Лакония. Лакейский залив. Гора Тайгет. Спарта; Амиклы. Остров Кивера. Мысы Онугнаѳ, Тенарон и Малея. Устье Еврота. Гел; Левке; Акрея. Известие о встречающихся у Гомера местностях Месса и Лас. Нечто о Гелотах. Государственный строй Спарты. Свойства города. Об одном прозвище Лакедемона у Гомера. Край и город оба называются Лакедемоном.
1) За Мессенским заливом следует Лаконский между Тенаром и Малеями, отклоняясь немного с юга на восток. Ѳириды, лежащие в Мессенском заливе и представляющие крутую скалу, омываемую водами залива, отстоят от Тенара на 130 стадий. Выше этих мест лежит гора Тайгет, недалеко от моря, поднимающаяся верх по прямой линии и касающаяся в северных частях подошвы Аркадских гор, так что в середине остается долина, в которой Мессения касается Лаконики. Ниже Тайгета, на материке лежат Спарта, Амиклы, где находятся храм Аполлона и Фарис. Земля города лежит в местности довольно углубленной, хотя и имеющей холмы. Впрочем, ни одна часть её не имеет болот, а в древности предместье города было болотисто и называлось поэтому Лимнами; даже храм Диониса в Лимнах, который теперь стоит на суше, в древности стоял на сыром месте. В изгибе морского берега лежит Тенар, мыс, далеко выдающийся в море; на нем храм Посейдона, помещающийся в роще; тут же вблизи пещера, через которую, как повествует миѳ, Геракл вывел Кербера из преисподней; отсюда до Фикунта, мыса Киренаи, считается по направлению к югу 3000 стадий, а на запад к Пахину, мысу Сицилии, 4,600 стадий, по мнению же некоторых, 4,000; до мыса Малей к востоку, если считать и залив, 670 стадий, а до "Челюсти Осла", низменного полуострова в середине Малей, 520.
2) Против этого мыса лежит на расстоянии 40 стадий Киѳера, остров с хорошею пристанью, на котором находится и город того же и имени. Островом этим владел, как частною собственностью, Еврикл, правитель Лакедемонян в наше время. Кругом Киѳеры лежит несколько небольших островов, одни ближе, другие немного дальше от неё. До Корика, мыса Крита, самый близкий путь по морю имеет длины 250 стадий. Если проплыть за Тенар, "Челюсти Осла" и Малей, то находим город Амаѳунт, потом Асину, Гиѳий, пристань Спарты, лежащую от города на расстоянии 240 стадий; говорят, стоянка для кораблей здесь вырыта. Далее изливается Еврот между Гиоиеи и Акрами; морской путь до этого места мимо берега имеет около 240 стадий. Далее вверх лежит болотистая местность и деревня Гел, которая была прежде городом, как свидетельствует и Гомер: "жители Амиклы и Гела, приморского города".[1] Говорят, что этот город основан Гелием, сыном Персея; там же есть равнина, называемая Левке, потом город Кипариссия, расположенный на полуострове и имеющий гавань; далее Челюсть Осла, также с гаванью; потом город Бойя и наконец Малей, лежащие от Челюсти Осла на 150 стадий. В Лаконике есть также город Асоп.
3) Что касается городов, перечисляемых Гомером, то говорят, что Месса не может быть указана нигде; Мессоя же, равно как и Лимнай, составляют части не области, но самой Спарты. Некоторые впрочем полагают, что под этим именем разумеется Мессена, с усеченным окончанием, потому что, как мы говорили, и Мессена составляла часть Лаконики. Как примеры сокращений у Гомера, приводятся такие формы, как ϰρῖ, δῶ, μαψ, а также следующее место:
"герой Автомедон и Алким",[2]
вместо "Алкимедон". Из Гезиода приводят такие примеры, как βρῖ вместо βριϑύ или βριαρόν. Софокл и Ион употребляют ῥᾴ вм. ῥάδιον. Епихарм употребляет λῖ вм. λίαν, Συραϰὼ вм. Συραϰούσσας, у Емпедокла ὂφ вм. ὄψις:
"одно лице (ὄψ) обоих",
и у Антимаха:
"Деметры Елевсинской священное лице".
Также встречается ἄλφι и вм. ἄλφιτον. Евфорион употребляет ἧλ вм. ἧλον; ἔρι вм. ἔριον, а Филета говорит:
"Рабыни несут в корзинах белую шерсть" (ἔρι).
У Арата встречается πηδὰ вм. πηδάλια; у Симмии Δωδὼ вм. Δωδώνη. - Из остальных городов, упоминаемых поэтом, одни уничтожены, от других сохранились следы, третьи переменили свои названия, как например Авгеи изменился в Айгаи, потому что в Локриде вовсе не существуют Авгеи. Рассказывают, что некогда Диоскуры взяли посредством осады Лан, вследствие чего и прозваны были Лаперсами (разрушителями Ла). Софокл в одном месте говорит:
"Клянусь Лаперсами, третьим Евротом, клянусь также богами Аргивскими и Спартанскими".[3]
4) Ефор сообщает, что Гераклиды: Еврисѳен и Прокл, овладевши Лаконикой, разделили ее на шесть частей и основали в стране много городов. Одну из этих частей, лучшую, именно Амиклы, они отдали тому лицу, которое передало им Лаконику и посоветовало владетелю заключить договор с Ахейцами и удалиться вместе с ними в Ионию. Спарту Гераклиды избрали своей резиденцией; в остальные же города послали царей, наказавши им принимать всех иностранцев, которые пожелают войти в население города; такое распоряжение вызывалось недостатком населения. Они пользовались Ла, как пристанью, благодаря прекрасной его гавани; Эгисом по причине его близости к наиболее угрожаемым пунктам границы, как укреплением против неприятелей, и наконец Ферою, которая представляла удобный пункт для защиты от внутренних врагов... Все окрестные жители (περίοιϰοι) находились в подчинении у Спартанцев, хотя пользовались общими с ними законами, принимали участие в делах республики и могли занимать должности (назывались они Гелотами). Однако Агис, сын Еврисѳена, отнял у них равенство положения, обязавши платить Спарте дань. Все прочие подчинились; одни Гелеи, владевшие городом Гелом, подняли восстание, были побеждены в войне и объявлены рабами с некоторыми впрочем ограничениями: чтобы господин не мог ни освободить такого раба, ни продать его за пределы Лаконики. Война эта названа была войною против Гелотов. Вообще весь институт Гелотов, который существовал все время до покорения Лаконики Римлянами, установлен Агисом и его товарищами. Лакедемоняне имели в Гелотах общественных рабов, отвели им особые жилища и назначили определенные занятия.
5) Что касается государственного устройства Лаконцев и происходивших в нем перемен, то большую часть относящихся сюда сведений, как хорошо известную, можно пройти молчанием; кое что однако заслуживает упоминания. Рассказывают, что Ахейцы Фѳиотские, прибывши вместе с Пелопом в Пелопоннес, заняли Лаконику и настолько отличились военными доблестями, что Пелопоннес, называвшийся с давних времен Аргосом, теперь наименован был Аргосом Ахейским; и не только Пелононнес, но собственно и главным образом Лаконика. Так именно понимают следующее место Гомера:
"Где был Менелай? Не был ли он в Аргосе Ахейском"?[4]
т. е. не был ли он в Лаконике? Однако во время возвращения Гераклидов, когда Филоном предал страну Доранам, Ахейцы переселились из Лаконики в область Ионян, которая по настоящее время называется Ахаею; впрочем мы будем говорить об них при изложении сведений об Ахае. - Новые владетели Лаконики были с начала весьма скромны, но с того времени, как они поручили устроить государство Ликургу, так превзошли остальных Еллинов, что одни господствовали на суше и на море, непрерывно сохраняли первенство среди Еллинов до тех пор, пока оно не было отнято у них Ѳиванцами, а за ними вскоре Македонянами. Однако Лаконцы не вполне подчинились Македонянам, потому что, сохраняя самоуправление, они постоянно вели борьбу за первенство, как с прочими Еллинами, так и с царями Македонскими. Покоренные Римлянами, Спартанцы в некоторых маловажных делах оскорбляли посылаемых Римлянами правителей, потому что в то время ими управляли тираны, и государственное устройство их было не удовлетворительно. Восстановивши свои силы, они пользовались снова большим почетом, не платя Римлянам никакой дани и только сохраняя дружеские отношения. Недавно нарушил спокойствие их Еврикл, осмелившись злоупотребить через меру дружбою Кесаря для приобретения господства над Лаконцами; однако возмущение прекратилось в самом начале, так как виновник его умер, а сын Еврикла лишился расположения Кесаря. Тогда же не свободным Лаконцам удалось получить в некоторой степени гражданское устройство, потому что окрестные жители и в особенности гелоты, присоединялись к Римлянам, когда в Спарте господствовали тираны. Гелланик полагает, что дали Спарте государственный строй Еврисѳен и Прокл. Ефор порицает его за это, говоря, что, нигде не упоминая о Ликурге, Гелланик переносит его деяния на двух Гераклидов. Между тем одному только Ликургу был сооружен храм и совершались ежегодные приношения; но ничего подобного не воздавали Еврисѳену и Проклу, хотя они были во главе колонии, основавшей Спарту, и даже следовавшие за ними цари не назывались Еврисѳенидами и Проклеидами, но одни - Агидами от Агиса, сына Еврисѳена, а другие - Еврипонтидами от Еврипонта, сына Прокла. Впрочем они не считались родоначальниками (ἀρχηγέται), честь, которою пользовались все основатели городов. Причина та, что они удерживали власть с помощью принятых иноземцев. Павсания, один из Еврипонтидов, изгнанный... отечества, сочинил во время бегства речь против Ликурга, виновника законов изгнавшего его города, причем он приводит изречения оракула, данные ему во многих случаях.
6) О природе Лаконики и Мессении должно принять то, что говорит Еврипид. По его мнению, Лаконика имеет "много пахотной земли, нелегко впрочем обрабатываемой, углублена, окружена горами, камениста, трудно доступна для неприятеля".[5]
Мессению он называет страною "приносящею прекрасные плоды, омываемою бесчисленными ручьями, благоприятною для стад быков и овец, не страдающею от зимних бурь, и не имеющею слишком сильных жаров".
Немного ниже он говорит о жребиях, которые бросали Гераклиды при разделе страны; первый жребий - быть обладателем страны Лакайны, с тощею почвой, второй - владеть Мессеною, доброкачественность которой выше описания; в этом согласен с ним и Тиртей. Но нельзя верить Еврипиду, когда он утверждает, что Лаконика отделяется от Мессении рекою Памисом, изливающимся в море, потому что эта река протекает через Мессению, нигде не прикасаясь к Лаконике. Не прав он также в том, что считает Мессению недоступною для моряков, тогда как эта страна, равно как и Лаконика, простирается до самого моря. Равным образом неверно указывает он границы Елиды:
"Перешедши на ту сторону реки, ты приходишь к Елиде, близкой к Зевсу".
Впрочем нам нет необходимости возражать ему, потому что он имеет в виду нынешнюю Елею, которая граничит с Мессенией и которой, как и Лаконики, не касается Памис, потому что, как мы сказали, река эта протекает по середине Мессении; а если Еврипид разумеет древнюю Елиду, так называемую углубленную, в этом случае он ошибается гораздо больше, потому что, перешедши через Памис, мы вступаем в большую часть Мессении, потом... вся Мессая, которая называлась Трифилией, затем следуют Писатида и Олимпия, а на расстоянии 300 стадий от последней город Елида.
7) Так как одни называют Лакедемон обильным крупною рыбою (ϰητώεσσα), а другие глубоким (ϰαιετάσσα), то спрашивается, почему Лакедемон называется ϰητώεσσα: от больших ли рыб (ϰητοί), или, что кажется более вероятным, эпитетом этим обозначается обширность страны. Что касается эпитета ϰαιετάεσσα, то одни объясняют его словом обильный тростником, другие полагают, что Лакедемон так назван потому, что обрывы, происходящие от землетрясений, называются ϰαιετοί, отсюда называется у Лакедемонян место заключения ϰαιέτας, какая-то пещера. Впрочем некоторые утверждают, что такие углубления в земле называются ϰῶοι, почему у Гомера: ,,φηρσὶν ὀρεσϰώοισιν,[6] т. е. зверями живущими в горных пещерах. Лаконика действительно подвержена частым землетрясениям, и иные теперь еще помнят, что некоторые вершины Тайгета были оторваны землетрясением. Есть там каменоломни драгоценного камня, из них древняя на Тенаре тенарского камня; а недавно некоторыми лицами открыта обширная каменоломня на Тайгете, причем расточительность Рима служит для них поддержкою.
8) Что именем Лакедемона обозначается и область, и город, на это указывает и Гомер, причем к Лаконике присоединяется и Мессения. Так, сказавши о луке:
"Прекрасный, который некогда подарил ему, встретившись в Лакедемоне, друг его Ифит Евритид",[7]
Гомер прибавляет:
"Они встретились в Мессене в доме Ортилоха".
Поэт разумеет местность, часть которой составляла и Мессения. Поэтому для него безразлично было сказать так: "встретившись в Лакедемоне, друг дал ему", и потом: "встретились они в Мессене." Что Феры служили местом жительства Ортилоха, это ясно:
"Они (Телемах и Пизистрат) прибыли в Феры, в жилище Диокла, сына Ортилоха,"[8]
а Феры находятся в Мессении. Потом, когда он говорит, что Телемах с своими спутниками вышел из Фер и целый день гнал лошадей, а потом прибавляет, что
"солнце зашло, и они прибыли в углубленный Лакедемон к дому Менелая,"-[9]
то следует разуметь здесь город Лакедемон, потому что иначе окажется, что Гомер повествует о прибытии в Лакедемон из Лакедемона. Вообще невероятно, чтобы Менелай жил не в Спарте, и чтобы Телемах мог выразиться так, если бы жительство его не было в Спарте в следующем стихе:
"Я отправлюсь в Спарту и Пилос."[10]
Очевидно, это согласно с эпитетами местности)если не допустить здесь поэтической вольности; но еще важнее то, что в противном случае Мессена вместе с Лаконикой и Пилосом, подвластным Нестору, не была бы отдельно обозначена в "Каталоге" и не принимала бы участия в походе.