Глава 2. Кир Великий

Сообщение Ктесия об основателе империи Ахеменидов занимало четыре книги Персики. Уцелели два длинных фрагмента и много меньших. Сообщение Ктесия о Кире - важная часть греческой историографической традиции о происхождении и росте персидской империи. В этой главе я обсужу источники для этой части Персики и пределы для воссоздания оригинальной работы. Я сравню историю Ктесия с доступными ближневосточными свидетельствами, чтобы оценить историческую надежность и противопоставить ее Истории Геродота для определения Геродотова влияния на Ктесия. На этой основе я идентифицирую элементы, которые типичны для ктесиева способа написания истории Персии.
Астиаг и возвышение Кира
Фотиева выдержка Персики начинается с содержания. Книги 7-13 содержали историю Персии от Кира до Ксеркса. Фотий указывает сразу же, что сообщение Ктесия об этом периоде весьма отличается от геродотова и что Ктесий раскритиковал Геродота как лгуна. Затем резюме главной части сообщения о господстве Кира следует [F9]. Ктесий обсуждал этот период в книгах 7-11 своей работы. Фотий указывает, что 11-я книга оканчивалась смертью Кира и что 12-я книга началась с правления Камбиза (F9, пар. 8 и F13, par. 9). Рукопись A дает чтение "здесь заканчивает первую книгу" в конце F9, тогда как М читает "11-ю книгу". Тот же самый пример можно увидеть в начале F13, где мы читаем [par. 9] в М, что двенадцатая книга начинается, но в А, что начинается вторая книга. Нумерация в рукописи A, кажется, ошибка писца. Это резюме содержит историю Кира и Астиага, кампании Кира против бактрийцев и саков, завоевание Киром Лидии, убийство Астиага, смерть Кира во время кампании против дербиков и раздел империи при его двух сыновьях Таниоксарке и Камбизе. Николай дамасский описал в 7-й книге своей Всеобщей Истории на основе сообщения Ктесия приход к власти Кира и его конфликт с Астиагом.
Обсуждение этих частей Персики важно по двум причинам. Во-первых, много подробностей о ранней истории Персии не засвидетельствовано письменными источниками, и степень и качество свидетельств о господстве Кира сильно изменяются в течение различных периодов. Конфликт между Киром и Астиагом, однако, назвали первым хорошо зарегистрированным фактом в истории Ахеменидов, потому что он засвидетельствован в ближневосточных источниках, которые позволяют нам оценить историческую полезность этого раздела Персики. Во-вторых, связь между Историей Геродота и Персики Ктесия очень важна для критической оценки работы Ктесия и ее составных элементов. Оба автора имели дело в своих работах с господством Кира, Камбиза, Мага, Дария и Ксеркса. В своем резюме сообщения Ктесия о правлении Кира Фотий рано отмечает различия между обоими авторами (F9, par. 1). В книгах, имеющих дело с историей Персии от Камбиза до Ксеркса (книги 12-13), Фотий часто указывает на намерение Ктесия исправлять Геродота. Феликс Якоби в своей статье о Ктесии утверждал, с другой стороны, что История Геродота была основным источником для Ктесия.
я начну с анализа описания Ктесием конфликта между Киром и Астиагом. Кажется лучшим рассмотреть вкратце ближневосточные свидетельства об этом столкновении и установить исторический контекст. Есть два вавилонских источника о конфликте между Киром и Астиагом: Хроника царя Набонида и так называемый Dream Text. Согласно Хронике Астиаг двинулся против Кира, царя Аншана, для завоевания. Мидийские войска восстали против своего царя и выдали его Киру, который унес добычу из мидийской столицы Эгбатаны. Ученые датируют этот раздел Хроники шестым годом Набонида, 550/49 до н. э. Dream Text сообщает о том, как бог Мардук приказал, чтобы Набонид на самом первом году своего господства восстановил храм Сина в Харране. Набонид ответил, что это невозможно, потому что мидийские войска угрожали области. В ответ Mардук напророчил, что мидяне скоро погибнут. Царь отмечает потом в пассаже, содержащем его собственные размышления, что действительно на третий год жители Мидии были рассеяны армией Кира, царя Аншана, и что Астиаг был отведен в землю Кира в цепях.
На основе этих двух источников появляется следующая схема событий: мидяне при Астиаге были побеждены персами при Кире в 550/49 до н. э. Согласно Хронике столица Мидии Эгбатана была разграблена, и Астиаг был захвачен и выдан Киру собственным восставшим войском. Мы не слышим о его судьбе после захвата. Dream Text заявляет, что Кир забрал его в Персию.
Первые разделы выдержки Фотия могут быть переведены, так: "Он же (Ктесий) говорит, прежде всего об Астиаге, что Кир никоим образом не был связан с ним родством. Этот автор также называет его Aстуигом. Он говорит, что Астуиг бежал от Кира в Эгбатану и что он спрятался в верхнем этаже царского дворца; его дочь Амитида и ее муж Спитам скрывали его. Кир, придя, приказал Оибару допросить насчет Астуига и под пыткой не только Спитама и Aмитиду, но также и их детей, Спитака и Мегаберна. Он (Астиаг) сдался сам, чтобы из-за него не замучили его детей. Он был арестован и скован тяжелыми цепями от Оибара, но освобожден самим Киром вскоре после того как был назван им своим отцом. И его дочь Амитида пользовалась положением Кировой матери и позже была замужем за Киром, потому что ее муж Спитам был убит. Ибо тот лгал, говоря, что он ничего не знал об охоте на Астуига. Вот что Ктесий говорит о Кире и не так, как у Геродота.
Он говорит, что Кир вел войну против бактрийцев и что сражение было нерешительным. Но после того как бактрийцы узнали, что Астиаг стал отцом Кира, а Aмитида его матерью и женой, они добровольно сдались Амитиде и Киру" (F9, par. 1-2).
Изложив сообщение Ктесия о кампаниях Кира против саков и лидийцев, Фотий возвращается к судьбе Астиага: "Он утверждает далее, что Кир, находясь в Персиде, посылает Петесака, очень влиятельного у него евнуха, с заданием привести Астуига от барканиев, поскольку он сам и его дочь Амитида желали видеть отца. И как Оибар планирует вместе с Петесаком оставить Астуига в пустынном месте и подстроить так, чтобы тот умер от голода и жажды. И это произошло. Но после того как убийство было раскрыто посредством снов, Петесак в результате частых упрашиваний со стороны Амитиды был предан Киром ее мести. Она выколола ему глаза, содрала кожу и посадила на кол. Оибар из страха, что его ожидала та же участь, хотя Кир обещал, что не допустит ничего подобного, морил себя голодом в течение десяти дней и закончил жизнь. Астуиг был погребен великолепным способом. И его тело оставалось неповрежденным в пустыне, поскольку, говорит он, львы охраняли труп, пока Петесак снова не приехал и не забрал его." (F9, par. 6)
В отличие от других источников Ктесий подробно разработал историю судьбы Астиага после его захвата. Но его сообщение у Фотия не может быть ими подтверждено. Оно имеет небольшое сходство с ними только в том, что Астиаг был взят в Персию Киром. Aмитида и Оибар появляются только в истории Ктесия. Он же упоминает, что Астиаг был назначен сатрапом барканиев (F9a = Tzetzes, Chil. 1,87). Как Ктесий описал начало конфликта между Киром и Астиагом и их конфронтацию, из выдержки неясно.
Николай Дамасский обсуждал эти части истории в своей Всеобщей Истории, работе из 144 книг. Книги 1 и 2 этой работы содержали историю Ассирии и Мидии, книга 7 персидскую историю (FGrHist 90 F1-6 [II A, р. 328-336] и F66-68 [II A, р. 361-373]). Фрагмент, взятый из этой книги, F66, содержит сообщение Николая о Кире и Астиаге. Ученые соглашаются, что Ктесий был источником для истории Николая об Ассирии, Мидии и Персии. Они не соглашаются о степени и способе использования Николаем Ктесия. Действительно ли Ктесий был единственным источником для сообщения Николая о Кире и Астиаге, или его работа использовалась в качестве дополнения к другому источнику? Действительно ли есть возможность восстановить сообщение Ктесия на основе этого раздела Всеобщей Истории, или читатель должен ожидать существенных изменений от Николая? Ф. Якоби и Р. Лакер выражали различные мнения об этих проблемах. В подробном анализе F66 Лакер сделал выводы о связи между работами Ктесия и Геродота и их источниками, и эти выводы противоречат заключениям Якоби. Я суммирую сообщение Николая, представлю аргументы ученых и оценю их критически.
F66 Николая Дамасского рассказывает историю эволюции Кира и его борьбы против Астиага в связи с переходом власти от мидян к персам. Согласно мидийскому закону бедный человек мог стать рабом богача, который должен был заботиться о нем. Кир в результате стал рабом надзирателя над уборщиками мидийского царского дворца. Он принадлежал к персидскому племени мардов; его родителями были грабитель Атрадат и пастушка Аргоста. Положение Кира при дворе постепенно улучшалось, приближая его к Астиагу посредством смены хозяев: затем он стал убирать внутренний двор, потом носил огонь и наконец сделался виночерпием за столом Астиаговых друзей. Евнух Aртембар, который был личным виночерпием Астиага, усыновил Кира перед своей смертью. Астиаг, симпатизируя Киру, назначил его на место Артембара и отдал ему все имущество евнуха (par. 1-7).
Мы узнаем затем, что дочь Астиага вышла замуж за мидянина Спитама, который из-за этого брака стал правителем области Мидии. Кир добился, чтобы его родители приехали из Персии. Его мать рассказала ему о сне, виденном ею до его рождения, а именно, что ее моча затопила всю Азию. Халдей истолковал это видение как знак, что Кир будет управлять Азией. Толкователь, который стал союзником Кира, убеждал Кира держать сон в секрете от Астиага. После того, как влияние Кира при дворе увеличилось, он сделал своего отца сатрапом персов и свою мать самой богатой и самой влиятельной женщиной в Персии (par. 8-10).
Среди кадусиев, врагов мидян, был человек со стремлениями стать царем по имени Онаферн. Он был предателем своего народа и потребовал посланника от Астиага. Кир, назначенный исполнить эту задачу, вспомнил о ниспровержении Сарданапала, последнего царя ассирийцев, мидянином Арбаком. По пути к кадусиям Кир встретил избитого бичом человека, который нес корзину с удобрениями. Человека звали Оибар, "тот, кто приносит хорошие новости", и халдей истолковал эту встречу как доброе предзнаменование. Кир, устроив дело с Онаферном, возвратился вместе с Оибаром. По совету Оибара они решили спровоцировать восстание персов и кадусиев против мидян, симулируя вооружение персов против кадусиев. Для этой цели Кир должен был взять отпуск и пойти в Персию под предлогом принесения жертв и заботы о больном отце. Оибар убил халдея против желания Кира, чтобы он не выдал восстание Астиагу (par. 11-18).
Кир возвратился и получил отпуск от двора через вмешательство евнуха. Жена убитого халдея рассказала о сне Аргосты брату своего бывшего мужа, который в свою очередь информировал о нем Астиага. Подозрения царя возросли из-за песни, намекающей на опасность со стороны Кир. Царь послал 300 всадников, чтобы умертвить Кира, который убил 250 из них при помощи троих товарищей (par. 19-29).
Приготовления к сражению были сделаны с обеих сторон. Кир и его отец Атрадат собрали персов под командование Оибара, в то время как Астиаг сжег города. Кир и Астиаг обменялись провокационными заявлениями. В сражении персы сперва одолевали, но были вынуждены отступить к Пасаргадам, куда были эвакуированы их женщины и дети. Aтрадат был захвачен в плен после персидской неудачи и получил любезное обхождение от Астиага. Кир приехал в место своего рождения и принес жертву; гром с молнией и благоприятные манипуляции птиц предсказали счастливый результат в его пользу. Другое сражение последовало; отступающие персы были принуждены их женщинами вернуться в бой. Мидяне понесли много потерь, но продолжали осаду. Кир наконец захватил палатку Астиага и его трон. После того как он был коронован Оибаром, многие народы и их вожди отпали от Астиага, который был еще на свободе: сначала гирканы с Артасиром, потом парфяне, саки и бактрийцы. Кир окончательно победил Астиага, который был приведен к нему как пленник (par. 30-46).
В кратком и все же авторитетном обсуждении Николая в FGrHist Феликс Якоби идентифицировал Ктесия и Ксанфа Лидийского в качестве его источников для истории востока, Эфора же и Гелланика для истории Греции. Николай согласно Якоби читал эти работы, отмечая пассажи, которые были потом эксцерпированы его секретарями. Иногда два источника, например Геродот и Ксанф, объединялись. Другие разделы, например, история Кира и Креза (F68), были выбраны Николаем для демонстрации своего собственного искусства. Он переписывал первоисточник и добавлял что-нибудь от себя. Якоби описал F66 как чистую выдержку из Ктесия. Об этом свидетельствует сравнение текста Николая с сообщением Ктесия в передаче Фотия и Диодора. Есть три случая, в которых Николай соглашается с Фотием: A) Nikoloas F66, par. 8: дочь Астиага вышла замуж за мидянина Спитама, который стал сатрапом Мидии / Ktesias F9, par. 1: Дочь Астиага Амитида была замужем за Спитамом; B) Nikoloas F66, par. 13 и в другом месте: Оибар был союзником Кира / Ktesias F9, par. 1 и par. 4-6: Оибар отвечал за охрану Астиага; он убил Астиага и совершил самоубийство; C) Nikoloas F66, par. 46: Артасир, сатрап Гиркании, дезертировал от Астиага к Киру / Ktesias F13, par. 1, 13 и 15-16: Артасир был среди самых влиятельных людей при дворе Камбиза; он был соучастником Камбиза в событиях, окружающих узурпацию мага Сфендадата; он перешел от Сфендадата на сторону заговорщиков. Есть еще два места, где История Николая касается части Ктесия, известной из Диодора: A) Nikolаоs F66, par. 12: Кир размышлял о ниспровержении Сарданапала мидянином Aрбаком, ссылка на Ktesias F1b, par. 24-28 (Diod. 2,24-28). Якоби указывает, что сообщение Николая из par. 9 смоделировано по рассказу Ктесия о ниспровержении Сарданапала; B) Nikoloas F66, par. 11 и следующие: кадусии были врагами мидян. Происхождение военных действий было описано в Ktesias F5, par. 33 (Diod. 2.33). В результате мы могли бы найти в фрагментах Всеобщей Истории часть Персики Ктесия, не содержащуюся в резюме Фотия.
Лакер предполагает, что Ксанф Лидийский и Ктесий были источниками Николая для истории востока и что можно восстановить эти источники из текста Всеобщей Истории. Лакер различает противоречие между постепенным возвышением Кира при мидийском дворе с одной стороны [par. 2-4] и наказанием, которое принудило Кира сменить владельца, с другой. Автор также различает двойной ввод Кира в текст, один раз как персидского юношу из племени мардов, во второй раз как сына грабителя и пастушки [par. 3]. Следовательно, Лакер восстанавливает два источника, стоящие за текстом Николая: источник номер один изображал продвижение Кира благодаря собственному усердию, источник номер два рисовал Кира как человека низкого происхождения и нарушающего персидский закон ради хлеба насущного. Эта реконструкция, базируемая на Лакеровом чтении только начала истории, в свою очередь влияет на его дальнейший анализ. Лакер продолжает выявлять противоречия в тексте, расширяя свою картину этих двух источников, и указывает на вознесение родителей Кира до видного положения, несовместимого с их первоначально низким состоянием [par. 10], и на то, что Киру сон его матери истолковал человек, описанный как халдей, в то время как позже товарищ Кира упоминается как вавилонянин [par. 11]. Лакер видит здесь свидетельства комбинации двух различных источников.
Лакер приходит к заключению, что в источнике номер один Кир продвигался при мидийском дворе, сон его матери разъяснен халдеем, он был послан к кадусиям, где встретил Оибара, просил отпуска для отъезда в Персию, победил войска, отправленные против него, и вел заключительный бой около Пасаргад. В восстановленном источнике Лакера номер два, Кир имел низкое происхождение он стал рабом и нарушил персидский закон ради своей карьеры. Им манипулировали различные советники, например вавилонянин и Оибар. Бой велся в горах, и Кир вновь увидел место своего рождения. Лакер идентифицирует источник номер один как лидийскую традицию, которая была представлена Ксанфом и являлась также источником для Геродота, и источник номер два как Ктесия, который согласно Лакеру изображал Кира в очень дурном свете. Сам Лакер описывает смысл своей теории как рассмотрение связи между сообщениями Ктесия и Геродота: сообщение Ктесия не могло быть сознательной адаптацией Геродота, как предположил Якоби.
Сообщение Николая содержит богатую информацию. Оно может читаться как непрерывная история, но есть, конечно, разделы с довольно резкими переходами, например, замечание о браке между дочерью Астиага и Спитамом в par. 8. Это могло быть связано либо с характером сжатой выдержки, либо с комбинацией двух источников. Лакер, однако, ввел в текст весьма искусственную дихотомию. Он не привел никаких неопровержимых доводов на то, почему, например, временное понижение в должности Кира и продвижение его родителей должны быть несовместимы с остальной частью истории. Все же интерпретация этого
пассажа становится Лакеровым оправданием для утверждения, что текст был испорчен. Что Ктесий стоял за сообщением Николая о Кире, подтверждено сравнением между Николаем и Ктесием у Фотия и Диодора. В случае с Ксанфом, однако, нечего что сравнить. Очень сомнительна также точность Лакеровой реконструкция Ктесиева портрета Кира. Отрицательную характеристику Кира, которую Лакер принимает как ктесиеву повсюду, нельзя по моему мнению различить в выдержке Фотия из Ктесия. Кроме того действительно ли мы можем предположить, как Лакер, что Ктесий во время своего пребывания при дворе додумался написать о Кире максимально отрицательно на основе персидских историй? Для персов Кир стал мифической фигурой, и его преемники пытались показать свое происхождение от него, например, при интронизации носили одежды Кира и ели пищу, похожую на ту, которую предположительно ел Кир (Plut. Аrtах. 3). Кажется очень маловероятным, что они стремились рассказывать Ктесию истории, умаляющие их героя.
Точка зрения Якоби, что история Ктесия о Кире основана на сообщении Николая в F66, предпочтительна для теории Лакера. Остается решить, как точно Николай изложил версию истории Ктесия. Границы, в пределах которых мы можем составить наше мнение, могут быть определены следующим образом. Якоби говорил о F66 как о чистой выдержке из Ктесия по двум причинам: во-первых, в тексте Николая есть объективные данные, которые могут быть связаны с выдержками из Ктесия у Фотия и Диодора. Якоби и другие ученые также обращаются к вопросу о способе, которым Николай пользовался как автор всеобщей Истории. Продолжительность работы, 144 книг, является веским доводом в поддержку точки зрения, что значительные части были просто извлечены из первоисточников без особой обработки. Чтобы различить пассажи, которые можно считать чистыми выдержками и которые не могут ими быть, мы нуждаемся в свидетельствах в форме или первоисточника или независимого его изложения. Учитывая неполную передачу Всеобщей истории, возможность оценить процедуру Николая существует только в очень немногих случаях (F80 с Caesar BG 3.22; F68 с Hdt. 1.86-87 и Bacchylides, 2.23-62; F5 с Ktesias F8b (POxy 2330).
Лучшее свидетельство использования Николаем Ктесия приходит в форме фрагмента папируса второго столетия н. э. (POxy 2330 = Ktesias F8b). Он позволяет нам сравнить трактовку Николаем истории, взятой из Ктесия, с пассажем, который является прямой цитатой из Ктесия. Папирус делает запись любовного письма, написанного мидийским генералом Стриангеем Заринее, царице саков. Николай включает версию этого письма в его сообщение в F5. В папирусе мидийский генерал напомнил царице о своей преданности и о добрых услугах, ей оказанных, и раскритиковал обхождение, которое он получил взамен (линии 7-11; 24-27). Он обвинял бога в несчастливых отношениях (линии 11-24). Введение Николая отличается от вступления из папируса, и прямая речь была заменена косвенной. Самое большое различие в том, что Николай опустил раздел о влиянии бога, в результате возлагая вину на одну только царицу и изменяя смысл.
Основание для приписывания папируса Ктесию следующее: Деметрий, в обсуждении стиля Ктесия, приводит часть истории и приводит подлинное начало письма (Ktesias T 14a and F8a = Demetrius, De Eloc. 209-213, 215-216). Другой автор (Anon., De Mulieribus 2 = Ktesias F7) сообщает окружающую историю и цитирует Ктесия в качестве автора. Диодор 2.34.1-5 (Ktesias F1) упоминает царицу Заринею, не записав этого особого эпизода.
Могут быть пропуски в Николаевой версии истории, взятой из Ктесия, и есть пределы для воссоздания оригинального текста Персики, так же как и портрета Ктесиева Кира. F66 из всеобщей Истории, взятой вместе с выдержкой Фотия, однако позволяет нам различить значительные части содержания сообщения Ктесия. У нас есть богатая информации в Ктесии, и мы теперь имеем возможность сравнивать его историю с соответствующими частями в Истории Геродота.
Геродот в введении к своему сообщению о Кире в книге 1 упоминает, что он знал о трех других версиях жизни Кира, рассказанных греческими авторами. Геродот также заявляет, что его сообщение отличается от рассказов авторов, которые приукрашали карьеру Кира (1.95). Сообщая о завоевании Киром Лидии (1.73-81; 83-94), Геродот хочет поведать своим читателям, кто именно был Кир и как он пришел к власти. Согласно ему, Астиаг, сын Киаксара и шурин Креза Лидийского, стал царем Мидии. Его дочь Мандана, которая была замужем за персом Камбизом, забеременела. Астиагу приснилось сначала, что ее моча затопила всю Азию, потом, что виноградная лоза выросла из ее чрева и покрыла всю Азию. После рождения Кира, поэтому, Гарпагу приказали убить его (1.107-108).
Этот пассаж важен по двум причинам: первый сон Астиага у Геродота появляется снова у Ктесия - с тем различием, что он привиделся матери Кира (она раскрыла его после своего прибытия к мидийскому двору). Мы видим здесь один из самых ясных признаков отражения и адаптации истории Геродота в Ктесии. Также становится понятно, почему Фотий в начале своего резюме Ктесия подчеркивает, что Астиаг и Кир не были в родстве. Кир согласно Геродоту был связан с Астиагом через Maандану. Его отец Камбиз был знатным персом, а не грабителем, его мать являлась мидийской принцессой, а не пастушкой. История Ктесия отличается от греческих традиций о Кире, которые сделали его потомком Астиага. Ктесий устроил женитьбу Кира на дочери Астиага с целью установить связь между двумя царскими семьями. Кир обращался с Астиагом, согласно Ктесию, как с отцом. Кир является сыном Камбиза и Maнданы в Киропедии (1.2.1) Ксенофонта, который единственный именует этого Камбиза царем Персии. Харон Лампсакский (F2) рассказал о первом сне, описанном Геродотом, и упомянул Мандану. Диодор (9.22) на основании Эфора также называет Камбиза и Maндану родителями Кира. Не говоря о Камбизе как о царе, он упоминает, что Кир был воспитан как царь.
Геродот продолжает историю Гарпага: он не решился убить ребенка и поручил эту задачу одному из своих слуг, пастуху. Жена пастуха была также беременна. У нее случился выкидыш и вместо Кира был выброшен мертвый младенец. Кир же был воспитан пастухом и его женой. Во время игры среди деревенских мальчиков Кир играл роль царя и побил сына знатного человека за неповиновение. Aртембар, отец мальчика, пожаловался Астиагу; царь что-то заподозрил и расспросил пастуха и Гарпага. Узнав правду, он притворился, что обрадовался и послал за сыном Гарпага, убил его и накормил его мясом Гарпага на праздновании спасения Кира. Гарпаг не подал и виду, но начал составлять заговор против Астиага совместно с Киром. Астиаг справился у магов о сне, и те ответили, что пророчество о царском сане Кира уже исполнилось в детской игре. Астиаг отослал Кира домой. Родители распространили историю, что маленького Кира воспитала собака (1.109-122).
Артембар появляется и у Геродота и у Ктесия. Вероятно, что Ктесий взял имя отца избитого Киром мальчика у Геродота и передал его другому человеку, а именно евнуху, который служил у Астиага виночерпием. Этот раздел демонстрирует, что даже генеалогия у Ктесия в конечном счете вдохновлена Геродотом. Ктесий превратил приемных родителей Кира в настоящих. Сообщение о приходе Кира к власти значительно отличается от истории Геродота о выбросе и спасении царского младенца, развивающей мотив, найденный в других литературах. Сообщение Геродота содержит отражение вскармливания выброшенного будущего царя животным, в этом случае собакой. Ктесий исключил эти части истории полностью. Юстин (1.4), который использует Геродота в комбинации с Ктесием и возможно с другим источником, сохранил изначальную роль собаки.
Кир согласно Геродоту получил сообщение от Гарпага, зашитое в мертвого кролика. Он собрал персов, притворяясь, что Астиаг сделал его генералом и убедил их восстать против Астиаг. Гарпаг был назначен генералом против персов. Мидийская армия распалась, и Астиаг был захвачен. Кир не причинил ему вреда и держал его при своем дворе (1.123-130).
Геродот и Ктесий описывают то же самое развитие, вспышку конфликта между персами и мидянами, во время которого Астиаг был обманут людьми, которых он считал лояльными. Отец Кира играл существенную роль в этих событиях у обоих авторов. Только у Ктесия мы читаем о его захвате и о добром обращении Астиага с Киром и Кира с Астиагом. Оба автора предоставили Киру союзника: Гарпаг и его желание мести помогли Киру согласно Геродоту, и именно назначение Гарпага генералом против мидян облегчило Киру задачу. У Ктесия же Оибар помог Киру в его планах, и кадусии и их враждебность к мидянам привели к назначению Кира генералом против врагов, которые стали его друзьями. Человек по имени Оибар также появляется у Геродота - но там как конюх Дария в решении о царском сане среди заговорщиков (3.85 ff.). Ктесий, вероятно, изменил идентичность и функцию этого персонажа и поместил его в другой части истории.
Наблюдение Фотия, что Геродот и Ктесий отличаются в многих подробностях, кажется верным. Замечания Фотия также важны по другой причине. Они позволяют нам различать точку зрения, с которой Фотий читал и суммировал Ктесия. Он очень интересовался местами, где Ктесий отличался от Геродота. Различия между двумя сообщениями особенно изобилуют в истории юности Кира и в теме дальнейшей судьбы Астиага. Ктесий разрабатывал те части истории, о которых Геродот сказал немного. Изменение состояния мидян и персов в конфликте представлены шаг за шагом. Ктесий сразу выстреливает различным набором генеалогической информации. Он знает других членов царской семьи, Aмитиду, Спитама и их детей и производит впечатление хорошо осведомленного человека.
Убийство Астиага Оибаром и Петесаком - эпизод, особенный для Ктесия. Известна важная роль евнухов в делах. Читатель уже подготовлен к предательскому поведению Оибара историей его убийства союзника Кира, халдея. Амитида и ее желание мести - основная часть этой истории, и этот персонаж женского пола будет играть важную роль в следующих книгах, имеющих дело с Камбизом и Дарием вплоть до ее более позднего самоубийства. Что тело Астиага было спасено от гниения и охранялось львами в пустыне, может указывать на то, что Ктесий принимал божественное вмешательство. Благоприятные предзнаменования, мы помним, предшествовали конечному успеху Кира против Астиага.
Ктесий, как очевидно из Николая Дамасского и Фотия, рассказал подробную и иногда драматическую историю о возвышении Кира. Историческая надежность Ктесия не может быть подтверждена другими свидетельствами. Рассказ Ктесия полон размышлений и адаптаций из Геродота. На это указывают перенос двух имен из Геродота (Артембар и Оибар), один из снов у Геродота и генеалогия Кира согласно Ктесию. Стояли ли еще какие источники помимо Геродота за сообщением Ктесия об Астиаге и возвышении Кира? Ученые давно признали, что и Геродот и Ктесий отражают иранские традиции. Обсуждается, однако, отражает ли Ктесий эти традиции полнее, чем Геродот.
"Шахнамэ" Фердоуси содержит истории приблизительно пятидесяти иранских царей с мифических времен до господства последнего сасанидского правителя Йездигерда (632-651 н. э.). В Шахнамэ ахеменидское прошлое играет минимальную роль. Есть воспоминание о Дарии I, который как царь Дара следовал после мифических царей; другой Дара (Дарий III) боролся против Александра Великого, а царь Артаксеркс отражается в имени Ардашира, основателя династии Сасанидов. Самый ранний опознаваемый источник, включенный Фирдоуси, датируется шестым столетием нашей эры. Это можно вывести также из ссылок у арабских авторов, которые порядок этих пятидесяти царей с мифических времен до господства Хосрова II (590-624 Нашей эры) зафиксировали с 7-го столетия. Существует другой источник, Karnamak, или Книга Деяний Aрдашира. Эта работа, которая была написана приблизительно в 600 нашей эры на пехлеви, играет важную роль в дебатах о возможном отражении Ктесием иранских традиций.
В своем обзоре Karnamak, изданном Нольдеке, Альфред фон Гутшмид среди первых указал на общие черты между историями Кира Ктесия и Ардашира в Karnamak. Ардашир был, согласно этому сообщению, сыном пастуха из Персиды; из сна его родителей предугадывалось его будущее величие; он стал слугой в Мидии; после побега в Персиду он поднял бунт и стал царем. Гутшмид пришел к заключению, что Ктесий сохранил часть иначе потерянных традиций из Ахеменидской эры. Общие черты между Ктесием и Karnamak, в свою очередь, были свидетельствами непрерывности иранской традиции.
Вполне возможно привести много частей сообщений Геродота и Ктесия к общим знаменателям: Кир был воспитан простыми людьми, которые не знали о его царской крови; его царское происхождение было признано позже, и он восстал против Астиага. В то время как он был в родстве с предыдущей правящей династией у Геродота, Ктесий заставил его жениться на дочери Астиага для установления связи. Эта другая генеалогия, как мы видели, в конечном счете происходит от Геродота. Различия остаются, однако, между двумя сообщениями, в которых вероятно можно распознать отражения народных традиций.
Так как не вся информация в сообщении Ктесия об Астиаге и возвышении Кира может быть объяснена как преднамеренная адаптация материала из Геродота, необходимо определить другие источники. Есть поразительные сходства между информациями о Кире в Персике и об Ардашире в Karnamak. Гутшмид, предполагая непрерывную иранскую эпическую традицию, пытался найти объяснение для происхождения частей истории Ктесия. С другой стороны методологические проблемы в поиске установить непрерывную эпическую традицию со времен Ахеменидов до Фирдоуси, с 550 до н. э. до 1100 н. э., очевидны: Геродот и Ктесий используются в реконструкции, но в идеале мы хотели бы иметь независимые современные свидетельства традиций, чтобы благополучно предположить, что греческие авторы их отражают. Ктесий, я хочу подчеркнуть, получил часть этих традиций не непосредственно, но через Геродота. Желание отличаться от Геродота было важным композиционным принципом для Ктесия в Персике. Моисей Хоренский, например, говорит о теле Ардашира, которое охраняют львы; можно было бы соединить этот пассаж с упоминанием Ктесием о львах, охраняющих труп Астиага в пустыне. Как уже заявлено, Геродот находится в одном пункте намного ближе к иранским традициям чем Ктесий. Он представляет рационализированную версию вскармливания маленького Кира собакой, который аспект абсолютно отсутствует в истории Ктесия.
Можно ожидать, что есть общие черты между историями, засвидетельствованными в эпосе Шахнамэ и его источниках с одной стороны, и эпизодами, сообщаемыми греческими историками вроде Ктесия, с другой. В отношении различий между Ктесием и Геродотом невозможно четко отделить элементы, порожденные воображением Ктесия, от компонентов, сохраняющих иранские традиции, так как независимых современных свидетельств традиций, доступных Ктесию, не существуют. Общие черты между Киром у Ктесия и Ардаширом в Karnamak указывают на постоянство мотивов в иранской эпопее. Гипотеза Гутшмида остается, однако, очень важной для анализа Персики.
Военные кампании Кира
Фотиева выдержка продолжается кампаниями Кира против бактрийцев и саков, его завоеванием Лидии и его заключительной кампанией и смертью. Я продолжаю исследовать историческую надежность сообщения Ктесия, определять влияние Геродота и идентифицировать элементы, которые типичны для ктесиева способа написания истории Персии.
Резюме Фотия упоминает после подчинения Бактрии Кирову кампанию против саков, живущих на востоке от Бактрии, близ Памирских гор современного Афганистана: "И он говорит, что Кир вел войну против саков и что он захватил Аморга, царя саков, мужа Спаретры, которая даже после того как захватили ее мужа собрала армию и вела войну против Кира, возглавляя войско из 300 тысяч мужчин и 200 тысяч женщин. Она побеждает Кира и берет в плен вместе с многими другими Пармиза, брата Амитиды, и троих из его сыновей. Позже Aморг был освобожден в обмен на Пармиза с сыновьями" (F9, par. 3).
Ктесий помещает кампании против бактрийцев и саков в период между ниспровержением Астиага и завоеванием Лидии (550-547 до н. э.). Он отличается от Геродота (1.153.4), который помещает их после завоевания Лидии и расставляет в порядке следования: Вавилон, Бактрия, саки и Египет. Ученые указывают на нехватку независимых свидетельств для определения даты кампаний против Бактрии и саков. То, что эти области были частью персидской империи во время Дария, засвидетельствовано надписями.
Ктесий в описании борьбы между персами и саками дает подробную информацию об эпизоде, который не рассматривает подробно Геродот. Ктесий значительно разработал простое замечание Геродота, что Кир предпринял эти кампании. Ктесий приводит численность армии саков; у нас нет никакого способа установить, верны ли эти цифры. Вместо сложного описания кампании Ктесий сосредотачивается на судьбе членов обеих царских семей и подчеркивает роль царицы саков. Он продолжает называть имена членов персидской царской семьи, например Пармиза, брата Амитиды, так же, как он знает имена царя саков и царицы. Имя царя саков Аморга в конечном счете может быть взято из греческого названия племени. Замечательно, что саками предположительно командовали женщины и что их армия состояла и из мужчин и из женщин-солдат. У царицы Спаретры есть параллель в царице саков Заринее, которая показана в эпизоде из ктесиевой истории Мидии. Царица боролась против мидян при царе Астибаре, заключила с ними мир, поработила соседние народы и была удостоена монументальной гробницы от своих подданных после смерти.
Нет никаких свидетельств, чтобы проверить и подтвердить точность сообщения Ктесия. Два момента делают очень вероятным, что его сообщение не должно расцениваться как надежный исторический источник: во-первых, многочисленность воюющих сторон. Факт, что Ктесий приводит цифры в своих описаниях сражений, важен сам по себе. Вместе с генеалогической информацией, которую он предоставляет, эти цифры производят впечатление, что Ктесий был хорошо информирован. Во-вторых, перенос одного персонажа из одной части его истории в другую под разными именами, предполагает, что Ктесий повторяется в отношении героев и типичных сцен, как и восстания Арбака против Сарданапала и Кира против Астиага имели общим знаменателем между собою то, что лидерство перешло от одной гегемонии к следующей, в одном случае от ассирийцев к мидянам, в другом от мидян к персам. Ктесий описал схожие ситуации схожим путем. Заринея и Спаретра демонстрируют, что то же самое сохраняется для других частей: у саков были по мнению Ктесия воинственные царицы, и их характеры были идентичны независимо от исторической ситуации, и если саки были враждебны к мидянам, то Ктесий предполагал, что они были враждебны и к новой правящей власти, к персам.
Результаты моего анализа этого раздела в отношении вопроса источников Ктесия следующие: сообщение Геродота продолжает быть важным источником; желание Ктесия отличаться от своего предшественника объясняет разработку момента, не упомянутого отцом истории. Очевидно, что Ктесий повторяется и перемещает сцены из ассирийской и мидийской истории в персидскую. Можем ли мы идентифицировать какие-либо другие источники? Якоби предполагал, что измененный порядок Кировых кампаний у Ктесия взят не из геродотова письменного источника. Мы должны посмотреть, есть ли новые свидетельства в следующих разделах Персики для использования Ктесием этого рода не геродотовского источника.
Выдержка Фотия дает следующую информацию о завоевании Киром Лидии: "(И он сообщает) о кампании Кира против Креза и города Сард, с Aморгом как союзником, и о том, как по замыслу Оибара деревянные изображения персов, появляющиеся перед стеной, навели страх на жителей, и из-за этого город был захвачен. (Он сообщает), как еще до захвата Сард сын Креза бы передан как заложник, потому что Крез был обманут божественным видением, и как его сын был убит перед его глазами, потому что Крез действовал предательски, и как его мать, видя судьбу сына, бросилась вниз с края стены и умерла. Как Крез, когда город был захвачен, бежит в храм Аполлона, и как, связанный крепкими путами Киром три раза, он в третьем случае невидимо освободился, даже при том, что храм был запечатан и Оибару была поручена его охрана. Как тем, кто связал Кира, отрубили руки по обвинению, что они изменнически освободили Креза. И как он, после того как был взят во дворец и связан более надежно, и освободился снова, когда гром и молния обрушились вдруг, был освобожден самим Киром. С этого времени с ним также обращались с почетом; Кир дал Крезу большой город Барену близ Эгбатаны, в котором были 5 тысяч всадников и 10 тысяч пельтастов, копьеносцев и стрелков" (F9, par. 4-5).
Стратегема засвидетельствована также двумя другими авторами, Теоном и Полиэном, в ссылках на эту часть Персики (F9b, F9c). Историческую надежность истории Ктесия мы можем оценить лишь из свидетельства Набонидовой Хроники, хотя факт, является ли запись из нее упоминанием о завоевании Киром Лидии, весьма оспаривается. По большей части дебаты сосредоточены вокруг идентификации страны, названной в тексте. Только первый слог названия страны сохранился. Большинство ученых прочитало этот слог как "Lu-" и предположило Lydia. Этот источник упоминает в девятом году Набонида (547 до н. э.) пересечение Киром Тигра в месяце нисане (апрель/май). Он предпринял кампанию против страны "Lu-" в месяце Iyyar (май/июнь). Царь той страны был побежден, его имущество взято Киром и персидский гарнизон водворен.
Две различные греческие традиции о Кире и Крезе, с которыми мы можем сравнить Ктесия, засвидетельствованы одна у Bакхилида и другая у Геродота. Вакхилидова версия предшествует Геродотовой. Она содержится в оде для Гиерона Сиракузского по случаю его победы в гонке колесниц в Олимпии в 468 (Bacchylides 3, 23-62). Краснофигурная амфора, датированная примерно двадцатью пятью годами ранее, изображает сцену в манере, совместимой с версией поэта. Крез и его подарки выбраны поэтом в качестве примера благочестия к богам, с которыми должен быть сравнен Гиерон. В этой версии Крез и его семья сами себе воздвигли костер, чтобы избежать рабства путем самопожертвования. Зевс, которого призвали, послал ливневый дождь, чтобы погасить огонь. Аполлон транспортировал Креза и его семью в землю гипербореев. О Кире даже не упоминается.
Известное сообщение Геродота о Кире и Крезе может быть найден в первой книге Истории. Крез, боящийся персидского расширения, искал союза со Спартой, Вавилоном и Египтом. Согласно Геродоту, у него был также личный мотив, месть за ниспровержение Астиага, который был шурином Креза (Hdt. 1.73). Движение Кира в Каппадокию привело к сомнительному сражению при Птерии (1.71; 1.75-76) после того как Крез пересек реку Галис. Крез отступил к Сардам, чтобы собрать силы и союзников, но неожиданно был преследуем Киром (1.77-79). Решающая победа была одержана с помощью верблюдов, которые обратили лидийскую конницу в бегство (1.80). Персы нашли способ подняться на городскую стену в месте, которое защитники считали неприступным (1.84). Кир поместил Креза на костер для казни, но передумал после беседы с ним (лидиец громко произнес имя Солона и пробудил любопытство Кира). Крез был в конечном счете спасен ливнем, посланным Аполлоном в ответ на его молитву (1.86-87). Кир стал оказывать ему почет и сделал его своим советником (1.88-91). Сын Креза также появляется в сообщении Геродота. Когда персидский солдат собирался убить Креза, то прежде немой мальчик заговорил, исполнив более раннее пророчество (1.85).
У Вакхилида и Геродота божественное вмешательство спасает Креза от сожжения на костре (Зевс и Аполлон в стихотворении, Аполлон в Истории), но в других местах у них много различий. Мотив костра не упомянут в истории Ктесия. Его сообщение ближе к Геродоту, потому что он разрабатывает тему наказания Креза Киром. В то время как история Ктесия кажется очень отличающейся от Геродотовой, по крайней мере в одной части есть большое сходство: оба автора приписывают успешный захват города стратегеме с фигурированием городской стены. Якоби указывает, что Ктесий использовал Геродотов мотив взбирания на стену уже в истории бактрийской кампании Семирамиды (Ktesias F1 = Diodorus 2.6.7-8). Якоби указал, что деревянные макеты слонов были задействованы в кампании Семирамиды против Индии. Он предположил, что Ктесий в использовании деревянных манекенов воинов модифицировал информацию из предыдущей части своей работы (Ktesias F1 = Diodorus 2.16.8-10). Я не полностью убежден этим объяснением, поскольку аналогия в любом случае ограничена и могла быть простым совпадением.
История Ктесия о Крезе, связанном неоднократно и освобожденном чудесным образом, является вариацией на тему спасения Креза посредством божественного вмешательства, только в виде грома и молнии. Оба автора сделали так, чтобы Крез наслаждался почетом после плена; у Ктесия он получает город. И хотя немой сын Креза опять заговорил у Геродота, тогда как он был казнен у Ктесия, существенно то, что он играет важную роль в обеих историях. Что у Ктесия мать наблюдала мрачную сцену и совершила драматическое самоубийство, очень походит на чистое приукрашивание.
Трудно отклонить суждение Якоби, что для этого раздела Ктесий скопировал и адаптировал материал из Геродота. Геродотово влияние, однако, не удовлетворяет как объяснение для всего сообщения Ктесия, которое Фотий к сожалению приводит лишь в чрезвычайно сжатой версии. Интересно отметить, что Фотий пренебрегает хронологией; так, о казни сына Креза, которая имела место перед захватом города, сообщается после захвата. Крез был связан четыре раза, трижды в храме и один раз во дворце, но только в двух последних случаях мы читаем в выдержке подробности о его освобождении. Нас также оставляют в неведении касательно предательства Креза, которое привело к убийству его сына. Влияние Геродота и сжатие Фотия не затеняют весьма драматического изложения Ктесия: сын Креза убит, его жена бросилась с городской стены, захваченный царь освобождался чудесным образом, охранникам отрубили головы, лидийский царь продолжал проживать в городе, который дали ему вместе с войсками. Здесь видно драматическое изменение также очень образного сообщения Геродота. Кажется вполне возможным, что особенности в сообщении Ктесия происходят не из другого письменного источника, а из головы самого автора.
Выдержка Фотия продолжается заключительной кампанией Кира против дербиков: "Кир ведет войну против дербиков, царем которых был Аморей. Дербики поместили слонов в засаде и обратили конницу Кира в бегство. Сам Кир падает с лошади, и один инд - ибо инды, от которых дербики получили слонов, сражались вместе с ними - этот инд поражает упавшего Кира копьем под низ бедра, и он умирает от раны. Близкие к нему товарищи подняли его еще живого и пошли в лагерь. В бою погибло много персов и равное число дербиков, также 10 000. Aморг, услышав о Кире, быстро прибывает с 20 000 сакских всадников. И после того как битва началась между персами и дербиками, персы и саки с энергией побеждают, и Аморей, царь дербиков, убит, и сам он, и два его сына. Пало 30 000 дербиков и 9 000 персов. И вся страна покорилась Киру" [F9 par. 7].
Геродот заявляет, что в его время рассказывалось много других историй о смерти Кира (1.214). У Геродота есть кампания Кира против массагетов, племени, родственного скифам, жившего около Каспийского моря близ рек Окса (Амударьи) и Яксарта (Сырдарьи). Геродот описывает географию этой области и обычаи ее жителей (1.201-204) и сообщает о кампании Кира против массагетов во главе с царицей Томирис (1.205-214). Кир был убит после того как его армия пересекла реку Аракс (ниже Окса у Аральского моря). Томирис отрубила ему голову и бросила ее в бурдюк с кровью. Другая версия смерти Кира сохранилась в фрагменте "Вавилоники" Бероза. Оттуда мы узнаем, что Кир умер, воюя в равнине Даас, расположенной к востоку от Каспийского Моря (FGrHist 680 F10).
Эти три версии (Геродота, Ктесия и Бероза) являются разработкой одного и того же мотива, смерти Кира в ходе его кампании против племени диких людей на северной или северо-восточной границе персидской империи, и исторически одинаково надежного или ненадежного. За пределами этой традиции стоят Ксенофонт (Cyrup. 8.7.1 ff.), у которого Кир умер в Персии, окруженный друзьями и семьей, и Онесикрит (FGrHist 134 F36), у которого Кир умер в возрасте 100 лет от горя. Нет никаких свидетельств о кампаниях Кира после завоевания Вавилона в 539 до н. э. Вавилонские деловые документы позволяет нам датировать смерть Кира июлем/августом 530. Ктесиевы дербики не упоминаются после Ктесия. Они упомянуты, однако, самим Ктесием среди народов, завоеванных легендарным царем Нином (Ktesias F1 = Diodorus 2.2.3). Примечание Якоби, вероятно, ссылается на трудность в восстановлении формы названия, используемого Ктесием: Steph. Byz., s.v. Derbikkai [Ktesias F43] заявляет, что имя должно быть написано с двойной каппой и что Ктесий называет их Derbioi или Terbissoi, в то время как Derbikes форма имени и в F1 и здесь. В другой лемме у Стефана упоминаются Dyrbaioi, для которых есть вариант Derbaioi [Ktesias F11]. Вполне может быть, что Ктесий стремился к параллелям в изображении различных империй. Те, кто был подчинен ассирийцам, прежней гегемонии, стали подданными новой правящей власти, персов. В то время как общие черты очевидны, остается решить, распространял ли Ктесий концепцию ассирийской империи вперед или державы Ахеменидов назад. Якоби указал, что границы империи, которую Ктесий приписал Нину и Семирамиде, почти совпадали с пределами империи Ахеменидов во времена Артаксеркса II. Поэтому весьма вероятно, что Ктесий проецировал на основе современных ему событий назад.
Выдержка Фотия позволяет нам различить некоторые из интересов Ктесия в изложении истории: инды и их слоны играют важную роль в сражении, и паника, которую они вызывают среди персидской конницы, создает весьма драматическую сцену. Ктесий знает имя царя дербиков, так же как и количество погибших, и производит впечатление хорошо осведомленного автора. Врач Ктесий описал точное местоположение раны, которую получил Кир.
Из других фрагментов этой части Персики кажется, что у Ктесия был интерес к этнографии и что в Персике были разделы, посвященные чужеземным народам и их обычаям. И Aполлоний, и Элиан, цитируя книгу 10 Персики как их источник, конспектируют описание Ктесием верблюдов и Каспийском регионе (F10a, b). Они сравнивают верблюжью шерсть с милетской и отмечают, что согласно Ктесию только жрецы и очень влиятельные люди носили изготовленные из нее одежды. Два других фрагмента, Стефана Византийского, описывают дикие племена, дирбеев и хорамниев (F11, F12). Оба приводятся как происходящие из книги 10. Эти фрагменты позволяют нам распознать, что Ктесий следовал традиционным шаблонам греческой этнографии: чем дальше упоминаемые народа жили от центра, тем более мифические качества им приписывали. Дирбеи, например, описывались как чрезвычайно справедливые и счастливые люди, а хорамнии были настолько хорошими спринтерами, что могли настигнуть в погоне оленя. Эта информация имеет небольшую ценность, когда дело касается исторической точности, но она важна для установления метода, которым Ктесий и другие греческие авторы пользовались при рассмотрении тех народов.
Баркании же у Ктесия представляют по моему мнению интересную проблему. A) Томашек толкует барканиев как параллельную форму гирканов. Ктесий, однако, ясно различает гирканов и барканиев как отдельные этносы в завоеваниях Нина, cр. F1, 2.3 = Diod. 2. 2.3. B) Николай Дамасский (F66, par. 45) упоминает отпадение Артасира от Астиага к Киру. Артасир называется "архонтом гирканов", и он всегда упоминается как гирканец. C) Согласно F9a, Астиаг был сатрапом барканиев (согласно Томашеку и другим = Hyrkanioi). Астиаг был убит по пути от барканиев. D) Спитак был назначен сатрапом барканиев, F9, par. 8. E) Артасир, кажется, проводит его время в Персике полностью при дворе, см. F13, par. 9 и 13-15. Возможные объяснения - 1) Ктесий, был несколько небрежен в использовании названий. Проблема с этим решением состоит в том, что использование Ктесием названия барканиев не было последовательным в ходе его работы. 2) Если баркании идентичны с гирканами, Артасиров титул архонта не именует его сатрапом. Отсутствие Артасира в Гиркании делало назначение новых должностных лиц логически возможным. 3) Возможно, лучше принять на основании F1, что Ктесий действительно различал барканиев и гирканов как отдельные этносы.
Архитектура Ктесия в этом разделе параллельна геродотовой. Как описание Геродотом Каспийской области предваряло его рассказ о последней кампании Кира, так же было и у Ктесия. Однако, неясно, адаптировал ли Ктесий материал Геродота. Оба автора следуют канонам греческой этнографии. Работа самого Геродота играла важную роль в определении этого жанра для более поздних авторов.
Сообщение Ктесия о Кире - важная часть греческой историографической традиции об основателе империи Ахеменидов, но это не надежный исторический источник. Некоторые, но не все части сообщения Ктесия можно объяснить как адаптацию материала из Истории Геродота. Сам Ктесий перенес характеристики, людей и стандартные ситуации из предыдущей части своей работы в последнюю, из Ассирии в Персию. Ктесий очевидно пытался заслужить себе достоверность, добавляя вымышленную генеалогическую информацию о персидской царской семье, называя имена царей и цариц иностранных народов и приводя цифры для воюющих сторон и жертв. Эти моменты будут очень важны для анализа следующих книг Персики. Помимо того, что мы можем почерпнуть из наших источников о содержании работы Ктесия, не менее важно то, что мы не можем в них найти. В отличие от Геродота, Ктесий не описывал последствия завоевания Киром Лидии для ионийских греков, как не описывал он и завоевание Киром Вавилона. Вопрос наш в следующих разделах состоит в том, поступил ли так Фотий в эпитоме или непосредственно сам Ктесий.