Остающиеся еще части Азии по ту сторону Тавра. Трудности при описании Индии. Недостоверность известий об Индии. Баснословные рассказы о походах в Индию. Более достоверные сведения у Ератосѳена. Границы и пространства Индии. Течение рек Инда и Ганга. Дождливое время года. О-в Тапробана. Объяснение Неархом наводнений в речных долинах. Рис и Индийская пшеница. Сходство Индии с Египтом в периодичности дождей. Хлопчатник и сахарный тростник. Замечательные деревья Индии. Различные объяснения цвета животных и людей. Другие сходства между Египтом и Индией. Притоки Инда. Царства Таксилы и Абисара. Страна Пора. Охота на обезьян. Катая и область Сопейѳы. Возвращение Александра на флоте. Болотистый берег Патталены. Образ жизни в Индии. Палибоѳры, главный город Прасиев. Скудость сведений об Индии по ту сторону Гипаниса. Разделение Индийцев на семь классов. Охота на слонов и свойства этого животного. О муравьях, копающих золото. Пресмыкающиеся. Общественные должности. Прочие нравы, обычаи, законодательство Индийцев. Образ жизни царей. Индийские мудрецы. Брахманы. Гарманы. Сведения Неарха об индийских мудрецах, о законах и вооружении Индийцев. Прамны. Посольство Пора к Августу.
1) До сих пор остаются неописанными части Азии по ту сторону Тавра, кроме Киликии, Памфилии и Ликии, а именно: все страны от Индии до Нила, лежащие между Тавром и внешним южным морем. За Азией следует Либия, о которой мы будем говорить после; теперь же нам следует начать с Индии, так как она первая лежит на востоке и наибольшая страна.
2) Известия наши об Индии читатель должен принимать снисходительно, потому что это - самая отдаленная страна, и только немногие лица посещали ее лично, другие, видевшие только некоторые части её, большею частью говорят по слуху; даже с тем, что видели сами, они знакомились в военном походе и во время набегов. Вот почему об одном и том же сообщаются разноречивые сведения, хотя последние изложены так, как бы после тщательных исследований. Некоторые свидетели сообща участвовали в одних и тех же походах и путешествиях, каковы например спутники Александра во время покорения им Азии; но часто и из этих свидетелей каждый сообщает отличные от прочих сведения. Если они так расходятся между собою относительно виденного, то что же следует думать о слышанном только?
3) Действительно, ни те, что писали об Индии в позднейшее время, ни те, которые плавали туда в наше время, не сообщают ничего достоверного. Так Аполлодор, автор Парѳянской Истории, вспомнивши об Еллинах, которые отторгли Бактриану от сирийских царей, наследников Селевка Никатора, сообщает, что эти Еллины усилившись вторглись и в Индию, но при этом он не открывает нам ничего кроме прежде известного; сведения его иногда противоречат другим, нам известным; так он замечает, что те Еллины покорили бо́льшую часть Индии, нежели Македоняне, что под властью Евкратиды состояла тысяча городов; между тем Македоняне говорят, что они владели теми народами, которые в числе девяти живут между Гидаспом и Гипанием, что под своею властью они имели 3,000 городов, из которых ни один не уступал по величине Меропскому Косу, что вся эта страна была покорена Александром и после передана Пору.
4) Далее только немногие из нынешних купцов, плавающих из Египта через Нил и Арабский залив в Индию, доходят до реки Ганга; кроме того доходящие туда лица необразованны и нисколько не содействуют ознакомлению с тамошними местностями. Из одного только места Индии и от одного только царя, Пандиона, а по другим Пора, приходило к Кесарю Августу посольство с дарами, а в Аѳинах сжег сам себя один индийский мудрец; подобное же зрелище доставил Александру Калан.
5) Если не обращая внимания на это, мы бросим взгляд на время до похода Александра, то все представится еще смутнее. Что Александр под впечатлением больших удач верил в подобные рассказы, это вероятно. По словам Неарха, Александр, движимый честолюбием, хотел было провести свое войско через Гедрозию, когда узнал, что и Семирамида, и Кир тем же путем совершали походы в Индию, но Семирамида возвратилась с двадцатью человеками, а Кир с семью; по словам того же писателя, Александр льстил себя надеждою на стяжание громкой славы, если он победоносно и в целости проведет свои войска через те самые местности и народы, среди которых предшественники его потерпели такие неудачи. Итак Александр верил тем рассказам.
6) Но какое у нас может быть основание веры в повествования об Индии составленные на основании такого похода Кира или Семирамиды? С нашим мнением согласен кажется и Мегасѳен, советующий не верить древним рассказам об индийцах, потому что, говорит он, индийцы никогда не посылали войска за пределы своей страны, никогда не приходили туда иностранные завоеватели, кроме разумеется Геракла, Диониса и теперь Александра с Македонянами. Сезострис Египтянин и Теаркон Эѳиоп доходили, говорит он, до Европы; потом Набокодросор, пользовавшийся у Халдаев большей славой, нежели Геракл, доходил даже до Столбов, до того пункта, до которого достигал и Теаркон, и он водил свои войска из Иберии также во Ѳракию и Понт. Наконец Скиѳ Иданѳирс вторгался в Азию и проникал до Египта; но никто из них, говорит Неарх, не доходил до Индии. Сама Семирамида умерла раньше приведения своего плана в исполнение. Персы получали, правда, наемных солдат из Индии, от Гидраков, но сами не входили в Индию, хотя однажды и были уже не далеко оттуда во время преследования Киром Массагетов.
7) Что касается рассказов о Геракле и Дионисе, то Мегасѳен вместе с несколькими лицами считает их достоверными, но большинство писателей, в том числе и Ератосѳен, отвергает их как невероятные басни, подобные еллинским сказкам об этих же личностях. В Вакханках Еврипида Дионис гордится так:
"Покидая богатые золотом поля Лидийцев, потом освещенные солнцем равнины Фригийцев и Персов, я прошел через стены Бактрии, через холодную страну Мидян, высоко счастливую Арабию и через всю Азию"[1]
Одно лицо у Софокла воспевает Нису, как посвященную Дионису гору:
"Откуда я увидел славную Нису, где смертные чтят Вакха, где рогатый Иакх имеет прелестную кормилицу, где раздаются голоса всяких птиц",
и так далее. Дионис называется Меротрафес потому, что он вскормлен был на горе Мере. Наконец Гомер говорит так о Ликурге Едонце:
"Который некогда преследовал кормилиц неистового Диониса через священный Нисеий"
.
Таковы рассказы о Дионисе. Странствования Геракла, по мнению одних, направлялись только в одну, противоположную сторону, а по мнению других, в обе.
8) На основании таких рассказов называют какой-то народ Нисаев и у них город Нису, основанный Дионисом. Над городом помещают гору Мер (Μηρόν), причем в доказательство приводят тамошний плющ и виноградную лозу; хотя плоды последнего не созревают здесь, потому что, прежде чем созреть, виноград истекает по причине частых дождей. Кроме того, рассказывают, что Сидраки - дионисово потомство на основании существования у них виноградной лозы и торжественных процессий, потому что цари их совершают свои военные походы и устраивают всякие иные выходы на подобие вакхических процессий с тимпанами и в пестром наряде; такой обычай впрочем свойствен всем Индийцам. Когда Александр при первом приступе овладел какой-то скалой, подошву которой омывал Инд недалеко от своих истоков, то Индийцы, восхваляя его, говорили, что Геракл трижды приступал к этой скале и трижды был отброшен. Потомками участников в походе Геракла считают Сибов, носящих будто бы в знак своего происхождения кожу подобно Гераклу, ходят с дубинами и выжигают знак булавы на волах и мулах. Басню эту они подтверждают рассказами о Кавказе и Промеѳее, перенося их сюда по ничтожному поводу, именно на основании существования какой-то священной пещеры в Паропамисадах; здесь, говорили, был прикован Промеѳей, и сюда будто бы пришел Геракл, чтобы освободить Промеѳея, и что будто бы это и есть тот Кавказ, который Еллины считают местом казни Промеѳея.
9) Что все это выдумки лиц, льстивших Александру, ясно следует прежде всего из несогласия между собою писателей, из которых одни говорят много об этом, а другие не упоминают ни одним словом. Действительно, невероятно, чтобы деяния, столь славные и питающие чувства честолюбия, оставались неизвестными, или если они были известны, то снова невероятно, чтобы они представлялись недостойными упоминания людям, наиболее заслуживающим веры. Второе свидетельство против этих рассказчиков состоит в том, что народы промежуточные, через земли которых должны были совершать свои походы в Индию Дионис и Геракл, не показывают никаких памятников прохождения этих божеств через их земли. Кроме того известное Гераклово одеяние после троянского происхождения и сочинено лицами, написавшими Гераклею, след. Пейсандром или кем-нибудь другим; в древнейших статуях Геракл не изображается в таком наряде.
10) В таких обстоятельствах мы должны принимать на веру все то, что очень близко в правдоподобному. Мы уже в прежних частях нашей Географии трактовали об этих предметах, на сколько было можно[2]; а теперь к имеющимся уже сведениям прибавим другие, сколько окажется необходимым для ясности дела. Из прежнего нашего исследования было очевидно, что наибольшею достоверностью отличаются краткие известия, заключающиеся в третьей книге географии Ератосѳена, о той стране, которая считалась Индией во время вторжения в нее Александра, когда границею между Индией и Арианой служил Инд, а Арианой владели Персы. Впоследствии и большею частью Арианы овладели Индийцы, отнявшие ее у Македонян. Это то, что сообщает Ератосѳен.
11) Индию ограничивают с севера крайние части Тавра, от Арианы до восточного моря. Эти части Тавра туземцы называют отдельно Паропамисом, Емодом, Имаем и другими именами, а Македоняне Кавказом. С запада Индия граничит рекою Индом; южная и восточная стороны, которые гораздо длиннее прочих, спускаются к Атлантическому морю. Таким образом страна получает вид ромба, потому что каждая из длиннейших сторон превосходит противолежащую ей сторону на 3,000 стадий; такой самой длины общая оконечность восточного и южного побережья, которая выступает дальше остального берега на одинаковое расстояние с обеих сторон. Для западной стороны Индии считается от Кавказских гор до южного моря около 13,000 стадий вдоль реки Инда до устья его; следовательно, противоположная восточная сторона, считая три тысячи на оконечность, имеет 16,000 стад. Таким образом это - наименьшая и наибольшая ширина страны. Длина страны считается от запада на восток; большую часть её до Палибоѳров можно определить с большою точностью, потому что она измерена схойнами и содержит в себе царский военный путь в 10,000 стадий; остальная часть длины но ту сторону измеряется приблизительно во время плавания из моря по реке Гангу до Палибоѳров; это пространство определяется в 6,000 стадий. Вся, именно кратчайшая длина Индии будет 16,000 стадий, как определяет ее Ератосѳен на основании вполне достоверного списка становищ; с ним согласен и Мегасѳен, а Патрокл считает на тысячу стадий меньше. Если далее к этому расстоянию прибавить длину мыса, выступающего на восток, то эти три тысячи стадий дадут наибольшую длину, именно от устьев реки Инда вдоль следующего за ними берега до названного нами мыса и его восточных оконечностей, где обитают так называемые Кониаки.
12) Теперь можно видеть, насколько отличаются мнения прочих писателей. Так, по мнению Ктезии, Индия не меньше остальной Азии, по мнению Онесикрита она составляет третью часть всей обитаемой земли; Неарх называет дорогу через самую равнину четырех-месячным путем; Мегасѳен и Деимах более умеренны: они определяют пространство той части, которая простирается от южного моря до Кавказа, в 20,000 стадий с лишним, впрочем Деимах в некоторых других пунктах увеличивает длину до 30,000 с лишним. Против этих последних писателей мы говорили раньше[3]; теперь достаточно заметить, что и это обстоятельство оправдывает просьбу о снисхождении на тот случай, если нами высказываются об Индии нерешительные суждения.
13) Вся Индия орошена реками, из которых одни сливаются с двумя величайшими реками Индии, Индом и Гангом, а другие изливаются в море собственными устьями. Все реки получают начало на Кавказе и текут сначала в южном направлении, потом одни остаются при том же направлении, - главным образом впадающие в Инд, - а другие, подобно Гангу, сворачивают на восток. Инд, спустившись с горного хребта и достигши равнины, поворачивается на восток, протекает мимо величайшего индийского города Палибоѳров и изливается в тамошнее море всего одним устьем, хотя и представляет наибольшую из рек Индии. Инд изливается в южное море двумя устьями, обнимая своим течением так называемую область Патгалену, похожую на египетскую Дельту. - Вследствие испарений таких больших рек и благодаря пассатным ветрам, Индия, по мнению Ератосѳена, до того напитывается влагою от летних дождей, что равнины превращаются в болота. Во время этих дождей сеют там лен, просо, а также сесам, индийскую пшеницу и рис; в зимнюю пору сеется там пшеница, ячмень, стручковые растения и разные другие, у нас неизвестные. Кроме того, в Индии водятся почти те же самые животные, что и в Эѳиопии, и в Египте; из речных животных в Индийских реках водятся всякие животные, кроме гиппопотама; впрочем Онесикрит утверждает, что в здешних реках есть и гиппопотамы. Что касается жителей Индии, то одни из них, южные, похожи по цвету кожи на эфиопов, а по лицу и по волосам на остальных людей, потому что от сырости волосы не завиваются; северные обитатели Индии походят на Египтян.
14) Говорят, что остров Тапробана, лежащий в открытом поре, отстоит от наиболее южных частей Индии, что у Кониаков, на семь дней пути к югу, а длина его доходит до 3,000 стадий по направлению к Египту. На Тапробане водятся слоны. Таковы сведения, сообщаемые Ератосѳеном; если мы прибавим к ним некоторые точные сведения других лиц, то настоящее описание сделается более моим собственным.
13) Говоря о Тапробане, Онесикрит определяет величину её в 3,000 стадий, но при этом ничего не говорит ни о длине, ни о ширине острова, отстоящего, по его мнению, от суши на двадцать дней плавания; но суда здесь, говорит он, плывут с трудом, потому что они имеют плохие паруса и не имеют по бокам досок. Между Тапробаною, продолжает он, и Индией есть и другие острова, но самый южный из них Тапробана. Кругом его водятся земноводные китообразные животные, из которых одни походят на быков, другие на лошадей, третьи на иных, живущих на суше животных.
16) Неарх приводит следующие примеры наноса ила из рек: равнины Герма, Каистра, Маяндра и Каика названы так потому, что наносимый реками ил увеличивает эти равнины или вернее образует их, потому что реки несут с гор доброкачественную и мягкую землю. Реки сносят эту землю вниз, так что равнины представляются как бы произведением этих рек, и по мнению Неарха совершенно правильно присваиваются эти равнины рекам, совсем так, как Геродот говорит о Ниле, что земля, прилегающая к нему, дар Нила[4]. Вот почему Неарх полагает, что Нил называется одним именем с Египтом.
17) По словам Аристобула, только горы и их склоны орошаются дождями и покрываются снегом, равнины не свободны и от дождей, и от снегов, орошаясь только разливами рек. Снегом горы покрываются зимою, а с началом весны начинаются дожди, усиливающиеся все больше и больше; во время пассатных ветров сильный дождь льет непрерывно днем и ночью до восхода арктура. Переполненные водою от снегов и дождей, реки наводняют равнины. Явление это, продолжает он, было наблюдаемо и им самим, и другими, которые отправлялись от Паропамисад после захода плеяды в Индию и проводили зиму в горах в стране Гиппазиев и Ассакана, а с началом весны нисходили в равнины и в очень большой город Таксилы, оттуда к Гидаспу и в землю Пора. Зимою они вовсе не видели воды, а только снег; впервые пошел дождь в Таксилах; спустились они к Гидаспу, после победы над Пором путь их пошел на восток к Гипанису, а оттуда снова назад к Гидаспу, дождь шел непрерывно и наибольший во время пассатных ветров; только с восходом арктура дожди прекратились. После того как, замешкавшись в Гидаспе при сооружении кораблей, они начали плавание только за несколько дней до захода Плеяды, они провели в плавании всю осень, зиму, следующую весну и лето и прибыли в Патталену к восходу Собаки. Плавание их таким образом совершалось в течение десяти месяцев, но они ни разу не видели дождей, даже тогда, когда дули пассатные ветры, а равнины залиты были водою переполнившихся рек, и плавание по морю было невозможно, потому что ветер дул напротив.
18) Тоже самое рассказывает и Неарх; но относительно летних дождей он высказывает иное мнение, утверждая, что равнины орошаются дождем летом, а что зимою там вовсе не бывает дождей. Оба упоминают о разливах рек. Неарх рассказывает, что, расположившись неподалеку от Акесина, они были вынуждены во время разлива занять место, лежащее выше; и это было будто бы во время летнего солнцестояния. Аристобул определяет даже размер речного разлива в сорок локтей, из которых первые двадцать представляли подъем воды над первоначальным уровнем её до краев, а другие двадцать приходились на воду, разлившуюся по равнинам. Они оба согласны между собою и в том, что, расположенные на холмах города становятся островами, как в Египте и Эѳиопии; с восходом Арктура вода убывает и наводнение прекращается. Согласны они и относительно того, что земля засевается наполовину высохшая и легко взрытая любым землекопом, принося тем не менее прекрасный, вполне созревающий плод. По словам Аристобула, рис стоит в замкнутой воде на грядках; стебель его имеет четыре локтя в вышину, дает много зерен и имеет много колосьев. Жатва риса бывает около времени захода Плеяды, а толкут его как полбу. Впрочем он растет также в Бактриане, Бабилонии и Сусиде, равно как и в верхней Сирии. Однако Мегилл сообщает, что рис засевается раньше дождливого времени, что он не нуждается в уходе и орошении, будучи питаем заключенной в углублениях водой. Что касается индийской пшеницы (βόσμορον), то по словам Онесикрита это - один из видов хлеба мельче пшеницы, растущий в промежутках между реками. Смолотивши хлеб, зерна тотчас поджаривают, давая предварительно клятву не выносить с току неподжаренного зерна, чтобы таким образом воспрепятствовать вывозу семян.
19) Указавши далее на сходство этой страны с Египтом и Эѳиопией, а равно на её особенности по отношению к тем странам, особенности, состоящие в том, что Нил наводняется южными дождями, а индийские реки северными, - указавши на это, Аристобул спрашивает, почему лежащие между этими земли лишены дождей, как например Ѳебаида до Сиены и до окрестностей Мероэ, некоторые части Индии от Патталены до Гидаспа; напротив, область простирающаяся над этими частями, та область, в которой идет дождь и снег, обрабатывается, говорит Аристобул, так же, как и все другие земли, кроме Индии, потому что землю здесь поят дожди и снега. Из рассказов его следует, что разрыхленная обильной влагой здешняя земля легко подвергается сотрясениям и разрывается, так что даже реки меняют свои русла. Он говорит, что, будучи послан с каким-то поручением, он сам видел область, потерявшую тысячу и даже больше городов и деревень, потому что Инд покинул свое русло и, повернувши влево, направился по другому более глубокому и спустился так низко, что область, оставшаяся направо, не орошается более речными разливами, потому что она лежит выше не только нового русла, но и подъема реки во время разлива.
20) В том, что реки разливают, и что с суши не дует ветер, согласен с Аристобулом и Онесикрит. По его словам, морское побережье болотисто, особенно у устьев рек, благодаря во первых речным наносам, потом морским приливам и наконец господству здесь морских ветров. Мегасѳен считает важнейшим признаком плодородия Индии то обстоятельство, что она дважды в год приносит плоды в двойном количестве. Тоже самое утверждает Ератосѳен, называя один посев зимний, другой летний, равно как и дождь, один зимний и другой летний; по его словам, там не бывает ни одного года, в котором не было бы дождя ни летом, ни зимою, следствием чего и является столь большое изобилие, потому что земля никогда не бывает бесплодной. По его же словам, там рождается множество древесных плодов, множество растительных корней, сладких и в сыром виде и вареном, а вода, как падающая с неба, так и находящаяся в реках, согревается солнечными лучами. Он хочет сказать, что то, что у других называется зрелостью плодов и соков, у них есть как бы сварение их; сваренные таким путем плоды нисколько не хуже на вкус тех, которые варятся при помощи огня. Поэтому-то, говорит он, так гибки ветки тех деревьев, из которых делают ободы для колес, и по той же самой причине на некоторых деревьях появляется шерсть; из неё, по словам Неарха, ткут тонкие шерстяные матерьи, а Македоняне употребляют ее вместо тюфяков и для набивки седел. Такого же рода сериковые, т. е. шелковые вещи, для которых шерсть, добывается с древесной коры некоторых деревьев. По его же словам, тамошний тростник дает мед без пчел; потому будто бы, что это - фруктовое дерево, из плодов которого приготовляется мед, при чем употребляющие плод в сыром виде пьянеют.
21) Индия производит множество знаменитых деревьев, в числе которых есть между прочим такое, ветки которого расстилаются по земле, а листья не меньше щита. Онесикрит, исследовавший тщательно достопримечательности в области Мусикане, самой южной части Индии, говорит о некоторых больших деревьях, ветки которых доходят до двенадцати локтей, далее растут наклонившись, как бы согнувшись, до соприкосновения с землей; потом они входят под землю, там пускают корни подобно отпрыскам; поднимаясь затем снова, образуют стволы, ветки которых подобным образом дают новые отпрыски, эти последние опять новые и так далее, так что из одного дерева образуется большой покров из листьев на подобие палатки на многих столбах. Определяя объем этих деревьев, говорят, что пять человек могут обнять ствол с трудом. И Аристобул упоминает о деревьях с наклоненными ветвями при Акесине, у слияния его с Гиаротием; размеры их будто бы так велики, что под одним деревом может найти отдых в полдень пятьдесят лошадей, а по словам Онесикрита, четыреста. Аристобул упоминает еще о другом дереве, небольшом, которое подобно бобам имеет стручки, длиною в девять дюймов, наполненные медом; но лица, поевшие этих стручков, не легко излечиваются. Впрочем, что касается величины деревьев, то все бледнеет перед рассказами тех лиц, которые будто бы видели по ту сторону Гартия дерево, дающее тень в полдень на пять стадий. По свидетельству Онесикрита, цветы на деревьях, дающих шерсть, содержат в себе зерно, и по извлечении оттуда зерна остальное можно чесать, как всякую другую шерсть.
22) Онесикрит сообщает, что в области Мусикане растет в диком виде хлеб, похожий на пшеницу, а также виноградная лоза, дающая вино, тогда как по мнению других, Индия не имеет вина; нет там, как говорит Анахарсис о Скиѳии, ни флейты, ни иного музыкального инструмента, кроме кимвалов, бубнов, трещоток, которые имеются у фокусников. Индия богата разного рода растительными соками и корнями, частью целебными, частью ядовитыми, равным образом богата она красками как утверждает Онесикрит и другие. Он кроме того прибавляет, что там существует закон, в силу которого смертью наказывается изобретатель яда, если в тоже самое время он не изобрел противоядия; если же он изобрел и это последнее, то получает награду от самого царя. В южной Индии есть также киннамом и нард и другие благовония, те же что и в Арабии, и в Эѳиопии, в странах, на которые похожа Индия по направлению солнечных лучей, отличаясь от них обилием вод, вследствие чего воздух в ней пропитан влагой, она плодороднее, способна прокормить больше чем те страны, как земля, так и вода её. Вот почему и сухопутные, и водные животные в Индии крупнее, чем в других землях. Впрочем Нил производительнее других рек; в нем водятся большие животные разных пород, особенно земноводные, а египетские женщины рождают иногда четверни. Аристотель рассказывает, что одна женщина родила даже семеро за раз[5] причем он называет Нил очень производительным и питательным, приписывая это умеренному нагреванию его солнцем, оставляющему все питательное и выпаривающему излишнее.
23) Вероятно, следствием той же самой причины является и то обстоятельство, о котором говорит Онесикрит, именно: что вода Нила варит при вдвое меньшем огне, чем всякая другая. Но, продолжает он, так как Нил протекает в прямом направлении по большой и узкой стране, так как на пути его меняется множество широт и атмосфер, а индийские реки напротив протекают по большим и более широким равнинам, подолгу пребывая в одних и тех же широтах, то эти последние больше питают, чем Нил, в них водятся рыбы и крупнее и в большем числе; кроме того вода в Индии падает из облаков уже сваренная.
24) С этим не согласился бы Аристобул и его единомышленники, по мнению которых равнины не орошаются дождем. Онесикрит считает реки причиною упомянутых выше особенностей животных, приводя в подтверждение своего мнения факт перемены масти чужеземных животных в местную при употреблении ими в питье индийской воды. Это мнение его верно, но что Эѳиопы черного цвета, и что у них курчавые волосы, искать причины этого в чистых водах Нила, не верно, не основательно, и порицание им Ѳеодекта, возводящего это явление к солнцу и выражающегося так: "солнце, проходя по пути, очень близкому к нам, окрашивает тела людей в черный цвет сажи и скручивает их волосы припекая их жаром, так что они теряют свою форму". Впрочем мнение Онесикрита имеет некоторое основание. Ведь он говорит не то, будто солнце находится ближе к Эѳиопам, нежели к другим народам, но что оно там более в зените, а потому и жжет сильнее; а мнение, что солнце, удаленное от всех мест на одинаковое расстояние, находится ближе к Эѳиопам, неверно, равно как и объяснение жарою черного цвета обитателей Эѳиопии, потому что солнце не действует на детей, находящихся в утробах матерей, где нет солнечного жара. Правильнее рассуждают те, которые объясняют это солнцем и действием жара его при совершенном недостатке влаги на поверхности, вследствие чего, мы говорили, у индийцев волосы не вьются, и не до такой черноты обжигается их кожа, потому что они имеют влажный воздух. Что касается материнской утробы, то дети в ней получают цвет родителей через семя, подобно тому как существуют врожденные болезни и разные черты сходства. Что солнце одинаково удалено от всех, это свидетельствуется больше чувством, нежели рассудком, при том чувством не во всяком смысле слова, не в том, в каком мы говорим, именно: что земля относится к солнечному шару как точка; но по свидетельству того чувства, которым мы воспринимаем теплоту вблизи большую, издали меньшую, солнце удалено не на одно и тоже расстояние; и так, только в этом смысле солнце находится ближе к Эѳиопам, а не в том, в каком утверждает это Онесикрит.
25) Другое из общепризнанных явлений, показывающих кроме того сходство между Индией с одной стороны, Эѳиопией и Египтом с другой, - то, что не подвергающиеся наводнениям равнины бесплодны. Старый вопрос о Ниле, откуда идет его половодье, Неарх пытается объяснить летними дождями, производящими тоже явление в индийских реках. Он говорит, что когда Александр увидел в Гидаспе крокодилов, а в Акесине египетские бобы, то он принял реку за истоки Нила, а потому снарядил флот в Египет, намереваясь по Гидаспу добраться до Египта; но вскоре после того Александр узнал будто бы, что невозможно то, на что он рассчитывал, потому что
"посередине текут большие реки, стремительные потоки, а прежде всего Океан"
,
в который изливаются все индийские реки. Дальше следуют Ариана. Персидский и Арабский заливы, самая Арабия и Троглодитика. Вот что говорят о ветрах, дождях, а также о половодье рек и наводнении равнин.
26) Впрочем относительно рек мы должны сообщить и некоторые подробности, насколько это отвечает требованиям географии, и насколько мы сами располагаем сведениями, потому что реки, как естественные границы местностей со стороны их пространства и фигуры, вообще значительно облегчают выполнение нашего труда, Нил же и индийские реки имеют то преимущество перед другими реками, что без них самая страна, в которой теперь совершается плавание и которые обрабатываются, была бы бесплодна, была бы недоступна и вовсе необитаема. Мы имеем сведения о важнейших притоках Инда и о странах, через которые они протекают, других же мы скорее не знаем, нежели знаем. Александр, больше всех открывший эту страну, в начале, когда убийцы Дария замышляли отложение Бактрианы, полагал, что прежде всего необходимо преследовать их и уничтожить. Вот почему он вступил в местности соседние с Индией через землю Арианов; оставляя Индию вправо, он перешел Паропамис с северной стороны и Бактриану, и только после того как покорил все подвластные Персам земли и даже больше, только тогда направился он в Индию, о которой рассказывали ему многие лица, хотя и неясно. Перешедши те же самые горы, только кратчайшими путями, он возвратился назад, оставивши Индию влево, потом немедленно повернул к ней, к западным границам её и к реке Кофе и к Хоаспе, которая впадает в Кофу у города Племирия, протекает мимо другого города, Горида, через Бандобену и Гандаритиду. Александр узнал, что наиболее плодородная часть Индии - горный хребет и северная область, что южная напротив частью безводна, частью залита реками и пылает огненным жаром, более пригодна для животных, нежели для людей. И так, Александр задумал овладеть прежде всего прославленною частью Индии, полагая притом, что реки, которые ему необходимо было перейти, удобопереходимее вблизи к источникам, потому что они пересекали страну поперек. Кроме того он слышал, что большая часть рек вливается в одну и тем больше, чем дальше подвигаешься вперед, так что она становится все менее и менее удопереходимой, особенно при недостатке судов. Опасаясь этого, Александр перешел Кофу и покорил всю горную область, на сколько она простирается в западном направлении.
27) За Кофой был Инд, потом Гидасп, дальше Акесин и Гиаротий, наконец Гипанис. Идти дальше помешало ему, во первых, внимание к изречениям оракула, во вторых, упадок духа; в солдатах, которые заставили его остановиться, изнуренные трудами и натерпевшиеся сильно от сырости, потому что там шли и непрерывные дожди. И так, из восточных частей Индии нам известны те, которые находятся по сю сторону Гипаниса и некоторые другие, о которых сообщили лица, проникавшие после Александра дальше по ту сторону Гпнаписа до Ганга и Полибоѳров. И так, за Кофою течет Инд, а местностями, лежащими между этими двумя реками, владеют Астакены, Масианы, Нисеи и Гипасии. Дальше следует область Ассакана, где есть город Масога, царская резиденция. У самого Инда лежит другой город Певколаитида, у которого Александр перевел войска через перекинутый им мост.
28) Между Индом и Гидаспом находится Таксила, город большой, с хорошими политическими учреждениями, а в окрестностях его простирается обширная благодатная страна, которая соприкасается уже с равнинами. Население этого города и царь его Таксил приняли Александра радушно, за что получили больше, чем сколько дали сами, так что Македоняне завидовали им и говорили, что Александр до перехода через Инд никому не делал добра. Некоторые считают эту страну больше Египта. Над нею в горах лежит область царя Абисара, у которого, по рассказам посланцев царя, содержалось два дракона, один в восемьдесят локтей, а другой в сто сорок, как говорит Онесикрит; этого последнего правильнее было бы назвать виновником басен об Александре, нежели начальником его флота. Вообще все спутники Александра предпочитали чудесное истинному, но всех их превзошел, кажется, Онесикрит по части баснословных рассказов; впрочем иногда он сообщает правдоподобные и достойные внимания сведения, так что и неверующий не может обойти их. Что касается драконов, то о них говорят и другие лица, именно, что их ловят в Ефесских горах и содержат в пещерах.
29) Между Гидаспом и Акесином простирается земля Пора, обширная, плодородная, имеющая почти триста городов, а у Емодских гор лес, в котором Александр велел нарубить множество ели, сосны, кедра и других деревьев и отправил их к Гидаспу; там подле городов, основанных им по обеим сторонам реки, он соорудил флот и там же, перешедши реку, одержал победу над Пором. Один из городов он назвал Букефалией по имени павшего в битве с Пором коня (Букефалом же конь был назван от широкого лба; всегда Александр употреблял его в дело, как хорошего бойца), другой город назван был Никаей благодаря одержанной там победе. В упомянутом выше лесу водится, как рассказывают, чрезвычайное множество хвостатых обезьян, очень больших размеров, так что однажды Македоняне, увидевши их во множестве выстроившимися в боевом порядке на открытых холмах (животное это по умственным способностям стоит также близко к человеку, как и слон), приняли их за отряд солдат и ринулись против них, как против солдат, остановились только после того, как узнали истину от Таксила, бывшего в то время у Александра. Охота на это животное производится двояким способом. Так как оно имеет наклонность к подражанию и спасается на деревья, то охотники, увидевши его сидящим на дереве, ставят на виду у него полную чашку воды и промывают в ней глаза себе, потом поставивши вместо воды чашку с птичьим клеем, они отходят в сторону и подстерегают издали; Когда животное спрыгнувши с дерева, намажется птичьим клеем и при склеившихся веках глаза его закроются, охотники подходят и забирают его живьем. Это один способ ловли; другой состоит в следующем: надевают на себя похожий на штаны мешок и уходят, оставивши за собою другие подобные покрытые жесткой шерстью, а внутри вымазанные птичьим клеем; эти последние надевают на себя обезьяны, которых тогда легко ловят.
30) Некоторые помещают в это междуречье Каѳаю и землю одного из областных царьков, Сопейѳа. Другие помещают ее по ту сторону Акесина и Гиаротиды, на границе с землею другого Пора, который приходился Пору, взятому в плен Александром, двоюродным братом. Находившаяся под властью его область называется Гандаридою. Относительно Каѳаи ходит странная молва, будто там высоко ценится красота людей, как и лошадей и собак; так, в цари выбирается у них красивейший, как рассказывает Онесикрит, а всякое народившееся дитя два месяца после родов подлежит народному обсуждению, имеет ли оно законом определенное и дающее право на жизнь сложение, или нет, и потом по приговору председателя суда оно продолжает жить или умерщвляется. Чтобы сделать себя красивее, жители этой области раскрашивают свои бороды множеством самых ярких красок. Впрочем это же самое делают и многие Индийцы с волосами и с одеждой, потому что земля их производит изумительные краски; население, совершенно простое во всех других отношениях, имеет страсть к украшениям. Как особенность Каѳайцев рассказывается следующее: жених и невеста выбирают себе друг друга, и жены сожигаются вместе с покойными мужьями по той будто бы причине, что они, некогда прелюбодействуя с юношами, покинули своих мужей или отравили их, и самый закон был издан будто бы с тою целью, чтобы прекратить отравление; однако рассказы об этом законе и о мотиве его не заслуживают веры. Говорят, что в земле Сопейѳа какая-то гора заключает в себе такое количество ископаемой соли, что ею можно бы снабдить всю Индию; в других горах недалеко оттуда есть золотые и серебряные жилы, как свидетельствует знающий это дело Горг. Но так как Индийцы не знают ни добывания металлов, ни плавки их, то они не знают и своих богатств и ведут это дело плохо.
31) Сопейѳовым собакам также приписывают замечательные достоинства. Так, Александр взял у Сопейѳа полтораста собак и для испытания выпустил двух из них на льва; когда они оказались слабее льва, он выпустил еще двух; так как тогда бой был равный, то Сопейѳ велел одну из собак взять за ногу и оттащить назад, а в случае неповиновения отрезать ногу. Сначала Александр, жалея собаки, не позволял отрезывать ногу, но когда Сопейѳ обещал дать ему четырех за одну, дозволил, и собака допустила отрезать себе медленным сечением ногу, но не перестала кусать жертву.
32) Путь до Гидаспа идет большею частью в южном направлении, а оттуда до Гипаниса больше в восточном; весь он тянется больше вдоль горного хребта, чем по равнинам. От Гипаниса Александр повернул к Гидаспу и корабельной стоянке, соорудил флот и поплыл по Гидаспу. Все поименованные выше реки впадают в одну, в Инд; последняя из них Гипанис. Число этих рек, по крайней мере заслуживающих упоминания, определяется в пятнадцать; увеличенный всеми притоками, Инд изливается двумя устьями в южное море и так называемую Паталену превращает в остров (в иных местах Инд разливается на сто стадий, как утверждают лица неумеренные, более умеренные говорят, что наибольшая ширина реки пятьдесят стадий, а наименьшая семь; вдоль реки есть много городов и народов). Такое решение принял Александр после того как отказался уже от восточных частей, во первых, потому, что существовали препятствия к переходу Гипаниса, а во вторых потому, что по опыту убедился в ложности той молвы, будто равнины выжжены огнем и более пригодны для жизни зверей, чем людей. Вот почему он направился в равнины, оставивши в стороне восточные части, благодаря чему первые более нам известны, нежели последние.
33) Как рассказывают, в стране между Гипанисом и Гидаспом живет девять народов, а городов там около пятисот, все не меньше Коса Меротида; впрочем мне кажется, что цифра городов преувеличена сравнительно с действительностью. Какими народами, достойными упоминания, занята земля между Индом и Гидаспом; об этом уже много сказано. Затем ниже живут Сибы, о которых мы упоминали и прежде, потом Маллы и Сидраки, многочисленные народы. Маллы - это тот народ, у которого Александру угрожала опасность смерти, а Сидраки изображается в миѳах, как мы уже говорили, родственниками Диониса. Подле самой Паталены лежит, говорят, земля Мусикана и другая Саба с городом Синдоманами, еще земля Портикана и других; всеми этими землями, занимавшими бассейн Инда, овладел Александр; последняя область, образуемая разделившимся надвое Индом, Патталена. По словам Аристобула, рукава Инда отстоят один от другого стадий на тысячу; Неарх прибавляет еще восемьсот, а Онесикрит определяет длину каждой стороны обнимаемого ими острова, имеющего вид треугольника, в две тысячи, а ширину реки в том месте, где она разделяется на два устья, почти в двести стадий. Притом Онесикрит называет остров Дельтою и считает его, ошибочно, правда, равным египетской Дельте. На самом деле египетская Дельта, как говорят, имеет в основании 1,300 стадий, а каждая из боковых сторон короче основания. В Патталене есть значительный город Патталы; по имени его назван и остров.
34) Онесикрит утверждает, что тамошний морской берег большею частью болотист, главным образом у устьев рек, что происходит от приливов и недостатка ветров с суши; напротив, в местностях этих господствуют ветры дующие с моря. Онесикрит рассказывает и о земле Мусикана, превознося ее за многие достоинства, часть которых считается общею ей с другими индийскими областями, как например долговечность населения, потому что там живут за сто тридцать лет; впрочем некоторые признают Серов более долговечными, нежели жителей этой области; им свойственна также умеренность, здоровье, хотя страна имеет во всем избыток. У них есть обычай устраивать на подобие лаконских сисситии обедающих сообща, причем лакомства добываются охотой; кроме того, они не употребляют ни золота, ни серебра, хотя эти металлы у них в изобилии; вместо рабов пользуются юношами в цветущем возрасте, как Критяне Афамиотами, а Лаконцы Гелотами; никакими науками, кроме медицины, они не занимаются усердно, а очень усердное занятие некоторыми искусствами, каково например военное и подобные, вменяется в порок; нет у них судебных процессов, разве из за убийства или насилия, потому что не претерпеть кому-нибудь того или другого не зависит от него, напротив, весь ущерб в разного рода сделках зависит от самих вступающих в сделки; поэтому-то и следует сносить злоупотребление кем-либо доверия; нужно только быть внимательным к лицам, которым доверяешь, а город не должен быть наполняем тяжбами. Вот что сообщают участники в походе Александра.
35) Издано было какое-то письмо Кратера к матери его, Аристопатре, в нем рассказывается много невероятного, несогласного ни с какими другими известиями; между прочим то. что Александр дошел будто бы до Ганга, причем автор письма утверждает, что он сам видел эту реку и китов в ней, между тем сведения его о длине реки, о ширине и глубине её весьма далеки от вероятности. Что касается того мнения, что Ганг - самая большая из всех рек, упомянутых на трех материках, что вторая за ним Инд, третья и четвертая Истр и Нил, относительно этого существует достаточное единогласие; что же касается подробностей, то различные лица об одном и том же говорят различно; так, одни считают наименьшую ширину Ганга в тридцать стадий, другие в три, а по словам Мегасѳена, умеренная ширина реки доходит до ста стадий, а наименьшая глубина - двадцать сажень.
36) При слиянии Инда с другой рекой лежат Палибоѳры, длиною в восемьдесят стадий, а шириною в пятнадцать; Форма их параллелограмм; они окружены деревянным забором на одинаковом расстоянии со всех сторон, через отверстия в нем делались выстрелы. Перед укреплением ради защиты и приема нечистот из города идет ров. Народ, которому принадлежит этот город, называется Прасиями; это - наилучший народ. Царь их, кроме своего имени, получаемого при рождении, должен еще называться по имени города Палибоѳром, как Сандрокотт, к которому был послан Мегасѳен. Тоже самое замечается у Парѳов: все они называются Арсаками, а собственное имя один носит Ороды, другой Фрааты, третий какое-нибудь иное.
37) По общему мнению, наилучшая земля - та, что находится по ту сторону Гипаниса; однако она не описывается с точностью, и все, что рассказывается о ней, преувеличено или чудесно вследствие невежества и отдаленности местности. Так, рассказывают о муравьях, копающих золото, и о других животных и людях, оригинально сложенных и обладающих особенными способностями; например, Серы живут будто бы очень долго, доживая до двухсот лет и больше. Рассказывают об аристократическом строе здешнего государства, причем правительство состоит из пяти тысяч советников, из которых каждый доставляет государству по одному голосу. Мегасѳен говорит, что в земле Прасиев водятся самые крупные тигры, сильные, по величине почти в два раза превосходящие львов, так что однажды ручной тигр, ведомый четырьмя людьми, схватил мула за заднюю ногу и привлек его к себе. Хвостатые обезьяны крупнее самых больших собак, или совершенно белые, кроме черного лица, или на оборот. Хвосты их имеют в длину больше двух локтей. При всем том они совершенно ручны, не злы, не делают нападений и не воруют. Там вырывают из земли камни, которые слаще фиг и меда и имеют цвет дадона. В некоторых местах водятся двух-футовые с кожаными крыльями змеи на подобие летучих мышей; они летают по ночам и испускают из себя капли мочи или пота, которые отравляют тело неосторожных. Там же есть чрезвычайной величины летучие скорпионы. Растет там и ебеновое дерево, и есть отважные собаки, которые выпускают кусаемую ими жертву только тогда, когда нальешь воды им в ноздри; у иных от ярости при кусании переворачиваются глаза, а у других они даже вываливаются совсем. Одна собака удержала даже льва и быка, а бык, схваченный такой собакой за морду, испустил дух прежде, чем был выпущен.
38) В горной стране есть река Сила, на воде которой ничто не держится; впрочем Демокрит, путешествовавший по многим частям Индии, не допускает этого. Не верит этому и Аристотель, хотя есть атмосферы до такой степени легкие, что в них не держится никакое пернатое существо. Кроме того, некоторые выделяющиеся испарения притягивают к себе предметы и как бы поглощают то, что летает над ними, как електр притягивает солому, а магнит железо; поэтому быть может подобные же свойства присущи и воде. Впрочем все это относится к физике и к учению о плавающих на поверхности телах, и там должно излагаться; теперь мы должны прибавить еще кое что другое, более входящее в область географии.
39) И так, Мегасѳен сообщает, что Индийцы разделяются на семь разрядов; первые из них наиболее почетные и самые малочисленные, философы. Ими пользуются Индийцы, каждым из них особо, в случае принесения жертв богам или покойникам, а всеми ими вместе пользуются цари в так называемом великом совете, на который собираются философы у дверей царского замка; это бывает в начале каждого нового года; все, что каждый из них придумал или заметил полезного для плодов, животных или для государственных учреждений, излагается здесь публично. Трижды пойманный во лжи должен по закону всю жизнь молчать; а тот, кто сообщил правду, освобождается от податей и налогов.
40) Второй разряд Индийцев составляют земледельцы, класс населения наиболее многочисленный и честный; они освобождены от военной службы, их работы не нарушаются ничем; они не ходят в город, не занимаются никакими иными делами, не несут никаких общественных повинностей. Вот почему случается, что в одно и тоже время, в одной и той же области солдаты стоят против неприятелей и вступают с ними в битвы, а земледельцы пашут или копают землю вне всякой опасности, потому что за них сражаются воины. Вся земля принадлежит царю; земледельцы обрабатывают землю за плату, именно за четвертую часть сбора.
41) Третий класс населения - пастухи и охотники; им одним дозволяется охотиться и пасти скот, продавать его и нанимать. За то, что избавляют землю от хищных зверей и от птиц, поедающих зерна, они получают от царя хлеб; жизнь ведут скитальческую в шалашах. Частному лицу не дозволяется держать лошадь или слона; то и другое считается царским достоянием и подлежит уходу особых надсмотрщиков.
42) Охота на слонов производится следующим образом: какое-нибудь очищенное место стадий в четыре или пять окапывают кругом глубоким рвом и вход в него устраивают через очень узкий мостик; потом впускают туда трех или четырех ручных самок, после чего сами охотники заседают в скрытых лачугах и подстерегают добычу; днем дикие слоны не подходят туда, а ночью входят по одиночке в окопанное место; когда они вошли туда, охотники тайком запирают вход, потом вводят сильнейших из ручных бойцов-слонов, вступают с пойманными в борьбу и в то же время томят их голодом. Когда слоны достаточно уже изнурены, отважнейшие наездники тайком входят, к ним, каждый подползает под брюхо слона, оттуда внезапно подбирается под брюхо дикого животного и вяжет ему ноги. Сделавши это, наездники велят ручным бить связанных слонов, пока эти последние не повалятся на землю. Когда они упадут, шеи их прикрепляются ремнями из бычачьей кожи к шеям ручных животных, а во избежание того, чтобы сотрясаясь они не сбрасывали с себя седоков, им кругом шеи делают нарезы, в которые и кладут ремни; таким образом, слоны покоряются и спокойно носят цепи. Из пойманных животных отбираются бесполезные по старости или по молодости, а прочие отводятся в стойла. Тут им связывают ноги одну с другой, шеи привязывают к хорошо укрепленным столбам, укрощая их в то же время голодом. После этого их подкрепляют зелепым тростником и травой, и затем учат повиновению, одних речами, других песнями или звуками бубна. Только немногие слоны приручаются с трудом, потому что слон по самой природе добродушен, кроток и вообще стоит близко к разумному созданию. Иные слоны уносят из борьбы своих седоков, упавших в бою и окровавленных, другие спасают поместившихся между их ногами и сражаются за них. Если иногда случится им в гневе умертвить кормящих их лиц или учителей, они так живо чувствуют раскаяние, что с горя отказываются от пищи и даже морят себя голодом.
43) Слоны имеют случку и рождаются преимущественно весной, как и лошади. Время случки у самцов начинается тогда, когда преследуемые оводами они приходят в ярость; в то время самцы выпускают жир из дыхательного отверстия, находящегося подле висков; тоже самое делается и с самками, когда у них открывается это отверстие. Самки носят детей наидольше восемнадцать месяцев, а наименьше одиннадцать; мать кормит детенышей шесть лет. Большинство слонов живет столько лет, сколько живут наиболее долговечные люди, а некоторые из них доживают до двухсот лет. Впрочем они часто впадают в болезни и вылечиваются с трудом. Лекарством против глазной болезни служит промывательное из коровьего молока, против большинства других болезней питье из красного вина, а против ран глотание жидкого масла, так как оно выгоняет железные острия, а чиреи размягчаются свиным мясом. По словам Онесикрита, слоны живут около трехсот лет, а иные около пятисот; двухсотлетние будто бы самые лучшие; самки носят десять лет. Что индийские слоны и больше, и сильнее либийских, говорят об этом и Онесикрит и другие писатели; например, ставши на задние лапы они хоботом опрокидывают стены и вырывают с корнем деревья. Неарх утверждает, что охота на слонов состоит в том, что ставят в нескольких перекрестных пунктах силки, и дикие животные загоняются в них ручными слонами, превосходящими их силою и имеющих на себе седоков. Кроме того они так легко делаются ручными, что научаются метать в цель камнями, обращаться с оружием и прекрасно плавать, так что величайшим достоянием считается экипаж со слонами; действительно они ходят, как и верблюды, под ярмом. Для женщины большая честь получить в дар слона от возлюбленного. Известия эти не согласуются с тем мнением, будто лошадь и слон составляют предмет исключительно Царского обладания.
34) Неарх далее утверждает, что он сам видел кожи муравьев, роющих золото, похожие на шкуру пантеры; а Мегасѳен рассказывает об этих муравьях следующее: у Дердов, многочисленного горного народа в восточной Индии, есть плоскогорье почти в три тысячи стадий в окружности; под нею находятся золотые россыпи, а рудокопами состоят муравьи; будучи не меньше лисиц, они отличаются сверхъестественной быстротой и живут охотой. Землю они копают зимою и складывают ее в кучи у входов, как кроты; тамошний золотой песок нуждается в небольшой очистке. Соседние жители тайком похищают его оттуда на вьючных животных; если это делается явно, то муравьи вступают в борьбу и преследуют бегущих, которых, если поймают, умерщвляют вместе с животными. Чтобы оставаться незамеченными, похитители кладут в разных местах мясо диких зверей, муравьи разбегаются за добычей, и тогда похищается золото и песок; не умея выплавлять золото, похитители продают песок за дешевую цену купцам.
45) Так как в рассказе об охотниках мы упомянули и о тех зверях, о которых говорят Мегасѳен и другие, то нам следует прибавить еще следующее. Неарх изумляется множеству в Индии злых пресмыкающихся. Они убегают из равнин в места жительства, пощаженные наводнением и наполняют людские жилища, вследствие чего кровати устраиваются там высоко, а иногда в случае чрезвычайного обилия животных жители выселяются; дело иногда доходит до того, что если вода не уничтожит значительной части пресмыкающихся, то страна обращается в пустыню. Небольшие змеи так же опасны, как и очень большие, первые потому, что от них трудно уберечься, а вторые благодаря своей силе, особенно там, где попадаются змеи в шестнадцать локтей. От упущения их вылечивают странствующие пользующиеся доверием ворожеи, и это почти единственное средство лечения. Болезней там вообще немного, потому что население живет скромно и не употребляет вина, а если случаются болезни, то их лечат мудрецы. Напротив, Аристобул утверждает, что он не видел ни одного животного таких размеров, кроме одной ехидны в девять локтей и одну пядь длины. Мы сами в Египте видели змею такой величины. Он говорить, что в Индии есть много гораздо меньших гадюк, очковых змей и больших скорпионов. Притом ни одно из этих животных так не вредно, как тонкие почти в пядь длиною медяницы, потому что они скрываются в палатках, в сосудах и плетнях. Укушенные истекают кровью, которая течет из всех отверстий, страдают от боли и наконец умирают, если вскоре не оказана помощь; помочь впрочем легко, благодаря свойствам индийских корней и лекарств. Аристобул говорит также, что крокодилов в Инде немного, и они не опасны людям, что в нем водится большинство тех же самых животных, что и в Ниле, исключая гиппопотама, а по уверению Онесикрита, там водится и этот последний. Аристобул утверждает, что через крокодилов никакая рыба не входит в Нил из моря, кроме сельдей, голавлей и дельфинов, а что в Инде таких рыб множество: из крабов одни, малые поднимаются до гор, а другие, большие только до слияния Акесина с Индом. Столько сообщается о животных. Теперь возвратимся к Мегасѳену и продолжим рассказ оттуда, где мы остановились.
46) За охотниками и пастухами следуют, по его словам, как четвертый класс населения ремесленники, торговцы и все те, которые занимаются ручной работой. Одни платят подати и несут установленные повинности, а мастера оружия и кораблестроители получают плату и содержание от царя, на которого только они и работают. Оружие солдатам доставляет главнокомандующий, а предводитель флота отдает корабли в наймы морякам и купцам.
47) Пятый класс составляют воины, у которых все время за исключением военного проходит в праздности и попойках; содержатся они на царские деньги с тем, чтобы в случае нужды быстро выступали в поход, причем они не берут с собою ничего кроме собственной персоны.
48) Шестой класс - надсмотрщики. Они обязаны внимательно следить за всем, что делается, и тайно доносить о том царю. Помощницами их состоят публичные женщины, в городах городские, а в лагерях лагерные. Такими надсмотрщиками назначаются только самые лучшие и надежные люди.
46) К седьмому классу принадлежат советники и помощники царя, из них выбираются чиновники, судьи, и им поручается управление всего государства. Никто не может вступать в брак с лицом принадлежащим к другому классу, никто не может менять своего занятия или ремесла на какое-нибудь другое, впрочем кроме мудрецов, которым все это дозволяется ради их высоких качеств.
50) Из чиновников одни агораномы, другие астиномы, третьи военные. Первые смотрят также за реками, меряют землю, как и в Египте, наблюдают за закрытыми канавами, из которых вода распределяется по проводным трубам, причем агораномы наблюдают за тем, чтобы всем доставалось одинаковое количество воды. Их же ведению подлежат охотники, награждаемые ими иди наказываемые но заслугам. Они собирают подати, наблюдают за способами земледелия, равно как за дровосеками, плотниками, слесарями и рудокопами. Кроме того, они прокладывают дороги и через каждые десять стадий ставят столбы для обозначения отклонений в сторону и расстояний.
51) Астиномы разделяются на группы по пяти человек. Одни из них наблюдают за мастерскими, другие ведают прием иностранцев; они строят заезжие дворы, следят за образом их жизни при посредстве приставленных проводников; они провожают самих отъезжающих или имущество их, ухаживают за больными, хоронят умерших. Третьи собирают справки о рождениях и смерти, когда, каким образом кто либо родился или умер, как ради податей, так и для того, чтобы не оставались неизвестными дни рождения и смерти самых лучших и самых худших людей. Четвертые заведуют мелочной торговлей и обменом товаров; они наблюдают за мерою и за тем, чтобы плоды при продаже обладали определенными достоинствами. Одно и тоже лицо не может обменивать различные предметы, разве в тех случаях, когда оно платить двойные подати. Пятые ведают произведения ремесел и пускают их в продажу при определенных условиях, новые отдельно от старых; смешение продуктов наказывается. Шестые и вместе последние собирают десятину с продаваемых товаров; лица, скрывшие подать, наказываются смертью. Все эти отдельные занятия принадлежат каждому разряду чиновников в отдельности; все же они в совокупности смотрят за частными и общественными делами, за постройкою общественных зданий, за ценами товаров, за рынком, гаванями и храмами.
52) Третий разряд чиновников за астиномами ведает военное дело и также разделяется на шесть групп по пяти человек в группе. Первый разряд этих чиновников подчинен начальнику флота; второй лицу, заведующему тем рогатым скотом, посредством которого доставляются военные орудия, средства к жизни как для людей, так и для рабочего скота, и все другие предметы, необходимые в военном походе. Они же доставляют слуг, тимпанистов, звонарей, конюших, мастеров орудий и их помощников; высылают по условному звону колоколов собирателей корма, обеспечивая быстроту и верность доставки наградами и наказаниями. Третьи пекутся о пехоте, четвертые о лошадях, пятые о колесницах, шестые о слонах. Для лошадей и слонов устраиваются царские стойла; арсенал также царский, в нем сохраняется оружие; каждый воин сдает вооружение в арсенал, а лошадь и слона в главную конюшню. Слонов не взнуздывают. Колесницы в дороге везут быки; лошадей ведут на недоуздках для того, чтобы не распухли у них ноги, и чтобы в запряжке не упала их бодрость. На каждой колеснице кроме возничего находится два бойца; на слоне имеется возница и три стрелка.
53) Все Индийцы ведут скромный образ жизни, преимущественно в походах, где не допускаются напрасные сборища, благодаря чему соблюдается дисциплина. Наибольшее воздержание замечается относительно краж, и Мегасѳен рассказывает, что находясь в лагере Сандрокота, где было 400,000 войска, он ни разу не видел объявления о кражах, превышающих двести драхм, и это среди людей, не имеющих писанных законов. Действительно, по его словам, они вовсе не знают письменности, но все устраивают по памяти, и несмотря на то живут счастливо благодаря простоте нравов и умеренности. Так, они пьют вино только во время жертвоприношений, и то приготовляемое из риса, а не из ячменя. Пищу их составляет главным образом рисовая похлебка. Простота их обнаруживается в законах и сделках тем, что у них не бывает частых тяжб; так у них нет вовсе жалоб по поводу залогов или порученного на сохранение имущества; они не нуждаются ни в свидетельствах, ни в печати, потому что при передачах верят на слово; добро в домах обыкновенно не прячется. Все это конечно разумно; но никто не одобрит того обычая, в силу которого каждый живет сам по себе и не существует общего для всех определенного времени завтрака и обеда, и каждый, завтракает и обедает, когда ему угодно; обратный способ употребления пищи более благоприятствует общественной и гражданской жизни.
54) Из телесных упражнений важнейшим считается растирание тела разными способами, преимущественно гладкой скребницей из ебенового дерева. Похороны у них скромны и могилы не велики; впрочем в противоположность с простотой во всем остальном они любят украшения; так они носят золото и драгоценные камни, надевают хорошо раскрашенные бумажные платья и употребляют зонтики от солнца. Так как красота ценится у Индийцев высоко, то они пользуются всем, что служит к украшению лица. Они чтут также правдивость и добродетель; вот почему у них даже старики не пользуются никаким преимуществом, если только они не отличаются высоким благоразумием. Они женятся на многих женщинах, купленных у родителей, давая в замен пару быков; одних женщин они приобретают ради службы в доме, Других для наслаждения и производства детей; если жены не обязываются мужьями к целомудрию, то они могут прелюбодействовать. Никто не приносит жертвы в венке, не совершает ни ѳимиама, ни жертвенного возлияния) Жертвенное животное не убивается, но задушивается с тою целью, чтобы оно отдавалось божеству целиком, а не поврежденное. Уличенный в лжесвидетельстве лишается крайних частей тела. Лицо, повредившее кому-либо какой-нибудь член, не только подвергается тому же самому членовредительству, но и лишается руки, а лицо, лишившее ремесленника руки или глаза, осуждается на смерть. По уверению Мегасѳена, никто из Индийцев не имеет рабов, а Онесикрит считает это особенностью только Мусиканского населения, причем он признает это обыкновение одним из большего числа преимуществ области Мусикана, пользующейся хорошими законами, перед прочими землями Индии.
55) Уход за особою царя принадлежит женам его, также купленным у родителей; а за воротами царского дома его охраняют особые телохранители и вообще все войско. Жена, умертвившая пьяного царя, в вознаграждение за подвиг вступает в брак с наследником, а наследуют дети. Днем царь не спит, а ночью он вынужден от времени до времени менять ложе во избежание засады. Кроме выходов царя на войну, существует еще несколько: один в суд, где царь слушает дела целый день, хотя сюда же входит и время растирания его тела скребницами: он вместе и слушает, и натирается четырьмя терщиками. Другой выход царя к жертвоприношениям. Третий - вакхический на охоту, где выступает царь окруженный женщинами; вне круга идут его телохранители; кроме того, путь с обеих сторон оцеплен веревками, и лицо, протиснувшееся в черту круга до женщин, наказывается смертью. Впереди процессии идут бубенщики и звонари. Царь охотится на загороженном пространстве и стреляет с подмостков, причем две из вооруженных женщин стоят подле; а в местах неогороженных охота производится на слонах; что касается женщин, то одни из них сидят на колесницах, другие на лошадях, третьи на слонах; они таким образом участвуют в военных походах и умеют обращаться со всякого рода оружием.
56) Все эти обычаи представляют сравнительно с нашими много особенностей, но еще страннее следующие: Мегасѳен рассказывает, что обитатели Кавказа сообщаются с женами открыто и пожирают тела своих родственников; что там существуют какие-то хвостатые обезьяны, которые спускаясь по горному склону скатывают камни на своих преследователей; что большая часть животных ручных у нас находится там в диком состоянии. Он же рассказывает, что там есть однорогие и с оленьей головой лошади, а также тростники, прямые в тридцать сажень вышины, а наклонившиеся к земле в пятьдесят длины; притом стволы так толсты, что некоторые из них имеют в диаметре три локтя, а другие вдвое больше.
57) Переходя уже в область басни, Мегасѳен говорит о существовании там людей в пять и даже в три пяди; одни из них безносые и имеют два дыхательных отверстия над ртом. С людьми в три пяди журавли ведут будто бы войну, о чем упоминает и Гомер[6], и куропатки, которые там величиною с гуся. Трехпядевые люди сбирают яйца журавлей и уничтожают их, потому что только там эта птица высиживает птенцов, и нигде в другом месте нет, ни яиц их, ни птенцов. Часто журавли улетают оттуда с медным острием от полученного удара стрелой. Подобные басни рассказываются о людях спящих на своих ушах, Енотокайтах, о дикарях и разных других чудовищах. Дикие люди не дошли до Сандрокота, потому что умерли голодною смертью; пятки их обращены вперед, а подошвы и пальцы назад; к Сандрокоту было приведено несколько безротых людей, но ручных, живущих у истоков Ганга; они питаются испарениями от жареной говядины и запахом фруктов и цветов, а вместо рта имеют дыхательные отверстия. Дурной запах они выносят с трудом, вследствие чего живут не долго, особенно в лагере. О других чудесных людях рассказывали Мегасѳену мудрецы, как например о скороходах, Окиподах, перегоняющих в беге лошадей, об Енотокайтах с ушами до ног; последние спят на своих ушах и так сильны, что вырывают из земли деревья и разрывают тетивы. Других мудрецы называли одноглазыми, Мономматами, у которых уши собачьи, глаз помещается посредине лба, волосы торчащие, а грудь косматая. Третьи Амиктеры безносые, они всеядцы и сыроядцы, живут они недолго и умирают, не достигая старческого возраста. Передняя губа выдается значительно вперед. О тысячелетних Гипербореях Мегасѳен рассказывает тоже самое, что и Симонид, и Пиндар, и разные другие сочинители басен. Басня также и рассказ Тимагена, что там идет дождь медными каплями, которые и подметаются. Более правдоподобно известие Мегасѳена, что тамошние реки несут золотой песок, из которого царю уплачивается дань; тоже самое; существует в Иберии.
58) Что касается мудрецов, то одни из них, обитатели гор, состоят почитателями Диониса, в доказательство чего указывают на то, что только у них растет в диком состоянии виноград, а также плющ, лавр, мирт, бук и другие вечно зеленые деревья; что ничего этого нет по ту сторону Евфрата, кроме тех немногих экземпляров в увеселительных садах, которые поддерживаются заботливым уходом. К числу дионисовых обычаев относится ношение бумажных платьев, головной повязки, натирание себя жиром, раскрашивание кожи, а также сопровождение царя во время выходов звоном колоколов и игрою на бубнах. Обитатели равнин поклоняются Гераклу. Все это конечно басни, отвергаемые многими, преимущественно рассказы о виноградной лозе и вине, потому что но ту сторону Евфрата лежит большая часть Армении, вся Месопотамия и следующая за нею Медия до Персиды и Кармании; значительная часть народов, здесь обитающих, имеет в изобилии и виноградную лозу и вино.
59) Впрочем Мегасѳен говорит и о другом еще разделении мудрецов на два разряда, называя одних брахманами, других гарманами. Брахманы пользуются, говорит он, бо́льшим почетом, потому что в учениях их замечается больше согласия. Едва зародившись, они имеют уже попечителями ученых мужей, которые входят в дом и посредством заговоров по видимому ниспосылают благополучие и матери, и зародышу, на самом же деле дают беременной благоразумные и ободряющие советы; чем охотнее матери выслушивают эти советы, тем будут счастливее детьми. После рождения дитяти, опекуны его постоянно меняются, потому что по мере роста дитя получает все более и более образованных наставников. Мудрецы живут в роще перед городом, занимая соответствующее пространство; ведут простой образ жизни, спят на соломе и звериных шкурах, в пище воздерживаются от всего живого и от половых сообщений, слушают серьезные беседы, допуская к ним и желающих посторонних лиц. Слушателю воспрещается говорить, кашлять и даже плевать, или же он, как неблаговоспитанный, исключается на тот день из общества. Лицо, прожившее такою жизнью тридцать семь лет, возвращается в свое поместье, где живет спокойно и более свободно, носит бумажные платья, золотые вещи в умеренном количестве в ушах и на руках, употребляет в пищу мясо животных, бесполезных для работ, воздерживаясь однако от пряностей и сластей. Они женятся на возможно большем числе женщин ради многочисленности потомства, потому что из большего числа детей получится и больше хороших, и так как у них нет рабства, то помощь со стороны детей, как наиболее близкая, должна быть значительна. Брахманы не учат своих жен в виду того, чтобы дурные жены не распространяли среди непосвященных их тайных учений, а хорошие не покинули своих мужей; действительно, кто презирает удовольствие и страдание, равно как самую жизнь и смерть, тот не захочет подчиняться другому; таковы лучшие мужья и жены. Большая часть бесед мудрецов касается смерти; они полагают, что земная жизнь есть только довершение зачатия, а смерть - нарождение в будущую блаженную жизнь для мудрецов; вот почему они продолжительным упражнением приготовляются умирать охотно. В том, что случается с людьми, нет ничего, по их понятиям, ни дурного, ни хорошего, потому что в противном случае было бы невозможно, чтобы по поводу одного и того же одни люди печалились, а другие радовались, руководимые представлениями похожими на сновидения; равным образом не мыслимо было бы, чтобы одни и те же люди по поводу одних и тех же событий раз печалились, а другой раз радовались. Относительно предметов природы они оказываются в некоторых случаях наивными, и вообще они лучше в делах, нежели в речах; для своих доказательств пользуются большею частью баснями. Во множестве других случаев они согласны с Еллинами. Так они считают мир народившимся и подлежащим уничтожению, утверждают также, что он шарообразен, что божество, создавшее мир и устроившее его, проникает всю вселенную. Первоначальные материи всех шаровых тел различны, а началом образования земли послужила вода. Кроме четырех стихий, они признают еще пятую, из которой вышли небо и звезды. Земля помещается в середине вселенной. О семени, о душе и разных других предметах мудрецы рассказывают подобное и многое другое, при чем в рассказы вплетают и басни, что делает также Платон в вопросах о бессмертии души, суде в аду и о многом другом. Все это сообщает Мегасѳен о брахманах.
60) О гарманах он говорит, что наиболее почетные из них называются обитателями лесов, гилобиями, потому что они живут в лесах и питаются листьями и дикими плодами, одежду имеют из древесной коры, обходятся без вина и без женщин. С царями, вопрошающими их о причинах событий, гилобии сносятся через вестников; через гилобиев же цари чтут богов и молятся им. Второе место после гилобиев занимают врачи, а также мудрецы, занимающиеся наукой о человеке. Они живут просто, но не в лесах, питаются рисом и ячменной мукой, которую по просьбе доставляет им всякий; они везде приняты дружески. Врачи могут посредством медикаментов делать женщин плодовитыми, а также производить дитя мужеского или женского пола. Болезни излечиваются ими главным образом пищею, а не лекарствами. Из лекарств наичаще пользуются они мазями и пластырями в той уверенности, что другие медикаменты содержат в себе много вредного. Оба класса гарманов воспитывают в себе постоянство в страданиях и терпении так, что в одном и том же положении они остаются неподвижными целый день. Некоторые из гарманов - прорицатели и ворожеи, знают речи и обряды касающиеся покойников, странствуют по городам и деревням. Иные из них, хотя и ученее и образованнее только что упомянутых, не отвергают баснословных сказаний о преисподней, насколько они содействуют благочестию и святости. При некоторых учатся мудрости и женщины, которые в таком случае воздерживаются от половых сообщений.
61) Аристобул рассказывает, что он видел двух таксильских мудрецов; оба были брахманы, старший из них острижен, а младший с волосами; за обоими следовали ученики, большую часть времени они проводили на рынке, почитались советниками и пользовались правом брать себе безвозмездно товары, какие им пожелается. Всякий, к кому они подходили, обливал их сезамовым маслом в таком количестве, что оно текло по глазам. Так как там было много меду и сезаму, то они приготовляли себе лепешки и ели, - все это бесплатно. Пришедши однажды за стол Александра, они ели стоя, а затем удалившись на небольшое расстояние научали терпению, именно; старший опрокинулся навзничь и выдерживал солнечные лучи и дождевые капли, - потому что тогда в начале весны уже шел дождь, - а младший стоял на одной ноге и держал обеими руками поднятое вверх бревно в три локтя; когда одна нога уставала, он попеременно становился на другую и так простоял целый день. Младший оказался гораздо выносливее: следуя некоторое время за царем, он вдруг повернул домой и велел посланному сказать царю, чтобы он пришел к нему сам, если желает что-нибудь узнать от него. Другой старший напротив покинул родину и находясь при царе переменил и род платья и самый образ жизни, а на упреки некоторых лиц отвечал, что он прожил уже обещанные сорок лет аскетизма. Александр делал детям его подарки.
62) Аристобул сообщает о странных и необыкновенных обычаях Таксильцев, так например лица, которые по причине бедности не могут выдать своих дочерей замуж, выводили их в полном цвете лет на рынок, созвавши туда предварительно толпу народа звуками раковин и бубнами, чем подается и сигнал к битве. Для всякого подходящего девушка обнажалась до плеч сначала сзади, а потом спереди; если она нравилась, и осматривавший соглашался на предлагаемые условия, то девушка становилась его женой. Трупы умерших выбрасываются у них на съедение коршунам. Многоженство свойственно их наряду с другими народами. Он же рассказывает, по слухам, что у некоторых Индийцев, жены сожигают себя добровольно вместе с умершими мужьями и бесчестье постигает тех женщин, которые не соглашаются на это. Об этом рассказывают и другие писатели.
63) Онесикрит пишет, что он сам был послан для бесед с этими мудрецами, потому что Александр слышал, что эти люди всегда ходят нагими, упражняют себя в терпении и пользуются величайшим почтением, что они не ходят к другим по приглашению, повелят приходить к себе всякому, кто желает принять участие в их делах или речах. Вот почему, говорит Онесикрит, был он послан к мудрецам, так как Александр считал для себя неприличным ходить к ним и не желал вынуждать их силою поступать в чем либо против отеческих обычаев. В двадцати стадиях от города нашел он, по его словам, пятнадцать мужчин, причем каждый из них был в особенной позе, или стоял, или сидел, или лежал обнаженный неподвижно до самого вечера, когда они возвращались в город. Самое трудное испытание состояло в том, чтобы выдержать лучи солнца, которое жгло там в такой степени, что всякий другой человек не легко вынес бы даже прикосновение ногами к земле в полдень,
64) Потом он беседовал с одним из этих мудрецов, Каланом, который сопровождал царя до Персиды и, согласно древнему обычаю, умирал на костре, но потом он случайно лежал на камнях. Подошедши к нему, Онесикрит позвал его и сказал, что он позван Александром узнать его мудрость и передать ее царю, что поэтому он готов послушать его, если нет к тому каких-либо препятствий. Брахман, увидевши посланника в плаще, в шляпе и в сапогах, рассмеялся и сказал: "в древности все было полно ячменной и пшеничной муки, а теперь пыли; одни источники текли водой, другие молоком, иные медом, иные вином, а иные маслом; вследствие излишка и роскоши люди сделались надменными. Из ненависти к такому состоянию людей Зевс истребил все и обрек человека на труд. С появлениям в свет умеренности и других добродетелей снова образовался излишек благ, и теперь близко уже время пресыщения и гордости, и всему живущему грозит погибель". Сказавши это, брахман велел желающему слушать его, раздеться и, легши нагим на тех же камнях, выслушивать его речи. Так как Онесикрит отказался, то Манданий, старейший и мудрейший брахман, побранил Калана за то, что он, обвиняя других в гордости, сам оказывается гордым; затем подозвал посланника к себе и сказал: "Я очень уважаю твоего царя за то, что занятый управлением столь великого царства он стремится к мудрости; это единственный человек, в котором я вижу любовь к мудрости при военных занятиях. Нет ничего полезнее, как если бы мудрецами были такие лица, которые располагают властью вести к добродетели желающих увещанием, а не желающих принуждением. Да простят мне, что я, беседуя с помощью трех переводчиков, которые кроме языка понимают ничуть не больше, чем толпа, не могу доказать пользы моих учений; это похоже на то, как если бы кто нибудь желал провести чистую воду через грязь".
65) То, что излагал Манданий, сводилось, по словам Онесикрита, к следующему: наиболее совершенное учение то, которое уничтожает радость и скорбь в душе; скорбь отлична от страдания тем, что скорбь неприятна брахманам, а страдание приятно им; они упражняют тела свои для страданий, чтобы крепли их душевные силы, посредством которых они прекращают ссоры и являются благодетельными советниками как отдельных лиц, так и целых обществ. И теперь, продолжал Манданий, брахманы посоветовали Таксилу принять Александра, говоря ему. что если он примет лучшего человека, чем он сам, то извлечет из этого пользу для себя, а если худшего, то принесет пользу принятому. После этого Манданий спросил, существуют ли подобные учения у Еллинов. Так как Онесикрит отвечал, что не только Пиѳагора учит этому и велит воздерживаться от всего живого, но и Сократ и Диоген, слушателем которого он сам состоит, то Манданий возразил: "Я охотно верю, что они во всем остальном рассуждали верно, но ошибались в том, что закон противополагали природе; в противном случае они не стыдились бы ходить голыми как я, и жить бедно, потому что тот дом наилучший, который наименьше нуждается в утвари". Онесикрит рассказывает также, что брахманы много занимаются исследованием природы, предзнаменованиями, дождями, засухами, болезнями, что, уходя в город, они расходятся по площадям, причем у всякого встречного безвозмездно отбирают фиги и виноград, а если встречающиеся с ними имеют при себе масло, то брахманы обливаются и намазываются им. Каждый богатый дом открыт для них до самого женского отделения. Вошедши в дома, они принимают участие в пище и разговорах. Болезнь тела они считают величайшим позором; заметивши в себе таковую, брахман лишает себя жизни посредством огня; он воздвигает себе костер, намазывается маслом и, севши на костер, велит поджечь его и так сгорает, не двигаясь с места.
66) Неарх сообщает о мудрецах следующее: брахманы заведуют государственными делами и сопровождают царя в качестве его советников; другие же мудрецы, к числу которых принадлежит и Калан, изучают природу; вместе с ними философией занимаются и женщины. Все они ведут суровый образ жизни. Об учреждениях, имеющихся у остальных индийцев, Неарх сообщает следующее: их законы, частью общие для всех, частью специальные, не писаны и вообще представляют особенности сравнительно с законами других народов. У некоторых из них существует обычай, в силу которого девушки даются в награду победителям в кулачных боях, выходя таким образом замуж без приданого. У других поля обрабатываются сообща родственниками, а по уборке плодов каждый получает нужное для своего пропитания и на год; остальное сожигается для того, чтобы люди не оставались праздными и имели бы причину работать снова. Вооружение их состоит из лука с трехлоктевыми стрелами или из метательного копья, щита и меча шириною в три локтя. Вместо уздечки они употребляют мало отличные от намордников капцуны, а в губы продевают гвозди.
67) Отзываясь с похвалою о любви индийцев к искусствам, Неарх рассказывает, что они делали подражание виденным ими у Македонян губкам: они прошивали шерсть волосами, нитками и тонкими ленточками и, сбивши все это, они вытягивали оттуда нитки и красили шерсть; кроме того многие из них выучивались делать щетки для купален и бутылки для масла. Письма, по его же словам, пишут они на плотно сбитых кусках хлопчатой бумаги, тогда как другие свидетели утверждают, что они вовсе не употребляют письма; он говорит также, что они плавят медь, а не куют, при этом он не объясняет причины предпочтения плавления, хотя и замечает проистекающее оттуда неудобство, именно что сосуды из такой меди при падении разбиваются, как глиняные. К особенностям Индии относится еще тот обычай, по которому к царям и ко всем власть имущим лицам обращаются с мольбами, а не с коленопреклонениями. Страна доставляет между прочим драгоценные камни, как кристаллы, разного рода карбункулы и жемчуг.
68) Образцом разногласия писателей может служить рассказ о Калане. Что он находился при Александре и умер добровольно на костре, относительно этого все согласны; но при этом различным образом сообщается о способе смерти и причинах её. Так одни рассказывают, что Калан следовал за Александром за пределы Индии в качестве его панегириста в противность поведению индийских мудрецов вообще, потому что они находились при царе для руководства всем относившимся к почитанию богов, как маги при царях персидских. Заболевши в Посергадах, - это была у него первая болезнь, - Калан лишил себя жизни вопреки просьбам царя на семьдесят третьем году жизни. Когда костер был воздвигнут и на него поставлено золотое ложе, мудрец лег на него и завернувшись в плащ сгорел. По свидетельству других, был сооружен и наполнен листьями деревянный дом, а на крыше его устроен костер. По окончании торжественного шествия Калан велел запереть себя в доме, а потом бросился в огонь и сгорел вместе с домом как бревно. Мегасѳен, напротив, утверждает, что у Индийских мудрецов самоумерщвление не входит в систему учения; что те из них, которые поступают таким образом, сравниваются с безумными юношами. Суровые по натуре, кидаются на меч и в пропасть, боящиеся страданий в морскую пучину, выносливые в страданиях вешаются, а пылкие погибают в огне. Таким именно и был будто бы Калан, человек неукротимого права и унизившийся до положения раба за столом Александра. За это его порицали, а превозносили Мандания за то, что он, когда послы Александра звали его к сыну Зевса и в случае повиновения обещали подарки, а в случае ослушания наказание, отвечал, что Александр не сын Зевса, который не владеет даже малейшею частью земли, а что он не нуждается в подарках от того, кто ненасытен; что он столь же мало боится угрозы, потому что при жизни он имеет достаточное пропитание с Индии, а при смерти он освободится от истрепавшегося от старости тела и перейдет в лучшую чистейшую жизнь. Александр одобрил ответ и простил его.
69) Историки сообщают еще следующее: Индийцы почитают Зевса - Дарователя дождя, реку Ганг и туземные божества. Когда царь их моет себе волосы, Индийцы устраивают большое празднество, посылая большие подарки, при чем состязаются в богатстве. Часть муравьев, копающих золото, имеет будто бы крылья, а реки подобно Иберийским несут золотой песок. В торжественных процессиях выступает множество слонов, украшенных золотом и серебром, много колесниц в четыре лошади и большое число быков по парам; за ними следует парадно одетое войско, потом несут золотые сосуды, именно огромные котлы и чаши в четыре локтя величиной, столы из индийской меди, кресла, кубки, ванны; большая часть этих предметов украшена каменьями, каковы изумруды, бериллы и карбункулы. Платья участвующих в процессии пестры и шиты золотом. Там же выступают дикие звери, как буйволы, пантеры, ручные львы и множество разнообразных, прекрасно поющих птиц. Клейтарх кроме того сообщает, что на больших четырехколесных колесницах везут деревья, покрытые большими листьями, а на них висят разного рода ручные птицы, среди которых самою лучшею по голосу он считает ариона, а самою красивою на вид и самою пестрою, катрея, похожего на павлина. За подробным описанием наружности птицы следует обратиться к самому Клейтарху.
70) Еще упоминается класс мудрецов, противоположных брахманам, прамнов, охотников до споров и критики; над брахманами, которые занимаются изучением природы и светил небесных, они смеются, как над глупцами и хвастунами. Одни из них называются горными прамнами, другие нагими, третьи городскими и деревенскими. Горные прамны одеваются в козлиные шкуры, и носят при себе мешки, наполненные кореньями и лекарствами, так как они занимаются лечением людей при помощи кривляний, заговоров, амулетов. Нагие, как показывает самое название их, ходят обнаженными, большею частью под открытым небом и упражняются в терпении до тридцать седьмого года, как я сказал выше. С нагими живут и жены их, с которыми впрочем у них не бывает сообщений. Эти нагие пользуются большим уважением.
71) Городские прамны живут частью в городе и носят хлопчатобумажную одежду, а частью на полях и одеваются в козлиные или оленьи шкуры. Индийцы вообще предпочитают белые платья, как хлопчатобумажные, так и тонкие льняные, что противоречит впрочем уверению других писателей, что индийцы носят одежду красиво раскрашенную. Все индийцы отпускают себе волосы и бороды. Заплетенные волосы они покрывают головной повязкой.
72) По словам Артемидора, Ганг вытекает из емадских гор и течет к югу, но, достигши города Ганги, поворачивает на восток до Палибоѳров и до впадения в море. Называя один из притоков Ганга, Ойдану, Артемидор замечает, что в ней водятся крокодилы и дельфины. Он сообщает еще и много другого, но так сбивчиво и небрежно, что сообщения его не заслуживают никакого внимания. Ко всему сказанному можно прибавить еще то, что сообщает Николай Дамаскин.
73) Этот последний рассказывает, что в Антиохии, прозванной Антиохией у Дафны, он видел индийских послов, шедших к Кесарю Августу. В послании стояли имена многих, но в живых остались только трое, с которыми он повстречался. Все прочие умерли большею частью от изнурения длинным путешествием. Послание, написанное по-гречески на пергаменте, гласило, что писал его Пор, хотя владычествующий над шестьюстами царей, однако высоко ценящий дружбу с Кесарем; поэтому он готов дать Кесарю пропуск, куда тот пожелает, и содействовать ему во всех благородных предприятиях. Таково было, говорит Николай Дамаскин, содержание письма. Восемь обнаженных слуг в передниках, умащенные благовониями, несли дары Кесарю; в числе даров был лишенный от рождения рук до самих плеч Герма, которого видели и мы, потом большие ехидны, змея в десять локтей, речная черепаха в три локтя и куропатка больше коршуна. Вместе с этими посланцами был, как он говорит, и тот мудрец, который впоследствии сжег себя в Аѳинах. Одни умерщвляют себя в несчастии, жаждая освобождения от бед, а другие напротив в счастьи, как и этот последний. Так как дотоле ему удавалось все согласно желанию, то теперь ему следовало покончить с жизнью, чтобы не случилось что либо неожиданное, если он проживет дольше; вот почему со смехом вспрыгнул он на костер, обнаженный, только в переднике, намазанный маслом. На гробнице было написано: "Здесь лежит Индиец Зарманохега из Баргосы, умертвивший себя по древнему индийскому обычаю".