Ближайшее введение в Географию.
При изучении этой науки предполагается много сведений из физики и математики. Обзор этих необходимых пособий. - Фигура и величина обитаемой земли. Как определяются та и другая. Как нанести изображение обитаемой земли на шар или на плоскость.
1) Полибий, описывая страны Европы, говорит, что древних писателей он оставляет в стороне, но что разберет тех, которые уличали древних в ошибках, как например Дикеарха, Эратосѳена, который занимался собственно географией последний, и Пиѳею, который многих ввел в заблуждение. Так он утверждал, что всю доступную для путешественников Британнию он прошел пешком, и окружность острова исчислял более, чем в 40,000 стадий. Потом он рассказывает о Ѳуле и о тех местностях, где нет более земли, моря или воздуха, а вместо их смесь всего этого, похожая на морское легкое, где земля, море и вообще все висит в воздухе, и эта масса служит как бы связью всего мира, по которой невозможно ни ходить пешком, ни плыть на корабле. Что это имеет форму легкого, Пиѳеа сам видел, как он говорит; все же остальное он сообщает по слухам. Так говорит Пиѳеа, прибавляющий, что пустившись отсюда в обратный путь, он прошел пешком весь европейский берег океана от Гадейр до Танаида.
2) Но Полибий говорит, что и это невероятно, ибо каким образом человек частный, да к тому же бедняк, мог проплыть и пройти столь большие расстояния? Между тем Эратосѳен, также не решаясь верить подобным рассказам, верил однако тому, что сообщал Пиѳеа о Британнии, Гадейрах, Иберии. Но Полибий замечает, что лучше верить Мессенцу, чем Пиѳее. Покрайней мере тот рассказывает, что он посетил одну страну, Панхаю, тогда как этот последний говорит, что он доходил до пределов мира, исследовал всю часть Европы, лежащую на севере, в чем нельзя было бы верить самому Гермесу. Между тем Эратосѳен называет Евемера, Бергея, верит Пиѳее, тому самому Пиѳее, которому не верил даже Дикеарх. Замечание Полибия: "которому не верил даже Дикеарх", забавно, как будто Эратосѳен должен был брать за образец себе такого писателя, против которого выставляет столько возражений сам Полибий. Нами было указано на то что Эратосѳен не знал западной и северной частей Европы. Впрочем и ему и Дикеарху можно простить это, так как они сами не видели тех местностей. Но кто может простить Полибию и Посейдонию? Однако Полибий уличает в ошибках все те мнения, которые существуют относительно расстояний в этих и многих других местностях, тогда как сам не свободен от заблуждений в выставляемых им возражениях. Таким образом Дикеарх говорит, что от Пелопоннеса до Геракловых столбов 10,000 стадий, и что больше этого числа то количество стадий, которое находится между Пелопеннесом и углублением Адриатического моря; он определяет потом ту часть расстояния между Пелопоннесом и Геракловыми столбами, которая простирается до Сицилийского пролива, в 3,000 стадий, а следовательно остальная часть от этого пролива до столбов Геракла равняется 7,000. Полибий по поводу этого места замечает, что он не обращает внимания на то, правильно ли взяты 3,000, или нет; но 7,000 стадий взяты неверно, будут ли измерять это расстояние по береговой морской линии, или по линии, проведенной через середину моря. По его словам морской берег более всего похож на тупой угол, одна сторона которого идет до Сицилийского пролива, а другая до Геракловых столбов, вершина же которого в Нарбоне; таким образом составляется треугольник, основанием которого служит прямая линия, проведенная через море, а боковые стороны представляются линиями, ограничивающими упомянутый у гол. Одна из них, идущая от Сицилийского пролива до Нарбона, имеет более 11,200 стадий, другая же немного менее 8,000. Самое большое расстояние между Европою и Либией, которое измеряется по Тирренскому морю, простирается, как всем известно, говорит Полибий, до 3,000 стадий; а если измерять по Сардинскому морю, то оно будет меньше. Но пускай будет, говорит Полибий, столько же и по этому направлению; пускай прибавят к этому количеству еще 2,000 стадий, именно глубину Нарбонского залива, или, говоря другими словами, длину перпендикуляра, опущенного из вершины на основание тупоугольного треугольника. Очевидно, говорит он, даже для детей, умеющих мерять, что весь морской берег от пролива до Геракловых столбов превосходит почти на 500 стадий прямую, проведенную через море. Если к этой длине мы прибавим расстояние в 3,000 стадий от Пелопоннеса до Сицилийского пролива, то вся сумма стадий, представляющая длину упомянутой прямой линии, превысит более чем в два раза то количество, которое назначает Дикеарх; и согласно его счету, говорит Полибий, необходимо положить на расстояние от Пелопоннеса до глубины Адриатического залива еще более стадий.
3) Но друг мой, Полибий! можно бы сказать: подобно тому как опыт ставит вне всякого сомнения ошибку Дикеарха, как видно из того, что говоришь ты сам, именно, что от Пелопоннеса до Левкады 700 стадий, столько же от Левкады до Коркиры, столько же опять отсюда до Керавнии и направо до Япигии, а от Керавнских гор Иллирийский берег тянется на 6,150 стадий, - подобно этому ошибочны и другие исчисления Дикеарха, именно определение им расстояния между Сицилийским проливом и Геракловыми столбами в 7,000 стадий, ошибочность чего ты доказал кажется сам. Большинство согласно между собою в том, что расстояние между проливом и Геракловыми столбами равняется 12,000 стадий, если измерять по морю; эта цифра согласна с определением длины населяемой земли, именно с цифрою 70,000 стадий; а вся западная часть этой длины от Иссикского залива до наиболее западных оконечностей Иберии, немного менее 30,000. Получают эту сумму следующим образом: от Иссикского залива до Родоса 5,700 стадий, от Родоса до Салмония, восточного мыса острова Крита, 1,000, сам же Крит до передней части Крия имеет в длину более 2,000, отсюда до Пахина в Сицилии 4,500 стадий, а от Пахина до Сицилийского пролива больше 1,000; наконец промежуток между проливом и столбами Геракла 13,000, а от столбов Геракла до оконечности Священного мыса Иберии считается около 3,000. Впрочем, перпендикуляр взят также неверно, если только Нарбон находится почти на одном параллельном круге с Массалией, а эта последняя с Византией, как убежден и Гиппарх; далее линия проведенная через море лежит на одном параллельном круге с линией, проходящей через Сицилийский пролив и Родос. От Родоса до Византии, как бы лежащих на одном меридиане, считается около 5,000 стадий; столько же стадий должен иметь и упомянутый выше перпендикуляр. Но когда наибольшее расстояние по этому морю между Европой и Либией определяют в 5,000 стадий от углубления залива Галатийского, то мне кажется здесь делается ошибка, или же Либия в этой части отклоняется к северу и соприкасается с параллельным крутом, проходящим через Геракловы столбы! Другая ошибка состоит в том, что Полибий оканчивает названный перпендикуляр подле Сардинии, потому что не подле Сардинии, но гораздо западнее идет эта линия, так как кроме Сардинии между ними лежит еще почти целое Лигистикское море. Кроме того, у Полибия увеличена также длина морского берега, хотя не настолько.
4) Вслед за сим он исправляет рассуждения Эратосѳена, в одних случаях удачно, в других делая сам еще большие ошибки, чем Эратосѳен. Так Эратосѳен полагал, что от Иѳаки до Коркиры 300 стадий, а Полибий считает более 900; от Эпидамна до Ѳессалоники тот считает 900, а Полибий - более 2,000. Это правильно. Далее, тогда как Эратосѳен назначает 7,000 стадий для промежутка между Массалией и столбами Геракла, он определяет это расстояние неверно в 9,000 стадий слишком от Массалии, немного менее 8,000 от Пирены; цифры Эратосѳена ближе к истине, ибо современные нам географы соглашаются в том, - если только устранить неровности путей, - что вся Иберия от Пирены до западной границы имеет в длину не более 6,000 стадий. Между тем Полибий определяет длину реки Тага от истоков до устьев в 8,000 стадий; при этом он не имеет в виду уклонений в сторону (потому что иначе прием не был бы географический), а измеряет по прямому направлению; источники реки Тага отстоят от Пирены более чем на 1,000 стадий. За то следующее мнение Полибия снова верно, именно, что Эратосѳен не знал Иберии, и вследствие того в его рассуждениях об ней обнаруживаются иногда противоречия; так, сказавши, что береговые части Испании до Гадейр заселены Галатами, которые действительно занимают западную часть Европы до Гадейр, он как бы забыл об этом, нигде не упоминая о Галатах в своем описании всех берегов Иберии.
5) Высказывая ту мысль, что Европа по длине меньше Либии и Азии, взятых вместе, Полибий делает неверное сравнение. Относительно прохода у столбов Геракла он говорит, что он находится у экваториального запада, а Танаид течет от летнего востока; Европа таким образом окажется по длине меньше обоих их взятых вместе промежуточным расстоянием между летним и экваториальным востоком, так как Азия захватывает ту часть северного круга, которая обращена к экваториальному востоку. Кроме того, что он останавливается напрасно на предметах совершенно понятных, Полибий делает ошибку в том, что заставляет Танаид течь от летнего востока, ибо все сведущие в географии этих местностей утверждают, что Танаид течет с севера и впадает в Меотиду, так что устья реки, вход в Меотиду и самая река лежат, на сколько известно, на одном и том же меридиане.
6) Некоторые достойные внимания писатели говорили, что Танаид берет начало в местах близких к Истру и течет с запада; но они не сообразили при этом, что в промежутке текут в Понт несколько больших рек, как Тира, Борисѳен и Гипанис. Первая из них параллельна Истру, а прочие Танаиду; и если не открыты истоки Тиры, Борисѳена и Гипаниса, то еще менее должны быть известны те страны, которые лежат далее к северу. Таким образом, если кто проводит Танаид через эти страны к Меотиде, потом заставляет его делать поворот (ибо устья реки несомненно находятся в северных частях озера и в наиболее восточных), тот высказывает ложную и ни на чем не основанную гипотезу. Неосновательно точно также мнение тех, которые утверждают, будто река эта течет через Кавказ по направлению к северу, потом поворачивается к Меотиде. Об этом уже было сказано. Однако никто не говорит, что она течет с востока; если бы она текла таким образом, то наши более остроумные географы не стали бы доказывать, что течение её противоположно Нилу и даже некоторым образом диаметрально противоположно, как будто эти две реки проходят вдоль одного и того же меридиана.
7) Кроме того, измерение длины населяемой земли производится по линии, параллельной экватору, потому что самая земля тянется в длину именно таким образом; поэтому и длина каждого из материков должна быть представляема между двумя меридианами, а измерения длины производятся определением расстояний в стадиях, или стадиасмами, которые мы получаем проходя или самую длину, или же совершая пути сухопутные или водные, параллельные этой длине. Между тем Полибий оставляет этот общепринятый способ и вводит новый, принимая за меру длины сегмент северного полукруга между летним и экваториальным востоком (вместо расстояния между двумя меридианами). Однако по отношению к величинам постоянным никто не станет употреблять приемов и мер изменчивых, к величинам безотносительным и не допускающим перемены прилагать такие приемы, которые различны для различных положений. Длина материка неизменна и определяется безотносительно, тогда как экваториальный восток и запад, точно также зимний и летний, существуют не сами по себе, но по отношению к нам: по мере того как мы будем изменять места своего пребывания, переменяться будут и места запада, экваториального востока и тропического, между тем длина материка остается та же самая. Поэтому ничего нет несообразного в том, если Танаид и Нил принимаются за границы, но таковыми считать летний или экваториальный восток - странно.
8) Что касается того обстоятельства, что Европа оканчивается многими полуостровами, то Полибий рассуждает здесь правильнее Эратосѳена, хотя все-таки неудовлетворительно. Эратосѳен насчитывает три полуострова: один, простирающийся до столбов Геракла, на котором лежит Иберия; другой тянется до Сицилийского пролива, на нем лежит Италия; третий - до Малей, на котором обитают все народности между Адриатическим морем, Евксином и Танаидом. Полибий приводит два первых согласно с Эратосѳеном, третьим он считает тот, который лежит между Малеей и Сунием, на котором находятся вся Эллада, Иллирия и некоторые части Ѳракии; четвертый составляет полуостров Ѳракийский, на котором лежит узкий проход между Сестом и Абидом; владеют им Ѳракийцы; наконец пятый - тот, который лежит подле Киммерийского Боспора и Меотиды. С своей стороны мы соглашаемся относительно двух первых полуостровов, потому что они заключены между значительными заливами: один омывается заливом, находящимся между Кальпою и Священным мысом, на котором Гадейры, а с другой стороны тем морем, которое помещается между столбами Геракла и Сицилией; другой полуостров лежит между этим самым морем и Адриатическим. Однако так как врезывается в море мыс Япигов, то можно бы возразить, что он разделяет оконечность Италии на два мыса; а остальные полуострова еще яспее делятся на части и потому требуют иного распределения. Равным образом деление Европы на шесть частей согласно с количеством полуостровов вызывает подобное же возражение. В каждом отдельном случае мы сделаем надлежащие поправки и в этих рассуждениях Полибия, а также и в других, где он впадает в ошибки в описаниях Европы и Либии; а теперь достаточно будет сказанного нами в опровержение наших предшественников. Поправляя их, мы кажется достаточно оправдали тем и наш труд, так как сделанное прежде требует значительных поправок и дополнений.