3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ КСЕНОФОНТА

О политических взглядах Ксенофонта достаточно ясно свидетельствуют факты его биографии; он был противником афинской демократии, лаконофилом не в теории, как многие представители афинской аристократии, а на деле. Ксенофонт изменил своей родине и за это был заочно приговорен к изгнанию из Афин.
Наиболее подробно Ксенофонт излагает свои политические взгляды в 5-й главе книги III "Меморабилий", в которой он передает разговор сына Перикла, Перикла Младшего, с Сократом. Этот разговор построен очень искусно: резкая критика афинских порядков вложена в уста сына крупнейшего вождя демократии. Сократ же, являющийся в данном случае проводником мыслей самого Ксенофонта, на словах выступает защитником афинского народа, а по существу высказывает крайне консервативные взгляды. На резко отрицательные отзывы молодого Перикла Сократ отвечает в примирительном тоне, якобы защищает афинян, перелагая всю вину на плохих руководителей, причем сравнивает афинян не со спартанцами, а с беотийцами. Но Ксенофонт ведет разговор так, что мысль о необходимости подражать спартанцам высказывает не Сократ, а Перикл. Сократ же хвалит афинян за силу и красоту, за честолюбие, говорит, что "доблесть издревле составляет их отличительную черту" (III, 5, 8), перечисляет былые победы афинян, указывает на то, что они, как автохтоны, пользовались особым уважением других эллинов и "многие представляли на их решение свои споры о праве, многие искали прибежища от притеснений сильных" (§ 12). На вопрос Перикла, что же теперь делать афинянам, чтобы вернуть себе прежний героизм, Сократ дает очень уклончивый ответ: "Если они разузнают, какие порядки были у предков, и станут соблюдать их столь же строго, то они станут ничуть не хуже предков. Если же не это, то надо взять за образец тех, кому теперь принадлежит первое место, и завести те же порядки, как у них; тогда при одинаковом укладе жизни афиняне были бы ничуть не хуже их, а при более строгом даже и лучше" (§ 14). Ксенофонт высказывается здесь очень осторожно и смягчает неприятный для афинян совет похвалой им. Однако молодой Перикл, поняв, о ком именно говорит Сократ в состоянии раздражения, задает ряд вопросов: "Когда афиняне будут уважать старших так, как спартанцы? У нас с презрением смотрят на всех стариков, начиная с отцов. Когда они будут заниматься так гимнастическими упражнениями? Они не только сами пренебрегают здоровьем, но и над теми, кто заботится о нем, смеются. Когда будут так повиноваться властям? Они даже хвалятся неуважением к ним. Когда они будут так единодушны? Вместо взаимной поддержки для общей пользы они друг другу вредят". И молодой Перикл в резких выражениях дает характеристику того, что делается в Афинах. Сократ опять успокаивает его, указывая на дисциплину во флоте и на высокий моральный авторитет ареопага, дает ему советы по стратегии и заканчивает предложением укрепить все горные проходы Аттики.
Другой области государственной жизни касается Сократ в разговоре с Главконом (Мемор. III, 6). Ксенофонт набрасывает вполне отчетливый план того, что именно должен знать и чем должен интересоваться государственный деятель. На первое место он ставит изучение государственных финансов, "чтобы увеличить доходность источников мало доходных и прибавить новые источники дохода, теперь не эксплуатируемые" (§ 5). На возражение Главкона, что "есть возможность обогащать государство и за счет неприятелей", т. е. путем войны, Сократ указывает, что для войны необходимо иметь точные сведения о том, "как велики силы нашего государства" сухопутные и морские (§ 9); далее он расспрашивает Главкона о постановке сторожевого дела, о состоянии серебряных рудников и о наличии хлебных запасов. Когда выясняется, что Главкон ни о чем еще не думал, Сократ упрекает его в незнании основных задач государственного хозяйства.
В качестве образца государственного деятеля Сократ рекомендует Главкону не Перикла, а Фемистокла; при этом он предсказывает Главкону, что если он станет подражать Фемистоклу, то "возвеличит отечество, будет знаменитым, сперва у нас в городе, потом в Элладе, а может быть, как Фемистокл, и у варваров" (III, 6, 12). Сократ даже противопоставляет Фемистокла Периклу, говоря: "Перикл, чаруя сограждан, внушал им любовь к себе, а Фемистокл привлекал к себе любовь граждан не чарами, а добрыми делами" (III, 6, 13).
Лаконофильство Ксенофонта основано в значительной мере на его восхищении тем практическим воспитанием, которое получает спартанская молодежь. О классическом афинском, "мусическом", воспитании он, напротив, высказывается в "Пире" крайне неодобрительно. Один из участников пира, Никерат, иронизируя над самим собой, говорит, что видит свое главное достоинство в знании поэм Гомера. Что он говорит об этом не всерьез, видно как из его первого заявления "мой отец, заботясь о том, чтоб из меня вышел хороший человек, заставил меня выучить все произведения Гомера", так и из непосредственно следующего за ним признания, что "рапсоды - самый глупый род людской", а далее из его шутливого замечания, что "Гомер говорит о всех человеческих делах. Таким образом, кто из вас хочет стать искусным домохозяином или народным витией, или военачальником, или подобным Ахиллу, Аяксу, Нестору, Одиссею, тот должен задобрить меня: я ведь все это знаю".
На вопрос Антифонта: "И царствовать ты умеешь?" - Никерат отвечает шутками, еще более подчеркивающими практическую непригодность такого "классического" воспитания (Пир, IV, 6-7).
Проявляя такое непочтительное отношение к Гомеру, Ксенофонт издевается над системой воспитания молодых афинских аристократов: Никерат - сын главы аристократической партии во время Пелопоннесской войны, богатого и консервативно настроенного Никия.
Иную систему воспитания, следовать которой необходимо тому, кто хочет научиться управлять людьми, Ксенофонт излагает в беседе Сократа с Аристиппом. Аристипп восхваляет беззаботную жизнь того, кто "и не властвует, и не раб, а всюду чужестранец" (II, 1, 13). В противоположность этой гедонистической теории Сократ, проповедуя нравственное самосовершенствование, перечисляет качества, необходимые, по его мнению, для человека, готовящегося к правлению: выносливость, терпение, воздержанность в еде, питье, сне, наслаждениях; необходимо также уменье приобретать друзей и крепко держаться за них (II, 4, 5). Ключ ко всеобщему благополучию, по мнению Ксенофонта, заключается, во-первых, в воспитании характера и, во-вторых, в приобретении полезных знаний. Эти знания заключаются и в умении вести хозяйство, и в военной подготовке. От излишнего увлечения науками Ксенофонт предостерегает: по его словам, Сократ советовал "геометрию изучать лишь в таком объеме, чтобы быть в состоянии, в случае надобности, участок земли ...принять, передать, разделить и представить отчет о работе"; рекомендовал Сократ и изучение астрономии, но тоже лишь в таком объеме, чтобы иметь возможность определять "время ночи, месяца и года для поездок сухопутных и морских и для караулов...". "Советовал также учиться счислению, но, подобно тому, как в других науках, он и здесь советовал избегать ненужного занятия ими" (Мемор. IV, 2, 4, 8). Напротив, необходимым считал он "заботиться о здоровье, учиться, чему возможно, у специалистов и самому следить за собой всю жизнь" (там же, § 9). Весьма своеобразны позиции Ксенофонта в вопросах социальных. Здесь его взгляды сильно отличаются от аристократического презрения к физическому труду, которое чувствуется в "Государстве" Платона. Ксенофонт не только нигде не высказывает мысли об унизительности труда, но, наоборот, не раз возвращается к тому, что труд необходим, а развитие физической выносливости - первая обязанность человека по отношению к себе и к своей родине. Так, в "Меморабилиях" он остроумно и довольно зло вышучивает человека, уставшего от ходьбы пешком без поклажи, в то время как его раб, несший постель и другие вещи, справился с путешествием лучше его (Мемор. III, 13, 6); он указывает даже на то, что здоровье необходимо "и там, где, по видимому, тело наименее нужно" (т. е. в области мышления), так как "забывчивость, унылое, дурное расположение духа, сумасшествие у многих часто вторгаются в мыслительную способность до такой степени, что выбивают даже знания" (III, 12, 7).
В интересном, живо написанном рассказе об Аристархе и его 14 безработных родственницах, которых он, по совету Сократа, сделал вязальщицами и ткачихами, Сократ говорит: "Так неужели же оттого, что они свободные, они не должны ничего делать, как только есть и спать" (II, 7, 7). Артель Аристарха, созданная по совету Сократа, настолько процветает, что ее участницы начинают упрекать самого Аристарха в безделье. Тогда Сократ выступает в защиту его, как предпринимателя, взявшего на себя инициативу, и рассказывает басню о сторожевой собаке, которая не дает ни шерсти, ни сыра, ни мяса, но благодаря которой только и может существовать стадо (II, 7, 13-14). Таким образом, описание этой трудовой артели заканчивается апологией хозяина-предпринимателя.
По видимому, наибольшей симпатией Ксенофонта пользуются люди среднего достатка, способные к хозяйственной деятельности и к военной службе, выносливые и практичные, а не те, кто кичится богатством или благородным происхождением.
Аналогия между частнохозяйственной и государственной общеполезной деятельностью является постоянной мыслью Ксенофонта. И в той, и в другой области, по его мнению, надо иметь дело с людьми; следовательно, и здесь и там вопрос упирается в проблему воспитания людей. Он пишет, что ведение собственного хозяйства только количественно отличается от управления общественными делами; во всех других отношениях одно похоже на другое. "Те, кто руководит общественными делами, ведь имеют дело с теми же самыми людьми, которые управляют своим частным хозяйством. Кто умеет обходиться с людьми, тот хорошо ведет и частные и общественные дела, а кто не умеет, тот и здесь, и там делает ошибки" (III, 4, 12). Еще решительнее та же мысль высказана в "Домострое" по поводу выбора управляющего. "Кто может сделать другого способным начальствовать над людьми, тот, очевидно, может научить его уменью быть господином, а кто может этому научить, тот может сделать его также способным быть царем" (13, 5).
Эта мысль уже непосредственно примыкает к теории управления, подробно-раскрытой в "Киропедии". Эта аналогия между частными и государственными делами неверна; она изображает правителя не слугой народа, а собственником управляемой им страны. Однако, по сравнению с утопическими реакционными воззрениями на государство Платона, теория Ксенофонта, признающая влияние экономических факторов на жизнь общества, представляет несомненно известный шаг вперед.