2. ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ
Диодор - современник Юлия Цезаря и Августа. Он сам сообщает некоторые биографические сведения о себе (I, 4). Родился Диодор в сицилийском городе Агирии; в точности время его рождения и смерти неизвестно. Долгое время он жил в Риме; объездил, если верить ему, большую часть Азии и Европы; между 60 и 57 гг. до н. э. был в Египте.
Свой обширный труд, озаглавленный "Историческая библиотека в 40 книгах", Диодор составил во второй половине I в. до н. э.: в I книге он упоминает об Юлии Цезаре как о причисленном к сонму богов: следовательно, она написана не ранее 44-43 гг.; а в XIV книге говорит о событии, относящемся к 21 г. до н. э. (основание колонии в Тавромении). Но, разумеется, такое огромное сочинение требовало большой подготовительной работы и Диодор в самом начале с гордостью упоминает, что он употребил на свой труд 30 лет. "Библиотека" обнимала историю Востока, Греции и Рима от мифических времен до завоевания Галлии Цезарем большею частью в параллельном, синхронистическом обозрении. Из нее дошли до нас в целом виде (если не считать некоторых небольших дефектов) книги I-V и XI-XX, т. е. половина первой декады и вся вторая декада. От остальных книг сохранились лишь извлечения и фрагменты.
Таким образом, в изложении Диодора мы имеем, во-первых, историю Греции от похода Ксеркса до конца фиванской гегемонии (книга XI-XV), во-вторых, историю Филиппа Македонского (вся XVI книга), Александра (вся XVII), диадохов (XVIII), сицилийских тиранов (XIX-XX).
В книгах I-III содержится мифология и история восточных народов (в том числе и африканских), в книге IV - греческая мифология, в V говорится об островах в Средиземном море и в Океане - о Британии, Галатии, Иберии, Лигистике (Лигурии), Тиррении. Диодор имел в виду составить всемирную историю. Повторяя космополитические воззрения стоиков, он во вступлении (I, 1 слл.) говорит, что все люди суть члены одной и той же общины или государства, между собою близкие по родству, хотя и отделенные пространством и временем; что всемирные историки, которые стремятся соединить всех людей в один и тот же строй и собрать прошедшие события в одном общем обозрении, служат как бы сотрудниками божественного провидения, которое управляет миром - видимыми звездами и людьми - как одним организованным целым, держа его постоянно в круговращении и уделяя каждому, что определено судьбою. Но, хотя Диодор имел в виду создать всемирную историю, в дошедших до нас книгах, начиная с XI, на первом месте все же стоит история греческая, затем история Македонии и эллинистических государств; лишь в не дошедших до нас книгах, начиная с XXIII, на первый план выступает Рим.
Диодор чрезвычайно высокого мнения о призвании историков, о той пользе, которую они приносят. "Люди, - говорит он, - должны быть им благодарны, так как они своими честными трудами служат общему благу" (I, 1) [1]. Вслед за Полибием он повторяет, что "из рассказов о чужих опытах можно безопасным путем научиться тому, что хорошо" (I, 1). Он утверждает, что нет ничего полезнее истории. "История побуждает к подвигам надеждою на славу и бессмертное имя" (I, 1); она поощряет к добродетели, дурных порицая, хороших восхваляя. Диодор называет историю "блюстительницею доблести достославных", "свидетельницею негодности ничтожных", "благодетельницею всего рода человеческого", "провозвестницею истины", "метрополией всей философии" (I, 2). Диодор "почувствовал призвание" (I, 4) взяться за всемирную историю. Он решил собрать сведения о событиях всего мира и изложить их как историю одного государства с возможной полнотой. По словам Диодора, к задуманному предприятию побуждала его любовь к такой работе, а всемирное владычество Рима, простершееся до крайних пределов земли, облегчило его осуществление (I, 4). Итак, взгляд Диодора на историю и историков - возвышенный, но им не проникнут весь его труд. Программа и задача Диодора обширны, можно сказать, грандиозны, но они не соответствовали его способностям, как следует выполнить их он был не в силах. Диодор не обладал ни опытностью государственного деятеля или полководца, ни широким историческим кругозором, ни критическим талантом. Его всемирная история - это огромная компиляция, "агрегат эксцерптов", это действительно "библиотека", в которой собраны эксцерпты из исторических сочинений и размещены в хронологическом порядке.
Диодор с видимою гордостью говорит, что он объездил большую часть Европы и Азии, побывал в Египте, но источником для египетской истории ему служили не столько собственные исследования и наблюдения, сколько сочинения Манефона, египетского жреца III в. до н. э., написавшего "Историю Египта", и в особенности Гекатея из Абдеры или Теоса, автора "Египетской истории", жившего при дворе Птолемея I в IV- III вв. Диодор заявляет, что благодаря частым сношениям с римлянами он приобрел хорошее знание латинского языка, но на деле это знание оказывается далеко не удовлетворительным.
Хронологии Диодор придавал большое значение: он распределяет события по олимпиадам, архонтствам и консульствам; точные хронологические даты очень важны, но в его хронологии много путаницы. Объясняется это, во-первых, тем, что события, длившиеся многие годы, Диодор приурочивает к одному какому-либо году; во-вторых, тем, что начала годов олимпиад, архонтств и консульств не совпадали между собою. Таким образом, Диодор иногда соединяет события многих лет под одним годом, а иногда, наоборот, об одном и том же событии говорит два раза под разными годами или в разных местах. Так, об анархии, или правлении Тридцати в Афинах говорится частью под 404-403 гг., частью под 401-400 гг. Иногда путаница в хронологии объясняется тем, что различные версии об одном и том же факте он принимал за разные события. Диодор пытался разобраться в этой хронологической путанице, но в большинстве случаев эти попытки были тщетны.
Особенности Диодора как историка особенно обнаруживаются в его отношении к источникам. Долго господствовало убеждение, что едва ли не единственным источником греческой истории у Диодора был Эфор. По этому воззрению, у Диодора (книги XI-XV) мы имеем в сущности изложение Эфора, хотя и несколько сокращенное; Диодор является просто переписчиком. Такой взгляд высказывался главным образом X. Фольквардзеном в конце шестидесятых годов прошлого века, и это мнение было принято как своего рода аксиома. В ту пору вообще господствовала теория "единого источника": предполагали, что древние авторы, подобные Диодору и Плутарху, клали в основу изложения известного отдела лишь один какой-нибудь труд, дословно списывая его и не комбинируя с другими источниками.
Эта теория оказалась ошибочной.
Новые исследования показали, что состав Диодорова труда несколько сложнее. Защитники Диодора в свою очередь заходят слишком далеко, стараясь подчеркнуть его обширное образование, начитанность и самостоятельность. Если Эфор был не единственным, то, несомненно, главным источником Диодора при изложении греческой истории до 361 г. Для хронологии он пользуется "Хроникой" Аполлодора. Он использует также Геродота и Фукидида. Есть и следы влияния Феопомпа. В истории Сицилии он часто использует Тимея. В изложении более позднего периода римской истории он следует главным образом Полибию и Посидонию. Его зависимость от них велика. Особенно сказывается подражание Полибию в заимствовании сведений и отдельных выражений, в делении сочинения на 40 книг, в словах о трудностях исследования, о личном ознакомлении с местами действий, о пользе истории. Подобно Полибию Диодор находится под некоторым влиянием стоиков; в этом направлении на него влиял, по-видимому, Посидоний.
Выбор источников в общем удачен. Но относится к ним Диодор без всякой критики и чрезвычайно небрежно.
Когда он следует стоикам, он верит предзнаменованиям и предсказаниям; когда перед ним автор-рационалист, он относится к ним скептически. Иногда Диодор дословно воспроизводит свой источник, не пропуская даже ссылок и выражений, которые там были понятны и уместны, но у него оказываются бессмысленными. Так, воспроизводя одно свидетельство источника, он повторяет и его ссылку на предыдущее (προειρήκαμεν - мы сказали выше- III, 41); в источнике такая ссылка была вполне уместна, так как раньше было соответствующее упоминание, а у Диодора такого упоминания нигде не было. Он повторяет слова Посидония о продолжающихся "до наших времен", дружественных отношений между эдуями и Римом, что для времени Диодора является нелепым, и др.
И все-таки, несмотря на все недостатки, "Историческая библиотека" очень важна. При изучении древней истории без Диодора почти нельзя обойтись. Его источники по большей части хороши. Его труд до некоторой степени заменяет утраченные большие сочинения, например историю Эфора. О некоторых трудах мы знаем только благодаря Диодору.
"Библиотека" Диодора особенно важна для истории Сицилии и для истории Эллады с конца V в.: тут она служит необходимым дополнением к "Истории Греции" Ксенофонта и во многих случаях исправляет последнего. Далее, мы находим у него связный рассказ об эпохе Филиппа, об Александре и о войнах его преемников. Благодаря Диодору мы имеем список афинских архонтов за большой промежуток времени, и его хронология, несмотря на всю ее путаницу, представляет немалый интерес. Стиль Диодора не отличается художественными достоинствами. Фотий называет его стиль ясным, неукрашенным, наиболее подходящим для истории; в нем нет элементов чрезмерного аттикизма или архаизма, но нет и элементов современного ему просторечия. Стиль простой, чуждый риторики. Но в то же время видна забота о правильности языка; хотя Диодор заимствует материал у разных авторов, язык он перерабатывает на свой лад.
[1] Диодор цитируется в переводе С. И. Соболевского.