Глава 21

Захватывающий и подробный доклад Диодора, безусловно, является нашим лучшим источником для осады, хотя Витрувий и Афиней Механик также предоставляют ценную информацию о замечательном осадном оборудовании Деметрия у стен Родоса, а Полиэн помогает осветить степень экономического эмбарго, которое Антигон пытался наложить на остров. Папирус, найденный в Среднем Египте (P. Berl. 11632), состоящий из двух колонок текста ( всего 49 строк), очень близко придерживается Диодора (20.93–94). Но и Диодор, и автор папируса фиксируют уникальные подробности, поэтому каждый должен опираться на общий источник, и ни один из них не является источником для другого. Подробный отчет Диодора в целом благоприятен для родосцев и включает в себя ряд подробностей — подготовку к осаде (20 .84.2-6 ); дебаты в родосской ассамблее о статуях, воздвигнутых для Антигона и Деметрия (20.93.6-7 ); почести, оказанные верному командиру наемников (20.94.5) — демонстрируя близкое знакомство хотя бы одного из его источников с событиями в городе во время осады. Рассказ Диодора может быть до некоторой степени взят у Гиеронима, его основного источника за этот период, но представляется несомненным, что он в значительной степени полагался на один или несколько родосских историографических источников. Родосский историк Зенон, писавший в первой половине второго века до нашей эры и являющийся единственным источником, которого Диодор называет для родосского материала в Библиотеке (5.66), кажется вероятным кандидатом.
Использование этого родосского источника привело к тому, что Диодор включил по крайней мере одну патриотическую выдумку (Александр депонировал свое завещание на Родосе и почитал город больше всех остальных, 20.81.3); О патриотическом уклоне Зенона см. Polyb. 16.14).
Его характеристика военно–морской мощи Родоса и успехов в борьбе с пиратством, а также развитие его связей с Египтом Птолемея, является анахронизмом, отражающим военный и экономический расцвет города в 3‑м и 2‑м веках, а не в конце 4‑го, когда Родосская военно–морская мощь зарождалась, а ее экономика в большей степени основывалась на торговле с Малой Азией и Левантом. Действительно, множество пиратов объединилось с Деметрием, когда он отправился на Родос, и Антигон наложил на город жесткое эмбарго, запретив торговцам Сирии, Финикии, Киликии и Памфилии заходить в родосские гавани (Polyb. 4.6.16). Особые отношения между Родосом и Египтом были скорее результатом осады, чем ее причиной.
В годы, предшествовавшие осаде, отношения между городом и Антигонидами были сердечными и взаимовыгодными. Однако, когда Деметрий прибыл в 306 году в поисках помощи для своей киприйской кампании, он был отвергнут родосцами, которые, по словам Диодора, не хотели участвовать в нападении на Птолемея, поскольку их экономика сильно зависела от прибыльных трансферов египетского зерна (Diod. 20.81.4). Быстро развивающиеся экономические и дипломатические связи между Родосом и Птолемеем были источником растущего беспокойства для Антигона, особенно после неудачного вторжения в Египет; и когда родосские военные корабли отогнали антигонидскую эскадру, пытающуюся нарушить родосскую торговлю с Египтом, он угрожал осадить город (Diod. 20. 82.1–2). Встревоженные, родосцы проголосовали за почетные звания Антигону и Деметрию и послали посланников с просьбой не принуждать их к походу против Птолемея «вопреки их соглашениям» (παρὰ τὰς συνθήκας, Diod. 20.82.2). Антигон не был поколеблен родосскими послами и послал Деметрия на остров во главе грозной силы. Его появление вызвало у родосцев поворот на сто восемьдесят градусов, и они согласились присоединиться к продолжающейся борьбе Антигонидов с Птолемеем. Однако, когда Деметрий настоял на том, чтобы Родос предоставил 100 заложников и принял его флот в своих гаванях, родосские послы отказались (20.82.3).
Обе стороны подготовились к осаде. Весной 305 года Деметрий собрал свои войска в карийском городе Лорима (20.82.4), как это сделал в 394 году Конон (Diod. 14.83.4), и как поступит до своей атаки на Родос в 42 г. Кассий (App. Bell. Civ. 4.72). Но ни Конон, ни Кассий не собрали флота, который мог бы соперничать с флотом Деметрия, состоявшего из 200 военных кораблей и 170 вспомогательных судов. В дополнение к более чем 40 000 гребцов, которые управляли военными кораблями, флот перевозил 40 000 солдат, неустановленное число кавалеристов и их лошадей (вероятно, не более нескольких сотен, так как кавалерия не фигурирует ни в одном сообщении об осаде), провизию и, по крайней мере, некоторые материалы, которые позволили бы Деметрию и его инженерам и рабочим построить самый страшный массив осадного оборудования, которое еще не было собрано (Diod. 20.82.4).
Военные корабли, продвигаясь в боевом порядке с катапультами на носу, буксировали транспорты, чтобы максимизировать количество солдат, которые могли быть доставлены с материка на остров на каждом судне (Diod. 20.82.4). За ними следовали почти 1000 частных судов с торговцами и пиратами, надеющимися извлечь выгоду из грядущего конфликта. Вид этой необыкновенной флотилии, даже большей, чем та, которую Гомер приписывает Агамемнону или Геродот Ксерксу, внушал защитникам Родоса благоговейный страх и ужас в равной мере (Diod. 20.83.2). После короткого перехода из Лоримы Деметрий высадил свои войска, отправил отряды добывать продовольствие и опустошать окрестности, и построил укрепленный лагерь недалеко от города, но вне пределов досягаемости снарядов (Diod. 20.83.4). Так как город занимал всю северо–восточную оконечность острова, лагерь, должно быть, находился на юге, вероятно, в широкой бухте Ялиса к юго–западу от города. Если так, то искусственный мол, на строительство которого Деметрий направил все свои силы (20.83.4), вероятно, проецировался в залив с побережья к северу от города Ялиса. Там он обеспечивал бы защиту от преобладающих западных ветров, сделав прилегающую территорию залива подходящей гаванью. Без сомнения, Деметрий подготовил место, где его корабли могли быть вытащены из воды, как это было во время киприйской кампании 306 года. Когда лагерь и гавань были закончены, Деметрий обратил свое внимание на город.
Город Родос был образован в результате объединения трех главных городов острова в 408 году. Эта новая федеральная столица была заложена в соответствии с планом Гипподама (возможно, самим престарелым Гипподамом; Страбон 14 .2.9). На восточном берегу места были три бухты, и эти естественные гавани были улучшены строительством искусственных дамб. Диодором упоминаются только две из этих гаваней: северная, которую он называет «малой гаванью» (ныне Мандраки), была облицована корабельными навесами и могла быть закрыта в устье плавучим барьером (kleithron, Diod. 20.85.4), и более крупный открытый порт на юго–востоке, который Диодор называет «большой гаванью». Третья гавань, существующая ныне бухта Акандия, не упоминается в рассказе Диодора, и ее нельзя было регулярно использовать в старые времена, поскольку она была более скалистой и более открытой, чем другая гавань (о родосских гаванях см. Strabo 14.2.5; Dio Chrys. 31.163; Psd. — Arist. 43 [797-8, 810 D]).
Северные укрепления города тянулись вдоль береговой линии, и стены между городом и его гаванями, в частности большой гаванью, казались ниже, чем те, что защищали южную сторону к берегу (Diod. 20.86.3). Деметрий, соответственно, сосредоточил свои первые атаки на открытой большой гавани: «все его усилия были сосредоточены на ее захвате и отключении горожан от их запасов зерна» (πᾶσα γὰρ ἦν ἡ σπουδὴ περὶ τὸ κρατῆσαι τούτου καὶ τῆς σιτοπομπείας ἀποκλεῖσαι τοὺς κατὰ τὴν πόλιν, Diod. 20.88.1–2).
По предписанию Деметрия его инженеры соорудили два защитных навеса для батарей, известных как «черепахи» (χελῶναι), и смонтировали каждый из них на паре скрепленных грузовых кораблях. Две четырехэтажные осадные башни, которые легко превосходили высоту портовых укреплений, были возведены на двух спаренных судах, а для защиты осадных сооружений от нападения вражеских кораблей был развернут плавучий деревянный барьер, усеянный шипами. В подмогу этой технике Деметрий оборудовал ряд легких судов с палубами для поддержки болтометательных катапульт, которые обстреливали родосских защитников, лихорадочно работавших над тем, чтобы поднять высоту стен гавани и установить собственные батареи на молах гавани и на грузовых судах, стоящих на якоре в гавани (Diod. 20.85.1–4).
Громоздкие спаренные платформы, поддерживающие навесы и башни, должны были быть отбуксированы из залива Ялиса вокруг северной оконечности острова, прежде чем их можно было выстроить против родосских гаваней. Это оказалось трудным делом. Близость Родоса к материку вызывает ветры с северного побережья острова; западные ветры преобладают во все времена года, и сильные, даже штормовые дневные ветры распространены особенно весной и летом. Из рассказа Диодора следует, что во время осады условия были схожими. Открытое море сорвало первоначальную попытку развернуть машины, и только воспользовавшись вечерним затишьем, Деметрий сумел отбуксировать платформы на позицию в большой гавани (Diod. 20.86.1). В то же время его люди захватили и укрепили северную оконечность мола гавани, где они установили батареи. В течение восьми дней Деметрий наносил удары по стенам гавани и родосским укреплениям на молу большой гавани с плавучих батарей. Этот безжалостный обстрел не смог обеспечить ему доступ в город, и штурмовая группа с лестницами также была отбита (Diod. 20.87.1-3). Дерзкая атака родосского флота затем привела к потоплению двух плавучих батарей (Diod. 20.88.3-5).
Деметрий ответил характерным образом: Он построил еще большую машину «в три раза больше прежней по ширине и высоте» (τριπλασίαν τῷ ὕψει καὶ πλάτει τῆς πρότερον, Diod. 20.88). Но это гигантское сооружение было еще более громоздким, чем его предшественники, и оно было быстро свалено сильными ветрами с юга (Diod. 20.88.7). В то же время родосцы начали атаку на силы антигонидов, занимавшие мол в гавани. Ветры помешали Деметрию послать какую–либо помощь, и осажденные солдаты вскоре сдали свои позиции (Diod. 20.88.8). Когда эти нападения на большую гавань потерпели неудачу, Деметрий решил сменить тактику и начать штурм с суши. Почти 30 000 ремесленников и рабочих были привлечены к работе над необычным набором осадного оборудования, включая громадные тараны (Diod. 20.95.1) и гелеполу, которая затмевала башню, построенную для более ранней осады Саламина (Diod. 20.91.1-8), и была начата сложная работа по прокладке туннеля под городскими стенами. Саперы Деметрия почти преуспели в подрыве родосских стен, но их усилия были обнаружены, и попытки подкупить наемников, сражающихся за родосцев, потерпели неудачу (Diod. 20.94.1–5; P. Berl. 11632 ll. 26– 34). Неоднократные нападения на городские стены также не увенчались успехом, главным образом потому, что Деметрий не смог обеспечить эффективную морскую блокаду, а Птолемей и другие родосские союзники, включая Лисимаха и Кассандра, смогли снабжать защитников города продовольствием и подкреплениями. Диодор записывает не менее четырех случаев, когда дружественные родосцам войска могли заходить в городские гавани (Diod. 20.96.1–3, 20.98.1), и боевой дух в городе оставался высоким (согласно Линдийской хронике, длинной надписи, включающей повествовательные рассказы о трех богоявлениях Афины, богиня неоднократно появлялась в снах пожилого жреца в Линдосе и требовала, чтобы он обратился за помощью к Птолемею [Д 94 – 115]). В тот единственный раз, когда войска Деметрия проникли через городские стены, они были уничтожены в ожесточенных боях в районе театра (Diod. 20.98.4–9).
Провал блокады вкупе с решительным родосским сопротивлением обрекли осаду на неудачу, несмотря на чрезвычайные масштабы и творческий потенциал приготовлений Деметрия. В память о героизме защитников города родосцы воздвигли знаменитый Колосс, а также монумент в виде колонны с изображением Гелиоса в золотой квадриге, который стоял перед храмом Аполлона в Дельфах. Соперники Деметрия были также удостоены почестей за помощь, которую они предоставили городу: в честь Птолемея был возведен большой священный участок, Птолемеум, в то время как Лисимах и Кассандр получили статуи (Diod. 20.100). Сведения об осаде см. Diod. 20.81–8, 91–100; P. Berl. 11632 = Pack 2 2207; Vitr. De arch. 10.16,4–8; Marmor Parium, FGrH 239 F B23; Athen. Mech. Peri mech. 27.1–6; Lindian Chronicle D 94 – 115; Paus. 1.8.6; Poly. 4.6.16; Suda s. v. Πρωτογένης, Adler Π 2963).
21.1 Ἐπολέμησε δὲ Ῥοδίοις Πτολεμαίου συμμάχοις οὖσι (Родос и его договорные обязательства; мотивы Антигонидов для осады): Был ли Родос формально связан с Птолемеем или Антигонидами до осады — вопрос спорный, хотя ясно, что ради своих коммерческих интересов родосцы были намерены поддерживать дружеские отношения со всеми соперничающими династами (Diod. 20.46.6; 81.4). Во время 3‑й войны диадохов, однако, Родос активно поддержал дело Антигонидов. Еще в 316 г. родосские верфи строили суда в поддержку программы строительства флота Антигонидов, хотя нет никакого упоминания о формальном союзе (Diod. 19.57.3–4, 58.5). Эти корабли впоследствии приняли участие в антигоновой осаде Тира (Diod. 19.61.5). В 313 году Родос заключил союз (συμμαχία) с Антигоном и послал 10 кораблей в поддержку кампании Полемея по освобождению материковой Греции от Кассандра (Diod. 19.77.2). Экспедиция против Родоса была начата якобы потому, что они отказались активно участвовать в кипрской и египетской кампаниях против Птолемея и впоследствии сопротивлялись антигонидам, пытавшимся нарушить морскую торговлю между Египтом и островом (Diod. 20.46.6; 20.82.1–2). Однако главной мотивацией нападения, безусловно, было желание лишить Птолемея все более важного экономического партнера и потенциально ценного морского союзника, если Птолемей решил бы оспорить зарождающееся военно–морское превосходство Антигонидов в Восточном Средиземноморье. Даже если родосский союз с Антигонидами обязывал первых участвовать только в попытках последних освободить греческие города, Антигон и Деметрий усердно выражали свои кампании против Птолемея на языке эллинской свободы, и нападение на Родос можно было представить как карательную экспедицию против нерадивого союзника. Антигониды были до некоторой степени привержены греческой свободе, но они ожидали, что их союзники выполнят свои обязательства и предоставят людей и материальную поддержку для кампаний против своих соперников, которых они изображали как врагов этой свободы.
21.1 τὴν μεγίστην ἑλέπολιν … στενοτέραν τῆς βάσεως (Гелепола на Родосе): как и в Саламине (Diod. 20.48.2-3 ), Деметрий развернул против городских стен Родоса бронированную мобильную осадную башню, известную как гелепола или «захватчица городов». Это необычное сооружение было построено афинским инженером Эпимахом. О том, насколько она захватила воображение древних авторов, свидетельствует тот факт, что до нас дошло не менее четырех древних описаний строения (Diod. 20.91.1-7 ; Vitruvius 10.16; Athen. Mech. Peri Mech. 27). Из них наиболее подробно описание Диодора. Размеры, которые приводит здесь Плутарх, тесно согласуются с размерами Диодора, и вполне вероятно, что оба они в конечном счете взяты из рассказа очевидца Гиеронима Кардийского, который, в свою очередь, мог обратиться к техническому трактату самого Эпимаха.
Согласно Диодору (21,91), стороны квадратной ходовой части этой гелеполы имели площадь почти 50 локтей, а башня сужалась, поднимаясь на высоту почти 100 локтей (Плутарх дает 66 локтей, вероятно, по ошибке вместо 96). Внутренние перекладины у основания были оставлены открытыми, чтобы люди на земле могли толкать их, помогая продвигать башню на ее восьми покрытых железом колесах, находясь в относительной безопасности. Диодор записывает, что для перемещения гелеполы были назначены не менее 3 400 человек исключительной физической силы, но описанное строение не обеспечило бы достаточного пространства для столь большого количества людей, чтобы одновременно толкать ходовую часть и колеса; возможно, они работали посменно. Тягловые животные или лебедочный механизм, или и то, и другое вместе, возможно, также использовались для продвижения башни (Кэмпбелл правдоподобно предполагает, что тягловые животные, размещенные за башней, использовались в сочетании со шкивами, закрепленными спереди). Подобно гелеполе в Саламине, сооружение было разделено на девять этажей и изобиловало катапультами, баллистами и обстрельщиками. Железные пластины бронировали три открытые стороны башни, а отверстия для обстрела на передней части сооружения были защищены откидными ставнями из набитых шерстью шкур (Diod. 21.91.5–6).
21.5 ὁ τεχνίτης Ζωίλος: Зоил идентифицирован как Зоил, сын Келена Беотийского, командующий македонским гарнизоном в Эгосфене в Мегариде и адресат мегарского почетного декрета (IG VII 1). Хотя идентификация привлекательна, маловероятно, что ремесленник будет обладать необходимым социальным статусом для столь важной должности. Происхождение доспехов, однако, не требует идентификации Зоила как киприота: после того, как Деметрий изгнал Птолемея с Кипра, остров и, в частности, город Саламин почти сразу же стали одним из главных арсеналов и верфей Антигонидского царства, и там, несомненно, работали ремесленники различного происхождения.
21.5 ἀφεῖναι καταπελτικὸν βέλος: Оборонительные батареи представляли огромную опасность для осаждающих: во время многочисленных осад, которые Деметрий проводил в течение своей карьеры, он получил две тяжелые раны от болтов катапульты, в Мессене в 295 г. и Фивах в 292 г. (33.4; 40.5). В этих случаях, однако, даже неуязвимый нагрудник Зоила не спас Деметрия: он был поражен в лицо и шею соответственно.
21.6 Ἄλκιμος ὁ Ἠπειρώτης: Алким, по–видимому, сыграл определенную роль в освобождении Деметрием Афин в 307 году, о чем свидетельствует сохранившееся предписание афинского декрета (IG II² 773), но характер его помощи и почестей, которые он получил от афинян, утрачены.
21.6 μαχόμενος ἐν Ῥόδῳ περὶ τὸ θέατρον ἔπεσεν: Алким был одним из командиров отборного отряда в 1 500 человек, который прорвался через стены Родоса в смелой ночной атаке в последние дни осады. Люди Алкима должны были атаковать защитников города изнутри, в то время как Деметрий и его войска атаковали стены извне с суши и моря (Diod. 20.98.4–5). Скоординированная атака оказалась неудачной, и Алким, его сокомандующий Мантий и многие из их людей были убиты в ожесточенных боях возле театра (Diod. 20.98.9). Вскоре после этого Деметрий примирился с родосцами, и осада была снята (Diod. 20.99.1–3).