1. Оставшиеся еще страны Азии - это земли, лежащие по ту сторону Тавра, кроме Киликии, Памфилии и Ликии, все области от Индии до Нила между Тавром и Внешним морем [1] на юге. После Азии следует Ливия, о которой я скажу после. Теперь же приходится начать с Индии, потому что это первая и самая большая страна, лежащая к востоку.
2. Читателям приходится снисходительно принимать сведения об этой стране, так как она находится дальше всех от нас и только немногим из наших современников удалось ее увидеть. Однако даже и те, кто видел, видел только какие-то части этой страны, а большинство сведений переедают по слухам. Более того, даже то, что они видели мимоходом во время военного похода, они узнали, подхватив налету. Поэтому-то они и сообщают разноречивые сведения об одном и том же предмете, записав, однако, все факты так, как будто они были тщательно проверены. Некоторые из них писали даже после совместного участия в походе и пребывания в этой стране, как например спутники Александра, которые помогали ему покорить Азию. Тем не менее нередко все эти писатели противоречат друг другу. Но если они так расходятся в своих отчетах о виденном, то что же следует думать о том, что они сообщают по слухам?
3. Большинство писавших что-либо в позднейшие времена об этих странах и люди, плававшие туда в наше время, не дают никаких точных сведений. Так, например, Аполлодор, автор "Парфянской истории", упоминает о греках, поднявших восстание в Бактриане против сирийских царей - преемников Селевка Никатора. Он передает затем, что эти цари, возвысившись, напали даже на Индию; не открывая никаких новых фактов, кроме прежде известных, он даже противоречит этим фактам; так, он утверждает, что они покорили даже большую, чем македоняне, часть Индии. Евкратиду, например, по его словам, были подвластны 1000 городов. Другие же писатели утверждают, что между Гидаспом и Гипанисом ему были подвластны 9 племен и 5000 городов, из которых не было ни одного меньше Коса в Меропии, и что Александр покорил всю эту страну и передал Пору.
4. Современные купцы, совершая плавание из Египта по Нилу и Аравийскому заливу до Индии, редко доходили до Ганга, но это люди необразованные и вовсе не пригодные для исследования страны. Однако оттуда, из одной области и только от одного царя, именно Пандиона (или другого Пора), прибыли послы с дарами к Цезарю Августу и индийский мудрец, который сжег себя в Афинах, [2] подобно тому как это уже сделал Калан, доставив подобное зрелище Александру.
5. Если, опустив такие рассказы, бросим взгляд на описания страны до похода Александра, то, пожалуй, найдем их еще гораздо более невразумительными. Конечно, Александр, упоенный столь великим счастьем, как это и естественно, поверил таким россказням. По крайней мере Неарх сообщает, что Александр, движимый честолюбием, упорно стремился провести свое войско через Гедросию, узнав, что Семирамида и Кир совершили поход на индийцев; однако первой пришлось, спасаясь бегством, повернуть назад лишь с 20 человеками, а последнему - с 7. Сколь же великая слава ожидает его, думал Александр, если он проведет победоносно свое войско целым и невредимым через те племена и земли, где его предшественников постигли столь великие несчастья. Следовательно, Александр поверил этим рассказам.
6. Но какое же у нас может быть основание доверять рассказам об Индии, источником которых является подобный поход Кира или Семирамиды? Впрочем, и Мегасфен до некоторой степени согласен с нашим взглядом, так как он предлагает не верить старинным рассказам об индийцах. Ведь никогда индийцы, по его словам, не посылали своего войска за пределы страны и никогда [войско] из-за рубежа не нападало и не покоряло их, за исключением военной силы под предводительством Геракла и Диониса, а в последнее время - македонян. Впрочем, Сесострис египтянин и Теаркон эфиоп дошли до Европы. Набокодросор же, который у халдеев прославился еще более Геракла, доходил даже до Столпов; этих мест, по словам Мегасфена, достигал и Теаркон, а Сесострие даже из Иберии ходил походом во Фракию и на Понт. Наконец, Иданфирс скиф прошел Азию вплоть до Египта. Однако никто из них, говорит этот писатель, не достигал Индии, и Семирамида умерла, не успев совершить похода. Правда, персы приглашали наемников из Индии - гидраков, - но сами не ходили туда войной, а только подходили близко во время похода Кира на массагетов.
7. Что касается рассказов о Геракле и Дионисе, то Мегасфен с немногими другими писателями признает их достоверность, но большинство и среди них Эратосфен - считает их лживыми и баснословными, как сказания, распространенные у греков; например, в "Вакханках" Еврипида Дионис по-юношески похваляется, что
Покинув пашни Лидии златой
И Фригии и Персии поля,
Сожженные полдневными лучами,
И стены Бактрии и мидян,
Изведав холод зимний, я арабов посетил,
И всю страну асийцев.
(Вакханки 13 ел.)
У Софокла кто-то воспевает Нису как гору, посвященную Дионису:
Отсель безумным смертных исступлением
Увидел Нису славную охваченной.
Иакх рогатый взял ее себе в кормилицы,
Не слышно там и птиц крикливых гомона.
(фрг. 874. Наук)
И так дальше. И его тоже называют "Меротрафес". [3] Так же и Гомер
говорит об эдонийце Ликурге:
Некогда, дерзкий, напав на питательниц буйного Вакха,
Их по божественной Нисе преследовал.
(Ил. VI, 132)
Таковы сказания о Дионисе. Что же касается Геракла, то некоторые писатели рассказывают только о его походах в противоположную сторону - до крайних пределов земли на западе, тогда как другие, напротив, сообщают, что он доходил до пределов земли в обе стороны.
8. Взяв из таких сказаний какое-то племя, писатели назвали его нисеями, а город их Нисой, основанной Дионисом; горе же, что над городом, они дали имя Мерос, выставив причиной такого названия произрастающие там плющ и виноградную лозу, хотя плоды последней в этой стране не созревают. Действительно, из-за сильных дождей виноградные гроздья опадают, не успев почернеть при созревании. Сидраков они считают потомками Диониса из-за того, что в их стране произрастает виноградная лоза и существуют пышные процессии, так как их цари не только выступают в зарубежный поход наподобие вакхической процессии, но и другие шествия совершаются у них под звуки тимпанов и в цветных одеждах - обычай, впрочем, свойственный и прочим мидийцам. Когда Александр одним только приступом взял скалу Аорн, у подошвы которой протекает Инд, вблизи своих истоков, то его хвалители заявили, что Геракл трижды ходил на приступ этой скалы и трижды был отбит. Потомками участников похода Геракла были сибы, которые, по их словам, сохранили как знак своего происхождения обычай одеваться подобно Гераклу в звериные шкуры, носить дубины и выжигать на быках и мулах тавро в виде палицы. Этот миф они стараются подкрепить рассказами о Кавказе и Прометее. Действительно, они переносят сюда место действия этих мифов с Понта на совершенно незначительном основании: потому что они разыскали какую-то священную пещеру в области паропамисадов. Эту пещеру они выдавали за темницу Прометея; сюда-то, по их словам, приходил Геракл для освобождения Прометея, и это место будто бы и есть Кавказ, который греки объявили темницей Прометея.
9. Что все эти рассказы - только вымыслы льстецов Александра, ясно прежде всего из того факта, что историки не согласны друг с другом Одни сообщают о них, а другие даже не упоминают. Ведь невероятно, чтобы о таких славных и полных вымысла подвигах не узнали историки а если и узнали, то считали бы их не стоющими упоминания, притом даже люди, заслуживающие среди них наибольшего доверия. Это ясно из того что даже народности, находящиеся между греками и индийцами (через земли которых Дионис, Геракл и их спутники должны были совершить поход в Индию), не могут представить никакого доказательства их прохода через свою землю. Наконец, такое одеяние Геракла значительно позднее традиции о Трое и является выдумкой сочинителей "Подвигов Геракла", будь то Писандр или кто-либо другой. Древние статуи Геракла не представляют героя в таком одеянии.
10. В подобных случаях приходится принимать сообщения, наиболее близкие к достоверности. Я уже исследовал в пределах возможности этот вопрос в первых разделах моей "Географии". [4] Теперь я хочу сразу же принять установленные там положения как доказанные и прибавить другие, насколько это необходимо для объяснения. На основании предшествующего нашего исследования наиболее достоверным представляется краткий рассказ Эратосфена о земле, которую в его время считали Индией, т. е. когда Александр напал на эту страну; река Инд была тогда границей между Индией и лежащей дальше к западу Арианой, которая принадлежала персам. Действительно, впоследствии индийцы завладели большой частью Арианы, получив ее от македонян. Рассказ Эратосфена об Индии следующий.
11. С севера Индия отделена на пространстве от Арианы до Восточного моря самыми крайними частями Тавра, [5] которым местные жители дают по частям названия Паропамис, Эмод, Имай и другие, а македоняне- Кавказ. На западе границей Индии является река Инд. Что же касается ее южной и восточной сторон, то они гораздо больше остальных и выдаются в Атлантическое море. Таким образом, фигура этой страны становится ромбоидальной, причем каждая из больших сторон превышает противоположную на 3000 стадий; на столько же стадий простирается и общий для восточного и западного побережий мыс, одинаково далеко выдающийся в обоих направлениях по сравнению с остальным побережьем. Длина западной стороны от Кавказских гор до Южного моря обычно считается 13000 стадий, вдоль реки Инда до ее устьев, так что длина противоположной, восточной стороны, к которой надо прибавить еще 3000 стадий длины мыса, составит 16000 стадий. Это наименьшая и наибольшая ширина страны. Что касается длины, то она считается с запада на восток. Часть этой длины до Палибофров можно определить более надежно, так как она измерена измерительным шнуром и является царской дорогой на расстоянии 10000 стадий. Длину частей за Палибофрами исчисляют предположительно во время плавания с моря вверх по реке Гангу до Палибофров. Эта длина может составить что-то около 6000 стадий. Таким образом, общая длина страны, именно наименьшая, будет 16000 стадий; эта цифра, согласно Эратосфену, взята из "Списка дорожных станций", [6] обычно самого достоверного. С Эратосфеном согласен и Мегасфен, тогда как Патрокл принимает на 1000 стадий меньше. Если к этому расстоянию прибавить еще длину мыса, выдающегося далее на восток, то эти 3000 стадий составят наибольшую длину. [7] Последняя есть расстояние от устьев реки Инда вдоль следующего дальше побережья до упомянутого мыса и восточных пределов Индии, где обитают так называемые кониаки.
12. Отсюда можно видеть, насколько расходятся сообщения прочих писателей. Так, например, Ктесий утверждает, что Индия не меньше остальной Азии; по Онесикриту, она составляет третью часть обитаемого мира, а Неарх считает, что путешествие только по равнине занимает 4 месяца. Однако Мегасфен и Деимах более умеренны в своих расчетах, так как полагают расстояние от Южного моря до Кавказа "свыше 20000 стадий", а, по словам Деимаха, "в некоторых пунктах расстояние свыше 30000 стадий". Свои возражения этим писателям я уже представил в первых разделах моего труда. [8] Теперь достаточно заметить, что мой взгляд согласуется с мнением тех писателей, которые просят снисхождения, если, говоря об Индии, они не утверждают ничего определенно.
13. Вся Индия орошается реками, которые отчасти сливаются с самыми большими реками - Индом и Гангом, отчасти же впадают в море собственными устьями. Все реки берут начало на Кавказе и сперва текут на юг, затем одни продолжают течь в том же направлении (главным образом притоки Инда), другие же поворачивают на восток, как и река Ганг. Этот последний, вытекая из горной страны и достигнув равнин, поворачивает на восток и течет мимо Палибофр, самого большого города в Индии; затем изливается в море в этой области одним устьем, будучи самой большой индийской рекой. Инд же впадает в Южное море двумя устьями, охватывая область под названием Паталена, похожую на египетскую Дельту. По словам Эратосфена, вследствие испарений таких больших рек и воздействия пассатных ветров Индия орошается влагой летних дождей, а равнины заболачиваются. Во время дождей сеют лен и просо; кроме того, сесам, рис и босмор; [9] в зимнее время - пшеницу, ячмень, бобовые и другие съедобные растения, которые у нас неизвестны. В Эфиопии и в Египте водятся почти те же самые животные, что и в Индии; из речных животных в индийских реках встречаются все остальные, кроме гиппопотама; впрочем, по Онесикриту, там водятся и гиппопотамы. Что касается населения, то южные индийцы по цвету кожи похожи на эфиопов, а по чертам лица и волосам - на прочих людей (ведь из-за влажности воздуха волосы у них некурчавые), тогда как северные - на египтян.
14. Тапробана, как говорят, остров в открытом море, отстоящий от самых южных частей Индии, земли кониаков, на расстоянии 7 дней пути в южном направлении. Остров простирается в сторону Эфиопии длиной почти в 8000 стадий; на нем водятся также слоны. Таковы известия Эратосфена об Индии. Добавленные к ним сообщения прочих писателей, так или иначе их уточняющие, придадут своеобразие моему описанию.
15. Так, например, Онесикрит сообщает о Тапробане, что ее величина составляет 5000 стадий, не различая длины и ширины острова, отстоящего, по его словам, от материка на 20 дней пути; корабли здесь плавают с трудом, так как несут слабое парусное вооружение и построены по обеим сторонам без шпангоута в трюмах. Есть и другие острова между Тапробаной и Индией, но Тапробана - самый южный из них. В окрестностях Тапробаны водятся земноводные чудовища, одни похожие на быков, другие- на лошадей, третьи - на прочих земных животных.
16. Неарх приводит следующие примеры речных наносов: равнины Герма, Каистра, Меандра и Каика получили такое название потому, что речные отложения увеличивают эти равнины, скорее образуют их, так как все наносы, приносимые с гор (в виде ила) - это плодородная и мягкая почва. Реки несут ил вниз по течению, так что эти равнины являются как бы их порождениями, и совершенно правильно сказано, что равнины принадлежат рекам. Это высказывание Неарха тождественно тому, что Геродот говорит о Ниле и о прилегающей к нему области, что она - дар Нила. [10] На этом основании Неарх правильно замечает, что Нил называли тем же именем, что и египетскую страну.
17. Аристобул сообщает, что только горы и предгорья Индии орошаются дождями и покрываются снегом; равнины же, напротив, лишены как дождя, так и снега и получают влагу только от разлива рек. Зимой горы покрыты снегом; с наступлением весны начинаются дожди, все больше и больше усиливающиеся, а во время пассатных ветров они уже изливаются непрерывно днем и ночью с большой силой вплоть до восхода Арктура; и реки, переполненные водой от снега и дождей, орошают равнины. Это явление, по его словам, удалось наблюдать как ему самому, так и другим, когда они после захода Плеяд прибыли в Индию из земли паропамисадов и зимовали вблизи горной области в земле гипасиев и Ассакана, а в начале весны спустились на равнины и к большому городу Таксилам, а оттуда к реке Гидаспу и в страну Пора. Зимой, продолжает Аристобул, они не видели воды, а только снег; дождь выпал впервые в Таксилах. После того как они спустились к Гидаспу и одержали победу над Пором (их путь лежал к реке Гипанису на восток, а оттуда назад к Гидаспу), шли непрерывные дожди, особенно во время пассатных ветров; однако с восходом Арктура дожди прекратились. Задержавшись из-за сооружения кораблей на реке Гидаспе и начав плавание за несколько дней до захода Плеяд, они провели в пути всю осень, зиму, следующую весну и лето и прибыли в Паталену около времени восхода Пса. [11] Таким образом, хотя плавание продолжалось 10 месяцев, они нигде не видели дождей, даже когда пассатные ветры дули с наибольшей силой; равнины же были затоплены водами переполненных рек, а плавание по морю было невозможно, так как дули противные ветры, а с суши не было даже легкого ветерка.
18. То же самое передает и Неарх; однако относительно летних дождей он не согласен с Аристобулом, утверждая, что летом равнины орошаются дождями, а зимой дожди не выпадают. Оба писателя рассказывают о разливах рек. По словам Неарха, когда они стояли лагерем близ реки Акесина, то были вынуждены во время разлива переменить место на другое, лежащее выше; этот случай произошел во время летнего солнцестояния. Аристобул приводит даже меру подъема уровня воды в 40 локтей, из которых первые 20 локтей наполнили русло сверх первоначальной глубины до краев, другие же 20 локтей представляют меру подъема воды на равнинах. Далее, оба писателя согласны в том, что города, расположенные на вершинах искусственных холмов, образуют острова (подобно тому как это бывает в Египте и Эфиопии), и они сообщают, что хотя землю засевают там наполовину высохшей, но все же она, разрыхленная первым попавшимся орудием, дает зрелые и прекрасные плоды. По словам Аристобула, рис стоит прямо в воде, в огороженных местах и посеян в грядах. Растение достигает 4 локтей высоты, дает много колосьев и зерен. Жатва риса происходит около времени захода Плеяд, а его зерна толкут как полбу. Произрастает это растение в Бактриане, Вавилонии и в Сусиде, равно как и в Нижней Сирии. Согласно Мегиллу, напротив, рис сеют перед дождями, но растение требует орошения и пересадки; его орошают из водоемов. Онесикрит говорит, что босмор это - хлебный злак меньше пшеницы. Он произрастает в междуречьях. После обмолота зерна его поджаривают, предварительно принеся клятву в том, что не вынесут с току неподжаренного зерна, чтобы не вывозить его на семена.
19. Аристобул указывает на сходство этой страны с Египтом и Эфиопией и подчеркивает их различие - то обстоятельство, что разлив Нил<- происходит от южных дождей, тогда как у индийских рек - от северных Затем он ставит вопрос о том, почему же не выпадают дожди в странах лежащих в промежутке между ними. Действительно, ни в Фиваиде вплоть до Сиены и земель около Мерое, ни в Индии на пространстве от Паталены до Гидаспа не выпадает дождей. Однако область, лежащая на этими частями, где бывают дожди и снега, по его словам, обрабатываете одинаково с остальной страной вне Индией, потому что там земля орошается дождями и снегами. Из его сообщений можно с вероятностью предположить, что эта страна подвержена сильным землетрясениям, так как от большой влажности земля становится рыхлой и получает трещины, так что даже реки меняют русла. Во всяком случае он говорит, что посланный с каким-то поручением он видел страну с более чем тысячью городов вместе с селениями, покинутую жителями, потому что Инд, оставив свое прежнее русло и повернув налево в другое русло, гораздо более глубокое, стремительно течет, низвергаясь подобно катаракту; [12] поэтому оставленная справа область уже более не обводняется разливом реки, так как она лежит теперь не только выше нового русла, но и выше уровня воды во время разлива.
20. С этими сообщениями о наводнениях рек и об отсутствии ветров с суши сходятся данные Онесикрита. Ведь последний утверждает, что морское побережье мелководно, в особенности у устьев рек, из-за речных отложений, приливов и преобладающего воздействия ветров с открытого моря. Мегасфен, отмечая плодородие Индии, указывает, что земля там приносит дважды в год двойной урожай. Подтверждает это и Эратосфен, который называет один посев зимним, а другой - летним (равно как и дожди). Действительно, говорит он, не бывает ни одного года без дождей в эти два срока. Отсюда и происходят изобильные годы, так как земля никогда не остается бесплодной. Плодовые деревья приносят также много плодов; в изобилии встречаются корни растений, в особенности большого тростника; они сладки в сыром и вареном виде, так как и дождевая вода, и речная нагревается от солнца. Поэтому Эратосфен хочет в некотором смысле сказать, что процесс, называемый у других "созреванием плодов или соков", у индийцев носит имя "сваривания", и при "созреваний" плоды получают столь же приятный вкус, как от варки на огне. В силу этого, говорит он, так гибки и ветви деревьев, из которых делают ободья для колес, и по этой же причине на некоторых деревьях появляется "шерсть". [13] Из этой "шерсти", согласно Неарху, выделывают искусно сотканные тонкие ткани; македоняне применяли их вместо подушек и для набивки седел. В таком же роде и "серские" ткани из "виссона", [14] который вычесывают из коры известного сорта. Он говорит о тростнике, который дает мед, хотя и без пчел; [15] действительно, это - плодоносное дерево, из плодов которого приготовляют мед, но плоды его опьяняют тех, кто ест их сырыми.
21. Много в Индии необыкновенных деревьев, в числе которых есть одно, ветви которого склоняются к земле, а листья - не меньше щита. Онесикрит даже с несколько излишними подробностями описывает страну Мусикана, считая ее самой южной частью Индии. Он рассказывает, что там есть какие-то большие деревья, ветви которых достигают даже 12 локтей; затем они продолжают расти вниз, как бы согнувшись, пока не коснутся земли. Потом, распростершись по земле, они пускают корни подобно отводкам; затем, снова поднимаясь, образуют ствол; из этого ствола ветви, опять подобным же образом согнутые при росте, дают новый отводок, потом еще новый и так далее, так что из одного дерева образуется огромный зонт, подобный палатке со множеством подпорок. [16] Относительно величины деревьев он сообщает, что 5 человек с трудом могут охватить их стволы. Аристобул упоминает, что вблизи Акесина и слияния его с Гиаротидои есть деревья с наклоненными к земле ветвями, такой величины, что под тенью одного дерева могут предаваться полуденному отдыху 50 всадников (а по Онесикриту - даже 400). Аристобул рассказывает еще и о другом дереве небольшого размера, со стручками, как у бобов, в 5 пальцев длиной, полными меда; но те, кто попробовал съесть эти стручки, с трудом избегают смерти. Впрочем, что касается рассказов о величине деревьев, то все затмили писатели, которые сообщают, что видели за Гиаротидой дерево, дающее в полдень тень длиной в 5 стадий. Относительно деревьев, дающих "шерсть", Аристобул замечает, что в цветке их содержится семя, а по удалении зерна остальное можно чесать как шерсть.
22. Аристобул сообщает, что в стране Мусикана хлеб, похожий на пшеницу, растет в диком виде, а также виноградная лоза, дающая вино, хотя, по рассказам других писателей, в Индии нет вина. Поэтому там, согласно Анахарсису, не встретишь ни флейты, ни другого музыкального инструмента, кроме кимвалов, бубнов и трещоток, которые в ходу у фокусников. И он, и другие писатели сообщают о множестве снадобьев и кореньев, целительных и вредносных, так же как и многоцветных. Аристобул, кроме того, добавляет, что у индийцев есть закон, карающий смертью изобретателя какого-нибудь смертоносного снадобья, если он не изобрел и противоядия; если же он изобрел противоядие, то получает награду от царей. В Южной Индии встречается корица, нард [17] и другие душистые вещества, так же как в Аравии и Эфиопии; ибо Южная Индия похожа на эти страны в отношении солнечного зноя, но отличается от них обилием вод; там воздух влажен и более питателен и более способствует оплодотворению, точно так же как земля и вода. Поэтому-то как наземные, так и водные животные в Индии оказываются крупнее, чем в других странах. Нил, впрочем, также более других рек способен к рождению живых существ, а среди крупных животных особенно порождает земноводных. Египетские женщины иногда рождают по 4 младенца сразу. Аристотель же сообщает, что какая-то женщина родила семерых, и называет Нил многородящим и питательным вследствие умеренности солнечного зноя, который, оставляя все питательные элементы, излишки заставляет испаряться.
23. Вероятно, от этого же зависит, согласно Аристотелю, и следующий факт: на нильской воде можно варить при половинном огне по сравнению с другими водами. Поскольку, продолжает он, нильская вода протекает по прямой линии через узкое и длинное пространство земли, меняя на своем пути много широтных и климатических поясов, тогда как индийские реки, напротив, разливаются по равнинам большей величины и широты, долго оставаясь под теми же широтами, постольку индийские реки более питательны, чем Нил. Поэтому и водные животные в Индии крупнее и многочисленнее, а из облаков там льется уже кипяченая вода.
24. С этими положениями, пожалуй, не согласились бы Аристобул и его последователи, которые утверждают, что равнины не орошаются дождями. По мнению Онесикрита, именно дождевая вода является причиной своеобразия у животных; в доказательство он приводит изменение масти чужеземного скота, пьющего эту воду, на масть туземных животных. В этом он прав, но вовсе не прав, считая причиной черного цвета и курчавых волос эфиопов только воды и критикуя Феодекта, который возводит причину этих особенностей к солнцу. Феодект говорит так:
Близ их пределов Солнце совершает путь,
И в ярко-черный красит сажи цвет
Тела мужей, и в кольца вьет власы,
Сплавляя формой неизменною огня,
(Фрг. 17. Наук)
Но все же Онесикрит, может быть, и прав в своем утверждении. Ведь, по его словам, солнце вовсе не ближе к эфиопам, чем к остальным народам, но оно стоит перпендикулярно над ними и, следовательно, тепло его сильнее. Поэтому неправильно называть солнце "близпредельным", так как оно находится "а одинаковом расстоянии от всех народов. И тепло тоже не является причиной такого явления; ведь тепло не влияет на младенцев во чреве матери, так как в утробу не проникают солнечные лучи. Более правы те, кто приписывает черный цвет воздействию солнца и происходящему от него обжиганию при очень большом недостатке поверхностной влажности кожи. Поэтому я утверждаю, что у индийцев не вьются волосы и их кожа не так сильно обожжена из-за влажности окружающего воздуха. Что касается материнского чрева, то там путем передачи семени образуется плод, подобный родителям. Таким образом объясняют врожденные болезни и другие виды сходства. Ведь утверждение о том, что "солнце находится на одинаковом расстоянии от всех народов", высказано только на основании чувственного восприятия, а не путем разумного заключения. И даже на основании чувственного восприятия, не случайного, но подобного тому, когда мы говорим, что земля по сравнению с шаром солнца будет не больше точки. В соответствии с такого рода чувственным восприятием, каким мы ощущаем разные степени тепла (вблизи - больше тепла, издали - меньше), солнце удалено ото всех не на одинаковое расстояние. Итак, только в этом смысле о солнце можно говорить как о "близпредельном" к эфиопам, а не так, как полагает Онесикрит.
25. Следующий факт также принадлежит к числу общепризнанных явлений, подтверждающих сходство Индии с Египтом и Эфиопией: все равнины, не подвергающиеся наводнениям, бесплодны в силу недостатка влаги. По словам Неарха, ответ на поставленный еще раньше вопрос относительно Нила, именно о происхождении его разливов, дается индийскими реками, так как их разливы происходят от летних дождей. Александр, продолжает этот писатель, увидев в Гидаспе крокодилов, а в Акесине - египетские бобы, решил, что он нашел истоки Нила и стал готовить флот для похода в Египет, полагая, что по этой реке он доплывает до Египта. Вскоре, однако, Александр убедился, что его надежды неосуществимы. Ведь
Страшные реки, потоки великие, здесь Океана
Воды глубокие льются,
в который впадают все индийские реки. Затем идут Ариана, Персидский и Аравийский заливы, сама Аравия и страна троглодитов. Таковы рассказы о ветрах, дождях, разливах рек и наводнениях на равнинах.
26. Говоря о реках, мне приходится вдаваться в некоторые подробности, поскольку это может пригодиться для географии и поскольку я получил о них сведения. Ведь реки как некие естественные границы, определяющие величину и форму стран, весьма полезны для целей нашего теперешнего описания. У Нила и индийских рек есть перед прочими реками известное преимущество в том, что без них эти страны, теперь удобные для плавания к вместе с тем пригодные для земледелия, были бы безлюдны; по ним нельзя было бы иначе передвигаться и вообще они были бы необитаемы. Наиболее замечательны среди рек - притоки Инда; страны, по которым они катят свои волны, нам известны; что же касается прочих, то о них у нас больше неведения, чем знания. Ведь Александр больше всех сделал для открытия этих областей. Вначале, когда убийцы Дария (покончившие с ним изменническим образом) собирались поднять восстание в Бактриане, он решил, что целесообразнее начать преследование и уничтожить их. Вот почему Александр приблизился к Индии через Ариану; оставив Индию вправо, он перешел через Паропамис в северные области и в Бактриану. Покорив там все земли, подвластные персам (и даже еще больше [земель])" он впервые устремился тогда на Индию, так как многие из его спутников [18] описывали ему эту страну, хотя и неясно. Таким образом, он возвратился, перевалив через те же самые горы, другим, более коротким путем, имея Индию слева; затем он тотчас повернул на Индию, к ее западным границам и рекам Кофе и Хоаопу, который впадает в реку Кофу близ города Племирия, протекая затем мимо города Гориды и проходя далее через Бандобену и Гандаритиду. Александр узнал, что гористая и северная области наиболее обитаемы и плодородны, южная же область, напротив, частью безводна, а частью подвержена наводнениям и совершенно выжжена, так что более подходит для диких зверей, чем для обитания людей. Как бы то ни было, он выступил в поход, чтобы сначала захватить эту прославленную страну, рассчитывая в то же время, что те реки, что ему приходилось преодолевать, лучше переходить вблизи истоков, так как они протекали поперек, разрезая страну, которую он хотел пересечь. Вместе с тем он услышал, что некоторые реки сливаются в один поток и притом все больше, чем дальше они текут, так что эта страна становится все более трудно проходимой, в особенности же при недостатке кораблей. Из опасения этого Александр перешел реку Кофу и начал покорение горной области, которая обращена к востоку.
27. После Кофы следовали Инд, Гидасп, Акесин, Гиаротида и, наконец Гипанис. Проникнуть дальше Александру помешало, во-первых, уважение к некоторым оракулам, а во-вторых, он был вынужден к остановке своим войском, которое уже не выдержало непосильных трудностей похода, впрочем, больше всего воины страдали от сырости при беспрерывных ливнях. Из восточных частей Индии, таким образом, нам стали известньы все области, лежащие по эту сторону Гипаниса и даже некоторые земли за Гипанисом, о которых добавили сведения те, кто проник после Александра за Гипанис до Ганга и Палибофров. После Кофы течет Инд Область между этими двумя реками занимают астакены, масианы, нисеи и гипасии. Затем идет страна Ассакана, где расположен город Масога - столица этой страны. У самого Инда опять следует другой город - Певколаитида, близ которого был построен мост; по нему Александр переправил свое войско.
28. Между Индом и Гидаспом расположены Таксилы - большой город с прекрасными законами и обширная, весьма плодородная окрестная область, которая непосредственно соприкасается также с равнинами. Люди и их царь Таксил дружественно приняли Александра и получили за это больше даров, чем дали сами, так что македоняне завидовали им, говоря, что до перехода через Инд у Александра, видимо, не было никого, кому бы он мог оказывать благодеяния. Некоторые писатели утверждают, что эта страна больше Египта. Над этой страной в горах лежит страна Абисара, который, по словам пришедших от него послов, содержал двух змей: одну - в 80 локтей, а другую - в 140, как говорит Онесикрит. Последнего скорее следовало бы назвать главным кормчим небылиц, а не кормчим Александра. Действительно, хотя все спутники Александра предпочитали выслушивать чудесные истории вместо правды, Онесикрит, по-видимому, превзошел всех их по части басен. Впрочем, он рассказывает и кое-что правдоподобное, и стоющее упоминания, так что даже недоверяющий ему не может обходить молчанием его сообщения. Во всяком случае относительно змей передают и другие писатели, что их ловят в Эмодских горах и держат в пещерах.
29. Между Гидаспом и Акесином находится страна Пора, обширная и плодородная; в ней около 300 городов, и близ Эмодских гор простирается тот лес, где Александр велел нарубить большое количество ели, сосны, кедра и других всевозможных пород корабельного леса и сплавить его к Гидаспу; из этого материала он построил флот на Гидаспе около основанных им городов по обеим сторонам реки, где, перейдя реку, он победил Пора. Один из этих городов он назвал Букефалией, по имени его коня, павшего в битве с Пором (конь назывался Букефалом [19] из-за широкого лба; это был прекрасный боевой конь, и Александр всегда выезжал на нем в сраженьях); другому он дал имя Никеи в честь своей победы. В упомянутом выше лесу, по рассказам, водится чрезвычайно много необычайной величины хвостатых обезьян, [20] поэтому македоняне, увидев однажды на каких-то голых холмах множество их стоящими фронтом в боевом строю (так как это животное в не меньшей степени, чем слоны, обладает почти человеческим разумом), вообразили, что перед ними находится человеческое войско. Они двинулись было на обезьян как на врагов, но, узнав истину от Таксила (бывшего тогда у Александра), остановились. Ловля этого животного производится двояким способом. Обезьяна эта склонна подражанию и спасается от опасности на деревьях. Увидев ее сидящей на дереве, охотники ставят на виду чашу с водой и промывают из нее свои глаза. Затем, поставив вместо воды чашу птичьего клея, отходят в сторону и подстерегают издали. Как только животное спрыгнет с дерева, намажется птичьим клеем и глаза его при моргании закроются, охотники подходят и ловят его живьем. Это один способ ловли, но есть и другой. Охотники надевают мешки вроде штанов и отходят в сторону, оставив другие, косматые, намазанные внутри птичьим клеем. Когда обезьяны наденут на себя такие мешки, поймать их легко.
30. Некоторые помещают в это междуречье Кафею и страну Сопифа, одного из местных властителей, другие же - область по ту сторону реки Акесина и Гиаротиды, по соседству со страной другого Пора, двоюродного брата Пора, взятого в плен Александром. Страна, подвластная ему, называется Гандаридой. Относительно Кафеи передают как самое необыкновенное, что там исключительно высоко ценят красоту как коней, так и собак. По словам Онесикрита, самого красивого человека они выбирают царем, а относительно всякого новорожденного двухмесячного ребенка публично выносят решение, имеет ли он требуемую законом красоту и достоин ли он жить или нет. По приговору назначенного для этой цели должностного лица ребенок остается жить или его убивают. Мужчины раскрашивают свои бороды множеством пестрых красок, чтобы стать красивыми. Этому обычаю тщательно следуют многие другие индийцы (так как в их стране производятся замечательные краски), окрашивая волосы и одежду. Население, хотя во всем прочем и отличается простотой, страстно любит украшения. Рассказывают о таком обычае, характерном для кафейцев: жених и невеста сами выбирают друг друга, а жен сжигают вместе с умершими мужьями по той будто бы причине, что они, иногда полюбив юношей, покидали своих мужей или отравляли их. Кафейцы установили этот закон, полагая, что это прекратит отправление. Впрочем, как рассказы о самом законе, так и о причине его установления не заслуживают доверия. В стране Сопифа, как передают, находится гора, содержащая каменную соль в количестве, достаточном для целой Индии. Неподалеку в других горах находятся замечательные золотые и серебряные рудники, как это указал Горг, опытный рудокоп. Так как индийцы не сведущи в рудокопном деле и по части плавки металлов и даже не знают о своих богатствах, то ведут дело довольно небрежно.
31. Рассказывают об удивительной храбрости собак в стране Сопифа. Передают, что Александр получил от Сопифа 150 собак и для испытания велел натравить двух на льва; когда лев одолел их, пришлось выпустить еще двух. Тогда силы противников уравновесились и Сопиф приказал оттащить одну собаку, взяв ее за ногу, а если собака не послушается, отрубить ей ногу. Сначала Александр, жалея собаку, не согласилия резать животному ногу; после того как Сопиф сказал, что даст ему взамен четырех, царь уступил, и собака позволила отрезать себе ногу медленным сечением, прежде чем бросила кусать свою жертву.
32. Путь до Гидаспа шел большей частью в южном направлении, оттуда же до Гипаниса - более к востоку; в целом путь проходил, держась более предгорьев, чем равнин. Как бы то ни было, Александр возвратился назад к Гидаспу и к якорной стоянке кораблей, где он построил флот, и затем поплыл по Гидаспу. Все упомянутые выше реки впадают в одну - в Инд; последним впадает Гипанис. Вообще, как передают, у Инда по крайней мере 15 значительных притоков. Приняв столько вод из всех притоков, река в некоторых местах расширяется даже на 100 стадий, согласно писателям, не соблюдающим меры, а по мнению более умеренных, самое большее на 15, а самое меньшее - на 7 (много народностей и городов находится около этой реки), а затем двумя устьями изливается в Южное море, образуя остров под названием Паталена. Александр принял это решение [21] и отказался от проникновения в восточные области, во-первых, потому, что встретил препятствия для перехода через Гипанис; во-вторых, из-за того, что по опыту убедился в ложности слухов, которым он раньше придавал значение, будто равнинные области выжжены солнцем и подходят более для диких зверей, чем для обитания человеческого рода. Вот почему Александр вступил в равнинные области, отказавшись от восточных, отчего первые нам и известны лучше последних.
33. Земли между Гипанисом и Гидаспом, по рассказам, занимают 9 племен, а городов там около 5000, все не меньше Коса, что в Меропиде; впрочем, эта цифра, по-видимому, преувеличена. Относительно страны между Индом и Гидаспом я уже сказал, [22] какие предположительно народности, стоящие упоминания, там обитают. Далее, ниже их живут так называемые сибы (о них я также упомянул [23]), маллы и сидраки - большие племена. В земле маллов Александр, раненный при взятии какого-то городка, подвергся смертельной опасности. О сидраках я уже говорил, [24] что мифы представляют их родственниками Диониса. Вблизи самой Паталены, как говорят, расположены страны Мусикана и Саба, где находятся Синдоманы, а также страна Портикана и других (всех их победил Александр), живущих вдоль речной области Инда. Последняя область - Паталена, которую образует Инд, разделенный на 2 устья. По словам Аристобула, устья эти отстоят на 1000 стадий друг от друга. Неарх же добавляет еще 800 стадий. Онесикрит определяет каждую сторону заключенного между ними острова, по форме треугольного, в 2000 стадий, а ширину реки в том месте, где происходит разветвление на устья, приблизительно в 200 стадии. Остров он называет Дельтой, неправильно считая объем его схожим с египетской Дельтой. В действительности считают, что основание египетской Дельты составляет только 1300 стадий, а каждая сторона меньше основания. В Паталене есть значительный город - Паталы, по имени которого называется остров.
34. По словам Онесикрита, побережье в этой части света большей частью мелководное, особенно у устьев рек из-за наносов и приливов, а также в силу отсутствия ветров, дующих с суши; напротив, в этих областях большей частью господствуют ветры с открытого моря. Онесикрит подробно говорит и о стране Мусикана, восхваляя ее многие достоинства, из которых иные приписываются другим индийским областям; так, например, он говорит о долголетии жителей, потому что те, сверх 100, живут еще 30 лет (впрочем, некоторые утверждают, что серы еще долговечнее их), о простоте жизни и здоровье, хотя страна отличается изобилием всех продуктов. Особенностью их является обычай устраивать общие обеды вроде лаконских, причем они обедают на общественный счет, а мясо добывают на охоте. Золото и серебро у них не в ходу, хотя есть рудники этих металлов. Вместо рабов им служат юноши цветущего возраста, подобно тому как у критян афамиоты, у лаконцев - илоты. [25] Они не занимаются подробно науками, кроме медицины, так как углубленное занятие с некоторыми науками они считают даже преступлением, как например военным делом и подобными. Судебные процессы у них встречаются только из-за убийства и оскорбления, так как подвергаться подобным несчастьям не зависит от самого человека; напротив, ущерб в деловых отношениях зависит от самого участника, поэтому нужно мириться, когда кто-либо злоупотребляет чьим-нибудь доверием, а также быть осторожным в выборе тех, кому можно доверять, и не наполнять город судебными процессами. Таковы рассказы участников похода Александра.
35. Было обнародовано какое-то письмо Кратера к его матери, Аристопатре, в котором, кроме многих других невероятных известий, не согласующихся ни с одним источником, содержится рассказ о том, что Александр дошел до Ганга. Кратер утверждает, что сам видел эту реку и огромных речных животных на ней; величина реки - в смысле ширины и глубины - скорее далека от достоверности, чем близка к ней. Действительно, все достаточно единодушны в том, что Ганг - самая большая река из известных нам в трех частях света, а после нее - Инд, на третьем и четвертом месте - Истр и Нил. Что касается подробностей, то разные писатели говорят о нем различно. Так, одни считают его наименьшую ширину в 30 стадий, другие - только 3 стадии; а по словам Мегасфена, средняя ширина доходит даже до 100 стадий, а наименьшая глубина - 20 оргий.
36. При слиянии Инда с другой рекой, [26] как говорят, расположены Палибофры - 80 стадий длиной и 15 в ширину, в форме параллелограмма; город окружен деревянным тыном с прорубленными в нем отверстиями, так что через эти просветы можно стрелять из лука. Перед тыном тянется ров, служащий как для защиты, так и для стока нечистот, вытекающих из города. Племя, в области которого находится этот город, называется прасиями; оно самое замечательное из всех. Царь должен, кроме собственного имени, полученного при рождении, носить еще имя, одинаковое с городом, и называться Палибофром, как например Сандрокотт, к которому был отправлен послом [27] Мегасфен. Подобный обычай существует у парфян; действительно, у них все цари называются Арсаками, хотя собственное имя одного царя - Ород, другого - Фраат, третьего - как-нибудь еще.
37. По общему мнению, вся страна по ту сторону Гипаниса является наилучшей, однако точных описаний ее не существует. Сведения же, передаваемые писателями, преувеличены и носят более фантастический характер в силу незнакомства со страной и ее отдаленности от нас. Таковы, например, рассказы о муравьях, [28] роющих золото, и других созданиях - животных и людях - своеобразных по внешнему виду и совершенно необычных в смысле некоторых своих природных данных. Так, например передают о долговечности серов, которые растягивают время жизни даже за 200 лет. Рассказывают об аристократическом строе в некотором смысле тамошнего государства, причем правящий совет состоит из 5000 советников; каждый из них доставляет государству по слону. По словам Мегасфена, в стране прасиев водятся самые большие тигры, по размеру почти что вдвойне превосходящие львов; эти животные настолько сильны, что один ручной тигр, хотя его вели 4 человека, схватил задней ногой мула и силой привлек его к себе. Далее, хвостатые обезьяны [29] там крупнее самых больших собак; они белого цвета, за исключением морды, которая черная (у других же, наоборот). Хвосты у них длиннее 2 локтей; обезьяны эти совершенно ручные и не опасны в смысле нападений и воровства. Там выкапывают из земли камни цвета ладана, слаще фиг и меда. В других местах водятся змеи длиной в 2 локтя с перепончатыми крыльями, как у летучих мышей; они летают по ночам, испуская капли мочи или даже пота, что вызывает нагноение кожи у всякого, кто не уберегся от этого. Встречаются там и крылатые скорпионы огромной величины; произрастает также эбеновое дерево, есть сильные собаки, которые, закусив зубами свою жертву, не выпускают ее до тех пор пока им в ноздри не нальют воды; у некоторых при кусании от ярости выворачиваются глаза, а иногда даже выпадают из орбит. Одна собака удержала как-то льва и быка, а бык, схваченный такой собакой за морду, был даже умерщвлен, прежде чем успел освободиться.
38. В горной стране, продолжает Мегасфен, есть река Сила, на поверхности воды которой ничего не держится. Демокрит, впрочем, не верит этому (а он исходил большую часть Азии). Не допускает этого и Аристотель; хотя существуют такие тонкие слои воздуха, что ни одно крылатое существо не может держаться на них. Некоторые [предметы], выделяющие испарения, также обладают способностью притягивать к себе и как бы поглощают летающие над ними предметы, как янтарь - мякину, а магнит- железо. Быть может, подобного рода естественные силы присущи и воде. Впрочем, это относится до некоторой степени к натурфилософии и к учению о плавающих телах и должно рассматриваться там. Что касается нашего описания, то его нужно дополнить всем, что ближе относится к области географии.
39. Согласно Мегасфену, все население Индии делится на 7 частей. Первой по достоинству, но наименьшей численно является каста философов. К ним обращаются, к каждому особо, те, кто приносит жертвы богам или умершим, а ко всем совместно - цари на так называемом Великом Совете; сюда собираются в начале нового года все философы к воротам царского дворца. Каждый из них всякое свое сочинение или наблюдение, полезное для увеличения урожая плодов, приплода животных или в отношении управления государством, сообщает публично. Трижды уличенный во лжи по закону должен всю жизнь молчать; тот же, кто оказался прав, освобождается от податей и налогов.
40. Вторая часть, говорит Мегасфен, - каста земледельцев. Это самый многочисленный и наиболее видный разряд людей в силу предоставленной им свободы от военной службы и права безопасно трудиться на полях. Они никогда вместе не приходят в город ни по общественным, ни по иным каким-нибудь делам. По его словам, нередко случается, что в одно и то же время и в одном и том же месте воины стоят в боевом порядке, рискуя жизнью в бою с врагами, а земледельцы, не подвергаясь опасности, пашут и копают землю под защитой воинов. Вся земля там принадлежит царю. Земледельцы обрабатывают землю за арендную плату в размере четвертой части урожая.[30]
41. Третья часть - каста пастухов и охотников, которым одним только и разрешено охотиться, разводить скот, продавать или отдавать в наем вьючных животных. За то что члены этой касты избавляют землю от хищных зверей и птиц, поедающих семена, они получают от царя хлебный паек, ведя кочевую жизнь в шатрах. Коня и слона частному лицу держать не разрешается; конь и слон считаются царской собственностью, а уход за ними вверен особым надсмотрщикам.
42. Охота на слонов ведется таким образом: место, лишенное растительности, приблизительно 4 или 5 стадий в окружности обводят глубоким рвом, а вход соединяют весьма узким мостом. Затем в загон впускают трех или четырех самых смирных самок, а сами охотники поджидают, лежа в засаде, в укрытых хижинах. Днем дикие слоны не приближаются к загону, а ночью входят туда поодиночке. Когда слоны вошли в загон, охотники незаметно запирают выход, затем впускают туда самых сильных прирученных слонов-бойцов и заставляют их биться с дикими и вместе с тем изнуряют голодом. Как только слоны начинают ослабевать, самые храбрые корнаки незаметно спускаются в загон и каждый подлезает под брюхо своего ездового слона, а оттуда переползает под брюхо дикого слона и связывает ему ноги. После этого корнаки велят прирученным слонам бить связанных слонов, пока те не повалятся на землю. Когда дикие слоны упадут на землю, охотники привязывают ремнями из бычьей кожи диких животных за шеи к шеям ручных слонов. Для того чтобы слоны, встряхивая, не сбросили охотников при попытке сесть на них, на шеях слонов кругом делают надрезы и по ним обматывают ремни; таким образом, боль заставляет их терпеть оковы и сохранять спокойствие. Из числа пойманных слонов охотники отбирают бесполезных для работы по старости или по молодости, а остальных отводят в стойла. Здесь их стреноживают, привязывают за шеи к крепко вколоченному столбу и укрощают голодом. - Затем восстанавливают силы животных, давая им в пищу зеленый тростник и траву. Потом слонов учат слушаться приказаний - одних словами команды, других завораживают ритмическим напевом под звуки бубнов. Только немногие слоны трудно поддаются укрощению; действительно, от природы эти животные кроткого и мягкого нрава, так что в этом отношении похожи на разумные создания. Некоторые слоны даже благополучно выносят из сражения своих корнаков, павших от потери крови, а иные спасают ползающих между их передними ногами, защищая их. Если они случайно в ярости убьют кого-нибудь из тех, кто их кормит или учит, то так сильно тоскуют, что с горя отказываются даже от пищи, а иногда и умирают голодной смертью.
43. Спариваются слоны и производят детенышей, как лошади, большей частью весной. Когда у самца наступает время спаривания, он становится диким и охвачен бешенством. В это время он испускает какое-то жировое вещество через дыхательные отверстия, расположенные около висков. У самок происходит то же самое, лишь только открывается такое отверстие. Самки носят детенышей самое большее 18 месяцев и самое меньшее 16 месяцев; кормит мать 6 лет. Большинство слонов живет столько же лет, сколько самые долговечные люди, а некоторые доживают даже до 200 лет. Однако слоны страдают множеством болезней, которые с трудом поддаются лечению. Лекарством против глазной болезни служит промывание глаз коровьим молоком; от большинства же других болезней помогает питье черного вина; при ранениях применяют топленое коровье масло (так как оно выводит из тела острые кусочки железа), а нарывы размягчают, прикладывая куски свинины. По словам Онесикрита, слоны живут до 300 лет, а в редких случаях даже до 500. Наибольшей силы они достигают около 200 лет; самки способны производить детенышей целое десятилетие. Не только Онесикрит, но и другие утверждают, что индийские слоны крупнее и сильнее ливийских. Встав на задние ноги, они хоботом опрокидывают башенные зубцы и вырывают деревья с корнем. Неарх рассказывает, что при охоте на слонов ставят капканы на нескольких перекрестках и загоняют туда диких слонов прирученные животные, так как последние сильнее и управляются корнаками. Кроме того, слоны так легко приручаются, что их обучают даже метать в цель камни и пользоваться оружием; они прекрасно плавают. Колесница со слонами считается у индийцев величайшей ценностью. Как и верблюды, слоны ходят под ярмом; для женщины считается великой честью, если она получит в дар от поклонника слона. Впрочем, это сообщение не согласуется с утверждением того писателя, согласно которому лошадь и слон принадлежали исключительно царям.[31]
44. Неарх утверждает, что видел шкуры муравьев, роющих золото, похожие на леопардовые шкуры. Мегасфен же передает об этих муравьях следующее: в стране дердов, большого индийского племени, живущего к востоку в горах, есть плоскогорье почти 3000 стадий в окружности. Под этим плоскогорьем находятся золотые рудники, где рудокопами - муравьи, животные величиной не меньше лисиц; они отличаются необычайной быстротой и живут ловлей зверей. Зимой это животное копает землю и собирает ее в кучи у входов в норы подобно кротам. Это - золотой песок, требующий только незначительной плавки. Соседние жители тайком приезжают за этим песком на вьючных животных; если это происходит открыто, то муравьи упорно борются с ними и преследуют бегущих; настигнув людей, они убивают их вместе с вьючными животными. Для того чтобы муравьи их не заметили, похитители разбрасывают в разных местах куски мяса диких зверей и, когда муравьи разбегаются за добычей, уносят золотой песок. Не умея выплавлять золото, они продают песок в необработанном виде купцам за любую цену.
45. Так как в рассказе об охотниках и диких зверях я упомянул сообщение Мегасфена и других, то мне приходится добавить еще следующее. Неарх удивляется множеству пресмыкающихся в Индии и их зловредности. По его словам, во время наводнений животные сбегаются с равнин к поселениям, недоступным наводнению, и наполняют жилища. Из-за этого жителям приходится устраивать свои ложа на возвышениях, а иногда даже покидать жилища, когда пресмыкающихся чрезвычайно много. Если же большая часть их не погибнет от воды, то страна может превратиться в пустыню. Впрочем, некоторые пресмыкающиеся своими малыми размерами столь же опасны, как и другие своей огромной величиной; первые потому, что от них трудно уберечься, а вторые - из-за их силы, в особенности там, где встречаются змеи в 16 локтей длины. Заклинатели змей бродят по стране, и народ верит, что они вылечивают от укусов; и это почти что единственный способ лечения. Народ ведь не страдает многими болезнями в силу простоты их образа жизни и воздержания от вина. Если же возникают болезни, то их лечат мудрецы. По словам Аристобула, напротив, он не видел ни одного животного такой огромной величины, ставшей предметом толков, за исключением одной змеи в 9 локтей и 1 пядь длиной. И я сам видел в Египте змею приблизительно такой величины, привезенную из Индии. Он говорит, что есть много гадюк и аспидов гораздо меньших размеров и больших скорпионов. Но ни одно из этих пресмыкающихся не досаждает в такой степени, как тонкие змейки не больше 1 пяди. Действительно, их находят спрятавшимися в палатках, в вещах, в стенах. Укушенные ими с мучениями истекают кровью, которая льется из всех пор, а затем умирают, если им не окажут немедленной помощи. Впрочем, помочь легко в силу целительного свойства индийских кореньев и зелий. Крокодилов, продолжает он, в Инде немного, и они не опасны для человека; остальные животные там большей частью те же самые, что и в Ниле, кроме гиппопотама. Впрочем, Онесикрит утверждает, что и это животное встречается там. По словам Аристобула, из-за крокодилов ни одна морская рыба не входит в Нил, исключая фриссы, [32] кестрея [33] и дельфина, [34] а в Инде, напротив, очень много разной морской рыбы. Из карид [35] маленькие поднимаются вверх по Инду до гор, [36] тогда как большие - до слияния Инда с Акесином. Столько есть рассказов о животных в Индии. Теперь, возвращаясь к Мегасфену, я продолжу рассказ с того пункта, где остановился.
46. Мегасфен говорит, что за охотниками и пастухами следует четвертая каста - ремесленники, торговцы и все люди физического труда. Одни из них платят подать и несут возложенные повинности; что же касается оружейников и кораблестроителей, то они получают от царя установленную плату и содержание, так как работают только на него. Оружием снабжает воинов главный военачальник, а корабли отдает в наем мореходам и купцам наварх.
47. Пятый разряд - это каста воинов, которые все время, если они на войне, проводят в праздности и пьянстве и живут за счет царской казны. Поэтому в случае необходимости они быстро выступают в поход, причем не берут с собой ничего, кроме собственной особы.
48. Шестой разряд - надсмотрщики. Им вверено наблюдение за всем, что делается; их обязанность доносить об этом царю. Помощницами их являются гетеры, причем городским надсмотрщикам помогают городские гетеры, а лагерным - лагерные. На эту должность назначают только лучших и вернейших людей.
49. Седьмую касту составляют советники и помощники царя, в руках которых находятся высшие должности, судопроизводство и управление всеми государственными делами. Этим людям не позволяется жениться на женщине из другой касты, менять занятие или работу одну на другую, равно как и совмещать несколько должностей, если только они не принадлежат к числу философов; последним, по словам Мегасфена, все это дозволено ради их высоких достоинств.
50. Из должностных лиц - одни смотрители рынка, другие - блюстители порядка в городе, [37] третьи - военачальники. Первые из них производят новый обмер земли, [38] регулируют русла рек и, как в Египте, наблюдают за закрытыми каналами, откуда вода распределяется по водопроводным трубам, для того чтобы все могли пользоваться водой поровну. Этим же должностным лицам подчинены и охотники, которых они имеют право награждать или наказывать по заслугам. Они, собирают налоги и надзирают за промыслами, связанными с землей, как например за дровосеками, плотниками, кузнецами и рудокопами. Они проводят дороги, устанавливая через каждые 10 стадий столбы с указанием поворотов и расстояний.
51. Блюстители городского порядка делятся на 6 групп по 5 человек в каждой. Члены первой группы наблюдают за ремеслами. Другие ведают приемом чужеземцев: устраивают последним гостиницы и наблюдают за поведением через приставленных к ним спутников; они сопровождают самих чужестранцев и в случае смерти отправляют на родину их имущество, [39] заботятся о больных и погребают покойников. Третьи занимаются расследованием случаев рождений и смертей, когда и при каких обстоятельствах они произошли, как ради обложения налогами, так и для того, чтобы рождения и смерти, будь то лучших или худших, не оставались неизвестными. Четвертые заведуют мелочной торговлей и товарообменом. Они наблюдают за мерами и за плодами сезонного урожая, чтобы последние продавались с клеймеными мерами. Один и тот же человек не может продавать больше одного предмета без уплаты двойного налога. Пятые приставлены наблюдать за изделиями ремесленников, чтобы эти изделия продавались клеймеными и новые отдельно от старых. Тому, кто смешивает новые изделия со старыми, полагается штраф. Шестые, и последние, собирают десятину с продаваемых товаров. Укрывателю товара от налога полагается в наказание смерть. Эти обязанности поручены каждой группе блюстителей порядка в отдельности, а все вместе они наблюдают за частными и государственными делами, за ремонтом общественных зданий, за ценами на товары, рынками, гаванями и святилищами.
52. После блюстителей городского порядка идет третий объединенный разряд должностных лиц, ведающих военным делом; этот разряд тоже делится на 6 групп по 5 человек в каждой. Члены первой группы приставлены к наварху. [40] Другие - к начальнику воловьих упряжек, на которых перевозят военные машины, продовольствие для людей и вьючного скота и все необходимое для войска. Они же доставляют обслуживающий персонал: барабанщиков, носителей колокольчиков, конюхов, мастеров военных машин и их помощников; они высылают с колокольным звоном заготовителей кормов для скота, обеспечивая быстроту и безопасность доставки наградами и наказанием. В ведении третьих находится пехота; четвертые заведуют лошадьми; пятые - колесницами; шестые - слонами. Стойла для лошадей и слонов являются царской собственностью; арсенал также царский, [41] потому что каждый воин возвращает в арсенал свое с снаряжение, лошадей - в царские конюшни, равным образом и слонов. Последних не взнуздывают. Повозки в походах везут быки. Лошадей ведут за недоуздки, чтобы не запалить им ноги и чтобы их резвость не упала при запряжке в боевые колесницы. На каждой колеснице, кроме возницы, находятся 2 бойца, а на слоне - корнак и 3 стрелка.
53. Все индийцы отличаются скромным образом жизни, особенно во время походов; они не любят никакой беспорядочной возни и поэтому сохраняют дисциплину. Но больше всего они проявляют воздержанности: в отношении воровства. По крайней мере, по словам Мегасфена, он никогда, находясь в лагере Сандрокотта, где стояло 400-тысячное войско, не видел объявления об украденных вещах стоимостью больше 200 драхм; и это у людей, где нет писаных законов! В самом деле, по его словам, индийцы не умеют читать и писать, но разбираются во всех делах по памяти. Тем не менее индийцы живут счастливо благодаря простоте и бережливости. Действительно, они, по словам этого писателя, не пьют вина, кроме как при жертвоприношениях, и то из риса, а не из ячменя. Пищей им служит большей частью рисовая похлебка. Их простота проявляется в законах и деловых договорах тем, что они не страдают сутяжничеством. Так, в этой стране нет процессов о закладах и доверенных ценностях; им не нужно ни свидетелей, ни печатей, но все верят тем, кому поручают свои ценности. Домашнее имущество обычно без надзора. Это, конечно, все разумно. Но никто, пожалуй, не одобрит другого их обычая - всегда жить только для себя и не иметь общего для всех часа обеда и завтрака, есть как кому заблагорассудится; ведь другой способ еды более подходит для общественной и гражданской жизни.
54. Из видов физического ухода за телом индийцы больше всего ценят растирание разными способами и, между прочим, гладят свое тело гладкой палочкой из эбенового дерева. Похороны у них скромны, и могильные холмы невысоки. В противоположность простоте во всем обиходе они любят украшения. Так, они носят вышитые золотом уборы, украшения из драгоценных камней, пестрые одежды из тонкой льняной материи, и их сопровождают с зонтиками от солнца. Так как они высоко ценят красоту, то делают все, что может украсить лицо. Но они уважают также правду и доблесть. Поэтому-то они не предоставляют преимущества возрасту старцев, если те не обладают превосходством в мудрости. Они берут себе в жены много девушек, покупая их у родителей; последние получают взамен упряжку быков. Одних жен они берут для обслуживания, других ради наслаждения и чтобы иметь от них большое потомство. Если их не заставляют быть целомудренными, то они могут вести развратную жизнь. Никто из индийцев, увенчавшись венком, не приносит жертвы, не воскуряет фимиама и не совершает возлияния. Жертвенное животное не закалывают, но душат, чтобы принести его божеству неизувеченным и невредимым. Уличенному в лжесвидетельстве отрубают руки и ноги, а искалечивший кого-нибудь не только подвергается тому же самому, но ему отрубают еще и руку. Если кто лишит ремесленника руки или глаза, того казнят смертью. По словам Мегасфена, ни у кого из индийцев нет рабов; Онесикрит, напротив, объявляет рабство особенностью индийцев в стране Мусикана, считая это нововведение положительным достижением, подобно тому как он упоминает и о многих других достижениях этой страны, как имеющей самые лучшие законы.
55. Уход за особой царя возложен на женщин, также купленных у родителей. Личная охрана царя и остальное войско расположены за воротами. Женщина, убившая пьяного царя, в награду вступает в супружество с его преемником, а их дети наследуют царскую власть. Царь не спит днем и даже ночью вынужден от времени до времени менять ложе из боязни злого умысла. Из невоенных торжественных выходов царя - один выход в суд, где ему приходится слушать дела целый день, и нисколько не меньше, даже если наступает время ухода за его особой. Уход этот состоит в растирании палочками, так как царь одновременно слушает дела и растирается с помощью четырех массажистов, стоящих вокруг. Второй торжественный выход царя - для принесения жертв. Третий - на охоту, некоторым образом вакхический; при этом царь выступает в окружении женщин, а вне круга женщин идут копьеносцы. С обеих сторон путь процессии огражден веревками. Тому, кто зайдет за веревку к женщинам, грозит смерть. Впереди идут барабанщики и несущие колокольчики. Царь охотится в огороженном пространстве, стреляя из лука с помоста (рядом с ним стоят 2 или 3 вооруженные женщины), а в неогороженных местах царь охотится со слона. Женщины же следуют за ним одни на колесницах, другие - на конях, третьи - на слонах со всякого рода оружием, подобно тому как они выступают с царем в поход.
56. Конечно, эти обычаи представляются странными по сравнению с нашими, однако еще более поразительны следующие. Так, Мегасфен сообщает, что жители Кавказа открыто сообщаются с женщинами и поедают тела своих родственников. Есть там хвостатые обезьяны, сбрасывающие камни; животные взбираются на кручи и сбрасывают оттуда камни на своих преследователей. Большинство наших домашних животных у них встречается в диком состоянии. Мегасфен сообщает о лошади-единороге с оленьей головой, о стоящих прямо тростниках в 30 оргий длины и о других - стелющихся по земле в 50 оргий, и столь толстых, что диаметр одних в 3 локтя, а других - в 2 раза больше.
57. Переходя затем в область чистой фантастики, Мегасфен рассказывает о людях в 5 или в 3 пяди высотой, из которых иные даже безносые с двумя дыхательными отверстиями над ртом. С племенем людей в 3 пяди вышиной, по его словам, воюют журавли (об этой войне упоминает также Гомер) [42] и куропатки, которые там величиной с гуся. Это племя собирает и уничтожает яйца журавлей, которые эта птица там кладет; поэтому-то нигде в других местах нет яиц журавлей, и, конечно, их птенцов. Нередко журавль спасается от удара стрелы с бронзовым острием в своем теле. Подобные же росказни передают о людях, "спящих на своих ушах", о дикарях и других диковинах. Дикарей, по словам этого писателя, не могли доставить к Сандрокотту, так как они уморили себя голодом. У этих дикарей пятки спереди, а ступни и пальцы сзади. Все же несколько безротых людей удалось привезти к нему; это были кроткие люди, живущие у истоков Ганга. Питаются они только испарениями жареного мяса и запахами плодов и цветов, так как вместо ртов у них лишь дыхательные отверстия: они страдают от зловония и поэтому с трудом выживают, в особенности в военном лагере. О других диковинных людях, по словам Мегасфена, ему рассказывали философы; так, они описывали окиподов, [43] которые убегают быстрее лошадей; энотокетов [44] с ушами до ног, так что они спят на ушах и обладают такой силой, что вырывают деревья с корнями и рвут тетивы от лука; затем упоминалось другое племя - одноглазых с собачьими ушами, с глазом посреди лба; волосы у этих людей торчат дыбом, а грудь покрыта косматой шерстью; потом - амикторов [45] - всеядцев и сыроядцев, недолговечных, умирающих до наступления старости; верхняя губа, у них выдается гораздо больше нижней. Относительно тысячелетних гиперборейцев Мегасфен сообщает то же самое, что Симонид и Пиндар и другие рассказчики мифов. Мифом является и сообщение Тимагена о том, что медь там лилась с неба дождем медных капель и уносилась [реками]; ближе к истине рассказ Мегасфена о реках, несущих вниз по течению золотой песок; добытую часть песка уплачивают Царю в виде дани. Ведь это явление наблюдается также и в Иберии.
58. Говоря о философах, Мегасфен сообщает, что одни из них - обитатели гор - воспевают Диониса; эти философы приводят в доказательство [пребывания у них бога] дикую виноградную лозу, которая растет только в их стране, а также плющ, лавр, мирт, бук и другие вечнозеленые растения; из этих растений ни одно не встречается по другую сторону Евфрата, кроме как в парках в небольшом количестве и сохраняется путем тщательного ухода. Дионисическим обычаем является и то, что философы носят льняные одежды, митры, умащаются благовониями, красятся в пестрые цвета и при торжественных выходах сопровождают царей с колокольным звоном и барабанным боем; философы же - жители равнин - почитают Геракла. Конечно, эти сообщения Мегасфена носят мифический характер, и многие писатели их отвергают; в особенности же его рассказы о виноградной лозе и вине: ведь большая часть Армении, вся Месопотамия и часть Мидии, непосредственно следующая за ней, до Персиды и Кармании, находятся на другой стороне Евфрата; в значительной части области каждой из этих народностей, как говорят, есть хорошие лозы и прекрасное вино.
59. Впрочем Мегасфен, разбирая вопрос о философах, дает еще и другое деление, именно утверждает, что существует 2 рода их. Одних он называет брахманами, а других - гарманами. [46] Брахманы пользуются большим почетом, так как в их учениях больше согласия. Дети у них еще во чреве матери находятся под опекой ученых людей, которые приходят к матери и к нерожденному ребенку и якобы завораживают их, способствуя благополучным родам; в действительности же они дают мудрые наставления и советы. Женщины, которые охотнее всего слушают их, как полагают, будут наиболее счастливы в своем потомстве. После рождения разные люди один за другим берутся за воспитание ребенка, причем по мере роста дети всегда получают более образованных учителей. Философы пребывают в парке перед городом, в скромной ограде; они живут просто, спят на соломенных подстилках и звериных шкурах; воздерживаются от употребления в пищу животных и от любовных утех, слушая беседы только на серьезные темы и сообщаясь лишь с теми, кто хочет слушать их. Слушателю запрещено разговаривать, кашлять и даже плевать; если он позволяет себе это, то его изгоняют на тот день из сообщества, как человека распущенного. Прожив, таким образом, 37 лет, каждый возвращается в свое владение и живет более спокойно и свободно, носит льняную одежду и скромные золотые украшения в ушах и на руках, употребляет в пищу мясо животных, которые не являются помощниками человека в труде, воздерживаясь от острой пищи и пряностей. Они берут себе в жены как можно больше женщин, чтобы иметь много детей, так как от многих женщин можно иметь и больше достойных детей. Ввиду отсутствия рабов им необходимо обеспечить себя лучшими услугами со стороны детей, как услугами наиболее близких. Брахманы не посвящают своих законных жен в философию из опасения, чтобы дурные жены не выдали непосвященным каких-нибудь таинств, а хорошие - не покинули их. Действительно, презирающий удовольствие и страдание, ровно как и самую жизнь и смерть" вовсе не захочет быть во власти другого. Такими должны быть добродетельный мужчина и добродетельная женщина. Чаще всего философы говорят о смерти. Они считают здешнюю жизнь как бы только ребенком во чреве матери, а смерть - рождением к истинной и блаженной жизни для философов. Поэтому они больше всего свыкаются с мыслью быть готовыми к смерти. По их представлениям, ничто из того, что случается с людьми, само по себе ни хорошо, ни плохо, потому что иначе по одному и тому же поводу одни люди не могли бы печалиться, а другие - радоваться; те и другие как бы живут во сне; одни и те же люди также не могли бы в одних и тех же случаях то печалиться, то, изменив настроение, снова радоваться. Что касается учения брахманов о природе, то, Мегасфен говорит, что некоторые их взгляды выдают наивность мышления. Вообще они сильнее в делах, чем словами, так как большей частью стараются доказывать свои убеждения мифами. Во многом они держатся одинакового мнения с греками. Так, например, они полагают, что мир сотворен [47] и обречен на гибель, так же как это утверждают и греки; мир они считают шарообразным, и бог, [48] который создал и управляет этим миром, проникает всю вселенную. Первые элементы всех вещей различны, а вода - первый элемент образования мира. Кроме четырех элементов, есть еще пятый природный элемент, из которого состоят небо и звезды. Земля находится в центре вселенной. Упоминают также подобные воззрения брахманов о семени, о душе и некоторые другие. При этом брахманы вплетают в свои рассказы подобно Платону мифы о бессмертии души о суде в Аиде и другие в таком же роде. Это - рассказ Мегасфена о брахманах.
60. Относительно гарманов он говорит, что самые уважаемые из них называются гилобиями, [49] потому что живут в лесах, кормясь листьями и дикими плодами, одеваясь в древесное лыко и воздерживаясь от любовных утех и вина. С царями они сообщаются через вестников, вопрошающих их о причинах событий; при посредстве гилобиев цари почитают божество и возносят ему молитвы. После гилобиев на втором месте по почету врачи; последние являются как бы философами, изучающими дела человеческие; они ведут простую жизнь, но не под открытым небом; питаются рисом и ячменной мукой, которую по их просьбе дает им всякий или кто предоставляет им гостеприимство. Путем колдовства они могут делать так, чтобы женщины рожали много детей, по желанию мужского или женского пола. Лечат болезни они главным образом пищевым режимом, а не лекарствами. Среди лекарств больше всего ценятся мази и пластыри, но остальные их лечебные средства содержат много вредного. И те и другие гарманы упражняются в упорстве, с каким они переносят страдания, и в выносливости, так что могут стоять неподвижно в одной и той же позе целый день. Есть еще и другие - прорицатели и заклинатели, - знающие предания и обычаи, связанные с покойниками; они странствуют по селениям и городам, выпрашивая подаяние. Другие, правда образованнее и утонченнее этих, но и они все же не удерживаются о обычных рассказов об Аиде, поскольку считают, что эти рассказы способствуют благочестию и святости. У некоторых вместе с мужчинами занимаются философией и женщины, которые также воздерживаются от любовных утех.
61. По словам Аристобула, он сам видел в Таксилах двоих софистов и тот и другой были брахманы. Старший с обритой головой, а младший носил длинные волосы; обоих сопровождали ученики. Оставшееся от других занятий время они проводили на рынке; так как их почитали как советников, то они имели возможность брать бесплатно какой хотели товар. Всякий, к кому они подходили, умащал их сесамовым маслом в таком количестве, что оно текло у них по глазам. Так как там было выставлено на продажу много меда и сесама, то они делали из него лепешки и питались даром. Однажды они пришли к столу Александра, обедали стоя и учили царя выносливости. Так, старший из них, отойдя куда-то поблизости, опрокинувшись навзничь, выдерживал солнечный зной и дождь (шли уже дожди, так как было начало весны), а младший стоял на одной ноге, высоко подняв обеими руками шест около 3 локтей длины; когда эта нога уставала, он менял упор на другую и так продолжал стоять целый день. Младший оказался гораздо выносливее старшего; пройдя вместе с царем небольшое расстояние, он быстро возвратился домой и велел сказать через посланного за ним Александру, что царь может прийти к нему сам, если желает чего-нибудь от него. Напротив, старший сопровождал царя до конца и, живя вместе с ним, переменил одежду и образ жизни. В ответ на упреки некоторых он говорил, что прожил уже 40 лет аскетической жизнью и выполнил свой обет. Александр одарил его детей.
62. Аристобул упоминает некоторые неслыханные и странные обычаи в Таксилах. Так, например, люди, которые по бедности не могут выдать замуж дочерей, выводят их в цветущем возрасте на рынок; затем созывают народ под трубные звуки раковин и барабанный бой (чем подается и сигнал к битве); потом перед каждым приблизившимся обнажают сначала задние части девушки до плеч, а затем передние; если девушка понравится и сама согласна на предложенные условия, то он берет ее в жены. Трупы выбрасываются у них на съедение коршунам. Обычай иметь несколько жен является общим у них и с другими племенами. Он слышал также, что у некоторых племен жены добровольно подвергаются сожжению вместе с мужьями, а тех женщин, которые не отваживаются на это, предают позору. Об этом обычае упоминают и другие писатели.
63. Онесикрит сообщает, что он сам был послан для собеседования с этими софистами. До Александра дошли слухи, что эти люди ходят голыми, упражняются в выносливости и пользуются великим почетом; других людей они не посещают по приглашению, но велят приходить к себе всем, кто желает их видеть и заинтересован их делами и речами. При таких обстоятельствах, так как царю не подобало самому идти к ним или принуждать их против воли к совершению чего-нибудь несогласного с отеческими обычаями, Онесикрит и был послан к софистам. Он встретил 15 человек из них в 20 стадиях от города; эти люди голыми в разных позах неподвижно стояли, сидели или лежали до вечера и затем возвращались в город. Самым трудным было выдерживать солнечный зной, столь сильный, что в полдень никто из прочих людей не мог бы легко даже ступить на землю босыми ногами.
64. Онесикрит беседовал с одним из этих софистов - Каланом, который сопровождал царя до Персиды и там умер по отеческому обычаю взойдя на костер. Он застал Калана лежащим на камнях. Приблизившись к софисту, Онесикрит обратился к нему с приветствием и сказал, что послан царем поучиться мудрости софистов и сообщить о ней царю. Поэтому, если нет возражений, он готов слушать его поучения. Увидев, что Онесикрит носит плащ, войлочную шляпу и сапоги, Калан, засмеявшись, сказал: "В древнее время все было полно ячменной и пшеничной муки, как теперь пыли. Одни источники текли водой, другие - молоком, а также медом, иные - вином, а иные - елеем. От пресыщения и роскоши люди сделались высокомерными. Зевс, возненавидев такое положение, уничтожил все это и обрек человека на жизнь в труде. Когда вновь появились на свет умеренность и другие добродетели, снова вернулось изобилие благ. Теперь человеческие дела уже опять приближаются к пресыщению и высокомерию и существует опасность истребления всего". После этих слов софист велел ему, рассказывает Онесикрит, если он хочет слушать, снять одежды, голым лечь на те же камни и выслушивать его поучения. Когда Онесикрит недоумевал, как ему поступить, Манданий, [50] старейший и мудрейший из софистов, высказал порицание Калану за то, что тот, обвиняя других в надменности, сам оказался надменным; затем Манданий позвал Онесикрита и сказал ему, что хвалит царя за то, что тот, управляя такой великой державой, жаждет мудрости; ведь царь - единственный человек занимающийся философией с оружием в руках, которого он видел. Действительно, полезнее всего на свете было бы, если бы мудростью обладали люди, которые имеют силу одних добровольно привести к скромности, а других против воли вынудить к этому. Он должен просить прощения, с продолжал Манданий, если, ведя беседу с помощью трех переводчиков (которые, кроме языка, в своем понимании стоят не выше толпы), не в состоянии дать Онесикриту доказательство пользы своего учения. Это ведь все равно, что требовать, чтобы чистая вода текла через грязь.
65. По словам Онесикрита, речь софиста сводится к тому, чтобы показать, что самое лучшее учение - то, которое избавляет душу от радости и печали. Печаль и страдание различны, так как первая вредна для человека, а последнее любезно ему. Люди приучают свои тела к труду, чтобы Укрепить духовные силы; этим они могут прекращать восстания и готовы всем давать благие советы, как государству, так и отдельным лицам. В самом деле, он посоветовал бы теперь Таксилу принять Александра, [говоря ему], что если он примет человека лучшего, чем он сам, то получит благо, а если худшего, то сам сделает его лучше. После этого Манданий, говорит Онесикрит, спросил, существуют ли подобные учения у греков. Онесикрит ответил, что не только Пифагор учит в таком же роде и велит воздерживаться от мяса животных, но также Сократ и Диоген и что сам он был учеником Диогена. Манданий на это возразил, что он, правда, считает греков вообще мыслящими разумно, но они неправы в одном отношении - в том, что ставят обычай выше природы. Ведь иначе они не стыдились бы ходить голыми, как он, и жить в бедности. Самый лучший дом, добавил Манданий, тот, где меньше всего нужно домашней утвари. Софисты, рассказывает далее Онесикрит, занимаются также исследованием физических явлений, изучают приметы, причины дождей, засухи, болезней. Когда они появляются в городе, то расходятся по рынкам и у первого встречного, несущего смоквы или виноградные гроздья, берут все это как добровольный дар. Если есть оливковое масло, то их обильно умащают маслом и они натираются им. Каждый богатый дом открыт для них, включая и женскую половину. Войдя в дом, софисты разделяют трапезу, и принимают участие в беседе. Телесный недуг они считают величайшим позором. Заподозрив болезнь в своем теле, они лишают себя жизни огнем: воздвигают костер, умащаются маслом и, взойдя на него, приказывают зажечь и затем недвижимо сгорают.
66. Неарх рассказывает о софистах следующее. Часть брахманов занимается государственными делами, сопровождая царей в качестве советников. Остальные софисты изучают физические явления; к ним принадлежит и Калан. Их жены совместно с ними занимаются философией. Все они ведут строгий образ жизни. Относительно обычаев остальных индийцев он сообщает следующее. Законы у них, как общие, так и особые, не записаны и отличаются своеобразием по сравнению с законами прочих народностей. Так, например, у некоторых племен девушек дают в награду победителю в кулачном бою, так что они выходят замуж без приданого. У других же племен заведено возделывать поля сообща всей родней, а после уборки урожая каждый получает достаточное количество продуктов для пропитания на год; остаток сжигают, чтобы у них было побуждение работать в другой раз и не проводить время в праздности. Их вооружение состоит из лука и стрел длиной в 3 локтя или из щита и широкого меча длиной в 3 локтя. Вместо уздечек у них в ходу переносники, мало отличные от намордников, а в губы лошадей продеты гвозди.
67. В доказательство того, что индийцы искусные ремесленники, Неарх сообщает, что они увидели у македонян губки и воспроизвели их; они прошивали шерсть с волосом тонкими нитями и шнурками и затем, сделав из этого войлок, вытаскивали нити, а шерсть красили. Кроме того, скоро появилось много изготовителей банных скребниц и сосудов для масла. Письма они пишут на кусках тонкой материи, очень плотно тканной, хотя остальные писатели утверждают, что они не знают письмен. Медь у них в употреблении литая, а не кованая. Однако он не объяснил причины этого, хотя и указывал на вытекающее отсюда неудобство, так как сосуды, изготовленные из такой меди, при падении разбиваются, как глиняные. К известиям об Индии относятся также следующие: там существует обычай вместо коленопреклонения обращаться к царям и ко всем могущественным и знатным людям в молитвенной позе. В этой стране встречаются также драгоценные камни, именно разнообразные карбункулы, точно так же как и жемчуга.
68. Как пример несогласованности сообщений писателей я приведу рассказ о Калане. Все писатели согласны, что Калан сопровождал Александра и в его присутствии добровольно принял смерть от огня. Однако что касается самого способа сожжения и поводов к нему, то писатели говорят об этом по-разному. Так, одни рассказывают, что Калан следовал за царем в качестве восхвалителя его подвигов за пределы Индии, вопреки общему обычаю тамошних философов. Действительно, индийские философы общаются с царями, наставляя их в почитании богов подобно магам у персидских царей. В Пасаргадах Калан занемог; тогда впервые напала на него болезнь, и он 73 лет от роду, не обращая внимания на просьбы царя, лишил себя жизни. Был воздвигнут костер и на нем поставлено золотое ложе. Калан лег на ложе, закрылся покрывалом и был сожжен. По сообщениям других, был построен деревянный дом и наполнен листвой; на крыше дома воздвигли костер. После торжественного шествия, в котором участвовал сам Калан, его по собственному приказанию заперли в доме. Затем философ бросился в огонь и сгорел, как бревно, вместе с домом. По словам Мегасфена, учение философов не обязывает последователей лишать себя жизни, а тех, кто посягает на это деяние, они считают по-юношески безрассудными. Люди твердого характера, говорит этот писатель, бросаются на меч или в пропасть; избегающие страданий - в морскую пучину, люди, привыкшие переносить страдания, кончают жизнь повешением, а люди пылкого нрава бросаются в огонь. Таким и был Калан, человек необузданный, который превратился в раба за столом Александра. Поэтому Калана порицали, а Мандания хвалили. Посланные Александра приглашали Мандания прибыть к сыну Зевса, обещая в случае повиновения царские подарки, а за отказ угрожали наказанием. Софист ответил им, что Александр не сын Зевса, так как не владеет даже самым малым клочком земли; далее, он - Манданий - не нуждается в подарках того, кто сам ненасытен; наконец, ему не страшны угрозы, так как при жизни для него достаточно кормилицы - Индии, а смерть только избавит его от измученного старостью тела и он перейдет в лучшую и более чистую жизнь. Александр похвалил Мандания и согласился с ним.
69. Историки рассказывают также следующее. Индийцы почитают Зевса Омбрия, реку Ганг и местные божества. Всякий раз, когда царь моет себе волосы, они справляют великое празднество и посылают большие подарки, причем каждый наперерыв старается выставить свое богатство. Они сообщают, что некоторые муравьи, копающие золото, [51] крылатые. Золотой песок реки несут вниз по течению подобно рекам в Иберии. Во время праздничных процессий выступает много слонов в золотых и серебряных Украшениях, так же как и множество колесниц, запряженных четверкой коней, и упряжек быков. Затем следует войско, одетое в парадную одежду; потом несут золотые сосуды с большими котлами в них и чашами вместимостью в оргию, затем - столы, кресла, кубки, ванны из индийской меди, большинство этих предметов украшено драгоценными камнями, смарагдами, бериллами и индийскими карбункулами; пестрые одеяния участников процессии расшиты золотом; далее идут буйволы, леопарды, ручные львы и множество разных птиц, мелодично поющих. А Клитарх упоминает о четырехколесных повозках, на которых везли деревья с большими листьями; на них сидели разного рода ручные птицы. Из этих птиц, По его словам, красивее всех пел орион, [52] а так называемый катрей [53] был самым прекрасным на вид и отличался наиболее пестрым оперением. По внешнему виду эта птица ближе всего к павлину. Остальное описание интересующийся может взять у Клитарха.
70. Писатели противопоставляют брахманам прамнов как некий особый род философов, склонных к спорам и опровержениям. Эти философы осмеивают брахманов, занимающихся изучением явлений природы и астрономией, как хвастунов и глупцов. Одних прамнов называют "горными", а других "нагими", иных "городскими" или "соседскими". Горные прамны одеваются в оленьи шкуры и носят сумы, наполненные кореньями и лечебными снадобьями, считая себя искусными во врачевании с помощью колдовства, заклинаний и амулетов. Нагие прамны, как показывает их название, ходят голыми, живя большей частью под открытым небом и упражняясь в выносливости до 37 лет, как я уже говорил выше. [54] С ними живут их жены, с которыми они, однако, не имеют сношений. Этих философов индийцы особенно почитают.
71. Городские прамны носят льняные одежды и живут в городе или в сельских местностях, одеваясь в оленьи шкуры или в шкуры газелей. Вообще говоря, индийцы носят белые одежды, как белые льняные, так и из бумажных тканей, в противоположность сообщениям писателей, утверждающих, что они носят ярко раскрашенные одеяния. У всех индийцев длинные волосы и бороды; они заплетают себе волосы, обвязывая головной повязкой.
72. По сообщению Артемидора, Ганг течет с Эмодских гор на юг; достигнув города Ганга, река делает поворот на восток до Палибофр и места впадения в море. Артемидор упоминает один из притоков Ганга - Эдану, где, как он говорит, водятся крокодилы и дельфины. Он передает еще и некоторые другие известия, но так неясно и путанно, что их приходится оставить без внимания. Можно, однако, добавить к приведенным рассказам еще и сообщение Николая Дамасского.
73. Этот писатель говорит, что в Антиохии близ Дафны ему пришлось встретиться с индийскими послами, которые направлялись к Цезарю Августу. В сопроводительном послании было обозначено больше послов, но в живых осталось только трое (их-то, по его словам, он и видел); остальные умерли большей частью из-за тягот долгого путешествия. Послание было написано на коже по-гречески с обозначением автора, которым был Пор. Последний, хотя и властвовал над шестьюстами царей, но все же весьма высоко ставил честь быть "другом" Цезаря, выражая готовность разрешить проход через свою страну, куда бы Цезарь ни пожелал идти, а также обещал содействие во всех его справедливых предприятиях. Таково было, по словам Николая Дамасского, содержание послания. Привезенные дары были поднесены восемью нагими слугами, носившими только передники, окропленные благовониями. Дары эти были следующие: гермес [55] человек без рук от рождения (которого видел и я), затем большие гадюки, змея 10 локтей длиной, речная черепаха 3 локтей длиной и куропатка размерами больше коршуна. Вместе с послами, по его словам, находился тот человек, который сжег себя в Афинах. Так, одни кончают жизнь самоубийством в несчастье, ища спасения от настоящих бед, другие же, говорит с он, от счастья, как и этот последний. Действительно, продолжает Николай, до сих пор все шло по желанию этого человека; однако он счел необходимым уйти из жизни для того, чтобы не произошло чего-либо неприятного, если он останется дальше в живых. Поэтому-то он со смехом прыгнул на Костер обнаженным, умастив себя маслом, и только в одном переднике. На его могиле были написаны слова: "Здесь лежит Зарманохег, [56] индиец из Баргосы, который обессмертил себя по древнему индийскому обычаю".

---

[1] Индийский океан.
[2] См. XV, I, 73.
[3] Меротрафес – «вскормленный, доношенный в бедре». Зевс извлек Диониса из чрева матери и зашил себе в бедро.
[4] См. II, I, 1 ел.
[5] См. XI, VIII, 1.
[6] «Список дорожных станций» (XV, II, 8), названный «Списком азиатских станций», составлен спутником Александра Аминтой (см.: Афиней XI, 500 D; XII, 529 Е; Элиан XVII, 17).
[7] Т. е. 19 000 стадий
[8] II, I, 4 ел.
[9] См. § 18. Род хлебного злака (пшеница?).
[10] Ср. I, II, 29.
[11] Т. е. Сириуса.
[12] Водопад.
[13] Хлопок.
[14] Виссон – шелк. Страбон считает его родом хлопка. Серами греки называли народности к востоку от Индии, преимущественно китайцев.
[15] Сахарный тростник.
[16] Баньян – Ficus bengalensis.
[17] Nardost achys Iatamansi.
[18] Сопровождавшие его историки и географы.
[19] Букв, «с головой быка».
[20] Из породы Cercopiiheces (см. XVI, I, 37).
[21] Т. е. решение вернуться назад от Гипаниса.
[22] § 28.
[23] § 8.
[24] § 8.
[25] См. VIII, V, 4; XII, III, 4.
[26] Эраннобоас (см.: Арриан. Описание Индии 10).
[27] См. II, I, 9.
[28] Мифическое животное полулев, полумуравей. Геродот (III, 102) говорит, что оно «меньше собаки и больше лисицы» (см. § 44).
[29] См. § 29.
[30] Ср. Диодор II, 40. 5.
[31] См. § 41.
[32] Рыба из семейства Trichiuridae.
[33] Краснобородка (сем. Mugilidae).
[34] Дельфин – не рыба, а млекопитающее.
[35] Креветки (Caridae).
[36] Текст испорчен.
[37] Astynomoi. Страбон называет этих должностных лиц по аналогии с афинскими астиномами, которые совмещали полицейские функции с заведованием общественными работами и содержанием в чистоте улиц и зданий.
[38] После наводнений.
[39] Их родственникам.
[40] Адмирал, командующий флотом.
[41] Т. е. принадлежит царю.
[42] Ил. III, 3, 6.
[43] Букв, «быстроногих».
[44] «Спящих на ушах».
[45] «Безносых».
[46] Сраманы.
[47] Поэтому не вечен.
[48] Брама.
[49] «Лесные жители».
[50] Арриан (Александр VII, 2) и Плутарх (Александр VIII, 65) называют его Дандамием.
[51] См. §§ 37 и 44.
[52] Мифическая птица (Элиан XVII, 22).
[53] Или кастрей – индийский павлин.
[54] §§ 60–61.
[55] Такие уродцы назывались «гермесами» оттого, что изображением этого бога служили четырехугольные столбы, оканчивающиеся бюстом и головой.
[56] Дион Кассий (LIV, 9) называет этого человека Зармаром.