По мнению многих историков, царствование Ираклия (610-641) ознаменовало собою конец античного мира. В этот период арабы осуществили свои первые значительные завоевания и, закрыв Средиземное море для международной торговли, подорвали экономическую базу Римской империи. Структура образования сохранилась, но культура переживала относительный упадок. Невозможно определить, в какой мере этому упадку способствовали иконоборческие споры. С негодованием обличая крайности, в которые впадали почитатели мощей и икон - подобий "идолам", - иконоборцы были склонны простирать свое осуждение на светскую культуру. Пагубность их роли в интеллектуальной жизни, возможно, была преувеличена, в том смысле что некоторые признаки оживления интеллектуальной активности стали заметны еще до окончания иконоборческих споров в 843 г. Более того, приблизительно в 754 г. Иоанн Дамаскин, поборник почитания святых икон, имел возможность выступить против политики византийских императоров-иконоборцев, которые не могли принять против него каких-либо ответных репрессивных мер, так как он проживал на мусульманской территории. В творчестве Иоанна Дамаскина сочетаются идеи Порфирия, Аммония и Аристотеля, а светские науки рассматриваются в качестве инструментов, необходимых для теологии. Кроме того, он выражает глубокое восхищение Платоном, философию которого расценивает как до такой степени сообразную учению Христа, что заявляет, будто она непосредственно почерпнута из Ветхого Завета.
В течение этих двух веков, когда философия переживала период упадка, передача текстов продолжалась. Появилось техническое нововведение, а именно: замена унциального письма курсивным, что изменило историю распространения античных текстов более радикальным образом, чем два нововведения, появившиеся в IV в. по P. X., - речь идет о замене папируса пергаментом как писчим материалом и о переходе от свитка к кодексу, т. е. к книге, ставшей прообразом нашей современной книги (относительно всех этих нововведений см. Приложение, с. 867-873). Уменьшив стоимость книг, два первых нововведения позволили значительно расширить их производство. Но взятие на вооружение нового типа письма потребовало существенных усилий по адаптации к нему. Транслитерация предполагала ответственную и трудоемкую работу. Для начала следовало провести дешифровку унциальных строк, тесно примыкающих друг к другу без знаков пунктуации и, как правило, без акцентуации; затем следовало переписать исходный текст, переведя его в курсивное письмо, где встречались сокращения, слова писались раздельно, имели акцентуацию и связывались друг с другом с помощью более или менее разработанной пунктуации. Представляется весьма вероятным, что переписчик, прежде чем приступить к своей работе в собственном смысле слова, "размечал" исходный текст и отдавал его на проверку корректору. Но именно на этих первых подступах к тексту возникало много примечательных ошибок, вошедших в реестры разночтений, составленные палеографами. Транслитерация выступила, таким образом, в роли "фильтра" по отношению к книжной культуре, и все, что просочилось через этот фильтр, дошло до наших дней, остальное же оказалось утраченным.