15.1–19. Различные войны греков
Как персы воевали против Эвагора на Кипре (главы 2-4, 8-9).
Как лакедемоняне, вопреки общим соглашениям, изгнали мантинейцев с родной земли (главы 5, 12).
О поэзии тирана Дионисия (главы 6-7).
Об аресте Тирибаза и его оправдание (главы 8, 10-11).
О смерти Глоса и приговоре Оронту (главы 11, 18).
Как Аминта и лакедемоняне пошли войной на олинѳян (гл.19, 21-23).
Как лакедемоняне захватили Кадмею (глава 20).
Как они поработили греческие города вопреки договорённостям (глава 23).
Урегулирование на острове Фарос в Адриатическом море (глава 13).
Поход Дионисия против Тиррении и разграбление храма (глава 14).
Поход Дионисия против карѳагенян, его победы и поражения (главы 15-17).
Как ѳиванцы вернули Кадмею (главы 25-27).
Как карѳагеняне подверглись опасности, когда они страдали от чумы (глава 24).
О Беотийской войне и событиях, связанных с ней (главы 28-35).
Поход трибаллов против Абдеры (глава 36).
Поход персов против Египта (главы 41-43).
Как ѳиванцы победили лакедемонян в самой знаменитой битве при Левктрах и претендовали на верховенство в Греции (главы 50-56).
Успехи ѳиванцев во время их вторжения в Пелопоннес (гл. 62-66, 69, 75, 82-88 повсюду).
О системе обучения Ификрата и его открытиях в военном деле (глава 44).
Поход лакедемонян против Коркиры (главы 46-47).
О землетрясении и наводнении, которые имели место в Пелопоннесе и факеле, который появился на небесах (главы 48-50).
Как произошла среди аргивян большая резня, которая была названа палочным правом (скитализм) (главы 57-58).
О Ясоне, тиране Фер, и его преемниках (главы 57, 60, 80, 95).
О синойкизме в Мессении, устроенном ѳиванцами (главы 66-67).
Поход беотийцев против Ѳессалии (глава 67).
1. (1) На протяжении всего нашего трактата нашей практикой было употребление привычной свободы слова, которою пользуется история, и мы добавляли только похвалу благородным людям за их справедливые дела, и выносили справедливые порицания людям подлым, всякий раз, когда они совершали преступления. Такими средствами, как мы полагаем, мы должны вести людей, чья натура к счастью располагает их к добродетели, браться, потому что бессмертная слава им предоставляется, за самые справедливые деяния, в то время как соответствующее поругание мы обращаем на людей противоположного характера из-за их влечения к злу. (2) Следовательно, так как мы довели наше сочинение до периода, когда лакедемоняне впали в глубокую скорбь из-за неожиданного поражения при Левктрах, и опять-таки из-за непредвиденного разгрома при Мантинее потеряли превосходство над греками, мы считаем, что должны придерживаться принципа, установленного в нашем сочинении, и высказать соответствующее порицание лакедемонянам.
(3) Ибо кто не осудит людей, заслуживающих обвинения, которые получили от своих предков верховную власть с таким крепким основанием, что даже сохраняли высокий дух своих предков более пятисот лет, и теперь видит, как лакедемоняне этого времени были свергнуты благодаря собственной глупости? И это легко понять. Ибо мужи, которые жили до них, добились славы многими трудами и великими битвами, обращаясь со своими подданными, кроме того, справедливо и человеколюбиво; но их преемники обращались с союзниками грубо и жестоко, разжигая, помимо всего прочего, несправедливые и дерзкие войны против греков, и поэтому вполне понятно, что они потеряли свою власть из-за собственных безрассудных деяний. (4) Ибо ненависть тех, кого они обидели, нашла в своих бедствиях возможность принять ответные меры к агрессорам, и с теми, кто не был покорен со времён своих предков, теперь обращались с таким презрением, как, это само собой разумеется, должно случиться с тем, кто уничтожил достоинства, характеризующие их предков. (5) Это объясняет, почему ѳиванцы, которые на протяжении многих поколений были подданными своих повелителей, когда они победили их к всеобщему удивлению, стали главенствовать среди греков, но лакедемоняне, когда однажды потеряли верховенство, никогда более не смогли восстановить высокое положение, которым наслаждалась их предки.
(6) Теперь, когда мы достаточно осудили лакедемонян, мы, в свою очередь, должны передать дальнейший ход нашей истории, после того как мы сначала установим сроки этого раздела. Предыдущая книга, которая является четырнадцатой нашего сочинения, заканчивается событиями, связанными с порабощением регийцев Дионисием и захвата Рима галлами, которые состоялись в год, предшествующий походу персов на Кипр против царя Эвагора. Эту книгу мы начнём с той войны и закончим годом, предшествующим воцарению Филиппа, сына Аминты[1].
2. (1) Когда Мистихид был архонтом в Аѳинах, римляне избирали вместо консулов трёх военных трибунов: Марка Фурия, Гая и Эмилия. В этом году Артаксеркс, царь персов, пошёл войной на Эвагора, царя Кипра. Он долго занимался подготовкой к войне и собрал большие вооружения, как морские, так и сухопутные; его сухопутные войска состояли из трёхсот тысяч человек, включая кавалерию, и он снарядил более трёхсот триер. (2) Главнокомандующим сухопутных сил он выбрал своего шурина Оронта, а морских - Тирибаза, человека, который пользовался большим почётом у персов. Эти командиры приняли вооружённые силы в Фокее и Киме, отправились в Киликию и переправились на Кипр, где они энергично развили военные действия.
(3) Эвагор заключил союз с Акорисом[2], царём египтян, который был врагом персов, и получил сильное войско от него, а от Гекатомна, повелителя Карии, который тайно сотрудничал с ним, он получил крупную сумму денег на содержание наёмных войск. Также он побуждал других, кто был в ссоре с персами, присоединиться к войне с Персией либо тайно, либо явно. (4) Он был хозяином практически всех городов Кипра, также Тира и некоторых других финикийских городов. Он также имел девяносто триер, из которых двадцать были тирийские, а семьдесят киприйские, шесть тысяч солдат из своих подданных, и много больше этого числа от своих союзников. В дополнение к этому он призвал множество наёмников, так как средств у него было в изобилии. И немало солдат было отправлено к нему царём арабов и некоторыми другими из тех, кому царь персов не доверял.
3. (1) Поскольку Эвагор обладал такими выгодами, он самоуверенно вступил в войну. Во-первых, так как он имел немало судов вида, используемого для пиратства, он обложил вражеские пути поставки припасов, затопил часть кораблей в море, часть вынудил отступить и захватил остальные. В результате купцы не решались привозить продовольствие на Кипр; а так как большое воинство было собрано на острове, армия персов вскоре начала страдать от нехватки продовольствия (2) и взбунтовалась; наёмники персов, напав на командиров, убили некоторых из них, и заполнили лагерь суматохой и возмущением. С большим трудом полководцы персов и начальник флота, известный как Глос, положили конец мятежу. (3) Отплыв со всем своим флотом, он доставил большое количество зерна из Киликии и обеспечил изобилие пищи. Что касается Эвагора, царь Акорис доставлял достаточное количество хлеба из Египта и посылал ему деньги и соответствующие поставки для всяких других потребностей. (4) Эвагор, видя, что он сильно уступает в военно-морских силах, снарядил дополнительно шестьдесят кораблей и послал за пятьюдесятью от Акориса в Египет, имея, по-видимому, всего двести триер. Он оборудовал их для битвы таким образом, чтобы вызывать ужас, и продолжал тренировки и муштру, готовясь к морскому сражению. Соответственно, когда флот царя проплывал мимо в направлении Китиона, он неожиданно напал на корабли и получил большое преимущество над персами. (5) Ибо атаковал своими кораблями в плотном строю неупорядоченные корабли, и поскольку он сражался людьми, чьи действия были подготовлены, против людей не готовых, он сразу же при первом столкновении добился предрешённой победы. Ввиду того, что он атаковал своими триерами в тесном строю триеры, которые были рассеяны и пребывали в замешательстве, он потопил часть и захватил другие. (6) Тем не менее персидский наварх Глос и другие командиры организовали доблестное сопротивление и разгорелась ожесточённая схватка, в которой поначалу Эвагор брал верх. Позже, однако, когда Глос напал крупными силами и доблестно сражался, результатом стало то, что Эвагор обратился в бегство и потерял много своих триер.
4. (1) Персы после победы в морском бою собрали как военно-морские, так и сухопутные силы в городе Китион. Отсюда, как из своей базы, они организовали осаду Саламина и окружили город, как с суши, так и с моря. (2) Тем временем Тирибаз переправился в Киликию после морского боя и, отправившись оттуда к царю, доложил о победе, и привёз две тысячи талантов на военные нужды. До морского боя Эвагор, который напал на отряд сухопутных сил недалеко от моря и разбил его, был уверен в успехе, но когда он потерпел поражение в морском бою и оказался осаждённым, он утратил мужество. (3) Тем не менее, решив продолжить войну, он оставил своего сына Пнитагора в качестве верховного главнокомандующего на Кипре, а сам, взяв десять триер, ускользнул от врага и покинул Саламин. По прибытии в Египет он встретился с царём и призвал его продолжить войну более энергично и рассматривать войну против персов как общее дело.
5. (1) Пока происходили эти события, лакедемоняне решили пойти войной на Мантинею, пренебрегая заключённым договором[3], по следующим причинам. Греки наслаждались всеобщим Анталкидовым миром, согласно которому все города освободились от гарнизонов и восстановили, в соответствии с договором, свою автономию. Лакедемоняне, однако, по своей природе любящие повелевать и предпочитающие политику войны, не выносили мир, который, по их мнению, был тяжким бременем, и тоскуя по былому господству над Грецией, обдумали и изготовились начать новую заварушку. (2) Тогда они сразу же взбаламутили города и создали в них группы сторонников с помощью своих друзей, обеспечив в некоторых городах правдоподобные поводы для вмешательства. Ибо города, после восстановления автономии, потребовали отчёта от мужей, которые были в руководстве при владычестве лакедемонянин, а так как процедура была жёсткой, потому что народ докучал враждебностью за прошлые несправедливости и многие были отправлены в ссылку, лакедемоняне взялись оказать поддержку побеждённой фракции. (3) Приняв этих мужей и отправив с ними войска для восстановления домов, они сначала поработили слабые города, но впоследствии пошли войной и заставили более важные города покориться, соблюдая общий мир не более чем два года.
Видя, что город мантинейцев, лежащий на их границах, был полон доблестных мужей, лакедемоняне завидовали его росту, который был результатом мира, и стремились смирить гордость его граждан. (4) Ввиду этого они, прежде всего, направили послов в Мантинею и приказали уничтожить стены, и всем удалиться в начальные пять деревень, которые в старину объединились в Мантинею. Когда никто не обратил на них никакого внимания, они послали армию и осадили город. (5) Мантинейцы направили послов в Аѳины, прося о помощи. Аѳиняне не решились нарушить всеобщий мир, мантинейцы тем не менее выдерживали осаду своими силами и упорно сопротивлялись врагу. Вот так новые войны получили начало в Грецию.
6. (1) На Сицилии Дионисий, тиран сиракузян, теперь, когда он был избавлен от войны с карѳагенянами, наслаждался прочным миром и досугом. В результате он самозабвенно предался сочинению стихов и, призвав людей, прославившихся этим занятием, он предоставил им особые почести и обращался к ним, используя их как наставников и критиков своих поэм. Окрылённый лестными словами, которыми эти люди оплачивали его благодеяния, Дионисий похвалялся своими стихами гораздо больше, чем военными успехами. (2) Среди поэтов из его окружения был Филоксен[4], автор диѳирамбов, который пользовался очень большой известностью сочинителя в своём роде деятельности. После обеда, когда были прочитаны сочинения тирана, совсем никудышные, его попросили высказать мнение о стихах. Когда он ответил весьма откровенно, тиран, обидевшись на его слова, нашёл его вину в том, что движимый ревностью, он пользовался грубым языком, и приказал своим слугам немедленно тащить его в каменоломни. (3) Однако на следующий день, когда друзья Филоксена подали прошение о помиловании, Дионисий простил его и снова включил в число мужей, составлявших его общество после обеда. Когда подали напитки, Дионисий опять хвастался написанными стихами, прочёл некоторые строки, по его мнению удачно составленные, а потом спросил: "Что ты думаешь о стихах?" На это Филоксен не сказал ни слова, но позвал слуг Дионисия и приказал им вести себя в каменоломни. (4) В тот момент Дионисий, посмеявшись над остроумным ответом, примирился со свободою речи, так как шутка не содержала порицания. Но когда через время его знакомцы и Дионисий просили отказаться от чрезмерной откровенности, Филоксен сделал парадоксальное предложение. Он сказал, что сможет своим ответом уважить истину и сохранить благоволение Дионисия. И он сумел подобрать пристойные слова. (5) И когда тиран продекламировал несколько строк, которые описывали душераздирающие события, и спросил: "Каково впечатление от стихов?", он ответил: "Вызывающие жалость!", заключая двойной смысл в такой неясности. Ибо Дионисий принял слова "вызывающие жалость" в смысле горестные и очень трогательные, что было успешным воздействием хорошей поэзии, и поэтому расценил их как одобрение: остальные, однако, кто уловил настоящий смысл, понимали, что слова "вызывающие жалость" были применены только как намёк на несостоятельность.
7. (1) Примерно такой же случай произошёл с философом Платоном. Дионисий призвал этого человека к своему двору и поначалу благоволил к нему наивысочайшим покровительством, поскольку он видел как тот практикует свободу слова, на что давала ему право философия. Но позже, обидевшись на какие-то его высказывания, он совершенно отвратился от него, выставил на рынке, и продал в рабство за двадцать мин. Философы, однако, собрались, купили ему свободу, и отправили в Грецию с дружеским наставлением, что мудрый человек должен общаться с тиранами либо как можно меньше, либо предельно учтиво[5]. (2) Дионисий не отказался от своего усердия в поэзии, и направил на Олимпийские игры[6] актёров с самыми приятными голосами, которые должны были представить мусическое представление из его стихов для собравшейся толпы. Сначала их приятные голоса наполнили слушателей восхищением, но потом, при дальнейшем размышлении, к чтецам отнеслись с презрением и вознаградили насмешками. (3) Дионисий, узнав о пренебрежении, которому подверглись его стихи, впал в уныние[7]. Его состояние постоянно ухудшалось и безумие овладело его разумом, так что он продолжал говорить, что стал жертвой ревности и подозревал своих друзей в заговоре против себя. Наконец его неистовство и сумасшествие зашли так далеко, что он убил многих своих друзей по ложным обвинениям, и немало он отправил в изгнание, среди которых были Филист и его родной брат Лептин, люди выдающегося мужества, которые оказали ему множество важных услуг на войне. (4) Эти люди потом провели свою ссылку в Ѳуриях в Италии, где их радушно приняли италийские греки. Позже, по просьбе Дионисия, они примирились с ним и вернулись в Сиракузы, где они пользовались его прежним расположением, а Лептин женился на дочери Дионисия.
Таковы события этого года.
8. (1) Когда Дексиѳей был архонтом в Аѳинах, римляне избрали консулами Луция Лукреция и Сервия Сульпиция, в этом году Эвагор, царь саламинян, прибыл на Кипр из Египта, доставив деньги от Акориса, царя Египта, но меньше, чем он надеялся. Когда он нашёл, что Саламин плотно обложен, и что он покинут союзниками, он был вынужден обсудить условия урегулирования. (2) Тирибаз, который обладал верховным командованием, согласился на урегулирование на условиях, по которым Эвагор должен уйти из всех городов Кипра, и только как царь Саламина должен платить персидскому царю постоянную ежегодную дань, и что он должен подчиняться приказам как раб хозяину. (3) Хотя условия были тяжёлыми, Эвагор согласился со всеми кроме того, что он должен подчиняться приказам как раб хозяину, сказав, что он должен подчиняться как царь царю. Когда Тирибаз не согласится на это, Оронт, который был другим полководцем и завидовал высокому положению Тирибаза, тайно отсылал письма Артаксерксу против Тирибаза. (4) Обвинения против него были: первое, что, хотя он был в состоянии занять Саламин, он не сделал этого, но принимал посольства от Эвагора и совещался с ним по вопросу создания общего дела; что он точно также заключил личный союз с лакедемонянами, будучи их другом; что он послал к Пиѳону[8] вопросить бога о своих замыслах восстания; и, самое главное, добившись для себя командования войском актами добросердечия, расположил его к себе почестями, подарками и обещаниями. (5) По прочтении письма Царь поверил обвинениям, написал Оронту арестовать Тирибаза и отправить к нему. Когда приказ был исполнен, Тирибаз, будучи приведён к Царю, потребовал суда и на это время был заключён в тюрьму. После этого Царь занялся войной с кадусиями и отсрочил суд, и поэтому судебные действия было отложены.
9. (1) Оронт принял командование войсками на Кипре. Но когда он увидел, что Эвагор опять выказывает смелое сопротивление осаде, и, кроме того, солдаты были возмущены в связи с арестом Тирибаза и были непокорны и бездеятельны в ведении осады, Оронт был встревожен такими неожиданными изменениями. Поэтому он послал людей к Эвагору обсудить урегулирование и призывал его принять на мир на тех же условиях, что Эвагор согласовал с Тирибазом. (2) Так Эвагор неожиданно избавился от угрозы капитуляции и согласился на мир на условиях, что он должен быть царём Саламина, платить оговорённую ежегодную дань, и подчиняться приказам Царя как царь. Таким образом, Кипрская война, которая длилась около десяти лет, хотя большую часть времени прошла в подготовке, кроме двух лет непрерывных военных действий, подошла к концу, как мы описали[9].
(3) Глос, который командовал флотом и был женат на дочери Тирибаза, опасаясь, что его можно заподозрить в сотрудничестве с Тирибазом в его замыслах, и что он будет наказан Царём, решил защитить своё положение с помощью нового плана действий. Так как он был хорошо обеспечен деньгами и солдатами, и, кроме того, добился расположения командиров триер к себе сердечными поступками, он решил восстать против Царя. (4) Немедленно он отправил послов к Акорису, царю египтян, и заключил союз с ним против Царя. Он также написал лакедемонянам и подстрекал их против Царя, обещая крупную сумму денег и предлагая другие сильные побудительные мотивы. Он торжественно обещал им полное содействие в Греции и помощь в восстановлении гегемонии, осуществляемой их отцами. (5) Ещё до этого спартанцы приняли решение восстановить своё господство, и уже в то время толкали города к беспорядкам и порабощали их, что было очевидно всем людям. Более того, они имели дурную славу, потому что считалось, что соглашением[10], что они заключили с Царём, они предали греков Азии, и поэтому они, раскаявшись в содеянном, искали благовидный предлог для войны с Артаксерксом. Следовательно, они были рады вступить в союз с Глосом.
10. (1) Артаксеркс после завершения войны с кадусиями привлёк к суду Тирибаза и назначил судьями трёх наиболее уважаемых персов. В то время с других судей, которые, как полагали, были продажны, сдирали кожу живьём и натягивали на судебные скамьи. Судьи выносили свои решения, сидя на них, имея перед глазами пример наказания, вынесенный в отношении несправедливых решений. (2) Итак, обвинители прочитали письмо, присланное Оронтом и заявили, что оно является веской причиной для обвинения. Тирибаз в отношении обвинений в связях с Эвагором представил договор, заключённый Оронтом, что Эвагор должен повиноваться Царю, как царь, в то время как он сам согласовывал мир на условиях, что Эвагор должен повиноваться Царю, как раб своему хозяину. Что касается Оракула, заявил он, бог как всеобщее существо не даёт ответов, касающихся смерти[11], и для (подтверждения) истинности этих (слов), он призвал всех греков предстать в качестве свидетелей. Что касается дружбы с лакедемонянами, он ответил в свою защиту, что он заключал договор дружбы не ради каких-либо преимуществ для самого себя, но ради пользы для Царя; и он отметил, что греки Азии, таким образом, были оторваны от лакедемонян и приведены в подчинение Царю. В заключение своей защитной речи он напомнил судьям о прежних полезных услугах, оказанных им Царю.
(3) Сообщают, что Тирибаз указал на множество услуг Царю, и одну очень важную, в результате которой он был отмечен высокой наградой и стал самым лучшим другом[12]. Однажды во время охоты, в то время как Царь ехал на колеснице, два льва напали на него, разорвали на куски двух из четырёх лошадей, запряжённых в колесницу, а затем напали на самого Царя, но в этот самый момент появился Тирибаз, убил львов, и спас Царя от опасности. (4) На войне также, люди говорят, он преуспел в доблести, и в совете его суждение было настолько хорошо, что когда Царь следовал его совету, он никогда не ошибался. С помощью такой защиты Тирибаз был очищен от обвинений единогласным решением судей.
11. (1) Царь призвал судей по очереди и спросил каждого из них, какому принципу правосудия он следовал, оправдывая обвиняемого. Первый сказал, что он видел, что обвинения спорные, в то время как благодеяния были неоспоримы. Второй сказал, что даже если допустить, что обвинения истинные, тем не менее, благодеяния превосходят преступления. Третий заявил, что он не принимал в расчёт благодеяния, потому Тирибаз получил от Царя в обмен на них благосклонность и почести во много раз большие, но когда обвинения были рассмотрены по отдельности сами по себе, обвиняемый не выглядел виновным в них. (2) Царь похвалил судей за вынесенное справедливое решение и даровал Тирибазу самые высокие почести, какие предписывал обычай. Оронта, однако, он осудил как того, кто состряпал ложные обвинения, изгнал его из состава своих друзей, и разжаловал его до самой низшей ступени.
Таково было положение дел в Азии.
12. (1) В Греции лакедемоняне продолжали осаду Мантинеи, и в течение всего лета мантинейцы оказывали доблестное сопротивление врагу. Ибо они считались превосходящими отвагою других аркадян и по этой причине лакедемоняне прежде имели обыкновение в битве ставить их, как своих наиболее надёжных союзников, на своём фланге. Но с приходом зимы река, которая течёт рядом с Мантинеей, сильно поднялась от дождей и лакедемоняне отвели течение реки большой дамбой, повернули реку на город, и затопили всю округу. (2) Следовательно, когда дома начали обрушиваться, мантинейцы в отчаянии были вынуждены сдать город лакедемонянам. Приняв капитуляцию, они не наложили других лишений на мантинейцев, но только приказали им вернуться в свои деревни. Поэтому они были вынуждены снести город и вернуться в деревни.
13. (1) Пока происходили эти события, на Сицилии Дионисий, тиран сиракузян, решил заселить города на Адриатическом море. Этим он намеревался взять под контроль Ионийское море[13], с тем чтобы здесь он мог безопасно совершить путь в Эпир и иметь собственные города, которые могли бы дать убежище кораблям. Ибо он намеревался неожиданно нагрянуть с большими силами на область рядом с Эпиром и ограбить храм в Дельфах, переполненный богатствами. (2) Поэтому он заключил союз с иллирийцами при помощи Алкеты Молосского, который в то время был в изгнании и жил в Сиракузах. Поскольку иллирийцы воевали, он послал к ним союзное войско числом две тысячи солдат и пятьсот комплектов греческой брони. Иллирийцы распределили доспехи среди отборных воинов и зачислили солдат в ряды своих войск. (3) Итак, когда они собрали большую армию, они вторглись в Эпир и хотели было вернуть Алкете царство над молоссами. Но когда никто не обратил на него никакого внимания, они сначала разорили страну, и после этого, когда молоссы обратились против них, последовало упорное сражение, в котором победили иллирийцы и убили более пятнадцати тысяч молоссов. После такой катастрофы, постигшей жителей Эпира, лакедемоняне, как только они узнали обстоятельства, послали войско, чтобы оказать помощь молоссам, посредством чего они обуздали непомерную дерзость варваров.
(4) Пока происходили эти события, парийцы, в соответствии с оракулом, выслали колонию в Адриатику, основанную на острове Фарос, как он называется, в содействии с тираном Дионисием. Он не так давно уже выслал колонию в Адриатику, и основал город известный как Лисс. (5) Отсюда, как из своей базы Дионисий...[14] Так как он имел свободное время, он построил верфь вместимостью двести триер и обнёс город стеной такого размера, чтобы её окружность была наивеличайшей из всех греческих городов. Он также построил большой гимнасий на берегу реки Анап[15], а также храмы богов и все прочее, что должно способствовать росту и известности города.
14. (1) По завершении года в Аѳинах архонтом был Диотреф, а в Риме консулами были избраны Луций Валерий и Авл Маллий, и элейцы праздновали Девяносто девятую Олимпиаду, на которой Дикон из Сиракуз выиграл "стадию". В этом году парийцы, которые заселили Фарос, позволили прежним варварским обитателям оставаться целыми и невредимым в чрезвычайно хорошо укреплённом месте, а сами основали город на берегу моря и построили стену вокруг. (2) Позже, однако, старинные обитатели-варвары острова оскорбились присутствием греков и позвали иллирийцев с противолежащего материка. Те, числом более десяти тысяч, переправились на Фарос на множестве небольших лодок, опустошили остров и убили много греков. Но наместник Лисса, назначенный Дионисием, приплыл с подходящим числом триер против лёгких чёлнов иллирийцев, и, потопив одни и захватив другие, убил более пяти тысяч варваров, тогда как в плен взял около двух тысяч.
(3) Дионисий, нуждаясь в деньгах, пошёл войною против Тиррении на шестидесяти триерах. Предлогом он выставил уничтожение пиратов, но на самом деле он собирался ограбить святой храм, богато обеспеченным посвящениями, который был расположен в морском порту тирренского города Агиллы, а гавань называлась Пирги[16]. (4) Выступив ночью, он высадил своих людей, напал на рассвете и осуществил свой замысел; ибо он одолел немногочисленную стражу на месте, разграбил храм, и собрал не менее тысячи талантов. Когда мужи Агиллы появились, чтобы оказать помощь, он одолел их в бою, захватил много пленных, опустошил владения, а затем вернулся в Сиракузы. Из проданной добычи он выручил не менее пятисот талантов. Теперь, когда Дионисий был полностью обеспечен деньгами, он нанял множество солдат из разных стран и, объединив их в весьма значительную армию, стал открыто готовится к войне против карѳагенян.
Таковы события этого года.
15. (1) Когда Фанострат был архонтом в Аѳинах, римляне избрали вместо консулов четырёх военных трибунов: Луция Лукреция, Сентия Сульпиция, Луций Эмилия, и Луция Фурия. В этом году Дионисий, тиран Сиракуз, после подготовки к войне против карѳагенян, искал благовидный повод, чтобы оправдать столкновение. Поэтому, видя, что города подвластные карѳагенянам расположены к восстанию, он принял те, которые хотели так сделать, заключил союз с ними, и обращался с ними справедливо. (2) Карѳагеняне сначала направили послов к правителю и попросили вернуть города, и когда он не обратил на них внимания, это привело к зачину войны.
Итак, карѳагеняне заключили союз с италийскими греками и вместе с ними пошли войной против тирана; а так как они благоразумно оценили наперёд, что это будет большая война, они зачислили в солдаты крепких юношей из числа собственных граждан, а затем, собрав большую сумму денег, наняли крупные силы наёмников. Полководцем они избрали своего царя[17] Магона и двинули многие десятки тысяч солдат на Сицилию и в Италию, планируя вести войну на обоих фронтах. (3) Дионисий в свою очередь также разделил свои силы: на одном фронте сражаться против италийских греков, а с другом - с финикийцами. Итак, здесь и там было много сражений между отрядами солдат, и малозначительные и непрерывные стычки, в которых никакого результата не было достигнуто. Но было два важных и знаменитых сражения. В первом, недалеко от так называемой Кабалы[18], Дионисий, который провёл замечательный бой, одержал победу, убив более десяти тысяч варваров и захватив не менее пяти тысяч. Он также вынудил остальную армию спасаться на холме, хорошо укреплённом, но лишённом воды. Здесь также пал Магон - их царь - после блестящего поединка. (4) Финикийцы, встревоженные масштабом катастрофы, сразу отправили посольство, чтобы обсудить условия мира. Но Дионисий заявил, что требует от них выполнить только одно условие: уйти из городов Сицилии и оплатить военные расходы.
16. (1) Этот ответ был расценён карѳагенянами как грубый и высокомерный, но они перехитрили Дионисия своим привычным плутовством. Они сделали вид, что удовлетворены условиями, но заявили, что не в их власти передать города, а для того, чтобы они могли обсудить этот вопрос с правительством, они попросили Дионисия о перемирии на несколько дней. (2) Когда монаршее решение о перемирии вступило в силу, Дионисий был вне себя от радости, полагая, что незамедлительно завладеет всей Сицилией. Между тем карѳагеняне дали своему царю Магону великолепные похороны и передали командование его сыну, который, хотя и был молод, безусловно, был полон честолюбия и выделялся смелостью. Он провёл весь период перемирия муштруя и обучая свои войска, и такими утомительными тренировками, увещевательными речами, упражнениями под оружием, он сделал армию послушной и умелой. (3) По истечении согласованного периода обе стороны развернули свои войска и вступили в бой с воодушевлением. Последовало упорное и ожесточённое сражение при так называемом Кронионе, и божество в свою очередь возместило победою поражение карѳагенян. Прежние победители, которые громко похвалялись своими военными успехами, неожиданно споткнулись, а те, кто в силу своего поражения пали духом, завоевали неожиданную и важную победу.
17. (1) Лептин, который находился на одном крыле и выделялся отвагою, закончил свою жизнь в блеске славы, геройски сражаясь и убив множество карѳагенян. После его гибели финикийцы осмелели и насели так крепко на врагов, что обратили их в бегство. (2) Дионисий, чьи войска были отборным отрядом, сначала имел преимущество над своими противниками, но когда стало известно о гибели Лептина и другое крыло было сокрушено, его людей охватил ужас и они обратились в бегство. (3) Когда разгром стал всеобщим, карѳагеняне рьяно бросились в погоню и кричали друг другу не брать пленных, и поэтому все, кто был пойман, были казнены и вся область вокруг была завалена мёртвыми. (4) Кровопролитие было так велико, потому что финикийцы припомнили старые обиды, что убитых сицилийских греков было найдено более четырнадцати тысяч. Выжившие, кто нашёл убежище в лагере, были спасены наступлением ночи. После великолепной победы в сражении карѳагеняне отступили в Панорм[19].
(5) Карѳагеняне, перенеся победу, как подобает мужчинам, направили послов к Дионисию и дали ему возможность положить конец войне. Тиран с радостью принял предложение, и мир был установлен на условиях, что обе стороны должны владеть тем, чем они обладали ранее, за единственным исключением, что карѳагеняне получили и город селинунтцев и их владения и так же (владения) Акраганта вплоть до реки, называемой Галик. И Дионисий выплатил карѳагенянам тысячу талантов.
Таково было положение дел на Сицилии.
18. (1) В Азии Глос, персидский флотоводец во время Кипрской войны, который покинул Царя и призывал и лакедемонян и царя египтян к войне против персов[20], был убит какими-то людьми, так и не достигнув своей цели. После его смерти Тахос взял на себя его деятельность. Он собрал войско вокруг себя, основал на скале у моря город, которой носит имя Левка и содержит святыни Аполлона. (2) Спустя какое-то время после его смерти за этот город возник спор между жителями Клазомены и Кимы. Когда первый из городов предпринял урегулирование вопроса путём войны, кто-то предложил вопросить бога, какой из двух городов должен владеть Левками. Пиѳия объявила, что это будет тот, кто первый принесёт жертву в Левках, и что каждая сторона должна начать из своего города на рассвете в день, на который обе стороны согласятся. (3) Когда день был назначен, кимейцы, предполагали, что они будут иметь преимущество, так как их город лежал ближе, но клазоменцы, хотя они были на большем расстоянии, придумали следующую хитрость, чтобы добиться победы. Выбрав по жребию своих граждан, они основали около Левки город, из которого они выступили на восходе солнца и таким образом опередили кимейцев в совершении жертвоприношений. (4) Став хозяевами Левки при помощи этой хитрости, они решили проводить ежегодный праздник, который они назвали Профѳазия[21]. После этих событий восстания в Азии сами по себе закончились.
19. (1) После смерти Глоса и Тахоса лакедемоняне отказались от своих предприятий в Азии, но они приступили к организации дел в Греции в своих собственных интересах, завоевав некоторые города путём убеждения, и получив другие в свои руки силой возвращая изгнанников. С этого момента они стали открыто добиваться верховенства над Грецией, вопреки статьям договора, принятого во времена Анталкида после вмешательства Царя персов. (2) В Македонии царь Аминта был побеждён иллирийцами и отказался от своей власти; кроме того он передал в дар народу олинѳян большую часть приграничных земель по причине отказа от политической власти. Сначала олинѳяне пользовались доходами от земель, подаренных им, но когда позже царь неожиданно восстановил силы и вернул все своё царство, олинѳяне отклонили просьбу царя о возврате земель. (3) В результате Аминта собрал армию из своих подданных и заключил союз с лакедемонянами, убеждая их отправить стратега и сильное войско против олинѳян. Лакедемоняне, решив расширить свой контроль на области рядом с Ѳракией, призвали солдат как от граждан, так и от союзников, всего более десяти тысяч; армию они передали спартанцу Фебиду, приказав объединить усилия с Аминтой и вести войну против олинѳян. Они также направили ещё одну армию против народа Флиунта, победили их в бою, и заставили принять власть лакедемонян.
(4) В это время цари лакедемонян были в разногласии друг с другом по вопросам политики. Агесиполис, который был миролюбивым и справедливым человеком и, кроме того, преуспел в мудрости, заявил, что они должны соблюдать клятвы, а не порабощать греков, вопреки всеобщим договорённостям. Он отметил, что Спарта приобрела дурную славу за то, что сдала азиатских греков персам и за обустройство греческих городов в своих собственных интересах, хотя присягала в общем договоре, что будет оберегать их автономию. Но Агесилай, который от природы был человеком действия, искал войны и стремился к господству над греками.
[1] Книга охватывает период 386–361 до н. э.
[2] Правильное написание — Хакори (Hacori).
[3] Ссылка на Анталкидов мир (Диодор 14.110.3).
[4] Из Киѳеры.
[5] Сказанное также приписывается Эзопу (Диодор 9.28).
[6] Ср. Диодор 14.109.
[7] На самом деле Дионисий завоевал приз на Ленейских празднествах пьесой «Выкуп Гектора».
[8] Дельфийский оракул.
[9] Война закончилась в 380 г. до н. э.
[10] Анталкидов мир (Диодор 14.110.3).
[11] Поэтому он не мог вопросить оракул о восстании, которое, в случае успеха, неизбежно повлекло бы смерть Царя.
[12] Геродот (8.85) утверждает, что некоторые особо отличившиеся персы были причислены к «благодетелям царя», которые по-персидски называются оросанги (orosangae).
[13] Греческое чтение «так называемый Ионический проход», так как, будучи нижней частью Адриатического моря, это был прямой путь между Грецией и Италией.
[14] Здесь лакуна, которая должна быть достаточной длины, так как следующее предложение относится не к Лиссу, но к Сиракузам.
[15] Впадает в Большую Гавань Сиракуз.
[16] Около 25 км. вверх по побережью от Остии. Храм был посвящён Эйлиѳии, богине родов (Страбон, 5.2.8).
[17] Магон был, очевидно, один из двух ежегодно избираемых суффетов, который примерно соответствует римским консулам. Диодору должно быть было известно, что у карѳагенян не было «царей»; но, вероятно, оберегает своих читателей от незнакомых терминов.
[18] Расположение неизвестно.
[19] Современный Палермо.
[20] Ср. гл. 9.3–4.
[21] Ожидание.
