деда Твоего созвездию равна быть кажется; от которого отменного блистания много наши священные обряды знатности и славы получили. Ибо прочих богов мы от других заимствовали, а Цесарей сами другим дали. А как начало положить от богопочитания я намерение принял, то во–первых, о состоянии оного кратко говорит имею.

Глава Первая. О Богопочитании

О наблюдении оного
Предки наши положили об уставленных торжественных церемониях по знанию Первосвященников, о счастливых дел начинаниях по примечаниям прорицателей, о предсказаниях Аполлоновых по книгам пророческим, об отвращении худых прознаменований толковать по учению Етрусскому. И по древнему установлению должное божеству рачительно исправляемо было, как то: когда что оному препоручать было надобно, то прощение употребляли; когда о чем молить надлежало, то делали обеты; когда воздавать, то благодарение приносили; когда случай требовал разбирать что, или смотря по внутренностям животных или жребием, тогда торжественным образом приносили жертвы, которыми и в случае видения страшилищ и молний богов умилостивляли.
Таковое же древние рачение не только в наблюдении, но и распространении богопочитания прилагали; что уже из бывшего тогда в самом цветущем состоянии и во всем изобильного гражданства, по определению сената по десяти человек из детей людей начальнейших, отдаваемы были для научения священному служению в Етрусские народы.
1) Для Цереры так же, которую богиню уставлено было почитать по обычаю Греков, жрицу Калцитану из Велии, особливо когда еще сей город не имел имени гражданства, к себе просили; чтоб в служении сей богине, иметь главную священницу сведущую древние обряды. И хотя её наипрекраснейшее капище в городе имели, при всем том во время Граханского бунта, по извещению книг Сивилл, чтоб римляне наидревнейшую Цереру молили, отправлены были десять человек в Енну (ибо почитали, что в сем месте служение её начало свое возымело) для её умилостивления. Так же матери богов, по часту наши полководцы по получении побед принятые на себя обеты в Пессинунт ездя исправляли.
2) Метелл же В. Первосвященник Постфумию Консулу и жрецу Марсову, который просил об отпуске себя на войну в Африку, под штрафом, чтоб он не отлучался от служения, запретил выезжать из города: и верховная власть богослужению уступила; тем наипаче, что Посфумий не надеялся и в войне успеха, оставив священное Марсово служение.
3) Похвально сие набожное повиновение Консула, а еще похвальнее в подобном случае двух Консулов послушание. Ибо от Тиверия Граха в собрание прорицателей письмо из провинции было прислано, в котором он изъяснялся: что читая книги, к служению народному принадлежащие, усмотрев у что в рассуждении собрания для избрания Консулов или назначенного учинена была против обыкновения в занятии шатра ошибка. И как о томе от прорицателей донесено было сенату, то по повелению оного К. Фигул из Галлии, Сципион же Насика из Корсики в Рим возвратяся от Консульства отказались добровольно.
4) Подобным образом К. Клелий Сицилийской, М Корнелий Цетег и К. Клавдий за неосторожно возложенные внутренние части животных на жертвенники богов бессмертных, в разные времена и различные войны должны были лишаться жрецов звания, а при том и принужденно: Сулпиций же за то, что во время жертвоприношения по случаю спал верх с жреческой его шапки, лишился сего сана.
5) Слышанной напротив писк полевой мыши Фабию Максиму к сложению с себя Диктаторства, а К. Фламинию чина Главного начальника конницы был виною.
6) К сему придать надобно и то, что П. Лициний В. Первосвященник судил Вестальную девицу достойною наказания розгами за то, что в одну ночь несмотрением её погас соблюдаемой огонь вечный.
7) Напротив того ученицу старшей Вестальной девицы Емилии богиня Веста за погашение огня от всякого выговора освободила. Как она делая поклонение преизрядное тонкое полотно на ней бывшее, на очажок положила, то нечаянно на нем огонь показался.
8) И так не удивительно, что о распространении и сохранении того владения всегда пеклися боги, в котором столь тщательно и маловажные приключения касающиеся да богопочитания следуемы были. Ибо о нашем гражданстве думать того не должно, чтоб оно не строго назирало изящнейшее почитание вещей священных. Как Марцелл во время пятого своего Консульства овладев прежде Кастидием, а по том Сиракусами в исполнение своего словесного обета хотел посвятить храм Чести и Храбрости, то собранием Первосвященников в том ему возбранено было; которое утверждало, что одного храма двум богам справедливо посвятить не можно. Ибо из того следовать может, что ежели какое в нем явление случится, то узнать будет не можно, которому из них божественная отправлять должно: и двум богам, разве известным, вместе жертв никогда не приносили. А по тому мнению Первосвященников сделалося, что Марцелл в особенных капищах Чести и Храбрости истуканы поставил. И как не воспрепятсвовала важность знаменитейшего мужа собранию Первосвященников, так ниже Марцеллу двойной убыток, чтоб богопочитанию не отдать своей силы и должного наблюдения.
9) Хотя не дозволяет великое число толь знаменитых мужей Консулами бывших, после Марцелла поместить Фурия Бибакула, однако в рассуждении послушания и набожности оного без похвалы оставить не можно. Он будучи Претором по приказанию отца своего, которой был Первосвященником собрания Салийского, в преследовании шести Ликторов (знаконосцев) нес оружие, как Салиец, именуемое Анцильским; хотя: он по чести своей мог быть от той должности и свободен. Ибо в нашем гражданстве богослужение всему предпочитаемо было; хотя бы где случилось быть и власти верховной. По чему не отказывались и власти от служения священного, и думали, что они таким образом делами человеческими благоуспешно управлять будут, когда божескому величеству тщательно и постоянно служить станут.
10) Таковое рассуждение и в сердцах простых людей обращалось. Ибо как Галлы городом овладели, и жреце Квиринов с девицами Вестальными разделив по себе священные вещи перешли мост Сублицкой, и с холма, которой ведет прямо к Яникулу, спускаться стали, тогда увидев их Л. Албаний, которой вез в телеге жену и детей, своих, наблюдая наипаче народное богопочитание, нежели. любовь к своим, приказал им сойти с телеги, посадив на оную девиц с вещами священными, и оставив путь свой, отвез их в город Цере; где оные с великою честью приняты были, и приятным напоминанием благоприятство в странноприимстве оказанное свидетельствует доселе. Ибо оттуда уставлено священное служение называть Церемониями, по тому что Церетане оное как во время упадка, так и цветущего состояния республики наблюдали. По чему и деревенская та гнусная телега, вместившая в себе в нужном том случае девиц и священные вещи, столь же пребыла славною, как бы самая великолепная торжественная колесница, или еще более была почитаема.
11) В тож самое несчастное республики время К. Фабий Дорсон достопамятный подал пример богопочитания. Как Галлы Капитолиум в осаде держали, то чтоб не пропустить жертвоприношения, которое в уреченный день исправлял род Фабиев, опоясавшись по обыкновению Габиниеву, в руках и на плечах неся принадлежащее к жертвоприношению, сквозь неприятельский лагерь прошел к холму Квиривову, где все торжественно исправив, по учинении божественной чести победоносному оружию не инако, как победитель в Капитолиум возвратился.
12) Весьма тщательно соблюдаемо было богопочитание от предков наших, и во время Консульства П. Корнелия Бебия Тамфила. Как пахари на поле Л. Петилия писца под Яникулом глубоко резали землю, то нечаянное нашли два ящика, из которых в одном по бывшей на верху надписи находилось тело Нумы Помпиляя Помпониева сына, а в другом Латинские книги числом семь, о праве Первосвященников, и столько же Греческих, об учении премудрости. Из сих Латинские с великим соблюдены тщанием, Греческие же, как о них заключили, что оные по некоторой части к испровержению богопочитания служили, Л. Петилий городской Претор, по повелению Сената разложив огонь чрез служителей жертвенных сжег пред народом. Ибо древние мужи ни чему такому в гражданстве быть не позволяли, чем бы люди от почитания богов могли удаляться.
13) Царь же Тарквиний М. Туллия Дуумвира приказал зашив в куль бросить в море за то, что он подкуплен будучи он Петрония Сабинянина, книгу содержавшую в себе таинства богослужения народного, и порученную себе в хранение дал переписать ему. Сей род казни вскоре после того отцеубийцам положен был, и весьма справедливо по тому что равным наказанием злодейство учиненное родителям, и богам должно быть очищаемо.
14) Но в том, что принадлежит. до богопочитания, едва ли не всех превосходил М. Аттилий Регул, которой хитростью Асдрубаловой и Ксанфиппа вождя Лакедемонского из славнейшего победителя несчастнейшим пленником учинившись, а по том отправлен будучи депутатом к Сенату и Римскому народу с тем, чтоб согласить их за одного, впрочем уже престарелого человека, возвратить из плена несколько молодых воинов Пенских, по приезде своем в Рим первой подал противной от себя голос, ведая, впрочем, что сколько то он к лютым и раздраженным неприятелям возвратится. Однако он дал им в том клятву: что хотя и пленные их отпущены не будут, но он к ним возвратится конечно. Могли по истине бессмертные боги укротить зверскую варваров лютость. Впрочем, чтоб тем более была Аттилиева слава, попустили Карфагенянам поступить с ним по обыкновенному своему бесчеловечию, положив праведно требовать очистительной жертвы за лютое мучение того, богопочитания исполненного мужа, истреблением их города в третью войну Пуническую.
15) Сколь великое имел к богам почтение Сенате наш! которой по воспоследовавшем поражении римлян при Каннах определил; чтоб знатные женщины далее тридцати дней вида печали на себе не имели; дабы могли отправлять служение Церере; особливо что тогда большая половина на той ненавистной и жестокой земле легла римского войска, то ни одного почти не оставалось без печали дома. Вследствие чего матери и дочери, жены и сестры недавно побитых отерши слезы, и сложив с себя знаки печали, принуждены были в белое одеться платье, и на жертвенники возлагать благовония. От сего непоколебимого наблюдения богопочитания устыдилися сами боги, чтоб далее поступать жестоко с тем народом, которой и горестью несчастий не мог отведен быть от их почитания.
О пренебрежения богопочитания
16) утверждают, что Варрон Консул для того при Каннах несчастливое с Карфагенянами имел сражение, что раздражил Юнону; когда он будучи Едилом, и отправляя круговые игры в капище В. Юпитера, поставил стражем одного прекрасного лицом мальчика из числа комедиантов: которой его поступок по нескольких летах был вспамятован, и жертвоприношением очищен.
17) Объявляют равномерно, что и Геркулес за умаление чести в попирании себя наказал жестоко, а притом и явно. Ибо как Потиции чин служения (которой они в дар своему роду от него данной, как бы по наследству при себе имели) по совету Аппия Ценсора рабам поручили, то все Потиции, которых более тридцати было взрослых, в один год померли, и имя их, разделившееся на двенадцать семей почти в конец погибло, Аппий же зрения лишился.
18) Жестоко также отмстил честь божества своего Аполлон, который, как Карфагена от всюду римлянами была угнетаема, обнажен будучи златой одежды, то сделал, что между её обломками найдены были святотатские отсеченные руки. Бренн вождь Галлов, вошед в Делфский храме Аполлонов, его хотением сам на себя возложил руки.
19) Не меньше наказал строго за презрение богопочитания и сын его Ескулапий, который пришед в сожаление о посвященной капищу своему роще, Туруллием начальником Антониевым для делания судов, от большей части вырубленной, в самое то время, как он ту нечестивую продолжал ему делать услугу, по побеждении от Цесаря Антониева войска, когда по повелению оного и Турулл назначен был к смерти, явною божества своего силою отвел его в ту рощу, которую он рубить дерзнул, чтоб в ней наипаче он от воинов Цесаревых лишен был жизни: и тою же погибелью наказал и за вырубку дерев, и оставшиеся учинил свободными от подобной наглости; а при том и почитание себя у обитавших в тех местах людей умножил.
20) К. же Фулвию Флакку не прошло без наказания, что он будучи Ценсором мраморные доски из капища Юноны Лацинской перенес в храм Фортуны кавалеров, собою построенный в Риме. Ибо он после того сделался безумным, а наконец от великой печали умер; услышав, что один из сыновей его на войне Иллирийской находившихся скончался, а другой крайне сделался болен. Сим приключением сенат побужден будучи, приказал из Рима отвезти доски те к Локрам и благоразумными своим определением нечестивое то Ценсора уничтожил дело.
21) Сколь благоразумно сенат уничтожил сие дело, столь праведно наказал за беззаконное сребролюбие К. Племиния, Легата Сципионова, в похищении сокровище Просерпины. Ибо как он по повелению сената скованный в Рим привезен был, то в самой скорости, не имея времени и в суде оправдаться, в темнице гнуснейшею болезнью умер; а богиня свою казну, по повелению того же сената возвратила сугубо.
Внешние примеры наблюдения или пренебрежения Богопочитания
1) Что касалося до Племиниева злодейства, то сенат наказал довольно. В рассуждении же Пиррова скверного сребролюбия, сама себя уже богиня собственною своею силою и могуществом защитила. Как он с великою добычею, полученною от Локров (которые принуждены были взяв из сокровищ богини Просерпины дать ему великую сумму денег) на судах ехал, тогда силою вдруг, восставшей бури со всем своим флотом о берега по близости её капища разбит был; на которых после все найдены и деньги в целости, и возвращены в священнейшие её сокровища для хранения.
2) Масинисса же поступил со всем тому противно. Как начальник его флота пристав к Мальте, и взятые насилием из капища богини Юноны слоновые зубы, величины отменной, принес в дар оному, то Масинисса сведав, откуда те взяты были, приказав на судне обратно оные отвезти в Мальту, и положить их по прежнему в Юнонином храме, вырезав на них слова своего народа значащие, что он взял их по неведению, и что охотно желает возвратить их богине. Сей поступок Масиниссы более изъявляет дух римский, нежели кровь Пуническую: хотя впрочем, что принадлежит до нравов, заключают по происхождению обыкновенно; и рожденной посреди Варварии опорочил святотатство чужое.
3) Напротив того Дионисий рожденной и в Сиракусах, столь много святотатских дел своих почитал вместо забавы. Ибо по разграблении в Локрах храма Просерпинина, как он при благополучном ветре ехал флотом, то смеяся сказал друзьям своим: видите ли вы, что сколь благополучное плавание дают бессмертные боги святотатцами. По том обнажив Иовиша Олимпийского, из золота сделанной одежды великой тяжести, которою украсил его Иерон Тиранн Сицилийский, сделав оную из добыч Карфагенских, а вместо той надев шерстяной плащ сказал: что летом тяжел плащ золотой, а зимою холожен: напротив того шерстяной как к тому, так и другому времени больше годится. Он же будучи в Епидавре отнял от Ескулапия золотую бороду, говоря, что не пристало ему быть с бородою, когда отец его Аполлон был безбородым. Он жэ брал из капищ столы серебряные и золотые. А как на них изображено было по обычаю греков, что оные суть имения божеские, то Дионисии против сего говаривал; что он пользуется их благостью. Так же грабил доски золотые изъявляющие победы, сосуды и венцы, которые истуканы в протяженных руках держали, и как бы подавали говоря: что он то приемлет, а не отъемлет. Выводя доказательство таким образом: что весьма было глупо, когда б мы, от которых благ просим, от тех самих подающих принимать не хотели. Но хотя Дионисий должного наказания и избыл, однако бесчестием сына получил наказание по смерти, которого избегнул в жизни. Ибо божеской гнев в мщении поступает тихо; но медлительность свою в наказании вящею жестокостью награждает.
4) Чтоб не подпасть таковому мщению, то Фимасифей владетель Липаританский благоразумным примером сколько себе, не меньше и своему отечеству сделал пользы. Как подданные его, упражнявшиеся в разбоях по проливу, по случаю нападения достали золотой сосуд великого веса. И как народе хотел по себе разделить оной, тогда Фимасифей узнав, что тот был посвящен от римлян Ливийскому Аполлону, под именем Десятины; и отняв из рук продававших сосуд тот, немедленно отослал оной к богу в Дельфы.
5) Церера Милетская, как Милет взят был Александром, и воины его ворвавшись в её капище хотели оное разграбить, метнув на них пламя ослепила.
6) Персы в тысяче кораблей пристав к острову Делу, в рассуждении храма Аполлонова на сем острове бывшего более богопочитания нежели грабительства оказали.
7) Афиняне Философа Диагора за то из города выгнали, что он написать осмелился, во–первых: Есть ли в самой вещи боги, и ежели они есть, то какие? Те же Сократа за то осудили, что он казался новую вводить веру, Они же напротив того терпеливо слушали Фидия, пока он говорил: что лучше Минервину статую сделать из мрамора, нежели из слоновой кости; особливо что блеск будет долговременнее. Но как скоро он же придал: что притом и дешевле статуя станет, тогда молчать ему приказали.
8) Диомедон, один из тех десяти вождей, которые Афинянам доставили победу, а себе смерть снискали, как уже вели его на место казни, не говорил ничего другого, кроме того: чтоб за сохранение войска обет им положенной был исправлен.

Глава Вторая. О притворном богопочитании

1) Нума Помпилий, чтоб обязать народ римский богопочитанием, уверял о себе: что с ним ночью беседует богиня Егеря, и что он по её совету приятное богам бессмертным уставляет служение.
2) Сципион Африканской не прежде ходил для отправления дел народных или частных, как несколько времени побуден в капище Иовиша Капитолинского: по чему он и почитаем был за Иовишева сына.
3) Сулла, когда надобно было ему вступать в сражение, то обыкновенно в виду всего войска обняв значок Аполлонов в Дельфах похищенный молил его, о даровании обещанной победы скорее.
4) Серторий по непроходным холмам Луситанским всегда с собою водил лань белую, сказуя: что он по её поступает совету, что делать и чего убегать ему должно.
Внешние примеры
1) Минос Царь Критский в каждые девять лет однажды отходил обыкновенно в некоторую преглубокую и издревле за священную почитаемую пещеру, в которой пробыв несколько времени, и как бы приемля от Иовиша, которого отцом своим славил, законы, издавал с великим уважением народа.
2) Писистрат в возвращении тиранической власти, которой было лишился, употребил хитрость такую: как бы его сама Минерва ввела в Крепость, представив народу в виде её одну незнаемую женщину, именем Фию, и тем самим обманул Афинян.
3) Ликург уверял, что он по наставлению Аполлонову сочинив законы, дал оные наизнаменитому Спартанскому гражданству.
4) Залевк под именем Минервы за премудрейшего почитаем был от Локров

Глава Третья. Об отвержении чужестранного богопочитания.

Обычай праздновать Бахусу введен был новый. Но как многие доходили до пагубного безумия, то вовсе был уничтожен.
1) Лутаций, приведший к окончанию первую войну Пуническую, возбранен был от сената, ехать к фортуне Пренестинской. Ибо римляне почитали, что по прорицаниям отечественным, а не чужеземным республике надлежало быть управляемой.
2) К. Корнелий Испалл, Претор, будучи впрочем сам чужестранец, во время правления Консулов М. Попилия Лената и Кн. Калпурния, указом повелел Халдеям в десять дней выехать из Рима и всей Италии; которые малосмысленный простой народ ложным звезд толкованием обманывая и обирая деньги весьма темные давали прорицания.
Он же приказал в свои возвратиться домы тем, которые притворным почитанием Иовиша Сабасийского старались повредишь обычаи римлян.
3) Л. Емилий Павел Консул, как сенат положил разорить капища богини Исиды и Серапида, и никто из работников не смел приступать к оным, сняв с себя претексту (одежду значащую благородство и достоинство) и взяв топор, вонзил оной первый в двери капища.

Глава Четвертая. О прорицаниях от птиц взимаемых

1) Царь Л. Тарквиний Приск желая умножить число сотен конных, которые Ромул установил по прорицанию, но не допущен до того будучи Аппием Навом Прорицателем, разгневавшись спросил его: что может ли то сделаться, о чем он думает? А как он ответствовал, что может: тогда Тарквиний приказал ему бритвою разрезать оселок. Аппий принесши оной, хотя дело казалось и невозможным, и рассекши его, показал силу своего звания пред его глазами.
2) Как Ти. Грах предприял новое дело, то на самом рассвете в доме своем ожидал от полета птиц прознаменования, которое для него крайне было несчастливо. Ибо он вышед только из дверей так зашиб себе ногу, что вышиб из места палец. По том три ворона против его закаркали, и отломок от черепицы пред ним на землю опустили. А как он презрел все то, то воспоследовало, что он от Сципиона Насики извержен будучи из Капитолии на землю и обломком от скамьи ударен пал полумертвой.
3) П. Клавдий во время первой войны Пунической, как прежде вступления своего в морскую баталию по обычаю предков требовал прорицания, и приставленный к цыплятам Прорицатель уведомил его, что цыплята из клетки не выходят, приказал их бросить в море, говоря: что когда они есть не хотят, пусть пьют. И Л. Юний, товарищ П. Клавдия, презрев прорицание потерял флот от бури: из которых первый за то осужден был от народа, а последний, предупреждая бесчестие осуждения, сам себя лишил жизни.
4) Как было Метелл Первосвященник в Тускулан отправился, то случилось на дороге, что два ворона прилетев пред лице ему, как бы удерживали в пути его, и тем едва принудили оного домой возвратишься. В следующую ночь сгорело капище богини Весты, во время которого пожара Метелл из самого пламени вынес статую Палладину невредиму.
5) Приближающаяся смерть М. Туллию Цицерону от птиц возвещена была. Ибо как он находился в деревне Каетанской, тогда ворон в виду его вырвав из места с часов железный указательный прутик положил пред оным, и клюя край его одежды до тех пор держал во рту своем, как слуга оного пришел сказать ему: что воины пришли умертвить его.
6) Как М. Брут вывел остатки войска своего против Цесаря и Антония, то два орла из обоих лагерей слетевшись начали между собою биться, и которой был от стороны Брутовой, одолен будучи от другого в бег обратился.
Внешние
1) Как Александр В. принял намерение построить город в Египте, и Димократ архитекторе по недостатку мела означал линии будущего города яшною крупою, то вдруг прилешев к тому месту великое множество птиц с близ лежащего озера оную поклевали. Сие жрецы Египетские так истолковали: что будущий город в состоянии будет удовольствовать великое множество пришельцев.
Королю же Деиоnару, которsй все почти делаk по прорицанию, спасительно было орла видение. Ибо он усмотря его удержался войти в тот дом, который в следовавшую ночь разрушился до основания.

Глава Пятая. О добрых или худых знаках

Равным образом наблюдение добрых или худых знаков соединено некоторым с богопочитанием союзом. По тому что не по случайному движению, но по божественному смотрению оные бывают.
1) Сие наблюдение причиною было, что как город от Галлов разорен был до основания, и Сенаторы рассуждали, к Веям ли переселяться, или восстановлять свои стены; в то самое время из шедших по случаю сменившихся когорт один сотник остановясь на площади закричал: Знаменоносец ставь знамя, здесь мы останемся гораздо лучше. Ибо сенан услышав голос ответствовал: что они за знак его почитает благоприятный, и тогда же отменил свое намерение в рассуждении переселения к Веям. Сколь в кратких словах соглашенось о селении имевшей учиниться преславной Империи. Думать надобно, что боги почли за недостойно имя римлян, происшедшее от счастливого прознаменования, переменить на название Веев, и таковым соединением победителей и побежденных, славу презнаменитой победы погребсти в развалинах недавно завоеванного города.
2) Как Камилл, который первый римлянам то советовал, просил богов, что ежели которому из них счастие римского народа безмерно быть покажемся, тот бы зависть свою его каким–либо несчастьем удовольствовал; и в самое то время внезапно пал на землю. Сей знак кажется относился к тому суждению, которое после того Камилл на себе чувствовал. И справедливо о похвале между собою спорили победа и ревностное моление того презнаменитого мужа. Ибо столько же его показывает добродетельным, что он желал умножить благополучие отечества, как то, что хотел на себя перенять несчастье оного.
3) Сколь же то достопамятно, что с Л. Павлом Консулом случилось. Как ему по жребию досталось отправлять войну против Царя Персея, и как он по возвращении своем домой из ратуши поцеловав дочь свою именем Терцию, которая тогда очень была малолетня, приметил, что она печалится, то спросил ее; о чем она грустит столько? Которая ему ответствовала: Что Перс умер, умерла же у ней тогда любимая собачка, которую звали Персом. Сии слова дочерния по случаю сказанные Павел принял за знак добрый, и получил от того как бы известную уже надежду к победе.
4) Цецилия же Метеллова супруга как в одну ночь, когда уже все покоились люди, желала знать о будущем замужетве своей племянницы, дочери сестриной, то подала ей знак сама собою. Ибо как она в божнице некоторой на тот конец несколько времени сидела, и никакого гласа с намерением её сходственного не слыхала, а девица устав стоя долго просила свою тетку, чтобы она несколько присесть ей позволила; тогда Цецилия ей сказала: что я охотно тебе уступаю мое место. Сии слова от ласки происшедшие служили следствием неложного знака; по тому что Метелл немного спустя после смерти Цецилиной, девицу, о которой я говорю, за себя взял.
5) К. же Марию наблюдение знака конечно к спасению служило, когда он объявлен будучи неприятелем от сената, в доме Фаннии в городе Минтурны под караул отведен был. Ибо приметил, что как ослику дали корму, то он оставив его к воде побежал. Сей, случай Марий почет за ниспосланной себе от богов в рассуждении будущего, и будучи сам наискуснейший истолкователь, испросил от стекшегося к нему на помощь множества, чтоб его провели к морю. По том немедленно сев на судно и приплыв в Африку, избыл от победителя Суллы смерти.
6) Напротив того Помпей В. побежден будучи от Цесаря в сражении на полях фарсальских, и бегством ища себе спасения, предприял путь флотом к острову Кипру, чтоб там несколько собрать войска, и приближаяся к городу Пафу, усмотрев на берегу казистое здание спросил кормщика, как оно называется? Который ему ответствовал, что имя ему ϰαϰοϐασιλέα, т. е. злой Царь. Сии слова остававшуюся в Помпее надежду умалили крайне: да и не мог он скрыть того. Ибо отвратил взор свой от того здания, и печаль свою, которую он получил от худого знака, изъявил воздыханием.
7) Достойный так же конец за учиненное отцеубийство М. Бруту знаком предъизображен был. Ибо по произведении в действо того беззаконного предприятия он празднуя день своего рождения, как хотел сказать стих Греческий, то пред прочими показался ему следующий Омиров. Αλλὰ με μοιῤ ὀλοὴ ϰαὶ Λητοὺς, т. е.
Но меня рок губительный и сыне Латонин лишил жизни
Которой бог в сражении Филиппинском (ибо его Цесарь и Антоний на знаменах своих имели) обратил на Брута стрелы.
8) Подобно и К. Кассию фортуна соответствующим концу его ответом о погибели возвестила. Ибо как Родяне его просили, чтоб он не лишал их всех идолов, фортуна хотела, чтоб он им ответствовал, что оставляет им солнце: дабы тем более гордость победителя надменностью увеличить слова, и по побеждении в сражении происходившем в Македонии, не идол солнца, которого одного по прошению родян уступил им, но истинное солнце самым делом оставить принудить.
9) Примечания достоин я тот знак, по которому Петилий Консул, отправляя войну в Лигурии, лишился жизни. Ибо как он осадил гору, именуемую, Летум, и ободряя воинов сказал: что я конечно сего дня возьму Летум; и вступив в сражение, безрассудно выговоренное собою слово подтвердил о своей смерти. Ибо Летуме и смерть знаменует.
Внешние.
1) Не непристойно к нашим придать можно и два посторонних примера. Самосцы просящим помощи Приеннянам против Каров единственно от гордости вместо флота и войска на смех послали лодочку, которую они почет не инако, как за ниспосланную себе от богов помощь, и за неложное предвещание о будущем, имели ее себе вождем к победе.
2) Не раскаивались ни мало после и Аполлониты, что как во время войны Иллирийской они утесняемы будучи просили помощи от Епидамнян, и они им ответствовали: что посылают им на помощь реку протекающую по близости их города именем Еант. Аполлониты напротив того сказали: Мы берем, что дают нам; и ей назначили как Предводителю первое в строю своем место. Ибо сверх чаяния победив неприятеля успех свой сему благоприятному знаку приписали и тогда же Еанту как богу принесли жертвы, а наконец и во всех сражениях за вождя своего имели.

Глава Шестая. О Прознаменованиях

О прознаменованиях также, которые бывают или счастливы или несчастливы, в соответствование намерению нашему объявить должно.
1) Как еще Сервий Туллий был малолетен, то в одно время приметили при нем бывшие, что у сонного его от головы блеснуло пламя. Которому прознаменованию Танаквиль, супруга Тарквиния Приска, удивяся, Сервия рожденного впрочем от служанки, как сына своего воспитала, и возвела его в Царское достоинство.
2) Равномерно счастливый успех прознаменовало и то пламя, которое в продолжение речи к войску Л. Марием Предводителем ослабевших двух войск в Испании от утраты П. и Кн. Сципионов, из головы его показалося. Ибо воины пришедший в робость, усмотрев оное прежнюю возвратили храбрость, и побив тридцать восемь тысяч из неприятельского войска также вели, кое число пленив оных, сверх того двумя лагерями, исполненными богатств Пенов, овладели.
3) Так же как Веев жестокою и долговременною войною от римлян в стенах своих заключенных взять было не можно, и сия медленность не меньше осадившим, как и осажденным несносною казалась, наконец бессмертные боги удивительным прознаменованием путь к желаемой победе показали. Ибо в Албанском озере не от дождей, ниже от впадающих рек столько вода умножилась, что из берегов выступила. Тогда отправленные в Дельфы для испрошения божеского ответа возвестили: что Аполлон ответом своим повелел, чтоб они воде той озерной из недр вышедшей по полям разливаться давали свободно. Ибо таким, образом Вейи от Римлян побеждены будут: что самое до получения еще ответа от посланных в Дельфы, предсказал Прорицатель Вейской, (по тому что тогда своих не было) перехваченный нашими воинами, и приведенный в лагерь. Ошкуда сенат по сугубому предсказанию в одно время и повеление божеское исполнил и неприятельской взял город.
4). Не меньше счастлив успех был и в следующем. Как Л. Сулла во время войны с союзниками римскими на поле Ноланском пред ставкою Преторскою приносил жертву, то нечаянно из под жертвенника уж вышел. Увидев оного Сулла, по совету Постума Прорицателя тотчас выступил в поход с войском, и крепким Самнитским овладел лагерем. Сия победа была случаем и основанием неограниченной его власти.
5) Особливо удивляют те прознаменования, которые во время Консульства П. Волумния и Сербия Сульпиция в нашем городе при начале и в продолжение войны междоусобной были. Ибо корова переменив обыкновенной рык свой на речь человеческую, новостью необычного прознаменования слышащих в великой привела ужас. Потом мясо наподобие дождя сильного мелкими кусочками выпало, которое от большей часта предвозвещающие птицы слетевшись поклевали; оставшееся же без всякого дурного запаха, и не переменив ни мало вида чрез несколько дней на земле лежало.
Утверждают, что такого ж рода прознаменования были и во время другого бунта. Что якобы шестимесячной младенец на воловьем рынке громогласно предсказал о Триумфе; другой же со слоновою головою родился.
На Пикенском поле каменный дождь шел. В Галлии волк у караульного из ножен меч выняв, унес с собою. В Сицилии из двух щитов шел пот кровавой. Так же, как некоторые близ Анция жали, то в кузовы жателей нападали кровавые волосы. В городе Цере протекли воды смешенные с кровью. Известно так же, что во время второй войны Пунической Кн Домицию, бык сказал: Рим опасайся.
6) К. же Фламиний, учинившийся Консулом без прорицания от полета птиц, как надобно ему было вступать в сражение с Аннибалом близ озера Тразименского, и как он приказал поднимать знамена, вдруг упав чрез голову споткнувшейся лошади на земле растянулся! Но он на сие прознамевование невзирая, как знаменоносцы ему представляли, что они знамен из земли выдернуть не могут, угрожал им наказанием, ежели они не вынут тотчас. Но за сие безрассудное дерзновение не только своею, но ужасною погибелью римского заплатил народа. Ибо в том сражении пятнадцать тысяч римлян было побито, шесть в полон взято, и двадцать обращено в бегство. Аннибал со своей стороны приказал отыскивать безглавый труп Консульский для учинения ему погребения; который, сказать можно, сколько от него зависело, погреб римское государство.
7) Фламинию в безрассудной дерзости последовал К. Гостилий Манцин своим упорством, которому при отправлении, его в Консульском достоинстве в Испанию многие прознаменования были. Когда он в Лавиние хотел приносить жертву, то цыплята из клетки выпущены будучи в лес убежали, и сколько сыскать их ни старалась, не могли однако же. По том, как он в Геркулесовом порте, до которого сухим путем шел, на корабль сел, тогда услышал следующей глас произнесенной не человеком. Манцин останься: которого гласа он устрашася, как обратным путем пришел в Геную и там вошел на малое судно, то вдруг превеликого ужа увидел, который ушел из виду. И так Фламиний сколько имел прознаменований, столько несчастий, а именно: в неудачном сражении, в поносном мирном договоре и в пагубной сдаче.
8) Не столько делает удивительною дерзость в человеке малорассудном бедственный конец Ти. Граха, весьма мудрого гражданина возвещенной прознаменованием, которого он не мог и благоразумием своим избегнуть. Ибо как он будучи Проконсулом в Луканах приносил жертву, то два ужа незнаемо откуда взявшись у жертвы им приносимой отъев печень опять ушли в прежние свои норы. А как для сего рассудил он вновь принести жертву, то и в другой раз тож прознаменование воспоследовало. Наконец в третий разе заклал жертву, и уже прилежнее наблюдал потрох, однако не мог воспрепятствовать, чтоб ужи не пришли, и не ушли по–прежнему в норы. Сие прознаменование хотя прорицатели и так истолковали: что оно в пользу предводителя служит; однако Грах не мог остеречься, чтоб коварством вероломного Флавия, у которого он стоял в доме, не зайти в то место, где Магон, вождь Пунической, с некоторым числом вооруженных находился в засаде, и его безоружного лишил жизни.
9) И товарищество в Консульстве, и сходство ошибки, и подобная смерть от Ти. Граха ведут меня к Марцеллу. Он возгордяся славою, что взял Сиракусы, и что он первый Аннибала пред Ноланскими стенами обратил в бегство, наконец всевозможное прилагал старание, чтоб или Пуническое в Италии бывшее в конец истребить войско, или по меньшей мере из Италии выйти принудить, и торжественным жертвоприношением хотел узнать богов волю, тогда случилось, что у первой жертвы, которая заклана пред жертвенником лежала, у печени не нашлось самой лучшей части, а у другой две таких сыскалось. Усмотрев сие прорицатель печальным ответствовал видом: что ему внутренние не кажутся; по тому что первое великую печаль, а другое безмерную показует радость. От сего М. Марцелл получил наставление поступать всегда осмотрительно. Но как он в следующую ночь пошел с немногими для соглядания неприятеля, то оной в Брутиях находяся во множестве, окружив его лишил жизни; и смерть оного сколь великое сожаление, не меньше и ущербе отечеству причинила.
10) И Консул Октавий сколько худого прознаменования боялся, столько не мог избежать оного. Ибо от идола Аполлонова, с которого сама собою голова спадши так воткнулась землю, что выдернуть ее было не можно. Октавий же имея междоусобную войну с товарищем своим Цинною, взял себе в голову, что тем означается его погибель, которой он от страха прорицания подпал бедственным окончанием жизни. И тогда неподвижная прежде глава божеская, могла от земли быть оторвана.
11) Не позволяешь мне М. Красс, (которого в числе важнейших уронов нашей империи почитать должно) умолчать о себе в сем месте, которой пред толиким падением республики многими и действительными чудес знаками был предостерегаем.
Как надобно было ему от города Карров вести против Парфян войско, то, во–первых, дан ему был палудамент черный; обыкновенно же при отправлении на войну дается полководцам белый или пурпуровый. Во–вторых, к главному месту лагеря воины собрались печальны и все молчали, которые по–древнему обыкновению должны были с веселым собираться криком. Наконец из двух знамен орлов представляющих одно едва из земли выдернуть мог первенствующий сотник, а другое с нуждою вынуто будучи само собою на прошивную, нежели несли его, обращалося сторону. Великие сии прознаменования, но поражения еще более их были. Толь наипрекраенейших легионов погибель! такое множество знамен отнятых неприятелем, толикая красота римского войска подавленная от варварской конницы! Окропленные родительские очи кровью столь преизящного сына, и труп предводителя между непрерывными шел кучами на терзание птицам и зверям поверженный! Хотел бы я сие поражение римлян с уменьшением представить, но истинна понуждает так объявить, как происходило. Так презренные раздражаются боги! Так человеческие наказуются предприятия, когда оные предпочитаются божеским советам.
12) Так же и Кн. Помпею В. Юпитер знать давал довольно чтоб он не искал отведать решительного счастия войны с К. Цесарем. Как войско его выступило из Диррахия, то на оное метал молнии; роями пчел закрывал знамена; нечаянное уныние влагал в сердца воинов. В ночи наводил страх на все его войско; приводимые на жертву животные от алтарей в бег обращались. Но непреоборимые судьбы законы Помпею, которой впрочем был муж благоразумный, о тех прознаменованиях рассуждать так, как должно было, не допустили. И так он желая умалить власть верховную, и имения свои превосходящие богатство простого гражданина, и все знаки чести, которые он при вступлении еще своем в юношеском возрасте получил к зависти многих, потерял в один день, в которой, как известно, в капищах богов статуи сами собою обратились; слышан был крик воинской и гром оружия превеликий в Антиохии и Птолемаиде, так что жители тех городов на городские вбежали стены, в Пергаме во внутренних храмов звук тимпанов раздавался; в городе Траллах, в капище фортуны выросло пальмовое древо надлежащей величины под статуею Цесаревою между спаями в камнях Откуда явствует, что небесное божество с одной стороны Цесарю благоприятствовало в славе, а с другой Помпею в его заблуждения воспрепятствовать хотело.
13) Твои жертвенники и твои храмы божественный Юлий молю почитая; благоволи твоим милостивым и благодетельным божеством сокрыть толь великих мужей приключения под защитою и покровом твоего примера, Ибо мы знаем, что ты в тот день, в который в торжественной одежде на златых сел креслах, дабы не показать, что ты презрел, с крайним усердием к тебе предложенную величайшую честь от сената, прежде нежели все граждане, ожидавшие тебя нетерпеливо, увидят, приносил в честь богам жертвы, кототорая и тебе уже готовилась; и по заклании тучного вола не нашел во внутренних его сердца; что, по истолкованию Прорицателя Спуринны, изъявляло жизнь твою и намерения. По тому, что обе сии заключаются в сердце. Напоследок устремились на жизнь твою те, которые желая исключить тебя из числа смертных в собрание богов вселили.
Внешние.
Окончу сим примером повествование о таких и толиких прознаменованиях домашних, дабы в таком случае, когда еще буду исчислять римские примеры от небесного храма не сойти в приватные домы непристойно. И так коснусь теперь внешних, которые в Латинских находятся писателях, и чем меньше важности в себе имеют, тем несколько приятную перемену сделать могут.
1) В Ксерксовом войске, которое он собрал против Греков, кобылица родила зайца, и оное с великим трудом прошло Афонскую гору. Сие чудо изъявляло следствие толиких приготовлений к войне Ксерксовых, Ибо которой море судами, а землю покрыл войском, тот напоследок как пугливый зверь, бежать всегда готовой, в великом страхе отступая, в государство свое возвратиться принужден был.
Он же до разорения Афин, имея намерение на Лакедемон прежде учинить нападение, в продолжении вечернего стола удивительное имел прознаменование. Ибо в сосуде для него наполняемом не однажды, но в другой и третий раз вино в кровь превращалось. О сем приключении волхвы вопрошаемы будучи советовали ему свое предприятие оставить. И ежели бы сколько ни будь в нем было смысла, конечно бы мог он остеречься, особливо, что прежде от Леонида и Спартанцев довольно научен был.
2) Что принадлежит до Мидаса Царя фригийского: когда он был еще в младенчестве, то сонному ему муравьи в рот пшеничных зерен наносили. А как родители его знать хотели, к чему б сие прознаменование служило, тогда прорицатели ответствовали: что он из всех смертных богатее будет. И сие предсказание было не ложно. Ибо Мидас всех почти Царей превышал количеством денег, и детскую свою колыбель, которую боги полезнейшим обогатили даром, наградил безмерным своим богатством, в золоте и серебре состоявшим.
3) Я бы по достоинству и справедливости предпочел муравьям Мидовым пчел Платоновых. Ибо те непостоянного и преходящего, а сии нерушимого и всегда пребывающего счастия были знаком, которые Платону, спавшему в младенчестве своем в колыбели, наносили в губы меду, услышав о сем толкователи прознамевований предсказали: что со временем отменная красноречия сладость из его проистекать будет. По моему мнению те пчелы не с горы Имета благовонными цветами украшенной, но с холмов Геликонских всяким родом учения процветающих, побуждением Муз собравши, преизящный его разум сладчайшею пищею высочайшего красноречия насытили.

Глава Седьмая. О сновидениях

Но понеже я коснулся богатства Мидова и красноречие прознаменовавшего сна Платонова, то объявлю, сколь многие такие имели во сне представления, которые сбылися.
1) Сие о сновидениях повествование откуда пристойнее начать можно, как от божественного Августа священнейшей памяти. Его медику Арторию во сне ночью на тот день, в который на полях Фарсальских римские между собою сражались войска, представившейся образ Минервы повелел объявить Цесарю, которой одержим был тогда жестокою болезнью, чтоб он при всем том в будущем сражении сам был. Как о том Цесарь услышал, то приказал на постеле себя отнесши к месту сражения, где находяся, как забыв свою слабость помышлял единственно о получении победы. Брут между тем захватил его лагерь. И так что же мы другое о сем приключении думать можем, как что то учинилось собственно смотрением божеским, дабы назначенная уже глава его к бессмертию освободилась недостойного того небесного духа насилия фортуны.
2) Но Августа сверх глубокого его природного проницания во все вещи не меньше случившейся недавно домашней примере сновидению Арториеву заставил верить. Ибо он слышал, что Кальпурния, супруга божественного Юлия отца его, в ту ночь, которая ему на земли была последняя, во сне видела, что якобы он исколот будучи многими ранами лежал в её объятиях, и что она толь ужасным сном напугавшись, просила его неотступно, чтоб он в следующей день не ходил в ратушу. Но Юлий не хотя подать случая о себе думать, что опасаясь сбытие сна женского не пошел в ратушу, не послушав её совета, пошел в сенат нарочно, где отцеубицы свои на него возложили руки. Нет нужды в чем либо делать сравнение между отцом и сыном, особливо когда они оба равно высочайшую честь божества получили. В прочем один из них делами своими вход в небо себе уже устроил; а другому оставалось еще во многих на земли подвигах добродетели обращаться. Чего ради в рассуждении первого только знать о приближающейся перемене его состояния, а от другого иметь различие бессмертные боги до времени хотели и дабы один из них действительным был украшением неба, а другой со временем таковых мог учиниться.
3) Следующей также сон удивления достоин, и имел сбытие славное, которой в одну ночь два Консула: а именно П. Деций Мусс, и Т. Манлий Торкват, во время жестокой и опасной войны с Латинами в укрепленном собою недалеко от подошвы горы Везувия лагере видели. Ибо обоим им во сне предсказал некто: что с одной стороны предводителю, а с другой войску поражену быть надлежит; и которого войска предводитель вступая в сражение с неприятелем за оное принесет себя на жертву, та сторона одержит и победу; и как Консулы на другой день приняли намерение о том своем сновидении, или приношением жертве богов молить, ежели то отвратить было можно, или повиноваться их воле, когда усмотрят, что так они благоволили, то и внутренние части жертв тоже подтвердили. Вследствие чего они между собою согласилась, чтоб которого крыло ослабевать начнет, тот судьбу всего отечества заменил собой; которая, хотя, впрочем, и тот и другой готов был то исполнить, избрала Деция.
4) И сие сновидение равно к общему богопочитанию служил народа. Как во время отправления простонародных игре, до открытия еще оных, некоторый господин слугу своего бив прежде, около фламиния вел с виселицею на казнь оного, случилось, что Ти. Атинию простому человеку во сне приказывал Юпитер объявишь Консулам, что в прошедших круговых играх предначинатель ему не нравился: что, ежели тщательным игр возобновлением заглаждено не будет, то от сего немалая пагуба городу последовать может. Однако как он опасался своею набожностью сделать затруднение в остановку Консулам, молчал о том, то вдруг сын его от приключившейся нечаянной болезни умер. Потом сам во сне от того ж бога вопрошаем будучи, что довольно ли он почитает себя наказанным за непренебрежение его повеления, как не хотел объявить о оном, то вскоре почувствовал ослабление в членах. И тогда уже; наконец по совету своих приятелей на носилках прежде в заседание Консулов, а оттуда в сенате отнесен будучи, представил весь порядок своего приключения к великому всех удивлению, и возвратив прежнюю членов крепость на ногах домой пошел.
5) Не можно в молчании оставить и сего сновидения. Как М. Туллий Цицерон общим согласием своих недругов послан будучи в ссылку стоял на наслеге в одной деревне Атиннского поля, то отягчен сном будучи видел себя, якобы он по пустым местам и не проходным странам скитается, и встретясь с ним К. Марий, имея при себе все знаки Консульского достоинства его спрашивал: для чего он столь печальный вид имеет и не знакомым путем идет. Потом услышав от него о случае, с которым он боролся, и взяв оного за правую руку, приказал ближе других стоявшему ликтору отвести его в свой замок, сказав ему: что для его состояния там приятнейшая соблюдается надежда. Не инако и воспоследовало. Ибо о возвращение его в Рим Сенат сделал определение будучи в Иовишевом храме, построенном Марием.
6) К. же Граху свирепость приближающегося несчастья во сне возвещена была явно и откровенно. Ибо он глубоким сном погрузяся, видел образ Ти, Граха своего брата, которой ему говорил: что никаким способом не избегнет подобной его смерти, как он извержен будучи из Капитолии лишился жизни. О сем сновидении многие слышали от самого Граха до вступления его еще в Трибунское достоинство, в котром он будучи, сходный с братом своим имел конец жизни. Так пишет Целий, достоверной тот истории римской сочинитель, что том он сам слышал, как еще Грах жив был.
7) Следующий сон еще покажется страннее. По побеждении Антония при Акцие, Кассий державший его сторону ушел в Афины; где находясь, в одну глухую ночь, как он в печали и размышлениях углубяся лежал на постели, думал: что в самой вещи идет к нему человек превеликого роста, черный с нечесаною и длинною бородою. А как Кассий спросил его: кто он такой был? На сие ответствовала что он ϰακοδαίμον злой дух. Каcсий испугавшись гнусного его вида и страшного имени, кликнув слуг к себе, спрашивал их: не видели ли они такого приметами входившего в покои или выходившего? А как они говорили, что никого там не было; то Кассии опять спать лег, и в другой раз тот же представился ему в мыслях. Чего ради он оставив сон, приказал огонь внесши, и не велел слугам отходить от себя. Между сею ночью и Кассиевою казнью, учиненною ему по повелению Цесаря, было времени очень не много.
8) Еще скорее сбылся сон самим делом Атерия Руфа, римского Кавалера, который за день бывшего представления битвы двух шпажников в Сиракусах во сне видел, что его заколол рециарий, один из шпажников; который сон он на другой день будучи на позорище рассказал возле себя сидевшим. Потом случилось, что по близости места Кавалеров рециарий с Мирмиллоном введены были. Как Атерий рециария в лице увидел, то подтвердил, что он точно от него почитал себя во сне убитым, и тогда же хотел идти с позорища, но сидевшие с ним разговорами своими разогнав страх его, причиною сделались его несчастной смерти. Ибо как рециарий пригнав Мирмиллона к тому месту, и одолев оного хотел поразить лежащего, вместо того пронзив мечом Атерия лишил жизни.
Внешние
1) Аннибалово также сновидение сколько для римлян ненавистно, столько точно предсказано было; которого не только бдение, но и самой сон нашей империи был вреден. Ибо он видел намерению и желанию своему соответствующий образ, и почел за посланного себе от Иовиша в виде смертного высокого юношу вождем, для учинения нападения на Италию; повелевающего ему, чтоб за ним он шел, не испытуя следов оного и не озираясь ни мало. Но Аннибал по врожденному во всех любопытству желая знать, что ему возбранено было, назад оглянувшись усмотрел чрезмерной величины змия сильным своим стремлением все встречающееся ему попирающего. После змия следовал пресильный дождь при страшном громе; за тем великая тьма наступила. Аннибал ужаснувшись сего видения и вопрошал: чтоб сие чудо знаменовало? Тогда вождь тот сказал ему: видишь ты пространство Италии. И так молчи; и прочее оставь судьбе таинственной.
2.) Александр Царь Македонской сколь явно предостерегаем был от виденного собою во сне образа, чтоб он осторожнее наблюдал жизнь свою, ежели бы только он со своей стороны избегнуть погибели старался. Ибо он прежде во сне видел, что Кассандр подает ему яд правою рукою, нежели то еще с ним последовало. Но он думал, что как его тот убивает, которого он никогда не видывал. По прошествии некоторого времени он и увидел Кассандра. Однако уведав, что Кассандр был сын Антипатров, то сказав притом еще стишок Греческий, умаляющей веру сновидений опасаться того не хотел более, тогда, когда уже отрава на жизнь его была готова; как и уверяют, что он отравлен от Кассандра.
3) Далеко снисходительнее были боги к Симониду стихотворцу, утвердив бывшее ему спасительное сновидение здравым рассудком. Ибо как он пристав на корабле к берегу, и увидя лежавшее на оном непогребенное тело земли предать намерение принял, то услышал глас от оного тела в свою предосторожность, чтоб в будущей день он не пускался в море: что он и сделал; которые же отправились оттуда, те от волн и бури в глазах его погибли. Симонид видя до весьма радовался, что жизнь свою лучше сновидению, нежели кораблю вверил. Памятуя же полученное от тела благодеяние превосходными стихами посвятил оное вечности, соорудив ему гробницу лучше и долговременнее в памяти человеческой, нежели какую он на неизвестных берегах встроил ему прежде.
4) Произвел свое действие, и тот образ во сне явившейся, который Креса прежде страха, а потом и печали исполнил. Ибо он видел, что один из сынов его, именем Атис, который был и скор на вымыслы и телесными дарованиями превосходил другого, а притом объявлен был наследником государства, оружием убит был. И так, что только к избежанию горести возвещенной во сне погибели сына служило, Крес всевозможное отеческое употребил старание к отвращению оной. Его он прежде на войны посылал обыкновенно; но от того времени при себе удерживал. Имел он у себя арсенал всякого рода оружием наполненный; но отец приказал и от того удалить его. Как находившиеся при нем мечи имели, после того опасались подходить к нему близко, однако неизбежная судьба подала вход плачу. Ибо как чрезмерной величины кабан портил сады, находившийся на горе Олимпе часто работников убивая, и в сем необычном зле жители требовали от Царя помощи, тогда сын упросил отца своего, чтоб он позволил ему ехать убить его. Что отец на то легко согласился, потому что он опасался убитому быть своему сыну от оружия, а не от зуба. Но когда все бывшие с Атисом на убийство кабана всеми силами устремились, то неминуемый случай предстоящего рока, тем копием, которое пущено было в зверя, поразил Атиса, а притом так, чтоб он убит был от того, которого смотрению отец поручил его особливо. Но как то сделано было неумышленно, а при том учинившей нечаянно убийство сожалел о том и просил прощения, то Крес, опасался раздражить богов странноприимства жертвоприношением пролитую кровь очистил.
5) И Кир старший неизбежной судьбы немалым доказательством служит, коего рождение к обладанию всею Асиею клонящееся предвещающие два сновидения Астиаг дед его сбытия лишить тщетно покушался. Он Мандану дочь свою, [о которой во сне видел, что она мочою своею все Асийские потопила народы] не за знатнейшего какого из Мидян, дабы в его род не перешло царское достоинство, но за небогатого Перса выдал. Потом родившегося Кира приказал бросить на пустом месте. Ибо он подобно во сне видел, что из ложесн Манданы выросло такое дерево, которое тенью своею все части его владения покрывало. Но Астиаг обманывал тем сам себя, старался в назначенном советом богов внуку его счастии человеческими происками воспрепятствовать.
6) Как еще Дионисий Сиракусский не имел никакого достоинства, то некоторая знатная женщина, именем Имера, во сне видела, что она вошла на небо, и осмотрев там всех богов жилища приметила, что один человек пресильный, рыжий я весноватый железными цепями скован лежит у престола. Иовишена под ногами, Тогда спросила о нем юношу, который водил ее смотреть неба: кто бы он таков был? В ответ услышала, что он будет лютым роком для Сицилии и Италии, и погибелью городов многих, когда он оков освободится. Сей сон Имера в следовавшей день многим рассказала. Потом как фортуна враждовавшая вольности Сиракусов и свирепствовавшая на жизнь невинных, освободив от небесной стражи Дионисия, как некоторый гром в спокойствие и тишину пустила, и он в великом множестве вышедшего из домов для поздравления и собравшегося смотреть народа вход имел в Сиракусы, тогда та женщина взглянув на него только, громко сказала, что тот самый, которого она во сне видела. Тиран о всем том уведав, старался ту женщину лишить жизни.
7) Безопаснее был сон матери сего Дионисия. Как она им была беременна, то во сне видела, что она родила маленького сатира. Она спрашивала о том прознаменовании толкователя, который возвестил ей, что имеющей от не родиться будет славнейший и сильнейший из Греков; что и сбылося,
8) Как Карфагенский вождь Амилькар осаждал Сиракусы, то во сне слышал глас возвещавший, что он в следующей день будет ужинать в Сиракусах. Чем Амилькар обрадован будучи, почитая, что как бы свыше обещана ему победа, собрал свое войско в намерении вступить в сражение с Сиракусцами, как между тем в войске его между Сицилианами и Пенами произошло несогласие, а Сиракусцы напав нечаянно на его лагерь и захватив его самого связанного привели в город. И так Амилькар более в надежде, нежели сновидении обманувшись, самим делом ужинал в Сиракусах, будучи пленником, а не. победителем, как он думал.
9) Алцибиад также бедственную свою кончину в неложном образе во сне видел. Ибо какою одеждою видел он во сне себя покрытого от своей любовницы, тою самою лежа убитый и непогребенный покрыт был действительно.
10) Следующее сновидение хотя несколько и продолжительно, в прочем для примерной его ясности оставить не можно. Два приятеля Аркадянина пошед в один путь вместе пришли в Мегару. Один из них стал в доме знакомца своего без платы, а другой на постоялом дворе за деньги. Тот, который стоял у знакомого в доме, во сне видел, что товарищ оного просит его о учинении вспоможения против хозяина двора постоялого, где он находится в опасности, и ежели он поспешит прийти к нему, то от предстоящей ему погибели его избавит. От такого видения товарищ пробудяся и встав, немедленно хотел идти во двор тот, в котором другой стоял. Но потом немилосердною судьбою оного человеколюбнейшее свое предприятие, как излишнее оставил, и почет то видение за пустое, опять спать лег. Тогда во сне тот же предстал ему товарищ, но уже израненный и просил его, чтоб, когда он не хотел учинишь помощи в соблюдении его жизни, по меньшей мере отмстишь за смерть его не оставил. Ибо хозяине убив его, положив в телегу и покрыв навозом везет к воротам. Толь неотступным прошением своего товарища побужден будучи, немедленно он побежал к воротам, и застав телегу во сне ему сказанную, хозяина того довел до смертной казни.

Глава Восьмая. О чудесах

Много также днем и наяву некоторым случалось так, как бы они ночью сном погружены будучи видели. А как исследовать трудно, откуда то происходило, или каким образом случалося, то таковые приключения по достоинству называются чудесами.
1) Из сих великого множества первое встречается. Как А. Постумий Диктатор и Мамилий Октавий вождь Тускуланский в великих силах близ озера Регилла в сражение между собою вступили, и несколько времени, ни та ни другая сторона с места своего не уступала; тогда со стороны римлян видимы были защитниками Кастор и Поллукс, которые неприятельское войско в конец поразили.
Равным образом во время войны Македонской П. Ватиний один из Реатинских начальников едучи ночью в город видел, что два юноши превосходной красоты на лошадях белых с ним встретяся ему возвестили: что прошедшего дня Царь Персей взят в полон Павлом. Ватиний объявил о том Сенату: но Сенате почет, что он такими пустыми словами его величество и власть презирает, приказал оного заключить в темницу. А как после Сенате усмотрел из письма Павлова, что точно в тот день Персей в полон попался, тогда Ватиний по освобождении своем из темницы получил в дар поместье, притом от всех тяжестей народных учинен был свободным. Кастор же и Поллукс, и тогда со стороны римлян стояли, и видимы были, что они на озере Ютурне с себя и лошадей своих пот омывали и стоявшего близ источника их храма ни кто не мог отверсти.
2) Но чтоб знать, сколько и другие боги нашему гражданству споспешествовали. Моровое поветрие чрез целые три года непрестанно мучило наш город; и как конца толикому и толь долговременному злу ни в божеском милосердии, ни в человеческой помощи не усматривали, то жрецы прилежно испытав Сивилл книги нашли в них; что не инако прежнее здравое состояние возвращено быть может, как ежели из Епидавра Ескулапий позван будет. Вследствие чего римляне туда отправили нарочных, надеяся по своей силе, которая уже тогда была весьма велика, истребовать оставшуюся единственно судьбою назначенную помощь. И не обманулись в своем мнении. Ибо сколь прилежно они просили, столь охотно обещана им была помощь, и Епидавряне посланных римлян в капище, отстоявшее на пять тысяч шагов от города немедленно проводили, и предлагали им доброхотно, чтоб, что они там за полезное своему отечеству сочтут, по своему желанию с собою взяли. Сему охотному позволению самое божество соответствовало, и слова смертных небесным согласием подтвердило. Ибо тот змий, [которого Епидавряне хотя редко, однако обыкновенно к великому своему счастию видя, как Ескулапия почитали] чрез знатнейшие части города, имея вид кроткий пополз тихо, и чрез целые три дня к общему удивлению соединенному с почитанием был видим и показывая явно склонность свою к переселению в славнейшее жилище пошел прямо к римской галере. А как матросы необыкновенного сего зрелища устрашились, то он спустился в то место, где была главная каюта К. Огулния, посла римского, и в несколько раз свившись заснул весьма крепко. Тогда посланные равно, как бы получив желаемое, по засвидетельствовании благодарности я получив наставление от искусных, служащее к почитанию оного, в веселии от берега отвалили; и продолжая путь благополучно, как к Анцию пристали, то змий, которой до того из корабля не выходил ни мало, к преддверию капища Ескулапиева выполз, вкруг которого находились миртовые густые деревья, и обвившись около пальмы, которая всех дереве была выше, чрез целые три дня гостил в Атиенском капище не вкушая предлагаемой себе обыкновенной пищи к немалой посланных боязни и чтоб он тут не остался. Однако дал отвезти себя в наш город. И как посланные на берег Тибра вышли, то он переплыл на тот остров, на котором после посвящено ему было капище; и прибытием своим пресек моровое то поветрие, против которого помощи от него ожидали.
3) Столь же охотно и Юнона переселилась в наш город. По взятии Фурием Камиллом города Веиев, воины по повелению предводителя статую Юноны Монеты, которая там с отменным благоговением была Почитаема, в намерении перевести ее Рим, хотели снять с места. А как один из них в шутку спросил богиню, что хочет ли она в Рим переселиться, то она ответствовала, что желает. Сей слышанной глас шутку обратил в удивление. И воины уже думая, что они не статую, но самую Юнону с небес переносят, в великом веселии поставили ее на той частя горы Авентинской, где ныне капище её видим.
4) Равномерно и статуя фортуны женской, находящаяся на четвертой миле от города по Латинской дороге, посвященная вместе с храмом в то время, как Кориалана прошение матери его отвело от разорения города, не однажды, но двоекратно выговорила сии слова: достойно вы меня видели жены, достойно и посвятили.
5) При Валерие же Попликоле Консуле, по изгнании Царей ведшим войну с Веями и Етрусками, которые Тарквинию возвратить власть прежнюю, а римляне полученную вольность удержать хотели, случилось, что, как Етруски с Тарквинием на правом крыле, одолевали уже римлян, нечаянно такой напал на них ужас, что не только сами победители в бег обратились, но страхом своим и сообщников своих Веиев к тому же побудили. В доказательство сего случая прилагается чудо. Сказывают, что внезапно услышан был ужасной голос из близ лежащего Арсинского леса произнесенной Силваном, в таких почти словах; что хотя и одним только больше падет этрусков; однако Римляне победителями останутся. Удивительную справедливость слов разобранные тела показали.
6) Не должно ли прославлять ту Достопамятную Марсову помощь, которую он подал римлянам к одержанию победы. Как Брутии и Луканцы, возбуждаемы будучи сильнейшею ненавистью, превеликими силами хотели разорить город Фурину, который защищал с особенною ревностью К. Фабриций Лусцин; и по собрании обоих войск в одно место с сомнительною удачею дело происходило, и как римляне вступишь в сражение не отважились, тогда представ им один юноша росту отменного, сперва начал оных уговаривать, к принятию храбрости. Потом видя их в прежнем состоянии схватя лестницу и прошед неприятельское войско пришел к их лагерю, и приставив оную к палисаду, взошед на оной, кричал оттуда громко: что уже сделано начало к победе; и тем самим наших для занятия неприятельского лагеря, Луканцов и Брутиев для защищения своих привлёк к тому месту; где вступив в сражение римляне страшились следствия сомнительного боя. Но он же употребив свое оружие и поразив неприятеля отчасти на погубление, отчасти в плен римлянам предал в руки. Ибо 20000 у неприятеля было побито 5000 с вождем обоего народа Стацием Статилием и с 23 знаменами римляне в полон взяли. На другой день Консул во время раздачи награждений тем, которые отменную храбрость оказали, объявил между прочим; что он венец полисадный тому оставил, кто первый вошел в лагерь. Однако как не выискалось того юноши, которой бы требовал оного награждения, то все сочли и узнали, что Марс отец был со своим народом. Между прочими сего явного случая знаками подтверждением служил найденной шлем с двумя перьями, коим небесная та глава была покрыта. Чего ради по повелению Фабриция благодарение Марсу отправлено было, и воины лаврами увенчанные с великим веселием духа свидетельствовали поданную себе от него помощь.
7) Теперь объявлю о том, о чем в свое только знали время; однако дошло оно и до потомков. Сказывают, что Еней увезши с собою из Трои богов домашних в Лавинии поставил. Оттуда Асканий перенес их в Албу–лонгу собою построенной город, из которого они сами в прежнее возвратились место. А как можно было думать, что они и человеческими руками перенесены обратно, то они будучи опять взяты в Албу–лонгу вторичным прохождением истину доказали. Я знаю сколько–то некоторые о движении и гласе богов бессмертных, что люди очами видели и ушами слышали, сомневаются. Но как я не новое предлагаю, а преданное повторяю, то пусть вступаются за то самые писатели. Я же за долг почитаю не отвергать того, как пустого, что в достоверных повествованиях обретается.
8) Упомянув о городе, от которого происхождение свое имеет наше гражданство, божественный Юлий, счастливый плод оного нам себя являет, которого К. Кассий, заслужившей имя общенародного убийцы, во время сражения филиппинского, будучи в жару чрезмерном, видел в образе превосходящем смертного, в пурпуровой палудамент облеченного, имеющего лицо грозное, и понудив лошадь на него стремящегося. От сего видения Кассий устрашася в бег обратился, выговорив прежде: что ж делать больше, когда и того не довольно, что я убил Цесаря. Не убил ты Кассий Цесаря; ибо ни какого божества, убить не можно, но лишив его жизни тогда, когда еще он носил тело, заслужил праведно, чтоб он будучи богом, столь на тебя был злобен.
9) Что же сказать можно, о приключении бывшем Л. Лентулу, которой плывя мимо берега, на коем труп Кн. Помпея вероломством Царя Птоломея убитого на ощепках изрубленной лодки был сжигаем и не зная случая вовсе, увидев сруб тот, которого самой фортуне стыдиться надлежало, сказал своим товарищам: что мы знаем! Не Помпея ли жгут сим пламенем? Чудо свыше посланного гласа.
10) Но сие сказано было человеком и по случаю, а следующее произошло почти из уст самого Аполлона; в котором случае Аппиевой смерти предследовало сбывшееся Пифии пророчествовавшей уверение. Он во время войны междоусобной, в которую Кн. Помпей с намерением себе вредным и отечеству бесплодным пресек согласие с Цесарем, желая знать об окончании превеликого смятения властью своею [ибо он был главным в Ахайи] начальницу Дельфского Оракула принудил идти в самую внутренность священной пещеры, откуда как известные требующим подаются ответы, так не умеренное приятие божественного дыхания вредно бывает. Чего ради силою приятого божества побуждена будучи девица ужасным звуком голоса между тайными слов околичностями Аппиеву смерть возвестила, сказуя: что сия война Римлянин тебя не касается ни мало; ты получишь Евбейскую Целу. Аппий со своей стороны, почитая то за ответ от Аполлона данный, чтоб не быть в опасности, в ту страну удалился, которая находится между Рамнунтом знатною частью Аттики и Кариста, лежащего близ Халкидского пролива, и называется Целою Евбейскою; где находяся до сражения еще фарсальского от болезни скончавшись предсказанное от Бога место для могилы занял.
11) Можно почесть в числе чудес и следующие приключения: что по сожжении священного хранилища Салийского ничего в нем кроме жезла Ромулова не найдено, что статуя Сервия Туллия, как храм сгорел фортуны, осталася невредима; что К. Клавдии статуя в преддверии храма матери богов, когда два раза горел храм тот, во–первых, при Консулах П. Насике Сципионе и А. Бестии, а потом при М. Сервилие и А. Ламие, на своем основании от огня пребыла невредима.
12а) Несколько также удивления сделал нашему гражданству сруб Ацилия Авиолы, которой и от медиков и от домашних за мертвого сочтен будучи, как несколько лежа был вынесен, и как огонь тела его коснулся, тогда он вскричал, что жив; требовал помоги от своего дядьки: ибо он притом действии оставался. Но как уже он пламенем обнесен был отовсюду, то не можно его было освободить от смерти.
Известно также, что и от Л. Ламия, мужа Преторского достоинства на срубе голос был слышан.
Внешние
1) Сии последние чудеса не столь удивительными делает Ера Памфила случай. О нем Платон пишет, что он между убитыми сражении лежал целые десять дней, и чрез два дня, как оттуда взят и на сруб положен был, ожил; а при том нечто удивительное виденное собою во время смерти рассказывал.
2) Понеже мы перешли к внешним примерам, то объявлю что с одним в Афинах ученейшим случилось человеком. В одно время он по случаю получил удар камнем в голову, и от того сделалось, что он все прочее памятуя единственно забыл науки, в которых особливо упражнялся. Лютая и злобная рана в душе уязвленного как нарочно испытав чувства, в том наипаче месте, которыми он веселился, жестокостью вреда оказалась, отменную ученость в человеке, крайне завистливым образом погашая. Для которого, ежели ему до конца жизни такою ученостью наслаждаться было не должно; полезнее б несколько было, когда бы он не начинал учиться, нежели чувствуя уже наук приятность оной лишиться
3) Но удивительнее покажется следующего случая повествование. Как жена Навсимена Афинянина застала сына и дочь свою в кровосмешении, то вдруг видения необычного устрашася, как на то время, чтоб не сердиться, так и на впредь будущее, чтоб не говорить о том, вдруг онемела. Они же беззаконное свое соитие произвольною смертью заплатили. Таким образом свирепствующая фортуна ее речи, а тех Лизни лишила. Напротив того к сему, о котором говорить намерен, была благоприятна.
4) Еглес Самской поединщик нем будучи, как его в рассуждении одержанного им верха, чести и награждения лишить хотели, от сильного негодования говорить стал.
5) Горгия также Епирянина храброго мужа рождение было славно; который в то время, как мать его хоронить несли, вышед из её утробы нечаянным своим криком гроб несших остановиться принудил, и необычайное зрелище собою отечеству своему подал, получив от матери почти уже на срубе бывшей жизнь и колыбель. Ибо в то ж самое время одна родила, будучи уже мертвая, а другой был вынесен к погребению, прежде нежели родился.
6) Божественной фортуны дал рану Ферейскому Язону некто искавший его смерти. Ибо как он улучив время, мечом его ударил, то рассек ему собравшуюся внутрь его гнилость, которой не могли выгнать медики, и тем освободил его от зла вредительнейшего.
7) Равномерно приятен был богам бессмертным Симонид, которого жизнь соблюдена от предстоявшей погибели; также изъят был от подавления. Ибо как он ужинал у Скопы в Крайоне городе фессалийском, то сказано ему было, что два юноши у дверей стоя усиленно просят, чтоб он поскорее к ним вышел. Симонид на двор вышед никого не нашел там. Впрочем, в то самое время тот покой у в котором ужинал Скопа, обрушась подавил как его, так и всех гостей у него бывших. Что сего счастия обильнее, которого ни море, ни земля свирепствовавшие лишить были не сильны.
8) Охотно за Симонидом полагаю Дафида, дабы всяк знал, сколько–то пользует воспевать хвалы богов, и сколько вредно божеству ругаться. Он того рода был учения, которого учители Софистами называются; и по сумасбродству своему дерзкими словами спросил Аполлона Дельфского насмехаяся: Может ли он найти лошадь, которой не имел вовсе. В ответ от Аполлона получил следующее: что найдет, но с тем, чтоб она сбив его с себя, лишила жизни. Как он оттуда весел возвращался, как бы насмеявшись ответов вере, то попал на встречу Царю Атталу, которого он употребляя за очно поносительные для него слова, озлобил, и по повелению его с камня, который назывался Лошадью, стремглав будучи сброшен, за посмеяние богам чинимое по безумию своему достойное получил наказание.
9) От того ж Оракула Филиппу Царю Македонскому сказано было, чтоб он коляски четвернею заложенной берегся. Вследствие чего Филипп запретил во всем своем государстве, впрягать по четыре лошади, и опасался всегда того места в Виотии, которое называлось Квадригою [четвернею]. При всем том возвещенного себе рода смерти не избегнул. Ибо Павсаний на эфесе меча того, которым убил его, имел изображенную о четырех лошадях коляску.
10) Сию неизбежную судьбу как отец, так и сын его Александре на себе чувствовали подобно. Ибо как Калан Индиец добровольно положил на зажженном сгореть срубе, и Александр запретил ему ничего ни приказывать, ни говорить вовсе; тогда он сказал, что я с тобою увижусь вскоре. И то выговорил не без причины: по тому что за произвольным его от жизни исходом скоро последовала смерть Александрова.
11) Погибели Царей по великости чуда равняется приключение гребца некоторого. Как он при береге Тирском спускал нечистоту со своего судна, то вдруг вал подхватил его в море; но другой нашедши со стороны противной опять его на судно взбросил. И так несчастного и счастливого вместе со слезами смешана была благодарность.
12) Как же почитать те естества игралища, которые оно в человеческих телах являло. Хотя правда, что оные были сносны потому что от мучения были свободны, впрочем, к чудесам их причислишь должно. Ибо сын Прусия Царя Вифинского, того же с отцем имени, вместо зубов верхних имел одинокую кость и равную, которая не делала его ни безобразным, ни препятствовала ни мало в употреблении пищи.
13) Напротив того Дрипетина, дочь Царя Мифридата, рожденная от Лаодикеи Царицы, двойные зубы имея, была весьма безобразна, которая была вместе и в побеге с отцом своим побежденным от Помпея.
14) Немалого удивления достойны глаза Страбоновы, о котором известно, что он имел взор столь острый, что с Лилибейской пристани выходящие Карфагенские суда в море мог видеть.
15) Но еще удивительнее глаз его Арестомена Мессенианина чудесное сердце, которое Афиняне за превеликую его хитрость вынув нашли, что оно все в волосах было. Ибо они его уже по нескольких кратах, когда он у них всегда уходил обманом, поймали.
16) Антипатр же Сидонянин каждый год в один только день своего рождения одержим был лихорадкою. А как уже он пришел в старость, то в день рождения своего по известному тому обращению болезни и умер.
17) Здесь кстати включить можно о Полистрате и Иппоклиде философах, которые в один день родились, одного и того же учителя Епикура были секты; имениями отцов своих владели нераздельно, и вместе всегда ходили: в школу; напоследок в одно время в старости и скончались. Кто б мог подумать, чтоб толь равное сообщество состояния и дружбы не в недрах самого небесного согласия рождено, возросло и окончено было?
18) Чего ради все сие потому за чудное почитать должно что ни в рассуждении детей Царей сильных, и самого Царя преславного, ни стихотворца ума превосходного мужей ученейших, ни человека состояния подлого, самое естество вещей, изобильной вещества доброго и худого художник, не могло дать причины. Не больше, как для чего бы столько коз диких естество соблюдает, что стрелами узвленных к спасительной помощи травы Диктамена [Полей дикой] как бы своими руками отводит, и делает то, что как они сей травы наедятся, то как от ран оружия, так и от яда скоро исцеляются. Или на острове Кефалонии, как везде скот всегда пьет воду, стада большею частью года разинув рот глотать с верху ветер и тем утолять жажду естество научило. Или для чего особливо в Кротоне в капище Юноны Лацинской с жертвенника пепла никакой ветер сдуть не может. Или откуда в источниках, из которых один течет в Македонии, в другой на поле Каленском вода имеет вина свойство, и употребляющие ее люди делаются пьяны. Не удивляться сим, но памятовать должно, ведая, что естество праведно толь великую власть себе присвояет, которое бесконечный труд в произведении всего имеет.
19) А как мы предследовавшие примеры внесли, которые превосходят силы нашего понятия, то и о змие Т. Ливием тщательно и красноречиво описанном упомянем. Ибо он объявляет, в Африке близ реки Ваграда такой величины змий был, что войско Атилия Регула не допускал из той реки брать воду. Много поел воинов ужасным своим ртом хватая, и многим хвостом своим длинным из мест вышибал составы. И как никаким метательным оружием кожи его пробить было не можно, то из великих орудии пускать в него стали, и едва частыми тяжелых кремней ударами убит был, которой живой всем Когортам и Легионам страшнее самой Карфагены казался. Он кровью своею всю реку наполнил, а от лежавшего его тела в околичных местах воздух заразился. Что принудило Римлян далее оттуда отвести свой лагерь. Ливий пишет, что кожа его, в Рим присланная, длиною была во сто двадцать футов.