Свадебные обычаи
-
Сва́дебные обы́чаи
- (лат. nuptiae), см. Брак. У греков для празднования свадеб чаще всего избирали зиму, как самое удобное время; отсюда произошло название месяца Гамелион, который соответствует нашему январю. У спартанцев сохранился обычай, по которому невесту похищали с согласия отца. Жених брал невесту из круга подруг и уводил в дом родственницы, которая в качестве дружки невесты (νυμφεύτρια) принимала ее и приготавливала брачную комнату. После некоторого времени тайных сношений жениха с невестой объявляли брак и праздновали свадьбу.
- Римские свадебные обряды хотя и имели свои особенности, но в целом были сходны с греческими. Прежде всего римляне, так же как и греки, придавали большое значение счастливым и несчастливым для свадьбы дням. Несчастливым для свадеб временем считались май, первая половина июня, все календы, иды и ноны, dies nefasti (неприсутственные дни), время паренталий, время mundus patens (открытой преисподней) и других праздников, на которые, впрочем, вдовы не обращали внимания. Особенно удачной для браков считалась вторая половина июня. Брачные формальности и обряды были различны, смотря по тому, заключался ли брак в строгом смысле, при котором жена переходила под manus (власть) мужа и делалась mater familias (матерью семейства); или заключался свободный брак, при котором жена была только uxor и оставалась под властью отца (patria potestas) или ближайшего родственника (sui juris). При последней форме брака официальные церемонии не считались необходимыми, и дело ограничивалось только deductio in domum mariti (введением супруги в дом супруга). Напротив, другая форма брака изобиловала символическими обряди остями. В день свадьбы невеста снимала toga praetexta и посвящала ее богине Fortuna virginalis (девичьей Фортуне). Она надевала пояс, сотканный из овечьей шерсти, а лицо прятала под покрывалом (flammeum) красного и желтого цвета, так как эти цвета считались праздничными. Переход в дом жениха совершался или в форме увода, или был торжественным шествием, что относительно жениха называли uxorem ducere (сокращенно от uxorem domum ducere, введение супруги в дом), а относительно невесты — viro nubere (выход замуж). Это шествие обычно происходило вечером, было многочисленней и состояло не только из родственников с обеих сторон, но и из любопытной и праздной толпы. В сопровождении факелов и под звуки флейты невеста шла пешком, неся в руках веретено и прялку. За ней шли два мальчика, родители которых были еще живы (patrimi et matrimi), и мальчик, приносивший жертву. Дом жениха был торжественно убран и освещен. Невеста обвивала дверные косяки шерстяной повязкой, чтобы символически показать свою невинность, и намазывала их свиным жиром, чтобы отвратить чародейства. Ее переносили через порог дома, после чего она становилась на разостланную овечью шкуру. При этом раздавался возглас: «Talassio!» (согласно преданию, так звали одного из участников «похищения сабинянок», см. Талассий). При входе в дом ее спрашивали: «Кто ты?», на что она отвечала: «Ubi tu Gaius, ibi ego Gaia» («Где ты, Гай, там и я, Гайя»); после этого ей передавали ключи от дома. Далее проходил торжественный ужин с музыкой и пением (соепа nuptialis), устраиваемый на средства жениха; особенно часто под звуки флейты повторялась свадебная песнь (epithalamium, hymenaeus). На устройство этого ужина законами разрешались непомерно большие издержки. При этом жених должен был одаривать орехами собравшуюся перед домом молодежь. После ужина замужняя женщина, исполнявшая роль Юноны Пронубии (Iuno pronuba), вводила молодую в спальню и укладывала на покрытое тогой брачное ложе (lecto collocare); после этого в спальню к ней входил муж. На дворе в это время распевались не только свадебные гимны, но и грубоватые шуточные песни. На другой день жених опять задавал пир, называемый repotia (попойка после свадьбы), а гости и родственники подносили молодой чете подарки. После этого молодая хозяйка приносила первую жертву в новом доме.
