1 (38)

О Зевс наш, Зевс - отец богов вышних,
Зачем мне золота не подарил вволю?

2 (32)

Гермес Килленский, Майи сын, Гермес, милый!
Услышь поэта! Весь в дырах мой плащ, дрогну.
Дай одежонку Гиппонакту, дай обувь!
Насыпь червонцев шестьдесят в мошну - веских!

3 (34)

Ты не дал мне хламиды шерстяной, теплой
В подарок перед стужей, ни сапог прочных;
И, полуголый, мерзну я зимой лютой.

4 (За)

"Кандавл - по-меонийски, по-людски - Гермий!"
Так звал он: "Майи сын, цепной своры
Начальник, друг ночных воров, спаси, милый!"

5 (36)

Богатства бог, чье имя Плутос, - знать, слеп он!
Под кров певца ни разу не зашел в гости
И не сказал мне: "Гиппонакт, пока тридцать
Мин серебра тебе я дам; потом - больше".
Ни разу так он не зашел в мой дом: трус он.

6 (26+26а)

Он жил себе вольготно и легко, в холе,
Весь день отборных ел тунцов, творог с медом,
Как евнух из Лампсака, пировал жирно -
И все проел наследство. И пришлось камень
Копать ему в горах, жевать одни смоквы
И черствый хлеб ячменный - рабскую пищу.
Если б янтарного меда не выдумал бог, то намного
Слаще считались бы смоквы...
.................
Ни рябчиков теперь не жрет он, ни зайцев,
Не мажет жареных лепешек он маслом
10 И не макает больше пирогов в соты.

7 (39)

Я злу отдам усталую от мук душу,
Коль не пришлешь ты мне ячменных круп меру.
Молю не медлить. Я ж из круп сварю кашу.
Одно лекарство от несчастья мне: каша!

8 (28)

Мимн, кознодей, не вздумай написать змея
Ты на борту многовесельной триеры,
Ползущего от носа к кормчему прямо.
Для кормчего - пойми, дурак ты набитый -
То будет знак плохой и горе большое,
Коль змей возьмет да и куснет его в ногу.

9 (182)

Для мужа лучший брак благоразумного -
Взять за женою честный нрав в приданое:
Таким богатством только дом спасается.
А кто жену возьмет, прельстившись пышностью...
..................
Не госпожу получит он - помощницу
На весь свой век, разумную, надежную.

10 (68)

Есть в жизни каждой женщины два дня лучших:
Когда женой берут - и на погост тащат.

11 (128)

Евримедонтова сына, пучину морскую, Харибду,
Муза, воспой! Иль мечом разрубает он пищу в желудке?
Пусть же по воле народа погибнет он жалкою смертью
По приговору суда на брегу многошумного моря.

12 (115)

...Бурной носимый волной.
Пускай близ Салмидесса ночью темною
Взяли б фракийцы его
Чубатые, - у них он настрадался бы,
Рабскую пищу едя!
Пусть взяли бы его, закоченевшего,
Голого, в травах морских,
А он зубами, как собака, ляскал бы,
Лежа без сил на песке
Ничком, среди прибоя волн бушующих.
Рад бы я был, если б так
Обидчик, клятвы растоптавший, мне предстал
Он, мой товарищ былой!

13 (40)

Прошу, любезный, не толкайся! Пусть барин
Не в духе ныне - знаю: не дерись все же!