(1) Большинство кустарниковых и трав растет от семени или от корня; есть такие, которые растут и так, и так. Некоторые, как было сказано, растут от побегов: [1] розы и лилии, так же как свинорой, от кусков, на которые разрезают их стебли. Лилии и розы пойдут и в том случае, если посадить их целым стеблем. Совершенно особое место занимает посадка "слезами". Лилия, по-видимому, вырастает из этого вытекшего и засохшего вещества. Говорят это и про "конский сельдерей", который также выпускает такие "слезы". [2] Есть тростник, который растет из кусков стебля, разрезанного по узлам. Куски эти кладут плашмя и прикрывают землей с навозом. Особенным образом, говорят, растут от корня [3] и луковичные.
(2) Так как способность произрастать проявляется столь-разнообразно, то многие деревья, как было сказано и раньше, можно сажать разными способами; некоторые же растут только из семени, например пихта, сосна, алеппская сосна и вообще все шишконосы, [4] а также и финиковая пальма, кроме Вавилона, где говорят, ее сажают и черенками. [5] Кипарис в других местах сажают семенами, а на Крите, например, в горах Тарры, [6] и кусками ствола. Там кипарисы подстригают, и, будучи совершенно обрезаны, они пускают побеги и при земле, и из середины ствола, и на верхушке.-Пускают они их иногда и от корней, но редко.
(3) Относительно дуба идет спор. Одни говорят, что он; вырастет только из желудя; другие, - что и от корня, но-хилым; некоторые, - что и от кусков нарубленного ствола. Растение, не дающее боковых побегов, никогда не примется: от отводков или от корня.
(4) Все деревья, которые допускают посадку многими: способами, пойдут скорее и лучше от черенков, а еще-лучше - от отростка, взятого от корня. Деревья, посаженные таким образом и вообще саженцами, по Своим плодам будут видимо, похожи на материнское дерево; те же деревья, которые, обладая способностью прорастать из семени, семенем и были посажены, [7] все, можно сказать, становятся хуже, а некоторые и вовсе вырождаются, например виноградная лоза, яблоня, смоковница, гранатник, груша. Из семечек винной ягоды вообще вырастает не садовая смоковница, а дикая, плоды которой часто отличаются и цветом от плодов материнского дерева: от смоковницы с темными ягодами вырастает дерево с белыми, и наоборот; из косточек благородной виноградной лозы вырастает плохая и часто другого сорта, а иногда и вовсе не садовая, а дикая, и притом такая, что виноград на ней не вызревает. Бывает, что он даже не нальется: все ограничивается одним цветением.
(5) Из масличных косточек вырастает дикая маслина; из зернышек сладкого граната - плохой сорт; из сорта с небольшим количеством косточек - дерево с жесткими, а часто и кислыми плодами. То же самое происходит с грушами и яблонями: из грушевых семечек вырастает негодная лесная груша; из яблочных - яблоня худшего сорта и с кислыми плодами вместо сладких; из семечек воробьиной айвы - кидонская. [8] Миндаль тоже ухудшается по вкусу и становится из мягкого твердым. Поэтому и советуют подросшее миндальное деревцо прививать или по крайней мере часто пересаживать .молодые деревца.
(6) Хуже становится и дуб, посаженный желудем. Многие сажали желуди с дуба, растущего в Пирре, [9] но дерева, похожего на этот дуб, у них не выросло. Лавр и мирт, говорят, иногда при посадке семенем улучшаются, но гораздо чаще в этом случае оба дерева вырождаются и не сохраняют даже окраски ягод, которые вместо красных становятся черными, как это было, например, в Антандре. [10] Кипарис, посаженный семенем, часто из женского превращается в мужской. Среди деревьев, растущих из семени,устойчиво сохраняют свою природу, пожалуй, только финиковая пальма, "шишконосная сосна" и сосна "вшеносительница". [11] Все сказанное относится к садовым деревьям; среди диких, ясно, таких деревьев [12] соответственно больше, так как эти деревья сильнее. Иное положение вещей и представить себе невозможно, поскольку среди садовых деревьев вообще вырождаются только посаженные семенем; некоторую перемену может внести сюда, пожалуй, уход за деревом.
(7) И места и климаты бывают различны. Кое-где, например под Филиппами, земля производит, кажется, деревья, похожие на материнские. Обратное бывает редко: немногие, растения и мало в каких местах изменяются таким образом, что из семени дикого дерева вырастает садовое, а из плохого - хорошее. Мы слышали, что это случается только с гранатником в Египте и в Киликии: говорят, что если в Египте посеять или посадить кислый сорт этого дерева, то вырастет сладкий сорт с плодами винного вкуса. [13] Около Сол в Киликии недалеко от реки Пинара, [14] где была битва с Дарием, у гранат вовсе нет косточек.
(8) Если кто-нибудь посадит растущую у нас финиковую пальму под Вавилоном, то она, разумеется, принесет плоды и уподобится тамошним пальмам. То же будет и в другой стране с деревьями, ей соответствующими: место [15] имеет больше значения, чем обработка и культура. Доказательством служит то, что местные растения, перенесенные в другую страну, перестают родить, а некоторые и вообще не растут,
(9) Меняется растение и от пищи, и вследствие заботы о нем: дикие деревья становятся культурными, а из культурных деревьев некоторые, [16] например гранатник и миндаль. Некоторые говорят, что из ячменя вырастает пшеница, а из пшеницы ячмень, [17] и что оба растения идут от одного и того же корня. (10) Это, впрочем, следует считать басней. Растения, подверженные изменениям, меняются самопроизвольно, [18] от смены страны, например, так бывает с гранатником в Египте и Киликии, о чем мы говорили, а не потому только, что за ними есть уход.
Таковы и те случаи, когда плодовитые деревья становятся бесплодными: так бывает с персеей, [19] если ее вывезти из Египта, с финиковой пальмой в Элладе и с деревом, которое зовут "осокорем" на Крите, за пределами этого острова. Некоторые говорят, что и рябина, попав в слишком жаркое место, становится бесплодной: по природе она любит холод. То и другое происходит, разумеется, вследствие резкого. изменения природных условий: некоторые растения при перемене места вообще не желают расти. Таковы изменения, связанные со страной.
(11) Растения, выводимые из семян, меняются, как была сказано, в зависимости от ухода: изменения здесь бывают всяческие. От ухода меняются гранатник и миндаль: гранатник от свиного навоза и от обильной поливки проточной, водой, миндаль, если в дерево вставить колышек и в течение долгого времени снимать набегающую "слезу" и вообще-всячески за деревом ухаживать. [20] (12) Ясно, что от ухода некоторые дикие деревья становятся культурными, а без ухода культурные дичают: одни меняются от ухода, другие от отсутствия его. Можно, правда, сказать, что здесь нет изменения, а только возрастающее улучшение или ухудшение: дикую маслину нельзя ведь сделать садовой, так же как превратить лесную грушу и дикую смоковницу в садовые, Говорят, впрочем, что если у дикой маслины начисто обрезать все ветви и пересадить ее, то она начинает все же иногда приносить маслины, но плохого сорта: [21] сдвиг происходит и здесь, но незначительный. Безразлично, впрочем, как понимать это. [22]

---

[1] Т. е. черенков, которые Феофраст называет здесь другим именем: «побеги» — βλαστοί.
[2] Это дочерние луковицы, которые названы «слезами» потому, что-напоминают собой как бы затвердевшие слезы. Шпренгель пишет, что он. сам успешно разводил лилии такими «слезами». Что касается конского-сельдерея, то Феофраст ошибся, причем ошибка эта объясняется, вероятно, тем, что и у этого растения сок, сворачиваясь, образует отвердевшие шарики, которые, однако, ничего общего с луковицами лилии не имеют.
[3] Т. е. от луковицы.
[4] Сосна, пихта, пиния размножаются почти исключительно семенами. О посадке финиковой пальмы черенками писали и старые ботаники и садоводы, например Геррера.
[5] Буквально — «палками», «прутьями».
[6] Тарра — незначительный городок на южном берегу Крита в западной части острова. Лежал в гористой местности.
[7] Тот факт, что при посадке семенами, плодовые деревья «вырождаются» (вернее дают дичок), давно "был известен садовникам древней Греции. Феофраст пишет об этом как о факте общеизвестном и не вызывающем никаких споров: ему, так же как его источнику, которым были, конечно, практики-садоводы, здесь не нужно было производить никаких дополнительных изысканий и нечего было проверять: все было известно и определенно. Такая уверенность возникает только после длительной^ эмпирической проверки, которой занималось не одно поколение. Опыт этот сохранился и для последующих поколений: садовники средневековья знали, что из семечек самых лучших плодовых сортов вырастут дички, которые дадут хорошие плоды только, если их привить.
[8] Кидонской называлась простая, грубого сорта айва; воробьиная была хорошим садовым сортом.
[9] Пирра — город на юго-западном берегу Лесбоса, у подножия горы, названной по городу. Ср. ΙΙΙ.9.5.
[10] Антандр — город в Мисии (Малая Азия) при подошве Иды.
[11] «Вшами» — назывались крупные семена сосны — Pin.us brutia. Геродот (IV.109) рассказывает о скифском племени будинов, которые питались этими семенами.
[12] Т. е. таких, которые, вырастая из семени, не вырождаются.
[13] Почва имеет для гранатника особое значение. На сырой почве плоды его приобретают особый, неприятный и кислый, вкус; в сухой земле и теплом климате они делаются сладкими.
[14] Солы — см. примеч. 72 к кн. VIII.
[15] О значении места для растений Феофраст говорит неоднократно..
В основе здесь, конечно, лежали длительные, вековые наблюдения над тем, каким разным становится растение того же самого вида в зависимости от того, на какой почве и в каком климате оно растет. Наблюдения эти охватывали и соседние полевые участки, и сады, и далекие страны, границы которых были далеко раздвинуты походами Александра. «Место», т. е. совокупность природных условий, в сознании Феофраста и его современников было барьером, переступив который, растение утрачивало свои хорошие свойства или вообще погибало; так погибал плющ в вавилонских парках, а финиковая пальма переставала приносить финики в Элладе-Кое-что мог сделать уход, и по мере того как он становился все более совершенным, ему начинали приписывать все большее значение, но не могли, в условиях рабовладельческого общества, отказаться от убеждения, что влиянию ухода положен предел климатом и природой самого растения.
[16] Текст здесь испорчен. Виммер предложил совершенно бессмыслен, ное исправление: «а из культурных деревьев некоторые... дичают». Ни гранатник, ни миндаль и вообще ни одно плодовое дерево от ухода не становится диким, и греки это прекрасно знали. Несколько дальше (§ 12) Феофраст прямо говорит, что культурные деревья дичают без ухода.
Лучшая рукопись Феофраста U дает άπορη τά ροά, а Альдина — άπορρει̃ τά ρόα. В основе этого чтения лежит, несомненно, правильный текст, смысл которого заключался в том, что гранатник осыпается при уходе в каких-то специальных случаях, определить которые мы ближе не можем: из текста ничего не вычитаешь. Может быть, Феофраст думал об избытке питания, которое неопытный садовник дает дереву.
[17] Что одни злаки перерождаются в другие, это было старинной догадкой, очень распространенной в народной среде. В настоящее время она научно обоснована мичуринской биологией.
[18] Т. е. без всякого влияния в данном случае ухода.
[19] Персея — г это Mimusops Schimperi по Горту или Cordia муха L. по Бреилю. Какое дерево звали на Крите «осокорем», мы в точности не знаем: это был какой-то вид тополя, и Феофраст повторяет (III.3.4), что эти деревья на Крите приносят плоды. Шпренгель думает (11.67), что Феофраст настоящих семян тополя не знал, а разумел под ними галлы — «гладкие шарики на концах листьев» (Диоскорид, 1.109).
[20] Свиной навоз считался для гранатника самым лучшим удобрением, уничтожающим кислый вкус плодов. Это убеждение держалось у всех садоводов древности — ив Греции, и в Италии. Что касается колышка, вставляемого в миндальное дерево, то Феофраст рассматривал эту операцию как освобождение дерева от излишка камеди («слезой» у. греков назывался клейкий сок, камедь многих деревьев). Возможно, что некоторые садовники и давали такое объяснение. Несомнеиио, однако, что в основе своей здесь было магическое действие, символически изображавшее брак, который должен был оплодотворить дерево.
[21] В этих маслинах было мало мякоти и они давали мало масла.
[22] Заявление, заслуживающее внимания: Феофраст не желал спорить о словах и определениях.