Глава 5: Война между эллинистическими царствами и Римом

Именно войны между Римом и Антигонидами и Селевкидами определили отношения превосходства Рима над эллинистическими царствами. Победы Рима в этих войнах определили его господство над эллинистическим миром.
Что означало это поражение для проигравшей стороны? Во многих исследованиях недооценивается влияние поражения как на Филиппа V, так и на Селевкидов, которые продолжали активную деятельность и в последующие годы, только Филипп V оставался на троне еще долго после своего поражения, в то время как Антиох III умер вскоре после этого. С другой стороны, династия Антигонов пала вскоре после смерти Филиппа V, тогда как Селевкиды смогли сохранить свою династию на долгое время. Мы можем предположить, что каждая из этих династий в той или иной степени испытала шок от поражения в борьбе с Римом. Поэтому можно изучить эллинистический взгляд на новоявленный Рим, рассмотрев этот вопрос. Следует отметить, что эта глава будет немного короткой, потому что рассуждения о Риме и Македонии будут обсуждаться вместе в следующей главе.
Из двух войн между Филиппом V и Римом, так называемых Первой и Второй Македонских войн, первая война не привела к решающей победе, а окончательно победитель определился во второй войне. В этом разделе мы рассмотрим ход всей войны и последствия такого исхода для Филиппа V.

Первая Македонская война

Филипп V завершил войну с Лигой городов, начатую в начале его правления, Навпактским миром в 217 году до н. э. и вступил в войну с Римом в 215 году до н. э. В это время Рим боролся с Ганнибалом, карфагенским полководцем, и Филипп V, услышав известие о катастрофическом поражении Рима на берегу Тразименского озера, решил начать войну против Рима (Polyb.5.101.6-102.1). Он вступил в союз с Ганнибалом в надежде победить римлян в их продвижении к Иллирии (Polyb.7.9). В ответ Рим послал претора Левина замедлить македонское движение (Livy 23.38.10-11).
В этот момент Филипп V имел в Греции крепкую опору, Эллинскую лигу, оставленную его предшественником Антигоном III Досоном, и Арат из Сикиона, лидер Ахейского содружества, поддерживал этот союз в качестве верного союзника молодого македонского царя. В этих условиях в 212/1 году до н. э. Рим объединился с Этолией, которая выступала против Филиппа V в предшествующий период (Livy 26.24.7-15; IG 9 2nd.1.241). Поначалу этот альянс процветал, но недолго. Этолия заключила мирный договор с Македонией в 206 году до н. э., а Рим заключил мирный договор с Македонией в 205 году до н. э., завершив тем самым Первую Македонскую войну (Appian. Mac. 4).
Однако, по по мнению Дероу Полибий не считал этот мир окончанием войны между Македонией и Римом. По его мнению, Полибий считал, что война между Римом и Македонией была лишь временно приостановлена Фениковым миром, и что на самом деле она продолжалась до битвы при Киноскефалах. Согласно Груэну, этот мирный договор далеко не удовлетворил римский сенат, который пошел на мир, чтобы сосредоточить все усилия на Ганнибале. Но как только Карфаген был побежден, для возобновления войны между Римом и Филиппом V больше не было никаких препятствий.

Вторая Македонская война

Поводом для войны послужила осада Абидоса Филиппом V в 200 году до н. э. Прибывший туда с посольством Лепид потребовал, чтобы Филипп V не вел войну ни с кем из греков и не трогал ничего, что принадлежало Птолемею V. Он сообщил Филиппу V о намерении римского сената возобновить войну в случае, если он откажется (Polyb.16.34.3-5). В ответ Филипп V потребовал, чтобы римляне продолжали соблюдать Феников мир (Polyb.16.34.7).
Вопрос в том, какой из двух аргументов был на тот момент более весомым. Масаюки Ито указывает, что римская претензия вообще не опирается на Феников мир и не ссылается на него. Другими словами, требования Рима о недопущении войны с греками и ненападении на территорию Птолемея V — это новая логика, которую Рим создал в этой войне. С другой стороны, действия Филиппа V вписывались в рамки, установленные Первой македонской войной, поскольку он требовал от Рима соблюдения Феникова мира.
Если посмотреть на тон двух сторон, то именно Лепид ведет себя более провокационно, намекая на применение военной силы против другой стороны. Напротив, Филипп V не собирался активно применять силу, и только при необходимости. Другими словами, начиная с Феникова мира и далее, Филипп V неуклонно избегал тотального военного конфликта с Римом.
Его основная позиция заключалась в том, чтобы сохранить выгодное положение, которое он получил в результате Феникова мира, но воздерживаться от любых действий, которые могли бы дать римлянам предлог для возобновления войны, и постараться избежать любой интервенции. Его меры, однако, оказались бесплодными, и война с Римом в конечном итоге возобновилась. В этой войне Риму удалось завоевать два федеративных государства, Этолию и Ахайю. Ситуация дипломатической изоляции, в которую Рим попал во время Первой Македонской войны, теперь была навязана Македонии.
Однако греческие державы не обязательно были настроены против Македонии. Как уже упоминалось, Ахейское содружество отказалось от своего старого союзника Филиппа V и в этой войне выступило на стороне римлян, но оно не смогло объединить волю внутри содружества, и произошли выходы. Например, Рой указывает, что Аргос, ведущий полис Конфедерации, выступил против и вышел из Конфедерации, сохранив союз с Македонией. Этот инцидент показал неожиданную хрупкость федеративного государства, которое в то время превратилось в главную силу на греческом материке.
Несмотря на эти инциденты, общая ситуация складывалась в пользу Рима, и Филипп V был вынужден отступить из Малой Азии в Грецию, где потерпел поражение при Киноскефалах. Какое влияние это поражение оказало на царскую власть Филиппа V? Мы рассмотрим это еще раз в следующем разделе.

Филипп V после поражения

После битвы при Киноскефалах Филипп V попросил мира, и римляне согласились, посоветовавшись со своими союзниками и подписав мирный договор, который положил конец войне. Как мы уже видели, Полибий говорит нам, что этолийцы, в частности, требовали для заключения мирного договора жестких мер (Polyb.18.36.7). Однако Фламинин, римский командующий, подавил эти мнения и заключил мир при условии, что он выплатит в общей сложности 1000 талантов, оставит свой флот и отдаст заложником Риму своего сына Деметрия (Polyb.18.44.7; Appian. Mac.9.3).
Размер репараций можно сравнить со случаем Карфагена и Селевкидов, которые воевали против Рима примерно в это время. После Второй Пунийской войны Рим наложил на Карфаген контрибуцию в 10 000 талантов в рассрочку на 50 лет (Polyb.15.18.7), а в войне против Антиоха Рим потребовал 12 000 талантов в рассрочку на 12 лет (Polyb.21.43.19). С другой стороны, Филиппу V было предложено заплатить 1 000 талантов, половина из которых должна была быть выплачена сразу, а остальная часть — в рассрочку на десять лет. Римские меры против Македонии можно считать относительно умеренными. Более того, в то время как Филиппу V было предложено отказаться от флота, нет никаких упоминаний о каких–либо ограничениях в отношении сухопутной армии. В качестве причины таких скидок Полибий рассказывает, что римляне опасались продвижения Антиоха III в Европу и спешили заключить перемирие с Македонией (Polyb.18.39.4).
После окончания Второй Македонской войны Филипп V оставался союзником Рима. В более поздней войне между Римом и Антиохом III Филипп V приказал своим войскам провести римлян через Фракию (Appian. Mac. 9.5). Взамен Рим вернул Македонии принца Деметрия. После окончания войны между Римом и Антиохом III в династии Антигонов разразилась гражданская война. В конце войны, когда Филипп V был обвинен греческими городами, он послал Деметрия в качестве своего представителя в Рим, чтобы оправдаться, и Рим прислушался к словам молодого царевича (Appian. Mac.9.6). Аппиан рассказывает, что Филипп V был недоволен послевоенными мерами Рима против Селевкидов и в конце концов решил снова с ним воевать (Appian. Mac.9.6). При этом македонский царь, вняв клевете другого царевича, Персея, обвинил Деметрия в измене и убил его (Livy 40.24).
Здесь следует отметить, что до этого инцидента о внутренних конфликтах по поводу престолонаследия в династии Антигонидов не сообщалось. Домашние беспорядки часто наблюдаются в других крупных эллинистических царствах, например, у Селевкидов и Птолемеев, но подобных случаев нельзя увидеть в династии Антигонидов. Деметрий Красивый, сводный брат Антигона II Гоната, был приглашен в Кирену после смерти Магаса примерно в 250 году до н. э. и умер в качестве гостя в споре о наследстве (Justin. 26.3.3-8), но нет никаких свидетельств того, что он находился в конфликте со своим братом. Что касается Антигона III, сына Красивого, то его восшествие на македонский престол не было результатом внутренних раздоров. На момент смерти Деметрия II его преемник Филипп V был еще молодым человеком, поэтому он назначил царственного Антигона его опекуном. Позже Антигон женился на матери Филиппа V и стал царем (Justin. 28.3.9-16).
Антигон III обручил свою дочь с молодым Филиппом V, и когда Филипп V сменил его на посту царя, не было никаких свидетельств о каких–либо трениях. Хотя Антигон III погиб в битве против вторжения варваров с севера, незадолго до этого он участвовал в Клеоменовой войне в Греции, и, похоже, династия Антигонидов, вынужденная вести череду войн, не могла позволить себе иметь молодого царя (Polyb.2.51-70). Учитывая эти обстоятельства, нельзя утверждать, что за возвышением Антигона III стояла внутрисемейная борьба. С другой стороны, казнь Деметрия в конце правления Филиппа V и чистка царской семьи сразу после вступления на престол Персея, преемника Филиппа V (Livy 54.4-58.8), позволяют предположить, что поражение в борьбе с Римом подорвало царскую власть Филиппа V и спровоцировало в династии Антигонидов внутренний конфликт.
Шок от поражения не заметен на поверхности, так как после поражения от Рима Филипп V продолжал занимать трон, причем в течение относительно длительного периода времени. Однако из этого можно сделать вывод, что потрясение от войны с Римом могло проявиться в виде внутреннего разлада в царской семье. В результате Персей сместил проримски настроенного Деметрия и стал царем Македонии, сменив Филиппа V, который вскоре после этого умер. Рим был недоволен такой преемственностью, и третья Македонская война в конце концов привела к падению династии Антигонидов.
Мы видели, что поражение Рима оказало влияние на Филиппа V в последние годы его правления из–за конфликтов в царской семье. В эллинистических странах были могущественные цари, которые были побеждены Римом в то же время, что и он. Это был Антиох III из династии Селевкидов. В следующем разделе мы рассмотрим влияние этого поражения на Антиоха III.

Война между Антиохом III Селевкидом и Римом

Война между Антиохом III из династии Селевкидов и Римом стала решающим событием в завоевании Римом господства в Средиземноморье. Источники об этой войне рассказывают, что после окончания Второй Македонской войны обе стороны провели несколько консультаций перед началом войны с Антиохом. Они также показывают, что послевоенные меры Рима против Антиоха III были более жесткими, чем против Филиппа V.
Как мы видели ранее, Антиох III установил и укрепил свое царствование в основном благодаря серии побед над варварскими племенами на Востоке. В частности, его военные подвиги после битвы при Рафии дали ему право называться «Великим». Однако в результате поражения от римлян в битве при Магнезии он потерял большую часть территорий в Малой Азии, на восстановление которых он потратил столько усилий. Как повлияло это поражение на его авторитет?
В данном разделе эти вопросы рассматриваются в хронологическом порядке. Сначала мы рассмотрим первую встречу между двумя сторонами в Лисимахии. Затем последует анализ событий, приведших к началу войны. Серия переговоров между Антиохом III и Римом, предшествовавших началу войны, позволит нам изучить представление Селевкидов о своем противнике. Затем следует обзор войны между ними. Наконец, мы рассмотрим последствия войны, находясь на стороне Антиоха III.

Переговоры в Лисимахии

Первая встреча Антиоха III с Римом произошла в Лисимахии в 196 году до н. э., вскоре после окончания войны между Филиппом V и Римом. Ранее, в 203/2 году до н. э., Антиох III, как говорят, заключил тайный договор с Филиппом V, после чего начал пятую сирийскую войну (Polyb.15.20). В 202 году до н. э., после победы над Птолемеем V при Панионе, решающем сражении войны (Polyb.16.18-20), Антиох III отправился умиротворять Малую Азию (Polyb.16.22a; Appian. Syr. 1; SEG 29. 1613). Затем он пересек Геллеспонт из Абидоса и оккупировал Лисимахию, которую Филипп V покинул во время войны с Римом (Polyb.18.3.11).
Консультации между Антиохом III и римскими посланниками доведены до нашего сведения Полибием и Аппианом. Римские послы требовали, чтобы во–первых Антиох III ушел из городов, которые ранее принадлежали Филиппу V и Птолемею V, во–вторых, чтобы Антиох III воздержался от вторжения в автономные города и области, принадлежащие Птолемею V. Наконец, римский посланник выразил подозрение, что причиной присутствия Антиоха III в Европе было намерение напасть на римлян (Polyb.18.50.5-9).
Первое, что сказал в ответ Антиох III, было его удивление, что Рим вмешался в дела городов Малой Азии, не имея на это никакого права. Затем он объяснил причины своего присутствия в Лисимахии. Антиох III приписывал законность своего захвата города победе Селевка I, основателя династии, над Лисимахом при Курупедионе. Он также объявил о своих планах сделать Лисимахию резиденцией своего второго сына Селевка, а не базой для нападения на Рим. Наконец, селевкидский царь отказался позволить Риму вмешиваться в дела Малой Азии или бывших птолемеевских городов, и, в частности, в отношении Птолемея V он объявил римским посланникам о своем плане выдать за него свою дочь Клеопатру (Polyb.18.51). Переговоры закончились ничем, и римские посланники покинули место событий. Антиох III, конечно же, не покинул лагерь, а остался в Лисимахии.
Полибий повторяет, что римляне неоднократно были обеспокоены продвижением армий Селевкидов (Polyb.18.39.4; 45.10). Аппиан прямо утверждает, что причиной вражды между Селевкидами и римлянами стала оккупация Лисимахии Антиохом III (Appian. Syr.1.2). Грейнджер, однако, сомневается в этой точке зрения Аппиана. Он утверждает, что Антиох III был больше заинтересован в заключении договора с Римом. Насколько я могу судить, так же и по мнению Груэна в его в обширной и всесторонней работе о римской экспансии в эллинистический мир отношения между Римом и Селевкидами в третьем и втором веках до нашей эры были в целом «открытыми, дружественными и далеко идущими».
В более раннем споре с Птолемеем IV во время Четвертой Сирийской войны Антиох III выдвинул аналогичные претензии на легитимность в отношении контроля над территориями. В этих дебатах и селевкид, и лагид отстаивали легитимность правления в Сирии, опираясь каждый на основателя своей династии (Polyb.5.66.6-9). Принимая во внимание аргументы Уолбэнка и Остина, мы можем предположить, что этот пункт о родовой территории был главным обоснованием территориальных претензий эллинистических царств. С учетом этой легитимности, удержание Лисимахии было естественной обязанностью Антиоха III.
С другой стороны, аргумент, использованный римлянами для осуждения действий Антиоха III, можно рассматривать как принятие логики, использованной против Филиппа V во Второй Македонской войне, с той лишь разницей, что «греки» были заменены на «автономные города». Однако точно так же, как аргумент Лепида был совершенно бесполезен для сдерживания македонского царя в Абидосе, аргумент римского посланника был совершенно неэффективен против Антиоха III.
Важно отметить, что Полибий и Аппиан различались в своих взглядах на Лисимахийскую конференцию. Полибий, как и Аппиан, рассказывает о жестокой перепалке в Лисимахии, но по–другому объясняет причины начала войны между Антиохом III и Римом. Он упоминает высадку Антиоха III в Деметриаде, которая спровоцировала войну, но не упоминает об оккупации Антиохом III Лисимахии (Polyb.3.7.1-3). По моему мнению, это говорит о том, что Полибий не считал оккупацию Антиохом III Лисимахии и его переговоры с Римом в ней непосредственной причиной войны. Важно отметить, что Полибий был современным историком эллинистического периода, хотя мы должны быть осторожны, чтобы убедиться, что его рассказ отражает преобладающий взгляд на эллинистический период, что он говорил за всех. Проримские тенденции Полибия вызывают много споров, но в отношении причин этой войны между ним и императорским Аппианом существует четкая разница.
Трудно сказать, была ли Лисимахийская конференция непосредственным поводом для войны между Селевкидами и римлянами. Грейнджер утверждает, что рассказ Полибия о конференции был пропагандой, использованной Римом во время последующей войны против Антиоха III. Трудно сказать, прав он или нет. Заметим лишь, что позиция Антиоха III, который следовал предыдущей логике, и позиция Рима, который принял логику возобновления войны с Филиппом V, не были несовместимы.

От Лисимахийской конференции до начала войны

После Лисимахийского конгресса Антиох III устроил браки с Птолемеем V и Ариаратом IV Вифинским, а также предложил брак с Эвменом II из Пергама, но получил отказ (Appian. Syr.5). Аппиан, который считает, что Лисимахийский конгресс настроил Антиоха III против Рима, говорит, что его брачная политика была направлена на подготовку к войне против Рима (Ibid.). Однако с этим мнением трудно согласиться, поскольку брак был постоянной чертой внешней политики Антиоха III. В начале своего правления он выдал свою сестру Антиохиду замуж за Ксеркса Армянского, а когда заключил мир с Евтидемом Бактрийским, обручил свою дочь с Деметрием, сыном Евтидема (Polyb.8.23). Как мы уже видели, после Пятой сирийской войны он организовал брак Птолемея V с Клеопатрой.
Интересно отметить, что в этих случаях Антиох III всегда соглашался на вассалитет другой стороны. Огден отмечает, что эта стратегия союза следовала практике Ахеменидов подтверждать собственное превосходство, выдавая дочерей замуж за царей, которые были его вассалами. Именно в этом контексте Антиох III женил своего старшего сына и соправителя Антиоха на его родной сестре Лаодике (Appian. Syr.5).
Брачное предложение Эвмену II имеет и другой контекст. Примерно в то же время, когда Антиох III начал свою деятельность во Фракии, умер Аттал I Пергамский. Можно предположить, что это вызвало необходимость возобновления дипломатических отношений между Селевкидским и Пергамским царствами. Аттал I был в союзе с Селевкидами после изгнания Ахея Антиохом III (Polyb.5.107.4). Однако, как мы видели при обсуждении Сирийских войн, дипломатические отношения в эллинистическом мире прекращались со смертью царя и их приходилось восстанавливать. Если принять во внимание эти факторы, то брачное предложение Антиоха III новому царю Пергама можно понять в контексте возобновления союза между двумя странами. Поэтому нет необходимости принимать утверждение Аппиана, что Антиох III хотел заручиться родством с Эвменом, поскольку собирался воевать с Римом.
Проблема здесь в том, что, если следовать Огдену и Грейнджеру, принятие Эвменом II брачного союза с Антиохом III означало бы риск признания верховенства Антиоха III. Тем не менее, когда Эвмен II отказался от предложения Селевкидов о браке, Аттал и Филетер, младшие братья царя Пергама, попытались отговорить его. Однако Эвмен II не передумал. Грейнджер утверждает, что решение Эвмена II имело решающие последствия для отношений между Антиохом III и Римом. Эвмен II предпочел встать на сторону Рима, а не стать монархом на службе Селевкидов.
Аппиан рассказывает, что Селевкиды и римляне затем отправили друг к другу посланников. Прежде всего, Антиох III отправил делегацию в составе Лисия, Гегесианакса и Мениппа в римский сенат примерно в 195 году до н. э. (Appian. Syr.6). С другой стороны, римляне отправили делегацию, включающую Сципиона Африканского, к Селевкидам примерно в 193 году до н. э. (Appian. Syr.9-12). В первом случае посланник Селевкидов просил римлян заключить союз и признать исконные территории Селевкидов во Фракии и Малой Азии. Римский сенат, однако, потребовал, чтобы Селевкиды отказались от своих планов проникновения в Европу и чтобы городам Малой Азии была предоставлена свобода (Appian. Syr.6). Римские аргументы в этом случае почти идентичны тем, что были выдвинуты в Лисимахии (Polyb.18.50.7). В последнем случае, с другой стороны, послы Антиоха III выразили частичное согласие с предложением римлян при условии, что они заключат с ним союз (Appian. Syr.12). Однако он отказал Риму в просьбе освободить ионийские города на том основании, что они привыкли быть в подчинении у «варварских царей» Азии.
Как мы уже видели, переговоры между Антиохом III и Римом не привели к соглашению. Однако Грейнджер подчеркивает тот факт, что стороны провели несколько раундов переговоров, в ходе которых они пытались создать союз. В ходе переговоров именно Антиох III идет на уступки, в то время как римская сторона стоит как каменная стена. Поэтому, как и в случае с Филиппом V, я вижу больше энтузиазма со стороны Антиоха III, чем со стороны Рима. Однако эти дипломатические усилия не принесли результатов, и в итоге стороны вступили в военный конфликт.

Война между Антиохом III и Римом

После последних неудачных переговоров с Римом Антиох III высадился на Эвбее с 10 000 человек (Appian. Syr.12). Аппиан утверждает, что он высадился по просьбе Этолийской конфедерации (Ibid). После того как Антиох III овладел островом Эвбея, его генерал Микитион напал на Делион, святилище Аполлона, убив часть римских войск и взяв остальных в плен, согласно Аппиану (Ibid.). Согласно Ливию, потери римских войск были невелики (Livy 41.1-5). В любом случае, этот военный конфликт послужил прекрасным предлогом для римского сената, чтобы принять решение о войне против Антиоха III.
Грейнджер утверждает, что Антиох III проявил большую осторожность, чтобы не провоцировать римлян. Основой его аргументации является количество войск, которые Антиох III привел с собой в Грецию. Как и Грейнджер, Сенки Одо обращает внимание на описание Ливием численности селевкидского контингента в это время как «недостаточной не только для вторжения в Рим, но и для обеспечения безопасности Греции» (Livy 35.43.6). Полезно сравнить численность войск с численностью войск в битве при Рафии, решающем сражении Четвертой сирийской войны, и в более поздней битве при Магнесии. Размер армии, возглавляемой самим Антиохом III при Рафии, составлял немногим менее 70 000 человек, как подробно рассмотрели Одо и Бар–Кохба. Также сообщается, что в битве при Магнесии, которая была заключительным сражением в войне против Рима, Антиох III возглавлял армию численностью более 70 000 человек (Appian. Syr.32-36). По сравнению с этими двумя примерами, количество войск, которые Антиох III привел в Грецию, было слишком мало. Учитывая эти примеры, теория о том, что Антиох III не хотел начинать войну против Рима, вполне правдоподобна.
С другой стороны, Рим немедленно направил войска, которые вдвое превышали армию Антиоха III (Appian. Syr.17). Римляне разбили армию Селевкидов при Фермопилах, и Антиох III бежал на свою собственную территорию (Appian. Syr.17-21). После этого Антиох III приготовился встретить наступающую римскую армию. Тем временем он отправил посланников в римскую армию и провел неофициальные переговоры со Сципионом Африканским, который находился в армии, а затем официальные переговоры со всем римским военным руководством (Polyb.21.15; Appian. Syr.29-30). Однако эти переговоры не принесли результатов из–за римской неуступчивости. Решающая битва между двумя сторонами произошла в 189 году до н. э. в Магнезии, на берегу реки Меандр в Малой Азии, и закончилась поражением Антиоха III (Appian Syr.33-6).
Аппиан рассказывает, что после битвы при Магнезии Антиох III подвергся критике со стороны своих друзей за свою стратегию против Рима (Appian. Syr.37). Другими словами, после битвы друзья Антиоха III критиковали царя за оставление Херсонеса, Лисимахии и Геллеспонта без вооруженного сопротивления. Другой критики Антиоха III со стороны друзей нет, кроме жесткого отношения визиря Гермея к царю в начале его правления, особенно после того, как он его отставил. Эта сцена в лагере Селевкидов, рассказанная Аппианом, напоминает нам о падении авторитета Антиоха III в результате его поражения.
Мы видели, что Антиох III был намерен избежать прямой конфронтации с Римом. Однако Аппиан рассказывает нам, что после поражения от Рима распространился слух, что «был да сплыл царь Антиох Великий» (Ibid.). Это было падением авторитета, не в последнюю очередь потому, что царя называли «великим». Это ослабление его власти не было замечено в Четвертой сирийской войне, когда он был разбит армией такой же численности.

После Апамейского мира

В 188 году до н. э., после битвы при Магнезии, Антиох III заключил мирный договор с Римом. Он называется Апамейским миром, по имени места, где он был заключен. В этом договоре Антиох III согласился выплатить компенсацию в размере 12 000 талантов в течение двенадцати лет (Polyb.21.43; Appian. Syr.38). Кроме того, Селевкиды потеряли все свои территории к северу от Таврских гор (Ibid.). Это был договор, который подтвердил, что условия поражения были более суровыми, чем для Карфагена или Филиппа V.
По поводу завершения войны Грейнджер утверждает, что Антиох III был еще достаточно силен, чтобы продолжать войну, и что потеря Малой Азии не была решающим ударом для Селевкидов. Что касается отношений с Римом, то отмечается, что Апамейский мир установил сферу влияния между Селевкидами и Римом и стабилизировал отношения между двумя странами.
Что касается значения потери Малой Азии для Селевкидов, мы находим аналогичный аргумент в работе Шервин–Уайта и Харта. Их исследование также склонно недооценивать масштабы потерь Селевкидов вследствие поражения при Магнезии, основываясь на действиях его третьего сына и преемника, Антиоха IV Эпифана, во время его правления. Он начал шестую сирийскую войну против Птолемеев в 170 году до н. э. (Polyb.28.18-22, 29.23-27, 30; D. S.30.14-18, 31.1-2), а после войны, в 166 году до н. э., организовал великолепное праздничное шествие в Дафне (Polyb.30.35-6; D. S.31.16.1). Те ученые, которые преуменьшают влияние поражения от Рима, подчеркивают военные действия в правление Антиоха IV как причину, по которой государство Селевкидов не умалилось.
Но не следует ли здесь отделять власть династии от власти царя? В этом отношении примечателен тот факт, что Антиох III умер вскоре после Апамейского мира, когда он предпринял неудачную попытку разграбить сокровища храма Бела в Сузах и погиб (D. S.29.15.1; Strabo, 16.1.18). Важно отметить, что Антиох III сделал нечто подобное ранее в своей кампании на Востоке. В 211 году до н. э., в начале анабасиса, Антиох III захватил имущество храма Анаиты в Экбатане для финансирования своей кампании (Polyb.10.27.12). Как мы видели в главе 2, Антиох III подавил восстание Ахея в Малой Азии до анабасиса. Тот факт, что Антиох III преуспел в анабасисе и потерпел неудачу после поражения от римлян, хотя его целью также было обеспечение финансовых ресурсов за счет захвата храмовой собственности, показывает, что его военные неудачи затмили его успехи.
Другим примером потери власти в результате поражения является Селевк II, отец Антиоха III. Согласно рассказу Юстина, этот царь «потерял свое царство и пал смертью» (Justin. 27.3.12). Однако он потерял не все свое царство или собственный трон, а лишь восточные провинции Бактрии и Парфии и Малую Азию. Следует отметить, что рассказ Юстина выпячивает военные неудачи Селевка II в конце его правления, а не Третью сирийскую войну. В частности, неудача в отражении парфянского проникновения незадолго до его смерти может рассматриваться как важный фактор (Justin.41.5.1-5). Двойная военная неудача — поражение от варваров и потеря Малой Азии — возможно, способствовала падению авторитета Селевка II.

Заключение

Позвольте мне подытожить анализ, проведенный в этой главе. Можно отметить, что цари эллинистических стран, которые стремились утвердить свою царскую власть путем накопления побед над варварами, серьезно пострадали от поражения против Рима. Переворот в царской семье привел к внутренним конфликтам внутри царской семьи, включая казнь царем Филиппом V принца Деметрия Македонского, который был заложником в Риме. В случае с Антиохом III из династии Селевкидов для него все закончилось собственной смертью. После этих поражений поражение против Рима рассматривалось как поражение против варваров. Поэтому здесь не просто случай, когда победитель подчиняется побежденному.
Какова же была реакция эллинистического мира на Рим в это время? В следующей главе я рассмотрю, как эллинистические народы относились к этой новой силе в период римской экспансии, и как эта оценка выражена в сочинениях Полибия.