Сочинения

1. Сочинения. Упоминаются и цитируются следующие сочинения Дикеарха:
О душе, фр. 11В-С, 13
Коринфский диалог, в трех книгах, фр. 19.
Лесбийские книги, в трех книгах, фр. 27 Письмо Аристоксену, фр. 11В.
О жизнях [философов], более одной книги, фр. 47.
Древности, несколько книг, фр. 56В.
Жизнь Эллады, в трех книгах (варианты: О жизни в Элладе, Эллинский образ жизни, Описание Эллады, Описание Греции, Об Элладе), фр. 2, 12, 55, 56В, 57, 58, 59, 60, 62, 63, 72, 77.
О нисхождении в пещеру Трофония, больше одной книги (варианты: Нисхождение в пещеру Трофония, Нисхождение, Трофонианские истории), фр. 11В-С, 79, 80, 81.
О жертвоприношении в Илионе, фр. 83.
О человеческой погибели, фр. 78.
Олимпийский диалог, фр. 10, 85.
Трижды политик [Диалог о трех полисах], фр. 11В, 87.
Политии: Спартанская, Пелленская, Коринфская и Афинская, фр. 2, 9. ]
О дионисийских состязаниях, фр. 99.
О музыкальных состязаниях, 89, 90.
Панафинейский диалог, фр. 84.
Гипотезы (краткое содержание) драм Еврипида и Софокла, 112, 114. ]
Гипотезы (краткое содержание) Алкесты Еврипида, 115А.
Об Алкее, фр. 105, 107, 108.
Очертание Земли, фр. 126.
Таблицы, фр. 79.
Измерение высоты гор на Пелопоннесе, фр. 2.

Биографические свидетельства

2. Суда, статья «Дикеарх» (№ 1062): Сын Фидия, сицилиец из города Мессина, ученик Аристотеля, философ, ритор, геометр. «Измерение высоты гор на Пелопоннесе», «Жизнь Эллады» в трех книгах. Написал «Спартанскую политию», и лакедемоняне приняли закон, согласно которому этот текст должен был ежегодно зачитываться на собрании эфоров, чтобы его могла послушать молодежь. Этот закон соблюдался долгое время.
3. Суда, статья «Аристоксен» (№ 3927): Аристоксен жил во времена Александра и некоторое время после него, то есть ок. 111 олимпиады [ок. 332 г. до н. э. ]. Дикеарх из Мессины был его современником.
4. Анонимное латинское жизнеописание Аристотеля (Vita Marciana) 46-7: Аристотель умер в Халкиде, оставив завещание… Оно адресовано сыну Никомаху и дочери Пифаиде, а также его собственным ученикам — Теофрасту (Theophrastus), Фанию (Phanias), Евдимию (Eudimius), Клитусу (Clitus), Аристоксену (Aristoxenus) и Дикеарху (Dicaearchus)1.
5. Цицерон, О пределах добра и зла 4. 79: Избегая стоической суровости и строгости, Панетий не признавал ни жесткости их аргументации, ни нарочитой сложности их рассуждений, в первом оставаясь мягче, а во вто¬ром — отчетливее, и на его устах постоянно были имена Платона, Аристо¬теля, Ксенократа, Теофраста и Дикеарха, как это видно из его сочинений, которые я тебе очень рекомендую внимательно и основательно изучить.
6. Фемистий, 23 Софист 285с (BT р. 155. 7-14 Schenkel et al. ): Я мог бы упомянуть Кефисодора, Евбулида, Тимея, Дикеарха и целую армию других критиков Аристотеля Стагирита. Эти сочинения, отражающие их ненависть и любовь к спорам, доступны и в наше время.
7. Цицерон, Письма Аттику 8. 4. 1: О Ееракл! Ты мог бы сказать, что я призываю [в свидетели] Дикераха и Аристоксена, а не этого болтли вейшего из людей и, к тому же, никчемного учителя.
8. Цицерон, Письма Аттику 2. 12. 4: Ты прав в том, что любишь Дикеарха. Он замечательный человек и гражданин, ни в чем не худший, нежели наши.
9. Цицерон, Письма Аттику 2. 2. 2: Я держу в руках Пелленскую [ПОЛИТИЮ], И неподъемная куча других книг Дикеарха лежит у моих ног. Какой великий человек! Из его книг ты узнаешь больше, чем от Прокулина. Мне кажется, что в Риме у меня есть его Корифская (Kopiv0(®v) и Афинская политии. Поверь (но мне ли учить тебя?), это замечательный муж.
10. Цицерон, Письма Аттику 13. 30. 2: Я хотел бы написать политический диалог, действие которого происходит в Олимпии или где–нибудь еще, на манер твоего знакомца Дикеарха.
11A. Цицерон, Письма Аттику 13. 31. 2: Пришли мне те книги Дикеарха, которые я просил, и добавь еще Нисхождение.
11B. Цицерон, Письма Аттику 13. 32. 2: Хочу, чтобы ты прислал мне две книги Дикеарха О душе и еще Нисхождение. Я не могу также найти Трижды политика и его письмо, адресованное Аристоксену. Мне особенно нужны эти три книги, так как они отно¬сятся к тому, о чем я сейчас размышляю.
11C. Цицерон, Письма Аттику 13. 32. 2: Книгу Дикеарха получил, ожидаю его Нисхождение.
12. Codex Parisinus Graecus, suppl. 443 (GGM I, p. 243a19 Muller):
Дикеарх, Описание Греции.

Жизнь Греции

Книга первая
1. Porphyrius De abstin. IV, 1,2:
Начнем мы с рассмотрения практик воздержания, бытующих у различных народов, и в первую очередь выслушаем свидетельства наиболее родственного нам — эллинов. Среди авторов, собиравших сведения об обычаях эллинов, перипатетик Дикеарх выделяется краткостью и точностью. Говоря о первичном образе жизни Эллады, он утверждает, что древние — те, что были близки к богам, те, что в силу превосходства своей природы и безупречности жизни законно полагаются золотым родом в сравнении с сегодняшними людьми, содержащими (ὑπάρχοντας) материю обманчивую и дурную, — эти вот люди не убивали ничего одушевленного. 2. Приведем свидетельства поэтов, называющие их золотым родом:
… Недостаток
Был им ни в чем неизвестен. Большой урожай и обильный
Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,
Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства.
3. Это именно и толкует Дикеарх, говоря, что таков был образ жизни во времена Кроноса, если считать ту эпоху действительностью, а не пустой молвой и, отказавшись от чересчур уж мифологического, посредством логоса восстановить реально существовавшее. Тогда ведь, по–видимому, все произрастало само собой, и люди со своей стороны не вносили никакого обустройства, ибо не владели ни искусством земледелия, ни вообще каким–либо искусством. 4. Благодаря этому они имели досуг и проводили жизнь без трудов и забот и, если судить по свидетельствам самых видных врачей, не знали болезней. Они пребывали в нерушимом здравии, ибо невозможно найти ни одного предписания в отношении здоровья [восходящего к той эпохе], кроме одного: уничтожать отбросы, ибо они во всем сохраняли телесную чистоту. Так происходило потому, что они не употребляли ни слишком тяжелой пищи, но только легкую для усвоения, не вкушали ее сверх меры на том основании, что пища есть под рукой, но довольствовались чем придется, поскольку пищи не было вдоволь. 5. Однако они не вели войн и не поднимали мятежей друг против друга, ибо никакой награды, никакой цели не представлялось им в своей среде, ничего такого, ради чего стоило бы воздвигать такие распри. Так что главная часть их жизни протекала в беспопечительности о необходимом и была посвящена досугу, здоровью, миру, дружбе. 6. Похоже на то, что такой образ жизни вызывал глубокую жалость у последующих честолюбивых и многострадальных поколений. Очевидно, пища первых людей была простой, и ее не приготавливали, о чем свидетельствует выражение «хватит желудей», произнесенное, вероятно, позднее — человеком, который первым захотел перемен. 7. Потом появился кочевой образ жизни, люди окружили себя излишним имуществом и подняли руку на животных, заметив, что одни из них безвредные, другие же злодейские и жестокие; таким образом, одни оказались приручены, на других стали нападать, и одновременно с этим в жизнь людей пришла война. Это не мы говорим, утверждает Дикеарх, но те, кто писал историю древних. 8. Уже появилось сто́ящее имущество, которое одни, объединяясь и возбуждая друг друга, честолюбиво стремились отнять, а другие защитить. Таким образом проходило время, и, постепенно познавая то, что казалось полезным, они пришли к третьему виду жизни — к жизни земледельческой. 9. Это вот рассказывает [Дикеарх], описывая древние нравы эллинов и блаженный образ жизни древнейших людей, отнюдь не последним совершенством которого было воздержание от употребления в пищу одушевленных. Благодаря этому не было войн и несправедливость была изгнана из среды людей; лишь позднее, с появлением несправедливости в отношении к животным, пришли война и алчный взгляд друг на друга. Потому я удивляюсь наглости говорящих, что воздержание от употребления в пищу живых существ есть мать несправедливости, тогда как история и опыт показывают, что убийство животных, роскошь, война и несправедливость возникли разом.
2. Hieronymus Adv. Jovin. IX, р. 230:
Диксарх в книгах о древностях и в описании Греции рассказывает, что в царствование Сатурна, т. е. в золотой век, когда земля все производила в изобилии, никто не ел мяса, но все питались плодами и яблоками, которые давала земля без обработки.
3. Censorinus De die nat. с 4:
То, первое суждение, утверждающее, что род человеческий был всегда, исходит от Пифагора Самосского и Окелла Луканского и Архита Тарентского и вообще — от всех пифагорейцев; но и афинянин Платон, и Ксенократ, и Дикеарх Мессенский, а равно и философы старой Академии, как представляется, думали не иначе.
4. Varro De re rust. II, 1:
«Так как извечное существование людей и животных было естественной необходимостью (может быть, как думали Фалес милетянин и Зенон китеец, было некое начало, породившее живые существа, а может, как полагали Пифагор самосец и Аристотель стагирит, такого начала и вовсе не существовало), то человеческая жизнь, спускаясь от незапамятных пор неизбежно со ступеньки на ступеньку, дошла, наконец, до нынешнего времени. Так пишет и Дикеарх.
5. Idem ibid. I, 2:
«Конечно, — говорит Фунданий, — скотоводство это одно, а земледелие другое, но они смежны; и во флейте ведь правая трубка не то же, что левая, и однако они как–то объединены между собой, потому что одна наигрывает мелодию песни, а другая ей вторит». — (16) «Можешь добавить, — говорю я, — что, по словам Дпкеарха, ученейшего мужа, пастушеская жизнь и вела начальную мелодию, а земледельческая ей вторила. Он показал нам, какой была первоначально жизнь в Греции; в давние времена было так: люди вели пастушескую жизнь и даже не умели пахать землю или сажать и обрезывать деревья; после уже, по прошествии времени, взялись за обработку земли. Поэтому земледелие только вторит пастушеской жизни: оно стоит ступенькой ниже: так левая трубка помещается под отверстиями правой»,
6. Zenobius V, 2З:
«Частью (куском) не подавиться@. Дикеарх в книге о Греции говорит, что в древности во время трапезы не было принято разделять пишу на части (порции). Но когда, по разным причинам, мяса стало не хватать, появился обычай разделять еду на части, и вошла в обиход эта поговорка. Ведь ранее, когда еда была для всех общая и не разделялась на части, сильные норовили отнять еду у слабых и случалось, что люди давились и умирали, будучи не в силах помочь себе. Вот почему еду стали разделять на части.
7. Apoll. Rhod. IV, 276 ait:
Аполлоний сказал, что этот длинный ряд лет прошёл со времени Сесонхосиса. Дикеарх, в своей книге I, говорит, что он установил законы, чтобы предотвратить, что никто из его подданных не оставил занятие по отцовской линии; ибо он предположил, что это было начало амбициозности. Он–первый, он сказал, кто придумал, чтобы посадить людей на лошадей; другие говорят, что это Гор и не Сесонхосис… Некоторые города, действительно, исчезли, другие изменили имя, и никто не знает, кем они были основаны: это время, которое является причиной. Дикеарх, в своей книге I говорит, что Сесонхосис был царем после Гора, сына Исиды и Осириса. От Сесонхосиса до правления Нилея, еще две тысячи пятьсот лет; от правления Нилея до взятия Илиона, было семь; от взятия Илиона до первой Олимпиады, четыреста тридцать шесть; всего две тысячи девятьсот сорок три.
8. Eust. ad Dion. Per. , 767.
Однако, по словам Дикеарха, некоторые называют и живущих около Колхиды халдов халдеями трехсложно.
9. Stephan. Byz. :
«Патра»: Одна из трех форм объединения среди греков, как сообщает Дикеарх. Название этих объединений — «патра», «фратрия » и «фила ». «Патрой» называется прежде индивидуальное родство, перешедшее во второе поколение, и свое название она получает от самого древнего или могущественного в роду, например, так можно было бы говорить об Эакидах или Пелопидах. О «фатрии» или «фратрии» говорят, когда кто–то отдает свою дочь в другую «патру». Ведь так как женщина, выданная замуж, более не участвует в ритуалах того рода, к которому принадлежит ее отец, но входит в ту же «патру», что и ее муж, то с древнейших времен для сестер, желающих видеться со своими братьями и сестрами, были учреждены другие общие ритуалы, получившие название «фратрий». Итак, «патра» возникла из родства указанным способом, дабы связывать родителей с детьми и детей с их родителями, тогда как «фратрия» объединяет братьев и сестер. «Фила» и «филетай » в древности касались связей между полисами и тем, что мы называем народами. Ведь всякое общее собрание называлось «филой».
10. Clemens Alex. Protrept. I, с 2, p. 9, 13, Sylb. :
Итак, сам Гомер считает Геракла смертным человеком. Иероним же, философ, рассказывает о его внешности, говоря, что это — маленький, взъерошенный крепыш, а Дикеарх — что он напряженный, жилистый, черный, с орлиным носом, блестящими глазами и длинными волосами.
11. Schol ionad II. , vs. З96:
Граник, по мнению других — Атрамис, родом пеласг, прибыл с горы Ида в Ликию и основал город, названный по его имени Атрамиттием. Когда пришло время выдать замуж рожденную им дочь по имени Фива, он организовал гимнастические состязания и пообещал выдать ее за самого лучшего атлета. В это время появился Геракл, который и взял Фиву в жены. Основав город под ликииской горой, именуемой Илакион, он назвал его Илакиискими Фивами в честь жены. Об этом рассказывает Дикеарх.
12. Stephan. Byz. :
Дорион один из трёх городов, которые упоминает Гомер: «Птелеос, Гелос и Дорион. » Но Дикеарх говорит есть эти (дорийских) четыре города тоже один из них называет Птелеас но не Птелеос в книге первой жизни Греции.
13. Plutarch. Theseus с. 32, 6:
Правда, Дикеарх пишет, что союзниками тиндаридов были Эхем и Мараф из Аркадии и что от первого получила свое имя Эхедемия — нынешняя Академия, — а от второго дем Марафон: во исполнение некоего пророчества Мараф добровольно дал принести себя в жертву перед сражением.
14. Schol. Pindar. Ol. VI, 7:
Оракул в Элиде, который так же упоминает Дикеарх.
15. Athenaeus XIV, p. 636, С:
В самом деле, ведь кроме духовых и струнных инструментов, настроенных через равные интервалы, были и третьи, способные издавать только стук, — например, «крембалы». О них говорит Дикеарх в книгах «О жизни Эллады», утверждая, что эти инструменты были некогда особенно любимы женщинами для песен и плясок: их едва касались пальцами, и они уже производили звонкий звук
16. Argument, ad Eurip. Medeam:
Работая над историей Медеи Еврипид сэкономил, заимствовав тему истории у Неофрона, свидетельствует Дикеарх в Жизни Греции.
17. Plutarch. Agesil. с. 19, 5:
Ксенофонт не записал имени дочери Агесилая, и Дикеарх досадовал на то, что мы не знаем имен ни дочери Агесилая, ни матери Эпаминонда.
Книга третья
18. Athenaeus XIII, p. 557, В:
Этот Дарий, как пишет в третьей книге «Жизни Эллады» Дикеарх, несмотря на то, что вел борьбу за самое существование, возил с собой при этом триста шестьдесят наложниц.

О Илионских жертвоприношениях

19. Athen. XIII, p. 603, A, В:
До безумия любил мальчиков и царь Александр. Дикеарх в книге «Об Илионских жертвоприношениях» рассказывает об одном случае, когда он был настолько покорен евнухом Багоем, что на виду у полного театра запрокинул и целовал его; и даже после громогласных криков и аплодисментов публики повторил это еще раз.
Cicero De legg. III, 5, 14:
Затем Аристотель в своих рассуждениях осветил весь этот вопрос о государственном устройстве, как и Гераклид Понтийский, исходивший из учения того же Платона. Феофраст же, ученик Аристотеля, как вы знаете, был поглощен этими вопросами, а Дикеарх, другой ученик Аристотеля, вовсе не был чужд этим взглядам и учениям.

Политии

Коринфская
20. Cicero Ad Attic. II, 2:
Клянусь тебе, я нагромоздил у своих ног целую гору из произведений Дикеарха. Вот великий человек! У него можно научиться много большему, нежели у Процилия. «Государственное устройство Коринфа» и «Афин», мне думается, у меня есть в Риме. Говорю тебе, прочти; уверяю тебя, это удивительный муж.
Лакедемонская полития
21. Suidas, v.
Дикеарх. Этот человек написал Политию спартанцев; и закон был принят в Лакедемоне, что каждый год эту историю надо читать в архиве эфоров и что мужчинам юношеского возраста следует прислушаться. И это продолжалось в течение длительного времени.

О тройном государственном устройстве

22. Cicero Ep. ad Att. XIII, З2:
Пришли, пожалуйста, обе книги Дикеарха «О душе» и «О спуске»; «О тройном государственном устройстве» я не нахожу, как и его письма, которое он послал Аристоксену.
23. Athcnaeus IV, p. 141, A:
О трапезе фидитов Дикеарх в «Трижды политике» рассказывает так: «Начало обеда сервируется для каждого едока отдельно, и никто не делится с соседом; затем всем обедающим подают ячменные лепешки, какую кто пожелает, а для питья, коли захочется, перед каждым положена походная фляга с вином. Мясо всегда для всех одно и то же — вареная свинина (иногда очень маленький кусочек, весом около четверти) и более ничего, кроме обязательной похлебки из этого же самого мяса; ее хватает, чтобы непрерывно обносить вкруговую в течение всего обеда. Добавкой могли быть оливки, сыр или смоквы, но кто–то может принести и рыбу, и зайца, и дикого голубя и тому подобное. А когда обед второпях с проглочен, едоков обносят так называемыми эпаиклами. Каждый участник фидития вносит примерно полтора аттического медимна ячменя, одиннадцать или двенадцать хоев вина, определенное количество сыра и смокв и дает около десяти эгинских оболов на покупку мяса».
Pliotius Bibl. cod. 37cd. Bekk.
Вот книга О политике в форме диалога, где в качестве действующих лиц выведены патрикий Мина и референ- диарий Фома. Сочинение состоит из шести диалогов, в которых автор представляет вид политии, отличный от тех, что обсуждались древними, и даже называет Дикеархия. Он справедливо (бгка(ю^) усматривает изъяны в политии Платона. Участники диалога говорят, что та полития, которую они хотели бы ввести, должна представлять собой соединение трех разных видов политий и объединять в себе черты царского, аристократического и демократического видов правления так, чтобы каждый из этих видов вносил в нее те чистоту и совершенство, которые и определяют поистине лучшую политию.

Жизни философов

Книга первая
Жизнь Платона
24. Diogen. L. III, 4:
Иные говорят, будто он даже выступал борцом на Истме (так пишет Дикеарх в I книге «Жизнеописаний»), занимался живописью и сочинял стихи 5 — сперва дифирамбы, а потом лирику и трагедии.
25. Diogen. L. III, 38:
Первым Платоновым диалогом, говорят, был «Федр»: в самом деле, в его постановке вопроса есть что–то мальчишеское. Впрочем, Дикеарх и весь слог его сочинений считает грубым.
26. Idem III, 46:
Ученики его — Спевсипп Афинский, Ксенократ Хал–кедонский, Аристотель Стагирит, Филипп Опунтский, Гестией Перинфский, Дион Сиракузский, Амикл Гераклей–ский, Эраст и Кориск Скепсийские, Тимолай Кизикский, Евеон Лампсакский, Пифон и Гераклид Эносские, Гиппофал и Каллипп Афинские, Деметрий Амфипольский, Гераклид Понтийский и многие другие, в том числе и женщины — Ласфения из Мантинеи и Аксиофея из Флиунта, которая даже одевалась по–мужски (как говорит Дикеарх).
27. Plutarchus Qu. Conviv. VIII, 2, 2, p. 719, A:
После Тиндара выступил его товарищ Флор, в шутку притворявшийся и объявлявший себя влюбленным в него. «Ты заслуживаешь благодарности, — сказал он, — произнеся речь, которая выражает не только твое, но общее мнение всех присутствующих. Ведь ты дал возможность показать, что Платон считал геометрию необходимой не для богов, а для нас: бог не нуждается в математическом образовании как средстве, уводящем разум от творимых вещей к вечным сущностям, ибо эти сущности находятся в нем самом и с ним и вокруг него. Но подумай вот о чем: не намекнул ли Платон, незаметно для тебя, на нечто тебе близкое, подмешав к Сократу Ликурга не в меньшей степени, чем Пифагора, на что указывал Дикеарх. Ты, конечно, знаешь, что Ликург отменил в Лакедемоне арифметическую пропорциональность как демократическую и охлократическую и ввел вместо нее геометрическую, подобающую разумной олигархии и конституционной монархии: в первом, арифметическом, случае все распределяется поровну, а во втором, геометрическом, по достоинству, так что избегается смешение всех без разбора и проводится отчетливое различие добрых и худых: каждый получает свое не по назначенному весу и не по жребию, а в соответствии со своими заслуей. Устраняя ее по мере возможности, бог соблюдает воздаяние по достоинству, геометрически определяя закономерность соответствием с разумным началом».
О семи мудрецах
28. Diog. L. I, 40:
Дикеарх полагает, что они не были ни мудрецами, ни философами, а просто умными людьми и законодателями.
Idem I, 41:
Дикеарх сообщает, что нет разногласий только о четверых — это Фалес, Биант, Питтак, Солон; а троих оставшихся нужно выбрать из — шестерых, перечисляемых далее, — это Аристодем, Памфил, Хилон Лакедемонский, Клеобул, Анахарсис, Периандр; кое–кто добавляет еще Акусилая Аргосского, сына Каба или Скабра.
О Пифагоре
29. Porphyr. Vit. Pyth. p. 34:
Достигнув Италии, он появился в Кротоне (об этом говорит Дикеарх) и сразу привлек там всеобщее уважение как человек, много странствовавший, многоопытный и дивно одаренный судьбою и природою: с виду он был величав и благороден, а красота и обаяние были у него и в голосе, и в обхождении, и во всем. Сперва он взволновал городских старейшин; потом, долго и хорошо побеседовав с юношами, он по просьбе властей обратил свои увещания к молодым; и наконец, стал говорить с мальчиками, сбежавшимися из училищ, и даже с женщинами, которые тоже собрались на него посмотреть.
30. Gellius Noct. Att. IV, 11:
Сам Пифагор, как известно, неоднократно утверждал, что сначала он был Эвфорбом. Менее известно, что, как передают Клеарх и Дикеарх, затем он был Пирром из Пирантия, потом — Эталидом, наконец, — прекрасной блудницей, имя которой было Алко.
Phlegon. Mirab. c. 4:
Гесиод, Дикеарх, Клеарх, Каллимах и другие авторы передают о Тиресии следующее. Говорят, что Тиресий, сын Эвера, увидев спаривающихся змей на горе в Келене, в Аркадии, ударил одну из них {палкой}, за что тотчас же был превращен в женщину. Став женщиной, он вступил в половую связь с мужчиной. (2) Аполлон возвестил в оракуле, что если Тиресий увидит снова этих змей спаривающимися и тотчас же поразит змею, он вновь станет мужчиной. Тиресий поступил так, как велел бог и снова стал мужчиной. (3) Между Зевсом и Герой возник спор: Зевс заявлял, что женщина получает большее наслаждение при половом общении, чем мужчина, а она утверждала обратное. Они решили послать за Тиресием и спросить у него, поскольку он знает свойства обоих полов. Когда его спросили, Тиресий ответил, что мужчине достается 1/10 наслаждения, в женщине — 9/10. (4) Разгневанная Гера выдавила ему глаза, оставив слепым, однако Зевс наделил его даром прорицания и продолжительностью жизни в семь раз превышающей обычную.
Id. ib. с. 5:
Те же авторы сообщают, что в земле лапифов у царя Элата была дочь, которую назвали Кенида. (2) После того как Посейдон вступил с ней в половую связь и пообещал выполнить любое ее желание, она попросила превратить ее в неуязвимого мужчину. (3) Посейдон выполнил ее просьбу, и она стала зваться Кенеем.
31. Porphyrius Vit. Pytb. p. 88:
Пифагор со всеми друзьями немалое время жил в Италии, пользуясь таким почтением, что целые государства вверяли себя его ученикам. Но в конце концов против них скопилась зависть и сложился заговор, а случилось это вот каким образом. Был в Кротоне человек по имени Килон, первый между гражданами и богатством, и знатностью, и славою своих предков, но сам обладавший нравом тяжелым и властным, а силою друзей своих и обилием богатств пользовавшийся не для добрых дел; и вот он–то, полагая себя достойным всего самого лучшего, почел за нужнейшее причаститься и Пифагоровой философии. Он пришел к Пифагору, похваляясь и притязая стать его другом. Но Пифагор сразу прочитал весь нрав этого человека по лицу его и остальным телесным признакам, которые он примечал у каждого встречного, и, поняв, что это за человек, велел ему идти прочь и не в свои дела не мешаться. Килон почел себя этим обиженным и оскорбился; а нрава он был дурного и в гневе безудержен. И вот, созвав своих друзей, он стал обличать перед ними Пифагора и готовить с ними заговор против философа и его учеников. И когда после этого друзья Пифагора сошлись на собрании в доме атлета Милона (а самого Пифагора, по этому рассказу, между ними не было: он уехал на Делос к своему учителю Ферекиду Сиросскому, заболевшему так называемой вшивой болезнью, чтобы там ходить за ним и лечить его), то дом этот был подожжен со всех сторон и все собравшиеся погибли; только двое спаслись от пожара, Архипп и Лисид (рассказывает Неанф), и Лисид бежал в Элладу и стал там другом и учителем Эпаминонда. А по рассказу Дикеарха и других надежных писателей, при этом покушении был и сам Пифагор, потому что Ферекид скончался еще до его отъезда из Самоса; сорок друзей его были застигнуты в доме на собрании, остальные перебиты порознь в городе, а Пифагор, лишась друзей, пустился искать спасения сперва в гавань Кавлония, а затем в Локры. Локрийцы, узнав об этом, выслали к рубежу своей земли избранных своих старейшин с такими словами к Пифагору: «Мы знаем, Пифагор, что ты мудрец и человек предивный, но законы в нашем городе безупречные, и мы хотим при них жить, как жили, а ты возьми у нас, коли что надобно, и ступай отсюда прочь, куда знаешь». Повернув таким образом прочь от Локров, Пифагор поплыл в Тарент, а когда и в Таренте случилось такое же, как и в Кротоне, то перебрался в Метапонт. Ибо повсюду тогда вспыхивали великие мятежи, которые и посейчас у историков тех мест именуются пифагорейскими: пифагорейцами назывались там все те единомышленники, которые следовали за философом.
32. Diogenes L. VIII, 40:
Впрочем, Дикеарх утверждает, что Пифагор умер беглецом в метапонтском святилище Муз, сорок дней ничего не евши
Ксенофан?
33. Demetrius De elocut. § 182:
За примером можно обратиться к Дикеарху, Так, он говорит: «В Элею италийскую прибывший, он старый человек, уже на возрасте». Каждый колон здесь метрически закончен, однако это скрыто в связном ряду слов, что и придает речи немалую прелесть.
О Гомере?
33. а Schol. Hom. Od. a, 333 e:
Дикеарх высказывает упрек в адрес Гомеровой Пенелопы из–за этих слов:
Когда она вошла к женихам, божественнейшая из жен,
То остановилась у опоры крепко построенного дома,
Щеки закрывши, —
и так далее. Он говорит, что Пенелопа вела себя не очень сдержанно, так как она, во–первых, не только появляется в компании пьяных юношей, но и, кроме того, потому, что скрывает за покрывалом самые прекрасные части своего лица, оставляя открытыми только глаза. Ведь она нарочно стремилась предстать в лучшем виде, а служанки, расположившиеся по обе стороны от нее, лишь подчеркивали ее выдающуюся красоту, что вряд ли было сделано ненамеренно. Но кажется Дикеарх не был знаком с нравами того времени. Ведь в древности свободные женщины посещали мужские пиры.
Об Алкее
34. Athenaeus XV, p. 668, Е:
А что игрой в коттаб увлекались именно сицилийцы, видно из того, что для этой забавы строились особые помещения (рассказывает Дикеарх в книге «Об Алкее»
Idem XI, p. 479, D:
Гегесандр Дельфийский пишет в своих «Записках» (начинающихся словами: «При наилучшем государственном строе… ": «Игра, называемая коттаб, появилась впервые на пирах у сицилийцев, как свидетельствует Дикеарх. Ею так увлекались, что на пирах стали давать награды, называемые «коттабеями», и стали делать килики, как можно более удобные для коттаба, под названием «коттабиды». Мало того, стали даже строить круглые комнаты с коттабом в середине, чтобы все стояли от него на одинаковом расстоянии и в одинаковом положении спорили за победу. Делом чести считалось не только попасть в цель, но и красиво выполнить все движения: нужно было, опираясь на левый локоть, округлить правую руку и гибким движением плеснуть из килика вино — такой выплеск назывался словом «латаг». Так что умением красиво играть в коттаб гордились больше, чем умением метать дротик».
Id. XV, p. 666, В, С:
Мессенец же Дикеарх, ученик Аристотеля, пишет в книге «Об Алкее», что и «латагэ» (λατάγη) — сицилийское слово. Оно означает остаток питья в чаше после глотка, и этот остаток играющие, выгнув руку, выплескивали сверху в сосуд–коттабий.
Idem XV, p. 667, В:
Плескать в коттаб надобно, красиво выгнув руку; об этом пишут Дикеарх и Платон в «Зевсе оскорбляемом», где Геракла наставляют, что рука при плесканье не должна напрягаться.
35. ídem XI, p. 460, F:
Так вот, говорю я, надо бы подумать: а были ли у древних большие чаши? В самом деле, ученик Аристотеля Дикеарх Мессенский в своей книге «Об Алкее» утверждает, что они пили только из малых чаш и только сильно разбавленное вино
36. ídem III, p. 85, F:
Каллий Митиленский, комментируя встречающееся у Алкея слово «блюдечко» (λεπάς), пишет, что у Алкея есть песня, начинающаяся со слов:
Дитя скалы и моря пенного, —
в конце же ее написано:
Приободри сердца ребячьи, блюдечко!
Аристофан же вместо «блюдечко» пишет «черепаха» и утверждает, что Дикеарх ошибся, допуская здесь слово «блюдечко». Он добавляет также, что дети подносят их ко рту и дуют, наигрывая мелодии, совсем как это проделывают наши молодые бездельники с так называемыми теллинами.

О драматических поэтах

О Софокле
37. Vita Eschyli Robort. p. 11:
Он использовал Клеандра в качестве своего первого актера, а затем он добавил второго актера, Миниска халкидийца. Третий актер был он сам, хотя Дикеарх из Мессены говорит, что это был Софокл.
38. Argument. Sophocl. Aj. :
Дикеарх озаглавливает драму «Смерть Аякса». В дидаскалиях же она обозначена просто «Аякс».
39. Argument. Sophocl. OEd. Tyr:
Трагедия озаглавлена «Царь Эдип» для того, чтобы отличить одного «Эдипа» от другого. Остроумно все называют эту трагедию «Царем» как произведение самое выдающееся в творчестве Софокла, хоть и побежденное Филоклом, как об этом рассказывает Дикеарх. Иные употребляют в заглавии этой драмы слово «Первый» вместо «Царь», из–за времени, когда пьеса была поставлена, а также и по существу дела; ведь в трагедии «Эдип в Колоне» в Афины приходит слепой скиталец.
О Еврипиде
40. Plutarch. De El Delph. init. p. 384, D:
Мне встретились недавно, дорогой Серапион, какие–то стихи, весьма недурные, с которыми, как думает Дикеарх, Еврипид обратился к царю Архелаю: Я, бедняк, не желаю делать подарки богачу:
Не сочти меня безумным или что мной руководит какой–нибудь расчет.
О Аристофане
41. Sclol, Platon, p. 33i ed. Bckk.
Арарот, выступавший с собственными сочинениями и с драмами отца; третьего же Аполлодор называет Никостратом, а ученики Дикеарха — Филетером.
42. Argum. in Arisloph. Ranas:
Драма — из числа сочиненных очень хорошо и по–ученому. Поставлена при Каллии (405), на следующий год после Антигена, на Ленеях под именем Филонида. Аристофан был первым, Фриних — вторым с «Музами», Платон — третьим с «Клеофонтом».
Драма была принята с таким восхищением из–за ее парабасы, что была поставлена вторично, как сообщает Дикеарх.

О музыкальных состязаниях

Об агонах Дионисий
44. Schol. Aristoph. Nub. 1З64:
Дикеарх в книге «О музыкальных [состязаниях]»: «Исполнители, выступающие с пением или без пения, как представляется, всегда имеют склонность держать нечто в руках во время своей декламации. Так, по древнему обычаю, певцы на пирах держат во время исполнения песни в руках ветви лавра или мирта».
45. Schol. Aristoph. Aw. 1403:
Антипатр и Евфрон…заявляют, что циклические или круговые хоры были впервые собраны Ласом… . Ранние авторитеты, однако, именно Гелланик и Дикеарх, приписывают их происхождение Ариону из Мефимны, первый в его Списке Карнейских победителей и последний в своем трактате о музыкальных конкурсах.
Панафинеика
46. Schol. Avist. Vcsp. 544:
На Панафинеях старики вели процессию неся ветви. Старцев называли таллофоры Ксенфонт в Пире и Филохор во второй книге также утверждают что Эрехтей был его учредителем.
Олимпик
47. Athenaeus XIV, p. 620, D:
И «Очищения» Эмпедокла оглашал на олимпийских играх рапсод Клеомен, как пишет Дикеарх в «Олимпийской речи».
48. Athenaeus I, p. 14, D:
Пляски у Гомера иногда исполняются акробатами, а иногда их сопровождает игра в мяч. Потакая своей землячке, керкирская словесница Агаллида приписывает ее изобретение Навсикае. Однако Дикеарх отдает первенство сикионцам, а Гиппас — придумавшим гимнастику спартанцам.
49. Plutarchus Theseus c. 21:
Плывя с Крита назад, Тесей причалил к Делосу, принес жертву богу и посвятил ему статую Афродиты, которую взял у Ариадны, а затем вместе со спасенными подростками исполнил пляску, которую, как сообщают, еще и теперь пляшут делосцы: мерные движения то в одну сторону, то в другую как бы воспроизводят запутанные ходы Лабиринта. Этот танец делосцы называют «журавлем», как пишет Дикеарх.
50. Zenobius II, 15:
Теллена. Теллен был музыкант и неловкий поэт. Его упоминает Дикеарх Мессенский.
51. Zenobius III, 65:
Гончарное дело изучаю на пифосах. — Это поговор¬ка относится к тем, кто пренебрегает начальным обучением и сразу же переходит к более сложным вещам, подобно тому, кто, изучая гончарное дело, вместо того, чтобы сначала научится лепить пластинки и другие небольшие предметы, сразу пытается приложить свою руку к изготовле¬нию больших сосудов для вина (пифосов). Однако Дикеарх понимает эту пословицу иначе, именно, как относящуюся к упражнению в различных вещах, когда, например, кормчий изучает корабль, а наездник — лошадь.

Объезд земли

52. Jo. Lydus De menss. p. 164 éd. Roetb. :
Дикеарх который в Объезде Земли желает реку Нил течь из Атлантического моря.
53. Plinius H. N. II, с 65:
В этом направлении размышлял и Дикеарх, один из самых крупных ученых. Цари [Спарты] поддержали его [экспедицию] по измерению гор. Он сообщил, что Пелион [в Фессалии] — высочайшая из них: если считать по перпендикуляру, милю с четвертью — часть ничтожная по сравнению с общей окружностью [Земли].
54. Agathemerus init. :
Древние изображали обитаемую часть суши круглой… Первый же Демокрит, многосведующий муж, познал, что земля продолговата и что длина ее в полтора раза больше ширины. С ним согласен перипатетик Дикеарх.
55. Idem ibid. :
Дикеарх определяет положение земли не в соответствии с морями, но рисует прямую линию, которая от столпов Геракла, проходит через Сардинию, Сицилию, Пелопонесс, Карию. Ликию, Памфилию, Киликию и Тавр до гор Имай. Так, что земля делится на две части, следующим образом, одна северная другая южная.
56. Strabo II, c. 4, p. 104:
В описании стран Европы Полибий заявляет, что он умалчивает о древних географах, но рассматривает взгляды Дикеарха и Эратосфена, которые критиковали их (последний написал новейший труд по географии), а также Пифея, который многих ввел в заблуждение. Ведь Пифей заявил, что прошел всю доступную для путешественников Бреттанию, он сообщил, что береговая линия острова составляет более 40 000 стадий, и прибавил рассказ о Фуле и об областях, где нет более ни земли в собственном смысле, ни моря, ни воздуха, а некое вещество, сгустившееся из всех этих элементов, похожее на морское легкое; в нем, говорит Пифей, висят земля, море и все элементы, и это вещество является как бы связью целого: по нему невозможно ни пройти, ни проплыть на корабле. Что касается этого, похожего на легкое вещества, то он утверждает, что видел его сам, обо всем же остальном он рассказывает по слухам. Таков рассказ Пифея; он добавляет еще, что при возвращении из тех мест он посетил всю береговую линию Европы от Гадир до Танаиса. Таким образом, во–первых, Полибий считает невероятным, чтобы частный человек — и к тому же бедняк — мог проехать такое большое расстояние по морю и суше; и хотя Эратосфен недоумевал, следует ли ему верить этому, тем не менее поверил сообщению Пифея относительно Бреттании и областей около Гадир и Иберии; он говорит, что гораздо лучше верить Мессенцу [Евгемеру], чем Пифею. Евгемер по крайней мере утверждает, что он плавал только в одну страну — Панхею, тогда как Пифей говорит, что он лично исследовал всю северную часть Европы вплоть до пределов мира — утверждение, которому никто не поверил бы, даже если бы его высказал Гермес. Что же касается Эратосфена, добавляет Посидоний, то он, правда, называет Евгемера бергейцем, но все же верит Пифею, хотя даже Дикеарх не верил ему. Последнее замечание — хотя даже Дикеарх не верил ему — смешно. Как будто Эратосфену надо было принимать за образец того, кого он сам так много критикует. И я уже сказал, что Эратосфену были неизвестны западная и северная части Европы. Это можно еще простить Эратосфену и Дикеарху, потому что они не видели тех областей своими глазами. А кто это простит Полибию и Посидонию. Но все же как раз Полибий называет сведения Эратосфена и Дикеарха относительно расстояний в этих областях и во многих других «ходячими представлениями», хотя сам он не свободен от ошибок даже там, где критикует их. Когда Дикеарх считает расстояние от Пелопоннеса до Геракловых Столпов в 10 000 стадий и от Пелопоннеса до впадины Адриатического моря еще более этого, а часть расстояния до Геракловых Столпов, простирающуюся до Сицилийского пролива, определяет в 3000 стадий, так что остальное расстояние — часть от Сицилийского пролива до Геракловых Столпов — составляет только 7000 стадий, то Полибий говорит, что оставляет вопрос нерешенным, правильно ли рассчитано расстояние в 3000 стадий или нет; что же касается 7000 стадий, то это расстояние рассчитано неправильно и тем, и другим способами: измерено ли оно по береговой линии или по линии, проведенной через середину открытого моря. Ведь, продолжает Полибий, береговая линия весьма похожа на тупой угол, стороны которого идут соответственно к Сицилийскому проливу и к Геракловым Столпам с вершиной в Нарбоне; так что образуется треугольник с основанием, проходящим прямо через открытое море, и сторонами, образующими упомянутый угол, одна из сторон которого от Сицилийского пролива до Нарбона составляет более 11 200 стадий; другая — немного менее 8000 стадий; но наибольшее расстояние от Европы до Ливии по Тирренскому морю составляет, как все согласны, не более 3000 стадий, а если измерить по Сардинскому морю, то оно уменьшится. Допустим, говорит Полибий, что последнее расстояние равняется 3000 стадий, и, кроме того, примем, что глубина Нарбонского залива при этом составляет 2000 стадий; эта глубина, будучи, так сказать, перпендикуляром, пусть падает от вершины на основание тупоугольного треугольника; тогда, говорит Полибий, на основании принципов элементарной математики очевидно, что общая длина береговой линии от Сицилийского пролива до Геракловых Столпов превышает длину прямой линии, проведенной через открытое море, почти на 500 стадий. И если к этому прибавить 3000 стадий от Пелопоннеса до Сицилийского пролива, то общее число стадий (измеренных на прямой линии) превысит более чем вдвое принятое Дикеархом. И необходимо, говорит Полибий, согласно Дикеарху, принять расстояние от Пелопоннеса до впадины Адриатического моря еще большим этого числа стадий.
Но, друг мой, Полибий, возразит кто–нибудь, подобно тому как опыт, основанный на твоих собственных словах, делает очевидной ошибку этого ложного расчета, что «от Пелопоннеса до Левкады 700 стадий, от Левкады до Коркиры — то же самое расстояние, от Коркиры до Керавнских гор — то же самое; иллирийская береговая линия до Иапидии на правой стороне, если считать от Керавнских гор, тянется на 6150 стадий», подобно этому оба других расчета ложны, как составленный Дикеархом (когда он принимает расстояние от Сицилийского пролива до Геракловых Столпов равным 7000 стадий), так и тот, который ты считаешь доказанным. Ведь большинство людей согласно утверждает, что расстояние, измеренное через море, составляет 12 000 стадий, и цифра этого расчета соответствует цифре, определяющей, по мнению ученых, длину обитаемого мира. Ведь эта длина, как говорят, равняется самое большее 70 000 стадий, и западная часть обитаемого мира от залива у Исса до оконечностей Иберии (которые являются самыми западными точками) немного меньше 30 000 стадий. Расчет производится следующим образом: расстояние от залива у Исса до Родоса 5000 стадий; отсюда до Салмония, восточного мыса на Крите, — 1000 стадий; длина самого Крита (от Салмония) до Криуметопа более 2000 стадий; отсюда до Пахина в Сицилии — 4500 стадий, от Пахина до Сицилийского пролива — более 1000 стадий; затем переезд от Сицилийского пролива до Геракловых Столпов — 12 000 стадий, а от Геракловых Столпов до крайней оконечности Священного мыса Иберии около 3000 стадий. Полибий даже неправильно провел перпендикуляр, если Нарбон действительно расположен приблизительно на той же самой параллели, которая проходит через Массалию, и Массалия (как считает и Гиппарх) находится на той же параллели, которая проходит через Византий; линия, проходящая через открытое море, лежит на той же параллели, которая проходит через Сицилийский пролив и Родос, и расстояние от Родоса до Византия составляет приблизительно 5000 стадий, если принять, что оба эти пункта лежат на одном меридиане; ведь упомянутый перпендикуляр также должен иметь в длину столько же стадий. Но когда утверждают, что самый длинный переезд через это море из Европы в Ливию от впадины Галатского залива около 5000 стадий, то такое утверждение мне кажется ошибочным, или Ливия в этой области выдается далеко на север и достигает параллели, проходящей через Геракловы Столпы. И Полибий опять неправ, утверждая, что упомянутый перпендикуляр оканчивается вблизи Сардинии; ведь линия этого морского переезда не находится вблизи Сардинии, но гораздо западнее, так как она отделяет, кроме Сардинского моря, почти что целое Лигурийское море, лежащее между ними. Полибий преувеличил длину морского побережья, хотя в меньшей степени.
Далее Полибий продолжает исправлять ошибки Эратосфена, иногда правильно, а иногда сам впадая в еще бо́льшие ошибки, чем Эратосфен. Если Эратосфен считает расстояние от Итаки до Коркиры в 300 стадий, то Полибий определяет его более чем в 900 стадий; если Эратосфен дает расстояние от Эпидамна до Фессалоникии 900 стадий, то Полибий говорит, что оно более 2000 стадий; эти цифры Полибий дает правильно. Но когда Эратосфен считает расстояние от Массалии до Геракловых Столпов равным 7000 стадий, а от Пиренеев до Геракловых Столпов 6000 стадий, то Полибий дает еще более неправильное расстояние — от Массалии более 9000 стадий, а от Пиренеев — немногим менее 8000; здесь Эратосфен подошел ближе к истине. В самом деле, теперешние авторы согласны в том, что если только устранить искривление дорог, то длина всей Иберии будет не больше 6000 стадий от Пиренеев до ее западной стороны. Но Полибий устанавливает даже длину реки Тага от истока до устья, не принимая во внимание, конечно, извивы реки (ибо это не относится к географии), но считая расстояние по прямой линии, хотя истоки Тага отстоят от Пиренеев более чем на 1000 стадий. С другой стороны, Полибий прав, утверждая, что Эратосфену незнакома Иберия и поэтому он подчас высказывает о ней противоречивые утверждения; так, сказав, например, что внешнее побережье Иберии вплоть до Гадир населено галатами, если они действительно обитают в западных областях Европы до Гадир, он забывает об этом утверждении и нигде не упоминает о галатах в своем описании Иберии.
Когда Полибий сообщает, что Европа по длине меньше Ливии и Азии вместе взятых, он делает неправильное сравнение. «Устье у Геракловых Столпов, — говорит он, — лежит на равноденственном западе, тогда как Танаис течет от летнего восхода солнца; следовательно, по длине Европа меньше Ливии и Азии вместе взятых на отрезок пространства между зимним восходом солнца и равноденственным восходом; ибо Азия имеет притязание на то пространство северного полукруга, которое лежит по направлению к равноденственному восходу солнца». Не говорим уже о неясности изложения Полибия, когда он рассуждает о таких легко объяснимых предметах, его утверждение о том, что Танаис течет от летнего восхода солнца, также ложно. Ведь все, кто знаком с этими областями, утверждают, что Танаис течет с севера в Меотийское озеро, так что устья реки и Меотийского озера и течение самого Танаиса, насколько оно исследовано, лежат на одном и том же меридиане.
57. Strabo III, p. 170:
Дикеарх, Эратосфен и Полибий и большинство греческих писателей предполагают, что Столпы расположены где–то по соседству с Проливом.

Измерение гор в Пелопонессе

58. Geminus Elem. Astron. :
Те, кто восходил на Киллену, высочайшую гору в Пелопоннесе, и приносил жертву на вершине горы Гермеса, а потом опять поднимался через год, чтобы совершить жертвоприношение, обнаружили, что бёдра и зола лежали на огне в том же порядке, в котором они были оставлены, не изменённые ни ветрами, ни дождями, поскольку все облака и ветры оставались ниже вершины горы. И те, кто восходил на Атабирион, неоднократно поднимались сквозь облака и наблюдали облака оставшимися ниже вершины горы. Высота Киллены меньше 15 стадиев, как показал в своих измерениях ДИКЕАРХ; а Атабирион по отвесу меньше 8 стадиев.

О душе

62. Cicero Tuse. I, с. 10:
Дикеарх, излагая в трех книгах свою коринфскую речь, в первой выводит множество спорящих ученых с их речами, а в двух остальных — некоего старца Ферекрата Фтиотийского, потомка (будто бы) самого Девкалиона, и он у него рассуждает, что душа — это вообще ничто, лишь пустое имя, что «одушевленные существа» называются так безосновательно, что ни в человеке, ни в животном нет никакой души и никакого духа, а вся та сила, посредством которой мы чувствуем и действуем, равномерно разлита по всякому живому телу и неотделима от тела — именно потому, что сама по себе она не существует, а существует только тело, единое и однородное, но по сложению своему и природному составу способное к жизни и чувству.
63. lainblichus ap. Stobaeum Eel. tom. I, p. 870 ed. Heeren:
Некоторые аристотелики полагают, что душа — это эфирное тело; другие определяют ее как сущно¬стное совершенствование божественного тела, которое Аристотель называет «вечным движением», как в некоторых случаях и Теофраст; либо как происходящее из всех более божественных родов, если позволительно привнести нечто новое в это воззрение; либо как смешивающееся с телами, как считают стоики; либо как сливающееся с началом роста или принадлежащее телу как «одушевленному», однако не присущее самой душе в качестве ее принадлежности, — как говорит о душе Дикеарх из Мессины.
64. Nemesius De natur. hom. p. 68 ed. Mattliasi:
Фалес первый назвал душу началом, постоянно и самостоятельно движущимся (ά εικίνητον καί αύτοκίνητον); Пифагор считал ее самодвижущимся числом; Платон — разумной субстанцией, движущейся из себя самой с правильностью числа; Аристотель — первой энтелехией естественного организованного тела, имеющего жизнь в возможности (δυνάμει); Дикеарх — гармонией четырех стихий, или лучше — смешением и согласием стихий, так как он разумеет не ту гармонию, которая составляется из звуков, но гармоническое смешение и сочетание находящихся в теле горячих и холодных, влажных и сухих элементов. Очевидно также, что и из этих (т. е. сейчас перечисленных философов) одни признают душу субстанцией, а другие, как Аристотель и Дикеарх, считают ее несубстанциальной (άνούσιον)
Sextus Empir. Adv. math. VII, р. 4З8:
Ради порядка сначала следует установить, что хотя о предпосылке говорится во многих и разнообразных смыслах, но сейчас достаточно будет сказать о трех смыслах, а именно: в первом смысле [имеется в виду] драматическая перипетия, вследствие чего мы говорим о трагической и комической «предпосылке» и о некоторых Дикеарховых «предпосылках» для мифов Еврипида и Софокла, называя «предпосылкой» не что иное, как драматическую перипетию.
Id. Pyrrhon. Hypoth. II, с. 5:
Оставляя в стороне большую и бесконечную борьбу о душе, скажем, что из тех, кто брался за этот вопрос, одни, как последователи Дикеарха Мессенского, говорили, что душа не существует, другие — что существует, третьи воздержались от суждения
Atticus Platonicus ap. Euseb. Pr. Ev. XV, 9, p. 810, A:
Поэтому Дикеарх вслед за ним, и будучи в состоянии различить последствия, отнял всю сущность души. Очевидно, действительно, что душа–это вещь, невидимая и скрытая, так что, через явное доказательство, по крайней мере, из наших чувств, мы не может гарантировать её существование: хотя скрыта, её движения, по–видимому, заставляют нас признать, что душа–это существующая вещь.
Tertullian. De anim. c. 15:
Некий мессенец Дикеарх,101 из врачей же Андрей и Асклепиад устранили ведущее начало души, утверждая, что в самом уме находятся чувства, главенство которых они отстаивают.

Лесбосские книги

65. Cicero Tuse. I, 31:
Так, против бессмертия души со страстью выступал любимый мой Дикеарх — он написал три «Лесбосские книги» (по той речи, которую он держал в Митиленах) и в них старается доказать смертность души.
66. I. :k I, in i Inst. VII, 13:
Хотя все они отличались красноречием, все же в споре этом большим авторитетом обладали те, кто утверждали противное этой мысли, прежде всего, Дикеарх, затем Демокрит и, наконец, Эпикур; настолько, что сам предмет, о котором они спорили между собой, подвергали сомнению.

О гибели людей

67. Cicero De offic. II, 5:
Перипатетик Дикеарх, великий и разносторонний человек, написал книгу о гибели людей; в ней он, собрав другие причины этой гибели, как наводнения, моровые болезни, скитания в пустынных местностях, неожиданное появление множества хищных зверей (от него, как доказывает Дикеарх, погибли некоторые племена людей), затем сравнивает, насколько число людей, истребленных в связи с нападением других людей, то есть в связи с войнами и мятежами, оказалось больше числа людей, погибших от всех других бедствий.
68. Idem Consol, ad Tull. éd. Rip. t. IX, p. 351:

О дивинации

69. Cicero De divin. I, 3:
А вот перипатетик Дикеарх отвергал все виды дивинации, за исключением тех, которые даются в сновидениях и в исступлении.
Ibid. с. 50:
Душа человека может быть способной к естественной дивинации только в том случае, если она настолько свободна, что у нее уже совсем нет ничего [общего] с телом, что и происходит с прорицателями или спящими. Эти два вида дивинации признает Дикеарх и, как я уже сказал, наш друг Кратипп.
Ibid. с. II, 51:
А Дикеарх написал толстую книгу, в которой доказывает, что лучше не знать, чем знать.
70. Plutarchus Plac. phil. V, I, 4, p. 904, F:
Аристотель и Дикеарх признают лишь гадание в состоянии боговдохновенности и сны, так как не считают душу бессмертной, но допускают, что она причастна некоей божественной силе.

Пещера Трофония

Книга первая
71. Athenaeus XIV, p. 641, E, F:
Дикеарх в первой книге «Пещеры Трофония» пишет так «Больших расходов стали стоить на пирах и «вторые столы», и венки, и мирра и фимиам, и все, что им сопутствует».
72. Idem XIII, p. 594, E, F:
Пишет об этом и Дикеарх в книге «О нисхождении к Трофонию»: «То же можно почувствовать, приближаясь к Афинам по их Священной дороге из Элевсина. Остановившись там, где впервые издали виден акрополь и храм Афины, тут же видишь у дороги исполинский памятник, которому нет даже отдаленно подобного. (595) Сперва хочется сказать, что это, несомненно, памятник Мильтиаду, или Периклу, или Кимону, или иному из доблестных мужей, и что воздвигнут он на общественный счет или хотя бы с общественного согласия. Но когда приглядишься и увидишь, что это памятник гетере Пифионике, то что после этого думать?»
73. Cicero Ad Attic. VI, 2:
В том, что все города Пелопоннеса приморские, я поверил картам не какого–нибудь негодного человека, а Дикеарха, одобряемого даже тобой; в повествовании Херона о Трофонии он во многих местах укоряет греков за то, что они в такой степени держатся берега моря, и не делает исключения ни для одной местности в Пелопоннесе. Хотя этот автор и внушал мне доверие (ведь он был подлинным историком и жил на Пелопоннесе), я все–таки удивлялся и, с трудом веря, побеседовал с Дионисием, а он сначала был озадачен, а затем, так как был об этом Дикеархе не менее высокого мнения, нежели ты о Гае Вестории, а я о Марке Клувии, не сомневался, что мы должны поверить ему. Дикеарх полагал, что к Аркадии относится некий приморский Лепрей, а Тенея, Алифера и Трития казались ему новыми поселениями, и он подтверждал это на основании перечня кораблей, где о них не упоминается. Таким образом, я заимствовал это место у Дикеарха в тех же выражениях. Но я знаю, что говорят «Флиасии»; исправь в своем списке: у меня так и значится. Вначале меня ввела в заблуждение аналогия: «Флиу́с», «Опу́с», «Сиу́с» и в то же время «Опунтии», «Сипунтии»; но я это немедленно исправил.

Из неизвестных книг

74. Plutarch. Qu. Conv. IV init. p. 599 F:
Друга здесь надо понимать не в строгом, философском смысле, как непоколебимо преданного, а просто как благожелательно расположенного. Это различение установил Дикеарх, говоря, что благожелательно располагать к себе надо всех, но делать своими друзьями только достойных.
75. Idem An seni g. resp. 26, p. 796, D:
Но прежде всего мы должны напомнить им, что мудрость состоит не только в исполнении должности, будучи послом, криков в собрании, и разглагольствовании на трибуне, предлаожении законов и совершении движения. Большинство людей думают, что все это–часть мудрости, так как они думают, конечно, что те философы, которые сидят в креслах и беседуют и готовят свои лекции более чем свои книги; но постоянную практику мудрости и философии, которая каждый день одинаково видна в деяниях и поступках, они не воспринимают. Ибо, как Дикеарх использует для комментариев, не тех, кто распространяется в портиках, как говорят, «гуляет», но тех, кто ходит в страну или к другу не имеют. В настоящее время государственный человек, как философ. Во всяком случае, Сократ был философом, хотя он не ставил перед собой скамейки или сажал себя в кресло или соблюдал строгий час для разговоров или прогулки со своими учениками, но шутил с ними, когда так получилось, и пил с ними, служил в армии либо отдыхал на рынке с некоторыми из них, и, наконец, был заключен в тюрьму и выпил яд. Он был первым, показавшим, жизнь во все времена и во всех частях, во всех переживаниях и деятельности, повсеместно признающуюся философией.