ВСТУПЛЕНИЕ
(IV, 7)
ВИДЕНИЕ ЦИНТИИ
Души - не отзвук пустой, и смерть - не покой и забвенье.
Из рокового костра вылетит бледная тень.
Цинтия вдруг предо мной у постели предстала. Недавно
Там, где рокочет река, я погребал ее прах.
Одолевал меня сон, утомленного днем похоронным,
Ложа холодный простор я упрекал в этот час.
Тот же убор волос, что при выносе милого тела,
Те же глаза. Но хитон был у бедра опален.
И на мизинце берилл обглодало невольное пламя,
Да от летейской волны губы так странно бледны.
Голос донесся живой. Дыханьем повеяло. Тонко
Хрустнули пальцы ее слабых заломленных рук:
"Спишь, вероломный? Дружка надежней на свете не сыщешь.
Мог, слабосильный, уснуть? Сон одолел тебя, сон?
Верно уже позабыл веселое бденье в Субуре,

* * *
(II, 2)
Был я свободен и думал прожить одиноко на ложе,
Но на беду обманул лживым покоем Амур.
Зевс, зачем красота на свет такая родилась?
Все обманы твои я оправдал бы теперь!
Руки изящные, русые волосы, стройное тело
Так величаво идет, словно равняясь красой
С Герой, иль словно Паллада, когда на Дулихий ко храму
Шествует, локонами грудь, что Горгона, прикрыв.
Столь же прекрасна была Исхомаха из рода Лапитов;
Деву на буйном пиру мнили Кентавры схватить.
Иль Саитянка Бримо, что при бебейских прозрачных
Водах Меркурию в дар девственный стан отдала.
Первенство также и вы ей отдайте, богини, которых
Мог на Идейской Горе видеть Парис без туник.
О, если б старость сама пожалела красу моей милой,
Даже если б она возраст Сивилл прожила!
Перев. С. Версилов

* * *
(I, 1)
Битвы и войны жестокие петь я хотел величаво,
Так, чтоб сюжет и размер дали единства пример.
Строки все были равны. Купидон же со смехом лукавым
В четных строках одной менее сделал стопой.
Кто тебе, резвый юнец, над стихами дал право такое?
Муз я служитель - не твой и не в числе я твоих.
Разве закон, коль доспех у Минервы отнимет Венера,
Та же в ответ в свой черед факелы страсти зажжет.
Видано ли, чтоб в трущобе лесов царила Церера
И чтоб царила в полях Дева с луною в кудрях.
Феба кудрявого в шлем нарядить - он стал бы химерой.
Марсу-бойцу не под стать нежно на лире играть.
Царство и так, Купидон, велико твое, власть же могуча.
Иль, честолюбьем гоним, хочешь заняться иным?
Мало ль полей у тебя? Иль поля Геликонские лучше?

ДЕЛИИ
(I, 2)
(ФРАГМЕНТ)
Лей - не жалей! Вином утоли мое новое горе.
Веки усталые мне, сон-победитель, сомкни.
Только б никто не будил под Вакховым грузом поникшей
Этой хмельной головы, этой печальной любви.
Люди кругом, - сторожат подругу любимую. Глухо
Замкнута дверь, и угрюм неумолимый засов.
Дверь, своенравная дверь, пусть дождь исхлещет нещадно,
Пусть громовержец тебя молнией в гневе разит.
Дверь, предо мною одним откройся, мольбам уступая.
Крюк, не греми, - я тайком, тихо тебя подниму.
Если безумный язык тебя клял - прости мне безумье:
Я на себя накликал эти проклятья. Взгляни,
Вспомни, не раз моему ты внимала молящему стону,
Вспомни, венками твои я украшал косяки.
Делия, робость отбрось, обмани неусыпную стражу,