Пролог

Рассказав в доступной форме о построениях и способах боевого руководства кавалерией, без чего, как мы полагаем, невозможно успешно сражаться с врагами, необходимо также описать боевые порядки и обычаи каждого народа, представляющего опасность для империи, чтобы те, кто намерены воевать против них, смогли бы надлежащим образом к ним приспособиться, использовав то, что нами изложено. Ведь не все народы используют один и тот же боевой порядок и сражаются одними и теми же способами, так что против всех нельзя сражаться как-то одинаково. Одни вследствие чрезмерной отваги действуют больше напором и натиском, другие же устремляются на противника обдуманно и соблюдая строй.

1. Как следует приспосабливаться к персам

Народ персов порочен, лицемерен и раболепен, но любит свою родину и хранит ей верность; властителям подчиняется из страха. Вследствие этого терпеливо переносит тяготы и войны ради отечества.
Стремясь достичь многого из задуманного прежде всего разумом и полководческим искусством, персы отдают предпочтение боевому строю, а не безрассудной отваге и опрометчивости. Выросшие в жарких краях, они легко переносят неудобства, связанные со зноем, жаждой и нехваткой продовольствия. Грозные при осуществлении осад, они еще более грозны, когда сами подвергаются осаде; имеют особую способность скрывать невзгоды, мужественно переносить превратности судьбы и обращать их в свою противоположность. В переговорах несговорчивы, поскольку сами не просят даже о том, что обеспечивало бы их собственное спасение, но выжидают, что им будет предложено их врагами.
Вооружены панцирями и кольчугами, луками и мечами; превосходят все воинственные народы в стрельбе из лука - скоростной, но не сильной. Продвигаясь навстречу сражению, располагаются лагерем в фоссатах; когда время сражения приближается, окружают себя рвом и надежным частоколом, однако обоз за этим частоколом не оставляют, а ров используют как прибежище в тяжелых обстоятельствах во время сражения. Предпочитают не выгонять лошадей на пастбище, а собирать корм для них вручную.
В сражении выстраиваются тремя равными частями, то есть средней, правой и левой; в средней части максимально до 400 или 500 отборных солдат. Глубину строя не устанавливают определенной величины, но стараются разместить кавалеристов каждой тагмы в первую и вторую линии в качестве фаланги и сделать фронт боевого построения однородным и уплотненным. Запасных лошадей и обоз размещают неподалеку, позади боевого порядка. В условиях сражения с противником, имеющим на вооружении копья, стараются выстроить боевой порядок на неудобных пространствах и использовать луки, так чтобы вследствие неудобства местности контаты, нападающие на них, оказывались бы разрозненными, и их можно было бы легко отразить. Любят оттягивать момент боя не только накануне дня сражения, став лагерем в труднодоступных местах, в особенности если они знают, что их противники хорошо подготовлены и многочисленны, но и в ходе самого боя предпочитают наносить удары главным образом в знойное время и в самые жаркие часы, чтобы солнечный зной и оттяжка времени уменьшали отвагу и пыл их соперников; в боевое соприкосновение вступают сдержанно и осмотрительно, продвигаясь шаг за шагом равномерным и уплотненным строем.
Им тягостны: стужа, дождь и дуновение южного ветра, ослабляющие силу луков; тщательно выстроенный боевой порядок пехоты; ровное и открытое пространство, благоприятное для нападений контатов, для рукопашной схватки или открытого сражения, поскольку в ближнем бою поражающее действие стрел утрачивает свой эффект, а копьями или щитами они не пользуются; внезапные удары в сражениях, в результате которых они обращаются в стремительное бегство и не умеют, подобно народу скифов, делать неожиданные повороты против своих преследователей; нападения или окружения вследствие обхода с флангов или с тыла их построения, потому что они не выделяют из своего строя плагиофилаков, способных отразить сильное нападение; часто также и неожиданные ночные нападения на их лагерь, так как они размещаются в пространстве лагеря беспорядочно и неорганизованно.
Итак, для боевых построений следует, как об этом рассказано в книге о боевых порядках, выбирать, насколько это возможно, места ровные, открытые и однородные, не имеющие болот, ям и кустарников, чтобы не деформировать боевой строй. Когда войско подготовлено и выстроено в боевой порядок, не следует оттягивать схватку, если принято решение провести генеральное сражение в определенный день военной кампании. Столкновение или вступление в сражение должно быть произведено с расстояния полета стрелы, равномерно по всему фронту, с разумной плотностью строя и быстротой, чтобы по причине замедленного соприкосновения и вследствие интенсивной вражеской стрельбы на стратиотов и лошадей не обрушилось большое количество стрел.
Если же окажется необходимо дать сражение на неудобной местности, будет лучше одну часть войска выстроить в пехотный боевой порядок, другую в кавалерийский, а не делать на такой местности весь боевой строй кавалерийским. Ведь как мы уже сказали, применение контатов против токсотов, если контаты не смогут использовать упорядоченный и сплошной строй, повлечет для них большой урон от стрел, и их нападение будет отбито - вот почему местность для сражений должна быть ровной. Но если войско не находится в состоянии боеготовности, не следует вступать в генеральное сражение, но необходимо применять против врагов безопасные для себя нападения и различные ухищрения, используя условия местности. При этом ни врагам, ни своим не должна быть известна причина, по которой откладывается генеральное сражение, чтобы вследствие этого первые не становились отважнее, а вторые не впадали в страх. Повороты или обратные удары при отступлениях следует производить персам не во фронт, но нужно обращаться против их флангов и ударять по их тылам. Ибо персы при преследовании стремятся не разрушать боевой строй, и для тех, кто обратился бы против них вспять, оказались бы легко доступными их тылы. Поэтому если те, которые до этого отступали перед ними, захотели бы повернуть назад и ударить во фронт своих преследователей, они пострадали бы, натолкнувшись на врагов, сохраняющих боевой порядок. Ведь персы в преследованиях действуют не беспорядочно, как скифы, а сдержанно и сохраняя строй. Поэтому тем, кто вновь поворачивает против них, как уже сказано, не следует нападать на их фронт, но нужно стремиться ударить через фланги по их тылу.

2. Как следует приспосабливаться к скифам [1], то есть аварам и туркам и другим гуннским народам, ведущим подобный образ жизни

Народ скифов, характеризующийся, так сказать, единым образом жизни и единым способом ведения боевых действий, живет в условиях многовластия и праздности. Одни лишь турки и авары заботятся о боевом порядке; они искуснее, чем остальные скифские народы, действуют в ближнем бою. Народ турок многочислен и свободолюбив, чуждается многих занятий в сфере искусств и ремесел и не стремится ни к чему иному, кроме как смело противостоять врагам. Авары же в высшей степени порочны, изворотливы и очень опытны в войнах.
Поскольку у аваров единовластие, они, приученные своими архонтами к суровым наказаниям и движимые не любовью, а страхом, мужественно переносят страдания и мучения. Ведя кочевнический образ жизни, они выдерживают жару, холод и нехватку необходимых жизненных средств. Они суетны, скрытны, порочны и ненадежны, одержимы алчностью к деньгам, пренебрегают клятвой, не соблюдают соглашений, не пренебрегают подарками, но даже раньше, чем примут даруемое, уже замышляют козни и отказ от того, что согласовано. Тщательно выбрав благоприятный момент, они незамедлительно используют его, стараясь одолеть врагов не столько силой, сколько обманом, внезапностью и лишением необходимых средств.
Они вооружены панцирями, мечами, луками и копьями, при этом многие из них в сражениях используют двойное вооружение: неся копья за плечами и держа луки в руках, они используют их попеременно, по мере складывающейся необходимости. Защитное вооружение есть не только у них самих, но и лошади их знати имеют защиту передней части, изготовленную из железа или войлока. Обладают хорошими навыками в верховой стрельбе из лука.
Их сопровождает большое количество скота, жеребцов и кобылиц, отчасти для использования в пищу, отчасти для того, чтобы создавать видимость большей массы. Они не размещаются в едином лагере, подобно персам и ромеям, но вплоть до дня сражения остаются разделенными по родам и племенам; лошадей оставляют свободно пастись и летом и зимой. Когда наступает день сражения, они отлавливают нужных лошадей, стреноживают их вблизи палаток и охраняют до момента построения боевого порядка, а к такому построению приступают ночью. Свои патрули они устанавливают на удалении друг от друга, чтобы было нелегко совершить на них неожиданные нападения.
В сражении они не выстраивают, подобно ромеям и персам, боевой строй из трех частей, но группируются в различные миры; при этом миры соединяются компактно одна с другой, чтобы казаться неким единым боевым строем. Снаружи боевого порядка они держат некоторые дополнительные боевые силы, которые направляются в засады против неосмотрительных врагов или служат для оказания помощи мере, находящейся под угрозой. Своих запасных лошадей и обоз они держат неподалеку позади боевого порядка, с его левой или правой стороны, на удалении одной или двух миль, под соответствующей охраной. Часто они собирают избыточных лошадей в тылу боевого порядка, организуя их охрану. Глубина строя у них неопределенна и устанавливается в зависимости от обстоятельств; глубине строя они уделяют много внимания, делая линию фронта равномерной и уплотненной.
Они предпочитают сражения на дистанции, засады, окружения неприятеля, притворные отступления и обратные повороты, построения клинообразные,[2] то есть рассредоточенные. Обратив своих врагов в бегство и отбросив его во вторую линию, они не довольствуются, подобно персам, ромеям и другим народам, умеренным преследованием и грабежом имущества, но напирают до тех пор, пока не добьются полного уничтожения неприятеля, используя для этого все средства. Если же некоторые из врагов, преследуемые ими, спасаются бегством в укреплениях, они, тщательно выяснив потребность в необходимых средствах для лошадей и людей, стараются продолжать давление, чтобы путем ограничения средств одолеть врагов или вынудить их пойти на выгодные для себя соглашения. Сначала они выдвигают более легкие условия, а когда получат согласие, предъявляют требования, гибельные для врагов.
Им доставляют трудности: нехватка провианта, потому что они ведут с собой много скота; во время сражения - упорядоченный боевой строй пехоты, который им чужд: постоянно находясь верхом на лошадях и не сходя с них, они не могут стоять на ногах, поскольку как бы срослись с лошадьми и от долгого сидения на них утратили привычку ходить пешком; местность ровная и открытая, боевой порядок кавалерии, наступающий уплотненным и неразрывным строем; рукопашная схватка или открытое столкновение, ночные нападения с соблюдением мер безопасности, когда одна часть войска должна осуществлять нападение, сохраняя боевой порядок, а другая - находиться в резерве. Сильно вредит им и предательство собственных перебежчиков: отличаясь изменчивым нравом и корыстолюбием, составленные из множества племен, они не считаются с сородичами и не стремятся к взаимному согласию, и поэтому когда некоторые из них начинают перебегать к врагам и там благосклонно принимаются, их примеру следует множество других.
Итак, когда они приближаются для сражения, следует прежде всего выдвинуть на достаточное расстояние надежные патрули, имеющие связь между собой; затем следует обдумать и заранее подготовить все то, что потребуется при неблагоприятном исходе сражения: отыскать укрепленное место на случай опасности и снести туда запас продовольствия на несколько дней, если это удастся, как для лошадей, так и для людей, и прежде всего - запас воды; после этого следует определить месторасположение обоза, как об этом написано в соответствующей книге. И если в первом сражении предстоит действовать главным образом пехоте, при условии что войску будет привычно сражаться с таким народом, то войско следует расположить способом, описанном в диаграмме построения уступом назад,[3] то есть когда кавалерийские части имеют свое месторасположение позади пехотных. Но если боеспособной будет только кавалерия, ее следует расположить способом, описанным в книге о боевых построениях, отрядив на фланги бо́льшую часть наиболее подготовленных солдат; в тылу будет достаточно только дефензоров. Курсоры не должны в ходе преследований удаляться от боевого строя дефензоров более чем на три или четыре полета стрелы и излишне увлекаться атакой на врагов. Следует стараться по возможности выстраивать боевой строй на свободном и открытом пространстве, где не мешали бы ни заросли леса, ни болота, ни лощины, удобные для засад; патрули следует установить на определенной дистанции со всех четырех сторон боевого строя. Будет хорошо, если это окажется возможным, иметь в тылу боевого строя труднопреодолимую реку, болото или озеро, чтобы тыл был надежно защищен. И если сражение закончится благоприятным для нас исходом, не нужно будет ждать оттуда яростных нападений врагов и быть в постоянной тревоге. Потому что они, разгромленные в первом сражении, не отказываются от дальнейшей борьбы, как другие народы, но стараются всеми способами атаковать своих врагов, пока не будут усмирены с помощью силы. Если наше войско смешанное и в нем преобладает пехота, то в таких условиях необходимо проявить заботу о корме для лошадей, поскольку при приближении врагов у кавалеристов не будет возможности собирать фураж.

3. Как следует приспосабливаться к светловолосым народам, таким как франки, лангобарды и другие с подобным образом жизни

Светловолосые народы, ставящие свободу превыше всего, отважны и неустрашимы в войнах, отличаются смелостью и стремительностью; проявление страха и даже малейшее отступление они считают позором и охотно предпочитают этому смерть. Они решительно вступают в рукопашную схватку и верхом, и в пешем строю; если они, как это случается, оказываются в затруднительном положении в конных сражениях, то по условному знаку они сходят с лошадей и встают в пеший строй, не уклоняясь от боя даже будучи в меньшинстве против кавалеристов. Вооружены они щитами, копьями и короткими мечами, которые носят за спиной. Предпочитают сражение в пешем строю и стремительные нападения.
В сражениях, как конных, так и пеших, они выстраиваются не в каком-то определенном количестве и порядке, то есть по мирам и мерам, но по племенам, по родственным и дружеским связям друг с другом, поэтому если их близкие погибают в сражении, то чтобы за них отомстить, они часто подвергают себя опасности. В сражениях фронт своего боевого порядка они выравнивают и смыкают. Атаки, как конные, так и пешие, они производят стремительно и неудержимо, как будто бы они являются единственными из всех, не ведающими страха. Проявляют непослушание по отношению к своим предводителям, всякие необходимые и нужные военные хитрости и меры безопасности считают бесполезными, игнорируют правильный боевой порядок, в особенности кавалерийский. Поскольку они корыстолюбивы, их легко подкупить.
Им губительны лишения и невзгоды: насколько смелы и отважны их души, настолько же чувствительны и изнежены их тела, не способные легко переносить страдание. Кроме того, им в тягость жара, холод, дождь, нехватка съестных припасов, особенно вина, затягивание сражения. Во время конного сражения им невыгодна местность труднопроходимая и лесистая. На фланги и тыл их боевого порядка совершить нападение несложно, потому что они недостаточно заботятся о патрулях и других мерах безопасности. Их легко разбить, обратившись в притворное бегство, а затем внезапно вновь обратившись против них. Часто им приносят вред ночные нападения силами токсотов, поскольку они размещаются лагерем неупорядоченно.
Итак, в войнах с ними в первую очередь не следует стремиться к генеральным сражениям, особенно на начальных этапах, но, соблюдая строгий порядок, нападать из засад, действовать против них больше обманом и хитростью, медлить и затягивать время, притворно вступать с ними в переговоры, чтобы их отвага и рвение ослабли либо из-за недостатка съестных припасов, либо из-за неудобств, вызванных жарой или холодом. Это может также произойти, если расположить войско на укрепленной и труднопроходимой местности, где в соответствии с ее характером враги, вооруженные копьями, не смогут действовать успешно. Если же наступит время выстроить боевой строй для сражения, нужно расположить его так, как изложено в книге о боевых построениях.

4. Как следует приспосабливаться к склавам и антам и им подобным [4]

Племена склавов и антов одинаковы и по образу жизни, и по нравам; будучи свободолюбивыми, они никоим образом не склонны ни стать рабами, ни повиноваться, особенно в собственной земле. Они многочисленны и выносливы, легко переносят и зной, и стужу, и дождь, и наготу тела, и нехватку съестных припасов.
К прибывающим к ним иноземцам добры и дружелюбны, препровождают их поочередно с места на место, куда бы тем не было нужно, так что если гостю по беспечности принявшего причиняется вред, против него начинает вражду тот, кто привел гостя, почитая отмщение за него священным долгом. Пребывающих у них в плену они не держат в рабстве неопределенное время, как остальные племена, но, определив для них точный срок, предоставляют на их усмотрение: либо они пожелают вернуться домой за некий выкуп, либо останутся там как свободные люди и друзья.
У них множество разнообразного скота и злаков, сложенных в скирды, особенно проса и полбы. Жены их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве.
Живут они среди лесов, рек, болот и труднопреодолимых озер, устраивая много, с разных сторон, выходов из своих жилищ из-за обычно настигающих их опасностей; все ценное из своих вещей они зарывают в тайниках, не держа открыто ничего лишнего. Ведя разбойную жизнь, они предпочитают совершать нападения на своих врагов в местах лесистых, узких и обрывистых. С выгодой для себя пользуются засадами, внезапными нападениями и хитростями, ночью и днем, выдумывая многочисленные уловки. Они опытнее всех других людей и в переправе через реки и мужественно выдерживают пребывание в воде, так что часто некоторые из них, оставшиеся дома и внезапно застигнутые опасностью, погружаются глубоко в воду, держа во рту изготовленные для этого длинные тростинки, целиком выдолбленные и достигающие поверхности воды; лежа навзничь на глубине, они дышат через них и выдерживают много часов, так что не возникает на их счет никакого подозрения. Но даже если тростинки окажутся заметными снаружи, неопытные посчитают их растущими из-под воды. Опытные же в этом деле, распознав тростинку по срезу и положению, либо пронзают им рты лежащих в воде с помощью этих тростинок, либо, выдернув тростинки, поднимают их из воды, поскольку они оказываются не в состоянии оставаться дольше в воде.
Каждый мужчина вооружен двумя небольшими дротиками, а некоторые из них и щитами, крепкими, но труднопереносимыми. Пользуются они также деревянными луками и небольшими стрелами, намазанными отравляющим веществом, которое оказывает действие, если пораженный им заранее не намазался соком тириака[5] или другими средствами, известными врачебным наукам, либо если тотчас же не вырезал рану, чтобы отрава не распространилась на все тело.
Пребывая в состоянии анархии и взаимной вражды, они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном строю не стремятся, ни показываться в местах открытых и ровных не желают. Если же и приходится им отважиться при случае на сражение, они с криком все вместе понемногу продвигаются вперед. И если неприятели поддаются их крику, они стремительно нападают; если же нет, прекращают крик и, не стремясь испытать силу своих врагов в рукопашной схватке, убегают в леса, имея там большое преимущество, поскольку умеют сражаться подобающим образом в тесных местах. Ведь нередко, неся добычу, они, пренебрегая ею при малейшей тревоге, убегают в леса, а когда нападающие сгрудятся вокруг добычи, они, набросившись, без труда причиняют им вред. Они стремятся различными способами и преднамеренно проделывать это с целью заманивания своих врагов.
Они вообще вероломны и ненадежны в соглашениях, уступая скорее страху, нежели дарам. Так как у них господствуют различные мнения, они либо не приходят к согласию, либо даже если и соглашаются, то решенное тотчас же нарушают другие, поскольку все думают противоположное друг другу и ни один не желает уступить другому.
В сражениях для них губительны метания стрел, неожиданные нападения на них, атаки из различных мест, рукопашные бои пехоты, особенно псилов, позиции в местах обнаженных и открытых. Поэтому необходимо подготовить войско из кавалеристов и пехотинцев, прежде всего псилов или аконтистов, и большое количество метательных снарядов, не только стрел, но и иных - например дротиков, а также средств для наведения мостов - если возможно, так называемых "плавающих",[6] чтобы осуществлять неожиданные переправы через реки, так как они в их стране многочисленны и труднопреодолимы; по скифскому способу одни должны наводить мосты, а другие - строить настил[7] Необходимо иметь также меха, бычьи или козьи, чтобы можно было с их помощью строить понтоны, а при неожиданных набегах на врагов и переправах в летнее время - чтобы стратиотам можно было плыть на них.
Нападения на них необходимо производить лучше в зимнее время, когда они не могут легко укрыться из-за обнаженности деревьев, да и снег выдает следы убегающих, и домочадцы их бедствуют, будучи почти нагими, и, кроме того, реки, замерзнув, становятся преодолимыми. Большую часть лошадей и излишнее военное имущество следует оставить в собственной земле в надлежащем месте, под соответствующей охраной во главе с архонтом. Дромоны[8] должны быть поставлены в нужных местах. Одну какую-то миру кавалеристов во главе с видными архонтами следует оставить в своей стране - с одной стороны, для ее защиты, чтобы не отвлекать переправляющееся войско,[9] когда враги, как это обычно случается, попытаются напасть на нее, но также и для распространения слухов, что нападение на врагов может произойти и через другие пункты, чтобы при таком известии каждый из вражеских архонтов, соблюдая предосторожность и радея только о своих, не имел бы времени соединиться с другими и причинить нашему войску затруднения. Названным кавалеристам не следует располагаться ни слишком близко к Данувию, чтобы, будучи обнаруженными, они не оказались бы проигнорированы врагами в силу своей малочисленности, ни слишком далеко, чтобы они, если возникнет необходимость, не замедлили бы присоединиться к переправляющемуся войску, но держались бы на расстоянии только одного дня пути от Данувия. Переправляющемуся же войску надлежит внезапно вступить во вражескую землю, совершать переход по местам открытым и ровным и сразу же выслать вперед опытного архонта с отборными людьми для захвата языка,[10] от которого можно было бы выведать сведения о неприятелях. Насколько это возможно, следует остерегаться совершать в летнее время без разведки переход через труднопреодолимые местности, как это случалось,[11] в особенности если враги собрались вместе, прежде чем они будут отогнаны пехотой или кавалерией. Если же в силу необходимости предстоит возвращение через эти же узкие места, необходимо или вырубить и расширить их, как об этом сказано в соответствующей книге, или оставить в них до возвращения достаточное войско, чтобы враги, появившиеся неожиданно или скрытно, не причинили вреда войску во время похода, идущему, как обычно, с добычей.
Во время лагерных стоянок следует остерегаться, как это принято, лесистых мест и не устанавливать палаток вблизи них: из них ведь врагам легко отважиться на нападения и совершить похищения лошадей. Пешую силу следует размещать упорядоченно внутри фоссата, кавалеристов же - вне его, а патрули располагать на удалении вокруг пасущихся лошадей; впрочем, если выпас лошадей обеспечить невозможно, пусть и днем и ночью лошади находятся внутри фоссата.
Когда наступит время сражения, не следует выстраивать против них слишком глубоких боевых порядков и предпринимать нападения на них только с фронта, но необходимо осуществлять удары и с других сторон. Если же, как это случается, они, заняв укрепленные места и защитившись с тыла, не дают возможности окружить их или совершить нападение на них с флангов либо с тыла, необходимо одним нашим солдатам встать в засады, а другим изобразить бегство на виду у врагов, чтобы они, охваченные надеждой на преследование, покинули укрепленное место, и тогда вновь повернуть против них или ударить по ним тем, которые находятся в засадах.
Поскольку у них много вождей, которые не согласны друг с другом, нелишне будет некоторых из них приручить с помощью речей или даров, в особенности тех, которые ближе к границам, а на других следует нападать, чтобы наше враждебное отношение ко всем не привело их к объединению или единовластию. Так называемых перебежчиков,[12] призванных показывать дороги и свидетельствовать о чем-либо, необходимо надежно охранять: ведь среди них есть и ромеи, переменившиеся со временем, забывшие о своих и отдавшие предпочтение благосклонности врагов; благонамеренным из них надлежит оказывать благодеяние, творящих же зло следует карать. Найденные во вражеской стране припасы не следует неосмотрительно растрачивать на месте, но стараться переправить в свою землю на вьючных животных и судах; поскольку их реки впадают в Данувий, транспортировка с помощью судов оказывается несложной.
Пехота необходима не только в тесных местах и укреплениях, но и в местах труднопроходимых, и у рек: когда там покажутся враги, тогда через эти реки можно легко возвести переправы. Ведь когда немногочисленные скутаты[13] и псилы, переправившись скрытно ночью или днем, сразу же выстроятся в боевой порядок и будут иметь в тылу реку, они создадут возможность навести мосты на реках для переправы. При прохождении труднопреодолимых мест или форсировании рек в зависимости от характера местности совершенно необходимо иметь сильных опистофилаков. Ведь случается так, что нападения врагов предпринимаются тогда, когда войско разделено и ушедшие вперед не могут помочь оставшимся позади. Неожиданные нападения на врагов следует, как обычно, совершать таким образом, чтобы одни нападали с фронта и приводили врагов в замешательство, а другие, пешие и конные, становились скрытно позади, где и ожидали бы бегущих; таким образом, те из врагов, которые, возможно, укрылись или избежали первого нападения, неожиданно подверглись бы второму. Необходимо, однако, и летом не бездействовать в причинении им вреда, так чтобы в это время грабить местности открытые и обнаженные и стремиться подольше задержаться в их земле, чтобы ромеи, находящиеся у них в плену, получили возможность безбоязненно покинуть их: ведь именно тогда, когда лес покрыт листвой, пленным легче уйти без страха.
Впрочем, относительно похода и нападения, то есть об ограблении чужой страны, а также обо всем другом, что связано со вторжением, было рассказано в книге о вторжении во вражескую землю. Теперь же будет сказано об этом кратко. Поскольку хории[14] склавов и антов расположены вряд вдоль рек и соприкасаются друг с другом, так что между ними нет достойных упоминания промежутков, а лес или болота, или заросли тростника примыкают к ним, то при нападениях, против них предпринимаемых, обычно случается так, что со вступлением в их первую хорию там задерживается в бездействии все войско; остальные же хории, поскольку они расположены по соседству и имеют рядом леса, заметив это движение войск, легко избегают им предназначенного из-за близости расстояния. К тому же их наиболее подготовленные юноши, используя подходящий момент, скрытно нападают на стратиотов, вследствие чего те, кто совершает поход против них, оказываются не в состоянии причинить вред своим противникам. Поэтому следует предпринимать против них неожиданные нападения, лучше всего через те места, которые не возбуждают подозрения, и заранее установить порядок движения банд или тагм, чтобы они знали, какой из них надлежит двигаться первой, а какой второй и третьей поочередно, в особенности через тесные места, чтобы они не перемешивались и без спешки разделялись в установленном порядке. Когда неожиданная переправа будет произведена, то если имеется возможность совершить нападение из двух подходящих мест, следует разделить войско надвое и одну из мер, мобильную и без обоза, взять гипостратигу, чтобы, уйдя вперед на расстояние 15 или 20 миль, подступить с противоположного фланга, из неожиданных позиций, со стороны более возвышенных мест, и, приблизившись оттуда к хориям, начать их ограбление, двигаясь навстречу мере стратига. Стратигу же, имеющему под своим командованием другую меру, следует вторгнуться с другого края хорий и тоже их грабить; следует двигаться обоим навстречу друг другу, уничтожая или грабя хории, находящиеся между ними, так чтобы там, где они встретятся, вечером вместе стать лагерем. При этом ведь и нападение будет совершаться безопасно, и те из врагов, которые избегут одной из мер, неожиданно натолкнутся на другую и не смогут собраться вместе.
Если же имеется только один путь, по которому можно осуществить нападение на хории, необходимо разделить войско следующим образом: две его миры или больше, мобильные и хорошо вооруженные, без обоза, поручить гипостратигу, которому следует вместе с его собственной тагмой, в которой он размещается, пойти впереди всех, имея при себе архонтов всех его тагм; когда он вступит в первую хорию, следует отделить от его войска либо одну, либо две тагмы, чтобы одни грабили, а другие охраняли грабящих. Лучше будет в первых хориях отделять не много тагм, даже если хории окажутся большими: ведь когда стратиг появится, он не даст возможности находящимся там оказать сопротивление. А гипостратиг, продолжая быстрое движение вперед, должен подобным же образом поступать и в следующих хориях, пока не будут исчерпаны переданные ему тагмы. Самому же гипостратигу, продолжающему оставаться вне всех остальных, надлежит иметь при себе до полного завершения дела по проведению похода три или четыре тагмы - до тысячи боеспособных воинов, чтобы была обеспечена охрана и безопасность всех прочих.
Итак, в то время как гипостратиг действует подобным образом, стратигу, следующему за ним, надлежит собирать тех, которые занимаются грабежом каждый по отдельности, и продвигаться вперед, навстречу гипостратигу; точно так же следует поступать и возвращающемуся гипостратигу, собирая грабящих. И в каком бы месте они оба не встретились друг с другом, им следует вместе стать лагерем в тот же день. Не следует совершать такие неожиданные нападения, будучи разделенными более чем 15 или 20 милями, чтобы и тот и другой успели собрать добычу и в тот же день стать лагерем[15] При таких нападениях не следует захватывать живыми тех из врагов, которые способны оказать сопротивление, но необходимо убивать всех встречных и продвигаться дальше. И не следует задерживаться ради них, в особенности тем, которые совершают переход, а использовать благоприятное время.

* * *

Итак, восприняв все это по мере возможности из собственного опыта и из того, что было сказано древними, мы описали это для пользы читающих. Обо всех остальных принципах, которые, возможно, смогут проявиться, но не описаны в настоящей книге, можно умозаключить из того, что описано нами, из опыта, приобретенного ранее, и из самой природы вещей, и приспособить, насколько это возможно, к тому, что возникает заново. Ибо как можем мы или кто-либо другой описать каким-то образом все то, что может появиться, предусмотрев все, что в данный или в любой другой момент может быть предпринято врагами? И в состоянии ли кто-либо предугадать грядущее? Но ведь и главнокомандование осуществляется не по одному-единственному замыслу: поскольку существуют разнообразные способы ведения боевых действий, оказываются разнообразными и методы их осуществления. Поэтому необходимо постоянно обращаться с молитвой к Богу, чтобы с Его помощью быть в состоянии изучить врага: поскольку человеческая природа обманчива и непостижима, она заслуживает и многих обсуждений, и применения многих хитростей.

---

[1] Обобщающим наименованием скифы византийские авторы обозначали различные кочевые народы, заселявшие Северное Причерноморье и степи Централь ной Азии. Как отмечает Д. Моравчик (см.. Moravcsik Gy. Byzantinoturcica... S. 419), в эту категорию еще нельзя включать ни хазар, ни венгров. Что же касается «других гуннских народов», то одним из них можно считать кутригуров (Ibid. S. 420). Подробная характеристика одного из «скифских» народов — аваров, построенная преимущественно на информации «Стратегикона», содержится в исследовании: Zasterovd В. Les Avares et les Slaves...
[2] Использован термин κοῦνα , который X. Михаэску (см.: Mihãescu. Les elements, VI, 3. P. 495) производит от лат. cuneus («клин»). Еще раз в варианте κου νίον этот термин употреблен в отрывке: Страт., XII А, 7 См. примеч. 1 на с. 200.
[3] Подробное описание такого построения дано ниже (см.: Страт., XII А, 7).
[4] Данная глава была переведена и прокомментирована нами в издании: Свод древнейших письменных известий о славянах. Том I (I–VI вв). М. 1991. С. 364- 393. В нынешний перевод мы внесли некоторые стилистические изменения. Комментарий, имеющийся в издании 1991 г., в настоящем издании воспроизведен лишь в меньшей своей части.
[5] О тириаке как лекарстве и противоядии (специально против яда отравленных стрел варваров) см.: Литаврин Г. Г Византийские медицинские трактаты // ВВ. 1971. 31. С. 266, примечания 112 и 283. Подробнее об использовании славянами фармакологии в военном деле см.: Цанкова–Петкова Г. Материалната култура… С. 341.
[6] В термине πλωτός (здесь: винительный падеж множественного числа), использованном в данном случае Маврикием, некоторые исследователи усматривали заимствование из славянского языка (см.: Кулаковский К). А. Славянское слово «плот» в записи византийцев // ВВ. 1900. 7 С. 107-112; Пигулевская Н. В. В изантия на путях в Индию. М.; Л. 1946. С. 29-30). Более убедительным представляется толкование X. Михаэску, когда он, анализируя латинскую терминологию мостостроительства, увязывал анализируемый термин с греческим глаголом πλωτεύομαι (πλωΐζομαι)\i0 см.: Mihãescu. Les elements, VII, 2, 1969. Ρ 274- 275. Таким образом, под термином πλωταί Маврикий, вероятнее всего, имел в виду различные плавательные средства (лодки, шлюпки и т. п. играющие роль понтонов), на которые накладывался настил моста.
[7] Использован глагол πονλπιτόω , соответствующий лат. pulpito («обшивать досками»).
[8] Дромоны (единственное число δρόμων) — быстроходные военные суда гребного типа, используемые как на море, так и на реках (см.: Dolley R . Η. The warships of the later Roman Empire // JRS. 1948. 28. Ρ 48-49; Ahrweiler Η. Byzance et la mer. Paris, 1965. Ρ 410-411).
[9] Именуя здесь и далее византийское экспедиционное войско «переправляющимся» (τον περονντα στρατόν ), Маврикий дает понять, что места расселения славян находятся по другую (левую, северную) сторону от Дуная, который для вторжения в славянские земли необходимо в любом случае форсировать.
[10] Захватить языка (κρατήσαι γλώτταν) — идеоматический оборот, встречающийся в этом же самом значении у многих византийских авторов (Продолжатель Феофана, Кекавмен, Никифор Уран, Анна Комнина — см. об этом: Dagron, Traite. Ρ 251, η. 44). Видимо, это выражение являлось устойчивой метафорой в воинском жаргоне, проникшей впоследствии (как калька с греческого) в славянские языки вместе с переводной литературой.
[11] Авторы сербского перевода данной главы «Стратегикона», опираясь на свидетельства Феофилакта Симокатты (см.: Симокатта. История, VII, I–V С. 153- 158), полагают, что здесь имеется намек на неудачный поход против славян, состоявшийся в 595 г. под командованием патрикия Петра, брата Маврикия (см.: Византиски извори за историју народа Југославије. Т. 1. Београд, 1955. С. 137). Если принять это предположение, тогда 595 г оказывается еще одним важным хронологическим свидетельством при определении датировки «Стратегикона».
[12] Использован термин ρίφουγος (здесь: единственное число), произведенный от лат. существительного refuga («дезертир», «перебежчик») и прилагательного refugus («бегущий назад») — см.. Mihãescu. Les elements, VII, 1. Ρ 165-166.
[13] Скутаты (единственное число σκοντάτος, лат scutatus ) — род тяжеловооруженной (линейной) пехоты. Их снаряжение и оружие — преимущественно защитное, в первую очередь тяжелые щиты (единственное число σκοῦτον, σκουτάριον, отсюда наименование данной категории пехоты). Подробная характеристика скутатов дана ниже, во второй части XII книги «Стратегикона» (см. например: Страт., XII В, 2, 4, 11-13 и мн. др.).
[14] Термин хория (единственное число: χωρίον) употребляется в «Стратегиконе» в самых различных значениях («место», «земля», «страна», «сельское поселение»). Во всех десяти случаях упоминания хории в анализируемой главе имеются в виду, по нашему мнению, заселенные славянами и антами пространства, включающие в себя более или менее крупные поселения и прилегающие к ним окультуренные сельскохозяйственные угодья. Ограниченные размеры хории (подсчеты ее возможной площади осуществлены нами в издании 1991 г., с. 391 — 392) заставляют видеть в ней лишь небольшую часть территории, занятой славянским племенем.
[15] Анализ главы о славянах и антах приводит к заключению, что отношение к ним автора «Стратегикона» как к военному сопернику самое серьезное. Отдав дань книжной традиции при описании их быта и нравов, Маврикий совершенно меняет тон, когда переходит к военным рекомендациям, выступая как искушенный специалист, обладающий не только военно–теоретическими познаниями, но и богатым собственным боевым опытом. Военные идеи и тактические приемы, рекомендуемые Маврикием по отношению к славянам и антам, отличаются значительной новизной и оригинальностью. Тот факт, что они сформулированы именно в отношении данного противника и больше ни разу не повторяются ни в предыдущем, ни в последующем изложении, заслуживает самого пристального внимания. Трудно представить себе положение, когда новые военно–научные рекомендации разрабатывались бы применительно к противнику, который не расценивается всерьез. Следует к тому же иметь в виду, что в данном случае в качестве объекта военного воздействия византийской армии представлено в основном мирное славянское население, лишь в силу необходимости вынужденное взяться за оружие. Но даже такой противник заслуживает, по мнению Маврикия, того, чтобы в борьбе с ним были применены самые прогрессивные тактические приемы, самые современные средства вооружения, всевозможные средства дипломатии — одним словом, весь арсенал теоретических знаний и практических навыков, из которых должен сложиться конечный военный успех.