27. Фрагменты: Набис - тиран Спарты; злодеяния Племиния в Локриде; Сципион против карѳагенян
1. (1) Набис[1], тиран Спарты, приговорил к смерти сына покойного царя Ликурга Пелопса, который был ещё мальчиком. Это была мера предосторожности, с тем чтобы, когда он достиг бы юношеского возраста, ободрённый своим благородным происхождением, однажды не вернул бы свободу своему отечеству. Набис лично выбрал и предал смерти тех лакедемонян, которые были самые совершенные[2] и собрал со всех сторон наймитов самого подлого пошиба, чтобы защитить свою власть. В результате грабители храмов, воры, пираты и люди, приговорённые к смертной казни, устремились в Спарту со всех направлений. Ибо поскольку путём нечестивых деяний Набис сделал себя тираном, он полагал, что именно такие люди должны обеспечить ему наибольшую безопасность.
(2) Набис, тиран Спарты, придумал множество видов наказания[3] для граждан в убеждении, что, унижая свою родину, он укрепит своё собственное положение. И действительно, когда подлец достигает власти, невозможно чтобы он, так я думаю, переносил свою удачу, как подобает смертному.
2. (1) Как pontifex maximus он был вынужден, в силу религиозных обязанностей, не покидать окрестностей Рима[4].
2a. (1) Похожим способом Сципион, согласно сообщению Диодора, предложил сицилийским аристократам выбор: присоединиться к нему в походе на Ливию, или передать его людям лошадей и рабов[5].
3. (1) С флотилией из семи кораблей критяне начали заниматься пиратством и ограбили множество судов. Это оказало удручающее действие на тех, кто занимался морской торговлей, вследствие чего родосцы, рассудив, что такое беззаконие касается их тоже, объявили войну критянам.
4. (1) Племиний, которого Сципион назначил наместником в Локриде[6], снёс сокровищницу Персефоны, так как был поистине нечестивым человеком, и он разграбил и увёз их имущество. Локры, глубоко оскорблённые этим, обратились за защитой к клятвенному слову римлян. Кроме того, два военных трибуна сделали вид, будто потрясены этим преступлением. Их поведение, однако, оправдывалось не каким-либо возмущением по поводу случившегося; напротив, они не сумели получить долю в грабеже, и поэтому выдвинули обвинение против Племиния. (2) Божественное Провидение быстро наложило на них все наказания, которые полагались за их грехи. Ибо воистину этот храм Персефоны, говорят, наиболее известен во всей Италии и хранился неосквернённым людьми страны во все времена. (3) Так, например, когда Пирр доставил свои войска из Сицилии в Локриду, столкнувшись с солдатскими требованиями оплаты, был вынужден из-за нехватки средств наложить руки на сокровища, и, говорят, разыгралась такая буря, что он был вынужден опять выйти в море, а его флот потерпел крушение; поэтому Пирр, поражённый страхом и благоговением, умилостивил богиню и отложил свой отъезд, пока не вернул сокровища.
(4) Трибуны после перерыва с притворно-благочестивым негодованием выступили как поборники локров и принялись поносить Племиния и грозились предать его суду. Брань быстро переросла в побои, и трибунам, повергнутым наземь, помяли уши, носы и разбили губы. (5) Племиний отдал трибунов под арест, подверг жестоким пыткам и покончил с ними. Религиозные страхи Римского сената были сильно возбуждены разграблением храма; кроме того, политические противники Сципиона, найдя подходящий повод для его дискредитации, предъявили обвинение, что Племиний всецело действовал в согласии с его желаниями. (6) Сенат отправил эдила и двух народных трибунов в качестве уполномоченных с приказом доставить Сципиона как можно скорее в Рим, если они обнаружат, что святотатство свершилось с его одобрения; иначе, - дозволить ему переправить армию в Ливию. Пока уполномоченные были в пути, Сципион призвал Племиния, посадил его на цепь, и занялся обучением армии. Народные трибуны были изумлены этому[7] и превозносили Сципиона. (7) Что касается Племиния, он был возвращён в Рим, помещён под стражу сенатом и, пока находился в тюрьме, умер; сенат конфисковал его имущество и, возместив из государственной казны недостачу того, что было украденного из храма, посвятил его богине. Также было провозглашено, что локры должны быть свободны, и что любой солдат, владеющий имуществом, принадлежащим Ферсиде[8], если не сможет восстановить его, будет отвечать жизнью.
(8) После этих мер касательно дела Племиния, провозглашённых как жест доброй воли по отношению к локрам[9], люди, укравшие большую часть посвятительных даров и поражённые возмездием, которое пало на трибунов и Племиния, пали жертвой суеверного страха. Такое наказание, что некто, кто осознал преступление, страдал в тайне, даже если успешно скрывал свои переживания от прочих смертных. Поэтому эти люди, измученные душевно, избавились от своей добычи в попытке умилостивить богов.
5. (1) Ложь, сказанная при надлежащих обстоятельствах, иногда приносит большую выгоду[10].
6. (1) Когда Сифакс[11] и другие были проведены перед ним в цепях, Сципион разрыдался от зрелища человека прежде преуспевающего и царского звания. Вскоре, в согласии со своей решимостью практиковать умеренность даже посреди успехов, он приказал Сифакса освободить от цепей, вернул шатёр, и позволил держать свиту. В то время как он держал его в плену, хотя и на вольном режиме[12], он относился к нему доброжелательно и зачастую приглашал к своему столу.
(2) Сципион, захватив в плен царя Сифакса, освободил его от цепей и обращался с ним любезно[13]. Личная военная вражда, считал он, должна быть средством достижения победы, но поскольку жребий плена сейчас выпал на царскую особу, он сам, будучи просто человеком, не должен делать ничего дурного. Ибо существует, как кажется, божество Немезида, что наблюдает за жизнью человека и немедленно напоминает тем, чья самонадеянность превосходит смертных, пределы их собственных слабостей. Кто поэтому, видя страх и ужас, которые Сципион внушал врагам, в то время как его собственным сердцем овладела жалость к несчастным, не мог не восхвалять такого человека? Это, как правило, верно, что люди, внушающие страх в бою своим врагам, склонны вести себя умеренно по отношению к побеждённым. Так и на этот раз, Сципион вскоре завоевал со стороны Сифакса благодарность за деликатное обращение.
7. (1) Софонба[14], которая была сначала женой Масиниссы, затем Сифакса и, наконец, в результате его пленения, вернулась к Масиниссе, была женщиной привлекательной наружности, обладающая множеством способностей и наделённая даром обязывать мужчин служить ей. Как сторонник дела карѳагенян, она с величайшей настойчивостью ежедневно убеждала и умоляла мужа восстать против Рима, ибо она, в самом деле, очень любила родину. Сифакс, зная это, сообщил Сципиону об этой женщине, убедив его быть бдительным. Поскольку это также совпадало с советом Лелия, Сципион приказал доставить её и, когда Масинисса попытался вступиться, он его резко оборвал. Масинисса, как было ему приказано, послал своих людей привести её, но когда сам осторожно явился в её шатёр, передал жене смертельное снадобье и заставил выпить.
8. (1) Своим состраданием к тем, кто совершил ошибки[15], Сципион упрочил союз с Масиниссой с этих пор.
9. (1) Ганнибал, созвав вместе своих союзников, сообщил им, что ныне ему необходимо переправиться в Ливию, и предложил всякому, кто пожелает, своё разрешение следовать за ним. Некоторые выбрали переправу с Ганнибалом; однако тех, кто решил остаться в Италии, он окружил своею армией и сначала дал своим солдатам разрешение взять кого они пожелают в качестве раба, затем вырезал остальных, примерно двадцать тысяч человек, а также три тысячи лошадей и без счёта вьючных животных[16].
10. (1) Четыре тысячи всадников, люди которые после поражения Сифакса перешли к Масиниссе, теперь перебежали к Ганнибалу. В приступе гнева Ганнибал окружил их своею армией, перебил их всех и распределил лошадей среди солдат[17].
11. (1) Из-за трудностей с продуктами в Карѳагене, те граждане, которые проявляли недовольство и желали отмены мирного договора[18], подстрекали народ напасть на корабли и доставить в порт груз продовольствия. И хотя сенат запретил им нарушать договор, они не обратили внимания: "У животов", сказали они, "нет ушей".
(2) Преступление надело личину справедливости.
12. (1) Сципион направил посольство к карѳагенянам[19], и чернь едва не предала их смерти. Люди благоразумные, однако, решили их спасти и отравили под охраной на триеры. Но вожаки карѳагенской черни убедили флотоначальника[20] напасть на посольство в море, после того как сопровождающие триеры повернут назад, и убить их всех. Нападение имело место, но посланники ухитрились спастись на берегу и благополучно вернулись к Сципиону. Боги немедленно явили свою силу упрямым грешникам. Ибо карѳагенское посольство, которое было послано в Рим, бурей было вынуждено закончить путешествие вблизи места, где римляне стояли на якоре; и когда их доставили Сципиону, было всеобщее негодование с требованием отплатить клятвопреступникам. Однако Сципион заявил, что они не должны совершать преступление, в котором обвиняют карѳагенян. Поэтому люди были отпущены и благополучно вернулись в Карѳаген, удивляясь благочестию римлян.
(2) Карѳагеняне, ранее причинившие зло римлянам, по некой причине были пригнаны штормом в руки Сципиона. Поднялся всеобщий крик с требованием отплатить клятвопреступникам. Но Сципион заявил, что они не должны совершать преступления, в котором сами обвиняют карѳагенян.
13. (1) Убеждать людей к благородному образу действий, на мой взгляд, во всех отношениях чрезвычайно трудно, тогда как слова, предназначенные для лести, имеют невиданную силу внушать подобие превосходства, даже если ведут к падению тех, кто принимает такие советы[21].
14. (1) Нет чести в покорении мира силой оружия, только переполняемых гневом, направленным против злополучных неудачников, что только питает жгучую ненависть против высокомерия, если в преуспевании мы делаем вещи, за которые осуждаем других. Истинная слава - удел тех, кто добился успеха только когда победитель переносит свою удачу с умеренностью. Тогда упоминая таких людей, всякий скажет, что они достойны своих лавров, завистливые псы те, кто забыл об их смертной природе и порочит славу их успеха. Нет величия в убийстве молящего у ног, не дивны деяния, разрушающие жизнь поверженного врага. Не без причины люди приобретают дурную славу, когда позабыв о тленности всего человеческого, они упраздняют убежища, которые есть общая привилегия обездоленных.
15. (1) Акт милосердия более полезен людям, чем отмщение, а мягкое обхождение с падшими врагами, больше чем свирепая жестокость.
(2) Чем благоприятнее удача, тем больше нужно опасаться Немезиды, которая наблюдает за жизнью человека.
(3) В делах людей ничто не остаётся неизменным, ни добро, ни зло, поскольку Фортуна как будто преднамеренно удерживает все вещи в постоянном изменении. Поэтому прилично для нас отбросить наше тщеславие и, воспользовавшись несчастьями других, сделать нашу жизнь безопасной; ибо человек, который обращается с падшими кротко, всецело заслуживает такого же обращения, когда сам встретится с превратностями жизни. Вечная похвала, как правило, сопутствует таким людям даже от тех, кто не затронут (благодеянием), а те, кто фактически получил покровительство, лелеют чувство благодарности, такое как оно заслуживает. Даже злейший враг, фактически, если он встречает милосердие, меняется актом доброжелательности и немедленно становится другом, когда увидит свои собственные ошибки.
16. (1) Разумные люди должны видеть то, что их дружба бессмертна, а вражда смертна. Отсюда несомненно следует, что друзей у них легион, в то время как те, кто расположен к вражде будут в меньшем числе.
(2) Не менее существенно то, что люди, которые домогаются осуществлять власть, должны превосходить своих товарищей в иных отношениях, нежели только милосердием и умеренностью. Тогда как страх, порождённый завоеванием, делает завоевателей объектом ненависти, вежливое отношение к побеждённым влечёт за собой доброжелательность, и будет прочной связью владычества. Отсюда следует, что наша величайшая забота ради будущего благоденствия нашей родины, более всего остерегаться причинять жестокости и неисправимые поступки против тех, кто добровольно подчинился нам. Ибо все сожалеют тем, кто уступил необоримым несчастьям, даже если лично с ними не связан, и все ненавидят тех, кто высокомерно пользуется удачей, даже если они союзники. Каждый из нас, я полагаю, относится ко всему сделанному, как будто это сделано для него; мы разделяем негодование несчастных и завидуем преуспеванию счастливцев.
17. (1) Всякий раз когда наиболее прославленный город безжалостно разоряется, тогда, несомненно, поток новостей об этих народах[22] распространяется с гораздо большей скоростью по всему миру, поскольку люди никогда с такой готовностью не соглашаются в похвалах деяниям благородным и единодушно объединяются в ненависти к тем, к поступает жестоко в отношении поверженных врагов.
(2) Неспособность переносить с должной сдержанностью какую бы то ни было благосклонность судьбы, боги обычно наказывают множеством пагубных последствий.
(3) Какое угодно обстоятельство достаточно быстро меняется к худшему, когда люди неспособны переносить благосклонность судьбы с должной сдержанностью. Поэтому предупреждаю: следите за тем, чтобы мы не вынудили этих людей, доведённых до отчаяния, проявлять храбрость. Конечно, даже самые трусливые звери, которые разворачиваются и убегают прочь на открытом пространстве, бешено сражаются, когда загнаны в угол; подобным образом и карѳагеняне продолжают отступать, пока имеют надежду на спасение, но однажды доведённые до отчаяния, остановятся и встретят лицом все возможные опасности битвы. Если смерть уготована им и в бегстве и в бою, почётная смерть покажется им предпочтительнее смерти и позора.
(4) Жизнь полна неожиданностей. Поэтому во времена несчастий люди должны принимать опасности и преследовать своих интересы, даже с величайшим риском. Но когда течение фортуны движется благополучно, не следует подвергать себя опасности.
(5) Ни один, кто добился власти над чужим народом, без принуждения не передаст другим командование своей армией[23].
18. (1) Существует значительная разница, по моему разумению, между несчастьем и злодеянием, и мы должны обращаться с каждым из этих случаев соответственно ему, как приличествует людям мудрым. Так, например, человек, который ошибся, но не совершил больших преступлений, может справедливо пользоваться убежищем в сострадании, которое распространяется на всех несчастных. С другой стороны, человек, который согрешил глубоко и который совершил деяния буйные и жестокие, о которых говорят "невыразимые", помещает себя целиком за пределы границ человеческого сочувствия. Невозможно, чтобы тот, кто выказал жестокость к другим, должен встретить сострадание, когда он в свою очередь допустит промах и падёт, или тот, кто приложил все силы к уничтожению жалости среди людей, должен найти убежище в умеренности других. Обращаться с ними по закону, который они установили в отношении других, более чем справедливо.
(2) Тот, кто от имени всего народа смог отомстить общему врагу, совершенно ясно будет почтен общественным благодетелем. Подобно тому как те, кто уничтожает самых опасных зверей, получает похвалу за содействие общему благополучию, точно так те, кто обуздал свирепую жестокость карѳагенян и скотские извращения человечности, должен по общему согласию получить высочайшую известность.
(3) Всякий неустрашимо встречает опасность, когда надежда на победу вполне обоснована, но тот, кто знает наперёд, что будет разбит, ищет спасение в поспешном отступлении и бегстве.
[1] Набис получил контроль над Спартой некоторое время спустя после смерти Маханида в Мантинее в 207 г. до н. э. Царской крови, он был самым радикальным революционером, которые возникали в Спарте. Несмотря на постоянные враждебные отчёты, ясно, что он пользовался широкой поддержкой населения. Рассказ основан на Полибии, 13.6–8.
[2] Т. е. получили спартанское воспитание.
[3] В том числе пресловутая Статуя Апеги (названа в честь его жены), орудие пытки похожее на «Железную деву», ср. Полибий, 13.7.
[4] Имеется в виду П. Лициний Красс Див, который был избран коллегой Сципиона по консульству 205 г. до н. э. для того, чтобы дать Сципиону свободу как военачальнику. Ливий (28.38.12) говорит только о том, что великий понтифик был ограничен Италией, и, по сути, Красс был назначен в область Брутиев, как в свою провинцию.
[5] Ср. Ливий, 29.1.
[6] После того как город был возвращён от карѳагенян, Кв. Племиний, как legatus pro praetore, представляющий Сципиона, возглавил освободительную атаку. История, представленная здесь, более подробно рассказана Ливием (29.8–9 и 16–22).
[7] Ходили слухи, что поведение Сципиона было «неримском», и что он позволил ослабнуть воинской дисциплине: Cр. Ливий, и 29.22.1–6 29.19.10–13.
[8] Ферсида, вероятно, аутентичная форма имени божества.
[9] Такое чувство, что это предложение пострадало от чрезмерного и неумелого сокращения. Так в греческом фраза выглядит: «будучи хорошо настроены по отношению к локрам», заключили договор с «людьми, которые украли».
[10] Это может относиться к лжи Сципиона, представленной своим войскам, что Сифакс просил римлян помощи в Ливии, ср. Ливий, 29.24.4–7.
[11] Царь масесилов (Masaesyli) в западной Нумидии. Хотя прежде был не в ладах с Карѳагеном, позже стал его союзником и был решительным противником римлян.
[12] Libera custodia у римлян.
[13] Это предложение, по–видимому, — резюме эксцептора предыдущего фрагмента. Остальное, вероятно, следующий отрывок без разрыва.
[14] Дочь Газдрубала Гисгона, в других местах названа Софониба или Софонисба. Согласно Зонаре (9.11), она была обручена с Масиниссой, но потом, по государственным соображениям, вышла замуж за Сифакса. Ливий (30.12.11) подразумевает, что она впервые встретилась Масиниссой когда он взял её в плен в Кирте. Рассказ о её смерти см. Ливий, 30.13.8–15.8.
[15] Ливий. 30.15.9–12, описывает его усилия, чтобы утешить страстного Масиниссу. Масинисса, которому было за тридцать, оставался верным другом Рима и непримиримый врагом Карѳагена до своей смерти в 149 г. до н. э. Как царь массилиев или восточной Нумидии, он был наследственным врагом своему соседу Сифаксу.
[16] Ср. Ливий, 30.20, и Аппиан, Hann. 59. История о резне, вероятно, вымысел, или по крайней мере сильное преувеличение.
[17] Ср. Аппиан, Pun. 33.
[18] Договор было продиктован Сципионом и принят Карѳагеном осенью 203 г. до н. э. В то время как условия мира были ратифицированы в Риме, Ганнибал вернулся в Африку, следуя за Магоном. Партия мира в Карѳагене была затем свергнута, и нападение на римские суда снабжения на якоре в заливе Тунес послужило сигналом к возобновлению военных действий.
[19] Требовать возмещения за нападение на корабли: Cр. Полибий, 15.1–2; Ливий, 30.25; Аппиан, Pun. 34–35.
[20] Газдрубал, чей флот находился вблизи Утики. Cр. Полибий, 15.2.
[21] Этот и следующие отрывки, кажется, были извлечены из выступлений различных партий в римском сенате, и, возможно, частично от карѳагенских посланников. Ср. общее обсуждение в Сиракузах в 413 г. до н. э. вопроса о пленных аѳинянах. (Диодор 13.20 сл.).
[22] Вероятно, римляне, хотя слово также может быть среднего рода, — «эти вопросы».
[23] Текст труден и, возможно, повреждён. Предложение может ссылаться на нежелание Сципиона видеть другого заключающим мир, которого он добился. (ср. Ливий, 30.36.11).
