(1) Не все семена могут одинаково хорошо и прорастать, и сохраняться. Некоторые прорастают и развиваются очень быстро и сохраняются превосходно, например просо и могар. Некоторые прорастают хорошо, но, будучи ссыпаны, скоро начинают гнить, например бобы, особенно те, которые хорошо развариваются; быстро портятся вика и фасоль; ячмень портится скорее пшеницы, и хлеб, посыпанный пылью и сохраняемый в оштукатуренных помещениях, - скорее, чем в неоштукатуренных. [1]
(2) В семенах, начавших портиться, заводятся, как было сказано, в каждом особые насекомые. Исключение составляет только нут, в котором не зарождается ни одного живого существа. Во всех гниющих семенах появляются черви; точат же каждый сорт свои особые насекомые. Дольше всего лежат нут и горькая вика, еще дольше - лупин. Он, правда, скорее дикое растение.
(3) Что касается порчи семян червями, то разные места и климаты, видимо, отличаются в этом отношении один от другого. В Аполлонии, [2] говорят, возле Ионийского моря, бобов не ест ни одно насекомое, почему их там и ссыпают впрок. Под Кизиком [3] они лежат еще дольше. Большое значение для сохранности урожая имеет уборка его сухим: в нем тогда меньше влаги. Бобовые снимают, правда, когда они еще полны сока; их тогда соберут и больше и легче: высохши, они быстро осыпаются и трескаются. Пшеницу и некоторые сорта ячменя жнут наотзелень, потому что зерно лучше молоть, пока оно не пересохло.
(4) Пшеницу и ячмень ссыпают в кучи, считая, что в куче они скорее нальются, [4] а не сморщатся. Черви не едят хлеба, убранного еще мокрым после дождя. Пшеница может долго стоять неубранной, а лупин еще дольше. Его не убирают, пока не пойдет дождь, потому что семена его при уборке выскакивают и теряются. . , (о) Семена, пролежавшие год, лучше всего прорастают и считаются для посева самыми лучшими. Двухлетние и трехлетние - хуже; после этого срока семена теряют всхожесть, но для еды годятся. Каждому семени положен определенный срок всхожести; [5] этот срок, правда, меняется в зависимости от того места, где семена ссыпаны. В Каппадокии, в местности под названием Петра, [6] семена, говорят, сохраняют свою всхожесть и остаются годными для посева в течение сорока лет, а для еды - в течение шестидесяти или семидесяти: червь их вовсе не точит, хотя платье и прочие спрятанные вещи точит. (6) Место это вообще высоко и открыто ветрам, дующим и с востока, и с запада, и с юга. В Мидии [7] и в других гористых странах ссыпанный хлеб, говорят, лежит очень долго. Ясно, что нут, лупин, горькая вика, просо и т. п. лежат гораздо дольше. То же самое видим мы и в Элладе. Все здесь, как сказано, зависит от местности.
(7) В некоторых местах есть, по-видимому, такая земля, которая сохраняет пшеницу, если ею посыпать зерно. Так делают, например, с пшеницей в Олинфе и в Керинфе на Эвбее. Для еды, однако, такая пшеница становится хуже, хотя на вид и крупнее. На медимн пшеницы берут хеникс. земли.
Под действием огня все семена умирают и не дают вовсе всходов. Под Вавилоном, говорят, ячмень и пшеница прыгают на току, [8] словно их поджаривают. Ясно, однако, что здесь совсем другой жар и подпрыгивание происходит, может быть, просто от жары. Все это, по-видимому, свойства, общие для всех растений или для большинства из них.
(8) Некоторые растения, которые считаются как бы дикими, имеют свои особенности в росте и во всхожести, например лупин и эгилопс. Лупин, хотя он и очень сильное растение, растет плохо, если его, как было сказано, не посеять свежеобмолоченным. Ему вообще не нужно быть прикрытым землей: поэтому его и сеют, не запахивая. Часто, попав в кусты или в траву, он раздвигает их, касается корнем земли и прорастает. Он требует песчанистой и плохой земли и вовсе не растет на возделанной. [9]
(9) Эгилопс - наоборот: на обработанной он лучше. В некоторых местах эгилопс, раньше не всходивший, на вспаханной земле всходит и очень разрастается; вообще он любит хорошую землю. Особенностью его, по сравнению с другими хлебными семенами, является то, что половина его семян прорастает через год. Поэтому, когда его хотят целиком извести, - а природа его такова, что извести его трудно, - то ниву два года подряд оставляют незасеянной, а когда он взойдет, пускают на него овец до тех пор, пока они его не стравят: тут для него гибель уже окончательная. Это свидетельствует в то же время о частичном прорастании его семян. [10]

---

[1] Амбарные вредители, появляющиеся в ссыпанном хлебе, особенно если он долго лежал, представляли собой страшное бедствие для античного земледельца, у которого не было радикальных средств для борьбы с ними. Он покрывал стены и пол амбара штукатуркой, стремясь превратить амбар в крепость, куда эти страшные жучки и черви не могли бы проникнуть, но зерно от недостатка проветривания начинало портиться, и тогда возникла мысль, что, пожалуй, лучше хранить хлеб в помещениях неоштукатуренных. Бесполезной казалась многим и посыпка убранного в амбар хлеба особым видом глины — способ хранения, который практиковался в Олинфе (город на полуострове Халкидике) и на Эвбее, в окрестностях Керинфа (маленький приморский городок на восточном берегу острова). Настоящего описания греческого амбара Феофраст, к сожалению, не оставил: из его слов можно только догадываться, что стены амбара штукатурили и что полезность этого способа оспаривалась.
[2] Аполлония: Стефан Византийский (ученый математик и астроном VII в. н. э.; составил географический словарь, из которого дошли до нас скудные извлечения) насчитывал двадцать пять городов с этим именем. На Ионийском море находился около Эфеса город, который Страбон называет Аполлонидой (XIV.565). Может быть, Феофраст имел в виду именно его.
[3] Кизик — город во Фригии.
[4] Это ни на чем не основанное убеждение в одинаковой мере разделялось и греческими, и италийскими земледельцами.
[5] Пшеницу для посева предпочитали раньше брать после того, как она полежит год или два. Феофраст справедливо заметил, что каждые семена имеют свой срок всхожести.
[6] Петра — город в Каппадокии, лежавший в скалистой местности, где имелось много естественных пещер, в которых можно было хранить хлеб.
[7] См. примеч. 30 к кн. IV.
[8] Феофраст сообщает то же самое в своем маленьком сочинении «Об огне» (44) и объясняет это действием горячего и сухого климата. Плутарх (Александр, 35) тоже рассказывает, что в Вавилоне ячменные зерна подпрыгивают на току. Он приписывает это свойствам вулканической почвы.
[9] В древности считалось, что под лупин пахать не надо.
[10] Южные эгилопсы — растения двухлетние, они размножаются и семенами, и отходят от корня. Практика, о которой сообщает Феофраст, — два года оставлять ниву невозделанной и все время пасти на ней овец, — должна была давать превосходные результаты: от эгилопса не оставалось и следа.