Глава 30

30.1 Οὕτω … πρότερον: Поражение при Ипсе было роковым для Антигона и сокрушительным для его сына. Из азиатских владений Антигона Селевк забрал Сирию и Месопотамию, Лисимах взял Малую Азию к северу от Тавра, а Плейстарх, брат Кассандра, получил Киликию (Плейстарх также некоторое время правил частью Карии, но хронология неизвестна; об увеличении царств победителей см. App. Syr. 55). Птолемей оккупировал Келесирию годом ранее и не собирался уступать ее Селевку, несмотря на заявление последнего, что она принадлежит ему по праву завоевания (Diod. 21.1.5; претензии Селевкидов и Птолемеев на регион будут источникофм конфликта для следующих поколений, ср. Polyb. 5.67.6 -10). В Европе Кассандр вновь занял Фессалию, как только Деметрий ее покинул (Diod. 20.12.1), и лояльность греческих государств Эллинской лиги повисла в воздухе. Деметрий не владел прилегающей территорией ни на европейском, ни на азиатском материке, но его флот уцелел и оставался вне конкуренции, и с его помощью он смог контролировать моря и сколачивать лоскутное царство из островов и прибрежных городов. Полиоркета теперь вполне можно было называть «владыкой островов» или «адмиралом» — эпитеты, которые придворные Деметрия когда–то насмешливо применяли к Агафоклу и Птолемею соответственно. Без сомнения, ирония была с удовлетворением отмечена при дворе соперников Деметрия.
30.2 Δημήτριος δὲ μετὰ πεντακισχιλίων πεζῶν καὶ τετρακισχιλίων ἱππέων φεύγων: Девять тысяч человек, которых Деметрий сумел благополучно доставить в Эфес, составляли менее пятнадцати процентов многочисленной антигонидской армии, вышедшей на поле боя в Ипсе. Кавалерия, вероятно, была отборным отрядом, возглавляемым Деметрием в его роковом преследовании Антиоха (молодой Пирр, кажется, был среди преследовавших); как ему удалось собрать пехоту, неясно, учитывая его бегство с поля битвы: они, возможно, были гарнизонными войсками, присоединенными на пути к Эфесу. Ни один источник не дает данных о павших ни для одной из сторон, и что случилось с оставшимися в живых антигонидовцами, в основном неизвестно; по–видимому, у большинства не было выбора, кроме как присоединиться к армиям Лисимаха или Селевка. У нас есть свидетельства только для афинских солдат: Филиппид, поэт–комик и друг Лисимаха, организовал погребение афинян и выкупил взятых в плен соотечественников (IG² 657 ll. 16–25). Более 300 пленных, решивших не присоединяться к Лисимаху, были отпущены на все четыре строны (οὗ ἕκαστοι ἠβούλοντο, l. 25), что предполагает, что эти войска были в основном наемниками, а не официальным афинским контингентом, который предположительно вернулся в Афины.
30.2 εἰς Ἔφεσον: После смерти отца и потери более 70 000 солдат Деметрий все еще мог надеяться спасти остатки антигонидского царства, если бы ему удалось сохранить контроль над морем. Он должен был добраться до него первым. Когда Деметрий бежал с поля Ипса, более 350 км. отделяли его от Ионического побережья и кораблей и гарнизона на ключевой военно–морской базе Эфеса (Eusebius/Porphyry FrGH 260 F 32 подтверждает, что Деметрий бежал в Эфес после битвы). Путь к Эфесу должен был пройти мимо Сард, где Деметрий, вероятно, нашел удерживавший цитадель антигонидский гарнизон (Diod. 20.107.5), которым командовал некий Филипп, вероятно, ветеран александровых походов, подававший советы Деметрию перед битвой при Газе (Diod. 19.69.1).
30.2 τοῦ ἱεροῦ: Знаменитый Храм Артемиды в Эфесе считался одним из семи чудес древнего мира (Greek Anthology 9.58). Третий храм на этом месте, мраморное здание, начатое в 6 веке и частично финансируемое Крезом Лидийским (Hdt. 1.92; ср. I. Ephesos II no. 1518), был уничтожен поджогом в 356 году, предположительно 6 гекатомбеона, в день рождения Александра (Plut. Alex. 3. 5–6; Val. Max. 8.14.5; Aulus Gellius 2.16.8). Эфесцы сразу же начали возведение нового храма на том же фундаменте, но большая часть работы не была завершена, когда Александр освободил город от персидского правления в 334 году; он предложил финансировать оставшиеся работы в обмен на публичное признание его благодеяния, однако, эфесцы вежливо отказались (Strabo 14.1.22). Храм, который имел 127 колонн и был украшен произведениями искусства, позже приписанными Скопасу, Апеллесу и Праксителю (Pliny HN 36 .21; Strabo 14.1.23), не был окончен до середины 3‑го века.
30.2 πλοῦν ἐπὶ τὸν τῆς Ἑλλάδος ἐποιεῖτο (Положение Деметрия на востоке после Ипса): Вопреки утверждению Плутарха, Деметрий не сразу отправился в Грецию, но сначала принял меры для укрепления своего контроля над ключевыми городами в Малой Азии, на Кипре, и возможно в Финикии. Фрагмент Диодора (21 .1.4) сообщает, что Деметрий переехал из Эфеса в Киликию, где он забрал свои сокровища и эвакуировал членов своей семьи. Затем Деметрий перевел своих родственников, в том числе мать Стратонику, а также, вероятно, и жену Филу–Диодор называет только Стратонику, но Филу поселили в Киликии еще во время осады Родоса, и у нее были давние связи с этим регионом (Diod. 20.93.4) — в относительно безопасный Саламин, его цитадель на Кипре.
Кипр был прочно в руках Деметрия с тех пор, как он захватил его у Птолемея в 306 году, и Саламин быстро стал одним из главных городов антигонидской империи. Арсеналы, верфи и, возможно, самое главное, монетный двор Саламина сделали его естественным местом назначения для Деметрия, когда он попытался оправиться от поражения в Ипсе (обратите внимание, что афинский командующий Конон бежал в кипрский Саламин после катастрофического поражения при Эгоспотамах в 405 году, Diod. 13.106). До смерти отца Деметрий не выпускал монет от своего имени, но в первые годы 3‑го века он много чеканил в Саламине. Эта монета финансировала старания Деметрия восстановить свои силы после катастрофических потерь в Ипсе, в то время как иконография самих монет выполняла важную пропагандистскую функцию, поскольку Деметрий стремился привлечь наемников.
Плутарх в значительной степени опускает эти действия, торопясь перейти к драматической смене позиции Афин по отношению к Деметрию, и его молчание делает размер азиатских владений Деметрия сразу после Ипса острым вопросом. Часто утверждается, что он управлял Эфесом, Милетом, Эрифрами, Клазоменами, Абидосом, Лампсаком, Парием, Сидоном, Тиром и городами Кипра, но, за исключением Эфеса, Кипра и финикийских городов, свидетельства далеко не убедительны.
Эпиграфическая запись (Syll. 364) в сочетании с показаниями Плутарха позволяет нам быть уверенными в Эфесе, как и в выпуске монет с портретом Деметрия с бычьими рогами Диониса (или, возможно, Посейдона), самого раннего определенного нумизматического свидетельства обожествления живого правителя.
Но дело в отношении Милета основано исключительно на списке магистратов (Syll.3 322 = I. Miletos I 3, 123), в котором говорится, что Деметрий служил милетским стефанефором (ежегодным магистратом–эпонимом) через шесть лет после Ипса (295/4 г.).
Другие династы, почитаемые аналогичным образом, в том числе Александр, Асандр и Антиох I, занимали этот пост в начале своего правления, что предполагает, что Деметрий потерял контроль над Милетом после Ипса и не возвращал его до 296/5 г. (тот вскоре уплыл от него к Лисимаху). Нумизматические свидетельства не являются окончательными, но, как правило, подтверждают мнение, что Деметрий не контролировал Милет в годы, непосредственно следующие за Ипсом. В период 300-294 гг. в Милете чеканились золотые и серебряные «Александры»; но ничто не было выбито с именем Деметрия, кроме «очевидно довольно небольшого» выпуска «Ник» и «Посейдонов» в конце периода. Возможно, Деметрий захватил власть над городом в 296/5 году, когда он пробирался из Киликии в Аттику. Статусы Эрифр и Клазомен в Ионии, а также геллеспонтских городов Абидоса, Лампсака и Пария также неопределенны. Диодор сообщает, что в 302 г. все они приняли усиленные антигонидские гарнизоны (Клазомены и Эрифры: 20 .107.5; Абидос: 20.107.3; Лампсак и Парий: 20.111.3), но нет никаких свидетельств, что Деметрий продолжал контролировать любой из этих городов после своего поражения (Абидос сопротивлялся осаде Лисимаха в 302 году; Препелай разорил территорию Клазомен и Эрифр). Деметрий также разбил лагерь около знаменитого святилища, называемого просто Иерон, в устье Черного моря. До этого места, скрытого между морем и скалистыми горами Вифинии, трудно добраться по суше и оно имеет защищенную, глубоководную гавань. 30 кораблей и 3 000 солдат Деметрия, размещенные там, находились в идеальном положении, чтобы препятствовать как черноморской торговле зерном, так и проходу между европейской и азиатской частями увеличенного царства Лисимаха. С Иерона Деметрий мог оказывать давление на Афины и Лисимаха и взимать тарифы на черноморское судоходство. Но Лисимах посчитал бы недопустимым дальнейшее занятие ключевых мест на Босфоре и в Геллеспонте, и если бы Деметрий не отозвал эти гарнизоны, собирая оставшиеся силы после Ипса, Лисимах наверняка быстро двинулся бы, чтобы захватить или изгнать их (о быстрой реакции Лисимаха на оккупацию Иерона силами Антигонидов в 313 г. см. Diod. 19.73.6–10).
30.4 γενομένῳ περὶ τὰς Κυκλάδας αὐτῷ πρέσβεις Ἀθηναίων ἀπήντησαν: Афинские послы, отправленные к Деметрию, вероятно, встретились с царем на острове Делос. Делосская опись 301/0 г. показывает, что Деметрий некоторое время жил в храме Аполлона (IG XI 2 146 l. 76; резкое повышение цен на различные товары на острове в это время, вероятно, отражает напряженность от прокорма армии Деметрия). Треё предполагает, что во время этого пребывания на Делосе Деметрий наблюдал за завершением Неориона, начатого после его победы при Саламине в 306 году. Встреча с афинянами, когда он жил в одном храме с Аполлоном (как прежде с Афиной в Парфеноне), была точным напоминанием о божественных почестях, которые он насобирал в Афинах, но эти почести были предоставлены в значительной степени в знак признания способности царя доставить необычайные выгоды, что было не по силам Деметрию сразу после Ипса. Слабый бог вовсе не бог, и афиняне это знали. Встреча с афинским посольством на Делосе знаменует собой заключительный акт первой фазы деметриевой политики культивирования обожествлений в попытке сделать свое господство и сопровождавшую его ослабленную элевтерию более приемлемой для греческих полисов, в частности для Афин.
30.4 ὡς ἐψηφισμένου τοῦ δήμου μηδένα δέχεσθαι τῇ πόλει τῶν βασιλέων: Стратокл, лидер продеметриевой партии в Афинах, смог получить большинство в собрании 23 метагейтниона 301/0 г., что указывает на то, что весть о поражении Антигонидов при Ипсе не доходила до Афин по крайней мере до сентября 301 г. (IG II² 640 ). Когда она пришла, афиняне отказались от союза с Деметрием и стали проводить политику строгого нейтралитета по отношению к царям. Поддержание этого нейтралитета, учитывая неспособность Афин в отсутствие царских благодеяний последовательно обеспечивать достаточные запасы продовольствия, требовало значительных дипломатических маневров и тонкости. Послы, конечно, были отправлены к Кассандру и Лисимаху в то же время, когда афинское посольство встречалось с Деметрием на Делосе, но самый ранний эпиграфически подтвержденный контакт с победителями при Ипсе датируется 299 г. В тот год поэт Филиппид получил 10 000 медимнов пшеницы от Лисимаха (IG II² 657 ll. 13-14), и делегация вернулась со двора «царя Кассандра», хотя неизвестно, были ли их усилия успешными (IG II² 641 ll. 13–14). Афинские надписи до этого никогда не дают царского титула Кассандру, которого вместо этого изображали как врага города, склонного к порабощению греческих полисов. Обеспечение достаточных царских благ при сохранении нейтралитета в конечном итоге оказалось выше возможностей афинских дипломатов, а голод и стасис привели к краху режима после Ипса и приходу к власти Лахареса.
30.4 Δηιδάμειαν εἰς Μέγαρα ἐξέπεμψαν: Прием Деидамии в Мегаре может свидетельствовать о том, что Мегара сохранила верность Деметрию после Ипса.