17.104‑118 Чудеса Индии. Александр возвращается в Вавилон, где умирает
104. (1) Войдя в Океан вместе с друзьями[1], он увидел там два острова[2]; тотчас же принёс там великолепные жертвы богам[3]; совершая возлияния, бросил в море много чаш и больших золотых сосудов, поставил алтари Теѳии и Океану[4] и решил закончить предпринятый поход. Повернув оттуда назад, он подошёл по реке к Патале, знаменитому городу[5], (2) политическое устройство которого напоминало Спарту: тут было два наследственных царя из двух родов, которые ведали всеми военными делами; верховная власть принадлежала геронтам[6].
(3) Александр сжёг пострадавшие суда[7], остальной же флот поручил Неарху и другим друзьям с приказом проплыть по Океану вдоль всего побережья, все осмотреть и ждать его в устье Евфрата[8]. (4) Сам он с войском прошёл большое пространство, покоряя сопротивляющихся, дружественно принимая покорных[9]. Абритов[10] и жителей Гедросии он присоединил к своему царству мирным путём. (5) Пройдя затем по большой пустыне, в значительной части безводной, нередко без всякого населения, он подошёл к границам земли оритов. Он разделил войско на три части: во главе одной поставил Птолемея, во главе второй - Леонната[11]. (6) Птолемею он приказал опустошать побережье; Леонната с той же целью отправил внутрь страны; предгорья и горную область стал разорять сам. Огромное пространство одновременно оказалось в руках врага: всюду пылали пожары, шли грабежи и убийства. (7) Вскоре у солдат оказалось множество добычи; количество убитых исчислялось десятками тысяч. Гибель этих племён наполнила ужасом соседей, и они сдались царю. (8) Александр очень хотел основать при море город. Найдя гавань, защищённую от бурь, и вблизи неё удобное место, он основал город Александрию[12].
105. (1) Пройдя через проходы в землю оритов[13], он быстро всю её подчинил себе. Обычаи оритов сходны с обычаями индов, кроме одного, совершенно невероятного. (2) Тела умерших выносят их родственники, раздетые догола, с копьями в руках. Положив тело в каком-нибудь дубовом лесу, они срывают с трупа весь его убор и оставляют тело умершего на съедение зверям. Разделив одежды умершего, они приносят жертву подземным героям и устраивают поминки для родных[14].
(3) После этого Александр отправился берегом моря в Гедросию и наткнулся на племя негостеприимное и совершенно звероподобное[15]. (4) Обитатели здешних мест от рождения и до старости не обрезают ногтей и оставляют волосы сбиваться, как войлок; горячее солнце опалило их кожу; одеваются они в звериные шкуры. (5) Пищей им служит мясо огромных животных, выбрасываемых морем. Дома они строят так: выводят стены[16], а крыши ставят из китовых рёбер, нарезая из них брусья длиной в восемнадцать локтей[17]. Брусья эти покрывают вместо черепицы рыбьими кожами[18]. (6) Александр с трудом прошёл через эту область, так как еды здесь не хватало, и вступил в пустыню, где вообще не было ничего, чем поддерживается жизнь[19]. Многие погибли от голода; войско пало духом; Александр был во власти печали и заботы: страшное зрелище представляла собой смерть этих людей, которые превзошли всех своей воинской доблестью и теперь бесславно погибали в пустыне от голода и жажды. (7) Он послал скороходов в Парѳиею, Дрангину, Арию и прочие соседние с пустыней области с приказом быстро привести к границам Кармании караван быстроногих верблюдов, приученных ходить под вьюками, с грузом хлеба и других припасов[20]. (8) Быстро проделав путь, они явились к сатрапам указанных областей и заставили их переправить в указанное место целые амбары провианта. Но ещё раньше Александр потерял много воинов, погибших от голода, а потом какие-то ориты напали на отряд Леонната, когда он находился а пути, многих перебили и бежали в свою землю[21].
106. (1) С трудом перейдя пустыню, он вошёл в населённую страну, обильную всем необходимым[22]; дал войску отдохнуть в течение семи дней и потом в торжественном шествии с войском в парадной одежде прошёл, справляя праздник Дионису и упиваясь до опьянения во время пути[23].
(2) После этого он наказал многих сатрапов и стратегов[24], услышав, что многие творят беззакония и, пользуясь своей властью, притесняют и обижают людей. Молва о царской ненависти к беззаконным начальникам широко разошлась, и многие стратеги, знавшие за собой дела насильнические и беззаконные, устрашились; некоторые, имевшие наёмников, восстали на царя; некоторые собрали своё имущество и бежали. (3) Узнав об этом, царь написал всем азийским сатрапам и стратегам, чтобы они по получении письма немедленно отпустили всех наёмников.
(4) В это время царь проживал в приморском городе Салмунте. Однажды, когда он был в театре, прибыли те, кому ведено было плыть вдоль океанского побережья[25]. Неожиданно появившись в театре, они приветствовали Александра и стали рассказывать о том, что было. (5) Македоняне, ликуя по поводу их возвращения, отметили это событие громом рукоплесканий; весь театр был полон безмерной радости. (6) Прибывшие рассказывали, что в Океане приливы и отливы бывают величины невероятной[26], что при отливе около мысов видно множество больших островов; с наступлением же прилива все эти места покрывает водой; в сторону суши дует сильный порывистый ветер, и вода сплошь покрывается белой пеной. Самое же изумительное - это множество морских животных невероятной величины, которых они встретили[27]. (7) Испугавшись этих чудищ, они сначала отчаялись в своей жизни, думая, что уже вот-вот погибнут вместе со своими судами, но затем все стали враз кричать, грохотать оружием и вдобавок трубить в трубы: животные, вопреки ожиданию, испугались и погрузились в море.
107. (1) Царь, выслушав это, приказал командирам флота плыть к Евфрату[28], сам же с войском, пройдя большое пространство, дошёл до границ Сузианы. В это время инд Каран[29], великий знаток философии, пользовавшийся уважением Александра, покончил с собой удивительным образом. (2) Прожив семьдесят три года и за все это время ни разу не болев, он решил добровольно уйти из жизни, ибо природа и судьба дали ему всю полноту счастья. (3) В испытаниях болезни, становившейся со дня на день все тяжелее, он попросил царя приготовить ему большой костёр и, когда он взойдёт на него, велеть прислужникам подложить огонь. (4) Александр сначала пытался отвратить его от этого намерения, но так как Каран не слушался, то он согласился выполнить то, о чем его просили. Весть об этом разнеслась, и когда приготовили костёр, то посмотреть на диковинное зрелище собралась толпа. (5) Каран, согласно своему учению, мужественно взошёл на костёр и погиб в огне. Присутствовавшие при этом сочли его одни сумасшедшим, другие хвастуном, желавшим прославиться своей выдержкой; некоторые восхищались его мужеством и презрением к смерти. (6) Царь устроил ему роскошные похороны и отправился в Сузы, где женился на старшей дочери Дария, Статире; младшую, Дрипетиду, он выдал за Гефестиона. Убедил он жениться и виднейших своих друзей и выдал за них знатнейших персианок[30].
108. (1) В это время пришло в Сузы тридцать тысяч персов, совершенных юнцов, отобранных за свою красоту и силу[31]. (2) Их собрали по приказу царя, они достаточно долго обучались военному делу под руководством приставленных к ним учителей и воспитателей. Теперь, роскошно одетые, в полном македонском вооружении, они маневрировали перед городом, показывая царю своё умение и успехи в военном деле, и были им особо награждены. (3) Так как македоняне отказались идти за Ганг, часто протестовали в собраниях[32] и издевались над тем, что Александр якобы происходит от Аммона[33], то он и организовал этот полк из персов-однолеток, который можно было бы противопоставить македонской фаланге. Так обстояли дела с Александром.
(4) Гарпалу была доверена в Вавилоне охрана сокровищниц и поступлений. Как только царь пошёл походом на Индию, Гарпал решил, что ему не вернуться. Он окружил себя роскошью[34]; поставленный сатрапом большой страны[35], он стал творить насилия над женщинами, вступать в преступные любовные связи с варварами. Много денег из сокровищницы ушло на его безудержные прихоти: издалека, от Красного моря, везли ему множество рыбы; о его расточительной жизни ходили злые толки. (5) Он выписал к себе из Аѳин тамошнюю знаменитейшую гетеру Пиѳонику[36], при жизни осыпал её царскими дарами, по смерти устроил ей роскошные похороны и соорудил в Аттике дорогой памятник. (6) После этого он выписал из Аѳин другую гетеру (её звали Гликера[37]) и зажил жизнью слишком роскошной и расточительной. Приготовляя себе убежище на случай поворота судьбы, он стал осыпать благодеяниями Аѳины. Когда Александр по возвращении из Индии стал казнить уличённых сатрапов, Гарпал, испугавшись наказания, взял пять тысяч талантов серебра, нанял шесть тысяч солдат и отплыл в Аттику. (7) Никто не обращал на него внимания; он оставил у Тенара наёмников и, взяв часть денег, предстал перед народом в качестве умоляющего. Антипатр и Олимпиада потребовали его выдачи; он, щедро заплатив ораторам, говорившим в его пользу, бежал и направился к наёмникам, ждавшим у Тенара. (8) Оттуда он отплыл на Крит и был изменнически убит Ѳиброном, одним из своих друзей[38]. Аѳиняне, разыскивая денежные счета Гарпала, обвинили Демосѳена и ещё других ораторов в том, что они присвоили деньги Гарпала[39].
109. (1) В Олимпии происходили игры, и Александр объявил, что все изгнанники могут вернуться на родину, кроме святотатцев и убийц[40]. Он отобрал самых пожилых граждан, служивших у него в войске, и уволил их; было таких около десяти тысяч. (2) Узнав, что многие из них обременены долгами, он в один день уплатил эти долги, доходившие почти до десяти тысяч талантов[41]. Оставшиеся при нем македоняне взбунтовались, и когда царь призвал их на собрание, они прерывали его криками[42]; Александр в гневе смело стал осыпать их упрёками. Он так напугал толпу, что осмелился, сойдя с трибуны, собственными руками передать зачинщиков смятения прислужникам для наказания[43]. (3) Недовольство росло; царь поставил начальниками персов, выдвинув их на первое место. Македоняне одумались и, обливаясь слезами, едва умолили Александра помириться с ними.
110. (1) Архонтом в Аѳинах был Антикл; римляне поставили консулами Луция Корнелия и Квинта Публилия[44]. В этот год Александр пополнил персами число отпущенных солдат; тысячу персов он взял а качестве дворцовой стражи[45], считая их не менее верными, чем македоняне. (2) В это время прибыл Певкест с двадцатью тысячами персидских лучников и пращников; царь влил их в старые полки и таким путём преобразовывал всю армию, создав войско смешанное и способное служить его намерениям[46]. (3) Он в точности установил число сыновей, родившихся от македонян и пленных женщин, назначил каждому сумму, нужную для получения хорошего воспитания, приставил к ним воспитателей, которые дали бы им подходящее воспитание[47], а сам с войском выступил из Суз, перешёл Тигр и расположился лагерем возле деревень, называвшихся Карами. (4) Сразу же, пройдя за четыре дня Ситтакену, он вошёл в так называемые Самбаны[48]. Там он оставался семь дней, дал отдохнуть войску и затем за три дня дошёл до страны келонов, где и посейчас живут беотийцы, которые во время похода Ксеркса были согнаны со своих мест, но ещё помнили родные законы. (5) Говорили они на двух языках: на одном, который уподоблял их местным жителям, и на другом, в котором сохранилось большинство греческих слов; сохранили они и некоторые обычаи[49].
Пробыв там несколько дней, Александр отправился в путь и отклонился от намеченной дороги[50], чтобы посмотреть на страну, называвшуюся Багистаном: это был дивный сплошной сад, полный всего, что услаждает человека. (6) Затем он пришёл в страну, где паслись огромные табуны лошадей. В старину, говорят, там ходило на свободе до ста шестидесяти тысяч коней; но когда Александр туда прибыл, их насчитывалось всего шестьдесят тысяч[51]. Пробыв там тридцать дней, он за семь дней дошёл до Экбатаны в Мидии. (7) Говорят, в окружности они имеют двести пятьдесят стадиев; тут находятся царский дворец (это столица всей Мидии) и богатые сокровищницы. Он дал войску некоторое время на отдых, устраивал театральные представления и частые пирушки для друзей. (8) От неумеренных выпивок Гефестион заболел и умер. Царь тяжело переживал случившееся и поручил Пердикке перевезти тело умершего в Вавилон, так как хотел устроить пышное погребение[52].
111. (1) В это время в Элладе происходили смуты и движения в пользу переворотов. Тут берет начало своё так называемая Ламийская война[53], возникшая по следующей причине. Александр приказал всем сатрапам распустить наёмников; приказание это было выполнено, и много чужестранцев, уйдя с военной службы, разбрелось по всей Азии и стало добывать себе пропитание грабежом. Наконец они стеклись со всех сторон к Тенару. (2) Точно так же уцелевшие персидские сатрапы и другие начальники, собрав деньги и воинов, приплыли к Тенару и объединили свои силы. (3) И в довершение всего полномочным стратегом выбрали Леосѳена, аѳинянина, человека блистательных душевных качеств и непримиримого врага Александра. Он после тайных переговоров в собрании взял пятьдесят талантов для раздачи наёмникам оружия в количестве, необходимом для безотлагательных нужд; послал посольство к этолийцам, враждебно настроенным к царю, для переговоров о союзе и вообще занят был подготовкой всего для войны. Леосѳен, предвидя, что война будет тяжёлой, к ней готовился[54].
(4) Александр пошёл с легковооружённым войском на коссеев, отказавшихся подчиниться[55]. Племя это, отличающееся силой, живёт в горных областях Мидии; полагаясь на неприступность родных мест и на свою воинскую доблесть, они никогда не подчинялись чужеземному властителю; были независимы от персидского царя и пренебрежительно отнеслись к доблести македонян, не считая её для себя страшной. (5) Царь захватил проходы, опустошил большую часть земли коссеев; одерживая победу во всех схватках, он уничтожил много варваров и ещё больше взял в плен. Коссеи, повсюду побеждаемые, удручённые количеством своих пленных, вынуждены были ради спасения их принять рабское иго. (6) Думая и о себе, они пошли на мир и согласились выполнять приказания царя. Александр за сорок дней покорил все племя, основал большие города в неприступных местах и дал войску отдых
112. (1) Александр, покорив коссеев, выступил со своим войском и пошёл к Вавилону, все время останавливаясь и разбивая лагеря, давая войску отдохнуть и медленно продвигаясь вперёд[56]. (2) Когда он был в тридцати стадиях от Вавилона, он встретил так называемых халдеев. Они пользовались великой славой как знатоки астрологии, и вековые наблюдения выучили их предсказывать будущее. Выбрав из своей среды наиболее пожилых и наиболее сведущих, они поручили им, узнав по звёздам, что царя ожидает в Вавилоне смерть, предупредить его о грозящей опасности и посоветовать ему никоим образом не входить в город. (3) Он может избежать беды, если восстановит памятник Белу, уничтоженный персами[57], и, оставив выбранную им дорогу, минует город. Глава халдейского посольства, Белефант[58], не отважился поговорить с царём, а, встретясь наедине с Неархом, одним из друзей Александра, кое-что рассказал ему и попросил сообщить царю. (4) Александр, выслушав от Неарха[59] о предсказании халдеев, испугался; чем больше думал он о мудрости и славе этих людей, тем больше росло его смятение. Наконец он отослал многих друзей в город, а сам обогнул Вавилон по другой дороге и стал лагерем в двухстах стадиях от него[60]. Все были изумлены, и к нему явилось много эллинов, в том числе и философ Анаксарх[61] со своими последователями. (5) Узнав, почему царь не прибыл в Вавилон, они пустили в ход все философские рассуждения и настолько переубедили царя, что он преисполнился презрения ко всякой мантике, особенно же к той, которую так ценили халдеи[62]. Поэтому царь, словно исцелённый философскими рассуждениями от душевной раны, двинулся с войском в Вавилон. (6) Население, как и раньше[63], радушно приняло солдат, и все предались отдыху и наслаждениям, так как всяких припасов было в изобилии. Все это произошло в этом году.
113. (1) В Аѳинах архонтом был Гегесий, римляне поставили консулами Гая Петелия и Папирия; шла сто четырнадцатая олимпиада; на олимпийских играх в беге победил родосец Микин[64]. В этот год почти со всех концов ойкумены пришли посольства; одни поздравляли царя с его успехами; другие подносили ему венки; некоторые заключили дружественные союзы; многие привозили роскошные дары; некоторые оправдывались в обвинениях, которые на них возводили. (2) Кроме посольств от азийских племён и городов, а также властителей пришли послы из Европы и Ливии: из Ливии явились представители карѳагенян, ливо-финикийцев и всех народов, живущих на побережье вплоть до Геракловых Столбов; из Европы отправили послов эллинские города, македоняне, иллирийцы, большинство с берегов Адриатики; ѳракийские племена; соседние галаты, народ, с которым тогда впервые познакомились эллины[65]. (3) Александр, получив список посольств, распределил порядок, в котором он будет их принимать[66]. Первыми он принял тех, кому поручено было переговорить о вопросах, касающихся святынь; затем выслушал подносивших дары; потом разобрал спорящих с соседями; в-четвёртых, принял людей, пришедших к нему по своим личным делам; в-пятых, протестующих против возвращения изгнанников. (4) Первыми он принял элейцев, потом аммонийцев, дельфийцев и коринѳян, затем эпидаврийцев и прочих, ставя их в очередь в зависимости от прославленности их святилищ. Всем посольствам он дал ответы милостивые и отпустил их, удовлетворив по возможности.
114. (1) Отпустив посольства, Александр занялся похоронами Гефестиона. Он приложил к этому столько заботы, что эти похороны превзошли не только все бывшие раньше: и для будущего не остаётся возможности их превзойти. Александр любил Гефестиона больше всего из всех своих друзей, к которому был заботлив, испытывая сильнейшую привязанность, и почтил умершего величайшими почестями. При жизни он ценил его больше всех своих друзей, хотя тут соперником Гефестиона был Кратер. (2) Когда кто-то из друзей сказал, что Кратер любит царя ничуть не меньше, чем Гефестион, Александр воскликнул: "Кратер любит царя, а Гефестион Александра"[67]. Когда мать Дария при первой встрече с Александром, по незнанию поклонившаяся в землю Гефестиону, как царю, смутилась от своей ошибки, Александр сказал ей: "Не беспокойся, мать! Он ведь тоже Александр"[68]. (3) Вообще Гефестион пользовался большим влиянием и как друг мог высказываться очень свободно. Когда Олимпиада, не любившая Гефестиона из ревности, резко упрекала его в письмах и стала грозить ему, он написал ей укоризненное письмо и закончил его такими словами: "Перестань клеветать на меня, не неистовствуй и не грози. Меня это[69], впрочем, мало беспокоит. Ты знаешь, что Александр сильнее всех".
(4) Царь, устраивая похороны, приказал всем соседним городам содействовать по мере сил их роскошному устроению; всем обитателям Азии приказал загасить до окончания похорон так называемый священный огонь: персы это обычно делают при похоронах царей. (5) Народ счёл этот приказ дурным предзнаменованием; решили, что божество предрекает смерть царя. Случились и другие удивительные знамения, возвещавшие кончину Александра; о них мы скажем дальше, закончив рассказ о похоронах[70].
115. (1) Начальники и друзья, каждый стремясь угодить царю, заказали изображения Гефестиона из слоновой кости, золота и других материалов, ценимых людьми[71]. Сам он собрал строителей и толпу искусных мастеров, чтобы на пространстве в десять стадиев снести стену и отобрать обожжённый кирпич. Он велел выровнять место для алтаря и воздвигнуть квадратный алтарь со сторонами каждая в один стадиев[72]. (2) Постройка была разбита на тридцать комнат; крыша сделана из стволов финиковых пальм: все сооружение имело вид четырёхугольника. Вокруг расставлены были всяческие украшения. Фундамент сложили из двухсот сорока золотых носов пентер; на их "ушах" было два лучника, припавших на колено, высотой в четыре локтя и статуи вооружённых людей; промежутки были завешаны шерстяной пурпурной материей. (3) Над ними, во втором этаже, стояли канделябры высотой в пятнадцать футов с золотыми венками на ручках; на верхушке, около места, где зажигался огонь, находились орлы, распростёршие крылья и глядевшие вниз; основание обвивали змеи, смотревшие на орлов. В третьем этаже изображена была охота на разных во множестве представленных зверей. (4) Четвёртый этаж занимала кентавромахия, отлитая из золота; в пятом стояли вперемешку золотые львы и быки. На самом верху поместили македонское и варварское оружие: одно свидетельствовало о победе, другое - о поражении. Надо всем поднимались сирены, внутри полые, чтобы там могли спрятаться певцы, исполнявшие погребальный плач. (5) Сооружение возвышалось более чем на сто тридцать футов. Вообще же начальники, все воины, послы и местные жители, соревнуясь друг с другом в доле участия в этих пышных похоронах, истратили, говорят, больше двенадцати тысяч талантов[73]. (6) В соответствии с этой роскошью и прочими почестями, оказанными умершему при похоронах, Александр в конце концов приказал всем приносить Гефестиону жертвы как божеству младшего чина[74]. Случайно пришёл в это время один из царских друзей, Филипп, с повелением от Аммона чтить Гефестиона как бога. Александр чрезвычайно обрадовался, что бог утвердил его мысль; он первый принёс жертву и роскошно угостил народ, так как в жертву принесено было десять тысяч разных животных.
116. (1) После похорон царь предался отдыху и празднествам. Казалось, он находился тогда на вершине могущества и счастья, но судьба укоротила ему срок жизни, даваемый природой. Сразу же божество послало знамение, предвещавшее его кончину; случилось ещё много необычайных знамений и предвещаний. (2) Однажды, когда царь умащался (царская одежда и диадема лежали на троне), какой-то колодник из местных жителей освободился от оков и, не замеченный стражей, беспрепятственно вошёл во дворец[75]. (3) Подойдя к трону, он надел царскую одежду, возложил на себя диадему и спокойно уселся на троне[76]. Царь, увидя это, поражённый таким необычайным явлением, подошёл к трону и спокойно, не показывая удивления, спросил сидевшего: кто он и зачем так поступил? (4) Тот ответил, что он решительно ничего не знает[77]. Спросили об этом знамении гадателей; те ответили, что, по их мнению, этого человека надо убить, чтобы злое предзнаменование осуществилось на нем[78]. Царь же, взяв свою одежду, принёс её в жертву богам, отвращающим беды. Он был очень обеспокоен; вспомнил предсказание халдеев: бранил философов, убедивших его вступить в Вавилон, восхищался искусством халдеев и мудростью их; вообще поносил всех, кто своей болтовнёй думает обмануть силу судьбы.
(5) Вскоре божество послало ему другое знамение относительно его царства[79]. Александр захотел посетить озеро, находившееся около Вавилона. Он плавал по нему с друзьями на лёгких судёнышках[80]; в течение нескольких дней его ладья, отбившись от других, блуждала в полном одиночестве, так что он уже потерял надежду спастись. (6) Когда он плыл по какому-то узкому рукаву, совершенно закрытому нависшими над ним деревьями, веткой сорвало с него диадему. Она упала в озеро; один из гребцов подплыл к ней и, желая доставить её в полной сохранности, надел себе на голову и подплыл к судну. (7) Проблуждав три дня и три ночи, Александр выбрался на верную дорогу и опять обратился к гадателям с вопросом относительно этого происшествия.
117. (1) Они велели со всяческим тщанием принести великолепные жертвы богам. Затем его пригласил к себе на пирушку один из друзей, Медий-ѳессалиец[81]. Обильно наливая себе неразбавленного вина, Александр под конец выпил большой Гераклов кубок. (2) Вдруг, словно поражённый сильным ударом, он громко вскрикнул и застонал; друзья вынесли его на руках[82]. Прислужники сразу уложили его в постель и неотступно сидели при нем. (3) Болезнь усиливалась; созвали врачей, но никто не смог ничем помочь. В тяжких страданиях, понимая, что ему уже не жить, он снял свой перстень и отдал его Пердикке[83]. (4) Когда друзья спросили его: "Кому ты оставляешь царство?" - он ответил: "Лучшему"[84] - и добавил (это были его последние слова), чтобы первые его друзья устроили в его память большие погребальные игры[85]. (5) Так скончался Александр; царствовал он двенадцать лет и семь месяцев[86] и совершил дела величайшие, и не только сравнительно делами прежних царей: не совершал таких никто и в дальнейшем, вплоть до наших дней.
Так как некоторые писатели не соглашаются относительно его кончины, утверждая, что он умер от яда, то мы считаем необходимым не обойти молчанием их слова[87].
118. (1) Говорят, что Антипатр, оставленный им в Европе в качестве военачальника, рассорился с Олимпиадой, матерью царя. Сначала это его не беспокоило, так как Александр не обращал внимания на клевету, которую она на него возводила. Вражда, однако, росла и росла; царь по своему благочестию хотел во всем угождать матери, и Антипатр во многих случаях обнаруживал свою неприязнь к царю. Вдобавок гибель Филоты и Пармениона заставила содрогнуться "друзей", и Антипатр приказал своему сыну, который был кравчим, дать царю яд[88]. (2) После смерти Александра он остался в Европе самым могущественным; после него царскую власть получил его сын Кассандр, и многие не решались писать об отравлении. Действия Кассандра явно показывали, что он относится к деяниям Александра крайне отрицательно. Он убил Олимпиаду и бросил её тело без погребения, а Ѳивы, разрушенные Александром, восстановил с великой заботой[89].
(3) После смерти царя Сисингамбра, мать Дария, горько оплакивая кончину Александра и своё одиночество, решила уморить себя голодом и на пятый день умерла, закончив свою жизнь скорбно, но не бесславно[90].
(4) Дойдя до смерти Александра, как мы обещали сделать это в начале книги, мы постараемся рассказать о деяниях преемников в следующих книгах.
[1] В соответствии с Плутархом (Александр, 66.1) путешествие заняло семь месяцев. Это было лето 325 г. до н. э. (Страбон, 15.1.17).
[2] Один был на реке, другой во вне (Арриан, 6.19.3–4). Плутарх, Александр, 66.1, упоминает только один остров.
[3] Посейдону и богам, которых указал Аммон (Арриан, 6.19.4–5). Имена богов неизвестны (Курций, 9.9.27, Юстин, 12.10.4; Плутарх, Александр, 66.1).
[4] Юстин (12.10.6) упоминает «Арас».
[5] Арриан, 6.20.1. Это было примерно во время восхода Сириуса, или середина июля 325 (Страбон, 15.1.17 [692]).
[6] Только Арриан (6.20.2–5) в этом пункте упоминает рейд Александра до Ранн Кач. (Rann of Kutch)
[7] Курций, 9.10.4.
[8] Плутарх, Александр, 66,2; Арриан, 6.21.1–3. По словам Курция, Неарху было приказано изучить океан, а затем вернуться к Александру, либо через Инд, либо плыть к Евфрату (9.10.3). Курций указывает, что флотом командовали Неарх и Онесикрит, Плутарх — что Онесикрит был всего лишь главным кормчим, и Арриан (о Неархе; см 8.20.5), что Неарх был единоличным командиром. Флот ждал окончания муссонов и отплыл осенью (30 Боэдромиона, в соответствии с Аррианом, Indica, 21.1, но Арриан даёт неправильный год) или около 20 сентября 325 г. до н. э.
[9] В преддверии Вергилиевого parcere subiectis et debellare superbos (Aen. 6,853); подобно римлянам, Александр не признавал нейтралитет.
[10] Их называют арабитами и Курций (9.10.5) и Арриан (6.21.4).
[11] Курций, 9.10.5–7, который также используется термин Гедросии вместо обычного Гадросия (Арриан, 6.22.1). Он, однако, использовать вариант термина Гориты (9.10.6). Этот поход бегло описан Страбоном, 15.2.1–8 (720–723).
[12] Курций, 9.10.7; Арриан, 6.21.5. Он был построен Леоннатом (Арриан, 6.22.3).
[13] Арриан, 6.22.1–2. Нищие упоминаются у Плутарха, Александр, 66,2.
[14] Это история более не рассказывается в данной связи, но подобного типа рассказы упоминаются для северного Ирана. Онесикрит (Страбон, 11.11.3) пишет, что бактрийцы и согдийцы выбрасывали своих больных и стариков на съедение собакам, но, что Александр прекратил эту практику. Плутарх дважды упоминает эти обычаи. В De Fortuna aut Virtute Alexandri, 1,5, 328C, он говорит, что согдийцы убивали своих родителей, а скиѳы съедали их. В Can Vice Cause Unhappiness? 3, 499D, он сообщает, что гирканцы погибших отдавали на съедение собакам, а бактрийцы птицам (также Цицерон, Disp. Tusc. 1.45.108). О прочих случаях см. Страбон, 11.11.3 (517), 8 (520); 15.1.56 (710), 62 (714).
[15] Курций, 9.10.8–10; Арриан, 6.23.1–3.
[16] В рассказе Арриана (6.23.3) говорится, что стены были сделаны из раковин, но Диодор, кажется, думает только о материалах полученных из китов. Все эти анекдоты, вероятно, идут от Неарха (ср. Страбон, 15.2.2 (720)).
[17] 8¼ м. Ср. Арриан, Indica, 30.8.
[18] Китов, конечно. Не указан масштаб.
[19] Курций, 9.10.8–17; Юстин, 12.10.7; Арриан, 6.23.4–26.5; Страбон, 15.2.5–6 (721–722).
[20] Курций, 9.10.17; Плутарх, Александр, 66.3. Арриан не упоминает об этом, и все эти области так далеки от Кармании, что они вряд ли могли вовремя послать помощь, чтобы она была полезна. Эта традиция может быть связана с последующими казнями или отставками сатрапов Гедросии, Сузианы, и Паретакены как свидетельство попытки Александра найти козлов отпущения за непродуманный поход через пустыню.
[21] Курций, 9.10.19. Леоннат впоследствии был увенчан как победитель за этот случай (Арриан, 7.5.5).
[22] Это было в Гедросии; Курций, 9.10.18; Плутарх, Александр, 66.3; 67.4; Арриан, 6.27.1.
[23] Это было в Кармании. Курций (9.10.22–28) даёт мрачное описание этого праздника, как и Плутарх, Александр, 67.1–3. Арриан (6.28.1–2) говорит, что эта история не была рассказана ни Птолемем, ни Аристобулом, и что он сам в неё не верит. Это может быть связано, однако, с традицией драматических и атлетических игр, проходивших в это время в честь безопасного возвращения армии и флота. Но как Филипп (Книга 16.87.1) так и Александр (гл. 72,5), в целом, поклонялись Кому.
[24] Об дисциплинарных мерах Александра в это время см. Курций, 9.10.20–21; 10.1.1–9, 30–42; Юстин, 12.10.8 Плутарх, Александр, 68.2–3; Арриан, 6.27.1–5;. 29–30.
[25] Неарх рассказывает о двух случаях соединения с Александром, один случай, очень драматичный, в Кармании (Арриан, 6.28.5–6; Indica, 33–36), и ещё раз после плавания по Паситигру в Сузах (Indica, 42). Курций (10.1.10) и Плутарх (Александр, 68,1), похоже, имеют в виду только последнюю встречу. Ни какой встречи на берегу не было. Салмунт не идентифицирован. Упоминание драматического празднования даёт вероятность, что Диодор здесь указывает на воссоединение в Сузах (Плиний, Naturalis Historia, 6.100, со ссылкой на Неарха и Онесикрита), но вставляет его в неправильном месте в своём рассказе. Плиний утверждает, что путешествие Неарха длилось шесть месяцев, так что происходило весной 324 г. до н. э. B. Niese, Geschichte der griechischen und makedonischen Staaten, 1 (1893), 153, примечание 5, рассчитал продолжительность плавания около 75 пяти дней, что привело бы к воссоединению в декабре 325.
[26] Другие описания океанских приливов в устье Инда (Курций, 9.9.9–25; Арриан, 6.19.1).
[27] Курций, 10.1.11–12. Описание по Неарху (Арриан, Indica, 30.4–5).
[28] По этому приказу Неарху было бы лучше прибыть в Карманию, чем в Сузы. См. Арриан, 6.28.6. Во всяком случае, в описании Диодора, Александр ещё не вступил в Сузы.
[29] Плутарх, Александр, 69.3–4; Арриан, 7.2.4–3.6. Обычно используется имя Калан (как Страбон, 15.1.64 (715), 68 (717)).
[30] Курций, 10.3.11–12; Юстин, 12.10.9–10; Плутарх, Александр, 70.2; Арриан, 7.4.4–8. Было сто пар (Плутарх, De Fortuna Aut Virtute Alexandri, 1,7, 329E). Юстин и Плутарх сообщает, что Александр женился на Статире; Арриан называет Барсину и Парисатиду. Этот брак был подробно описан Харесом, церемониймейстером Александра (Аѳиней, 12, 538B–539A).
[31] Арриан, 7.6.1; Плутарх, Александр, 71,1. Курций (8.5.1) упоминает организацию этих отрядов в Бактрии в 327; Плутарх (Александр, 47,3) — в Гиркании в 330 году.
[32] Рассказ о мятеже в Описе разделятся Диодором на две части; см. гл. 109.1 ниже. Полный отчет Курций, 10.2.8–4.3; Юстин, 12.11.5–12.7; Плутарх, Александр, 71.1–5; Арриан, 7.8–11. Ганг упоминается по ошибке (гл. 94).
[33] Юстин, 12.11.6 Арриан, 7.8.3.
[34] История Гарпала хорошо известна (Плутарх, Александр, 41,4; Phocion, 21–22; Юстин, 13.5.9), но рассказана здесь, Диодора дополняет только Курций. В потерянной части текста, остался только конец истории (10.2.1–3), рассказанный подобно тому, как и здесь. Сообщение у Плутарха, Демосѳен, 25–26, может быть достоверно отнесены к Ѳеопомпу, по крайней мере, частично.
[35] Гарпал был на самом деле не сатрапом, а управляющий царской казны.
[36] Она упоминается Аѳинем, 13, 586C, который ссылается на рассказы о ней Теопомпа и Клитарха.
[37] Аѳиней, 13, 586C.
[38] Курций, 10.2.1–3; Книга 18.19.2. Сотрудничество Антипатра и Олимпиады странно, ибо они были обычно враждебны друг другу.
[39] Юстин, 13.5.9.
[40] Курций, 10.2.4–7; Юстин, 13.5.2–5. Диодор ссылается на это позже и более подробно, как на одну из причин Ламийской войны (Книга 18.8.2–7). Была середина лета 324 до н. э.
[41] Эта история представляется в различных версиях. Курций (10.2.9–11) говорит только о выплате долгов, либо без указания размера, либо заимодавца; были предоставлены 10 000 талантов, и 130 были отложены. Юстин (12.11.2–3) говорит, что 20 000 талантов были розданы с равной доброжелательностью к должникам и заимодавцам. Плутарх (Александр, 70,2) сообщает ту же сумму, что и Курций (9870), но говорит, что это были долги гостей на массовой свадьбе в Сузах. Курций выражает удивление, что солдаты так задолжали. (У кого, на самом деле, могли десять тысяч солдат взять в долг по таланту каждый?) Во всяком случае, Арриан (7.12.1) говорит, в частности, что солдаты–македоняне получил в дар по таланту.
[42] Мятеж в Описе, продолжение гл. 108.3.
[43] Курций, 10.2.30; Юстин, 12.11.8. Арриан (7.8.3) говорит, что он лишь указал на главарей.
[44] Антикл был архонтом в Аѳинах в период с июля 325 года по июнь 324 г. до н. э. Л. Корнелий Лентул и Кв. Публий Филон были консулами в 327 г. до н. э. (Бротон, 1,145). В своём повествовании, Диодор достиг, на самом деле, конца лета 324 г. до н. э. В повествовании Курция утрачена история смерти Александра.
[45] Арриан (7.6.3) говорит, что из этой тысячи была сформирована пятая ила кавалерии «друзей».
[46] Певкест получил сатрапию Персию в награду за спасение жизни Александра (гл. 99.4). Из всех военачальников Александра он показал наибольшую готовность к сотрудничеству с персами. Арриан назвал эти новые подразделения ранее (7.11.3–4), но поместил это событие год спустя (7.23.1).
[47] Плутарх, Александр, 71,5; Арриан, 7.12 (о том, что это были дети ветеранов, которые вернулись в Македонию); Юстин, 12.4.6 (до 300 г. до н. э.).
[48] Диодор напутал в топографии. В его традиции (общей с Курцием) мятеж происходил не в Описе, как указал Арриан, следовательно, Александр все ещё находится на Сузах. «Карии» деревня в Вавилонии (Диодор 19.12.1) и на правом берегу Тигра; Ситтакены были на левом берегу (глава 65,2). Расположение Самбаны неизвестно. Возможно, Александр пересёк Тигр дважды. Под «Тигр» в тексте не подразумевается Паситигр (гл. 67,1), который был к юго–востоку от Суз, город стоял на реках Хоасп и Евлей (Страбон, 15.3.4 [728]).
[49] Это, вероятно, Эретрии которые упоминает Геродот (6,119) как будто они были угнаны Ксерксом, хотя он и помещает их ближе к Сузам. Место упоминается ещё раз в Диодор 19.19.2. В своём упорном эллинизме, они ожидали поселенцев эллинистического периода.
[50] Древняя дорога из Багдада в Хамадан, основной маршрут из Месопотамии в Иран.
[51] Это была Ниса. Арриан (7.13.1) даёт несколько другие цифры: 150 000 кобылиц ранее, в настоящее время 50 000.
[52] Юстин, 12.12.11; Плутарх, Александр, 72; Арриан, 7.14.
[53] Юстин, 13.5.1–8. Война на самом деле разразилась только после смерти Александра, и Диодор даёт отчёт позже (Книга 18.8 сл.), в котором повторяет некоторые из этих сведений.
[54] См. гл. 106.3.
[55] Плутарх, Александр, 72,3; Арриан, 7.15.1–3. Это мероприятие состоялось зимой 324/3 г. до н. э. и было предназначено утешить скорбь Александра от смерти Гефестиона.
[56] Юстин, 12.13.3–5, Плутарх, Александр, 73.1–2; Арриан, 7.16.5–18.6.
[57] Арриан (7.17.1–4) утверждает обратное, что жрецы хотели сохранить доходы храма Бела у себя.
[58] Имя нигде более не упоминается.
[59] Плутарх, Александр, 73.1.
[60] Арриан не думает, что Александр внял предупреждениям халдеев, но цитирует Аристобула (7.17.5–6), что Александр действовал, желая отклониться от города, но не мог пройти из–за болот.
[61] Юстин, 12.13.5. Это был знаменитый философ из Абдеры, школы Демокрита. Он был с Александром в течение всего похода.
[62] То есть, астрологии. Странно, что Диодор должен сказать как хорош греческий рационализм, когда в этом случае знания халдеев лучше.
[63] см. глава 64.4.
[64] Гегесий (имя присутствует в аттических надписях) был архонтом с июля 324 года по июнь 323 г. до н. э. Консулами 326 г. до н. э. были С. Потелий Либон Висолий и Л. Папирий Курсор (Бротон, 1,146). Олимпийские игры прошли летом 324 г. до н. э. (Глава 109,1). Имя победителя даётся Евсевием как Макинна. Время было на самом деле весной 323 г. до н. э.
[65] Юстин, 12.13.1–2; Арриан, 7.15.4–6 (посольства с запада); 19.1–2 (посольства от греков). Арриан (7.15.5–6) выражает сомнение в посольстве из Рима, сообщаемое в числе других Клитархом (Из Плиния, Naturalis Historia, 3,57).
[66] О такой оригинальной и методичной организации двора Александра нигде более не сообщается.
[67] То есть, Кратер любил Александра, как царя, Гефестион любил самого Александра. Об отношениях между Кратером и Гефестионом см. Плутарх, Александр, 47.5–57.
[68] см. гл. 37.5–6.
[69] Здесь предлагается использование Гефестионом множественного числа: majestatis. Он едва ли может отнести это к кому–либо, кроме себя.
[70] Аналогичный рассказ о похоронах Гефестиона, возможно, был у Курция: в рукописи утрачен отрывок книги 10. Упоминания у Юстина (12.12.12), Плутарха (Александр, 72), и Арриана (7.14) являются краткими, и расположены до, а не после похода против коссеев.
[71] Это были, вероятно, медальоны или маленькие изображения для ношения в венках, как некоторые носили изображения богов. Это была общая древняя практика, применяемая позже эллинистическими царями и римскими императорами.
[72] Краткость рассказа Диодора оставляет смысл немного неясным. Вполне возможно, что участок земли был разделён на тридцать поперечных отсеков, каждый таким образом примерно на 7 метров в ширину и 200 метров в длину. Каждый из них мог быть покрыт деревянными настилами для поддержки надстроек костра.
[73] Юстин (12.12.12) даёт те же цифры, Плутарх (Александр, 72.3) и Арриан (7.14.8), 10 000 талантов.
[74] Лукиан (Calumniae non temere credendum, 17) даёт полный отчёт об обожествлении Гефестиона: ему посвятили храмы и участки в городах, его имя использовалось для самых торжественных клятв, и он получал жертвы, как πάρεδρος καὶ ἀλεξίκακος θεός. Нет каких–либо археологических данных об его останках, и древние традиции различаются. Юстин (12.12.12) сообщает, как и Диодор, что Александр приказал поклоняться Гефестиону как «ut deum». Плутарх (Александр, 72.2) говорит, что Аммон рекомендовал, что бы его признали героем, и так же он сделал согласно Арриану (7.23.6), сперва он отказал почитать его богом (7.14.7). Термин πάρεδρος необычный: в других местах он, вероятно, означает жреца.
[75] Плутарх, Александр, 73.3–4, говорит, что заключённый был чудесным образом освобождён Сераписом; Арриан, 7.24.1–3, что он не был заключён в оковы.
[76] Значение царского трона на Востоке показано в гл. 66.3–7. Если человек был туземцем, он, возможно, рассматривал его как убежище, или по крайней мере, как убежище от преследования охранников; в отчёте Арриана, они не решились убрать его с помощью силы «из–за некоторых персидских обычаев». (Соответствующий анекдот восходит к Трогу по O. Sell (Pompeius Trogus,, Fragmenta, 1956, 109 f.), он был «столицей» для любого, кто сидит на троне царя Персии.) Плутарх, Александр, 73,4, заявляет, что он был греком. Вполне возможно, что он не надел царские одежды, а просто держал их. Позднее ссылки на значение престола появляются Dio, 50.10.2, 56.29.1; Script. Hist. Aug, Septimius Severus, 1,9.
[77] Либо потому, что он был слишком напуган, чтобы говорить, либо потому что он не говорил по-гречески. Плутарх утверждает, что его заявления были вдохновлены Сераписом, но это не спасло его от казни.
[78] Плутарх, Александр, 74,1. Арриан (7.24.3) сообщает только, что он был подвергнут пыткам, чтобы заставить его объяснить свои действия.
[79] Или, возможно, «о его смерти».
[80] Арриан (7.22) рассказывает эту историю раньше, чем о престоле, и даёт различные версии случая с потерянной диадемой и её возвращением; лодка, которая пропала, была другой, Александр послал лоцмана и спас её.
[81] Юстин, 12.13.7. Эти события описаны по дворцовому журналу более обстоятельно Плутархом, Александр, 75.3, и Аррианом, 7.24.4–25.1. Медий принадлежал к аристократической семье из Лариссы и сопровождал Александра как личный друг, а не военнослужащий. Элиан (Varia Historia, 3,23) даёт изо дня в день отчёт о пирах и отдыхе Александра в течение последних трёх недель его жизни, позаимствовав это у Евмена из Кардии, хранителя журнала, но даёт месяц неправильно, как Дий.
[82] Юстин, 12.13.8–9. Арриан (7.27.2) дают рассказ о внезапном приступе боли в качестве одной из версий, и Плутарх (Александр, 75.3–4) особо отрицает это. Диодор здесь объясняет значение «Кубка Геракла», упомянутого Плутархом. Существовал ежегодный праздник в честь смерти Геракла на горе Ээта, с которым Медий, как ѳессалиец, был знаком. Его дата неизвестна, но этот анекдот может означать, что это произошло в македонском месяц Кайсии.
[83] Курций, 10.5.4, Юстин, 12.15.12. повествование Курция подводит итог в этом месте.
[84] Так же и у Арриана, 7.26.3. В Диодор 18.1.4, Диодор говорит: «Лучшему», что согласуется с «Optimus» у Курция, 10.5.5, и «dignissimus» у Юстина, 12.5.8. Правда, конечно, что κράτιστος может означать «лучший», а также «самый мощный».
[85] Курций, 10.5.5, Арриан, 7.26.3.
[86] Александр умер на 28 Дайсия (Плутарх, Александр, 76,4, так же вавилонские записи), но Аристобул (Плутарх, Александр, 75.4) сказал 30–го; это был полый месяц, без 29 числа, и Александр умер примерно на закате, это было 10 июня), и было заявлено выше, что убийство Филиппа и воцарение Александра должно было иметь место в том же месяце. Это дало бы Александру тринадцать лет царствования, и эта цифра на самом деле указана Оксиринхским хронологом (P. Oxy. 1,12. V.31–32). Дайсий был восьмым македонским месяцем, «семь месяцев» Диодора и «восемь месяцев» Арриана (7.28.1) представляют расчёт «не включая» и «включая» от первого нового года после вступления на престол Александра.
[87] Юстин, 12.13.10; Арриан, 7.27.1.
[88] Юстин, 12,14; Плутарх, Александр, 77.1–3; Арриан, 7.27. Сына звали Иолл, но Юстин связывает с ним его братьев Филиппа и Кассандра, ставшего позже царём. Курций не упоминает эту традицию.
[89] Книга 19.49–51; 53.
[90] Курций, 10.5.19–25.