8. ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА, РИТОРИКА, ИСТОРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

В заключение скажем несколько слов еще о двух направлениях Аристотелевых исследований - литературной критике и исторических изысканиях. Аристотель придавал большое значение художественному и литературному творчеству. Но мыслил он его главным образом как подчиненную строгим правилам деятельность мастера, цель которой - создание определенного предмета. Поэтическое искусство относится к искусствам созидательным (на что указывает существительное poiēsis/ποίησις ("делание", "творчество"); это, в частности, искусство сочинения трагедий.
Поэтика представляет собой небольшой трактат, существующий к тому же в неполном виде. В ней дается чрезвычайно интересный анализ стиля и языка, дополняемый III книгой Риторики. Поэтика содержит то, что многие комментаторы рассматривают как теорию литературной критики. Метод, применяемый Аристотелем для изучения трагедии, тот же, какой мы находим в его этических, физических и политических трактатах. Аристотель постоянно ссылается на конкретные примеры и приводит цитаты из греческих трагедий. Его задача - охарактеризовать пьесы, которые ставились в его время" определить образец хорошей трагедии и объяснить, как сочиняется такая трагедия. Центральное понятие аристотелевского анализа - mimesis/μίμησις ("подражание", "воспроизведение"). Это деятельность, связанная, по Аристотелю, с одним из главных инстинктов человека. Mimesis означает склонность изображать вещи, какими они могли бы быть или должны были бы быть, а не каковы они на самом деле; деятельность эта - не только подражательная, но и творческая.
В знаменитой VI главе Поэтики Аристотель определяет трагедию как воспроизведение действия важного и законченного, имеющего некоторый объем (6, 1449 b 24). Действие есть некое целое, имеющее начало, середину и конец, обладающее известной сложностью и известной внутренней дифференциацией. Трагедия - это воспроизведение "не [характеров] людей, но действия, жизни, счастья, {ибо счастье и} несчастье состоят в действии". Речь, свойственная трагедии, - благородная и украшенная, она принимает драматическую, а не повествовательную форму; цель же трагедии в том, чтобы, вызвав такие страсти, как страх и сострадание, совершить их очищение (katharsis/κάθαρσις). Задача сочинителя трагедии - изображать не то, что произошло в действительности, а ту последовательность событий, которая наиболее вероятна. Основное различие между поэзией и историей заключается, таким образом, в том, что история повествует о реальных событиях, т. е. о единичном, а поэзия говорит об общем и потому она более философична, чем история (9, 1451 b 5).
Сочинение под заглавием Риторическое искусство, чаще именуемое Риторикой, положило начало целой традиции преподавания и ораторской практики, которая продолжалась вплоть до современной эпохи. Две первые книги развивают теорию аргументации и излагают средства нахождения доказательств - как общих для трех ораторских жанров, так и специфичных для каждого из них. В третьей книге (подлинность которой иногда оспаривалась) рассматриваются различные способы изложения этих доказательств и устанавливается их место в построении риторического дискурса. Риторика, тоже относящаяся к творчеству (poiēsis), преследует внешнюю по отношению к ней самой как науке цель - убеждение аудитории. Платон в диалоге Горгий выносит риторике вердикт, приравнивающий ее к практике (empeiria/έμπειρία) и навыку (tribē/τριβή) (463 b, 465 а)[1]. Аристотель считает этот вердикт в большинстве случаев заслуженным, но, явно желая реабилитировать риторику, придать ей статус подлинного искусства, определяет ее предмет (pragma/πράγμα) и функцию (ergon/εργον). Риторика, согласно Аристотелю, есть "способность усматривать относительно каждого {предмета} то, что может убедить. Этим не занимается никакое другое искусство..." (I, 2, 1355 b 25-27). Своих предшественников Аристотель упрекает в том, что они ограничивались судебным родом речей и пренебрегали совещательными и эпидиктическими речами. Эти жанры различаются по типу слушателей. Когда слушатель - просто зритель и должен оценить преимущественно талант оратора, речь последнего состоит в epideixis/έπίδειξις (показе); когда слушателю предстоит, выслушав оратора, вынести суждение, то суждение это может относиться к будущему (как, например, у члена народного собрания или совета), и речь тогда - совещательного рода, или же оно может относиться к прошлому (как у судьи) - в этом случае речь оратора судебная. Аристотель излагает теорию объективных, или логических, доказательств, занимающих в Риторике главное место, и доказательств субъективных, или моральных, связанных с описанием характеров (ēthē/ήθη) и страстей (pathē/πάθη), рассматриваемых в основном в Никомаховой этике и Политике. В отношении последнего вида доказательств он демонстрирует, как их строить - отправляясь от общих и частных топов и руководствуясь принципами подтверждения и опровержения, делающими риторику эффективной техникой использования правдоподобного. Основное логическое средство, применяемое риторикой, - более терпимый к случайному и более гибкий вид силлогизма, с вероятными посылками и вероятными заключениями, который называется у Аристотеля энтимемой: "Так как очевидно, что правильный метод касается способов убеждения, а способ убеждения есть некоторого рода доказательство... риторическое же доказательство есть энтимема... то ясно, что тот, кто в наибольшей мере способен усматривать, из чего и как составляется силлогизм, может быть и наиболее способным строить энтимемы, если он вдобавок еще будет знать, к каким предметам применяются энтимемы и чем они отличаются от чисто логических силлогизмов..." (I, 1, 1355 а 2-14)[2]. Речь идет именно о "риторическом силлогизме" (I, 2,1356 b 3), о выводе из правдоподобного и из признаков; правдоподобное и вероятное сначала определяются сами по себе, а затем в отношении к характерам, страстям и добродетелям слушателей. Риторика требует, таким образом, способности "к силлогистическим умозаключениям и к исследованию характеров, добродетелей и страстей - что такое каждая из страстей, какова она но своей природе и вследствие чего и как появляется, - так что риторика оказывается как бы отраслью диалектики и той науки о нравах, которую подобает называть политикой". Наверняка имея в виду пассаж из Горгия (463 d сл.), где Платон порицал риторику за то, что она неоправданно подменяет собой политику, Аристотель прибавляет: "Поэтому-то риторика и принимает вид политики..." (I, 2, 1356 а 21-27)[3].
Аристотель, вероятно, приобрел некоторую известность в области исторических исследований. Сохранились сведения, что он был приглашен составить список победителей Пифийских игр в Дельфах. Исходя из имен победителей, нужно было установить правильную хронологию (намечающую как бы общие хронологические ориентиры) и написать авторитетный список. Аристотелю и его сотрудникам пришлось немало поработать с архивами. Возможно, в Ликее проводились и другие аналогичные работы: в каталоге сочинений Аристотеля значатся названия Олимпийские победители и Dikaiōmata (собрание судебных решений из разных греческих городов).
Аристотель осуществлял также многочисленные исследования относительно политического строя государств (всего он изучил 158 государственных устройств). Изыскания этого рода были известны лишь по нескольким фрагментам, пока в конце XIX в. не открыли Афинское государственное устройство. Здесь содержатся краткая история государственного строя Афин и описание действующих в Афинах политических установлений. Основная часть документации взята, несомненно, из архивов, хранящихся в Афинах. Информативная ценность этого сочинения не так велика, но оно дает представление о важности и широте исторических исследований Аристотеля.
Личность Аристотеля - это личность незаурядного философа, для которого конечная цель мышления - достижение доступного человеку бессмертия и уподобление его богу благодаря деятельности разума. Но философская личность Аристотеля - это и личность замечательного ученого, инициатора исследовательской программы, по своему размаху не имеющей себе равных. Удивительнее всего в этом философе то, что при таком многообразии интересов и таком обилии исследований он был самым замечательным системосозидателем (о чем в его мировоззрении свидетельствуют взаимосвязь наук и систематическая разработка каждой науки) и одновременно проявил себя как один из самых плодовитых апоретических мыслителей.
Влияние Аристотеля огромно, последователям его нет числа. Аристотелевская мысль дала направление новым научным изысканиям в Александрии в III в. до P. X. Начиная с XII в. она служила мощным стимулом развития арабской философии, в связи с распространением переводов сочинений Аристотеля на сирийский и арабский языки. С XIII в. наследие Аристотеля стало широко изучаться на христианском Западе и легло в основу схоластической философии. Великие рационалистические философские системы XVII столетия положили конец влиянию Аристотеля, но сегодня мы видим возрождение философии природы, а в нравственной философии с середины XX в. неоаристотелизм - одно из самых жизнеспособных течений. В наши дни более чем когда-либо ясно, что философия современной эпохи унаследовала аристотелевский стиль мышления: внимание к конкретной реальности, стремление найти в самой этой реальности формы ее познания, представление о дифференциации областей знания во многом определяют дух современной науки.


[1] «Впрочем, искусством оно {красноречие} только кажется; по-моему, это не искусство, но навык и сноровка» (пер. С. П. Маркиша).
[2] Взят за основу перевод Н. Платоновой (Античные риторики. М., 1978).
[3] Перевод Н. Платоновой (с некоторыми изменениями).