Описание лежащих близ Иберии островов. Питиузсиие и Гимнезийские о-ва: Ебус и Офиуса. Из Гимнезийских один большой, другой малый; на первом Пальма и Полентия. Металл Гимнезийский. Пращники. Плодородие. Отсутствие вредных животных. Вблизи два маленькие островка. Гадейры, остров и город, величина и число жителей. Истории постепенного их увеличении. Храмы Сатурна и Геракла. Ериѳея. Основание Гадейр; разнообразное объяснение Столбов; неверное истолкование их в храме Геракла в Гадейрах. Рассказ Полибия о замечательном колодезе в этом храме. Другое о нем известие Посейдония. Объяснения Страбона, Аѳенодора. Посейдоний допускает соответствие между приливом и отливом и движениями небесных светил. Мнение Селевка. Собственные наблюдения Посейдония над высотою приливов в Илипе в Гадейрах. Замечательные деревья в Гадейрах в Новом Кархедоне. Нечто подобное в Египте и в Каппадокии. Каттитериды, сначала посещаемые Финикиянами, потом Римлянами из за олова и свинца.
1) В число островов, лежащих перед Иберией, входят, во первых, два Питиузских и два Гимнезийских, которые называются также Балеарскими; расположены они перед берегом между Тараконом и Сукроном; на этом же берегу стоит город Сагунт. Питиузские острова лежат далее на открытом море и находятся к западу от Гимнезийских. Один из них называется Ебусом с городом того же имени; он имеет в окружности четыреста стадий, и длина его почти такая же, как и ширина. Другой называется Офиусой. Он лежит недалеко от первого, гораздо меньше его и пустынен. Из Гимнезийских островов один, больший, имеет два города, Пальму и Полентию; последний из них лежит на востоке, а первый на западе. Длина острова не много меньше шестисот стадий а ширина двести стадий. Артемидор впрочем говорит, что и ширина и длина вдвое больше этого. Другой остров, меньший, отстоит от Полентии почти на двести семьдесят стадий; по величине он значительно уступает первому, но подостоинствам нисколько не хуже его. Оба острова плодородны и имеют много гаваней, у входов которых есть подводные камни, так что вплывающие в них должны быть осторожны. Благодаря плодородию почвы, жители ведут мирный образ жизни подобно Ебусцам. Когда некоторые из них, преступные, вступили в сообщество с морскими разбойниками, все они были заподозрены, а потом на них пошел Метелл по прозванию Балеарский, который говорят, и основал здесь города. Впрочем жители этих островов благодаря своим богатствам подверглись нападениям, хотя сами были мирны; они считаются самыми лучшими пращниками; говорят, что они упражнялись в этом искусстве особенно с тех пор, как Финикияне завладели их островами. Они же, как рассказывают, первые научили балеарцев носить туники с широкою каймою. В сражении они являлись обыкновенно без поясов, с щитом в руке и с обожженным копьем, только редко снабженным железным наконечником. Вокруг головы они носят три пращи из черного ситника (вид ситника, из которого плетутся веревки; поэтому Филета в "Герменее" говорит:
"Плох хитон, грязью замаран; кругом слабой поясницы обвивается перевязь из черного ситника",
как бы речь идет о препоясанном веревкою из ситника), или из волос, или из жил. Одни пращи - длинные для метания на большое расстояние, другие короткие для метания на малое расстояние и средние для средних расстояний. В пращах они упражнялись еще с детства в такой степени, что не иначе давали детям хлеб, как если они попадали в него пращою. Поэтому Метелл, приплывая к островам, велел растянуть над палубами судов кожи для защиты от пращ. Он привел сюда из Иберии римских колонистов в числе трех тысяч.
2) К плодородию почвы присоединяется еще то, что здесь трудно найти хоть одно вредное животное: самые зайцы там, говорят, не туземны, но расплодились от одной пары, привезенной с берега Иберии; в начале число зайцев было так велико, что они подрывая разрушали дома и деревья и жители вынуждены были, как мы сказали выше, обратиться за помощью в Римлянам. Теперь ловкость охотников предупреждает большой вред от них, и всякий землевладелец может с выгодою для себя обрабатывать землю. Эти острова лежат по сю сторону так называемых Геракловых Столбов.
3) У самых Столбов находятся два островка, из которых один называют островом Геры. Некоторые называют и эти островки Столбами. По ту сторону Столбов лежат Гадейры, о которых мы сказали, что они отстоят от Кальпы на семьсот пятьдесят стадий; остров этот лежит неподалеку от устьев Бетия; о нем рассказывают очень много. Гадитаны снаряжают самые большие и в самом большом числе корабли и в Наше море, и во Внешнее, не смотря на то, что они не занимают большего острова и не владеют большим количеством земли на противоположном берегу, не владеют многими островами, но живут большею частью на море; только не многие остаются дома или живут в Риме. Однако город их по населению, кажется, не уступит ни одному кроме Рима. Так я слыхал, что в одной из переписей нашего времени было насчитано пятьсот душ одних Гадитанских всадников, столько, сколько не оказалось нигде, ни в Италии, ни в Патавии. Таково население острова, который имеет в длину немного больше ста стадий, а в ширину в некоторых местах одну стадию. Сначала они занимали город, совсем малый, но Бальб, удостоенный триумфа Гадитанец, пристроил другой город, который называется "Новым"; из двух городов получилась Дидюма, город, имеющий в окружности не более двадцати стадий. Он не был тесен, потому что только не многие жили дома, а большинство проводило время на море; некоторые жили на противоположном берегу, но в особенности на островке перед берегом, благодаря его плодородию; остров этот сделали дидимцы как бы противоградом, будучи довольны его местоположением. Тем не менее Дидюма, этот город, равно как и тот, что основан Бальбом на противоположном берегу заселены относительно слабо. Город расположен в западной части острова, к нему примыкает храм Крона, находящийся на краю острова против островка. На другой стороне, обращенной к востоку, стоит храм Геракла, у которого остров наибольше приближается к материку, образуя пролив почти в одну стадию. Сравнивая число миль с числом подвигов Геракла, говорят, что храм отстоит от города на двенадцать миль, на самок деле расстояние это больше: оно почти равняется протяжению острова от запада к востоку.
4) Ферекид, кажется, называет Гадейры Ериѳеею, в которой приурочивается миѳ о Герионе. Другие разумеют под этим именем остров, расположенный перед Гадейрами и отделенный от них проливом в одну стадию; так как здесь есть прекрасные пастбища, а молоко пасущихся на них овец вовсе не дает сыворотки, то для приготовления сыра к молоку очень жирному самому по себе прибавляют много воды. В пятьдесят дней животное задыхается, если ему не выпустят сколько нибудь крови. Пожираемая скотом трава суха, но делает животное очень жирным. Это приводится, как доказательство, что басня о стадах Гериока сочинена там... весь берег однако находится в общем владении.
5) Об основании Гадейр рассказывают следующее: Гадитаны упоминают об оракуле, который, говорят, приказал Тирийцам послать колонию к Геракловым Столбам. Посланные для осмотра местности приплыли к заливу при Кальпе и, полагая, что оконечности, образующие залив (а они думали, что, именно их оракул и называет Столбами), составляют край обитаемой земли и предел походов Геракла, то они высадились на том месте по сю сторону пролива, где теперь находится город Екситанов. Здесь они принесли жертву и вернулись назад, так как жертвенные знамения были для них неблагоприятны. Однако впоследствии другие колонисты пошли дальше за пролив почти на тысячу пятьсот стадий от него, к острову, посвященному Гераклу и расположенному против города Онобы в Иберии и, предполагая, что здесь именно находятся Столбы, принесли богу жертву; но когда знамения снова оказались неблагоприятными, они вторично вернулись домой; наконец пришедшие сюда в третий раз основали Гадейры и построили на восточной стороне острова храм, а на западной город. Этим объясняется, что одни считают Геракловыми Столбами мысы в проливе, другие Гадейры, третьи полагают их еще далее, по ту сторону Гадейр. Некоторые считают Столбами Кальпу и Абилик, Либийскую гору, противолежащую Кальпе, которую Ератосѳен помещает в области Метагонцев, кочевого племени. Другие признают за Столбы лежащие неподалеку отсюда островки, из которых один называется островом Геры. Артемидор упоминает об острове Геры и о храме её, но разумеет при этом какой-то другой остров, не упоминая ни о горе Абилике ни о метагонском племени. Некоторые переносят сюда даже Планкты и Симплегады, принимая их за Столбы, которые Пиндар называет Гадейрскими воротами, говоря, что сюда как к крайнему месту, доходил Геракл. Дикеарх, Ератосѳен, Полибий и вообще большинство Еллинов помещают Столбы в проливе. Иберийцы и Либийцы напротив утверждают, что они находятся в Гадейрах, а у пролива, прибавляют они, нет ничего похожего на Столбы. Другие принимают за Столбы те восьмилоктевые медные колоны в храме Геракла в Гадейрах, на которых обозначены издержки на сооружение храма. Окончивши плавание у этого пункта и принесши жертву Гераклу, моряки сочинили басню, что здесь конец земли и моря. Посейдоний полагает, что это мнение наиболее достоверно, но изречение оракула и многократные путешествия он считает выдумкой Финикиян. О путешествиях нельзя говорить ни за, ни против, так как оба предположения не вероятны. Но если не признают сходства островов или гор с Столбами и ищут границ земли и предела путешествия Геракла собственно у Столбов, то это имеет некоторое основание, потому что в древности был обычай обозначать, границы, так, как это сделали Регинцы, которые поставили столб в виде башни у пролива; так называемая башня Пелора возвышается против этого столба. Далее так называемые жертвенники Филенов помещаются почти посередине страны между Сиртами. Упоминают также о столбе на Коринѳском перешейке, который поставили Ионяне, занявшие Аттику и Мегариду по изгнании их из Пелопоннеса вместе с владетелями Пелопоннеса; на стороне столба, обращенной к Мегариде, они написали:
"Это не Пелопоннес, но Иония", а на противоположной стороне: "Это Пелопоннес, а не Иония". Александр, желая обозначить предел похода в Индию, поставил жертвенник на крайнем пункте своего пути к восточным Индийцам, подражая в этом Гераклу и Дионису. Таков был обычай.
6) Вполне естественно, что подобные места получали такое название в особенности после того, как время сокрушало пограничные знаки. Так, теперь уже нет жертвенников Филенов, но место удерживает свое название; говорят также, что в Индии не видно более столбов Геракловых или Дионисовых; тем не менее Македоняне, когда им называли известные места и указывали на них следы Дионисса или Геракла, то принимали их за столбы. Поэтому вероятно, что лица, явившиеся первыми в Гадейры, поставили для обозначения границы жертвенники, башни или столбы на крайних и наиболее заметных пунктах своего пути. Наиболее заметными пунктами для обозначения начала и конца местности оказываются проливы и прилегающие к ним горы и острова. Когда исчезли воздвигнутые человеком памятники, название их перенесено было на самые местности, были ли то острова, или мысы образующие пролив. Теперь трудно определить, относилось ли название Столбов к островам или к мысам, потому что Столбы похожи на те и на другие. Я говорю о сходстве потому, что столбы водружаются в таких местах, которые ясно представляют края, почему этот пролив и многие другие называются устьями, так как устье для входящего в реку представляет начало, а для выходящего конец. Островки, расположенные перед устьем и имеющие правильную и ясно обозначенную форму, легко можно сравнивать с столбами. Равным образом скалы, выступающие в пролив и заканчивающиеся остриями на подобие столбов, могут быть приняты за столбы. Так и Пиндар прав, говоря о Гадейрских воротах, если столбы разумелись при устье, потому что устья похожи на ворота. Однако Гадейры лежат не в таком пункте, чтобы могли обозначать край, они напротив лежать почти посередине большего заливовидного берега. Мнение, будто Геракловыми Столбами называются колоны в Геракловом храме, как мне кажется, еще менее основательно, потому что имя это дано было не купцами, а скорее предводителями, вследствие чего и разнеслась о них молва, как и об Индийских столбах. Кроме того надпись, о которой говорят, содержит в себе не религиозное посвящение, но сумму издержек и таким образом не согласуется с вышеприведенным мнением, потому что, надо полагать, Столбы Геракла должны быть памятником его великих подвигов, а не издержек Финикиян.
7) Полибий говорит, что в гадейрском храме Геракла находится источник с годною для питья водою, к которой ведет лестница в несколько ступеней; течения в этом источнике обратны морским течениям, потому что во время приливов вода в нем спадает, во время отливов поднимается. Полибий объясняет это явление тем, что ветер, поднимающийся из глубины земли на поверхность, возвращается внутрь, задерживаемый в своих обычных проходах, закрывает пути источников и производит недостаток воды вследствие того, что поверхность земли покрыта волнами поднявшегося моря. Потом, когда поверхность земли обнажится, жилы источника освобождаются и он снова несет воду в изобилии. Артемидор не соглашается с ним и предлагает другое объяснение, ссылаясь на мнение историка Силана, которое, как мне кажется, не стоит упоминания, так как ни он, ни Силан ни понимали этого явления. Посейдоний считая этот рассказ недостоверным, замечает, что "в Геракловом храме есть два источника, а в городе третий; меньший из источником, находящихся в храме, высыхает, когда из него долго черпается вода, наполняясь снова, когда перестают черпать из него. Больший имеет воду целый день, и хотя черпание истощает его, как и другие источники, но он снова наполняется ночью, когда черпание прекращается". Так как отлив часто совпадает с новым пополнением этих источников, то туземцы легковерно допускают зависимость этих явлений. Что этому рассказу верят, говорит не только Посейдоний, но и мы находим его в числе чудесных сказок. Мы также слышали, что существуют источники, одни перед городом в садах, другие в самом городе, но вследствие дурного качества воды в них жители города имеют много цистерн. Мы не знаем, существуют ли в каком либо из этих источников следы упоминаемой обратности явлений. Если этот факт действительно существует, то причины его должно считать трудно объяснимыми: может быть, дело стоит так, как говорит Полибий; но возможно также, что некоторые жилы источников, питаемые извне, переполняются и выливают излишек воды в сторону, а не несут ее по прежнему руслу к источнику; питаются же они набегающими волнами неизбежно. Если явления проливов и отливов сколько нибудь похожи на вдыхание и выдыхание, как говорит Аѳенодор, то быть может существуют текучие воды, которые по самой природе пробиваются на поверхность земли на некоторых путях; отверстия последних мы называем ключами или источниками; на других путях эти воды устремляются в глубину моря, которое тогда поднимается, волнуется как бы выдыхает, а они покидают обычное русло, пока морской отлив не дозволит им снова вернутся в него.
8) Не понимаю, почему Посейдоний, считающий обыкновенно Финикиян людьми благоразумными, в настоящем случае представляет их скорее глупыми, чем остроумными. День и ночь измеряются оборотом солнца, находящегося то под землею, то над землею. Но Посейдоний говорит, что движение океана соответствует круговому движению небесных светил, причем океан образует согласно с луною периоды суточный, месячный и годовой. Так, когда луна поднимается на высоту зодиака над горизонтом, тогда и море поднимается и разливается по суше до тех пор, пока луна не станет посредине неба; когда же луна понижается, море мало-помалу отступает назад до тех пор, пока луна не станет над горизонтом на высоте зодиака, море пребывает в спокойном состоянии до тех пор, пока луна не достигнет самого запада и даже дольше того, пока под землею она не отойдет от горизонта на высоту зодиака. После этого море опять поднимается, пока луна под землею нс станет снова посредине неба; потом море снова отступает назад до тех пор, пока луна, приближаясь к востоку, не будет отстоять от горизонта на высоту зодиака; затем море пребывает в покое до тех пор, пока луна не поднимется над землею на высоту зодиака, и затем снова поднимается. Таков, говорит Посейдоний, суточный период. Месячный состоит в том, что большие приливы о отливы бывают во время новолуний, потом уменьшаются до второй четверти; затем снова увеличиваются до полнолуния и опять уменьшаются до конца второй четверти; после этого увеличения происходят до новолуния и бывают значительнее и по времени и по скорости. Далее Посейдоний говорит, что о годичном периоде он узнал от жителей Гадейр, которые уверяли, что понижение и поднятие моря сильнее всего во время летнего поворота. Сам он отсюда заключает, что от поворота до равноденствия явления эти слабеют и усиливаются от равноденствия до зимнего поворота; до весеннего равноденствия снова слабеют и усиливаются до летнего поворота. Так как круговорот приливов и отливов совершается каждый день и каждую ночь, потому что море дважды поднимается и дважды опускается с правильностью в каждый промежуток времени, то каким образом возможно, чтобы пополнение источника, часто совпадало с отливали а его обмеление не часто? или хотя тоже часто, но все таки реже? или хотя бы даже столько раз? Неужели Гадейриты не были способны наблюдать то, что совершается ежедневно и напротив могли бы наблюдать годичные круговороты по тому, что совершается однажды в год? Но что Посейдоний верит им, это очевидно из того, что он сам предполагает ослабление и усиление явлений от одного солнечного поворота до другого и потом обратное движение. Не вероятно, чтобы внимательные наблюдатели не видели совершающегося и верили несуществующему.
9) Посейдоний кроме того сообщает, что Селевк родом с берегов Красного моря полагает правильность и неправильность этих явлений в зависимость от различных положений зодиака, именно: когда луна бывает в зодиаках равноденствия, явления прилива и отлива однообразны, а когда на высоте тропиков, в этих явлениях замечается неправильность в силе и в скорости; что касается прочих положений луны, то отношение определяется большею или меньшею близостью его к тропику или к равноденственному зодиаку. Но он сознается, что живя во время летнего поворота в период полнолуния несколько дней в храме Геракла в Гадейрах, он не мог заметить годовых различий; напротив во время новолуния того же месяца он наблюдал при Илипе значительную разницу в поднятии реки Бетия в сравнении с прежними, когда воды реки не покрывали берегов даже до половины; в тот раз вода поднялась так высоко, что солдаты могли брать ее. Илипа же отстоит от моря почти на семьсот стадий. Между тем приморские равнины почти на пятьдесят стадий покрывались водою во время наводнения, так что образовались даже острова; а фундамент храма, Геракла и насыпь, лежащая перед гаванью в Гадейрах, покрылись водою на десять локтей, как он сам будто бы измерил. Если мы прибавим в высоте наступающего иногда прилива двойную высоту его, то можно будет представить себе размеры, каких достигает разлив в этих равнинах. Впрочем явление это приписывается вообще всему берегу океана. Но кое что новое и своебразное сообщает Посейдоний о реке Ибере: иногда она разливается без проливных дождей и без снегов, когда усиливаются северные ветры. Причина этого заключается будто бы в озере, через которое она течет, потому что ветры выгоняют озерную воду вместе с рекою.
10) Посейдоний кроме того рассказывает, что в Гадейрах есть дерево, ветки которого сгибаются до земли, и большая часть листьев мечевидны, длиною в локоть, а шириною в четыре пальца. Подле Нового Кархедона растет другой вид дерева, замечательный тем, что шипы его доставляют лыко, из которого приготовляются прекрасные ткани. В Египте мы также видели дерево, похожее на гадейрское по наклоненным веткам, но отличающееся от него листьями; плодов оно не дает, чем также отличается от гадейрского, которое, как говорит Посейдоний, приносит плоды. Из терна ткутся также материи в Каппадокии; впрочем здесь не дерево дает шипы, из которых получается лыко, но низкий кустарник. О дереве в Гадейрах Посейдоний рассказывает еще, будто из отломанных веток его течет молоко, а из разрезанного корня сочится жидкость пурпурного цвета. Столько о Гадейрах.
11) Каттитеридских островов десять; лежат они в открытом море близко друг к другу, к северу от гавани Артабров; один из них пустынен; прочие населены народом носящим черные плащи и хитоны длиною до пяток; они опоясывают грудь, гуляют с палками и поэтому имеют сходство с богинями казней, большею частью ведут кочевой образ жизни, питаясь от стад своих. Они обладают оловянными и свинцовыми рудниками и выменивают у купцов за эти металлы и за кожи глину, соль и вещи из меди. В древности одни Финикияне вели торговлю с Гадейрами, скрывая от всех этот путь. Когда однажды Римляне преследовали владельца корабля с целью узнать эти места торговли, то он из корысти намеренно навел, свой корабль на мель и, погубивши таким образом своих преследователей, сам спасся вследствие их кораблекрушения и получил от государства вознаграждение за потерянные товары. Однако Римляне после неоднократных попыток открыли наконец этот морской путь, и когда потом Публий Крас прибыл к островам и увидел, что металлы добываются здесь на незначительной глубине, что здешнее население мирно, и что оно пользуется морем только благодаря досугу, он показал этот путь другим, который длиннее того, что ведет от нас в Британнию. - Столько об Иберии и лежащих перед нею островах.