О псовой охоте
Submitted by von Maygraben on Суб, 07/09/2011 - 21:37
… Вы … вообще не охотник. И в этом главный недостаток перевода. Например, в русском языке (не только охотничьем) существует слово тенетчик, а насетник - плохо, вместо слова обклад надо употреблять обмёт (оно стречается и у Вас). Дикие звери бегают и ходят не по "трассам", а по лазам и т.д. и т.п. Для правки Вашего текста надо бы заглянуть в словарь охотничьих терминов (в книгу того же Егорова) и лего поправить все сомнительные термины. Совсем уж нехорошо, когда в тексте Ксенофонта приведены английские (!) клички собак или когда древние греки-охотники при встрече говорят "хиллоу"...
...
Теперь о самом Ксенофонте. Я было взялся в Вашем переводе править охотничью терминологию, но быстро сдулся и решил пойти другим путём. Вообще говоря, в охотничьей литературе труд Ксенофонта поминался отечественными авторами ещё в 19 веке (Л.П.Сабанеев, Г.Д.Розен и др.). Их имена и авторитет внушили всем последующим исследователям ох.литературы, что кроме цитат старых авторов, у Ксенофонта нет. Оказалось, что ещё в 1876-1880гг. на Украине вышло 5 томов Ксенофонта в переводе Янчевецкого, в том числе и "Охота" в полном виде. Она вошла в 5-й том, изданный не в Киеве, а в Митаве. Наверное, эта новость Вас удивит, но в ней есть и положительное зерно: теперь Вы можете сравнить свой перевод с перевода и текст Янчевецкого, который переводил с греческого. Это тоже неплохое занятие.
...
«Заноза» с переводом Ксенофонта из «Русского охотника» давно не давала мне покоя, поэтому я решил её выдернуть одним махом, а в результате убил целый день на добычу нового текста. В РГБ долго артачились, но за дополнительную плату всё же сделали ксерокопию.
...
Перевод Н.Медведева (полных инициалов не нашёл, хотя он в журнале «Русский охотник» под псевдонимом Н.Ведков печатал ещё и свои стихи) опубликован в журнале «Русский охотник», 1892г., №№ 4-10; 12-14.
Упоминание о переводе Н.Медведкова (без указания фамилии переводчика) есть в статье Л.П.Сабанеева, помещённой в журнале «природа и охота», 1897г., № 6. Оно гласит следующее:
«На русском языке имеются: краткое извлечение из Ксенофонта г.Воробьёва, помещённое в журнале «Природа и охота», полный, но менее точный перевод в «Русском охотнике» 1892 года и сокращённый перевод барона Розена в его книжке «Очерки истории гончих». Перевод этот просто возмутителен по своей безграмотности, тем более, что он появился после двух названных».
Любопытно, что великий знаток охотничьей литературы своего времени и энциклопедист, издатель, редактор, кинолог и пр. и пр., Л.П.Сабанеев ничего не знал о Ксенофонтовой «Псовой охоте» в переводе Г.А.Янчевецкого. Поэтому, возмущаясь «безграмотным» (разумеется, с точки зрения кинолога) цитатами из ксенофонта в книге «Очерк истории гончих» (1896г.), Сабанеев и не думал о том, что барон Г.Д.Розен сам не переводил Ксенофонта, а лишь воспользовался работой Г.А.Янчевецкого.
В отличие от профессионального переводчика (но, увы, не охотника) Г.А.Янчевецкого, автор «Русского охотника» Н.Медведков хорошо разбирался в охотничьей терминологии. В этом смысле его перевод следует оценивать несравненно выше работы Янчевецкого. Кроме того, Н.Медведков, владея греческим языком, по всей видимости, всё же имел под рукой перевод своего предшественника, что подтверждает совпадение отдельных словесных конструкций. При этом оригинальность перевода Н.Медведкова не подлежит никакому сомнению.
...
Переводчик Ксенофонта Г.Янчевецкий хорошо знал греческую словесность и был отличным профессионалом, ведь осилить пять томов - не хухры-мухры. А Ксенофонт-то оказался шибко умным греком и писал и том, и о сём, и о третьем. И здесь перед Янчевецким (не только перед ним, но и перед любым переводчиком) стояла неподъёмная задача - знать не только греческий язык, но и сами реалии жизни, быта древних греков, юридическое и гражданское право, военную науку, всевозможные искусства и т.д. вплоть до охоты, на которой он всё же споткнулся. Специалисты в других областях наверняка обнаружат у Янчевецкого просчёты и в других переводах.
Что поделаешь, если Янчевецкий не был охотником? А потому и называл собак-сук совершенно невозможным для охотников, да и просто собашников словом "самка"! И откуда неохотнику Янчевецкому было знать, что, например, слово "гон" в охотничьей терминологии испокон веку имеет чёрт-те сколько значений: 1) хвост гончей собаки, 2) процесс преследования зверя гончими собаками, 3) брачная пора у лосей, оленей и некоторых др. зверей, 4) особая сеть для для давно запрещённого отлова линных гусей и уток, 5) участок (оклад), на котором проводится загонная охота и т.п., чего я навскидку не вспомню. В переводе Янчевецкого можно насчитать многие десятки примеров, когда вместо точных и общепринятых охотничьих терминов он употребляет вроде бы обычные и понятные всем слова, но этим-то он как раз и затуманивает, а иногда искажает смысл текста и суть происходящего во время охоты. А ведь Ксенофонт писал свой трактат (те его части, где описываются охота и собаки), скорее всего, именно охотничьим языком, который у греков несомненно существовал и был понятен всем охотникам. Янчевеций же отнёсся к труду Ксенофонта как к литературному памятнику древнегречекой культуры, а не как к руководству (пособию) для охотников.
...
Переводчик ксонофонтовой "Охоты" Н.Медведков пошёл принципиально иным путём, сделав радикальный акцент именно на охотничьей составляющей. Готовя свой перевод для охотничьего журнала, он даже демонстративно убрал традиционную нумерацию стихов и сознательно упростил структуру и стилистику текста, сделав его более "читабельным" и понятным для охотников, то есть для тех, кому и адресован этот труд, хотя Ксенофонт рассчитывал на более широкий круг читателей. По всей видимости, Медведков, зная греческий язык, за основу для перевода взял всё же не греческий протограф, что видно из сносок в тексте, где есть ссылки на работы западных эллинистов, которые в разное время обращались к греческой культуре, сравнивая тексты протографа и поздних копий на греческом и на латыни. Тем не менее, перевод Медведкова имеет самостоятельную ценность и в своей охотничьей части более близок к оригиналу, нежели перевод Янчевецкого.
Почти год назад, в августе 2010 года я взялся за перевод "Псовой охоты" Ксенофонта, будучи уверен, что русского перевода нет. Публикация перевода, весьма несовершенного, что было связано не только с моей неопытностью, но и со сложностью переводимого текста, привела к знакомству со страстным охотником и замечательным книголюбом – Михаилом Булгаковым.
Знаток псовой охоты и охотничьей литературы, Михаил указал мне на существование двух русских переводов, созданных в XIX веке. Но это было не все: благодаря своей энергии и настойчивости, Михаил раздобыл эти редкие тексты и любезно предоставил мне копии. С разрешения Михаила так же публикую выдержки из нашей переписки.
… Вы … вообще не охотник. И в этом главный недостаток перевода. Например, в русском языке (не только охотничьем) существует слово тенетчик, а насетник - плохо, вместо слова обклад надо употреблять обмёт (оно стречается и у Вас). Дикие звери бегают и ходят не по "трассам", а по лазам и т.д. и т.п. Для правки Вашего текста надо бы заглянуть в словарь охотничьих терминов (в книгу того же Егорова) и лего поправить все сомнительные термины. Совсем уж нехорошо, когда в тексте Ксенофонта приведены английские (!) клички собак или когда древние греки-охотники при встрече говорят "хиллоу"...
...
Теперь о самом Ксенофонте. Я было взялся в Вашем переводе править охотничью терминологию, но быстро сдулся и решил пойти другим путём. Вообще говоря, в охотничьей литературе труд Ксенофонта поминался отечественными авторами ещё в 19 веке (Л.П.Сабанеев, Г.Д.Розен и др.). Их имена и авторитет внушили всем последующим исследователям ох.литературы, что кроме цитат старых авторов, у Ксенофонта нет. Оказалось, что ещё в 1876-1880гг. на Украине вышло 5 томов Ксенофонта в переводе Янчевецкого, в том числе и "Охота" в полном виде. Она вошла в 5-й том, изданный не в Киеве, а в Митаве. Наверное, эта новость Вас удивит, но в ней есть и положительное зерно: теперь Вы можете сравнить свой перевод с перевода и текст Янчевецкого, который переводил с греческого. Это тоже неплохое занятие.
...
«Заноза» с переводом Ксенофонта из «Русского охотника» давно не давала мне покоя, поэтому я решил её выдернуть одним махом, а в результате убил целый день на добычу нового текста. В РГБ долго артачились, но за дополнительную плату всё же сделали ксерокопию.
...
Перевод Н.Медведева (полных инициалов не нашёл, хотя он в журнале «Русский охотник» под псевдонимом Н.Ведков печатал ещё и свои стихи) опубликован в журнале «Русский охотник», 1892г., №№ 4-10; 12-14.
Упоминание о переводе Н.Медведкова (без указания фамилии переводчика) есть в статье Л.П.Сабанеева, помещённой в журнале «природа и охота», 1897г., № 6. Оно гласит следующее:
«На русском языке имеются: краткое извлечение из Ксенофонта г.Воробьёва, помещённое в журнале «Природа и охота», полный, но менее точный перевод в «Русском охотнике» 1892 года и сокращённый перевод барона Розена в его книжке «Очерки истории гончих». Перевод этот просто возмутителен по своей безграмотности, тем более, что он появился после двух названных».
Любопытно, что великий знаток охотничьей литературы своего времени и энциклопедист, издатель, редактор, кинолог и пр. и пр., Л.П.Сабанеев ничего не знал о Ксенофонтовой «Псовой охоте» в переводе Г.А.Янчевецкого. Поэтому, возмущаясь «безграмотным» (разумеется, с точки зрения кинолога) цитатами из ксенофонта в книге «Очерк истории гончих» (1896г.), Сабанеев и не думал о том, что барон Г.Д.Розен сам не переводил Ксенофонта, а лишь воспользовался работой Г.А.Янчевецкого.
В отличие от профессионального переводчика (но, увы, не охотника) Г.А.Янчевецкого, автор «Русского охотника» Н.Медведков хорошо разбирался в охотничьей терминологии. В этом смысле его перевод следует оценивать несравненно выше работы Янчевецкого. Кроме того, Н.Медведков, владея греческим языком, по всей видимости, всё же имел под рукой перевод своего предшественника, что подтверждает совпадение отдельных словесных конструкций. При этом оригинальность перевода Н.Медведкова не подлежит никакому сомнению.
...
Переводчик Ксенофонта Г.Янчевецкий хорошо знал греческую словесность и был отличным профессионалом, ведь осилить пять томов - не хухры-мухры. А Ксенофонт-то оказался шибко умным греком и писал и том, и о сём, и о третьем. И здесь перед Янчевецким (не только перед ним, но и перед любым переводчиком) стояла неподъёмная задача - знать не только греческий язык, но и сами реалии жизни, быта древних греков, юридическое и гражданское право, военную науку, всевозможные искусства и т.д. вплоть до охоты, на которой он всё же споткнулся. Специалисты в других областях наверняка обнаружат у Янчевецкого просчёты и в других переводах.
Что поделаешь, если Янчевецкий не был охотником? А потому и называл собак-сук совершенно невозможным для охотников, да и просто собашников словом "самка"! И откуда неохотнику Янчевецкому было знать, что, например, слово "гон" в охотничьей терминологии испокон веку имеет чёрт-те сколько значений: 1) хвост гончей собаки, 2) процесс преследования зверя гончими собаками, 3) брачная пора у лосей, оленей и некоторых др. зверей, 4) особая сеть для для давно запрещённого отлова линных гусей и уток, 5) участок (оклад), на котором проводится загонная охота и т.п., чего я навскидку не вспомню. В переводе Янчевецкого можно насчитать многие десятки примеров, когда вместо точных и общепринятых охотничьих терминов он употребляет вроде бы обычные и понятные всем слова, но этим-то он как раз и затуманивает, а иногда искажает смысл текста и суть происходящего во время охоты. А ведь Ксенофонт писал свой трактат (те его части, где описываются охота и собаки), скорее всего, именно охотничьим языком, который у греков несомненно существовал и был понятен всем охотникам. Янчевеций же отнёсся к труду Ксенофонта как к литературному памятнику древнегречекой культуры, а не как к руководству (пособию) для охотников.
...
Переводчик ксонофонтовой "Охоты" Н.Медведков пошёл принципиально иным путём, сделав радикальный акцент именно на охотничьей составляющей. Готовя свой перевод для охотничьего журнала, он даже демонстративно убрал традиционную нумерацию стихов и сознательно упростил структуру и стилистику текста, сделав его более "читабельным" и понятным для охотников, то есть для тех, кому и адресован этот труд, хотя Ксенофонт рассчитывал на более широкий круг читателей. По всей видимости, Медведков, зная греческий язык, за основу для перевода взял всё же не греческий протограф, что видно из сносок в тексте, где есть ссылки на работы западных эллинистов, которые в разное время обращались к греческой культуре, сравнивая тексты протографа и поздних копий на греческом и на латыни. Тем не менее, перевод Медведкова имеет самостоятельную ценность и в своей охотничьей части более близок к оригиналу, нежели перевод Янчевецкого.