13.64-90. Алкивиад. Война карѳагенян против Сицилии
64. (1) В Греции Ѳрасибул[1], посланный аѳинянами с тридцатью кораблями, прибыл в Эфес. Он высадил своё войско в двух пунктах и пошёл на город, но горожане сделали вылазку, и завязался ожесточённый бой. Не выдержав натиска всенародного ополчения эфесцев, аѳиняне отступили, потеряв четыреста человек, остальных Ѳрасибул посадил на корабли и отплыл на Лесбос. (2) Аѳинские стратеги, стоявшие у Кизика, поплыли в Халкедон[2] и основали здесь укрепление Хрисополь, оставив в нем необходимое количество войск. Они назначили должностных лиц, поручив им взимать десятину со всех торговцев, плывущих из Понта. (3) После этого они разделили свои силы; Ѳерамен был оставлен с пятьюдесятью кораблями осаждать Халкедон и Византий, а Ѳрасибул был послан во Ѳракию, где привёл города этого региона под власть Аѳин. (4) Затем Алкивиад, выделив Ѳрасибулу отдельный отряд[3] в тридцать судов, сам отплыл в земли Фарнабаза, где большую часть времени провёл в грабеже и не только насытил солдат, но и сам взял большую сумму денег с добычи, желая уменьшить аѳинскому народу бремя налогов, идущих на ведение войны.
(5) Когда лакедемоняне узнали, что все аѳинские силы находятся на Геллеспонте, они пошли походом на Пилос, который был занят мессенским гарнизоном. На море они имели одиннадцать кораблей, из которых пять были из Сицилии, а шесть были укомплектованы собственными гражданами. В то время на суше они собрали достаточную армию и после того как окружили это укрепление, стали совершать опустошительные набеги[4] как с суши, так и с моря. (6) Узнав об этом, аѳинский народ послал на помощь осаждённым тридцать кораблей под командой стратега Анита[5], сына Анѳемиона. Флот этот выплыл, но вследствие бурь, не смог обогнуть мыс Малея и поплыл назад в Аѳины. Народ, возмущённый этим поступком, обвинил его в измене и предал суду. Анит, находясь в таком опасном положении, спас свою жизнь с помощью денег, и, как считают, был первым аѳинянином, подкупившим судей. (7) Между тем, осаждённые в Пилосе мессенцы удачно противостояли врагу, ожидая аѳинской помощи. Однако вскоре их положение сделалось невыносимым, так как враги, разделившись на несколько смен, непрерывно атаковали крепость, а из осаждённых часть умерла от ран, часть изнемогала от отсутствия пищи. Поэтому они были вынуждены сдаться, и получили возможность беспрепятственно удалиться. Так лакедемоняне овладели Пилосом, после того как им пятнадцать лет владели аѳиняне, с того времени как его укрепил Демосѳен[6].
65. (1) В то время пока происходили эти события, мегаряне захватили Нисею, бывшую в руках аѳинян. Аѳиняне тотчас же послали против них Леотрофида и Тимарха с тысячей пехоты и четырьмястами всадниками. Мегаряне вышли против них во всеоружии с присоединившимся к ним сицилийским контингентом и, направившись навстречу врагу, расположились у подножия высот, называемых Керата[7]. (2) Аѳиняне доблестно сражались и обратили противника в бегство, хотя тот значительно превосходил их числом. Мегаряне потеряли много народа, у лакедемонян[8] же было только двадцать убитых, ибо аѳиняне, возмущённые захватом Нисеи, не преследовали лакедемонян, но в гневе на мегарян убивали именно их.
(3) Лакедемоняне, избрав Кратесиппида навархом и придав ему двадцать пять кораблей и союзное войско, направили его на помощь своим союзникам. Кратессипид провёл некоторое время в Ионии, не совершив ничего достойного упоминания. Но позже, получив деньги от изгнанников с Хиоса, он вернул им их жилища, захватив хиосский акрополь. (4) Вернувшиеся хиосцы в свою очередь изгнали тех, кто изгнал их, числом около шестисот. Они заняли Атарней, расположенный на материке против Хиоса, очень сильную природную крепость, и с этого времени стали выступать отсюда против хиосцев, делая вылазки.
66. (1) Во время этих событий Алкивиад и Ѳрасибул[9] укрепили Лампсак, оставив там сильный гарнизон, а сами со всем войском отплыли к Ѳерамену, который опустошал Халхедонскую область, имея в своём распоряжении семьдесят кораблей и пять тысяч солдат. После того как оба войска собрались вместе, они загородили город деревянной стеной от моря до моря[10]. (2) В городе находился назначенный лакедемонянами военачальник Гиппократ или, как его называют лакедемоняне, гармост. Он вывел в бой своих воинов и всех халкедонцев. Произошла кровопролитная битва; войска Алкивиада мужественно сражались. Наконец пал Гиппократ, а из его воинов часть погибла, а часть, получив ранения, бежала назад в город. (3) После этого Алкивиад уплыл на Геллеспонт и Херсонес, желая собрать здесь контрибуцию, а Ѳерамен заключил с халкедонцами соглашение на условии уплаты дани в прежнем размере. Оттуда он привёл своё войско к Византиям и осадил город, прилагая большие усилия, чтобы обнести его осадными укреплениями. (4) Собрав деньги, Алкивиад убедил принять участие в походе большое число ѳракийцев и захватил с собой также всенародное ополчение жителей Херсонеса. Со всей этой армией он сначала с помощью измены захватил Селибрию[11], где взыскал большую контрибуцию и, оставив гарнизон, поспешно двинулся в Византий на помощь Ѳерамену. (5) Когда все силы собрались вместе, то стали приготовлять все необходимое для осады, так как им предстояло победить значительный город, в котором находилось множество защитников: кроме многочисленных византийцев здесь находился лакедемонский гармост Клеарх с большим количеством пелопоннесцев и наёмников. (6) Некоторое время они совершали приступы, не причинив осаждённым никакого сколь-нибудь значительного ущерба. Когда же эпистат[12] отправился к Фарнабазу за деньгами, несколько человек византийцев, тяготясь его суровым управлением (он, действительно, был человеком крутого нрава) предали город войску Алкивиада.
67. (1) Аѳиняне, сделав вид, что желают прекратить осаду и увезти войско в Ионию, отплыли после полудня на всех своих кораблях, а также отвели на некоторое расстояние от города сухопутное войско. С наступлением ночи они повернули назад и приблизительно в полночь подошли к городу. Они послали триеры с приказом взять на буксир корабли[13] и поднять такой крик, чтобы казалось, что все войско находится на кораблях; в действительности же моряки вместе с сухопутным войском находились у стен города, ожидая, пока предатели подадут условный сигнал. (2) Когда гребцы на триерах поступили так, как им было приказано: одни корабли повредили таранами, другие вытащили на берег железными крючьями, подняв ужасный шум[14], пелопоннесцы и все прочие, находившиеся в городе, не зная об обмане, выступили против врага в гавань. (3) В это время предатели подняли на стене условный знак и впустили войско Алкивиада по лестницам в город; они были при этом в полной безопасности, так как весь народ сбежался в гавань. (4) Узнав о случившемся, пелопоннесцы первоначально оставили половину войска в гавани, а с остальной половиной поспешно бросились атаковать уже занятые стены. (5) Несмотря на то, что уже почти все аѳинское войско успело ворваться в город, они не отчаялись и долгое время мужественно противостояли аѳинянам, отражая их нападения при содействии византийцев. И вряд ли бы аѳиняне овладели городом с боя, если бы Алкивиад не проявил удивительной находчивости и не объявил, что против византийцев не будет принято никаких карательных мер. После этих известий горожане перешли на другую сторону и стали сражаться против пелопоннесцев. (6) В результате, большая часть последних пала, доблестно сражаясь, а около пятисот человек, оставшихся в живых, бежали к священным алтарям. (7) Аѳиняне передали город византийцам, заключив с ними союз, с теми же, кто бежал к алтарям как просители богов, аѳиняне заключили соглашение на условии, что они сдадут оружие, а сами будут отвезены в Аѳины и преданы суду народного собрания.
68. (1) По окончанию года аѳиняне назначили архонтом Евктемона, а римляне избрали консулами Марка Папирия и Спурия Навтия, тогда же была проведена девяносто третья олимпиада, в которой Евбат из Кирены стал победителем в беге на стадию. Примерно в это время аѳинские стратеги, овладевшие Византием, вошли в Геллеспонт и подчинили все города региона за исключением Абидоса[15]. (2) Затем они оставили Диодора и Мантиѳея, обеспечив достаточными силами, а сами, совершив множество подвигов ради своего отечества, с флотом нагруженным добычей, отплыли в Аѳины. Когда они приблизились к городу, все население, переполняемое радостью, вышло навстречу, кроме того в Пирей сбежалось много иностранцев, а также детей и женщин. (3) Действительно, возвращение стратегов представляло собою чрезвычайное зрелище: они вели за собой не менее двухсот захваченных судов и огромное количество пленных и добычи; их собственные триеры были тщательно разукрашены золочёным оружием, венками, добычей и всяким другим убранством. Огромные толпы сбежались к гаваням посмотреть на Алкивиада, так что город совсем обезлюдел, - даже рабы проявили не меньшую горячность, чем свободные. (4) Действительно, к этому времени этот человек окружил себя ореолом, и господствующие элементы в Аѳинах считали, что наконец-то им удалось найти человека, способного открыто и смело противостоять демократии; низшие же слои думали, что он будет их наилучшим соратником, с беззаветной решимостью будет потрясать основы государства и будет опорой нуждающихся. (5) Он в самом деле далеко превосходил остальных храбростью, был первым по красноречию и наилучшим стратегом, выделяясь своей предприимчивостью. Он далеко превосходил других также красотою тела, величием души и широтою замыслов. (6) Одним словом, почти все были о нем очень высокого мнения и думали, что вместе с его возвращением к ним придет и удача в делах; кроме того, они надеялись, что точно так же, как лакедемоняне взяли верх, когда он стал их соратником, и они снова станут преуспевать, заполучив в союзники этого человека.
69. (1) Когда флот причалил к гавани, вся толпа устремилась к кораблю Алкивиада; когда же последний сошёл на берег, все приветствовали его, радуясь одновременно и его успехам и его возвращению. Обратившись с ласковым приветом к толпе, он созвал народное собрание; здесь он выступил с длинной оправдательной речью по своему собственному делу и так расположил к себе толпу, что все признали государство виновным в вынесенных против него постановлениях. (2) Поэтому ему было возвращено его конфискованное имущество, были брошены в море стелы, на которых был вырезан обвинительный акт, и другие вынесенные против него решения; далее было постановлено, чтобы евмолпиды[16] уничтожили проклятия, которые они произнесли против него в то время, когда он был обвинён в кощунственном оскорблении мистерий. (3) Наконец, его назначили стратегом-автократором - как над сухопутными, так и над морскими силами, вверив ему всё войско. Другие стратеги были выбраны по его указанию. Это были Адимант и Ѳрасибул.
(4) Снарядив сто кораблей, Алкивиад поплыл на Андрос и, завладев сторожевым постом Гаврионом, укрепил его. Андросцы выступили из города всенародным ополчением вместе с охранявшими город пелопоннесцами; произошла битва, в которой победили аѳиняне; из защитников города очень многие погибли, а остальные частью рассеялись по стране, а частью сбежались назад, в город. (5) Сделав несколько приступов к городу, Алкивиад уплыл со своим войском, оставив в занятом укреплении сильный гарнизон и назначив начальником войска Ѳрасибула.
70. (1) Хотя лакедемоняне потеряли не только большую часть своего флота, но и командующего Миндара, они все же не пали духом и избрали навархом Лисандра, человека превзошедшего военными талантами всех прочих, обладающего отвагой и готового встретиться с любой опасностью. Приняв командование, он набрал необходимое число солдат из пелопоннесцев и оснастил столько кораблей, сколько было возможно. (2) Отплыв на Родос, он добавил к своему флоту все корабли, какие имелись в городе, а затем отправился в Эфес и Милет. После того как он снарядил триеры в этих городах, он привёл те, какими обладал остров Хиос и, таким образом, собрал в Эфесе флот численностью около семидесяти судов. (3) Услышав, что Кир[17], сын царя Дария, послан своим отцом для оказания помощи лакедемонянам, Лисандр прибыл к нему в Сарды и, возбудив в сердце юноши[18] желание воевать с аѳинянами, получил от него немедленно десять тысяч дариков[19] для уплаты жалованья солдатам. Кир предложил ему и в будущем обращаться с просьбами не умалчивая ни о чем, так как он имел поручение от отца выдавать лакедемонянам денежную помощь по каждому их требованию. (4) Отсюда он вернулся в Эфес, созвал наиболее влиятельных граждан из соседних городов и заключил с ними договор, пообещав, что если предприятие будет успешным, то он поставит их во главе своих городов. Поэтому все они, желая превзойти друг друга, оказали ещё большую помощь, чем от них требовалось, в изобилии снабдив Лисандра всем необходимым для войны быстрее, чем он мог предположить.
71. (1) Узнав, что Лисандр находится в Эфесе и снаряжается в поход, Алкивиад отплыл со всем своим флотом в Эфес. Он подплыл к самым гаваням, но никто не вышел ему навстречу; поэтому он большую часть своих кораблей поставил на якорь у Нотион[20], вверив команду над ними кормчему своего корабля Антиоху. Отдав ему приказание не вступать в бой до своего возвращения, он поспешно двинулся на Клазомены, взяв с собой транспортные корабли. Этот союзный Аѳинам город находился в тяжёлом положении, подвергаясь грабежам кучкой изгнанников. (2) Антиох, будучи по натуре легкомысленным человеком и горя нетерпением самостоятельно совершить какой-нибудь блестящий подвиг, пренебрёг приказаниями Алкивиада и снарядил десять лучших кораблей, одновременно приказав триерархам быть готовыми на случай морского боя. Затем он вышел против врага, вызывая его на морской бой. (3) Узнав от каких-то перебежчиков об отбытии Алкивиада вместе с лучшими солдатами, Лисандр решил, что настало время совершить что-либо достойное Спарты. Поэтому он вышел против врага со всем своим флотом и потопил один из десяти подплывающих кораблей, на котором находился сам Антиох, а остальные обратил в бегство и преследовал до тех пор, пока аѳинские триерархи, срочно вызвав с берега матросов, не пришли к ним на помощь беспорядочной массой. (4) Произошёл бой при полном составе обоих флотов на небольшом расстоянии от берега, и аѳиняне, вследствие беспорядочного расположения своих судов, были побеждены, потеряв двадцать два корабля; из их экипажей лишь немногие были взяты в плен, а остальным удалось выплыть на берег. Узнав о случившемся, Алкивиад поспешно вернулся в Нотион и, собрав экипажи всех триер, подплыл к гаваням противника. Однако Лисандр не решился выступить против него; поэтому Алкивиад уплыл на Самос.
72. (1) Пока происходили эти события, аѳинский стратег Ѳрасибул пошёл с эскадрой из пятнадцать кораблей на Ѳасос, победил в бою выступивших навстречу горожан и, убив около двухсот человек, заставил их вернуться в город. Затем повёл осаду и, в конце концов, добился разрешения вернуться в город изгнанным сторонникам аѳинян; они должны были принять гарнизон и вступить в союз с аѳинянами. (2) После этого он поплыл к Абдерам[21], городу наиболее сильному во Ѳракии и привёл его на сторону аѳинян.
Таковы были достижения аѳинских стратегов, которые они совершили с тех пор, как отплыли из Аѳин. (3) Но Агис, царь лакедемонян, находился тогда со своей армией в Декелее[22]. Узнав, что лучшая часть аѳинской армии участвует в походе Алкивиада, он ночью привёл свою армию к Аѳинам. (4) У него было двадцать восемь тысяч пехоты, из которой половина была отборными гоплитами, другая часть состояла из легковооружённых. Помимо этого с ним следовали тысяча двести всадников, из которых девятьсот были беотийцами, а остальные были посланы пелопоннесцами. Приблизившись к городу он наткнулся на аванпосты прежде, чем они были предупреждены о его приближении и, застав их врасплох, легко рассеял, убив часть, а остальных загнал за стены. (5) Когда аѳиняне узнали о случившемся, призвали к оружию всех стариков и наисильнейших юношей. Тотчас же стена заполнилась всеми откликнувшимися, сбежавшимися со всех частей города для того, чтобы противостоять общей опасности. (6) Аѳинские стратеги, утром увидев армию врага, построенную глубиною в четыре человека на восемь стадиев в длину, первое время были напуганы, видя, что примерно две трети протяжённости стены окружены врагами. (7) Однако они отправили свою кавалерию, примерно равную по численности кавалерии противника, и когда обе стороны встретились перед стеной, последовало кавалерийское сражение, которое продолжалось некоторое время. Линия фаланги находилась в пяти стадиях от стены, а конница сражалась под самыми стенами. (8) Беотийцы, победившие ранее аѳинян при Делиях[23], думали, что будет страшным позором оказаться хуже тех, кого они ранее победили, в то время как аѳиняне, знавшие, что свидетелями их доблести является население, стоявшее на стенах и знавшее каждого из них, были готовы на все ради победы. (9) Наконец, одолев своих противников, они убили большую их часть, а остальных преследовали до линии пехоты. И когда пехота пошла против них, они отступили в город.
73. (1) Агис, решив на время отложить осаду города, расположился лагерем в Академии[24]. Но на следующий день, когда аѳиняне поставили трофей, он выстроил всю свою армию в боевом порядке и призывал отряды из города сразиться за право обладать этим трофеем. (2) Аѳиняне вывели своих солдат и выстроили их вдоль стены. Лакедемоняне выдвинулись вперёд, чтобы начать сражение, но когда в них со стены полетело бесчисленное множество стрел, они отвели свою армию от города. После этого они разорили остальную часть Аттики и возвратились в Пелопоннес.
(3) Алкивиад, оставив Самос, со всем своим флотом отплыл в Кимы[25] и выдвинул обвинения против кимейцев, чтобы иметь оправдание за разграбление их владений. Он сразу же захватил множество пленных и отправил их на свои корабли. (4) Но когда жители города вышли всей массой на помощь своим согражданам и неожиданно напали, войско Алкивиада какое-то время им противостояло, но когда из города и окрестностей к кимейцам подошла помощь, ему пришлось оставить пленных и бежать к кораблям. (5) Алкивиад, глубоко огорчённый этой неудачей, привёл гоплитов из Митилены и, выстроив армию перед городом, вызывал кимейцев на бой. Но когда из города никто не вышел, он разорил владения и отплыл в Митилену. (6) Кимейцы направили посольство в Аѳины с осуждением Алкивиада, разорившего союзный город, не сделавший ничего дурного. Кроме этого было множество других обвинений, выдвинутых против него, потому что некоторые самосцы, бывшие с ним в противоречии, отправились в Аѳины и обвинили Алкивиада перед народным собранием в сочувствии к лакедемонянам и дружбе с Фарнабазом, с помощью которого он надеялся в конце войны захватить власть над своими согражданами.
74. (1) Простой народ легко поверил этой клевете, и слава Алкивиада стала меркнуть, но скорее из-за поражения на море и ошибок под Кимой. Аѳинский народ, относясь с подозрением к нему, выбрал десять стратегов: Конона, Лисия, Диомедонта, Перикла, кроме того Эрасинида, Аристократа, Архестрата, Протомаха, Ѳрасибула[26] и Аристогена. Из них первым был выбран Конон и отправлен к Алкивиаду, чтобы возглавить флот. (2) Алкивиад, после того как уступил командование Конону и передал армию, отказался от мысли о возвращении в Аѳины. На одной триере он ушёл в Пактий[27] во Ѳракии, так как кроме гнева народа он боялся, что его обвинят во множестве преступлений. (3) Было много людей ненавидевших его и выдвинувших множество обвинений, наиболее весомым из которых было дело о лошадях, ценою в восемь талантов. Диомед, по-видимому, один из его друзей, предоставил ему колесницу с четвёркой лошадей для участия в олимпиаде. Алкивиад внёс их в список как своих и, победив в скачках, не только присвоил славу победителя себе, но и не вернул лошадей человеку, любезно ему их предоставившему[28]. (4) Поэтому, думая о всех этих вещах, он боялся, что аѳиняне, используя такой подходящий случай, накажут его за все грехи, совершенные против них, и сам себя осудил на изгнание[29].
75. (1) На этих олимпийских играх[30] была введена гонка на двуконных колесницах[31]. В тот же год у лакедемонян умер Плейстонакc, процарствовавший пятьдесят лет, а на престол вступил Павсаний и правил в течение четырнадцати лет. Жители острова Родос оставили свои города Ялис, Линд и Камер и поселились в одном городе, получившим название Родос.
(2) Сиракузянин Гермократ[32] со всем своим войском вышел из Селинунта и подошёл к Гимере и разбил лагерь в окрестностях города, лежащего в руинах. Найдя то место, где стояли сиракузяне, он собрал их останки[33] и, сложив на телеги, сооружённые для этого и богато украшенные, отправил их в Сиракузы. (3) Сам он остался на границе сиракузской территории, так как изгнанникам запрещено её пересекать, а заботу о телегах поручил другим. (4) Гермократ поступал так, чтобы Диокла, противившегося его возвращению, обвинили в пренебрежении к захоронению мёртвых, а он, гуманно отнёсшийся к павшим, вновь вернул любовь народа, которою обладал ранее. (5) Когда останки были привезены в город, среди населения возникли разногласия. Диокл возражал против похорон, но большинство высказалось за это. Наконец сиракузяне не только похоронили останки погибших, но и привлекли всех для того, чтобы оплатить это мероприятие. Диокл был осуждён на изгнание, но Гермократа не вернули обратно, так как опасались решительности этого человека и боялись, что, получив власть, он установит тиранию. (6) Тогда Гермократ, видя, что время для применения силы ещё не пришло, удалился в Селинунт. Но спустя некоторое время его друзья послали за ним, и он с тремя тысячами солдат отправился через область Гелы и ночью прибыл в назначенное место. (7) Хотя не все солдаты могли сопровождать его, Гермократ с малым числом подошёл к воротам Ахрадины и, обнаружив, что его друзья заняли отдельные места, стал ждать отставших. (8) Но когда сиракузяне услышали о случившемся, то во всеоружии собрались на рыночной площади, где, окружив большой толпой Гермократа, убили его и большинство его сообщников. Те, кто не был убит в ходе сражения, были привлечены к суду и приговорены к изгнанию. (9) Соответственно, некоторые из них, кто был сильно изранен, через родственников пустили слух о своей смерти, чтобы избежать ярости толпы. Среди них был так же и Дионисий, ставший впоследствии тираном сиракузян[34].
76. (1) Таковы были события этого года, в конце которого Антиген стал архонтом в Аѳинах, а римляне избрали консулами Гая Мания Эмилия и Гая Валерия. Примерно в это время Конон, аѳинский стратег, возглавив армию, собрал на Самосе[35] все корабли и отправил за другими от союзников, спеша собрать флот способный противостоять флоту противника. (2) Спартанцы, по истечении срока навархии Лисандра, послали к нему преемником Калликратида. Это был ещё совсем молодой человек, благородный и прямодушный, правда, не успевший ещё познакомиться с бытом иностранных народов, но зато справедливейший из спартанцев. Находясь в должности, он, по единодушным свидетельствам, не причинил никакой несправедливости ни целому городу, ни частному человеку: он дал суровый отпор пытавшимся подкупить его деньгами, привлёкши к суду. (3) Он прибыл в Эфес и объединил имевшийся там флот с кораблями союзников, так что общее число их, с кораблями Лисандра, достигло ста сорока. С этим флотом он отправился против аѳинян, находившихся в укреплении Дельфинион на Хиосе, и запер их там. (4) Аѳиняне, гарнизон которых насчитывал около пятисот человек, сильно испугались величины флота и сдались, получив беспрепятственный выход. Калликратид занял крепость и сравнял её с землёй, а затем отплыл против теосцев и, проникнув ночью за стены города, разграбил его. (5) Затем он поплыл на Лесбос и со всем своим войском пошёл приступом на Меѳимну, в которой находился аѳинский гарнизон. Он совершил подряд несколько приступов, на первых порах совершенно безрезультатных; только некоторое время спустя, благодаря содействию нескольких лиц, предавших ему город, он проник внутрь крепости. Он предал разграблению все имущество, но людям была дарована пощада, и управление городом возвращено гражданам. (6) После этих подвигов, он поспешил к Митилене и, передав командование над гоплитами лакедемонянину Ѳораксу, приказал ему идти туда со всей поспешностью, а сам с флотом поплыл вдоль берега.
77. (1) Аѳинский стратег Конон имел в своём распоряжении семьдесят кораблей, снабжённых всем необходимым для морского боя; в отношении боевой готовности он превосходил всех своих предшественников. Со всем этим флотом он двинулся на помощь Меѳимне. (2) Но найдя её уже взятой, он причалил к одному из так называемых Ста Островов. На рассвете он заметил, что к нему приближается вражеский флот; он считал, что в том месте, где он находился, рискованно сражаться с неприятелем, вдвое превосходящим его числом триер, и решил избежать сражения, выйти в открытое море, увлечь за собой часть вражеских триер и дать им сражение у Митилены. В этом случае, по его мнению, он, одержав победу, мог бы перейти к преследованию, а потерпев поражение, мог бы спастись в гавани. (3) Поэтому он посадил воинов на корабли и отплыл, дав команду медленно грести, чтобы пелопоннесские суда могли приблизиться. Лакедемоняне погнались за ним со все возрастающей быстротой, надеясь захватить крайние вражеские суда. (4) Конон всё отступал; его изо всех сил преследовали пелопоннесские суда, снабжённые наилучшими гребцами. Напряжённая гребля совершенно измучила экипажи этих судов, а сами эти корабли далеко ушли от остального флота. Заметив это, Конон, находившийся уже недалеко от Митилены, поднял на флагмане красный стяг. Это было сигналом для триерархов. (5) Дав врагу приблизиться, все суда одновременно повернули на врага, команды запел пеан, а трубачи заиграли сигнал к атаке. Приведённые в ужас случившимся, пелопоннесцы пытались спешно выстроить свои корабли, но так как в их положении маневрировать было уже невозможно, они пришли в крайнее замешательство, тем более что опоздавшие корабли потеряли свои обычные места в строю.
78. (1) Конон, искусно пользуясь создавшимся положением, тотчас напал на врагов и помешал им выстроиться, нанося повреждения одним и ломая весла у других. Из кораблей, противостоящих Конону, ни один не обратился в бегство: они стойко выдерживали натиск неприятеля, медленно двигаясь назад, причём носы были все время обращены к неприятелю, и поджидая опоздавшие корабли. (2) Но аѳинянам, которые стояли на левом фланге, удалось обратить в бегство противостоящего неприятеля и ожесточённо преследовать его продолжительное время, но к этому времени собрались уже все пелопоннесские суда; опасаясь многочисленности врага, Конон прекратил преследование и отплыл с сорока кораблями в Митилены. (3) На аѳинян, которые увлеклись преследованием, напал весь пелопоннесский флот, окружил со всех сторон и отрезал пути отступления в город; поэтому они были вынуждены причалить к ближайшему берегу; но и здесь, подвергаясь нападению неприятельского флота, они не видели никакого спасения. Поэтому они высадились на сушу и бежали в Митилены.
(4) Калликратид овладел тридцатью аѳинскими кораблями и видел, что с вражеским флотом покончено; на суше он также надеялся одержать верх. Поэтому он поплыл против города; Конон также, как только прибыл в город, стал готовиться к осаде и делать соответственные приготовления для закрытия входа в гавань. На более мелких местах он потопил небольшие судёнышки, наполнив их камнями; в более глубоких он поставил на якорь торговые суда, вооружённые камнями[36]. (5) В то же время аѳиняне и народ Митилены, сошедшийся в город с полей по причине войны, также стали поспешно готовиться к осаде. Калликратид высадил воинов на берег около города, выстроил их в боевой порядок и поставил трофей в ознаменование морской победы. На следующий день он выбрал лучшие из кораблей и, дав наставления морякам, чтобы они не отставали от флагманского судна, вышел в море, спеша проникнуть в гавань и разрушить сооружённое врагами заграждение. (6) В то же самое время Конон часть своих воинов посадил на триеры, выстроенные носами, смотрящими на открытый проход; часть воинов он послал на большие суда[37], а часть - на волнолом, чтобы повсюду защитить гавань - и с суши, и с моря. (7) Сам Конон сражался во главе триер, защищая проход между заграждениями; солдаты, стоящие на транспортных судах, в то же время бросали камни на вражеские корабли, а занимающие позиции на волноломе - боролись со смельчаками, решившимися высадиться на берег.
79. (1) Пелопоннесцы проявили не меньшую храбрость, чем аѳиняне. Они начали атаку по всей линии, а лучшие солдаты, выстроившись на палубах, одновременно с морским сражением начали сражение между пехотой. Они попытались разбить линию противника, убеждённые, что люди, побеждённые прежде, не выдержат подобного напора. (2) Но аѳиняне и митиленцы, видя, что их единственная надежда на спасение заключена в победе, решили умереть с честью, но не оставлять позиции. Благодаря такому упорству с обеих сторон, борьба продолжалась долгое время, последовало кровопролитное сражение, и его участники, без малейшего страха, подвергали себя опасностям. (3) Солдаты, стоящие на палубах, были ранены множеством летящих в них стрел. Одни, смертельно раненые, падали с палуб в море, другие же сражались, в пылу боя не чувствуя свеженанесённых ран. Многие были убиты камнями, которые аѳиняне бросали с высоких мачт. (4) Когда прошло уже много времени с начала битвы и с обеих сторон пало много народа, Калликратид созвал сигналом трубы своих солдат, желая дать им передышку. (5) Через некоторое время он снова укомплектовал корабли и после продолжительного сражения, благодаря численному превосходству и мужеству эпибатов, принудил наконец аѳинян к отступлению. И после того как те бежали в поисках убежища в городскую гавань, ему удалось преодолеть заграждения и стать на якорь вблизи города Митилены. (6) Нужно пояснить, что у входа, за обладание которым они боролись, есть удобная гавань, которая, однако, находится за пределами города. Старый город был расположен на небольшом острове, а новый город был основан недалеко от этого на противоположном берегу острова Лесбос. Между двумя этими городами был узкий пролив, дающий им дополнительную защиту. (7) Высадив на берег свои войска, Калликратид окружил город со всех сторон и принялся его штурмовать.
Таково было положение дел в Митилене.
(8) На Сицилии[38] сиракузяне отправили послов в Карѳаген не только с осуждением последней войны против них, но и с требованием, чтобы те в дальнейшем придерживались мира, на что карѳагеняне дали уклончивый ответ. Сами же они приступили в Ливии к сбору большой армии для покорения всех сицилийских городов. Но прежде чем отправиться в поход, они отправили добровольцев из своих граждан и других жителей Ливии и основали на Сицилии, недалеко от тёплых источников город, названый Ѳермы[39].
80. (1) По завершении событий этого года в Аѳинах архонтом стал Каллий, а в Риме были избраны консулы Луций Фурий и Гней Помпей[40]. В это время карѳагеняне, окрылённые прошлыми успехами на Сицилии и, стремясь стать хозяевами всего острова, приняли решение подготовить большую армию и избрать главнокомандующим Ганнибала, сровнявшего с землёй города селинунтцев и гимерцев, и наделили его всеми полномочиями для ведения войны. (2) Когда же он попросил освободить его от этого назначения, ссылаясь на почтенный возраст, ему придали в помощь Гимилькона[41], сына Ганнона, из той же самой семьи[42]. Эти двое, посовещавшись, отправили некоторых наиболее уважаемых карѳагенян с большими денежными суммами, одних в Иберию, других на Балеарские острова, с приказом навербовать там как можно больше наёмников. (3) Сами они вели вербовку в Ливии, зачисляя в солдаты и ливийцев, и финикийцев, и наиболее отважных граждан. Кроме этого они набрали солдат среди народов, чьи цари были их союзниками: маврусиев, номадов и даже некоторых народов, обитающих в области Кирены. (4) Кроме того, из Италии они наняли кампанцев и привезли их в Ливию, так как знали, что их помощь будет большим подспорьем, потому что кампанцы, осевшие на Сицилии, из-за недовольства к карѳагенянам[43], будут сражаться на стороне сицилийских греков. (5) Когда, наконец, все силы были собраны в Карѳагене, общая численность армии, включая кавалерию, составила, по словам Тимея, около ста двадцати тысяч человек. Эфор же говорит, что было триста тысяч.
Для доставки этой армии карѳагеняне вывели в море все свои триеры и, кроме этого, более тысячи транспортных кораблей. (6) И когда авангард отправился на Сицилию на сорока триерах, сиракузяне вышли к ним на встречу с равным числом кораблей в районе Эрикса. В последовавшим за этим длительном морском сражении пятнадцать финикийских судов были уничтожены, а остальные, при наступлении ночи, бежали в открытое море. (7) Когда весть о поражении дошла до карѳагенян, командующий Ганнибал вышел в море с пятьюдесятью кораблями, стремясь лишить сиракузян их преимущества и обеспечить беспрепятственную высадку своей армии.
81. (1) Когда новость о силах, какие собрал Ганнибал, распространилась по острову, все были обеспокоены, что он приведёт их все одновременно. И города, узнав о больших масштабах этих приготовлений и поняв, что речь идёт о решающей борьбе, стали готовиться к отчаянному сопротивлению. (2) Соответственно сиракузяне вели переговоры о союзе как с италийскими греками, так и с лакедемонянами, кроме этого они направили посланцев по городам Сицилии, чтобы пробудить массы к борьбе за общую свободу. (3) Акрагантяне, бывшие ближе всех к владениям карѳагенян, решили, что первыми почувствуют тяжесть войны. Поэтому решили собрать не только зерно и другие посевы, но и прочее имущество из округи в пределы городских стен. (4) В это время город Акрагант и его область процветали, и мне кажется, кстати будет сообщить некоторые подробности. Их виноградники превосходили все прочие, а большая часть страны изобиловала фруктовыми деревьями[44], плоды которых продавались в Карѳаген. (5) Поскольку в Ливии в то время плодовые деревья не росли, то жители Акраганта, продавая свои продукты, собрали большие богатства. И существует множество доказательств этих богатств, о которых мы кратко поговорим.
82. (1) Строительство священных сооружений, и, особенно храм Зевса, свидетельствуют об обильном великолепии, которым некогда пользовались жители. За исключением последнего, все другие священные постройки были сожжены или разрушены врагами, которые несколько раз захватывали город. Война помешала завершить храм Зевса, которому оставалось соорудить крышу, поскольку город был полностью разрушен, в последующие годы акрагантяне не нашли возможности завершить его строительство. (2) Этот храм в длину был триста сорок футов, в ширину - шестьдесят, а в высоту - сто двадцать, не считая фундамент[45]. И будучи самый большим храмом Сицилии, это не такое уж необоснованное сравнение, насколько величина его основания соотносится с храмами за пределами Сицилии; поскольку даже при том, что, так уж вышло, замысел не мог быть исполнен, масштаб предприятия, во всяком случае, ясен. (3) И хотя все другие строят свои храмы или со стенами, образующими боковые стороны или с рядами колонн, ограждающих святилище, этот храм объединяет обе эти схемы; ибо колонны были встроены в стены[46], частью располагаясь вовне храма, будучи округлые, и те что внутри - прямоугольные; и окружность внешней части колонн, которые выходили из стены, составляла двадцать футов, и тело человека могло поместится в канелюре[47], в то время как окружность внутренней части составляла двенадцать футов. (4) Портики были огромного размера и высоты; на восточном фронтоне был изображён бой между богами и гигантами, скульптуры которых превосходили по размерам и красоте все прочие, а на западном - взятие Трои, где каждый из героев был изображён согласно своей роли. (5) Кроме этого, за пределами города было искусственное озеро, семь стадиев в окружности и двадцать локтей в глубину. В него искусно была проведена вода, и разводилось множество различного вида рыбы для общественного употребления. В его водах плавали лебеди и множество других птиц, так что пруд был объектом всеобщего восхищения. (6) Свидетельствовали о богатстве жителей и роскошные могилы, некоторые из которых были украшены скульптурами скаковых лошадей и других домашних животных и птиц, которых дети держат в домах своих родителей. Об это говорит, в частности, Тимей, видевший эти памятники в своё время[48]. (7) И во время Олимпиады о которой мы говорили, а именно девяносто второй, Эксанет из Акраганта выигравший "стадию"[49], был провезён через город на колеснице, в этой процессии, не говоря обо всем прочем, участвовали ещё три сотни колесниц, и все они принадлежали жителям Акраганта. (8) Одним словом, они с юных лет привыкли к роскоши, носили одежды из тонких тканей, вышитых золотом, и пользовались в ваннах маслами из сосудов, сделанных из серебра или даже из золота.
83. (1) Среди акрагантян был один, вероятно, самый богатый человек по имени Теллий, имевший в своём особняке несколько помещений для общественного развлечения. У ворот он разместил слуг, приказав им приглашать всех странников, проходящих мимо, для того чтобы те стали его гостями. Были многие другие акрагантяне, которые следовали такому поведению, общаясь в старомодной и дружеской манере. Поэтому Эмпедокл[50] говорит о них
Приют милосердия для странника, не знающий зла[51].
(2) Если верить Тимею, как он говорит в пятнадцатой книге, то однажды во время зимней бури из Гелы прибыли пятьдесят всадников, и Теллий сам развлекал их и каждого снабдил нижней и верхней одеждой из своих собственных запасов. (3) И Поликлит[52] в своей "Истории" описал увиденный им винный погреб, когда был солдатом в Акраганте, в котором находилось триста бочек, каждая из которых вмещала в себя сто амфор[53]. Там же была ёмкость, покрытая штукатуркой, способная вместить тысячу амфор, и из которой вино разливалось в бочки. (4) Говорят, что Теллий, столь радушный на приём, был чрезвычайно некрасив внешне. Будучи однажды послом в Центорипе и выйдя перед собранием, он вызвал смех толпы, наслышанной о его репутации, но разочаровавшейся во внешности. Но он, прервав их, сказал: "Не удивляйтесь, ибо акрагантяне в известные города отправляют самых красивых граждан, а в города незначительные и ничтожные - людей соответствующего сорта".
84. (1) И не только Теллий, но многие другие акрагантяне были очень богаты. Во всяком случае Антисѳен, которого называли Родус, празднуя бракосочетание своей дочери, угощал всех граждан во дворах, где они жили, а невесту сопровождали более восьмисот колесниц; и не только всадники города, но и многих соседних городов были приглашены на свадьбу и, объединившись, составили эскорт невесты. (2) Но больше всего тех, кто говорит об этом, поразило освещение: все алтари в храмах и дворы по всему городу были снабжены поленницами дров. Лавочники получили поленья и ветки с приказом разжечь костры, как только они увидят огонь на Акрополе. (3) Когда они сделали так как им было сказано, в то время когда невеста подъехала к дому, сопровождаемая факелоносцами, весь город оказался наполнен светом, а главные улицы, по которым двигалась процессия, были заполнены толпой, желавшей увидеть зрелище, и которую невозможно было сдержать. В то время в Акраганте граждан насчитывалось более двадцати тысяч, а вместе с проживавшими в государстве иностранцами было не менее двухсот тысяч человек. (4) Рассказывают, что однажды Антисѳен, увидев как его сын ссорится с бедным соседом, вынуждая продать небольшой участок земли, упрекнул сына и посоветовал воздержаться от этого. Но когда алчность сына возросла ещё более, он сказал, что нужно делать все возможное, чтобы сосед не беднел, а богател, ибо тогда он захочет больше земли, и, когда он будет не в состоянии купить её у соседей, продаст то, что ныне имеет.
(5) Наконец, в связи с накопившимся богатством, акрагантяне жили в такой роскоши, что позже, когда город оказался в осаде, был издан закон, запрещавший часовым, ночевавшим на своих постах, иметь более одного ковра, одного матраца, одного покрывала и двух подушек. (6) Когда такая строгость была проведена в отношении их постелей, то можно получить представление о их роскоши, которая существовала в повседневной жизни. Мы достаточно поговорили на эту тему и теперь вернёмся к вещам, более значимым.
85. (1) Карѳагеняне, высадив свою армию на Сицилии, двинулись к городу Акраганту и разбили два лагеря: один на холмах, расположив там около сорока тысяч иберов и ливийцев, другой на небольшом расстоянии от города, окружив его глубоким рвом и частоколом. (2) Первым делом они отправили послов к акрагантянам с предложением стать их союзниками, или, по крайней мере, оставаться нейтральными и дружественными к карѳагенянам, сохраняя, тем самым мир. Когда эти предложения были отклонены, то немедленно началась осада. (3) По этой причине акрагантяне зачислили в армию всех достигших призывного возраста и, разделив на две части, одну поместили на стены, другую оставили в резерве, для замены уставших солдат. Сражался вместе с ними лакедемонянин Дексипп, прибывший незадолго до этого из Гелы с пятнадцатью сотнями наёмников. В то время, как говорит Тимей, пока он пребывал в Геле, он пользовался большим уважением по причине своего происхождения. (4) Поэтому акрагантяне пригласили его и наёмников, столько сколько он мог навербовать. В это же время кампанцы, сражавшиеся ранее на стороне Ганнибала[54], прибыли на помощь, числом около восьми сотен. Эти наёмники заняли высокий холм Аѳина, возвышавшийся над городом и имевший стратегическое значение. (5) Между тем, карѳагенские командующие Ганнибал и Гимилькар, после того как осмотрели стены, обнаружили, что в одном месте в город можно проникнуть наиболее легко. Тогда они построили две башни невероятных размеров и подвели к городским стенам. В первый день они начали штурм с помощью этих башен и, нанеся большой урон противнику, отвели своих солдат. С наступлением ночи защитники, совершив неожиданную вылазку, сожгли машины.
86. (1) Ганнибал, желая произвести на город атаку в нескольких местах одновременно, приказал своим солдатам разобрать могильные памятники и заполнить им проходящие вдоль стен рвы. Но когда эта работа была быстро завершена, вся армия оказалась охвачена суеверным страхом. (2) Случилось так, что памятник на могиле Ѳерона[55], бывший чрезвычайно большим, был поражён ударом молнии. Тогда предсказатели посоветовали не сносить этот памятник. Сразу же в армии разразилась чума, и многие, после долгих мучений и страданий, умерли от этой болезни. (3) Среди умерших был и стратег Ганнибал, а между часовыми распространилась молва, что кое-кто ночью видел души умерших. Гимилькар, видя, как толпа поражена суеверным страхом, первым делом запретил сносить могилы, затем принялся молить богов, по обычаю своего народа, дав Крону в жертву мальчика, а Посейдону множество скота, утопив его в море. Тем не менее он не остановил осадные работы и, заполнив ров, окружающий город, придвинул машины и принялся совершать ежедневные нападения.
(4) Сиракузяне, видя, что Акрагант находится в осаде, и, боясь, что этот город постигнет судьба селинунтцев и гимерцев[56], решили отправить помощь, и когда прибыли отряды союзников из Италии и Мессены, они назначили Дафния[57] стратегом. (5) Собрав свои силы и присоединив к ним по пути солдат из Гелы и Камарины, призвав дополнительные отряды от народов, живущих в середине острова, они двинулись к Акраганту, в то время как тридцать кораблей сопровождали их вдоль берега. Наличные силы насчитывали тридцать тысяч пехоты и не менее пяти тысяч кавалерии.
87. (1) Гимилькон, узнав о приближении неприятеля, выслал навстречу иберов и кампанцев, и более сорока тысяч других войск. Сиракузяне уже перешли реку Гимера, когда встретились с варварами, и в завязавшемся упорном сражении сиракузяне одержали победу, убив более шести тысяч человек. (2) Они разбили наголову всю армию и преследовали её до самого города. Но так как солдаты преследовали не соблюдая строя, командующий остановил их, убоявшись, что Гимилькар появится с остальной армией и нанесёт ему поражение. Так как он помнил, что гимерцы были полностью уничтожены по этой самой причине[58]. Однако когда варвары сбежались в лагерь, расположенный подле Акраганта, ища там убежище, солдаты в городе, видя поражение карѳагенян, стали просить своих стратегов вывести их, крича, что наступила возможность для уничтожения множества врагов. (3) Но те, как говорят, будучи подкуплены, или боясь, что Гимилькон захватит город, если он лишится защитников, остудили пыл своих солдат. Таким образом беглецы вполне благополучно достигли своего лагеря подле города. (4) Когда Дафний со своей армией прибыл в брошенный варварами лагерь, то расположился там. Сразу же солдаты из города смешались с его войсками, а также Дексипп, сопровождаемый своими людьми, и многолюдное сборище стихийно переросло в собрание, на котором большинство стало выкрикивать слова возмущения в адрес стратегов, которые не воспользовались случаем и не наказали варваров по заслугам и позволили мириадам врагов уйти безнаказанно. (5) Беспорядки и шум возобладали, когда Менет из Камарины, один из командиров, вышел вперёд и выдвинул обвинения против акрагантских стратегов и так распалил страсти, что никто не хотел слушать их оправдания, а толпа была настолько рассержена, что стала бросать камни, и убила четверых на месте, а пятого, по имени Аргий, пощадили в силу юного возраста. Лакедемонянин Дексипп, как говорят, так же был объектом обвинений, потому что он хоть и занимал начальствующее положение, был неопытен в военном деле и действовал предательски.
88. (1) По окончанию собрания, Дафний повел свои войска с целью осадить лагерь карѳагенян, но, увидев, что он превосходно укреплён, отказался от этого намерения. Тем не менее, он перекрыл все дороги кавалерией и стал перехватывать фуражиров, поставив врага в крайне тяжёлое положение. (2) Карѳагеняне, не отваживаясь вступить в решающее сражение и испытывая трудности из-за недостатка продовольствия, терпели чрезвычайные страдания. Ибо многие солдаты были на грани смерти от нужды, и тогда кампанцы и многие другие наёмники ворвались в шатёр Гимилькара и стали требовать обещанного пайка, в противном случае, обещая его убить. (3) Но Гимилькар, зная из некоторых источников, что сиракузяне по морю переправляют в Акрагант большое количество зерна, и так как это была единственная надежда на спасение, убедил солдат выждать несколько дней, дав им в залог кубки, принадлежащие отрядам из Карѳагена. (4) Затем, вызвав сорок триер из Панорма и Мотии, он замыслил напасть на корабли, перевозившие продовольствие, сиракузяне же из-за того, что варвары не так давно потерпели поражение на море и по причине приближения зимы, держали карѳагенян в презрении, полагая, что те не отважатся выйти против их триер. (5) В результате, поскольку караван сопровождался малым числом кораблей, Гимилькар, появившись на сорока триерах, потопил восемь военных кораблей, а остальные вынудил пристать к берегу. Захватив оставшиеся корабли, он так изменил ожидания сторон, что кампанцы, бывшие на службе в Акраганте, считая положение греков безнадёжным, откупились от них пятнадцатью талантами и перешли на сторону карѳагенян.
(6) Между тем акрагантяне, поначалу видя, что карѳагеняне находятся в трудном положении и, думая, что осада будет вскоре снята, пользовались зерном и другими продуктами без ограничения. Но когда к варварам вернулись надежды, а в городе собралось бесчисленное множество народа, запасы зерна исчерпались прежде, чем это было осознано. (7) Также говорят, что лакедемонянин Дексипп был подкуплен взяткой в пятнадцать талантов; потому что без колебаний ответил на вопрос италийских стратегов, что "Лучше пусть война переместиться куда-нибудь ещё, чем нам голодать здесь". И тогда стратеги, приняв это как оправдание к окончанию кампании, ушли со своими войсками к проливу[59]. (8) После ухода этих отрядов, стратеги провели совещание с прочими командирами и решили провести ревизию оставшихся продовольственных запасов, и, обнаружив, что они достаточно малы, постановили оставить город. После чего распорядились, чтобы все были готовы уйти следующей ночью.
89. (1) Многочисленные толпы мужчин, женщин и детей стали покидать город, и дома наполнились бесконечными причитаниями и плачем. Поскольку они пребывали в панике из-за боязни врага, в тоже самое время без необходимости в спешке оставили варварам в качестве добычи имущество, составлявшее основу их процветания. Но так как Фортуна лишила их всего комфорта, которым они наслаждались в своих домах, они мудро рассудили, что, по крайней мере, спасают свои жизни. (2) Можно было видеть не только отказ от изобилия, накопленного в городе, но и от множества человеческих существ. О больных не позаботились родственники, каждый стремился лишь к собственному спасению, и те кто был в преклонных годах, были брошены по причине старческого бессилия; но многие, считая даже предположение покинуть родной город равносильным смерти, наложили на себя руки из желания сделать последних вдох в жилищах своих предков. (3) Но то большинство, кто покинул город, шли под охраной солдат из Гелы, и вся дорога, ведущая к Геле, была заполнена женщинами и детьми. Среди них были девицы, сменившие свою избалованную жизнь на напряжённое и крайне опасное путешествие, полное лишений, но страх закравшийся в их души, заставил перенести все с выдающимся терпением. (4) Так все они благополучно достигли Гелы[60], а впоследствии сиракузяне предоставили им жильё в Леонтинах.
90. (1) На рассвете Гимилькар, войдя со своей армией в город, предал смерти практически всех, кто там остался, не пощадив и тех, кто сбежался в храмы, ища там убежища. (2) Там, говорят, был и Теллий, бывший первым в богатстве и почёте среди граждан своей страны. С некоторыми другими он решил укрыться в храме Аѳины, надеясь, что карѳагеняне не станут совершать беззакония против богов. Но видя их безбожие, он поджёг храм, и погиб сам и погубил те сокровища, которые там хранились. Одним деянием он не допустил оскорбления богов, предупредил разграбление огромных сокровищ, и оградил себя от страданий. (3) Гимилькар разграбил дома и храмы, тщательно отыскивая сокровища, которых собрал такое большое количество, какое могло быть накоплено в городе, населённом двумястами тысячами человек, и никогда прежде, со дня своего основания, не захваченного врагом. Это был один из самых богатых греческих городов, чьи граждане проявляли любовь к роскоши, собирая произведения искусства различного рода. (4) И действительно, было найдено множество искусно выполненных картин и необычайно большое количество различных скульптур, сделанных с большим мастерством. Наиболее ценные вещи Гимилькар отправил в Карѳаген, среди которых был бык Фалариса[61], остальную часть награбленного он продал как добычу. (5) Что касается быка, хотя Тимей в своей "Истории" утверждает, что тот никогда не существовал, он был опровергнут самой Фортуной. Так через двести шестьдесят лет после захвата Акраганта, когда Сципион разрушил Карѳаген[62], он вернул акрагантянам помимо прочего имущества, находившегося в руках карѳагенян, и быка, который все ещё был в Акраганте в то время, когда писался этот исторический труд.
(6) Я говорю об этом факте столь подробно потому, что Тимей рьяно критиковал своих предшественников, упрекая их в неточности, но сам был уличён в собственной некомпетентности. (7) Что касается меня, то я думаю, что авторам надо прощать ошибки, допущенные по незнанию, так как они, прежде всего, люди и не всегда могут найти истину, отделённую временем. Но авторы, которые умышленно искажают факты и, либо из любви, либо из ненависти к тому или иному скрывают истину, должны быть справедливо осуждены.
[1] Ѳрасилл, согласно Ксенофонту, Hell. 1.2.6 сл. Рассказ продолжается с конца 53 главы.
[2] На Геллеспонте напротив Византий.
[3] Редакторы были обеспокоены ἀπολύσας, здесь переведённым как «дать отдельную команду», подчёркивая значение слова в смысле «уволить», тогда как Алкивиад и Ѳрасилл позже вместе занимались набегами на персидские территории. Но слово может также означать просто-напросто «разделять», как например муж «отделяется» (разводится) с женой. Ксенофонт (Hell. 1.2.15 сл.) говорит, что войска Алкивиада сначала отказались соединиться с войсками Ѳрасилла, поскольку последний только что потерпел поражение перед Эфесом, но потом согласились на объединение двух армий после успешных набегов. Вероятно, Алкивиад был отправлен раньше Ѳрасилла и какое-то время полководцы действовали раздельно.
[4] Или «жестоко теснил мессенян».
[5] Впоследствии один из обвинителей Сократа.
[6] Ср. Диодор 12.63.5.
[7] «Рога» лежали напротив Саламина на границе Аттики и Мегары (ср. Страбон, 9.1.11).
[8] Возможно, здесь и чуть ниже «сицилийские греки» следует читать как «лакедемоняне», так как последние не были упомянуты среди присутствующих.
[9] Ѳрасилл.
[10] «От моря до моря», т. е. от Босфора до Пропонтиды.
[11] Или Селимбрия, современный Силиври на Пропонтиде.
[12] Клеарх.
[13] т. е. суда византийцев.
[14] Ксенофонт (Hell. 1.3.14 сл.) не упоминает эти действия в гавани.
[15] База лакедемонян.
[16] Семья священнослужителей, которые председательствовали на мистериях.
[17] Кир Младший, о попытке которого добиться персидского престола рассказано в Анабасисе Ксенофонта. Персия наконец решила взять под свою власть боевые силы, которые не могли содержать флот без персидской помощи. Кир был послан как «caranus (повелитель) всех тех, кто собран в Кастоле» (равнина, вероятно, около Сард), т. е., как генерал-губернатор Малой Азии (Ксенофонт, Hell. 1.4.3) с обильными средствами и приказом поддержать лакедемонян в войне. Это решение Великого Царя окончательно похоронило аѳинское владычество.
[18] Киру было семнадцать лет.
[19] Персидская монета, содержащая примерно 125 гран золота.
[20] На северной стороне большого залива возле Эфеса.
[21] Здесь родился великий греческий философ-материалист Демокрит.
[22] Крепость в Аттике, которую лакедемоняне удерживали по совету Алкивиада (ср. гл. 9,2).
[23] См. Диодор, 12.70.
[24] Оливковая роща, где позже была школа Платона, в шести стадиях на северо-запад от Дипилонских ворот.
[25] В Лидии.
[26] Должен быть Ѳрасилл.
[27] Алкивиад приобрёл замки здесь и в Византии на случай непредвиденных обстоятельств как это.
[28] Ср. Исократ, Об упряжке.
[29] «Боялись и не доверяли в Аѳинах, Спарте, и даже в Персии, самому блестящему человеку действия своего поколения, чьи суждения о государственной политике были безошибочны, тогда как его личные цели, методы и поведение были преступны, нашедшего выход для своей беспокойной энергии только в ведении частных войн с «нецарскими» ѳракийцами. Если бы Аѳины доверились ему, он мог бы спасти её владычество и уничтожить её свободы». (W. S. Ferguson в Camb. Anc. Hist. 5, стр. 354.).
[30] Девяносто третья олимпиада, 408 г. до н. э.
[31] До этого времени скачки колесниц были только с четырёхконными упряжками (ср. Павсаний, 5.8.10).
[32] Повествование продолжается с конца гл. 63.
[33] Ср. гл. 61.6.
[34] 405-367 до н. э.
[35] Ср. гл. 74.1.
[36] Как подвижный арсенал.
[37] Предположительно на торговые суда, упомянутые выше.
[38] Повествование продолжается с конца гл. 62.
[39] Возле Гимеры (Цицерон, в Verr. 2,35), источники упоминаются в Диодор 4.23.
[40] Гней Корнелий (Ливий, 4. 54). Помпей был плебейского рода и консульство ещё не было доступно для плебеев.
[41] Далее Диодор называет его то Гимилькор, то Гимилькон.
[42] Недавно обнаруженная надпись из Аѳин, постановление Совета, упоминающее Ганнибала и Гимилькона, была опубликована B. D. Meritt, «Athens and Carthage», Harvard Studies in Classical Philology, Supplementary т. I (1940), стр. 247 253. Хотя надпись является сильно фрагментарной, очевидно, что глашатаи из Карѳагена прибыли в Аѳины в связи с этим вторжением, и в этой связи аѳиняне послали миссию для переговоров с Ганнибалом и Гимильконом в Сицилию.
[43] См. гл. 62.5.
[44] Но ср. Диодор 4.17.4, где нам говорят, что Геракл насадил в Ливии виноградники и оливковые рощи.
[45] Фактические размеры этого великого Олимпеума в английских футах: Длина без учёта ступеней — 361 фут; ширина — 173½, высоты колонны с капителями — 62½, Диаметр колонны у основания — 14.
[46] т. е. это были полуколонны.
[47] Вертикальный желобок на стволе пилястры или колонны. Имеется в виду пилястра.
[48] Тимей умер примерно в 250 г. до н. э.
[49] Он был победителем не только 92-й Олимпиады (412 г. до н. э.; гл. 34), но и 91-й (416 г. до н. э.; Диодор 12.82).
[50] Известный философ-материалист V века до н. э., уроженец Акраганта.
[51] Третья строка первых строк его труда «Об очищении» (Frag. 112 Diels5):
ὦ φίλοι, οἳ μέγα ἄστυ κατὰ ξανθοῦ Ἀκράγαντος
ναίετ᾽ ἄν᾽ ἄκρα πόλεος, ἀγαθῶν μελεδήμονες ἔργων,
ξείνων κτλ.
(«Друг, кто построил тебе дома в большом поселении, что образует златой Акрагант, на высотах города, тот, кто делают все, чтобы творить добро», эти строки цитирует Диодор).
[52] Уроженец Лариссы и, вероятно, ровесник Александра Македонского.
[53] Амфора — около девяти литров.
[54] Ср. гл. 44.1; 62.5.
[55] Тиран Акраганта, 488-472 до н. э., ср. Диодор 11.53.
[56] Ср. гл. 57 и 62 соответственно.
[57] Сиракузянин, позже казнённый Дионисием (ниже, гл. 96,3).
[58] Из-за беспорядочного преследования, ср. гл. 60 до конца.
[59] Предположительно к Мессине.
[60] Немногим меньше 65 км. от Акраганта.
[61] Ср. Диодор 9.18-19.
[62] В 146 г. до н. э.
