XI. По делу о наследстве Гагния

Эту речь Исся предположительно датируют временем ок. 359 г. до н. э. Конец речи нс сохранился. Наследство Гагния II оспаривалось после его смерти несколькими поколениями родственников этого семейства и переходило из рук в руки. В этой речи Исея упоминается отец Макартата Теопомп (выступающий с речью), которому было присуждено наследство Гагния II. Этот Макартат фигурирует в XLIII речи Демосфеновского корпуса (Псевдо- Дсмосфсн "Против Макартата о наследстве Гагния"), т. е. спустя много времени после данного суда (у Исея).
Содержание
У некоего Гагния[1] было много двоюродных братьев[2] - Теопомп и его брат Стратокл, Стратий[3] и Эвбулид[4]. Он перед кончиной взял себе приемную дочь[5], предписав в своем завещании, что если с этой дочерью что случится, то чтобы наследство перешло к Главкону, его единоутробному брату[6]. Когда он скончался, поставив это условие, дочь эта, получив наследство, скончалась. А когда умер и Эвбулид, дочь Эвбулида, судившись с Главконом, получила это состояние. После этого, когда скончались и Стратокл, и Стратий, Теопомп, один, судился с ней и получил это наследство. С ним судился сын его брата Стратокла при посредстве некоего своего опекуна, утверждая, что права на это наследство принадлежат поровну и Теопомпу, и сыну его брата.
Положение это основано на вопросе о законности.
<ЗАКОНЫ>[7]
Потому зачитывал я вам эти законы, что он [8] опирается на первый из них, по которому сын имеет право на половину наследства, но говорит неправду. Ведь Гагний не был нам братом. А закон относительно имущества брата[9] в первую очередь дает право наследования братьям и племянникам, если они единокровные[10]: это ведь ближайшие к скончавшемуся по степени родства; (2) если же их нет, то во вторую очередь призывает единокровных сестер и детей от них; если же их нет, то дает право ближайшего родства третьей степени родства - двоюродным братьям по отцу вплоть до детей двоюродных братьев; если же и этой степени не имеется, то возвращается к прямой линии родства и правомочными имущества устанавливает родственников по матери скончавшегося, по такому же порядку, по какому с самого начала давал право наследования и родственникам по отцу. (3) Только их законодатель относит к ближайшему родству[11], в более сжатых выражениях, чем излагаю я, однако, смысл того, что он хочет сказать, он показывает заключающемся в этом. А мальчик вот этот ни по одному из этих названий родства не принадлежит к ближайшему родству с Гагнием, но находится вне этого родства. А чтобы вы лично узнали о том, о чем будете подавать голос, пусть вот он, оставив в стороне многословие, скажет, по какому из вот этих указанных названий родства этот мальчик принадлежит к ближайшему родству с оставившим после себя это наследство, и если выяснится, что по какому-то принадлежит, я охотно соглашаюсь с тем, что половина наследства принадлежит этому мальчику. (4) Ну а если он не может указать ни одного из этих названий, как же он не будет с очевидностью уличен в том, что облыжно сутяжничает против меня, а вас старается ввести в заблуждение вопреки законам?! Тот вот, я попрошу его взойти и стать перед вами и я спрошу, зачитав по порядку содержащееся в законах, - так вы узнаете, полагается ли этому мальчику имущество Гагния или нет. Возьми же[12] эти законы. А ты взойди сюда[13], потому как ты искусен клеветать и изворачивать законы. А ты зачитывай.
ЗАКОНЫ
(5) Погоди. - Я спрошу тебя. Брат ли этот мальчик Гагния или племянник, родившийся от его брата или его сестры, или двоюродный брат, или сын двоюродного брата по матери или по отцу? Какое у него из этих названий родства? И чтоб ты не говорил о том, что он мой племянник. Ведь речь сейчас идет не о моем наследстве: я ведь жив. Вот если бы я скончался бездетным и он оспаривал бы мое имущество, тогда полагалось бы указать это название родства в ответ на вопрос. Ну а ты утверждаешь, что этому мальчику принадлежит половина наследства из имущества Гагния. Так ты должен указать степень родства, по которому этот мальчик принадлежит к ближайшему родству с Гагнием. Назови же вот им[14].
(6) Вы замечаете, что он не может указать это родство, а в своем ответе говорит всё, но только не то, что вы должны узнать. А между тем действующему-то по какому-то праву не пристало затрудняться, а следовало бы прямо указать, и не только это сделать, но и принести клятву и представить свидетелей этого родства, чтобы вы ему больше верили. Ну а он при том, что не дал ответа, не представил свидетелей, не принес клятвы, не зачитал закона, думает, что вы, принесшие клятву подавать голос в соответствии с законами, должны, дав ему убедить себя, вынести обвинительный приговор против меня по этой поданной мной жалобе[15], вопреки законам, - такой это страшный и бесстыдный человек! (7) Но я не стану прибегать ни к чему этому, но я укажу свою степень родства и отчего мне принадлежит право наследования, и докажу, что и этот мальчик, и все оспаривавшие прежде у меня это наследство, находятся вне ближайшего родства, так что вы согласитесь с этим. Однако необходимо рассказать обо всем случившемся с самого начала: из этого вы узнаете и о моей принадлежности к ближайшему родству, и о том, что им нисколько не принадлежит право наследования.
(8) Дело в том, граждане, что я[16], Гагний[17], Эвбулид[18], Стратокл и Стратий[19], брат матери Гагния[20], происходим от двоюродных братьев: ведь и отцы наши были двоюродными братьями по отцам-братьям[21]. Так вот, Гагний II[22], когда готовился отплыть в посольство по важным для полиса деламI[23], не нам, ближайшим по родству, если с ним что случится, оставлял после себя свое имущество, а удочерил свою племянницу, если же и с ней что случится, отказывал свое имущество Главкону, своему единоутробному брату[24], - и все это он записал в завещании. (9) А по прошествии некоторого времени после этого умирает Эвбулид, умирает и удочеренная Гагнием, а наследство получает Главкон по завещанию. Что касается нас, мы никогда не считали, что должны выступить с оспариванием против его завещания, а полагали, что его воля относительно своего имущества должна признаваться действительной, и твердо придерживались этого. Но дочь Эвбулида[25] с содействующими ей подает иск о вступлении в наследство и получает его, выиграв дело у оспоривших но завещанию, хотя находясь вне ближайшего родства, но понадеявшись, как кажется, на то, что мы не выступим с оспариванием против завещания. (10) А мы - я, Стратий и Стратокл, - поскольку наследство это уже оказалось подлежащим присуждению ближайшим по родству, все мы готовились подавать иск о вступлении в наследство. Но прежде, чем у нас состоялись подачи этих исков, умирает Стратий, умирает и Стратокл, а я остаюсь единственным по отцовской линии, сыном двоюродного брата, единственным, кому по законам принадлежало право наследования, поскольку нет уже всех остальных, которые приходились такими же близкими по родству, как я. (11) Из чего же вы узнаете, что у меня было право ближайшего родства, а у родившихся от них не было, в числе которых был этот мальчик? Сам закон разъяснит это. Ведь то, что право ближайшего родства принадлежит двоюродным братьям по отцовской линии вплоть до детей двоюродных братьев, признаётся всеми, но дает ли закон это право после нас нашим детям, вот что уже следует рассмотреть. Возьми же этот закон и зачитывай.
ЗАКОН. Если нс будет никого по отцовской линии вплоть до детей двоюродных братьев, правомочными становятся по материнской линии в таком же порядке.
(12) Вы слышите, граждане, что законодатель сказал, не "если не будет никого по отцовской линии вплоть до детей двоюродных братьев, правомочными становятся дети лзоюродных племянников", но отдал уже право наследования, если нас не будет[26], родным по материнской линии скончавшегося - братьям, сестрам, их детям и прочим по такому же порядку, по какому и было предписано с самого начала, а наших детей он поставил вне ближайшего родства. Как же те, кому, даже если бы я был скончавшимся, закон не дает права на наследство Гагния, да при том, что я жив и законно владею наследством, могут считать, что им принадлежит право ближайшего родства?! Никоим образом, конечно! (13) Ну а если им не принадлежит то право, какое принадлежит их отцам, точно так же, как мне, то оно не принадлежит и этому мальчику, поскольку и его отец был таким же родственником, как те отцы. Так разве не поразительно, что несмотря на то что законы с такой четкостью мне дали право наследования, а их поставили вне ближайшего родства, вот он осмеливается облыжно сутяжничать и не считает, что должен был судиться вместе со мной, когда я подавал иск о вступлении в наследство, и вносить залог в обеспечение своего иска, и нигде обо всем этом, если бы он мог сказать что-то справедливое, должным образом могло быть составлено суждение, а от имени этого мальчика доставляет мне хлопоты и подвергает меня опасности в касающемся важнейших вещей?! (14) И не обвиняет меня относительно имущества, признаваемого принадлежащим этому мальчику, и не может сказать, что я взял что-нибудь из него (за это, если бы я дурно управлял его имуществом, как вот он, мне полагалось бы подвергнуться судебному разбирательству), а за то имущество, которое вы своим голосованием признали принадлежащим мне, предоставив всякому желающему возможность оспаривать его, стряпает такую тяжбу со мной, дойдя до такой наглости!
(15) Так вот, думаю, и уже сказанным показано вам, что я не поступаю несправедливо с этим мальчиком ни в чем, и не лежат на мне эти вины, даже ничуть. А еще точнее, полагаю, вы узнаете об этом и из всего остального, и в особенности, выслушав, как состоялось присуждение мне наследства. Дело в том, граждане, что, когда я подал иск о вступлении в наследство, ни вот он, сейчас подающий жалобу на меня, не думал, что, как и я, должен внести залог в обеспечение своего иска от имени этого мальчика[27], ни дети Стратия, состоящие в той же степени родства, как и этот мальчик...[28] ни по какой другой причине, не считали, что это имущество полагается им. (16) Да и он сейчас не стал бы доставлять мне хлопоты, если бы я дозволял ему грабить имущество этого мальчика и не противодействовал ему. Так вот, они, как я сказал, зная, что они вне ближайшего родства, не оспаривали, храня спокойствие, а действующие от имени дочери Эвбулида[29], состоящей в той же степени родства, как и этот мальчик и дети Стратия, и правомочные матери Гагния[30] собирались судиться со мной. (17) Но они оказались в таком затруднительном положении с тем, что им написать в своем встречном иске относительно ближайшего родства, что владевшая наследством и указывавшие относительно нее степень родства, поскольку они солгали, были тогда легко изобличены мной в том, что нагло написали неправду, а действующие от имени матери Гагния, состоявшей в той же степени родства, как и я (она ведь была сестрой Стратия[31]), но отклоняемой законом, который гласит, что преимущество имеют лица мужского пола, это отставили, думая же, что получат перевес надо мной, написали, что она мать скончавшегося, - хоть это и самое что ни на есть природное родство, однако всеми признано, что оно не входит в число ближайшего родства. (18) И вот, написав, что я сын двоюродного брата, и изобличив этих женщин в том, что они не входят в число ближайшего родства, так я добился у вас присуждения мне наследства, у них ничего не возымело силы, ни у владевшей наследством то, что она раньше выиграла дело у оспоривших по завещанию, ни у другой то, что она мать оставившего после себя наследство, но судившие тогда так высоко ставили и право и клятвы, что подали голос за меня, оспаривавшего по законам. (19) Ну а если я выиграл у них дело таким вот образом, доказав, что они нисколько не родственницы Гагнию по ближайшему родству, вот он не посмел судиться с нами за половину наследства для этого мальчика, дети Стратия, состоящие в той же степени родства, как и этот мальчик, и сейчас не считают, что должны судиться со мной за это наследство, наследством владею я, добившись у вас присуждения его мне, а вот его изобличаю в том, что все еще и сегодня он не может указать, каким родственником приходится Гагнию этот мальчик по ближайшему родству, что еще должны вы узнать или желаете выслушать об этом? Я-то ведь считаю, что вам как лицам здравомыслящим сказанного достаточно.
(20) Да ведь вот он с легкостью прибегал к какой попало лжи и, считая, что в его подлости нет никакого ущерба ему, осмеливается клеветать на меня во многом другом, о чем я скоро поведу речь, и, в частности, сейчас говорит, я и Стратокл[32] собрались вступить в тяжбу о наследстве в сообщности друг с другом. Одним только нам из приготовившихся оспаривать было невозможно это, сговориться друг с другом. (21) Дело в том, что дочери Эвклида и матери Гагния, тяжущимся с нами, но оспаривавшими не по той же степени родства у них, возможно было заключить соглашение между собой: если выиграет дело та или другая из них, что-то достанется и проигравшей, - ведь сосуд для голосования должен был быть поставлен на каждую из них. А у нас было не так, но - одна степень родства, два иска о вступлении в наследство, по половине наследства каждому из нас, на оспаривающих же по той же степени родства один ставится сосуд для голосования, и в таком случае не могло бы быть так, чтобы один проиграл дело, а другой выиграл, но в равной мере для обоих нас была бы одинаковая опасность, так что нам не было возможно ни в сообщность вступать, ни в сговор друг с другом относительно этого. (22) но вот он, поскольку стратокл скончался, прежде чем состоялись наши иски о вступлении в наследство, на половину наследства каждому из нас, и стратокл уже не соучаствовал в притязании на это наследство, ни у этого мальчика не было права на это вследствие закона, а ко мне переходило право наследования всего наследства по праву ближайшего родства, тогда уж стряпает всё это и прибегает к уловкам, рассчитывая на то, что этими россказнями легко введет вас в заблуждение. А что ничего этого не могло быть, но всё определено по каждому случаю относительно всего этого, легко узнать из закона. Возьми его и зачитывай.
ЗАКОН
(23) Как по-вашему, разве закон дает возможность для сообщности, а не прямо вот так совсем напротив, даже если предварительно была сообщность, предписывает, четко глася, что каждый подает иск о вступлении в наследство на свою часть, и на оспаривающих по той же степени родства, ставя один сосуд для голосования, и таким вот образом проведя присуждения? А он, несмотря на эти указания законов и невозможность вступать в сговоры, посмел так несуразно лжеизмыслить такое дело. (24) И не только это сделал он, но и сказал самую из всех противоположную вещь, на что обратите внимание, граждане. Он ведь утверждает, что я согласился уделить этому мальчику половину из наследства, если выиграю дело против владеющих им. Да ведь если и у этого мальчика было какое-то право по степени родства, как вот он говорит, к чему нужно было им это согласие от меня? Ведь половина наследства подлежала присуждению точно так же и им, если только они говорят правду. (25) Если же им не принадлежало право ближайшего родства нисколько, почему бы это я стал соглашаться уделить, тогда как законы дали мне право на наследование всего этого наследства? Разве нельзя было мне подать иск о вступлении в наследство, если бы я не убедил их? Но закон всякому желающему предоставляет эту возможность, так что нельзя было им говорить это. Но, может быть, у них было для меня какое-то свидетельство о деле, и если бы они не стали приводить его, то я не смог бы добиться присуждения мне этого наследства? Но я оспаривал по праву степени родства, не по отказу, так что не было никакой надобности в свидетелях. (26) Ну а если ни для сообщности в этом деле не было возможности, когда был жив Стратокл, ни отец[33] не оставил ему после себя ничего из этого наследства, добейся он присуждения ему этого наследства, ни естественно не было, чтобы я согласился уделить ему половину наследства, а вы отдали мне, присудив мне, это наследство, но они и не подавали тогда иска о вступлении в это наследство, и не считали никогда, что должны оспаривать его, как же это следует считать, что их слова верны?! Я-то думаю, что никак. (27) Так вот, он притворяется (поскольку вы, естественно, могли бы удивляться тому, что тогда они не подавали иска о вступлении в наследство на половину наследства), будто в том, что они не подали иска о вступлении в наследство против тех[34], виновен я как согласившийся уделить[35], так что по этой причине они не вносили залога в обеспечение своего иска, а подаче иска о вступлении в наследство против меня препятствуют законы (ведь сиротам нельзя выступать против своих опекунов), ни в том, ни в другом не говоря правду. (28) В самом деле, ни закона такого он не мог бы указать, который запрещает ему от имени этого мальчика добиваться у меня справедливости, - этому ведь не противодействует ни один закон, но как дает право на иски по государственному обвинению против меня[36], так и допускает частные иски[37] между мною и этим мальчиком; ни, с другой стороны, по той причине не стали они подавать иск о вступлении в наследство против тех владеющих этим наследством, что я согласился уделить половину наследства, но потому, что им совершенно ничего не полагалось из этого имущества. (29) А я уверен, что даже если бы я шел на такую уступку, чтобы этот мальчик получил, добившись присуждения ему, половину наследства от моего, они ни в коем случае не сделали бы этого, и даже не попытались бы, зная, что когда не входящие в число ближайшего родства владеют чем-то из не полагающегося им, это легко отнимается у них ближайшими по степени родства. Ведь, так я это и раньше сказал, закон не дает после нас права ближайшего родства нашим детям вовсе, но дает его после нас родным по материнской линии скончавшегося. (30) Так вот, тут выступал бы за наследство Главкон, брат Гагния[38], против которого не то что не могли бы они указать свою более близкую степень родства, но и было бы ясно, что они находятся вне ближайшего родства, выступала бы, если бы он не хотел, мать Гагния и его, так как и ей принадлежало право ближайшего родства со своим сыном[39], так что, когда она вела бы тяжбу с нисколько не близким родственником по степени родства, ясно, что она получила бы у вас половину наследства, на которое дали ей право справедливость и законы. (31) Следовательно, по этой причине не подал он иск о вступлении в наследство, встречая препятствие этому не с моей стороны, а только со стороны законов, но, стряпая эти предлоги, он дошел до этого облыжного сутяжничества, прибегнув к которому подал иск по государственному обвинению[40] и клевещет на меня, надеясь заполучить имущество и отстранить меня от моего опекунства. И он думает, что этой своей стряпней проделывает дело, на какое способен какой-нибудь ловкий человек, так как в случае неудачи не потеряет ничего из своего имущества, а в случае достижения своей цели и имущество этого мальчика уже спокойно расхитит.
(32) Следовательно, вы не должны обращать внимание на его слова и не должны позволять, не должны приучать к тому, чтобы подавали иски по государственному обвинению относительно тех дел, относительно которых законы установили частные иски[41]. Право ведь совсем просто и доступно для усвоения. Вкратце сказав об этом и заверив вас помнить это, затем я обращусь уже к остальной своей защите против выдвинутых обвинений. (33) Так в чем же оно состоит, и что я в нем разграничиваю? Если он утверждает, что этому мальчику принадлежит доля из имущества Гагния по праву ближайшего родства, то пусть подает архонту иск о вступлении в наследство на половину наследства, и если вы проголосуете за него, пусть получит его: так ведь велят законы. Если же он не по этому праву оспаривает, а утверждает, что я согласился уделить этому мальчику половину наследства, тогда как я утверждаю, что ничего этого не было, то пусть судится, и если уличит меня в том, что я согласился, тогда уже пусть взыскивает его с меня: так ведь справедливо. (34) А если он утверждает, что этому мальчику нельзя вчинить иск ни против меня, ни вместе со мной, то пусть приведет препятствующий этому закон, и если сможет указать, пусть получит и в таком случае свою часть имущества. Если же, с другой стороны, он утверждает, что нет надобности ни добиваться присуждения половины наследства, ни судиться со мной, но это уже принадлежит этому мальчику, то пусть запишет это у архонта в состав сданного внаём имущества этого мальчика, а взявший внаём отсудит у меня это как принадлежащее этому мальчику. (35) В этом состоит важность права. Это и предписывают законы, а, клянусь Зевсом, не то, чтобы я привлекался к суду исками по государственному обвинению относительно тех дел, относительно которых они установили частные иски, и подвергался опасности для своей личности, оттого что я не уделяю этому мальчику из того имущества, которое я, по вашему решению путем голосования одержав верх над владевшими им, получил от вас. На если бы у меня находилось что-то из имущества, признаваемого принадлежащим этому мальчику, и я дурно распоряжался им, так что он испытывал бы дурное обращение, тогда мне полагалось бы подвергнуться судебному разбирательству по этому иску по государственному обвинению, а, клянусь Зевсом, не за принадлежащее мне имущество.
(36) Так вот, что он ни во всем этом не поступил нисколько не по праву, ни во всем прочем не сказал нисколько по правде, а по своему корыстолюбию поразительным образом состряпал все с помощью уловок, клевеща, обходя законы и стараясь пересилить и вас и меня вопреки праву, думаю, клянусь богами, и вам не остаётся неизвестным, но все вы знаете равным образом, так что не знаю, что еще надо говорить об этом. (37) Но вижу я, граждане, что он наибольшую часть своей речи уделяет состоянию этого мальчика и моему состоянию и распространяется об имуществе этого мальчика как о совсем скудном, и мне приписывает в своей речи какое-то богатство, и обвиняет меня в какой-то подлости, что я смею не обеспечить приданым ни одну из четырех дочерей Стратокла, притом владея, как вот он утверждает, имуществом этого мальчика[42]. (38) Я хочу, конечно, и об этом сказать. Он ведь надеется своей речью вызвать в вас недоброжелательное отношение ко мне в связи с этим прибавившимся у меня имуществом, а к этим детям - жалость, если вам покажется, что они бедствуют. Стало быть, вам не должно оставаться неизвестным об этом ничего, но вы должны узнать доподлинно и это, чтобы вы убедились в том, что он лжет, как и во всем прочем. Я, граждане, действительно согласился бы с тем, что я подлейший из всех людей, если бы, оставь Стратокл после себя дела в бедственном положении, я, сам зажиточный, не проявил на деле никакой заботы о его детях. (39) Но если он оставил им после себя имущество больше, чем мое, и более надежное, притом оно такое большое, что и этих дочерей из него можно прекрасно пристроить, и этот мальчик при оставшимся после этого имуществе тем не менее будет богат, и я забочусь о них таким образом, что их состояние стало даже гораздо больше, то, естественно, едва ли я заслуживаю упрека, если не прибавлю свое имущество к их имуществу, а заботясь о сохранности их имущества и приумножая его, я, пожалуй, по справедливости заслуживаю одобрения. А что это так, я легко докажу. (40) Так вот, прежде всего я опишу это состояние, а после этого скажу и о том. как я считаю нужным управлять имуществом этого мальчика[43].
У Стратокла ведь и у меня наличествовавшего отцовского имущества было столько, что его достаточно было для прожития, но для несения общественных повинностей по своей оценке не подходило. Очевидное доказательство тому: каждый из нас получил за женой в приданое по двадцати мин, а такое приданое едва ли могло быть дано в дом с каким-нибудь большим состоянием. (41) Но случилось так, что Стратил, вдобавок к своему имуществу, получил состояние в более чем пять полталантов. Дело в том, что Теофонт, брат его жены, умирая, удочерил себе одну из его дочерей и отказал ей свое имущество: землю в Элевсине оценкой в два таланта, шестьдесят овец, сто коз, обстановку, великолепного коня, на котором прослужил филархом[44], и всю прочую утварь. (42) Пробыв правомочным ее целых девять лет, он оставил после себя состояние в пять талантов и три тысячи драхм со своим в нем отцовским имуществом (без включения сюда того состояния, которое Теофраст отказал его дочери): землю в деме Трия[45] ценой в пять полталантов, дом в деме Мелита[46], купленный за три тысячи драхм, другой в Элевсине[47] - за пятьсот драхм. Это недвижимости, с которых доход от сдачи внаём земли - двенадцать мин, а от домов - три мины, всего вместе получается пятнадцать мин. Ссуды, данные им в рост, - около четырех тысяч драхм, прибыль с которых по девяти оболов[48] составляет семьсот двадцать драхм каждый год. (43) Сам только доход составляет двадцать две мины и даже больше. Кроме того, он оставил после себя обстановку, овец, ячмень, вино, плоды, от продажи которых было выручено четыре тысячи девятьсот драхм, а еще в доме - девятьсот драхм. Сверх того, опись взысканных долгов по товарищеским займам[49] без малого в тысячу драхм составила в присутствии свидетелей мать этого мальчика. И я еще не говорю о прочем имуществе, которое было оставлено, а они не представляют его, но только о видимом и признаваемом ими.
Зови же свидетелей сказанного.
СВИДЕТЕЛИ
(44) Стало быть, состояние Стратокла даже больше этого. Но позднее я поведу речь об исподволь наворованном ими[50]. А мое состояние сколь велико? Имение в деме Ойноя[51] в пять тысяч драхм и в деме Проскальты[52] в три тысячи драхм, дом в городе в две тысячи драхм, а кроме того, наследство, которое оставил после себя Гагний, - около двух талантов: я знаю, он ничего не может найти больше этого. Все это составляет лишь три таланта четыре тысячи драхм, на сто десять мин меньше имущества этого мальчика. (45) И я-то включаю в это свое имущество и имущество моего сына, отданного в усыновление, и к имуществу этого мальчика я не прибавил состояние Теофонта, составляющее пять полталантов, оставленное удочеренной им сестре его. Ведь их хозяйство легко может быть оценено и в восемь талантов, но это имущество вычтено как отдельное. И у меня-то это наследство, которое оставил после себя Гагний, еще не надежное, так как предстоят иски по обвинению в лжесвидетельстве, (46) а закон гласит, что если кто будет осужден за лжесвидетельство, то эти иски о вступлении в наследство должны подаваться вновь с самого начала, имущество же этого мальчика Стратокл оставил после себя признанным и не подлежащим оспариванию. А что столько у меня имущества вместе с имуществом моего сына, отданного в усыновление, и что предстоят иски по обвинению в лжесвидетельстве относительно имущества Гагния, возьми эти свидетельства и зачитай их.
СВИДЕТЕЛЬСТВА
(47) Разве мала разница в состояниях у нас и у них, и не так велика, что мое состояние оказывается ничтожным по сравнению с состоянием детей Стратокла? Стало быть не стоит верить словам этого человека, который, при таком большом оставленном им СОСТОЯНИИ, посмел облыжно возвести на меня такую чудовищную клевету. Так вот, по его рассчетам, я, получив три наследства[53] и владея огромным имуществом, утаиваю свое состояние[54], чтобы вы как можно меньше получали пользы от этого имущества[55]. Ведь тем, кому нечего говорить справедливого о делах, по необходимости приходится приводить такие доводы, на основании которых они смогли бы, клевеща, получить перевес над своими судебными противниками. (48) А лжесвидетели все в том, что братья моей жены, Херелай и Макартат, принадлежали не к числу исполняющих общественные повинности, но к числу владеющих скромным состоянием. Вы ведь знаете, что Макартат, продав свое имение, купив триеру и набрав на нее личный состав[56], отплыл на Крит: дело это не только не было обойдено вниманием, но даже привело к обсуждению в народном собрании по вопросу о том, как бы вместо сохранения мира, не вызвал у нас войны с лакедемонянами[57]. (49) А Херелай оставил после себя имение в деме Проскальты, которое может быть оценено не больше, чем в тридцать мин. Случилось так, что оставивший это после себя скончался раньше, чем Макартат, а тот - вместе с этим своим состоянием, с которым отплыл: всё, и триеру, и свою жизнь, потерял он на войне. После же того, как было оставлено в наследство имение в деме Проскальты и оно стало принадлежать их сестре, а моей жене, она уговорила меня отдать в усыновление в дом Макартата другого из двух наших детей[58], - не для того, чтобы не исполнять общественные повинности, если бы у меня прибавилось это имение. (50) Ведь с этим-то делом, даже если бы я не отдал в усыновление, обстояло бы точно так же, поскольку я не переставал бы тем не менее из-за этого-то исполнять общественные повинности, но продолжал бы быть в числе делающих взносы и в числе исполняющих все ваши предписания. А он ведет эти речи обо мне как о бесполезном, но богатом, с клеветнической целью. Я же скажу одно главное, самое важное, что и вам, знаю, покажется справедливым. Дело в том, что я хочу, чтобы мое состояние стало общим с состоянием моего сына, и много ли это, мало ли, то когда оно станет общим, и тот, и другой из нас получил бы по половине, дабы один не имел нисколько больше другого, чем полагается. Но он[59] не захочет.
Недостает окончания.


[1] Гагния II.
[2] «Двоюродных братьев» — ἀνεφιούς.
[3] Стратий II.
[4] Эвбулид II. Отмечается, что если составитель этого «Содержания» употребил слово άνεφιοί («двоюродные братья») в обычном значении, его ошибка очевидна. Эвбулид II может выдавать себя за двоюродного брата Гагния II — по матери, но Стратий II, Стратокл и Теопомп не двоюродные братья и не претендуют на это (см. § 8).
[5] Удочерил племянницу, дочь своей родной сестры.
[6] Т. е. брату по матери.
[7] Такое начало не означает, что текст речи испорчен. Приводятся статьи закона.
[8] Судебный противник.
[9] Этот закон приводится в речи Псевдо—Демосфена «Против Макартата о наследстве Гагния» (XLIII, § 51).
[10] Т. е. родственники по отцу.
[11] «Ближайшее родство» — ἀγχιστεία.
[12] Обращается к секретарю суда.
[13] Обращается к противнику.
[14] Т. е. судьям.
[15] «По… жалобе» — ταύτην τὴν εἰσαγγελίαν; εισαγγελία — исангелия, обвинение, жалоба, преимущественно по особо важным государственным делам, но также и по семейным (жалоба на худое обращение опекунов с питомцами и подопечными). Графё (γραφή) — иск по государственному обвинению, δική — иск по частному делу. Иск, поданный против Теопомпа, был иском по уголовным делам. У Исея без различия употребляются исангелия и графё (§ 28, 31, 32, 35).
[16] Теопомп.
[17] Гагний II.
[18] Эвбулид II.
[19] Стратий II.
[20] Гагния II.
[21] Отцы — братья, родные — Гагний I, Эвбулид I, Стратий I (все сыновья Бусела). Дети Гагния I — Полемон (сын), Филомаха I (дочь). Свои дети Эвбулида I — Филагр, муж Филомахи I, Каллистрат. Дети Полемона и сестры Стратия II — Главк и Главкон. Дети Филомахи I и Филагра — Эвбулид II (сын) и Филомаха II (дочь). Дети Стратия I — Филострат, Харидем (отец Стратокла и Теопомпа, выступающего с речью, истца), отца Макартата II.
[22] Гагний II.
[23] Это афинское посольство известно по Оксиринхским папирусам (II, I), и датируется 396 г. до н. э. незадолго до Коринфской войны. Послы были схвачены спартанским флотоводцем Фараксом, доставлены в Спарту, где были убиты.
[24] Т. е. брату по матери.
[25] Эвбулида II.
[26] «Если нас не будет» — т. е. детей двоюродных братьев по отцовской линии. Так как приведенный выше текст закона — единственный в рукописных текстах речей Исея, полагали, что он был сочинен на основании текста § 12.
[27] Т. е. тоже подать такой же иск о вступлении в наследство, для чего и нужно было вносить залог.
[28] Устанавливаемая лакуна в тексте (предположительно дополняемая: «<ни по этой>».
[29] Эвбулида II. Его дочь — Филомаха II.
[30] Гагния II. Предполагают, что этими правомочными были два его сына Главк и Главкон, а мать Гагния была двоюродной сестрой его сына. (?).
[31] Стратия II.
[32] Стратокл — родной брат Теопомпа, отец «этого мальчика» (истца).
[33] Т. е. Стратокл.
[34] Т. е. против дочери Эвбулида II и матери Гагния II (см. § 16).
[35] Половину наследства.
[36] «иски… обвинению» — γραφάς.
[37] «частные иски» — δίκας.
[38] Единоутробный брат Гагния II (т. е. брат только по матери).
[39] «со своим сыном» — т. е. как двоюродная сестра своего сына, а не как мать.
[40] «иск… обвинению» — γραφήν.
[41] «частные иски» — ἰδίας δίκας.
[42] Четыре дочери Стратокла II — сестры этого мальчика.
[43] «А после этого… мальчика» — это должно было быть в несохранившемся окончании речи.
[44] Филарх — см. прим. 113 к речи V, § 42.
[45] Трия (= Трии) — дем Аттики.
[46] Мелита — дем Аттики.
[47] Элевсин — город и дем к северо–западу от Афин.
[48] «по девяти оболов» — т. е. процент с каждой мины в месяц = 18%.
[49] «по товарищеским займам» — ἑξ ἐράνων (это беспроцентные займы, т. е. собранные вскладчину друзьями).
[50] «позднее… ими» — т. е. в несохранившейся части (конце) речи.
[51] Ойноя — дем Аттики.
[52] Проскальты — дем Аттики.
[53] Т. е. наследства отца, сына (отданного в усыновление) и Гагния.
[54] «утаиваю свое состояние» — ἀφανίζω, т. е. делаю его «невидимым» (ἀφανής), в противоположность «видимому» (φανερός).
[55] Т. е. при низкой оценке имущества он уже не обязан нести общественные повинности (а это невыгодно полису).
[56] Т. е. исполнив обязанность триерарха (см. прим. 21 к речи V, § 6).
[57] Т. е. со Спартой.
[58] «другого из двух наших детей» — этот сын есть Макартат, против которого написана речь Псевдо—Демосфена (XLIII. «Против Макартата», см. примечания к этой речи).
[59] По–видимому, противник (опекун сына Стратокла) не согласится с этим, поскольку в это общее состояние должно войти и состояние Гагния, половину которого он и оспаривает в пользу этого сына.