Покрытие издержек по представлению составляло почетную повинность (так называемую литургию) хорега, "хорегию", название которой получилось от того, что наибольшая часть этих трат шла на содержание хора, изготовление для него костюмов, наем учителя и т. п. Хорегов выбирал архонт из богатых граждан.[1] Впоследствии для облегчения эту повинность могли пополам нести два гражданина.[2] Расходы по хорегии были очень значительны, и в комедии Антифана (фр. 203, 5 Кок) кто-то говорит, что хорег, изготовляя хору золотые одежды, сам мог остаться в рубище. Последний раз имена хорегов упомянуты в надписи 320/319 г., а надпись (BCH II, 391), называющая вместо хорега агонофета, составлена в архонтство Анаксикрата. Так звали архонта 307/306 или 279/278 г. От хорегов агонофеты отличались тем, что должны были давать отчет в своих расходах (CIA II, 307, 314); это в свою очередь указывает на получение ими на свои расходы средств из государственной казны, что сводило их обязанности к простому распорядительству.
Драматические представления входили в состав состязаний и позднейшего времени. Так, В. В. Латышев изданный им (BCH V, 261) отчет о состязаниях на празднике Серапей в Танагре отнес к промежутку между 100 и 70 г. до н. э. Сохранились надписи о таких состязаниях в Феспиях, Оропе и т. д.
Восьмого числа элафеболиона (март) происходил перед Дионисиями так называемый проагон.[3] Некоторые исследователи считали его за "генеральную репетицию", но это скорее была предварительная встреча со зрителями всех участников представления: поэтов, хорегов, актеров и хоревтов. Надпись 290 г. до н. э. (CIA II 307) доказывает, что такие проагоны устраивал агонофет и перед Ленэями.
Достоинства участников драматических состязаний определяли особые судьи, избираемые от каждой филы по жребию. Судей было десять, по одному от филы.[4] Для того, чтобы заручиться их расположением, драматурги прославляли в пьесах их мудрость и давали им шутливые обещания, а в случае провала утешали себя тем, что им достались судьи-невежды.[5] Этим объясняет Элиан (Пестр, ист. II, 8) победу Ксенокла над Эврипидом на том состязании, где последний выступал со своими "Троянками". Бывали случаи и подкупа судей.[6] Так объясняли победу комика Филемона над Менандром.[7] В случае неправильного приговора судьи подлежали наказанию.[8] Платон предъявляет очень высокие требование к судьям, настаивая, чтобы они "сидели не как ученики, а как учителя народа".[9] Свои приговоры судьи записывали, помещая вверху списка того, кому присуждали первую награду.[10] Для получения победы нужно было, чтобы все десять судей присудили ее единогласно.[11] Бывали случаи, когда судьи кривили душой из страха перед влиятельным участником состязания. Изображения таких судей можно было видеть на погибшей теперь картине из Помпей.[12]

---

[1] Аристотель, Афинская полития, гл. 56,2.
[2] Схолии к „Лягушкам“ Аристофана, ст. 404.
[3] Эсхин, Против Ктесифонта, § 67 со схолиями.
[4] Исократ XVII, 33; Плутарх, Кимон, 8.
[5] Аристофан, Экклесиазусы, ст. 1155; Птицы, ст. 1102; Облака, ст. 1115.
[6] Демосфен XXI, 5, 8.
[7] Авл Геллий XVII, 4, 1.
[8] Эсхин, Против Ктесифонта I, 32.
[9] „Законы“ II, 5, р. 659.
[10] См. Элиан, Пестр, ист. II, 13, где приведены подробности о состязании, на котором шли „Облака“ Аристофана.
[11] Аристофан, Птицы, ст. 445.
[12] Снята в атласе Т. Шрейбера (табл. 6, л. 7). Подробные указания литературы о судьях см. R. E., т. 22, стлб. 1894—1896.