Дополнение. Продолжатель Диона Кассия

Так условно называется серия «бесхозных» эксцерптов в одной рукописи, автор которых не установлен, хотя предположений хватает.

1. Валериан
(254) Царь персов (Сапор) и Мариадн приблизительно в двадцати стадиях от города Антиохии разбивают лагерь. И сообразительные бежали из города, большинство же осталось или из дружбы к Мариадну, или обрадовавшись перемене обстоятельств, что обычно испытывают вследствие безумия.[1]

2. Эмилиан
(254) Эмилиан, объявленный императором, написал сенату: «Царство вам оставляю [управлять], я же, стратег ваш, за вас везде буду вести войну»[2].

3. Галлиен
(260) Макрин, комит фиска и префект анноны, из–за покалеченной ноги не участвовал в войне [в которой царь Сапор победил и пленил Валериана], но в Самосатах воинов принимал и к себе склонял. Сапор же посылает Кледония (вводителя судей к императору), который побуждал Макрина прийти к [плененному] Валериану, но тот отказался, говоря: «Кто же настолько безумен, чтобы добровольно из свободного стать рабом и пленным? Тем более что и повелевающие возвратиться мне не господа. Ибо один враг, а другой не властен даже над собой, не то чтобы над нами». И уговаривает и Кледония оставаться и не возвращаться к Валериану. Тот же сказал, что сохранит верность своему господину и возвратившись, был удерживаем с другими пленными[3].

4. Галлиен и Мемор
Мавр Мемор, посланный для сбора фуража, затеял мятеж, но вскоре был убит солдатами. Архонты же порицали их как убивших его несправедливо. И Феодот, которому велели оправдаться, сказал: «Весьма достоин осуждения Мемор как способный предпринять дело, имея опеку и силу стольких архонтов, а он и его люди вследствие моего усердия и императорской предусмотрительности в своей цели провалились». Император, радуясь оправданию, приказал за Мемора никого не преследовать.
Пользующиеся дурными намерениями люди обычно прочной дружбы не соблюдают, но по малейшему поводу изменяют[4].

5. Галлиен и Ингенуй
1. (261) Супруге императора Галлиена не понравилось лицо Ингенуя, и она, пригласив Валентина, сказала: «Я твой образ мыслей знаю и суждение императора о тебе хвалю, об Ингенуе же не одобряю. Ибо он мне весьма подозрителен, но противиться императору я не могу, однако ты за ним наблюдай». Валентин ответил: «Хотелось бы, чтобы Ингенуй верным на службе вам оказался, а я со своей стороны не упущу того, что касается благосклонности вашего дома»[5].
2. В войне против Ингенуя многие убивали и сыновей, и родителей, и братьев, так что кто–то пленивший собственного брата предстал перед Галлиеном и сказал: «О царь, вот брат мой и на войне я захватил его». Император, сочтя, что он собирается просить за него, похвалил его и обещал много дать и грех тирании простить. Но тот заявил, что не должен жить хоть раз поднявший оружие против царя и поразил брата мечом. Галлиен досадовал, но вследствие неожиданного оборота, которое приняло дело, одобрил [злодеяние][6].
3. Клавдий был ранен в лодыжку и царь с большим усердием о нем разузнавал. Один из воинов сказал поэтому, что он как Ахиллес, воюя храбро, ранен, и теперь в палатке у себя лечится, так что император предположил, что он и ранен в лодыжку[7].

6. Галлиен и Постум
Император Галлиен к Постуму, объявленному автократором, отправляет послов, которые узнавали, что он совершил, и спрашивали, что нужно, чтобы захвативших укрепленные места успокоить. «Но позволь мне войти в [Галлию], чтобы решить спор [между нами войной], и лучший будет царем», [предложил Галлиен]. Постум отвечал: «Не позволю я тебе никогда перейти Альпы, но и не считаю, что настала столь большая необходимость с римлянами воевать». Галлиен опять отправляет послов: «Значит, оба сразимся в поединке, чтобы сберечь жизни римлян». Тот же отвечает: «Я не гладиатор, и никогда им не был, но назначенный эти гибнущие от тебя провинции спасти я спас, и от галлов был избран императором, и мне достаточно управлять меня избравшими, и если могу чем советом или силой [помочь], тем помогаю»[8].

7. Галлиен и два Одената
Старшего Одената Руфин как предпринявшего мятеж убивает. Обвиняет же младший Оденат Руфина как убившего его отца. Император спросил Руфина, зачем он это сделал. Тот сказал, что поступил справедливо. «Ибо он предпринял мятеж, и если бы ты разрешил мне и этого Одената сына его убить, я немедля убил бы». Был же Руфин болен ногами и руками и совершенно не мог двигаться. И спросил его император: «На какую силу и какое тело опираясь ты это говоришь?» Тот отвечал: «Даже если бы я был здоровее, чем в юности, я силами своего тела никогда ничего ему не сделал бы, но повелевая и указывая, твоей десницей все исполнил. Ибо и ты сам, царь, не от тела своего имея силу поступаешь, но воинам своим приказывая». И похвалил его речи Галлиен[9].

8. Квинт
1. Квинт, сын Макрина, царский дворец в Эмесе воздвиг, и немедля появляется Оденат с толпой варваров и объявляет им: «Сдавайтесь, или воюйте». Они [Квинт и Баллиста?] отвечали, что предпочитают все вытерпеть, но не сдаваться[10].
2. Карин всегда досадовал, когда Оденат заявлял, что он воюет за римлян. Тот, узнав об этом, отдал приказ его убить и постановил внести много из своих средств на его погребение, что и живущему ему демонстрировал. Карин же со смехом сказал, что Одената распирает от неопытности и простодушия: неопытности, потому что врагов мы убиваем, а друзьям угождаем, тогда как сам он не знает, другом ли или врагом его считать, простодушия же, потому что он хочет живого его и дышащего пытать и убить, мертвого же и бездыханного собирается почтить погребальными дарами[11].
Фортуна быстро переменяется.

9. Клавдий
1.(269) Когда скифы при Клавдии взяли Афины и собрав все книги, хотели их сжечь, некто среди них, считавшийся разумным, воспрепятствовал сожжению, говоря, что римляне, читая их, пренебрегают войной. Но то были слова невежды, ибо если бы он знал о добродетели афинян и римлян, которые в равной мере прославились, он так не сказал бы.
2. Скифы насмехались над жителями городов, что они живут не по–человечески, но сидят как птицы в гнездах и что, оставив землю, питающую их, они выбрали бесплодные города, и еще что доверяют более чему–то бездушному, нежели себе.
3. Андоннобал был некто, который перебежал от герулов к римлянам. И вступил в разговор с Бибулом, [или евнухом, или трибуном, или министром] императора. Ибо тот уговаривал его пойти на поклон к императору. Он же назвал его рабской душонкой и обжорой, поскольку он свободу на еду и питье променял. Но тот отвечал: «Я свободен, являясь большим другом царю и никаких благ не лишен, тогда как ты и в одежде и в пище имеешь недостаток».
4. Когда после победы над скифами император радовался и пировал, вошел Андоннобал и говорит: «Милости хочу у тебя просить». Император, сочтя, что он попросит может быть немалого, все же дозволил ему просить. И сказал Андоннобал: «Дай мне хорошего вина, чтобы я созвал всех моих домашних и порадовался вместе с ними». И засмеявшись, царь велел дать ему вина и добавил еще много других даров.

10. Аврелиан
1. (270) Аврелиан, вступив на трон и собрав в Равенне всех известных людей, устроил совет, как ему следует царствовать: ибо после смерти Клавдия он хотел казаться сделавшим больше, чем тот. И один из сената сказал ему: «Если хочешь хорошо царствовать, укрепи себя железом и золотом, и против огорчающих тебя действуй железом, в отношении же почитающих золотом. И автор этого дурного совета первым испытал железо.
2. Когда Альбин состарившись заболел и умирал, некто войдя спросил, как он себя чувствует. Тот же сказал: «Если родина в порядке, то дурно, ибо по–всякому умру, если же не в порядке, то прекрасно, ибо успею умереть прежде, чем узнаю о гибели отечества, а большего блага, нежели это, я не ищу».
3. Аврелиан, узнав, что часть варваров находилась в Плаценции, объявил им: «Если вы хотите воевать, то вот я готов, если же сочтете за лучшее сдаться, я приму вас как ваш господин». Те же отвечали ему: «У нас нет господина, и завтра приготовься и узнаешь, что воюешь со свободными [людьми]».
4. Аврелиан при осаде Тианы сказал воинам: «Если мы войдем в город, ни одной собаки [в живых] не оставляйте». Но после взятия [города] запретил убивать и грабить. Говорили поэтому ему разгневанные воины: «Что обещал, позволь нам сделать». Он же в ответ: «Правду я сказал: пусть ни одной собаки не останется в этом городе, но всех [псов] убивайте». И послал и трибунов и воинов и всех собак перебил, так что гнев войска превратился в смех. Затем, созвав сходку, сказал: «Мы воюем за освобождение этих городов, и если предпочтем их грабить, нам не будут больше доверять. Так давайте лучше искать добычи от варваров, а эти города пощадим как свои».
5. Аврелиан отправил послов к Зенобии, увещая ее наконец сдаться ему. Она объявила в ответ: «Я большого вреда не совершила, ибо павшие на войне почти все римляне».
6. Аврелиан, испытав однажды солдатский мятеж, сказал, что воины обманываются, если считают, что в их руках находятся судьбы царей. Он добавил, что божество, дарующее порфиру (и он выставил ее напоказ правой рукой), по–всякому определяет и срок царствования. И он не отступил, пока не покарал пятьдесят главарей мятежа.

11. Проб
(282) Когда Кар поднял мятеж, Проб советовался, что ему делать. И когда все молчали, некий трибун Мартиниан, дав себе волю, много упрекал его, так как из–за его боязни республика гибнет, и увещал его немедля пошевелиться, выступить на войну и встретиться с тираном[12].

12. Кар
(283) При провозглашении императором Кар якобы сказал, что он пришел к власти на погибель персам.

13. Диоклетиан
1. При восшествии на трон Диоклетиан, приведя в свидетели тогдашних богов, объявил, что он воцарился не потому что хотел убить Карина, но чтобы не страдала республика[13].
2. Многие поступки становятся причиной многих перипетий и опасностей.
3. Человеческая природа умеет легче переносить невзгоды, нежели сохранять умеренность в счастье.
4. И поэтому он, хотя и достиг бессмертных почестей, должен помнить, что он смертен и не чужд человеческих несчастий.
5. Луций Октавий [консул?], позванный на триумфальный пир и [по обычаю] отозванный, возвестил, что он придет на пир, если ему не пошлют самую лучшую долю[14].
6. Диоклетиан, когда некий призрак часто досаждал ему в снах просьбами передать власть тому, кого дух называл по имени, и подозревая, что это происходит от колдовства, в один день, призвав того человека [Констанция Хлора], сказал ему лишь: «Прими власть, которую каждую ночь просишь от меня и не завидуй ради покоя императора».

14. Лициний
1. Лициний золотые номисмы, на которых Константин свою победу над сарматами отчеканил, не принимал, но переплавляя их, переводил в другое пользование, ответив порицающим это, что он не желает, чтобы изделия на тему варваров обращались в торговых оборотах в его царстве.
2. Крисп, сын Константина, прославился величайшей доблестью, и часто Лициний, побежденный от него, говорил словами Гомера: «Старче, терзают тебя молодые воители крепко, твои же силенки ослабли и годы тебя угнетают».
3. Тиберий возвестил сенату, чтобы Христос был тринадцатым богом, чего сенат не принял, и кто–то остроумно сказал: «Кого не примете тринадцатым, тот придет первым»;

15. Константин
1. Константин решил сперва перевести место своего царствования в Сардику, и любя этот город, всегда говорил: «Мой Рим Сардика».
2. Константин, желая скрывать деяния предшествовавших императоров, усердствовал очернять их доблести некими [забавными] эпитетами. Так Октавиана Августа он называл украшением удачи, Траяна травой на стене, Адриана орудием живописца, Марка Аврелия смешным, Севера ….. <далее в рукописи вырваны листы>


[1] «Когда в Антиохии в глубокой тишине на сценических играх мим вместе с женой подражая чему–то взятому из жизни, изумлял народ изяществом своего мастерства, супруга его вдруг сказала: «Если это не сон, то вот персы», и весь плебс повернул головы и уклоняясь от пущенной в него тучи стрел, рассеялся повсеместно. Так город сгорел, многих изрубили в куски, окрестности подверглись опустошению и пожару. Нагруженные добычей враги возвратились к себе без ущерба, а Мареад, который безрассудно привел их на погибель своих сограждан, был сожжен живым. И это случилось во времена Галлиена» (Аммиан Марцеллин)
«В его (Валериана) царствование один из граждан Антиохии Великой по имени Мариад, изгнанный по воле булевтерия и народа (ибо он занимался коневодством и хитрил, не покупая лошадей, но извлекая прибыль из государственного конного дела), ушел в Персиду и возвестил царю персов Сапору, что передаст ему Антиохию Великую, свой родной город. И пришел сам Сапор и захватил Антиохию вечером и разграбил ее и перевернул все вверх дном и сжег. Обезглавил же и Мариада как предателя собственного отечества» (Малала)
Гораздо вероятнее, что Мариадн-Мареад-Мариад был устранен Сирисом, а не Сапором. Веры Малале почти никакой нет, хотя бы потому, что у него Сапор убит антиохийцами. Впрочем, если не слишком ошибаюсь, наш «герой» идентичен с Кириадом, о котором рассказывает Требеллий Поллион: «Он, богатый и знатный, от отца своего [тоже] Кириада бежав, когда роскошью своей и пропащими нравами почтенного старца огорчал, похитив много золота и бесконечно серебра, к персам устремился и оттуда как царя Сапора союзник и сообщник сперва Одената, а потом и самого Сапора на римскую землю притащил, по взятии же Антиохии и Цезареи [и Карр] титул Цезаря принял. И потом названный Августом, когда весь Восток или силой, или ужасом дерзости потряс, и отца умертвил (что другие историки отрицают), он сам от коварства своих же по прибытии уже Валериана на Персидскую войну был убит. И более ничего достойного памяти не передается кажется о нем, который явным перебежчиком, отцеубийцей и купающимся в роскоши суровым тираном в литературе назывался» (Тридцать тиранов).
[2] Эмилиан служил префектом легионов в Мезии у императора Галла. Нанеся поражение скифам или готам и возгордившись успехом, он надел пурпур и поспешил, чтобы занять Италию. Галл выступил против него, но побежденный в сражении погиб (253). «Укрепившись так, император Эмилиан написал сенату, возвещая, что он и Фракию избавит от варваров, и против персов выступит в поход и все будет делать и сражаться как их [сенаторов] полководец, царство же оставляет герусии. Но ничего из этого он сделать не успел, так как Валериан восстал против него» (Зосим). Когда Эмилиан был покинут воинами, властью овладел Валериан (254).
[3] У Зонары Макрин «увечный на одну ногу». По Евсевию он предал Валериана, но на деле он домогался власти. О его мятеже пишет Требеллий в Тридцати тиранах.
[4] Мемора среди тех, кто домогался власти при Галлиене, мы знаем только из Зосима: «Потрясенный всем этим, Галлиен возвратился в Рим (260), собираясь вести начатую скифами войну. Тут, когда восстали против него мавр Мемор, Авреол, Антонин и многие другие, почти все прочие получили возмездие, Авреол же и т. д.» Год, к которому относится дело, точнее определить. О Феодоте, полководце Галлиена, который победил Эмилиана в Египте (263) и Постума в Галлии (264) пишет Требеллий Поллион в «Галлиене» и «Тридцати тиранах».
[5] Что жена Галлиена находилась с мужем в лагере, упоминает также Зонара. О Валентине в другом месте неизвестно. Маи подозревал, что он идентичен с Валентом, о котором пишет Требеллий в «Галлиене».
[6] Безумную свирепость этой войны можно обнаружить также из письма, которое оглашает Требеллий в «Ингенуе».
[7] Согласно Требеллию в «Галлиене», Клавдий был Галлиену товарищем в войнах.
[8] М. Кассианий Латиний Постум владел властью в Галлии в течение семи лет.
[9] Об Оденате, отце Одената, который имел женой Зенобию, как и о Руфине в другом месте неизвестно.
[10] Квинт у Продолжателя и Зонары, Квиет у Требеллия Поллиона и на римских монетах. «Когда о поражении Макринов [отца и сына, который был братом Квиета], произошедшем в Пеонии, было возвещено Квинту и Баллисте, от них отпали многие города. Они же пребывали в Эмесе, где появившийся Оденат сразившись победил их, и Баллисту сам убил, а Квинта умертвили горожане» (Зонара).
[11] Карин: «Надо писать «Макрин» или «Макриан», но не «Карин». И определенно Оденат убил бы Макрина, как говорит Требеллий, если бы тот не успел уйти из Сирии» (Маи). Однако Макрин (или Макриан у Требеллия) и его сын уже в паннонском походе были убиты своими воинами по свидетельства Зонары, который везде согласен с Продолжателем. Кто был Карин, неизвестно.
[12] «Он же [Кар] префектом претория от Проба сделанный, настолько стал любим воинами, что после убийства Проба, столь великого принцепса, он казался единственный достойным власти. От меня не ускользнуло подозрение большинства, внесенное в фасты, что Проб погиб вследствие мятежа Кара, но благодеяние Проба к Кару и нравы самого Кара верить этому не дозволяют, так как он за смерть Проба суровейше и непреклоннейше отомстил» (Вописк).
«Случился против него [Проба] и другой некий мятеж. Ибо, являясь архонтом над частью Европы, Кар узнал, что солдаты хотели провозгласить его императором, и объявил это Пробу, прося его оттуда отозвать. Тот же не хотел лишать его полномочий. Но воины, окружив Кара, против воли принудили его принять власть над римлянами и немедля устремились с ним в Италию. И Проб, узнав это, послал войско с архонтом противостоять ему. Уже приблизившись, посланные против Кара связав своего архонта, передали и его и себя Кару. Проб же был убит от своих дорифоров, узнавших о присоединении воинов к Кару» (Зонара).
[13] «Один из сыновей Кара, Карин, находясь в Риме, был враждебен римлянам, так как был необуздан, жесток и злопамятен, и Диоклетиан, придя в Рим, его убил» (Зонара).
[14] «Обычай был, чтобы император, собираясь проводить триумф, приглашал на пир консулов, потом просил их не приходить, чтобы в день его триумфа старшего по власти на том пиру не было» (Валерий Максим). Этот эпизод по-видимому упоминается мимоходом в рассказе о триумфе Диоклетиана в 303 незадолго до его отречения.