Глава 2

2.1 Ἀντιγόνῳ: Подчеркивая имя Антигона, Плутарх указывает на его решающую важность для Деметрия. Отец и сын тесно сотрудничали до смерти Антигона в 301 году и, по общему мнению, имели тесные и доверительные отношения.
Антигон (ок. 382-301), известный как Монофтальм («одноглазый») после потери глаза в неизвестном сражении, служил Филиппу и Александру в качестве генерала. Его отец, некий Филипп (Just. 13.4.12; Strabo 12.2.7, 16.2.4; Arr. Anab. 1.29.3; Aelian VH 12.12) — для нас не более чем имя. Видное положение Антигона в македонской армии предполагает, что он имел аристократическое происхождение, но противоположные традиции, которые сделали Антигона либо «продуктом» правящего дома Аргеадов (Polyb. 5.10.10), либо потомком крестьян (Aelian VH 12.43; ср. Diod. 21.1), вероятно, отражают пропаганду потомков Антигона и их соперников соответственно. Последняя традиция вполне могла быть сохранена Дурисом Самосским, который, по–видимому, был очарован якобы темным происхождением могущественных фигур (ср. Eum. 1.1 = Duris FGrH 76 F 53). Когда Александр начал свое вторжение в Азию в 334 году, Антигон командовал союзным греческим пехотным контингентом (Arr. Anab. 1.29.3). На следующий год Александр провозгласил его сатрапом Фригии, хотя регион был завоеван не полностью, и Антигону пришлось усмирять свою сатрапию. В этом он добился полного успеха, взяв осадой Келены, а затем сокрушив крупное персидское контрнаступление в 332 г. (Curt. 1.34–35).
Его семья присоединилась к нему в Келенах самое позднее в 330 году. После смерти Александра Антигон сохранил свою сатрапию, но впоследствии поссорился с регентом Пердиккой. В 321 году вместе с семьей и друзьями он бежал из Малой Азии в Европу на кораблях, предоставленных афинянами (Diod. 18.23.4). Он присоединился к Кратеру и Антипатру в Этолии (14.2.6), обрисовал им тревожную картину амбиций Пердикки и убедил их вторгнуться в Азию. Последовала так называемая первая война диадохов (321-20 гг.), которая закончилась смертью Пердикки в Египте. На конференции в Трипарадисе в 320 году Антигон был назначен правителем Азии и получил задание уничтожить остатки пердикковой фракции, особенно талантливого и находчивого Эвмена из Кардии.
Смерть Антипатра в 319 году и его решение обойти своего сына Кассандра и оставить регентство Полиперхону привели ко второй войне диадохов, в которой Кассандр, Антигон и Птолемей объединились против Эвмена и Полиперхона. Антигон преследовал Эвмена через Иранское плато и в конце концов в начале 316 г. победил его при Габиене (Diod. 19.37–43). После казни Эвмена и изъятия огромных сумм из сокровищниц в Сузах и Экбатане Антигон отправился в Вавилон, где был принят Селевком. Антигон потребовал от него отчитаться в доходах, и тот в страхе бежал к Птолемею в Египет (Diod. 19.55). Размеры владений Антигона, его армии и армейской кассы вскоре побудили его соперников объединиться против него. Эмиссары от Птолемея, Кассандра и Лисимаха встретились с Антигоном, когда он шел в Сирию в 315 году, и предъявили ему территориальные и финансовые требования, которые по существу были равносильны объявлению войны (Diod. 19.57.1). Союзники требовали, чтобы Антигон уступил Каппадокию и Ликию Кассандру, Геллеспонтскую Фригию Лисимаху, всю Сирию Птолемею и Вавилонию Селевку. Они также потребовали часть добычи от кампании против Эвмена. Требования Лисимаха и Птолемея, притязавших на половину Малой Азии и всю Сирию, были особенно подстрекательскими, поскольку они не разделяли тягот победы над Эвменом. Антигон отверг ультиматум союзников (Diod. 19.57.2; App. Syr. 53.271), что привело к третьей войне диадохов, в которой Деметрий впервые получил самостоятельное командование. В начале войны Антигон провозгласил, что греческие города должны быть свободными, автономными и не иметь гарнизонов, и начал серию агрессивных кампаний в Малой Азии, Эгейском море и материковой Греции, якобы преследуя эту цель.
Στρατονίκης: Мало что известно о Стратонике, матери Деметрия и его брата Филиппа. Единственной ранее засвидетельствованной Стратоникой в Македонии была сестра царя Пердикки II (Thuc. 2.101.6), и возможно, что мать Деметрия была царской крови. Стратоника присоединилась к Антигону в Келенах ок. 330 г. и оставалась в Анатолии до битвы при Ипсе и смерти Антигона в 301 году (29.4–8), когда Деметрий эвакуировал ее из Киликии в кипрский Саламин (Diod. 21.1.4 b). Стратоника была захвачена Птолемеем, когда он занял Саламин ок. 294 г., но вскоре освобождена. Что с ней стало после великодушного поступка Птолемея, неизвестно.
2.1 Κορράγου: Корраг (все рукописи читают κορραίου; Коррей не является засвидетельствованным македонским именем; я принял поправку Синтесиса, которой следует Циглер; о Корраге в македонских надписях см., например, IG X, 2.1 188, 189, 250, 259) вполне может быть македонянином, который служил стратегом у регента Антипатра и потерпел поражение от спартанского царя Агиса III в 331 году (Aes. 3.165), но свидетельств, подтверждающих идентификацию, не хватает. Утверждение, что этот Корраг был царем Македонии, неверно.
2.1 ὁ τῶν πλείστων λόγος … λέγουσιν: Плутарху, очевидно, были известны многочисленные авторы, которые рассматривали вопрос об отце Деметрия, но он не называет свои источники. Рождение Деметрия, должно быть, последовало за женитьбой Антигона на вдове его брата (также называемого Деметрием) достаточно скоро, чтобы вызвать альтернативную традицию его происхождения. Диодор (21.1.4 b) называет Стратонику матерью Деметрия и Филиппа и не сообщает о слухах, согласно которым Деметрий был сыном ее прежнего мужа. Слухи скорее отражают действительную неопределенность древних комментаторов, чем враждебную пропаганду, распространяемую соперниками Деметрия–Антигон, безусловно, воспитал Деметрия как своего сына, и предположение, что Деметрий на самом деле был племянником Антигона, вряд ли представляло угрозу его легитимности (Керст отвергает альтернативную традицию). Ср. откровенно враждебные утверждения, которые сделали Эвмена сыном возчика (Eum. 1.1 = Duris Fgrh 76 F 53), и Антигона сыном крестьянина.
2.2 Φίλιππον: Филипп, второй сын Антигона и Стратоники, род. в 334 г., по мнению Биллоуза, в Македонии (хотя Берве предполагает, что он, возможно, родился в Келенах во Фригии), и единственный зарегистрированный брат Деметрия. В надписи, посвященной божественным почестям, оказанным Антигону за его усилия по обеспечению свободы граждан Скепсиса в Троаде в 311 году, также указаны почетные «венки» в 50 драхм, присужденные Филиппу и Деметрию (OGIS no. 61. 30). Филипп получил свое первое самостоятельное командование в 310 г., когда Антигон послал его в Геллеспонт, чтобы противостоять восстанию, спровоцированному Фениксом Тенедосским, бывшим лейтенантом Эвмена из Кардии (Plut. Eum. 7.1; Diod. 18.40.2-4), который вступил в ряды Антигонидов после поражения кардийца в начале 316 года (вместе с историком Гиеронимом и будущим династом Митридатом). Диодор описывает Феникса как «одного из самых верных друзей» антигонова племянника Полемея, который недавно восстал против Антигона и перешел к Кассандру (Diod. 20.19.2).
Восстание талантливого Полемея является, prima facie, чем–то вроде сюрприза, учитывая, что он являлся правой рукой Антигона по крайней мере с 314 года, когда он действовал независимо и с большим успехом в Малой Азии (Diod. 19.57.4; 60.2–4; 68. 5-7), а затем в Греции (Diod. 19.77.2–4; 78.2–5), что привело к его назначению главкомом Антигона в Греции (στρατηγὸς τῶν κατὰ τὴν ἑλλάδα πραγμάτων, Diod. 19.87.3) в 312 году. Действительно, Т. Леншау приводил различные социальные и военные соображения, пытаясь объяснить его дезертирство. Мотивация Полемея, однако, была гораздо проще. Уничтожение Эвмена и последовавший за ним успех Полемея доставили Антигону военную кассу в 35 000 талантов (Diod. 19.48.8, 19.56.5), контроль над территорией, простирающейся от Гиндукуша до Эгейского моря, — областью, приносившей поразительные 11 000 талантов годового дохода (Diod. 19.56.5) — и командование испытанной в боях армией, способной, по–видимому, реализовать его цель восстановления империи Александра. Следовательно, маршалы Антигона, как и маршалы Александра до них, были в состоянии достичь необычайного богатства и власти. Безжалостная борьба за благосклонность царя, в которую были вовлечены маршалы Александра, неизбежно должна была возникнуть среди главных подчиненных и будущих наследников Антигона. В 312 году другой племянник Антигона, Телесфор, разозленный тем, что в качестве ведущего стратега Антигонидов его сменил его родственник Полемей, стал работать на себя (эти двое были, по крайней мере, кузенами и, возможно, даже родными братьями). Он продал находившиеся под его командованием корабли, завербовал добровольцев, захватил и укрепил Элиду и разграбил Олимпию, использовав вырученные деньги для привлечения наемников (Diod. 19.87.1-2). 312‑й год был олимпийским годом, и ущерб, нанесенный тщательно разработанной антигонидской репутации за поощрение греческой свободы, должно быть, был увеличен временной близостью преступлений Телесфора к самому выдающемуся из всех панэллинских праздников. Полемей быстро прибыл, вернул свободу Элиде и возвратил награбленное сокровище Олимпии (Diod. 19.87.3); о его способности примирить Телесфора и Антигона свидетельствует присутствие последнего в окружении Деметрия в Афинах в 307/06 году (Diog. Laert. 5.79). Однако, в 310 году восстал сам Полемей. Наиболее вероятным объяснением восстания было появление Деметрия в качестве прямого преемника своего отца и наиболее доверенного командующего. Именно Деметрий был избран для противостояния Птолемею и Селевку в Сирии в 312 году, и именно Деметрий был призван возглавить как последующую кампанию против арабов–набатеев, так и вторжение в Вавилонию в 311 г. Как восстал Телесфор, когда его сменил Полемей, так восстал и Полемей, когда стало до боли ясно, что главные трофеи империи достанутся не ему, а его лихому кузену Деметрию. В 309 году Полемей отказался от своего недолгого союза с Кассандром, поставил гарнизон на Андросе и начал переговоры с Птолемеем. Однако, когда они встретились на Косе, Птолемей арестовал Полемея и заставил его выпить цикуту. Диодор (20.27.3) предполагает, что Полемей был устранен после того, как он начал переманивать солдат Птолемея. Исход кампании Филиппа в Геллеспонте не зафиксирован, но о его успехе свидетельствует основание четырех Антигоний в регионе в период 310-307 гг. Деметрий также успешно провел параллельную операцию, вытеснив Птолемея из Киликии (Diod. 20.19.5. Плутарх не упоминает об этой кампании). Филипп умер по неизвестным причинам в 306 году (Diod. 20.73.1, где он ошибочно назван Фениксом), лишив своего отца способного лейтенанта в то время, когда антигонидская власть претерпела серию неудач, а сам Антигон, тучный и почти 80-летний, явно сдал. Плутарх сохранил два анекдота о юности Филиппа (Mor. 182B, 506 C-D), оба из которых предполагают, что Антигон проявлял особую заботу и интерес к воспитанию и обучению своего младшего сына.
2.2 Δημήτριος … σεμνότης. Описание внешности и красоты Деметрия у Плутарха во всех деталях подтверждается описанием Диодора (19.81.4; 20.92.3). Оба сообщения могут быть взяты у Гиеронима из ардии. Гиероним, однако, не входил в окружение Антигона до окончательного поражения Эвмена в 316 году, когда Деметрию было уже 19 или 20 лет, и если Плутарх опирается на Гиеронима, то здесь он, должно быть, перекладывает описание взрослого на юношу. Использование понятия «царский» для описания Деметрия поразительно, но источники часто применяют царский титул к диадохам анахронично (в одном, по крайней мере, примере Диодор [18.21.9] называет «царем» Птолемея в связи с событиями, которые произошли в 322 году, более чем за пятнадцать лет до того, как Птолемей принял титул царя формально. Более примечательным, возможно, является появление ἡρωική (героического) — Плутарх применяет этот термин к субъекту Жизни только здесь и в «Фемистокле» (22.3).
2.2 ὥστε τῶν πλαττόντων καὶ γραφόντων μηθένα τῆς ὁμοιότητος ἐφικέσθαι: Художникам, возможно, было трудно создать удовлетворительное сходство с Деметрием, но многие, конечно, пытались. Портреты и статуи упоминаются Плинием (статуя работы Тисикрата: NH 34.67.4; портрет кисти Теора: NH 35.144.5), Павсанием (статуи в Олимпии: 6.15.7, 6.16.3; статуя в Дельфах: 10.10.2) и Диодором (статуя в Афинах: 20.46.2; статуя на Родосе: 20. 93.6), и надпись содержит решение некоторых афинян воздвигнуть бронзовую конную статую Деметрия (ISE 7 = SEG 25.149; см. ниже 24.7.2; о статуе Деметрия, которая была добавлена к памятникам афинских героев–эпонимов в Афинах и Дельфах, см. 10.6.1. В другом месте (Cim. 2.3; Alex. 1.3), Плутарх сравнивает художника с биографом и предположил, что они столкнулись с аналогичными проблемами в изображении персонажа. Возможно, мы должны видеть в неспособности художников воздать должное Деметрию отражение собственной борьбы Плутарха за улавливание моральной двусмысленности его субъекта, или, возможно, образы Деметрия, которые видел Плутарх, просто не соответствовали описаниям красоты Деметрия, которые он встречал в своих литературных источниках.
2.3 ᾗ καὶ μάλιστα τῶν θεῶν ἐζήλου τὸν Διόνυσον: Хотя и Плутарх, и Диодор утверждают, что Деметрий принял в качестве своего божества–покровителя Диониса, именно Посейдон занимает наиболее видное место в чеканке монет Деметрия. Действительно, если правы те ученые, которые утверждают, что бычьи рога, с которыми Деметрий часто изображается на монетных портретах, относятся к Посейдону, а не к Дионису, то последний бог вообще не фигурирует в иконографии монет Деметрия. На найденной в Деметриаде погребальной стеле критского наемника на антигонидской службе можно увидеть щит, украшенный изображением Посейдона, идентичным находящемуся на реверсе многих монет Деметрия, что является еще одним доказательством первостепенной важности Посейдона для иконографии Деметрия. В то время как тесная связь Деметрия с Посейдоном неоспорима, Дионис также сыграл ключевую роль в самопрезентации Деметрия, и тесная связь Деметрия и Диониса отражена во многих божественных почестях, полученных Деметрием в Афинах, в его сознательном решении появиться перед афинянами во время городских Дионисий в 295 году, когда он обратился к собравшемуся населению со сцены театра Диониса, в создании дополнительных праздников для Диониса и Деметрия в Афинах и на Эвбее, и в гимне итифаллическим стихом, самом по себе элементе дионисийского поклонения, которым Деметрия встретили, когда он вернулся в Афины в 290 году. Деметрий приравнивал себя к различным божествам через сложный набор божественных ассоциаций, и было бы идеально в соответствии с этой программой связать себя с более чем одним богом на одной монете.
2.3 ὡς πολέμῳ τε χρῆσθαι δεινότατον (Боевые качества Диониса): описание Диониса как «самого страшного воителя» необычно, но обратите внимание, что Плутарх заявляет, что Дионис был выдающимся полководцем (τὸν Διόνυσον ὃν πάντες ἄριστον γεγονέναι στρατηγὸν, Mor. 680B). Кристофер Пеллинг отметил, что ««Жизни», богатейшие аллюзиями и образами Дионисия, как правило, наиболее вызывают размышления и проблемы в моральной оценке», и утверждение Плутарха, что Деметрий копировал себя с Диониса, имеет основополагающее значение для многоцветных характеристик Деметрия и Антония как по преимуществу бесподобных солдат и гуляк, поскольку именно Дионис одновременно обладает качествами, которые кажутся взаимоисключающими. О боевых подвигах Диониса на Востоке см. Seneca, Hercules Furens, 467 ff.; о двойной роли Диониса как солдата и гуляки, см. Philostr. VA 2.9.2–4 (ἡμεῖς μὲν γὰρ τὸν Θηβαῖον ἐπ' Ἰνδοὺς ἐλάσαι φαμὲν στρατεύοντά τε καὶ βακχεύοντα) и ср. Eur. Bacc. 302, где Тиресий утверждает, что Дионис «имеет долю в природе Ареса» (Ἄρεώς τε μοῖραν μεταλαβὼν ἔχει τινά).