Митридат I основал Парфию как мировую державу; теперь остается выяснить, смогли ли его преемники сохранить это положение и устоять против Селевкидов. Фраат II занял престол примерно в 138/137 г. до н. э., после смерти своего отца Митридата[1]. Вероятно, он был очень молод, и его мать, которую звали Ри - [ин](?) - ну, стала регентшей[2].
Как показывают клинописные документы, в течение семи последующих лет Вавилония оставалась в руках парфян[3], но монеты Фраата наводят на мысль, что он недолго пробыл в Вавилонии[4], потому что должен был встретить на востоке вторжение кочевых племен. Доказательство того, что парфяне контролировали Сузы, впервые встречается в надписи с двойной датой (начало 130 г. до н. э.)[5], но, как уже указывалось выше, завоевал этот город, вероятнее всего, Митридат.

Рис. 10. Парфянская монета с изображением Фраата II	Рис. 11. Селевкидская монета с портретом Антиоха VII Сидета

Фраат, как и его отец, доброжелательно обращался с пленным Деметрием, так как он, возможно, также подумывал о походе в Сирию. Возможно, парфянин надеялся косвенным образом контролировать Сирию, если бы Деметрий, поддержанный парфянскими оружием и деньгами, успешно атаковал сердце селевкидской державы. Но Деметрия не так легко было склонить на свою сторону; более того, при помощи друга он попытался бежать из плена. Благодаря тому, что парфяне были быстрыми наездниками и лучше знали местность, им удалось поймать беглецов и привезти их к Фраату. Он помиловал и вознаградил друга Деметрия за преданность, но самому Деметрию высказал суровое порицание и возвратил его в Гирканию к жене. Только после того, как он стал отцом нескольких детей, надзор за ним был ослаблен. Однако родительские заботы не смогли сдержать пыл Деметрия, и он совершил побег с помощью того же друга, но был пойман почти у самых границ своего царства. Он вновь был отведен к Фраату, который отказался от встречи с ним, но вернул его детям и жене. Для того чтобы развеселить, да заодно и пристыдить Деметрия, парфянский царь подарил ему пару золотых игральных костей[6].
Между тем Антиох VII Сидет (139/138-129 гг. до н. э.)[7], устранив своего соперника Трифона в борьбе за сирийский трон и нанеся поражение иудеям, подготовился, чтобы захватить своего брата Деметрия и таким образом устранить его как потенциальную угрозу своей власти[8]. В 130 г. до н. э. он отправился в поход с огромной армией, размеры которой произвели сильнейшее впечатление на поздних историков[9]. Армия парфян, мощь которой также была сильно преувеличена[10], должна была получить подкрепление в лице сакских наемников, которые были наняты Фраатом, но сумели прибыть только после завершения боевых действий[11]. Отряды Антиоха были великолепно снаряжены, их поддерживал иудейский контингент Иоанна Гиркана[12]. К ним также присоединились несколько правителей, которые прежде были парфянскими данниками[13]. Антиох одержал победу в трех сражениях. В одном из них, на реке Лик (Большой Заб)[14], он разбил парфянского полководца Идата и соорудил трофей в честь своей победы[15]. Другой парфянский военачальник, Эний, погиб от рук жителей Селевкии[16]. Благодаря этим успехам Антиох предъявил права на звание "Великий"[17]. Когда другие подданные парфян увидели Антиоха хозяином Вавилонии (130 г. до н. э.)[18], то посчитали, что парфянская империя погибает, и присоединились к селевкидскому монарху.
С приближением зимы Антиох расквартировал свои войска в Мидии, вместо того чтобы вернуться в Сирию, как надеялся Фраат. Учитывая многочисленность своих войск, Антиох решил рассредоточить их в нескольких городах, где они стали тяжкой обузой для населения, лишь часть которого была к ним дружественно настроена. Поскольку Фраат трижды потерпел поражение в боях, то когда с началом весны кампания возобновилась, он прибегнул к хитрости[19]. К Антиоху отправились гонцы просить мира, и селевкидский правитель назвал три условия: Деметрий должен получить свободу, всю территорию вне собственно Парфии следует передать ему, а парфянский царь обязывался выплачивать дань. Фраат категорически отказался, так как, разумеется, он должен был возражать до последнего[20]. В этот критический момент он разыграл свою козырную карту, отправив Деметрия обратно в Сирию во главе отряда парфян в надежде на то, что он сможет таким образом заставить Антиоха вернуться домой. Однако помощь пришла со стороны населения захваченных Антиохом территорий. Доведенные до отчаяния длившимся месяцами насилием со стороны грубых селевкидских наемников и требованиями провизии для войск, эти города стали пропарфянски настроенными. Селевкидские солдаты были, несомненно, ослаблены длительным бездействием и, будучи рассредоточенными по разным местностям, потеряли свое численное превосходство над парфянами. Подстрекаемые агентами Фраата, жители различных городов одновременно восстали и атаковали большую часть войск, расквартированных в их районах. Антиох, который, видимо, провел зиму в Экбатане (Хамадане)[21], поспешил помочь ближайшему контингенту, но оказалось, что Фраат предвидел это. Штаб Антиоха настаивал на том, чтобы не вступать в сражение с превосходящими силами врага, которому было достаточно лишь отойти к соседним холмам, чтобы избежать преследования селевкидской кавалерии. Весна была в разгаре, передвигаться было довольно трудно. Однако наследник Александра Великого не мог отступить перед противником, которого побеждал три раза, и парфянская атака поставила его в весьма затруднительное положение. Парфяне легко обратили в бегство селевкидские войска, пребывавшие в плачевном состоянии, и Антиох погиб, брошенный своими людьми[22]. Вероятно, он был убит в сражении[23] или, возможно, покончил с собой[24]. В результате столь сокрушительной победы парфян среди захваченных в плен оказались молодой сын Антиоха Селевк[25] и его племянница[26], дочь Деметрия. Командир сирийских войск Афиней обратился в бегство одним из первых. Число убитых выразилось абсурдно огромной цифрой - 300 000 человек[27]. С телом Антиоха обращались со всеми почестями, которых заслуживал монарх, и Фраат отправил его в Сирию в серебряном гробу. Дочь Деметрия показалась царю Парфии настолько привлекательной, что он взял ее в свой гарем, а с Селевком обращались с должным его царскому рангу почтением. Таким образом, последняя серьезная попытка селевкидского монарха возвратить потерянные восточные провинции закончилась полной неудачей. Неспособные цари и внутренние распри облегчили дальнейшее парфянское продвижение[28].
Теперь, когда победа оказалась в руках Фраата, он пожалел об освобождении Деметрия и приказал кавалерийскому отряду вновь захватить его. Однако, оказавшись на свободе, Деметрий тотчас отправился в свою страну, и посланные за ним парфяне вернулись с пустыми руками[29].
Воодушевленный победой над Антиохом, Фраат решил вторгнуться в Сирию и вступил в Вавилонию, но был вынужден отказаться от своего плана из-за сакского вторжения на востоке. Перед тем как покинуть Месопотамию, чтобы отразить агрессоров, он назначил тамошним наместником своего фаворита Гимера из Гиркании[30].
Сакские наемники, нанятые для войны против Антиоха, были, вероятно, авангардом этой восточной орды, которую Фраат попытался на время успокоить с помощью денежных субсидий. Если отсутствие источников, упоминающих о пребывании Фраата в Вавилонии с целью лично встретить нападение Антиоха, означает, что он действовал в другом месте, то у нас есть дополнительное доказательство того, что вторжение саков началось до 130 г. до н. э.[31] Не стоит слишком буквально воспринимать историю о прибытии наемников уже после окончания военных действий, из-за чего им отказали в оплате. Говорят, что они потребовали компенсацию либо за причиненные хлопоты, либо за использование их против какого-то другого врага. Когда же им отказали, они начали грабить парфянские территории вплоть до Месопотамии на западе[32]. Вряд ли сколько-нибудь значительная группа саков когда-либо дошла до Двуречья.
Вопрос о том, откуда пришли эти завоеватели и что явилось причиной их движения, является частью истории индо-иранского приграничья и будет рассматриваться в следующей главе. Те же, кто вступили в Парфию, вероятно, были частью сакаравков (Saka Rawaca)[33] вместе с еще более многочисленным войском массагетов и другими группами, привлеченными возможностью получить богатую добычу и завоевать новые территории. Естественно, это вторжение следовало вдоль двух главных ответвлений великой дороги[34]. Одно из них вело в Месопотамию через Мерв, Гекатомпил и Экбатану, а другое было использовано, когда сопротивление, нараставшее на пути орд захватчиков на запад, заставило их повернуть на юг, в сторону Индии через Мерв, Герат и Сеистан[35].
В состав армии, которую Фраат повел на восток против саков, входили греческие войска, которые состояли из пленников, захваченных во время войны с Антиохом. Говорят, что парфяне очень жестоко обращались с этими греками. Возможно, Фраат рассчитывал на то, что, столкнувшись с неизвестным противником вдали от родины, они будут сражаться за свою жизнь. Но во время сражения, которое в конечном счете произошло между парфянами и саками, греки увидели, что противник побеждает их поработителей, и тотчас перешли на его сторону. Так ход событий оказался не в пользу парфян, и в завязавшейся бойне, которая произошла около 128 г. до н. э.[36], Фраат погиб.
Артабан II, сын Приапатия и дядя Фраата[37], унаследовал проблему с вторжением саков, которым он, возможно, платил дань[38]. Вскоре Артабан вступил в войну с завоевателями, захватившими большую часть его царства. При наступлении против "тохаров" (возможно, это юэчжи из китайских источников)[39] где-то в пределах Бактрии он был ранен в предплечье, вероятно, отравленным оружием, и почти сразу умер. По-видимому, это произошло в 124/123 г. до н. э.[40]

Рис. 12. Парфянская монета с изображением Артабана II	Рис. 13. Портрет парфянского царя Митридата II на серебряной драхме из личной коллекции Н. К. Дибвойза

Между тем Селевкия и другие города Месопотамии выразили недовольство правлением наместника Гимера, назначенного Фраатом II в 129 г. до н. э. Помимо других преступлений его обвиняли еще и в том, что он продал в рабство в Мидию многих вавилонцев[41]. Кроме этих внутренних проблем, Гимер вскоре столкнулся с новой силой на юге страны, на территории, некогда занятой бывшей селевкидской провинцией на Эритрейском море, созданной Антиохом III перед восстанием Молона[42]. Вскоре после 129 г. до н. э. древний город Александрия-Антиохия вблизи Персидского залива был переоснован арабом Гиспаосином, сыном Сагдодонака, и назван Харакс Спасину[43]. Гиспаосин быстро покорил близлежащую территорию, в результате чего было основано царство Харакена. Через короткое время после своего назначения наместником Вавилонии Гимер вступил в войну с этим царем, но потерпел поражение[44]. К 127 г. до н. э. Гиспаосин владел Вавилоном[45] и, возможно, также Селевкией. Его единственные датированные монеты выпускались в 124/123 г. до н. э., и к следующему году Гимер вновь контролировал Центральную Вавилонию и Селевкию с ее монетным двором[46]. Он отпраздновал свою победу выпуском монет с изображением Победы и легендой ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΜΕΓΑΛΟΥ ΑΡΣΑΚΟΥ ΝΙΚΗΦΟΡΟΥ, "Великого царя Аршака победоносного"[47]. Этим же временем датируется, вероятно, и принятие им титула "царь"[48]. Наряду с саками, которые владели большей частью Парфянской империи на востоке, Гимер теперь занимал наиболее важную территорию, по-прежнему находившуюся под парфянским контролем.
Другие интересные детали этого периода приводятся Т. Пинчесом из неопубликованных табличек в коллекции Британского музея, доступных в недостаточно точных английских переводах: "Из этого мы узнаем, что эламиты совершали набеги на земли вблизи Тигра. Пилинуссу, аккадский генерал, очевидно, вел военные действия против другого полководца и, по-видимому, отправился к городам мидийцев прежде Бага-аса [иранское имя], братом царя. Человек по имени Те'удиши [Феодосий], кажется, также выступил против аккадского полководца. Другая надпись того же периода утверждает, что Ти'имутусу [Тимофей], сын Аспасины, отправился из Вавилона в Селевкию (на Тигре)..."[49]
Сын и наследник Артабана Митридат II вступил на трон около 123 г. до н. э. Как и в случае со знаменитым предшественником-тезкой, его правление было чрезвычайно важным, и в конечном счете он был удостоен эпитета "Великий"[50]. Его первоочередными задачами были покорение Вавилонии и победа над правителем Харакены. Бронзовые монеты Гиспаосина с вычеканенными титулами и портретом Митридата 121/ 120 г. до н. э. служат доказательством того, что он достиг своих целей[51].
Мы не знаем, какая часть Восточной Парфии осталась в руках саков. Возможно, к тому времени напор их движения на запад ослаб и основная масса захватчиков повернула на юг[52].
Митридат, несомненно, вернул большую часть потерянных земель. Как мы уже видели, он возвратил Вавилонию и, вероятно, значительное число провинций к востоку[53]. На далеком Делосе, в святилище Асклепия, найдено посвящение, датированное примерно 110 г. до н. э., которое упоминает "царя царей" Аршака Великого, и, судя по титулу, это Митридат[54]. В Вавилонии были обнаружены фрагменты других записей на греческом языке, относящиеся приблизительно к тому же самому периоду[55]. Еще одна кампания Митридата была направлена против Артавазда Армянского, и в результате старший сын армянского царя Тигран в течение нескольких лет был заложником у парфян[56]. С этого времени Армении была отведена важная роль в парфянской истории. В конечном итоге ее правящим родом стала ветвь царской династии Аршакидов, а ее территория превратилась в объект долгой и ожесточенной борьбы между Римом и Парфией.
Усилившееся политическое влияние Парфии в период правления Митридата II было обусловлено в значительной степени богатством, которое стекалось в ее сокровищницы в виде доходов от развития сухопутной торговли. Этот процесс определенно начался до вторжения парфян в Месопотамию[57], но упрочение политического контроля на протяжении всего пути, начиная от границы с Римом до пункта, где торговля находилась в руках китайских купцов, оказалось мощным стимулом к деловой активности. Первую определенную информацию на этот счет дают нам китайские источники[58], которые сообщают, что около 128 г. до н. э. знаменитый китайский путешественник Чжан Цань провел год в той части Бактрии, которая лежит к востоку от Окса; тогда эта территория находилась под властью саков. Несколько позднее первое китайское посольство отправилось в парфянскую столицу. Члены посольства, посланные ханьским императором У-ди (141-187 гг. до н. э.), были встречены с великим почетом, и, когда они возвращались, их сопровождала парфянская делегация, которая везла с собой страусиные яйца и фокусников[59]. Вероятно, торговля между Парфией и Китаем скорее предшествовала, чем следовала за этими событиями, хотя начиная с 165 г. до н. э. передвижения саков и юэчжей, очевидно, сделали эти торговые предприятия весьма рискованным делом.
Около 100 г. до н. э. купцу по имени Гиппал довелось сделать открытие и использовать муссоны в целях навигации в Индийском океане[60]. Как и можно было ожидать, эти знания не использовались в полном объеме до более позднего времени, примерно до середины I в. н. э.[61]
Широко раскинувшаяся империя Митридата II, несомненно, заставила его делегировать дополнительные властные полномочия подчиненным ему наместникам, что предоставило им большие, чем когда-либо, возможности для самовозвышения. Сатрап сатрапов Готарз, который изображен на рельефе, высеченном Митридатом на большой скале в Бехистуне, должно быть, к тому времени находился на пике своей карьеры, что в конечном счете привело его к открытому выступлению против своего суверена. Если согласиться с восстановлением Герцфельда[62], основанном на копии, сделанной до частичного разрушения рельефа, то эту надпись[63] следует читать так:

1) ΚΩΦΑΣΑΤΗΣ ΜΙΘΡΑΤΗΣ ΠΕΠ[ΙΣΤΕΥΜΕΝΟΣ......] ΓΩΤΑΡΖΗΟ
2) ΣΑΤΡΑΠΗΣ ΤΩΝ ΣΑΤΡ[ΑΠΩΝ ΒΑΣΙΛΕΥΣ ΜΕΓΑΣ ΜΙΘΡΑΔΑ]ΤΗΟ
"Кофасат, Митрат смотритель (?)......, Готарз сатрап сатрапов, (и) Великий Царь Митридат".

Фигуры на рельефе изображали, таким образом, Митридата, главного сатрапа Готарза и трех других лиц, вероятно, также сатрапов[64].
Около 94 г. до н. э., по-видимому, после смерти своего отца Артавазда, армянский царевич Тигран, который в течение нескольких лет находился в заложниках у парфян, возвратился на родину и с помощью парфянских войск занял трон[65]. В качестве оплаты за эту услугу парфяне получили "семьдесят долин"[66]. Тигран оказался очень способным монархом. Вскоре после того, как он стал царем Армении, Тигран заключил союз с Митридатом из Понта, который между 112 и 93 гг. до н. э. создал великое и мощное государство к северо-западу от Армении. Для того чтобы упрочить этот союз, Тигран женился на Клеопатре, дочери своего союзника. Затем оба царя решили сместить с трона царя Ариобарзана из Каппадокии.
Между тем Митридат, не опасаясь вмешательства со стороны набирающей силы Армении, быстро двинулся в западном направлении. Антиох X Эвсеб Филопатор боролся за ставшую уже сомнительной славу трона Селевкидов с Деметрием III Эвкером и Птолемеем VIII Лафиром. Некая Лаодика, подвергшись нападению парфян, которые к тому времени уже достигли берегов Евфрата[67], призвала Антиоха, и он погиб в сражении[68].

Рис. 14.Монета с изображением армянского царя Тиграна II Великого	Рис. 15. Монетное изображение понтийского царя Митридата VI

В 92 г. до н. э. Рим посчитал, что пора вмешаться в ближневосточные дела, и Сулле было поручено восстановить на троне Ариобарзана Каппадокийского. Действительной, но не высказанной в открытую, целью было обуздание возрастающей власти Митридата Понтийского. Быстрое продвижение Парфии к границам Рима, безусловно, также вызывало некоторое беспокойство. Оробаз был отправлен в качестве посла Парфии, чтобы встретиться с Суллой на Евфрате, вероятно, близ Мелитены. Парфяне искали дружбы римского народа и, по-видимому, также наступательного и оборонительного союза. Несомненно, будучи образованным скорее в эллинской, чем в латинской культурной среде, Оробаз предполагал, что его просьба будет истолкована буквально, и никак не думал, что в ней усмотрят предложение стать римским данником. Сулла имел слабое представление о военной силе Парфии и еще меньше осознавал ее будущий потенциал. По мнению римлян, Парфия представляла собой второстепенную опасность по сравнению с Арменией и Понтом[69]. Сулла перестарался - отнесся к Оробазу с некоторым высокомерием; тем не менее договор, по-видимому, был заключен, или же, в любом случае, между ними было достигнуто взаимопонимание[70]. Позднее Оробаз был казнен за то, что позволил Сулле обращаться с собой подобным образом в ущерб престижу Парфии[71]. Эта дипломатическая ошибка со стороны Суллы, вероятно, сблизила трех великих сторонников восточного империализма гораздо больше, чем когда-либо до этого. Митридат Парфянский взял в жены Ариазату по прозвищу Автома[72] - дочь великого царя Тиграна - и сам вступил в союз с Митридатом Понтийским[73].
Некоторые деловые документы, датированные царствованием царя царей Аршака (с датой, соответствующей 93 г. до н. э.[74]), и астрономические дневники, датированные временем Аршака (годы, соответствующие 92/91 г. до н. э.)[75], позволяют предполагать, что Митридат контролировал тогда Вавилонию. Однако еще в 91 г. до н. э.[76] царь Готарз (I) со своими царицами, одну из которых звали Аши'абатум, а имя второй мы не можем прочитать[77], появляются на табличках из Вавилона. Готарз, бывший прежде сатрапом сатрапов, теперь обосновался в качестве независимого правителя Вавилонии[78]. Однако, как мы увидим ниже, есть свидетельства, которые дают нам возможность думать, что Митридат все еще сохранял контроль над Ираном и Северной Месопотамией - районом, который всегда был теснее связан с Иранским плато и Сирией, чем с Вавилонией[79].
Незадолго до своей смерти Митридат получил в качестве пленника селевкидского царя Деметрия III по прозвищу Эвкер, брата Филиппа Епифана Филадельфа, правителя Северной Сирии, основавшего свою столицу в Дамаске. В 88 г. до н. э. между двумя братьями вспыхнула война. Когда Филипп был осажден в Бероэ (Алеппо), его союзник Стратон, династ Бероэ, обратился за помощью к пропарфянски настроенному арабскому тирану Азизу[80], вероятно, правителю Эмесы (Хомса), и к парфянскому наместнику Северной Месопотамии Митридату Синаку. Ответ последовал незамедлительно, и Деметрий сам оказался в осаде; в конце концов он был вынужден сдаться в плен, и его отправили к Митридату II, который, впрочем, хорошо с ним обращался[81]. Это произошло в 87 г. до н. э.[82], став последним датированным событием для правления Митридата II, и мы располагаем свидетельством, что он умер вскоре после этого. Митридат контролировал Иран, включая Курдистан, и Северную Месопотамию[83], тогда как Готарз - Вавилонию[84]. После смерти его великого соперника личное имя Готарза немедленно исчезло с табличек, так как больше не было необходимости разделять двух претендентов на царский титул, и теперь Готарз появляется в надписях просто как царь Аршак[85].
Митридат II был другом и союзником Тиграна Армянского. После его смерти Тигран почувствовал свободу и, более того, необходимость выступить против Готарза, который, вероятно, не принадлежал к роду Аршакидов. Тигран вернул себе семьдесят долин[86]; он вторгся в Гордуэну, опустошив область около Ниневии; также Адиабена с очень важным центром Арбела[87] оказалась в его руках. Оттуда он отправился в Мидию, где сжег царский дворец в Адрапане (Артаман) на великой дороге к западу от Экбатаны[88]. Атропатена стала его вассальным государством. В конце концов Тигран победоносно прошел с оружием через Северную Месопотамию и далее на запад, вплоть до Сирии и Финикии, гордо нося на виду у самих парфян столь привычный им титул "царь царей"[89], на который, кстати, никогда не претендовал Готарз.
Готарз продолжал контролировать Вавилонию до 81/80 г. до н. э.[90] Но в апреле 80 г. до н. э. на табличках появляется некий Ород (I)[91], причем использование им личного имени предполагает его конфликт с царствующим Аршаком, вероятно Готарзом, о котором с этого времени нам ничего больше не известно. Ород правил недолго: в 76/75 г. до н. э. на табличках появляется упоминание о царе Аршакане и его сестре-жене царице Исбубарза[92]. Это должен был быть Синатрук[93], который к тому времени точно находился на парфянском троне. Синатрук[94] был восьмидесятилетним стариком[95], когда его призвали из среды сакаравков, чтобы править Парфией. Хотя его поддерживали эти кочевники, Синатрук, вероятно, был связан родством с Аршакидами[96]: этим можно объяснить, почему именно он был призван положить конец раздорам в Парфии. Зимой 72/71 г. до н. э. Митридат Понтийский попросил помощи против римлян, но престарелый Синатрук был не в том положении, чтобы выступить против столь мощных противников, и отказал[97]. Старый царь умер в 70 или 69 г. до н. э., и трон занял его сын Фраат III.
Время правления Синатрука и его преемников - период, для которого мы располагаем более детальными и удобными для интерпретации источниками. Поэтому давайте перейдем от западной части Парфянской империи к ее восточным границам и рассмотрим события последних ста лет, которые сформировали новые границы и новые традиции и оказали мощное влияние на всю политику империи в целом.

---

[1] Iustin. XLI. 1.1.
[2] Clay. Babylonian Records. II. No. 53. P. 13.
[3] Копия древнего астрономического труда, датированного 27 Айару 111 г. аршакидской эры и 174 г. селевкидской эры (правильнее будет 175 г. сслевкидской эры; ср. с той же датой, правильно указанной в: Reisner. Hymnen. Nr. 5, см. ниже), т. е. 137 г. до н. э. (Epping, Strassmaier II ZA. VI. 1891. S. 228,244); копия древнего гимна, датированная тем же годом (Reisner G. A. Sumerisch–babylonische Hymnen nach Thontafeln griechischer Zeit. Berlin, 1896. Nr. 5); копия другого гимна, датированная 114 г. аршакидской эры, т. с. 134 г. до н. э. (Ibid. Nr. 35. Taf. 153); табличка, датированная 6 г. «царя Ar’siuqqa» (т. е. около 132/131 г. до н. э. при возможном допущении, что это Фраат II) (Clay. Babylonian Records. II. No. 51). Несколько более поздние эфемериды (дневники) приводят даты в течение этого периода и всегда дают их по Аршаку ; последняя из этих дат — 180 г. селевкидской эры, т. е. 132 г. до н. э. (Kugler. Sternkunde… Bd. II. S. 446). Следующий по времени документ датирован по Антиоху, после его вторжения в Месопотамию; см. с. 51–52.
[4] Wroth. Parthia. P. 16–19; обратите внимание на преобладание драхм, которые чеканились почти исключительно на востоке. В Селевкии монеты Фраата II не были найдены, см.: McDowell. Coins from Seleucia. P. 182 f.
[5] Cumont. Nouvelles inscriptions grecques de Suse. P. 280 f.; датировано 117 г. аршакидской эры (а не 116 г., согласно Ф. Кюмону), Ксандик (Аддару), 181 г. селевкидской эры, т. е. 13 марта — 10 апреля 130 г. до н. э. (а не 131 г., как у Кюмона).
[6] Iustin. XXXVIII. 9.2–10.
[7] См. изложение селевкидской истории этого периода у Э. Р. Бевана (CAH. Vol. VIII. Chap. XVI).
[8] Ср. Trog. Pomp. XXXV: «Repetit indc superioris Asiae motus factos per Araetheum et Arsacem Parthum». Вопрос о том, кем был Арефей, кажется, так и оставлен без внимания. В дополнение к источникам относительно данного похода, которые приводятся ниже, см. также: Euseb. Chron. / Ed. Karst. P. 120; Liv. Epit. LIX; Orosius V. 10. 8; Val. Max. IX. 1 ext. 4; ср. также: J. Bd. II C. S. 166 f.
[9] Юстин говорит о 80 000 пеших и 300 000 других, большинство из которых не были солдатами (Iustin. XXXVIII. 10. 2); Диодор Сицилийский сообщает, что были убиты 300 000 человек, исключая лагерных слуг (Diod. Sic. XXXIV. 17. 1); Орозий насчитывает в качестве сражающегося войска 100 000 и еще 200 000 невоенных (Orosius V. 10. 8). Беван (Bevan. House of Seleucus. Vol. II. P. 242) говорит о том, что армия насчитывала 80 000 человек, но затем (Р. 247) упоминает потери в 300 000 человек! Роулинсон (Rawlinson. Sixth Mon. P. 98 f.) не прав, утверждая, что Орозий определяет тех, кто был в лагере, как ⅓ от сражающихся воинов. Даже наименьшие цифры, приведенные выше, абсурдно велики. Поход упомянут Посидонием (Posidonius. Hist. XIV, fr. 9 = J. Bd. II Α. S. 227) в передаче Афинея (Athen. Deip. XII. 540) и Иосифом Флавием (Iosephus. Bell. I. 50; 62).
[10] Порфирий у Евсевия (Euseb. Chron. 32. 19 = J. Bd. II B. S. 1217); Moses Chor. II. 2. 4.
[11] Iustin. XLII. 1. 1–2.
[12] Nic. Dam. Fr. 92 (J. Bd. II A. S. 381) в передаче Иосифа Флавия (Iosephus. Ant. XIII. 251–252).
[13] Iustin. XXXVIII. 10. 5.
[14] PW, статья «Lycos». Nr. 12.
[15] Nic. Dam. Fr. 92 (Iosephus. Loc. cit.).
[16] Diod. Sic. XXIV. 19.
[17] Iustin. XXXVIII. 10. 6.
[18] Клинописная копия старого гимна датируется временем Антиоха — 22 днем месяца Айару 182 г. селевкидской эры, т. е. 2 июня 130 г. до н. э.; см.: Reisner. Hymnen. Nr. 25. Там дата дается как «129 г. до н. э. (?130?)» (S. XIV).
[19] Iustin. XXXVIII. 10. 7 ff.
[20] Diod. Sic. XXXIV. 15.
[21] Предположение Бевана (Bevan. House of Seleucus. Vol. II. P. 244).
[22] Iustin. XXVIII. 10. 10; ср.: Diod. Sic. XXXIV. 16–17.
[23] Iustin. Loc. cit.; Orosius V. 10; Porphyry. Fr. 32. 19 (J. Bd. II B. S. 1217); Iosephus. Ant. XIII. 253; 271; Posidonius. Hist. XVI, fr. II (J. Bd. II A. S. 228 = Athen. Deip. X. 439); Chronicon Maroniticum // CSCO Syr. 3 ser. сер. T. IV, versio (1903–1905). P. 42, lines 14 f.
[24] Appian. Syr. 68; Aelian. De natura animalium X. 34.
[25] Порфирий в передаче Евсевия (Euseb. Chron. = J. Bd. II B. P. 1217 f., fr. 32. 19).
[26] Iustin. XXXVIII. 10. 10.
[27] Diod. Sic. XXXIV. 17.
[28] Strabo XIV. 5. 2.
[29] Iustin. XXXVIII. 10. 11; XXXIX. 1.1.
[30] Iustin. XLII. 1. 3; Posidonius. Hist. XVI, fr. 13 (J. Bd. II A. P. 228 = Athen. Deip. XI. 466). Диодор Сицилийский называет его Эвэмер (Εύήμερος) (Diod. Sic. XXXIV. 21).
[31] Как указывает Тарн (CAH. Vol. IX. P. 581 f.).
[32] Joan. Antioch. Fr. 66. 2 (FHG. Vol. IV. P. 561).
[33] PW, статья «Sacaraucae»; Tarn. Sel. — Parth. Studies. P. 111–113; CAH. Vol. IX. P. 582 f.
[34] «Великой дорогой» (the great road) Н. К. Дибвойз ниже (с. 177) называет путь, «который вел в Двуречье через Иранское плато от границ Китая» (which led to the Land of the Two Rivers across the Iranian plateau from the borders of China) (примеч. ред.).
[35] Tarn. Sel. — Parth. Studies. P. 117 f.
[36] Iustin. XLII. 1; McDowell. Coins from Seleucia. P. 183.
[37] Iustin. XLII. 2. 1.
[38] Joan. Antioch. Fr. 66 (FHG. Vol. IV. P. 561).
[39] Тарн (Tarn. Sel. — Parth. Studies. P. 106–111, 115–116) считает, что присутствие юэчжей в этом конкретном случае исторически невероятно, и предлагает пасианов, чье имя, неправильно переписанное как «азианы», могло быть заменено на «тохары» в тексте Юстина (Iustin. XLII. 2.2). Бэйли отрицает, что ārśi = Asii (Bailey H. W. Taugara // BSOS. Vol. VIII. 1935–1937. P. 912).
[40] Iustin. XLII. 2. 2; McDowell. Coins from Seleucia. P. 183. «Победные» монеты 124/123 г., вероятно, чеканились в Селевкии Гимером по приказу Артабана.
[41] Diod. Sic. XXXIV. 21. Посидоний (Posidonius. Hist. XVI, fr. 113 = J. Bd. II A. S. 228) в передаче Афинея (Athen. Deip. XI. 466) сообщает о пире, который дал Лисимах Вавилонский для Гимера и 300 селевкийцев (членов местного сената?).
[42] Polyb. V. 46.
[43] О Хараксе см.: PW, статьи «Mesene» и «Alexandreia». Nr. 13.
[44] Трог Помпей упоминает войну с Месеной, которая была частью Харакены (Trog. Pomp. XLII).
[45] Pinches T. G. A Babylonian Tablet dated in the Reign of Aspasinë // Babyl. and Or. Record. IV. 1889–1890. P. 131–135; Terrien de Lacouperie. Hyspaosines, Kharacenian King of Babylon // Ibid. P. 136–144; Pinches. The Old Testament. 2nd ed. P. 481–484; Tarn // CAH. Vol. IX. P. 584.
[46] До недавнего времени атрибуция некоторых монет Гимера вызывала сомнения: Gardner. Parthian Coinage. P. 7, 34; Wroth. Parthia. P. XXI, XXIII, 23; Newell E. T. A Parthian Hoard // NC. 5th ser. Vol. IV. 1924. P. 169 ff.; idem. Mithradates of Parthia and Hyspaosines of Characene: a Numismatic Palimpsest. New York, 1925 (Numismatic Notes and Monographs. No. 26). P. 13 f. Теперь Ньюэлл предпочитает относить их к Фраату И: Survey of Persian Art / Ed. A. U. Pope (в печати), следуя за М. Дайе (Dayet M. Un tétradrachme arsacide inédit // Arethuse. T. II. 1925. P. 63–65). Проблема состоит в единственной датированной монете Гимера 189 г. селевкидской эры, т. е. 123/122 г. до н. э., которую Ньюэлл рассматривает как весьма сомнительную.
[47] Wroth. Parthia. P. 23, n. 2; на других его монетах была выбита надпись ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΑΡΣΑΚΟΥ ΕΠΙΦΑΝΟΥΣ ΦΙΛΕΛΛΗΝΟΣ («Царя Аршака славного, филэллина [любящего греков]»). Эти титулы сразу же указывают на Митридата II; но портреты на монетах не позволяют проводить такое отождествление, и если отбросить Гимера, то Фраат остается единственной альтернативой.
[48] Diod. Sic. XXXIV и монеты, которые упоминаются в предыдущей ссылке.
[49] Pinches. The Old Testament. 2nd ed. P. 483. Слова в скобках — собственные дополнения автора этой книги.
[50] Trog. Pomp. XLII; Iustin. XLII. 2. 3.
[51] Newell. Mithradates of Parthia and Hyspaosines of Characene. P. 11 f.
[52] Тарн считает, что китайские источники свидетельствуют в пользу того, что парфяне к 115 г. до н. э. владели Мервом, и предполагает, что это повторное завоевание произошло благодаря гипотетическому «царю, чеканившему монеты походной серии» (king of the campaign coins) — соправителю, контролировавшему восточные провинции (Tarn. Sel. — Parth. Studies. P. 116–119). Как уже указал Рот (Wroth. Parthia. P. XXXI–XXXII), по нумизматическим основаниям эти монеты не могут быть отнесены к Митридату II, а должны быть более поздними. Изучение большого клада Митридата II решительно поддерживает эту точку зрения; см.: Newell. Coinage of Parthia II Survey of Persian Art (в печати). Макдауэлл (McDowell. Coins from Seleucia. P. 211) предполагает, что «монеты походной серии» могут быть с большой вероятностью отнесены к преемнику Митридата Синатруку, который чеканил их, чтобы отпраздновать свои первые победы в ходе своего возвращения из ссылки у «скифов»; ср. ниже, с. 65–66.
[53] Юстин (Iustin. XLII. 2. 4–5) утверждает, что он включил в состав империи многие народы. Возможно, что завоевания в Бактрии, которая, согласно Страбону (Strabo XI. 9. 2), была отобрана у скифов, также следует отнести к эпохе его правления.
[54] OGIS. I. Nr. 430; Reinach S. Fouilles de Dclos // Bull, de Correspondance Hellénique. VII. 1883. P. 349–353; Sallel A. von. Beiträge zur antiken Münzkunde: Arsaciden—Inschrift von Delos//Zeitschrift für Numismatik. Bd. XII. 1885. S. 372–375.
[55] Haussoullier B. Inscriptions grecques de Babylone // Klio. Bd. IX. 1909. S. 353 (камень, датированный 121/120 г. до н. э.), 352 f. (табличка, датированная 110/109 или 111/110 г. до н. э.); ср.: Rostovtzeff M. I., Welles C. B. A Parchment Contract of Loan from Dura—Europus on the Euphrates // Yale Classical Studies. II. 1931. P. 40 f. См. также: Schileico W. Ein babylonischer Weihtext in griechischer Schrift //Archiv für Orientforschung. Bd. V. 1928–1929. S. 11–13.
[56] Strabo XI. 14. 15; Iustin. XXXVIII. 3. I; ср.: Trog. Pomp. XLII, где есть упоминание об этой войне.
[57] Richter G. M. A. Silk in Greece II AJA. Vol. XXXIII. 1929. P. 27–33.
[58] Wylie A. History of the Heug–noo in Their Relations with China //Joum. Anthropol. Inst. Vol. III. 1874. P. 401–451; Vol. V. 1876. P. 41–80; Kingsmill T. W. The Intercourse of China with Eastern Turkestan and the Adjacent Countries in Second Century B. C. // JRAS. 1882. P. 74–104; Wylie A. Notes on the Western Regions// Journ. Antropol. Instit. Vol. X. 1881. P. 83–115; Hirth F. China and the Roman Orient. Shanghai, 1885; Chavannes É. Les mémoires de Se–ma Ts'ien. Paris, 1895–1905 (главы, имеющие отношение к рассматриваемому вопросу, нс опубликованы, но см. «Введение»); Lévi S., Chavannes É. L'Itinéraire d'Où K'ong //JA. 9 scr. T. VI. 1895. P. 341–384; Parker E. H. Chinese Knowledge of Early Persia // Asiatic Quarterly Review. 3rd. scr. Vol. XV. 1903. P. 144–169; Franke J. Beiträge auschinc–sischcn Quellen zur Kenntnis der Türkvölker und Scythcn Zentralasiens // APAW. 1904. Ht. I (часть переведена на английский язык, см.: Indian Antiquary. Vol. XXXV. 1906. P. 33–47); Chavannes. Les pays d'Occident d'après le Wei lio // T'oung pao. 2 scr. Vol. VI. 1905. P. 519–571; idem. Trois généraux chinois de la dynastie des Han orientaux // Ibid. Vol. VII. 1906. P. 210–269; idem. Les pays d'Occident d'après Heou Han chou// Ibid. Vol. VIII. 1907. P. 149–234; Hirth F. The Story of Chan K'ién, China's Pioneer in Western Asia// JAOS. Vol. XXXVII. 1917. P. 89–152; Groot J. J. M. de. Chinesische Urkunden zur Geschichtc Asiens. 1. Die Hunnen der vorchristlichen Zeit; II. Die Westlandc Chinas in der vorchristlichen Zeit. Berlin, 1921–1926; Wieger L. Textes historiques. 2e cd. Hien—Hien, 1922–1923\ Franke O. Geschichtc des chincsischen Reiches. I. Das Altertum und das Werden des konfuzianischen Staates. Berlin, 1930; McGovern. Early Empires of Central Asia (в печати). Из этого списка наиболее надежны работы Хирта, Франке и дс Гроота, а также переводы Шаванна.
[59] Hirth. Story of Chang K'ien // JAOS. Vol. XXXVII. 1917. P. 107; по поводу даты см.: ibid. P. 135.
[60] Дата неопределенна, см.: PW, статья «Hippalos». Nr. 3; Westermann W. L. On Inland Transportation and Communication in Antiquity// Political Science Quarterly. Vol. XLIII. 1928. P. 384 f.
[61] Warmington Ε. H. The Commerce between the Roman Empire and India. Cambridge, 1928. P. 35 ff.
[62] Herzfeld Ε. Am Tor von Asien. Berlin, 1920. S. 35 ff.
[63] OGIS. I. Nr. 431.
[64] Этот Готарз мог бы быть тем Готарзом, который действовал в 38–51 гг. н. э. (см. с. 150–155), но существует несколько аргументов против такой атрибуции. Тацит (Tacitus. Ann. XI. 10) дает имя правителя (современника Готарза II) как Мехердат, причем эта форма имени определенно более поздняя, чем надпись в Бехистуне. Формы букв соответствуют скорее более ранней дате, а не поздней. Наконец, имя Готарза перестало появляться в том же самом году, который принято считать годом смерти Митридата II, т. е. 87 г. до н. э. По этой проблеме см. выше, а также Herzfeld. Am Tor von Asien. S. 39 f.
[65] PW, статья «Tigranes». Nr. 1.
[66] Strabo XI. 14. 15.
[67] Plut. Sulla 5.
[68] Iosephus. Ant. XIII. 371. Текст называет ее царицей галиенов (Γαλιηνων), вероятно, это попытка переписчика сделать их галлами. Тут требуется некоторое исправление. Предполагается, что это самены (см.: Steph. Byz. s. v.), арабское племя, не известное по каким–либо другим источникам. См.: Gutschmid. Geschichte Irans. S. 80 f.; Dobiàs J. Les premiers rapports des Romains avec les Parthes II Archiv or. III. 1931. P. 221–223 (полная дискуссия и библиография по данному вопросу).
[69] О миссии Суллы и его встрече с парфянским послом см.: Plut. Sulla 5; Liv. Epit. LXX; Ruf. Fest. 15; Veil. Pat. II. 24. 3. Добиаш дает прекрасный анализ сведений по этой теме (Dobias J. Op. cit. P. 215–256).
[70] Ливий (Liv. Epit. c) упоминает договор с Лукуллом; однако все последователи Ливия (Ruf. Fest. 15; Florus I. 46. 4; Orosius VI. 113. 2), кажется, указывают на какое–то соглашение с Суллой. Ср.: Dobiàs J. Op. cit. P. 219 f.
[71] Plut. Sulla 5.
[72] Наш источник, авроманский пергамент I датирован 225 г. неустановленной эры, которую, следуя аргументам Э. Миннза (Minns Ε. Η. Parchments of the Parthian Period from Avroman in Kurdistan // JHS. Vol. XXXV. 1915. P. 22–65), я склонен считать селевкидской, что дает эту дату как 87 г. до н. э. Если бы это была аршакидская эра, то дата соответствовала бы 23 г. до н. э. Этот вопрос не может быть решен со всей определенностью; но авроманские пергаменты показывают несомненную связь с современными им вавилонскими деловыми документами, которые в каждом известном случае там, где обнаружена единственная дата, используют селевкидскую эру, а не аршакидскую. Именно в 87 г., а не в 23 г. до н. э. царь Парфии мог бы кичливо поместить в своей титулатуре армянскую жену между двумя сестрами–женами. Тигран II, который, скорее всего, не мог взойти на трон задолго до 20 г. до н. э., судя по его монетам, также носил титул «великий царь»; см.: Newell Ε. T. Some Unpublished Coins of Eastern Dynasts. New York, 1926 (Numismatic Notes and Monographs. No. 30). P. 13. Аргументы в пользу аршакидской эры см.: Rostovtzeff, Welles. A Parchment Contract Loan // Yale Classical Studies. II. 1931. P. 41 f. Вот другие статьи, касающиеся авроманских документов: Mitteis L. Miszellen II Zeitschrift der Savigny—Stiftung für Rechtsgeschichte. Romanistische Abteilung. XXXVI. 1915. S. 425–429; Cowley A. The Pahlavi Document from Avroman // JRAS. 1919. P. 147–154; Meyer P. M. Juristische Papyri. Berlin, 1920. S. 120–124; Unvala J. M. On the Three Parchments from Avroman in Kurdistan // BSOS. Vol. I. 1920. P. 125–144.
[73] Appian. Mith. 15.
[74] Thompson R. C. A Catalogue of the Late Babylonian Tablets in the Bodleian Library, Oxford. London, 1927. P. 28 f.; Strassmaier // ZA. III. 1888. S. 133 f.
[75] 156 г. аршакидской эры, [220] г. селевкидской эры — на одном; 15[6] год аршакидской эры, [220] год селевкидской эры — на другом. См.: Kugler. Sternkunde… Bd. II. S. 500.
[76] Эта дата (Reisner. Hymnen. Nr. 51) была неправильно записана древним писцом как 6–й день второго месяца Аддару, 155 г. аршакидской эры, 221 г. селевкидской эры; но, поскольку в 155 г. селевкидской эры не было второго месяца Аддару, аршакидскую дату следует изменить на 157 г., чтобы она соответствовала правильной селевкидской дате. Аршак из этого гимна почти определенно является Готарзом, так как в 89 г. до и. э. царица Аши’абатум появляется в качестве его супруги; см.: ZA. Bd. VI. 1891. S. 222.
[77] Reisner. Loc. cit.; Minns. Avroman Parchments //JHS. Vol. XXXV. 1915. P. 34 f. Тексты h-j — gašan как bêltu («госпожа»), тогда как там же, на р. 35, n, и на с. 36, p транслитерирует тот же самый значок как šarratu («царица»). Это правильно, хотя и вносит путаницу, так как значок gašan можно транслитерировать двумя способами; однако Тарн (Tarn. CAH. Vol. IX. P. 587) пытается вывести историческое свидетельство на основе титулов bêltu и šarratu! Штрассмайер (Strassmaier // ZA. VIII. 1893. S. 112), источник как для Миннза, так и для Тарна, знал о двойном значении: «…bilit (или šarratu)».
[78] Единственный факт, который дают эти таблички, — это то, что Готарз был тогда признан царем в Вавилоне; размеры подчиненной ему территории остаются неопределенными.
[79] Готарз и его ближайший преемник Ород являются единственными парфянскими царями во всех многочисленных документах этого периода, которые упоминаются чаще под своими собственными именами, чем под титулом «Аршак». Вывод очевиден: имя было необходимо, чтобы указать, о каком именно Аршаке идет речь. Здесь мы имеем свидетельство конфликта между Митридатом и его бывшим сатрапом сатрапов. О параллельном использовании монет см.: McDowell. Coins from Seleucia. P. 223.
[80] В рукописи: Ζίζον.
[81] Iosephus. Ant. XIII, 384–386. Юстин (Iustin. XLII. 4) путает Митридата II и Митридата III; Трог, очевидно, не был источником ошибки, так как он помещает между Митридатом и Ородом других царей (Trog. Pomp. XLII).
[82] Последние монеты Деметрия датированы 88/87 г. до н. э.; см.: Babelon Ε. Les rois de Syria, d'Arménie, et de Commagène. Paris, 1890. P. CLXXII; Eckhel J. Doctrina numorum veterum. Ed. 2. III. Vindobonae, 1828. P. 245.
[83] Обратите внимание на типичные иранские черты изображений на его драхмах (Wroth. Parthia. Pl. VIII), где Митридат выглядит пожилым человеком. Пергамент Авроман I, датированный 87 г. до н. э., был обнаружен в Курдистане. О Месопотамии см. выше, с. 63.
[84] Таблички, датированные правлением «Аршака, который зовется Готарзом», продолжают существовать до 87 г. до н. э.; см.: Epping, Strassmaier //ZA. Bd. VI. 1891. S. 222, 226.
[85] Reisner. Hymnen. Nr. 27, 49 и 55; Epping, Strassmaier //ZA. Bd. V. 1890. S. 355.
[86] Это подразумевается в его последующем предложении вернуть их (Memnon. Fr. 58. 2 [FHG. Vol. III. P. 556 f.]).
[87] Strabo XI. 14. 15; Plut. Lucullus 21 ; 26.
[88] Isid. Char. Mans. Parth. 6; ср.: Orosius. VI. 4. 9. Плутарх говорит о том, что Тигран отрезал парфян от Азии (Plut. Lucullus 14).
[89] Appian. Syr. 48; Plut. Lucullus 14; Iosephus. Ant. XIII. 419–421 ; Iustin. XL. 1 ; Eutrop. Brev. VI. 8.
[90] [167] год аршакидской эры, [2]31 год селевкидской эры, т. е. 81/80 г. до н. э. Reisner. Hymnen. Nr. 49. Гутшмид (Gutschmid. Geschichte Irans. S. 81, Anm. 1) следовал за Ротом (Wroth. Parthia. P. XXXI). Включение в парфянскую ветвь некоего «Артабана II», правившего с 88 по 77 г. до н. э., было предложено Гутшмидом, но теперь оно в основном отвергнуто; см. с. 39, примеч. 66. Монеты, прежде относимые к его чекану, должны следовать за монетами Митридата II, и их следует относить к Готарзу, Ороду или Синатруку.
[91] Strassmaier//ZA. Bd. III. 1888. S. 135; Bd. VIII. 1893. S. 112; Epping//ZA. Bd. IV. 1889. S. 78. Э. Шрадер (Schräder Ε. SPAW. 1890. S. 1237, η. I) на основе пересмотра таблички, опубликованной Безольдом (Bezold//ZA. Bd. VIII. S. 112), отвергает šar šarrâni, но восстанавливает ее в своей транслитерации. Клинописную копию Штрассмайера определенно следует читать как šar šarrâni. См. также: Kugler. Sternkunde… Bd. II. S. 447. Nr. 26, где автор следует Штрассмайеру.
[92] Strassmaier//ZA. Bd. VIII. 1893. S. 112; Kugler. Sternkunde… Bd. II. S. 447 f.
[93] Синатрук умер в 70 или 69 г. до н. э.; см.: Phlegon. Fr. 12. 6 (J. Bd. II B. S. 1164). Согласно Лукиану, он правил семь лет (Lucian. Long. 15).
[94] Формы передачи его имени в классических источниках таковы: Синтрик (Appian. Mith. 104), Синатрокл или Синатрок (Lucian. Long. 15), Синатрук (Phlegon. Fr. 12. 7 = J. Bd. II B. S. 1164).
[95] Lucian. Long. 15; ср. его облик на монетах (Wroth. Parthia. P. 42 f., pl. Χ).
[96] Роулинсон (Rawlinson. Sixth Mon. P. 139, n. 4) предполагает, что он был сыном Митридата I и братом Фраата II. Если бы он был кандидатом на парфянский престол от сакаравков, то они наверняка бы выбрали более молодого мужчину.
[97] Memnon. Fr. 43. 2 (FHG. Vol. III. P. 549).