(1) Наиболее замечательны и своеобразны по своим свойствам сильфий и египетский папирус: оба они относятся к растениям с полым стеблем. О папирусе мы говорили [1] уже раньше в разделе о водяных растениях; о сильфий следует сказать теперь.
У сильфия много толстых корней; стебель такой же величины, как у ферулы, и почти сходный с ним по толщине; листья, которые называются maspeton, похожи на сельдерейные; семя широкое, похожее на лист; его и называют "листом". Стебель однолетний, как у ферулы. С невступлением весны он выпускает листья, которые очищают овец, делают их очень жирными и сообщают баранине изумительный вкус. После листьев появляется стебель, который едят во всех видах, вареным и печеным; говорят, что и он очищает тело за сорок дней. (2) Сок у сильфия двух видов: один вытекает из стебля, другой из корня, почему один и называется "стеблевкой", а другой "кореневкой". Корень покрыт черной корой, которую сдирают. Собирание Сильфия подчинено особым правилам, так же как разработка рудников: сильфий разрешено собирать в таком количестве, чтобы не извести это растение, причем учитываются и способы собирания, и запасы сильфия. Не дозволяется срезать его с нарушением установленных правил и в количестве большем, чем установлено. Сок его, если он не переработан, портится и загнивает. [2] Торговцы, переправляющие его в Пирей, [3] подвергают его следующей обработке: влив его в кувшины и подмешав к нему пшеничной муки, они длительно его взбалтывают, отчего сок приобретает свою окраску и теперь, уже обработанный, может долго стоять, не портясь. Так обстоит дело с обработкой сильфия и его собиранием.
(3) Сильфий занимает в Ливии значительное пространство: говорят, больше четырех тысяч стадий. Особенно много растет его вокруг Сирта, начиная от Эвесперид. [4] Растение это, говорят, отличается тем, что оно избегает обработанной почвы, и если земля превращена в нивы, постоянно обрабатываемые, то оно уходит прочь, словно показывая этим, что оно растение дикое и в уходе не нуждается. [5] Жители Киренаики рассказывают, что сильфий появился у них за семь лет до основания их города: основали же они его лет за триста до того времени, как Симонид был архонтом в Афинах. [6]
(4) Таковы сообщаемые ими сведения. Другие рассказывают, что корень у сильфия бывает в локоть или немного больше; по середине его имеется "голова", [7] которая поднимается очень высоко и почти выходит из земли; зовут ее "молоком". Из нее потом вырастает стебель, а из него magydaris, называемый также и "листом": это не что иное, как семя. Когда после захода Пса начинает дуть сильный южный ветер, он разбрасывает эти семена, и из них вырастает сильфий. В одном и том же году появляются и корень, и стебель: в этом нет ничего особенного: так бывает и у других растений. Может быть, однако, под этими словами подразумевается, что стебель вырастает сразу же [8] после того, как разбросаны были семена.
(5) Другая особенность сильфия (рассказ этот противоречит приведенному выше) состоит в том, что будто бы его нужно ежегодно окапывать. Если его оставить так, то он, говорят, даст и семена, и стебель, но и они, и корень будут хуже. От окапывания, при котором земля перемешивается, он становится лучше. Это не согласуется с утверждением, что сильфий избегает обработанной земли. Корни его, по словам тех же рассказчиков, едят свежими: их режут и поливают уксусом. Листья у него золотистой окраски. (6) Не согласуется с вышесказанным и утверждение, что овец листья сильфия не очищают: овечьи стада, по этим рассказам, угоняют на весну и на зиму в горы, и там их пастбища состоят из сильфия и другого растения, похожего на полынь [9]. Оба растения считаются горячительными и не очищают организм, а скорее высушивают его и способствуют пищеварению. Если на такое пастбище зайдет больная или хилая овца, то она сразу же или выздоравливает, или издыхает. Случаев поправки обычно гораздо больше. Какой из этих двух рассказов [10] правилен, это надлежит исследовать.
(7) Так называемый magydaris - это другое растение: более рыхлое, менее острое и без характерного для сильфия сока. Опытные люди отличают его сразу же по виду. Растет оно в Сирии, а не в Киренаике; говорят, что его много и на Парнасе. Некоторые называют сильфием и это растение. [11] Надлежит исследовать, избегает ли оно, как сильфий, обработанной земли, а также, одинаковы ли у них или сходны листья и стебель и дает ли оно вообще сок. На подобных примерах надлежит исследовать природу растений с полым стеблем.

---

[1] См. IV.8.3 — 4. Стебель у папируса отнюдь не полый.
[2] Растение это составляло богатство древней Киренаики, которая обычно чеканила на своих монетах с одной стороны изображение основателя колонии Батта или Зевса Аммона, а на другой — изображение сильфия. Сохранилась киренская ваза, на которой изображен царь Кирены, Аркесилай III, сидящий на троне. Перед ним находятся огромные весы, и на них взвешивают мешки, наполненные каким-то белым волокнистым веществом, которые ставят один возле другого люди, стоящие внизу. У одного из этих людей над головой надпись: «собиратель сильфия». Растение это находилось под особым государственным контролем; из слов Феофраста следует, что какая-то часть его сдавалась государству, что существовали государственные запасы сильфия, норма которых была определена законом и должна была строго соблюдаться. Мы не знаем, к сожалению, какие правила существовали в Киренаике относительно собирания сильфия: несомненно только, что его очень оберегали и очень заботились о его сохранении. Все это резко изменилось, когда Киренаика в I в. до н. э. превратилась в римскую провинцию. Беззастенчивое хозяйничание римских наместников и римских откупщиков, думавших только о своих выгодах, скоро уничтожило заросли этого растения. Плиний («Естественная история, ΧΙΧ.39 — 40) рассказывает, что откупщики, снимавшие государственные пастбища в Киренаике, стравили весь сильфий своим овечьим стадам, «рассчитывая получить таким образом больший доход». Киренаика, превращенная в римскую провинцию, уплачивала свои подати Риму сильфием, как Сицилия уплачивала их хлебом. Цезарь, по свидетельству того же Плиния, в начале гражданской войны забрал из государственной казны вместе с серебром и золотом и полторы тысячи фунтов сильфия. К середине I в. н. э. сильфий стал уже такой редкостью, что Нерону поднесли как драгоценный подарок единственный, случайно найденный экземпляр этого растения.
Сильфий в греческой кулинарии занимал весьма почетное место. В греческой комедии, древней и новой, он неоднократно упоминается в качестве лакомого блюда. Среди лекарственных растений он занимал важное место: его считали очень сильным противоядием и, кроме того, употребляли еще в целом ряде случаев. Список болезней, которые лечат сильфием, составленный Плинием (ук. соч., XXII. 100 — 106), убеждает в том, что растение это древними медиками считалось каким-то всеисцеляющим средством. К этому следует еще прибавить, что для скотоводства сильфий имел огромное значение, так как считалось, что овцы особенно отъедаются- на пастбищах, где много сильфия, и мясо их приобретает особенно приятный вкус от этого корма. Определить это исчезнувшее растение уже давно стремились и ботаники, и филологи. Его отожествляли то с Thapsia garganica L, то с Ferula tingitana L., то с Laserpitium Siler L, а Брецль высказался за его тождество со Scorodosma (ук. соч., стр. 291 и 371). Классическое описание этого растения, сделанное более чем два века назад Кемпфером, изучавшим Scorodosma foetidum около Герата в Хорасане и Фарсистане (Amoenitates exoticae, 1712), содержит действительно ряд пунктов, вполне совпадающих с рассказом Феофраста Феофраст: «корень у сильфия бывает в локоть [0.444 м] или немного больше... покрыт черной корой"...»; Кемпфер (стр. 535 — 539): «корень большой, тяжеловесный, снаружи черный...»; Феофраст: «семя широкое, похожее на лист»; Кемпфер: «семя плоское, листоподобное»; Феофраст: «листья сильфия... делают овец жирными и сообщают баранине изумительный вкус»; Кемпфер: «козьи стада жадно поедают его листья и от этого корма удивительно жиреют». О сильфий как о кормовом растении пишет и Арриан (Анабазис, III.28.6 — 7): на Кавказских горах растет только теребинт и сильфий; «... там пасут много овец и скота, потому что овцы любят сильфий. Почуяв сильфий издали, овца бежит к нему, объедает его цветы и, выкопав корень, съедает и его. Поэтому в Кирене стада угоняют как можно дальше от тех мест, где растет сильфий. Некоторые же огораживают свои участки, чтобы овцы, если и подойдут к нему, не смогли бы проникнуть внутрь, так как жители Киренаики очень ценят сильфий». Что касается сока этого растения, то Поттингер («Путешествия», .1816 стр. 108) рассказывает, что его добывали из стебля этого растения, надрезая его поближе корню, или из самого корня. Делалось^ это тогда, когда растение достигало полной своей зрелости и листья его из темнозеленых становились яркожелтыми (ср. Феофраста: «листья у него золотистой окраски»).
[3] Пирей — главная афинская гавань.
[4] Ср. у Геродота, IV.169: «...сильфий растет на всем протяжении от острова Платеи [нынешний Бомба: греческие колонисты, прежде чем основать Кирену, поселились на этом острове] до Сирта». Ливия — см. примеч. 16 к кн. IV; Эвеспериды — см. примеч. 25 к кн. IV.
[5] Относительно этого пункта мнения расходились, но что сильфий не рос нигде, кроме Киренаики, и что попытки акклиматизировать его терпели неудачу, это подтверждает и Гиппократ («Трактат о болезнях», 499): «... невозможно вырастить сильфий ни в Ионии, ни в Пелопоннесе, хотя многие и пытались это сделать».
[6] Симонид был афинским архонтом в 310 г. до и. э.
[7] «Головой», следовательно, называлась выпуклая верхушка корня, вылезавшая из земли. Ее называли еще «молоком», потому ли, что она была полна густого белого сока, или же потому, что корень скородосмы,. если с него содрать кожицу, оказывается яркобелого цвета. Шнейдер высказал предположение, что эта часть корня называлась «молоком» потому, что была особенно нежна и вкусна.
[8] Феофраст знал, как мы видели, что у скородосмы сначала появляются листья и только потом она выгоняет стебель. Сведения, сообщаемые им в этом параграфе, он объясняет как другую версию рассказа о сильфий.
[9] Это Artemisia camphorata Vill.
[10] От кого почерпнул свои сведения о сильфий Феофраст? От солдат Александра или от торговцев, покупавших сильфий в Киренаике? Надо сказать, что этих людей, кто бы они ни были, нельзя упрекнуть в поверхностном любопытстве и верхоглядстве. Их заинтересовал сильфий как статья государственного дохода, и они хорошо ознакомились с правилами и распорядком его сбора. Феофрастизвлек из их отчета самую сущность, но за несколькими строчками его скупого рассказа чувствуется основательное, богатое конкретными подробностями знание. Они были лишены специально ботанических интересов, и «диагноз» сильфия вышел у них довольно бледным, но вопросы народного хозяйства их живо интересовали, и они осведомились и о величине площади, на которой растет сильфий, запомнили, какое значение имеет эта трава для крупного скотоводства, и мимоходом заметили, в каком виде употребляют ее в пищу и какого мнения о ней врачи. Судя по характеру их интересов, люди, рассказывавшие Феофрасту о сильфий, были и образованными, и близко стоящими к делам государственным.
[11] Это единственный случай, когда «сильфий упомянут как растение принадлежащее к европейской (даже греческой) флоре. Буассье (Flora orientalis, II, 991) нашел его в местности «повыше Лебадеи» (Ferula glauca L.). Не это ли «парнасский сильфий» Феофраста?