16. АНТОНИЙ ДИОГЕН

Совершенно особое место среди греческих романов занимает произведение Антония Диогена под названием "Невероятные приключения по ту сторону Фулы" в 24 книгах. Оно известно лишь по пересказу византийца Фотия, очень начитанного человека, игравшего видную роль в церковной политике своего времени (он был два раза патриархом), а в часы досуга занимавшегося чтением и эксцерптированием античных авторов. Давая конспекты прочитанных им книг, он обычно тут же записывал собственную оценку данного произведения и прибавлял иногда биографические и историко-литературные заметки, относившиеся к автору. Таким образом, он обработал около 280 "томов" древних писателей; так создалась обширная "Библиотека", как Фотий назвал свое собрание конспектов, в ряде случаев оказывающая нам неоценимые услуги при восстановлении утраченных сочинений.
Помимо того, довольно значительные отрывки этого романа в свою "Жизнь Пифагора" вставил знаменитый противник христианства греческий писатель III в. н. э. Порфирий (232-304 гг.). Упоминанием у Порфирия создается надежный terminus ante quem. Далее, когда Лукиан писал свои "Правдивые истории" (вторая половина II в.), пародируя безбрежную фантазию современных ему и живших ранее романистов, географов и историков, он, вероятно, имел в виду и роман Антония Диогена. В 1931 г. был найден новый папирусный отрывок, как можно думать, из романа Антония Диогена; судя по почерку, он относится ко II или III в.
Содержащееся в начале романа обращение к некоему Фаустину указывает на римский период истории греческой литературы. Приведенные у Порфирия отрывки пифагорейского содержания могут быть сопоставлены с учением старейших приверженцев неопифагореизма, группировавшихся вокруг Аполлония Тианского (I в. н. э.). Раньше этого времени такого рода роман едва ли мог возникнуть. Так мы приходим ко II в., как к наиболее вероятному времени жизни Антония Диогена. В пользу II в. говорит и самая идея сделать одной из основных линий произведения приключения героев, являющиеся следствием чар злого колдуна Пааписа. Произведения Апулея и Лукиана показывают, как значителен именно в это время был интерес к магии и волшебству.
В начале книги Антоний Диоген, обращаясь к Фаустину, говорит о своем авторстве и в трактовке самых невероятных вымыслов ссылается на своих предшественников; другое посвятительное письмо обращено к сестре Фаустина Исидоре. Обрамлением для дальнейшего изложения служило письмо Балагра, приближенного Александра Македонского, к его жене Филе, содержащее рассказ о странной находке, сделанной в городе Тире вскоре после взятия его македонскими войсками: недалеко от города найдены были шесть саркофагов с загадочными надписями; поблизости был обнаружен кипарисовый ларец, а в нем хранились кипарисовые таблицы, на которых были начертаны надписи о невероятных приключениях по ту сторону Фулы - полулегендарного острова на севере, открытого знаменитым мореплавателем Пифеем. Содержание этих записок представлено как запись повествования старика Диния, обращенного к его земляку Кимбе и посвященного удивительным его странствованиям и приключениям. Диний рассказывает о своем путешествии, предпринятом "в поисках знаний" и приведшем его на остров Фулу, где он встретил Деркиллиду и вступил с ней в любовную связь. Деркиллида вместе со своим братом Мантинием бежала из города Тира, со своей родины, преследуемая злым египетским жрецом Пааписом; он проник к ним в дом и обманом побудил Деркиллиду и ее брата при помощи волшебных средств повергнуть своих родителей в летаргический сон. Удивительные приключения самой Деркиллиды, ее брата и ее спутника Астрея пересказываются Динием вплоть до момента смерти Пааписа, также оказавшегося на Фуле, после чего Деркиллида с братом возвращается на родину. В заключение Диний рассказывает о продолжении собственных странствований, завершившихся посещением луны, откуда он чудесным образом перенесен был в город Тир, где, видимо, и обосновался. В Тире он опять встречается с Деркиллидой.
В книге Антония Диогена отсутствует такой существенный элемент фабулы любовных романов, как совместные приключения влюбленной четы, насильственная разлука и страстная тяга обоих к воссоединению. Встреча Диния и Деркиллиды на Фуле происходит случайно, и расстаются они без всяких огорчений; большинство своих похождений Деркиллида пережила до встречи с Динием. Совершенно различны мотивировки путешествий той и другой стороны. Сам Диний, уже, видимо, немолодой человек, отправляющийся исследовать неведомые страны вместе со своим сыном, очень мало похож на нежных и героических любовников других романов. По-видимому, произведение Антония Диогена представляло собою нечто вроде сборника новелл, заполненных невероятными приключениями, причем любовная тематика играла служебную роль. По замыслу автора, Деркиллида на Фуле была жива лишь по ночам, днем же пребывала в летаргическом сне.
Хотя по жанровой природе "Невероятные приключения" и отличаются от любовных романов, в них все же представлен почти весь набор излюбленных мотивов этого рода произведений: бегство из родного дома, разлуки и встречи, мнимая смерть, прорицание оракула, пленение героини, влюбляющийся в нее и кончающий с собою юноша, благополучный конец.
Неизмеримо богаче, чем в любовных романах, представлен элемент чудесного, приближающий роман Антония Диогена к повествованиям о всяких чудесах и к ареталогической литературе: злой колдун Паапис; чудеса, связанные с Пифагором; служанка Мирто, обучающая госпожу даже после своей смерти; путешествие на луну; рассказ о том, "чего никто не видывал и не слыхивал и даже в воображении не создавал", - все это накладывает на этот роман совершенно особый отпечаток. Тщательная документация - рассказ о найденной рукописи, ссылки на свидетельства авторов более древних - только обычный прием фантастической литературы. Любопытно, однако, что именно роман Антония Диогена Фотий считает "источником и корнем" других любовных романов.
Недавно найденный отрывок - единственный образец подлинного стиля Антония Диогена; Порфирий дает лишь пересказ. Очень своеобразна вся ситуация: девушка Мирто, по-видимому, служанка Деркиллиды, волею чародея лишена дара речи и все же пытается спасти свою госпожу. Весь отрывок свидетельствует о наблюдательности и живом изобразительном искусстве автора: немая Мирто взяла таблички для письма, "такие, как мы носим в школу", затем "подойдя к свету, торопливо нацарапала грифелем то, что хотела сказать, и притом очень мелкими буквами, чтобы написать побольше, и передала их мне [т. е. Деркиллиде], рукою делая мне знак уйти".
Что произведение Антония Диогена было далеко не единственным образцом фантастического романа кроме романа Ямвлиха, показывает еще и небольшой папирусный отрывок из Оксиринха, где говорится о некоем Главкете[1]. Проезжающему по дороге Главкету является призрак юноши, убитого и лежащего под платаном вместе с красавицей-девушкой. Испуганный Главкет пускает коня вскачь и останавливается на ночь в какой-то деревне. Принадлежность этого отрывка к любовным романам не доказана.


[1] Этот отрывок был опубликован в 1915 г. (Oxyrynch. pap., XI, 1368).
Ссылки на другие материалы: